Пригорцы.

Итак, соотношение сил изменилось, но именно в это время слуги смогли пробить оборону пригорцев с флангов, и решительно отбросили в сторону воинов – драконов. Магические бойцы были не готовы к такому противнику. Они уверено действовали в строю, когда отработанными косыми ударами сбивали противника с ног. Там все до поры до времени было слажено. Первый ряд наносил удар, потом приседал, выступал второй ряд, тоже производил выпад, и тоже приседал. Те, кто был первым рядом, они тут же вставали и были готовы к очередному удару. Эта тактика рухнула, когда в бой ввязались несколько невысоких существ с короткими мечами. Они очень легко уходили от ударов, быстро раздваивались и проходили чужой строй, как масло песок. Там сеяли панику, и добивались своей цели. Их жертвами становились люди.

Все что смогли сделать воины драконы, это несколько оттеснить врага, чтобы ценой своих жизней забрать тело своего вождя. Они очень быстро теряли свои свойства, падали оземь каменными глыбами. Как только это стало происходить чаще, Саул приказал отходить. Он упрямо молился, стал собирать четки. Нужна была передышка, чтобы пополнить свои ряды.

Стражи.

Появление Харона и Стража вызвало оживление в кругу людей. Еще ранее новички с трудом смогли преодолеть военный кордон. Как им удалось объяснить федеральным патрулям, что без них в поле ничего не выйдет, и спасти положение будет некому? Все очень просто, Стражи наделены особым даром внушения. Они могут одним только словом, мобилизовать целый город против своего врага. Но в этот раз в бой идут только опытные бойцы, город никто не трогал.

Харон в одежде греческого священника, но без креста. Страж и Генрих с кучкой сопровождающих, в блестящих сияющих латах. У всех изображение древнего герба Стража. Генрих поднес ко рту старинный горн, протрубил дважды, словно вызывая противника на дуэль.

Их появление не осталось не замеченным. Крылан отдал короткий приказ, все его нелюди быстро перестроились, чтобы острым клином врезаться в ряды этих горожан. В какой – то миг, изображение нападавших померкло, значительно исказилось. Когда марево рассеялось, то горожане увидели врага уже вплотную!

Двигались они так стремительно, что это сразу вызвало удивление. Вместо ожидаемой кучки к горожанам приближалась огромная армия существ гигантского роста. Кажется, что у ожидавших противника не хватит сил и мужества, чтобы противостоять врагу. Каждый монстр был выше простого человека в два раза, тем самым не оставлял рядовому гражданину никаких шансов.

Тогда в самый последний момент вперёд вышел грек Харон. Он сделал два шага навстречу и стал вытаскивать из кожаного мешка какой – то предмет. Еще его рука ничего не вытащила, но те, кто стоял с ним рядом, они с ужасом увидели, что Харон вытаскивает настоящий клубок змей. Точнее, руку оплели невесть откуда взявшиеся яркие тропические змеи. Они только шипели, извиваясь, кипя ядовитой слюной. Вот Харон аккуратно стряхнул предмет, и кожаная сума свалилась к его ногам. В руках он держал голову Медеи. Этот предмет исчез еще в самом начале раннего нашего повествования, в первой ее части. Если читатель помнит, то детектив Николаев сумел обезглавить Медею Горгону простым музейным оружием. Потом остатки тела были спрятаны в тайнике дома, а голову завернули в штору, поместили в сумку, и сдали в багажное отделение, но именно откуда она бесследно исчезла.

Оказалось, что Страж Ник долго хранил ее в переносном холодильнике, но после его смерти, этот предмет опять исчез.

Его еще пытались продать, или просто передать одному немецкому металлургическому концерну, но там тоже ничего не получилось. Тело Медеи, согласно распоряжению ее сестры, сожгли в городском крематории. Птица тогда расплатилась золотом, и никто ничего против в тот момент не имел. Голова долго отсутствовала, и вот теперь Харон достал ее, чтобы разыграть все, как свою последнюю козырную карту.

Стряхнув волосы давно погибшей женщины, он мысленно приказал ей открыть глаза и последний раз посмотреть на этот мир. Сотня змей разом ринулись в разные стороны. Лицо скорчилось мучительной гримасой, и медленно открывались глаза, налитые былой горечью и кровью.

Первый ряд смертельно опасных воинов, казалось бы, ничем не остановишь. Они, и слуги, стремились навстречу своей смерти, еще не понимая, что их сейчас ждет.

