Черные стены снова надвигались на него. Жар заставлял задыхаться, а сверлящая боль в голове ослепляла. Тело дрожало от мучений и, казалось, этому не будет конца. Никогда. Господи, если бы можно было избавиться от этой жуткой боли! Было такое ощущение, что он уже целую вечность пребывал в этом аду. И даже уже ставшая слабой мысль о ком-то очень дорогом медленно ускользала от него, лишая его последней возможности обрести покой. Неужели он подошел к черте, с ужасом думал Джек, корчась в своей постели.

Неужели это конец?

К огромному удивлению Джека что-то холодное коснулось его разгоряченного лба.

- Господи, - выдохнул он от облегчения, но ничто на свете не было способно остудить его, сбить невыносимый жар. Джек снова застонал. - Боже…

В комнате царил полумрак. Обессиленное тело Джека было прикрыто простыней, которая намокла от обильной испарины.

- Любовь моя, - вдруг раздался рядом нежный шепот.

Джек знал, что бредит, у него опять звенит в ушах. Сила желания вызвала в памяти родной голос. Он хотел открыть глаза, он должен был посмотреть на нее, но, черт побери, у него не осталось сил на это.

- Джек, жизнь моя, я здесь, - снова послышался чарующий голос, наполненный невыразимой болью.

Голос зацепил его сознание. Джек вдруг вздрогнул, ощутив прилив желания открыть глаза и увидеть, кто же его зовет. Все эти дни, что он плавился от жара, он лишился всех своих мыслей, воспоминаний. Но что-то хрупкое и сокровенное гнездилось в дальнем уголке его сердца. Туда не могли пробраться ни боль, ни жара. Что-то упорно оберегало это. И голос, который он только что услышал, всколыхнул в нем это чувство, добрался до заветного места и коснулся его сердца.

И только один человек мог это сделать.

Налитые свинцом веки не хотели поддаваться, но он собрал всю волю в кулак и медленно раскрыл их. И увидел сидящую рядом девушку с блестящими каштановыми волосами и невероятно грустными голубыми глазами, которые казались слегка влажными. Возможно потому, что он еле мог видеть своим затуманенным взглядом. Но он видел ее. Именно этот манящий, дорогой образ и жил в его сердце. Набрав в груди достаточно воздуха, он глухо выдохнул:

- Кэтти.

У Кейт по щекам побежали слезы. Она не могла больше сдерживать себя. Она не представляла, что с ним может твориться такое, пока не увидела его корчившегося от мучений тело. Его камердинер сказал, что приступ никогда не длился так долго. Это отняло все его силы, не оставив места для борьбы. И видимо у него больше не осталось ничего, за что хотелось бы бороться. И еще камердинер сказал, что жар настолько завладел им, что он никого не узнает.

Но он узнал ее! У Кейт так больно сжалось сердце, что она согнулась, пытаясь взять себя в руки, пытаясь дышать ровнее.

Во всем виновата она! Это она довела его до такого состояния. Она сказала ему такое, за что непременно попадет в ад. Он пережил достаточно мучений в жизни. Он полюбил ее, он хотел быть с ней, а она жестоко прогнала его. Кейт ненавидела себя за это. Если бы можно было повернуть время вспять… Она поступила с ним просто отвратительно, знала, что ни за что не вымолит у него прощения, но стремилась помочь ему, спасти его от этого. Даже ценой собственной жизни.

- Любимый, - глухо прошептала Кейт, взяв его тяжелую руку в свою, и крепко стиснула ее, мечтая влить в него все свои силы, всю свою жизнь. Она любила его так сильно, что не могла потерять. - Я рядом и не позволю ничему плохому случиться с тобой.

Не для того она приехала сюда, чтобы потерять его. Кейт слишком многое теряла в жизни. И сам он лишился многого. Ни гордость, ни тем более глупость и обида не стоили того, чтобы они лишились еще и друг друга. Как же поздно она осознала такую простую истину!

- Т-ты мне снишься?

