Жак, закинув удочку, неожиданно услышал сильный женский плач, переходящий в стон и зовущий на помощь. Молодой парень сообразив, где и что, обежал пол берега, прежде чем нашел лежащую на земле, возле крупной ивы, красивую изможденную девушку. Жак поднял ее на руки. Девушка была совсем холодной и бледной, к тому же, очень легкой. Выйдя на свет из густых ветвей, и оглядев девушку в еще не совсем сумеречном вечере, отметил, что она сильно похожа на юную и прыткую соседку, дочку герцога Дюамель. Жак на крепких руках, вынес девушку из парка. Он направился, к своему экипажу, позабыв о своих удочках и снасти. Хорошенькая девушка простонала и позвала какого-то Доминика, называя его любимым. «Странно, что же она забыла в этом заброшенном месте?» подумал Жак, рассматривая юную девчонку. «Ее сестры совсем не такие, пафосные и напыщенные леди, а тут, такая прелесть, жаль, что ее сердечко уже занято, каким-то парнем».

…Времени прошло достаточно много, чтобы всполошились в поисках Розарии. И никто не знал, где она и что. Юноша слуга утверждал, что девушка ушла на другую половину дома, потом через несколько минут, вылетела из дома, как пуля, налетев на него. Герцог был зол на себя, на слуг, да на всех, кто попадался ему под руку. Был объявлен тут же розыск девушки.

«Самое главное, чтобы событие не просочилась во дворец, а то Филипп передумает о своем решении. Тем более, чтобы не узнал его высочество принц Доминик, а то потом позор на все семейство. Вот ведь, неугомонная» думал герцог, стоя в кабинете перебирая папки, ища вензель о рождении девушки. А во дворце, уже Герман был в курсе, произошедшего, тайная служба еще не давала сбой, ни разу. Герман продумывал все шаги и решения, как сказать своему брату о плохой вести…

Жак остановил свой экипаж возле дома герцога Де‘Шаронэ и слез с козел, поднял девушку на руки. Войдя в дом, Жак кивком головы поздоровался с растерянным герцогом Альвасом Дюамель и пронес девушку в ее комнату, куда жестом руки, показал ему хозяин дома. Герцог строго на полном серьезе спросил соседского молодого мужчину:

— Жак, надеюсь, она не пострадала?

Мужчина пожал плечами и просто ответил хозяину:

— Я не знаю, что с ней, в заброшенной части парка, я ловил рыбу. Мне нравиться отдыхать в тишине и одиночестве, через какое-то время, я услышал душераздирающий крик. Сначала подумал, может птица так кричит, но прислушавшись, нет девушка. Вот нашел ее и привез, даже не знаю, как она попала туда. Нужен доктор, наверное, она вся холодная.

Герцог стал еще серьезней и с досадой произнес:

— Жак, я все понимаю, моя дочь красавица, но как соседа прошу, ничего не говорите никому. Потому что, моя дочь на выданье, невеста не абы кого, а самого принца Де'Ла'Байер. Вот ведь свалился ком на мою душу. Эта девчонка «убьет» меня раньше времени.

В комнату к девушке быстрым шагом вошел лекарь, средних лет толстенький мужчина и секретарь герцога. Франц с тревогой посмотрел на лежащую в постели русую девушку и спросил:

— Ваша светлость, что с Лолитой, простите с Розалией? Где она была? Мы с Каролиной прождали ее несколько часов.

Жак почесал затылок и с досадой переспросил:

— Ого, несколько часов! Вот одного я не могу понять, как она попала туда? Может с кем выходила из дома?

Герцог почесал голову и поднес указательный палец к носу, и произнес:

— Слуга сказал нам, что девушка куда-то спешила, очень быстро бежала. Может это был Герман? Ну почему он не вошел в дом? А впрочем, юноша так же сказал, что она была на второй половине дома.

Франц вспомнил, что у Амадея гостит уже какую неделю маркиз Ганн Судароу и как — будто что-то вспомнив, вскричал:

— Господин, видимо Розария, встречалась с маркизом. Он не давал ей прохода все-то время, что здесь был королевский принц. Насколько я знаю, они тогда поспорили с ним из-за нее и довольно сильно. Нужно расспросить его.

— Да — да, конечно, я сейчас иду, дождусь только результатов лекаря, — вторил хозяин дома.

Вскоре лекарь вышел в коридор и утвердительно сказал герцогу Дюамель:

— Господин, с вашей дочерью все хорошо. Только испуг сильный, организм ведь молодой. И вот еще что, есть одно подозрение, но я не уверен в этом, и говорить не буду. За юной леди нужен хороший уход и внимание, потому что она слаба и зовет какого-то Доминика.

