Шел 1863 год. Скитания Ричарда становились невыносимы. Крики убитых им жертв снились ему в кошмарных снах, месяцами заставляя его голодать. И осознание того, что придется жить вечность в одиночестве и обрекать окружающих его людей на боль и горе, заставляло все чаще задумываться о самоубийстве. Ему очень давно хотелось убежать от ужаса, который его преследовал. Адские муки совести не покидали его, заставляя бесконечно страдать. Он бы мог отключить человеческие чувства, так терзающие его душу, и не испытывать ни угрызений совести, ни жалости, ни сострадания, ни боли убитых им людей, ни многих других чувств, медленно убивающих его, но нет. Это для Ричарда было своего рода наказанием за то, кем он является и что он приносит в этот мир. Чувствуя вину и боль, которую причиняет другим, он думал, что тем самым искупает тот грех, к которому так тяготит вся его дьявольская сущность. Но от самого себя не убежать. Желание убивать было сильнее, чем он думал, и совладать с этим еще никому не удавалось. Ричард построил неподалеку от места, где жил, склеп, чтобы на несколько столетий захорониться в нем, — может, тогда к нему придет долгожданный покой. Но смелости хватало только на то, чтобы прогуливаться около него и думать о природе своего существования. Ричард часто гулял по лесам и паркам, вдыхая потрясающе чистый воздух старого Лондона. Он был пропитан запахом смолы, росы и угля, которым тогда топили печи домов. Гуляя, Ричард размышлял о том, какова была бы его жизнь, не встреть они с Энн в тот зловещий вечер Кэтрин. Проехали бы они мимо нее тогда, в 1719 году, все могло бы сложиться по-другому. Многие вопросы мучили Ричарда. Ему нужен был глоток свежего воздуха. Нужны были перемены в так медленно тянущейся вечности. Какой-нибудь лучик света. Тьма и жестокость сопровождали его рядом с Кэтрин. Она была ненасытной убийцей в ночи. Даже выходя днем на свет, Кэтрин не упускала возможности пустить кому-нибудь кровь. Это была еще одна загадка для многих вампиров, которых они встречали. Как она может находиться под солнцем? Почему не сгорает, как все остальные, наделенные темным даром? Ричард и его мать тоже могли находиться под солнцем и не сгорать. И Джефферсону был известен этот секрет. Он думал, что это из-за тех украшений, которые появились на них в день обращения. Это были своего рода магические обереги для вампиров, защищающие их от солнечного света. Таких талисманов было немного, и их происхождение было известно только Кэтрин, о чем она не распространялась. Кэтрин! Жестокое создание, тянущее за собой в бездну кровавых расправ и страданий невинных людей. Ричард знал, что когда придет домой, то увидит ту же картину, что и всегда. Повсюду будут валяться тела недавно взятых на работу слуг. Ее поведение начало вызывать отвращение. Даже в облике вампира Ричард не понимал жестокости, которую проявляла эта женщина. Ему хотелось поскорее избавиться от нее, убежать, уйти и даже убить. Так, как сделала Энн, не выдержав подобного поведения приемной дочери. Просто в один прекрасный день ушла. Объяснив, что больше не может терпеть подобного. Ричарду же было недостаточно просто уйти. Ему нужно было избавить мир от ненасытного монстра, убивающего всех на своем пути.

