Обратный путь не был короток и не был легок, но все радовались, потому что мы направлялись домой. Дня три наемники подсмеивались над гномами, которые катили тележки, но вскоре эти смешки смолкли: гномы шли налегке, сложив на брички существенную часть поклажи, наемникам же все приходилось тащить на себе. Лишний груз в заплечном мешке поразительно действует на мировоззрение.

Гномы радовались удачному завершению посещения Румиланты. Гвардейцы были счастливы. Те из них, что пришли с нами, радовались исполненному долгу. Те, что провели в долине целый год, радовались неожиданному избавлению от не слишком тягостного, но все же плена. Настроения наемников были переменчивы. К их радости примешивалось недоумение. Они почему-то вбили себе в голову, что поход обязательно должен принести большую прибыль. С чего они это взяли? С того, что этот поход затеял именно я. Тоже мне, нашли талисман! И это при том, что я им ничего подобного не обещал. Ну да, мой поход к вольным городам реки Хат открыл много перспектив, в том числе и для абудагцев. Тысячи наемников получили работу в охране караванов. Основанная на острове среди реки фактория хотя и была смешанной, но тоже приносила Абудагу немалый доход. Все это так, но кто сказал, что так должен заканчиваться каждый поход, который я затеваю? Тогда я ставил задачи, которые потом осуществились с лихвой. Сейчас же моей задачей было освобождение герцога, только это, и ничего более. Не скажу, чтобы в этом не было выгоды, просто она была не такой прямой, чтобы наемники могли ее заметить. Не все могут представить развитие событий на несколько лет вперед, в основном из-за недостатка информации. Но даже и при наличии информации не все хотят сопоставить факты и сделать выводы, которые лежат почти на поверхности.

Освобождение герцога было выгодно всем. В первую очередь мне и, конечно, самому Фагуа. Но это далеко не все. Это было выгодно жителям герцогства, и не только герцогства, но и всей империи. Не на пользу империи курс, к которому ее подталкивает граф Остер, совсем не на пользу. Освобождение герцога было выгодно гномам — Фагуа гораздо лучше, чем большинство сановников, относится к развитию внешней торговли и к появлению на торговых рынках империи новинок, которые поставляли мастера из долины. Можно сказать, что он лучше относился к развитию технического прогресса, и вовсе не потому что он такой положительный, просто он более дальновиден. Любые изменения могут быть направлены как угодно, а мудрость правителя как раз и состоит в том, чтобы повернуть изменения на пользу себе и стране.

В конечном итоге возвращение герцога в Занту выгодно и абудагцам. Если все пойдет так, как идет сейчас, года через три-четыре имперские власти начнут препятствовать свободному плаванию абудагских купцов по Ропе. Уж Остер непременно приложит к этому руку, это ясно как день. Для меня. Для наемников это сейчас совершенно неясно. В любом случае мы платим им щедро, и у них нет формальных поводов обижаться, разве что упрекнуть себя в излишней фантазии. Впрочем, участие в освобождении герцога само по себе дело почетное.

Герцог, кстати, был на удивление неразговорчив. Он отдавал необходимые распоряжения, когда этого требовали обстоятельства. Остальное же время он любовался окружающим пейзажем или был погружен в себя. Пару раз я пытался осторожно затеять разговор, но ответы Фагуа были односложны, к общению он был не расположен.

Я терялся в догадках. Образ задумчивого философа совсем не вязался с тем герцогом, которого я знал. О чем он думает? Что заставило его так погрузиться в себя? Я уже начал было беспокоиться, но, когда на горизонте показались наши корабли, герцог оживился, хлопнул в ладоши и потер руки.

— А что, виконт, не устроить ли нам праздник?

О нет, только не это!

— Повара сюда! — тем временем крикнул герцог. — Бездельник, мчись скорее на пристань и накрывай праздничный стол. — Виконт, вы случайно не захватили с собой несколько дюжин бутылок нашего игристого вина? — Это уже ко мне. — Нет? Что ж, в трюмах моих кораблей его предостаточно. Объявляю праздник по поводу нашего возвращения!

— Ура! — вскричали гномы. Слово «праздник» для них привлекательно.

— Устроим гномьи пляски! — воскликнул Нимли.

— И борьбу на руках! — воскликнул Раста.

— Ура! — весело рявкнули гвардейцы.

Если герцог объявляет праздник, гвардии положено браво и с должным усердием кричать «Ура!».

Наемники тоже обрадовались и стали оживленно переговариваться друг с другом. Упоминание о вине, находящемся в трюмах кораблей герцога, приподняло им настроение. До чего тонкий бывает у некоторых людей слух. Если праздник всеобщий, то мимо наемников он тоже не пройдет.

Праздник не обошел никого. Из трюмов выкатили несколько бочек вина, на поляне накрыли большой импровизированный стол. Разносолов не было, приходилось довольствоваться свежепойманной рыбой и местной дичью. Но повар постарался на славу и поработал с большим умением. Даже при скромном наборе продуктов угощение было весьма разнообразным.

К своему столу Фагуа пригласил меня и офицеров гвардии. Вино было подано в керамических бутылях, стеклянные бутыли пока были дороги даже для герцога. Считались они большой диковинкой, так как стоили гораздо больше своего содержимого. Если их и заказывали, то для того, чтобы поставить на почетное место в виде коллекционного экземпляра, а никак не для повседневного использования. Тем не менее вино от хранения в керамике ничуть не становилось хуже.

