Вступив в правление Россией, Анна Иоанновна удивительно быстро освоила обязанности монархини одной из ведущих европейских держав. С первых же шагов она была готова вполне разумно выбирать лиц для высших государственных постов и рассматривать поданные ими проекты. Воплощением ярких идей преобразований свое имя Анна не прославила, однако с немецкой педантичностью поддерживала в стране порядок, сочетая русские традиции с продолжением европейских начинаний «государя-дядюшки» Петра Великого.
Какое впечатление производила Анна-императрица на современников? Б. Х. Миних отмечал, что «эта… государыня, обладала от природы великими достоинствами. Она имела ясный, проницательный ум, знала свойства окружающих ее лиц, любила порядок и великолепие». Дипломат-пиит Антиох Кантемир отмечал в монархине «мудрость премногу и сколь ей в истину расчищена дорога».
«Волынский на заседании кабинета министров». Художник В. И. Якоби.
Представитель английской короны К. Рондо писал об Анне: «Ее царское величество показала себя монархинею весьма энергичной и смелой, без этих качеств ей вряд ли бы удалось предотвратить ограничение своей власти». По отзыву соотечественницы дипломата, Элизабет Джорджия, «ее величество высока, очень крепкого телосложения и держится соответственно коронованной особе… Она живет согласно принципам своей религии. Она владеет отвагой, необычной для своего пола, соединяет в себе все добродетели, какие можно было бы пожелать для монаршей особы. И хотя является абсолютной владетельницей, всегда милостива». Те же впечатления вынесли при общении с императрицей на придворном рауте французы. Со слов Агея де Миона: «…императрица отличалась величественным видом, прекрасной фигурой, смуглым цветом лица, черными волосами и бровями, большими на выкате глазами такого же цвета и многочисленными рябинами на лице… У нее, кажется, очень мягкий и добрый нрав…».
Гаврила Иванович Головкин. Художник И. Н. Никитин.
Эти схожие отзывы разных лиц подчеркивали внешнюю статность и величие Анны, сочетавшиеся с приветливостью и решительностью в трудные моменты. Другие, негативные оценки Анны исходили из стана врагов. Самую уничижительную характеристику оставила в своих «Записках» Н. Б. Шереметева-Долгорукова, оказавшаяся с мужем в Сибири. Императрица, с ее слов, «страшного была взору, отвратное лицо имела, так была велика, когда между кавалерами идет, всех головой выше и чрезвычайно толста». Прямолинеен был и отзыв казненного кабинет-министра А. П. Волынского: «Государыня у нас дура, и резолюции от нее не добьешься и ныне у нас герцог [Бирон] что захочет, то и делает». Более сдержанную оценку давал еще до своего падения один из верховников, Д. М. Голицын, говоривший об Анне, что она умная женщина с тяжелым характером.
С приходом к власти этой любящей порядок даме с крепким телосложением предстояла тяжелая работа. После разброда первых месяцев 1730 года следовало укрепить аппарат управления и назначить преданных лиц на высшие должности.
Манифестом от 4 марта 1730 года, упразднившим Верховный тайный совет, вместо Высокого Сената вновь учреждался в прежнем качестве Правительствующий Сенат, о чем просило в своих требованиях дворянство. Состав Сената был определен в 21 человек. Поэтому к прежним сенаторам, В. Я. Новосильцеву, И. Г. Головкину и А. М. Черкасскому, были добавлены почти все бывшие министры-верховники, а также «за особливую службу» активные сторонники Анны, в том числе И. Ю. Трубецкой, П. И. Ягужинский и С. А. Салтыков. В 1731 году Сенат, принимавший решения по множеству текущих дел, попал под контроль Кабинета министров.
