Саша Артамонов не выдался ни ростом, ни физическими данными. Нет, он не был ни хилым, ни слабым. По крайней мере, не больше, чем его одноклассники. На физкультуре стоял посредине. В хвосте не плелся, других не обгонял. Учился он тоже средне — вытягивал на твердую четверку по всем предметам, кроме одного. В общем, человек, как человек. Почти обычный. С одним небольшим пунктиком. Было у него одно увлечение — история. Ему он отдавался увлеченно и самозабвенно. Да и может ли быть что-то интереснее? Вот взять, например, Суворова Александра Васильевича, роста он был небольшого (не гренадер), а каких высот достиг. Талант. Талант и целеустремленность. Целеустремленность позволяет многого достигнуть. В истории тому масса примеров. Тем она, история, Саше была и интересна. Школьный курс истории Саша знал на отлично, посещал все возможные факультативы и никогда не упускал возможности пополнить багаж исторических знаний. За что в классе пользовался определенным уважением. Истинная увлеченность всегда заметна окружающим.

Окончив школу, он, конечно же, решил поступать на исторический. И, о игра судьбы, или слепой случай — не поступил. Древний Вавилон — это, пожалуй, было единственное, о чем он не знал. И именно этот билет попался ему на экзамене. Саша доказывал, просил дать ему возможность ответить на другой вопрос. Увы, приемная комиссия осталась непреклонна. «Приходите на следующий год, молодой человек» — таков был ответ.

На следующий год придти не получилось по той простой причине, что несостоявшийся студент был призван в армию и определен на далекий север ближе к полярному кругу рядовым пехотинцем. Где он только укрепился в желании получить высшее образование.

Вернувшись через положенный срок в свой родной город, Александр засел за учебники, пытаясь освежить несколько утраченные знания, и осенью опять отправился в приемочную комиссию.

Саша удивил всех, кто его знал и поступил на языковедческий факультет древних языков. Чем было вызвано такое решение, мало кто догадывался. Страсть к древним языкам, конечно, перекликается с историей. Но не проще ли было поступить сразу на исторический? Саша легких путей не искал и, памятую многочисленные исторические примеры, взялся за дело с должным усердием, что не могло ни сказаться на результатах — институт он закончил с отличием и к моменту завершения его был подающим надежды молодым специалистом. По нашим временам — это немало. Древние языки сейчас не в моде, получить работу по специальности непросто. Саше повезло. Оценив его старания, профессор Мечников пригласил Александра в аспирантуру.

С той поры начались нелегкие будни молодого аспиранта и продолжались они ровно до того момента… Впрочем, об этом подробнее, так как событие это, поначалу незначительное, сыграло в судьбе Саши огромную роль.

— Что Вы думаете об этом, Александр?

Профессор развернул ноутбук так, чтобы Саша мог посмотреть на экран.

Фотографии были сделаны при плохом освещении. Но это полбеды. Фотографии были сделаны фрагментарно, выхватывая куски древней надписи. Ни начала ни конца.

— Тунис? Египет?

— Пензенская область, — профессор выглядел слегка озадаченным.

— Насколько я знаю, ранее ничего подобного там не встречалось.

— Не встречалось. Что и удивительно.

— Может быть, фотомонтаж?

— Все может быть, — профессор сомневался. — Мне прислал эти снимки местный археолог-любитель. Пишет, что обнаружил их на небольшом скальном уступе.

Саша скептически улыбнулся, наглядно демонстрируя свое отношение к происхождению этих снимков.

— Трудно что-то сказать по этим фрагментам.

— Трудно. Как Вы сморите на то, чтобы съездить на место?

— Туда? — Саша вопросительно посмотрел на фотографию, отображенную ноутбуком.

— Да. Я понимаю, что все это может оказаться уткой. Но Вы легки на ногу. Оформим служебную командировку. Быстренько слетаете, глянете, что там к чему…

— Самолетом?

— Самолетом не обещаю. Со средствами в этом году совсем завал.

Ну да, была бы эта командировка в Тунис, нашлись бы и средства и желающие в ней участвовать.

— Поездом? Автобусом? Это ехать не менее двух суток!

Профессор пожал плечами.

— Впрочем, если Вы решительно настроены против?

