Отряд из двухсот пятидесяти лыжников мерно скользил по снегу. Двадцатисантиметровый снег — это не сибирские метровые сугробы, но идти по нему целый день пешком весьма утомительно. Иное дело на лыжах. Скользить по такому неглубокому снегу легко и приятно. Даже тому, кто прокладывает лыжню, приходится тратить не так уж много усилий, да и меняют идущего впереди. Тем же, кто следует за ним, подобная прогулка вообще в удовольствие. Если бы еще не увесистые мешки за плечами… Но припасы на несколько дней пути пришлось нести на себе. Поначалу хотели взять с собой несколько десятков санок и тащить их по очереди. Подобная мера позволила бы не слишком экономить на припасах. Но обдумав варианты, от санок Арт решил отказаться. Они хороши в мирном походе. Тот поход, который они затеяли, не исключал военных действий, основой для которых должны были стать подвижность и маневр. Пришлось брать самый минимум — то, что можно унести на себе. Но все равно получилось немало. Если к дорожным припасам прибавить зимнюю одежду да броневые пластины, нашитые поверх утепленных кожаных курток… Еще луки, колчаны со стрелами, неизменные боласы на поясе и короткие копья, перекинутые за спину и выступающие над левым плечом лыжников, отчего издалека отряд напоминал людей, вооруженных винтовками. Напоминал, разумеется, Арту — как выглядит человек с винтовкой, никто, кроме него, в этом краю не знал.

В общем, груза набралось прилично. На каждого лыжника приходилось никак не меньше тридцати килограммов. Для крепких охотников, способных что пешком, что на лыжах преследовать дичь не один день подряд, не так уж и много. Не шутка, конечно, но вполне приемлемая нагрузка. Но это пока не начали взбираться в гору.

Заснеженные вершины первого перевала уже были хорошо видны. Охотники притормозили на минуту у места гибели Укутая, воины гарнизона первой крепости сложили здесь пирамиду из камней. О павшем здесь славном разведчике не забывали. Всем, кто прибывал в крепость впервые, рассказывали историю его подвига.

«Ну вот, крепость начинает обрастать легендами», — подумал Арт, печально вздохнув, Укутая ему было искренне жаль. Сколько планов было с ним связано: этой зимой он должен был начать заниматься с молодыми разведчиками в первой крепости, учить их маскировке и скрытому передвижению. Арт молча постоял минуту у каменной пирамиды и скомандовал:

— В путь.

Полусотня авангарда двинулась вперед. Выждав пять минут, за ней последовал и основной отряд.

Найденный Итаем угольный пласт был ближе ко второму перевалу, но перейти горы решили в районе первого. Отряд лыжников должен был сделать крюк в предгорьях с той стороны хребта и отыскать селения мапри. Вернуться собирались через второй перевал.

Вскоре подъем стал слишком крут, лыжи пришлось снять. Без них подниматься в гору по скалистой тропе было удобнее. Ничего не поделаешь, пришлось прибавить к грузу, который несли разведчики, еще и их. Это было непростое восхождение. Несмотря на легкий мороз, через час ото всех лыжников валил пар.

На середине подъема разбили привал. Кустарника вокруг не было, в ход пошел небольшой запас дров, который прихватили из первой крепости. Немного — по одному полену каждый, но этого хватило, чтобы развести костер. Нести дрова дальше было слишком накладно. Чтобы сэкономить воду, растопили снег. Полученная таким образом вода была абсолютно безвкусной и потому не слишком приятной. Но в походе не до излишеств. Зато копченое мясо, разогретое на костре, было не в пример вкуснее холодного. Быстро перекусив, двинулись дальше и, лишь миновав водораздел, расположились на ночевку.

Утрамбовали снег, положили на него широкие охотничьи лыжи, чтобы хоть как-то сохранить тепло и не дать ему уйти в землю. Тащить на себе тяжелые шкуры для палаток было бы нелегко, пришлось ставить легкие палатки из выделанных кож. В качестве каркасов использовались связанные между собой копья. Помещалось в небольшие палатки по пять человек, набиваясь вплотную друг к другу. Для обогрева и освещения применялись большие масляные лампы — глиняные кувшины с фитилем, заправленные смесью смол, жиров и масел, по одной на палатку. Они коптили и давали не слишком много тепла, но в тесном помещении даже такой обогреватель был эффективным. Во всяком случае, лучше, чем никакого. Хуже приходилось дозорным, но их меняли каждый час.

Впрочем, таких ночевок планировалось немного. В предгорьях за перевалом лыжники рассчитывали найти кустарник для костра, а после и те самые горючие камни, о которых с таким энтузиазмом рассказывал Итай.

Он конечно же был здесь, куда без него. Вместе с Артом и еще тремя лироками он занимал одну из палаток. Для вождя не поставили отдельную палатку вовсе не потому, что такой не нашлось, просто когда пять человек согревают небольшое пространство своим дыханием, в палатке становится немного, но теплее. К счастью, мороз был невелик, обошлось без обморожений. И все-таки это восхождение и ночевку на перевале многие запомнили надолго.

