Вертолет шел над узким каньоном. Незакрытая дверца болталась из стороны в сторону. Дэвика, беззвучно крича от ужаса, тащила тело Игоря подальше от дверцы, в глубь салона. Юродивый стоял за ее спиной и усмехался. Потом шагнул к ним.

— Не трогай их! — заорал Дэн, обернувшись в кресле. — Они нужны нам! Помоги!

— Вот, — неторопливо произнес Бехал, вчитываясь в знаки на глиняной плитке и тут же делая свои пометки на листке бумаги. — Примерно так: «Еще способ вызвать… большую разрушительную силу… На пятнадцать долей угля берется десять долей серы… и семьдесят пять долей селитры…»

— Порох! — воскликнул Шарма.

— «…которые возможно более тщательно размельчаются и перемешиваются, пока не станут единой субстанцией», — продолжал Бехал.

— Да, — кивнул Энгельбах. — Рецепт черного пороха… А дальше?

— Дальше пострашнее: «Сверкающий снаряд… обладающий сиянием огня и лишенный дыма… был выпущен… Мир, опаленный жаром этого оружия, казалось, был в лихорадке… Посланец смерти был похож… на огромную железную стрелу, которая…»

— Ракета, — отозвался Шарма.

Вертолет шел над речной долиной. Дэн уверенно вел его на предельной скорости, уходя на юг.

Дверь кабины была уже закрыта. Юродивый поглядывал на пленников и поигрывал пистолетом.

А трое ученых, склонившись над плитками, перебирая их, пытаясь прочесть, делая заметки на бумаге, комкая черновики и варианты, забыли обо всем, и ничего в мире, кроме этих знаков, для них, кажется, не существовало.

— Ну? Что получилось?

— Приблизительно вот так: «Летающую колесницу следует делать из легкого… но сильного материала… например, облегченного белого железа… Устраиваются крылья… как у птиц, но неподвижные… и не два, а четыре…»

Игорь открыл глаза. Невыносимо ломило и жгло в окровавленном плече. Он сидел на полу, привалившись спиной к креслу. Рядом с ним сжались в комок Дэвика и Суреш.

— Больно? — тихонько спросила Дэвика, пытаясь какой-то тряпкой прикрыть рану.

Игорь через силу качнул головой. Он плохо понимал, где он и что происходит. После выстрела он не помнил ничего. Даже Дэвику он не очень узнавал: видел что-то знакомое, но не помнил имени. И только вид дрожащего от ужаса малыша заставлял его что-то соображать.

— Держись, малыш, — пробормотал он по-русски.

Суреш обхватил его руками и задел раненое плечо. Игорь застонал, прикрыл глаза.

— Послушайте, — умоляюще позвала Дэвика. — Ему надо остановить кровь… промыть рану…

— Че-го? — оскалился юродивый.

Дэн обернулся.

— Остановить кровь! — крикнула Дэвика сквозь гул винта. — Ну, пожалуйста… Он же умрет!

— Иди сюда! — скомандовал Дэн.

Юродивый не спеша подошел к нему.

— Здесь аптечка, там должен быть спирт, бинты… Быстро.

— И вот еще, — продолжал Бехал, — «…один из тайных ударов по врагу… Мы научим вас способам… быстрого отравления воды и пищи… и отравление это вызовет такие болезни и смерти, которые не могут сравниться… ни с каким действием другого оружия…»

Трое ученых молчали.

— Значит… значит, они скрывали знания? — спросил Шарма.

— Да, — кивнул Энгельбах. — Именно так.

Дэвика, смочив бинт спиртом, промывала рану Игоря. От боли он окончательно пришел в себя, морщился, но терпел.

Юродивый молча следил за ними, проигрывая пистолетом.

И вдруг раздался стон. Такой тяжкий и мучительный, что все вздрогнули. Это стонал пилот. Он был еще жив.

— Убери его, — приказал Дэн.

