Ставни в окнах кабинета Литмира были широко распахнуты, дверь открыта. Но этого явно недоставало для полноценной вентиляции. Ветра не было никакого, а солнце жарило как под увеличительным стеклом почти с самого утра. Командующий Лесных Волков сидел за столом, правой рукой держа пергамент, а левой вытирая платком пот с лица. Камзол и плащ он снял и остался в легкой льняной рубашке, на груди и подмышками пропитанной потом. Лицо его озаряла гримаса озабоченной усталости, глаза покраснели, лоб покрылся тонкими, но отчетливо виднеющимися полосками морщинок.

Он читал донесение, доставленное одним из Лесных Волков. По мере прочтения каждой новой строчки, лицо Литмира хмурилось все пуще.

— Демон меня раздери, да что же на них нашло! — выругался он сквозь зубы, как только дошел до конца письма.

Командующий еле сдержался, чтобы не смять письмо и швырнуть в окно. Вместо этого он бросил его на стол, а сам откинулся на спинку кресла, обхватив ладонями мокрое от пота лицо.

— Демон бы побрал этого Одержимого! — проговорил он злобно, глядя в потолок.

Да, он слышал, что совсем недавно полукровки, объединившись в целую армию, разрушили уже несколько небольших городов и замков. Но до этого дня Литмир был совершенно уверен, что это лишь лживые слухи, порожденные страхом и хорошенько припорошенные домыслами и суевериями. Но сейчас перед ним лежала это треклятая бумажка, официально подтверждающая, что недавние сплетни вовсе не оказались столь безосновательными. Полукровки объявили войну. Нет, они лишь безвольные солдаты. Это Одержимый объявил войну.

И что же, провались он ко всем демонам Бездны, на него нашло? Неужели его туманная цель, к которой он стремился долгие двенадцать лет, уже достигнута? Или для выполнения очередного этапа сумасшедших замыслов ему внезапно потребовались новые жертвы? Но ведь полукровки теперь не берут в плен, а беспощадно истребляют всех у себя на пути.

Об этом можно размышлять часами, перебирая все возможные и невозможные варианты развития событий, и в результате не прийти ни к чему. Все равно судьба провернет все по-своему.

Сейчас нужно беспокоиться о другом.

Со дня на день Вседержатели пришлют гонца с приказом о сборе всех людей братства — в этом командующий был уверен не меньше, чем в том, что после ночи неотступно следует день. Лесные Волки хоть и вольное объединение, но они дали клятву верности народу, а Вседержатели, так или иначе, представляют народ, поэтому деваться некуда. На сбор уйдет месяц, не меньше. И предвидя это, Литмир уже сегодня намеревался послать людей в разные концы Царства, дабы созвать братьев для борьбы с врагом, который, наконец, обрел новое лицо.

И какое лицо!..

В донесении говорилось, что новая армия полукровок насчитывает не меньше трех тысяч солдат — и это, как домысливает автор письма, только передовой отряд. А что последует дальше — остается только гадать, надеясь на благую волю Создателя. Хотя, быть может, это всего-навсего ловкий ход, предпринятый Одержимым для того, чтобы отвлечь людей от чего-то более важного. Командующий не исключал, что пока они будут биться с его отпрысками, Одержимый сотворит еще что-то более ужасное.

— Гинз, поди-ка сюда! — крикнул Литмир, не отрываясь от созерцания потолка. Он был уверен, что этот бездельник шатается где-то неподалеку.

По деревянному полу пробарабанили ленивые шаги. Литмир опустил голову, наткнувшись взглядом на подопечного. Тот расстегнул камзол, предоставив всем на обозрение волосатую грудь. Его темные волосы были взъерошены, узкое лицо с глупыми, пустыми глазами лоснилось от пота.

— И как ты выглядишь, демоны тебя сожри? — выругался командующий. Сейчас его бесило все: новоиспеченная армия полукровок, Одержимый, проблемы со сбором, растяпа Гинз.