Зато утром под гору спускаться было одно удовольствие. Если взбирались на перевал целый день, то, скользя на лыжах, вниз скатились за какой-то час.

В предгорьях со стороны мапри следов, оставленных клыкастыми, не было, снег позволил бы заметить их издалека. Да и что делать мапри в предгорьях зимой? Разве что их разведчики соберутся перебраться через перевал и посмотреть, что творится с той стороны гор. Но, почувствовав на своей шкуре все трудности преодоления горного перевала зимой, Арт понимал, почему так редко в это время года разведчики мапри заглядывают в край лироков.

— Что будем делать теперь? — поинтересовался Итай. — Ищем селения клыкастых?

— Давай сначала посмотрим на то место, где ты нашел уголь, — решил Арт.

Лирок кивнул и отправился в авангард отряда. Через пять минут лыжники заскользили вдоль горного хребта к востоку.

Порой путь пролегал по довольно ровным участкам местности, иногда же приходилось петлять и выискивать дорогу среди нагромождения камней. Временами принимали левее, ближе к лесу, чтобы обойти труднопроходимые завалы. Снежную гладь часто пересекали следы животных, но на охоту не отвлекались, продолжая движение до самого обеда. Зато в обед развели костры и смогли как следует подогреть захваченную с собой пищу. Можно было демаскировать себя дымом, видимым за многие километры, но отряд не ставил для себя цели непременно остаться незамеченным. Даже если мапри обнаружат лироков, то вряд ли смогут быстро охватить достаточно большой район. А попытаются догнать? Что ж, пусть попробуют посоревноваться в беге по снегу с лыжниками.

Заметили ли клыкастые дым костров или нет, но до самого вечера лироков так никто и не потревожил. Разве что небольшое стадо горных баранов, на которое наткнулся авангард разведчиков. Специально охоту не устраивали, но и упускать удобный случай не стали. Не успели встревоженные животные опомниться, как десяток лучников из авангарда пустили в ход свои луки.

Стадо умчалось, прыжки баранов по заснеженным камням оказались на удивление удачными, но пара крупных особей так и осталась лежать на снегу, пополнив продовольственные запасы отряда. Вечером из них получилось неплохое жаркое.

— Далеко еще? — поинтересовался Арт, когда отряд стал устраиваться на ночевку.

— Нет. Завтра к обеду мы будем напротив того самого места, где нашли горящие камни, надо будет только подняться в горы.

— Отлично.

— Костры маскировать будем? — в свою очередь поинтересовался разведчик.

Если днем издалека виден столб поднимающегося вверх дыма, то ночью горящий огонь можно заметить за несколько километров, если нет преграды. При желании нетрудно было отыскать среди скал закрытое пространство и там разбить стоянку. Или того проще — поставить со стороны леса палатки плотно одна к одной. Определенный отблеск все равно можно заметить, но далеко не так явно, как открытый огонь.

— Нет, костры маскировать не будем, — распорядился Арт. — А вот дозоры в стороны разослать стоит. Пусть десяток парных дозоров отойдет от лагеря и расположится для скрытого наблюдения. Людей у нас достаточно, будем менять наблюдателей каждый час.

Итай распределил людей, назначая очередность дежурства. Первые двадцать охотников отправились в дозор. Располагаться они должны были в километре-полутора от основного лагеря. В сгустившихся сумерках фигуры разведчиков на фоне разведенных костров были хорошо различимы. Чтобы возможный наблюдатель не заметил выдвижение дозоров на позиции, они двинулись сначала вдоль горной цепи, половина — обратно по своим следам, половина вперед, на восток. Лишь отойдя от лагеря на расстояние не менее полукилометра, охотники свернули к лесу, охватывая стоянку полукольцом. Со стороны гор нападения не ждали, так что туда направили лишь пару дозоров на крайний случай.

Ночь прошла спокойно. Лишь один только раз лироки из сменившегося дозора доложили, что видели в лесу неясное движение. Что это было, они не рассмотрели, а покидать замаскированный наблюдательный пункт не решились, чтобы не быть замеченными возможным злоумышленником. Впрочем, лес был полон дичи, и движение на его окраине не могло быть слишком подозрительным.

Тем не менее на рассвете разведчики решили проверить подозрительное место. И, как оказалось, не зря.

Дозор, отправившийся на разведку, вернулся быстро. Причем лироки бежали так резво, что успели запыхаться, несмотря на то что от леса до лагеря было немногим больше двух километров.

— Следы! — выдохнул разведчик, подбежавший первым.

Арт кивнул головой:

— Что ж здесь удивительного? Чьи именно следы?

— Следы мапри. Видимо, клыкастый охотился. К краю леса он подкрадывался, затем постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, и бросился бегом на северо-восток.

— Вот как? Что ж, посмотрим на скорость, с которой мапри отреагируют на наше появление.

— Какие будут распоряжения? — поинтересовался Итай.

— Прежние. Двигаемся установленным порядком к залежам каменного угля.

