Жила–была совершенно сумасшедшая сказка. Никто её не слушал. Так про неё говорили другие — злые, противные сказки–дразнилки, которые очень любили прятаться за дерево и оттуда кого–нибудь пугать по ночам.

Вот соберутся они посреди тёмного леса на лунной поляне и начинают друг перед дружкой хвастаться: кто кого напугал да сколько раз, как дети плакали от страха, и как им, сказкам, очень уж весело было.

А вот сумасшедшая сказка с ними в лес не ходила и малых деток не пугала. Она сама по себе в городе жила. И хотя народу в городе много, друзей у неё не было совсем. Одинокая она была, вот что я вам скажу. Оттого и заговаривалась часто. Начнёт–начнёт себя рассказывать — бодро так, хорошо, только не долго, плутать начинает: с чего начала — чем всё кончилось — ничегошеньки под конец не помнит.

Водили сказку к врачу. Он добрый, старенький: пилюли ей прописал. А ей — что пилюли, что непилюли: толку никакого. Бабку–знахарку привели. Целительницу. Целила она её, целила, нашептывала, тряпочки к ногам привязывала, на воду дула, по кофейной гуще гадала, заболела в конце–концов. Саму к добренькому врачу отвели. Ей он тоже пилюли прописал. И тоже не помогло, ну, хоть внимание уделили.

Сказка сидит себе дома: тоска, никого, один чайник на кухне, и тот прохудился, шепелявит. Повздыхала сказка, погорюнилась, собрала вещички в узелок и пошла куда глаза глядят. Шла она, шла, притомилась, пока из города выходила, стоит у дорожной обочины и плачет. Мимо дождик пробегал:

— Почто, сказочка, плачешь? Почто слёзы горькие льёшь?

— Не нужна я никому, милый дождичек, вот и плачу. Подружки мои смеются надо мной, сумасшедшей называют, а детки не слушают, только на роликах катаются да жвачки жуют. Что мне теперь делать? Куда податься?

— А побежали вместе! Давай скорей солнышко догонять! Смотри, как оно небу радуется, из конца в конец каждый день бегает.

— Эх, дождик–дождик! Устали мои ножки. Совсем идти не хотят…

— А ты мне на руки прыгай! Ты лёгкая! Я тебя сам враз до солнышка донесу!

Зажмурилась сказка и прыгнула дождику на руки. А тот и рад–радешенек! Подхватил её бережно и понёс–полетел на невидимых крыльях ветра. Летят они с дождиком по небу, ветерок их обдувает, вот слезки у сказочки и повысохли. А там она уже и улыбаться начала. Так они в ту пору солнышка и не догнали, в облаках заблудились, в туманах вечерних запутались.

Но ничего. Всю ночь речка на камушках возле них журчала, сказкины слова слушала, удивлялась. Потом сама начала про себя рассказывать: где была, что видела, мимо каких берегов текла. Так ночь и скоротали. А поутру дождик сказку опять на руки взял и полетел с ней вслед за солнышком.

Сколько они цветов перевидели, сквозь сколько радуг их путь пролёг! Перестала сказка заговариваться, глаза у неё стали синие–синие, счастливые. Вот ведь что бывает, когда рядом — настоящий друг!