Да, изданию самой крупной после «Капитала» двухтомной работы Карла Маркса и Фридриха Энгельса «Немецкая идеология» долго «не везло». Впервые она была опубликована спустя почти 90 лет после того, как в Брюсселе, засиживаясь до трех-четырех часов ночи, торопясь, увлекаясь и хохоча так, «что ни один человек в доме не мог спать», Маркс и Энгельс создавали свое произведение, о котором Энгельс впоследствии сказал: «Это самое дерзкое из всего, что было когда-либо написано на немецком языке».
Впервые и на немецком и на русском языках все известные к тому времени сотни страниц рукописи «Немецкой идеологии» были полностью опубликованы в Москве в 1932 – 1933 годах. Их издал Институт Маркса – Энгельса – Ленина, приобретший у немецких социал-демократов фотокопию рукописи.
Немецкие социал-демократы никак не решались опубликовать «дерзкую» рукопись. Что существует некая двухтомная рукопись Маркса и Энгельса, в которой они, как писал Маркс, решили в 1845 году «сообща разработать наши взгляды в противоположность идеологическим взглядам немецкой философии», было упомянуто в предисловии, написанном в январе 1859 года Марксом к своей работе «К критике политической экономии». В предисловии было сказано, что «это намерение было осуществлено в форме критики послегегелевской философии. Рукопись – в объеме двух толстых томов в восьмую долю листа – давно уже прибыла на место издания в Вестфалию, когда нас известили, что изменившиеся обстоятельства делают ее напечатание невозможным. Мы тем охотнее предоставили рукопись грызущей критике мышей, что наша главная цель – уяснение дела самим себе – была достигнута».
Долгое время было неизвестно, куда девалась рукопись. Неужто ее целиком «раскритиковали» мыши? Бернштейн, к которому, как хранителю рукописного наследства, должна была она перейти, всячески пытался представить, что дело обстояло именно так. В течение многих лет он держал ее под спудом.
Франц Меринг, одним из первых получивший доступ к рукописи, заявил публично, что она не представляет большого интереса: «Мыши выполнили свое дело в буквальном смысле этого слова и порядком изгрызли манускрипт, но сохранившиеся части его объясняют нам, почему авторы не особенно были огорчены этим несчастьем». Не огорчены – так как рукопись якобы не представляет большого интереса.
Между тем Энгельс в предисловии к своей книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» писал, что в «Немецкой идеологии» они с Марксом решили сообща разработать «выработанное главным образом Марксом материалистическое понимание истории».
Материалистическое понимание истории наряду с созданием теории прибавочной стоимости – величайшее открытие Маркса. Оно было впервые всесторонне разработано в 1845 – 1846 годах в «Немецкой идеологии». И вот эта работа объявляется не имеющей большого интереса!
Сам Бернштейн опубликовал только часть рукописи – раздел «Святой Макс». Но и его он издал с большими купюрами, пропустил, например, целиком главу о либеральном гуманизме. Объясняя, почему он так сделал, Бернштейн писал: «Так как сохранилось только три страницы, – все остальное, листы 41, 42, съели мыши, – то я предпочитаю не печатать совсем эту главу».
Но когда в архив Бернштейна были допущены советские исследователи, они выяснили, что почти все, якобы съеденное мышами, в действительности сохранилось без каких-либо значительных повреждений. Правда, несколько страниц двухтомной рукописи исчезли, но только несколько страниц. И вот сначала по частям, а в 1932 – 1933 годах целиком, в Советском Союзе работа Маркса и Энгельса была наконец напечатана.
С тех пор не менее 35 раз издавалась на разных языках и в разных странах «Немецкая идеология», а ее первая глава – самая важная, обобщающая – не менее 50 раз. В конце же 1965 года журнал Академии наук СССР «Вопросы философии» помещает новую публикацию этой главы. Почему?
Причина тому – две находки. Первую сделали в Амстердаме. В Институте социальной истории обнаружили и в 1962 году опубликовали ранее неизвестные три листа (шесть страничек) рукописного текста «Немецкой идеологии». Вторая – и главная – находка сделана в Москве молодым марксоведом Георгием Багатурия, который по-новому прочитал первую главу «Немецкой идеологии», по-новому осмыслил содержание и структуру дошедших до нас нескольких рукописей этой главы.
Дело в том, что первая глава «Немецкой идеологии», которую авторы назвали «Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений», не была завершена. Между тем именно в этой главе сконцентрировано все то новое, что Маркс и Энгельс вразброс разместили на остальном пространстве своего двухтомного острополемического труда. Первая глава дошла до нас в виде пяти рукописей, написанных в разное время. В этих рукописях Маркс и Энгельс – каждый раз несколько по-иному – изложили законы материалистического понимания истории. Каждый раз по-иному, ибо в процессе работы над «Немецкой идеологией» Маркс и Энгельс впервые – для себя и для мира – открывали и формулировали многие из этих законов.
