Наутро, впервые проснувшись без чувства горечи, Тори в приподнятом настроении спустилась к завтраку. Почему-то ей казалось, что сегодняшний день должен быть особенным. Не может ведь после того тайного поцелуя Себы всё остаться по-прежнему.

Легкое волнение охватило ее, когда Тори вошла в столовую, где все уже собрались за столом и весело о чём-то болтали.

- Доброе утро, дорогая, - улыбнулась Сесилия, увидев подругу. - Присоединяйся к нам.

Здесь были все, кроме Себастьяна. Острое разочарование кольнуло девушку в самое сердце. А она, глупышка, так надеялась, что он уже здесь. Что ждёт её. Хорошее настроение и приятное предчувствие тут же развеялись, как дым. Взяв тарелку и положив себе яичницы и немного ветчины, Тори подошла к столу, всё же надеялась, что Себа смог как следует отдохнуть и полностью прийти в себя.

- Пока ты завтракаешь, мы посвятим тебя в наши планы, - весело сказала Амелия, сидя рядом с необычайно притихшей Алекс.

- У нас есть план? - удивилась Тори, присев рядом с Шоном на другом конце стола.

- Конечно, - заявила Сесилия. - Кто приезжает в Лондон без плана?

- Я думаю, тебе понравится наш план, - улыбнулась Амелия, а потом повернулась к своей подруге. - Алекс он точно понравился, да, дорогая?

Алекс робко пожала плечами, заерзав на стуле от чрезмерного внимания к себе. Ей было не по себе в новом месте, в новом городе. Лондон пугал её своей таинственностью и серостью. Алекс хотелось поскорее вернуться домой, в свою оранжерею, где она чувствовала себя более уверенной.

- Зависит от того, - тихо сказала она, - какие у вашего плана будут последствия. Я имею в виду непредвиденные, неожиданные… Плохие последствия.

- Уверяю тебя, у нашего плана не может быть плохих последствий, - рассмеялась Амелия.

- Так что у вас за план? - вмешалась Тори, усилием воли отгоняя от себя мысли о Себастьяне.

Надежда, которая вчера затеплилась у неё в сердце со вчерашнего его поцелуя, шептала ей, что возможно он ещё отдыхает и набирается сил. Так что не было повода так изводить себя. Но она не могла… Уж слишком велико было желание увидеть его.

- Итак, - прервала её мысли Сесилия, повернувшись к подруге. - Сегодня воскресенье и было бы непростительно потратить этот чудесный день на покупки. Мы можем, конечно, совершить облаву на магазин готовых платьев мадам Гийяр, но разумнее оставить это на завтра. Сегодня мы покатаемся по городу и погуляем в Гайд-парке. Ну, как тебе наша идея?

- Думаю, - медленно заговорила Тори, почувствовав, как у неё пропадает аппетит, - это хорошая идея.

- Мама придумала замечательный план! - гордо воскликнул Шон. - Папа обещал угостить нас мороженым! Вы когда-нибудь ели мороженое?

Тори не расслышала его вопроса, потому что в этот момент в комнату, наконец, вошёл Себастьян. У неё сладко замерло сердце при виде него. Она так долго ждала его, так сильно волновалась за него.

Он был так красив в синем сюртуке, черных бриджах и белоснежной рубашке, которая оттеняла его тёмный загар. Затаив дыхание, Тори всё ждала, когда же он посмотрит на неё, когда же даст силы жить дальше. Но к её немалому удивлению Себастьян не только не посмотрел на неё. С невероятно суровым, замкнутым выражением лица он прошёл по комнате, обошёл стол и уселся возле брата, выбрав самый дальний угол от неё!

Ничего не понимая, Тори продолжала изумленно смотреть на него. И когда Себастьян действительно сделал вид, будто её не существует, ей захотелось швырнуть в него что-нибудь тяжёлое.

- Мисс Тори, - снова неловко окликнул её Шон в ожидании ответа. - Так вы пробовали мороженое?

Сесилия строго посмотрела на сына.

- Шон, сколько раз говорить тебе, что неприлично приставать к другим со своими вопросами!

- Но я всего лишь хотел узнать… - расстроено начал малыш.

- Шон!

- Хорошо. - Шон виновато посмотрел на Викторию. - Простите, мисс Тори.

Дрожащий голос Шона подействовал на Тори отрезвляюще. Но это не избавило её от дурного предчувствия, что что-то произошло. По какой-то невероятной причине Себастьян предпочёл совершенно не замечать её!