— Нет, почему же…

Один раз откажешься, в другой могут и не предложить. Скорее всего, это пустышка и глупый розыгрыш, думай профессор иначе, первым помчался бы на вокзал. Несмотря на свой уже немалый возраст, старик был легок на ногу. Скорее всего — пустышка, но проверить надо. В конечно итоге, что он потеряет? Два дня туда, день на то, чтобы убедиться в абсурдности версии о древней надписи, найденной в Пензенской области, и два дня на обратную дорогу.

— Вот и славно. Если что-то интересное, сразу звоните.

Ну да, если там найдется что-то стоящее, мигом слетится куча народа. Саша вздохнул.

— Когда собираться, профессор?

Районный центр, где жил археолог-любитель, был на удивление ухожен. Небольшой городок удивлял чистотой на улицах и приветливостью жителей. Александр нашел требуемый адрес и решительно постучал в калитку.

— Откры-ы-то! Тра-ла-ла! — неожиданно пропел в ответ мощный бас.

Из двери гаража выглянул человек, вытирая руки ветошью. Лицо человека украшала густая вьющаяся борода, придавая его голове форму, близкую к шарообразной.

— Вы ко мне? Проходите! А я, видите ли, решил заняться своим механическим конем, — бородач добродушно улыбнулся.

— Это Вы писали профессору Мечникову?

— Вы профессор?! Рад! Очень рад!

Бородач подбежал и энергично затряс руку Александра, заставив его немного смутиться.

— Нет. Профессор приехать пока не смог. Я его ассистент.

— Замечательно!

Похоже, этот факт нимало не огорчил человека, приславшего профессору снимки неизвестной надписи.

— Александр.

— Проходите в дом. Я сейчас.

Бородач бросил ветошь на верстак и захлопнул гараж, в котором стоял старенький но ухоженный уазик.

— Вы все-таки заинтересовались! Здорово! Жена с дочкой на выходные уехали к тетке, так что я один, — хозяин доставал разносолы и устраивал их на столе. Человек этот сразу понравился Александру своим неизменным добродушием и легким нравом.

Достав из холодильника запотевшую бутыль сорокоградусной, хозяин вопросительно посмотрел на гостя.

— Нет-нет, я по делу, — поспешил отказаться Александр.

— Вот и правильно! Я не любитель, но для гостей держу.

Бутыль скользнула обратно в недра холодильника. Хозяин же, закончив накрывать на стол, сел напротив гостя.

— Итак, чем я могу быть Вам полезен?

— Хотелось бы взглянуть на ту самую надпись, что Вы обнаружили.

— Что ж, это вполне можно устроить. Ешьте-ешьте, путь нам предстоит неблизкий. Если выедем сегодня, к вечеру доедем до места, где заканчивается дорога. Машину придется оставить там. Зато завтра прямо с утра двинемся к месту пешим ходом.

Александр рассчитывал обойтись одним днем, но не отменять же все из-за того, что до нужного места непросто добираться.

Уазик упорно полз по дороге, где, по мнению Саши, место только гусеничным вездеходам. Порой вода подступала к дверцам, но мотор весело урчал (наверное, он был нравом в своего хозяина) и вытаскивал изделие отечественного автопрома из очередной лужи.

— Не застрянем?

— Не должны, — отозвался бородатый водитель. — Вообще-то я впереди лебедку приспособил, так что если что, сможем вытащить сами себя из болота.

Водитель подмигнул и добавил для полного спокойствия гостя: «Да и ездил я здесь на прошлой неделе. Если с тех пор дорогу не разбили, доедем без проблем».

Без проблем не обошлось. Нырнув в очередную лужу, уазик заскочил колесом в яму, отчего бампер машины почти полностью скрылся под водой. Колеса замылили. Двигатель взвыл на повышенных оборотах — не помогло. Водитель переключился на пониженную и попробовал вылезти потихоньку там, где не удалось выйти с ходу. Машина сидела в грязи прочно.

— Так и знал, что она понадобится. Я сейчас, — бородач засучил заколенники и вышел за дверь. Через несколько секунд он уже разматывал трос лебедки. Закрепив его на дереве метрах в двадцати от машины, водитель вернулся в кабину.

— Ну, где наша не пропадала!

Двигатель заурчал, трос натянулся, загудел как струна, и уазик стал медленно выползать из грязи.

Такое экстремальное вождение было для Саши в новинку. Да, в городе такого не увидишь.

К вечеру, оставив позади почти полсотни километров, причем половина из них по бездорожью, они выбрались на небольшое поле, местами щедро поросшее кустарником. Два давно развалившихся дома стояли в центре.

