Хаким

Автоколонна пересекла границу, а груз в ней был строго засекречен. Но молодые пограничники прекрасно знали, что прибыли новые курсанты из ближайшего государства, «из-за речки». Этому их инструктировали уже многократно, и всё во избежание нештатных ситуаций, таких как покидание прибывшими автомобилей или прорыв посторонних, «штатских» на вверенный им пост. Машины не досматривались, только сопровождающие офицеры в пыльной выгоревшей форме вылезли из кабин на подножки и своими отмашками руководили дальнейшим их движением. На советской территории во главе колонны встал военный «уазик» с угрожающими «мигалками» и сиреной. Колонна двинулась дальше, вдоль пограничной полосы, далеко в сторону от города, в центр пыльной пустыни, туда, где находился военный полигон для стрельб. Там же находился временный лагерь для курсантов сопредельных государств, внешняя и внутренняя политика которых была чётко регламентирована коммунистическими партиями этих стран и самого Советского Союза!

Курсанты, вышедшие из крытых «КамАЗов», облачённые в новую военную форму, выглядели уныло и удручающе. Азиаты. Стриженые короткие волосы, тёмные глаза, смуглая кожа. Все разные и в чём-то схожие. Им всем не было и семнадцати лет от роду, щуплые и низкорослые как обыкновенные подростки, они жались друг к другу, не видя там, на новом месте ничего близкого их сердцам. Всё в этом мире для них было чужим, незнакомым. Кругом ряды колючей проволоки, блоки сооружений и бараков. Вот маячат недалеко вооруженные солдаты охраны внутреннего периметра. Курсанты напряжённо чего-то ждали. Они испуганно шарахались от каждого громкого выстрела, прозвучавшего далеко за территорией городка. У себя дома взрывы уже были делом привычным, а здесь звуки взрывов просто глушили окружающее их пространство. Полигон, до которого рукой подать, там происходит круглосуточная обкатка тяжелого вооружения, обучение артиллеристов, танкистов. Курсанты при каждом таком выстреле кожей ощущали вибрацию воздуха, так что ноги их невольно подгибались. Самое правильное положение тела для них было – полусогнувшись, «сидя на корточках»! Руки судорожно мяли дорожные мешки, переданные недавно родственниками. Скоро их опять переоденут и обыщут, но это будет потом, а сейчас они тупо ждут приказа. Сопровождающие их лица – офицеры и прапорщики, негромкими командами на «фарси», дублируя на русском языке, приказали следовать всем за ними. Некоторые из командирского состава были узбекской национальности, но не все. Прапор в армейской кепке, с длинными рыжими усами, шутя, почти по-отцовски гнал своих подопечных как цыплят, широко расставив руки. Вот его ладонь легла на спину малорослого паренька, тот вздрогнул, испуганно и затравленно оглянулся и как-то сразу поник. Алексей, так звали этого человека, давно приметил этого невысокого подопечного. Из сопроводительных документов он знал, что мальчику нет и 16 лет, что он круглый сирота, что его родители погибли во время последних бомбёжек населённых пунктов.

В новом бараке за длинным столом находился офицер таможенного управления, рядом стоял переводчик. Им следовало устранить последние формальности приезда. Вот к ним выстраивается длинная очередь. Каждый подошедший протягивал свой временный паспорт: лист бумаги со свежей фотографией, своеобразный мандат. Потом его спрашивали имя. Курсант отвечал и отходил в сторону. Сами по себе курсанты выглядели бестолково, только приказания переводчиков регулировали это движение. Вот пришла очередь того мальчика. При вопросе о его имени он запнулся, потом переборол себя и громко произнёс: «Хаким! Из рода Намиди!». Больше парень ни разу не ошибся, так и отзывался все последующие года обучения на новое для себя имя – Хаким.

Обучение

Эта воинская часть была самой обыкновенной, не считая того, что выбор для размещения этого подразделения был особенно тщателен. Там учитывались все природные и рельефные особенности местности. Городок был укрыт в горной выемке, сами горы были окружены множественными пустошами, так что кроме дороги другого пути к нему не было. Территория Узбекистана была похожа на прилегающий к ней Афганистан, природа почти ничем не отличалась. Это была «учебка» для будущих афганских военных специалистов. Именно сюда везли в крытых машинах подростов из соседнего государства.

Хаким был одним из молодых курсантов, находившихся на территории этой части. Наголо выбритая голова в солдатской шапке, старый свитер, куртка, опоясанная солдатским ремнём, ватные штаны – это вся одежда для столь сурового климата. Недаром что веет теплом только днём, и на солнце всё снежное кругом тает, но в тени лежит снег, и лужи всё равно скованы льдом. А уже ночью замёрзшие лужи покрываются толстой броней свежей наледи. Если идёт снег, то он разносится столь пронзительным ветром, что кажется порой заколдованным. Люди прячутся в тёплые бушлаты и шинели, но всё напрасно, холод проникает сквозь одежду. Сообразительные подростки прячут листы газеты под штаны, от этого нательное бельё становится тёмным, грязным. Газеты они берут в теплых комнатах, которые все называют «ленинскими». У «замполитов» это будет новая головная боль. В банно-прачечном комбинате тоже хватаются за голову! Как всё это выстирать? Курсанты идут в баню, там сдают бельё, потом получают второй комплект и носят его, не ведая о таких трудностях. Теперь старший, скорей всего офицер, сам проверяет «афганцев», у кого обнаружит газету, делает замечание через переводчика, а старший афганской группы берёт это на заметку, согласно кивает. Кивает он всегда согласно, его эта жизнь устраивает, он почти освоился, стал набирать в весе, раздобрел! Он очень быстро усвоил общую разговорную речь, а это был большой плюс. Для начала он просто повторял за русскими людьми все слова, громко и весело, потом осмысленно и внятно. Для любого другого из этой группы – это был счастливый билет в будущее. Тут закладывались основы военного дела, управления государством и многое другое. Решающее влияние Советского Союза на всю последующую историю государств в азиатском регионе было неоспоримым. Связи с сильными мира сего будут давать таким воспитанникам много преимуществ во всей жизни.

* * *

Насмешка судьбы! «Лже Хаким», как сын вождя очень большого клана после смерти своего отца не смог участвовать в деятельности своей страны! А сирота Хаким, привезённый из дальней провинции, вполне мог стать в будущем офицером, большим человеком. Политические перемены сменили не только строй, но и взгляды людей, отношение к власти. Богатым быть стало невыгодно, даже опасно! Эра безбожия, равенства и братства надолго, а может быть, навсегда провозглашена в Афганистане. Если по совету родственников парень сменил своё имя, стал узбеком, то стать по-настоящему человеком будущего он не мог. У каждого были «свои скелеты в шкафу», слишком большой запас прошлого, начальное образование, домашнее воспитание и личные воспоминания о семье, о родном брате, всё это тяжёлым грузом лежало на его душе. Тогда, при переходе границы никакой проверки произведено не было, верили документам, которые передали афганские товарищи. Кто мог усомниться в том, что будущий курсант выдаёт себя за другого человека, что подросток скрывает своё настоящее имя. В курсанты набирали с подачи руководителей местных общин, рекомендаций которых было достаточно. Особых документов тогда никто не имел. Письма старших общин, написанные простыми писарями. По прибытии в Советский Союз оказалось, что группы следовало вымыть заново, ребята совсем не привыкли к личной гигиене, баню видели второй раз в жизни, зубы мало кто умел чистить, ноги и руки совсем никто не мыл, хотя все возможности для этого им предоставлялись. Баня с двумя десятками душевых мест, с облезлым, местами побитым кафелем производила гнетущее впечатление на Хакима! По команде производили подачу горячей воды, по другой команде эту воду отключали. Шайки и мочалки следовало взять самому, а потом сполоснуть и сложить на место.