Послышались тосты, сопровождаемые стуком походных кружек. Когда празднование было в самом разгаре, несколько задир из числа наемников затеяли было драку, но их быстро охладили давно проверенным способом: окунув в реку. Краем глаза я видел, как наши бородачи с шутками и прибаутками бросают в воду буянов, а после устраивают на поляне гномьи пляски.

Все это никак не коснулось нашего стола. Герцог после третьего кубка разговорился, и я наконец узнал, о чем он так настойчиво размышлял в последнее время.

— Я все думаю о письме, — рассуждал Фагуа. — Понимаешь, Вик, как-то странно оно появилось. Не было даже намека на интерес к Румиланте, и тут…

Герцог замолчал, собираясь с мыслями.

— О чем это я?

— И тут… — подсказал я.

— И тут?.. Тут здорово! Но в Занту все равно лучше. Не сбивай меня с мысли.

Фагуа поймал ускользающую от него мысль и продолжил:

— Брат мой никогда раньше не писал таких отстраненных писем. Не хотел ли он спровадить меня подальше? Или, может быть…

— Может быть, что?

— Может, он хотел от меня избавиться? Совсем. Рассчитывая на то, что я не вернусь?

— Не-э-эт. — Я покачал головой. — Это вряд ли. Уверен, император не хотел вашей смерти.

Не хватало еще, чтобы герцог разжег междоусобную войну. Такой поворот событий совсем никуда не годится.

— Да? С чего же тогда?.. — Фагуа обвел рукой окружающий берег.

— Возможно, император и хотел на время отослать вас подальше от Занту, но о смерти, я уверен, речи не шло.

— Но отослать все-таки хотел?

— Я уверен, он придумал это не сам. Наверняка его императорскому величеству кто-то подсказал эту мысль.

— Да? И кто же?

— Как насчет графа Остера?

— Да, вы, виконт, что-то говорили об интригах, которые он против вас затеял. Несомненно, Остер должен поплатиться за это. И он поплатится, я не позволю притеснять людей, которые находятся под моей рукой! — Герцог гневно вскинул голову. — Но не слишком ли вы предвзяты, любезный виконт?

— Вы думаете, что я наговариваю на графа? Право, я возмущен! Мне и в голову не пришло бы ничего подобного!

Вот и пойми этих герцогов. Какими замысловатыми путями двигаются их рассуждения.

— Ну-ну, друг мой, не горячитесь. В вашей честности я не сомневаюсь. Но зачем это графу?

— Как зачем? — удивился я. — Чтобы обстряпать в ваше отсутствие темные дела. Граф отлично понимает, что при вас это не получится.

Фагуа нахмурился, но через минуту просветлел:

— Так император ни при чем? А как же его письмо?

— Я думаю, что ваша светлость во всем разберется. Призываю вас лишь не рубить сплеча. Император есть император. Ваша ссора с ним не пойдет на пользу империи. Думаю, и он это понимает. Проявите дипломатичность, порой это дает большие результаты, чем прямое давление.

— Вы отличный собеседник, виконт. — Герцог подал знак наполнить кубки. — Скажите, вы всегда так снисходительны к противнику?

— Император не может быть моим противником, и я не хотел бы, чтобы он был противником вашим. Что касается моих врагов, то не думайте, что я о них забыл.

Вообще-то я не злопамятен и легко простил бы Остеру все его выпады, если бы был уверен, что на этом он успокоится. Но такой уверенности у меня не было.

Праздник продолжался до самого вечера. Хотя я и старался не злоупотреблять вином, на следующий день чувствовал себя прескверно. Вот почему я не люблю бывать на торжественных приемах — все эти праздники так выматывают. Требуется недюжинное здоровье, чтобы переносить весь тот вред, который они причиняют организму. А поскольку здоровье — величина не бесконечная, неплохо бы его и поберечь.

Увы, эта мысль появится здесь еще не скоро, общество пока не готово к борьбе за здоровый образ жизни. Впрочем, не все так плохо. Гномы, например, весьма умеренны в питии и вообще предпочитают пиво. Наемники не прочь посидеть в кабаке за кружечкой вина, но деньги у них бывают далеко не всегда. В империи люд попроще занят трудом, ему некогда отвлекаться на всякие глупости. Народные гулянья происходят лишь несколько раз в год во время всеобщих праздников. Дворяне? Те, кто чересчур увлекается излишествами, запросто могут потерять поместье, а то и голову (такой вот естественный отбор). Так что со здоровьем общества дела обстоят относительно неплохо. По крайней мере, мне не доводилось видеть на улицах того же Занту пьяных, валяющихся на мостовой. Да герцог и не допустил бы такого безобразия, все довольно умеренно. Кто бы еще это объяснил моей бедной голове. Нет, все, с этих пор избегаю торжественных приемов еще более упорно.

Мы наконец-то покинули гавань и землю, встретившую нас так неожиданно и не желавшую отпускать обратно. Весла вспенивали воду, при попутном ветре идти помогали паруса. Наши баржи мы решили оставить — тащить всю дорогу против течения пустые корпуса было бы слишком обременительно. Корабли гномов шли налегке и могли бы оторваться от каравана, но возвращаться решили все вместе. Водоворот, отправивший на дно реки один из наших кораблей, мы благополучно миновали, заблаговременно сместившись к противоположному от него берегу. Караван наш выглядел более чем внушительно.

Возможно, все так и прошло бы тихо и мирно, но неугомонный характер Дикси сыграл с наемниками еще одну шутку. Никак их командир не желал угомониться, даже гибель корабля на пути сюда не охладила его пыла. Вот надо же ему мчаться вперед!