Его слабый голос резанул ее по сердцу. Ей вдруг показалось, что они перенеслись в тот день в кабинет Клифтона, когда она лежала на диване и пьяно разговаривала с ним, но теперь они словно поменялись местами. Дрожащей рукой она нежно коснулась его запавшей разгоряченной щеки.

- Я на самом деле здесь, любовь моя, - с мукой прошептала она, сглотнув комок в горле. - Я пришла помочь тебе.

- Н-не думаю, что это уже в-возможно…

- Конечно, возможно! - убежденно заявила Кейт, погладив его по влажным волосам, и улыбнулась сквозь слезы. - Пока я собиралась к тебе, - нарочито бодрым голосом говорила она, чтобы не слушать безнадежного смирения в его голосе, - Алекс приготовила концентрированный настой из корицы. Ты ведь знаешь, как она любит растения. Она всегда изучала их, а теперь пытается познать их целебные свойства. - Кейт осторожно обняла его за плечи, приподняла к себе его голову и поднесла чашку с настоем к губам. - Она сказала, что это самое лучшее средство и что оно непременно поможет тебе. Милый, - промолвила Кейт, взглянув в его потемневшие до черноты глаза, - выпей это.

Ее прохладная рука была для него божественным прикосновением. Ее голос ласкал воспаленный слух. Глаза закрывались, но он сделал огромное усилие, чтобы продолжать смотреть на свою Кэтти. Он хотел помнить только ее облик, когда придет время навсегда закрыть глаза.

- Ты же знаешь, - сухими губами проговорил он, - из твоей руки я выпью все, что ты мне дашь.

Кейт подумала, что сейчас у нее разорвется сердце. Тяжело дыша, она смотрела на него, понимая, что если с ним что-то случиться, она просто не сможет пережить этого. Она не смириться с этим. Никогда.

- Джек, - взмолилась она, видя, что он отдает последние силы на то, чтобы выпить настой. Она молила Бога о самой малости: пусть он забирает ее, но оставляет его. Пусть прекратит его мучения. Он не заслужил этого, как не заслужил и тех слов, что она наговорила ему. Что стало причиной его мучений. Она не обращала внимания на слезы, которые безмолвно катились по щекам, и падали ему на грудь. Когда он выпил все до капли, она медленно положила его голову на свежую подушку и укрыла его чистой простыней. - Теперь расслабься, - попросила она, отставив в сторону стакан. Повернувшись к нему, она погрузила пальцы в его волосы. - Я сделаю тебе массаж, чтобы унять головную боль. Это поможет.

Так велела сделать Алекс, когда провожала сестру в Лондон. Кейт всем сердцем надеялась, что это поможет, что это обязательно подействует. Она была до такой степени растеряна и подавлена, что не могла думать связно. Единственное, чего она хотела, так чтобы Джек вернулся к ней.

Она массировала его голову очень медленно и нежно, чтобы не причинить ему еще больше страданий, выполняя указания Алекс, и молясь Богу, чтобы это сработало. Начав со лба, она проводила пальцами по вискам и затылку ненавязчивым ритмом, пытаясь снять напряжение. Джек застонал и закрыл глаза, сначала от боли, затем от наступившего облегчения.

Кейт не знала, сколько времени просидела возле него, делая массаж, у нее даже пальцы одеревенели, однако это не имело никакого значения. Борясь со слезами и болью в груди, она пыталась сделать все возможное и невозможное. Она шептала ему нежные слова, отвлекая и успокаивая, и вскоре он перестал дрожать. Кейт испытала такое облегчение, что снова тихо заплакала. Его дыхание выровнялось, сердце перестало колотиться в груди, и он заснул обычным нормальным сном. Почувствовав, как из нее разом ушли все силы, Кейт медленно легла возле него, обняла и прижалась к нему, желая защитить его от всего мира. И прежде всего от его собственной боли и муки.