Как-то в один из таких обычных дней, гуляя по вечернему парку, Ричард обратил внимание на идущую куда-то девушку. Она шла, не торопясь, навстречу ему. Светлые кружева украшали ее желтое платье. Ее походка была настолько легкой и невесомой, что казалось, будто она парит над землей. Нежные черты лица окутывали каштановые волосы, которые вились локонами. Робко поднятые глаза немного скрывала вуалетка. Эти потрясающей красоты очи как будто боялись смотреть на прохожих. Когда она прошла мимо, после нее остался еле уловимый шлейф волнующих кровь духов. Таких же нежных и тонких, еле уловимых, как она сама. Ричард долго смотрел ей вслед. Он понимал, что вот он, его глоток свежего воздуха, его лучик света, который был так необходим. Он почувствовал, что снова начал жить, словно по его венам снова течет теплая кровь и согревает охолодевшую душу. А в сердце снова появилось место для любви и нежных трепетных чувств. В надежде увидеть её снова Ричард стал каждый день прогуливаться в том самом месте, где впервые за 144 года почувствовал себя живым. Там, где в его сердце поселилась любовь. Но как обратить на себя ее взор? Как подойти к ней? Как начать разговор? Каждый день в одно и то же время они встречались взглядом, но проходили мимо друг друга. И Ричард каждый раз провожал ее взором, не решаясь заговорить. Этот день был, как и все остальные, полон ожидания предстоящей встречи. Ричард сидел на скамейке, стоящей на главной аллее, и читал свежий выпуск газеты. Пробегая по ней глазами, он задержался на одной статье. В ней говорилось о нападении дикого животного на людей. Зверя поймать не удавалось, и никто не видел его своими глазами, так как все, кто видел, мертвы. На месте пирушки зверя-людоеда полиция находила растерзанные в клочья тела. «Нет сомнений, это Кэтрин», — подумал про себя Ричард. Характерные укусы в шею выдавали ее. В газете писали, что «зверь» орудовал в соседних поселениях, но сегодня ночью нашли несколько тел в парке, в том самом, где Ричард ждал момента поговорить с прекрасной незнакомкой, которая вернула тепло его душе. Прочитав статью про «зверя-убийцу», Ричард решил во чтобы то ни стало защитить свою любовь. И сегодня обязательно найдет какой-нибудь повод завести разговор с прелестным созданием.

Спустя какое-то время вдали показался полюбившийся, как воздух, силуэт. Когда девушка проходила мимо, Ричард как бы случайно уронил газету прямо под ее ноги. Ей пришлось остановиться и посмотреть в глаза столь неловкому джентльмену. «Вот он, тот момент, когда можно заговорить со столь прелестным созданием», — подумал он. Встав и поднимая газету из-под ног девушки, как бы делая поклон, Ричард заговорил.

— Дивный день для прогулки, не правда ли? — подняв шляпу в знак уважения, сказал он.

— Мы знакомы? — робко, но с явным интересом спросила девушка.

— Можно сказать, что да. Мы встречаемся с вами каждый день на этом самом месте. Вы проходили мимо меня, каждый раз опуская глаза, — предлагая взять его под руку, продолжил Ричард.

— Жаль, что только сейчас у вас хватило смелости заговорить со мной. А девушке не следует первой начинать разговор с джентльменом, да еще на улице! Меня зовут Луиза, — тем не менее взяв под руку Ричарда, игриво заговорила незнакомка. Робкая девушка оказалась довольно решительной в беседе. Они проговорили до вечера. И день за днем их встречи становились все длиннее и длиннее.

Какое же счастье было для Ричарда узнать, что их чувства взаимны. Это можно было назвать классической любовью с первого взгляда. Дневные и вечерние прогулки под открытым небом. Даже в дождь они умудрялись гулять, скрываясь в чайном домике. Пикники, прогулки — они везде сопровождали друг друга. Но назревала проблема по имени Кэтрин. Она старалась надолго не отпускать Ричарда, хотела постоянно держать его рядом с собой. В то же время Ричард не хотел, чтобы Кэтрин знала о его увлечении Луизой, так как нрав у нее был очень крут и неизвестно, что она могла сотворить с девушкой. Ричард даже сделал Луизе предложение выйти за него замуж. Просил руки у ее отца и матери, и те с радостью дали согласие на этот брак. Теперь все их гуляния были официальными. Уже следующим летом должна была состояться свадьба Луизы и Ричарда. Все бы ничего, но Кэтрин заинтересовало внезапно изменившееся поведение Ричарда. Он был счастлив, необычайно весел и не мучил больше себя угрызениями совести, что было для Кэтрин довольно странно. И пропадал где-то целыми днями. Это ей было не по душе. Таким Ричардом управлять было гораздо сложнее, практически невозможно. Он становился независим от нее. И Кэтрин решила выяснить, в чем причина столь явных перемен в поведении возлюбленного. Она проследила за ним и увидела его в обществе Луизы; в ней проснулось чувство ревности и ненависти к девушке. И в ту же минуту Кэтрин в голову пришел коварный план по устранению соперницы. Просто убить ее Кэтрин не устраивало, ей нужно было преподнести урок Ричарду. Луиза должна мучиться, чтобы ему в следующий раз было неповадно смотреть на других женщин и чтобы каждый раз, когда ему захочется променять ее на другую, он вспоминал, как мучилась Луиза. Ослепленная безумной страстью к Ричарду, Кэтрин не могла допустить, чтобы любовь, которая должна доставаться только ей, была растрачена на других дам. Он должен принадлежать только ей одной.