Правда, на этот раз Дикси был более сдержан. Он обратился к Фагуа с предложением, согласно которому корабли наемников должны были следовать дозором, высматривая возможные неприятности. Никаких неприятностей герцог не ждал, как, впрочем, и я. Ждал ли неприятности Дикси или хотел отличиться? Скорее последнее. Таков уж характер у абудагцев.

— Следуйте. — Герцог махнул рукой.

— Не возражаете, виконт? — уточнил наемник, поскольку его нанимателем был именно я.

— Что ж, если его светлость ничего не имеет против, можете следовать авангардом, — согласился я.

На следующий день абудагские корабли двинулись в путь на полчаса раньше основного каравана. Мы шли следом. Я расположился на «Заре», герцог — на одном из своих кораблей.

До устья Ропы осталось идти примерно полдня, когда нашим глазам предстало неожиданное зрелище развернувшегося в полную силу речного сражения. Неизвестные корабли атаковали абудагцев, или те атаковали неизвестные корабли. Все смешалось. В воздухе свистели сотни стрел, осыпая корабли противника, экипажи трех или четырех стругов сошлись врукопашную, на палубах шла ожесточенная рубка. От сражения нас отделяло около километра.

— Полный вперед! — скомандовал я.

«Заря» резко прибавила ход, сигнальщик протрубил команду, «Юнона» и «Авось» устремились следом за нами. Корабли гномов с ходу оторвались от каравана метров на сто и продолжали увеличивать отрыв. Чуть погодя корабли гвардейцев тоже прибавили ходу, но тягаться в скорости с нашими кораблями они не могли — отрыв продолжал расти.

— Вступаем в бой? — спросил Раста.

Я на секунду замялся. Происходившее на реке было не совсем мне понятно. С кем сцепились наемники? Какова причина завязавшегося боя? Зная задиристый нрав абудагцев, можно было ожидать чего угодно.

— Камнеметы и станковые арбалеты привести в готовность! Но стрелять пока погодим.

Раста взглянул на меня с удивлением, но спорить не стал. Во всем, что касалось ведения боевых действий, он доверял мне безоговорочно. Гном был уверен, что я знаю, как сейчас надо поступить, а я не знал. Ввязываться ли нам в бой или попытаться вступить в переговоры? Мы стремительно приближались к неизвестным кораблям. На принятие решения оставались считаные секунды.

Пять стругов вели бой с шестью кораблями наемников, еще три спешили от берега, где был разбит лагерь. В последний момент они изменили курс и устремились нам наперерез.

— Весла сушить. Малый вперед, — отдал я команду.

Гномы перестали грести, струг двигался вперед, движимый только парусом. Встречные корабли приближались, уже можно было рассмотреть находящихся на них людей.

— Не видать мне молота, они похожи на абудагцев! — сказал удивленный Раста. Наши северные друзья действительно любят подобную разношерстность в одежде. Ничего не понимаю! Отчего тогда бой? Вообще-то наемники вполне могут не поладить между собой, но чтобы так сразу и так яростно…

Тем временем идущие нам наперерез корабли приблизились метров на двести, и в воздух взвились десятки стрел. Нападавшие явно погорячились: нос и корма кораблей гномов накрыты прочными навесами, места гребцов тоже защищены от навесного огня. И все это в дополнение к отличным доспехам. При походе к вольным городам этим кораблям довелось выдержать град из тысяч тилукменских стрел. Неизвестные сами толкнули нас в бой.

— Камнеметам — выстрел! Полный вперед! — скомандовал я.

Раста корректировал наводку метательной машины, постоянно держа приближающиеся корабли на прицеле. Наш онагр сработал практически сразу и снес мачту на ближайшем вражеском корабле. «Авось» и «Юнона» тут же присоединились к обстрелу. Онагры на наших кораблях были почти такие же, как и в первом походе, а вот система их установки поменялась. Мы применили пневматические демпферы для того, чтобы смягчить отдачу при срабатывании камнемета.

Веками пушки откатывались вместе со станиной в сторону, противоположную выстрелу, и их приходилось подкатывать вперед, чтобы выстрелить снова. Избежать этого удалось лишь с применением накатников (амортизирующих систем). На разных орудиях применялись разные виды накатников. Использовались и пружины, и пневматические или гидравлические амортизаторы. Все они служили одной цели — погасить энергию отдачи от выстрела или растянуть ее по времени. Позже появились безоткатные орудия, но даже в них применяется определенная компенсирующая система в виде отвода части пороховых газов при выстреле. Да и мощность безоткатных орудий относительно невелика.

Камнемет, понятное дело, не пушка — скорость заряда поменьше будет. Но и метательная машина расшатывает станину, если нет компенсатора. Два пневматических демпфера представляли собой цилиндры с поршнями внутри. В цилиндрах были просверлены отверстия, через которые выходил воздух. Диаметр отверстий уменьшался, скорость движения поршней при откате камнемета плавно падала. Ход демпфера был более полуметра. В исходное состояние метательную машину возвращали грузы, подвешенные в трюме.

Все это почти не сказалось на скорострельности, но делало работу камнемета более плавной и увеличивало срок его службы. А это совсем не мало. Отказ машины в самый неподходящий момент из-за поломки не самая лучшая перспектива. Надежность — вещь очень важная.

Вслед за первым залпом последовал второй. Один из выстрелов оказался особенно удачным. Пятикилограммовый чугунный заряд пробил борт вражеского корабля чуть выше ватерлинии. Корабль начал черпать воду. Команда взвыла, вражеский струг повернул к берегу.