Она обнаружила, что бессовестно заснула, только когда что-то коснулось ее. Широкая ладонь ласкала ей кожу, и было так приятно, что Кейт застонала и перевернулась на спину. Господи, как давно она не ощущала его прикосновений! Как сильно тосковала по нему! Рука прошлась по плечу и уверенно легла ей на грудь. Он сжал чувствительный холмик и провел пальцем по отвердевшему соску. Кейт встрепенулась и, наконец, открыла глаза. События последних дней ворвались в ее сознания, принося с собой боль и горечь. И тут же она столкнулась с горящим взглядом Джека, который грозно навис над ней. Ощутив на себе его обнаженное горячее тело, она с изумлением поняла, что совершенно нагая лежит в его кровати.

Поразительно, но он раздел ее! И до сих пор пребывал во власти приступа. Это было видно по его глазам и легкой дрожи тела. Кейт осторожно взяла его лицо в свои ладони и тихо спросила:

- Как ты себя чувствуешь?

Он не ответил ей. Нагнувшись, Джек завладел ее губами таким жарким, властным и вместе с тем упоительным поцелуем, что у нее перехватило дыхание. Кейт обняла его за плечи, притянув его к себе, но вдруг с ужасом поняла, к чему он ее ведет. Запустив пальцы в его уже чуть сухие волосы, она хрипло попросила:

- Джек, подожди… - У нее оборвался голос, когда он опустил голову и накрыл влажными губами твердый сосок. - Боже, Джек, тебе нельзя…

Но он не слушал ее. Он стал ласкать ее с таким пылом и отчаянием, что Кейт сдалась, понимая, что это нужно ему почти так же, как и ей. Возможно, это поможет ему освободиться от своих мучений и найти силы бороться с болезнью. И видит Бог, Кейт готова была сделать для него все!

Кейт застонала от того наслаждения, которое дарили ей его губы и руки. У нее закружилась голова, и заколотилось сердце. В нее медленно перетекали его жар и желание. Она поглаживала его спину, целуя напряженные плечи. Кейт вспыхнула, когда его рука стала гладить самое интимное место между бедер. Кейт таяла и плавилась вместе с ним, уткнувшись ему в плечо. Неожиданно, он приподнял голову и, убрав руку, горящим взором посмотрел на нее.

- Кэтти, - проговорил он низким глубоким голосом, от которого сжалось все внутри, - если я постарею, ты останешься со мной?

Кейт похолодела, в полную силу осознав всю ту боль, которую причинила ему. У нее мучительно сжалось сердце, которое могло лопнуть от непереносимого чувства вины. Кейт не смогла сдержать слезы, которые покатились по вискам. Сжав его лицо в своих руках, она с мольбой посмотрела на него.

- Ты сможешь когда-нибудь простить меня? - всхлипнула она, видя, как темнеют его глаза.

- Не надо, - прошептал он, наклонил голову и губами стер ее слезы. - Не плачь, фея. Я не могу видеть твоих слез.

- Я пришла к тебе, потому что не хочу жить без тебя. Ты нужен мне, Джек, почти так же, как нужна тебе я. - Она сделала глубокий вздох и хрипло добавила: - Ты вся моя жизнь, Джек. Я умру без тебя, как умер Арчер без Миранды.

Он зарычал от боли и запечатал ей губы поцелуем, в котором смешалась вся горечь, мука и любовь. Он целовал ее без остановки, возобновив свои ласки. И Кейт позволяла ему все, понимая, что нужна ему, что только так он сможет успокоиться и обрести покой. Она трепетала под ним и отвечала на его поцелуи, почти так же отчаянно желая его. Его язык обжигал каждую клеточку ее тела, дыхание сбилось, а в голове не осталось больше связных мыслей. Только жгучая потребность в нем.

- Я бы никогда не отпустил тебя, - прошептал он, раздвигая ей ноги. Джек приподнял ее за талию и одним мягким движением погрузился в нее.

- Джек, - протяжно застонала Кейт, выгнув спину. Ей показалось, что он сейчас разорвет ее на части, но Боже, как это было прекрасно! Однако он тут же замер, тяжело опустившись на нее. Едва открыв глаза, она увидела его напряженное, покрытое испариной лицо в дюйме от себя. Прижавшись к нему всем телом, Кейт сжала его плечи и с мукой выдохнула: - Я люблю тебя.