Харон еще выше поднял голову, теперь она находилась высоко, прямо над его головой. Потряс, и уперся ногами. Мраморное, но пока живое, несомненно, красивое, гордое лицо нехотя открывает глаза.

Она видит всех, кто мчится на них. Следует некое сотрясение в воздухе, подобно вибрации. Впереди слышится страшный хруст. Это сломался весь первый ряд высоких воинов– псов, которые обратились в мгновенно разбухший темный камень. Теперь второй ряд бойцов неожиданно, ломая свои ноги о возникшие препятствия, тоже встретил загадочную световую волну, и, теряя сознание, превращается в каменную темную пыль.

Инерция ломает живую материю, которая впитывает в себя все, что может найти рядом. Глазное яблоко каждого существа, как личная ломающая призма, впитывает чужую лучевую энергию, разрушая тем самым драгоценную плоть. Тела воинов– псов набухают, впитывая частицы чужой материи, видоизменяя все, создавая другое новое, унося навсегда жизнь.

Вот пробежала некая судорога, голова измучено открыла рот, и безнадежно высунула свой язык. Глаза плотно закрылись, и морщинистая рябь пробежала по некогда красивому лицу, как по резиновой маске.

Те несколько десятков камней высокой стеной, преградили всем остальным дорогу, и надолго остановили движение. Ничего не понимая, существа все же остановились, сбились с темпа, где – то налетели на каменные изваяния.

Помрачневший Фаэтон остановился. Он, злобно ругаясь, повернулся к своему сержанту. Подал ему уловный знак. Тот спешит к нему с кожаной сумкой. Крылан оглядел свой бывший надежный авангард, словно пересчитывая все потери, натянул на одну кисть перчатку. Теперь, когда наваждение прошло, численность его армии стремительно упала.

Сержант шире открыл сумку, хозяин сам вытащил из нее металлический молот Мьёллнир, и высоко поднял над собой. С ним абсолютно ничего не произошло. Секрет этого оружия заключался в том, что оно признавала только руку своего хозяина, и поражала врага. Но высокие современные технологии, они смогли воссоздать ключ, который был завязан на личном ДНК хозяина. Страшное оружие молодого бога Тора теперь подчинялось этому неизвестному существу.

Тихо произнеся имя молота, Фаэтон направил первый удар на каменную стену, состоящую из бывших тел своих слуг и воинов – псов. Они пока мешали ему и остаткам его отряда.

Молот Мьёллнир со страшным свистом вылетел вперед, и, круша все на своем пути, рушит все монументальные скульптуры. Пыль поднялась над этим местом. А когда она осела, то ничего между врагами не осталось. Молот Мьёллнир вернулся в руку, которая надежно защищена перчаткой.

Молодой бог Тор.

Но именно этот свист молота Мьёллнира позволил на другом краю света определить его местонахождение. Молодой Тор уже знал, где находится его оружие. Он повернулся к своему спутнику дворфу Вёлунду, чтобы еще раз попросить его об одолжении. Старик покачал головой, и прошептал нужные слова. Валькирия тоже уже торопилась, звала своего коня, чтобы помочь молодому асу. Прошло мгновение, и молодой Тор исчез.

* * *

Следующий удар был направлен на неразумного старика, который попытался обуздать чужую армию таким изощренным методом. Сив понимал, что второго такого подарка в мешке не было, но отпускать своего врага просто так не собирался. Молот второй раз обрушился вперед, ловко выбив одну фигуру из общего ряда противника. Старик Харон только успел жалобно вскрикнуть, он не пытался спрятаться за спины остальных. Смятая грудная клетка, переломленные и вывихнутые конечности. Удар был такой силы, что смерть наступила сразу же, от высокого болевого шока. Так уже предопределенно, но любые латы и доспехи смяло бы таким же образом, но с наибольшей силой, прямо пропорционально защите.

Пощады от такого оружия не было никому. Старый Харон знал, на что шел.

Его удачный фокус дал горожанам некоторую передышку. Выбив сразу несколько десятков бойцов и слуг, Харон мог бы обеспечить своей стороне скорую победу. Но Фаэтон был полон своих сюрпризов, и от победы так скоро он отказаться, не смел.

Послышалась команда. Молот Мьёллнир послушно вернулся обратно. Фаэтон присмотрелся.

Напротив возвышалась большая фигура Стража в полной амуниции. Он и будет его очередная жертва. И осознавая такое положение дел, Страж остается на своём месте, он только вытащил свой меч, и для удобства отставил одну ногу назад, приготовился отразить удар. Наверное, чтобы тоже умереть в этом бою, как его старый друг.