— Когда-то здесь был хутор, — пояснил Сашин провожатый, — но уже много лет здесь никто не живет. Машину оставим здесь. Дальше лесные дороги будут только отдалять нас от цели.

Что делал археолог-любитель в этих всеми забытых местах, было неизвестно.

Путешественники развели костер. Бородач вскипятил чай в предусмотрительно захваченном котелке — родник нашелся неподалеку. Должно быть именно этим обстоятельством был оправдан выбор места для строительства здесь хутора много лет назад.

Наскоро перекусив, спать расположились в машине. Ночевка привела Александра к неутешительному выводу — уазик для того, чтобы в нем спать, решительно не приспособлен. Увы, другая машина сюда просто не проехала бы.

Сделав несколько энергичных взмахов руками, он попытался разогнать застоявшуюся кровь и решительно взвалил себе на плечи рюкзак.

Местность постепенно повышалась. Осенние осины шелестели листьями. Утро было прохладным, но постепенно солнце пригрело и Саша, сняв куртку, переложил ее в рюкзак.

Часа через три путешественники подошли к небольшой скале. Бородач, всю дорогу развлекавший Александра рассказами об этих местах, остановился.

— Ну вот, почти пришли. Рюкзаки лучше оставить здесь. До места не более тридцати метров.

Александр с облегчением скинул на землю рюкзак и повел уставшими плечами. Еженедельные плавания в бассейне хорошо развивали плечевой пояс, но и рюкзак был немал.

— Вот сюда, наверх, — комментировал путь бородач. — Эта площадка заинтересовала меня своей поразительно гладкой формой. Я не поленился, счистил мох и вот, пожалуйста.

Археолог-любитель сделал жест рукой, демонстрируя свою находку.

Площадка, действительно, была подозрительно гладкой, имела форму круга с невысоким каменным бордюром, который почти полностью разрушился от времени. Игра природы? Сомнительно. Природа, при всем ее разнообразии, избегает подобных форм. Перед площадкой была такая же ровная вертикальная стена (или выровненная). Прямоугольная. Размером примерно три на два метра. Вот на ней-то и находились найденные письмена. Площадка перед стеной небольшая. Понятно, расстояние до стены невелико, трудно захватить в панораму объектива всю стену разом, да и разрешение будет не то, если снимать издалека.

— Как Вам? — бородач торжествовал. Надо признать, совершенно оправдано. Знаки на подделку не были похожи. Нагнести знаки на стену в принципе могли и недавно. Но только в принципе. Чтобы так искусно состарить скалу со знаками, надо очень сильно постараться. Практически это нереально.

— Потрясающе. Должен Вас поздравить, это действительно замечательная находка.

— И Вы можете сказать, что здесь написано?

— Гхм, — Саша задумался.

Какие тайны скрывает неизвестная надпись?

История письменности не менее интересна, чем история человеческих отношений. Она неотделима от них, но стоит немного в стороне. По крайней мере, вспоминают о ней не всегда. А зря. Письменность сопровождает нас почти с того самого момента, как появился человек разумный. Нельзя недооценивать ее значение в развитие человека. Появилась письменность десятки тысяч лет назад в виде предметного письма. Попросту говоря, предметное письмо — это рисунки. У Александра на кафедре среди молодых сотрудников прижилась шутка — «Древний человек не умел ни писать, ни читать, и потому придумал комиксы». Профессор ужасно злился, если ему доводилось такое услышать, и называл их осталопами и невежами, которые не могут оценить всего значения зарождающейся письменности. Тем не менее, шутка исчезать не торопилась.

Пиктография была шагом вперед. Пиктографию можно принять за буквы, но только при очень поверхностном взгляде. В сущности — это то же предметное письмо, но изображения в нем заменены символами. Порой довольно далекими от рисунков. Пиктография хороша тем, что хорошо поддается расшифровке. Правда вариантов ее толкования, как правило, бывает несколько. Постепенно пиктография переросла в иероглифы, где каждый знак отражает определенное понятие. В свое время это был существенный шаг вперед. Количество понятий, которые отражают иироглифы, исчисляется тысячами и все равно… Все равно понятий не хватает на то, чтобы отразить все что требуется отразить человеку. Что до введения новых понятий, то здесь вообще труба — или извольте изобретать новый иероглиф, или используйте сочетание старых. Так и получается — для отображения одного нового слова с помощью иероглифов приходится написать целое предложение. Что до новых иероглифов? Представьте, что в алфавите каждый месяц появляются новые буквы… Жуть!