Этот новый высший правительственный орган был учрежден указом императрицы 6 ноября 1731 года как совет при ее высочайшей особе, действующий «для лучшего и порядочного отправления всех государственных дел». Кабинет состоял из трех лиц. Первоначально в него вошли Г. И. Головкин, А. М. Черкасский и А. И. Остерман. Затем после ухода некоторых персон министрами при Анне стали: в 1734 году П. И. Ягужинский, в 1738-м – А. П. Волынский и в августе 1740 года – А. П. Бестужев-Рюмин. Огромное влияние на деятельность Кабинета министров имел формально не входивший в него фаворит императрицы обер-камергер Э. Бирон.
Обширные функции кабинет-министров касались внешней политики, судебных и финансовых вопросов, назначения чинов и множества иных дел вплоть до мелких закупок вещей для дворцового обихода. В подчинение к Кабинету попали некоторые комиссии и канцелярии, в том числе Главная полицмейстерская. Коллегии отсылали ему свои отчеты. Обязанностью министров было представлять Анне Иоанновне доклады на подпись по наиболее важным вопросам и… резолюции к ним. По имеющимся сведениям, министры могли утруждать императрицу посещениями более 100 раз в году, хотя не каждый раз она их принимала. Со временем, при хорошо отлаженных действиях государственного аппарата, необходимость в получении высочайшей апробации сократилась, и в 1735 году указом императрицы Кабинету министров было пожаловано право издавать указы, приравненные к императорским. Впрочем, это высочайшее решение не должно вводить в заблуждение. «Ленивая» Анна по наиболее важным вопросам всегда принимала решения лично, и добиться ее подписи даже любимцу Бирону подчас было непросто.
Андрей Иванович Остерман.
Рядом с Кабинетом министров продолжали действовать коллегии, приказы, канцелярии, которые возглавляли верные Анне лица. Делами Коллегии иностранных дел заправлял вице-канцлер А. И. Остерман, высшие посты в ней заняли немцы – выписанный из-за границы брат фельдмаршала Х. В. Миних, курляндцы К. Х. Бракель, Г. К. Кейзерлинг и И. А. Корф. Военную коллегию после князя М. М. Голицына-старшего и фельдмаршала В. В. Долгорукова в 1732 году возглавил фельдмаршал Б. Х. Миних. Во главе Камер-коллегии, Коммерц-коллегии, Вотчинной и других коллегий и канцелярий стояли в основном представители русских семей. С 1730 года активно менялись и главы местных администраций – генерал-губернаторы и вице-губернаторы, воеводы. Назначение на эти должности многих «подписантов» проектов 1730 года удаляло их из Москвы.
Большую власть при Анне Иоанновне, панически боявшейся заговоров, обрела учрежденная в 1731 году Канцелярия тайных розыскных дел. Во главе ее стоял преданный генерал А. И. Ушаков. Поощряемое сверху доносительство процветало, вследствие чего за 10-летнее правление императрицы в Сибирь после следствий и застенка было отправлено порядка 20 тысяч человек, казненных же насчитывалось до 1000. Однако, по мнению исследователей, эта статистика не превышала аналогичные данные по царствованиям других Романовых. Устойчивое же представление об особой жестокости аннинской эпохи сложилось благодаря преследованию и казням представителей известных фамилий, а также лиц высшего и среднего звена управления, повинных в злоупотреблениях и взятках.
Эрнст Иоганн Бирон.
Назначения аннинского времени показывают, что большая часть высших чинов была природными русскими. Тем не менее в обществе было распространено мнение, что правит «немецкая партия». В мае 1730 года английский резидент К. Рондо писал: «Дворянство, по-видимому, очень недовольно, что ее величество окружает себя иноземцами. Бирон, курляндец, прибывший с нею из Митавы, назначен обер-камергером, многие курляндцы пользуются также большой милостью, что очень не по сердцу русским, которые надеялись, что им отдано будет предпочтение». По мнению А. П. Волынского, высказанному летом 1730 года, «россияне» в лице С. А. Салтыкова были «несогласны» с «немцами», сильными обер-камергером Бироном, «двумя Левольдами да Остреманом» да еще курляндцами, и «сколько нашим не думать, их не пересилеют». Саксонские дипломаты также выделяли немецкий «триумвират» из Бирона, Остермана и Миниха, которому Анна даровала «первенствующее положение». И, действительно, впечатление господства иноземцев создавалось влиянием на императрицу нескольких немцев, назначенных на ряд ключевых постов в государстве.
