Уподоблю Мартина Бубера тем дорогим моему сердцу евреям, что открывают заезжий двор вдали от еврейских городишек, чтоб если случится кому-то из сынов Израилевых забрести неведомо куда, нашел бы себе кров и утолил голод кошерной пищей. Так и Мартин Бубер – он пишет на чужом языке, но насыщает страждущую душу чистой еврейской мыслью.

Говорят, мол, у Бубера новый хасидизм. Нет, вовсе это не новейшая выдумка, просто хасидизм наполняет сердце Бубера всякий день новой радостью.

Пусть он – учитель, но преклоняет ухо, вслушиваясь в хасидские побасенки, словно ученик.

А как часто Бубер проникает в такие тайны мысли, которые были неведомы и высказавшим ее.

А как часто его собственные мысли выражены с такою простотою, словно он сам из первых хасидских учителей.

Бывает, возьмет Бубер нечто малое и возвеличит его, и возвысит на недосягаемую высоту. Так возвысил он беседы хасидов и поставил в один ряд с легендами народов мира.

Газета «Давар», 10.02.1928.