Стоящие мужчины дружно переглянулись друг с другом и хозяин дома серьезно произнес:

— Лучше бы было, чтобы этот мужчина ничего и не узнал, а то господа, нам всем не сладко придется. И так, они с Каролиной устроили эти псевдо — болезни. И что свалилось, все на мою голову.

— Просто ваша дочка, молодая и прыткая, как мальчишка, — весело заметил Жак. — Девушка любит приключения на свою голову, вот и все. Забава, знаете ли, игра.

— Да уж, мальчишка. Прямо воробей, — кашляя в кулак, вторил Франц, секретарь герцога.

Альвас Дюамель покачал головой и, ухмыляясь, поспешил на другую половину дома. Парни, тоже переглянулись и вышли на улицу. Прохладный свежий ветерок носился вдоль сумеречных низкорослых кустов. Франц сглотнул и многозначительно сказал:

— Я бы хотел поблагодарить тебя за спасение моей подруги. Даже не знаю, что бы стало, если ее не нашли. Так что, всего тебе доброго.

— Да ладно, удочки, правда, оставил там. Слушай, а кто такой Доминик? — с интересом переспросил соседский молодой человек.

Секретарь герцога еще раз вдохнул большую порцию воздуха и просто ответил:

— Знаешь, это наш будущий король. Доминик Де'Ла'Байер, которого безумно любит моя подруга. А я, просто смотрю на нее и не понимаю, что она в нем могла найти такого, что нет в ком — либо другом.

Жак перемялся с ноги на ногу и протянул слова, при этом глубоко вздыхая:

— Так жаль, а я думал, что она свободна и грешным делом, хотел посвататься к ней. Уж больно хороша она.

Молодые мужчины поговорили на разные темы и разошлись кто куда. А во дворце, Герман уже писал официальное послание отцу Лолиты, чтобы ее срочно доставили во дворец, пока еще что — нибудь не случилось с юной девицей…

Я медленно открыла свои глаза и тупо смотрела в потолок свой постели. Красивые светлые занавеси балдахина были почти прикрыты. Я попыталась приподняться и кое — как села в постели, обложенную множеством подушек. Посмотрев на другую половину кровати, подумала «Если узнает мой любимый, даже не знаю, как и отвечать перед ним буду» невольно выкатилась из глаз соленая слезинка. Быстро смахнув ее, позвонила в стоящий тут же колокольчик. Служанка, молодая девушка лет шестнадцати, быстро вбежала ко мне в комнату и спросила меня:

— Что желает моя леди?

— Пао, принесите, пожалуйста, горячего чая, очень холодно здесь.

Девушка кивнула и выбежала в коридор, а ко мне в халате до пят, забежала Каролина и с укором в голосе спросила:

— Интересно, куда это тебя понесло, на ночь глядя?

— Как это на ночь? Было же утро, разве уже ночь? А где, Доминик, это же он меня сюда привез?

Каролина замахала руками и шепотом произнесла:

— Что ты, если он узнает, нам всем несдобровать. Батюшка твой и так в панике. Ты уже невеста, на тебе помолвочное кольцо, не абы кого, а самого будущего короля. Ты знаешь, что это значит?

Я махнула рукой сестрице и уселась по удобнее и принялась ждать служанку с чаем, а серьезная Каролина продолжала:

— Мы и так устроили театр, и заметь, все по твоей дурацкой просьбе. Знаешь, ты, когда убежала, я так и подумала, что ты с этим маркизом ускакала. Думаешь, все решишь сама? Вот и фигушки тебе, нате выкуси Лолиточка, ничего у тебя и не получилось!

— Каролина, ты умом тронулась, пока изображала «больную» и «убитую» лань. Этот маркиз проводил меня до двери дядюшкиного кабинета и все, — констатировала я.

Сестрица затопала ногами и схватилась за голову и закатила глаза. В это время вошел отец Лолиты — Розалии и строго посмотрел на девушек, сердито сказал:

— А теперь, красавицы, будьте так любезны, поставьте меня в курс ваших глупых не обдуманных дел. Если, я не узнаю причину, завтра же ты дорогое дитя, уедешь вслед за своим женихом во дворец. А ты, — мужчина, сверкнув глазами, сердито посмотрел на Каролину, что та лишь поежилась, продолжил. — А ты, поедешь туда же, будете сами объяснять своим мужчинам, что и как. Хватит! в своем доме я не потерплю такого поведения. И так, я жду от вас любопытного рассказа.

Мы с сестрой переглянулись и, пожав плечами, начала свой рассказ с самого начала моей жизни. Боясь ослушаться отца, рассказывала ему во всех подробностях, лишь опуская амурные дела. Аккуратно, поведала о сладком утре, но без лишних подробностей. Надеялась на снисходительность герцога, но куда там. Когда он услышал мой намек на такое положение, он не только не отругал меня, а наоборот, обрадовался и учтиво сказал:

— А вот это меняет дело. Вот «понесешь» и уже не найдешь себе приключения. И так, послезавтра, ты уезжаешь во дворец. Все, я так решил, сейчас напишу послание, чтобы ждали невесту молодого короля.

