Это был обычный летний день. В ресторане работал кондиционер, зал напоминал аквариум. По стенам плыли изображения огромных рыб, на сцене несколько гимнасток исполняли медленный номер под тихую музыку. Столы перед сценой были почти все свободны. Два стола занимали гости, а самый большой был зарезервирован для одного человека. Стол был сервирован приборами, посередине лежали несколько накрытых блестящими крышками блюд. Рядом стоял официант. Все ждали появления гостя.

* * *

В Лувре, в зале античности сработала сигнализация. Проверка показала, что ничего не случилось. Но кто-то воспользовался этим происшествием и поменял несколько ювелирных изделий на их точные копии. Украшения были очень древние, их нашли при раскопках одного захоронения. Приблизительную дату изготовления определить не смогли, что-то в этой паре браслетов-напульсников было не так. Вечно рядом с ними ломались электрические приборы, и бились вдребезги пробирки с реактивами, когда лаборант пытался проверить на процентное содержание металла. Электронный спектрометр тоже вышел из строя. Только благодаря тому, что украшения были выполнены очень изящными и красивыми, их выставили на всеобщее обозрение, а не спрятали в запасники. Их тут же оценили, приблизительно на 500 тысяч старых франков, что было равно 400 тысяч евро. Так они и лежали под обыкновенным пуленепробиваемым стеклом, без сигнализации и даже без дополнительного освещения, потому что лампы накаливания долго не выдерживали присутствия этой находки.

Красочные фотографии очень быстро обошли весь светский мир. Репортёры тщательно расписали это как новую сенсацию и успокоились. Крылатые кони на украшениях были выполнены очень точно и, судя по выводам опытных экспертов в этой области, могли принадлежать очень хорошему, но пока неизвестному мастеру античности. Других подобных находок давно уже не было в мире, поэтому сравнить было не с чем. Итак, крылатые кони на золотых украшениях привлекли внимание одного подпольного коллекционера из Америки. Он тряхнул мошной, сделал заказ. А группа лиц, которая только и специализировалась на такого рода работе, приступила к её выполнению. Всё было продуманно. Вес, качественная позолота. Внешне копии выглядели очень похоже, и замена прошла успешно. Камеры слежения были отключены. Сотрудник, который пошёл на подлог, был быстр и неуловим.

В аэропорту Шарль-де-Голль в зале ожидания за столиком сидели два человека. Они не были знакомы друг с другом, но это нисколько не помешало их встрече. Человек приятно улыбнулся, когда футляр вскрыли. Он всё сам проверил, его электронные часы мгновенно встали, находясь рядом с этой упаковкой. Он ещё раз мельком взглянул на содержимое – миссия выполнена. Таким образом, продавец передал подлинники в руки человека, который по плану обеспечивал беспрепятственный провоз этого артефакта в Соединенные Штаты. Посредник протянул взамен плотный пакет с деньгами, и они расстались. Прошло несколько минут. Продавец знал, что этого посредника перед полётом проверять вряд ли бы стали, но именно в этот момент зазвонил телефон, и голос на другой стороне сообщил, что он ждет товар в гостинице! Ужас охватил преступника. Он стал озираться, но посредник давно исчез. Стал звонить сообщникам, ему требовалась техническая поддержка. Через несколько минут они проверили все записи наружного и внутреннего наблюдения, посредник как сквозь землю провалился. Деньги в пакете оказались «куклой». Сверху лежало несколько настоящих, остальное были хорошо выполненными поддельными банкнотами. Американский коллекционер тоже остался недоволен.