Юродивый лениво поднялся с сиденья, подхватил тело пилота, поволок к двери. Распахнул ее. Дэвика прижала к себе Суреша, закрыла ему лицо рукой.

Тело пилота мешком провалилось вниз. Юродивый проводил его глазами. Когда он обернулся к пленникам, на его лице была прежняя ухмылка.

— Ви-да-ал, к-кан-чхо? — Он не просто заикался, его челюсть постоянно застывала, словно именно эта усмешка не давала ему произносить слоги. — Вот-от ку-уда я от-пра-вил тво-оего Ки-ира-та. Хо-о-чешь и ты-ы ту-уда, а? — Он шагнул к малышу.

Первым движением Игоря было закрыть глаза, не смотреть, уйти от всего этого. Дикая боль, гул вертолета, толчки и покачивания, каждое из которых отдавалось в плече, доканывали его. Закрыть глаза, забыться. Он ранен, может быть, умирает… Зачем ему все, что происходит вокруг? Но именно эта мысль о смерти, такой близкой, ощутимой, вдруг заставила его открыть глаза. «Все равно… подыхать», — бессвязно мелькнуло в его голове, и он рывком приподнялся.

— Плохо ты это делаешь, — грубо сказал он Дэвике. — Дай сюда. Разве так надо?

Здоровой рукой он выхватил у нее флакон со спиртовым раствором и резко плеснул в лицо склонившемуся юродивому. Спирт попал в глаза. Юродивый отпрянул и вскинул руки к лицу, а Игорь, преодолевая тяжкую слабость, рванулся к нему.

Раздирая рот в отчаянном вое и беспомощно, по-детски отмахиваясь руками, юродивый провалился в распахнутую дверь, а Игорь наклонился и подобрал с пола его пистолет. Секунду он мешкал: он стрелял из пистолета раз в жизни, на зачете по военному делу в институте, и очень смутно помнил, как с ним обращаться — взвести курок, снять с предохранителя… «Тоже мне, ковбой из Крыжополя», — усмехнулся он и, хватаясь здоровой рукой за спинку кресла, шагнул к Дэну.

Он не знал, сможет ли стрелять в Дэна, но надо было идти до конца. От ткнул пистолетом в лицо Тарновски.

— Ваше оружие, Дэн.

Но силы были неравны. Дэн двинул ручку управления, и вертолет резко качнуло. Игорь не удержался, рухнул раненым плечом на приборную панель и потерял сознание.

— Мое оружие всегда при мне, — усмехнулся Дэн, забирая пистолет из рук Игоря и выравнивая вертолет.

— Да, ее не было, единой, спасительной формулы мира, которую будто бы знали члены Общества Девяти Неизвестных, — продолжал Энгельбах. — Не было, нет и не будет. Они просто прятали знания. Узнавали об открытиях, любой ценой перехватывали их и скрывали здесь. Они хотели остановить ход науки, достижения которой могли быть использованы для войны, для массового уничтожения людей…

— Но ведь все оказалось бесполезно, — покачал головой Бехал. — Ничего не получилось. Люди все равно построили самолет, все равно изобрели порох, все равно придумали бактериологическое оружие… Да иначе и быть не могло. Познание не остановить.

— Значит, все это попросту старые знания? — упавшим голосом проговорил Шарма. — И мы, в сущности, ничего не нашли?..

Вертолет шел над полями. Горы остались позади. Бесконечная, чуть всхолмленная, изумрудная равнина расстилалась внизу.

Дверь вертолета была наглухо заперта.

Игорь открыл глаза и пристально посмотрел на Дэна.

— Дэн Тарновски, — произнес он так громко, как мог. — Кто вы?

Не отрываясь от ручки управления, Дэн оглянулся на него.

— Я? — Его глаза блеснули. — Человек, всю жизнь ждавший своего шанса. Вас это устраивает?

Игорь зашевелился, попытался сесть.

— Это значит вор?

Дэн засмеялся.

