Сдерживать слёзы, рождавшиеся в волнениях встревоженной души, Артуро считал делом неблагодарным, основываясь на мнении соплеменников его предков, причаливших в далёком прошлом к берегам многообещающих Земель Кламба в поисках лучшей жизни.

Сейчас же, дабыбы не напугать Дину, от Артуро требовалось остановить этот предательски вскрывавший переживания процесс, спровоцированный глубокими нежными чувствами к любимому человеку.

«Мне бы какой-нибудь выключатель, останавливающий слёзоотделение не помешал. Сумаи, случайно такого не продумал?» — стоило Мазони подумать о прекращении выделения слёз, как капли солёной жидкости перестали стекать по его лицу.

Душа была ещё не на месте: она одновременно ликовала и несказанно тревожилась. Однако, естественный процесс слёзоотделения профессору удалось остановить всего лишь силой мысли.

Наверное, в новом теле возможность управлять псевдобиологическими процессами не представляла особого труда, что говорило о кибернетической сущности человека модернизированного.

Дина снова приоткрыла глаза. Её губы растянулись в лёгкой улыбке. Артуро смотрел на свою Венеру влюблёнными глазами и не мог оторвать от неё взгляда.

Утреннее пробуждение любимой женщины всегда вызывало в нём огромный прилив нежности, граничивший с бурей восторга от того, что именно этот человек наполнил пустующую половину его существования.

Просыпаясь в свете утреннего солнца, она излучала спокойствие, умиротворённость, пленила своей красотой. И, хотя, в псевдогостиничную комнату не проникал не один луч, рождённый небесным светилом, вся гамма нежных переживаний, казалось оставшихся в прошлом, тёплой волной хлынула во все закоулки чувствительной души Артуро.

Тая в любящем взгляде своего заботливого супруга, Дина лениво потянулась, повинуясь повседневной многолетней привычке и затем, наслаждаясь моментом, произнесла: «Доброе утро.»

Артуро внутренне ликовал при виде каждого вновь произведённого Диной действия, не говоря уже о произнесённом вслух приветствии.

Ему хотелось бегать, прыгать, танцевать, совершать безумные поступки, но он не мог сейчас себе этого позволить. И поэтому просто сидел у постели жены, не подозревающей об истинном положении вещей, изображая расслабленного мужчину, приветствующего пробуждение любимой женщины.

Он также понимал, что Дина ещё находится во власти замутняющих сознание психотропных средств и ему придётся вести её в нужном направлении, по мере возвращения к ней памяти.

— Привет. Ты даже не представляешь, насколько оно доброе, — приветствовал пробуждение супруги Артуро, не удержавшись от намёка на её чудесное воскрешение.

Дина тоже не помнила, что с ней произошло и где она находится, но рядом с ней был Артуро и сомнительные вопросы пространственно временного положения вещей не беспокоили молодую женщину.

Пациентка доктора Сумаи попыталась встать, но, едва оторвав голову от подушки, снова вернулась в исходное положение. Растерянно и смущённо улыбаясь, она произнесла: «Что-то голова кружится.»

Её осеняли такие же догадки, какие посещали Артуро в момент пробуждения.

Мысль о том, что утреннее головокружение вызвано чрезмерным принятием спиртных напитков вечером предыдущего дня, вогнала Дину в краску.

«Давай, я помогу тебе встать.» — Счастливый муж протянул руки своей растерянной супруге и помог подняться с постели.

На ней была шёлковая ночная рубашка, скорее всего являющаяся стандартным больничным одеянием пациенток доктора. И хотя Сумаи вряд ли заботили тенденции моды в подборе послеоперационной одежды для Дины, снежно-белая ночнушка чудесным образом подчёркивала идеальные формы восстановленного проектом «КИБ» тела тёмноглазой богини.

Следуя легенде естественного пробуждения после вечернего сабантуя, Артуро помог своей слабой половинке добраться до ванной комнаты, незадолго до того обнаруженной в дальнем углу, законспирированного под гостиничный номер, помещения.

Контрастный душ частично смыл пелену дурмана, мешавшую добраться до умело скрывающихся воспоминаний.

Однако наступившее прояснение рассудка всё равно не проливало свет на причину состояния, похожего на тяжёлое похмелье.

Внутренний календарь Дины обрывался на том моменте, когда Артуро ждал её после окончания работы, опёршись о павильон, некогда торговавший цветами.