Я вскочила с кровати и заорала, косо смотря на Каролину, но та, хмыкнув, со сложенными руками на груди, отвернулась к окну.

— Папочка, прошу вас, ну пожалуйста. Герман сказал, что приедет и сам меня заберет с собой, давай дождемся его приезда.

— Да — а? — протянул герцог Дюамель. — Что вы говорите, леди? Вы взрослая молодая женщина, а умоляете, как будто вам шестнадцать. Ну, так вот… — сделав секундную паузу, герцог продолжил. — Розалия деточка, хочешь, я поеду с тобой?

У меня заблестели глаза, и я радостно закивала головой, уцепившись за рукава камзола своего отца. Он тяжело вздохнул и вышел из моей спальни в коридор, с шумом захлопнув дверь. Через какое-то время пожаловала и служанка с чаем, а за ней сама тетка Агата и экономка Беатрисса. Все трое уставились на меня удивленным взглядом и через несколько минут, служанка все же подала мне чай. А тетка Агата сложила руки на груди и, сверкнув на меня и Каролину взглядом злой ведьмы, прошипела:

— Пао, выйди вон! А вы потрудитесь объяснить, что здесь происходит!

Девушка поспешно вышла, Каролина, отвернувшись снова к окну, заулыбалась, а я, выпив чай с шумом поставила пустую чашку на поднос, сложила ладошки друг с другом, внимательно принялась слушать теткины наставления. Беатрисса увидев, что Агата собирается что-то сказать, перебила ее и проговорила более мягче, чем отец — герцог.

— Леди, вам стоит подумать над своим поведением. Особенно вам леди Розалия. Каролина, а к вам особый разговор, вы же первая все начали, с вас и спрос больше.

— Ах, вот как! — прокричала, поворачиваясь от окна старшая сестрица. — А кто это все начал? Вы спросите сначала у нее.

Я насупилась и сложила уже руки на груди и надула свои губки, и тут вмешалась тетка Агата, которой, тоже не терпелось вставить свое слово.

— Вот и чтобы сказал принц Герман, он ведь такой порядочный мужчина. А Доминик…

Каролина при этих словах сильно расхохоталась и сквозь смех произнесла:

— Герман, порядочный?! Вся эта троица, еще те, выдумщики и интриганы.

— Каролина, что я слышу, дорогая, ты старше этой девчонки и могла бы поучить ее уму — разуму, — подбоченилась тетя Агата, наступая на свою племянницу Каролину.

— Вы бы лучше, щи варили лучше, а то вечно, как морские водоросли, — с пафосом в голосе сказала экономка. — Что вы к молодым пристаете, у них кровь еще бурлит в жилах.

Пухлая пожилая тетка схватилась за сердце, тут же сделав болезненную гримасу, медленно проговорила:

— Все, я еду с тобой деточка. Лолита, эта женщина меня с ума сведет.

— Еще чего! Розалия, даже не думай ее брать, распугает всю тамошнюю прислугу, — с ухмылкой сказала Беатрисса. — Скажите прямо, вам во дворец захотелось, а еще лучше прямо на престол. Розалия, король Филипп, еще не старый ведь, как думаешь, Агата подойдет ему?

Здесь уже не удержались все, кроме тетки и заливались дружным смехом. Проговорили почти до самой темной ночи и улеглись спать. Сон ко мне так и не шел, и уснула я почти с молочным рассветом. Все думала, как отреагирует младший принц, со страшим братом можно договориться обо всем, а с любимым, даже не знаю, как поступить.

Рассвет утра, заволокло грозовыми тучами и беспросветным туманом. Свет солнышка, проникающий из-за темных туч, светил уже не ярко, а лишь отдавался своим блеском в нежных трясущихся каплях дождя. С самого раннего утра, по дому началась беготня туда — сюда. А все потому, что бегали девчонки, мои сестры и перекрикивали друг друга, какие наряды они оденут на бал к троюродной родственнице, у нее должна быть помолвка с одним высокопоставленным вельможей. Я вскочила с постели и раздумывала план по утиранию носа этим дурехам. Да, мало мне досталось, но пока я свободна, как птица. А эти зазнайки не были отомщены. И так, бал, так бал. День прошел в полной суматохе и все забыли о моем происшествии. Франц весь день улыбался и оказывал учтивое внимание моей Каролине, а та, принимала его ухаживания. «Вот значит как! Ну, сестрица держись, приедешь ты у меня во дворец» думала я, смотря на их жеманство. Всем семейством, мы приехала к назначенному адресом дому, вся поездка заняла у нас минут двадцать. Дом оказался громадным, точно дворец, а народу было еще больше, чем я думала. Нас представил дворецкий, и отец подвел меня и сестер к хозяину дома и его жене. Мужчина, наверное, лет пятидесяти, отметил отцу, показывая на меня:

— Альвас, да она красавица просто. У меня есть знакомый и его племянник из большой знати, ну ты знаешь очень дальние родственники. Так вот, он красив и довольно дерзок, может, познакомить его с твоей дочуркой.