— Ну нет, дорогой Шарма, — покачал головой Энгельбах. — Все это не так однозначно. Что ни говори, а вот он перед вами, один из пусть временных, но вполне надежных способов предотвратить всеобщую катастрофу: ограничить доступ к высшим достижениям науки и технологии. О-гра-ни-чить! Нет сомнений, именно этот принцип и помогал Ашоке и Девяти Неизвестным сохранять мир долгие годы и даже века… и не устарел и сейчас. Нельзя доверять атомный реактор дикарю, варвару, даже если он одет в твидовый пиджак, а не в звериную шкуру. Должен быть контроль нравственной элиты, специальный, жесткий контроль!.. Ну а потом… мы же еще не все расшифровали, дорогой Шарма-ба…

— Какое там все? — усмехнулся Бехал. — Десятитысячную долю, и то приблизительно.

— Вот видите! Так что не торопитесь с выводами, друг мой! Здесь еще многое нас удивит. Представьте себе совершенно неожиданные исторические сведения, совершенно новые имена, факты, даты! Представьте великие, но почему-либо забытые открытия науки! А старинные рецепты, утраченные методы лечений! — Лицо Энгельбаха посветлело. — Нет, друзья, я убежден, это и есть Шамбала! Царство света, то есть знаний! Надо только понять, услышать, что она нам говорит… что охранял Будда Предостерегающий… Кстати, вы заметили, что Будда был последней ловушкой? Да-да, именно так! Своим появлением он ослепил одного из нас и отсек от тайника как недостойного…

— Вы говорите о Тарновски? — спросил Шарма.

— Увы, да.

— По-видимому, вы правы, — вздохнул Бехал и вдруг оглянулся. — Но где же Игорь?

Вертолет держал курс на юг.

— …Видит Бог, я не хотел крови, — продолжал Дэн. — Я хотел тихо, спокойно взять то, что мне нужно, и уйти. Но эти ловушки, нервоз, полиция… — Он говорил очень искренно.

— А когда вы успели сообщить своим людям адрес монастыря? — спросил Игорь. — Там, в старом Катманду?

— Ну конечно, — улыбнулся Дэн. — У меня давно был один знакомый местный житель. Он быстро подобрал нужных людей.

— И они оказались в монастыре раньше нас…

— Это было нетрудно.

— А если бы тайника не оказалось?

— Пришлось бы ждать своего шанса и дальше.

— Но вам повезло…

— О да! — Дэн счастливо улыбнулся. — Более чем.

— Значит, аукцион в Нью-Йорке?

— Аукцион? Да всех денег на всех аукционах не хватит на этого Будду! Ему же нет цены! Я получу за него все, что пожелаю!

— Но ведь именно поэтому его будут искать…

— Каким образом? — засмеялся Дэн. — Он же нигде и никем не зарегистрирован, не обмерен, не описан! Его не успели ни сфотографировать, ни зарисовать! Даже в полевом дневнике о нем нет ни слова, я и об этом позаботился… Да его и не разглядел никто толком! Вот вы можете сказать, сколько зубцов на его короне? Каков размер грудной подвески? Сколько и каких камней украшают серьги? Какой формы и огранки алмазная тика на лбу? Можете?

— Нет, конечно.

— Ну вот! — торжествовал Дэн. — Как же вы будете его искать? По каким признакам? «Золотой Будда, украшенный драгоценными камнями»? Но в мире масса самых разных Будд! А потом — если я его размонтирую? Или заменю камни? Или просто распилю и переплавлю?

— Ну нет, — качнул головой Игорь. — Этого вы не сделаете. Вы ведь все-таки искусствовед, настоящий специалист…

— Я? Ну, в известной степени да. Фундаментального образования у меня нет, но оценить вещь, определить ее качество и подлинность… Тут и вашему старику рядом со мной делать нечего. Ну а в остальном главное — вовремя промолчать… Что не всегда мне удавалось.

— Вот как… — проговорил Игорь. — А где же он, настоящий искусствовед и реставратор Дэниэл Тарновски?