Последовала команда, молот Мьёллнир вышел в очередной свой смертельный полет. И все близстоящие бойцы уже с интересом ждут очередного фатального финала. Но что это? Куда делось это страшное для всех оружие?

Страж словно пропустил удар, он так и остался стоять с приготовленным для взмаха мечом, но так ничего и не понял.

Рядом с ним стоит черная фигура человека, который держит в руках некий предмет. Это пятак, к которому словно прилип, молот молодого аса. Как так получилось, что горожане оказались готовы к удару? Кто этот человек, который предугадал весь ход событий?

Если хорошенько присмотреться, то можно узнать Алексея Николаева. Тот с вымазанным лицом успел прикрыть Стража от смертельного удара. Оказывается, что он все это время носил в заплечном рюкзаке этот самый металлический пятак, который удалось обнаружить в старой коллекции оружия компании «молодых генералов».

Лидия однажды проговорилась, что была в выставочном зале, и среди всех экспонатов ее поразило странное обмундирование самурая. По ее словам такого не могло быть вообще. В самый центр его колета был вставлен металлический диск, покрытый слоем ржавчины.

Алексей не поленился, и смог найти способ, чтобы самому взглянуть на эти уникальные доспехи. И что же он обнаружил? Это был действительно металлический пятак, который по описанию Стража Ника должен был служить сдерживающим элементом для оружия молодого аса Тора. Снять пятак не составляло труда, его друг Олег, он раньше был генеральным директором этой самой фирмы. Потом, правда, выставочный зал перешел в заведование главы города, но старые связи, они не ржавеют. После неудачных торгов иметь такое преимущество оказалось заманчиво.

Ничего не понимая, Крылан еще тупо произносит имя молота, но это ему никаким образом не помогает. Навстречу ему уже выдвинулся Страж, который готов сразиться с врагом. Он ловко отбился от нападения сразу двух «псо– воинов», свалив их сильными и точными ударами.

Они схлестнулись, быстро приводя в действие только им известные приемы. Такого поединка уже давно не было. Если Фаэтон с надломанными крыльями не смог теперь подняться в воздух, то его тактика резко изменилась, он навязывал противнику быстрый бой, пытаясь поразить его несколькими точными ударами боевого топора или кинжала. Но Страж умело уходил в сторону, ловко лавировал между остальными бойцами, которых тоже постоянно брал в расчет.

Вообще, вокруг них уже давно происходило настоящее побоище. Численность армии существ снижалась, как впрочем, и отрядов пригорцев и горожан. Все практически устали, и были рады любому передыху. В какой – то момент Крылан проколол коротким кинжалом Стражу сухожилие на ноге. И уже хотел воспользоваться своим преимуществом, но рядом с раненным возник еще один ратник, который отбил все его удары простым железным топором. Тыл им прикрывал коренастый парень в кожаной куртке, он не стеснялся, сразу применял свой полуавтоматический пистолет. Серебряные пули уродовали врага, тот усыхал до обычных размеров, деясь на собаку и наемника. Но внимание привлекал все же первый боец.

Самое удивительное было в нем то, что человек двигался очень быстро и владел одновременно двумя своими руками. Недостаток настоящего снаряжения он компенсировал свое исключительной ловкостью и умением прятаться за молот Тора. И самое главное, ему тоже ничего не было, молот, словно стал простым удобным инструментом, простым предметом в этой схватке.

Такое расклад Фаэтона – Сива перестал устраивать, и он отступил, приказав сержанту, прикрыть его отход.

Стражу, Вылку и детективу Николаеву, а этот ратный воин были именно им, пришлось отбиваться от высоченных монстров, которые больше походили на армию самого Анубиса, восставшую вдруг из недр ада. Они упорно наступали на людей, их острые серпы и мечи только и успевали мелькать, роняя вокруг снопы металлических искр.

Тогда Алексей произнес имя молота и выкинул руку вперед. Как он и ожидал, молот легко расправился с обоими противниками, но тут инициативу перехватил Фаэтон, который улучшил момент и вернулся. Так как перчатку он не снимал, то ему было достаточно позвать молот к себе.

Тот, выбив дух из двойной мишени, немного замешкался, и спокойно лег в его руку. Дальше происходящее могло сложиться по новому сценарию. Крылан поискал глазами Стража, потом отметил в дали дервиша, прикинул, кто из них, может оказаться более предпочтительнее в качестве легкой мишени на данный момент. Решил, с неизвестным ратником пока не связываться, а добить старого предводителя пригорян. Он уже приказал молоту, поразить фигуру старого мага, как в поле зрения возник новый персонаж.