Казарма сама по себе вызывала удушье: чужая страна, другой быт, отсутствие привычных удобств и даже роскоши, о которой он никогда не задумывался, то есть о присутствии роскоши и уважения как к члену большого клана, возможному в будущем предводителю. От этого всего хотелось спрятаться, укрыться с головой в одеяло и не просыпаться! Очень хотелось оказаться там, в своём счастливом прошлом, где семья вся вместе садится за стол, где слуги с готовностью приносят хорошую еду, где нет других, чужих людей! Или в том месте, где можно было бы попасть в свои горы, в своё, знакомое с детства селение, где много преданных его клану людей, где он мог бы выжить, согласно своему месту рождения под этим солнцем!

Но потом это проходит. Ведь он помнит, что произошло с его братом и матерью, и что ещё раньше случилось с его отцом. Он слышал разговоры слуг, что отца предал кто-то из близких людей, что его боялись, что с ним расправились, не задумываясь. Кто сможет отомстить за смерть родных и близких? Кто, как не он?! У него найдутся силы, он вырастет, станет настоящим воином. Он вернётся на родину и отомстит!

* * *

Именно череда врачей вызвало у многих приезжих шок, докторов-то они видели редко, а молодых женщин врачей так вообще впервые в жизни! Тут им стали делать прививки! Последовало такое туманное объяснение об их назначении, чем вызваны эти уколы, мало кто мог объяснить, так как в обычной жизни прививки проводились или в крупных городах, или только приезжими врачами. Хаким был привит от оспы, шрам на его плече свидетельствовал об этом. Но вакцинацию там заставили проходить по полной программе. Представьте себе, это целый конвейер. Строй, состоящий из рослых санитаров с новейшими пневматическими шприцами. Это после прохождения которого многие курсанты падали в обморок! Курсанты! Это были различные молодые люди, разных родов племён, у которых языковой барьер был таким, что переводчик говорил сначала всем, потом его слова переводили дальше, для тех, кто не знал пуштунского или узбекского языка или плохо понимал другие наречия. Потом начинали переспрашивать, по цепочке, как правило, это проходило, но потом надоело! Стали изучать русский язык. У Хакима появился свой блокнот, он вносил туда всё, чтобы потом услужливая память вернула ему нужное слово или фразу, деталь или схему. Каракули эти никто разобрать не мог, но «ведущий» эту часть «особист» требовал изымать или уничтожать такие вещи. Да мало ли, что там написано!

* * *

Инструктор проводил лекцию. Это он делал привычным для себя образом. Фраза за фразой, предложение за предложением, как бы вдалбливая в эти головы основные «азы» своего дела:

– Основной составной частью любого миноискателя является поисковый элемент – датчик присутствия инородного тела в грунте.

Подождал, пока переводчик всё это переведёт, и продолжал:

– Находящийся в грунте металлический предмет вызывает возмущение электромагнитного поля, оператор фиксирует это по изменению звука в наушниках, загоранию лампы, отклонению этой индикаторной стрелки.

На плакате всё было хорошо видно, но инструктор обращал внимание слушателей на сам прибор, который лежал на столе. Он требовал полного внимания на своем занятии, не мог терпеть, когда кто-нибудь спит.

– Для работы в грунтах, насыщенных осколками боеприпасов и другими металлическими предметами, а также для поиска мин с небольшим содержанием металла индукционным миноискателям требуется устройства селекции.

Что такое «устройство селекции»? Объяснить это своим слушателям он мог бы лучше, подробней, красочней, но ждал, пока переводчик всё растолкует. Пока он примитивно всё рассказывал, ему пришла в голову мысль написать свои лекции на любом другом языке, более понятным его нынешней аудитории. Потом он так и сделает, его учебный материал станет более доступным и будет пользоваться большим успехом, но в узких кругах.

«Кореец»

«Кореец». Это и позывной, и национальность. Трудно определиться с названием его лекций. Это его индивидуальная программа, которой будут заниматься только несколько человек. Чтобы попасть к нему в группу курсанту следовало пройти очень серьёзный отбор. Он ведёт лекции более красочно, немного улыбаясь чему-то своему, помогая себе руками, делая причудливые пасы в воздухе. Возможно, что многие это только и запомнят, как инструктор с позывным «Кореец» раздвигает на лекции руками воздух, душный и плотный:

– Чтобы выполнить поставленную задачу, нужно предварительно всё обдумать. Операцию разбить на части, поэтапно рассмотреть каждый участок и пройти его мысленно. Конечно, всего не предусмотришь, но имея легенду прикрытия можно многое достичь. При пересечении открытой местности группой следует маскироваться под геологов, строителей, студентов, спортсменов. Следует всегда помнить, что мирное население всё видит и запоминает. Чужих тем более. Поэтому всегда ваше появление там должно выглядеть совершенно обычно для этой местности. Если есть возможность, то передвигаться следует в тёмное время суток, а днём – отлёживаться. Всегда следует помнить о собаках. Эти друзья человека выдадут вас в первую очередь при обнаружении. Очень важно после выполнения задания грамотно уйти. Пути отхода – это особая статья. Следует запутывать след, часто менять маршрут, направление движения. Чтобы искали там, где очевидно, там, где возможно. Накручивая петли, можно разделиться на несколько групп, а просочившись через все препятствия, как вода сквозь пальцы, собраться, чтобы вернуться.

Тут он проделывает несколько движений руками, и курсантам уже кажется, что они где то на горном полигоне или просто на свежем воздухе.

– Следует также помнить, что противник может ожидать нападения. Поэтому можно создать ряд отвлекающих ударов, чтобы засветиться на другом месте. Совершить «ложную» закладку, которую можно подставить. Создать ложный след, задачей которого будет отвлечение сил противника. Лучше всего устроить засаду, для этого подойдёт любое действие, порой нелепое и необъяснимое. Чтобы трудно было просчитать настоящую версию. Сейчас это только тренировка, игра, а завтра это станет необходимостью! вас будут учить много передвигаться, мало спать, мало потреблять воды и пищи. Можно использовать всё, что есть под рукой: травы, коренья, грибы, мелких птиц и животных, иногда даже насекомых. Вот, возьмём скорпиона, его можно приготовить, получается хорошее блюдо. Муравьи помогут утолить ваш голод. Саранча вполне съедобна. Следует помнить, что вода в условиях войны может быть отравлена, следует проверять колодцы и пользоваться фильтрами. Следует научиться находить воду в пустынных местностях, и я могу вас этому научить.

Они подолгу сидели на таких занятиях. Потом каждому была дана отдельная планшетка с картой местности, назван отдельный объект, список предметов. Следовало составить свой план проникновения, на это уходило два – три часа. Потом испытуемый объяснял свой способ продвижения, проникновения и дальнейшие действия. Подробно разбирались ошибки самими курсантами, «Кореец» только слушал. В следующий раз такой вариант мог попасть другому бойцу, но требовался уже новый подход.

Сапёрное дело

«Сапёрное Дело» – ну и название! Обыкновенный класс, небольшая аудитория, тяжёлые школьные парты из старой школы, наверное! Доска оттуда же, не иначе! Между партами небольшое расстояние, пол деревянный, крашеный, местами потрескавшийся. Один курсант двигается между партами, у него в руках длинный шест с щупом, он протыкает им каждую доску. Со стороны это кажется странной игрой! Так будут играть все курсанты, все шестнадцать человек, один за другим! Каждый участок в аудитории разбит на квадраты, каждый квадрат следует изучить на наличие посторонних предметов. Точно такая же игра будет проходить в поле, во дворе, в саду. В любом другом месте, где скажет преподаватель! Инструктор читает лекцию. Это уже другой человек. Он тоже не упрощает слова, даёт полный блок, это пять небольших абзацев текста. Назавтра ему будут всё это пересказывать на русском языке. Лектор считает, что слушателям необходимо технически грамотно общаться. Вот русский текст, вот текст перевода, вот время для самоподготовки, «сампо», дальше всё в руках группы. Уже вечером старший группы проверит каждого и будет знать о готовности группы к дальнейшим занятиям. Потом инструктор проверит сам выборочно одного или двух. Все остальные будут слушать, если что-то не так, любой должен будет продолжить. Трудно! Но эффективно! Они уже не первый год учатся. С каждым разом нагрузки увеличиваются, объём растёт. Но учатся не каждый день, бывают и выходные. Доски пола истыканы металлическим щупом, потом завхоз будет сокрушенно качать головой:

– Разве так можно с имуществом?