Мы сблизились с противником почти вплотную. Вражеские корабли сбросили ход, пехота на палубах доставала мечи, готовясь вступить врукопашную.

— Ход не сбавлять! — распорядился я. — Арбалетчикам открыть стрельбу. Раста, быстро тащи якорь и длинный трос.

— Вот он, мастер, — через несколько секунд отозвался гном.

— Когда будем проходить мимо чужака, перебрось якорь через их палубу так, чтобы он зацепился за противоположный борт. Сможешь?

— Запросто, — отозвался гном.

— Парус убрать, — распорядился я.

Это уменьшит скорость, но при маневре, который я задумал, парус может оказаться помехой.

Раста начал раскручивать над головой якорь с привязанным к нему тросом, пехотинцы на вражеском корабле довольно перекликались, глядя на это. Они думали, что мы хотим связать корабли для абордажа. Никто не препятствовал броску гнома. Якорь перелетел вражеский струг. Между кораблями было метров семь — далековато для абордажа. Вражеская пехота столпилась у борта, прикрываясь щитами. Они ждали, когда мы потянем за трос, сокращая расстояние, но это совсем не входило в мой план.

Наши арбалетчики дали залп, я же резко заложил штурвал влево и скомандовал:

— Левый борт — стоп.

«Заря» развернулась почти под прямым углом.

— Оба борта — вперед.

Крики удивления и возмущения, доносившиеся с вражеского корабля, были недолгими, вскоре они сменились паническими воплями. Трос натянулся, струг накренился, пехотинцы полетели в воду. Гномы налегли на весла, и мы опрокинули корабль противника набок.

Люди барахтались в воде, пытаясь сбросить кольчуги или расстегнуть ремни на панцирях. Те, кому это удавалось, плыли к берегу, но добраться до спасительной земли смогли далеко не все.

Что до третьего корабля, вышедшего нам наперерез, то его потопил «Авось», ударив закрепленным на носу стальным тараном. Гномы дали задний ход, но десятка полтора вражеских пехотинцев успели перебежать на палубу их корабля. Часть из них запрыгнула на крышу навеса, но арбалетчики с «Юноны» очень быстро с ними расправились. Тем, что сошлись с гномами врукопашную, повезло ненамного больше. Уже через минуту их сбросили в воду. Бронированные пехотинцы сработали слаженно — у гномов с «Авось» было всего двое раненых.

Протараненный корабль стал быстро тонуть. Гребцам, впрочем, удалось спастись — погрузившись в шлюпку, они направились к ближайшему берегу. Обстреливать их мы не стали. Я все еще не понимал сути конфликта и не спешил давать команду на уничтожение бегущего неприятеля.

Небольшая заминка, связанная с этим столкновением, задержала нас, и корабли герцога поравнялись с кораблями гномов.

— Виконт, я поражен! — воскликнул герцог. — Вы потопили три струга противника менее чем за минуту! Я начинаю верить легендам, которые рассказывают про корабли гномов.

— Это всего лишь случайность, ваша светлость, — отозвался я. — Нам повезло.

— Что за противник нам противостоит?

— Понятия не имею. Я хотел было вступить в переговоры, но неизвестные первыми открыли стрельбу.

— Что ж, они сделали свой выбор. Однако вы и так уже отличились. Позвольте дальше действовать моим гвардейцам.

— Как будет угодно вашей светлости. Может, стоит поддержать атаку издали стрельбой из камнеметов?

— Это можно, — согласился Фагуа. Он сделал знак, и восемь кораблей с его гвардейцами двинулись к месту схватки наемников с неизвестными.

— Остаемся на месте. Если корабли противника отойдут от наших абудагцев, начинаем их обстрел, — скомандовал я.

Пока струги располагались сплоченно, можно было попасть по своим. Тем более стреляя с четырех сотен метров с воды.

Впрочем, пострелять по неприятельским кораблям в этот раз нам больше так и не довелось. Бой на палубах кораблей абудагских наемников и неизвестных шел с переменным успехом, но атака гвардейцев решила все. В гвардии герцога отличные бойцы, при большом численном преимуществе с нашей стороны неизвестные были разбиты за четверть часа. Четыре корабля были захвачены почти неповрежденными, было взято около трех десятков пленных. Основные потери нашей стороны пришлись на наемников, что было естественно — им пришлось вступить в бой первыми до подхода наших основных сил. Только убитыми абудагцы потеряли двадцать четыре человека, не считая многочисленных раненых. Неизвестно, как сложилась бы судьба захваченных нами пленных, но в трюме одного из их кораблей нашли запертыми двух человек. Они поднялись на палубу, подслеповато щурясь и недоверчиво осматриваясь по сторонам.

— Ваша светлость, здесь пленники, — доложил Фагуа гвардейский капитан.

— Вижу. — Герцог окинул взглядом столпившуюся на носу корабля пестро одетую группу людей.

— Да нет, я не о них. Здесь пленники наших пленников.

— Вот как? — заинтересовался Фагуа. — Давай их сюда.

Люди, которых выпустили из трюма, оказались купцами. То, что они рассказали, решило дальнейшую судьбу наших противников.

Их караван в три корабля шел из Абудага к вольным городам. Они миновали Ропу и начали двигаться вверх по Хат, когда повстречали другой караван. Корабли стояли на якоре. Завязался разговор, неизвестные выдавали себя за таких же торговцев, следующих из вольных городов обратно, и выспрашивали про дорогу. Неожиданно раздался громкий свист, «торговцы и охранники» выхватили мечи и атаковали корабли купцов.

