Летом 1942 года в Уфу, где находился в то время эвакуированный из Москвы Институт марксизма-ленинизма, пришел пакет из Лондона.
Пакет давно ждали в институте. Точнее сказать, ждали три года. Пакет был от Агнии Александровны Майской – жены посла СССР в Англии Ивана Михайловича Майского.
У Нины Ильиничны Непомнящей, одной из первых в институте познакомившейся с содержанием пакета, от радости, как говорится, «зашлось сердце». Перед нею лежал документ, никак не дававшийся в руки институту, хотя и было известно, где он хранится и кому принадлежит. То был подлинный текст второй книги «Протоколов Генерального совета I Интернационала».
Со времени основания I Интернационала в 1864 году до его роспуска в 1872 году еженедельно, каждый вторник, собирался Генеральный совет Интернационала. Все вопросы, которые обсуждались штабом мирового революционного движения, протоколировались постоянными или временными секретарями Совета. Здесь были записи многих выступлений Маркса, его речей, его реплик и предложений, не отраженных ни в каких других документах.
Четыре книги большого формата занимали эти протоколы. Три из этих книг были доступны для изучения историкам марксизма. Извлечения из этих книг печатались в журналах и книгах, часть записей публиковалась в «Архиве Маркса и Энгельса», в «Летописях марксизма» – изданиях института.
Только записи четвертой книги (по счету второй), охватывавшие деятельность Генсовета с сентября 1866 года по август 1869 года, оставались неизвестными. Известно было, что книга этих протоколов находится в Лондоне, в библиотеке имени Джорджа Хауэлла при Бишопгетском институте. Но ни одному советскому ученому не был разрешен допуск к ней.
Дело в том, что Дж. Хауэлл, второстепенный историк второй половины XIX века, в молодости выступал как один из лидеров лондонских тред-юнионов. В 1864 – 1869 годах Хауэлл входил в Генеральный совет I Интернационала. Но вскоре «образумился» и, как всякий ренегат, повел борьбу с Интернационалом. Фамилия этого ренегата печальным образом «увековечена» Марксом в его статье «История Международного Товарищества Рабочих, сочиненная господином Джорджем Хауэллом», в которой рисуется портрет этого предателя и история сочиненной им истории о том, что с роспуском I Интернационала революционное движение пролетариата якобы умерло.
Став противником революционного движения, Хауэлл решил скрыть от мира захваченную им книгу «Протоколов Генерального совета» – драгоценный, глубоко революционный документ. Скрыл он ее в своей частной библиотеке, а перед смертью (умер он в начале XX столетия) библиотеку эту он завещал Бишопгетскому институту, который сохранил за библиотекой имя дарителя. Распорядителем «Протоколов» стал библиотекарь института, некий мистер Госс, столь же злобный антикоммунист, как и Хауэлл.
Дирекция московского Института марксизма-ленинизма давно замыслила полную публикацию текстов протоколов. Но без второй книги такое издание во многом теряло смысл. Надо было непременно получить хотя бы фотокопии второй книги «Протоколов».
Операцию эту институт поручил своему лондонскому корреспонденту – Агнии Александровне Майской.
…Я сижу в московской квартире Майских. Она находится на улице Горького, в нескольких стах метров от Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма. В этом архиве лежат теперь фотокопии столь долго не дававшихся в руки протоколов. Об этих протоколах, о том, как удалось достать их, рассказывает мне Агния Александровна. Вот журналистская запись ее рассказа:
– С 1937 по 1943 год я выполняла поручения Института марксизма-ленинизма, работая в качестве его лондонского корреспондента. Одним из первых поручений директора института Владимира Викторовича Адоратского было найти комплект газеты «Пелл-Мэлл» и снять репродукции со статей Энгельса о ходе франко-прусской войны 1871 года. В Британском музее я нашла комплект «Пелл-Мэлл» и сделала фоторепродукции свыше 60 статей и заметок Энгельса. В 1939 году тот же Адоратский попросил меня попытаться достать два кресла, принадлежавших Марксу, – одно, в котором он сидел, когда писал «Капитал», и другое, «вольтеровское», в котором он умер. Эти кресла и некоторые другие предметы из мебели, принадлежавшие Марксу, я приобрела и отослала в Москву. Их теперь можно видеть в залах Музея Маркса и Энгельса. Ряд подлинных писем Маркса к его дочерям, записных книжек, рисунков и фотографий, имевших отношение к Марксу и его эпохе, мне удалось достать сравнительно легко. Но вот для того, чтобы снять фотокопии со второй книги «Протоколов», мне понадобилось три года.