Как-то днем Луиза поехала в парфюмерную лавку, чтобы купить духи и разузнать о модных новинках этого сезона. Это был один из немногих дней, который они с Ричардом не проводили вместе. К тому же надо было выбрать наряд для ежегодного бала в честь Рождества, на который Луиза должна была пойти с Ричардом. Оставив свой экипаж в конце улицы, она пошла пешком до лавки, по дороге заскочив в магазинчик с восточными тканями, чтобы выбрать самую лучшую и обсудить фасон будущего платья с Роуз Лемпард, хозяйкой лавки и потрясающей портнихой.

— Здравствуйте, миссис Лемпард! Что у вас сегодня новенького? — зайдя в лавку, спросила Луиза. — Ой, я не вовремя?! — увидев, что Роуз еще занята с другой клиенткой — заканчивала пришивать огромный бант, который должен украшать платье девушки.

— Здравствуй, дорогая Луиза! Я уже почти закончила, подождешь немного? — мило ответила женщина и начала упаковывать ткань, выбранную молодой мисс. Вдруг девушка заговорила:

— Не уходите, пожалуйста. Я буду очень признательна, если вы поможете мне с выбором кружева к этой ткани. А то у меня глаза разбежались от такого богатого выбора, — мило попросила она.

— С удовольствием! — с энтузиазмом согласилась Луиза.

— Очень приятно! Давайте знакомиться! Кэтрин, — с закрытой улыбкой ответила таинственная незнакомка, предвкушая сладостную расправу. Первый этап ее коварного плана был пройден «на ура». Она подружилась с женщиной, по ее мнению, отнимающей у неё Ричарда. Кэтрин и Луиза стали лучшими подругами. Всегда советовались по поводу нарядов, посещали базары, делали вместе покупки и просто проводили время за наивными беседами, так ненавистными Кэтрин. Со временем Луиза поймала себя на мысли, что проводит большую часть своего времени с Кэтрин, а не с любимым, за которого собирается этим летом замуж. И она решила сказать Кэтрин, что им придется меньше времени проводить вместе, так как Ричард, ее будущий супруг, начал активно интересоваться, с кем это она проводит так много времени, и беспокоиться за нее. Это откровенное признание Луизы еще больше распалило и без того воспаленный мозг Кэтрин, сгорающей от ревности и чувства собственности. Она решила покончить как можно скорее с ненавистной ей Луизой.

Был замечательный вечер, девушки сидели у камина при свечах и вышивали. Точнее, вышивала Луиза, а Кэтрин делала вид, что ей интересно это занятие. Она сидела в кресле и, глядя в упор на Луизу, болтала одной ногой, пытаясь хоть как-то развлечь себя от невыносимой скуки. И к тому же эта «дружба» затянулась. Надо было делать следующий шаг. И Кэтрин решила, что это случится именно этим вечером. Отложив пяльцы и нитки, она начала свою игру.

— Луиза, а ты слышала новую новость по поводу зверя-людоеда? — спросила Кэтрин, откинувшись на спинку кресла и вычищая ножницами грязь из-под ногтей.

— Нет. А что, его поймали? — с интересом, продолжая вышивать, спросила Луиза, даже не подняв глаза на собеседницу, что еще больше вывело Кэтрин из себя. Но взяв себя в очередной раз в руки, она продолжила:

— Нет. Но я уверена, что очень скоро его поймают, — окинув Луизу взглядом сверху вниз, Кэтрин раздраженно наблюдала за спокойно вышивающей девушкой. — Говорят, что лучшие охотники и следопыты взялись за его поиски.

