История с террористами в двух действиях

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АКИНДИНОВ

ВИКТОР

ДОКТОРЕССА

ДЕВУШКА

КУЛЬТУРИСТ

ПРОФЕССОР

ЖУРНАЛИСТ

АКТРИСА

ДЕТЕКТИВ

ПОЭТЕССА

ХОЗЯЙКА КАФЕ

СТАРИК

СТУДЕНТ

ПОЛИЦЕЙСКИЙ

ПОСОЛ

ТЕРРОРИСТЫ:

ГЛАВНЫЙ

ТЕРРОРИСТКА

НЕРВНЫЙ

ВЕСЕЛЫЙ

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Небольшое кафе. Слева стойка. В центре столики. Справа – старая дверь, которой теперь не пользуются; на ней полки с цветами. ПРОФЕССОР, пожилой человек в очках с золотой оправой, сидит за столиком и что-то усердно пишет. На высоком стуле у стойки СТАРИК. Он чинит кофеварку; на нем видавший виды комбинезон и старомодные очки. ХОЗЯЙКА, очень полная дама, стоит рядом и наблюдает за ним. Входит ДОКТОРЕССА, молодая, строго одетая женщина. сразу направляется к стойке.

ДОКТОРЕССА. Опять кофеварка сломалась! (Старику) Если бы мы, доктора, так людей лечили, как вы чините эту машину!

СТАРИК. У вас всегда одна и та же модель. А у меня что ни дом, то новая.

ДОКТОРЕССА. Ваша правда. Вот только людей больше, чем кофеварок.

ХОЗЯЙКА. Вас давно не было.

ДОКТОРЕССА. Болела.

СТАРИК. И доктора болеют.

ДОКТОРЕССА. Чаще, чем кофеварки.

СТАРИК (снимает очки, закрывает крышку кофеварки). Готово.

ХОЗЯЙКА наливает две чашки. Одну отдает ДОКТОРЕССЕ. Та отходит и садится за столик. Вторую чашку протягивает СТАРИКУ.

ХОЗЯЙКА (показывает на профессора). Отнеси ему.

СТАРИК относит кофе ПРОФЕССОРУ. Тот молча берет чашку и кивком головы благодарит. СТАРИК возвращается к стойке. ХОЗЯЙКА наливает ему чашку. В кафе влетает СТУДЕНТ, вертлявый, лохматый парень в спортивной рубашке и потрепанных джинсах.

ХОЗЯЙКА (старику). Это мой будущий зять. (Студенту) Кофе тебе налить?

СТУДЕНТ. Да. Но пришел я не за этим. Мне нужны деньги.

ХОЗЯЙКА. Хочешь купить обручальные кольца? Пора.

СТУДЕНТ. Мне нужно много денег. Хочу поставить все точки над «i». Я не уверен, что в ближайшее время смогу их вернуть. Почему вы не спрашиваете, сколько?

ХОЗЯЙКА. Ты скажи, а я послушаю.

СТУДЕНТ. Для студента, отдавшего всю жизнь революции, это огромная сумма. Для вас, представительницы хоть и мелкой, но буржуазии – пустяк. Это еще одно приложение закона относительности к социальным проблемам. И не говорите, что у вас нет свободных денег. Ваше предприятие находится в стадии процветания… Почему вы не спрашиваете, для каких целей мне нужны деньги?

ХОЗЯЙКА. Ты скажи, а я послушаю.

СТУДЕНТ. Я полечу в Патагонию.

СТАРИК. Далековато.

СТУДЕНТ. Там соберутся замечательные люди. Они борются против варварского истребления пингвинов. Но дело не в пингвинах. Дело в борьбе. В борьбе против империалистических монополий.

СТАРИК. И надолго ты собрался к этим «замечательным людям»?

СТУДЕНТ. Не знаю. Но обратите внимание, мне нужны деньги только на билет туда.

ХОЗЯЙКА. А назад пешком?

СТУДЕНТ. Если движение победит, то мне вручат обратный билет, как мандат свободы.

ХОЗЯЙКА. Кто вручит?

СТАРИК (подсказывает). Пингвины.

СТУДЕНТ. Вручит победивший народ. (Старику) Вам, в прошлом рабочему, надо бы знать, что народ, решивший обуздать разгул монополий, не может не победить. Революционные идеи неодолимы.

ХОЗЯЙКА. А дочь моя согласна тебя ждать, пока ты будешь спасать пингвинов?

СТУДЕНТ. Мы полетим вместе.

СТАРИК. Повезло пингвинам!

ХОЗЯЙКА. Ну, ее-то я никуда не пущу. Хочет бороться с буржуазией, пусть борется здесь. Со мной. Сам сказал, что я – буржуазия.

СТАРИК (поправляет). Он сказал, мелкая буржуазия. (Осматривает Хозяйку, очень полную даму.) Хотя по тебе не скажешь, что очень уж мелкая.

ХОЗЯЙКА. Пусть борется с такой, какая есть. Но дома.

СТАРИК (Хозяйке). Налей еще чашку.

СТУДЕНТ. И мне тоже.

ХОЗЯЙКА. Спать плохо будете.

СТАРИК. Я знаю отличное средство от бессонницы. Коньяк.

СТУДЕНТ (удивлен). Помогает?

СТАРИК. Нет. Просто бессонница становится веселее.

СТУДЕНТ. У меня нет бессонницы.

СТАРИК. Будет. Как начнешь спасать пингвинов, обязательно будет.

В дверях появляется АКИНДИНОВ. Не успевает дойти до середины зала, как в кафе уверенной походкой входит ВИКТОР, подходит к АКИНДИНОВУ.

ВИКТОР. Я вас заметил издалека. Серый костюм, в руках газета… (Разглядывает Акиндинова.) Вот вы какой! Когда я случайно узнал, что в нашем Бальнеологическом центре появился пациент, мой однофамилец, я не поверил.

АКИНДИНОВ. Но, тем не менее, это так.

ВИКТОР. Вы к нам надолго?

АКИНДИНОВ. Пока я оплатил курс только на одну неделю. А там… Годы, годы! Приходится следить за здоровьем.

ВИКТОР. Однофамилец! Такая редкая фамилия. И еще из России. В России много Акиндиновых?

АКИНДИНОВ. Не встречал ни одного. Есть, правда, известный актер, но он просто «Киндинов».

ВИКТОР. Актер! А я – простой чиновник.

АКИНДИНОВ. Вы хорошо говорите по-русски.

ВИКТОР. Мы с отцом говорили по-русски. Пока он был жив. Но вот уже пять лет, как его не стало. Вы выбрали это кафе, потому что бывали здесь раньше?

АКИНДИНОВ. Вчера я проходил мимо и обратил внимание на вывеску: «Встреча друзей». Лучшего места не придумаешь! У вас прекрасный город. Из гостиницы, где я остановился, чудесный вид на Женевское озеро, даже Лозанну видно.

ВИКТОР. До Лозанны всего полчаса на пароходе. Вы любите путешествовать?

АКИНДИНОВ. Мне приходится много ездить. Такая работа. Я дипломат.

ВИКТОР. А я дальше соседней Швейцарии никуда.

АКИНДИНОВ. И никогда не были в России?

ВИКТОР. Никогда. Уйду на пенсию, начну путешествовать. Признаюсь, я вам сказал полуправду. Я вас немного знаю. Вы когда-то работали у нас в стране в советском посольстве.

АКИНДИНОВ. Был такой грех.

ВИКТОР. Однажды я видел ваших дипломатов по телевидению и старался угадать, где вы. И все время смотрел на себя в зеркало.

АКИНДИНОВ. Зачем?

ВИКТОР. А вдруг мы похожи друг на друга? А правда, что все русские дипломаты – шпионы?

АКИНДИНОВ (смеется). Не все. Но бывает. Раньше было много. Но Россия сейчас изменилась. Хотя… Солнце по-прежнему поднимается на Востоке, только теперь никто не знает, куда оно зайдет. Одни считают, на Запад, другие – вернется на Восток. Как всегда.

В дверях появляется ПОЭТЕССА, средних лет женщина в темном платье с белым кружевным воротником.

СТАРИК (Хозяйке). Кто такая?

ХОЗЯЙКА. Поэтесса! Часто бывает у меня. Сидит в углу и молчит. Наверное, стихи сочиняет. Может быть, и про меня когда-нибудь напишет. И будет сноска: «Имеется в виду хозяйка кафе, где любила бывать поэтесса». Я дочку ее взяла на три часа в день. Раза два пришла – и все.

ПОЭТЕССА подходит к стойке.

ПОЭТЕССА. Моя была?

ХОЗЯЙКА. Нет. Третий день не приходит.

ПОЭТЕССА. Ничего не могу с ней поделать. Сегодня специально напомнила. Не слушает. Говорит: «У меня другие приоритеты». Другие приоритеты! Знаю я эти приоритеты. Не только обнять, посмотреть страшно.

СТУДЕНТ (вмешивается в разговор) Ваша дочь занимается важным делом. Она знакомит прогрессивную молодежь с вашим творчеством. (Начинает декламировать.) «И как свободы легко добиться, когда поймешь, что лишен свободы». Это замечательное стихотворение. «Над полем желтым, зеленым лесом и над деревней, где жили люди…»

СТАРИК (перебивает). А пингвины где?

СТУДЕНТ (обиделся). Причем здесь пингвины?

ПОЭТЕССА (удивлена). Действительно, причем здесь пингвины? (Хозяйке, показывая на Профессора.) Что это за человек? Мне кажется, я его где-то встречала.

ХОЗЯЙКА. Он здесь в первый раз. Какой-то ученый. То ли телевизор изобретает, то ли атомную бомбу. А может, от старости впал в маразм и сам с собой в крестики-нолики играет. (Протягивает Поэтессе кофе.) Для моего заведения ваше присутствие – реклама.

ПОЭТЕССА. Разве что в отдаленном будущем. Поэты сейчас не в моде. Значит, вы не знаете этого человека.

Появляется АКТРИСА, молодая особа в полупрозрачной блузке и в почти волочащейся по земле бесформенной черной материи вместо юбки. Садится за столик.

СТАРИК (оценивающе рассматривает Актрису). Актриса!

ХОЗЯЙКА. Ну и девицы нынче! И что с ними можно делать?!

ПОЭТЕССА. Да то же, что и раньше. Только без предварительной договоренности.

ПОЭТЕССА берет чашку, сумку и возвращается к столику. Появляется ЖУРНАЛИСТ, мужчина лет сорока, в кожаной куртке. Он подходит к столику, где сидят АКИНДИНОВ и ВИКТОР.

ЖУРНАЛИСТ (Акиндинову). Господин Акиндинов? Я – из газеты «Лак Леман Новости».

АКИНДИНОВ. Я вас жду. (представляет Виктора). Это тоже господин Акиндинов. Только Акиндинов Виктор, а я Акиндинов Андрей.

ЖУРНАЛИСТ (Виктору). Вы тоже из Москвы?

ВИКТОР. О, нет. Я – Акиндинов местный.

ЖУРНАЛИСТ. Родственники?

АКИНДИНОВ. Нет. Просто однофамильцы. Случайно встретились.

ЖУРНАЛИСТ. Я надеюсь, вы меня просили прийти сюда не для того, чтобы рассказать о встрече однофамильцев?

АКИНДИНОВ. Нет, нет. Вы хотите кофе?

ЖУРНАЛИСТ. Зачем вы пригласили меня?