В первом письме ко мне Адоратского, датированном 25 января 1938 года, была изложена поставленная передо мной задача. Но библиотекарь Бишопгетского института мистер Госс, с которым в течение полутора лет я прямо или косвенно пыталась установить контакты, не захотел даже со мной встретиться. Я решила прибегнуть к помощи Ивана Михайловича. Послу, может быть, будет легче сделать то, что оказалось не под силу корреспонденту института. 27 июня 1939 года Иван Михайлович обратился с письмом к главному библиотекарю британского министерства иностранных дел сэру Стивену Гезелэ, в котором просил помочь мне в получении фотокопий с «Протоколов». Уже на следующий день мы получили ответ: «Я не думаю, чтобы представились трудности в получении фотостатичной копии документа, имеющегося в Бишопгетском институте. Я займусь этим вопросом и постараюсь найти пути для выполнения вашего желания, о чем своевременно поставлю вас в известность».
Но сэр Гезелэ, человек большой культуры и широкого кругозора, не был, однако, осведомлен достаточно о степени твердолобости и ненависти к коммунизму мистера Госса. Вскоре он в этом открыто признался. Во втором своем письме, датированном 15 июля, он писал Ивану Михайловичу: «Боюсь, что в моем письме от 28 июня я был слишком оптимистичен в отношении проектов получения репродукций интересующего вас документа из библиотеки имени Хауэлла при Бишопгетском институте. Я получил от его библиотекаря весьма лаконичное уведомление, что члены правления отказываются дать согласие сфотографировать или каким-либо иным способом скопировать Протоколы Генерального совета.
Как библиотекарь, я этим глубоко возмущен, ибо полагаю, что библиотечные сокровища должны быть доступны возможно большему количеству людей. Может быть, вы найдете целесообразным дать ответу членов правления известную огласку в печати, что было бы весьма полезно».
Мы сочли этот совет правильным. С согласия Ивана Михайловича я пригласила известного либерального журналиста А. Каммингса, проявлявшего тогда дружеское отношение к Советскому Союзу. Каммингс обещал мне предать гласности эту историю через большую либеральную газету «Ньюс кроникл», в которой он тогда работал. Статья не появилась, но вскоре я получила письмо от Каммингса. Он писал, что в газете «Ньюс кроникл» есть библиотека, ею заведует мистер Самуэлс, он друг мистера Госса и попробует уладить дело. В некоторой степени зная уже характер и умонастроение мистера Госса, я мало надеялась на это и не была удивлена, получив еще одно письмо от Каммингса: «Документа в библиотеке больше нет. Он является личной собственностью мистера Госса, как исполнителя завещания мистера Хауэлла, и он понимает его ценность. Несколько лет назад другой документ – протокол первого конгресса тред-юнионов – был украден из библиотеки; поэтому мистер Госс с разрешения членов правления сдал книгу с протоколами Генерального совета на хранение в один из лондонских банков, где они до сих пор и покоятся».
Каммингс пожелал сам посмотреть эти протоколы и просил Госса временно взять их из банка. Госс «в принципе» не возражал, но предложил для этого чрезвычайно сложную и длительную процедуру. Каммингс писал мне, что не теряет надежды в конце концов получить документы, но предупредил меня, что для этого потребуется «известное время».
Однако время принесло другое – 1 сентября 1939 года началась мировая война. Атмосфера в Англии была столь антисоветской, что конечно же о получении «Протоколов» нельзя было и думать. Но когда, еще до нападения гитлеровцев на СССР, англо-советские отношения стали входить в спокойное русло, я предприняла новую попытку. В первых числах апреля 1941 года я напомнила Каммингсу об его обещании. Каммингс обратился к библиотекарю своей газеты, тот встретился с Госсом. В результате было еще одно письмо Каммингса ко мне, от 28 апреля 1941 года: «К несчастью, члены правления библиотеки оказались группой старых заядлых твердолобых и заявили, что небо и земля не заставят их отступить от ранее принятого решения: ни при каких обстоятельствах не выпускать документа из своих рук. Твердолобые доказали, что они непобедимы!»
И однако, мне удалось победить этих непобедимых. Правда, для этого пришлось пустить в ход более значительные силы.