Алексей Михайлович Черкасский.
Что же за лица были главными персонами аннинского правления?
Первой ключевой фигурой в окружении Анны, имевшей на нее практически неограниченное влияние, был захудалый курляндский дворянин Эрнст Иоганн Бирон. Митавский камер-юнкер и камергер, фаворит Анны с 1727 года, в Москве Бирон появился вскоре после самой императрицы. 6 марта 1730 года он был пожалован в камергеры русского двора, а при коронации Анны в обер-камергеры. Затем на фаворита посыпались милости: ему были пожалованы ордена, графские титулы Римской и Российской империй, крупные суммы денег, мызы (поместья) в Лифляндии и пр. В 1737 году, после смерти последнего Кетлера, с подачи Анны Иоанновны Бирон был избран герцогом Курляндии и Семигалии. Обласкана была и семья фаворита, проживавшая во дворце и в повседневной жизни ставшая семьей самой Анны. Высокое положение при дворе получили супруга Бирона Бенигна Готлиба, в девичестве Тротта фон Трейден, его дочь и сыновья Пётр и Карл Эрнст. Младший из них считался сыном Анны Иоанновны, так как императрица держала мальчика при себе, баловала, осыпала подарками и пожалованиями. Влияние Бирона на Анну было беспрецедентно. В сущности она находилась в особой психологической зависимости от своего фаворита. «Если герцог являлся с пасмурным лицом, – писал один из мемуаристов, – то императрица в то же мгновение принимала встревоженный вид. Буде он весел, то на лице монархини напечатывалось удовольствие…».
Андрей Иванович Ушаков.
Живя во дворце и как обер-камергер ведая представлениями лиц ее величеству, Бирон цепко держал в своих руках «доступ» к императрице. Поэтому, как писал один из мемуаристов (К. Р. Берк), «иностранцы, министры и другие значительные особы», нуждающиеся в его «дружбе и протекции», по утрам приезжали к нему с визитами, а по средам и пятницам собирались в его комнатах. Бирон же, имея только придворный чин, по отзывам современников (Х. Г. Манштейн), «в продолжение всей жизни императрицы Анны, и даже несколько недель после ея кончины, царствовал над обширною империею России, как совершенный деспот».
В обхождении с людьми, по отзыву Э. Миниха, Бирон мог, «когда желал, принимать весьма ласковый и учтивый вид, но большую частью казался по внешности величав и горд». Другой современник (Г. К. Остен) язвительно отмечал, что «когда граф Бирон говорит о лошадях, он говорит как человек; когда же он говорит о людях или с людьми, он выражается как лошадь». Впрочем, маска учтивости, как и высокомерие, не мешали временщику быть мстительным и жестоко подавлять любое недовольство своих противников. Так, в 1739 году он сыграл решающую роль в расправе над Долгоруковыми, а в 1740 году добился преследования с пытками и казнью кабинет-министра А. П. Волынского, помыслившего его оттеснить. Стоит ли говорить, что богатства империи оказались в распоряжении курляндского «лихоимца» и его семьи. Охотник до редкостей и бриллиантов, Бирон тратил огромные суммы на покупку мыз, лошадей, заведение манежей и дворцов.
Желая сохранить власть, перед самой смертью Анны Бирон добился объявления его регентом малолетнего императора Иоанна VI и после ее кончины на несколько недель стал официальным правителем России. Однако затем последовало падение. В ночь на 9 ноября 1740 года по распоряжению Анны Леопольдовны Бирон был арестован и сослан в Пелым, а затем в Ярославль. Получив свободу в 1762 году, при поддержке Екатерины II он вновь стал герцогом Курляндским и умер в Митаве в 1772 году.