Трудно! Нельзя сказать, что всё сразу получалось. Группа разновозрастная, менталитет у всех разный. Заставить каждого подчиняться безоговорочно нельзя, но можно попробовать! Сказать, что попадались тупые или отсталые курсанты – нельзя! Да, кто-то сразу не мог всё понять, но ему помогали. Не знал русский язык или не умел писать и читать, и такое было – учили!

«Группа – это военное подразделение, основная цель которого овладеть знаниями, которые будут необходимы для построения будущего государства!»

И это не просто слова инструктора, слова старшины, слова на политзанятиях.

«Группе ставится задача – учиться, готовиться к возвращению домой!»

Потом идёт «компот» об интернационализме! Именно тут курсанты стали понимать, что такое «политэкономия» и для чего она нужна.

* * *

Выходной день. Увольнение. Курсанты в парадной форме по три – четыре человека в сопровождении старшего гуляют в небольшом центре посёлка городского типа. Тут есть всё: и кинотеатр, и большой универсам, и музей. Всё что нужно. Казалось, что всё. Недалеко находились женские общежития местного ПТУ, куда как магнитом тянет военную молодёжь. Старшим может быть любой офицер или прапорщик, сержант или ефрейтор, обладающий увольнительным билетом. Иногда ставят кого-то из курсантов, но очень редко. Надо заметить, что к этим курсантам «особый» интерес у соответствующих органов. Это все граждане иностранной державы, но такой факт стараются скрывать, не афишировать лишний раз, не подтверждать. Каждый курсант имеет настоящий военный билет, выданный непонятно каким районом, только для сведущего человека порядок набора цифр будет что-то обозначать – определённое и значимое. Каждая собака знает, что это афганцы, что они проходят стажировку, потом уезжают на родину, строить своё социалистическое будущее. Но легенду прикрытия никто не отменял! Простая учебная воинская часть с полевой почтой ХХХХ. Простые курсанты. И баста! Вот даже гуляют с некоторых пор, как и все другие смертные! Но местные «отцы разведки» регулярно получают рапорты о своих подопечных:

«Куда ходил?» «Что видел?» «Что сказал?» «Что сделал?»

Нужно же «что-то» подшивать в их личные дела.

* * *

Обычно увольнение начинается с площади. «Учебка» давно переехала в центр города. Там они сходят в кинотеатр «Бахор», смотреть киноленты, причём – все подряд! Мог, конечно, идти один фильм в течение всего дня, на все сеансы кроме утра и, скажем, вечера. Деньги у курсантов по всей вероятности были, они получали свои «командировочные», которые, собственно, и тратили на себя, на подарки для далёких родных. Хаким и его друг ходили в молитвенный дом, это право они получили не сразу, но кто-то счёл возможным такое поведение в мусульманской республике, которая скоро перешагнёт в своё счастливое будущее. Молитвенный дом – это почти мечеть, место для проведения совместного обряда богослужения, но в силу каких-то обстоятельств предназначенное для данного района, для определённого ограниченного количества людей. Так курсанты регулярно посещали проповеди, присутствовали на молитвах. К ним скоро привыкли, близко узнали, встречали с радостью. После молитвы не расходились, а все вместе направлялись в ближайшую чайхану, где пили зеленый чай. Там их кормили душистым узбекским пловом. И так как туда никто из посторонних не приходил, то и соглядатаев там не было.

* * *

Однажды группа из четырёх человек с Хакимом вышла из кафе-мороженого, их тут же окружил патруль. Они представились, попросили документы. Получили в руки военные билеты, выданные им для маскировки, проверили и «отцепились». Дело в том, что другие учебные подразделения имели множество поводов для нарушения дисциплины. Об «афганцах» патруль был извещён, с ними никто не решался связываться, тем более после ряда скандальных выходок. «Афганцы» имели привычку ввязываться в драки. Это был результат провокаций других курсантов советских «учебок», которые обзывали первых «духами», «душманами», унижали, пытались вытеснить их с занимаемых территорий, прилегающих к женскому общежитию текстильного ПТУ. В тот момент, когда языковой барьер переставал быть серьёзным препятствием, обычно возникали ссоры, перетекающие в драки. В военном городке других воинских частей было больше, поэтому был очевидный перевес на стороне «советов», но однажды «духи» договорились, вышли все, кто только смог, собрались в центре небольшими группами и провели показательную акцию. Они выслеживали обидчиков.

«Этот?» – спрашивали на узбекском языке у одного.

– «Якши!»

И дальше без разговоров – били вместе, оттащив в кусты. Потом ловили следующего отдыхающего бойца. После десятка побитых солдат вмешивается патруль:

– Э! Что за беспредел?

Но афганцы увидели, что их мало, и патрулю достаётся тоже, это те же «советы», только при исполнении! Тотальная война за территорию! А потом как по команде все уходят. Пока опомнились, тех и след простыл. Надо отметить, что многие «афганцы» были вполне зрелыми мужчинами, заносчивыми их не назовёшь, но, видно, что их тоже вывели из равновесия. Это было «ЧП». Побоище в центре военного посёлка! С участием иностранных граждан! Скоро часть была как встревоженный улей! «Особисты» искали виновников, разжигающих националистическую (анти – не – интернациональную) неприязнь, пособников и участников.

ДОФ

Это было единственное место, куда все стремились попасть без исключения. Большой Актовый Зал – очаг культуры, прохладное помещение ДОФа (Дома Офицеров Армии). В обычный душный день ехать в пыльной машине? Нет, увольте! Строем! Два взвода шагают в направлении этого культурного центра. Конечно, это далеко и жарко, но перемена внешней картинки сглаживает все эти недостатки. Афганцы направляются в ДОФ, там для них и других зрителей будет устроен концерт. В город прибыла какая-то популярная музыкальная группа, русский ВИА. Потом Хаким никак не мог вспомнить это слово, то ли «Саморезы», то ли «Самоцветы». Нужно спросить об этом Алексея, что это значит, а то их переводчик сам толком этого не знает. В Актовом Зале работает очень красивая девушка. Друг Хакима души в ней не чает. Но она русская по национальности! Уже разведённая, имеет ребёнка и воспитывает его одна, без мужчины!

«Как это можно уйти от мужа? Этих русских не поймёшь! Сын растёт без отца! Мужчина отдал сына, наследника!»

Они здесь уже не первый год, скоро выпуск, им предстоит вернуться на родину. Его друг совсем рехнулся, хочет забрать эту женщину с собой! Это что-то вроде первой любви, болезнь. Если он останется здесь, у него может что-то получиться. Но там! Дома! Его не поймут родственники, родители. Если он переболеет этим сейчас, то не будет страдать всю свою оставшуюся жизнь! Нужно с ней поговорить! Она умная женщина, поймёт!

* * *

Когда идут «эти афганцы», из соседней школы выбегают ученицы в чёрных школьных фартуках. Они, как чёрные махаоны, порхают под этим несносным солнцем. Как можно ходить в чёрном, плотном одеянии в такую жару. В советских школах скоро «последний звонок», это такая традиция. Последний урок, совсем как у Хакима. Если бы Хаким был повнимательней, то заметил бы ту девушку, что всегда стояла в первом ряду. Когда шли строем другие курсанты, эта ученица такого рвения не проявляла. Они уже встречались один раз, но Хаким этого не помнит! Воскресенье. Кросс, спортивный праздник. Одежда бегущих: чёрные трусы с лампасами, простые майки с номером участника, стоптанные «шиповки». От его подразделения их было двое, он и ещё один. Тот был настоящий атлет, но в тот день находился в плохой спортивной форме. Противников было восемь, это участники из других учебных подразделений, «советы». Дистанция всего три километра, раз плюнуть! Короче, весенний праздник, в городе гуляют, выходной день, а у солдат свои будни и праздники! Трасса проходила в одном месте по городской улице, этот участок был оцеплен патрулём. Хаким – сухой, вытянутый, уже мускулистый, тёмный, как нагретый в костре каштан, с редкими усиками. Он шёл третьим, полдистанции держался на близком расстоянии от первых, потом стал делать свой рывок, чтобы вырваться вперед.