Проходит всего полгода с того времени, когда Маркс и Энгельс, решив «свести счеты» со своей «прежней философской совестью», принимаются писать «Немецкую идеологию», – и «рукопись в объеме двух толстых томов в восьмую долю листа» готова.
Всего полгода… Когда речь идет о гениях, следует, пожалуй, ценить время иначе – прошло целых полгода. За полгода работы над рукописью так много постигнуто, такие открытия сделаны! Прошло целых полгода, и написанная вначале вводная глава уже не объемлет всего материала рукописи. Ее надо переделать. Как же не переделать первой главы, если, работая над третьей, Маркс и Энгельс формулируют одно из самых главных своих открытий! Они уясняют себе: на всем протяжении истории переход человеческого общества с одной ступени на другую, более высокую, совершался каждый раз путем революционного разрешения противоречий между новыми, выросшими производительными силами и старыми, превратившимися в оковы, производственными отношениями.
Эврика! Эврика! Об этом написано в третьей главе, но конечно же место этих страниц в обобщающей вводной части. И «страницы-открытия» изымаются из третьей главы, присоединяются к первой. Перенесен один кусок, потом второй – самый главный. Первая глава состоит теперь из трех рукописей – трех главок. Маркс объединяет общей нумерацией их страницы. Но это союз механический. Необходимо органическое соединение старого и новых текстов главы. Главу нужно написать заново. И пишется набело, почти без поправок, новое начало. Но и оно не удовлетворяет авторов. Они его перечеркивают и пишут второй беловик. Уже возникли пять рукописей первой главы, но каждая не завершена полностью. А тут авторам становится ясно, что их труд вообще не будет опубликован: против – цензура, полиция, издатели, близкие к философам, раскритикованным в «Немецкой идеологии».
Что ж, позднее, после неудачных попыток издать свой труд, Маркс напишет уже известные слова о том, что он и Энгельс «предоставили рукопись грызущей критике мышей». Пусть мыши грызут рукопись, пусть идет мышиная возня против ее авторов – великое открытие сделано. Его можно возвестить в других произведениях. Это и было осуществлено вскоре – в «Нищете философии», в «Манифесте Коммунистической партии».
Работы эти Ленин считал первыми произведениями зрелого марксизма. К сожалению, Ленину не была известна большая часть текста «Немецкой идеологии». В частности, ее важнейшая первая глава впервые увидела свет в год смерти Владимира Ильича. И хотя значение «Немецкой идеологии» как произведения, в котором впервые всесторонне разработан исторический материализм, было оценено советской и мировой наукой позднее, уже в 30-е годы, только ныне открывается вся глубина содержания и стройность архитектоники этой работы основоположников марксизма.
Когда комсомолец Георгий Багатурия в 1953 году пришел в Институт марксизма-ленинизма, ему поручили участвовать в подготовке третьего тома, тогда только начинавшегося второго издания Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса. В третьем томе – «Немецкая идеология». Багатурия написал примечания, предложил несколько уточнений текста. Но главный результат работы был другой – начала возникать догадка, что первая глава печатается не на строго научной основе. Какие к тому были основания?
Печатали первую главу по тексту, подготовленному в 1932 году Павлом Веллером. К работе Веллера, о котором уже упоминалось, Багатурия относился с большим уважением. Эрудит и полиглот, великий знаток рукописного наследства Маркса и Энгельса, Веллер был одним из тех советских ученых, благодаря которым многие рукописные тексты основоположников марксизма впервые были расшифрованы и научно прокомментированы. Первые советские издания ряда произведений Маркса и Энгельса, подготовленные к печати Веллером, – вечный памятник этому ученому, павшему смертью храбрых летом 1941 года в бою за Родину.
Глубокое уважение Багатурия к работам Веллера, к его жизни и смерти не заслонило, однако, одного важного и довольно загадочного обстоятельства, помешавшего Веллеру подготовить к изданию «Немецкую идеологию» в действительно научной редакции. Работая над рукописью «Немецкой идеологии», Павел Веллер установил много истин. До него, в 1924 году, первая глава «Немецкой идеологии» была уже опубликована – но наспех, с крупными ошибками в расположении и расшифровке текста: рукопись только что получили из Германии и хотелось ее скорее напечатать. Впоследствии Веллер большинство ошибок в прочтении текста исправил. Исследовав все пять рукописей главы, он правильно объяснил происхождение каждой. И в 1930 году, в первой корректуре, рукопись была подготовлена Веллером к изданию такой, какой дошла до нас от Маркса и Энгельса: пять самостоятельных незавершенных текстов. И вдруг, уже на стадии корректур, принимается непонятное решение: реконструировать главу, из пяти отдельных незавершенных рукописей создать единый текст, издать главу в том виде, в котором она… могла бы выйти из-под пера Маркса и Энгельса, если бы они закончили свою работу.