Известие о том, что они обнаружены, не слишком взволновало Арта. В любом случае он хотел попытаться поговорить с мапри, а для этого надо было как минимум с ними встретиться. Если клыкастые найдутся сами, то не надо будет тратить время на их поиски. Через полчаса лагерь был свернут, и отряд заскользил на восток по оговоренному маршруту. Известие о ночном госте заставило лироков держаться настороже и с подозрительностью присматриваться к закрытым участкам местности. Несколько раз они пересекали следы дичи, которой оказалось здесь в изобилии, да еще вспугнули небольшие стада горных баранов. Никаких действий со стороны мапри до обеда так и не последовало. В обед дозорных посылать в сторону леса не стали, днем он и так был замечательно виден, ограничились лишь двумя дозорами, направленными вдоль горной гряды.

Арт подумал, что со стороны мапри так и не последует никаких действий до той поры, как они начнут подниматься в горы, но реакция клыкастых оказалась довольно быстрой. Когда лагерь уже стали сворачивать, из леса выскочила толпа мапри. Рыча и размахивая ятаганами, они бежали по снегу в сторону отряда лироков.

— Ну надо же, успели, — заметил Арт. В этом замечании не было досады, лишь немного удивления.

— Должно быть, деревня неподалеку, — отозвался Итай. — За ночь и половину дня охотник успел добежать до нее, а эти клыкастые сюда.

— Скорее тренировочный лагерь для воинов. Видишь, несколько мапри постарше стараются придать этой атаке признаки организованности.

— Их всего-то около трех сотен, — улыбнулся Итай. — Мы легко с ними справимся.

Времена изменились. Когда-то для двух с половиной сотен лироков отряд в три сотни мапри сулил неминуемую смерть. Даже отряд в тридцать мапри был опасен. Давно ли? С той поры прошло всего лишь около трех лет, но как разительно все изменилось.

Итай, который раньше мог бы выбирать лишь из вариантов: «умереть на месте или спасаться бегством», со спокойной уверенностью ждал приближения врага, превосходящего отряд лироков численностью. Конечно, близость предстоящей схватки будоражила кровь, но вместе с тем у разведчика где-то глубоко внутри сидела уверенность в победе. А с этой уверенностью уже не так страшно вступать в бой. Да что там, с уверенностью в том, что победа будет за твоим отрядом, не так страшно умереть, если вдруг случиться пасть в бою. Можно гордо расправить плечи и с достоинством встретить врага. Итай знал, кому именно он обязан этим чувством, — человеку, который стоял неподалеку от него, вождю их племени, который научил лироков сражаться и побеждать. И признательность, которую испытывал лирок, трудно было выразить словами. Если бы потребовалось, он, ни секунды не задумываясь, закрыл бы вождя своим телом, лишь бы уберечь его от опасности. Более того, он был бы счастлив, что большое и важное дело, которое затеял вождь, будет продолжено. Итай еще полностью не осознавал всех масштабов начатых преобразований, но то, что он видел, заставляло его трепетать и гордиться собственным народом. Раньше он и представить себе не мог, что у лироков появятся крепости, которые будут защищать их край от вторжения клыкастых соседей, и что в крепостях этих будут располагаться лирокские гарнизоны, насчитывающие тысячи воинов. Пока еще недостаточно обученные, но сплоченные желанием отстоять свою землю и потому составляющие единую силу. Всего лишь три года назад Итай и подумать не мог о том, что на месте их разрушенной деревни будет строиться город. Первый город лироков. И сотни людей со всего края станут приезжать в этот город на ярмарки. Разумеется, все они постарались и приложили немало усилий. Но был один человек, который объединил эти усилия, направил в нужное русло, научил их и возглавил.

Лирок невольно двинулся вперед и в сторону, располагаясь между вождем и бегущими к их отряду клыкастыми воинами.

— Ты так мне весь обзор закроешь и не дашь полюбоваться на то, как красиво бегут мапри, — пошутил Арт.

— Извини, эр командир, — смутился лирок. — Готовить луки к бою?

— Подожди с луками, а то мы так и не узнаем, как быстро мапри бегают по снегу. Сколько, говоришь, осталось до того места, когда пора будет сворачивать в горы?

— Около часа пути. Если поторопимся, то можно и быстрее. Лучше всего подняться по тропе, ведущей ко второму перевалу, а потом свернуть в сторону.

— Пробежимся. Объявляется соревнование между мапри и лироками в беге. Поторопи людей, минут через десять клыкастые будут здесь, надо успеть свернуть лагерь и выступить по маршруту.

— А если впереди засада?

Арт на несколько секунд задумался.

— Вряд ли. У мапри было слишком мало времени на то, чтобы нас обойти, но на всякий случай пусть авангард выступает немедленно.

Лироки быстро и со знанием дела упаковывали походное снаряжение в дорожные мешки. Уже через пять минут лыжники начали строиться в походную колонну. Мапри оставалось пробежать около четырехсот метров, когда отряд лироков тронулся в путь. Клыкастые взревели: вторгшаяся на их территорию добыча уходила из-под самого носа. Мапри уже успели изрядно запыхаться, но из последних сил прибавили ходу.