Отец — герцог, отвесив поклон хозяину, вежливо отказался, ссылаясь, что я еще молодая девица.

— Ну, смотри Альвас, они должны подъехать на торжество, посмотришь тогда, — отозвался хозяин.

Вот тут, к мужчине подбежала молодая девушка, чем-то похожая на меня, такая прыткая и веселая. Такая блондиночка, с крупными глазками ярко — зеленого цвета. Возрастом, правда чуть постарше и в телосложении побольше размером. Она радостно щебетала о помолвке старшей сестры, девушку звали Амалия, а ее отца, хозяина дома — Тристан Сент — Омерлоу. Я осмотрела окружение в зале и схватила бокал со светлым вином. Медленно смаковала вино, посматривая на толпу, что наполняла большой зал. Дворецкий объявлял приход очередных гостей, отец весело шутил и о чем-то болтал с такими же мужчинами своего возраста. Каролина и Франс выписывали кренделя в танце. В общем, всем было весело, даже моим сестричкам, а мне вот стало вдруг очень грустно. Но через час, я напряглась…

Из моих рук, резко выпал бокал с вином и остатки с осколками разлетелись у меня под ногами, в тот момент, когда дворецкий объявил:

— Дамы и господа! Его высочество принц Доминик и герцог Кайл Ла'Марн. Прошу вас господа, проходите.

Сердечко волнительно затрепетало, и в голове возник вопрос, почему Герман назвался чужим именем? Я поспешила смешаться с толпой и внезапно налетела на вездесущего маркиза Судароу. Блондин не растерялся больно взял меня за запястья, прошептав:

— А ну двигай за мной. Выбралась, молодец, теперь попробуй вырваться из моих объятий.

Заиграла музыка, и маркизу ничего не оставалось, как станцевать со мной. Герман толканул брата локтем и прошипел:

— Черт, Доминик, здесь отец Лолиты, мне туда нельзя. Давай сам, откланяйся, я по залу погуляю. Вижу здесь все семейство Де'Шаронэ. Может здесь твоя любимая.

Доминик подошел к хозяину дома и молоденькой девушки, отвесив поклон, сказал:

— Хочу поздравить вас дорогая. Очень хороший выбор Амалия, герцог Оливер Карпони, прекрасный человек. Дядя, я благодарен, за оказанную честь, присутствовать на вашем празднике.

Герцог похлопал по спине младшего принца и торжественно произнес:

— Прошу прощение, но помолвка у старшей дочери Марии. А теперь, ваше высочество, я хочу вас познакомить с герцогом Де'Шаронэ. А какая у него дочка хорошенькая, просто прелесть.

Доминик чуть поперхнулся и, кашлянув в кулак, протянул:

— Благодарю, мы знакомы. А дочек-то у герцога три, так какая из них?

Хозяин дома весело рассмеялся и снова отметил:

— Да-а! Они все хороши, но та, светленькая, Альвас, напомни, как зовут твою дочку?

Герцог поклонился принцу и осторожно произнес:

— Ее зовут Розалия. Она средняя дочь и…

Его перебил будущий король, подняв руку с кольцом, уверенно произнес:

— Та, что носит мое кольцо. Та, которая, помолвлена со мной. Ту, которую люблю, та, которая станет моей женой в скором времени. Так что, герцог, следующее торжество у нас.

Герцогу Де'Шаронэ ничего не оставалось, как промолчать и вскоре вытаращив глаза, он уставиться на меня, кружащуюся с маркизом по залу. А хозяин дома закатился радостным смехом, говоря при этом:

— Прыткая, как воробей. Смотрите Доминик, как бы, не увели вашу будущую жену.

— Этого не будет, — строго сказал младший принц и быстро двинулся среди танцующих пар.

Найдя нас, он перебил меня и маркиза, говоря при этом светловолосому мужчине:

— Отдохните маркиз, моя очередь!

Блондин, даже не думал отпускать меня и пытался устроить разборки на глазах у присутствующих, но принц улыбнулся и учтиво сказал:

— Даю вам ровно столько минут, сколько длиться музыка. Когда закончиться, я прошу вас выйти со мной на улицу для дальнейшей беседы.

