Наместник Иерусалима Эд Монбельярский в задумчивости расхаживал в аудиенц-зале королевского дворца, когда доложили о прибытии гроссмейстера иоаннитов.

– Он один? – спросил наместник.

– Нет, ваша светлость, – ответил камергер, – его сопровождает молодая и очень красивая дама.

– Вот как, – заметил граф, – этот поэт малый не промах.

– Что, простите?

– Ничего, это я не тебе. Пусть войдет.

Когда Лада в сопровождении фра Герэна вошла в зал, граф повторил слова, адресованные поэту, но уже про себя. После взаимных приветствий гроссмейстер спросил:

– А где же его величество?

– Будут, – ответил граф, – его величество приказали начинать без него.

– Простите, начинать что? – язвительно поинтересовался Герэн. Граф, несмотря на то, что он был наместником короля Фридриха, реальная же власть в городе принадлежала гроссмейстерам рыцарских орденов. За столетие крестовых походов они приобрели мощь, богатство и военную силу. В отличие от европейских государей, которые каждый поход во имя святого дела, ставили на грань разорения. Это обстоятельство позволяло Герэну в разговоре с наместником обходиться без должного уважения.

– Беседу, дорогой мой гроссмейстер, беседу, – сказал граф. – Представьте же вашу очаровательную пленницу.

Граф намеренно употребил это слово, чтобы создать неловкость. Подтвердив статус женщины, гроссмейстер должен будет привести причины и доказательства вины. Если же учтивость не позволит ему назвать даму пленницей, тем самым, он свяжет себе руки в дальнейшей судьбе женщины. Но старый лис не позволил загнать себя в ловушку.

– Назовите свое имя, – обратился он к спутнице, не подтвердив и не опровергнув заявление графа.

– Я Лада Нахичеванская, вдова последнего правителя Азербайджана, атабека Узбека.

– Звучит неплохо, – заметил граф. – А я, Эд Монбельярский, наместник короля в Иерусалиме. К вашим услугам.

– Спасибо. А я подумала, что вы король.

– Нет, вы ошиблись. Скажите, сударыня, каким образом особа вашего положения оказалась здесь?

– Даже не знаю с чего начать. Столько всего…

– Можно по порядку, – приободрил граф.

– Родилась я на Руси.

– Пожалуй, не стоит начинать с самого начала, – заметил граф.

– Хорошо, тогда я сразу возьму быка за рога. Мы совершали паломничество. И Али…

– Паломничество в Иерусалим? – уточнил граф.

– Нет, в Мекку.

– В Мекку, вместе с Али.

– Да.

– А как вы, вдова атабека Азербайджана, оказались в компании какого-то Али. Вам, что не с кем было совершать паломничество. И почему в Мекку?

– Потому что я мусульманка. Али, друг моего брата. Почему это вас удивляет? Кто, по-вашему, должна быть жена мусульманина?

– Просто вы совершенно не похожи на мусульманку. Ваша внешность.

Лада вдруг проявила неожиданную осведомленность, заявив:

– Чернокожие абиссинцы все поголовно христиане.

– Откуда такие познания? – удивился наместник.

– Мне рассказывал Али.

– Ваш друг.

– Правильно.

– А где сейчас находится ваш друг.

– Почему вы спрашиваете у меня об этом? Лучше адресовать этот вопрос гроссмейстеру, чьими пленниками мы являемся.

Граф бросил взгляд на Герэна.

– Я вам уже говорил, – заметил гроссмейстер.

– Значит, она еще ничего не знает, – сказал граф.

– Чего я не знаю? – встревожилась Лада. – С ним что-то случилось?

Гроссмейстер смотрел на графа тяжелым взглядом.

– А сколько времени вы собирались скрывать это от нее? – спросил граф. – Обстоятельство, отягчающее положение вдовы атабека, надо, чтобы она знала о нем. Ну, дорогой гроссмейстер, не надо смотреть на меня волком. У нас общие интересы – и обращаясь, к Ладе, продолжил: – Видите ли, в чем дело. Мы не ставим под сомненье заявленный вами статус. Хотя вы ничем не можете его подтвердить. Можно даже принять на веру факт вашего паломничества, и даже допустить, что вас задержали ошибочно. К тому же за вас ходатайствовал один из крестоносцев, которому я вполне доверяю. Он из свиты одного знатного сеньора, погибшего за веру. И я пообещал ему разобраться в вашем деле. Но, человек, то есть ваш друг по имени Али, у которого было обнаружено письмо, вдруг бежит из-под стражи с помощью своих единомышленников. И мне, теперь, трудно убедить главу иоаннитов, что он всего-навсего почтальон.