Стартовать пришлось быстро, клыкастые во что бы то ни стало старались сократить дистанцию, некоторые из них даже бросили щиты, за которыми планировали укрываться от стрел. Но и это им не помогло — лыжники удалялись. Поначалу расстояние между отрядами увеличивалось медленно, но уже через пару километров мапри выдохлись и стали отставать все быстрее. Те, кто не бросил свои щиты раньше, поспешили сделать это теперь. Летом хорошо, летом тренированный воин мапри может бежать не один час. Снег же ужасно мешал преследованию. Зато снег не мешал лирокам. Напротив, взявший средний темп отряд лыжников двигался легко и свободно, с такой скоростью они могли бежать не один час. Предположения Арта оправдались в полной мере. Если летом человеку непросто было соревноваться в беге с клыкастыми гигантами, то зимой у лыжников были все преимущества.

«Интересно, надоест им бежать за нами или нет?» — подумал Арт.

Через полчаса быстрого бега на лыжах отряд остановился около тропы, сворачивающей к перевалу. Мапри отстали больше чем на два километра, но настойчиво продолжали преследование. Некоторые из клыкастых спотыкались, но командиры подгоняли их, не позволяя останавливаться.

«Еще столько же бега, и они упадут сами, не надо и помогать», — с удивлением подумал Арт.

— Луки к бою, — скомандовал он вслух.

Эту команду восприняли с удовольствием, на лицах лироков появились широкие улыбки. Заплечные мешки были скинуты на землю, но стояли неподалеку и могли быть подхвачены в одну секунду.

Отряд мапри на открытом месте без щитов, которые клыкастым пришлось бросить, был обречен. Честно говоря, их не спасли бы и щиты, но они давали хоть какой-то шанс сблизиться для рукопашной. Отряд мог быть уничтожен без больших проблем. Но Арт не собирался уничтожать преследователей, это совсем не согласовывалось с его планами. Сотней врагов больше, сотней меньше, в данном случае это не слишком принципиально — у клыкастых тысячи воинов. Когда до уже едва переставляющих ноги мапри оставалось около четырех сотен метров, он скомандовал:

— Залп.

Две с половиной сотни стрел взвились в воздух. Пролетев по крутой дуге, они воткнулись в землю недалеко от приближающегося неприятеля. Эффект, который это произвело, был подобен разорвавшейся бомбе. Такого воя разочарования Арт давно не слышал. Мапри затормозили. Некоторые из них в порыве ярости стали бить ятаганами землю, пара десятков клыкастых метнули копья, скорее от отчаяния, у них не было возможности добросить свои метательные снаряды и до половины нужного расстояния. Кто-то обессиленно упал на землю. Были и такие, кто хотел преследовать лироков, несмотря ни на что. Пара десятков рьяных преследователей рванулись вперед и через несколько секунд свалились ранеными — Арт приказал стрелять по ногам. Остальные горячие головы отпрянули назад, повинуясь приказам командиров.

— Что вам надо, воины? Мы идем по своим делам и не собираемся с вами воевать! — выкрикнул Арт на языке мапри.

Подобное утверждение вызвало много ответных криков и рычания. Еще минут пять в этом реве нельзя было разобрать ничего связного. Но постепенно страсти поутихли. Не настолько, чтобы мапри перестали пылать гневом, но их выкрики уже можно было разобрать.

— Как вы посмели здесь появиться? — прорычал один из мапри, должно быть, старший.

— Вот так вы встречаете гостей? Это просто невежливо.

— Это наша земля, и мы не звали сюда никаких людишек, — продолжал клыкастый.

— Тогда считайте, что мы просто проходили мимо.

Вой разгоряченных мапри был ему ответом. Старший осадил своих подчиненных и сказал:

— Бросайте оружие — и останетесь живы.

Такой наглости не ожидал никто. Лироки разразились смехом.

— Убирайтесь отсюда! — выкрикнул мапри. — Вы трусы, которые боятся сойтись с воином лицом к лицу! Придет весна, и мы пожалуем к вам в гости, тогда посмотрим, кто кого.

— Ты глуп, мапри. Если бы я хотел убить вас, то вас бы уже не было в живых. Вы не убежите от нас по снегу и не уйдете от наших стрел.

— Только на это вы и надеетесь. Выходи и докажи, что ты достоин носить оружие!

Можно было проигнорировать вызов. О каком поединке может идти речь, когда люди и мапри в совсем разных весовых категориях? Но мапри почти выдохлись после длительного и утомительного бега. Случай был удобный.

— Битан, ты как себя чувствуешь? — спросил Арт вполголоса.

— Я полон сил, вождь, — откликнулся лирок. — Старые раны уже не болят.

Битан был ранен, когда летом сопровождал обоз, но успел выздороветь и принять участие в лыжном походе.

— Не хочешь проверить мапри на прочность в кулачном бою?

— С парой-тройкой справлюсь без труда, — воскликнул лирок.