«Рано!» – подумал тот, кто вёл гонку. Его пропустил один. Другой. Новый рывок. Они думали, что он так быстрее выдохнется. Но они очень ошиблись, Хаким набрал темп и, не снижая его, как торпеда приближался к черте с надписью «Финиш». Противники ещё пытались исправить положение, но ничего не вышло. Спринтер ушёл вперёд и скорости не сбавлял. В городской черте трасса делала петлю, там тоже стояли зрители. Только на миг, боковым зрением вырвал Хаким чужой взгляд красивых девичьих глаз. Что-то там случилось, толкнули девушку в нарядном национальном костюме, она сделала невольно шаг навстречу победителю, протянула ему цветок. Он успел его взять. Даже коснуться рукой, она не отдёрнула свою руку, продолжала двигаться, повернулась, и толпа приняла её! Он повернулся! И посмотрел на неё ещё раз, чуть не сбился с темпа, ему все кричат, машут руками, он ещё первый! Чуть не остановился, чуть не отдал свою победу следующему участнику. Но не остановился, не проиграл, финишная ленточка порвалась под локтём, больно сдирая кусочек кожи с руки. Роза и шипы, победа и усилия!

«Где она теперь?»

Уже не раз думал о ней Хаким. Наверное, именно так выглядит первая любовь! Размытая и нереальная.

«КУРС МОЛОДОГО ДИВЕРСАНТА»

Молодые бойцы под руководством пожилого прапорщика – корейца преодолели огромное расстояние с места их вертолётной высадки. Одеты они были в черную одежду, которая с далёкого расстояния напоминала тёмную робу. Такую форму носили на заводах, фабриках, зонах ИТК и на многих других предприятиях нашей Родины. Итак, они пересекли границу соседней области и незаметно проникли на территорию одного хорошо охраняемого объекта. Там, за изгородью, их ждала конечная цель операции – следовало заложить несколько зарядов, сымитировать взрывы.

Они сделали всё для незаметной закладки. Двое проникли на территорию под видом рабочих, перед началом рабочего дня. Остальные преодолели изгородь с колючей проволокой и принесли с собой рюкзаки с взрывчаткой. Осмотрелись, притаились, чтобы потом одновременно произвести подрыв зарядов. Самое главное следовало сделать – это уйти с объекта, оторваться от возможного преследования, от органов местного управления и от охраны объекта.

Они незаметно вырыли под старым сараем нишу, залегли в неё до вечера. Кругом ходили рабочие люди, где-то были охранники, но никто не мог и подумать, что на территории строго охраняемого горнодобывающего объекта действует группа подрывников! Диверсанты! Молодые парни призывного возраста, рабочие комбинезоны которых вымазаны в пыли и опилках. Это только с виду они напоминали рабочие халаты и спецовки, на самом деле они существенно отличались, были теплее, имели много карманов и клапанов. Такие вещи были пошиты для них, на заказ, из темного прочного материала, напоминающего одежду на этой добывающей фабрики. Если смотреть на всех, скажем, с наблюдательной вышки, то эти парни напоминали бы группу рабочих, выполняющих свою, повседневную задачу. Для них действительно это была обыкновенная, стандартная задача! И такие задачи им приходилось решать раньше очень часто. Но решать и строить только теоретически. Теперь задача была приближённая к «боевой», так как заряды и вооружение были настоящие, охранники с той стороны тоже не обыкновенные «ВОХРовцы», а усиленное подразделение по охране объектов добычи драгметаллов в стране. Четыре парня и «кореец», вот и всё – отважная «пятёрка». Ещё немного они ждут, потом один незаметно вылез из укрытия, вышел из сарая, взял лопату и тележку и направился по деревянной дорожке в сторону своего места закладки. Они всё просчитали: проникли рано утром, взрывчатку заложат до вечера, пока вокруг будут ходить местные рабочие, с сумерками выйдут за периметр, подорвут объект, и ночь будут двигаться в сторону назначенного места сбора. В их расчет не входит убивать и калечить рабочих или охранников, но это тоже не исключено! Их самих потом жалеть никто не будет, они здесь чужие, «намеченные противники в ходе запланированных тактических учений». А если посмотреть подробней, то вероятные противники и вообще выходцы из другого государства, проходящие соответствующее обучение на территории СССР.

Первый сделал всё верно и уже возвращался обратно, когда следующий паренёк, прихватив по пути пару глиняных кирпичей, пошёл по другой тропинке к своей «точке». По пути ему встретился настоящий рабочий в тёмной рабочей экипировки. Тот с недоумением смотрел на незнакомого парня, но никак не мог определить, что именно вызвало в нём подозрение. Парня он запомнил, или память укрыла его образ в своих глубинах до поры до времени. Парень для себя отметил любопытного рабочего, он всегда примечал всякие мелочи. Подождав, пока посторонний покинет зону видимости, он присел, якобы прикурить, подождал ещё немного. Между кирпичами он уложил фугас, протянул шнур, присыпал песком, замаскировал его среди кустов, отметил место и пошёл обратно. Самое трудное в этом плане было то, что использовались обыкновенные взрыватели, не дистанционного действия. То есть их ещё следовало «привести» в действие. Для отхода хотели использовать потёмки, но потом переиграли и решили устроить имитацию пожара с обильным дымовым эффектом. Пока разберутся, они уже будут далеко, а за ночь можно преодолеть много километров пути и оторваться от предполагаемой погони. Так рассуждал «кореец», его план обсуждали все по очереди. Один курсант сказал, что если обнаружат патроны от дымовых зарядов, то сразу поднимут тревогу, что следует обезопасить себя на этот момент, поджечь что-то с горючими смазочными материалами, тогда дымовая завеса будет убедительней, а взрывы не вызовут сразу подозрения. Все посмотрели на несколько бочек с мазутом, идея им понравилась.

Капитан милиции Иванов

Капитан милиции Иванов имел точную информацию о выходе этой группы.

«Хорошо иметь свояка прапорщиком на воинском складе, пускай даже так далеко, в соседней области!»

Для успешной жизни Иванову следовало получить очередное звание и перевестись в Главк на вакантное место заместителя начальника одного отдела. Настоящий заместитель находился в отпуске и со дня на день должен был отправиться на заслуженную пенсию, так что Иванову намекнули, что им неплохо было бы иметь такого человека как он в этом отделе, а не «пришлых» со стороны. Мол, Иванов тут «вырос», все его знают, он всех знает!

«Отличись, капитан! Подтянем!»

Итак, очередное звание для нового места службы теперь зависело от воли случая. И когда поздно ночью раздался звонок от свояка, Иванов понял, что случай этот наметился! Свояк между строк намекнул, что интересующий его человек отбыл. Это обозначало, что прапорщик по кличке «Кореец» получил снаряжение и в группе пяти – шести человек отбыл из части. Сам свояк выдавал снаряжение по накладной и краем уха слышал, что «Кореец» получил новое задание и нынче отсутствует в воинской части.

«Почему его интересовал именно этот человек?»

Точно никто не знал, но детали этого дела лежат в недавнем прошлом. Несколько месяцев назад в области был объявлен «план – перехват».

