Картина первая

Приемная Министра культуры.

На стенах репродукции картин художников-модернистов и портрет Горбачева. За столом сидит модно одетая дама лет 30–34. Это ДИНА, помощник министра. Появляется женщина 35–40 лет в строгом темно-синем костюме. Это ЕЛЕНА, министр культуры.

ЕЛЕНА. Адвокат ест деньги, как лошадь овес.

ДИНА. Это у них профессиональное.

ЕЛЕНА. У него хорошие рекомендации.

ДИНА. Разбойники с хорошими рекомендациями всегда дороже разбойников с плохими рекомендациями. Может быть, поискать другого?

ЕЛЕНА. Разбойников на переправе не меняют.

ДИНА. А что если вам полететь в Москву и все рассказать? Все-все. Объяснить, попросить…

ЕЛЕНА. Там кое-кто очень обрадуется: министр культуры республики на совещаниях красиво говорит о «благотворном влиянии культуры на общество»… А брат ее в это время сидит в тюрьме. Да еще за границей. Да еще за попытку продать копии картин за настоящие. Кончится это тем, что мне вынесут выговор за потерю бдительности. И, между прочим, поделом… А пока придется иметь дело с разбойником.

ДИНА. Если наш план удастся, вам не нужны будут никакие адвокаты.

ЕЛЕНА. Нужно много работать.

ДИНА. Нужно много работать.

ЕЛЕНА. Где эти фотографии? (Дина дает ей папку с фотографиями, она их рассматривает.) Недурен! Аполлон прямо. Обнаженный Аполлон… Уж не знаю, как он выглядит одетым… Что-нибудь удалось о нем узнать?

ДИНА. Родился в Москве. Двадцать пять лет. Окончил ГИТИС. Не женат. После института работал в Тамбове, в местном театре. Уволился по собственному желанию. Потом случайные заработки. Дед Мороз. Женская сборная по волейболу.

ЕЛЕНА (рассматривает фотографии). Как вел себя после задержания?

ДИНА. Спокойно.

ЕЛЕНА. Его, разумеется, одели?

ДИНА. В отделении милиции нашли какую-то одежонку…

ЕЛЕНА. Как, по-вашему, он не очень глуп?

ДИНА. Милиция – не то место, где проверяются умственные способности.

ЕЛЕНА. Не скажите. Нам важно знать, как он поведет себя в стрессовой ситуации.

ДИНА. Думаю, не разочарует.

ЕЛЕНА. Вы в этом уверены?

ДИНА. Почти.

ЕЛЕНА. Почему «почти»?

ДИНА. Он красивый.

ЕЛЕНА. Это не отрицательное качество.

ДИНА. Красота – эталон ненадежности… А если нам немного изменить наш план? Этот парень – актер. Может быть, и наш герой будет актером?

ЕЛЕНА. Ни в коем случае. Скажут, что мы приготовили спектакль с актерами. Лучше, как решили, – солдат. А что актер – хорошо, достоверно сыграет солдата. (Возвращает папку). Помогите мне составить факс… разбойнику.

ДИНА и ЕЛЕНА уходят. Появляется ВИЛЬМА, девица лет двадцати в скромном сереньком платьице. начинает рыться на столе ДИНЫ, натыкается на папку, которую та положила на стол. Открывает ее.

ВИЛЬМА. Интересное дело. Голый парень среди бела дня на улице. Так вот чем балуется эта стерва!

В приемной появляется БОРИС. Он останавливается в дверях. На нем нелепые широкие брюки и вылинявшая рубаха явно с чужого плеча. Он явно не ожидал оказаться в таком кабинете.

БОРИС. Здравствуйте.

ВИЛЬМА. Здравствуйте.

БОРИС. Извините, вы кто? Секретарь следователя или сам следователь?

ВИЛЬМА. Следователь? (Удивилась.) Почему следователь?

БОРИС. А к кому еще могут привезти человека из тюрьмы?

ВИЛЬМА. Из тюрьмы?

БОРИС. Увы.

ВИЛЬМА. И давно вы в тюрьме?

БОРИС. Два дня. Но уже надоело.

ВИЛЬМА. И за что вас?

БОРИС. Мелкое хулиганство.

ВИЛЬМА (про себя). А ведь я его где-то видала! Но где?

БОРИС. Значит, вы не следователь…

ВИЛЬМА. Опять! У вас в тюрьме конвоиры, случаем, не в белых халатах? Ой… (Берет со стола папку, открывает.) Точно. (Протягивает фотографии.) Похоже, это вы?

БОРИС. Выходит, что я. Это вас пугает?

ВИЛЬМА. Скорее удивляет. Голый мужчина на улице. Согласитесь, такое увидишь не часто. Что с вами приключилось?

БОРИС. Несчастный случай сугубо личного плана. Кстати, меня зовут Борис.

ВИЛЬМА. А меня Вильма.

БОРИС. Мне не повезло. Я остановился в гостинице «Голубой источник». Знаете такую?

ВИЛЬМА. Бывать не довелось, но слышала.

БОРИС. Считайте, что повезло. Название красивое «Голубой источник», а в душе воды ни голубой, ни зеленой. Это у Чацкого: с корабля – на бал. А у меня: с поезда – в баню. «Городские центральные бани», звучит красиво. А на проверку что-то вроде помывочного пункта для рядового и сержантского состава срочной службы. Народу – раз-два и обчелся. Поплескался в душе, помыл голову в шайке. Не заметил, как остался один. Выхожу в раздевалку. А там сюрприз, вещички мои – тютю. И в бане никого. Прыгаю как папуас у костра, соображаю, что дальше делать. И потом на выход.

ВИЛЬМА. И вы в голом виде вышли на улицу?

БОРИС. Пришлось.

ВИЛЬМА. И как на улице?

БОРИС. Я подошел к приличному на вид мужчине и вежливо поинтересовался, как мне пройти до ближайшего отделения милиции. А он мне: «Не стоит вам по этому поводу беспокоиться. Погуляйте в таком виде минут пять, милиционеры сами вас найдут». И точно, пяти минут не прошло, как явились. Повели в отделение.

ВИЛЬМА. Голым?

БОРИС. Голым. В отделении дежурный – естественно, женщина, молодая, лет двадцати, лейтенант. «Первый раз, – говорит, – вижу такого хулигана». А сама хихикает. Потом пришел майор. «Зачем ты здесь разделся?» – спрашивает… Словом, не повезло… Сколько мне за это дадут?

ВИЛЬМА. Вы знаете, где находитесь?

БОРИС. В застенке. Сейчас придет следователь и будет меня допрашивать. С пристрастием. Предупреждаю, я не герой, я буду кричать.

ВИЛЬМА. Вас в милиции били?

БОРИС. Нет. Там со мной разбираться не стали. Раздобыли одежонку, вот эту. Не иначе как с покойника сняли. И прямехонько за решетку… Так сколько мне дадут?

ВИЛЬМА. Я бы вам дала лет пять. Да, да. Но не за это. (Ткнула пальцем в фотографии.) Здесь вы… До античной статуи не дотягиваете. Но экспрессия, движение!

БОРИС. Вот видите. Античная статуя. А вы: античную статую – на пять лет.

ВИЛЬМА. Конечно, на пять лет. За глупость. Назвать приемную министра культуры застенком!

БОРИС. Министра культуры?! Зачем я ему понадобился?

ВИЛЬМА. Не ему, а ей. Министр – дама. И еще какая дама!

БОРИС. И что она от меня хочет, эта дама министр культуры?

ВИЛЬМА. Кто вы по профессии? Начинающий нудист широкого диапазона?

БОРИС. Вообще-то я актер, работал в театре. Но меня оттуда выгнали.

ВИЛЬМА. За что?

БОРИС. Злостное хулиганство.

ВИЛЬМА. Опять хулиганство! С вами не соскучишься! И что вы натворили? Разделись на сцене? Судя по всему, побегать где-нибудь нагишом в людном месте для вас дело плевое.

БОРИС. Нет.

ВИЛЬМА. А что?

БОРИС. Один мой знакомый… Поэт.

ВИЛЬМА. А! Вы растете в моих глазах. У вас друзья поэты!

БОРИС. Он, конечно, не гений, но… Мне дали роль Ромео. Роль ответственная, готовиться надо серьезно. Учу текст. Вхожу в образ. Знаете: работа актера над собой. А мне всегда было очень жалко, что там все у них так плохо кончается. И я попросил поэта, чтобы он немного откорректировал текст. Немного.

ВИЛЬМА. Откорректировал текст?

БОРИС. Да.

ВИЛЬМА. Ну, и…

БОРИС. Словом, в последнем акте Ромео ожил.

ВИЛЬМА. Ромео? Ожил?

БОРИС. Да. Оклемался. Неужели и вам нравится, что он умирает?

ВИЛЬМА. Я-то что! Как Джульетта?

БОРИС. Представьте себе, тоже ожила. Яд некачественный оказался. Такое бывает. Я за нее очень рад.

ВИЛЬМА. А зал? Как зал?

БОРИС. Публика сначала обалдела. А потом ничего. Одна женщина даже благодарила. «Спасибо, – говорит, – за доброе сердце. Так, как у вас, – лучше». Некоторые даже плакали от радости. Но не все прошло гладко. Нашелся один, старикашка такой противный, прилип, как банный лист. «Я, – говорит, – недоволен. Вы, – говорит, – мне испортили впечатление. Я платил деньги не за это!» Я ему вежливо: «Неужели вы заплатили жалких три рубля только за то, чтобы посмотреть, как погибают эти замечательные молодые люди? Это, между прочим, садизм».

ВИЛЬМА. А он?

БОРИС. А он: «Хочу все как у Шекспира. Все как у Шекспира». Тут подоспела Джульетта и начала спокойно: «Что это вы такой кровожадный?» А тот завелся: «Да, я кровожадный и хочу, чтобы ты, потаскуха, и Ромео твой проходимец, раз уж померли, то померли! И назад ни-ни»… Джульетта обиделась и как ему по уху врежет. И чтобы не обвинили в хулиганстве, кричит: «Насилуют, насилуют!» Скандал. Милиция. Шум. Я кричу: «Остановите насильника! Остановите насильника!» Козел воет: «Не позволю глумиться над Шекспиром! Пусть помирают, когда Шекспир велел». Джульетта визжит на весь театр: «Он извращенец! Он хотел меня в образе Джульетты!» Режиссер топает ногой: «Не позволю трахать моих сотрудников при исполнении ими служебных обязанностей!» Наш ветеран, заслуженный артист, зычным голосом вопит: «Избавьте Мельпомену от скабрезности!» А его жена, тоже ветеранша, говорит, что такое в последний раз в театре было в девятьсот девятнадцатом, когда матросы по ошибке вместо Дездемоны изнасиловали Отелло. Отелло потом от обиды чуть по-настоящему не задушил Дездемону, еле откачали… Я этому козлу втолковывал в отделении: «Гордиться должны. Не каждому удается по роже схлопотать от Джульетты. От самой Джульетты! Это же поэзия. С вашей-то физиономией!»

ВИЛЬМА. А он?

БОРИС. К счастью, умишком он не вышел. В милиции вместо своего дня рождения называл день рождения капитана Кука.

ВИЛЬМА. Почему Кука?

БОРИС. Не знаю. Но это нас спасло. На начальника отделения этот Кук произвел неизгладимое впечатление. Он тоже никак не мог взять в толк, причем здесь Кук.

ВИЛЬМА. Но почему Кук?!

БОРИС. Этот козел говорил, что, глядя на нас, чувствует себя как среди дикарей. Джульетта действительно выглядела немного раскованной. А козел совсем распоясался, кричит: «Не потерплю надругательства над Шекспиром!» И начальник отделения ему очень даже резонно отвечает: «Если это надругательство над Шекспиром, тогда пусть Шекспир и подает заявление. Шекспир, а не капитан Кук».

ВИЛЬМА. И потом?

БОРИС. Потом? С театром пришлось проститься по собственному желанию.

ВИЛЬМА спрыгивает со стула и выскакивает на балкон. Появляется ДИНА.

БОРИС (про себя). Не иначе как министр. (Оценил Дину взглядом.) А она ничего еще. Можно.

ДИНА деловой походкой проходит мимо БОРИСА, садится за стол и начинает писать.

БОРИС (про себя). Нет, это не министр.

ДИНА (перекладывает бумаги на столе, потом поднимает голову). Вы давно у нас в городе?

БОРИС. Пять дней. Боюсь, как бы не задержаться на пару недель.

ДИНА. Лет. На пару лет. Хотя, скорее всего, лет на пять.

БОРИС. Но я только…

ДИНА. Циничное хулиганство. Люди пишут письма. Требуют наказать. Примерно наказать… Пять лет.

БОРИС. А то, что у меня украли одежду?…

ДИНА. Милиция ищет. И если найдет, виновные будут наказаны. Одежду вам вернут… После отбытия срока.

БОРИС. Скажите, а то, что я сейчас нахожусь не у следователя, а в министерстве культуры, не дает ли мне какой-нибудь шанс?

ДИНА. Ваше последнее место работы?

БОРИС. Театр.

ДИНА. Почему ушли?

БОРИС. Разногласия по поводу трактовки некоторых сцен из Шекспира.

ДИНА. С кем у вас были разногласия?

БОРИС. С Шекспиром.

ДИНА. Ну, а если я попрошу вас помириться с Шекспиром?

БОРИС. Считайте, что мы с ним уже друзья.

ДИНА. Вы готовы дружить со всеми, с кем я вас попрошу?

БОРИС. У меня нет выхода.

ДИНА. У вас действительно нет выхода.

БОРИС. И документов тоже.

ДИНА. И документов тоже. Но я попытаюсь вам помочь. Мы сейчас с вами поедем в гости. (Осмотрела Бориса с головы до ног.) Правда, в таком виде вас примут за попрошайку из пригородного поезда. Поэтому сначала я вас отвезу в магазин, там вас оденут. Но предварительно вам надо постричься, помыться. Начнем с бани.

БОРИС. О нет, куда угодно, только не в баню! Баня – место опасное.

ДИНА. Мне баня всегда представлялась местом весьма мирным. По крайней мере, женское отделение. В других бывать не доводилось.

БОРИС. А вот в Тамбове, где я некоторое время работал, баня оказалась местом далеко не мирным. Какой-то солдат взорвал дымовую шашку…

ДИНА. В бане?

БОРИС. В мужском отделении. Можете себе представить? Дым, ничего не видно. Паника. Клиенты, естественно, кидаются искать выход. Туда, сюда… Бегут… И попадают прямехонько в женское отделение. Голые женщины при виде врывающихся к ним голых мужчин, естественно, поднимают жуткий крик и начинают защищаться, кто веником, кто шайкой. Такое началось! Но это не все. Дым проникает и в женское отделение, и теперь все вместе кидаются к выходу. И оказываются на улице. Среди бела дня. Десятка два голых мужиков и баб! Голые, мокрые и жуть какие агрессивные. Бабы лупят мужиков шайками и царапаются. Мужики все больше в захват. Трамваи останавливаются, звенят. Прохожие подбадривают. Представляете зрелище!

ДИНА. Зрелище действительно захватывающее.

БОРИС. Дантов ад.

ДИНА. Хорошо, что вы решили не повторять подвиг этого мужественного воина в нашем городе. Иначе вам бы пришлось задержаться у нас очень надолго.

БОРИС. Я человек мирный, бранной славы чураюсь.

ДИНА. Вот и прекрасно. Эти ваши качества вам пригодятся. После бани мы поедем к Аде Парме. Имя Парме, Константин Парме, вам что-нибудь говорит?

БОРИС. Нет.

ДИНА. Это поэт.

БОРИС. И Ада Парме – его супруга.

ДИНА. Вдова. Ваше будущее во многом зависит от впечатления, которое вы на нее произведете. Постарайтесь сделать так, чтобы она пригласила вас погостить у нее.

БОРИС. Надолго?

ДИНА. У вас дома дела?

БОРИС. Нет. Дел нет. Впрочем, и дома, как такового, тоже пока нет.

ДИНА. Где вы предпочли бы отбывать наказание: в тюрьме или у нее на вилле?

БОРИС. На вилле. Я еще не знаю эту, по всей видимости, благородную даму, но уже чувствую, что у нее мне будет лучше. Я ее не стесню?

ДИНА. Нет.

БОРИС. Она очень стара?

ДИНА. О нет! Она ваша ровесница, ей двадцать пять. Красивая молодая женщина. И к тому же богатая вдова.

БОРИС. И вы прикажете ее… как старуху-процентщицу.

ДИНА. Да перестаньте!