— Господин Литмир, — неловко улыбнулся Гинз, расставив руки в стороны так, будто хотел кого-то обнять. — Жара же сумасшедшая. Тело плавится, как масло в печи.

— Это у тебя в голове вместо мозгов масло. Застегни камзол.

Лицо Гинза сморщилось, но он выполнил приказ.

— Знаешь, почему монахи носят только темные рясы, причем в любую, даже самую студеную или жаркую, погоду?

Гинз помотал головой.

— Потому что это часть их служения. Так они показывают всем, что отрекаются от мирской жизни. Понятное дело, что мы — не монахи, и рясы нам ни к чему. Но мы тоже служим, а значит, должны всегда быть в подобающем виде.

На самом деле Литмир кривил душой. Любой монах из любого братства или ордена зимой всегда одевал под рясу (а то и поверх нее) шерсть или кожу, а летом все это снимал. Иные же вообще носили под тряпками доспехи. Но Гинз всего этого знать не мог, потому что до вступления в ряды Лесных Волков был обычным пахарем. А командующему попросту хотелось согнать на ком-нибудь злость.

— Ладно, демон с тобой, не для этого я тебя позвал, — махнул рукой Литмир, снова прильнув к столу. — Сейчас же отыщи всех посыльных и отправь ко мне. Скажи, что дело срочное и отлагательств не терпит. Если у них есть какие-то поручения, то они подождут. Все понял?

— Да, будет сделано, — кивнул Гинз. — Я могу идти?

— Иди, — махнул рукой Литмир. Вздохнул, вытер вспотевшие руки о рубаху, и потянулся за пергаментом. Сейчас ему предстояло написать несколько коротких, но содержательных посланий.

Обмакнув кончик пера в чернилах, он поднес его к пергаменту и уже собрался было выводить первые буквы письма, как вдруг услышал крики, доносящиеся со двора. Они напрочь увели его от мыслей. Литмир ругнулся под нос, воткнул перо в чернильницу и подошел к окну. Солнце находилось в зените, его жгучие лучи ослепляли командующего.

— Ты… нет… спятил… — Слух вырывал отдельные слова. Голос, судя по всему, принадлежал Дансу, смотрителю Зверинца. Но было в нем что-то, что заставило командующего удивиться. Испуг. Во всегда надменном и усмехающемся голосе надсмотрщика теперь искрилась паника.

— Эй, вы чего? — услышал он чей-то бас.

— Да остановитесь вы! Совсем, что ли, ума лишился, Тол?

Тол? Неужели его отряд вернулся?

Литмир прикрыл глаза ладонью, перегнулся через подоконник и увидел то, чего точно не ожидал увидеть.

Во дворе собралась толпа. Все смотрели на двух сцепившихся мужчин: Данса и Толгрида.

— Дай мне ключ. — Лицо Толгрида приобрело угрожающий оскал, левой рукой он держал Данса за шиворот, а правой пытался выхватить у того связку ключей, болтавшуюся на боку. Смотритель Зверинца отчаянно отбивался.

— Нет. Ты же знаешь, что нужен приказ командующего. Так я тебе ничего не отдам.

— Дай этот гребаный ключ, или я сниму его с твоего трупа.

— Прекрати, Тол. Это уже не смешно, — крикнул кто-то из толпы.

— Да отдай ты ему ключ, — усмехнулся кто-то.

— Хватит. Он же боится тебя, как суслик. Еще обмочится ненароком.

Послышались сдавленные смешки. Кто-то кашлянул, кто-то обреченно вздохнул. Но вмешиваться никто не собирался.

— Какого хрена здесь происходит? — гаркнул сверху Литмир. Еще перепалки между своими ему не хватало.

— Гос… подин Литмир, — срывающимся и заикающимся голосом прокричал Данс, продолжая отмахиваться от руки командира. — Толгрид хочет отнять у меня ключ от Зверинца.

— Это я уже понял. На кой демон он тебе сдался, Тол?