Все искали тогда наркокурьера. А на границе области, на одном выносном посту наряд милиции остановил группу людей. Странно они были одеты, у них была непонятная старая амуниция, поношенные сапоги, вещевые мешки. Они двигались просёлочной дорогой, обходили все людные трассы и открытые места. Состояла группа из трёх человек, один был похож на корейца, два других – помоложе, восточного типа ребята. Одежда была на них хоть и гражданская, но поношенная, явно с чужого плеча. Старший человек этой группы медленно двигался, опираясь на длинный деревянный посох. Тогда милицейский наряд их увидел случайно, но на всякий случай решили проверить.

«Давай проверим!»

На мотоцикле догнали, приказали остановиться. Патруль был вооружен обычным табельным оружием. Ничего не предвещало трудностей. Старший наряда капитан Иванов решил досмотреть задержанных, о чём и сообщил им, громко. Чужаки нерешительно переминались на месте. Двое точно не знали что им делать, как себя вести в подобной ситуации, вероятно, что они плохо понимали по-русски. «Кореец», так его окрестил Иванов, озадаченно озирался, в его планы, видно, не входила встреча с представителями власти, тем более с милицией. Вероятно, он не мог понять, как смог угодить в подобную ситуацию, в этом месте пост был выставлен случайно.

– Что в рюкзаках? Ни «бельмеса» не понимаете, что ли? Что, спрашиваю, внутри, в рюкзаках? Снимай! Открывай!

Капитан показал рукой на плечи, мол, доставай, посмотрим. Приказ есть приказ, тем более что остановили два представителя власти. Паренёк перевёл глаза на старшего. А потом со вздохом снял рюкзак и положил его на землю, стал открывать. Иванов толком ничего не разглядел, так как сверху лежал ворох старой одежды. Но капитан испытал странный прилив энергии, они явно могли быть курьерами, которых ждали. Это следовало проверить:

– Отойди в сторону! Ты тоже снимай рюкзак! И положи!

Он почти кричал. Другой паренёк, который находился к капитану ближе всех, осторожно отстегнул лямку, рюкзак медленно пополз вниз, потом плюхнулся в дорожную пыль. И пока все смотрели на происходящее, он слегка подпрыгнул, потом невероятным кульбитом перевернулся в воздухе и обеими ногами ударил капитана в живот. Сам отпрыгнул на руки. Иванова скрутило пополам, он свалился в придорожную пыль. И оружие он выронил сразу, от боли уже ничего не понимая. В то же время «Кореец» сделал выпад вперед, и посохом, на который до этого опирался, достал второго милиционера. Удар был не сильным, но потом последовал следующий и следующий. Сержант, получивший такое угощение, сразу отключился. «Кореец» бил по определённым точкам тела, потом повернулся к капитану и вырубил его ударом наотмашь, как это делают спортивной битой! У него уже не было времени, капитан мог прийти в себя, оправиться от боли.

Так неудачно прошла встреча с одним учебным подразделением диверсионного характера. Когда милиционеры очнулись, то оказались связанными своими ремнями. Их мотоцикл стоял рядом, грамотно выведен из строя, бензин слит. С большим трудом им удалось развязаться. Потом они долго толкали свой агрегат до ближайшего селения. Оттуда позвонили, вызвали подкрепление, но было уже поздно – группа пропала без следов. То, что оружие в тот раз не тронули, показалось странным. Но потом всё им объяснили. Шли тактические учения, в ходе которых учебная группа продвинулась в район закладки с имитацией взрывного устройства. То, что их удалось обнаружить на подходе – уже было большой удачей, а то, что они ушли – говорило о высоком уровне их подготовки. Степень свободы выбора средств по достижению цели при выполнении задания был очень широк. Капитан хорошо запомнил «Корейца», потом навёл о нём справки.

«Кто? Есть такой!»

Оказалось, что это один из лучших инструкторов по рукопашному бою полка, прапорщик, который «натаскивал» небольшие группы молодых бойцов. В том полку обнаружился «свояк», который был не дурак выпить на халяву! Он то и рассказал все местные новости злопамятному капитану. Молодой парнишка был простым курсантом из дружественной нам страны. Капитан понял, что со временем у него будет шанс отомстить. За поимку «диверсантов» в то время могли дать очередное звание. Прапорщик со склада рад был «помочь», он «держал ухо востро», когда выдавал снаряжение. И очень скоро капитан знал количество человек в группе, уровень их снаряжения. Возможность, что эта группа пройдёт в его районе была столь мизерна, что Иванов не знал, как быть. Но именно в момент следующих учений он попал в сводный оперативный отряд, который был наделён особыми полномочиями. Все искали нарушителей границы условного противника. Был объявлен «план – перехват» по всей области. То, что в учении были задействованы другие группы, не смущало Иванова. Свояк не проявил особой осторожности, воспользовался телефоном магазина части. Звонок в другую область накануне тактических учений очень заинтересовал службу контроля. Этот факт «взяли на карандаш» местные «особисты». Им тоже нужны звания и план по раскрываемости. Они стали отслеживать эту связь.

* * *

Итак, пожар в подсобном помещении вызвал взрыв нескольких бочек с «горючкой». Группа решила уходить под прикрытием этого дыма. В момент, когда стали тушить пожар, в районе карьера были произведены взрывы, случился оползень породы, обвал накрыл промышленную трассу завалом.

Если возникновение пожара можно было скрыть, как-то утрясти между «своими», то взрыв в карьере был очевидным фактом диверсии. Тут могли вспомнить, что идёт время тактических учений края. Начальство зашевелилось, стало топать ногами. Расследовать нужно было по «горячим следам». Но группа уже несколько часов была в пути. Район оцепили, искали с собаками, для этого всегда под рукой были натасканные овчарки. Обыскивали все подозрительные места, обходили все жилые дома, опрашивали жителей.

* * *

Иванов, который был включен в оперативную группу, с самого начала вышел на след. Он уже не сомневался в своей будущей победе, так как он точно знал, кого следует искать. А диверсанты пробивались уже в другую сторону, им следовало сбить с толку погоню. Факт преследования был очевиден. Изредка далеко от них в воздухе пролетал вертолёт. То, что все шоссейные дороги были под контролем, никто и не сомневался. Проверялась каждая машина. Но группа продолжала двигаться, утром было прохладно, этим и воспользовались. Обходили оживленные места, дороги переходили в случае необходимости, но при полном отсутствии транспорта, мало ли кто мог бы их увидеть! Привал. «Кореец» посылает двух бойцов к местному пастуху, следовало договориться о следующей мере предосторожности.

* * *

В бытовой комнате комбината собирался народ. Это был конец смены, и все готовились, убирали, умывались. Вот появился тревожный звук! Набат! «Где-то пожар, все на помощь!» – послышалась команда «бугра». Старое здание хранения ГСМ было объято огнём. Люди хватали багры, лопаты и вёдра с ближайшего поста пожарной безопасности, кинулись на тушение огня. Народу было много, почти все рабочие, плюс служащие местной управы и несколько свободных охранников. Так что организовать тушение удалось сразу. Благо, что в пожарной бочке была вода. С пожаром можно было справиться, если бы под рукой оказалось несколько исправных огнетушителей. За ними уже кинулись в здание управления. В смене были несколько дежурных пожарников, в обязанности которых входила борьба с разного рода стихиями. Надо сказать, что сразу вызвали и пожарную машину с профессиональной командой. Именно в это время послышался первый взрыв, это разорвалась нагретая бочка с остатками бензина. На этом объекте часто звучат взрывы, так как сама сфера деятельности человека заключалась в добыче и разработке полезных ископаемых, а взять их без взрывчатки в твёрдых породах не представлялось возможным. Поэтому взрыв не так привлек внимание, как суета с пожаром. В районе карьера стали греметь раскаты взрывов один за другим. И это вечером! Когда, согласно инструкции по технике безопасности, такие работы проводятся днём, в кругу усиленного оцепления.

«Почему сейчас? На ночь, так сказать, глядя?» – уже невольно возник вопрос у служащих.