На его лице вдруг отразилась такая глубокая, такая сокрушительная сердечная боль, что Кейт показалось, она сейчас умрет прямо в его объятиях. Приподнявшись, она осторожно коснулась его губ, желая прогнать его мучения. Он глухо застонал и стал двигаться в ней в таком знакомом ей, любимом ритме, от чего слезы снова выступили на глазах. Он стал целовать ее все более страстно, заполняя ее собой, терзая и разрывая на части от наслаждения. Как бы Кейт ни хотела бороться со своим удовольствием, чтобы хоть как-то наказать себя, он не позволил ей ни на секунду отступиться или отречься от себя. Он вознес их обоих на вершину блаженства, заставил ее закричать от наслаждения, а потом упал рядом с ней, и, сжимая ее в своих объятиях, крепко заснул.

А на утро Кейт проснулась в постели совершенно одна. Еще не открыв глаз, она поняла, что его нет рядом, потому что не почувствовала его тепла. Беспокойство завладело ею настолько сильно, что Кейт тут же присела на постели, готовая встать и пойти на его поиски, но застыла, увидев, как полностью одетый он стоял у подножья кровати, облокотившись плечом о высокий столбик. Руки его были скрещены на широкой груди, и он хмуро смотрел на нее. Он все еще был бледен, но глаза смотрели с присущей ему остротой и пронизывающей ясностью.

Приступ отступил, с радостью поняла она. Но радость ее длилась недолго.

- Надеюсь, теперь ты объяснишь мне, что ты здесь делаешь.

Кейт поежилась, услышав холод в его резком голосе. Она вздрогнула от цепкости его взгляда и неожиданно ощутила себя ужасно неловко. И тут с поразительной ясностью поняла, что происходит. Он не помнил ничего из того, что произошло с ним ночью, ведь ему было так плохо. Проснувшись утром и придя в себя, он, должно быть, был поражен, обнаружив ее обнаженной в своей постели. Особенно после всего того, что случилось неделю назад. Он выглядел грозным и неумолимым, и не удивительно, ведь на другой прием она и не смела рассчитывать.

Облизав пересохшие губы, Кейт завернулась в простыню, залившись густым румянцем.

- Я, - неуверенно начала она. - Я приехала к тебе…

- Зачем? - Его голос резал, как нож. В нем было столько металла, что Кейт похолодела. - Ты ведь знаешь, что незамужней девушке не пристало находиться в доме холостяка, особенно в его постели. Ты загубила свою репутацию.

Пощечина не причинила бы ей столько боли, как его слова. Ее приезд еще ничего не доказывал ему. Она нанесла ему тяжкие оскорбления, глубоко ранила его. А теперь он намеревался поступить точно так же с ней. Возможно, потом ему захочется вышвырнуть ее из своего дома, но пока Кейт могла, она не будет отступать. Тяжело дыша, она смело посмотрела на него и твердо сказала:

- Мне наплевать на свою репутацию!

Он даже не повел бровью.

- А на что тебе не наплевать?

Он действительно вел себя холодно и бессердечно только потому, что хотел наказать ее. И Кейт возможно поддалась бы ему, если бы в голове не прозвучали его слова. “Если я постарею, ты останешься со мной?” Этого было достаточно, чтобы Кейт захотела бороться за него до самого конца.

- На тебя, - тихо ответила она, почувствовав внутреннюю дрожь.

- Почему?

Кейт стало мучительно больно от его поведения, но возможно именно это ощущал и он, когда стоял перед ней в их гостиной в тот проклятый день. Он хотел, чтобы она признала свои ошибки, и Кейт готова была сделать это, чего бы ей это ни стоило.

- Джек, - проговорила она, умоляя его смягчиться. - Потому что ты дороже мне собственной жизни.

- И поэтому ты пришла сюда?

Она больше не могла выдержать этого. Сжав руки в кулаки, она привстала с кровати и гневно посмотрела на него.