Звуки трущейся о ткань нитки становились подобны леске, режущей уши. Стиснув зубы и перебирая пальцами, Кэтрин пыталась сдерживать стремительно растущую раздражительность. Ее нога непроизвольно начала дергаться. Напряжение нарастало и в итоге, не сдержавшись, Кэтрин крикнула: «Ты можешь перестать это делать?!» Бедная Луиза от испуга подскочила на месте и не заметила, как проткнула себе палец иголкой.

— Что на тебя нашло? — не понимая причину столь резкой вспышки агрессии у своей подруги, спросила Луиза. А у Кэтрин уже почернели глаза и дыхание стало частым и тяжелым. Но она все же продолжала сдерживать себя. — Ну вот! Я проткнула себе палец. Дай мне что-нибудь, чтобы остановить кровь, — заметив у себя пораненный палец, попросила Луиза у сидящей, как статуя, Кэтрин, до которой дошел запах крови. Лицо ее стало превращаться в дьявольскую гримасу. И это уже было не остановить, «механизм» был запущен. Когда Луиза встала в поисках бинта, ее взгляд упал на Кэтрин. Увидев перед собой чудовище, она смогла произнести лишь одно: — Что с твоим лицом? — и в ту же минуту душераздирающий вопль Луизы разнесся по дому. Кэтрин напала на нее. Потом перегрызла всех, кто находился в доме.

Луиза очнулась на улице. Была уже довольно глубокая ночь. Ее голова раскалывалась от отдалённых криков людей, и ужасное, растущее чувство голода сопровождало все это. Вдруг послышался знакомый голос. Какая-то женщина помогла Луизе привстать. Это была Кэтрин.

— Вставай. Нечего валяться. Вот так, хорошо. Скоро зрители подтянутся, а ты еще не готова, — сказала она, увидев вдали горящие факелы разъяренной толпы, довольно быстро приближающейся к ним. Подговоренный Кэтрин мальчишка позвал их сюда, сказав, что зверь снова напал. Она притащила обращенную Луизу во двор и разбросала вокруг нее тела убитых людей. Луиза не понимала, что с ней происходило. Увидев рядом подругу, она было обрадовалась, но ненадолго. Вспомнив, что Кэтрин превратилась в монстра и бросилась на нее, Луиза попыталась оттолкнуть ее, но была слишком слаба.

Вымазав лицо Луизы в крови, Кэтрин, словно жертва, стала звать на помощь.

— Спасите! Кто-нибудь! Я здесь! — у Луизы от вкуса и запаха крови изменилось лицо. Как девушка ни пыталась избежать этого, ничего не получалось, жажда взяла верх над ней. Поняв, что Кэтрин просто использует ее и гибель неминуема, Луиза захотела услышать причину столь жестокого поступка подруги.

— Зачем ты это делаешь? — сидя на земле среди растерзанных тел и измазанная в крови, сквозь слезы, в отчаянии спросила она.

— Что ж, я думаю, ты достойна того, чтобы я тебе поведала причину моей ненависти к тебе, — начала говорить Кэтрин, наслаждаясь беспомощностью бедной девушки, которая просто полюбила не того парня. Она смотрела на нее свысока, своим надменным острым взглядом. И наконец произнесла: — Ричард.

— Что? При чем здесь он? Вы что? Вы… — догадавшись, что Кэтрин с Ричардом знакомы, и смирившись со своей участью, Луиза все же решила дослушать Кэтрин до конца, и не делать глупых, заранее провальных попыток спастись.

— Ты просто оказалась не в то время не в том месте. Извини, но Ричард — моя игрушка на вечность. И я его никому не отдам.

Как только Кэтрин сказала это, тут же подбежали охотники и без промедления начали расправу с бедной Луизой. А Кэтрин увели в безопасное место. Но это не мешало ей наблюдать за гибелью невиновной девушки. Она стояла неподалеку, на холме. Ее плечи были закрыты пледом, который принес ей какой-то мальчишка, чтобы Кэтрин не испытывала холода той глубокой ночи. Она просто стояла и наблюдала за тем, как умирает «глоток свежего воздуха», так необходимый Ричарду.

