Артуро проснулся, открыл глаза.

Силы покинули тело и Мазони на некоторое время задержался в постели.

Подминая спиной плотный ортопедический матрац, он созерцал облака, бороздящие просторы безбрежного неба, сквозь треугольное окно, врезанное в плоскость потолка.

«Где это я?» — подумал Мазони и перевел своё тело в сидячее положение, свесив ноги с высокого края кровати.

Кружилась голова, а мысли расплывались словно миражи, не давая возможности ухватиться хотя бы за один из всплывающих и сразу же ускользающих сюжетов.

«Что происходит?» — спрашивал себя Артуро, пытаясь сосредоточиться.

«Может вчера была разгульная вечеринка? Состояние очень похоже на похмелье» — продолжал задаваться вопросами недавно очнувшийся мужчина.

Помогая себе руками, Артуро попытался встать с кровати. Да, состояние было ещё то: голова гудела словно церковный колокол, равновесие издевалось над ним самым изощрённым образом, а мыслительный процесс словно увяз в болоте, медленно пошевеливая извилинами его мозга.

«Если я слегка перебрал, это объясняет провал в памяти, но хоть что-то я должен помнить?» — Артуро с трудом удавалось мыслить логически, но он настойчиво протаптывал дорожку в дебрях собственного сознания.

Наконец, совладав с непослушным телом, он обрел равновесие и огляделся. Комната отеля средней ценовой категории была выполнена в минималистском стиле и её огромные окна открывали чудесный вид на поросшие растительностью, незнакомые горы.

«Если я на отдыхе в горном отеле, то бурное празднество могло иметь место.» — Кажется логика, покинула баррикады и решила присоединится к его просыпающемуся сознанию.

«Нужно вспомнить, что со мной было вчера.» — На месте недавних воспминвний зияла дыра. Ничего не приходило на ум.

«Позавчера, днём раньше, и ещё и ещё. Где Дина?» — возникший образ любимого человека раскалённой иглой пронзил мозг Артуро, и тотчас лавиной нахлынули утраченные воспоминания, сметая на своём пути только что выстроенные ошибочные логические цепочки.

«Дина, катастрофа. Рэдхорн. Сумаи. „КИБ“. Операционная» — после молниеносного «взрыва мозга» всё стало на свои места.

Препараты, притупляющие сознание выиграли для него немного времени, оставляя Артуро в неведении, давая ему ощутить себя нормальным человеком.

Номер в отеле — это ширма, позволяющая расслабиться в момент пробуждения. И, конечно же, вид на зелёные горы и голубое небо — это обычная голографическая иллюзия, какую в современном мире можно встретить на каждом шагу.

Ноги подкосились. Артуро с трудом нашёл силы, чтобы восстановить равновесие.

«Дышать. Тяжело дышать. Но в этом теле нет лёгких» — Однако грудная клетка вздымалась подобно кузнечным мехам, всеми силами опровергая домыслы Мазони.

«Не нужно говорить в ЭТОМ ТЕЛЕ. Теперь это МОЁ ТЕЛО! Необходимо собраться, паника совсем ни к чему.»

Мазони поднял ладони до уровня глаз и стал пристально их рассматривать, затем перевёл взгляд на те части тела, которые мог охватить его взгляд.

«Где в этом номере зеркало? Мне нужно большое зеркало! Должно же оно здесь быть?» — у Артуро возникла жизненно важная необходимость увидеть своё отражение.

В разгар поиска зеркальных поверхностей Мазони взглядом наткнулся на невзрачный проход в другую комнату, который ранее не привлёк его внимания.

Вместо современной электронной версии зеркала, профессор обнаружил целую зеркальную комнату, стены которой представляли собой стеклянную поверхность, покрытую с обратной стороны амальгамой.

Создатели окружающего интерьера позаботились, чтобы зеркала были изготовлены «по-старинке» дабы у лицезреющего себя человека не возникло мыслей о подтасовке фактов в плане его внешности.

Артуро стоял посреди комнаты, разрываемый противоречиями между тем, что видел и чувствовал и тем, что он знал о строении своей новой внутренней телесной структуре.

Из одежды на нём были только шорты, что позволяло рассмотреть любой участок своего тела со стороны зазеркалья. По ту сторону зеркал находился всё тот же Артуро Мазони, и его сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

«Это не может быть сердце. Его место, как и место лёгких сейчас занимает чужеродный реактор. А может, вообще никакой операции не было? Быть может, это вообще какой-то фарс? Розыгрыш Рэдхорна и Сумаи? Но зачем?» — пытался определить своё место под солнцем, профессор.

Хотелось оставить всё как есть и считать себя обычным человеком, но, неопределённость сжигала Артуро изнутри.