Вторым человеком и советчиком Анны Иоанновны в сложных вопросах являлся бывший член Верховного тайного совета, а теперь кабинет-министр и фактически первый человек в Иностранной коллегии и правительстве Андрей Иванович Остерман.
Артемий Петрович Волынский. Художник Г. Гзель.
Наконец, последний член немецкого триумвирата, фельдмаршал Бурхард Христиан Миних поступил на службу к Петру Великому в 1721 году. Уроженец Ольденбурга и военный инженер по образованию, он участвовал во многих войнах и, оказавшись в России, занялся строительством Ладожского канала и других инженерных сооружений. В 1730 году Миних приветствовал Анну с принятием самодержавия и получил от нее высшие воинские чины и должность главы Военной коллегии. В ноябре 1740 года фельдмаршал стал главным действующим лицом ареста Бирона, однако при Елизавете Петровне сам подвергся опале и 20 лет провел в ссылке в Пелыме. Умер в 1766 году в Петербурге.
Кроме глав в немецкой партии были и другие фигуры, примечательные своими характерами и высоким положением. Особое место в ней занимали находившиеся при русском дворе с 1720-х годов братья Левенвольде, отличившиеся своевременным извещением Анны о решении верховников. Старший, камергер Карл Густав, умерший в 1735 году, в прошлом был генерал-адъютантом Петра I и камергером Петра II. При Анне Иоанновне получил чин генерал-майора, стал командиром Измайловского полка и главой придворного конюшенного ведомства обер-шталмейстером.
Маршруты отрядов Великой Северной экспедиции 1733–1743 гг.
Младший, Рейнгольд Густав, за особое расположение получив чины камер-юнкера, камергера и титул графа при Екатерине I, в 1730 году 6 марта был пожалован в новый чин обер-гофмаршала. Ведая церемониальной жизнью и службами двора, Левенвольде находился «в отменных у двора монарших милостях и доверенностях, был украшен кавалерскими орденами, в щегольских платьях и приборах, с отменном почтении перед прочими». При этом, как писал де Лирия, обер-гофмаршал был «такого дурного характера, каких я встречал мало. Счастием своим был обязан женщинам… одна только корысть управляла им, он был лжив и коварен… ловок в обращении, хорошо служил и умел давать блестящие при дворе праздники, наконец, в нем был ум и красивая наружность». При перевороте 1741 года Рейнгольд Густав был арестован и умер в Сибири в 1758 году.
Витус Беринг.
Глава русской партии 1730 года, родственник Анны Иоанновны по материнской линии Семён Андреевич Салтыков, сыграл важную роль в событиях 25 февраля 1730 года. Член Военной коллегии при Петре I, а затем сенатор и подполковник гвардии, в марте 1730 года Салтыков стал полным генералом и обер-гофмейстером. Однако затем он уступил свои позиции немцам. При дворе его полномочия перешли к Р. Г. Левенвольде и Э. Бирону, а с возвращением императрицы в Петербург в 1732 году он фактически был отстранен от дворцовой жизни. Оставленный в Москве, Семён Андреевич получил почетное назначение московским главнокомандующим и титул графа. В 1741 году Салтыков приветствовал вступление на престол Елизаветы Петровны, но вскоре умер.
Среди кабинет-министров правительства Анны Иоанновны, не относящихся к немецкой партии, стоит упомянуть петровского генерал-прокурора Сената Павла Ивановича Ягужинского. Родившийся в Польше и выросший в Москве, Ягужинский получил титул графа от Екатерины I и чин обер-шталмейстера от Петра II. В январе 1730 года он предпринял неудачную попытку предупредить Анну о планах верховников, за что при ее правлении сначала стал сенатором. Затем из-за ссоры с Бироном был удален посланником в Берлин, по возвращении пожалован в кабинет-министры и умер в 1736 году.