— Мне нужно срочно переговорить с одним полукровкой с глазу на глаз.

— Почему ты не оповестил меня о вашем прибытии? Сейчас же поднимись ко мне в кабинет.

— Нет времени, — хрипло рявкнул Толгрид и со всего размаху всадил кулаком в челюсть Данса. У смотрителя на поясе звякнул кистень, и тело его обмякло. Он больше не сопротивлялся.

Командир левой рукой нашарил у него на боку кольцо ключей, с легкостью вырвал его, правой отстегнул кистень и воткнул рукоять себя за пояс. Потом отбросил Данса в сторону и побрел в сторону тюрьмы. Смотритель, держась за окровавленное лицо, с уханьем упал на землю.

— Какого хрена ты творишь, Толгрид? — взъярился Литмир. — А ну схватить его! Живо!

Лесные Волки внизу неохотно зашевелились. Михрон подошел к Дансу и протянул ему руку, но тот лишь нервно отмахнулся. Смотритель Зверинца сплевывал густую красную слюну и что-то злобно бубнил.

— Только попытайтесь остановить меня. — Командир резко развернулся, его здоровый глаз угрожающе блестел, мертвый же смотрел в никуда. — Размозжу голову любому, кто подойдет хоть на шаг.

Лесные Волки замерли. Было ясно, вмешиваться им страсть как не хотелось. Толгрида все хорошо знали, и Литмиру подчас казалось, что слушались его даже больше чем командующего. Относились к нему по всякому, но в большинстве почтительно. Михрон даже как-то пошутил, что одна половина братства уважает Толгрида больше чем самого Литмира, а другая — боится пуще полукровок. Литмир вынужденно соглашался с ним. Не смотря на свой взрывной характер, Толгрид умел здраво рассуждать, а порой даже видеть то, что сам командующий замечал с трудом. Но сейчас с ним происходило что-то непонятное. Чтобы прояснить ситуацию, Литмир решил поговорить с Толгридом сам. Он накинул на плечи камзол и направился к лестнице.

* * *

Массивная, оббитая черными железными пластинами дверь Зверинца грохотнула и стала медленно отворяться, открывая путь во тьму. Толгрид снял факел со стены и яростно толкнул дверь ногой. Гнев бурлил в нем как кипяток в котелке, а недавняя стычка с Дансом только добавила еще больше жару. Но ничего, сейчас он, наконец, осуществит то, о чем мечтал все эти дни. И никто его не остановит.

Свет факела развеял мрак, и Толгрид обнаружил, что в ранее пустовавших камерах появились новые узники: шумартхи и акхаши, но в основном лакхаи. В некоторых даже томилось по два полудемона.

— Мясо, свежее мясо, — загнусавил Гнус. Остальные полукровки тоже загомонили.

Из мрака на него глядели десятки пар нечеловеческих глаз. Но сейчас Толгриду нужен был лишь один полукровка, который как раз таки в его сторону и не смотрел.

Из коридора донесся приглушенный топот приближающихся шагов. Кто-то хотел помешать ему. Толгрид шагнул обратно и захлопнул дверь. Механизм замка щелкнул, отгородив Толгрида от внешнего мира. Теперь ему никто не помешает.

— Какого демона ты делаешь, Тол? — услышал он голос Литмира из-за двери. Тяжелый кулак обрушился на толстые пластины. — А ну открой дверь! Сейчас же!

Толгрид молча побрел к камере Прорицателя.

— Толгрид, мать твою, открой, я тебе говорю. — В голосе Литмира сквозила ярость. — Да что на тебя нашло, демон подери?

По мере удаления от двери голос Литмира становился все глуше.

— Тебе приказывает командующий Лесных Волков. Отвори дверь!