— Они перебили всех, милдарь, — рассказывал купец, до сих пор не веривший в свое освобождение. — Почему не убили нас? Не знаю. Думаю, хотели потребовать выкуп. Наши корабли отогнали ниже по течению. Один из них был сильно поврежден, и его затопили, два сейчас на ремонте. Товары с наших кораблей перетащили в свои трюмы или выгрузили на берег.

На берегу действительно располагались два вытащенных для ремонта корабля.

— Давно это было? — уточнил герцог.

— Три дня минуло, — уточнил купец. — Не один раз ходили мы с караванами к вольным городам, приходилось и от кочевников отбиваться. У нас в охране было более сотни лучников. — Купец схватился за голову. — Как? Как мы могли подумать, что надо ждать нападения со стороны такого же, как и наш, каравана? Откуда мы могли знать, что это разбойники?

Герцог грозно нахмурил брови и гневно изрек:

— Разбоя не потерплю! Гвардейцам слушать приказ: высадиться на берег и атаковать лагерь грабителей!

— Виконт, а что делать нам? — спросил Дикси.

— Ваша светлость, наемники просят поставить им задачу. Гномы тоже готовы принять участие в атаке, — обратился я к герцогу.

— Гвардейцы высаживаются левее вражеского лагеря, абудагцы — правее, — распорядился Фагуа. — Гномы держат оборону со стороны реки.

Сопротивление недобитых пиратов было недолгим. Гномы начали планомерный обстрел вражеского лагеря, через пять минут корабли гвардейцев и наемников причалили к берегу. Битва была короткой. Поняв, что их песня спета, оставшиеся в живых пираты бросились бежать. Их преследовали, пока они окончательно не рассеялись по лесу. Не знаю, многим ли из них удалось спастись и удалось ли вообще. Места здесь дикие, добраться пешком до империи отсюда очень непросто. К тому же северо-восточнее до сих пор можно встретить глухие селения людей-рыб. Они больше не нападают на идущие по Ропе караваны, но не думаю, что будут гостеприимны к сухопутным путешественникам, забредшим в их земли. В общем, оставшимся в живых и лишенным кораблей пиратам не позавидуешь, но и сочувствовать им я не собирался.

С пленными пиратами расправились без всякого сожаления, герцог приказал всех их тщательно расспросить, а потом повесить. Нормы морали в этом мире были однозначны. Этому сброду не сочувствовали даже абудагцы, хотя среди разбойников набралось не менее половины их соотечественников. Были здесь и отщепенцы из империи, и неизвестно каким ветром занесенные в такую даль люди из восточных княжеств, и даже несколько человек из ничейных земель. Объединила этих людей страсть к легкой наживе и грабежу на воде. Грабили всех без разбора. Поняв, что пощады не будет, рассказывали обо всем, стремясь излить душу. Если она, конечно, есть — душа у тех, кто окончательно потерял совесть. На счету этой шайки было три потопленных в прошлом году каравана. В этом году ограбленный караван был первым. Товары сбывали в вольных городах под видом обыкновенных торговцев. Захваченные корабли топили, если они были слишком приметны, или продавали, если их трудно было отличить от других кораблей.

Так закончила свое существование эта пиратская шайка. Кроме товаров недавно ограбленного каравана у пиратов нашлось еще немало ценностей, и из-за них чуть было не разгорелся нешуточный спор.

Началось все с того, что гномы отказались от полученных в бою трофеев.

— Это грязные деньги, их владельцы покоятся на дне реки. Мы не будем их брать, — заявил Раста.

Герцог пожал плечами, сам он не претендовал на сокровища пиратов. Возьмут ли деньги гномы, ему было безразлично.

После такого заявления гномов на дело взглянули по-другому. Гвардейцы Фагуа посовещались и решили отдать причитающуюся им долю семьям людей из пропавших караванов. А вот среди абудагских наемников разразились нешуточные споры.

— Вам хорошо! — кричал один из наемников. — Вам легко играть в благородство! Гномы всегда при деньгах, гвардейцы — при жалованье!

Странное заявление. Да, оно соответствует действительности, но ни гномам, ни гвардейцам ничего не достается даром.

— Нам тоже присуще благородство! — кричал другой наемник.

Каждому спорщику вторило несколько десятков голосов. Страсти разгорались. Наемники так разошлись, что чуть было не устроили драку между собой.

Фагуа смотрел на эти споры со снисходительной улыбкой, вмешиваться он не собирался. Дикси пытался навести порядок, но споры не утихали.

— Виконт, скажете, как нам следует поступить. — В поисках выхода Дикси обратился ко мне.

— Вы думаете, что именно я должен решить этот вопрос? — Я был удивлен.

— Да.

— Не думаю, что это относится к компетенции нанимателя, но я могу дать вам совет. Совет, а не распоряжение.

— Совет — это лучше, чем ничего, — согласился наемник.

— Каждый сам должен решить, как он поступит с трофеями. Если хотите, это вопрос личного выбора.

Не знаю, насколько это поможет наемникам, но страсти поутихли. Часа полтора они возились с деньгами что-то высчитывая. Кто-то брал деньги себе, кто-то бросал их в общую большую сумку. Как бы то ни было, вопрос был решен. Товары вернули освобожденным купцам.