Был конец 1941 года. СССР и Англия стали военными союзниками. В посольстве стали бывать многие официальные высокопоставленные лица, и среди них министр информации Брендон-Бракен, как говорили, правая рука Черчилля. За столом я рассказала министру всю историю наших тщетных попыток одолеть мистера Госса. Министр рассмеялся и похвально отозвался о Госсе за его «истинно британский» характер. Но, обращаясь ко мне, сказал: «Я обещаю вам получить фотографии столь драгоценных для вас документов». Не знаю, какие меры принял Брендон-Бракен, но 15 января 1942 года я получила из Бишопгетского института письмо, в котором доводилось до моего сведения, что члены правления в удобный для нас день и час «будут рады предоставить возможность послу, вам и вашим друзьям познакомиться с протоколами I Интернационала». Там, где под письмом была означена подпись библиотекаря, стояла фамилия не мистера Госса, а кого-то другого. Твердолобый «хранитель» остался верен себе. Он согласия не дал…
И вот вскоре я с мужем поехала в Бишопгетский институт. Трудно описать чувства, охватившие нас, когда мы листали страницы документа, который так много говорил уму и сердцу каждого коммуниста.
251 страница большого формата. Вот первая из этих страниц. Протокол заседания Центрального совета (сначала он назывался так) от 18 сентября 1866 года. Читаем:
«Заседание ведет гражданин Оджер… Гражданин Маркс сообщает, что извещение о забастовке портных в Манчестере уже помещено в демократических газетах Северной, Южной и Центральной Германии».
Запись на 104-й странице:
«Очередное еженедельное заседание Совета состоялось во вторник вечером 13 августа 1867 года.
…Гражданин Маркс обращает внимание Совета на конгресс Лиги мира, который должен состояться в Женеве. Он считает желательным, чтобы на этом конгрессе присутствовало как можно больше делегатов в индивидуальном порядке; однако было бы нецелесообразно принять в нем официальное участие в качестве представителей Международного Товарищества. Конгресс Международного Товарищества Рабочих сам по себе является конгрессом мира, поскольку объединение рабочего класса разных стран в конечном счете должно сделать войны между народами невозможными. Если бы инициаторы женевского конгресса Лиги мира понимали суть данного вопроса, они бы присоединились к Международному Товариществу».
Протоколы 1868 года… 28 июля… «Гражданин Маркс открывает дискуссию о „влиянии применения машин капиталистами“». В протоколе дается подробное изложение речи Маркса. 11 августа продолжение дискуссии. Вторая речь Маркса, спорящего с теми, кто не хочет бороться за сокращение рабочего дня, так как считают, что оно якобы угрожает общественному благосостоянию. «Гражданин Маркс не может согласиться с Милнером по поводу того, что сокращение рабочего дня приведет к уменьшению производства, ибо в тех отраслях, где введено ограничение рабочего дня, орудия производства достигли большего развития, чем в остальных отраслях. Ограничение рабочего дня повлекло за собой более широкое применение машин, и мелкое производство стало все менее и менее возможным, что, впрочем, является необходимым для перехода к общественному производству… Сокращение рабочего дня необходимо также и для того, чтобы предоставить рабочему классу больше времени для умственного развития».
Последний год внесенных в эту книгу «Протоколов» – 1869-й. Протокол от 6 июля – запись речи Маркса о том, нужна ли национализация земли или следует оставить мелкособственническую форму владения землей. 20 июля. Речь Маркса о праве наследования. 10 августа. Речь о системе образования – государственного и частного. 17 августа. Вновь речь Маркса по вопросу образования. Он ставит вопрос о необходимости политехнического образования, которое должно «компенсировать недостатки, рожденные разделением труда».
Еще и еще речи Маркса, его предложения, его реплики.
Да, книга «Протоколов» оказалась документом, ради которого стоило бороться!
– Вскоре после того, как мы сделали фотокопии страниц протокольной книги, с надежной оказией я переправила полученные документы в Советский Союз, – закончила свой рассказ А.А. Майская.
В Уфе в Институте марксизма-ленинизма день получения пакета из Лондона был днем большого торжества. Удивительно ли, что протокол, составленный в институте, о получении копии протоколов Генсовета был написан не совсем обычно – в приподнято-торжественных тонах.
…Маленький эпизод из истории борьбы за рукописное наследие Маркса, рассказанный Агнией Александровной Майской, напоминает, как актуальна эта борьба, какие силы вступают в нее, чтобы не дать рукописям Маркса дойти до народа. И как упорство советских людей возвращает миру великое наследие гениев.