БОРИС. Вы – добрая самаритянка?

ДИНА. Не совсем. Я хочу попросить вас о нескольких услугах.

БОРИС. Что я должен делать?

ДИНА. У меня будет к вам несколько просьб. Несколько. Точнее, четыре. Четыре пустяшных просьбы. Первая. Она может вам показаться странной. На вилле у Ады на втором этаже висит картина.

БОРИС. Эль Греко? Рембрандт?

ДИНА. Оскар Сарт. Художник начала века. Он жил в нашем городе. Картина называется «Голая Афродита и нимфы». Когда вы останетесь у Ады на ночь…

БОРИС. Но…

ДИНА. Вы останетесь у нее на ночь… Когда вы останетесь у нее на ночь, вы должны будете измерить расстояние между грудями Афродиты. Я надеюсь, вам доводилось видеть голых женщин. Если это так, то вы должны были заметить, что у них есть груди.

БОРИС. Но мне никогда не приходила в голову мысль измерять между ними расстояние.

ДИНА. Придется попробовать. Учтите, это будет не просто. Картина висит на высоте двух метров. Вам надо будет заблаговременно найти стремянку. Сантиметр я вам дам.

БОРИС. Задание странное, но выполнимое. Если я справлюсь, я с удовольствием измерю расстояние и у других… (Сказал и испугался, не обидится ли Дина.)

ДИНА (не обратила внимания). Супругу Ады принадлежали четыре картины Оскара Сарта: две копии картины «Афина свирепая с мечом» и две копии картины «Голая Афродита и нимфы». Оскар Сарт написал по две копии каждой картины.

БОРИС. У художников такое бывает.

ДИНА. Незадолго до так огорчившей всех нас кончины Константин Парме отдал распоряжение, как поступить с принадлежащими ему картинами. Но в это распоряжение вкралась ошибка. Он написал, что передает музею две картины «Афина свирепая с мечом» и одну картину «Голая Афродита и нимфы». Одну. Он просто забыл, что картин «Голая Афродита и нимфы» – две. К счастью, в министерстве осталась копия распоряжения, в котором написано, что он передает музею все картины. К сожалению, оно не попало в его секретер с документами. Этот секретер находится на вилле у Ады. Я хочу восстановить справедливость. Вы должны будете положить распоряжение, которое я вам дам, в секретер, а то, что находится там, изъять.

БОРИС. Я справлюсь.

ДИНА. Последние две просьбы – почти по вашей профессии. Особенно третья. Я попрошу вас сняться в небольшом эпизоде: солдат спасает тонущую девочку. Ну, а четвертая… Ада устроит костюмированный бал. На балу вы будете пытаться соблазнить ее домработницу. И соблазните. Кадры должны носить очень интимный характер. Вас это не пугает?

БОРИС. Я актер.

ДИНА. Вот и отлично. Домработница – очень милая девушка. У нее странное имя – Лимона.

БОРИС. Она такая кислая.

ДИНА. О нет! Она – сплошная доброта. Ну, а внешне…

БОРИС. Внешность обманчива. Один мой коллега дед Мороз пять лет жил с Бабой Ягой, и все как надо, а от Снегурочки, представьте себе, за одну ночь нехорошую болезнь схватил. Потом в диспансере он познакомился с докторшей, чемпионкой по гребле, они вместе поехали в Якутию искать золото. Теперь оба сидят.

ДИНА (невозмутимо). Если я останусь довольна, вы получите новые документы, деньги на дорогу и мой шофер отвезет вас на вокзал.

БОРИС. А если откажусь?

ДИНА. Иногда про наши тюрьмы пишут бог знает что! И камеры с мужиками-насильниками, и…

БОРИС. Убедили.

ДИНА. Откровенно говоря, вам повезло. Ада – просто прелесть.

БОРИС. Надеюсь, в Якутию золото искать мы с ней не поедем.

Звонок из кабинета министра. ДИНА уходит. появляется ВИЛЬМА.

ВИЛЬМА. Я все слышала. Надеюсь, вы поняли, что вас заставляют совершить подлог?

БОРИС. Понял. Но объясните мне сначала, зачем я должен измерять расстояние между грудями у Афродиты?

ВИЛЬМА. Откровенно говоря, я не поняла.

БОРИС. Может быть, она хочет, чтобы я потренировался сначала на картинах. А что! Вдова поэта, говорят, ничего. И помощница министра тоже. Не знаю, как сама министр.

ВИЛЬМА. Этой надо измерять расстояние не сантиметром, а рулеткой. В метрах.

БОРИС. А Лимона?

ВИЛЬМА. Если вы найдете у нее груди, считайте, вам повезло.

БОРИС. Мне приказано ухаживать за ней.

ВИЛЬМА. Могу вас успокоить, соперников у вас не будет.

БОРИС. Мне еще надо будет спасать какую-то девочку. Не вас, случаем?

ВИЛЬМА. Нет. Я хорошо плаваю.

БОРИС. Жалко. Вы очень красивая девушка. Вы не хотите сыграть Офелию? Давайте порепетируем. «Офелия, о, нимфа! Дай я тебя обниму». Вы в школе не занимались в драматическом кружке?

ВИЛЬМА. Нет. Но сейчас я с удовольствием сыграла бы Шерлока Холмса.

БОРИС. В таком случае я буду играть Ватсона. Кого будем ловить? Есть на примете преступники?

ВИЛЬМА. Пока они еще не преступники, но…

БОРИС. И кто это?

ВИЛЬМА. Министерша и Дина, ее помощница. Вы с ней познакомились.

БОРИС. Познакомился. Очень милая дама. И бюст… Они хотят кого-то убить?

ВИЛЬМА. Они хотят продать копии за подлинники. Дина вам сказала, что Оскар Сарт написал две копии картины «Афина свирепая с мечом» и две копии картины «Голая Афродита и нимфы». Но в документах Оскара Сарта копии не упоминаются.

БОРИС. То есть вы хотите сказать, что одни картины – подлинники, другие – подделки.

ВИЛЬМА. Они хотят оставить подделки в музее, а подлинники продать за границу. Одна картина Сарта была полгода назад продана на аукционе в Нью-Йорке за двести тысяч долларов.

БОРИС. Дело рискованное.

ВИЛЬМА. Им нужны деньги.

БОРИС. Мне тоже.

ВИЛЬМА. Им нужно много денег. Вы здесь человек новый, многого еще не знаете. Не знаете, что брат министерши арестован и ждет суда за попытку продать копии за подлинники.

БОРИС. И ей нужны деньги, чтобы подкупить следствие.

ВИЛЬМА. Нет. Он сидит за границей. Там следователей не купишь. Им нужны деньги на адвоката.

БОРИС. Где сейчас эти картины?

ВИЛЬМА. Одна у Ады. Остальные три они передали фонду, который якобы организует выставку картин Сарта. Директор фонда некий Морковко. Его дочь замужем за братом министерши.

БОРИС. Вы мне кажетесь очень осведомленной.

ВИЛЬМА. У меня есть друг…

БОРИС. Он водопроводчик?

ВИЛЬМА (обиделась). Он работает в Министерстве внутренних дел. Он патриот. Он не хочет, чтобы подлинники были проданы за рубеж. Я вам не скажу его имя, потому что не доверяю вам.

БОРИС. И правильно делаете, мой маленький Робин Гуд. А может быть, пока вы развиваете бурную деятельность, Ада уже продала эту картину?

ВИЛЬМА. Нет, не продала. У нее домработница – наш человек.

БОРИС. Та самая Лимона?

ВИЛЬМА. Да. Я ей звонила, она сказала, что картина на месте.

БОРИС. Когда звонила?

ВИЛЬМА. Недели две назад.

БОРИС. Целых две недели!

ВИЛЬМА (берет трубку, начинает звонить). Никто не подходит. Что-то не так. (Набирает другой номер.) Кубик, это ты? Это я. Что случилось? Кошмар!

Появляется ДИНА с книгами в руках.

ДИНА (Вильме). Хорошо, что ты здесь. Посиди у телефона. Я буду через час. (Борису.) Поедем.

БОРИС. В баню?

ДИНА. Научитесь не задавать вопросов, когда я с вами разговариваю. И не вздумайте бежать. Не забывайте, у вас нет документов. От меня ни на шаг.

БОРИС. Понял. От вас ни на шаг. Даже в бане. Будем мыться из одной шайки?

ДИНА. Меня этим вы не испугаете.

Звонок из кабинета министра.

ДИНА (Борису). Подождите меня здесь. (Уходит.)

БОРИС (Вильме). Что-то случилось?

ВИЛЬМА. Случилось. Лимону убили.

 

Картина вторая

Кабинет министра. ЕЛЕНА сидит за столом. Нажимает кнопку звонка. Появляется ДИНА.

ЕЛЕНА. Когда приедет оценщик картин?

ДИНА. Завтра.

ЕЛЕНА. Кто он?

ДИНА. Член Академии художеств. У него прекрасные рекомендации… для нашего дела.

ЕЛЕНА. Стало быть, с ним можно договориться?

ДИНА. Можно.

ЕЛЕНА. Что о нем известно?

ДИНА. Он любит девочек. Особенно молоденьких.

ЕЛЕНА. Вот и отлично. Когда он появится, сразу отвезите его в школу олимпийского резерва.

ДИНА. К гимнасткам?

ЕЛЕНА. Нет, к пловчихам. У этих он не разгуляется. Принесите мне папку с фотографиями.

ДИНА уходит. Возвращается с папкой. Кладет папку на стол. Уходит. Появляется ГРИГОРИЙ, сотрудник соответствующих служб 45–50 лет. Подходит к ЕЛЕНЕ, норовит поцеловать ее в щеку, она отстраняет его.

ГРИГОРИЙ. Неприступна как всегда! Как дела с ансамблем?

ЕЛЕНА. Работаем.

ГРИГОРИЙ. Плохо работаете. Ансамбль должен быть готов к началу следующей недели.

ЕЛЕНА. Спешка такая зачем?

ГРИГОРИЙ. До отплытия осталось тридцать четыре дня. Директор круиза будет у нас со дня на день. Нужно, чтобы к его приезду ансамбль был готов.

ЕЛЕНА. В принципе коллектив подобран. Десять – двенадцать танцовщиц. Надо теперь из двух певиц выбрать одну. Ты знаешь этого директора?

ГРИГОРИЙ. Знаю только, что у него странная фамилия. Желтый. Но, что самое странное, носит он только белое. Белый костюм, белая рубашка, белый галстук, белые туфли. А фамилия Желтый.

ЕЛЕНА. Яичница какая-то.

ГРИГОРИЙ. И эта яичница будет оценивать наш товар.

ЕЛЕНА. Товар! Политэкономия прямо. Вот уж не думала, что на склоне лет стану бандершей! Бедная моя мама! Она бы этого не пережила. После философского факультета с отличием и партшколы стать бандершей!

ГРИГОРИЙ. Акционером, а не бандершей.

ЕЛЕНА. Акционером плавающего борделя. Ладно. Такая политэкономия меня устраивает. Пусть поют и танцуют. Как приедет, я отвезу его к Аде. Там и поговорим… Обедал?

ГРИГОРИЙ. Нет.

ЕЛЕНА. Поехали в цековскую столовую.

ГРИГОРИЙ и ЕЛЕНА уходят. Через некоторое время в кабинет осторожно заходит ВИЛЬМА. С ней КУБИК, важный субъект.

ВИЛЬМА. Здесь будет спокойней. Что случилось? Лимону убили? Это ужасно.

КУБИК. Тебе не следует волноваться, ее не убили. Всего лишь изнасиловали.

ВИЛЬМА. Лимону? Изнасиловали Лимону?! Ну и вкус у людей!

КУБИК (очень серьезно). Но у Лимоны есть все, что отличает женщину от мужчины.

ВИЛЬМА (знает, с кем имеет дело). Я тоже так думаю.

КУБИК. Сегодня я сам туда поеду и разберусь на месте. У меня новость. Приехал человек, который должен оценить картины.

ВИЛЬМА. Художник?! Где он?

КУБИК. Поехал к вам в министерство. Может быть, он уже у вас. Ты можешь узнать?

ВИЛЬМА. Попытаюсь. Фамилию не уточнили?

КУБИК. Нет. Но какая-то не очень распространенная. Цвет какой-то. То ли Серый, то ли Зеленый…

ВИЛЬМА. Зеленый или Серый… (Набирает номер.) Это из приемной министра. Гость, которого ждет министр, не приехал? Фамилию точно не помню. То ли Серый, то ли Зеленый. Нет, не серо-буро-малиновый! Желтый? Ну да, Желтый. (Кубику) Его фамилия Желтый.

КУБИК. Пусть Желтый.

ВИЛЬМА (в трубку). Ну конечно, Желтый! Пропустите. Я жду его в приемной министра.

КУБИК. Было бы просто великолепно, если бы ты поехала вместе с ним к Аде и присутствовала при оценке картины.

ВИЛЬМА. Попытаюсь.

КУБИК. И постарайся его заинтересовать. Не изображай из себя Орлеанскую деву.

ВИЛЬМА. Неужели давала поводы?

КУБИК поспешно удаляется. Появляется ЖЕЛТЫЙ, щеголевато одетый субъект лет 30, во всем белом, с большим белым портфелем.

ЖЕЛТЫЙ (про себя). Интересно, где они собираются показать мне ансамбль.

ВИЛЬМА (про себя). Что-что, но уж фамилия этого художника никак не может быть Желтый. (Желтому.) Простите, как ваша фамилия?

ЖЕЛТЫЙ. Желтый. Меня ждет министр.

ВИЛЬМА. Я знаю. Но ее, к сожалению, сейчас нет. Но я вам могу помочь. Вас интересует «Голая Афродита» и «Афина свирепая».

ЖЕЛТЫЙ (обалдел). Какая, вы сказали, Афродита?

ВИЛЬМА. Голая. С нимфами, а Афина свирепая с мечом.

ЖЕЛТЫЙ (соображает). Голая Афродита. Она что, совсем голая?

ВИЛЬМА. Ну да.

ЖЕЛТЫЙ. Голая Афродита. Да еще с нимфами! (Облегченно вздыхает.) А! Понял. Это будет хороший ансамбль. И петь будут обе: и Афина, и Афродита?

ВИЛЬМА (теперь обалдела она). Петь? Кто?

ЖЕЛТЫЙ. Афина и Афродита. А нимфы будут танцевать…

ВИЛЬМА. Как-то это странно.

ЖЕЛТЫЙ. Эти дамы уже здесь?

ВИЛЬМА. Кто?

ЖЕЛТЫЙ. Афина и Афродита.

ВИЛЬМА. Они у Ады.

ЖЕЛТЫЙ. Тогда поедем к Аде. Вы не подскажете, как ее найти?

ВИЛЬМА. Она живет за городом. Но я могу вас к ней проводить. Вы на машине?

ЖЕЛТЫЙ. Конечно! В аэропорту я снял прекрасный белый «Мерседес». Если вы согласитесь меня сопровождать…

ВИЛЬМА. Это ничего, что я не в белом?

ЖЕЛТЫЙ. Что вы! К тому же я уверен, что нижнее белье у вас…

ВИЛЬМА. Белое… Но это уже другая история.

ЖЕЛТЫЙ. А ведь прекрасно! Свирепая Афина. С кнутом, вы сказали?

ВИЛЬМА. С мечом.

ЖЕЛТЫЙ А могу я… как бы точнее выразиться, поближе узнать этих нимф? Поближе. Потрогать, пощупать.

ВИЛЬМА. Конечно, можете. Вы ведь специалист.

ЖЕЛТЫЙ (гордо). Что есть, то есть. А вот если… Если потанцевать с ними…

ВИЛЬМА. Потанцевать? Вы сказали, потанцевать?

ЖЕЛТЫЙ. А потом и любить.

ВИЛЬМА (осторожно). Вы имеете в виду любить, как теперь говорят, «виртуально»?

ЖЕЛТЫЙ. Не пугайте меня этим словом.

ВИЛЬМА. Ну, если сможете…

ЖЕЛТЫЙ. А скажите мне, прелестная незнакомка, сколько их всего, этих нимф?

ВИЛЬМА. Я не считала. Думаю, восемь.

ЖЕЛТЫЙ. А что, если… Не хотели бы вы стать девятой нимфой?

ВИЛЬМА. Я вроде бы произведение конца двадцатого века.

ЖЕЛТЫЙ. А они?

ВИЛЬМА. На первый взгляд, конца прошлого века.

ЖЕЛТЫЙ. Ужас какой!.. Они действительно так старо выглядят?

ВИЛЬМА. Да нет. Они хорошо сохранились.