Решение непонятное, так как объективных оснований для подобной реконструкции не было и нет. Пять разных рукописей были разрезаны на сорок фрагментов, и отрывки эти были переставлены так, что создавалась видимость единого слитного текста. Усвоить мысли отдельных кусков текста было можно, но общий строгий ход философского изложения исчезал.
Работая над третьим томом, Багатурия только смутно догадывался о том, что произошло с рукописью «Немецкой идеологии». В 1955 году том с «Немецкой идеологией» был издан «по Веллеру». Но Багатурия не переставал думать об истинном содержании главы. Были у него новые дела – редактирование других томов Сочинений. Однако летом 1963 года Багатурия вновь вернулся к событиям 1845 – 1846 годов: ему поручили написать главу биографии Маркса, посвященную тому периоду, когда вместе с Энгельсом создавал он «Немецкую идеологию».
Багатурия изучает прессу тех лет, переписку Маркса, его записную книжку, мемуары и письма современников. Он уточняет дату начала работы над «Немецкой идеологией». Выяснилось, что это не сентябрь, как считалось, а ноябрь 1845 года. (Это важно – вспомним, что речь идет о месяцах жизни стремительно мужавших гениев). Но главное в другом. Еще и еще – в который раз – исследователь перечитывает «Немецкую идеологию», ее таинственную в своей незавершенности первую главу. Чтобы написать в «Биографии» о том, как Маркс вместе с Энгельсом создавали «Немецкую идеологию», надо было выяснить действительную последовательность, в которой возникала эта большая и сложная работа. И Багатурия повторяет примерно тот же процесс исследования рукописей, который за 30 лет до него проделал Веллер. Процесс угасает в своем результате, писал Маркс в «Капитале». Результат работы Веллера известен, но процесс исследования, принесший понимание того, как и когда была создана каждая из пяти рукописей первой главы, – этот процесс надо было повторить.
Пять рукописей. В каждой нечто свое и нечто повторяющееся в других. Это, если анализировать содержание. А что общего в методе изложения, в структуре каждой рукописи? Что? Вот пришел из Амстердама журнал, где опубликованы шесть вновь найденных страниц рукописи «Немецкой идеологии». Четыре из них относятся к первой главе. Где их расположить? Амстердамский журнал, особо не задумываясь, напечатал их подряд – вне текста главы. Девять страничек черновика вообще не найдены. Можно ли, судя по структуре рукописей, по угадываемому, пока интуитивно, единому ходу мыслей, заранее знать, о чем были написаны эти ненайденные страницы?
Существует таблица Менделеева – по ней заранее были предсказаны свойства еще не открытых элементов, их место в единой системе. Нельзя ли определить место каждой ненайденной страницы, угадать ее содержание на основе строго научной гипотезы? Вероятно, это возможно, если правильно установить взаимосвязь всех пяти рукописей, если выяснить общую схему изложения, по которой каждая из них создавалась. Чем глубже вчитывался Багатурия в текст рукописей, тем решительнее убеждался – есть такая единая схема. Но какая?
Ответ подсказала диалектическая логика. Багатурия увлекался ею еще в студенческие годы. Есть такая философская закономерность: логика описания предмета отражает в себе логику самого предмета.
Простой пример: если рассматривается предмет, состоящий из трех частей, то естественно, что логически построенное его описание будет иметь по меньшей мере три части. Багатурия рассудил: во всех пяти рукописях первой главы предмет описания – это законы материалистически понимаемой истории. Как понимали их Маркс и Энгельс? В основе исторического процесса лежит развитие материального производства. Способ производства определяет структуру общества, политическую надстройку и формы общественного сознания. Такова последовательность основных элементов этой концепции. Вероятно, в такой последовательности и излагали свой предмет исследования Маркс и Энгельс. Все изложение материалистического понимания истории начинается с рассмотрения предпосылок этой концепции и заканчивается ее выводами. Изложению собственных взглядов авторы предпослали общую характеристику взглядов своих идеологических противников. А после изложения своих взглядов перешли к критике немецкой идеологии. Вот и восстановлена логическая схема, которой, вероятно, должны были придерживаться Маркс и Энгельс в каждой из своих пяти рукописей, в пяти попытках наилучшим образом изложить только что уясненные самим себе (что ни месяц, то глубже) законы развития истории.
Гипотеза была создана. И «таблица Багатурия» оказалась действенной. В эту схему укладывалось содержание каждой из пяти рукописей. Страницы, найденные в Амстердаме, вставали точно на места логической схемы, в которой до того имелись пропуски. Теперь Багатурия уже твердо убежден – заранее можно сказать, о чем написаны и девять ненайденных страниц!