Это он, конечно, преувеличил. И с одним-то мапри врукопашную сойтись не так просто, но Битан — лучший кулачный боец среди всех лироков, вряд ли среди мапри сейчас найдется их лучший боец, а это несколько уравновешивает шансы. А победить в рукопашной схватке воина мапри было бы очень показательно. Показательно и для мапри, и для лироков. Весть о таком событии наверняка быстро разнесется по округе. Только ради этого стоило оставить мапри живыми.

— Если получится, не убивай клыкастого. Сейчас мне это не надо.

— Понял, вождь, — кивнул лирок.

Раз выдался такой шанс, надо отвечать на вызов.

— Слишком много чести, чтобы я с тобой дрался! — крикнул Арт старшему из мапри. — Сейчас я выберу кого-нибудь из тех, кто только начинает осваивать кулачный бой.

Арт оглянулся, делая вид, что выбирает, кого ему послать на поединок.

— Ну вот, хотя бы этого! — естественно, его выбор остановился на Битане. — Предлагаю поединок без оружия. Есть желающие?

Желающих было хоть отбавляй, мапри расталкивали друг друга и чуть не подрались из-за того, кому из них выходить на поединок. Старший был опытным бойцом, но после того как командир отряда людей отказался лично участвовать в поединке, самому ему было не с руки выходить в круг. Наконец выбор был сделан, и мапри шагнул вперед.

— Наш боец сейчас выйдет. Проходи на середину, — крикнул Арт. — Но лучники наготове. Если кто-то попытается приблизиться к поединщикам, пусть пеняет на себя.

Мапри оставил свой ятаган и отправился вперед мощными скачками. Откуда только силы брал? И это после того как бежал вместе со всеми по снегу.

Это был высокий воин, на две головы возвышающийся над Битаном и минимум вдвое превышающий его в обхвате. По сравнению с мапри лирок выглядел совсем небольшим, хотя был скорее среднего роста, да и телосложения плотного и коренастого.

Казалось, между этими двумя воинами поединок просто невозможен, клыкастый почти вдвое превышал лирока в весе и в разы выигрывал в силе. Но те, кто знал Битана, не были так однозначно уверены в победе мапри.

Лирок оставил лыжи, скинул на снег бронированную куртку и заскользил по земле плавно и легко. Его ноги взрыхляли снег, практически не показываясь над его поверхностью. Казалось, снег совершенно не мешает ему передвигаться.

— Зря куртку оставил, — вполголоса сказал Итай.

Арт пожал плечами. Битану виднее, как готовиться к бою. Конечно, броневые пластины распределили бы возможный удар мапри на большую площадь, но куртка вместе с ними весила не менее пяти килограммов и сковывала движения.

Мапри спешил и успел преодолеть две трети разделяющего отряды расстояния, когда встретился с человеком. Он с ходу попытался схватить лирока, но схватил лишь пустоту. Битан поднырнул под огромные волосатые руки и ударил клыкастого гиганта в живот. Не один человек не устоял бы на ногах после такого удара, но мапри лишь отпрыгнул назад на пару метров, зарычал и недовольно затряс головой. Через секунду он яростно сверкнул глазами и обрушил на противника град ударов. Мапри был быстр, его мощные длинные руки так и мелькали в воздухе. Каждый из этих мощных выпадов мог выбить дух из противника, но ни один удар так и не достиг цели — лирок был еще более быстр и успевал уклониться. Выбрав момент, он провел подсечку. Такой прием в исполнении Битана гарантированно валил на землю любого человека, но мапри и сейчас устоял. Тем не менее для него это не прошло даром — клыкастый заметно захромал. Он стал осторожнее, но атаки были не менее яростными. Несколько раз он пытался перейти от ударов к захватам, за что и поплатился. Битан поймал его на болевой прием. Гигантская рука мапри попала в захват, лирок повернулся всем корпусом, и мапри полетел на землю, зарываясь в снег. Он быстро вскочил, зарычав, но рык этот утонул в гуле криков. Восторженных со стороны людей и гневных со стороны мапри. Прихрамывая, клыкастый воин ринулся вперед. В последний момент мапри еще больше ускорился, чего Битан никак не ожидал. Удар гиганта на самом излете достал человека, чтобы не испытать всю его сокрушающую мощь, пришлось падать на спину и уходить в сторону с перекатом. Со стороны могло показаться, что именно удар сбил человека с ног. Теперь уже люди были разочарованы, а мапри подбодрили своего бойца радостными криками. Вот только сам воин был не очень-то рад — он вложил все силы в эту атаку и в то же время не почувствовал должного сопротивления. Удар скользнул по касательной, большая часть его энергии была растрачена в пустоту. Тем не менее Битан осознал, насколько силен его противник — затягивать поединок дальше было опасно. Если подобный удар достигнет цели, все может закончиться печально. Лирок решился на рискованный маневр: он обозначил выпад, заставив мапри, ставшего более осторожным, отскочить назад и увеличить расстояние. Именно этого Битан и добивался — он прыгнул вперед, перекатываясь через голову, и нанес противнику удар двумя ногами в живот. Такого не смог вынести даже гигант мапри. Воздух с шумом вырвался из его груди, и он согнулся от боли. Медлить нельзя было ни секунды. Битан вскочил на ноги и ударил гиганта ногой в лоб. Мапри секунду постоял, пошатываясь, и рухнул без сознания на землю. Это была чистая победа.