АКИНДИНОВ. Сюда должен прийти человек, с которым я хотел бы вас познакомить.

ЖУРНАЛИСТ. Тоже ваш однофамилец?

АКИНДИНОВ. Не думаю. Но, надеюсь, он заинтересует вас.

ЖУРНАЛИСТ. Чем?

АКИНДИНОВ. У него имеются любопытные документы. Совершенно уникальные.

ЖУРНАЛИСТ. Что это за документы?

АКИНДИНОВ. Давайте его подождем.

ЖУРНАЛИСТ. Вы уверены, что они меня заинтересуют?

АКИНДИНОВ. Они представляют большую ценность.

ЖУРНАЛИСТ. Почему вы не хотите ими воспользоваться сами?

АКИНДИНОВ. Я боюсь, он мне их не отдаст.

ЖУРНАЛИСТ. Что вы хотите от меня?

АКИНДИНОВ. Чтобы вы с ними познакомились.

ЖУРНАЛИСТ. Почему именно я?

АКИНДИНОВ. Вы знаете русский язык. Вы долгое время работали у нас в стране.

ЖУРНАЛИСТ. Вы знаете этого человека?

АКИНДИНОВ. Нет.

ЖУРНАЛИСТ. А он вас?

АКИНДИНОВ. Тоже нет.

ЖУРНАЛИСТ. У меня очень много дел. Я хотел бы знать, что это за документы.

АКИНДИНОВ. Это сведения о переводе больших сумм от наркодельцов на счета некоторых русских государственных деятелей.

ЖУРНАЛИСТ. Это не фальшивка?

АКИНДИНОВ. Нет. И скоро вы убедитесь в этом сами.

Появляется ДЕТЕКТИВ, высокий рыжеволосый парень. Он останавливается в центре зала, потом неторопливо идет к столику, где сидит АКТРИСА, и плюхается на стул рядом с ней.

АКТРИСА. Ты всегда опаздываешь? Или только на свидания?

ДЕТЕКТИВ. На деловые свидания, крошка. Только на деловые свидания.

АКТРИСА. Ты действительно частный детектив?

ДЕТЕКТИВ. Могу показать лицензию.

АКТРИСА. Не надо. Чем ты сейчас занимаешься?

ДЕТЕКТИВ. Это мой профессиональный секрет.

АКТРИСА. Профессиональные секреты отличаются от личных тем, что их можно дороже продать.

ДЕТЕКТИВ. Я клиентов не выдаю.

АКТРИСА. Таких не встречала. Ты в принципе против денег?

ДЕТЕКТИВ. Деньги нужны всем. Но я привык зарабатывать честно. И есть вещи ценнее денег.

АКТРИСА. Поняла. Долг. Любовь. Чистые чувства. Отгадала?

ДЕТЕКТИВ. На верном пути.

АКТРИСА. Я тебе нравлюсь?

ДЕТЕКТИВ. Ты привлекательна.

АКТРИСА. С чего ты начинаешь, когда видишь привлекательную особу?

ДЕТЕКТИВ (задумался). Я представляю ее в горизонтальном положении.

АКТРИСА. Молодец. Тебе никто не говорил, что ты умен, как Сократ?

ДЕТЕКТИВ. Нет.

АКТРИСА. И хорошо делали. Врать грешно. Но ты мне симпатичен. Я хочу тебе помочь.

ДЕТЕКТИВ. Я тебе приглянулся?

АКТРИСА. С твоей физиономией, приятель, шлюхам надо оплачивать по двойному тарифу.

ДЕТЕКТИВ. Любовь неразборчива.

АКТРИСА. У меня любовь только к бумажкам, где есть цифры с нулями. А у тебя денег не больше, чем парикмахерских на луне. Не ошиблась?

ДЕТЕКТИВ. Профессиональный секрет.

АКТРИСА. Опять… Я все про тебя знаю.

ДЕТЕКТИВ. И что ты знаешь?

АКТРИСА. Знаю, что ты ищешь девицу, с которой спит муж твоей клиентки.

ДЕТЕКТИВ (уклончиво). Ну…

АКТРИСА. И нашел?

ДЕТЕКТИВ. В нашем городе легко отыскать порядочного человека. Шлюхи в нем растворяются, как сахар в кофе. Плюх – и нет.

АКТРИСА. Значит, говоришь, она – шлюха.

ДЕТЕКТИВ. Певичка телесного амплуа.

АКТРИСА. А я знаю, где ее найти.

ДЕТЕКТИВ. Где?

АКТРИСА. Ее и не надо искать. Та, что ты назвал шлюхой и певичкой телесного амплуа, – это я. Ищешь ты меня. Вот мы и познакомились… А что касается горизонтального положения, то это из сериала «Мифы древней Греции».

АКИНДИНОВ, ВИКТОР и ЖУРНАЛИСТ.

ЖУРНАЛИСТ (Виктору). Вы тоже знаете человека, который принесет документы?

ВИКТОР. Нет. Я здесь случайно. Я просто однофамилец.

ЖУРНАЛИСТ. И только?

ВИКТОР. И только.

АКИНДИНОВ. Американские ученые из университета в Джорджтауне изучали влияние фамилии на характер человека. И пришли к выводу, что чем ближе первая буква фамилии к началу алфавита, тем человек менее амбициозен.

ВИКТОР. Верно. Это про меня. Я не амбициозен. Есть такое стихотворение: «глупый пингвин робко прячет»… Меня отец звал пингвином.

АКИНДИНОВ. Еще одно совпадение. Меня в школе дразнили: «Акиндинов, пингвинов».

Медленно входит скромно одетая ДЕВУШКА. осматривается, Потом садится за столик, за которым сидит ДОКТОРЕССА.

ДОКТОРЕССА. Вы мне хотите что-то сказать?

ДЕВУШКА. Да. Я хочу поговорить о Пьере Дюмоне. Он лежит в морге вашей клиники.

ДОКТОРЕССА. Он не был моим пациентом.

ДЕВУШКА. Верно. Не был. Но вы когда-то были знакомы. Разве это не так?

ДОКТОРЕССА. Какое вам дело?

ДЕВУШКА. Прямое. Я его подружка.

ДОКТОРЕССА. Соболезную.

ДЕВУШКА. И все?

ДОКТОРЕССА. Что еще?

ДЕВУШКА. Неужели вам безразлично, как умер человек, которого вы знали, который вас любил когда-то?

ДОКТОРЕССА. Люди смертны. Я врач, и мне это хорошо известно.

ДЕВУШКА. Ладно. Тогда по-другому. Вам что-нибудь напоминает название загородного отеля «Отдых в лесу»?

ДОКТОРЕССА. Я там бывала.

ДЕВУШКА. С кем? Когда?

ДОКТОРЕССА. Не помню.

ДЕВУШКА. Именно в этом отеле он и умер. Точнее, погиб. Его всегда тянуло в этот отель, в этот парк… (С пафосом.) Старые, почти черные вязы и, как будто нарисованные, ярко-красные тюльпаны в изумрудной траве. Он очень любил старинную черную беседку у входа в парк, ее покосившиеся скамейки, зеленый от мха стол…

ДОКТОРЕССА. Вы там тоже бывали?

ДЕВУШКА. Почему вы так решили?

ДОКТОРЕССА. Просто вы очень подробно рассказываете. Подробно. И я бы сказала, художественно.

ДЕВУШКА. Нет, я там не бывала. Я получила от него открытку… Если бы я знала, что это его последние слова… Он написал мне, что очарование этого парка навевает ему мысли о том времени, когда и вязы казались не такими черными, и эта мрачная беседка была веселее…

ДОКТОРЕССА. Вы очень сентиментальны. Навязчиво сентиментальны.

ДЕВУШКА. Перед лицом смерти…

ДОКТОРЕССА. Он кончил жизнь самоубийством?

ДЕВУШКА. Нет. По-моему, нет. Хотя временами был близок к самоубийству. Он упал с веранды. Головой о каменную лестницу.

ДОКТОРЕССА. Я помню эту веранду. Но там были перила. Он был пьян?

ДЕВУШКА. Он не пил. Он кололся. Но главное – не в этом. Его что-то мучило. И он не видел выхода.

ДОКТОРЕССА. Наркотический синдром? Несчастная любовь?

ДЕВУШКА. Он меня любил. И я его любила… Когда вы встречались с ним в последний раз?

ДОКТОРЕССА. Когда я решу, что мне нужно исповедоваться, я пойду в церковь.

ДЕВУШКА. Лучше в полицию.

ДОКТОРЕССА. Почему?

ДЕВУШКА. Сегодня утром в банке, где он работал, обнаружили отсутствие очень большой суммы денег.

ДОКТОРЕССА. Наркотики до добра не доводят.

ДЕВУШКА. Он должен был рассчитаться с кем-то за наркотики?

ДОКТОРЕССА. Вполне возможно

ДЕВУШКА. Вы, случаем, не знаете, кто ему продавал наркотики?

ДОКТОРЕССА. Спросите у него… Ах, я забыла, что он в морге.

Резко открывается дверь. На пороге появляется КУЛЬТУРИСТ, субъект с широким лицом и прямоугольными плечами. Он осматривает кафе, подходит к столику, где сидит ПРОФЕССОР.

ЖУРНАЛИСТ (Акиндинову). Это не ваш тип?

АКИНДИНОВ (неуверенно). Скорее всего, нет.

КУЛЬТУРИСТ и ПРОФЕССОР.

КУЛЬТУРИСТ (садится за столик, где расположился профессор). А ты, я смотрю, умный. Пишешь, пишешь. (Профессор не обращает на него внимания.) У меня к тебе дело. (Пытается забрать бумаги, на которых писал профессор). Посмотрим.

ПРОФЕССОР (быстро и нервно). Не трогай.

КУЛЬТУРИСТ (примирительно). Ладно. Я думал, ты голых девочек рисуешь. Молоденьких. А у тебя одни формулы. Прожить можно без формул. Жизнь мимолетна. И надо уметь вовремя занять в ней нужное место.

ПРОФЕССОР. Я уже занял.

КУЛЬТУРИСТ. Ошибаешься. Твое ближайшее место – кладбище. Если откажешься сотрудничать с нами.

ПРОФЕССОР. С вами? Кто вы такие?

КУЛЬТУРИСТ. Потом узнаешь.

ПРОФЕССОР. Что вы понимаете под словом «сотрудничать»?

КУЛЬТУРИСТ. Ты должен будешь рассказывать нам о заведении, где работаешь.

ПРОФЕССОР. Вы уверены, что не спутали меня с кем-нибудь? Я могу вам показать водительские права.

КУЛЬТУРИСТ. Покойникам водительские права ни к чему. На том свете черт тебя засунет в котел и про водительские права не спросит.

ПРОФЕССОР. Я просто преподаватель химии в колледже. Просто преподаватель химии.

КУЛЬТУРИСТ. Вот про твой «колледж» ты и расскажешь.

ПРОФЕССОР. Мне придется позвать полицию.

КУЛЬТУРИСТ. Зови. Я от всего откажусь. А завтра в колледже будет висеть твоя фотография в черной рамке. Выбирай: в котле без водительских прав или на новом «Ситроене» с водительскими правами.

ПРОФЕССОР (заинтересовался). На «Ситроене»?

КУЛЬТУРИСТ. На новом «Ситроене».

ПРОФЕССОР. Подойду ли я вам? Я труслив.

