Жил–был один умный, красивый, очень воспитанный, щедрый, мужественный, справедливый мальчик. Так про мальчика думала его мама. А во дворе про мальчика так не думали и звали его просто и честно — Мамадай.

— Мама, дай, дай, дай, дааааааааай! — орал мальчик с утра до вечера и тыкал пальчиком то в игрушку, то в шоколадку, то ещё во что–нибудь. И мама всё ему покупала, потому что не умела отказывать своему ребенку ни в чем. Глаза у мамы были вечно усталые, робкие. Она думала как бы ещё угодить своему дитятке, как сделать его счастливым. Но Мамадаю для счастья всегда чего–то очень не хватало. Потому что как только у него появлялось то, чего ему не хватало секунду назад, как он тут же переставал этим интересоваться.

Однажды прекрасным летним вечером Мамадай смотрел в окно и скучал. А за окном солнышко уже спустилось с неба, и только на горизонте ярко светилась длинная золотистая полоска заката.

— Мама, даааааай! — закричал мальчик и ткнул пальчиком прямо на край земли. Этого мама купить не могла. Она видела, как мучается её сынок, как он корчится от несчастья, катается по полу в рыданиях, но ничего не могла поделать… Какое горе!

Она не спала всю ночь. Разве уснёшь, когда рядом визжит, громче десяти поросят, её дитятко бедное?

Утром мама с ребенком отправилась к дежурному волшебнику за помощью. Волшебник произнес заклинание, и они тут же оказались на самом краю земли. Вернее, почти на самом краю, потому что край земли всё время шевелился туда–сюда и не хотел стоять на одном месте. Ведь там, где кончается край земли, сразу же начинается край моря. Волны то набегают на землю, то опять отступают, вот он и шевелится.

Мамадаю никак не удавалось прихлопнуть ладошкой самый краешек. И он опять разревелся. Мама умоляюще взглянула на волшебника. И тогда Волшебник достал из кармана старую потрепанную шапку.

— Это шапка–невидимка, — сказал он. — Если надеть её на что–нибудь, то оно станет невидимым. Перестань просить то, чего невозможно дать, на, поиграй с шапкой.

Но Мамадай всё равно не успокоился, он бросил шапку на землю и начал её топтать ногами он обиды на всех. И он так усердно топтал шапку, что она целиком вдавилась в мягкий прибрежный песок.

И вдруг вся земля стала невидимой, прозрачной. Далеко внизу под ногами сверкало звёздами огромное небо, пролетали лохматые сверкающие кометы, кружились галактики. И всюду было только оно — такое красивое и бездонное, что Мамадай замер на месте и совершенно забылся. Он просто смотрел вокруг и хлопал ресницами от удивления.

— Это всё — твоё, сынок, — сказал добрый Волшебник. — И нет этому ни конца, ни края…

Они любовались небом долго–долго. Потом мальчик что–то нашарил в пустоте под ногами, отряхнул это от невидимого песка и вернул Волшебнику шапку–невидимку.

— Я больше не буду, — вдруг прошептал мальчик, опустил голову и заплакал. Но это были уже другие слёзы. Совсем другие…

И мама поняла, что её сын — больше не Мамадай, а дежурные волшебники тоже бывают настоящими.

А Волшебник ничего не сказал. Он просто посмотрел на мальчика, потом на небо и улыбнулся. Чуть–чуть. Вот — так.