Еще полтора года исследований. Верная и простая гипотеза продолжает работать. Она приносит все новые открытия. Вот одно из них. Три черновые рукописи первой главы Маркс объединил единой нумерацией страниц – от 1-й до 72-й. Вслед за ними в тетради – на новой, непронумерованной странице – еще несколько строк. Эти строчки, а также большая часть текста предыдущей страницы не публиковались вместе со всей главой – они казались не связанными с ней записями. Багатурия проанализировал эти записи с помощью своей таблицы-схемы и доказал, что половина 72-й страницы – логическое завершение предшествующего текста, только написанное в виде тезисов. А на следующей странице – план новой рукописи.
Искусственному псевдологическому порядку, в котором с 1932 года печатались как единый текст перетасованные фрагменты пяти рукописей Маркса и Энгельса, Багатурия противопоставил подлинно научную логику. Весь коллектив сектора произведений К. Маркса и Ф. Энгельса в институте помогал Багатурия проверить «запас прочности» его доказательств. И ветераны института и его молодежь участвовали в обсуждении работы своего коллеги. И хотя на стороне старой публикации была 30-летняя традиция, новое прочтение приняли в институте и поручили Багатурия готовить публикацию по-новому.
За несколько месяцев Багатурия доводит работу до конца. «Фейербах» – первая глава «Немецкой идеологии» была подготовлена к печати в новой, подлинно научной редакции. Для лучшего усвоения содержания (ведь эта глава обычно входит в вузовский курс основ марксистской философии) Багатурия расчленяет текст главы 27-ю заголовками. Схема исследователя, воссоздавшего схему изложения великих авторов, позволила естественно и логично сделать такое расчленение. Эту большую работу удалось проделать сравнительно легко, потому что Багатурия хорошо усвоил опыт советской школы марксоведов, в частности опыт своего нынешнего учителя В.К. Брушлинского.
Достоинства работы молодого марксоведа были оценены высоко и единодушно. Главу в новой редакции было решено выпустить отдельной брошюрой, включить ее в новый трехтомник Избранных произведений Маркса и Энгельса. И, не дожидаясь выхода этих изданий, главу печатает в 1965 году в двух номерах (№ 10 и 11) журнал «Вопросы философии». Печатает со специальным введением от Института марксизма-ленинизма, в котором, в частности, сказано: «Новая публикация значительно облегчит изучение богатейшего содержания „Немецкой идеологии“, позволит по-новому, более глубоко понять материалистическую теорию истории, проследить развитие ее основных положений на решающем этапе ее формирования».
В те дни, когда выходил из печати первый номер журнала с новой публикацией, Багатурия находился в Берлине. О своей работе он рассказывает коллегам из берлинского Института марксизма-ленинизма. Через год в журнале «Дойче цайтшрифт фюр филозофи» новая публикация появляется на языке оригинала – немецком.
Новая публикация первой главы «Немецкой идеологии» вызывает отклики во многих странах.
…Дом отдыха в подмосковном лесу. Хорошо пройтись на лыжах по снегу, который наконец-то лег на истосковавшуюся по морозцу землю. А после леса – за письменный стол, от которого Георгия нельзя оторвать и санаторной путевкой. Он дописывает главу «Биографии» Маркса, вновь воссоздает атмосферу дома в Брюсселе, где писалась «Немецкая идеология», атмосферу времени, о котором уже после смерти Маркса вспоминал Энгельс: «Мы были тогда дерзкими парнями, поэзия Гейне – детски невинная штука в сравнении с нашей прозой». Молодой исследователь вглядывается в рисунки Энгельса, густо-густо испещрившие почти целую страницу недавно найденного в Амстердаме листа рукописи. Профили тупоносых бюргеров, десятки, многие десятки рож. А на других страницах – изображения санкюлотов, вдохновенных борцов. Кишенье образов – как кристаллы перенасыщенного раствора, выпавшие из потока кипящих мыслей.
Когда Георгий Багатурия восстанавливал ход мыслей Маркса и Энгельса в их первой главе «Немецкой идеологии», он призвал на помощь свою любимую логику. Теперь, в процессе воссоздания в «Биографии» образа Маркса, вместе с Энгельсом творившего свое первое зрелое произведение, ученому уже мало одной логики. Нужна еще и густо настоенная на фактах интуиция. Та самая интуиция, которая позволила молодому исследователю понять: бывают случаи, когда «перестает действовать классическое правило элементарной математики и от перестановки слагаемых сумма явно изменяется». Именно этими словами закончил Багатурия свою статью, сопровождавшую в «Вопросах философии» новую публикацию. Сумма идей Маркса и Энгельса была явно уменьшена от перестановки слагаемых, от перетасовки фрагментов текста.
И работа Института марксизма-ленинизма, вернувшая этой сумме ее подлинный номинал, заслуживает благодарности всех, кому дорого духовное наследие гениев.