КУЛЬТУРИСТ. Это то, что надо. На трусливых весь мир держится.

ПРОФЕССОР. Что я должен делать?

КУЛЬТУРИСТ. Для начала ты должен подписать документ о том, что совершенно добровольно согласился сотрудничать с нами. Через два дня, в семнадцать десять – следующая встреча. На третьей явочной квартире.

ПРОФЕССОР. На явочной квартире. Да еще на третьей. Кошмар!

КУЛЬТУРИСТ. Отныне твоя кличка – «Мата Хари». (Хлопает Профессора по плечу.)

ПРОФЕССОР. А можно что-нибудь мужское?

КУЛЬТУРИСТ. Ладно, подумаю. «Людоед». Хочешь, твоя кличка будет «людоед»?

ПРОФЕССОР. Нет уж, лучше «Мата Хари».

КУЛЬТУРИСТ. Мы с тобой подружимся. Отвыкнешь жить без меня. Выпивать будем вместе. И к девочкам тоже. Любишь девочек? Я знаю, ты любишь девочек. Особенно молоденьких. Ведь любишь молоденьких девочек? (вынимает из грудного кармана пустой лист.) Подписывай здесь. Остальное я допишу потом.

ПРОФЕССОР. Вы бандит?

КУЛЬТУРИСТ. А сейчас все бандиты.

ПРОФЕССОР (ставит подпись). Подчиняюсь силе.

КУЛЬТУРИСТ. В надежде на счастливое будущее.

ПРОФЕССОР. Живым бы хоть остаться.

Дверь резко открывается. На пороге появляется ПОЛИЦЕЙСКИЙ.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Прошу всех оставаться на местах и соблюдать полное спокойствие.

Одни посетители вскакивают, другие остаются на местах.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Прошу всех оставаться на местах. Ничего страшного не происходит.

ЖУРНАЛИСТ (встает, подходит к Полицейскому). Я – журналист «Новостей». Что случилось?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ничего особенного. В соседнем банке – грабители. Полиция контролирует положение. С минуты на минуту мы их возьмем. Но выходить из кафе небезопасно. Надо немного подождать.

ЖУРНАЛИСТ (вернулся к столику). Ну и времена! У нас теперь как на Диком Западе.

ПРОФЕССОР вскакивает со стула и подбегает к ПОЛИЦЕЙСКОМУ.

ПРОФЕССОР. Мне необходимо уйти, сейчас, немедленно!

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Подождите немного. (Не пускает его.)

ПРОФЕССОР пытается протестовать, но, поняв, что это бесполезно, возвращается к столику. ПОЛИЦЕЙСКИЙ уходит.

АКИНДИНОВ. Всего ожидал, но только не такого.

ВИКТОР. Не стоит волноваться. Все окончится благополучно.

АКИНДИНОВ. Вы в этом уверены?

ВИКТОР. Уверен… (Замялся.) Видите ли… Откровенность – за откровенность. Я рассказал вам о себе не до конца. Я действительно чиновник. Но служу по департаменту полиции.

АКИНДИНОВ. И как же ваша полиция допускает, чтобы грабители среди бела дня врывались в банк?

ВИКТОР. Среди молодчиков, которые напали на банк, есть наш осведомитель.

АКИНДИНОВ. Вы знали, что на соседний с кафе банк готовится налет, и привели меня сюда?!

ВИКТОР. Простите, но кафе выбирали вы.

Старая дверь начинает шататься, потом с грохотом падает. В проеме появляется НЕРВНЫЙ с коротким автоматом. За ним ГЛАВНЫЙ, тоже с автоматом. Две коротких автоматных очереди в сторону входной двери. В проеме появляются еще двое: ТЕРРОРИСТКА с гранатой и ВЕСЕЛЫЙ с чемоданом. Присутствующие прячутся под столы. ХОЗЯЙКА невозмутимо восседает на своём месте.

ГЛАВНЫЙ. Всем оставаться на местах! Не двигаться! Стреляем без предупреждения.

Террористы осматривают кафе. ГЛАВНЫЙ отдает какие-то приказы. ТЕРРОРИСТКА с гранатой стоит в центре зала. ВЕСЕЛЫЙ держит в руках чемодан и широко улыбается. НЕРВНЫЙ подходит к ВИКТОРУ, вынимает у него из кармана пистолет, потом идёт в глубь зала.

НЕРВНЫЙ. Тут какая-то дверь.

ГЛАВНЫЙ (хозяйке). Что там?

ХОЗЯЙКА. Подвал.

ГЛАВНЫЙ (Нервному). Проверь.

НЕРВНЫЙ спускается в подвал.

ВЕСЕЛЫЙ (показывает на чемодан). Деньжищ! Можно гоночную машину купить с доставкой на дом.

ТЕРРОРИСТКА. А у тебя и дома нет.

НЕРВНЫЙ (вернулся из подвала, Главному). Полная изоляция. Запасного выхода нет.

ТЕРРОРИСТКА что-то тихо говорит ГЛАВНОМУ.

ГЛАВНЫЙ. Хорошо, займись.

ТЕРРОРИСТКА (подходит к Хозяйке). Вы можете не волноваться. Кассу мы не тронем.

ХОЗЯЙКА. Хоть на этом спасибо. А кто мне возместит убытки?

ТЕРРОРИСТКА. Мы вам сделали хорошую рекламу. Пожалуйста, идите в зал. Здесь разместимся мы. (Старику, спрятавшемуся под прилавком.) И вы тоже идите в зал.

СТАРИК и ХОЗЯЙКА выходят из-за прилавка и садятся за самый близкий к бару столик.

ПРОФЕССОР (под столом, Культуристу). Возьми это. (Протягивает пистолет.) Там обои отходят от стены. Спрячь.

КУЛЬТУРИСТ (крайне удивлен). Ты с ума сошел!

ПРОФЕССОР. Теперь командую я. Щенок! Из третьей конспиративной квартиры!

КУЛЬТУРИСТ послушно берет пистолет и прячет за обои.

ГЛАВНЫЙ (уселся за прилавок, говорит с кем-то по телефону). Цель нашей операции – освобождение товарища… Требуем доставить его сюда и предоставить нам возможность вместе покинуть страну! Автобус на семь человек. Трое заложников полетят с нами! Если наши требования не будут удовлетворены, каждые четыре часа будем расстреливать по одному заложнику! Если попытаетесь их освободить, взорвем гранаты! За жизнь лиц, приближающихся к кафе, мы ответственности не несем. Пусть позаботится полиция! Если отключите свет, взорвем гранаты! Пострадавших нет.

ГЛАВНЫЙ подзывает ТЕРРОРИСТКУ, что-то объясняет ей.

ТЕРРОРИСТКА (в зал). Всем подняться! И оставаться на местах! (Посетители начинают подниматься.) Сдать оружие и телефоны! К часовому и к бару не приближаться! Резких движений не делать!

ГЛАВНЫЙ (подошел к заложникам). Мы не сделаем вам ничего плохого. Однако в случае каких-либо действий, мешающих проведению нашей операции, будем вынуждены применить силу без предупреждения. Прошу всех предъявить документы.

ВЕСЕЛЫЙ ставит чемодан на пол, берет у ТЕРРОРИСТКИ гранату и усаживается возле двери. НЕРВНЫЙ и ТЕРРОРИСТКА подходят к заложникам и начинают проверять документы. Посетители, прижавшись друг к другу, выстроились вдоль стены. ВЕСЕЛЫЙ и ТЕРРОРИСТКА проверяют сумки, портфели и карманы.

ДЕТЕКТИВ. Кажется, мы попали в скверную историю.

АКТРИСА (Детективу). Где твой пистолет?

ДЕТЕКТИВ. У меня нет оружия.

АКТРИСА. А чем будем обороняться?

ДЕТЕКТИВ. Кулаками.

АКТРИСА. Глядишь, и получится.

Проверка заканчивается.

ГЛАВНЫЙ. Можно сесть за столы.

ХОЗЯЙКА, СТУДЕНТ и СТАРИК.

СТУДЕНТ (Хозяйке). Вы мне оплатите проезд в Патагонию?

ХОЗЯЙКА. Я тебе оплачу автобус до дома.

СТУДЕНТ. Вы недостойны своей дочери. И знайте, она порвала с вами, с вашим разлагающимся классом, с гнилым засасывающим уютом, с мелкобуржуазной трусостью.

ХОЗЯЙКА. Не будь этих, (кивает в сторону террористов) я бы тебе показала трусость.

СТУДЕНТ. Эти люди борются. (Откашлялся.) Борьба с империализмом постоянна, непрерывна, перманентна. Истинно революционная молодежь и ее передовой отряд – студенчество, этот проверенный барометр революции, свято несет высокое знамя интернационализма. Мы разожжем пламя борьбы против угнетателей всего мира! Вы будете гордиться своей дочерью. Мы споем с ней великую песню революции. (Идет в сторону террористов. Не дойдя двух-трех шагов, останавливается.) Позвольте мне стать рядом с вами. Я поддерживаю ваше правое дело. Я приветствую всех революционеров мира.

ГЛАВНЫЙ. Спасибо. Но мы тебя не знаем. Попытайся нас найти, когда закончится операция. (Студент стоит, не двигаясь.) Иди к ним. (Очень резко.) Иди к ним. (Студент медленно отступает.)

ВЕСЕЛЫЙ и НЕРВНЫЙ удобно расселись возле бара.

ВЕСЕЛЫЙ. Говорят, на Марсе у женщин груди на спине. Это хорошо или плохо?

НЕРВНЫЙ. Плохо.

ВЕСЕЛЫЙ. Хорошо.

НЕРВНЫЙ. Почему?

ВЕСЕЛЫЙ. С такими женщинами танцевать знаешь как? (Показывает руками. Хохочет.)

ТЕРРОРИСТКА подходит к ПОЭТЕССЕ.

ТЕРРОРИСТКА. Вот мы и встретились.

ПОЭТЕССА. Если я скажу, что встреча меня радует, ты не поверишь.

ТЕРРОРИСТКА. Не поверю.

ПОЭТЕССА. Выбраться бы отсюда живой. У меня дочка.

ТЕРРОРИСТКА. Не бойся, тебя мы не тронем… Дочка, говоришь… А муж есть?

ПОЭТЕССА. Мужа нет.

ТЕРРОРИСТКА. А у меня наоборот, муж есть, а детей нет… Не муж, а человек, которого я люблю. И он меня любит.

ПОЭТЕССА. Тогда у вас все впереди. Будут дети.

ТЕРРОРИСТКА. Он – в тюрьме. Мы здесь из-за него.

ПОЭТЕССА. Извини, я не знала.

ТЕРРОРИСТКА. Странно… Думая о нем, я вспоминаю твои стихи. Правда, странно: человека не любишь, а его стихи нравятся?

ПОЭТЕССА. Я тебе ничего плохого не делала.

ТЕРРОРИСТКА. Мы – разные, понимаешь, разные. Ты меня не поймешь.

ПОЭТЕССА. Я действительно не понимаю тех, кто убивает.

ТЕРРОРИСТКА. Если бы судьи не приговаривали, палачи бы не убивали. Ты думаешь, нам нравится убивать? Но мы идем на это, потому что верим в счастливое будущее. В далекую свободу.

ПОЭТЕССА. Так можно начать сочувствовать коршуну, которому приходится питаться печенью Прометея.

ТЕРРОРИСТКА. Мы хотим изменить мир.