* * *

В Афинах в служебном помещении Центрального музея города проводили экспертизу очередной находки. Опытный историк всё изучал и одновременно фотографировал. Это был большой композиционный элемент ожерелья, выполненный из чистого золота. Дело в том, что золото само по себе было без примесей, что вообще малопонятно, почти невозможно. Эксперт очень внимательно изучал предмет через несколько хороших увеличительных стёкол. Орнамент обработки был уникален, крепления неповторимы, а характер рисунка сразу хорошо угадывался. Лист дерева, перо, лист дерева, перо. Всё это скреплено в один общий ансамбль. Другие элементы повторяли овал лошадиной головы, быка, дракона, профиль древнего шлема, клинки, подковы, опять листья деревьев и бесконечные перья. Сомнений не было, это было оно. Такое ожерелье описывалось в очень старой книге Средневековья. Он позвонил хозяину украшения, чтобы сообщить ему радостную новость.

– Браво, Монсеньор! Это та самая вещь. Клянусь Жезлом Аполлона! Представляете, как в той самой книге, которую вы мне раньше показывали!

Его телефон прослушивался уже два последних дня. Информация ушла к третьей стороне. Уже вечером музей навестили два человека, они выкрали это украшение, оставив после себя только следы лёгкого погрома. Полиция ничего не смогла обнаружить. Улик, указывающих на конкретное лицо, не было. Но подозрение пало на двух отпетых преступников. Это были братья Марио, которые могли бы исполнить такую дерзкую выходку. Но они уже покинули Грецию и морским паромом попали в Турцию. В момент, когда турецкая полиция окружила мотель, где они остановились, оказалось, что оба брата получили «передоз», смерть наступила мгновенно. Ни денег, ни украшения с ними не оказалось. Хозяин ожерелья только сокрушенно качал головой, причитая:

– Никому нельзя доверять, никому!

* * *

В Москве, в большом зале запасника музея младший научный сотрудник нечаянно уронил скульптуру воина. Он проявил безобразную небрежность. Толкнул своим толстым задом несколько тяжелых топоров и копий, которые как карандаши стали сыпаться из старого крепления. Один топор опрокинул элемент колонны и эту скульптуру. Фигура упала, раскололась на части. Когда всё стихло, а пыль улеглась, то молодой человек увидел, что в скульптуре находился тайник. Золотой шлем в виде орлиной головы лежал среди осколков. Если бы молодой человек вспомнил эту громоздкую фигуру, то отметил бы, что шлем находился в композиции как раз там, где воин держал голову огромного грифа или орла. Это было неважно, молодой человек, как научный сотрудник музея, никогда бы не сделал ни одного открытия, если бы не этот казус. Теперь ему вдруг стало жалко отдать государству свою находку, тем более что «чёрный рынок» подобную вещь мог бы оценить куда дороже, чем те двадцать пять процентов от общей приблизительной стоимости находки. Вот если бы он знал, что с ним потом произойдёт, то без промедления поменял бы призрачные барыши от подпольной сделки на мировую славу первооткрывателя! Но такой возможности у него не было. Шлем буквально манил его своей красотой. И он смог его даже напялить себе на голову, тут же пришла отличная мысль, как ему разбогатеть.

Так находку удалось схоронить, а порчу экспоната конца 17 века пришлось временно скрыть. Остатки фигуры он спрятал в ящик, на котором было написано крупными буквами одно только слово: «реставрация». Потом в интернете он стал искать покупателя. Его описание найденного предмета привлекло внимание многих людей, в том числе и местную мафию. МНС нашли мёртвого, с переломанными пальцами и зубами. Он лежал в тупике, в грязной подворотне. Люди, которые овладели шлемом, пытались вынести его из здания музея, но были убиты выстрелами в упор. Один киллер, четыре выстрела, два трупа и ни одного свидетеля. Шлем вывезли в Питер, но тут опять произошла смена хозяина. Киллер был найден мертвым, его сбросили с идущего поезда. А шлем пропал, потому что многие о его существовании просто не догадывались.