Далее следовало сегодняшнее пробуждение в уютной, но незнакомой гостинице, что наводило на мысль об амнезии, причиной которой мог послужить какой-нибудь некачественный алкогольный напиток.

Такая потеря памяти обычно носит кратковременный характер и может стереть лишь следы последних событий. Более ранние моменты жизни из забытого промежутка жизни вот-вот должны проявиться в её возрождающихся воспоминаниях.

Не желая насиловать свой мозг преждевременной попыткой обнаружить утраченный кусок памяти, Дина привела себя в порядок у зеркала, накинула халатик, кстати оказавшийся у выхода, и выпорхнула в объятья, поджидающего в дверях любимого мужчины.

Обхватив обеими руками своё бесценное сокровище, Артуро стал кружиться в ускоренном ритме одному ему слышимого вальса, благодаря вселенную за неисповедимость её путей, позволивших ему снова обрести счастье.

Этот миг и это место в пространстве сейчас принадлежали только им. Две половинки, воссоединившись, вытеснили окружающую реальность. Не существовало ни комнаты, ни научного центра, скрытого под землёй, ни самой Земли.

Были только Артуро с Диной, составляющие нерушимый центр своей собственной вселенной, признающих правила других миров только если в их основу заложены законы любви.

Забывшись в призрачном вальсе, Артуро и Дина кружились по комнате, пока, наткнувшись на кровать, не рухнули в её объятья.

Обоим происшествие показалось забавным, и они рассмеялись. Ими овладевало желание надолго задержаться в постели, но злосчастное чувство неопределённости не давало Дине расслабиться. И Артуро, внутренне озабоченный возможными последствиями предстоявшей откровенной беседы, был не в состоянии полностью отдаться переполнявшим его чувствам. За очередной волной смеха последовал полнейший штиль.

Лёжа друг напротив друга, они молча смотрели друг на друга, не решаясь вымолвить и слова, боясь нарушить рождённую сказочным моментом идиллию.

«Как же начать этот сложный разговор?» — Мучился в нерешительности Артуро.

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — начал он издалека.

Дина утвердительно кивнула, растаяв в очаровательной улыбке.

— И свою жизнь я, не раздумывая, отдал бы за твою, — нескладно продолжил Артуро.

— Не обязательно говорить о таких вещах. Мне это само собой понятно. — Как ни старался Артуро внешне оставаться спокойным, его волнение передалось Дине, и она спросила, — Тебя что-то тревожит?

Артуро прервал романтическое возлежание и присел на край кровати. Дина последовала его примеру.

— Тебя беспокоит провал в памяти? — спросил он уверенно, словно умеет читать чужие мысли.

— Да, но откуда ты знаешь?

— Нам нужно с тобой об этом поговорить. Возможно, разговор будет долгим. Пойдём, присядем у окна. Ты не против?

Дина не была против.

Интрига, связанная с потерей памяти, обрела новые очертания. Предшествующие этому разговору события не сулили особых неприятностей: Артуро заботливо поднял её с постели, проводил в ванную комнату, затем кругами истоптал всю площадь гостиничных покоев, заключив её в свои крепкие объятья.

Может она сотворила какую-нибудь глупость и не помнит об этом? Тогда ей сулит разве что притворно-неодобрительный взгляд и напускная сердитость любимого мужчины.

По пути к окну, позволяющему, не выходя за пределы гостиничного номера, восхищаться красотами горной природы, стояло три удобных кресла и небольшой журнальный столик.

Супружеская пара оккупировала два анатомических места для сидения, расположившись друг напротив друга и приблизившись на максимально удобное для серьезного разговора расстояние. Артуро наклонился вперёд и взял в свои руки ладони Дины.

— Что ты последнее помнишь? — спросил Мазони, выясняя состояние памяти своей жены.

— Я закончила работу и выходила из здания. По ту сторону дороги меня ждал ты… — на этих словах Дина запнулась. Последовавшие затем события терялись в тумане. Вернее было бы сказать, в той части памяти, которая отвечает за воспоминания о дальнейшем отрезке времени, образовался вакуум, лишавший надежды хоть на какую-нибудь зацепку.

— Я не помню… Что случилось дальше, — после паузы вымолвила Дина. Смутная догадка о фатальности последнего светлого момента её памяти затронула натянувшие струны возрастающего беспокойства.