«Дэн» весело пожал плечами:

— Понятия не имею. По-видимому, дома, в Штатах.

— Как это может быть?

— Да так! — «Дэн» наслаждался недоумением Игоря. — Видите ли, один человек в Делийском представительстве ЮНЕСКО сообщил мне о намечающейся экспедиции, и он же по моей просьбе «придержал» все факсы в Гарвард, а мои ответы от имени Тарновски представил Энгельбаху как подлинные. Так что мистер Тарновски и понятия не имеет о нашей экспедиции. Его замещал я.

Дэвика и Суреш сидели на прежнем месте, тесно прижавшись друг к другу. Лицо Дэвики казалось спокойным, ее страх прошел.

— Вы считаете, что у вас есть шанс уйти и скрыться? — спросил Игорь.

— Я уверен в этом, я уже почти ушел! — торжествующе провозгласил «Дэн».

— Алло! — кричал Шарма в микрофон лагерной рации в штабной палатке. — Алло, полиция Катманду! Вас вызывает лагерь экспедиции ЮНЕСКО! Алло!..

Вертолет по-прежнему держал курс на юг. Внизу пошла полоса болот, потом заклубилась тяжелая влажная масса листвы. Начались джунгли.

— Знаете, что было самым трудным? — продолжал упоенный собой «Дэн». — Нравиться всем. Я не имел права приобретать врагов, любой недоброжелатель мог погубить меня за секунду. Надо было добиться, чтобы меня все любили. И, кажется, мне это удалось.

— О да, безусловно, — кивнул Игорь.

— Более того, мне нужен был хотя бы один помощник поблизости, под рукой. Вначале я очень рассчитывал на вас, но вовремя спохватился. Вы бы меня не поняли. Я нашел другого человека.

— Этого юродивого?

— Ну что вы! Он просто связной, бегал в пещеры с моими записками… Нет, я имею в виду другого человека, гораздо симпатичнее!

— Кого же?

— А вы ее знаете! Миссис, прошу вас!

Игорь непонимающе оглянулся. Никого не было.

— Ну! — прикрикнул «Дэн».

Еще мгновение, и из-за кресла в углу кабины неохотно встала Вика. Она забилась в самый тесный уголок, почти под кресло, и, видимо, рассчитывала отсидеться там до какого-то последнего момента, но «Тарновски» не дал ей этого шанса. И теперь она стояла, ни на кого не глядя и пытаясь, как обычно, независимо и гордо держать голову. Шагнула вперед, к «Дэну», достала сигарету из его кармана, закурила.

Болезненно сморщившись и щурясь, Игорь смотрел на нее, пытаясь что-то понять или вспомнить… И вдруг вспомнил. Он отчетливо вспомнил ее склоненное над ним, белеющее во тьме лицо и тихий, почти неслышный шепот:

— Прости меня, Сабашников. И прощай…

Это было совсем недавно, всего несколько часов назад, а теперь она стояла перед ним и курила, глядя в сторону. И он сказал — по-русски, конечно:

— Привет, Вика.

Она молчала.

— Значит, решила наконец и себя показать?

— А хоть бы и так! — отчеканила она.

— И кем же ты при нем будешь? Секретуткой или просто подстилкой?

Она вдруг сорвалась с места и закричала в истерике:

— Замолчи, Сабашников! А то я не знаю, что сделаю!

Она потрясала кулаками; ее лицо исказилось до неузнаваемости: только злоба, открытая, некрасивая злоба была в нем.

— Оставишь ты меня когда-нибудь в покое или нет? Я ушла, ушла от тебя, пойми это раз и навсегда!

— А ну тихо! — прикрикнул на нее «Дэн», и она оглянулась на него и смолкла.

«Дэн» не отрываясь смотрел вперед по курсу.

— Так и есть, — пробормотал он. — Это они…

Впереди, в синеве неба, возникли два пятнисто-серых вертолета непальской погранслужбы. Они быстро приближались.