С десяток клыкастых с рычанием бросились к поверженному соратнику. Старший прорычал им вслед что-то грозное, приказывая вернуться, но поздно. Лучники были наготове — лишь двое мапри успели покинуть зону обстрела невредимыми. Остальные получили ранения и с рыком, хромая, потащились к своим.

— Человек, ты обещал, что лучники не будут стрелять, — гневно прорычал старший мапри.

— Не обманывай себя, это недостойно воина, я предупреждал, чтобы вы не приближались к месту поединка. Признай, что мапри проиграл в рукопашной человеку.

В лагере мапри минут пять продолжалось рычание. Часть клыкастых схватилась за ятаганы и хотела немедленно броситься на врага, настаивая на том, что успеют добежать до людей прежде, чем лучники всех перестреляют.

Утверждение было крайне наивным, у мапри не было шансов, даже навались они все скопом. В крайнем случае, лыжники могли просто увеличить дистанцию и продолжить обстрел. Видимо, это понимал и старший, он постарался навести порядок в рядах своих воинов.

— Почему вы не даете нам забрать нашего воина? — спросил мапри, когда относительный порядок установился.

— Забирайте, — махнул рукой Арт. — Но только не все сразу. Пусть выйдут двое и идут шагом. Стрелять не будем.

Два мапри с опаской посматривали на лучников, стоящих наготове, но обстреливать их никто не стал. Они подобрали своего проигравшего бойца, который уже стал проявлять признаки жизни, и утащили его к месту расположения своего отряда.

Среди мапри уже было около трех десятков раненых и пока ни одного убитого. Арт не терял надежды договориться хотя бы о небольшом перемирии на время переговоров, а убитые враги никак этому не способствуют. Не слишком способствуют и раненые, но здесь выбирать не приходилось.

— Мы вас отпускаем, можете уходить, — прорычал старший мапри. Похоже, поражение их бойца убавило его самоуверенность.

— Очень благородно с вашей стороны, — улыбнулся Арт. — Сразу бы так.

Мапри ответил недовольным рыком, который перешел в печальный вздох.

— Куда вы идете, люди? — решил уточнить мапри.

— У нас есть дело. Мы хотели бы поговорить с тем, кто распоряжается на всей этой территории.

— Говори. Я тебя слушаю.

— Ты решаешь вопросы войны и мира? Можешь пересматривать границы и заключать международные договоры?

— Нет, — смутился мапри. — Такие вопросы решают только шаманы.

— Значит, у нас дело к шаману, которому подвластна эта территория.

— Шаман сам решает, с кем ему разговаривать. Он ждет вас? Тогда почему вы не сказали об этом раньше?

— Нет, шаман не знает о том, что мы пришли. Но, надеюсь, наше предложение его заинтересует.

— Что ты можешь предложить такого, что может заинтересовать шамана?

— Насколько я знаю, его интересуют металлы. Например, серебро.

— У лироков появилось серебро? — удивился мапри. — Тогда мы придем и заберем его.

— Ваш воин уже пытался сразиться с нашим врукопашную, — напомнил Арт. — Не так-то просто вам будет добраться до нашего серебра. Да и не держим мы его под рукой, оно спрятано в надежном месте.

— Мы возьмем пленников, и вы заплатите выкуп, — прорычал мапри.

— Ты глуп, воин. Я думал, ты сообразительнее. Но если я ошибся, то вижу только один выход, — мы перебьем ваш отряд, а потом поищем других мапри, которые поумнее.

Старший недовольно зарычал, но оспаривать такое утверждение не стал.

— Может, шамана и заинтересует твое предложение. Я готов проводить тебя к нему, если ты пойдешь один и без оружия.

Итай встрепенулся, но Арт остановил его жестом, в подобной глупости он не видел необходимости.

— Я сейчас немного занят. Но могу написать письмо, в котором изложу наши предложения. Надеюсь, ваш шаман умеет читать?

— Шаманы сильны и могучи, их возможности безграничны, — напыщенно заявил мапри.

— Тем лучше, значит, письмо прочитать сможет. Мы будем ждать ответ два дня на полдороге от перевала. И не вздумайте под предлогом ответа пожаловать всей толпой. Одного-двух посыльных будет вполне достаточно. Если начнете преследовать нас группой, забросаем стрелами и уйдем на свою сторону.

Мапри недовольно помялся, но заявил:

— Давай письмо.

Арт кивнул, и один из лыжников сорвался с места. Он притормозил в сотне метров от отряда мапри и воткнул в снег стрелу, к которой было привязано послание, после чего поспешил вернуться к своим. Через пару минут отряд лыжников заскользил к горам по тропе, ведущей ко второму перевалу. Арьергард подождал пять минут, наблюдая за действиями мапри, и отправился догонять основной отряд.

— Письмо взяли, за нами никто не пошел, — отрапортовал командир арьергарда.

Арт кивнул, это была добрая весть. Оставалось лишь дождаться, что ответит шаман. Если, конечно, ответ последует.