Большим шагом вперед было изобретение слоговой письменности. Наподобие древнеперсидской или шумерской. Или финикийского письма, от которого произошло греческое. От греческого письма в том числе произошла кириллица.

Последним достижением человека в области письменности стал алфавит. Алфавит удобен, прежде всего, тем, что в нем относительно небольшое количество знаков. Изобретение букв было одним из важнейших изобретений в истории. Более значимым, чем изобретение колеса. Мало изобрести колесо, надо еще описать технологию его производства, чтобы передать это изобретение другим людям. Алфавит универсален. Всего лишь с помощью трех десятков знаков он позволяет описать миллионы понятий.

Минут двадцать Саша разглядывал странные знаки, пытаясь разгадать их секрет. Пожалуй, это все-таки пиктограмма. Он достал ноутбук и фотоаппарат. Перенести надпись на экран — минутное дело. Остальное требовало гораздо более тщательной работы — распознавание знаков (надо учесть, что некоторые из них были повреждены), их сортировка…

— Идем? — поинтересовался бородач.

— Идите-идите, — Саша не хотел отвлекаться. — Разбейте пока лагерь.

Бородач исчез.

День перевалил далеко за полдень. Археолог-любитель заглядывал пару раз, находил Сашу погруженным в расчеты и размышления и оставлял его одного.

Ближе к вечеру стало что-то получаться. По крайней мере, у Саши начало складываться нечто осмысленное, и осмысленное это было весьма любопытным. Ноутбук выдал несколько вариантов значения надписи. Если перевести текст на современный русский язык более приемлемый вариант, выглядел примерно так:

«Встаньте посредине сих врат лицом на восток. Совместите знак солнца с требуемым вам знаком и задействуйте привод, направив на него отражение луча».

Далее шло длинное описание знаков и того, чему они соответствуют.

Александр с недоумением покрутил головой. Ничего, напоминающего описанные врата, в обозримых окрестностях не наблюдалось. Обыкновенные скальные уступы, лишь стена с надписью и площадка, покрытая мхом.

Мох! Бородач счистил его со стены и совершенно не обратил внимания на площадку. Выхвалив из ножен небольшой походный нож, Саша принялся счищать вековой нарост мха с площадки, на которой стоял.

Диск с символами нашелся в самом центре ее. Похоже, диск когда-то вращался, но сейчас он намертво прирос к каменному основанию. Один из сегментов диска совмещался со знаком, выбитым напротив скалы вне круга. Судя по надписи на скале, этот знак был обозначением именно того места, где сейчас находился Александр. Посредине диска находился небольшой сверкающий камень красного цвета. Александр назвал бы его рубином, если бы лучше разбирался в камнях.

Направить луч света? Куда? Судя по всему, на камень, находящийся в центре круга. И что тогда?

Саша похлопал по карманам в поисках того, чем можно поймать солнечный зайчик. Нужного предмета при себе не нашлось.

Азарт исследователя полностью захватил его. Быстро сбежав к лагерю, где археолог-любитель готовил ужин, Александр стал рыться в рюкзаке в поисках нужного предмета.

— У Вас зеркала нет?

— Есть. Александр, Вы ужинать собираетесь? — откликнулся Сашин спутник.

— Сейчас-сейчас, — Саша схватил небольшое зеркало, которое запасливый бородач нашел в своем рюкзаке и бросился наверх к найденной площадке. Через час солнце зайдет за горизонт и эксперимент не удастся.

Так, стать лицом на восток, поймать отражение солнца (это оказалось не так просто, учитывая то, что солнце находилось почти за спиной), направить луч на камень в центре круга. Сделано.

Камень заискрился, сверкнула вспышка, сопровождающаяся ужасным грохотом, и незадачливый экспериментатор потерял сознание.

Когда он очнулся, солнце стояло в зените. Что само по себе удивительно, неужели он провалялся без памяти до следующего дня. Но более удивительным было не это. Очнулся Саша оттого, что какой-то волосатый верзила тыкал в него мечом. Ощущения были самые неприятные.

Бородатого археолога-любителя поблизости не наблюдалось. Более того, Саша совершенно не узнавал местность, в которой находился.

— Мужик, ты на самом деле есть, или мне снишься?

— Гзыр тхыр пыр.

Ничего себе! Это что за тарабарщина?

Верзила рассмеялся, хлопнул Александра мечом по спине (слава богу, на этот раз плашмя) и указал на группу людей, стоявших неподалеку.