— Может, ты ещё что-нибудь помнишь? — от воспоминаний Дины зависело развитие предстоящего разговора.

— Нет, — стоило ей произнести это слово, как память извлекла наружу ещё один, неприятный осознанию, кусок мозаики. — Постой, я, кажется, ещё что-то вспомнила. Какой-то шум над головой и ты, испуганный словно ребенок, что-то кричишь.

Если бы сейчас Дина стояла на ногах, а не располагалась в удобном кресле, то ей бы понадобилась опора, дабы удержаться на ногах.

Спрятанная от ненужного беспокойства в глубинах сознания, эта часть воспоминаний говорила о чем-то ужасном, бесцеремонно вмешавшемся в судьбу семейства Мазони.

— Я кричал, потому что боялся потерять тебя. — Артуро крепко сжал ладони Дины. Сдерживая поток эмоций, вызванных проживанием заново недавних драматических моментов. Он продолжал, — это была очередная атака. «Анимуса». На крышу христианского центра упала бомба и кусок стены, находившийся прямо за тобой, превратился в груду развалин. В результате этого ты сильно пострадала.

Мужчине тяжело давался рассказ по двум причинам: во-первых, он боялся напугать Дину пикантными подробностями произошедшего, во-вторых, ему самому было тяжело погружаться в беспощадные моменты отчаяния, преследовавшие его последние несколько дней.

Если не брать в счет лёгкой дезориентации, Дина чувствовала себя великолепно, поэтому последняя реплика мужа требовала некоторых разъяснений.

— Сильно пострадала? — Удивлённо повторила она. — Ты имеешь в виду потерю памяти? Сколько я пробыла без сознания? И что это за место?

Самым страшным последствием травмы сейчас молодой женщине казалась вероятность утери воспоминаний с момента взрыва авиабомбы до сегодняшнего дня. К тому же, помещение, в котором она очнулась, никак не походило на пологи лечебного учреждения.

«Если это палата, то в устройстве госпиталей произошли существенные перемены. Неужели прошло несколько лет, и весь известный ей мир изменился?» — такая догадка не особенно обрадовала Дину, однако присутствие Артуро придавало столь необходимое ей душевное спокойствие.

— Не очень долго. — Артуро смутно обозначил время пребывания без чувств своей супруги, не желая акцентировать внимание на их местоположении, выводящем разговор на новый уровень. Мазони уточнил временной промежуток, — Около недели.

Уловка сработала. Обрадовавшись тому, что не провела полжизни в коме, Дина на время отвлеклась от странностей обустройства её палаты.

— Ну, неделю в койке можно считать отдыхом, венчающим мои трудовые будни, — с облегчением пошутила она. — Если поводом для беспокойства послужила лёгкая амнезия, то не стоит об этом излишне волноваться. Думаю, утерянные воспоминания о днях, проведенных в больничной койке, не являются столь значимой частью моей памяти.

Пытаясь подготовить любимую женщину к шокирующей правде о её исцелении, Мазони загнал себя в тупик.

Перед ним встала дилемма — оставить пока что Дину в неведении, позволив довольствоваться ничтожно малым кусочком правды или, рискуя нарушить её душевное равновесие, продолжить восстанавливать произошедшие в период её беспамятства, события.

Внезапно Артуро осознал, что ему понадобится помощь доктора Сумаи, который обладает необходимой тактичностью в плане разъяснения аспектов проекта «КУЧ» и его заразительная жизнерадостность будет им хорошим подспорьем.

— Возможно, ты права, и волноваться не о чем, но ты бы тоже переживала, случись такое со мной, — начал подводить к завершению эту часть разговора Артуро. Он улыбнулся супруге и добавил, — Мне нужно отойти, ты не против?

Артуро прошёл в ванную комнату, которая располагалась далеко за спиной Дины.

Он некоторое время постоял за дверью и выглянул, чтобы увидеть, чем она занята.

Дина задумчиво смотрела в противоположную сторону, где располагалось голографическое окно, предоставляющее её обзору искусно спроецированную даль.

Артуро бесшумно прокрался к зеркальной комнате своего номера, где по его мнению должны были располагаться камеры наблюдения доктора. Он обосновался в её центре и, шевеля губами, шепотом произнёс: «Доктор Сумаи, подойдите сюда.»