Маркиз снова повел меня в танце, но меня удивило то, что мой любимый даже не посмотрел в мою сторону. Кружась в танцевальных движениях, мы достигли двери коридора, только не там, где стоял дворецкий, а с другой стороны зала. Маркиз вместе со мной выскочил в просторный полупустой коридор и затолкал меня в первую попавшуюся дверь, закрыв ее на ключ. Я стучала в нее своими маленькими кулачками и с досады начала плакать. Ведь так близко был мой любимый, ну почему нужно быть такой дурочкой, чтобы не броситься к нему в объятия? Упав на пол, я залилась слезами, но моим рыданиям не увенчалось успехом длиться так долго.

— Ну и любишь ты попадать в странные неприятности. Ищешь приключения на свое мягкое место? — сказал кто-то позади меня.

Голос, который я услышала, привел меня в полный восторг, и быстро поднявшись с пола, я обернулась. Герман стоял у окна, во всей красе и широко улыбаясь, снова проговорил:

— Лолита, прелесть ты наша, теперь расскажи, как угораздило тебя пропасть, а потом, снова появиться. И что, вообще ты тут делаешь?

— Герман, как я рада тебя видеть! — тут же подбежав к мужчине, застрекотала я, обнимая его за талию и прижимаясь к нему всем телом.

— Эй — эй, дорогуша! Это не понравиться моему брату. Твои движения, заставят меня, прильнуть к твоим губам. А я, не готов, бороться с братом, и почему маркиз Судароу затолкал тебя сюда?

Я не стала отпираться и рассказала принцу о своих подвигах. Он, то хмурился, то улыбался, а то и хихикал, перебирая бумаги из некоторых папок, что лежали на чужом столе. Потом, вдруг неожиданно сказал:

— Ох! И любишь ты, влипать в грязные ситуации. Пока ты, тут «каялась во всех грехах», смотри, что я нашел.

Он показал мне документы на часть земель принадлежащих государству. По праву это владение могло быть королевскими землями. Странные махинации творились за спиной короля, видно было, что под каждым документом стояла печать короля Филиппа, а вот как он ее поставил, в каком состоянии, это другой вопрос. Герман все объяснил мне. Я многое узнала, в заключение разговора, он добавил:

— Вот поэтому, нужно сменить власть. Поставить нового короля, опытного и молодого.

— Это Доминик да? — не удержалась от удивления, робко спросила я.

— Да, прелесть наша, это мой брат — Доминик. Он оказался не по годам умный и рассудительный парень. Сначала я думал, что его ветреность засела в голове надолго, любовь к тебе, отбивало у него все. Его мысли были так далеки, но вникнув в королевские дела, он увлекся на столько, что я и предположить не мог. Мы уже вернули часть земель, но никак не можем, предъявить ничего этому маркизу Судароу.

— Как это, Герман? А мое похищение? Ведь меня, тогда Жак нашел и потом он…

— Хм, да уж! И кто же у нас Жак? Позвольте узнать дорогуша? — строго спросил Герман.

Ответить мне не удалось, в дверь три раза постучали, и Герман метнулся к ней, почти тихо спросив:

— Кто здесь?

— Открой, это я, — сказал Доминик.

А я уже начала метания из стороны в сторону. У старшего принца оказался ключ и, повернув его в скважине замка, он быстро открыл дверь. Доминик влетел внутрь, как разъяренная фурия и сходу крикнул своему брату:

— Моя любимая пропала. Герман, что мне…

Завидев меня, он остановился в пылких речах и сердито посмотрел на меня и на Германа. Затем хмыкнул и бросил в мою сторону:

— Если вы и впрямь такая заботливая и нарасхват у мужчин, то прошу прощения за вторжение. Извините, продолжайте.

Герман схватил брата за рукав камзола, а я встала у двери с расширенными руками. С секунду мы смотрели друг на друга и, не выдержав гневного взгляда будущего короля, я бросилась к нему в объятия. Доминик, даже не поднял рук и стоял, глубоко дыша, его сердце сильно билось. Герман, выходя и прикрывая дверь, строго сказал:

— Доминик, если не выслушаешь ее или не поговорите, будешь просто глупцом. Ей есть, что тебе рассказать. Правда, прелесть?

Я крепко держала талию своего любимого. Как только закрылась дверь, Доминик поднял руки, но не обнять меня, наоборот, откинул в сторону мои. Я подняла глаза к верху и увидела, как принц ели сдерживает себя от злости и ревности. Но, мое негодование, не позволяло думать о плохом намерение молодого короля. Поэтому, зная бешеный темперамент принца, я осторожно спросила его:

— Доминик, ты злишься да? Ну, прости меня, я не знаю, что сказать… просто… прости…

Мужчина молчал, а я прижалась снова к его груди и почти шепотом произнесла:

— Прости меня, пожалуйста. Я, правда, не знаю, почему ты злишься на меня, я же…

— Ты, правда, не знаешь?! Лолита, ты что, глупая курица? — нагло перебил меня Доминик.