Торговцы не знали, радоваться им или огорчаться, ведь у них не было ни одного человека команды, чтобы вести вновь обретенные корабли. Растерянные купцы бродили по берегу. Наконец, один из них решил обратиться к герцогу:

— Ваша светлость, не знаем, как и благодарить вас, мы обязаны вам всем, но что нам делать с кораблями?

Герцог пожал плечами:

— Не должен же я думать еще и об этом. Вот ваши корабли, вот ваши товары, делайте с ними что хотите.

— Но мы не можем управлять стругами вдвоем.

— Единственное, что я могу вам предложить, это место на одном из своих кораблей. Решайте.

Купец в смятении отошел. Спустя какое-то время он обратился ко мне:

— Милсдарь, вы дали хороший совет наемникам. Скажите, как нам поступить?

Я вздохнул. Вообще-то я понимал затруднения купцов.

— Есть у меня один вариант, но вы должны пообещать мне, что щедро поделитесь с семьями людей, которые вели ваш караван.

— Обещаем. Обещаем, — тут же охотно отозвались оба. — Сохранить хоть что-то лучше, чем потерять все.

— У меня контракт с наемниками. Мы уже возвращаемся, караван наш и без того не мал. Если сумеете с ними договориться, я расторгну контракт уже сейчас.

— Это решило бы все наши проблемы, — сказал один из купцов.

— Тогда дело за вами.

Купцы ушли, а через четверть часа ко мне подошел Дикси:

— Виконт, купцы что-то говорят о новом найме.

— Вы в затруднении? Решать вам. Мы почти достигли устья Ропы, плавание по ней относительно безопасно. Если вы возьметесь за новый наем, мы можем прервать договор прямо сейчас.

Дикси что-то посчитал, поговорил со своими людьми и огласил решение:

— Мы остаемся. Предложенные нам условия очень щедры.

Кто бы сомневался! Для купцов это была единственная возможность доставить свои товары по назначению.

В тот же вечер я рассчитался с наемниками и экипажами кораблей из Абудага, выплатив им около двух тысяч золотых. И еще около тысячи ушло на подготовку похода. Может, герцог поучаствует финансово в экспедиции по его освобождению? Впрочем, какие между нами счеты. На благое дело не жалко и потратиться.

Заночевать мы решили на берегу, а дальше тронулись лишь утром. Вскоре мы достигли устья Ропы и оказались в хорошо знакомых нам водах.

Герцог приказал убрать все штандарты и отличительные знаки со своих кораблей. А на вопрос: «Почему?» — ответил:

— Пусть мое возвращение будет сюрпризом.

По недоброй искре, проскочившей в глазах Фагуа, несложно было догадаться, что сюрприз будет приятным не для всех. Возвращение герцога для многих должно было стать громом среди ясного неба.

Мы беспрепятственно добрались до земель герцогства, но, к нашему удивлению, не до самого Занту. До столицы герцогства оставался однодневный переход, когда случилось небольшое происшествие, повлекшее значительные последствия.

Городок, у причалов которого мы пришвартовались для ночной стоянки, был невелик, известие о большом караване, остановившемся у пристаней, быстро достигло его окраин. Постепенно на пристань стал стягиваться любопытствующий люд. Кто-то спешил узнать, будут ли остановившиеся вести торг, чтобы успеть перехватить выгодные договоры раньше других, кто-то пришел просто посмотреть на корабли и узнать новости.

Я вышел на пристань, чтобы прогуляться, до заката было еще не меньше часа, и время позволяло размять ноги. После длительного плавания приятно пройтись по твердой поверхности причала. Повстречав нескольких знакомых, я ограничился кратким приветствием, не вступая в разговоры, и совсем было уже собрался вернуться на корабль, как вдруг возникло неожиданное препятствие. Дорогу мне преградили два десятка вооруженных людей.

Гвардейцы. Судя по эмблемам — полк Лефлера. Неужели? Я-то надеялся, что меня уже перестали искать.

— Предлагаю сдаться, виконт, — вперед выступил лейтенант, ухмыляясь несколько более нагло, чем это позволяют приличия.

— Сдаться? С чего бы вдруг?

— С того, что я имею приказ, доставить вас в столицу. Или не доставлять, если вы будете слишком упорствовать.

— Вот как? Значит, у вас есть приказ убить меня на месте?

— Это не запрещено. И советую вам не звать своих людей. Противиться императорской гвардии — преступление.

Два десятка сопровождающих лейтенанта людей во все глаза следили за моей реакцией, поэтому не сразу заметили то, что происходит у них за спиной. А следовало бы заметить.

На «Юноне», «Авось» и «Заре» началась суматоха. Гномы надевали доспехи и взводили станковые арбалеты. Но начать действовать они не успели — к ним бегом направился гвардеец герцога Фагуа. Как я понял, с просьбой повременить с решительными действиями. Сам Фагуа в это самое время покинул корабль и приближался к месту нашего небольшого недоразумения. Герцога сопровождали три десятка одетых по всей форме гвардейцев.

В толпе поднялся шепот: Фагуа узнали. Он почти дошел до нас, когда пристань взорвалась восторженным приветствием. Люди кричали, бросали вверх шапки и спешили выразить свою радость и верноподданнические чувства.

Гвардейцы Лефлера обернулись и оказались лицом к лицу с гвардейцами Фагуа.

— Что здесь происходит? — спросил герцог негромко. Но этот спокойный вопрос заставил похолодеть многих, настолько ледяным был тон, которым он был произнесен.

— Ваша светлость… — Голос лейтенанта сорвался, и он со смущением откашлялся.

— Моя светлость желает знать, кто смеет нарушать порядок в моем герцогстве?