ЖЕЛТЫЙ. Что значит сохранились! Что значит сохранились! Они такие дряхлые, эти нимфы? Они что ли мегеры? Танцующие мегеры и Баба-Яга с метлой. Да еще голая. Тьфу!

ВИЛЬМА. Да нет. Они не мегеры.

ЖЕЛТЫЙ. Я не требую, чтобы они были очень молодыми. Но в пределах.

ВИЛЬМА. Они и не старые. Одеты старомодно, это верно.

ЖЕЛТЫЙ. Догадался. Стиль ретро. Так это же прекрасно. Старомодно одеты, а сами молоденькие.

ВИЛЬМА. Молоденькие. Одной даже на вид лет тринадцать-четырнадцать.

ЖЕЛТЫЙ. А это слишком. Ее мы отстраним.

ВИЛЬМА. Кого?

ЖЕЛТЫЙ. Нимфу.

ВИЛЬМА. Нимфу?

ЖЕЛТЫЙ. Знаем мы этих нимф! Обернуться не успеешь, а она у тебя в кровати.

ЖЕЛТЫЙ. Нимфа?

ВИЛЬМА. Нимфа. Еще не хватало обвинений в педофилии… Вы – чудная девушка. Вы не откажетесь со мной пообедать?

ВИЛЬМА. Если вы настаиваете…

ЖЕЛТЫЙ. Покажите мне самый лучший в городе ресторан.

ВИЛЬМА. Надеюсь, вы не собираетесь пойти в ресторан в таком виде?

ЖЕЛТЫЙ. Увы.

ВИЛЬМА. Придется сочетать приятное с невероятным. Ваша фамилия Желтый. Это фамилия настоящая или художественный псевдоним? Я знаю, художники очень любят красивые псевдонимы.

ЖЕЛТЫЙ. Это моя настоящая фамилия. И я рад, что она вам понравилась. Это во-первых. А во-вторых, я не художник.

ВИЛЬМА. А кто вы?

ЖЕЛТЫЙ. Вы же сказали, что знаете. И сами назвали ансамбль и певиц. Мне они понравились.

ВИЛЬМА. Какой ансамбль? Какая певица?

ЖЕЛТЫЙ. Свирепая Афина с кнутом.

ВИЛЬМА. Афина свирепая с мечом. Это картина. Картина! Я вас приняла за художника. Мне было поручено отвести художника к Аде. Все пропало.

ЖЕЛТЫЙ. Пропало, пропало… Почему пропало? Хоть я и не художник, но меня тоже надо отвести к Аде.

ВИЛЬМА. Кто вы такой?

ЖЕЛТЫЙ. Я должен подписать контракт по поводу ансамбля.

ВИЛЬМА. Все пропало! Все пропало!

ЖЕЛТЫЙ. Давайте сначала поедем в ресторан и там решим, что пропало.

ВИЛЬМА. Я должна кое-кому позвонить. (Набирает номер.) Это ты, Кубик? Ты все напутал. Зеленый, серый, красный… Желтый он. Ты еще и дальтоник. Он меня приглашает в ресторан. Ладно, все поняла. Опять про Орлеанскую деву! (Повесила трубку.) Поехали.

ЖЕЛТЫЙ. Расскажите мне, в чем ваши проблемы.

ВИЛЬМА. В ресторане все расскажу. А потом к Аде.

ЖЕЛТЫЙ. Я с удовольствием сыграю роль художника. Мама мне всегда говорит, что у меня лучше всего получатся делать то, что я совершенно не умею.

На столе у ДИНЫ звонит телефон. ВИЛЬМА берет трубку.

ВИЛЬМА. Приемная министра. Какая охрана? Какого арестованного? Это того, который ходил по улице голым? Вы его ждете? А он уехал. С министром и с ее помощником. В баню. А что вы хотите?! Следственный эксперимент. Сюда не вернется. Что вам делать? Поезжайте в баню.

ЖЕЛТЫЙ. Министр в бане?

ВИЛЬМА. У нас такая традиция. Министр сопровождает почетных гостей в баню. Древняя традиция. Уходящая в века.

ЖЕЛТЫЙ. Но министр – дама.

ВИЛЬМА. А это делает баню особенно интересной.

ВИЛЬМА и ЖЕЛТЫЙ уходят. Возвращаются ГРИГОРИЙ и ЕЛЕНА. ЕЛЕНА подходит к сейфу, вынимает деньги.

ЕЛЕНА. Это все что пока есть.

ГРИГОРИЙ. Для адвоката – очень мало.

ЕЛЕНА. Когда продадим картины, будет больше.

ГРИГОРИЙ (нашел на столе папку с фотографиями). Ого! У тебя обнаружилась страсть к голым мальчикам. Похвально.

ЕЛЕНА. Это тот парень, о котором я просила навести справки. Что-нибудь удалось узнать?

ГРИГОРИЙ (достает из кармана небольшую бумажку). Родился в Москве. Отец неизвестен. Мать учительница. Умерла два года назад. Сестер и братьев нет. Работал сначала в провинциальном театре, потом инструктором в женской сборной по волейболу. Где ты его нашла?

ЕЛЕНА. В бане.

ГРИГОРИЙ. Вместе мылись? Никогда не рассматривал баню в качестве места, где можно знакомиться с женщинами.

ЕЛЕНА. У него в бане украли одежду, и он вышел на улицу в чем мать родила. Его, естественно, арестовали. Я его выручила.

ГРИГОРИЙ. Очень благородный поступок. Сработал материнский инстинкт. Или женский?

ЕЛЕНА. Гражданский. Кем он работал в женской сборной?

ГРИГОРИЙ. Мужчиной.

ЕЛЕНА. Мужчина – это не профессия, мужчина – это необходимость. Это, если хочешь, гражданская обязанность.

ГРИГОРИЙ. Профессия. И еще какая! В день ответственных соревнований спортсменкам нужно расслабиться. Снять внутреннее напряжение. Словом, до старта женскому организму требуется интенсивное общение с мужчиной.

ЕЛЕНА. Еще немного – и ты предложишь мне раздеться. (Телефонный звонок. Елена поднимает трубку.) Что случилось?! Изнасиловали? Кто мог это сделать?! (Вешает трубку.) Кто-то хочет вставить нам палки в колеса.

ГРИГОРИЙ. Кого изнасиловали?

ЕЛЕНА. Лимону.

ГРИГОРИЙ. Точно Лимону?

ЕЛЕНА. Лимону.

ГРИГОРИЙ. Странно.

ЕЛЕНА. А теперь насилуют, невзирая на личность. Главное – принцип, а не объект. Едем к Аде.

ГРИГОРИЙ. Понимаешь… у меня дела. Может быть, часа через полтора.

ЕЛЕНА. За полтора часа управишься? Смотри не запутайся в ее пируэтах. Ладно. Приезжай через полтора часа.

ГРИГОРИЙ уходит. ЕЛЕНА снимает пиджак и остается в легкой кремовой блузке, которая плотно облегает внушительный бюст. Входят БОРИС и ДИНА. БОРИС аккуратно подстрижен, На нем синий свитер и новые джинсы.

ДИНА (осмотрев Елену с головы до ног, про себя). Ишь ты, перед молодым парнем старается.

ЕЛЕНА. Здравствуйте.

БОРИС. Здравствуйте.

ДИНА. Это молодой актер. Он первый раз в нашем городе.

ЕЛЕНА. Как вам понравился наш город?

ДИНА. Первое знакомство вышло не совсем удачным. В сауне у него украли одежду и документы.

БОРИС (про себя). Видала бы она эту сауну.

ЕЛЕНА. Какая неприятность! (Вплотную подошла к Борису.) Но ничего страшного. (Дине.) Как мы можем помочь?

ДИНА. С одеждой помочь нетрудно. А вот что касается документов, придется немного подождать.

ЕЛЕНА. Да, придется подождать.

ДИНА. Я думаю познакомить его с Адой Парме. Пока не урегулируется вопрос с документами, он мог бы пожить у нее на даче. Заодно познакомится со стихами ее покойного супруга.

ЕЛЕНА. Очень хорошая мысль!

БОРИС. Я знаю его стихи. По динамике ритма и стилистическому оформлению они напоминают Гарсию Лорка и раннего Элюара.

ЕЛЕНА (обалдела). Я тоже такого же мнения. Я думаю, вам понравится у нее.

ДИНА (Борису). Подождите меня в приемной. (В дверях. Борису.) А вы расторопней, чем я думала, мой мальчик.

БОРИС уходит.

ЕЛЕНА. Недурен. Я начинаю завидовать Лимоне.

ДИНА. А можно и то, и другое.

ЕЛЕНА. Да. Но, увы, сначала Лимона. Что не сделаешь ради брата! Если только он не наложит на себя руки, увидев Лимону.

ДИНА. Не волнуйтесь, я всегда буду рядом. (Уходя, про себя). Даже ближе, чем ты думаешь.

ЕЛЕНА (одна, смотрит на себя в зеркало). Так всегда. Вокруг меня авантюры. А умру старой девой… По крайней мере, по паспорту.

 

Картина третья

Холл и веранда на вилле АДЫ. Лестница от веранды ведет на пляж. На веранде ВИЛЬМА и ЖЕЛТЫЙ. ЖЕЛТЫЙ в облегающем розовом свитере и широких шароварах.

ЖЕЛТЫЙ. Я уже третий час исполняю все ваши желания, а что имею взамен? Мало того, что совершенно не занимаюсь делом, ради которого приехал, но еще вынужден разыгрывать из себя специалиста по картинам, в которых абсолютно ничего не смыслю.

ВИЛЬМА. Ваш круизный корабль может подождать.

ЖЕЛТЫЙ. Согласен. Он может подождать. Но я не могу. Я вас люблю.

ВИЛЬМА. Если вы собираетесь признаться мне в любви, то сделайте это тогда, когда на вас не будет моего свитера и шаровар моей соседки. В них вы похожи на интеллигентного запорожского казака. (Увидела поднимающихся по лестнице Дину и Бориса.) Приехала Дина.

ВИЛЬМА и ЖЕЛТЫЙ скрываются в доме. ДИНА и БОРИС поднимаются по лестнице на веранду.

ДИНА. Как вам наш министр?

БОРИС. Когда я знакомлюсь с женщинами, я всегда задаю себе вопрос, кого бы она могла сыграть в театре. Министр… Пожалуй, где-нибудь у Островского. Соблазнительная вдовушка, которая не прочь…

ДИНА. Вы в меру наблюдательны и не в меру болтливы. Не боитесь?

БОРИС. Когда я с вами, я никого не боюсь. Особенно красивых вдов. Вы, случаем, не вдова?

Появляется АДА, особа лет 25 в длинном узком платье. Золотистые волосы падают на плечи.

ДИНА. Это Борис. Актер.

АДА. Да, да, я знаю. Елена мне звонила. Вы погостите у меня?

ДИНА. Погостит.

АДА. Это прекрасно. Проходите, проходите. Лишним в доме мужчина никогда не бывает. Особенно сегодня. Сегодня был кошмарный день. Случилась неприятность с моей домработницей.

БОРИС. Ее убили?

АДА. Нет-нет, все обошлось. Жива. Но бедную девочку изнасиловали. И не просто изнасиловали, а глумились над ней.

ДИНА. Что еще хорошего?

АДА. У меня гости.

ДИНА. Догадалась.

Проходят с веранды в дом. Там встречают ВИЛЬМУ и ЖЕЛТОГО.

АДА (Дине). Это художник. Его зовут Леонард. Вильма привезла его ко мне.

ВИЛЬМА (Желтому). Сейчас она меня прогонит. (Дине). Я тут ненадолго…

ДИНА. Останься. Погости. Присмотри за гостем. Расскажи ему о нас. И не будь Орлеанской девой!

ВИЛЬМА. Сегодня все с ума сошли на почве французской истории!

БОРИС (тихо, Вильме). Я тоже вам не советую быть Орлеанской девой.

ВИЛЬМА (удивилась). Почему?

БОРИС. Девушка плохо кончила. Сожгли живьем.

ДИНА (Аде). И что же приключилось с твоей домработницей?

АДА. Ужасная история. Утром я поехала по магазинам. Возвращаюсь, слышу крики. Вбегаю на кухню, вижу: Лимона сидит на шкафу. Почти голая. Я помогла ей слезть со шкафа. Спросила, что случилось. Бедная девочка рассказала, что она спокойно подметала пол в мастерской, как вдруг появились три здоровых мужика. Повалили ее на диван, задрали юбку и начали насильничать. И мало того, что насиловали, еще и изощренно глумились.

ДИНА. Как они проникли в дом?

АДА. А это очень непонятно. Они прошли сквозь стену.

БОРИС. Путь не совсем обычный.

АДА. Лимона рассказала, что они вышли из стены. Раздвинули стену и вышли. Я сама не верю в чудеса. Но Лимона утверждает.

ДИНА. Она сейчас в больнице?

АДА. Нет. Она здесь. Сейчас все в порядке. У нее был сильный шок.

ДИНА. От неожиданности. Не каждый день насилуют.

БОРИС. А как над ней глумились?

АДА. Изощренно. А вот и сама Лимона.

Появляется ЛИМОНА. длинная и сухая дева в коротком сером платьице.

АДА (Лимоне). Расскажи им, дитя мое, как все произошло.

ЛИМОНА. Да неожиданно. Я подметала и вдруг раскрылись стены.

ДИНА. Как раскрылись?

ЛИМОНА. Да в разные стороны.

БОРИС. Такое бывает. Нечасто, но бывает.

ДИНА. Что потом?

ЛИМОНА. Появились три здоровых мужика. Один мне по физиономии, а другие начали насильничать. Потом посадили меня на шкаф и ушли.

АДА. Бедное дитя!

ЛИМОНА. Со мной бывало и раньше такое, но чтобы потом на шкаф…

БОРИС. Нам сказали, что они изощренно глумились…

ЛИМОНА. Так, да. Но рассказывать мне стыдно.

АДА. Мой супруг работал в этой мастерской. Там остался его мольберт и краски. Так они… Они раскрасили бедной девочке задницу. Одну половину в желтый цвет, другую в розовый.

БОРИС (со знанием дела). Красили маслом или акварелью?

АДА. К счастью, акварелью.

БОРИС. Айвазовский тоже писал акварелью. Но он писал море, а тут… Акварелистов теперь редко встретишь. Все больше маслом.

ЛИМОНА. А я лучше пойду.

АДА. Не опоздай с ужином.

ЛИМОНА уходит.

АДА. За продуктами для ужина я специально ездила в «Хрустальный источник». (Дине.) Ты должна знать этот ресторан.

ДИНА. Знаю. Там отлично готовят свежую рыбу. У нас вечером рыбный ужин?

БОРИС. Прекрасная идея. Сегодня четверг. Когда я проходил военные сборы, по четвергам у нас был рыбный день. Догадайтесь, что нам давали на обед?

ЖЕЛТЫЙ. Рыбу.

ВИЛЬМА. Мясо.

БОРИС. Оба не отгадали. Кашу. Пшенную кашу.

АДА. Каши не будет. Я привезла отличные свиные отбивные.

Появляются ЕЛЕНА и ГРИГОРИЙ.

АДА. Мы вас ждем. (Елене.) Как дела на культурном фронте?

ЕЛЕНА. Плохо. Дикость! Дикость! Мы никогда не станем цивилизованной нацией! (Дине.) Вы помните датчанку, которая ставит рекорд продолжительности пребывания в пещере?

ДИНА. Помню. Мы ею занимались. Только ее цель – не рекорд продолжительности пребывания в пещере. Она хочет доказать, что в условиях полной изоляции от внешнего мира человек в течение долгого периода времени может питаться исключительно одними витаминами. Почему-то подходит наша пещера, на севере, в десяти километрах от моря. Мы заинтересованы в этом эксперименте. Тут не только престиж. Финансирует эксперимент компания, производящая витамины. И мы получим от этой компании…

ЕЛЕНА. Ничего мы от нее не получим.

ДИНА. Почему?

ЕЛЕНА. Потому что мы дикари. Какие-то идиоты залезли в эту пещеру…

ЖЕЛТЫЙ. Спелеологи? Специалисты по археологии?

ЕЛЕНА. Специалисты по групповой любви в тиши сталактитов.

БОРИС. Не перевелись еще настоящие ценители природы!

ЕЛЕНА. И повели себя в пещере как настоящие пещерные люди. Они ее спасли.

ДИНА. Как спасли?

ЕЛЕНА. Они решили, что она заблудилась и помирает с голоду. Они ни слова по-датски, она – по-нашему. Кричит, дергается. Они подумали, что у нее от голода колики. Словом, вытащили и стали кормить.