Справившись с попыткой незаметно вызвать доктора, Мазони в обратной последовательности проделал свой замысловатый путь.

Не успел он расположиться в кресле напротив обрадовавшейся его появлению Дины, как в дверь его номера постучали.

Удивлённая женщина вопросительно посмотрела на Артуро. Она на время забыла о существовании кого-нибудь кроме них двоих и, соответственно, не ожидала посетителей.

— Это, должно быть, твой лечащий врач с обходом, — прояснил ситуацию Мазони. — Я пойду, открою.

Дина развернулась вполоборота, наблюдая как Артуро приблизился к двери, а затем открыл её.

Дверная створка ещё не распахнулась до конца, как в комноту просочился круглолицый крепкий мужчина, который увидев пациентку, радостно завопил: «О чудо, мы идём на поправку!»

— Давно она очнулась? Мазони, почему мне никто не сообщил? — обратился к Артуро Сумаи, изображая среднестатистического доктора. — Не нужно было давать ей вставать с постели, она должно быть ещё очень слаба.

Все эти фразы имели бы смысл, будь Дина обычной пациенткой, получившей травму головы с аналогичными посттравматическими последствиями.

Однако доктор старался придерживаться понятной обычному человеку истории болезни и её излечения.

Артуро стоял с видом нашкодившего ученика, которого отчитывает директор школы.

Оставив «провинившегося» мужа у двери, Сумаи направился к вставшей якобы без его позволения, супруге Мазони.

— Я Ваш лечащий врач. Меня зовут Коно Сумаи. — представился круглолицый мужчина, подойдя к, изучающей его из глубины кресла, пациентке.

В ответ она кивнула, чувствуя некоторое неудобство перед доктором за свой преждевременный подъем с больничной койки.

— Итак, как наши дела? — в общем, поинтересовался Сумаи, переходя к стандартным процедурам.

Задав массу общих вопросов, а также проведя чреду действий, свойственных врачу, проводящему осмотр пациента, Сумаи удовлетворенно произнёс: «Ну, Артуро, можете порадоваться, Ваша жена в порядке. Скоро можно выписывать.»

Артуро, переместившийся во время осмотра ближе к доктору, искренне радовался за физические показатели вновь приобретённого Диной тела.

— Как Вам наши больничные палаты? — обратился к пациентке Сумаи. — Вам такая досталась благодаря известности профессора.

Предупредив возникший у Дины вопрос о роли её мужа в здешней госпитализации, доктор продолжил:

— Мазони участвовал в разработке глобального искусственного интеллекта, на данный момент угрожающего человечеству. В нынешние времена на счету каждый, кто знает, какие идеи вложены в электронный мозг «Анимуса» и какими принципами он руководствуется.

Являясь супругой профессора, Вы получили право на бесплатное обслуживание в одном из лучших учреждений.

Доктор опустил, что учреждение является военным, и лишь малая его часть имеет отношение к медицине.

— Дозируя правду, Сумаи закладывал фундамент под особую реабилитационную программу для Дины.

— Здесь есть всё необходимое, — продолжил доктор, имея в виду псевдогостиничное помещение, — кухня, бар, гардероб. Также для развлечений можно воспользоваться огромной аудио— видео— игротекой. Всё что хотите, только бы пациент был счастлив.

Панель, выполнявшую роль окна, ведущего в горы, можно было использовать, как обычную голографическую систему, в том числе задействовать её игровой интерфейс.

Коно Сумаи ещё раз продемонстрировал способность открывать потайные двери, в результате чего небольшая кухня и внушительная гардеробная комната стали частью необычной палаты.

— У Вас наверняка есть желание обновить свой гардероб, — то ли спрашивая, то ли утверждая, обратился к Дине доктор Сумаи, жестом указывая в сторону комнаты, заполненной разнообразной одеждой.

— Ого, это несколько отличается от того заведения, в котором я работаю. — Дине вспомнились помещения бывшего кинотеатра, наскоро подготовленные для оказания любой помощи пострадавшим от действий «Анимуса».

— Я надеюсь, отличается в лучшую сторону? — лукаво спросил Сумаи. — Попытайтесь на время забыть о прежних проблемах и воспользуйтесь здешним гостеприимством.

Дина последовала свету доктора и впорхнула в комнату для переодевания, оставив мужчин наедине.