ПОЭТЕССА. Мир изменить нельзя. История – это поезд. А вы толкаете ногами стенки купе и думаете, что таким образом ускорите ход поезда.

ТЕРРОРИСТКА. Время нас рассудит… Как там у тебя? «Люби мою радость, люби мой гнев»…

ПОЭТЕССА.

ТЕРРОРИСТКА (повторяет.) Трижды умноженное на подвиг. Это ты сказала: «на подвиг». А должна была сказать я.

ГЛАВНЫЙ подходит к СТАРИКУ.

ГЛАВНЫЙ. Ну что, господин бывший единомышленник, теперь твои секретари по парламентам заседают, с министрами за ручку здороваются… А помнишь, двадцать лет назад мы с тобой в Москве «Долой империализм!» «Да здравствует Че Гевара!» вместе кричали. Забыл?

СТАРИК. Было другое время.

ГЛАВНЫЙ. Правда победит. Правда всегда побеждает.

СТАРИК. Это верно. Только у каждого свое представление о том, что считать правдой.

ГЛАВНЫЙ. Правда – она одна. Настоящая. Остальное – подделки. Помнишь, как после митинга против войны во Вьетнаме нас забрали в полицию?

СТАРИК. Помню.

ГЛАВНЫЙ. Я до сих пор не могу понять, почему всех держали два дня, а тебя сразу выпустили.

СТАРИК. Командир патруля имел виды на мою сестру.

ГЛАВНЫЙ. Как она?

СТАРИК. Уже два года как ее нет.

ГЛАВНЫЙ. Прости. Я не знал.

ТЕРРОРИСТЫ.

ВЕСЕЛЫЙ. Может быть, рвануть – и все.

ТЕРРОРИСТКА. Успокойся.

ВЕСЕЛЫЙ. Все равно всех нас перебьют. Лучше уж сначала их.

СТАРИК идет к бару. ХОЗЯЙКА и СТАРИК.

СТАРИК. Боишься?

ХОЗЯЙКА. Боюсь.

СТАРИК. Женщин они не тронут.

ХОЗЯЙКА. А тебя?

СТАРИК. И меня не тронут. Они меня знают. Мы с ними хоть и разошлись, но левых они не трогают.

ХОЗЯЙКА. А мой зять? Он ведь левый.

СТАРИК. Даже слишком. Пингвины могут спать спокойно.

ЖУРНАЛИСТ, ВИКТОР и АКИНДИНОВ.

ЖУРНАЛИСТ. Итак, господин Акиндинов. Мы уже не сможем познакомиться с вашим таинственным хранителем документов. Теперь он не придет.

АКИНДИНОВ. Вы ошибаетесь. Он пришел. Он уже здесь. И документы при нем. Приключения только начинаются.

ЖУРНАЛИСТ. И что это за приключения?

АКИНДИНОВ. Опасные.

ПОЭТЕССА одна за столиком.

ПОЭТЕССА.

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Там же через некоторое время. ГЛАВНЫЙ, ТЕРРОРИСТКА и НЕРВНЫЙ сидят у бара. ВЕСЕЛЫЙ стоит у двери с гранатой в руке.

ЖУРНАЛИСТ, ВИКТОР и АКИНДИНОВ. ВИКТОР внимательно рассматривает АКИНДИНОВА.

АКИНДИНОВ. Вы по-прежнему ищете сходство между нами.

ВИКТОР. Я ищу сходство между вами и вашей фотографией. Мне ее показали, перед тем как я пришел сюда. Правда, это фотография пятилетней давности.

АКИНДИНОВ. Я очень изменился за эти пять лет? Постарел?

ВИКТОР. Просто вы не похожи на свою фотографию.

АКИНДИНОВ. Здесь очень плохое освещение.

ВИКТОР. Я сегодня утром получил справку о том, что гражданин России Андрей Акиндинов выехал из нашей страны пять лет назад и после этого границу не пересекал. Более того, господин Акиндинов за последние годы ни разу не обращался за визой в наши представительства за рубежом.

АКИНДИНОВ. Вы говорите ужасные вещи.

ЖУРНАЛИСТ. Означает ли это, что вся история с документами – мистификация?

АКИНДИНОВ. Нет. Документы есть. Они – в этом зале. И я здесь ради них.

ЖУРНАЛИСТ (Виктору). Что вы на это скажете?

ВИКТОР. Наш осведомитель сообщил, что его группа намеревается ограбить банк, пройти через старый проход в кафе, здесь захватить заложников и потом требовать самолет, чтобы улететь на Ближний Восток. Из других источников мы узнали, что здесь, в кафе, в то же время назначена встреча перекупщика наркотиков с поставщиком. Мы хотим знать, как связаны между собой эти события и почему господин Андрей привел меня сюда.

АКИНДИНОВ. Какую роль вы мне отводите? Перекупщика или поставщика?

ВИКТОР (уклончиво). Скорее перекупщика. Потому что поставщика мы знаем. За ним неотступно следует наш агент.

ЖУРНАЛИСТ. И оба они в этом зале?

ВИКТОР. Да. И поставщик, и наш агент – оба в этом зале. Мы контролируем положение и, когда сочтем нужным, наведем порядок.

ЖУРНАЛИСТ. Каким образом?

ВИКТОР. Когда наш осведомитель будет стоять с гранатой, достаточно дать сигнал, и в дверь войдет наряд полицейских.

ЖУРНАЛИСТ. И все-таки я не понимаю. Если господин Андрей – крупный перекупщик, зачем он пригласил меня? В первый раз вижу перекупщика наркотиков, который совершает свои сделки в присутствии прессы.

ВИКТОР (уклончиво). Мы не знали, что он пригласил вас.

ЖУРНАЛИСТ. А может быть, он пригласил меня для того, чтобы вы не смогли обвинить его в торговле наркотиками?

АКИНДИНОВ (Журналисту, доволен). Я в вас не ошибся. И поэтому охотно познакомлю вас с документами. Говоря откровенно, я ожидал всего, но только не обвинения в торговле наркотиками.

ЖУРНАЛИСТ. Но все-таки должна быть какая-то связь между обещанными вами документами и налетом террористов на банк.

АКИНДИНОВ. Да.

ЖУРНАЛИСТ. И вы расскажете?

АКИНДИНОВ. Да. Документы хранились в банке. Я надеюсь, что эти люди их забрали и теперь они у них.

ЖУРНАЛИСТ. Как они оказались в банке нашего города?

АКИНДИНОВ. Человек, который вывез документы из России, хотел положить их в швейцарский банк, но у него не было швейцарской визы. Он знал, что из вашего города можно добраться пароходом до Лозанны без визы. Но когда он приехал сюда, на его несчастье, между вашим городом и Лозанной был временно установлен строгий визовой режим. Ждать он не мог, он должен был срочно возвращаться в Россию. У него оставался один выход: спрятать документы в банке здесь. Что он и сделал. Потом он вернулся в Россию, и через неделю его убили.

ЖУРНАЛИСТ. Какова ваша роль в налете террористов? Хотя вы мне вряд ли скажете правду.

АКИНДИНОВ. Скажу. Когда мои друзья узнали, что террористы планируют налет на банк, где лежат документы, они попросили их забрать документы. Все очень просто.

ЖУРНАЛИСТ. По крайней мере объяснимо. И что потом? Как вы получите документы?

АКИНДИНОВ. Есть три варианта. Вариант первый – террористы сдаются. Вариант второй – их отпускают в какую-нибудь арабскую страну. И вариант третий – полиция их уничтожает. Вы можете назвать четвертый вариант?

ЖУРНАЛИСТ. Пожалуй, нет.

АКИНДИНОВ. Если они сдадутся, то я заявлю, что у них есть интересные документы. Полицейские не станут со мной разговаривать. Поэтому я пригласил вас.

ЖУРНАЛИСТ. Убедили. Второй вариант тоже легко просчитать. Террористов отпускают в какую-то арабскую страну. Вероятно, у вас есть возможность спокойно получить документы в этой стране.

АКИНДИНОВ. И здесь вы не ошиблись.

ЖУРНАЛИСТ. Но вы назвали и третий вариант. Полиция врывается в кафе и уничтожает всех террористов. Тогда вы не сможете забрать документы.

АКИНДИНОВ. Мы предусмотрели и это. Среди посетителей есть наш человек.

ВИКТОР. Каковы его функции?

АКИНДИНОВ. Если террористам будет угрожать опасность, он подаст условный сигнал, и они отдадут ему документы.

ЖУРНАЛИСТ. А почему бы это не сделать и в том случае, если им не будет угрожать опасность?

АКИНДИНОВ. Безопаснее переправить документы на Ближний Восток, чем оставлять их у человека, которого после захвата террористов могут обыскать.

ЖУРНАЛИСТ. Ну и компания! Двое полицейских и осведомитель; русский и его агент; перекупщик наркотиков и поставщик. Семь человек. Теперь я понимаю, почему здесь люди ведут себя так спокойно. Все они просто работают.

АКИНДИНОВ. Кстати, работают не семь, а восемь. Вы забыли про себя.

ДЕВУШКА и ДОКТОРЕССА.

ДОКТОРЕССА. Не дает мне покоя одна мысль. Умер человек. Умер странно. Упал с веранды. Взрослый человек, даже если очень пьян, с такой веранды упасть не может. Там есть перила. Может быть, упал он не сам, а кто-то ему помог. И я догадываюсь кто.

ДЕВУШКА. Кто?

ДОКТОРЕССА. Ты.

ДЕВУШКА. Я?

ДОКТОРЕССА. Ты.

ДЕВУШКА. Догадалась?

ДОКТОРЕССА. Догадалась.

ДЕВУШКА. Молодец! Жалко только, что тебе никто не поверит.

ДОКТОРЕССА. Ты не знаешь, что такое стиль «ретро».

ДЕВУШКА. А мне и не нужно.

ДОКТОРЕССА. Ошибаешься. Ты говорила, что в парке с ним не была.

ДЕВУШКА. Ни разу.

ДОКТОРЕССА. И что про парк он рассказал тебе в открытке.

ДЕВУШКА. Представь себе.

ДОКТОРЕССА. А в ней написано про старую беседку, которая ему дорога как память?

ДЕВУШКА. Именно так и написал.

ДОКТОРЕССА. Так вот. Раньше, когда мы с ним бывали в этом парке, беседки не существовало.

ДЕВУШКА (неуверенно). Неправда. Это очень старая беседка.

ДОКТОРЕССА. Она-то тебя и погубила. Стиль «ретро». Нынешние мастера любят работать под старину.

ДЕВУШКА. Это их дело.

ДОКТОРЕССА. Когда мы с ним гуляли по парку, беседки не было. Следовательно, он не мог тебе написать, что она «навевает» ему мысли обо мне. Но ты о беседке знаешь. Стало быть, ты была там. А если была, то, скорее всего, именно ты его и столкнула. Ты дура. Это тебя погубит.

НЕРВНЫЙ подходит к ДОКТОРЕССЕ.

НЕРВНЫЙ. Здравствуйте.

ДОКТОРЕССА. О, это вы! Я вас не узнала.

НЕРВНЫЙ. Это плохо, что вы сюда попали. Вас, наверное, ждут больные.

ДОКТОРЕССА. Ну, так выпустите меня.

НЕРВНЫЙ. Мы женщин не тронем. Вы с вашей подругой можете не волноваться.

ДОКТОРЕССА. Как ваша мать?