Было ясно, что визуальный анализ ничего не даст. Пытаться разорвать кожный покров, чтобы воочию насладиться прелестями механического фарша не представлялось разумным.

Нужно было найти способ определить свою видовую принадлежность к homo spiens или homo turpis. Так по аналогии с определением человека разумного, Артуро окрестил человека усовершенствованного.

Подходящим вариантом показалось опробовать свою силу.

Однако, после нескольких попыток разбить кулаком прочный, по форме стремящийся к правильному кубу, дубовый стул, от этого метода пришлось отказаться.

Силы, которую вкладывал в удар Артуро, явно не хватало для крушения деревянной мебели, а перешагнуть барьер применяемой мощи мешал инстинкт самосохранения, стремившийся уберечь человеческую руку от никому не нужных переломов.

Хотя до сих пор ничто не указывало на искусственную природу его основного строения, профессор продолжал искать доступные методы анализа.

Присев на оставшийся невредимым стул, он поставил правый локоть на колено и подбородком уперся в ладонь.

«Со слов Сумаи, это тело не чувствует боли и усталости. Тогда ему должны быть подвластны любые физические упражнения.» — методика проверкой физическими упражнениями пришлась Артуро не столь радикальной, как разбивание крепких предметов, но, тем не менее, весьма показательной.

Мазони решил начать с простых отжиманий, но чтобы усложнить задачу, отжиматься он начал на одной руке. 10… 30…, 70…, 150 раз.

Ни один мускул не устал. Дыхание было ровным. Тело работало как машина, и, судя по всему, оно таки было машиной.

Не найдя предела отжиманиям, полуголый спортсмен приступил к более изощрённым техникам тренировок.

Ему удалось изобразить сложнейшие телесные фигуры, подвластные немногим йогам с многолетним стажем.

Затем обеими руками он захватил ножки кровати и поднял её пред собой. Этот трюк прошёл не так гладко.

Тормозящим фактором было его сознание. Казалось, мозгу Артуро невдомёк, что ему под силу справиться с такой задачей.

Продержав кровать, весившую больше чем он сам, на вытянутых руках, не капли не устав, Мазони решил покончить с экспериментами и вернул предмет мебели на место.

По всем ощущениям тело, наделённое геркулесовской силой, принадлежало Мазаони, но воспринять то, что в нём нет тех биологических единиц, с которыми он прожил треть человеческой жизни, было совсем не просто.

«Что там говорил Сумаи? Нужно принять новое тело, а не сопротивляться ему? Легче сказать, чем сделать.» — теперь Артуро точно знал, кем является, и он всеми силами старался смириться с болью утраты своей биологической структуры.

«Хотя бы не для себя, а для нас с Диной.» — В момент Мазони перестали волновать железки, славно заменившие кальцинированные кости. Где-то в таком же нестабильном состоянии должна находиться его жена. И ей наверняка нужна его помощь.

Артуро, как ошпаренный, бросился к выходу. Дверь автоматически распахнулась и проявила, стоявшего по ту сторону, жизнерадостного доктора Сумаи.

Мазони предположил, что доктор каким-то скрытным образом наблюдал за его утренними терзаниями, но не нарушал его одиночества, дав самостоятельно разобраться в обновлённом себе.

Зная, что Артуро в конце концов захочет выйти наружу, Сумаи поджидал его у двери.

— Как Вам Ваша палата? — встретил он в дверях разогнавшегося мужчину.

Оторопевший от неожиданного появления доктора, Артуро остановился.

— Где моя жена? Мне нужно к ней. — ни о чём другом Мазони не мог сейчас думать, поэтому не заметил радостного приветствия доктора.

— А Вы уверены, что именно в таком виде хотите предстать перед поправляющейся супругой? — Сумаи веселил вид раздетого человека, собравшегося в поход.

— Что? — Мазони не понял насмешки доктора, но, тем не менее, до него довольно быстро дошла суть вопроса.

Ставя над своим недавно обретённым телом смелые эксперименты и затем обеспокоившись состоянием Дины, он совсем забыл о необходимости во что-нибудь облачиться, чтобы выглядеть нормально в обществе других людей. — Да, конечно, мне нужно одеться. Здесь имеется какая-нибудь одежда?

— Давайте я Вам помогу, — перешагивая через порог, предложил Сумаи и подошел к свободной стене палаты гостиничного типа.

Универсальный допуск доктора открыл потайную раздвижную дверь, ведущую в гардеробную комнату. — Выбирайте всё, что душе угодно.

Спортивная и деловая одежда были представлены отдельными блоками, расположенными друг напротив друга при входе. Остальная размещалась в глубине и представляла различные стили, от классического до современного.