— Внимание! — послышался из наушников громкий голос. — Борт «Эф-джи четыре», вы находитесь в пограничной зоне! Приказываю немедленно приземлиться! Приказываю немедленно приземлиться!

— А больше вы ничего не хотите? — весело прокричал «Дэн».

В смотровое стекло было видно, как пограничные вертолеты маневрируют, пытаясь прижать «Дэна» к земле. «Дэн» весело и лихо уворачивался, уводил свой вертолет в сторону, нырял, а в крайнем случае попросту шел на «пограничника», и тот отворачивал вбок. Пленников мотало, Суреш вскрикнул, Дэвика поддерживала Игоря.

И только Вика, вцепившись в спинку пилотского кресла, увлеченно следила за погоней, и в ее глазах нарастал какой-то ожесточенный азарт.

— Приказываю немедленно садиться! Приземляйтесь немедленно! В противном случае открываю огонь! — гремели наушники.

— Огонь? — веселился «Дэн». — Что ж, валяйте! У меня на борту ребенок, две девушки и русский ученый Сабашников! Стреляйте, если вам их не жалко! Ну? Стреляйте!

— Что? — кричал в микрофон экспедиционной рации доктор Шарма. — Могут ли там быть ребенок, две девушки и русский ученый?.. Да, господин полковник, это именно так! Да, видимо, они захвачены как заложники!..

— Борт «Эф-джи четыре»! Приказываю приземлиться! — не умолкал голос в наушниках. — Немедленно приземляйтесь!

— А что же ты не стреляешь, а? — хохотал «Тарновски». — Снарядов жалко? Или, может, пушка прохудилась?

— Приказываю немедленно приземлиться! Приказываю…

— Дэн! — вдруг крикнула Вика. — А почему ты сам не стреляешь? Дэн!

«Дэн» мельком взглянул на нее и, не ответив, резко накренил машину в воздухе, в очередной раз уходя от «пограничников».

— Ты слышишь, Дэн! — Вика проводила пятнистосерую тень за стеклом горящими глазами. — Дай по ним разок из пушки!

— Здесь нет никакой пушки! — отрывисто отозвался «Тарновски». — Сядь!

— Ну… из пулемета… или что тут есть! Дай по этим сукам, прошу тебя, Дэн!

Игорь смотрел на Вику сквозь пелену горячей боли, застилавшей глаза, и поймал себя на том, что почти не узнает ее. И не из-за боли в плече, нет. Просто такой, как сейчас, он не видел ее никогда. Побелевшее, заострившееся лицо, горящие глаза были полны такого ожесточения, какого он в ней никогда не подозревал.

— Неужели здесь нет никакого оружия? — выкрикивала она. — Не может быть!.. Дай мне свой пистолет! Слышишь?!

— Ты что, триллеров насмотрелась? — резко, без усмешки отозвался «Дэн» и свободной рукой схватил ее за руку. — А ну сядь!

— Пусти! Я хочу убивать этих ублюдков… пусть убираются, твари… мать их так!

Игорь прикрыл глаза и отвернулся. Он не чувствовал ни привычной тревоги за нее, ни гнева, ни жалости. Оставалось только холодное, почти безучастное удивление — и все.

Он и помыслить не мог, как она еще способна его удивить и удивит через каких-нибудь полчаса.

— Борт «Эф-джи четыре»! Приказываю немедленно приземлиться! Приказываю немедленно…

— А, пошел ты… — «Дэн» отключил связь.

Еще несколько минут вертолеты погранслужбы держались рядом, потом разом, по неслышной команде, отвернули в стороны.

— Ну вот! — объявил «Дэн». — Мы уже в Индии. Почти что дома.

Игорь открыл глаза.

— Так вы живете в Индии, Дэн?

— Ну что вы! Я люблю совсем иные края… Просто здесь, в Индии, как я уже говорил, у меня есть давние друзья…

Он повозился с передатчиком, переключил частоты.