НЕРВНЫЙ. Она умерла.

ДОКТОРЕССА. Извините.

ГЛАВНЫЙ. Машина с флагом!

НЕРВНЫЙ. Извините… я должен к ним… (Отходит.)

В дверях появляется ПОСОЛ арабской страны. Он оглядывает зал, безошибочно определяет террористов и направляется к ним.

ГЛАВНЫЙ (говорит нарочито громко). Мы приветствуем вас, посла дружественной страны, страны, которая снискала уважение во всем мире за бескорыстную помощь прогрессивным движениям. Мы просили вас быть посредником, потому что в нашей стране не так много людей, которым можно доверять.

ТЕРРОРИСТКА. Скажите, его освободят?

ПОСОЛ. Нет. Кабинет министров решил не удовлетворять ваши требования.

ТЕРРОРИСТКА. Как же так?!

ПОСОЛ. Меня просили довести до вашего сведения, что правительство настаивает на немедленной сдаче властям и освобождении заложников. Министр юстиции сказал, что вас будут судить по законам этой страны.

ГЛАВНЫЙ. Что вы нам посоветуете?

ПОСОЛ. Недавно в одной стране сложилась ситуация, аналогичная вашей. Там боевая группа потребовала от правительства самолет и вместе с заложниками прибыла в нашу страну.

ТЕРРОРИСТКА. У меня в тюрьме друг, муж. Самый дорогой мне человек. Он всю свою жизнь посвятил народу. Когда-нибудь он станет, может быть, даже президентом… У него плохое здоровье. Ему тяжело в тюрьме… Это мой последний шанс… Я не пожалею ни их, ни себя. Я не уйду.

ПОСОЛ. Вам, может быть, лучше бороться стихами?

ТЕРРОРИСТКА. Он мне как-то сказал: «Стихами можно убедить, а победить можно только гранатой».

ПОСОЛ. Я должен выполнить поручение, возложенное на меня собранием послов дружественных стран. Меня уполномочили просить вас заменить заложников мною. Я останусь вместо них.

ГЛАВНЫЙ. Нет.

ПОСОЛ. Если я заменю заложников, конфликт приобретет международный характер. Это может повлиять на решение правительства.

ГЛАВНЫЙ. Нет. Власти прекрасно знают, что вас мы не расстреляем.

ПОСОЛ. Ваши единомышленники просят освободить женщин. Подобная акция может склонить общественное мнение в вашу пользу.

ГЛАВНЫЙ. Нет.

ПОСОЛ. Вы будете убивать безоружных?

ГЛАВНЫЙ. Во время боя не обращают внимания на то, есть ли у врага оружие.

ПОСОЛ. Но это во время боя.

ГЛАВНЫЙ. Наш бой – здесь.

ПОСОЛ отводит ГЛАВНОГО в сторону. Теперь ПОСОЛ говорит не высокопарно.

ПОСОЛ. Что вы собираетесь делать?

ГЛАВНЫЙ. Немного попугать и начать переговоры с властями о самолете.

ПОСОЛ. Но вы никого не убьете?

ГЛАВНЫЙ. Это не в наших интересах!

ПОСОЛ. Ну, тогда все отлично. Попугайте немножко. А потом милости просим к нам в страну.

ПОСОЛ вернулся к террористам. Теперь он снова говорит величественно и громко.

ПОСОЛ. Мне не нравится ваш бой. Мне не нравится, когда невинные люди приносятся в жертву.

ГЛАВНЫЙ. И мне тоже. Мне жалко этих людей. Жалко своих ребят. Но есть кое-что выше жалости. Дисциплина. Свобода друзей. Свобода народа.

ВЕСЕЛЫЙ. Есть такая история. Умирает человек от дизентерии и просит врача заразить его сифилисом. Тот спрашивает, зачем это надо. «А я, – отвечает больной, – хочу умереть как мужчина, а не как засранец…» Вот так и мы. Всю жизнь жили в дерьме. А теперь хотим умереть как люди.

ПРОФЕССОР в центре зала с пистолетом в руке.

ПРОФЕССОР (громко). Всем стоять на местах!

НЕРВНЫЙ (с гранатой в руке). Опусти пистолет! (Профессор отступает к двери.)

ПРОФЕССОР. Всем оставаться на местах. Я уйду. Потом делайте, что хотите.

ВЕСЕЛЫЙ (Нервному). Взрывай гранату!

НЕРВНЫЙ медленно поднимает гранату. ПРОФЕССОР стреляет. НЕРВНЫЙ падает. ПРОФЕССОР бежит к двери. ВЕСЕЛЫЙ хватает автомат и стреляет. ПРОФЕССОР падает.

ТЕРРОРИСТКА (подбежала к Нервному, вырвала гранату). Я рассуждать не буду!

Заложники попрятались под столы. ТЕРРОРИСТЫ и ПОСОЛ укрылись за баром. Первым поднимается главный. Потом посол.

ГЛАВНЫЙ. Вы были свидетелем, господин посол. Начали не мы. Это случилось при законной самообороне.

Заложники вылезают из-под столиков. Над ПРОФЕССОРОМ склонились ДОКТОРЕССА, КУЛЬТУРИСТ и ДЕТЕКТИВ.

ДЕТЕКТИВ. Все. Очередь навылет.

ДОКТОРЕССА. Летальный исход. Моментально.

ВЕСЕЛЫЙ (рассматривает Нервного). В лоб попал, сволочь.

ПОСОЛ (почти бежит к двери.) Я сообщу о том, что случилось.

ДОКТОРЕССА и культурист относят трупы в подвал. ПОСОЛ поспешно удаляется. КУЛЬТУРИСТ и ДОКТОРЕССА возвращаются.

ДЕВУШКА и ДОКТОРЕССА.

ДЕВУШКА. А у тебя друзья нервные. И террорист, и этот тип в очках, профессор химии. Ты его знала?

ДОКТОРЕССА. Он не был моим пациентом.

ДЕВУШКА. Ты его знала. Это был гнусный тип, он растлевал девочек, сначала наркотиками, а потом… Ты снабжала его наркотиками со своего склада… Ну, а раз его убили, тогда и разговор пойдет другой. Совсем другой.

ДОКТОРЕССА. Как врач я рекомендую тебе реже смотреть телевизор.

ДЕВУШКА. А ты и Дюпона снабжала наркотиками. Хочешь, я тебе расскажу, как все было в парке? Дюпон просил тебя прийти. Просил, а ты не пришла. И распорядилась, чтобы его скинули с веранды. За что? Объясню. Дюпон тебе задолжал и украл деньги в банке, чтобы с тобой расплатиться.

ДОКТОРЕССА. У тебя плохо с логикой. Если он украл деньги, то за что мне его убивать?

ДЕВУШКА. Ты узнала, что на него вышла полиция. А парень он слабый. Мог тебя выдать. Вот и приказала… скинуть с веранды.

ДОКТОРЕССА. Ну, а раз так, то все хорошо кончилось.

ДЕВУШКА. Когда-нибудь ты попадешься бригаде по борьбе с наркотиками.

ДОКТОРЕССА. А ты останешься наедине со своей скорбью.

ДЕВУШКА. Ну, да ладно. Назад никого не вернешь. Ни профессора, ни этого Дюпона. Я хочу тебе помочь.

ДОКТОРЕССА. Скинуть кого-нибудь с веранды?

ДЕВУШКА. Перестань. У тебя плохое настроение. Я тебя понимаю. Даже сочувствую. Шутка ли дело! В один день потерять двух распространителей.

ДОКТОРЕССА. Какие ты знаешь слова!

ДЕВУШКА. Я хочу тебе помочь. Сменим пластинку.

ДОКТОРЕССА. И что теперь?

ДЕВУШКА. А то, что теперь ты будешь иметь дело со мной.

ДОКТОРЕССА. И что это означает?

ДЕВУШКА. Означает то, что теперь я буду покупать у тебя товар. Сначала договоримся, как ты мне будешь его передавать. О цене условимся потом.

ДОКТОРЕССА. Сначала я думала отвести тебя в блок для душевнобольных, а теперь сдам тебя в полицию.

ДЕВУШКА. Прямо в полицию?

ДОКТОРЕССА. Как только это все закончится, я сдам тебя агенту бригады по борьбе с наркотиками.

ДЕВУШКА. Сдашь?

ДОКТОРЕССА. Сдам.

ДЕВУШКА. Тогда сдавай прямо сейчас. Я и есть агент бригады по борьбе с наркотиками. (Показывает удостоверение.) Я здесь для того, чтобы узнать, не ты ли поставляешь наркотики.

ТЕРРОРИСТЫ.

ТЕРРОРИСТКА (мечтательно). Он мне говорил: «Главное – выработать у людей отношение к злу». Зло может существовать только до тех пор, пока люди не поймут, что оно мешает им жить… Но люди инертны. Им кажется, что любое изменение – к худшему. Они считают свои привычки самыми разумными, потому что так им легче объяснять свои поступки. Он говорил мне: «Нельзя бояться сгореть и опалить своим огнем других ради святого дела: доказать людям, что зло – не в их пользу». Он всегда говорил: «Не надо бояться огня».

ВЕСЕЛЫЙ. Гранату – и все. И никакой музыки. А то возьмут живьем.

ГЛАВНЫЙ. А ты не дайся.

ВЕСЕЛЫЙ. У пойманной рыбки не спрашивают, хочет она быть поджаренной или сваренной.

АКИНДИНОВ, ВИКТОР и ЖУРНАЛИСТ.

ЖУРНАЛИСТ. Кто-нибудь из вас может мне объяснить, что произошло? Кто этот человек, которого убили?

ВИКТОР. Теперь уже нет смысла играть в сыщики. (Подзывает Девушку, представляет.) Инспектор бюро по борьбе с наркотиками. Расскажите, инспектор, что вы знаете об убитом. Расскажите все с самого начала.

ДЕВУШКА. Человек, который был убит, – преподаватель химии в женском колледже. Он попал в сферу нашего наблюдения месяц назад. Он снабжал наркотиками некоего Дюмона, клерка из банка, за которым мы следили несколько месяцев. Три дня назад мы задержали этого Дюмона с тремя пакетами героина. После настойчивой обработки в полиции Дюмон сообщил, что сегодня в этом кафе состоится встреча наркоторговца с поставщиком. О каких количествах может идти речь, он не знал. Вчера вечером Дюмон был убит. Его сбросили с высокой веранды в парке. Когда я пришла сюда сегодня, я увидела преподавателя химии, беседующего с человеком, которого я не знала, и который, скорее всего, может оказаться случайным посетителем. По поведению учителя я поняла, что он еще не получил товара. Когда появилась полиция, он сразу заторопился. Вероятно, решил, что вся эта история предназначена для того, чтобы поймать его с поличным. Он пытался уйти, но бесполезно.

ВИКТОР. Расскажите про даму, с которой вы беседовали.

ДЕВУШКА. Когда я вошла в зал, я сразу ее узнала. Это врач из клиники Шарите. Мы ее давно подозревали. Она имеет дело с распределением медикаментов. Кроме того, она – подруга убитого в парке Дюмона. Естественно, я решила выяснить, что она здесь делает, подсела к ней, вела себя так, чтобы она подумала, будто я убила этого парня.

ВИКТОР. И что дальше?

ДЕВУШКА. Ничего. Мне показалось, что она не имеет отношения к распространению наркотиков. Но мы будем проверять. Скорее всего, она пришла случайно.