Часа через три им пришлось снять лыжи, дальше продолжали подниматься пешком. На обеденную стоянку расположились несколько позже, чем обычно. Уже тогда, когда Итай, заявил:

— Отсюда пару часов к западу — и будем на месте, где я нашел горючие камни.

Лишь после этого разбили палатки. Основная часть отряда должна была остаться здесь и отразить атаку клыкастых, если тем вдруг вздумается напасть. Арт с десятком разведчиков после обеда собирался дойти до угольного пласта и оценить его размеры и возможность транспортировки угля.

Пожалуй, письмо, отправленное шаману, было несколько преждевременным, пока еще было неясно, стоит ли овчинка выделки. Но и предложение, изложенное в нем, было не конкретным. Арт лишь интересовался, есть ли возможность выкупить у мапри часть территории, расположенной в горах с их стороны водораздела, и просил озвучить цену вопроса. Если вдруг окажется, что угля в горах чрезвычайно мало, можно будет сказать, что цена слишком велика. Впрочем, так оно и будет: одно дело — платить за возможность разрабатывать богатые залежи антрацита и совсем другое — за бедный пласт, где будет больше пустой породы.

«Лучше бы уголь там нашелся в достаточных количествах», — думал Арт, продвигаясь с разведчиками к намеченному месту.

Соглашение с мапри было выгодно со всех сторон. Даже такое соглашение — это начало разговора. А начало разговора — это путь к миру. В то же время такое соглашение нисколько не похоже на откуп, поскольку интерес в нем взаимный.

— Вот здесь это было. — Итай разворошил засыпанное снегом костровище.

— Гхм, обычные камни, шлака от сгоревшего угля немного, — с недоумением сказал Арт. — Ищите, откуда он взялся. Где-то здесь должно быть много этих горючих камней.

Разведчики рассыпались по окрестностям. Не прошло и десяти минут, как то, ради чего они преодолели такой долгий путь, было найдено.

— Есть! Выше по склону пещера, в ней полно этого черного камня! — радостно отрапортовал один из лироков.

Это была не просто пещера, это была старая штольня, ведущая в глубь горы. Когда-то очень давно здесь добывали уголь. То-то Арт удивлялся, что дорога, по которой они сюда добирались, была на удивление ровной. Стало понятно и то, откуда появились горючие камни на месте костровища: или когда-то давно упали при транспортировке, или свалились вниз по склону от штольни.

Неизвестность притягивала и будила любопытство, но прежде чем войти в пещеру, Арт удивленно замер у входа. На скале был изображен тот самый знак, что они нашли в лесу на древней каменной плите, когда лироки переселялись домой из Латардии. Такой же круг со стрелками и надписи на непонятном языке. Арт минут пять в изумлении рассматривал это древнее изображение, после чего все же шагнул в штольню. С возможными предосторожностями зажгли масляную лампу, и вождь внимательно присмотрелся к ее пламени. Если бы пламя потухло или вспыхнуло необыкновенно ярко, окрасившись в несвойственные для огня масляной лампы цвета, это говорило бы о присутствии постороннего газа. Впрочем, здесь, у входа, его могло и не быть, а вот дальше… Скапливающийся в шахтах газ иногда взрывается, поэтому следовало внимательно следить за пламенем и убираться отсюда подобру-поздорову при малейших его изменениях.

Штольня выглядела очень старой и уже давно заброшенной. Местами на полу удалось найти горстки рыжей трухи, похожей на ржавчину. Похоже, это все, что осталось от забытых здесь когда-то металлических предметов. Больше здесь ничего интересного не обнаружилось. Кроме угля, который имелся в достаточных количествах. Несмотря на то что штольня тянулась в глубь горы на добрых три сотни метров, запасы угля вовсе не были выбраны полностью. Когда и почему здесь прекратили вести добычу, оставалось только гадать.

— То, что надо. Наши кузнецы будут очень довольны, — потирая руки, сказал Арт.

— Мы будем доставлять эти горючие камни в город? — поинтересовался Итай.

— Да. В кузнечном деле каменный уголь очень нужен. Кузнечное производство растет, мы просто не успеваем обеспечивать его потребность в древесном угле. Углежогам придется переквалифицироваться в рудокопы.

— То, что не надо будут жечь дрова на уголь, — это здорово. Но как мы отсюда доставим его в город?

— Доставим. Отсюда до перевала дорога относительно неплохая. Летом вьючные лошади пройдут, надо лишь в нескольких местах убрать камни. Труднее будет спуститься с лошадьми с перевала с той стороны хребта, но и эта задача решаема. Если угля понадобится много, можно будет сделать канатную дорогу и переправлять его в вагонетках вниз вообще без всяких проблем. Главное сейчас — договориться с мапри, иначе у нас никак не получится добывать уголь на их территории.

— А может, поставить здесь крепость?

Арт покачал головой.

— Мапри считают эту территорию своей. Никакая крепость не устоит под их яростным напором, если мы поставим ее с этой стороны гор. Клыкастые в лепешку разобьются, а не дадут нам здесь закрепиться. Надо договариваться.