ДИНА. Специалистку по выживанию!

ЕЛЕНА. Она сначала отказывалась. Но когда увидела яичницу с ветчиной… Это после месяца одних таблеток. Забыла про эксперимент и набросилась на ветчину. Съела четыре килограмма ветчины и шестнадцать яиц. Разом. А эти мерзавцы мало того, что загубили научный эксперимент, теперь еще требуют, чтобы мы оплатили им ветчину и яйца.

АДА. Тем, кто останется на ночь, наутро будет омлет с ветчиной! А сейчас я покажу вам цветы, которые мне прислал один мой поклонник.

Все, кроме ЖЕЛТОГО и ВИЛЬМЫ, уходят.

ЖЕЛТЫЙ. Какого цвета был на мне костюм, когда мы познакомились?

ВИЛЬМА. Белого.

ЖЕЛТЫЙ. А галстук?

ВИЛЬМА. Белого.

ЖЕЛТЫЙ. А почему?

ВИЛЬМА. Потому что у вас плохой вкус. Я вам уже об этом говорила.

ЖЕЛТЫЙ. Вы не знаете, что я президент компании «Белый медведь»?

ВИЛЬМА. Белый медведь! Вот как! Вы занимаетесь переселением белых мишек в наши края? И как идут дела?

ЖЕЛТЫЙ. Мы производим пиво под названием «Белый медведь». Компания принадлежит моей матери, а я приехал сюда посмотреть, можно ли наладить продажу нашего товара у вас в стране.

ВИЛЬМА. А как же танцевальный коллектив на корабле?

ЖЕЛТЫЙ. Нет этого корабля.

ВИЛЬМА. Утонул?

ЖЕЛТЫЙ. Его не существует. Это только предлог для посещения вашей страны. Я изучал другие вопросы в качестве предлога. «Изучение возможностей поставки доильных аппаратов» или «Замена действующих прачечных агрегатов». А потом решил, что с танцовщицами иметь дело куда интересней, чем с доильными аппаратами.

ВИЛЬМА. Значит, танцовщицы, это так, вместо дойных коров?

ЖЕЛТЫЙ. Да. Но вы мне не ответили на мое предложение быть моей супругой.

ВИЛЬМА. Что скажет ваша мама? Я простая секретарша.

ЖЕЛТЫЙ. Это легко исправить. Я вам предложу работу в нашей компании. Очень высокооплачиваемая. Но есть одно условие. Вы обязаны будете постоянно рекламировать нашу фирму. Вы должны будете одеваться во все белое.

ВИЛЬМА. Когда нужно начинать?

ЖЕЛТЫЙ. С завтрашнего дня.

ВИЛЬМА. Завтра я буду вся белая, как Белоснежка, переночевавшая в сахарнице.

ЖЕЛТЫЙ и ВИЛЬМА уходят. Появляются БОРИС и ДИНА.

ДИНА. Вы не забыли два первых задания?

БОРИС. Нет. Измерить расстояние между грудями Афродиты и положить в папку с документами ваш листок.

ДИНА. Отлично. Вам понравилась Ада?

АДА. Красивая особа.

ДИНА. Вы любите блондинок?

БОРИС. Мужчины обращают внимание прежде всего на блондинок. Их лучше видно в темноте.

Появляется АДА.

АДА. Пришел следователь. Он просит всех собраться в холле.

ДИНА, БОРИС, АДА, ЛИМОНА, ЖЕЛТЫЙ, ВИЛЬМА и КУБИК.

КУБИК. Моя фамилия Кубик. «К» как «Константин», «У» как «Устинья», «И» как «Игорь» «К» снова как «Константин». Мне поручили вести дело о нападении на домработницу. Мне бы хотелось знать, чем занимался каждый из вас в промежуток между десятью и двенадцатью дня. Начну с тех, кого я знаю. Дина. Я проверял, в это время вы находились в министерстве. Ада. Я был в ресторане «Хрустальный источник». Там подтвердили, что в эти часы вы были там. Вильма. Твое алиби я могу предоставить сам, так как видел тебя именно в это время. Теперь остальные. (Желтому). Ваши документы? (Тот предъявляет документы.) Вы иностранец?

ЖЕЛТЫЙ. Это ужасно?

КУБИК. Нет. Но это не освобождает вас от ответа на вопрос, где вы были между десятью и двенадцатью дня.

ЖЕЛТЫЙ. В десять я был в самолете. Потом проходил формальности в аэропорту, оформлял в аренду машину. В одиннадцать был в Министерстве культуры. Дама из бюро пропусков может подтвердить. Потом обедал в ресторане. Есть свидетель – официант.

КУБИК. Хорошо. (Борису.) Ваши документы.

БОРИС. Документов нет, но есть алиби. В интересующее вас время я находился в тюрьме. Согласитесь, тюрьма – это прекрасное алиби, хотя и несколько грустноватое.

КУБИК. За что отбывали наказание?

БОРИС. Я был арестован за хулиганство.

КУБИК. Никогда ранее не проходили по делу об изнасиловании?

БОРИС. Два раза. Первый раз меня хотели изнасиловать на пляже, а второй, вы не поверите, на концерте симфонической музыки. Музыка, что ли, навеяла. Никогда не думал, что поклонницы Баха такие впечатлительные.

ДИНА. Я готова поручиться за этого человека. Это актер. Он несколько странноват. Как и все актеры. А вот и министр. Я уверена, она тоже поручится за него.

Появляются ЕЛЕНА, потом ГРИГОРИЙ.

КУБИК (удивился). Товарищ министр. Я имею задание…

ДИНА (Елене). Вы поручитесь за этого молодого человека?

ЕЛЕНА. Я поручусь за всех здесь присутствующих.

КУБИК (узнал Григория). Здравствуйте, товарищ полковник.

ЕЛЕНА. И полковник тоже поручится за всех присутствующих.

КУБИК. Да я никого не подозреваю. Просто дело какое-то необычное. Люди проникают сквозь стены. Я полагаю, что это невозможно.

ГРИГОРИЙ. Вы внимательно осмотрели то место, где они проникли?

КУБИК. Не совсем. Но сейчас намерен подробно исследовать это место.

ГРИГОРИЙ. Если не возражаете, я с вами.

ЕЛЕНА. Нам всем интересно.

Все, кроме БОРИСА, уходят. БОРИС один. Потом появляется ЛИМОНА.

ЛИМОНА. Я вам покажу вашу комнату. (Хочет уйти.)

БОРИС. Подожди. Ты не местная?

ЛИМОНА. Не местная.

БОРИС. Имя у тебя странное, «Лимона». Это твое настоящее имя?

ЛИМОНА. Сценический псевдоним.

БОРИС (удивился). Даже так? Ты на сцене выступала?

ЛИМОНА. В самодеятельности.

БОРИС. А сюда как попала?

ЛИМОНА. Один человек посоветовал.

БОРИС. И что он тебе посоветовал?

ЛИМОНА. Это моя тайна.

БОРИС. Тайны надо хранить. На то они и тайны. Как тебя зовут по-настоящему?

ЛИМОНА. Ирина. Я играла Ирину в «Трех сестрах».

БОРИС. Помню. «После нас будут летать на воздушных шарах, изменятся пиджаки, откроют, быть может, шестое чувство, но жизнь останется все та же, жизнь трудная, полная тайн, счастливых и несчастливых». Так какая же у тебя тайна: счастливая или несчастливая?

ЛИМОНА. Еще какая счастливая! Этот человек велел мне до августа поработать здесь. Он сказал, что будет меня натаскивать для поступления в театральный вуз.

БОРИС. Что это за человек? Имя? Фамилия?

ЛИМОНА. Не скажу.

БОРИС. Я играл хаджу Насреддина и умею пытать кнутом и веревкой. Ужас! У тебя перестанут расти волосы на голове и начнут расти на ушах и щеках.

ЛИМОНА. А вы барона Мюнхгаузена не играли?

БОРИС. Приходилось.

ЛИМОНА. А правда вы ходите голым по улицам?

БОРИС. Случается.

ЛИМОНА. И два дня назад вы прошли по центральной улице… Голым.

БОРИС. Прошел.

ЛИМОНА. И как все было?

БОРИС. Просто. Одни спокойно проходили мимо, другие крутили пальцем у виска. Вот так. (Показывает в лицах. Лимона восторженно смотрит). Один мужик спросил: «Снимаете фильм?» – «Да, – говорю. – Снимаем. Про Еву и Адаму. Через пару минут голая Ева пробежит. Ждите». Остался ждать. Пожилые дамы смотрели осуждающе, но с интересом. Две женщины остановились, и та, что помоложе, показала на меня и сказала той, что постарше: «Если ты будешь, мама, придираться к Виталику, он от меня сбежит в таком же виде, как этот». А одна бабка спросила: «Тебя хоть сегодня кормили?»

ЛИМОНА (в восторге). Вы настоящий артист! Я вам все расскажу. В клубе после спектакля ко мне подошел человек и спросил, хочу ли я стать актрисой. Я, конечно, сказала, что хочу. По правде говоря, мне показалось, что он приезжал к нам в клуб специально из-за меня.

БОРИС. Почему?

ЛИМОНА. Потому что сразу подошел ко мне.

БОРИС. Зачем он привез тебя сюда?

ЛИМОНА. Не знаю. К поступлению в вуз он меня не натаскивает. Вы мне не дадите уроки актерского мастерства?

БОРИС. Я? Впрочем, меня уже просили позаниматься с тобой чем-то похожим на актерское мастерство. Как фамилия человека, который тебя сюда привез? Вероятно, это – актер. Я должен его знать.

ЛИМОНА. Его фамилия Морковко. Ой, заболталась я с вами! У меня на кухне полно дел. (Убегает.)

БОРИС. Опять Морковко!

БОРИС тоже уходит. Появляются ЕЛЕНА и ДИНА.

ЕЛЕНА (отводит Дину). Вы можете мне объяснить, что это за история с нападением на Лимону?

ДИНА. Кто-то нам хочет помешать. Но кто, не знаю.

ЕЛЕНА. Зачем покрасили ей задницу? В этом должен же быть хоть какой-то смысл.

ДИНА. Ну, какой может быть смыл в покрашенной заднице!

ЕЛЕНА. И что это за художник, которого привезла Вильма? Тот самый?

ДИНА. Не похож.

ЕЛЕНА. На всякий случай отвези его к пловчихам.

ДИНА. Больно худ. Долго не протянет.

ЕЛЕНА. Нового найдем.

Разговаривая, ЕЛЕНА и ДИНА уходят. Появляются БОРИС и ВИЛЬМА.

БОРИС (Вильме). Давайте организуем домашний спектакль. Неужели вам никогда не хотелось сыграть кого-нибудь?

ВИЛЬМА. Почему? Хотелось. Если бы я была мужчиной, я сыграла бы д’Артаньяна. Я смогла бы.

БОРИС. А Джульетту?

ВИЛЬМА. С вами? Ну, уж нет. Из-за вас Джульетту из театра выгнали. Бедняжка работы лишилась.

БОРИС. А вот и не выгнали! Директор театра у нас был умница. Он ее отправил на неделю в пансионат, где отдыхал главный прокурор области, и наказал: «Натворила руками – выправляй ногами».

ВИЛЬМА. Справилась?

БОРИС. В этом деле она трудолюбива. Знаю не понаслышке. Как-то в деревне на картошке меня поселили с ней в одну комнату. А она тогда готовилась к роли Марии Магдалины и по вечерам норовила входить в образ. Через неделю я был как Христос, только что с креста снятый…

ВИЛЬМА. А я бы с удовольствием сыграла Сирано.

Продолжая разговаривать, БОРИС и ВИЛЬМА уходят. Появляются ЕЛЕНА И ГРИГОРИЙ.

ГРИГОРИЙ. Тебе не показалось, что Дина хочет окрутить этого актера?

ЕЛЕНА. Он не в ее вкусе. Ей нужно, чтобы с сединой, вальяжный. У нее недавно был роман с нашим оперным певцом, басом… Тебя тянет к балету, а ее – к вокалу. Но на всякий случай я просила поселить их на разных этажах.

ГРИГОРИЙ. А Ромео?

ЕЛЕНА. Что Ромео?

ГРИГОРИЙ. Лазил на балкон.

ЕЛЕНА. Так там была Джульетта.

Появляется КУБИК, АДА, ЖЕЛТЫЙ, БОРИС, ДИНА и ЛИМОНА.

КУБИК. Спасибо за помощь следствию. Я внимательно осмотрел стены во всех комнатах, никаких трещин. На сегодня все. Я хочу откланяться.

АДА. Оставайтесь. У нас будет замечательный ужин.

ДИНА. Замечательный рыбный ужин со свиными отбивными.

ГРИГОРИЙ (Борису). У вас в городе есть оперный театр?

БОРИС. Есть.

ГРИГОРИЙ. И басы есть?

БОРИС. А как же!

ГРИГОРИЙ (в веселом настроении). А правда, что оперные певцы размножаются вегетативно?

БОРИС. Нет. У нашего баса был роман с балериной. Когда до его жены дошли слухи, она его предупредила: «Поймаю с этой доской, отрежу…» Это грозило крупными неприятностями, потому что у мужчин, которых кастрируют, меняется голос, становится тонким-тонким. Представляете? Выходит на сцену Борис Годунов, этакий детина с бородой, и начинает визжать бабьим голосом: «Достиг я высшей власти, достиг я высшей власти…»

Из глубины виллы доносится душераздирающий крик. Все бросаются туда. Через некоторое время вводят ВИЛЬМУ. На ней разорванное платье, спущены чулки

ВИЛЬМА (еле говорит). Я рассматривала картины. Вдруг стены разверзлись и появились трое. Они бросились на меня. Я закричала. И они исчезли.

ГРИГОРИЙ. Нельзя их упустить! Далеко они не уйдут. Женщины, оставайтесь с Вильмой.

АДА. Лимону возьмите. У нее ключи от всех комнат.

КУБИК, ГРИГОРИЙ, ЖЕЛТЫЙ и ЛИМОНА убегают.

ВИЛЬМА (еле говорит). Открылись стены и появились трое. Бросились на меня. Я сопротивлялась, но сначала кричать не могла. Потом закричала.

БОРИС. Они не успели покрасить вам задницу, как Лимоне?

ДИНА и ЕЛЕНА поворачивают ВИЛЬМУ, она не сопротивляется. Они поднимают ей юбку, и перед зрителями предстает тощий белый зад.

БОРИС. Некоторым это нравится больше, чем Джоконда.

Возвращаются ЖЕЛТЫЙ, КУБИК и ЛИМОНА

ГРИГОРИЙ. Просмотрели все стены. Не только трещин! Ни одной царапины нет.

КУБИК. Кроме того, я полагаю, что люди не могут проходить сквозь стены.

БОРИС. Смотря какие люди и какие стены.

АДА. Хорошо, что не успели покрасить!

БОРИС (про себя). Не то странно, что не покрасили. А то, что она сразу показала задницу. Просто так женщины голую задницу не показывают. Не к добру это!

 

Картина четвертая

Там же. Утро. АДА в ультрасмелом декольте сидит в кресле. Рядом с ней БОРИС тоже в кресле.

АДА. Я никогда не имею физических контактов с мужчиной в первые три дня знакомства. В отношениях с мужчинами я придерживаюсь правила: лучше отложить на потом, чем поторопиться.

БОРИС. Я с вами согласен. Никогда не знаешь, что лучше: быть первым или опоздать. Однажды во время военных сборов мы получили приказ явиться в штаб. Я и пятеро моих друзей пришли первыми, хотели выслужиться. А нас отправили грузить рояль. Ребята мы творческие и хилые, рояль обронили, не то чтобы в щепки, но от души. И нас на пять дней не гауптвахту. Там я простудился, получил воспаление легких и, когда мои однокурсники уже слушали лекции, я лежал в госпитале, где тамошние эскулапы меня так искололи, что одна девушка потом решила, что у меня на мягком месте веснушки.

АДА. Вот-вот! Я все время хочу перевезти сюда рояль из городской квартиры, но боюсь.

Появляется ДИНА, На ней деловой костюм. в руках большая красная спортивная сумка.

АДА. Дина, здравствуй! Как славно, что ты приехала! Мы так чудно проводим время!

ДИНА. Я догадываюсь. (Борису). Я вам привезла альпинистское снаряжение.

БОРИС (делает вид, будто обрадовался). Да? Наконец-то. Скорее бы в горы!

АДА (удивилась). Вы альпинист?