Наткнуться здесь на одёжный клад профессор совсем не ожидал. Всё говорило о серьёзном подходе к реабилитации пациентов доктора Сумаи. Каждый индивид мог подобрать всё, что считал необходимым, лишь бы не задавался ненужными вопросами и сомнениями.

Артуро даже растерялся при виде столь всеобъемлющего гардероба.

Предстоящая встреча подобна свиданию после долгой разлуки. Спортивный и деловой стиль Артуро отмёл автоматически, однако ему хотелось взять что-нибудь от обоих стилей.

Тёмно-коричневые туфли, не очень плотно облегающие джинсы, цвета слоновой кости кашемировый пуловер, подчеркивающий мускулистую фигуру мужчины, составили костяк внешнего облачения Артуро.

Он спешно оделся и собрался следовать за доктором длинными коридорами научного центра в поисках встречи со своей единственной. Однако Сумаи жестом прервал его рвение.

— Вы готовы? Помните, о чём мы говорили? Не выливайте на неё всю информацию сразу. Дайте пожить в новом теле день или два, прежде чем раскроете все карты. Даже учитывая, что времени у нас катастрофически мало, мы не можем прыгать с места в карьер. Будьте всё время рядом и у Вас получиться преодолеть все трудности реабилитации. — Сумаи давал последние наставления Артуро перед встречей с Диной. — Вы точно готовы? От этого многое зависит.

Артуро утвердительно кивнул головой, не понимая, к чему этот вопрос, когда речь идет о самом дорогом ему человеке.

Сумаи подошёл к стене с видом на горный пейзаж и она, повинуясь магическим силам, скрытым в недрах подземной архитектуры, начала раздвигаться в противоположные стороны от центра, оголяя проход в подобное этому помещение.

В дальнем левом углу прилегающей к проходу комнаты стояла кровать, на которой мирно дремала ОНА.

«Дина. Слава богу, она в порядке.» — облегчение от увиденной картины даже несколько выбило Артуро из колеи. Некоторое время он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть счастье, до сих пор висевшее на волоске.

— Вы можете подойти к ней и разбудить, — произнёс Сумаи, интерпретировав по-своему замешательство Артуро. — Она спала достаточно. Я продержал Вас в бессознательном состоянии немого дольше положенного, зная, что Вы сразу начнёте рваться к ней.

Коно Сумаи указал в сторону спящей женщины.

— Я, пожалуй, оставлю вас наедине. Желаю Вам удачи, Артуро. — дружески напутствовал Сумаи и покинул помещение.

— Спасибо, — еле слышно и явно запоздав с ответом вымолвил Мазони.

Мягко, буквально на цыпочках, ступая, чтобы не побеспокоить сон любимой, Артуро преодолел расстояние от огромного шкафа с вещами до гостиничной кровати, выполнявшей роль больничной койки.

В последний раз он видел её такой утром того злосчастного дня, когда рухнула стена «христианского центра добровольной помощи» и с ней рухнул весь мир Артуро. Теперь у воспрянувшего духом мужчины появился шанс на его возрождение.

Он присел на корточки и погрузился в созерцание любимого лика той, с кем однажды свела его судьба посреди пустовавшей в тот чудесный момент городской улицы.

Печать смерти в образе мертвенно-бледного оттенка кожи бесследно исчезла, больее не напрягая взгляд Артуро.

Роскошные черные волосы, недавно покинувшие эту прелестную голову, вновь подчёркивали божественные черты лица пленительницы его сердца.

Распростёршись от пят до самой шеи, простыня прикрывала её от посторонних глаз. Не покрытыми остались лишь голова и руки, вытянувшиеся вдоль туловища.

Артуро решился погладить одну из них.

Нежно, подушечками пальцев он дотронулся до её кисти, и едва касаясь кожи, повёл в направлении её плеча.

Дина вяло начала просыпаться.

Сделав глубокий вдох несуществующими лёгкими, она грузно перекатилась на левый бок, повернувшись лицом к Мазони.

Затем, медленно открыв глаза, она посмотрела на Артуро и, улыбнувшись, вновь сомкнула веки, намереваясь продолжить сон.

Пробуждение Дины было настолько естественным, что всколыхнуло в душе любящего мужчины бурю едва сдерживаемых эмоций.

На глаза накатились слезы. Отчего Мазони поймал себя на мысли, что солёные капли были не настоящими, а являлись плодом разработок доктора Сумаи.

«Вот шельмец, и это он предусмотрел.» — промелькнуло в голове профессора.

И хотя жидкость, стекавшая по щекам, была лишь заменителем натуральных слёз, эффект, производимый оной, соответствовал трогательной картине происходящего.

Слёзы радости продолжали изливаться из его глаз, и в этот момент он был счастлив как никогда в жизни.