ВИКТОР. Мне очень не нравятся случайности. Продолжайте, инспектор.

ДЕВУШКА. На сегодня это все.

ЖУРНАЛИСТ. Значит, история с наркотиками закончилась?

ВИКТОР. Да.

ЖУРНАЛИСТ (Виктору). Тогда дайте команду на окончание операции.

ВИКТОР. Боюсь, я вас расстрою. Террорист, которого убили, и был нашим осведомителем. Без него мы не можем начать операцию по захвату террористов. Теперь мы в ловушке.

АКИНДИНОВ (Девушке). Вы когда-нибудь видели, чтобы перекупщик приходил на встречу с оружием?

ДЕВУШКА. Это бывает. Но редко. Такие, как учитель, крайне редко.

АКИНДИНОВ. Значит, он не перекупщик, и история о встрече наркоторговца с поставщиком или кем-то придумана, или совпадение.

ДЕВУШКА. Нам точно известно, что он был распространителем наркотиков.

АКИНДИНОВ. Может быть. Но здесь он оказался по другой причине.

ДЕВУШКА. Вы это знаете?

АКИНДИНОВ. Знаю.

ВИКТОР. И вы нам расскажете?

АКИНДИНОВ. Да. Люди, которые мне помогают, попросили его прийти сюда и принести оружие.

ВИКТОР. Они попросили, и он согласился?

АКИНДИНОВ. Он боялся разоблачения. Это был омерзительный тип. Он приучал несовершеннолетних учениц к наркотикам, а потом соблазнял их.

ДЕВУШКА. Мы это знаем.

ВИКТОР. Кому он должен был передать оружие?

АКИНДИНОВ. Одному из моих помощников, который находится здесь, в зале. Но теперь это не имеет значения. У нашей группы оружия теперь нет. Боюсь, что нас ждет непредсказуемое.

АКТРИСА и ДЕТЕКТИВ.

АКТРИСА. Если бы нас захватили туземцы, тебя бы съели в последнюю очередь.

ДЕТЕКТИВ. Почему это?

АКТРИСА. Худой очень. Кожа да кости.

ДЕТЕКТИВ. Про мускулы забыла.

АКТРИСА. Мускулы бесполезны, если нет смелости.

ДЕТЕКТИВ. Смелость у меня есть. Нет безрассудства.

АКТРИСА. А я хочу дать тебе возможность заработать.

ДЕТЕКТИВ. Я готов.

АКТРИСА. Прямо сейчас?

ДЕТЕКТИВ. А почему нет?!

АКТРИСА. Ты все время торопишься. Тебе надо было идти не в частные детективы, а в содержатели тараканьих бегов…

ДЕТЕКТИВ. Я принимаю ставки на лошадей. Могу подсказать.

АКТРИСА. А сам лошадям по ночам отраву подсыпаешь.

ДЕТЕКТИВ. За кого ты меня принимаешь?!

АКТРИСА. За неудачника, которому я хочу помочь.

ДЕТЕКТИВ. Кто ты такая?

АКТРИСА. Попечительница приюта неприкаянных неудачников.

ДЕТЕКТИВ. Если у тебя есть, что предложить…

АКТРИСА. Есть две компании. Они соперничают друг с другом.

ДЕТЕКТИВ (обрадовался). Промышленный шпионаж?

АКТРИСА. Ой, какие сложные слова ты знаешь!

ДЕТЕКТИВ. Промышленный шпионаж – это по мне.

АКТРИСА. Согласен помочь?

ДЕТЕКТИВ. Согласен. Но не бесплатно.

АКТРИСА. Бесплатно только музыка в торговых центрах играет.

ДЕТЕКТИВ. Когда начинать?

АКТРИСА. Прямо сейчас. Вон за тем столиком сидел человек, которого убили. Он что-то писал. Надо подойти к столику и взять все, что он написал. Чистые листы оставь, а те, где есть формулы, возьми.

ДЕТЕКТИВ. Этот человек из конкурирующей компании?

АКТРИСА. Почти.

ДЕТЕКТИВ. Но там за столиком сидит человек, вероятно, его друг.

АКТРИСА. Я его отвлеку.

АКТРИСА подходит к КУЛЬТУРИСТУ.

АКТРИСА. Можно вас на минуту?

КУЛЬТУРИСТ. У меня много времени.

АКТРИСА. Я соболезную, вашего друга убили.

КУЛЬТУРИСТ. Он не был моим другом. Он был скверным человеком.

АКТРИСА. Я знаю.

КУЛЬТУРИСТ. Вы не все знаете.

АКТРИСА. Я все знаю. Он вас лично обидел?

КУЛЬТУРИСТ. У меня к нему…

АКТРИСА. Я догадываюсь. У вас есть дочь. И он ее…

КУЛЬТУРИСТ. Ей всего тринадцать лет. Он пристрастил ее к наркотикам и потом…

АКТРИСА. Я догадываюсь.

КУЛЬТУРИСТ. Вы даже не можете себе представить, что это был за негодяй! Я хотел его уничтожить. Вхожу в кафе, вижу: сидит, очки в золоте, пишет формулы. И сам себя считает формулой, фигурой. Не троньте его формул, он, видите ли, Архимед! А я-то знаю: под оболочкой – гниль, труха. Я собирался сделать из него ничтожество. Отомстить за все. Я к нему подсел, напугал, и он подписался под пустым листом. Под пустым листом! Я бы потом… Но мне не повезло, его убили.

АКТРИСА. Это все, что вы знаете?

КУЛЬТУРИСТ. Не совсем. Когда я помогал нести его тело в подвал, я засунул руку в карман. Я думал, там могут быть фотографии девочек. Моей дочери… А там… там…

АКТРИСА. Знаю. Деньги.

КУЛЬТУРИСТ. Большие деньги.

АКТРИСА. Знаю.

КУЛЬТУРИСТ. Тысячи… тысячи…

АКТРИСА. Сто десять тысяч франков. Надеюсь, вы ничего не взяли.

КУЛЬТУРИСТ. Нет. Нет. Что вы! Я…

АКТРИСА. Если взяли, немедленно уничтожьте. Номера всех купюр переписаны. Если вы их предъявите, вас тут же арестуют.

КУЛЬТУРИСТ. Вы мне что-то хотели сказать?

АКТРИСА. Я просто хотела убедиться, что вы не друг этого человека.

АКТРИСА возвращается к столику, где сидела раньше. Подходит ДЕТЕКТИВ. Садится за тот же столик.

ДЕТЕКТИВ. Я все взял.

АКТРИСА. Сколько листков?

ДЕТЕКТИВ. Два листа с химическими формулами. Остальные чистые.

АКТРИСА. Где они?

ДЕТЕКТИВ. Я их спрятал.

АКТРИСА. Куда?

ДЕТЕКТИВ. У меня специальная подкладка в пиджаке. Я все-таки детектив. Тебе их отдать?

АКТРИСА. Отдашь, когда мы выйдем. Если… Если со мной что-нибудь случится, позвонишь в Лозанну, номер 775 5656. Запомнил?

ДЕТЕКТИВ. Запомнил. Я профессионал.

АКТРИСА. Спросишь Альбера. Ему и отдашь.

ДЕТЕКТИВ. Ты думаешь, здесь все так серьезно?

АКТРИСА. Думаю. Запомни. Альбер.

ТЕРРОРИСТЫ.

ВЕСЕЛЫЙ. У отца было три сына: двое – террористы, а третий – рыбак. Так тот однажды вместо щуки вытащил мину и взорвался. Отсюда вывод: если уж братья – террористы, рыбачь, ни рыбачь, все одно.

ЖУРНАЛИСТ подсаживается К СТАРИКУ.

ЖУРНАЛИСТ. Интересно, что об этом думаете вы, бывший коммунист.

СТАРИК. Эти ребята – конечно, мерзавцы. Но это ответ на политику правительства.

ЖУРНАЛИСТ. А вы лучше, чем они?

СТАРИК. Вы хотите доказать, что мы и они – одно и то же? Вы это уже доказываете пятьдесят лет.

ЖУРНАЛИСТ. Разве это не так?

СТАРИК. Наше правительство…

ЖУРНАЛИСТ. Оставим в покое наше правительство. Министры мало чем отличаются от вас. Ну, получите вы эти документы. Вам-то от них какой прок?

СТАРИК. Вы берете у меня интервью? Или собираетесь сами дать мне интервью?

ЖУРНАЛИСТ. Я вас не понял.

СТАРИК. И я вас тоже. Скажите спокойно, что вы хотите. И не мудрите.

ЖУРНАЛИСТ. Хорошо. Я знаю, что среди заложников есть человек, который может дать сигнал закончить операцию. Эти парни украли из банка документы. И теперь должны передать их русскому агенту.

СТАРИК. Вы это точно знаете?

ЖУРНАЛИСТ. Точно. И до тех пор, пока не передадут, мы будем сидеть здесь.

СТАРИК. Вы уверены, что этот человек – я.

ЖУРНАЛИСТ. Да.

СТАРИК. И как же вы решили заставить меня признаться?

ЖУРНАЛИСТ. Сказать вам, что вы можете спокойно вынести документы.

СТАРИК. Это вам сказал тот полицейский? (Показывает на Виктора.)

ЖУРНАЛИСТ. Да.

СТАРИК. Скажите ему, что я тут ни при чем. И не соврете.

ЖУРНАЛИСТ. А эта женщина? (Показывает на Хозяйку.) Парень? (Показывает на Студента.)

СТАРИК. Нет. Эти – нет. Идем. (Подходит к Хозяйке вместе с Журналистом.) Ты что, старая дура, на старости лет в детективы играть решила?

ХОЗЯЙКА. Никак ослаб от страха?

СТАРИК. Живо выкладывай, какие документы ты должна получить.

ХОЗЯЙКА. Не пойму, о чем ты?

СТАРИК. Ты бралась получить документы от этих? (Кивает в сторону террористов.)

ХОЗЯЙКА. Ты что? Скоро землю есть начнешь?

СТАРИК (менее агрессивно). Значит, не ты, а твой защитник пингвинов.

ХОЗЯЙКА. Ах, этот. (Подскакивает к Студенту.) Мало того, что дочку мою пингвинами затрахал, ты еще с этими подонками якшаешься, документы для них перевозишь! Пингвин недоделанный!

СТУДЕНТ (испугался). Я ни при чем. Я их первый раз вижу. Я – настоящий революционер.

СТАРИК отводит ЖУРНАЛИСТА. ХОЗЯЙКА и СТУДЕНТ продолжают выяснять отношения.

СТАРИК. Не они.

ЖУРНАЛИСТ. А кто?

СТАРИК. Сам теперь ломаю голову.

ДЕВУШКА подсаживается к КУЛЬТУРИСТУ.

ДЕВУШКА. Как это ужасно, что ваш друг убит!

КУЛЬТУРИСТ. Кто?

ДЕВУШКА. Человек, с которым вы разговаривали.

КУЛЬТУРИСТ. Он не мой друг. И если я жалею, что его убили, то только потому, что его убил не я!

ДЕВУШКА. Вы хотели его убить?

КУЛЬТУРИСТ. Я мог бы его убить.

ДЕВУШКА. За что?

КУЛЬТУРИСТ. Это был ужасный человек. Если бы вы знали!..

ДЕВУШКА. Я знаю, что вы честный человек. И поэтому очень удивилась, что вы согласились взять документы у этих людей. (Показывает на террористов.)