БОРИС. Да. Без гор я не могу. Горы – это главное в моей жизни. Монблан, Эверест, разве это забудешь!

АДА. Но у нас больших гор вроде бы нет.

ДИНА. Больших гор – нет. Но большие пещеры, милочка, есть. А наш гость интересуется спелеологией.

АДА. И спелеологией тоже?

БОРИС. О пещеры!

ДИНА (Аде). Мне нужно поговорить наедине с твоим гостем.

АДА. Секреты?

ДИНА. Секреты. И государственной важности. Понимаешь… Одна иностранка, точнее, датчанка, проводила испытания в пещере, километров в десяти отсюда.

АДА. Я знаю. И что с ней случилось?

ДИНА. С ней? Да ничего. Всего я тебе рассказать не могу, но… Ладно, расскажу. Наши военные очень хотят знать, чем она там занималась на самом деле. Когда им стало известно, что у тебя гостит известный спелеолог, они попросили помочь им. Так что уж позволь нам посекретничать.

АДА. Я никогда не против чужих секретов. Особенно, если они затрагивают интересы государства, а не мои.

АДА уходит.

БОРИС. Двадцать два сантиметра.

ДИНА. О чем вы?

БОРИС. Выполнил ваше первое задание. Расстояние между грудями у Афродиты двадцать два сантиметра. Измерял от одной интересной точки до другой. Для сравнения: у вас на десять сантиметров больше. Я вас не обидел?

ДИНА. Скорее удивил.

БОРИС. Со вторым заданием хуже. Секретер с документами я нашел. Но там не оказалось документа, о котором вы говорили. Я пока воздержался положить туда ваш листок.

ДИНА. Все равно положите. А теперь нам надо торопиться.

БОРИС. Я должен вас предупредить. Что касается гор, скал, ущелий, я…

ДИНА. Уже поняла. Плавать-то хоть вы умеете?

БОРИС. Умею. Но непрофессионально. Нам надо ловить шпионку?

ДИНА. Нет. Вы спасете тонущую в реке девочку. Я надеюсь, вы помните, что это – задание номер три.

БОРИС. И что за девочку я спасу?

ДИНА. Обыкновенную. Маленькую, беспомощную. Она борется с бушующей стихией. «Спасите, спасите!» – кричит она. Вы самоотверженно бросаетесь в воду. И на глазах у жителей деревни мужественно спасаете бедняжку.

БОРИС. Вы не боитесь, что я утону вместе с нею?

ДИНА. Нет. Не утонете. В крайнем случае она вас спасет. Она чемпионка мира в эстафете «четыре по пятьдесят кролем». Только не вздумайте измерять у нее расстояние. Иначе вас посадят за совращение малолетних. Ей одиннадцать лет.

БОРИС. Четыре по пятьдесят кролем! Уж лучше ловить шпионку!

ДИНА. Я хочу из банного хулигана сделать героя. На берегу случайно окажется корреспондент. Он вас начнет расспрашивать. Вы скромно скажете: «Я простой солдат». Впрочем, вы можете говорить, что угодно. Статья уже написана. Мне нужно, чтобы о вашем замечательном поступке написали газеты.

БОРИС. Четыре по пятьдесят кролем. А здесь у вас (показывает на сумку, которую держит Дина) коньяк, который мы выпьем после заплыва.

ДИНА. Здесь ваша солдатская форма. Вы переоденетесь, когда мы приедем к пещере. Журналист и свидетели подвига должны уже быть на месте.

БОРИС (с надеждой). А если свидетели сами захотят спасти это создание?

ДИНА. Там будет человек, который им помешает.

БОРИС. А если не сможет?

ДИНА. Сможет. Он мастер спорта по боксу.

БОРИС. Вы все предусмотрели.

ДИНА. Герои сами не рождаются. Их надо создавать. И дело это нелегкое.

ДИНА и БОРИС уходит. Появляется ВИЛЬМА. Вся в белом. Вбегает ЖЕЛТЫЙ.

ЖЕЛТЫЙ. Катастрофа! Приехал художник! Тот, который будет заниматься картинами. Он уже здесь.

ВИЛЬМА. Это трагедия! Ожидаемая, но трагедия. Где он?

ЖЕЛТЫЙ. Смотри. (Идут на веранду.)

ВИЛЬМА. Что он там делает?

ЖЕЛТЫЙ. Пытается открыть дверь, ведущую в подвал и очевидно закрытую изнутри.

ВИЛЬМА. Надо что-то срочно предпринимать. Иди останови его.

ЖЕЛТЫЙ спускается по лестнице с веранды. ВИЛЬМА мечется по веранде. Находит какую-то банку.

ВИЛЬМА (смотрит на этикетку). Горчица. (Открывает банку, подбегает к перилам, выливает вниз содержимое банки). Не промахнулась!

По лестнице на веранду поднимается мужчина лет сорока с лицом мыслителя и с карикатурной бородкой. Его лицо, волосы, куртка и штаны испачканы массой светло-коричневого цвета. Это ЗЕЛЕНЫЙ. За ним поднимается ЖЕЛТЫЙ.

ВИЛЬМА. Кто вы такой? (Зеленый молчит.) Вы артист? Вы клоун? Что это на вас?

ЗЕЛЕНЫЙ. Судя по всему, горчица.

ВИЛЬМА. Но это не объясняет, кто вы.

ЗЕЛЕНЫЙ. Меня сюда пригласили. Некая мадам Ада.

ВИЛЬМА. Понимаю. Вас пригласили, и вы, перед тем как появиться, испачкались горчицей. Зачем?

ЗЕЛЕНЫЙ. Я не пачкался. Меня, скорее всего, облили.

ВИЛЬМА. Кто? Зачем? Такой цвет… Ну, ладно, облили так облили. Но кто вы такой? Откуда вы? Где живете?

ЗЕЛЕНЫЙ. Я остановился в гостинице.

ВИЛЬМА. В таком случае вам необходимо немедленно вернуться в гостиницу.

ЗЕЛЕНЫЙ. Это невозможно. Мне срочно нужно видеть хозяйку дома.

ВИЛЬМА. Она будет очень удивлена, когда увидит вас. Такая элегантная дама и такой цвет…

ЗЕЛЕНЫЙ. Но это действительно горчица.

ВИЛЬМА. Чтобы понять, что это горчица, надо подойти поближе. Но вряд ли кто на это решится.

ЖЕЛТЫЙ. Слушайте, в таком виде вам действительно лучше не показываться на глаза мадам Ады. Вам нужно переодеться.

ЗЕЛЕНЫЙ. Во что?

ЖЕЛТЫЙ. Я вам помогу. Вы сможете принять душ у меня в комнате, а я попытаюсь найти для вас какую-нибудь одежду. Но сначала. (Подходит к двери. Кричит.) Лимона, срочно принеси бутылку коньяка!

ЛИМОНА приносит бутылку коньяка и фужеры.

ЛИМОНА (внимательно осматривает Зеленого). Вы что-то не то скушали?

ЛИМОНА уходит. ЖЕЛТЫЙ наливает полный фужер, дает ЗЕЛЕНОМУ. Тот выпивает залпом.

ЖЕЛТЫЙ. Вы примете душ и наденете мой костюм. У меня есть прекрасный белый костюм. (Наливает ему еще один фужер.)

ЗЕЛЕНЫЙ. Я вообще-то пью только по праздникам. (Пьет).

ЖЕЛТЫЙ и ЗЕЛЕНЫЙ уходят. Появляются АДА, ЕЛЕНА и ГРИГОРИЙ.

ЕЛЕНА. Какая чудная погода! Здесь так хорошо дышится. И как мне надоели бумаги! Бумаги и посетители. Я пойду погуляю по берегу. (Уходит.)

ГРИГОРИЙ (Аде). Таким, как ты, я бы запретил ношение прозрачных бюстгальтеров. Это полностью выбивает мужчин из нормального рабочего состояния.

АДА. У здоровых людей здоровые эмоции должны проявляться только в желании совершить что-либо общественно полезное.

ГРИГОРИЙ. Пока что мне в голову приходит только одна общественно полезная акция – продолжение человеческого рода.

АДА. Тогда я тебя попрошу совершить полезную акцию меньшего масштаба: помочь мне ввинтить две лампочки. А для начала принеси сюда лестницу. Она у входа. (Григорий уходит.)

ВИЛЬМА. Он вас слушается.

АДА. Чем меньше на женщине одежды, тем больше ее слушаются мужчины.

Появляется ЗЕЛЕНЫЙ в нелепейшем белом костюме, обтягивающем его как трико акробата. Идет решительно, но пошатываясь. Натыкается на несущего лестницу ГРИГОРИЯ. При виде столь колоритной фигуры ГРИГОРИЙ останавливается.

ГРИГОРИЙ (понял). Да ведь это тот человек, который занимается круизом! Желтый. Здравствуйте, мы вас ждем. Ада! Ада!

АДА. Это что за инопланетянин?

ГРИГОРИЙ. Это тип по поводу ансамбля с девочками. Желтый. Помнишь, Елена говорила: тип во всем белом.

АДА. Наконец-то! (Зеленому.) Как добрались? У вас усталый вид.

ЗЕЛЕНЫЙ. Со мной приключилось так много пренелепейших историй…

ВИЛЬМА (Желтому). Надо что-то делать.

ЖЕЛТЫЙ. Сейчас. Отзову их телефонными звонками. (Убегает.)

ГРИГОРИЙ (Зеленому). Девочки вас уже заждались. Заждались.

ЗЕЛЕНЫЙ. Девочки? Девочки. Простите, я не совсем понял, кто меня заждался?

ЖЕЛТЫЙ (стремительно вбегает). Ада, вас кто-то спрашивает по телефону на верхнем этаже. (Снова убегает.)

ЗЕЛЕНЫЙ. Кого заждались девочки?

ЖЕЛТЫЙ (снова стремительно вбегает. Григорию). Вас кто-то по телефону в прихожей спрашивает.

АДА и ГРИГОРИЙ уходят. ЖЕЛТЫЙ тоже.

ВИЛЬМА. Вы поняли, о каких девочках говорил этот человек?

ЗЕЛЕНЫЙ. Не очень.

ВИЛЬМА. Он имеет в виду нимф с картины «Голая Афродита и нимфы».

ЗЕЛЕНЫЙ. Но причем тут девицы?

ВИЛЬМА. Об оценке особо ценных картин у нас принято говорить иносказательно.

ЗЕЛЕНЫЙ. Это понятно. Это даже правильно, но…

ВИЛЬМА. Поэтому он и называет нимф девочками. В надежде, что вы не глупый человек, поймете, о чем идет речь, и будете делать то же самое. Иначе…

ЗЕЛЕНЫЙ. Я не глупый. (Появился Григорий. Григорию, настойчиво.) Простите, времени у меня в обрез. (Подоспела Ада.) Где девочки? Где те, которых вы называете девочками? Они здесь?

ГРИГОРИЙ. Здесь их нет. Но…

ЗЕЛЕНЫЙ. Все! Хватит! Мне нужна вдова… этого поэта… как его…

АДА. Вдова – это я. По вашему, я не похожа на вдову? Странно.

ЗЕЛЕНЫЙ. Ваш возраст меня не интересует.

ЖЕЛТЫЙ (снова вбегает). Вас опять просят к телефону. Вас, Григорий – внизу, а вас, Ада, вверху.

АДА (вздыхает). Всем я нужна. Куда мне идти?

ЖЕЛТЫЙ. Вам в спальню. А вам, Григорий, – в подвал.

ВИЛЬМА (показывает на уходящую Аду). А ведь хороша! Настоящая Афродита! Только зря вы сказали, что вас не интересует ее возраст. Она очень обидчива. Теперь все дело может сорваться.

ЗЕЛЕНЫЙ. Вы так полагаете?

ВИЛЬМА. Да. Я ее знаю.

ЗЕЛЕНЫЙ. Здесь очень жарко.

ВИЛЬМА. Сейчас поправлю. (Кричит в дверь.) Лимона. Пива!

Появляется ЛИМОНА с упаковкой пива. Осматривает ЗЕЛЕНОГО.

ЛИМОНА. Вы уж кушайте поосторожней.

ЛИМОНА уходит. ВИЛЬМА Наливает пиво в фужер. ЗЕЛЕНЫЙ выпивает. От второго отказывается, но ВИЛЬМА настаивает. Он пьет.

ВИЛЬМА Здесь чудесный вид. Пройдем на веранду. У моря прекрасно дышится. (Вытаскивает Зеленого на веранду. Подводит к перилам.) Какой чудесный вид! Какое красивое море!

ЗЕЛЕНЫЙ (уже очень пьян). Славное море, священный Байкал. (Вильме.) А, собственно говоря, кто вы такая?

ВИЛЬМА. Я работник музея.

ЗЕЛЕНЫЙ. А кто они?

ВИЛЬМА. Они владельцы картин. Они очень странные люди.

ЗЕЛЕНЫЙ. Я успел это заметить.

ВИЛЬМА. С ними очень трудно. Очень. Они всего боятся.

ЗЕЛЕНЫЙ. Но это неплохо.

ВИЛЬМА. С их желанием законспирироваться, не называть вещи своими именами, они совсем запутались. Иметь с ними дело просто невозможно.

ЗЕЛЕНЫЙ. Но делать что-то надо. Посоветуйте мне, дитя мое. Вы здесь, смотрю я, Вергилий.

ВИЛЬМА. Прежде всего перестаньте называть вещи своими именами. Когда они вернутся, сразу предложите ей пройти с вами в спальню.

ЗЕЛЕНЫЙ. В спальню? Зачем?

ВИЛЬМА. Вы слышали, как она спросила: «Куда мне идти?», а ей ответили: «В спальню». А он ей и не муж, и не любовник. Не понимаете?

ЗЕЛЕНЫЙ. Нет, дитя мое.

ВИЛЬМА. Картины в спальне. Они пошли проверить картины. Если вы скажете, что хотите пройти с ней в спальню, это должно означать: вы хотите уединиться с ней, чтобы спокойно посмотреть полотна.

ЗЕЛЕНЫЙ. Вы уверены, что она меня поймет именно так?

ВИЛЬМА. И потребуйте, чтобы она взяла с собой нимф. Только не говорите: «нимф». Скажите: «танцовщиц», «девочек», «куколок».

ЗЕЛЕНЫЙ. Понял. Публика у вас странная. Бояться до такой степени… А как называть Афродиту?

ВИЛЬМА. Вы делаете успехи. Называйте ее… называйте ее… Адой, например.

ЗЕЛЕНЫЙ. Это имя хозяйки.

ВИЛЬМА. Совершенно верно.

ЗЕЛЕНЫЙ. А что? В этом есть смысл. Она действительно похожа на Афродиту.

ВИЛЬМА. Так вам и карты в руки. Тащите ее сразу в кровать, то есть я хотела сказать: в спальню.

ЗЕЛЕНЫЙ. Понимаю. А что? В этом действительно есть элемент безопасности. Лучше получить по физиономии за дерзость, чем пять лет за мошенничество.

ВИЛЬМА. А что касается Афины, то вместо меча придумайте что-нибудь другое: сабля, ружье, хлыст…

ЗЕЛЕНЫЙ. Можете на меня рассчитывать.

ВИЛЬМА (кричит в дверь). Лимона. Виски!

Приходит ЛИМОНА с бутылкой виски. ВИЛЬМА наливает фужер. ЗЕЛЕНЫЙ пьет залпом.

ВИЛЬМА. А теперь пивка холодненького.

ЛИМОНА (сочувственно). Как бы опять не изошел!

ЛИМОНА уходит, ЗЕЛЕНЫЙ пьет фужер пива и решительно шагает в холл навстречу АДЕ, ГРИГОРИЮ и ЖЕЛТОМУ.

ЗЕЛЕНЫЙ (настроен решительно). Не кажется ли вам, что мы попусту тратим время? Если нимф, простите, девочек пока здесь нет, то я на худой конец начну с Афро… На худой конец я начну с Ады.

АДА (остолбенела). Ада – это я. И что вы хотите начать со мной на худой конец?

ЗЕЛЕНЫЙ. Мадам, мы не дети.

ВИЛЬМА (Желтому). Главное, чтобы не упал.

ЗЕЛЕНЫЙ. Соблаговолите пойти в спальню, мадам, и мы сразу приступим к делу, о содержании которого оба догадываемся.

АДА. Я представляла вас именно таким. Однако…

ЗЕЛЕНЫЙ. Но это не все. В спальню с вами я пойду только при одном условии.

АДА. У него еще условия…

ЗЕЛЕНЫЙ. Этот (показывает пальцем на Григория.) пусть сразу же приведет остальных. Сразу.