— Алло, алло! — заговорил он. — «Антиквар» вызывает Чамбал! — «Антиквар» вызывает Чамбал!..

В эфире стояло молчание. «Дэн» сверился с картой, взглянул на часы.

— Алло, «Антиквар» вызывает Чамбал! Алло, Чамбал, отвечайте!

— Чамбал слушает, — отозвались наушники.

— Чамбал, это «Антиквар»! Иду с товаром. Встречайте с машиной у старой метки. Встречайте немедленно, пока меня индийские пограничники не засекли! Алло!

— Не ори, «Антиквар», тут не глухие. Все понял.

И наступила тишина. Серебристый вертолет экспедиции ЮНЕСКО, чуть накренившись, стоял на краю джутового поля. Вокруг было совершенно безлюдно. Ржавые холмы, узкие щели оврагов, выжженные солнцем склоны — какой-то заброшенный, забытый Богом уголок земли.

— Так, — зорко оглядев в окно вертолета окрестности, провозгласил «Дэн». — Полный порядок!

«Еще полный ли?» — усмехнулся про себя Игорь.

Он по-прежнему сидел на полу, привалившись к одному из кресел. Ему было тяжко. Поднялся сильный жар, окровавленное плечо распухло, задеревенело и мучило его непрерывной болью. Но именно боль не давала ему провалиться в забытье. Он ясно осознавал все, что происходит, и понимал: главное сейчас для «Дэна» — время. Счет идет на минуты или даже секунды, потому что вот-вот должны появиться индийские пограничники. И хотел украсть хоть несколько этих секунд.

— Где же твои друзья? — громко спросила Вика.

— Мои друзья? — отозвался «Дэн». — Вон они!

За окном, вдали, на склоне бурого, в каких-то пепельных пятнах холма заклубился шлейф пыли. Мощный «лендровер» пробирался к вертолету прямо по бездорожью.

— Да, это они, — подтвердил «Дэн». — Я должен встретить их.

Он кинулся к запертой двери, завозился с ней, задергал.

— Что за черт… не открывается!

В этом и состоял последний шанс Игоря Сабашникова. Еще в полете он заметил, что с дверью вертолета что-то неладно: она плохо открывалась и закрывалась, замок лязгал и скрежетал, а замысловатая, в виде складывающегося рычага внутренняя ручка еле держалась на стержне. Именно это и вдохновило Игоря. Никакой уверенности в успехе у него не было, но он знал, что не простит себе, если хотя бы не попытается сделать то, что задумал.

Он незаметно придвинулся к двери и, ухватившись здоровой рукой за ручку, стал стаскивать ее со стержня. Это стоило ему неимоверных усилий. Помогло лишь то, что во время «гонок» с пограничниками «Дэн» и Вика были полностью захвачены ими и не обращали на него никакого внимания. Он всем телом повис на проклятой ручке, дергал, тащил, рвал и… снял-таки ее со стержня. Без нее открыть наглухо запертую дверь было непросто.

«Дэн» еще раз тронул оголенный конец стержня и круто повернулся к Игорю.

— Где ручка?

Все молчали.

— Я спрашиваю вас, Игорь, где ручка? — повторил «Дэн».

— Какая ручка?

— Не валяйте дурака! — заорал «Тарновски», но тут же смолк и выхватил пистолет.

Оглушительно ударили выстрелы. Один, другой, третий, четвертый… «Дэн» расстреливал замок. В кабине вертолета повис дымок, запахло порохом. Дэвика обхватила голову Суреша и зажала руками его уши.

Выстрелы оборвались — кончилась обойма. «Дэн» изо всех сил пнул дверь ногой, еще, еще… Дверь не поддавалась.

— На совесть сделано, — заметил Игорь. — Американское качество.

Вертолет, похоже, был действительно американского производства, правда, очень старого образца и сильно изношенный.

«Дэн» снова приник к торчащему из двери концу стержня, ухватил его пальцами, рванул.

— Попробуйте зубами, — посоветовал Игорь.

