Заблудишься, к ручью лесному выйдешь, присядешь на лесине иль на пне, и сразу тропку из лесу увидишь и всю себя увидишь в глубине. Исхлестанные папоротником ноги. И руки от усталости дрожат. А годы, и обиды, и тревоги на самом дне, как камушки, лежат. И кто в ту глубину не заглядится — себя не передумает над ней? Да только поздно — солнышко садится, да и ручьи к закату холодней! …Спасибо, жизнь: учила — научила! Такой ручей ты мне приберегла, что я прошла и ног не замочила, а все, что надо, разом поняла. Самой-то мне бы век не догадаться, не подойди я к этому ручью, что нету сил ни биться, ни сдаваться, что время соглашаться на ничью. Как тихо!.. Ни тревог. Ни затемнений. Не плачут, не тоскуют и не ждут… Но раны от проигранных сражений больней болят и медленнее жгут.