КУЛЬТУРИСТ (не понял). Какие документы? У меня нет никаких документов. (Испуганно.) У кого-то есть фотографии… где он и моя дочь? Дочь мне все рассказала. Но про фотографии ничего не говорила. На всякий случай, я обыскал его, когда нес в подвал. Там ничего не было. У него дома! У него дома есть фотографии?

ДЕВУШКА (показывает документ). Я офицер полиции по борьбе с наркотиками. Мы обыщем дом этого мерзавца. Все фотографии, которые найдем, уничтожим.

КУЛЬТУРИСТ. И если найдете фотографии моей дочери, вы их уничтожите?

ДЕВУШКА. Уничтожим.

КУЛЬТУРИСТ. Вы мне обещаете?

ДЕВУШКА. Обещаю.

КУЛЬТУРИСТ. Вы понимаете, как это важно для девушки?

ДЕВУШКА. Понимаю. Покажите мне документы, которые вам передали эти люди.

КУЛЬТУРИСТ. Они мне ничего не передавали. Ничего. Но если передадут, я…

ДЕВУШКА (подсказывает). Вы мне их отдадите.

КУЛЬТУРИСТ (с готовностью). Отдам. Сразу отдам.

ЖУРНАЛИСТ подсаживается к ПОЭТЕССЕ.

ЖУРНАЛИСТ. Почему вы не приносите свои стихи к нам в газету?

ПОЭТЕССА. Я не помню, когда ваша газета печатала стихи.

ЖУРНАЛИСТ. В газете всегда существует проблема места. Но времена меняются.

ПОЭТЕССА. Не заметила.

ЖУРНАЛИСТ. Современная технология открыла новые возможности. На первое место выходит личная инициатива. Личная инициатива. Да-да. Теперь Золушка не ждет, когда фея подарит ей туфельку, она берет туфельку в кредит – и во дворец. И добро побеждает зло быстрее, чем раньше.

ПОЭТЕССА. Добро побеждает зло. Вы не знаете, о чем умолчал Перро. А умолчал он о том, что когда придет время и Золушка станет королевой, то будет она королевой жадной и злой, и все будут вспоминать добрую старую королеву. А потом появится еще одна Золушка, и все будут на ее стороне. Потому, что она Золушка. Но и она превратится в злющую королеву. Новое никогда не бывает лучше старого. Но оно нравится потому, что новое.

ЖУРНАЛИСТ. Грустный конец.

ПОЭТЕССА. У истории конца не бывает.

ЖУРНАЛИСТ. Тем не менее, принесите мне ваши стихи. Я попытаюсь их опубликовать. Ваша точка зрения сейчас особенно интересна. Вы ведь наполовину русская?

ПОЭТЕССА. Да. У меня мать русская.

ЖУРНАЛИСТ. Вот видите! Россия. Теперь это уже другая Россия.

ПОЭТЕССА. Та же. Просто ушли одни, и пришли другие.

ЖУРНАЛИСТ. Но судьба России вам небезразлична?

ПОЭТЕССА. От меня ничего не зависит.

ЖУРНАЛИСТ. А стихи?

ПОЭТЕССА. Стихи никому не нужны.

ЖУРНАЛИСТ. Вы передали русскому тетрадку со стихами для того, чтобы иметь свободные руки?

ПОЭТЕССА. Я вас не понимаю.

ЖУРНАЛИСТ. Когда вы получите документы, тетрадка вам будет мешать.

ПОЭТЕССА. Я не получу никаких документов.

ЖУРНАЛИСТ. Почему?

ПОЭТЕССА. Потому что вы меня с кем-то путаете.

ЖУРНАЛИСТ. Возможно. Но вы поэтесса, у вас своеобразный подход к людям, своеобразное видение. Я ищу человека, который должен подать сигнал заложникам и закончить операцию. Он должен получить от них важные документы. Мне хочется ему сказать, что он может получить эти документы и беспрепятственно вынести их.

ПОЭТЕССА. Теперь я вас поняла. Вы подумали, что этот человек – я. Неужели я так похожа на этих людей? (Показывает на террористов.)

ЖУРНАЛИСТ. Простите, я не хотел вас обидеть.

ПОЭТЕССА. А теперь вы мне предлагаете стать Шерлоком Холмсом?

ЖУРНАЛИСТ. Я прошу вашего совета.

ПОЭТЕССА. Вы пишете детективные романы?

ЖУРНАЛИСТ. Я политический обозреватель. Политическая статья, это то же, что детектив, только наоборот. В детективе сначала преступник разгуливает на свободе, а потом его разоблачают. А в политическом обзоре сначала государственного деятеля разоблачают, а потом его избирают мэром.

ПОЭТЕССА. Я ничем не могу помочь вам… Разве что попросить вас поверить мне, что ничего не имею общего с этими людьми. (Снова показывает на террористов.)

ЖУРНАЛИСТ. Спасибо. (Поднимается.)

ПОЭТЕССА. Но если бы меня спросили, кто может быть сообщником, я бы показала на… (Показывает на Культуриста.) Вот видите, я уже стала доносчицей.

ДЕВУШКА подсаживается к ДОКТОРЕССЕ.

ДОКТОРЕССА. У меня в клинике больные. Меня ждут…

ДЕВУШКА. Я вас действительно сначала принимала за поставщика наркотиков. Но теперь я знаю, кто вы.

ДОКТОРЕССА. Я врач.

ДЕВУШКА. Вы здесь для того, чтобы помогать этим ужасным людям. (Показывает на террористов.) Более того, вы можете дать сигнал на окончание операции. (Докторесса молчит.) И получить от них документы. Этого не следует бояться…

ДОКТОРЕССА (молчит, потом). Подождите, я вас поняла. Вы знаете, что среди заложников есть человек, который связан с террористами и который может дать сигнал на окончание операции.

ДЕВУШКА. Да.

ДОКТОРЕССА. Я – не этот человек.

ДЕВУШКА. Но вы…

ДОКТОРЕССА. Не теряйте на меня времени. Ищите этого человека.

ДЕВУШКА. Вы не могли бы помочь?

ДОКТОРЕССА. Скажите, что я должна делать.

ДЕВУШКА (неуверенно). Хорошо. Скажу. Потом.

ДОКТОРЕССА. Ищите. Мне ужасно надоел этот театр абсурда. Заложники, террористы… Неужели люди не понимают: в мире болезни, горе, голод. А они…

ДЕВУШКА подходит к ВИКТОРУ. Там же ЖУРНАЛИСТ и АКИНДИНОВ.

ДЕВУШКА. Этот – ни при чем.

ЖУРНАЛИСТ. Кто же тогда?

АКИНДИНОВ (подумав). Самый неожиданный вариант. Никто.

ЖУРНАЛИСТ. Как так?

ВИКТОР. А что это меняет?

АКИНДИНОВ. Да ничего.

Подходит ГЛАВНЫЙ.

ГЛАВНЫЙ (Акиндинову). Я хочу с вами поговорить.

АКИНДИНОВ и ГЛАВНЫЙ.

ГЛАВНЫЙ. Вы обещали, что нам разрешат улететь отсюда.

АКИНДИНОВ. Я вам ничего не обещал.

ГЛАВНЫЙ. Нам сказали, что придет посредник от властей и начнет с нами договариваться. Но он не приходит. И не придет. Так?

АКИНДИНОВ. Боюсь, что это так.

ГЛАВНЫЙ. Тогда мы выходим из игры. Забирайте бумаги, нам они не нужны.

АКИНДИНОВ. Вы их просмотрели?

ГЛАВНЫЙ. Да. Там семь листов со счетами и один листок с какими-то формулами. Может быть, вам они нужны. Забирайте.

АКИНДИНОВ. Возьму не я. Возьмет мой человек.

ГЛАВНЫЙ. Кто?

АКИНДИНОВ. Он к вам подойдет.

ГЛАВНЫЙ. Ладно. Я передам все бумаги вашему человеку. И будем сдаваться. Лезть под пули я больше не намерен. Я и так уже потерял одного человека. И денег в банке – курам на смех, возиться не стоило. Проклятая операция! Если бы я знал! Забирайте бумаги.

АКИНДИНОВ. Только сначала скомандуйте, чтобы все легли на пол.

ГЛАВНЫЙ. Я понял.

АКИНДИНОВ отходит.

ГЛАВНЫЙ. Всем лечь на пол лицом вниз и не двигаться.

Все выполняют приказ. Кроме АКИНДИНОВА и АКТРИСЫ.

АКИНДИНОВ (показывает на террористов). Бумаги у них.

АКТРИСА. Это то, что нам надо?

АКИНДИНОВ. По-видимому, да. Шесть листов, там какая-то чепуха, и наш листок.

АКТРИСА (радостно). С формулой?

АКИНДИНОВ. С формулой.

АКТРИСА (показывает в сторону Виктора и Журналиста). Эти не догадываются?

АКИНДИНОВ. Нет. Я им сказал, что это документы о контактах русского правительства с наркомафией.

АКТРИСА. Поверили?

АКИНДИНОВ. Я говорил убедительно.

АКТРИСА. Тогда все по плану.

АКИНДИНОВ. Не совсем. С какой стати этот идиот начал пальбу? Ты хоть понимаешь, что получилось?!

АКТРИСА. Понимаю.

АКИНДИНОВ. Наверное, не до конца.

АКТРИСА. Мы не предполагали, что он полезет под пули.

АКИНДИНОВ. А он полез. Почему?

АКТРИСА. Все из-за Дюмона.

АКИНДИНОВ (удивился). Этот болван причем?

АКТРИСА. На него вышла полиция.

АКИНДИНОВ. Как?

АКТРИСА. Случайно. Но при нем нашли три пакета. И началось. Парень он слабый. Мог нас выдать. Альбер сказал, что с ним надо решать. Когда начинаешь такое дело, надо, чтобы тылы были надежные.

АКИНДИНОВ. Это правильно. Что дальше?

АКТРИСА. Вчера профессор назначил ему встречу в парке. И там наши ребята столкнули его с веранды. Так распорядился Альбер.

АКИНДИНОВ. Это хорошо, но что дальше? Пока я не могу докопаться до сути. Почему профессор начал пальбу?

АКТРИСА. Он принес сюда всю сумму, полученную от Дюмона.

АКИНДИНОВ. Идиот. Принес сюда деньги!

АКТРИСА. Принес, а потом сообразил, что когда закончится история с заложниками, всех обыщут, и у него найдут купюры, украденные Дюмоном в банке и номера которых наверняка переписаны.

АКИНДИНОВ. Подонок! Мы все делаем, чтобы получить листок с формулой! Вот-вот мы его получим. А теперь остались без специалиста.

АКТРИСА. Придется искать еще одного.

АКИНДИНОВ. Этот профессор вроде бы уже кое-что сделал. И человек был надежный. С наркотиками имел дело давно. И обещал быстро синтезировать наш препарат.

АКТРИСА. Могу тебя немного утешить. Когда он сидел в кафе, он набросал какие-то формулы. Глядишь, это его идеи в отношении нужного нам препарата.

АКИНДИНОВ. Нам бы пригодились.

АКТРИСА. Они уже у меня.

АКИНДИНОВ. Молодец.

АКТРИСА. Ты еще не все знаешь про этого профессора. Он вел двойную игру. Назначил здесь свидание со своим поставщиком.

АКИНДИНОВ. Здесь?

АКТРИСА. Здесь.