Нет, сказал про себя Толгрид, подходя к камере Прорицателя. Тхашир сидел в углу, согнув ноги в коленях и подперев подбородок сжатыми в замок ладонями. Неморгающий взгляд направлен в пол. Когда его только пленили, на нем был светлый дорожный плащ и зеленый камзол. Сейчас же вся его одежда почернела от грязи и местами порвалась. Засаленные волосы толстыми лохмами спадали на плечи. Полукровка походил на нищего, давно уже утратившего интерес к жизни.

— Вот мы встретились снова, — злобно ухмыльнулся Толгрид, остановившись у решетки камеры. Факел он воткнул в подфакельник рядом с камерой. — Знаешь, зачем я пришел?

По всему Зверинцу стали разноситься тяжелые удары — видимо, сообразив, что уговорами Толгрида не пронять, Литмир принялся ломать дверь. Тяжелые петли затрещали, но пока что упорно держались.

— Да, — прозвучал ровный голос Прорицателя. Он по-прежнему смотрел вниз.

Толгрид стал подбирать ключ от камеры. Все они были похожими, поэтому это оказалось не простой задачей.

— Ты предал нас, полукровка. Хотя, наверное, это не совсем подходящее слово. Ты ведь никогда не служил нам, верно?

— Я всегда служил лишь тому, кто достоин. Ни больше, ни меньше.

— Надо воздать тебе должное — раскусил я тебя не сразу. Ты несколько раз помог нам, облегчив нелегкую работу по отлову тебе подобных. Непросто было тогда тебе не поверить. — Толгрид опробовал уже четыре ключа, но ни один не подошел. — После того, как ты в первый раз предал своих сородичей, Литмир сказал, что если бы ты не был настоящим перебежчиком, то ни за что бы ни сделал подобного. Он даже хотел тебя освободить, сделав равным нам.

Прорицатель молчал.

— После второго раза некоторым доверием к тебе проникся даже я, — продолжал командир, перебирая ключи. Пятый и шестой тоже не подошли. — Хотя по-прежнему ждал от тебя какой-нибудь уловки.

Удары по двери стали еще более громкими и тяжелыми, будто кто-то с той стороны долбил тараном. От косяка откололся кусок камня и неловко брошенным снарядом приземлился рядом с камерой Бормочуна. Полудемон фыркнул и отскочил, что-то пробубнив под нос.

— Но ты все продолжал плясать под нашу дудочку, направляя нас по нужному следу и с каждым разом повышая доверие к себе. И только совсем недавно я понял, что на самом-то деле это мы плясали под твою дудку. Ты вел нас туда, куда мы хотели идти, при этом ты делал только то, что угодно тебе. Все те подачки, которые мы получали от тебя в виде предсказаний, вели к тому, чтобы мы беспрекословно подчинялись тебе, при этом думая, что сами этого хотим. Я ведь прав, полукровка? Чего ты молчишь?

Прорицатель даже не шелохнулся. Казалось, что происходящее его вовсе не заботило.

Дверь громко хрустнула, одна из пластин прогнулась и чуть отстала от дерева. Толгрид понял, что действовать нужно быстрее. Если Литмир ворвется, то ни за что не даст совершить задуманное.

— Ты сделал так, чтобы мы в целости и сохранности доставили демона до Одержимого, ведь так? — Замок щелкнул, дверь решетки со скрипом отошла — это был девятый ключ.

— Я сделал лишь то, что вы требовали от меня, — ровным голосом ответил тхашир. Его взгляд медленно переместился с пола на Толгрида. — Вы желали смерти Владыке, а я лишь указал на орудие.

— Ты отправил на бойню лучших людей нашего братства. Шолд, Кордок, Андер — все они легли костьми у той гребаной заставы. Ты надеялся, что и я окажусь вместе с ними. — Толгрид шагнул в камеру. Связку ключей он откинул в сторону, рука потянулась к рукояти кистеня. — Но нет, полукровка, меня так легко не взять… Прежде чем я оборву твою жалкую жизнь, я хочу узнать, зачем ты это сделал? Зачем отправил демона к Одержимому, а нас на верную погибель? — Толгрид не надеялся на вразумительный ответ, но спросить все-таки решил.