– В этом нет ничего предосудительного, – ответила Лада. – Если человеку грозит смерть или неволя, он вправе добыть свободу. Вы же допускаете, что нас задержали по ошибке, переусердствовали. Вот и он переусердствовал. Где у него основания полагать, что вы во всем разберетесь и отпустите его. А Али значит на свободе? – спросила Лада

– Да, но сообщники? Откуда у невинного человека в чужом незнакомом городе сообщники?

– Это очень просто, – сказала Лада, – его освободил Раймонд. Он испытывал угрызения совести. Потому что мы поехали на тот постоялый двор по его совету. И он освободил его.

– Это исключено, – сказал гроссмейстер. – Когда отбили Али, рыцарь было под арестом. К тому же, своими словами вы бросаете тень на его имя. Он и так под подозрением.

– Ну, так, позовите его и спросите, – предложила Лада.

– Дело в том, что он тоже исчез, – сказал гроссмейстер. – Кстати, вы не знаете где он?

Лада, сообразив, что едва не проговорилась, сказала.

– Понятия не имею. Он мне совсем не интересен.

– А вы ему очень даже интересны, – заметил наместник.

Лада пожала плечами. В этот момент в зал через неприметную дверь вошел мальчик, а за ним свита. По обилию шелка и золота в его одежде, Лада поняла, что это особенный мальчик. Он уверенно прошествовал в центр зала и сел на трон. Лада оглянулась. Все застыли в поклоне. Мальчик внимательно смотрел на нее, и Лада неожиданно для самой себя улыбнулась ему, открыто и доброжелательно. Не привыкший к подобному искреннему выражения чувств, Конрад минуту другую смотрел на нее, пытаясь понять, что за этим кроется. Но затем сам, не выдержав, расплылся в улыбке. Семилетний ребенок не нуждался в вопросах и ответах, чтобы понять, что за человек стоит перед ним. Эта красивая женщина было другом. Более не важничая, он встал с трона и, подойдя к ней, спросил:

– Как тебя зовут?

Лада ответила.

– А я знаешь кто?

– Ваше величество, король?

– Ответ правильный, – довольно сказал Конрад, – но не совсем. Король, мой отец, а я его наследник. Когда он умрет, я буду королем. Но, когда его нет, я все равно, что он – король Иерусалимский. А его сейчас нет.

– А где же ваш батюшка?

Мальчик засмеялся:

– Какое смешное слово, батюшка. Ты что из деревни?

– Вообще-то да.

– Ну, это ничего, – успокоил девушку Конрад, – хочешь поиграть со мной?

– Очень, – ответила Лада.

Конрад взглянул на графа. Наместник мягко сказал:

– Ваше величество, мы как раз беседовали с этой дамой до вашего появления. И не закончили разговор.

– Ну, так заканчивайте, – сказал Конрад.

Но, когда граф попытался, было обратиться к Ладе с вопросом, наследник перебил его:

– Я сказал, заканчивайте, а не продолжайте.

Наместник улыбнулся и, не желая, вызвать на себя недовольство мальчика, повернулся к гроссмейстеру, всем своим видом приглашая вступить в полемику. Герэну не оставалось ничего другого, как вмешаться в разговор, рискуя вызвать гнев вспыльчивого наследника.

– Ваше величество, у меня есть основания полагать, что эта дама замешана в заговоре против христиан, так как у ее спутника были обнаружены письма к султану Малику Ашрафу.

Не зная, как на это реагировать, Конрад вопросительно посмотрел на наместника, но тут заговорила Лада:

– Ваше величество, я много раз уже объясняла господину гроссмейстеру, что это было обычное письмо. Даже враги вашего государства пишут такие письма друг другу. Бывшая жена моего бывшего мужа написала султану письмо, просьбой освободить из тюрьмы одного человека. Вот и все, почему же надо из этого создавать такую проблему?

– Вы слышали? – сказал мальчик. – Эта леди ответила на вопросы. Теперь я хочу с ней поиграть.

– Конечно, ваше величество, – поклонился гроссмейстер, – я подожду, пока вы закончите, чтобы забрать ее.

– Она останется здесь, – сказал мальчик, – потому что… – здесь он запнулся, поскольку его словарный запас не содержал нужного слова и посмотрел на Эда.

– Вопрос исчерпан, – подсказал граф.

– Потому что вопрос исчерпан, – заключил Конрад и взял Ладу за руку.

Фра Герэн молчал, лицо его было непроницаемо. Но Лада неожиданно сказала:

– Ваше величество, позвольте мне сегодня вернуться в госпиталь. Я ухаживаю за больными и раненными рыцарями. И они ждут моей помощи. Я должна хотя бы проститься с ними. А завтра я с радостью приду опять, чтобы поиграть с вами.

– Это похвально, – сказал граф и кивнул мальчику, советуя согласиться.

– Ладно, – нехотя сказал Конрад. – Но только после игры.

Гроссмейстер с любопытством взглянул на Ладу.

– Принесите моих солдат, – приказал своей свите Конрад. – А все остальные, уходите.