* * *

Только двое рабочих, воспользовавшись сложившейся ситуацией, незаметно покинули участок тушения пожара. Они быстро прошли в здание управления, там в то время уже никого не было, кроме вахтенного охранника. Один рабочий наклонился над окном и что-то тихо спросил вахтенного, тот ответил, что ничего не знает, мол, придите позже. Тогда второй наклонился тоже, взмахнул рукой, стал что-то доказывать. Охраннику это надоело, он начал вставать со своего места, и в этот момент получил острую заточку в глаз. Рука напавшего преступника, протянутая в окошко, отстранилась, человек упал на пол, смерть наступила мгновенно. Так получилось, что комната охраны осталась незапертой, это значительно облегчило дело для двух преступников, которые целый месяц вынашивали свою идею, как поживиться в этом месте. Им не пришлось ломать проём окна, чтобы попасть в помещение. Оружие охранника лежало на столе, в предстоящий этому момент его пытались почистить. Один из вошедших взял связку ключей из служебного ящика, снял форменную куртку с плечиков в шкафу, стал одеваться, другой сгрёб детали пистолета Макарова в свой карман. Ещё минута и они уже открывали дверь местного хранилища, ключи от которого оказались на вахте. В дальнем углу стоял оружейный шкаф, рядом два плоских, металлических контейнера, которые напоминали коробки для переноски киноплёнки. Нападавшие взяли два контейнера, подёргали дверь оружейного шкафа, но ключа на связке не оказалось. Вероятно, что он остался на связке у начальника охраны караула, с замком решили не связываться, у них явно не хватало времени. Вышли через запасную дверь, которую совсем не было видно со стороны пожара.

* * *

Дальше один направился в гараж. Там у открытых ворот стоял плотный мужик. Это был механик – наладчик, пожилой украинец. Он сгорал от любопытства, но не мог покинуть гараж. Они перекинулись парой слов, пришедший сказал, что нужно опять ехать за водой, что он берёт «водовозку». Наладчик согласно кивнул и остался смотреть в сторону происшествия. Когда машина выехала на хозяйственный двор, то сделала один круг, по пути прихватив второго человека. Тот уже был одет в форму, пистолет собрал в единую конструкцию. У него оказалась только одна полная обойма. Он натянул на лоб форменную кепку и сел в кабину рядом с водителем. Старенький «ГАЗ» рванул к выходу с территории. В кабине был пропуск на выезд, подписанный сегодняшним числом. Этот поздний рейс был запланирован, поэтому на КПП только сделали отметку, обыскали и пропустили. Охранник, который провёл досмотр, сделал всё крайне небрежно. Вскользь посмотрел в кабину, заглянул в пустую бочку, в ящик с инструментами, под машину. Посмотреть под капот у него не было желания, а то бы он точно удивился, там лежали две коробки, такие носят на этом участке с усиленной охраной. Сопровождающий имел служебное удостоверение, так получилось, что внешне он напоминал того человека на фотографии, поэтому ничем не вызвал подозрений. Машина уехала с территории промышленного комплекса без задержки. Потом её найдут на дороге, в кустах, там, где эти двое её бросят за ненадобностью.

* * *

Служебный автобус сделал очередную остановку в посёлке. Было раннее утро, темнота сдавила небо и отражалась в каждом пустом окне посёлка. Рабочие и служащие поспешно входил в салон, бросая на ходу прямо под ноги бычки от сигарет. Два молодых парня вошли вместе со всеми, стали у входа. Все эти люди были рабочей сменой местного горнодобывающего предприятия. Кто-то направлялся на работу, кто-то по делам службы, такой автобус был единственной возможностью попасть на территорию. Многие были одеты в тёмные спецовки с накладными карманами, ткань одежды очень быстро выцвела на солнце и от стирки. У двоих парней ткань была ещё новая. Сидящий в пассажирском кресле парень лет двадцати пяти с позолоченной «фиксой» в зубах смотрел в упор на вошедших.

– Что? Новенький? – спросил он у молодого парня. Тот в недоумении оглянулся, выловил чужой взгляд в полумраке автобуса, сосредоточился и кивнул в ответ.

– Урюк! – хрюкнул довольный парень с блестящей «фиксой».

– Понаберут на работу баранов! – пробормотал он, его уверенность в превосходстве белой расы была для него очевидна.

Что-то не понравилось ему в этом человеке, но что?

Этого он тогда не понял. Сам парень работал здесь уже месяц. Его самого взяли с испытательным сроком, по рекомендации. Надо сказать, что рекомендация окажется фальшивой, самого «Фиксу» просто распирало от гордости, что он участвует в этом «деле». Но ему сколько раз говорили, чтобы он вёл себя ниже травы и тише воды, чтобы не светился напрасно, слова подбирал, а не «нёс», как обычно, разные гадости!

* * *

Что касается этих посторонних парней, то документы у них были «липовые», но качественно изготовлены умелыми специалистами.

Только опытный «спец» мог бы отличить такую подделку от настоящих документов. Это были режимные пропуска с вклеенными фотографиями, которые нужно было продлять каждый месяц. Собственно, больше ничего у парней не было, но если хорошо покопаться, то в брюшном поясе, с обратной стороны были вставлены тонкие кусачки, полотно ножовки по металлу и другой нужный инструмент. В то время входящих на территорию тщательно не обыскивали, рамок металл детекторов не было, но на выходе производили досмотр всех без исключения. Ведь было что искать!

Итак, автобус въехал на территорию, все вышли и через будку личного досмотра по очереди стали проходить. Их там немного «промурыжили», в течение нескольких минут, так, больше для проформы. Заставили раздеться, но не всех, а наугад. Новенький парень снял с себя одежду, сложил на лавку, остался в трусах. Он так и стоял, тёмнокожий, плотный загар подчёркивал его тонкую и уже сложенную фигуру, намеченные мускулы на которой так и играли. На шее цепочка с мешочком, в котором лежал металлический амулет из белого металла. Амулет был выполнен в форме полумесяца и изотерической фигуры. «Фикса» уставился на парня, он опять привлёк его внимание. Охранник не стал рыться в одежде, ему было достаточно просто вести себя как всегда, то есть формально. Утро, ещё было темно, ему хотелось спать. Он быстро всех отпустил, сел, чтобы вздремнуть в тишине.

* * *

Все прошло, как было задумано заранее, служащих пропустили дальше, все они ринулись по своим делам. «Фикса» потерял новеньких из виду.

Те пошли в сортир, потом как будто по своим делам, в ближайшем переулке нашли деревянный щит, взяли его с собой. Тащить пришлось вдоль изгороди, в неизвестном направлении. Если бы кто-то посторонний сказал, что всё выглядит очень подозрительно, то был бы прав. Подойдя к очередному повороту, парочка остановилась, перекурить. Когда они убедились, что никто за ними не наблюдает, то направились к изгороди. Один подал знак, потом они кинули щит на скатанные мотки колючей проволоки, создав своеобразный мост. В ту же минуту три человека прошли на территорию. Двое взяли щит, и как в ни чём не бывало, последовали дальше. Возле дальней бытовки они поставили этот щит рядом с такими же другими. Это выглядело очень убедительно со стороны. То место, где переправились неизвестные, было «мёртвой зоной». «Кореец» увёл своих к старому дровяному сараю. Дверь отворили без всякого труда. Потом помещение осмотрели и стали рыть подкоп с одной стороны. Рыли сапёрными лопатками, которые принесли с собой. Потом помещение заперли снаружи, стали ждать. Итак, всё было готово к следующему этапу действий. Рацию они с собой не принесли, оставили в тайнике снаружи. Там же было другое снаряжение: длинные веревки, запасная обувь. С собой они пронесли только взрывчатку и сопутствующие приспособления.