— Ты не понимаешь, человек. Очень многого не понимаешь, — чуть покачал головой тхашир. В его глазах не было страха, лишь смирение. С таким же смирением он выдавал свои предсказания. И это командира злило еще больше.

Он вытащил кистень и, звякнув цепью, встряхнул шипастым набалдашником из черной стали прямо перед лицом Прорицателя. В этот момент дверь с треском пробило огромное бревно, ощетинившееся раскрошившейся щепой на конце. Из образовавшейся дыры Толгрид услышал крики соратников, среди которых отчетливо выделялся литмировский.

Эмоции еще пуще захватили командира, он замахнулся кистенем, и обрушил всю его стальную мощь на голову полудемона. Тхашир даже не попытался увернуться или прикрыться. Он как будто бы ждал этого. Звон и хруст слились в одну звуковую гамму. Голову Прорицателя развернуло, и он всем телом завалился на бок. Черная сталь било покрылась темной кровью.

Сзади раздался грохот, Толгрид обернулся и увидел, как дверь слетела с петель, а в Зверинец ворвался Литмир с перекошенным злобой лицом. За ним показались силуэты других Лесных Волков. Не теряя ни секунды, командир ударил по Прорицателю еще раз, и еще. Кровь брызнула бурым фейерверком, окропив пол и одежду Толгрида. Но тут он почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его за предплечье и с легкостью выбили оружие. Потом кто-то ударил по ногам и повалил его на пол, лицом вжал прямо в кровавые брызги тхашира. Командир взвыл, жутко сквернословя и хрипя, но его сопротивление в этот раз было быстро подавлено.

Холодный липкий пол холодил щеку, руки ломило из-за перетянутой веревки. Но ему было на все это наплевать. Толгрид хотел лишь знать, убил он полукровку, или же гнусному выродку удалось выжить. Три удара кистенем — смертельная порция для любого человека, но Прорицатель ведь не человек.

Спустя четверть часа Толгрид сидел в кабинете командующего привязанный к стулу. По лбу и щекам струился пот, смешиваясь с темной кровью и грязью, которую командир собрал в камере Прорицателя. Взгляд его потускнел, лицо побледнело.

В кабинет вошел Литмир. Тяжело вздохнув и вытерев пот со лба, он подошел к столу. Постоял, глядя в окно, снова вздохнул и сел в кресло.

Толгрид поднял на него безучастный взгляд.

— Толгрид, объясни, зачем ты напал на Прорицателя? И что вообще с вашей миссией? Вы довели демона до обозначенного места? И где все остальные? Что вообще происходит? — Он затряс ладонями у себя перед лицом.

— Я все тебе расскажу, Литмир, — тихо прохрипел командир. — Но сначала ответь мне: он сдох?

— Кто?

— Этот гребаный полукровка. Я три раза хорошенько врезал ему по башке, но он мог выжить.

— Он жив, — также тихо ответил командующий. — Очень плох, но жив.

Толгрид болезненно скривился.

— Значит, зря я набил морду Дансу. — Он задрал голову, вперившись взглядом в потолок, на лицо командира вылезла хилая усмешка.

— Ты все сделал зря, Тол. Зря выбил челюсть Дансу, зря изуродовал Прорицателя. Из-за тебя мы зря вышибли дверь в Зверинец, теперь придется ее чинить. Зачем ты напал на тхашира?

— Затем, друг мой Литмир, что он на стороне Одержимого.

— Ты же знаешь, что это бред, — фыркнул командующий.

— Да, он хочет, чтобы ты так думал, и ты — думаешь.

— Прорицатель неоднократно помогал нам, ты же знаешь. Он вывел нас на демона, который…

— Он делал все это, чтобы втереться к нам в доверие. И у него это получилось. А последняя его затея выгодна только ему самому и… Одержимому, разумеется.

— Что ты имеешь в виду? — Литмир прищурился.