– Ваше величество, позвольте нам понаблюдать за баталией, – попросил Герэн.

– Нет, – твердо сказал малыш, – вы будете мешать, уходите.

– Мы можем продолжить беседу в соседней комнате, – предложил наместник.

Гроссмейстеру не оставалось ничего другого, как согласиться. Пока придворные бегали за игрушками, Конрад, важничая, расхаживал по залу, подражая кому-то из взрослых, и лукаво поглядывал на Ладу. Он был доволен и рад тому, что удалось настоять на своем, такое бывало нечасто. Эд, несмотря на внешнюю покорность, редко потакал его капризам. Принесли две большие коробки с солдатами и стали расставлять позиции. Часть фигурок была вырезана из дерева и часть вылеплена из глины и обожжена в печи. Здесь были всадники и пехотинцы, лошади и осадные оружия, а также несколько крепостей и башен.

– Зеленые – это мусульмане, – объявил мальчик. – А белые – христиане. Большая крепость – это Иерусалим. Крестоносцами командую я, а мусульманами – вот он.

Конрад указал на одного из придворных. – Это Гилберт. А ты будешь принцессой. Когда мы перебьем всех мусульман, я освобожу тебя из плена и женюсь на тебе. Ты согласна?

– Не совсем, – ответила Лада. – Я согласна стать вашей женой, но не хочу, чтобы вы убили мусульман.

– Но почему? – удивился Конрад. – Мусульмане – наши враги. Мы должны их уничтожить и освободить гроб Господень.

– А разве нельзя освободить без убийства?

– Нет, конечно. Почему ты их защищаешь?

– Потому что я мусульманка.

Конрад был в замешательстве. Он посмотрел на придворных и, увидев на их лицах выражение враждебности, тут же стал на сторону Лады.

– Ладно, я тогда захвачу тебя в плен. Женюсь на тебе, и мы заключим с мусульманами перемирие, как мой отец король Фридрих. А потом ты примешь христианство.

Оставшись наедине с Герэном, граф спросил его:

– А что с этим, с ее спутником, нашли его?

– Ищем, – коротко ответил гроссмейстер.

Он был зол на себя за то, что поддался на требование графа и привез сюда Ладу. Она была козырем в его руках, а своенравный Конрад мог не отпустить ее. Он всерьез опасался этого. Поскольку игра против короля Фридриха была уже начата. Донесение, в котором содержалось обвинение в адрес императора, в его тайных сношениях с врагами христиан, было направлено папе в Рим. Если девушка ускользнет из его рук, ему нечем будет подкрепить обвинение.

– Неужели до сих пор не схватили? – удивился наместник. – Наверное, их уже и след простыл.

– Нет, ваша светлость, на выездах из города стоят усиленные наряды. Мои люди проверяют каждую повозку, выезжающую из Иерусалима. Он еще здесь, и мы его найдем.

– Не желаете ли выпить вина? – предложил граф.

– Благодарю вас, нет, – хмурясь, ответил гроссмейстер.

Он силился поймать какую-то мысль, а граф вопросами отвлекал его.

– Вы, действительно полагаете, что эта милая дама – шпионка?

– Я уверен в этом.

– Кстати, вы случаем не знаете, куда подевался рыцарь Раймонд, трубадур? Он еще пел на ужине.

– Я понял, о ком вы говорите. Нет.

– Как странно. Я вам говорил, что он приходил просителем за эту леди.

– Я догадался.

– А потом вдруг исчез. Хотя, должен был прийти ко мне на службу.

Поскольку гроссмейстер хранил молчание, наместник добавил:

– Кажется, на вечере у него произошла ссора с одним из ваших людей. Последовал вызов, они договорились о поединке. А ваш человек в порядке?

– О да, сударь, мои люди в порядке.

– Вот это меня и беспокоит.

– Что вы хотите этим сказать? – настороженно спросил Герэн.

– Я имею в виду отсутствие Раймонда. Если из двух дуэлянтов один жив, здоров, а другой не появляется на глаза. Разве это не повод для беспокойства? Все крестоносцы, независимо от их принадлежности к орденам и войскам вверены моим заботам императором.

– Да, да, – рассеянно произнес Герэн.

Он принял решение и сейчас пытался просчитать его последствия.

– Так, вы решительно отказываться от вина?

– Благодарю вас, я должен откланяться. Когда наследник отпустит эту женщину, мои люди проводят ее в госпиталь. Они будут ожидать здесь в приемной.

Гроссмейстер удалился.

– Больничная крыса, – сказал ему вслед наместник и улыбнулся своему каламбуру.

Он вызвал помощника и спросил:

– Шевалье Раймонд объявился?

– Нет, ваша светлость.

– Ищите, переройте весь Иерусалим, если его прикончили люди Герэна, то ему это дорого обойдется.