- Хватит говорить со мной таким тоном! Я поступила ужасно в тот день, наговорила тебе такого, за что мне стыдно и больно. Ты не представляешь себе, как я сожалею. Я чувствовала себя преданной, раздавленной. В тот момент я не ведала о том, что делаю, что говорю, потому что мне было невыносимо больно. Возможно так же больно, как тебе сейчас. Я не хотела, честно. - Ее всю трясло от переживаний и холода, словно из груди вытекала душа. Опустив голову и плотнее завернувшись в простыню, она хрипло продолжила: - Я так боялась потерять тебя, что невольно сама этому поспособствовала. Мне нет прощения, я знаю, но надеюсь, в твоем сердце найдется маленькое сочувствие к глупой, безумно любящей тебе старой деве, которая не мыслит жизни без тебя.

Замолчав, Кейт с ужасом стала ждать его ответа, реакции, хоть чего-то, что показало бы, что ее слова хоть что-то значат для него. Молчание длилось, казалось, целую вечность. Не в силах больше ждать, Кейт медленно подняла к нему свое бледное лицо, чувствуя, как щиплет в глазах.

- Я ведь мог поверить тебе, поверить каждому твоему слову, - заговорил он спокойным, чужим голосом, глядя ей прямо в глаза. - Ты вышвырнула меня из своей жизни, даже не послушав меня. Ты поверила всем, но не мне.

Кейт вдруг похолодела, поняв, что ранила его почти смертельно. И даже то, что было между ними ночью, не имело значения, потому что ее поступок всегда будет стоять между ними. Никогда еще ей не было так тяжело, как сейчас. Ее сердце разрывалось на части. Она и не заметила, как слезы побежали по белым щекам, только заметив, как он слегка вздрогнул, поняла, что плачет. Плачет потому, что теряла его снова. На своих глазах.

- Я понимаю тебя, - с горечью прохрипела она, прижав руку к своей груди. К тому месту, где медленно переворачивалось сердце. - Отвергнутая любовь заставляет внутри нас что-то умереть. Возможно, это часть нашей души, а может та часть, часть другого человека, которая стала частью тебя, пока ее не вырезали из тебя. Я многих теряла в своей жизни, но ни разу мне не было так тяжело. Джек, - простонала она, чувствуя, как дрожат колени. Кейт не смогла устоять на ногах и медленно осела на матрас. - Думаешь, мне было приятно, когда я в полной мере осознала всю тяжесть собственной вины? Думаешь, я жила после того, как ты вышел из гостиной? Думаешь, мне было легко терять тебя? Думаешь…

- Я бы поверил тебе тогда, - хрипло молвил он, глядя на сотрясающиеся плечи Кейт, - если бы не знал твоих истинных чувств ко мне.

Кейт думала, что все кончено. Она даже не расслышала его слов, настолько сильно боль завладела ею. Но неожиданно она оказалась в его крепких объятиях. От этого ее рыдания стали еще сильнее. Она обняла его дрожащими руками, уткнулась ему в грудь и не могла остановиться, плача от его и собственных мучений.

- Кэтти, - выдохнул он, зарывшись лицом в ее мягкие волосы. Его грудь разрывалась на части. Он хотел вжать ее в себя, сплавить с собой, чтобы они больше никогда не расстались. Господи, он думал, что потерял ее навсегда! Он думал, что никогда больше не увидит ее. Ночью ему снился божественный сон, а утром он обнаружил ее рядом с собой. Сначала он не поверил собственным глазам, а потом увидел ее во всей красоте, которая ослепляла. С распущенными волосами и завернутая в белую простыню, она казалась богиней, сошедшей с небес. Она с отчаянным пылом пыталась сломить его холодность. - Хватит, милая, - надтреснутым голосом взмолился он.

- Я так люблю тебя, - шептала она, дрожа. - Прости меня, Джек… Ради Бога, прости меня!

- Шшш, - шепнул он, баюкая ее в своих руках, в полной мере ощущая рядом свою бесценную Кейт. Она не была наваждением или сном. - Все хорошо…

- Нет! - горячо воскликнула Кейт. - Я бы с радостью поменялась с тобой местами, только бы тебе не пришлось по моей вине страдать от приступа.

- Не говори глупостей! - прорычал он яростно. - Это мое бремя.

Он даже не хотел допускать мысли о том, что подобное пришлось бы пережить ей.