* * *

Вот в зал ресторана вошел Джокер, он кивнул знакомому, сел за стол. В этот момент официант открыл первое блюдо. Там лежали желтые напульсники с прекрасным рисунком. Посетитель несколько минут изучал эти предметы, потом кивнул головой. Их убрали в новые бархатные футляры, которые достали из кожаного кейса. Следующее блюдо содержало ожерелье. Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять, что в композиции отсутствует ещё одна часть, практически такого же размера. Джокер прекрасно знал вещи, которые ему сегодня принесли, его хозяин разбирался в таких предметах. Боль исказила лицо Джокера, он закрыл его руками, попробовал успокоиться. Через несколько минут он знал, что ему следует сделать, но требовалось взглянуть на третье блюдо. В нём оказался огромный горшок, тут же его перевернули. Голова орла. Руки невольно потянулись к этому предмету. Но нельзя!

«Слишком рано», – сказал он сам себе. Кивнул головой, сделал знак рукой. Вещи убрали в отдельные усиленные кейсы. С этой минуты их будут охранять круглые сутки напролет несколько верных ему человек.

Джокер позвал Костика, передал ему в словах свою очередную просьбу. Костик непроизвольно всхлипнул, как будто бы ему тоже было больно, но выстоял.

– Мероприятие откладывается. Есть новый адрес. Следует срочно послать надежного человека.

Костик поспешил к выходу, требовалось найти другую часть ожерелья.

* * *

За всей этой сценой наблюдал Сима Хрустальный. Он сидел за своим обычным столом, с которого тоже было видно и зал, и актёров. И никто на него внимания особого не обратил. Уже вечером он позвонит своему раввину, чтобы сообщить новость.

«Хозяин голема получил посылку».

* * *

Костик – это очень юркий молодой человек. Ему было поручено присматривать за империей братвы, когда многие авторитеты города бесследно исчезли, и армия голодных как крысы адвокатов попыталась растащить все жирные куски. В тот момент им дали по лапам, но для всех произошла очевидная смена власти. Появление Джокера в своем старом кабинете вызвало первичный испуг у парня. Его «мягкое место» несколько пострадало, но страх и мысли, что этим всё не закончится, и «место» пострадает более значительно, привели Костика обратно. Трое охранников пытались скрутить голого Джокера, когда тот пытался скинуть свою старую, грязную одежду. Ничего не получилось. Джокер буквально прошел сквозь них, словно нож через масло. А они получили такие чудовищные удары, что не смогли больше даже встать. Расправившись с тремя верзилами «секьюрити», новый хозяин кабинета взял руками парня за голову. Вдавил ему своими двумя пальцами в глазницы и стал наблюдать, как из него выходит жизнь. Костик тихо скулил, пытался вырваться из этого страшного захвата. У него пошла кровь.

Тут Джокер как бы очнулся. Он понял, что несколько возбудился, его лицо передернула судорога. А когда он окончательно овладел собой, то понял, что ему это всё надоело, он вытер свои руки об одежду бывшего владельца кабинета. И сделал несколько распоряжений. Даже не приказаний, а именно распоряжений. Ему требовалось прилично одеться, и он страшно был голоден. Если бы в этот момент секретарша вошла в комнату, то она бы увидела эту странную картину. Голый царь убивает своего сына. Тела охранников лежат в бессознательном состоянии, а эти двое господ непонятно чем занимаются. Костик вытирает на лице размазанные капли слез и крови, а Джокер ищет, что бы ему временно накинуть на себя.

Потом всё утряслось, охранники уползли, а Костик стал похож на преданного спаниеля, который приносит хозяину его утреннюю газету или старые шлёпанцы. Костику уже было всё равно, что с ним сделают потом, когда станут спрашивать о возвращении Джокера. Он практически не помнил о своих старых страхах, его новый ужас был совершенно другим. Грозным и величественным, он был реальным тёмным ужасом, перед которым стоило встать на колени, ибо всех других ждала смерть. И он понял, что от своей встречи со смертью ему временно удалось отвертеться. Теперь он преданно служил своему хозяину. У хозяина было много дел, которыми следовало заниматься. Многие дела были тоже очень срочными.