От Люксембурга до Бастильи, Еретикам на вечный страх, Герольды папские трубили На всех парижских площадях: – Мы, добрый папа Лев четвертый, Скорбим о дщери Анж-Питу, Продавшей явно душу черту За неземную красоту. И вот, в знак милости господней, К ней, пребывающей во зле, Казнить ее велел сегодня Наместник Бога на земле! И к Анж-Питу в час утра ранний С молитвой кроткой на устах И с папской буллою в кармане Пришел напутственный монах. Она приподняла ресницы: – Ах, как безжалостны все вы! На небо к господу явиться Я не могу без головы! Казни меня, но без увечья! Должна же я, пойми, монах, С моим возлюбленным при встрече Поцеловаться в небесах!