ГРИГОРИЙ. Всех?

ЗЕЛЕНЫЙ. Всех. Только побыстрее, пожалуйста. Я сегодня устал.

АДА. Да, но…

ЗЕЛЕНЫЙ. У вас в спальне хороший свет?

АДА. Моя спальня не оборудована для публичных просмотров.

ЗЕЛЕНЫЙ. Обнаженное тело лучше рассматривать при хорошем свете.

ГРИГОРИЙ. Это интереснее, чем я думал.

ЗЕЛЕНЫЙ. Мне важно знать, как обнаженное тело гармонирует с хлыстом…

АДА. Хлыстом?!

ЗЕЛЕНЫЙ. Экспрессия, движение. Хлыст, холодный злобный взгляд. Это очень важно. Вы понимаете, что я имею в виду?

АДА. Не девочка.

ГРИГОРИЙ (подходит к Вильме, восторженно качает головой). Ты что-нибудь подобное видела? Большой мастер!

ВИЛЬМА. Как в кино!

ГРИГОРИЙ. Сексуальный гигант! А с виду…

Появляется ЕЛЕНА. С удивлением смотрит на ЗЕЛЕНОГО.

ЕЛЕНА. Зиновий! Что ты тут делаешь? Ты в каком-то странном виде.

АДА. А он развлекается. Только что предложил мне раздеться догола и взять хлыст.

ЖЕЛТЫЙ (понял, что надо выходить из положения. Зеленому). Ну, как вам мой костюм?

ГРИГОРИЙ. Это ваш костюм?

ЖЕЛТЫЙ. Мой.

ГРИГОРИЙ. И вы?

ЖЕЛТЫЙ. Я занимаюсь круизом.

ГРИГОРИЙ. А он?

ВИЛЬМА. Я думаю, он художник.

ГРИГОРИЙ. Значит, мы все перепутали. (Аде.) Он не по девочкам. По девочкам другой.

ЖЕЛТЫЙ (блаженно улыбается). По девочкам – я.

ГРИГОРИЙ. А почему ты молчал?

ЖЕЛТЫЙ. Изменились условия. Я ждал команды от туристической компании, которая организует круиз. К сожалению, до сих пор подтверждения я не получил и начинаю думать, что круиз может сорваться.

АДА (показывает на Зеленого). Тогда кто этот акробат?

ЕЛЕНА. Это специалист по живописи. Академик. Академик Зиновий Зеленый.

ЗЕЛЕНЫЙ. Пока еще не академик.

ЕЛЕНА. И кроме того, мой старый знакомый… Мы не виделись, пожалуй, лет десять. Бог мой, как летит время…

ЗЕЛЕНЫЙ (Елене). Ты совершенно не изменилась.

ЕЛЕНА. И ты… Если бы не этот идиотский костюм!

ЗЕЛЕНЫЙ. Да, очень странный костюм. Тут я нашел какие-то странные бумаги. (Вытаскивает из кармана какие-то документы.)

Появляется БОРИС. Он в солдатской форме. Линялая гимнастерка, мятые брюки, карикатурно маленькая пилотка.

ЖЕЛТЫЙ. А вот и бравый солдат Швейк.

АДА. Борис, ты собираешься играть Швейка? Ты в роли Швейка?

БОРИС. Я в роли самого себя. Ибо отныне я… (Вынимает из кармана удостоверение. Читает.) Рядовой Робинзонов Кузьма Платонович. Правда, до сегодняшнего утра у меня была другая фамилия. Она меня устраивала, однако документальное отсутствие ее подтверждения удручало. Зато теперь у меня настоящие документы. Я – рядовой Робинзонов Кузьма Платонович.

ВИЛЬМА. Вроде бы ты перешел на нелегальное положение.

БОРИС. Всех шпионов, которых я играл в театре, в последнем акте обязательно сажали.

АДА. А где Дина?

БОРИС. А вот это уже целая история. Она повезла меня к пещере. Там нас должен был ждать журналист и благодарные свидетели моего будущего подвига.

АДА. Подвига? Какого подвига? Борис, ты совершил подвиг?

БОРИС. Но произошла ужасная ошибка. Машина с журналистом и свидетелями почему-то не приехала, а около пещеры оказались люди, которые несколько дней назад вытащили из пещеры датчанку. Я им сказал, что вместо датчанки рекорд теперь будет ставить она.

ГРИГОРИЙ. Кто?

БОРИС. Дина. Она сопротивлялась. А они сказали, что для них это вопрос престижа и раньше чем через месяц они ее из пещеры не выпустят.

ГРИГОРИЙ. Кого?

БОРИС. Дину.

ГРИГОРИЙ. И где она теперь?

БОРИС. В пещере.

ЕЛЕНА. Вы с ума сошли! Она умрет с голоду.

БОРИС. Не умрет. Ей дали целый чемодан с витаминами.

ГРИГОРИЙ. Дина сидит в пещере! Кто бы мог подумать!

БОРИС. Сидит.

ЕЛЕНА. Одна? Без мужчин? Этого она не вынесет.

БОРИС. Сидит в пещере. Ест витамины и ставит рекорд. Это очень интересный эксперимент. Научный.

АДА. Мужчин не заменишь никакими витаминами. Даже ради науки.

ГРИГОРИЙ. Подумать только… Ну, и денек! Дина – в пещере и поглощает витамины чемоданами. Я – в течение часа уговариваю почтенного академика ехать к блядям.

Появляется КУБИК.

ГРИГОРИЙ. А вот и наш Пинкертон. Как идет следствие. Нашли мерзавцев?

КУБИК. Увы, пока нет. Наши эксперты провели тщательную экспертизу и ничего не нашли.

ВИЛЬМА отводит КУБИКА в сторону.

ВИЛЬМА. Произошло ужасное.

КУБИК. Я знаю. Приехал художник.

ВИЛЬМА. Всего ты не знаешь! Это вообще катастрофа. Этот Желтый – разгильдяй. Он натворил такое. (Шепчет на ухо).

КУБИК (испугался). Об этом кто-нибудь знает?

ВИЛЬМА. Пока нет.

КУБИК. Надо срочно исправлять положение. Любым способом!

ВИЛЬМА. Я понимаю.

В дверях появляется ДИНА.

ЕЛЕНА. Дина!

ГРИГОРИЙ. А мы думали, что ты… глубоко.

ДИНА. Была. Но смогла подняться, мир не без добрых людей. Я поднялась. И успела кое-что узнать и сделать.

БОРИС. Не радует меня это.

ДИНА (Желтому). Я беседовала по телефону с вашей матерью. Она мне рассказала про ансамбль с девочками и про пиво. А тебе, Григорий, я скажу, что господин Желтый пошутил с ансамблем.

ГРИГОРИЙ. Как?

ДИНА. Очень просто. Никакого ансамбля не требуется.

ГРИГОРИЙ. Но!

ДИНА. Забудем об этом. А вот идея с пивом – это великолепно. (Вильме). Я говорила с матерью этого господина о тебе. И дала тебе хорошую рекомендацию, милочка.

ЖЕЛТЫЙ. Поблагодари.

ВИЛЬМА. Спасибо.

КУБИК. Я хотел бы распрощаться.

АДА. Нет-нет! Останьтесь с нами. Если у вас есть время.

КУБИК. У меня всегда есть время для тех, кто не против, чтобы у меня было время.

Появляется ЛИМОНА. У нее в руках поднос с чашечками кофе. АДА помогает ей раздавать кофе.

БОРИС (Дине). А что со мной?

ДИНА. Ничего. Теперь у вас есть документы. Правда, не паспорт, а воинское удостоверение.

БОРИС. Оно не мое.

ДИНА. Ваше. И фотография. И печать. Других документов у вас нет и не будет по крайней мере два года. В документе написано, что вы призваны в армию два месяца назад. Так что служить вам осталось год и десять месяцев.

БОРИС. Но я буду…

ДИНА. Ничего вы не будете. Демобилизуетесь через два года. Вернетесь домой, тогда, пожалуйста, можете пытаться судом восстановить свою фамилию. А пока вы – рядовой Робинзонов Кузьма Платонович. И можете рассматривать меня в некотором роде как свою мать. Робинзонов Кузьма Платонович появился на свет благодаря моим хлопотам.

АДА. Ну, как же так прямо в армию! Он творческий человек.

ДИНА. А я позаботилась о нем. В казарме жить он не будет. По моей просьбе командующий гарнизоном откомандировал его для прохождения воинской службы в Министерство культуры. А в Министерстве культуры решили направить его сюда в полное твое распоряжение.

АДА. В мое распоряжение? И как я буду им распоряжаться?

ДИНА. Творчески. Он откомандирован для помощи вдове великого поэта в работе над архивами. Кроме того, он будет оказывать тебе помощь по хозяйству. Так что теперь ты, Ада, для него воинский начальник со всеми вытекающими отсюда правами.

БОРИС. Лучше бы я остался сидеть в тюрьме!

ВИЛЬМА (Борису). Я вам сочувствую, но помочь ничем не могу. Правда, Леонард?

ЖЕЛТЫЙ. Подумать стоит. Кое-какие мысли уже есть. (Борису.) У нас в стране есть обычай. Когда хотят выразить кому-нибудь поддержку, ему дарят денежную купюру. И я вам дарю купюру. (Вынимает из бумажника одну купюру, дает Борису.)

ДИНА. А где наш художник?

ЖЕЛТЫЙ. Смотрит картины.

БОРИС (рассматривает купюру). Эта дама на купюре мне кого-то напоминает. Но кого?

ГРИГОРИЙ (Борису). Не грусти, Борис. Не все так плохо. Ада не самый строгий командир.

БОРИС. Я не Борис, я Кузьма.

ЛИМОНА. У меня в детстве был кот Кузьма.

АДА. Я буду хорошим командиром. Лимона, принеси шампанское. (Лимона уходит). Утром подъем, плотный завтрак на веранде и пешая прогулка до старой мельницы.

БОРИС. А далеко она отсюда, эта старая мельница?

АДА. Быстрым шагом минут десять. Мельница прекрасно сохранилась. Она навеет нам мысли о тишине вечности, о смысле неторопливой жизни.

БОРИС. После прогулки быстрым шагом ни о чем, кроме вечности, и думать не захочется.

АДА. Днем мы будем читать и заниматься спортом. У меня слабые руки, у Бориса слабые ноги. У мужчины должны быть сильные ноги. Сильные ноги – визитная карточка мужчины. А по вечерам… литературные вечера при свечах. Борис будет читать стихи.

БОРИС. То есть я буду как крепостная актриса.

АДА. Тебе надо будет отрастить волосы до плеч. Как у Ленского.

БОРИС. Лучше наголо. Как рядовому срочной службы.

АДА. В подвале есть комната с большой кроватью и зеркалом на потолке. Это будет гауптвахта. Принесем туда видеомагнитофон и телевизор. Будем смотреть телевизор, а я буду ходить за кофе и коньяком.

ГРИГОРИЙ. А меня не возьмешь на эту гауптвахту? Я тоже отращу волосы до плеч.

ВИЛЬМА. А зачем на потолке зеркало?

ЖЕЛТЫЙ. Чтобы лежа причесываться.

Вбегает ЛИМОНА. По ее испуганному лицу видно, что-то произошло.

ЛИМОНА. Художник там… На втором этаже. Его убили.

Все, кроме БОРИСА, убегают.

БОРИС. Островский кончился, начинается Шекспир. Теперь самое главное – не оказаться бедным Йориком.

 

Картина пятая

Там же. ЕЛЕНА и ГРИГОРИЙ поднимаются на веранду и наталкиваются на БОРИСА. На нем военная гимнастерка и бордовые штаны в обтяжку, На ногах ботинки.

БОРИС. Отряд не заметил потерю бойца и «Яблочко»-песню допел до конца.

ГРИГОРИЙ (осматривает Бориса). Что у тебя за форма?

БОРИС. Смешанная. Во всяком случае, удобно. Это Адины брюки. Мои военные брюки подходят только под сапоги. А сапоги, мало того, что это сапоги, но они еще мне и малы. Ботинки тоже Адины. Все Адино мне почему-то подходит. Позор!

ГРИГОРИЙ. Неужели все? (Показывает руками, хохочет.)

ЕЛЕНА. Перестань! Вы, Борис, похожи на солдата какой-то экзотической армии.

БОРИС. Хорошо хоть, что вы увидели во мне мужчину, а не манекена в женской одежде.

ЕЛЕНА. Вы в любой одежде – мужчина.

БОРИС. Сегодня у нас вечер поэзии военного времени. Вчера был вечер поэзии серебряного века. Вы останетесь?

ЕЛЕНА. Да. Ада нас приглашала. Ты будешь читать стихи?

БОРИС. Буду даже петь. Но плохо.

ГРИГОРИЙ и ЕЛЕНА уходят. Появляется ДИНА.

ДИНА. Вы нашли расписку?

БОРИС. Нет. Более того, вашу расписку украли.

ДИНА. Украли? Кто? Понятно. Ада разгадала наш план.

БОРИС. Что теперь будем делать?

ДИНА. Я вам принесу еще одну расписку, и вы снова положите ее в секретер с документами.

БОРИС. Я очень рад.

ДИНА. Чему?

БОРИС. Это означает, что наша договоренность остается в силе. Я помню, чем она должна закончиться. Ваш шофер вернет мне документы и отвезет на вокзал.

ДИНА. Вторую часть договоренностей вы не выполнили.

БОРИС. Не по моей вине. Записки в секретере не оказалось.

ДИНА. Согласна, не по вашей. Про третью говорить не буду. Остается четвертая. Лимона. Вы не забыли?

БОРИС. Я знаю, как вы ко мне относитесь, но у меня, кроме вас, нет никого, с кем я мог бы поделиться… скажем так… сомнениями.

ДИНА. Поделитесь.

БОРИС. Ни с того ни с сего, Желтый мне подарил денежную купюру его страны, и я увидел, что Лимона как две капли воды похожа на их королеву. Я хочу с вами посоветоваться, зачем он это сделал.

ДИНА. А я не могу ответить на этот вопрос. Пока.

БОРИС. Но Лимона не переодетая королева?

ДИНА. У вас очень богатая фантазия.

БОРИС. Просто я хочу знать, с кем должен буду иметь интимные отношения, с Лимоной или с королевой?

ДИНА. Кого бы вы предпочли?

БОРИС. Вас…

ДИНА. Смело. Нагло и смело. И обезоруживающе. Еще будут вопросы?

БОРИС. У меня есть просьба.

ДИНА. После такой откровенности с вашей стороны я попытаюсь благожелательно рассмотреть вашу просьбу.

БОРИС. Переведите меня в другой род войск. Любой. Но подальше отсюда. На дальнюю границу. Лучше всего в подводный флот.

ДИНА. А если я вас переведу в законные мужья?

БОРИС. Нет-нет. Лучше солдатом, чем мужем. У солдата хоть какие-то права да есть. Зря я вас тогда в пещеру…

ДИНА. Зря вы голым по улице бегали.

БОРИС. Я, к сожалению, не учел, что злых фей обижать опасно.

ДИНА. И добрых тоже.

БОРИС. За то и поплатился.

ДИНА. Я не добрая фея и не злая. Так, фея по особым поручениям. Фея на побегушках…

БОРИС. У вас плохое настроение.

ДИНА. Очень. Все идет не так, как я предполагала. Мне надо думать, как самой выйти из создавшегося положения.

БОРИС. Выйти или убежать?

ДИНА. Главное, не быть вынесенной. Пойду, погуляю по берегу. Нужно что-то предпринять. А то, глядишь, и меня переведут в подводный флот.

БОРИС. Будем погружаться вместе.

ДИНА уходит. Появляется АДА. Она в еще более нелепом псевдовоенном наряде.

АДА. Ты плохо выглядишь, Борис.

БОРИС. Меня мучает вопрос.

АДА. Какой вопрос?

БОРИС. Быть или не быть. Скорее всего, быть. Но с документами.

АДА. Я звонила Морковко, справлялась о твоих документах.

БОРИС. Почему Морковко?

АДА. Он начальник банно-прачечного комбината и командует всеми банями… Скорее всего, твои документы пропали.

БОРИС. Я – как князь Игорь. Бился, бился и попал в плен. К вам. Вы не собираетесь купить верблюда?

АДА. Верблюда? Зачем мне верблюд?

БОРИС. Мне бы он очень пригодился. Вокруг вашей виллы одни пески, и убежать можно только на верблюде.

АДА. Что тебе здесь не нравится?

БОРИС. Ненормированное питание. На завтрак были только булочки и фрукты, а рядовому составу срочной службы положено трехразовое горячее питание.