— Зачем, говоришь так? Мне больно слышать такое. Что случилось, я ничего не понимаю, — почти крича, говорила я.

От накатившей обиды и досады, слезы потекли сами собой. Я отвернулась спиной от будущего короля, а он продолжал:

— Когда я уезжал, то действительно думал, что у вас что-то случилось. Очень переживал, все думал о тебе, а ты нашла себе развлечение, бегать за маркизом в поисках приключениях. Не дурно, не дурно, прелесть моя. Затем, тебя на руках принес молодой господин и хуже того, он хотел посвататься к тебе. Этого же, тебе оказалось мало, ты приехала на бал и что я вижу? Ты опять с этим маркизом, черт бы его побрал!

Я, хлюпая носом, вытирала рукой слезы, потом промолвила:

— Ты ничего не знаешь, Доминик. Просто ничего, все, что тебе сказали,…стоп! А кто тебе все рассказал?

Я резко повернулась к любимому и, подойдя ближе, положила руки к нему на грудь, заглядывала в глаза. Доминик все — таки обнял меня и крепко прижимая, проговорил:

— Ты думала, если я уеду, то оставлю без внимания свою любимую прелесть? Как бы, не так. Но чтобы ты не говорила мне, ты наказана дорогая. Ты будущая королева, а ведешь себя, как мальчишка, девчонка — воробей.

Я опять отвернулась от принца и с обидой в голосе медленно проговорила:

— Если я так глупа, то не буду вашей королевой.

И сказав это, намеренно шагнула вперед к выходу из чужой комнаты, которую толком и не разглядела. Королевский принц быстро опередил меня и, не дав открыть дверь, обнял и впился губами в мои губы. Я не сопротивлялась, он был все — таки нежен. Мы целовались, обнимая друг друга, понимая, что все сказанные обидные слова ничто, по сравнению с нашей любовью. Доминик зашептал разные прелести, целуя меня в каждые доступные уголки тела, а это лицо, виски, шея, губы…

Принц, закончив целование, взял мою руку. Он посмотрел на палец, где красовалось его колечко, а затем, повеселев, сказал:

— Ну и хорошо, что кольцо на месте. Я уже всякое подумал. Но все равно, ты наказана.

Тогда, стоя с принцем и будущим королем, я улыбалась и думала, что Доминик шутит, но как говориться в народе: в каждой шутке, есть доля горькой правды. Весь оставшийся вечер, я провела с принцем, на зависть моим сестрам и казалось, даже дочке хозяина дома. Молодая женщина несколько раз приглашала Доминика на танец, но тот галантно отказывал ей. Зато, ее будущий муж развлекал себя по полной, что давал повод радоваться будущему королю. Доминик прижимал меня за талию и не отпускал, а как только играла музыка, мы тут же кружились в танце. За последний остаток времени, так устала, что ноги были ватными, и я валилась с ног.

После бала, ближе к ночи, Доминик занес меня в дом на руках, почти дремавшую и попытался раздеть, но ничего не выходило у него. Тогда он пригласил для меня служанку и, освободившись от корсета, в одной свободной рубашке, я быстро заснула. Где был принц, я не знала, потому — что открыв ранним утром глаза, заметила, что мой любимый со мной не спал. А молоденькая служанка аккуратно и, стараясь не разбудить меня, складывает вещи в большой сундук. Я села в постели и протерла глаза, сказав при этом:

— Доброе утро Пао, а где молодой принц?

Молоденькая девушка выронила какую-то вещь из рук и, обернувшись в мою сторону, переспросила:

— Принц?! Это принц?! Ой, леди, доброе утро.

— Мужчина, что принес меня сюда, это Доминик, мой возлюбленный, где он? — снова переспросила я, все так же сидя в кровати.

Девушка широко улыбнулась и потрясла маленьким мешочком с монетами, быстро сказала:

— Ваш жених, так он представился. Ночевал в другой комнате, закрылся и не выходил оттуда, лишь его шаги слышались туда — сюда. А с рассветом, приехал еще один господин, кажется герцог Ла'Марн. Точно. Так вот, он и этот господин, с вашим отцом беседовали все утро. А затем, приказали собрать ваши вещи, все необходимое. Вы простите, я не знаю, что конкретно вам нужно, поэтому, положила все на свой вкус.