* * *

Диверсанты знали, что добраться обратно до своей базы им незаметно вряд ли удастся. Все дороги и транспорт будут проверять, вероятно, что на постах ГАИ поместят их ориентировки. Спонтанность завершения операции объяснялась делом случая. Пожар, учиненный преступниками, только ускорил действия группы. Им пришлось импровизировать, начинать всё раньше. С первыми звуками набата три человека вышли к намеченным точкам, четвертый диверсант с рюкзаком, в котором лежало остальное снаряжение, пошёл за «Корейцем». Тот бросил несколько патронов с дымовым зарядом по пути их следования. Им нужно было уходить, «фаст мажор» всё порядком испортил. Во-первых, бдительность на постах усилилась. Во-вторых, численность людей заметно выросла. Им пришлось уходить почти у всех на глазах! Это было безумием! В любую минуту могли применить оружие. Было ясно, что здесь произошли ими незапланированные действия, явно преступление, поэтому разбираться будут потом очень серьёзно. Наложение действий неизвестных на тактическую работу группы «Корейца» давало отрицательный результат. И всё-таки группа ушла почти незаметно. Только факт присутствия за периметром посторонних привлёк внимание часового на посту. Пока он спустился с вышки, размотал телефон и стал звонить. Но трубку долго никто не брал, и вот он дозвонился до оперативного дежурного, который только что вернулся в здание управления. Короче, часовой поднял тревогу. А так как на территории уже обнаружили труп и пропажу партии драгоценного металла, то посчитали, что это и есть преступники. Позвонили в областной центр, сообщили о «ЧП», попросили о помощи.

«У нас ЧП!»

Было решено послать ещё одну группу на перехват. Итак, грабители уходят, следует их искать, ловить.

«Оперативная группа на выход!»

Прибыли в указанное место, там очень скоро собака взяла след. Уже порядком стемнело, но это не помешало обнаружить и место старого тайника. Потом, когда начался район оросительных каналов, через несколько километров след оборвался. Было очевидно, что группа разделилась, несколько человек пошли водой, а те, что увели за собой погоню, толково сбили её со следа. Всё оборвалось на ровном месте, это нельзя было объяснить, что произошло, было трудно понять, собака тихонько повизгивала.

– Что-то использовали, гады! – только и пытался оправдаться расстроенный неудачей инструктор. Та группа, что вышла на перехват, долго просидела в засаде. Сначала до утра, потом до обеда, но никто в этом направлении не появился. Никому в голову не пришло, что диверсанты затаились, пропустили погоню, вернулись обратно и ушли в сторону. Тут очень помог пастух, его помощь пришлась кстати.

* * *

Из-за незнания некоторых бытовых особенностей происходят небольшие, но существенные ошибки. Группа диверсантов, сев в первый попавшийся для них автобус с номером «11», не видела разницы между тем, который им был нужен и «11а». Это привело к тому, что они прибыли не туда, куда им было нужно! Они потеряли своё драгоценное время! Уже в автобусе Хаким осознал свою ошибку, он следил за направлением движения по этому маршруту и тем, что был задан на подготовке. Он приказал ехать до конца, чтобы ещё больше самим не запутаться. Именно этот факт потом помог им, погоня за их группой отстала! Капитан точно мог предположить, что группа диверсантов села в городской автобус «11а», он исключил другой маршрут, «11», как тупиковый. Его машина рванула по данному маршруту. Они проехали совсем недолго. И как только вдали показался автобус, капитан приказал приготовиться. Они достали табельное оружие, их «уазик» объехал автобус спереди, преградив дальнейшее движение. Всё это они сделали без сигналов сирены и предупреждения. Потом выскочили с вытянутыми руками, в которых держали пистолеты, и стали продвигаться к дверям.

Желтого цвета «ЛиаЗ» должен был следовать по своему маршруту дальше, так как только что выпустил своих очередных пассажиров. Но вот в автобус стали подниматься два милиционера в короткой летней форме, вооруженные оружием. С криками они требуют что-то, осматривают весь салон.

«Кто? Что? А! Не было таких, не брал, точно говорю! Товарищ начальник! Молодых не было! Спортсменов не брал!»

Когда капитан вышел из салона, то убрал пистолет в кобуру, поправил шнур, чтобы не мешал, застегнул клапан на кобуре. Его сержант тоже убирает свое оружие, вытирает со лба пот, ждёт дальнейших приказаний.

Капитан, работа мыслей:

«Вот маршрут, всё сходится! Дальше они бы пошли за город пешком, там обошли стороной КПП, а потом вдоль трассы в соседнюю область! Что-то не получается! Что я не учёл? В городе появились, чтобы срезать свой путь. Ведь их везде ищут, но толком непонятно, кого следует искать! Итак, следует вернуться в то место, где я их в первый раз заметил! А может быть, это не тот автобус? Или не тот маршрут?»

– Давай за руль, возвращаемся в центр, где их видели. Там ещё раз всё внимательно осмотрим. Что-то мы упустили!

Они вернулись. Капитан прошёл к пустой остановке. На табличке с указанием маршрутов: «11» и «11а» всё написано мелким шрифтом.

– Где они расходятся?!

– Так, поворот у «Универсама», товарищ капитан, один налево сворачивает, а другой прямо идёт!

– Нужно проверить и другой маршрут. Так, давай за руль, сирену включи, а я на связь выйду, узнаю что нового!

Когда капитан Иванов стал искать диверсантов по маршруту «11а», то никак не мог понять, «куда эти черти от него делись?». Это был жилой район, частный сектор. Тогда он предположил, что они скрылись у родственников, хотя какие могут быть родственники у иностранных граждан? Потом был методичный обход домов. Наконец-то они нашли человека, который что-то видел. Это был уличный продавец арбузов и дынь. Его лоток находился на небольшой площади. Он их видел и указал верное направление. Иванов разговаривал с ним на узбекском языке, он много лет прожил в Узбекистане. Такое отношение очень льстило старику, уважение к старшим – это прежде всего! Впрочем, молодые люди ему тоже понравились, он ничего не имел против молодёжи, даже такой, в шортах! Тут пришло сообщение о нападении. Ищут двух подозреваемых, один вооружён, другой, очевидно, ранен.

Итак, «Кореец» ушел. В районе обеда «бывшие спортсмены» пообедали и ждали команды. Осталось совершить небольшой марш-бросок, а вечером их заберёт вертолёт. Это будет пожарный борт, для маскировки, чтобы не привлекать чужого внимания. Не всё так просто, летом тут очень жарко, им непривычен этот мир, они толком его не знают. Купили дыню и арбуз, пошли своей дорогой, не привлекая внимания своим видом. Что тут такого: трое парней? Двое несут бахчевые, третий с рюкзаком, простые студенты на практике, на отдыхе. Кругом пыль, песок, солнце палит нещадно. На этой окраине до них дела нет никому! Следовало пересечь фруктовые сады, прибыть на водную станцию. Потом спуститься в глубокое ущелье на тросе.

Старший хорошо изучил карту, знает маршрут наизусть, может его нарисовать. Он читал её несколько часов, их обучали этому. Хаким подумал, что они слишком заметны. Решение возникло само собой, память выхватила железнодорожный переезд, вот отсюда ему видна железнодорожная насыпь, если поторопиться, то можно сесть на грузовой состав и проехать несколько километров. Потом пешком вернуться. Они так и сделали. Через полчаса они уже сидели на горячем щебне, доедали дыню, смеялись как дети.