АДА. Но это редкие тропические фрукты: киви, манго, папайя.

БОРИС. В уставе гарнизонной службы про киви ничего не сказано. И про манго тоже.

АДА. Если тебе не нравятся киви и манго, можно перейти на тертую морковку с яблоками. Морковка – очень полезна.

БОРИС. В малых количествах. Если ее есть много, то происходит изменение пигментации кожи, кожа становится цвета морковки. Причем изменение пигментации начинается с задницы. Представляете, все тело белое, а задница морковного цвета. В баню стыдно пойти.

АДА. Я не хожу в баню.

БОРИС. Даже к Морковко?

АДА. Лучше я, как ты, голая пройду по улицам, чем к нему в баню… Ладно. Будет тебе по утрам яичница с ветчиной. Договорились?

БОРИС. Договорились. Теперь я – ваш и душой и телом.

АДА. В отношении тела торопишься.

АДА уходит. Появляется ЛИМОНА. Она хочет уйти.

БОРИС (останавливает ее). Подожди. Мне нужно с тобой поговорить. (Показывает купюру.) Посмотри на эту даму? Это королева.

ЛИМОНА. Ну и что?

БОРИС. Ты знаешь, что ты на нее похожа?

ЛИМОНА. Да мало ли на кого я похожа! Я на утренниках Бабу-Ягу играла без грима.

БОРИС. С твоей комплекцией сподручней играть Кощея Бессмертного.

ЛИМОНА. А я и Кощея играла. Нос мне приклеили. Не то, что дети, взрослые шарахались. А нашему художнику я приснилась, так утром неотложку вызывали.

БОРИС. А я играл Деда Мороза.

ЛИМОНА. И правильно. Вы добрый.

БОРИС. А твоя хозяйка, Ада, она добрая?

ЛИМОНА. Добрая. И очень умная.

БОРИС. Это я заметил. А Дина? Она злая?

ЛИМОНА. Злая.

БОРИС. Кто тебя нашел? Дина или Морковко?

ЛИМОНА. Она. Мы приезжали сюда с самодеятельностью, и моя фотография попала в газету.

БОРИС. И кого ты играла?

ЛИМОНА. Королеву. Злую королеву в «Золушке».

БОРИС. Лучше бы ты играла Бабу-Ягу.

Появляется ВИЛЬМА. ЛИМОНА убегает.

ВИЛЬМА (осматривает Бориса). Вы снова как Робинзон Крузо. Только Робинзон Крузо на военных сборах. Как вы плаваете? Метров двести проплывете? Не утоните?

БОРИС. Если море спокойное, не утону.

ВИЛЬМА. Через два дня к берегу подойдет судно, которое везет нам ящики с пивом. В оговоренное время от судна отчалит лодка. Вы должны будете доплыть до нее. Вас возьмут на лодку и отвезут на судно. Через два дня вы будете в другой стране. Понятно?

БОРИС. Понятно. Побег военнослужащего за границу.

ВИЛЬМА. В том-то и дело, что военнослужащего. Это очень важно. Именно поэтому вам предоставят политическое убежище.

БОРИС. Так за это…

ВИЛЬМА. Вы боитесь, что не доплывете до лодки? Можно сделать так, чтобы она приплыла к берегу и вас взяли на лодку. Но лучше, если вы доплывете до лодки. Тогда, в случае неприятностей, можно будет говорить, что вы плавали, почувствовали себя плохо, начали тонуть и вас спасли. Логично?

БОРИС. В военном трибунале сидят очень доверчивые люди, они поверят.

Появляется ЖЕЛТЫЙ.

ЖЕЛТЫЙ. Вильма вам уже говорила про наш план?

БОРИС. Да.

ЖЕЛТЫЙ. Мы вас спасем.

БОРИС. Спасибо за подарок. Я очень удивился, узнав, что Лимона похожа на вашу королеву.

ЖЕЛТЫЙ. И вы тоже заметили!

БОРИС. Надо посоветовать изменить прическу.

ЖЕЛТЫЙ (удивился). Кому?

БОРИС. Королеве.

Появляется АДА.

АДА. Приехал следователь. Он хочет со всеми побеседовать.

Появляются ЕЛЕНА, ГРИГОРИЙ и ЛИМОНА. Потом КУБИК.

КУБИК. Здесь все, кто был на вилле во время убийства?

АДА. Да. Только я не вижу Дины.

БОРИС. Она гуляет по берегу.

АДА. Будем ждать?

КУБИК. Нет. Я хочу сообщить вам предварительный результат моего расследования. Предварительный результат расследования состоит в том, что никакого предварительного результата нет. Эксперт показал, что художника закололи чем-то похожим на шпагу. Представляете себе, в наше время – шпагой! Наши эксперты прочесали всю виллу и не нашли ничего похожего на шпагу. Чего-чего, а уж ее они нашли бы. Я проверил перемещения всех, кто находился на вилле в момент убийства, и пришел к неожиданному заключению: убить мог практически любой. И это меня огорчило. В нашей работе ничто так не огорчает, как большое количество подозреваемых. Тогда я стал искать мотив преступления. Был мотив у господина Желтого: он изображал художника и мог обидеться за разоблачение. Но за это прокалывать шпагой! Хозяйка виллы. Но художник приехал по ее просьбе. Приглашать специалиста и убить его до того, как он приступил к работе! Маловероятно. Остальные вообще не имели никакого отношения к картинам. Поэтому мотив может быть таким невероятным, что мы не сумеем его отгадать, поскольку он невероятный.

ЖЕЛТЫЙ. И каковы ваши дальнейшие действия?

КУБИК. Я хочу еще раз внимательно осмотреть виллу. (Аде.) Вы разрешите мне?

АДА. Конечно. Оставайтесь у нас. Сегодня у нас будет вечер, посвященный поэзии военных лет. Борис замечательно читает.

ЕЛЕНА. Я уверена, что это будет очень интересно. Борис – профессиональный артист.

Появляется ДИНА.

ДИНА. А меня только что выпороли. Я гуляла около старой мельницы. Оттуда вышли три человека. Затащили на мельницу. Положили на скамейку, задрали юбку, сняли штаны и ремнем…

ЕЛЕНА. Кто эти люди?

ДИНА. Трое здоровых и совершенно мне неизвестных парней. Пороли и воспитывали.

АДА. Они еще и воспитывали?!

ДИНА. Представьте себе: воспитывали. Говорили, что я часто говорю неправду. И я согласилась.

ЕЛЕНА. Согласилась?

ДИНА. Да. Когда лежишь с голой задницей, а рядом люди с ремнем готовятся тебя выпороть, то невольно возникает желание сказать им что-нибудь приятное.

АДА. Они не насильничали?

ДИНА. Нет.

БОРИС. Не смогли. Скамейка узкая.

ЖЕЛТЫЙ. И не рисовали ничего?

ДИНА. Хотите посмотреть? Но в отношении неправды они правы. Мы все привыкли лгать. Лгать просто так и лгать по делу. Лгать начальству. Лгать подчиненным. Лгать самому себе. И я решила. Все! Отныне буду говорить только правду. Начну с вас, Борис. Ваши документы не нашлись. Единственное, что я могу для вас сделать, это демобилизовать. На какое-то время вы останетесь Кузьмой, а потом судом можете себе вернуть свое имя.

БОРИС. Ах, это сладкое слово свобода! И когда я перестану быть рядовым Кузьмой и стану Кузьмой штатским?

ДИНА. Завтра.

БОРИС. А я чуть было в подводный флот не напросился!

ДИНА. Теперь ты, Григорий. Обвели тебя и с ансамблем, и с картинами.

ГРИГОРИЙ. Понял.

ДИНА. Советую больше не ездить к примадонне. А то жена твоя невзначай узнает.

ГРИГОРИЙ. Заметано. А то, как с тем басом. «Достиг я высшей власти».

ДИНА (Аде). Та картина, которую ты хранишь, – копия. Копия.

АДА. Откуда ты знаешь?!

ДИНА. Размер грудей у Афродиты не тот.

ЕЛЕНА. Каких грудей?

ДИНА. Не волнуйся, не твоих.

ДИНА. Кого я позабыла? Кубик. Фамилия у тебя неправильная. «Кубик». Ты не кубик, ты – пирамида. Зад большой (Показывает руками большой зад.), а голова маленькая. (Показывает руками маленькую голову.) Читала твое заключение: «Нельзя принять во внимание тот факт, что кто-то прошел сквозь стены, поскольку люди проходить сквозь стену не могут». Тоже мне восточная мудрость! (Елене.) Теперь вы. Вы хоть раз за свою жизнь правду сказали?

ЕЛЕНА. Успокойтесь, Дина. Может быть, вызвать врача?

ДИНА. И он поставит диагноз: «Интенсивное покраснение ягодиц, вызванное ударами ремня»?

ЕЛЕНА. Успокойтесь. Сядьте и успокойтесь.

ДИНА. Я постою. Уж не знаю теперь, когда смогу сидеть.

ЕЛЕНА. Я вызову машину. Она отвезет вас домой. Хотя машина вам не подойдет. Вам нужен автобус. У нас в парке есть хороший просторный автобус. В нем можно ехать стоя.

ДИНА. Смешно. Я посмеюсь, когда твоему брату-мошеннику влепят десять годков и тебя отправят директором провинциального музея. Нельзя же иметь министра, у которой брат преступник!

ЕЛЕНА. Может быть, достаточно?

ДИНА. Не любишь правду! А она колючая. Боишься, узнают про твои делишки с Морковко.

ЕЛЕНА. Вы поняли, что вам придется искать новое место работы?

ДИНА. Нашла, чем пугать!

ЕЛЕНА (берет трубку телефона, звонит, ждет, пока ответят). Добрый день. Соедините меня с Василием Кирилловичем. Это я. Узнал? Как у вас в Москве? Помнишь, ты мне говорил, у вас есть вакантные должности директоров театров. Есть тут у меня одна дама. Просится на самостоятельную работу. Отпускаю со слезами. Спасибо. Где этот театр? В Урюпинске? Отлично. Она готова начать хоть завтра. В Москве буду через неделю. Зайду. До встречи. (Повесила трубку. Дине.) Сегодня же сдадите дела. И с первым самолетом в Урюпинск. Или хотите куда севернее?

ДИНА. Завтра я буду в Урюпинске.

АДА. Урюпинск, где это?

ЕЛЕНА. Какая разница! Приедет, разберется на месте, потом позвонит.

ЖЕЛТЫЙ (Борису). И долго она будет говорить только правду?

БОРИС. До тех пор, пока ее не перепорют в обратном направлении. В политике самое главное – вовремя правильно выпороть. В искусстве тоже.

ДИНА. Народу много, а прощаться не с кем.

АДА. Подожди, Дина. Надо выпить на дорогу. Где Лимона? Вильма, позови Лимону.

ВИЛЬМА уходит.

БОРИС (Дине). Вашему театру не нужны первые любовники?

ДИНА. Директору театра, особенно если это – женщина, всегда нужны первые любовники.

БОРИС. Как с зарплатой?

ДИНА. Как везде. Невысокая.

БОРИС. А жилье?

ДИНА. На первое время остановитесь у меня.

БОРИС. Подойдет. Я могу приступить к работе хоть сегодня.

ДИНА. Я догадалась.

Вбегает ВИЛЬМА. По ее испуганному лицу видно, что-то произошло.

ВИЛЬМА. Лимона там… Лежит. Ее убили. Вроде бы тоже шпагой.

 

Картина шестая

Москва. Небольшое кафе. Несколько посетителей. БОРИС сидит за столиком. Он постарел, на нем видавшая виды куртка и джинсы. Он разговаривает по мобильному телефону.

БОРИС. Да, съемки закончились. Завтра возвращаюсь. В репертуар пока не вносите. Тяжелые были съемки. По двенадцать часов в день.

Подходит официантка ИРОЧКА.

ИРОЧКА. Я вчера смотрела семнадцатую серию. Я от вас в восторге. (Протягивает фотографию.) Подпишите, пожалуйста.

БОРИС. Как тебя зовут?

ИРОЧКА. Ира.

БОРИС (пишет, читает вслух). Самой красивой девушке Ире. Таланты могут жить только тогда, когда у них есть поклонницы.

ИРОЧКА. Вы – замечательный актер, Кузьма Платонович!

БОРИС. Много работаю.

Поцеловав БОРИСА в щеку, ИРОЧКА убегает. Появляется АДА. На ней строгий костюм бизнес-леди.

АДА (подходит к Борису). Давно ждешь?

БОРИС. Всего две чашки кофе.

АДА. Как ты меня находишь?

БОРИС. Глаза мужчин подобны рентгеновскому аппарату, их взгляд проходит сквозь одежду женщин и сосредотачивается на самом главном. А это главное у вас всегда было очаровательным. Вы в любом наряде очаровательны, Ада. Или теперь правильнее вас звать Ада Витальевна.

АДА. Аделаида Витальевна. (Садится за столик.) Но для тебя по-прежнему Ада. Я уже в том возрасте, когда хочется казаться моложе.

Появляется ИРОЧКА.

ИРОЧКА. Вам кофе, Аделаида Витальевна?

АДА. Да. Как всегда.

ИРОЧКА уходит.

БОРИС. Вас здесь знают.

АДА. Наше посольство рядом. Я культурный атташе посольства нашей республики. В Москве уже три года. А ты изменился.

БОРИС. Постарел.

АДА. Никто не молодеет. Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз?

БОРИС. Почти пятнадцать.

АДА. Да, почти пятнадцать. Ты в Москве надолго?

БОРИС. Съемки закончились. Завтра домой.

АДА. В Тамбов?

БОРИС. В Тамбов.

АДА. Работой доволен?

БОРИС. Мне дают большие роли.

АДА. Женат?

БОРИС. Только на сцене. И в сериалах.

ИРОЧКА приносит кофе.

БОРИС. Ирочка, ты смотришь сериалы, где я играю?

ИРОЧКА. Конечно! У меня есть видеодиски. Смотрю по несколько раз. А то место, где вы прыгаете с самолета на самолет… это просто, просто… Какой же вы смелый, Кузьма Платонович! (Ставит чашку на стол и уходит.)

АДА. Кузьма Платонович! Помню, помню. Удружила тебе Дина. А где она? (Медленно пьет кофе.) Я слышала, она теперь занимается политикой.

БОРИС. Да. Сначала выступала сама. А потом стала, как бы сказать правильнее… сподвижницей лидеров политических групп. Цвет флагов, под которыми выступали эти лидеры, менялся так часто, что я чувствовал себя дальтоником. Сейчас с кем-то живет в Лондоне.

АДА (иронически). Сподвижница лидера?

БОРИС. Думаю, сподвижница всего центрального комитета.

АДА. Жанна д’Арк!

БОРИС. Скорее, Мать Тереза.

АДА. А ты по-прежнему Чацкий. Сирано.

БОРИС. Сирано давно не играл. А вот Чацкий… Недавно на съемках сериала меня два часа держали в холодной воде. Голос у меня после этого стал сипловат. Играли «Горе от ума». Приехавшая из Москвы корреспондентка спросила у главрежа, что у Чацкого с голосом. Тот ей ответил: «Ему пришлось с корабля на бал, а на корабле продуло, ветер был сильный».

АДА. Ты не изменился! Я люблю театр.

БОРИС. Вы теперь настолько богаты, что можете купить целый театр. Я слышал, на аукционе в Нью-Йорке вы продали картину и получили большие деньги.

АДА. Это тебе Дина рассказывала?

БОРИС. Нет. Однажды ко мне за кулисы пришел Григорий. Помните такого?

АДА. Как же, как же! Где он сейчас?

БОРИС. Руководит службой безопасности в группе русского балета.

АДА. Он всегда любил балет.

БОРИС. «Дианы грудь, ланиты Флоры прелестны, милые друзья! Однако ножка Терпсихоры прелестней чем-то для меня».

АДА. В балеринах его интересовали другие части тела. Он сказал тебе, какую картину я продала в Нью-Йорке?

БОРИС. Да. «Голая Афродита и нимфы». Я помню эту картину. И меня это удивило.

АДА. Почему?

БОРИС. Большие деньги можно получить только за картину художника с мировым именем. И…

АДА. И?

БОРИС. И я предположил, что под картиной Сарта была спрятана картина другого художника.

АДА. И ты поделился своими предположениями с Григорием?