— Ну, на мой взгляд, Ваша жена в отличной физической форме. Не правда ли, это чудесно? Вас можно поздравить, — воодушевлённо заговорил доктор, как только Дина исчезла за дверью.

— Вы не представляете, насколько я Вам благодарен, Сумаи, но ведь праздновать ещё рано и Вы об этом знаете лучше меня. — Вполголоса, чтобы его слова не достигли ушей Дины, проговорил Артуро.

— Всему своё время, а пока что давайте радоваться тому, что мы имеем на настоящий момент. — Сумаи тоже перешёл на заговорщицкий тон.

— Я пытался описать Дине ситуацию в общих чертах и, в итоге, запутался. Не могу я врать жене. А утаивать информацию о реальном положении вещей невероятно трудно.

— Тем не менее, Вам придётся, если не хотите преждевременно подвергнуть чрезмерной нагрузке психику супруги, — предупредил доктор. И спросил, — Что она знает на данный момент?

— По всей видимости, предполагает черепно-мозговую травму с кратковременной потерей памяти.

— Пусть пока так и будет. Иногда оставаться в неведении значительно лучше, чем много знать.

Пока мужчины скрытничали, Дина переоделась и вышла из гардеробной.

Туфли на высоком каблуке в тон облегающему кораллового цвета платью подчеркивали идеальные пропорции тела темноволосой красавицы. Появившись в комнате, она разбавила напряжение, которое скрывалось в сути разговора Сумаи и Мазони.

При появлении дамы, мужчины, следуя правилам приличия, поднялись из своих кресел.

Они замолчали и в полной тишине глядели на Дину.

Артуро восхищался красотой своей возлюбленной, в очередной раз радовался видеть её целой и невредимой, а также старался перебороть всевозможные внутренние переживания.

Сумаи же сейчас рассматривал жену Мазни, как пациентку, и плод своего многолетнего труда, анализируя детали физического строения и поведения женщины.

— Могу отметить, что столь прекрасного пациента мне ещё не встречалось. — восхитился внешним видом Дины доктор.

— Спасибо за комплимент, — ответила стройная брюнетка, направляющаяся в сторону собеседников. Она грациозно, подобно лани, переставляла ноги, при этом волнительно покачивая бедрами.

— Позволю себе предположить, что чувствуете Вы себя не хуже, чем выглядите, — воодушевлённо произнёс Сумаи, по обыкновению радуясь всем жизненным процессам, протекавшим вокруг него.

— Да я так хорошо, как сейчас вообще никогда себя не чувствовала! — заявила жена Мазони, поравнявшись мужчинами и опершись рукой на плечо мужа, мягко усадила его обратно в кресло.

От прикосновения Дины тело Артуро плавно заполнилось едва ощутимым теплом.

Было это ощущение естественного происхождения или относилось к очередным научным разработкам Сумаи, Мазони не мог сказать наверняка. Тем не менее, это чувство было одним из приятных и создавало эффект непосредственной связи со своей второй половинкой.

— Ты выглядишь просто восхитительно, — сделал жене комплимент Артуро.

В качестве ответа Дина очаровательно улыбнулась ему.

— Доктор, — обратилась к Сумаи Дина, которой не удалось сразу запомнить необычное имя лечащего врача, — как долго Вы намереваетесь продержать меня здесь? Я действительно чувствую себя великолепно. Может, Вы назначите амбулаторное лечение? Уж очень не хочется торчать в четырёх весьма удобных, но всё-таки больничных стенах.

Сумаи улыбался, слушая высказывание Дины, как бы улыбался отец несмышлёному высказыванию ребёнка.

— Какое нетерпеливое создание — из больничной койки и сразу в бой! — Констатировал, по-видимому, веселивший его факт, Сумаи, — Воспользоваться Вашим предложением, я, к сожалению, не могу, но и свободное пространство не ограничено стенами этого помещения. Если хотите прогуляться и подышать свежим воздухом, милости прошу.

С этими словами он прошёл рядом с фальшивым окном и на мгновение остановился у двери, которую Мазони до настоящего момента считал бутафорской частью подземного интерьера.

Сумаи толкнул рукой дверь, и та немедленно распахнулась, открыв вид на горный пейзаж, уже знакомый супругам Мазони по изображению на голографической панели, выполнявшей роль окна.