Я пожала плечами и потихоньку встала с кровати, подойдя к гардеробу и открыв его, я раздумывала, чтобы надеть. В это время в комнату постучали и с быстротой лани, вбежала вся красная Каролина и защебетала:

— А вот, проснулась уже, все из-за тебя! Ух, и будет тебе наука, Лолитка. Твой король решил всех сестер к себе забрать, это же надо, а! Вот, по — твоему, я там, что буду делать? Я не хочу во дворец.

— Да! Вот оно что! Это же здорово, Каролина! — ликовала я, пытаясь прокружиться с сестрой на месте.

Служанка смотрела на нас с дикой завистью, но ничего поделать не могла, низы. Ей, как и Марте, когда-то, понравился принц Доминик, но этот молодой мужчина не смотрел ни на кого из девушек, только на молодую леди. Пао поджала губы, смотря на веселых девушек и снова начала перебирать их вещи. «Возможно, когда — нибудь она тоже, вот так просто встретит своего возлюбленного» думала она. Каролина помогла надеть теплое платье и такие же чулки, подобрала мне волосы и, потрепав за щеку, сказала:

— Ты, как хочешь, а я остаюсь с Францем и с твоим отцом. А ты, как будущая королева, езжай одна, с тобой рядом Доминик.

Мы спустились в столовую, мои сестры уже сидели за столом и делали перед мужчинами деликатный вид. Отец — герцог сделал нам замечание по поводу опоздания к завтраку и негоже, чтобы принц ждал. На что, мой мужчина ответил:

— Моя будущая жена устала после вчерашнего вечера, прошу простить ее.

Я уставилась на Доминика и, не дождавшись его приглашения отодвинуть стул, сама отодвинула его с шумом и уселась на него. Все принялись завтракать, атмосфера стояла напряженная, ели молча. Только герцог — отец и его секретарь Франц о чем-то тихо переговаривались. Я невольно прислушалась к ним и расслышала только обрывки фраз.

— …Ты доведешь их до границы, мне не велено сопровождать дочь. Затем, вернешься и поедешь в Гренвурд, отвезешь кое, — какие бумаги. Я боюсь за Розалию, у меня плохое предчувствие.

Франц только кивал головой, а я реально насторожилась «Почему вдруг в Гренвурд? Что там такое, что может связывать отца с этим городом? Он опасен и не спокоен. Маленький городок, всего несколько улочек государства. Интересно, а где же находиться мое имение?»

Доминик нехотя доел завтрак, вставая со стула из-за стола, откланявшись, строго сказал:

— Лолита, я жду вас в карете, всего доброго герцог Дюамель.

Я поперхнулась кусочком бекона и внимательно посмотрела на Германа, который тоже был не весел и грустен. Старший принц даже не посмотрел на меня и вместе вышел с братом за дверь. У меня задрожали руки, и я лихорадочно перебирала в голове мысли, что же могло случиться за одну ночь?

В карете было так же прохладно, как и на улице. На сидение, куда я села, постелили теплую шкуру. Два принца сели рядом, а я и канцлер уселись напротив. Мои губы подрагивали, мне было не комфортно, лучше бы я пересела к моим сестрам, так было бы спокойнее. Ехали очень долго и в мучительной тишине. Доминик откинувшись назад головой и сложа руки на груди, начал дремать, а Герман неодобрительно посмотрел на меня и хмыкнул. Я устала от такого жуткого молчания и гордо спросила:

— Может мне кто-то объяснит, что происходит? Герман, ты старше меня и вот скажи…

Герман поджал губы и, опустив голову, встряхнул ею, затем сквозь зубы процедил:

— Леди, в вашем положении, лучше помолчать. Отдыхайте дорогая Розалия, нам еще далеко.

Герман впервые назвал меня по родному имени, а как говорил? Скованно и броско. Доминик даже не удосужился взглянуть на меня. Канцлер делал вид, что спит. Вскоре, мне надоела такая неразбериха, погрузившись в воспоминания, осматривала проезжавшие мимо пейзажи. Вспомнилось любовное письмо Доминика, взглянув на спящего мужчину, у меня вдруг потекли слезинки. Я не пыталась их убрать, Герман все видел, его взгляд дрогнул, но сделав вид, что не заметил моих слез, отвернулся тоже к окну. Теперь и я сделала равнодушное лицо, потому что поняла, принц наказал меня за мое безрассудство и легкомыслие. Мне стало немного страшно, ведь я могла его полностью потерять, он же получил все: мою любовь, мое юное девственное тело, мою наивность и что еще остается мужчине? А ничего, все что можно, он уже забрал у меня. А я, а что я, забрала у моего возлюбленного мужчины? К сожалению, кроме того чувственного письма — ничего! Но ведь на бумаге, что угодно можно написать. Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Но тут, карета остановилась и дверь открылась.

Встревоженный Франц попросил прощения и, посмотрев на меня, потом на Доминика и сказал:

— Ваше высочество, я бы хотел сказать пару слов Розалии, ее отец настоял на этой просьбе.