Молодой бог Тор, которого забросили в эту часть света, молотил кулаками направо и налево, пробираясь к центру поля. Когда ему удалось увидеть свое оружие, он просто поманил его пальцем. Молот Мьёллнир неуверенно, почти виновато завибрировал, он был в явном замешательстве. Ас грозно рыкнул, и этого оказалось достаточно, молот лег в его огромную лапу.

Тем временем прибыл Генрих, который решил позаботиться о своем наставнике. Если кто еще не понял, то Стражем данного периода времени стал бывший немецкий барон.

Такое положение дел не устраивало Фаэтона, так как появление одного из забытых богов для него могло очень плохо сказаться. Он растерянно огляделся, бежать ему было некуда. В воздухе уже висели, словно вражеская эскадрилья, несколько валькирий, привлеченных запахом смерти. Это обозначало, что очень скоро тут появится и бог Один, который будет забирать души погибших воинов в свою Вальхаллу. Сражаться с настоящими богами в его планы сегодня не входило. Следовало, что – то быстро предпринять. Он еще раз присмотрелся, но все было зря, даже заложников у него не осталось.

Впрочем, все было напрасно, он так ничего и не предпринял. Молодой ас крепко взял рукоятку своего Мьёллнир, и с силой вбил его в землю, прямо перед собой. Там не было никакой существенной мишени, но от этого удара земля содрогнулась, и всех сразу свалило с ног. Люди, существа, все без исключения падали на землю, и лишались, таким образом, самого главного – опоры земли. Они также теряли силы, пытаясь встать, вязли в образовавшейся пыли, оседали, захлебываясь. Потом неведомая сила все стянула в эпицентр, откуда с новой волной с новой силой выплеснуло далеко на окраину.

Дворф Вёлунд стоял на пригорке и во время прикрыл глаза. Пыльный смерч сначала только резанул слух, потом окатил и его, стоящего вообще на далекой опушке.

Федеральные войска уже получили нужный приказ. В направлении сражения выдвинулась колона людей, одетых в специальные защитные костюмы и противогазы. Откуда – то из далека, накрыло всех артиллерийским залпом. Это армейцы решили использовать усыпляющий газ, чтобы предотвратить еще больше потери.

Молодой ас не ожидал такой атаки, и возникшие клубы дыма воспринял очень отрицательно. Он отчаянно кинулся в толпу, откуда выхватил всего лишь одно живое тело. Ему нужен был виновник всего происходящего тут, и это был Фаэтон. Он слегка придушил его рукой, и выволок тело в сторону. Дальше он заправил свое оружие за пояс, и краем глаза увидел родную телегу, куда с облегчением свалился. Тельяви умело правил в одном только ему известном направлении. По пути они прихватили дворфа Вёлунда, и очень скоро очутились в совершенно другом месте. На хорошо охраняемой территории барона фон Гейм.

Валькирия к ним так и не присоединилась, она уже была занята своей обычной повседневной работой. Впрочем, со сторону все выглядело очень ужасно, когда полу призрачная красавица открывала свой рот, то обнажала страшную пасть с бесцветным рядом острых зубов, которые были предназначены для сбора чужой души. Образ любого монстра блек против такого изображения. Но никто из живых людей его так и не увидел, потому что в этом мире валькирии доступны восприятию лишь единицам. Вся их деятельность оставалось в другом мире, куда они искусно заманивали чужие души, высасывая их из тела своими чудовищными пастями.

Когда газовая атака прекратилась, появились военные в своих балахонах и противогазах. Они уже на подступах собирали раненых и убитых людей на носилки. Разбираться кто из них прав, а кто виноват, они не стали. Тех, кто был агрессивно настроен, их всех пришлось усыпить зарядом транквилизаторов. Техника еще подходила, когда в окопе, где находился режиссер, появились люди в камуфлированной форме. Офицер сделал распоряжение, по которому выходило, что за участие в противоправных действиях режиссер будет задержан, все материалы следователь изымает. Люди стали методично складывать аппаратуру в дорожные сумки. Очевидцы были подавлены свершившимся, а такой оборот дела для них вообще был неприятной неожиданностью.

Да, Тимур оказался заодно с Фаэтоном. Иначе и быть не могло.

– Впрочем, это следовало еще доказать.