В отключенном состоянии панель была полностью прозрачной и, как оказалось, реально отображала вид, предстающий за её пределами.

Зная, что сооружение, в котором они находятся, разместилось глубоко под землёй, Мазони предположил, что перед ним аналог курорта закрытой системы, который наградил приятными впечатлениями новобрачных супругов в незабываемый медовый месяц. Только вместо тропического острова здесь был представлен горный курорт, с присущим ему ландшафтом и растительностью.

Через минуту троица разглядывала окрестные виды, стоя на ровной каменной площадке, расстелившейся по ту сторону двери.

Снаружи всё выглядело как безупречное место отдыха в горах. Дверь, через которую они покинули поддельный гостиничный номер, служила выходом из домика. Тыльной своей частью он вростал в скалу, бесконечной стеной стремящуюся в высь и теряющуюся в облаках.

Смотровая площадка представляла собой огромную каменную глыбу, невероятными усилиями стёсанную до идеально ровной поверхности для удобства прогуливающихся гостей горного домика.

С противоположной стороны площадка была огорожена. Это объяснялось тем, что огромный валун был составной частью живописного скального разлома, чья бездна, словно мифическая сирена, манила любого, кто осмеливался подойти к её краю.

Всё видимое пространство опоясывали горы, покрытые густой растительностью, и где-то над головой сквозь дымку облаков пробивались щадящие лучи искусственного светила.

«Учитывая, что сюда не попадает солнечный свет, интересно, все эти деревья и кустарники естественного или искусственного происхождения? Можно конечно генерировать световое излучение определённого спектра, чтобы поддерживать рост натуральных растений, но тогда создателям этого комплекса пришлось бы преодолеть множество сложностей, связанных с остальными биологическими потребностями живых организмов.

Таких как доставка или воспроизведение на месте огромных объемов плодородной почвы или дозированная подача суточной нормы влаги каждому растению, беря в расчет, что дожди здесь вряд ли бывают. — Мысленно оценивал увиденное Артуро. — Наверняка площадь этого архитектурно-биологического шедевра стеснена геологическими особенностями подземного пространства, поэтому площадку ограничили обрывом, а любая прогулка будет весьма короткой, в виду того. Что придётся продираться сквозь устой лес под крутым углом в горы.»

— Я уже упоминал, что у нас лучшее медицинское учреждение, — с гордостью обратился Сумаи к очаровательной пациентке, которая только прекратила любоваться видами и вопрошающе повернулась к нему.

— Ну, если мне суждено здесь задержаться, то, пожалуй, придётся ещё раз переодеться, соответственно ситуации — проговорила Дина, как бы спрашивая разрешения очередной раз воспользоваться вещевой комнатой.

— Гардероб в полном Вашем распоряжении, не стесняйтесь, — Сумаи улыбался и щурил глаза. Сделав короткую паузу, он возобновил речь. — Единственное ограничение, которое Вам может не понравиться — это невозможность доступа на остальную территорию больничного комплекса.

Дина удивлённо посмотрела на Сумаи.

— Дело в том, что это закрытое заведение. И всвязи с происходящим снаружи, а я имею в виду войну с Анимусом, меры секретности усилены. Как Вы видите, комплекс находится глубоко в недрах этой скалы. — Сумаи указал на домик свой задней частью исчезающий в каменном подножье горы. — что предотвращает утечку информации по воздуху, а также даёт возможность избежать прямых авианалётов. Перемещение без ограничений разрешено только сотрудникам госпиталя. Я надеюсь, такое положение вещей не сильно стеснит Ваше пребывание у нас?

Всё вышесказанное показалось Дине странным, но, учитывая тяжёлое военное положение, можно было допустить существование такого комплекса с его внутренними правилами безопасности.

Пространства для жизни было более чем достаточно, а присутствие Артуро нивелировало все неудобства, которые могли возникнуть.

Дина ответила доктору, что положение вещей её устраивает, если только она не задержится здесь надолго.

Сумаи ещё некоторое время провёл в компании супругов Мазони. Он предупредил, что ему необходимо отлучиться на два дня и дал общие рекомендации выздоравливающей на глазах пациентке.

— Покой, отдых, свежий воздух.

Выполнив на сегодня свою миссию, всегда радостный доктор распрощался с Артуро и Диной, после чего исчез за дверью, где-то в дебрях, таинственного для Дины, секретного медицинского комплекса.