Бессменный кабинет-министр князь Алексей Михайлович Черкасский, сенатор, знатный вельможа и обладатель огромного состояния, служивший при Петре I главой петербургской Городовой канцелярии и сибирским губернатором, в 1730 году показал себя сторонником Анны, за что получил ордена, деревни, стал членом Кабинета, а после кончины Г. И. Головкина – канцлером. По отзывам современников, «человек доброй, да не смелой», князь не участвовал в политических интригах и, сохранив свое положение при Елизавете Петровне, умер в 1742 году.
Артемий Петрович Волынский, представитель древней фамилии, упрочивший связи с правящим домом женитьбой на двоюродной сестре Петра I А. Л. Нарышкиной. При царе-реформаторе и его преемниках выполнял дипломатические поручения в Иране, Голштинии, был губернатором Астрахани и Казани. При Анне Иоанновне Волынский появился в столице в конце 1730 года и, сблизившись с Р. Г. Левенвольде и Э. Бироном, начал стремительно делать карьеру, получив генеральские чины, должность главы императорской охоты – обер-егермейстера и, наконец, в 1738 году, кабинет-министра. Однако затем, желая занять высшее место в империи, Артемий Петрович неудачно вступил в борьбу с Бироном, в результате чего по незначительному поводу против него был инициирован процесс с пытками. Натянутая трактовка родословных штудий Волынского, показывавших его родство с Романовыми, и иные надуманные поводы послужили основанием страшного обвинения в оскорблении ее величества и иных преступлениях. Анна до последнего противилась подписанию смертного договора, но уступила угрозам фаворита, требовавшего пожертвовать Волынским. 27 июня 1740 года неугодный Бирону Волынский и несколько его товарищей были казнены.
Санкт-Петербург. Проспект вниз по Неве реке между Зимним ее величества домом и Академией наук. Неизвестный художник по рисунку М. И. Махаева.
Между тем, наблюдая за околопрестольной игрой, страна, в которой насчитывалось порядка 15 миллионов подданных, продолжала жить и трудиться. В ней действовали казенные и частные промышленные предприятия, развивалась торговля, собирались налоги, несли службу разбросанные по стране полки армии, работали учреждения культуры – Кунсткамера, Академия наук, учебные заведения.
Крупных реформ в «тихие» 1730-е годы проведено не было, но правительством был осуществлен целый ряд преобразований по улучшению положения дел в стране. Откликаясь на чаяния дворян, указом императрицы в декабре 1730 года был отменен петровский закон о единонаследии – майорате, по которому ранее имения дворянской семьи наследовал только старший сын, а остальные были вынуждены добывать себе пропитание службой. Одновременно поместья, получаемые дворянами на время службы, были приравнены к вотчинам, то есть родовым наследственным имениям. В 1736 году манифестом от 31 декабря срок обязательной дворянской службы, бессрочной со времени царя-преобразователя, был ограничен 25 годами. Послабления были сделаны дворянам и относительно начальной службы в низших чинах. Указ разрешал сыновьям всех шляхтичей, будучи записанными в службу условно сверх комплекта, от семи до двадцати лет «быть в науках» дома и только после этого начинать служить. Кроме этого, дворянам разрешалось оставлять одного из сыновей дома «для содержания экономии».
Избежать зачисления в полки солдатами, а во флот матросами помогало дворянам образование, полученное не только дома, но и в учебных заведениях. В 1731 году «грубая» Анна выступила продолжательницей просветительских начинаний дядюшки-царя Петра Алексеевича. 29 июля императрица подписала указ о создании привилегированного Сухопутного шляхетского кадетского корпуса, «дабы шляхетство от малых лет к тому в теории обучены, а потом и в практику годны были». Автором идеи учреждения корпуса был граф П. И. Ягужинский, ее практическое воплощение было поручено Б. Х. Миниху. В элитном корпусе, распахнувшем двери в 1732 году во дворце князя Меншикова на Васильевском острове, одновременно обучалось до 200 детей от 13 до 18 лет. Дворянские отпрыски осваивали здесь математику, историю и географию, иностранные языки, военные науки – артиллерию, фортификацию и прочие, а также риторику, танцы, рисование, геральдику. Став одним из очагов новой культуры, аннинское учебное заведение дало России архитекторов, поэтов, драматургов и других деятелей культуры. При корпусе в дальнейшем действовал свой театр.