- Это наше бремя, - горячо возразила она, приподняв голову и взглянув на него сквозь мокрые ресницы. - Обещаю, я найду способ излечить тебя от этого недуга. Ты не должен больше так страдать. Это неправильно. Я не позволю приступам отнимать тебя у меня.

- Кэтти. - Он взял ее залитое слезами лицо в свои ладони, не в силах поверить, что она рядом с ним, что не сниться ему. - Кэтти…

Он нежно дотронулся до одной щеки, сцеловывая слезы, затем до другой. У Кейт снова сдавило горло.

- Милый, я ведь старая, - прошептала она. - Иногда по вечерам я выдергиваю из головы седые волосы. Я действительно старая для тебя…

- Замолчи! - он так громко произнес это слово, что даже стекла в окнах задребезжали. Схватив ее, он сурово посмотрел на нее. - Если ты еще хоть раз скажешь такое, я перекину тебя через колено и буду шлепать до тех пор, пока у тебя не онемеет все тело. Ты меня поняла?

Долгое время она молча смотрела на него.

- Ты сможешь простить меня за мои слова? - тихо спросила Кейт, накрыв его руки, которыми он обхватил ее лицо, своими ладонями.

- Если ты пообещаешь, что больше никогда не будешь говорить о своем и о моем возрасте.

Это был равноценный обмен.

- Я никогда не перестану любить тебя, - прошептала она и поцеловала его так нежно, что у него задрожала душа.

- Кэтти, - снова прошептал он, касаясь ее своим дыханием. - Я с ума сойду без тебя. Я думал, что точно сойду, когда не послушался Тори и вошёл в гостиную.

- Тори? - изумилась Кейт, вскинув брови.

Она перестала плакать, к его огромному облегчению. И теперь он мог думать связанно.

- Да. В тот день, когда я влетел к вам в дом с намерением остановить свою мать, Тори помешала мне тут же войти к тебе. Она просила меня не видеться с тобой до тех пор, пока ты не успокоишься.

- Но ты вошёл ко мне…

- Да, - горько кивнул он, поглаживая большими пальцами нежную кожу ее лица. - Я надеялся, что ты поверишь мне, а не моей матери.

Кейт ощутила болезненный укол в сердце.

- А я подвела тебя…

- Нет! - тут же остановил ее Джек. - Моя мать умеет ранить. У нее есть поразительная способность обнаруживать болезненные места людей и нажимать на кровоточащие раны. - Гнев в его голосе был таким сильным, что Кейт невольно сжалась. Джек глубоко вздохнул и посмотрел на нее своими серо-карими глазами, в которых цвет шоколада удивительным образом сливался с блеском серебра. - Я отрекся от них, Кейт. Я не знаю, кем буду в будущем, но если тебя нет рядом со мной, мне не зачем будет шагать в это будущее.

Кейт снова поцеловала его, вложив в это всю свою любовь и потребность в нем, всю свою нежность и веру в него. Она обхватила его шею руками, не заботясь о том, что произойдет с простыней, не поддерживающую больше ничем. Для нее был важен только мужчина, которого обнимала она, и который обнимал ее.

- Помнишь, как я однажды сказала, - прошептала Кейт, оторвавшись от его губ, ощущая на этот раз не боль, а трепет и нарастающее желание, - что ни за что на свете не передумаю?

- Да, - проговорил он, целую ей шею, и прижался к изгибу девичьего плеча.

- Я никогда не откажусь от тебя. Даже сегодня, когда ты готов был вышвырнуть меня из своего дома, я не собиралась отступать.

Он вдруг поднял голову, посмотрел на нее и к ее огромной радости медленно улыбнулся. Кейт показалось, что впервые после тех ужасных событий выглянуло солнце.

- Я тебя никуда не собирался вышвыривать. Я лишь хотел, чтобы ты призналась и себе и мне, как нужна мне. Как нужен тебе я. И что ничего на свете больше не имеет значения.

- Я никогда не отрицала, что ты нужен мне.

- Правильно, но то, что я скрыл от тебя свой возраст, вернее не говорил об этом… Неужели, это мешало тебе любить меня? И помешает и дальше?..