— Договариваться с мапри? — удивился Итай.

— Их шаманы любят серебро, на этом и постараемся сыграть.

Теперь пришла очередь Итая вздохнуть.

— Наверняка они затребуют такую цену, что мало не покажется.

— Посмотрим. Дождемся ответа на письмо, тогда уже и будем решать.

С той поры, как лироки разбили лагерь на середине пути, ведущего ко второму перевалу, прошло почти два дня. Их наблюдатели постоянно следили за тем, что творится внизу, у подножия гор. А посмотреть там было на что. Должно быть, к перевалу собрались мапри со всей округи, и было их никак не меньше полутора тысяч.

— Еще один отряд подошел, — доложил сменившийся с дежурства наблюдатель.

— Парламентеров нет? — уточнил Арт.

— Нет, по тропе никто не поднимается. Вдруг они решат ночью пойти на штурм? — взволнованно спросил лирок.

— Завалы из камней готовы?

— Да, мы ждем только команды.

— Тропу до перевала протоптали?

— Три десятка разведчиков вернулись с перевала час назад, — сказал Итай.

— Так о чем же вы беспокоитесь? Ночью ниже по тропе разведем костры, если клыкастые вдруг вздумают подобраться, обрушим каменные завалы и уйдем на свою сторону.

— Так-то так. А если они обойдут нас?

— Ночью в обход тропы? Это очень маловероятно. Да и дозоры наши на что? Ждем, если завтра до обеда не будет никаких известий, снимаемся и уходим домой.

Яркие костры горели всю ночь, лироки не поленились сходить к штольне и набрать там угля. Без кирки и лома рубить уголь было непросто, пришлось пустить в ход копья. Это была неравноценная замена, но и топлива требовалось относительно немного, добровольные рудокопы со своей задачей справились. Попотели, зато все смогли оценить, насколько долго и жарко горит каменный уголь. Правда, дым от него был неожиданно неприятным, если случайный порыв ветра бросал его человеку в лицо, тот морщился, махал руками и тряс головой, зато о холоде можно было забыть.

На третий день с утра, когда Арт уже собирался отдать команду на свертывание лагеря, прибежал дозорный с известием:

— По тропе поднимается мапри! Один!

— Значит, все-таки шаман решил ответить. Вы там его не застрелите часом. Пусть кто-нибудь выйдет на тропу и примет письмо.

— Понял. — Лирок радостно помчался обратно к месту дозора.

Часа через три разведчики доставили письмо, которое мапри оставил на снегу, как только увидел появившихся лироков.

Арт быстро развернул послание и с удовлетворением отметил, что написано оно было так, как принято в Латардии. Значит, шаманы не такие уж и затворники. По крайней мере, язык соседей знают превосходно и даже умеют на нем писать. Впрочем, чего-то подобного он и ожидал. Судя по поведению, они были гораздо умнее мапри и гораздо больше знали.

А вот само послание заставило Арта удивленно поперхнуться. Шаман сообщал, что может отдать в пользование лирокам часть территории, примыкающей ко второму перевалу, за символическую оплату в пятьсот килограммов серебра. Да во всем краю лироков сейчас столько не наберется.

Однако Арт не стал озвучивать мысли, которыми сопровождалось чтение письма. Шаман хочет пятьсот килограммов за десять лет аренды рудника? Что ж, он их получит. За десять лет. Пятьдесят килограммов серебра в год — это большая часть собственной добычи, внешние расходы придется резко сократить или искать другие источники финансирования.

Арт зашел в теплую палатку, достал чернила, пергамент и написал ответ. Лирок отнес письмо посыльному-мапри, который ждал на тропе. Ответ последовал на следующий день до обеда, видимо, шаман был неподалеку, хотя и не показывался в поле зрения. Лучше всего было бы встретиться лично и все обговорить, но ни тот, ни другой собеседник не доверяли друг другу. Шаманы вообще были очень осторожны, да и у Арта были все причины для недоверия. Не в плане выполнения будущего договора. Договор-то мапри, скорее всего, выполнят. И не потому, что они такие честные. Арт предложил поэтапную оплату аренды территории, в случае невыполнения условия договора следующую часть серебра шаман просто не получит.

По большому счету этот договор был мапри очень выгоден. Не прикладывая почти никаких усилий, они получали пятьдесят килограммов серебра в год. Но выгоден он был и лирокам. Да, расходы были немалыми, но каменный уголь обещал все окупить. Кроме того, Арт добился некоторых гарантий. Шаман пообещал, что никто не будет мешать добыче каменного угля. Конечно, никто не запретит мапри наведаться в гости через три оставшихся перевала. Даже тем же самым мапри, которые сейчас были внизу (шаман предупреждал сразу, что может гарантировать лишь то, что через подвластные ему земли никто к перевалу не пройдет). Но даже это было большим достижением. Фактически Арт договорился о закрытии второго перевала. Точнее, об отказе мапри переходить горы в этом месте. Движение на перевале должно было быть очень интенсивным, вот только двигаться будут караваны с углем. Так необходимым кузнецам лироков каменным углем.