«Дэн» вдруг махнул рукой и засмеялся:

— Господи, какая ерунда! Есть же запасной выход!

Он бросился искать люк запасного выхода. Люк оказался в полу, рядом с пилотским креслом. «Дэн» стал лихорадочно открывать его. Открыл, поднял голову.

— Узко, черт… мы не протащим нашего Будду.

Игорь усмехнулся.

«Тарновски» выхватил из кармана запасную обойму, всадил ее в магазин, взвел курок. И снова шагнул к Игорю.

— Вам придется вернуть ручку, Игорь.

Дальше придуриваться было глупо. Но и сдаваться никак не хотелось. Снова, как уже не раз в этот день, надо было идти до конца.

Глядя «Дэну» в глаза, Игорь произнес:

— И не подумаю.

— Я буду стрелять.

— Валяйте. Ручки вы все равно не найдете.

В наступившей тишине было слышно, как в холмах засигналил приближающийся «лендровер».

— Послушайте, Игорь…

— А ну дай! — Стоявшая рядом Вика вдруг выхватила пистолет из рук «Дэна». — С ним не так надо! — Она шагнула вплотную к Игорю и приставила ствол к его лбу. — Встань!

И Игорь совершенно ясно увидел, что она сейчас выстрелит.

Это было похоже на удар молнии. Вот когда она была перед ним вся, настоящая Вика. Которую он не только не знал никогда, но даже не догадывался о ее существовании. Не он один находил в себе силы идти до конца. Настал такой момент и в ее жизни, и она решилась.

— Встань, — повторила она, и ее палец уже сдвинул спусковой крючок.

Игорь с трудом поднялся на ноги.

— Посмотри под ним, на полу, — скомандовала Вика. — И обыщи его.

«Дэн» оглядел пол, быстро общупал Игоря. Ручки, естественно, не нашлось.

За окном совсем близко просигналил «лендровер».

— Ты отдашь ручку или нет? — негромко и раздельно проговорила Вика. — Считаю до трех, Сабашников. Раз!

Было похоже, что это конец.

— Ну ты и сука, — сказал Игорь.

— Два! — произнесла она.

Что-то похожее на удушье перехватило ему глотку. Сдаться — ей?! За окном беспрерывно сигналил «лендровер». «Дэн» выбрался наружу через нижний люк и закричал что-то. Потом бросился к двери вертолета, стал рвать ее снаружи.

— Три, — отчетливо сказала Вика и зашлась, забилась в исступлении: — От-дай-я-стре-ля-ю-гад!

И тут вдруг поднялась с места Дэвика. Она встала, выпрямилась и шагнула к Вике.

— Послушай, ты, — сказала она негромко, глядя в самые зрачки Викиных глаз. — Если ты сейчас же не оставишь его в покое и не уйдешь прочь, я… я…

Она протянула руку и взяла Вику за кисть. Не схватила, а просто взяла ее руку с пистолетом в свою, и ее пальцы стали сжиматься, а Вика, как в трансе, не двигаясь, смотрела в глаза Дэвики и не нажимала спускового крючка. Ей показалось или она действительно увидела в этих глазах что-то ужасное, ослепляющее? Какое-то сверкающее, многорукое, полное ярости существо двигалось из глубины этих глаз прямо на нее, а она никак не могла совладать с ослабевшим пальцем на спусковом крючке…

Проходили мгновения, секунды, рука Вики дрогнула, и вот, вскрикнув, она отшатнулась, выронила пистолет и в ужасе кинулась к люку.

Над джутовым полем громко застрекотал вынырнувший из-за холмов вертолет индийской погранслужбы.

Игорю через окно было видно, как, подгоняемые этим звуком, «Дэн» и Вика влетели в «лендровер», и машина резко рванула с места.

— Дэвика, — позвал Игорь. — Слышишь? Вертолет!

Дэвика не ответила. Она сидела на полу, привалившись боком к сиденью кресла. Она была в обмороке.