Герцог был хорош. Гордая осанка, царственный взгляд. Учат их всему этому, что ли? Герцогов, я имею в виду.

— Ваша светлость, мы выполняем приказ. — Лейтенант поклонился.

— Приказ? Приказ убить находящегося под моей рукой дворянина?! Предъявите мне этот приказ!

— Об убийстве речи не было, — попытался оправдываться гвардеец.

— Я жду. — Герцог нахмурил брови.

— Я получил его устно. — Лейтенант Лефлера заметно сник.

— От императора?

— От командира своего полка. А он, в свою очередь, от императора.

— И вы готовы подтвердить, что его величество император приказал командиру вашего полка убить виконта Вика?

— Нет, что вы. Речь шла всего лишь о том, чтобы пригласить его в столицу для того, чтобы прояснить некоторые вопросы.

— Желающий пригласить виконта в столицу должен спросить моего на то согласия. В данный момент виконт необходим мне здесь, — отрезал герцог.

Лейтенант не имел ни права, ни возможности спорить с герцогом. Выскажи он хотя бы слово против, и Фагуа будет иметь полное право арестовать его самого.

— В таком случае я прошу вашего позволения удалиться. — Гвардеец Лефлера поклонился. И куда только девалась его былая спесь!

— Позволяю. — Фагуа сделал небрежный жест рукой, показывая, что разговор закончен.

Толпа взорвалась восторженными криками, прославляя герцога, в сторону гвардейцев Лефлера полетели насмешки. Я уже направился к своему кораблю, когда герцог решил поинтересоваться у уходящего гвардейца:

— Да, кстати, как ваше имя, лейтенант?

— Турье, ваша светлость, — отозвался тот.

Лейтенант Турье! Я затормозил, будто наткнувшись на стену. Тот самый лейтенант, руководивший нападением на обоз, с которым ехали Найя и Лесли!

— Не из тех ли Турье, что нападают на женщин и детей?! — крикнул я.

Насчет детей я переборщил. Лесли — крепкий парень и хороший воин, но Найя — женщина, с этим никто не поспорит.

Герцог вскинул удивленный взгляд, и я поспешил объяснить:

— Это дело чести. У меня счеты с этим человеком.

— Что вы имеете в виду, сударь? — вспыхнув, ответил Турье.

— Только то, что сказал. Вы посмели напасть на моих людей, в том числе на мою жену. С женщинами воюют только трусы.

— Это говорит человек, спрятавшийся за спиной герцога?! — бросил лейтенант.

— Мастер, позвольте, я его проучу? — попросил подоспевший Сонъер.

— Нет, лучше я надеру ему уши, — предложил Манга.

— Убери своих шакалов, виконт! — вскричал Турье, брызгая слюной.

— Шакала я вижу здесь только одного, и мне не нужны помощники, чтобы с ним разобраться.

— Так выходи и дерись! — Гвардеец выхватил из ножен меч.

— Прошу меня простить, ваша светлость, я не могу оставить этот вызов без ответа, — обратился я к герцогу и начал неторопливо подходить к взбешенному Турье.

Герцог сделал своим людям знак не вмешиваться.

Окружающие отпрянули в стороны, освободив причал. Что ж, тем лучше, не люблю биться в тесноте.

Турье начал первым, обрушив на меня град ударов, стараясь вместить в них всю свою злобу. Его меч был на полторы четверти короче моего, но действовал он им очень активно, с ходу взвинтив темп. Порядок ударов был стандартным. Недостаток такого комплекса в том, что это именно комплекс. В этом есть свои плюсы и свои минусы. По сути, отработанные веками комплексы довольно универсальны, они хороши тем, что не требуют постоянной быстроты мышления в процессе боя. Это позволяет существенно повысить скорость нанесения ударов. Есть у комплекса и недостатки. Если он вам известен, то вы можете предугадать, каким будет следующий удар. Мне он был известен. Есть у нас с Сонъером и Мангой увлечение — мы коллекционируем стандартные комплексы боя. Это действительно что-то вроде коллекции. Поверьте, это не менее увлекательно, чем собирать марки или предметы старины. Если кому-то из нас удастся узнать что-то новое, он радостен и горд. Лесли тоже пристрастился к этому занятию, и даже Найя участвует в поисках с удовольствием.

— Дорогой, у меня для тебя подарок, — говорит она. — Я нашла человека, который на хорошем уровне владеет неизвестным тебе боевым комплексом в северном стиле.

Не правда ли, она прелесть? Ну где еще найдешь такую жену!

Новый комплекс мы можем детально рассматривать неделю или две, а порой и месяц, не забывая и о других делах, при этом больше внимания уделяя не самому комплексу, а мерам противодействия. Так что зря гвардеец начал атаку с подобных действий.

Половина ударов Турье пришлась в пустоту, вторая половина была отбита. Я сделал всего один выпад в нужный момент, и этот выпад достиг цели. Кольчужная защита, расположенная ниже панциря, не выдержала удара отличной стали. Гвардеец захромал, пораженный в бедро.

Турье отшатнулся, я не спешил его преследовать. Жители поселка свистели и улюлюкали. Я пошел по кругу, выбирая момент для атаки. Турье не стал ее ждать, напал сам. На этот раз он был более осторожен. Отказался от комплексов и наносил одиночные удары или проводил короткие связки в два-три удара и стремительно переходил к обороне. Что ж, он поменял тактику, поменяю и я. Гвардеец нанес очередной удар и отскочил на безопасное, как он считал, расстояние. Я почти припал к земле и сделал длинный выпад вперед, вложив в него все силы. Опасный прием для атакующего и непростой в выполнении, когда на тебе надета броня, но зато совершенно неожиданный для атакуемого, который считает, что ушел на безопасную дистанцию.