Это было самым долгожданным событием года — Рождественский бал, который устраивался в шикарном поместье богатого предпринимателя Джозефа Ишервуда. Дамы и джентльмены приберегали для этого события все самое лучшее. Многие молодые леди после посещения этого бала вскоре весьма удачно выходили замуж. А молодые люди находили довольно престижную работу. И ажиотаж вокруг этого события начинался задолго до него. Дамы начинали обсуждать свои наряды на следующий бал, еще не успев покинуть поместье. Заказывали у лучших ювелиров и портных Лондона самые замысловатые и сложные наряды и драгоценности в надежде переплюнуть своих соперниц. Тем временем джентльмены не отставали от дам, заказывая у тех же ювелиров запонки из драгоценных металлов и камней. Шили на заказ у лучших портных фраки, до последнего перекраивали их, пытаясь достичь совершенства. За игрой в карты, на скачках или просто ужине то и дело пытались за разговорами предугадать результаты труда милых дам. Некоторые даже делали ставки на то, кто будет самой очаровательной в новом году, а кто потерпит фиаско.

Джозеф Ишервуд был самым завидным холостяком. Еще бы, такой молодой, а уже добился многого. В его распоряжении было несколько флотилий, многие рынки были полностью заполнены его товарами. Ему принадлежали несколько потрясающей красоты особняков и даже один замок в Ирландии. Он водил дружбу со многими королевскими особами. И это не говоря о безумно огромном состоянии. В то время он мог позволить себе купить весь мир. Каждая из присутствующих дам хотела получить сердце этого богатого красавца. Но мало кому было известно, что оно уже давно отдано одной-единственной женщине — Кэтрин. Это и немудрено, она который год была самой красивой и желанной женщиной, по мнению всего Лондона. Она очаровывала мужчин, даже не глядя на них. Им было достаточно просто увидеть ее. Нежное, утонченное создание с огромными светло-карими глазами. Она была похожа на ангела. Джозеф не сводил с неё глаз, впрочем, как и его брат Спенсер.

— Она всегда в сопровождении своего брата. И я его понимаю. Будь у меня такая же сестра, я бы тоже от неё не отходил ни на шаг, так как знал бы, что в этом зале полно таких похотливых джентльменов вроде меня, — попивая шампанское, с явной ухмылкой и досадой сказал, подойдя к брату, Спенсер, еле сдерживая похотливый блеск в глазах. — Жаль, что вскоре кто-то лишит мир такой красоты, — недвусмысленно сказал он, предложив брату выпить шампанского, которое ему пришлось не по вкусу. Морща нос, он смотрел в бокал и покусывал нижнюю губу, как будто что-то пытался распробовать. Пойду-ка выпью чего-нибудь покрепче, — отдав свой бокал с шампанским Джозефу, удаляясь, сказал Спенсер. А тем временем Джозеф старался не подавать виду, что эти слова его как то задели. Чувства, которые он испытывал к Кэтрин, были далеко не единственным, что связывало их. Ему был известен маленький секрет Кэтрин. Вот уже несколько лет Джозеф заметал следы кровавых пиров любимой. Они ходили по лезвию ножа, потому что его брат в любой момент мог легко раскусить их и расправиться с Кэтрин, а Джозефа объявить изменником. Это, безусловно, заводило Кэтрин, опасность и риск — вечные ее спутники. И самым лучшим в этой ситуации было обоим умереть до того, как Спенсер доберется до них. Спенсер был фанатиком своего дела — охота на вампиров и их истребление было для него воздухом, духовной пищей и смыслом жизни.

Эта фраза, кинутая Спенсером, не давала Джозефу покоя. Она звучала так угрожающе, как будто он их раскрыл. Залпом выпив все шампанское, которое дал ему брат, до дна, в страхе и опасении за любимую, Джозеф посчитал нужным немедленно сообщить об этом Кэтрин.