Для дальнейшего развития промышленности, «спокойствия и размножения» предприятий, в 1736 году был принят закон о прикреплении к заводам работающих там свободных мастеровых и работных людей – «быть вечно при фабриках». В марте 1739 года было обновлено горное законодательство и принят Берг-регламент, стимулирующий частное производство. Сохранив все привилегии петровского времени, он снизил плату с прибыли владельцам земель до 2 % и позволил освобождать от налогов заводчиков в первые 3–4 года деятельности их промыслов.
Подвижками в десятилетнее правление Анны Иоанновны было отмечено развитие горного дела. В 1735 году на Урале на горе Благодать было открыто крупнейшее в России месторождение магнитного железа, рядом с которым начало действовать несколько доменных заводов. Под Якутском был построен Тамгинский железоделательный завод. В результате в 1730-е годы на казенных заводах резко возросла выплавка чугуна, что позволило обогнать по этому показателю Англию и в несколько раз увеличить его экспорт.
Для улучшения коммуникаций России и оживления торговли в 1730 году Анна довела до конца строительство любимого детища Петра Великого – Ладожского канала, соединившего Шлиссельбург и Новую Ладогу. В 1731 году по каналу пошли первые суда, а затем достраивались шлюзы. Руководил работами Б. Х. Миних.
Весомый вклад в изучение России продолжала вносить Петербургская Академия наук, выступившая организатором изучения страны. В 1733 году начала свою одиннадцатилетнюю работу Вторая Камчатская, или Великая Северная экспедиция. Главой ее по указу Анны Иоанновны был назначен В. Беринг. Несколько сот исследователей, картографов, географов, геологов, биологов, астрономов, историков вели исследование побережья Северного Ледовитого океана и внутренних территорий Сибири и Дальнего Востока, собирали материал о коренных народах Сибири, прокладывали торговые пути с Америкой и Японией. В 1741 году членами экспедиции В. Берингом и А. И. Чириковым был пройден пролив между Чукоткой и Аляской, получивший имя Беринга. На западе, продолжая начатое ранее изучение Балтийского моря, его сводный атлас опубликовал в 1738 году Ф. И. Соймонов.
Целый ряд новшеств при Анне Иоанновне был введен в русской армии. Для укрепления своих связей с гвардией в 1730 году императрица учредила два новых гвардейских полка – Измайловский, названный в честь любимой царской резиденции, и Конногвардейский. Измайловцев возглавил К. Г. Левенвольде, конногвардейцев – П. И. Ягужинский. Офицерский состав полков до трети состоял из иностранцев, среди которых были два брата и сын Бирона.
Реорганизацию армии, в которой не все было удачным, проводил Б. Х. Миних. На европейский манер в войсках им была введена немецкая система обучения, составлены новые штаты, солдат одели в немецкие мундиры, приказали носить букли и косы, пользоваться пудрой. Положительным моментом стало то, что впервые было уравнено жалованье русских и иностранных офицеров.
В пехотных и драгунских полках были упразднены гренадерские роты. Усилена полевая и осадная артиллерия. В русской коннице сформированы 4 кирасирских и 5 «национальных» гусарских полков (сербский, валахский и другие). Запорожское казачество при Анне Иоанновне было принято в русское подданство. На границах была учреждена ландмилиция, строились укрепления в Выборге и Шлиссельбурге, оборонительные линии на юге и юго-востоке империи.