Парни сошли на повороте. Им пришлось долго идти, возвращаться в нужное место. Выглядели они уже не так браво, потрёпанные и усталые. Очередной кишлак обошли стороной, чтобы не привлекать чужого внимания. Вот впереди здание станции водоподготовки. Это отдельное, самостоятельное сооружение. Вода, стекающая с гор, образует множество каналов и речек, которые перекрыты дамбами и запрудами. В этом месте образуется отстойник, уровень воды в котором регулируется шлюзом. Так как всегда поддерживали постоянный уровень, то проблем особых не было, но в сезон дождей лишнее сбрасывали. Ещё тут находился водозабор, предварительно воду в котором хлорировали химикатами. Это происходило обычно следующим, диким способом. Служащий поднимался немного выше по течению. Это происходило в определённый день. И сбрасывал в воду мешок хлорки. Эффективная борьба с микрофлорой: тут гибла вся рыба и всё остальное, живое погибало тоже. Потом выносило на берег отравленные тушки земноводных, пресмыкающихся, которые мелкие хищники и птицы вскоре растаскивали. Резкая вонь от хлорки со временем исчезала, отстойник зачищали сачком. Насосы забирали мутные кубометры воды, гнали их выше и дальше, трубы тянулись в посёлок и на станцию. Именно тут было назначено место сбора. Где-то тут, в здании спрятались «Кореец» и радист. Парни, не спеша, стали подходить к строению. Вот первый отодвинул кусок конструкции ворот, другие проникли через лаз. Вошли. Кругом было тихо, только вода журчала далеко, спускаясь по каскаду! Они прошли в служебное помещение, их глаза ещё не привыкли к полумраку.

– А! О – па – на! Руки вверх! У меня пистолет! Вы, что, чурки, сюда все припёрлись? А ну на пол, лицом вниз!

Парни, ничего не понимая, стали медленно опускаться на колени.

– «Что это? Опять попали в засаду? А где «Кореец»?»

– А я их знаю! Мать твою! Слышь, кореш! Это же те новенькие, что вчера с нами утром были. У этого кулон должен быть на шее мусульманский! Смотри, брат!

И тут два человека вышли из тени. Один действительно оказался вооружен пистолетом, другой стоял рядом, держал в руках вещевой мешок. Оба были небритые, голодные, больше суток ничего не ели, скрываясь от всех. Хаким ещё раз осмотрелся: «Где же «Кореец»? Почему его здесь нет? Или это опять проверка?» – промелькнули мысли в голове. Он не переставал озираться, глаза привыкли к полумраку.

– А давайте мы вас всех свяжем, а то как-то нехорошо, не по себе получается. Мы с вами разговариваем, а вы свои «хари» в песок зарыли! Мысли свои думаете. Снимайте свои ремни. И что это у вас в рюкзаках? Пожрать, надеюсь, есть?

Он стал раздавать тумаки и пинать людей ногами. В рюкзаках ничего не было. Там оставался комплект одежды и старая обувь.

– Пойдёт! Можно бинты сделать, брат! – решил первый бандит.

– А, ну, ты! Рви тряпки на полосы! Не понимаешь, чурка? Вот так, рви, потом сматывай в рулон, понял? Наберут уродов, как в армию!

Эта мысль ему понравилась, но в армии он сам не служил. Самый молодой стал рвать рубашку и майку на одинаковые полосы.

– А кто вы такие? Орлы горные! И что молчком, да молчком всё? Языки проглотили? Явно, что не рабочие! Чурбаны, ну, колитесь!

Второй бандит оказался раненым, пуля застряла у него в животе. «Фиксатый» не знал, что ему делать, все связи были у подельника, силы которого угасали на глазах. Несколько часов назад они нарвались на пост, убили одного милиционера, второй постовой был проворней, он успел выстрелить. Теперь их ищут недалеко, скоро будут тут. Если не двигаться, то скоро их обнаружат. Эти трое – обуза, свидетели, раненый – обуза тоже.

«Один он бы ушёл! Эх, нужно было их всех там положить и уходить самому! Сейчас был бы далеко! Хотя, можно и здесь всё обставить как «разборку», мол, не поделили, потом они друг друга порешили! Жаль, что «маслят» маловато!» – уже прокручивал в своей голове «Фиксатый» очередной вариант.

* * *

Милиция тем временем опросила всех на остановке, искали спортсменов. Иванова волновал вопрос: зачем они ограбили фабрику?

Он точно знал характер действия группы. Они подрывники диверсионного характера.

«Что-то тут не вязалось! Накладка!»

Вышел на связь. Говорил по телефону, на предприятии был их следователь. У него попросил больше информации об этом случае. Уже проверялись пальчики из оружейной комнаты и с места преступления. Было ясно, что действовало несколько человек, но была ли в этом связь? Не ясно. Тут Иванов попросил проверить, не пропал ли кто из рабочих фабрики.

– Да, водитель «водовозки» и ещё один человек. Потом, судя по записям утренней смены, на территорию прошли ещё два человека, которых нигде нет. Фамилии их ни о чём не говорят, видимо, пропуска были фиктивные.

Иванов довольно потёр руками:

– Это наши клиенты! Правда, есть ещё грабители! Прошу выслать ориентировки на них!

Иванов прикинул, что очень приметную машину, как «водовозку», могли бросить, вероятно, что у них был другой транспорт. Теперь они «залягут на дно» или попытаются вырваться в другую область. «Его» парни, а он называл их именно так и не иначе, тоже воспользовались другим транспортом, следовало искать попутку, которая их подвезла! Иванов решил во что бы то ни стало взять реванш, это был его приз!

* * *

Связанный «Фиксатый» с облегчением почувствовал, что кто-то появился и снял петлю с его шеи. Потом его подняли за руки и выволокли на воздух, там уже темнело. Ему развязали глаза. Такого он не ожидал: несколько человек в милицейской форме сновали по хозяйственным надстройкам станции, тщательно всё обыскивали. Один «старлей», сидя, развязывал их рюкзак с драгоценной породой. Ещё один, капитан милиции, стоял к нему лицом. Это был уже немолодой офицер с тяжёлым, не предвещающим ничего хорошего взглядом. Он внимательно смотрел на них. Напарник лежал на носилках, с прикованными к ним руками, его уже стал осматривать врач из бригады скорой помощи. Тот сначала возмутился, пытался потребовать снять наручники! Но ему объяснили, что это подозреваемый, возможный убийца человека. Пожилой узбек в очках покачал головой, стал отдавать короткие распоряжения своей медицинской сестре. Та быстро вколола ампулу с обезболивающим лекарством. Металлический шприц с морфием блеснул струйкой, впился в тело, чтобы унять боль. Тут же наложили новую повязку, пулевое ранение требовало обработки, возможно операции. Капитан:

– Что вылупился, «Сизый»? Сам всё расскажешь или подождёшь, когда твой «кореш» заговорит? Охранника ты завалил или «подельник»? Говори, падла! А то по пути к сослуживцам заедем на полчаса, не больше! Ты и полчаса там не выдержишь! «Чёрные волки» тебя как барабан воздухом надуют! Молить о смерти будешь! Молчишь! А кто тебя так спеленал, не знаешь? Или тоже не помнишь? Ничего, теперь у тебя много будет времени, если живой до КПЗ доберёшься! вам теперь на полную «катушку» судья выдаст! Намотали, уроды!

Согнувшись, «Фиксатый» отдышался. На него было больно смотреть, синяки на всём лице. Ушибы по всему телу, ныла затёкшая от неподвижности нога. Но после тряпки во рту было легко дышать, он этим пользовался, легкие работали как компрессор.

«Да, здорово его отделали!» – только и пронеслось в голове. Эти ребята лихо пинали его ногами, пока не сняли стресс. Должно быть, всю свою злобу выплеснули на него. И это за короткие минуты унижения и страха, когда «Фиксатый» угрожал им оружием. Если бы они знали, что у него всего два патрона в обойме, он бы получил своё ещё раньше. Ему повезло, что появились они неожиданно, но успели рассмотреть оружие в руках. Не стали лезть, послушались приказов. Так получилось, что по инерции они готовы были вступить в схватку, и только молчаливый приказ от старшего их группы остановил этих бойцов. «Старший» оценил обстановку, решил, что им ничего пока не угрожает, ему нужно было проверить, где находятся остальные люди. Ещё недавно, на поезде они вели себя свободно и раскованно, ели дыню, рассказывали друг другу интересные истории. Потом дорога несколько утомила их, они приуныли в пути. Шутки закончились при входе в здание так же неожиданно, как и появились эти двое.

«Но где же «Кореец» с радистом? Неужели это они их так? Ничего не понятно!»