Когда Джозеф ее нашел, она говорила с каким-то джентльменом. Раньше он его не встречал. Видимо, какой-то приезжий, сейчас это не ново. Он выглядел, бесспорно, как влюбившийся мальчишка. Странно, но с ней рядом не было брата. Увидев Джозефа, Кэтрин явно обрадовалась и, извинившись перед собеседником, направилась к нему.

— Ох, спасибо, что здесь много народу, иначе мне бы пришлось очередной раз говорить «нет» на очередное предложение руки и сердца. Приди ты на несколько минут попозже, от артерии столь назойливого джентльмена я бы не отказалась, — тяжело вздыхая, с явной радостью, что избавилась от надоедливого собеседника и кавалера, сказала Кэтрин.

— Потанцуешь со мной? — уводя за руку и глядя по сторонам, сказал Джозеф.

— Вы же знаете, мистер Ишервуд. Я всегда ваша, — с почтительной улыбкой на лице и игривым взглядом ответила Кэтрин. Убедившись, что их никто не будет подслушивать, Джозеф сказал Кэтрин, что им надо поговорить наедине. И назначил встречу у себя в кабинете через минуту после танца.

Стоя на другом конце залы и попивая ром, Спенсер наблюдал за поведением брата и Кэтрин и как будто что-то замышлял. Он смотрел, не отрывая глаз и не отвлекаясь на присутствующих, которые хотели бы с ним поделиться своими впечатлениями о потрясающем приеме. Он просто наблюдал и чего-то ждал. Вот танец закончился, и Джозеф, поцеловав руку своей спутнице, куда-то отлучился. Спустя некоторое время Кэтрин направилась в том же направлении, что и Джозеф. Увидев подобную картину и сложив два и два, Спенсер самодовольно улыбнулся, допивая ром из своего бокала. Теперь он мог отвлечься на гостей.

Оказавшись один на один в кабинете, Кэтрин и Джозеф размышляли, что могла значить кинутая Спенсером фраза.

— Я не понимаю, как он мог догадаться? Я же появляюсь под солнцем, питаюсь в соседних поселениях, и то животными больше, чем людьми, — в недоумении говорила Кэтрин, пытаясь найти в своем поведении, что могло ее выдать. Она старалась досконально вспомнить все свои действия хотя бы за последний месяц и найти оплошность.

— Вот именно, людьми. Может, тебе попробовать пить кровь только животных? Тебе моей крови разве будет мало? — Кэтрин посмотрела на Джозефа с таким видом, как будто бы он попросил ее о чем-то непристойном. — Это только на время, чтобы усыпить бдительность Спенсера. Он как ищейка. Я видел, на что он способен.

— Все будет хорошо. Я ему не попадусь. Тем более я знаю, на кого можно натравить Спенсера, — взяв руку Джозефа и положив ее на свою щеку, сказала Кэтрин, пытаясь успокоить его. — Все будет хорошо. Он ничего не узнает. Уедем в Париж. И никакой Спенсер не помешает нам быть вместе.

Слова Кэтрин звучали как музыка для ушей Джозефа.

— У тебя на примете, как всегда, есть вампир. Ты так хладнокровно позволяешь убивать. Они же твоя семья, — спокойно спросил Джозеф, поинтересовавшись, кому же на этот раз Кэтрин позволит умереть вместо себя. — И кто же это?

— Да так, один любопытный мальчишка. Я его недавно обратила, и он очень несдержан. Стоит ему учуять хоть каплю крови, сразу же теряет контроль над собой. Он идеален для этой работы, — Кэтрин держала руку Джозефа у своей щеки и смотрела через глаза ему прямо в душу. Вдруг ее глаза почернели и налились кровью. Кэтрин была голодна, и запах крови из вены Джозефа пробудил инстинкт убийцы. Опомнившись, она взяла себя в руки, и дьявольская личина постепенно исчезла.

— Ты голодна? — бережно спросил Джозеф, предлагая ей свою вену. Недолго думая, Кэтрин воспользовалась добродушием джентльмена и укусила его в запястье, жадно глотая струящуюся кровь. Оторвавшись от раны, Кэтрин почувствовала головокружение и жжение внутри себя. Как будто кто-то жег ее изнутри. Еле стоя на ногах она произнесла: «Яд?» В её глазах читалось недоумение. Ведь от Джозефа не пахло ничем, что могло причинить ей вред.

