Когда не просто женщине живется — одна живет, одна растит ребят — и не перебивается, а бьется — «Мужской характер», — люди говорят. Но почему та женщина не рада? Не деньги ведь, не дача, не тряпье — два гордых слова, чем бы не награда за тихое достоинство ее? И почему все горестней с годами два этих слова в сутолоке дня, как две моих единственных медали, побрякивают около меня?.. Ах, мне ли докопаться до причины! С какой беды, в какой неверный час они забыли, что они — мужчины, и принимают милости от нас? Я не о вас, Работа и Забота! Вы — по плечу, хоть с вами тяжело. Но есть еще помужественней что-то, что не на плечи — на сердце легло. Когда не просто женщине живется, когда она одна растит ребят и не перебивается, а бьется, ей — «Будь мужчиной!» — люди говорят. А как надоедает быть мужчиной — не охнуть, не поплакать, не приврать, не обращать вниманья на морщины и платья подешевле выбирать! С прокуренных собраний возвращаться — все, до рубашки, вешать на балкон — не для того, чтоб женщиной остаться, а чтобы ночь не пахла табаком. Нет, мне ли докопаться до причины! С какой беды, в какой неверный час они забыли, что они — мужчины, и принимают милости от нас? Ну что ж! Мы научились, укрощая крылатую заносчивость бровей, глядеть на них спокойно, все прощая, как матери глядят на сыновей. Но все труднее верится в ночи нам, когда они, поддавшись на уют, вдруг вспоминают, что они — мужчины, и на колени все-таки встают.