У доньи Лауры, испанки беспечной, Имеется домик, с балконом конечно. И вот, под балкон, хоть его и не звали, Явился с гитарою дон Паскуале И, взявши аккорд, за отсутствием дел О розах и грезах немедля запел: Гуэрреро! Дреймадера! Кабалеро! Два сомбреро! Эспланада! Баррикада! Серенада! Па д'эспань! Олэ!! И шепчет Лаура, вздыхая влюбленно: – Как времени много у этого дона! Скорей бы, скорей бы вы с песней кончали, И к делу приступим мы, дон Паскуале! А дон Паскуале, воззрясь в небосвод, О розах и грезах поет и поет: Гуэрреро! Дреймадера! Кабалеро! Два сомбреро! Эспланада! Баррикада! Серенада! Па д'эспань! Олэ!! Одна за другой проходили недели, Настала зима и завыли метели. И, хмуро взглянувши на ртуть Реомюра., С балкона давно удалилась Лаура. А дон Паскуале, воззрясь в небосвод, О розах и грезах поет и поет: Гуэрреро! Дреймадера! Кабалеро! Два сомбреро! Эспланада! Баррикада! Серенада! Па д'эспань! Олэ!! Меж тем, проходивший дон Педро ди Перца, Увидев Лауру, схватился за сердце И, будучи доном особого рода, Немедля забрался к ней с черного хода. А дои Паскуале, воззрясь в небосвод, О розах и грезах поет и поет: Гуэрреро! Дреймадера! Кабалеро! Два сомбреро! Эспланада! Баррикада! Серенада! Па д'эспань! Олэ! При первой улибке весенней лазури Дон Педро женился на донье Лауре. Года друг за дружкою шли без отсрочки, У доньи Лауры две. взрослые дочки… А дон Паскуале, воззрясь в небосвод, О розах и грезах все так же поет: Гуэрреро! Дреймадера! Кабалеро! Два сомбреро! Эспланада! Баррикада! Серенада! Па д'эспань! Олэ!!