К моему удивлению, Доминик молча, махнул рукой, и я вышла из кареты. Франц, взяв меня за руку, обошел карету и став вдруг серьезным, вручая мне конверт, быстро сказал:

— Как приедешь, прочти. А теперь слушай внимательно. В тот злополучный день, ты сделала большую глупость, убежав с маркизом. Провела с ним полдня и мало того, подписала бумагу о том, что ты являешься его женой. Отец долго разговаривал с принцем и умолял его о том, что у вас ничего не было и ты честна с ним. Как Доминик узнал обо всем, я не знаю. Лолита, прошу тебя, больше не делай глупостей, будь честна сама с собой.

— Это бред Франц. Мы же помолвлены с Домиником, — возмутилась я.

— Оказалось, что нет. Вензель это фарс перед вами, чтобы поверили в любовь короля. Ваша помолвка должна была состояться только через две недели и то в лучшем случае. А теперь, ты жена маркиза и Доминик просто выкрал тебя. Понимаешь, что это значит?

Ноги мои подкосились, дрожащими руками держась за края кареты, медленно пошла обратно. Разум мой помутился, и пространство расплылось перед глазами «Жена, жена, жена проклятого маркиза» билась мысль в голове тупыми ударами. Герман выскочил первым, когда увидел бледное лицо Лолиты. Падающая без сознания девушка упала на руки графа. Франц с жалостью посмотрел на нее и спросил:

— Ваше высочество, позвольте, я заберу ее с собой, дома ей будет лучше. Ведь уже…

Герман злобно перебил секретаря герцога, говоря:

— Я смотрю, вы никак не можете забыть эту девушку? Она принадлежит моему брату. Лолита едет во дворец и это решение Доминика.

Наконец, из кареты вышел сам виновник разговора и, взяв девушку на руки, аккуратно посадил ее с собой рядом на сидение в карете. Герман оттолкнул Франца и тоже запрыгнул в карету. Доминик обнимая девушку за талию, прижал ее к себе. Проехав какое-то расстояние, принц, видя бледность на лице девушки, поцеловал ее светлые губы. Герман хмыкнул, а канцлер попросил принцев о том, чтобы пересесть в дальний экипаж. Карета снова остановилась и пожилой мужчина с Германом пересели в другой экипаж. Как только они захлопнули дверь, Доминик со злостью прошипел прямо мне над ухом, но пробуждаясь и не подавая виду, я расслышала его слова.

— Что же ты наделала дурочка. Ты рвешь мое сердце, какая же глупая. Теперь, я вынужден разбираться со всем этим, вместо того, что бы любить тебя каждый день и ночь. Я прикоснуться к тебе не имею право. Черт, что же ты наделала любовь моя.

Он прижал меня к себе и прежде чем поцеловать, с горечью тихо сказал:

— Прости меня.

Он накрыл мои губы в долгий и сочный поцелуй, а у меня потекли слезы, но принц не отреагировал никак. Он оторвался от меня с тихим мучительным стоном, а я уткнулась к нему в грудь, слезы текли ручьем по его камзолу. Было так больно внутри. Вот и все, рухнула наша любовь, а как все красиво начиналось. Вот веселая я, стоя на берегу, толкаю молодого парня и впервые целуюсь с ним. А во дворце, в оранжереи выслушиваю признание в любви двух принцев,… а эта поездка вместе на лошади. А как сладки, были сказочные ночи в его покоях…

Я открыла глаза, но видеть ничего не могла, слезы застила всю видимость. Доминик обнимая меня, все так же молчал и я, немного успокоившись, тихо спросила:

— Доминик, ты слышишь меня?

Молодой мужчина молчал, а я продолжила:

— Я понимаю, ты гневаешься на меня, но я, ни в чем не виновата. Бумаг никаких не подписывала и я не женщина маркиза. То утро, было единственным моим счастьем…

Да, ты знаешь, я молодая и глупя особа, но разве я могла бы полюбить другого мужчину?

Нет. Доминик, не знаю в чем моя вина перед, возможно в том, что я не уехала с тобой. Ты молчишь, но я могу говорить. Я очень люблю тебя, но почему ты мне не отвечаешь? Хорошо. Ты злишься, прости меня.

Молодой мужчина так ничего не ответил мне, а я отвернулась к окну и смотрела, как убегают вдаль мимо проносившиеся кусты и деревья. Что ждет меня во дворце, я не могла знать, к тому же, мой любимый всю оставшуюся дорогу молчал и меня начало раздражать это. Почему, я должна считать себя до сих пор виноватой, ведь не выходила за маркиза замуж, но доказательств у меня нет. Я сжала губы и крепко сцепив пальцы, вновь уставилась в окно.