Взяв себя в руки, девушка повернулась к малышу.

- Ты ни в чём не виноват, дорогой, - мягко заверила она, глядя на притихшего Шона. - Я просто пыталась вспомнить… Это было так давно.

- Так вы всё же пробовали мороженое? - воодушевился Шон.

- Да, - кивнула Тори, полностью сосредоточившись на разговоре. - Это было в мой первый сезон, когда меня представили ко двору. - Тори вдруг заметила, как напряглись костяшки пальцев Себастьяна, который чересчур сильно сжал вилку. Так ему интересен этот разговор? Он хочет знать об этом? Он заметил её, но не может посмотреть на неё? И неожиданно ею завладело желание “наиболее полно поделиться” подробностями своего сезона. Пусть он внимательно слушает её рассказ. Потому что ей было, что рассказать. - О, что это были за времена! - начала она. - Мы с Кейт ходили на балы, бывали в театрах и знакомились со многими милыми людьми.

- А с джентльменами знакомились? - спросила Сьюзан.

За этот вопрос Тори готова была расцеловать малышку.

- Конечно, ведь именно один из этих джентльменов и угостил нас мороженым.

- А эти джентльмены, они вам нравились? - последовал ещё один изумительный вопрос.

- Они были милыми и внимательными, но иногда терялись и не могли ответить на мои вопросы.

- Возможно, они терялись из-за вашей красоты? - робко предположил Шон. - Вы же такая красивая! Почти как лесная фея, о которой читала нам мама.

Тори рассмеялась, ощутив в груди что-то среднее между легкостью и горечью.

- Думаю, дело было не только в этом, - наконец ответила Тори, уговаривая себя не смотреть в другой конец стола. - Они действительно не знали, как ответить на мои вопросы.

Шон удивленно приподнял брови.

- И о чём же вы их спрашивали?

- Однажды Кейт сказала мне, что если я хочу избавиться от надоедливого кавалера, мне нужно всего лишь спросить у него, в каком году Платон написал “Пира”, и в каком акте начинается речь Сократа.

Две пары детских глаз изумленно уставились на неё.

- Ну и вопрос, - выдохнул Шон. - А вы знаете, когда этот… Плато написал свой… рассказ?

Тори печально улыбнулась.

- Понятия не имею. Но это всегда срабатывало.

- И часто вы задавали свой вопрос?

- Глупый, - прервала Шона сестра. - Мисс Тори такая красивая, что наверняка все мужчины в бальной зале постоянно докучали её. Вот ей и приходилось спасаться. Думаю, это происходило достаточно часто, да, мисс Торт?

Тори уже не знала, что ответить, ощущая тревожное волнение. Себастьян отложил вилку, и теперь никак не реагировал на происходящее. И беспокойство Тори сменилось раскаянием. Возможно, ей не следовало заводить подобный разговор, но и он не должен был вести себя так, словно её нет в этой комнате! Это ранило её в самое сердце. Как он не понимал этого? Неужели ему не хотелось хоть бы разочек, ну пусть мельком взглянуть на неё?

- А кто вас угостил мороженым? - снова послышался вопрос Шона.

На этот раз Тори уже не так сильно хотела отвечать. Она уже вообще ничего не хотела говорить. Ей хотелось встать и выйти из столовой. А ещё лучше, она хотела бы остаться наедине с Себой и напрямую спросить у него, почему он ведёт себя так? Особенно после вчерашнего.

- Сын графа Бромлей, виконт Эшборт однажды повел нас с Кейт в заведение одного известного в те годы кондитера, - пробормотала она.

- И вам понравилось?

Тори уже и не помнила, каким бывает мороженое на вкус.

- Оно… оно очень сладкое.

Наконец, успокоившись, Шон вернулся к своему завтраку и принялся за еду. С тяжелым сердцем Тори отвернулась от всех, пытаясь дышать ровнее. Что с ним произошло? Только она начинала думать, что чудо возможно, как реальность отбрасывала её в жестокую реальность. Что заставило его так жестоко игнорировать её?

- Себастьян, - нарушил молчание Эдвард, взглянув на мрачного брата. - Мы едем кататься по городу. В министерство поедем завтра.

- Чудесно, - буркнул он, наклонившись к своей тарелке, которую так и не тронул.

- Ты едешь с нами.

- Уверен, вы отлично справитесь без меня.

- Сомневаюсь, да и что ты будешь делать дома один? Ты столько лет не был в Лондоне. Тебе непременно захочется посмотреть, как за это время похорошела столица.