АКИНДИНОВ. Идиот! И кто поставщик?

АКТРИСА. А вон та врач из госпиталя Шарите. Она ведает складом медикаментов. Мы ее знаем, она давно связана с перекупщиками. Около нее все время вилась инспекторша бюро наркотиков. Но потом отстала.

АКИНДИНОВ. Ее можно потом использовать. Нам будет нужен врач.

АКТРИСА. Я уже об этом подумала. Но потом. Сейчас рано. С крючка она все равно не сорвется.

Подходит ГЛАВНЫЙ.

ГЛАВНЫЙ. Забирайте документы.

АКИНДИНОВ. Где они?

ГЛАВНЫЙ (показывает на Террористку). У нее. (Отходит.)

АКИНДИНОВ (Актрисе). Забери документы. Листок с формулой отдашь Альберу.

АКТРИСА. А остальные?

АКИНДИНОВ. Уничтожь.

АКТРИСА. Полицейские не дураки, они меня обыщут.

АКИНДИНОВ. Под юбку к тебе не полезут.

АКТРИСА подходит к ТЕРРОРИСТКЕ. Та дает ей документы.

ГЛАВНЫЙ (громко, всем). Всем можно встать. Мы решили начать переговоры с полицией. До моего возвращения правила остаются теми же, стреляем без предупреждения.

Главный уходит. ВИКТОР, АКИНДИНОВ и ЖУРНАЛИСТ.

АКИНДИНОВ. Вот и все. Точнее, очень скоро будет все.

ВИКТОР (откашлялся). Господин Андрей. То, что я вам сейчас скажу, будет для вас неприятной неожиданностью. Я хочу быть откровенным с вами до конца. Документы, которые вы получили… вам придется отдать мне.

АКИНДИНОВ. Я предпочел бы передать их этому господину. (Показывает на Журналиста.)

ВИКТОР. Это невозможно. Я вам все объясню… Когда мы узнали о возможном налете на банк, мы, естественно, заинтересовались этим банком. Нас проинформировали, что обычно в этом отделении не сосредоточивается таких сумм, которые могли бы привлечь налетчиков. Мы попросили дирекцию банка сообщить нам о хранимых у них ценностях. С разрешения банка мы нашли документы, которые компрометируют некоторых членов вашего правительства. И тогда наше правительство приняло решение передать эти документы русскому правительству.

АКИНДИНОВ. Почему?

ВИКТОР. Наше правительство считает, что это будет воспринято как дружественный акт с нашей стороны и послужит улучшению отношений с Россией.

АКИНДИНОВ. Ваши чиновники понимают, что в России эти документы будут спрятаны за семью замками?

ВИКТОР. Таково решение нашего правительства. Я очень сожалею. Но как только это все закончится, вам следует передать эти документы мне.

ЖУРНАЛИСТ. Подумайте, Андрей. Они, скорее всего, правы. С этической точки зрения. Это – не ваши документы. Россия сейчас становится демократической страной. У вас действует нормальный суд. И я уверен: виновные будут наказаны.

АКИНДИНОВ отходит, подсаживается к АКТРИСЕ. Начинает смотреть документы.

АКИНДИНОВ. Они требуют их отдать.

АКТРИСА. Зачем?

АКИНДИНОВ. Они вернут их русскому правительству.

АКТРИСА. А листок с формулами?! Его тоже отдать?! Заплачены огромные деньги. Новый наркотик, легкий в производстве. Это миллионы! Мы станем миллионерами. Вот он, этот листок. Посмотри. Может быть, что-нибудь запомнишь.

АКИНДИНОВ. Я в этом совершенно не разбираюсь.

ПОЭТЕССА подходит к АКИНДИНОВУ.

ПОЭТЕССА. Я случайно подслушала, что у вас есть какие-то документы, разоблачающие связи членов вашего правительства с торговцами наркотиками.

АКИНДИНОВ. Это так.

ПОЭТЕССА. И они собираются вернуть эти документы в Россию?

АКИНДИНОВ. Да. Они считают, что теперь там есть справедливый суд.

ПОЭТЕССА. Вы в это верите?

АКИНДИНОВ. Нет.

ПОЭТЕССА. Вы верите, что у вас в стране начались настоящие перемены?

АКИНДИНОВ. Нет.

ПОЭТЕССА. И я тоже не верю. Вы верите в то, что там что-нибудь кардинально изменится?

АКИНДИНОВ. Нет.

ПОЭТЕССА. И я тоже. И что теперь делать?

АКИНДИНОВ. Не знаю. Никто не знает.

Все в ожидании. ПОЭТЕССА подходит к СТУДЕНТУ.

ПОЭТЕССА. Ты сегодня начал читать мое стихотворение «Над полем желтым, зеленым лесом…» Ты его знаешь наизусть?

СТУДЕНТ. Знаю. (Смотрит на Поэтессу, та молчит.) Вы считаете, что теперь самое время?

ПОЭТЕССА. Да.

СТУДЕНТ. Хорошо.

…Над полем желтым, зеленым лесом и над деревней, где жили люди, висела палка со львиной мордой. Никто не знал, кто ее повесил, когда, зачем. Но ее боялись. Она вмещала и страх, и силу, мерило жизни и символ веры.

Пахал ли пахарь холодным утром – не видел он ни сохи, ни пашни. А взглядом, полным любви и страха, смотрел на палку со львиной мордой. Кузнец ли сильный, столяр ли ловкий – считали все, что своим уменьем они обязаны только палке.

И даже мать никогда не смела взглянуть в глаза своего младенца. В припадке ласки целуя сына в листочки губ, золотых как солнце, она о счастье молила палку.

И даже те, кто любил друг друга, сплетясь ногами во мраке ночи, сжимая жадно тугие плечи, смотрели вверх в суеверном страхе.

И жили люди, собой довольны. Порядок, вера – что нужно больше? Других людей, что за дальним лесом, они не знали, и им казалось, что жизнь их лучше, чем жизнь соседей.

И вот однажды, невесть откуда, явился парень, еще безусый. С людьми поел, поработал вместе, а позже людям сказал спокойно:

– О люди, люди, как вы прекрасны! Для вас природа, вы – смысл природы. Зачем вам палка со львиной мордой? Ведь вы свободны, как я свободен. Не бойтесь страха! Ведь вы сильней и смелей, чем буря. Отважней грома и ярче молний.

– Мать молодая, вот твой младенец. Ты посмотри на него скорее. Он так похож на тебя улыбкой. Тебя он любит и ждет поддержки. И молоко он твое живое впивает жадно.

– Любовник юный, взгляни скорее на ту, что любишь. Ее глаза – словно речка ночью, а ноги – точно побеги дуба. Соски – как угли, возьмешь их в руки, они, пылая, прожгут ладони.

– Кузнец и пахарь, столяр и плотник, трудитесь вместе и никого на Земле не бойтесь. И верьте только в свой светлый разум, и в свое сердце, и в свои руки. Ведь вы свободны, как я свободен. О люди, люди, как вы прекрасны!

Застыло солнце на горизонте. Деревья замерли в рыжем свете, лишь ветки синие встрепенулись, пот вытирая с коры уставшей.

Пришелец поднял случайный камень и бросил в палку. Она качнулась и вниз упала, ему под ноги.

Смеялось небо, смеялся ветер… Молчали люди, на палку глядя. Потом старейший из них поднялся и, палку взяв, обратился к парню:

– Пришелец странный, ты ищешь ночи. Ты нас обидел. Ты надругался над нашей верой. Твои слова непонятны людям. Права, свободы – нам их не надо, в них нет порядка, в них нет покоя. Мы сможем жить, если будет палка. Без страха жить не умеют люди.

– Мать молодая, ужель ты хочешь, чтоб сын твой малый, лишь старше станет, решил, что он всех умней на свете, и ночью черной, как гнев старухи, спалил твой дом и дома соседей?

– Любовник юный, ужель ты хочешь, чтоб в полночь демон в постель забрался к твоей невесте и языком он своим шершавым лизал ей груди и ног сплетенье?

– Кузнец и пахарь, столяр и плотник, без палки вам не понять друг друга. Без палки каждый уверен будет, что он нужнее всех в этом мире.

– Не будет веры – покой исчезнет. Не будет страха – работа станет. Права, свободы – мы их не знаем, нам их не нужно, они пугают. Пришелец странный, ты ищешь ночи. Мы сможем жить, если будет палка. Без страха жить не умеют люди. Ступайте, люди, верните палку. А ты, кто нас оскорбил жестоко, сгоришь в костре, только ночь наступит.

В лохмотьях туч замер куцый месяц. А над усталым притихшим лесом, над серым полем и над деревней, где спали люди, опять висела все та же палка со львиной мордой. Как день назад и назад полвека.

А рядом с лесом костер зажегся. Огнем объятый, пришелец гордо смотрел на небо и говорил, обращаясь к ветру:

– О, если бы, люди, вы только знали, как вы всесильны, когда свободны! И как свободы легко добиться, когда поймешь, что лишен свободы! Пускай хоть раз, но она упала, в одном из сотен родив сомненье во всемогуществе силы страха. Придет другой, и придут другие. И вы поймете, что страх животен, а человечна одна свобода. О люди, люди, как вы всесильны, когда свободны!

В домах убогих уснули люди. И только мальчик один не в силах был в эту ночь спать, как спал обычно. Он видел сон, он мечтал о счастье. И повторял он слова пришельца:

– О люди, люди, как вы прекрасны, когда свободны! Ведь вы сильней и смелей, чем буря. Отважней ветра и ярче молний. О люди, люди, как вы прекрасны, когда свободны!

Появляется ГЛАВНЫЙ.

ГЛАВНЫЙ (заложникам). Мы решили сдаться властям. Выходить отсюда всем. Выходить спокойно. Сначала мы. Потом вы.

ТЕРРОРИСТЫ выходят первыми.

АКТРИСА (передает Виктору документы). Возьмите документы.

ВИКТОР (Акиндинову и Актрисе). Я прошу вас пройти с нами. Поверьте, только пятиминутная формальность. Чтобы убедиться, не осталось ли у вас случайно что-либо еще. (Акиндинову.) Если вы захотите задержаться у нас в стране, мы дадим вам визу. Мы вам очень благодарны. Ваша находчивость во многом способствовала благополучному решению конфликта.

ЖУРНАЛИСТ (Акиндинову). Не расстраивайтесь.

АКИНДИНОВ. Я все понимаю. Просто обидно получить мат в партии, которую, казалось, просчитал до последнего хода. Но от фамилии не уйдешь. Пингвин, он всегда остается пингвином.

Все уходят.

Через некоторое время из-под прилавка появляется спрятавшийся там СТУДЕНТ. Он подходит к телефону. Набирает номер.

СТУДЕНТ. Я хотел бы поговорить с товарищем Альбером. Здравствуйте, товарищ Альбер! Это говорит революционный студент. Я только что получил задание от революционной актрисы. Ее преследует полиция. Она мне сказала, что вы мне поможете купить билет в Патагонию. Революционное спасибо! Она передала мне документы для вас, товарищ Альбер. Всего один листок. Какие-то химические формулы. Как вы относитесь к борьбе за выживание пингвинов? Как я рад, что нашел в вас единомышленника! Да, листок при мне. Спрятан надежно. (Смотрит в дверь.) Дорога свободна. Я скоро буду у вас. До скорой встречи, товарищ Альбер. Мы спасем пингвинов. (Крадучись, убегает.)