БОРИС. Нет. Картины его не интересовали. Он просил меня познакомить с одной нашей Афродитой, с Юлечкой Недобитовой. Наша Афродита отличается от вашей тем, что если снять краску с вашей Афродиты, то миру предстанет Рафаэль или Джорджоне. А если снять грим с Недобитовой получится чистая Старуха Шапокляк. Так какая же картина была спрятана за прелестной Афродитой? Рубенс. Веласкес. Нет? Тогда Васнецов, Врубель.

АДА. Холодно.

БОРИС. Кандинский. Малевич.

АДА. Теплее.

БОРИС. Пикассо.

АДА. Горячо.

БОРИС. Неужто Дали?

АДА. Дали.

БОРИС. Ужас-то какой!

АДА. Перед смертью муж мне сказал: дождись времени, когда картину можно вывезти и продать.

БОРИС. Как к нему попал Дали?

АДА. После войны он работал в комиссии по возвращению ценностей, захваченных немцами. И нашел картину Дали. В отличие от других членов комиссии, он понял, какую она представляет ценность.

БОРИС. И он закрасил картину?

АДА. Да. Ему принадлежали две картины Сарта: «Афина свирепая с мечом» и «Голая Афродита и нимфы». И он сделал копию каждой картины. Только копию «Афины» он сделал на чистом холсте, а копию «Афродиты» – на картине Дали. Подлинники он тогда на время передал музею, а копии оставил себе. Перед смертью он завещал подлинники и копию «Афины», ту, которая на холсте, – музею, а копию «Афродиты», ту, под которой Дали, оставил мне.

БОРИС. Кому принадлежала картина Дали?

АДА. Ее вывез из Польши какой-то немецкий офицер. Немцы не ценили Дали, и офицер, наверное, рассматривал ее как курьез. Так что хозяин неизвестен.

БОРИС. Кто еще знал, что под «Афродитой» спрятан Дали? Дина? Министерша?

АДА. Никто! Все их интересы ограничивались продажей за границу картин Сарта. Они искали художника, который должен был за солидное вознаграждение дать заключение, что копии – это подлинники, а подлинники – это копии. Копии они передали бы в музей, а подлинники продали бы за границей. Но я решительно отказывалась передать принадлежащую мне картину. И расписку о том, что мой супруг завещал ее мне, надежно спрятала. Ты ее искал, но не нашел. Ведь это ты подкладывал фальшивку в секретер с документами?

БОРИС. Я. По просьбе Дины. Два раза.

АДА. Я это сразу поняла.

БОРИС. А зачем меня заставили измерять расстояние между грудями?

АДА (хохочет). Я им рассказала, что моему супругу очень нравился мой бюст, что, впрочем, правда, и он всегда рисовал мои груди, даже когда делал копии. И…

БОРИС. И когда я измерил груди вашей Афродиты и обнаружил, что расстояние у нее между грудями такое же, как у вас, Дина решила, что у вас копия…

АДА. И потеряла интерес к ней.

БОРИС. Очень мудро.

АДА. Очень удобно, когда тебя считают дурочкой.

БОРИС. У вас это получалось.

АДА. Было очень весело.

БОРИС. Было бы еще веселей, если бы не было двух трупов.

АДА. Ты прав, Борис. Два трупа – это ужасно. Хотя никакого отношения к картинам они не имеют. Посуди сам. Какое отношение может иметь убийство несчастной Лимоны к продаже картин?!

БОРИС. Убили романтично. Шпагой. У кого могла быть шпага? И кто мог ее потом спрятать? Вильма и Желтый? В чужом доме. Вряд ли! Дина? Может быть. Григорий? Может быть. Вы? Вы хозяйка виллы и всегда смогли бы найти место, где спрятать шпагу. Оба удара были нанесены профессионально, убийца должен был уметь пользоваться шпагой. Григорий нашел бы другое оружие. Из всех персонажей, вы – единственная, кого можно подозревать в умении фехтовать.

АДА. А ты? Разве ты не играл Сирано?

БОРИС. Это верно, но фехтую я плохо.

АДА. Но фехтуешь.

БОРИС. Знали ли вы, на кого была похожа Лимона?

АДА. Знала. На королеву одной страны. Знала и о том, что Елена и Дина хотели сделать десяток интимных фотографий с тобой и Лимоной, а потом обменять их на свободу брата. Они были уверены, что власти той страны пойдут на обмен.

БОРИС. Но тогда зачем я должен был спасать девчонку?

АДА. Статья о твоем подвиге и твоя фотография в солдатской форме должны были появиться в газете, выходящей на английском языке. Они хотели доказать, что фотографии, где ты и Лимона – не постановка с актерами и что на их фотографиях реальный солдат, известный по публикациям в газете. Идиотский план. Наивные люди. Бедная Лимона.

БОРИС. Но это доказывает, что ни Дина, ни Елена не были заинтересованы в смерти Лимоны.

АДА. А Желтый? Его могли послать для того, чтобы он убрал Лимону и таким образом навсегда закрыл возможность компрометации королевы.

БОРИС. Но зачем ему убивать художника? Нет. Желтый отпадает. Григорий? У него были другие возможности расправиться с обоими. Вильма? Эта занималась своим Леонардом. Остаетесь вы, Ада.

АДА. У меня не было мотива убивать Лимону. Я любила ее.

БОРИС. А разве не вы инсценировали нападение на нее? Насильников, проникающих через стены, можно придумать, но покрашенная задница – вполне материалистическая субстанция.

АДА. Да, придумала я.

БОРИС. Но зачем?

АДА. Я хотела помешать Дине использовать Лимону для освобождения этого мошенника. И решила ее как следует запугать. После истории с нападением на Лимону я отправляла Дине анонимки, где писала: следующая – ты, пройдем через стены и покрасим тебе жопу в разные цвета.

БОРИС. Испугалась?

АДА. Еще как! Спросила меня, как я смывала краску с Лимоны. «Олифой» – отвечаю. А она: «Где купить олифу?» «Зачем тебе?» – спрашиваю. А она: «Не ровен час, проснешься, а твоя Марья Ивановна вся в цветочках».

БОРИС. Представляю, сколько ушло бы краски!

АДА. Я тебя убедила, что у меня не было мотива убивать Лимону?

БОРИС. Нет. Не убедили. Лимона могла знать, что под картиной «Голая Афродита и нимфы» прячется другая картина.

АДА. Могла знать. Ты в силах доказать, что знала?

БОРИС. Как-то Вильма мне сказала, что Лимона докладывает ей и Кубику все, что связано с вашей картиной.

АДА. Это не доказательство.

БОРИС. Но кто-то же убил.

АДА. Кто-то убил.

БОРИС. За отсутствием других подозреваемых, главным подозреваемым остаетесь вы.

АДА. Ты сообщишь обо мне полиции?

БОРИС. Нет. Сам я в полицию не пойду. Но если меня спросят, расскажу.

АДА. Расскажешь?

БОРИС. Расскажу.

АДА Прекрасно! Прекрасно! Ирочка. (Зовет Ирочку, та подходит.) Нам еще кофе. Мне и Кузьме Платоновичу. Если бы ты знал, Борис, как я рада тому, что ты готов рассказать про меня полиции! Это означает, что ты не боишься полиции. Теперь я точно знаю, что не ты их убил. Не ты… Меня это все время мучило. Я тебя специально спросила про Сирано.

ИРОЧКА приносит кофе. Некоторое время АДА и БОРИС молча пьют кофе.

АДА. И что теперь?

БОРИС. Ничего. Теперь другое время.

АДА. Другое. Ты стал известным актером. У нас теперь независимая республика. Я служу в посольстве. Елена – снова министр. И снова министр культуры. Она очень хотела тебя видеть, Борис.

БОРИС. Для этого мне нужно снова в костюме Адама погулять по городу.

АДА. Нет. Но ты действительно хотел бы ее увидеть?

БОРИС (не очень уверенно). А почему бы нет?

АДА. Собственно поэтому я просила тебя прийти сюда. Елена!

Одна из посетительниц поворачивается. Это ЕЛЕНА, Она почти не изменилась. подходит к столику. БОРИС встает.

ЕЛЕНА. Я очень рада тебя видеть, Борис.

БОРИС. Я давно уже не Борис, я Кузьма. Кузьма Платонович Робинзонов.

ЕЛЕНА. Для меня ты всегда Борис. Хочешь, приезжай к нам, и я тебя снова сделаю Борисом. (Аде.) Давай сядем. Когда я сижу, не так видно, что я пополнела.

БОРИС. Вы прекрасно выглядите, госпожа министр.

ЕЛЕНА. Не надо, не надо. Мы все изменились. И ты, Борис изменился. Но я навсегда запомню тебя таким, каким ты был тогда… на улице… У меня остались фотографии. Я даже ношу их с собой. (Вынимает из сумочки пачку фотографий, показывает Борису и Аде.) Ты все в театре?

БОРИС. Куда мне без Мельпомены!

ЕЛЕНА. Ты на хорошем счету?

БОРИС. Не очень. В прошлом году играл Чацкого. Во время четвертого акта, где бал у Фамусова, что-то случилось с декорациями, упал задник с анфиладой комнат. А вместо него наш рабочий, ну, пьяница, что с него возьмешь, опустил задник со взятием Зимнего. Пулеметы, матросы, красные флаги. Все графы и князья от удивления рты разинули. Я посмотрел на них и запел «Вихри враждебные веют над нами…» К счастью, главный спонсор нашего театра, как бы сказать поделикатнее, протежирует нашу актрису Юлю Недобитову.

АДА. Это та, которая старуха Шапокляк?

БОРИС. Все мы на кого-нибудь да похожи.

ЕЛЕНА. Ты не изменился.

БОРИС (Елене). Как ваш брат, мадам?…

ЕЛЕНА. Зови меня просто Елена. Брат отсидел восемь лет. Теперь живет в Нью-Йорке. Я его давно не видела. Говорят, торгует картинами. Думаю, скоро опять посадят. Морковки держат VIP сауну с бассейном. По-моему, это просто публичный дом.

АДА. (Елене). Расскажи о Желтом.

ЕЛЕНА. После провозглашения независимости я несколько месяцев работала министром внутренних дел. Выдам тайну. Желтый – сотрудник органов безопасности той страны, где сидел мой брат. Его специально прислали, чтобы он помешал нашему плану с Лимоной.

БОРИС. Как они узнали про ваш план?

ЕЛЕНА. Об этом мне уже совсем нельзя говорить. Но если ты будешь звать меня Елена…

БОРИС. Ну, скажите, Елена.

ЕЛЕНА (Аде). Как я могу устоять! (Борису.) Помнишь такого Кубика?

БОРИС. Помню. По-моему он – идиот.

ЕЛЕНА. Это не мешало ему помогать безопасности той страны, где арестовали моего брата.

БОРИС. Попросту говоря, он был шпионом.

ЕЛЕНА. Это так.

БОРИС. И он выдал ваш план?

ЕЛЕНА. Выдал.

БОРИС. Где он сейчас?

ЕЛЕНА. Он утонул. У Морковко в бассейне при сауне. Несчастный случай.

БОРИС. Понял. Лучше скушать пуд морковки, чем сходить в бассейн к Морковке.

АДА. На всякий случай Желтый, когда бывает у нас, в эту сауну не ходит.

БОРИС. Я думал, что Желтый – коммерсант.

ЕЛЕНА. Его мать владеет большим заводом по переработке рыбы. А он наследник. Скоро бросит службу и займется только рыбой.

БОРИС. Вильма с ним?

ЕЛЕНА. Да. У них трое детей. Она изменилась, очень пополнела, перестала заниматься фехтованием.

БОРИС. Она занималась фехтованием?

АДА. Еще учась в школе, она была чемпионкой республики среди юниоров.

БОРИС. В каком виде фехтования?

АДА. В шпаге. В шпаге, Борис.

БОРИС. Ну, конечно!!! Она говорила мне, что сумеет сыграть д'Артаньяна. Хотела сыграть Сирано.

АДА. У Вильмы могла быть шпага, и она владела техникой фехтования. Она имела возможность убить обоих. И у нее был мотив.

БОРИС. Согласен. Желтый мог приказать ей убить Лимону. Но художник? Зачем ей убивать художника?

ЕЛЕНА. Желтый совершил непростительную глупость. После того, как Вильма облила художника горчицей, Желтый отдал ему свой костюм. И забыл вынуть из него документы. Художник нашел документы. Прочел и понял, что Желтый – не тот, за кого себя выдает. Оставался только один выход.

БОРИС. Похоже. Но кто напал на Вильму?

АДА. Никто. Она пыталась измерить расстояние между грудями Афродиты, но картина висела очень высоко, и она упала. Когда прибежали люди, она придумала историю про нападение.

ЕЛЕНА. Я не люблю детективы в жизни, их разгадка ни к чему хорошему не может привести. Другое дело в кино.

АДА. Да, в кино. Я и мои друзья готовы выступить спонсорами для производства длинного-длинного сериала. Рабочее название «Робинзон Крузо и голая Афродита» (Борису). Мое условие – чтобы ты играл главную роль.

ЕЛЕНА. А мое условие – чтобы все съемки происходили у нас. Ты согласен?

АДА. Он согласен.

БОРИС. Согласен.

ЕЛЕНА. Вот и прекрасно. Поедем к нам.

БОРИС. Когда?

ЕЛЕНА. Прямо сейчас. Будешь жить на моей вилле.

АДА. Не отказывайся, Борис. Вилла – это не то слово. Дворец на берегу моря!

ЕЛЕНА. Двенадцать комнат. А какой пляж! Какая веранда!

АДА. И какая спальня! Какая кровать!

БОРИС. Когда я играл Антония в «Антонии и Клеопатре», я лег в кровать, где уже лежала Клеопатра. А кровать сломалась. Клеопатра выскочила, сверху рубашка разорвалась, и она оказалась голой до пояса, зато снизу – джинсы и сапожки. Она отдавила себе ногу и начала носиться по сцене с воплями и с нехорошими словами, до пояса голая, обильные, поистине царские груди – в разные стороны как маятники, джинсы с заплатками на коленях, сапожки на высоких каблуках и на голове корона. Публика сначала не поняла, что случилось, а потом начала хохотать. Закрыли занавес. Дежурный режиссер врезал Клеопатре оплеуху, чем привел ее в рабочее состояние. Заложили ее снова в кровать и открыли занавес. Доиграли без проблем.

ЕЛЕНА. Едем?

БОРИС. Карету мне, карету.

ЕЛЕНА. Спальное купе первого класса. На двоих.

АДА. Какая предусмотрительность!

ЕЛЕНА (Борису, тоном, не терпящим возражения). Я жду тебя в машине. (Аде.) Я тебе позвоню.

АДА. Жду указаний, госпожа министр.

ЕЛЕНА направилась к выходу. АДА и БОРИС.

АДА. Я нашла эту шпагу. Нашла и выкинула в море. Хотела тебя спасти.

БОРИС Меня спасти?

АДА. Я нашла шпагу в твоей комнате. Кто-то ее спрятал под кроватью.

БОРИС. Но…

АДА. Я поняла, что тебя хотят подставить. Но сомнения все-таки оставались. Поэтому я и хотела встретиться с тобой.

БОРИС. Вы – ангел.

АДА. Опять на «вы».

БОРИС. Вы для меня всегда Афродита. А Афродиту я могу звать только на «вы».

АДА. А ты для меня Робинзон Крузо. Пока.

БОРИС. Пока? У меня есть надежда?

АДА. Если хочешь съесть зрелый плод, надо подождать, пока он созреет. А ты еще зелененький. Я буду к тебе заезжать. Чаще, чем того бы хотелось Елене.

БОРИС. Я всегда буду рад вас видеть.

АДА и БОРИС идут к выходу. За БОРИСОМ бежит ИРОЧКА.

ИРОЧКА. Кузьма Платонович, автограф для моей бабушки. (Борис подписывает автограф.) Она от вас в восторге. Скажите, у вас все по-настоящему, когда вы в кровати с Недобитовой? Она такая красивая!

БОРИС. Юля Недобитова – наша гордость. Роксана. Дездемона. Лет пятнадцать назад мы ставили авангардистский вариант «Ромео и Джульетты». Там Ромео оживал. Какая она была Джульетта! Хрупкая! Застенчивая! Робкая!

ИРОЧКА. Как будет называться ваш новый сериал?

БОРИС. «Кот Кузьма и лиса Аделаида Витальевна».

ИРОЧКА (разочарованно). Это будет сериал для детей?

АДА. Это будет сериал для взрослых. Там будет много эротики. Очень много эротики.

ИРОЧКА. С Недобитовой?

БОРИС. А как же без нее!

ИРОЧКА (мечтательно). Вот это жизнь!

БОРИС. Это будет вещица посмешнее «Фауста» Гёте.