- Я это как-нибудь переживу.

И тут произошло то, что изменило ход событий. И что потрясло всех без исключения. Сьюзан с обожанием посмотрела на Себастьяна, а потом повернулась к отцу и недовольно проговорила:

- Папа, минуту назад мама сделала замечание Шону, что некрасиво приставать к людям со своими вопросами. Если дядя Себастьян не хочет ехать, это его право. Но тогда я тоже останусь дома, чтобы ему не было скучно.

Застыв, Себастьян, наконец, поднял голову и хмуро посмотрел на Сьюзан.

- Ты должна ехать с родителями, - жестко заговорил он, ощущая при этом необъяснимую дрожь. - Ты же хочешь попробовать мороженое.

И к всеобщему удивлению последовал невинно-простой ответ:

- Я это как-нибудь переживу. - Девочка спустилась со своего стула, подошла к дяде и взглянула на него такими трогательными глазами, что у Себастьяна невольно сжалось сердце. - Вы ведь плохо себя чувствуете, дядя, поэтому я хочу остаться с вами, чтобы веселить вас. Вы всегда такой грустный, а я не хочу видеть вас таким. Вам надо чаще улыбаться.

У Себастьяна дрогнуло сердце. Слова этой малышки напомнили ему слова другой девочки, из далекого прошлого, которая всегда пыталась вызвать его улыбку.

“Ты снова пытаешься всё объяснить вместо того, чтобы просто чувствовать, Себа. Тебе нужно чаще улыбаться”.

Эти воспоминания жгли душу, и ему захотелось завыть. Он снова не спал всю ночь, мучаясь от боли в ноге. Он спустился к завтраку в самом скверном настроении, мечтая поскореё увидеть Вики. Услышать её голос. Он даже не думал, что так сильно соскучился по ней, но едва войдя в столовую, он замер и не смог поднять голову. Он не хотел снова волновать её из-за своего ужасного состояния. Ей необязательно было видеть его немощным и больным. Он хотел уберечь её, но вместо этого попал на такой разговор, который снова заставил кровоточить старые раны.

Себастьян ненавидел вспоминать её сезон. И свое падение. Он хотел вычеркнуть всё это из головы. Он думал, что вчерашнее событие в карете вызовет какие угодно разговоры, но только не такие. Он не был готов к подобному. Себастьян не хотел слушать, как она развлекалась в свой сезон. Как принимала ухаживания своих кавалеров. И их поцелуи. Эти мысли были подобно пуле, врезающейся в грудь. Ему было невыносимо больно слышать об этом. А теперь было невыносимо видеть, как дочь брата пытается почти так же проникнуть в его душу.

В душу, где не было места ни для кого, кроме Вики.

По какой-то необъяснимой причине он развел руки, и Сьюзан оказалась в его крепких объятиях. На глазах у всех маленькая девочка подчинила большого, страдающего мужчину. Сьюзан предлагала ему свою любовь и не просила ничего взамен. Это было слишком.

- Я сам угощу тебя мороженым, - хриплым голосом произнес Себастьян, не понимая, почему ему так трудно говорить.

Послышался скрип отодвигающегося стула. Тори резко встала и бросила на стол салфетку.

- П-простите, - прошептала она и вышла, наконец, из столовой.

Слова Сьюзан отбросили её на много лет назад. Туда, где Себа без остатка принадлежал ей. И по выражению его лица он ощутил то же самое. И Тори захотелось сделать то же, что и Сьюзан. Себа нуждался в объятиях. И именно сейчас. Жаль только, что не она дарила ему своё тепло.

***

В полдень они уже гуляли по опустевшему Гайд-парку. Высшее общество разъехалось по своим загородным домам, чтобы отдохнуть от суеты столицы. Тори была удивлена, обнаружив, с каким спокойствием Себастьян выдерживает прогулки и катания по городу. Он ведь никогда не любил этого, предпочитая тишину и покой. Предпочитая свой валун. Сердце болезненно сжалось. Видимо, ему помогало присутствие маленькой Сьюзан, которая не отходила от него ни на шаг. И всегда держала его за руку.

Тори не могла забыть утреннюю сцену в столовой. Себастьян принял Сьюзан с присущей ему добротой и нежностью, как когда-то принял её, Тори. Несмотря ни на что, внутри он был всё тем же ранимым, робким и безгранично нежным мальчиком, которого она повстречала много лет назад. И которого ни на миг не переставала любить.

