Жило–было маленькое весёлое телевидение. У него имелось много быстрых ножек и, когда где–нибудь случалась радость, оно тут же, сломя голову и смешно подпрыгивая, мчалось туда, а потом, отдышавшись, долго и тщательно снимало каждую радость со всех сторон.

Радостей в округе всегда хватало. Например, ёжики дом построили. Радость? Конечно. А бурундук нашёл огромную кедровую шишку. Шёл себе, шёл и встретил. Счастье? Ещё бы. А у зайчиков прибавление в семействе. Здорово? А как же!

Вечером все с нетерпением ждали новостей, потому что так интересно узнавать: за кого ещё можно порадоваться? Телевидение всех приглашало на праздник к себе. Зрители тут же оставляли все дела и собирались у него в гостях. Кто–то стихи читал, кто–то пел и танцевал. И всем было сказочно хорошо.

Но однажды в волшебный зверушкин городок приползло в гости большое серьёзное, как туча, телевидение из самого столичного телецентра. Маленькое местное — тут же притихло, заползло в свою норку и свернулось калачиком в ожидании. Ох, что ж теперь будет? Огляделось пришлое столичное и… сразу приуныло.

— Ну, тут у вас и снимать нечего!

— Как это «нечего»? — удивились жители.

— А так. Наводнений, пожаров, ограблений или ещё хоть каких–нибудь жутких историй с душераздирающим концом вовсе нет. Скучно живёте. Ну, я вам устрою, я вас сейчас научу. Садитесь и смотрите.

Начало чужое телевидение свои новости показывать. Ой, как страшно жить сразу стало! Зверушки дрожат, трясутся, а терпят, смотрят: гость все–таки, неудобно.

А чужое телевидение совсем расшалилось: начало показывать бесконечные фильмы про чёрную бандитскую жизнь, про тюрьмы–лагеря, про безжалостных и беспощадных, жадных и коварных, плачущих и мучающихся, которых никто не жалеет. А ещё — мультики–ужастики: с рёвом и рыком, с уродцами и уродищами.

Волчок серенький завыл с горя. Хомяки зерно красть начали. А прежде добродушный гостеприимный мишка — и вовсе с ума сошёл, встал с кресла, пошёл да и растоптал без всякой причины новый дом ёжиков. Растоптал, опомнился, лапами голову обхватил от стыда и не знает, что теперь делать!

Постоял он в отчаянии, а потом подошёл к этому новому телевидению и говорит:

— Спасибо, вам, конечно, большое — за науку столичную. Но, нам такого не осилить, мы чего–то в ней не понимаем. Не надо нам вашего ничего. У нас своё есть.

И тут выходит из норки маленькое, но гордое существо в туфельках да ботиночках и говорит:

— Милые мои, дорогие, родные! Я с вами родилось, я помню о каждом. Спасибо вам, что не променяли меня, не забыли моего доброго сердца! Я люблю ваши счастливые глаза, ваши искренние улыбки, ваши открытые сердца. Я — ваше телевидение, я — для вас живу.

И как принялись все его обнимать и целовать… так оно даже расплакалось от счастья.

А чужая черная туча со своими новостями и фильмами уползла куда–то, гневно погромыхивая. Впрочем, про неё никто и не спрашивал… А дом ёжикам быстро собрали снова. Всем миром. Телевидение про это передачу сняло. Видели? Как это «нет»? Бегите скорей смотреть, сейчас повторить попросим…