Меч не подвел. Отличная сталь работы гномов позволила пробить панцирь гвардейца. Турье пошатнулся и упал на одно колено. Гвардейцы его отряда бросились было, чтобы помочь своему лейтенанту, но грозный окрик герцога их остановил:

— Назад! Бой еще не закончен!

Фагуа оставил судьбу лейтенанта Турье в моих руках. На секунду я замер, взвешивая «за» и «против», и вложил меч в ножны. Ну не убийца я. Не нужна мне жизнь этого человека.

— Ваше счастье, что никто из близких мне людей серьезно не пострадал. Надеюсь, это послужит вам уроком. Если выживете, советую не усердствовать в делах, которые скверно выглядят.

Турье упал: рана его была серьезной. Гвардейцы подхватили его и унесли.

— Идем. — Герцог махнул рукой. — Из-за вашей неосмотрительности, виконт, мне пришлось раньше времени раскрыть свое появление в герцогстве.

Фагуа был недоволен. Но чем? Мы все равно опередим гонцов и достигнем Занту уже завтра.

— Спасибо, что поспешили на помощь, ваша светлость.

— Почему ты не прикончил этого задаваку? От мести со стороны его соратников я бы тебя защитил.

Вот в чем дело. Фагуа посчитал лейтенанта достойным смерти.

— Не думаете ли вы, ваша светлость, что причиной такого моего решения были опасения?

— Тогда что?

— У каждого должен быть шанс исправиться.

Герцог взглянул на меня с непониманием:

— Опять ты за свое?

Я пожал плечами. Ну как ему объяснить? Да и надо ли? Вот Допра мне нисколько не жалко — тот был человеком конченым, а у Турье еще есть шанс измениться.

— И почему гномы признают тебя военным вождем? Не понимаю. Слишком уж ты добрый.

«Может, потому и признают», — подумал я. Но вслух сказал совсем другое:

— Понятия не имею. Спросите у них.

«Не так уж я и добр — Турье по моей милости проваляется в постели не меньше трех месяцев. Это что же, я ищу для себя оправдание? С чего бы? Я поступил так, как посчитал правильным, нет славы в том, чтобы отнять чужую жизнь. Бывает такая необходимость, а если необходимости нет, то и говорить не о чем».

Мы вернулись на струги, где и заночевали. В путь пустились с рассветом. Герцог предложил мне перейти на его корабль, что я и сделал. Уже сегодня мы должны были достигнуть Занту, надо было окончательно оговорить наши последующие действия. Герцогские вымпелы были водружены на место, и наша флотилия вызывала невиданный ажиотаж. Известие о том, что герцог вернулся, приводило жителей поселков, расположенных по берегам реки, в восторг.

Иногда Фагуа приветливо махал рукой. Разумеется, не слишком часто, как и пристало правителю края.

— Ты думаешь, это необходимо? — Тень сомнения отразилась на лице герцога. — Не преувеличиваешь ли ты значимость этого шага?

Я пожал плечами:

— Вы что-то имеете против, ваша светлость?

— Нет, но… Это задержит нас… Кстати, на сколько? Два дня? Три? Неделя?

— Три дня максимум. И, поверьте, оно того стоит. Через два-три дня вы выедете из Занту и поедете не спеша в сторону столицы. Мчащиеся во весь опор курьеры успеют доставить «Весть» в столицу раньше, чем вы проделаете три четверти пути. У императора будет время не только узнать новости из газеты, но и оценить факты.

— Наверняка известие о моем появлении ему доставят раньше.

— Это так. Но наша задача в том, чтобы подать информацию под нужным углом.

— Хорошо, виконт, выезжаем через три дня.

— Выезжаем? — удивился я. — Вы же знаете, ваша светлость, что в столице меня могут арестовать.

— Пусть попробуют. А если у кого-то есть вопросы к тебе, пускай задают их в моем присутствии.

Я подумал пару секунд. Поддержка Фагуа — сильный козырь. Если не поехать в столицу империи сейчас, то лучше вообще забыть туда дорогу. Не то чтобы я туда стремился, но в этом деле пора было поставить точку. После триумфального возвращения герцога все козыри у нас в руках. Что до графа Остера, то ему придется ответить на несколько очень неприятных для него вопросов.

Занту встречал герцога ликованием. Пожалуй, Фагуа чуть лукавил, когда говорил, что желает поскорее отправиться в столицу. Я отлично понимал его желание получить ответы на некоторые вопросы, но, глядя на широкую улыбку, которая появилась на лице герцога при виде набережных Занту, я засомневался, что он захочет покинуть этот город немедленно.

— Ваша светлость, вы ничего не имеете против, если я начну действовать сразу по прибытии?

— Да-да, действуйте, виконт, — согласился герцог.

Корабли пришвартовались к причалу, и я поспешил попрощаться. Быстро перебежав на «Зарю», я распорядился двигаться дальше. Бросим якоря у нашей торговой пристани, расположенной в полукилометре выше. Там гораздо спокойнее: не строятся гвардейцы для парадной встречи, не собирается восторженно ревущая толпа горожан. Признаться, я несколько устал от светского шума.

Вечер прошел на удивление спокойно. Я отужинал в компании гномов и отправился спать. Следующий день обещал много хлопот.