Теперь Тори сомневалась, что он способен осознанно держаться от неё на расстоянии. Как могли её страхи и предубеждения затмить разум и помешать ей увидеть очевидное? Даже несмотря на то, что он выглядел утром вполне здоровым, он не до конца оправился от вчерашнего домогания. Но что с ним было не так?

И внезапно приглядевшись к нему, Тори точно заметила, что он непривычно тяжело опирается на правую ногу. Словно ему было больно. И неожиданная догадка поразила её в самое сердце, так что она даже остановилась. Именно в эту ногу ранили его при Ватерлоо! Неудивительно, что вчера половину пути он проделал в карете. Он перенапряг ногу, скача на своем коне.

Какой глупец!

Тори готова была убить его и точно могла сказать, что езда на лошади была лишь предлогом, чтобы не сидеть с ней в одной карете. Почему он не бережет себя? Она бы не укусила его, если бы он ехал с ними в карете с самого начала. И возможно сегодня у него было бы хорошее настроение. И он бы посмотрел на неё, войдя в столовую. И ей не пришлось бы вести тот ужасный разговор.

Тори корила себя за преждевременные выводы и невнимательность. Если бы только она отбросила в сторону свои сомнения и увидела то, что происходило с ним на самом деле!

Они как раз свернули к пруду, когда Себастьян услышал позади чужие голоса. Он рассказывал Сьюзан историю Гайд-парка, и ему удалось на время позабыть утренний разговор. Маленькая рука Сьюзан в его ладони удивительным образом успокаивала. Но обернувшись, он вдруг застыл, увидев, как возле Вики стоят два совершенно незнакомых ему мужчины и о чем-то увлеченно и весело разговаривают с ней. Тот, который был чуть выше другого, слишком близко стоял к ней и поразительно часто опускал взгляд на её чрезмерно открытый вырез. Себастьян даже не думал, что способен испытать такой гнев, но кровь ударила ему в голову, а в ушах зазвенело. Не замечая ничего вокруг, он шагнул к этой “милой” компании, прикидывая, в скольких местах будет ломать кости этим будущим покойникам.

- О, Себастьян, - заговорил Эдвард, увидев подошедшего брата. - Это виконт Марлоу и виконт Эшборт. Они мои давние друзья.

Эшборт? Он не ослышался? Тот самый Эшборт, о котором сегодня утром говорила Вики? Лицо Себастьяна сделалось таким мрачным, что когда он посмотрел на элегантно одетого блондина, тот вздрогнул и запнулся.

- Лорд Б-беренджер, - пролепетал он, протянув руку. - Счастлив познакомиться с вами. Эдвард многое рассказывал о вас.

Себастьян не пошевелился, лишь стоял на месте, тяжело дыша, и размышлял, какой силы нужен удар, чтобы изменить расстояние между этим типом и Вики. Он медленно перевёл взгляд на неё, и нахмурился ещё больше, видя, как дрожит её рука, которую она подняла к горлу. Она волнуется? Из-за присутствия этого типа? Он чувствовал её напряжение и не мог в это поверить! И стал мысленно закатывать рукава, воображая, что уже превратил его в отбивную.

- Виконт Эшборт? - послышался удивленный голос Сьюзан. - Вы тот самый виконт Эшборт, который впервые угостил нашу мисс Тори мороженым?

- Что? - Эшборт ошеломлённо повернулся к Вики, а потом его лицо расплылось в такой отвратительной улыбке, что Себастьян медленно сжал руку в кулак. - Дорогая, - выдохнул он с таким чувством и смыслом, что ноздри Себастьяна расширились от гнева. - Вы помните! Вы не забыли тот памятный день?

Себастьян даже не хотел думать о том, почему для этих двоих тот день был памятным. Он пристально следил за ним, выискивая любой повод, малейшую оплошность, которая дала бы ему шанс отправить Эшборта в нокаут.

- Я…

Тори боялась говорить. Она боялась произнести хоть слово, которое могло в любую секунду вывести Себастьяна из себя. Она уже пожалела, что с самого утра настроила его против себя. И уже никогда бы не подумала, что днём из всех людей на свете встретит именно Эшборта. Тори с изумлением отметила, что Себастьян в гневе. Почти в таком же, как тогда, когда впервые увидел в Клифтон-холле Джека.

Это так сильно потрясло её, что она какое-то время не мигая смотрела на него. Если бы не его замкнутость и холодность, она бы подумала, что он ревнует её!

