У смерти тоже есть свои порядки. Ну, что ж, умру когда-нибудь и я. Меня положат в зале «Волгоградки» — Тогда уж воля будет не моя! И кто-нибудь, всегда на все готовый, Создаст двухцветный траурный уют И с чувством скажет горестное слово По принципу — «лежачего не бьют»! И все узнают, как «жила я мало», Как я «еще бы жить да жить могла», Какие я «шедевры» написала, Какая я «хорошая была»!.. Ах, щедрый автор смертных разговоров, Он так доволен — речи вопреки, — Что я ушла в дорогу, о которой Не пишут путевые дневники. Что от плохих стихов не затоскую, Что на собраньях слова не прошу, И никого-то я не критикую, Убийственных рецензий не пишу! Не верьте тем, кто скажет надо мною Высокие надгробные слова! Какой была — а я была иною — Сама скажу, покуда я жива. А я, как все: и плакала, и пела, Стыдилась плакать и любила петь. А я гораздо больше не успела, Чем было мне доверено успеть. Я жизнь люблю. Я, и прощаясь с нею, Ищу дорог и радуюсь весне! Я жить стараюсь проще и честнее, Чем после смерти скажут обо мне.