— Прорицатель хотел, чтобы мы отправили демона к Одержимому. Он нужен ему, понимаешь. Не знаю для чего, но нужен. А нас… нас он бросил в кровавую бойню. — Толгрид опустил голову, снова поглядев на командующего.

— Какую кровавую бойню?

— Воинство Одержимого вырвалось на свободу. Плачущая Застава — то место, куда оно обрушилось в первую очередь. Мы с ребятами в тот самый момент были там. — Воспоминания нахлынули на командира новой волной, ему стало не по себе. — Они все погибли, Литмир. Все. В живых остался только я, и то, если бы не знахарка, то давно бы скончался от ран.

— Все погибли? — Глаза командующего расширились от удивления.

— Да, Литмир. Все, — часто закивал Толгрид. — И виной тому — этот гребаный полукровка.

— Но… как? Почему? — все еще не веря в услышанное, сокрушался командующий. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза трехпалой ладонью.

— А ведь они были не просто моими подчиненными, Литмир. Я их считал друзьями. Семьей, если можно так выразиться.

— Прости, Тол. Я не знал. Не подумал, что такое может случиться. Точнее, что именно так все могло обернуться.

— Я должен был погибнуть вместе с ними. Так хотел лелеемый тобою Прорицатель.

— А что демон? Вы довели его до замка Одержимого?

— Приблизившись к Землям Демонов вплотную, мы его со Змеем отпустили. Еще тогда я ощутил что-то неладное, поэтому и не решился идти дальше. Мы сотворили ошибку, Литмир. Не нужно было посылать демона к Одержимому. Возможно, Наргх — не оружие против него, а, наоборот, — против нас.

Командующий тяжело вздохнул, поставил локти на стол, подбородок упер в образовавшуюся сцепку ладоней.

— Нужно как следует допросить Прорицателя.

— Это ничего не даст. Тхашир слишком предан своему хозяину. Он пожертвовал десятками своих сородичей, да и собственной жизнью — тоже. Он будет повторять, что все делал так, как мы ему велели. И отчасти будет прав, потому что мы, не ведая того, играли в его игру почти с самого начала. Его нужно убить — просто убить.

Литмир задумчиво глядел куда-то вниз.

Толгрид же жалел лишь об одном — что не убил полукровку. Наверное, не хватило еще одного удара, чтобы выбить последние остатки жизни из его тела. Лишь одного удара.

— Нет, он нам еще пригодится, — покачал головой Литмир после долгого молчания. Глянул на Толгрида. — Мы его допросим. Хорошо допросим, с пристрастием. Он может много знать. Много того, что нам действительно необходимо в борьбе со Жнецом Бездны.

— Только зря потеряете время, — повел бровью Толгрид. — Лучше бы дали мне его убить, а его кровь я пустил бы на закалку новой цепи и меча.

— Тебе нужно отдохнуть, Тол. Уж извини, но ты получишь неделю ареста.

Командир безразлично усмехнулся и укоризненно покачал головой.

— Посиди, подумай. И в следующий раз, прежде чем принимать решения, будь любезен, посоветуйся сначала со мной. Я не хочу после твоего освобождения следить, как бы ты не юркнул в Зверинец и вновь не попытался выпустить кишки Прорицателю. Как бы то ни было, сейчас у нас появилась другая головная боль. Новая армия Одержимого движется на Анаград, разоряя по пути города и села. После того, как была разгромлена Плачущая Застава, им удалось добиться очень многого. Я созываю все братство, чтобы дать им хороший отпор. — Литмир вздохнул, задумчиво помолчал. Потом глянул на Толгрида. — Как ты думаешь, это и есть начало полномасштабной войны?

— Да, наверное, — кивнул командир. И его внезапно посетила мысль, гласящая, что, быть может, Одержимый именно этого и добивается.

Как бы того Толгрид не хотел, но игра, в которую они с Литмиром были невольно втянуты, набирала новые обороты.