- Вы так внезапно исчезли из города в тот год, - тем временем говорил Эшборт, не замечая нависшей над ним угрозы. - А затем я узнал о гибели ваших родителей. Мне так жаль… Приношу вам свои искренние соболезнования.

- Благодарю, - тихо кивнула Тори, стараясь не смотреть на Себастьяна, от которого веяло опасностью. - Вы очень любезны, Генри…

Генри! Она называет его по имени! Поразительно. Себастьян заскрежетал зубами. Утешала только одна мысль: она не дала ему особого имени.

- Я всегда спрашивал о вас. - Генри пристально посмотрел на опущенное лицо Тори. - Я хотел ещё хоть бы один раз увидеть вас…

Себастьян резко шагнул вперед, но его остановила предупреждающая рука Эдварда. Пытаясь взять свои чувства под контроль, Себастьян с отчаянием понимал, что ему это удается с каждой секундой все труднее и труднее. Господи, ещё немного и он сорвется, а потом тело этого типа по частям будут собирать по всему Гайд-парку.

К его несказанному облегчению в дело вмешался Эдвард, пытаясь спасти ситуацию.

- Генри, простите, но нам пора. Я обещал наших дам угостить мороженым.

Наконец, Эшборт оторвал свой взгляд от Вики. Однако это не принесло Себастьяну облегчения.

- Вы едете в кондитерскую Лефроя?

- Я ещё не решил…

- Тогда, я хотел бы пригласить вас всех туда. Я хочу угостить вас мороженым. - Он повернулся к Тори и тихо добавил: - Я так счастлив, что встретил мисс Хадсон. Я не могу расстаться с ней так быстро.

Себастьян был уверен, что брат откажется от этого предложения. Ведь не мог же он позволить этим типам, один из которых чуть ли не пускал слюни, глядя на Вики, а второй пожирал глазами Алекс и Амелию, поехать с ними. Эдвард был здравомыслящим человеком. Но каково же было удивление Себастьяна, когда он услышал слова брата.

- Чудесно. Тогда в путь?

И Себастьяну захотелось разбить вместо двух три головы. Он медленно повернулся к брату и так угрожающе посмотрел на него, что тот попятился. Однако его отрезвил милый детский голосок.

- Простите, милорд, - заговорила Сьюзан, взяв напряженную руку дяди в свою ручку. - Но я не могу принять ваше предложение.

Эшборт ошарашено посмотрел на неё.

- Почему же, позвольте узнать, юная леди?

Девочка подняла лицо к Себастьяну и с улыбкой ответила:

- Потому что мой дядя уже обещал угостить меня мороженым. И его обещание для меня дороже вашего.

И неожиданно весь гнев Себастьяна улетучился. Он посмотрел на Сьюзан, а потом поднял лицо к Вики, которая смотрела на него с нескрываемой печалью и беспокойством. Она не выглядела взволнованной появлением бывшего поклонника. Она выглядела очень несчастной. И напуганной.

***

Один Бог знает, как ему удалось вынести общество Эшборта и его приятеля. Вернувшись домой, Себастьян стремительно направился в кабинет и запер за собой дверь, не желая никого видеть. Самое печальное во всей этой истории заключалось в том, что глядя на Эшборта, Себастьян с болезненной ясностью понимал, что Вики не заслуживает такого монстра, как он. Она заслуживала всё самое лучшее.

Удивительно, ведь ещё вчера он думал, что обрел уверенность. Он решил, что сможет претендовать на неё. Но сегодня все его планы полетели к чёрту. Ему было невыносимо тяжело делать такие заключения. И он был в таком гневе, что в данную минуту запросто мог бы убить любого, кто осмелится подойти к нему.

Вики была для него бесценна, и он желал ей только счастья. Но, Господи, он не мог смириться с мыслью о том, что она может быть счастлива вдали от него, счастлива с другим. Как бы он ни любил её, он не мог бы отдать её другому. Никогда. Ни за что. Это было бы для него равносильно смерти.

Он прошёл через ад не для того, чтобы потом отдать её другому. Но что ему сделать, чтобы быть нужным ей?

Неожиданно послышался щелчок в замочной скважине, затем дверь открылась, и в комнату ё Эдвард. Себастьян с гневом уставился на него.

- Как ты вошёл сюда? Я же запер дверь.

- У меня был запасной ключ, - спокойно ответил Эдвард, направляясь к буфету. - Не хочешь выпить?

- Убирайся! - процедил Себастьян, сжав руку в кулак. - Я не желаю тебя видеть!

Плеснув себе немного бренди, Эдвард взял бокал и медленно повернулся. Лицо Себастьяна было намного мрачнее, чем при встречи с Эшбортом.