Он только криво усмехнулся, когда ему надели на руки наручники. Размер оказался подходящим, обычные стандартные вещи для него всегда были малы.

Финал.

Да, что поделаешь, если финал сражения оказался очень трагическим? Магия давно исчезла, а когда прибыла помощь, то им пришлось иметь дело только с ранеными и убитыми. Ветер давно разогнал отравляющий газ, поэтому военные сняли свои противогазы. Бывшие псы – люди тогда потеряли сознание от взрывов газовых зарядов. Поэтому их ловят сетями.

Те, кто успел прорваться за военные кордоны, избежали общей участи, но вряд ли ушли от наказания. Бывших наемников отлавливали сами горожане, у них были списки, особые приметы подозреваемых, с обвинительной фазой тут все было в порядке. Разведка поработала с успехом.

Отряд полковника Сазонова опять смог уйти вовремя. В какой – то момент они смешались с «химиками», потом залезли в машину, которая пристроилась к общей военной колонне, направляющейся к городу.

Так же, не прощаясь, исчез и Саул. Он еще молился над телами погибших, но когда потребовались его показания, то никого найти не смогли.

Что касается Стража и его команды, то тут ничего не случилось. Эти люди просто разделись, сложили свое снаряжение в сумки и ушли. Задержать их никто не пытался. Тело грека они несли в носилках, поместили в свою машину, которая находилась на общей стоянке.

Определить визуально, кто из них был Стражем, оказалось уже не возможно. Карл с виду был простым человеком плотного телосложения.

Раненного Себастьяна забрал отец. Этого человека никто никогда не видел живым, и все очень удивились, когда вообще появился.

Олег, Николаев и другие горожане после снятия показаний, были отпущены на все четыре стороны. Остальные участники массовки тоже провели несколько неприятных часов в отстойнике, но с ними тоже потом разобрались. С ними возникли другие проблемы. Стали решать, как их кормить, ведь многие студийные запасы были разорены и разграблены. Помогли опять же горожане и военные. Последние, они вообще привезли на поле полевую кухню.

Самым сложным было определиться с трофеями и вещественными доказательствами, все они числились декорациями киностудии и висели на балансе новой кинокомпании. За каждый предмет бухгалтеру пришлось долго биться, потому что «сибиряки» оказались парни не промах, ценные трофеи собирать умели. Но потом все уладили. Острые вопросы были решены. Военные следователи, имея на руках кинозаписи и документы студии, с рядом вопросов разобрались сразу.

Опять Сима.

Конечно, этот человек все знал заранее, или хотя бы догадывался, что потом будет. Находиться на съемочной площадке ему очень не хотелось, но Николаев просил быть внимательным и сообщить обо всем ему в первую очередь. Так же родственник, настаивал на постоянном присутствии.

– «Конечно, если меня не будет, это в глаза не броситься никому, но скажут потом, что я трус! Зачем? Зачем мне лишний раз рисковать? Алексею легко говорить, он вон, из каких передряг выкарабкивался, а я? Я простой человек, обыкновенный творческий работник, к чему мне эти батальные сцены, эти драмы? Я могу итак прожить, без лишнего пафоса!»

Все – таки он присутствовал, но из своей машины не вылезал, сказал, что плохо себя чувствует!

Когда все началось, он набрал нужный телефон, и крикнул что есть мочи:

– «Началось! Тут такое началось!»

Потом нашел в себе мужество и вывез с площадки трех человек из киногруппы. Но далеко уехать им не дали, местность была оцеплена войсками. Проверили документы, отпустили. Он так и не уехал.

Что там было? Никто точное не расскажет, слишком долго все ждали. Потом знакомый офицер сказал, что к ним прорвалась группа с заложниками. Затем было затишье. Хотя, там что – то происходило.

«Федералы» перекрыли все дороги. Мэр города подогнал несколько тяжелых грузовых машин, так блокировали самую широкую трассу.

Сима потом видел и самого господина мэра и его отряд, который он сам повел на выручку заложников. Странно все это было, знакомый офицер постоянно докладывал начальству, о появлении условного противника то в одной точке, то в другой. Кажется, что чужих отрядов тут было больше, чем планировалось.

А потом произошел этот взрыв! Колыхнуло так, что взрывной волной опрокинуло и машины и грузовики. Дальше следовал артиллерийский обстрел, и Сима плохо, что помнил, и слабо осознавал. Но его эвакуировали вместе с московским начальством, как контуженного.

Две недели он провалялся в больничной палате, потом его отпустил домой.