Ha стене в гостиной висела акварель – группа танцующих мукубалов. Луду была знакома с автором, художником по имени Албану Невеш-и-Соуза, веселым занятным парнем, старым другом ее зятя. Поначалу она ненавидела эту картину. Ей виделось в ней то, что страшило ее в Анголе: празднующие что-то дикари, эта их радость, это предвестие счастья – все, что было ей чуждо. Но постепенно, за длинные месяцы молчания и одиночества, ей стали ближе эти фигуры, движущиеся в танце вокруг костра, будто демонстрирующие, что жизнь и вправду заслуживает такого изящества.

Луду сожгла мебель, сожгла сотни книг, сожгла все картины. И только в порыве отчаяния она наконец убрала мукубалов со стены. Когда же собралась выдернуть гвоздь – лишь потому, что торчащий из стены безо всякой надобности гвоздь выглядел бы уродством, – ей вдруг пришла в голову мысль: а что, если на этом кусочке металла держится вся стена? А может, и весь дом. Кто знает, вдруг, выдрав гвоздь из стены, она обрушит весь город?

Луду оставила гвоздь на месте.