- По-моему я не заслужил твоего гнева, - спокойно заметил Эдвард.

Себастьян изумленно вскинул брови.

- Не заслужил? Я могу привести с десяток причин, по которым мне следует разбить твою голову!

- Ты хочешь оставить моих детей без отца?

Спокойствие брата вывело Себастьяна из себя. Сделав шаг вперед, он гневно проговорил:

- Убирайся! Уходи, иначе я не смогу сдержаться.

Эдвард долго смотрел на него, а потом тихо сказал:

- Ты думаешь, это что-то изменит? - Он вдруг увидел, как опустились плечи Себастьяна, как весь его гнев вмиг испарился, лицо исказилось, а потом он отвернулся от него. - Если честно, Эшборт мне тоже не нравится, но у него были определённые причины вести себя сегодня с Викторией подобным образом. Сесилия рассказала мне, что он ухаживал за Тори…

- Уходи! - последовал жёсткий ответ.

Но Эдвард не собирался отступать.

- Семь лет назад в свой первый сезон Виктория произвела на всех такое впечатление, что её объявили сенсацией года.

Плечи Себастьяна дрогнули. Как будто он этого не знал.

- Я не желаю говорить об этом.

Его голос прозвучал с болью, но даже это не остановило Эдварда.

- За ней ухаживали почти все холостяки не только Англии. Какой-то французский граф даже умолял её стать его графиней.

“Граф де Рено”! Чёрт бы его побрал!

- Зачем ты мне это говоришь? - произнес Себастьян, из последних сил пытаясь сдержаться.

Вместо ответа последовал неожиданный вопрос:

- Ты знаешь, что Эшборт приходится Сесилии дальним родственником?

“Проклятие, - выругался про себя Себастьян. - Трудно убивать родственника своей невестки!”

Эдвард продолжал смотрел на брата, и не получив никакого ответа, решительно заговорил:

- Он ухаживал за Викторией, и казалось, что она поощряет его. И однажды он сделал ей предложение. - Заметив, как напрягся Себастьян, Эдвард тихо добавил: - Но она отказала. Она отказывала всем, включая тех восьмерых потерявших голову глупцов, которые в первую же неделю старались добиться её.

Неожиданно Себастьян медленно обернулся к брату.

- Что ты хочешь этим сказать?

Глаза его теперь не горели. Они были тусклыми. И наполнеными безграничной болью. Эдвард с трудом сглотнул.

- Может то, что она получала предложения не того человека? Себастьян, жизнь не вечна. Виктория добрая, милая девушка. Она заслуживает счастья, как и ты. Ты ведь любишь её, а она любит тебя…

- Замолчи! - прохрипел Себастьян и резко отвернулся.

Боль резанула по сердцу. Он никогда не позволял себе думать о том, что она любит его, любит именной той любовью, которую он хотел от неё. Это было бы самым великим соблазном, перед которым он ни за что не смог бы устоять. И это было бы величайшей трагедией, если бы он обнаружил, что не прав, что она никогда не любила его.

- Почему ты не скажешь ей об этом? Почему не прекратишь ваши мучения?

Себастьян вцепился дрожащими пальцами в спинку кресла, превозмогая боль в сердце. Слова брата обжигали и мучили его с невероятной жестокостью. Никто не понимал его. И никому не следовало этого делать. Он был обречен гнить без Вики. Без её любви. Как она могла полюбить зануду, монстра? Скучного и непримечательного.

Эдвард с горечью понял, что разговор на этом закончен. Он всего лишь хотел поговорить с братом, но видел, что любое упоминание о Виктории переворачивало душу Себастьяна. Поставив бокал, Эдвард направился к двери, чтобы оставить брата одного. Себастьяну это было необходимо, потому что он должен был набраться сил и поговорить с Викторией.

- Да, пока я не забыл, - сказал он, глядя на поникшего Себастьяна. - Завтра в девять мы едем в министерство, чтобы ты принял свой титул. Будь готов.

Эдвард вышел и тихо прикрыл дверь, но даже этот незаметный звук отозвался болью во всем теле Себастьяна. Он опустил голову и зажмурился.

Он никогда не стремился получить титул, угодья или чин. Ему была нужна только Вики. Но оказалось что то, что он хотел больше всего, не так легко было дано обрести. Однако если он собирался добиться своего, ему следовало принять какое-то решение. Ведь без Вики жизнь была пустой и бессмысленной. Так было всегда.