— Кэтрин, что ты? Я не пил ничего подобного! — испугавшись, проговорил Джозеф, пытаясь хоть чем-нибудь помочь своей возлюбленной.

— Еще как пил, — послышался голос Спенсера, который вошел в кабинет в тот самый момент, когда бедная Кэтрин упала на пол, корчась от раздирающей ее на куски боли. Он достал из кармана шприц и вколол ей прямо в шею какой-то прозрачный раствор, который моментально усыпил бедняжку. Тут же подбежали два здоровых джентльмена, надели оковы на Джозефа, затем связали Кэтрин и унесли в неизвестном направлении. Спенсер только посмотрел на брата и, положив ключ от оков в карман, удалился вслед за ними. Как Джозеф ни старался высвободиться, чтобы помешать причинить вред Кэтрин, все его попытки были безуспешны. Оставалось ждать, пока какой-нибудь слуга найдет его и освободит.

Тремя днями ранее, сидя у себя в кабинете, Спенсер ломал голову над последними событиями вокруг Лондона и в одном из его парков. Разглядывая рапорты с мест происшествия, он чувствовал, что кто-то водит за нос и полицию, и его. Рассматривая зарисовки жертв, он понимал, что это дело рук вампиров, но кто именно этот монстр? Кто на этот раз терроризирует город и его окрестности? Ему предстояло еще одно запутанное дело. Такого зверства он еще не видел. Когда Спенсер закуривал очередную сигару, раздался стук в дверь.

— Входите! — крикнул раздраженный Спенсер, так как спичка, от которой он пытался прикурить, все гасла. В комнату зашел джентльмен с армейской выправкой, аккуратно одетый. И не заставляя ждать, заговорил:

— Я знаю, кто тебе нужен, — этим молодым джентльменом оказался Ричард. Он очень рисковал, водя дружбу с предводителем вампирских зачисток. Особенно сейчас, придя в дом Спенсера, чтобы предать своего создателя. Один неверный шаг, взгляд, сказанное слово — и его бы разоблачили, как мальчишку. Он бы вряд ли вынес те ужасные пытки, которыми увлекался Спенсер, чтобы вытянуть из кровососов информацию, так его интересующую. И все это неспроста. Когда тот был маленьким ребенком, к ним в дом проник вампир и перегрыз всех в доме, кроме Спенсера и его брата Джозефа. Джозефу повезло, он учился в военной школе и домой приезжал по выходным и праздникам. Спрятавшись под кроватью, Спенсер слышал их вопли и предсмертные крики. Когда чудовище дошло до комнаты юного Спенсера, мать изо всех сил пыталась помешать добраться до своего ребенка и отвлекла убийцу на себя. Брызги крови долетали до лица мальчика. И когда у него на глазах зверски загрызли его мать, он поклялся, что если выживет, то посвятит свою жизнь истреблению этих сатанинских тварей.

— А! Мистер Джефферсон! И откуда же вам известна столь деликатная информация? — с подозрением поинтересовался Спенсер у своего гостя.

— Я видел. Это та, с которой твой брат проводит много времени, — все так же спокойно продолжал он, давая Спенсеру самому догадаться, о ком идет речь.

— Кэтрин? Она же твоя сестра, — недолго думая, сомневаясь и с недоверием произнес Спенсер. Ведь он ее проверял. Она должна быть чиста. Но все же эта информация очень возбудила безжалостный ум Спенсера. — И чем же ты можешь доказать, что это именно она? — Ричард протянул ему пробирку с какой-то жидкостью, которая при довольно тщательном рассмотрении имела зеленовато-желтый оттенок, но при первом взгляде на нее можно было сказать, что она прозрачная.

— Налей это в бокал своему брату, и сам все увидишь, — спокойно и довольно убедительно, пристально глядя в глаза, сказал Ричард. Спенсер молча взял пробирку с жидкостью и в благодарность кивнул головой. Было ясно, что Ишервуд поверил Джефферсону и был намерен сделать все так, как тот посоветовал.