- Я никогда не перестану любить тебя ни при каких обстоятельствах! - горячо прервала его Кейт. Она хотела объяснить ему то, к чему привело его молчание. - Мне было больно от того, что ты не сказал мне об этом только потому, что это дало возможность твоей маме унизить и оскорбить меня, наши с тобой чувства. Оскорбить нашу любовь. Пообещай, что не скроешь больше от меня тех вещей, которые потом смогут использовать против нас. Прошу тебя. Иначе нашу любовь будет так легко разрушить.

Глаза его потемнели от боли.

- Обещаю, но только нашу любовь ничто не сможет разрушить, клянусь тебе, - хрипло молвил Джек. - Мне больше нечего скрывать от тебя, Кэтти. Мне так жаль, - тихо добавил он, прижавшись лбом к ее лбу. - Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это!

- А мне жаль, что пришлось так долго жить без тебя. И так больно ранить тебя.

Джек медленно поцеловал ее.

- Я ни разу не сомневался в своих чувствах к тебе, даже если бы между нами стояли куча твоих поклонников и этот невозможный Майкл. Я бы не ушел в тот, если бы не знал, что тебе нужно время, чтобы прийти в себя.

Даже в такой непростой момент он проявил больше здравомыслия и великодушия, чем она. Ее извиняло лишь то, что в тот момент боль заслонила от нее почти все. Кейт вдруг ощутила в груди непереносимую любовь к нему. Коснувшись его лица, она тихо молвила:

- Я не хочу больше расставаться с тобой, любовь моя.

- Тебе и не придется.

Необычный блеск в его глазах насторожил Кейт.

- Ты так уверенно это сказал, а ведь скоро мне предстоит вернуться в наш городской дом.

- Тебе никуда не придется уезжать. - Он еще раз крепко поцеловал ее, потом заглянул в слегка затуманенные зарождающимся желанием глаза своей Кейт. - Мой брат рассказал мне, как привез тебя сюда, и что тебя сопровождали тетя и Габби, которые жду тебя в вашем доме. Но ты никуда не поедешь.

- Почему? - еще больше нахмурилась Кейт. - Я же не могу вечно оставаться здесь…

- Мы и не остаемся. - Сделав паузу, чтобы еще немного держать ее в неведении, он медленно добавил: - Я велел твоей тете собрать твои вещи и прислать их сюда. После завтрака мы уезжаем в Гретна-Грин, потому что я не намерен больше ждать того мига, когда ты окончательно станешь моей.

- Но… - Изумленная, Кейт какое-то время смотрела на него, не представляя, что и сказать, но вскоре дали о себе знать ее рациональный и практичный ум. - У тебя ведь есть разрешение на наш брак, и мы можем обвенчаться здесь.

- Нет, моя фея, - покачал он головой, медленно лаская ее губы. - Я хочу внести в твою жизнь романтику, Кэтти. - Он прошелся губами по ее шее и взял зубами мочку уха, от чего Кейт вздрогнула и сильнее сжала его плечи. - Помнишь тот день в лесу, когда мы целовались под дождем?

Это были самые чарующие воспоминания.

- Д-да… - у нее дрожал голос, и кружилась голова.

- Я хочу окружить тебя романтикой и любовью со всех сторон. Я хочу, чтобы ты доехала, наконец, до Гретна-Грин, но только со мной. - Он снова вернулся к ее губам и на этот раз так глубоко и пылко поцеловал ее, что они оба задрожали от жгучего желания. - Однако сейчас, - хрипло молвил он, отпуская ее, - как бы я ни хотел залезть к тебе под простыни, я не могу этого позволить себе, потому что нас ждет карета.

Кейт хотела, чтобы он поступил так, как ему хотелось. Но он встал и отошел от кровати.

- Джек? - тихо позвала его Кейт, переполненная безграничной любовью к нему.

- Да, любовь моя?

Он обернулся и посмотрел на нее сверкающими серо-карими, обожаемыми глазами. Кейт медленно улыбнулась ему и мягко заверила:

- Я всегда знала, что у нашей истории другое продолжение.