Самым поразительным из достижений даскинов является не контурный привод, не их знаменитый Портулан и уж во всяком случае не странные квазиразумные твари или руины поселений миллионнолетней давности, которые обнаружены в тех или иных мирах. Бесспорно, наиболее великолепное из их творений – гигантская астроинженерная конструкция, система порталов и тоннелей между ними, пронизывающая всю Галактику.Гуитторе Санчес
Вероятно, даскины пользовались каким-то аналогом звездных кораблей лишь для перемещения крупных грузов, во всех же остальных случаях свободно странствовали как в Великой Пустоте, так и на планетах, населенных или необитаемых. К сожалению, эта транспортная сеть все еще остается закрытой для человечества и других рас, достигших цивилизованного состояния в последние пять-десять тысячелетий.«Артефакты Древних»
Что, собственно, мы знаем о ней? Самая надежная информация касается крупных узлов сети, расположенных на протозвездах, типа Юпитера. Но исследования Красного Пятна и аналогичных образований пока не дали конкретных результатов. Однако ряд записей (кстати, не всегда доступных современным историкам) подтверждает факт использования узла на Юпитере в военных целях в период долгого кровопролитного противостояния с дроми. Этот эпизод датируется 2352 годом, когда Марк Вальдес сумел провести боевую флотилию через узел Красного Пятна и доставить ее к Файтарла-Ата, материнскому миру дроми.
Впрочем, являясь Судьей Справедливости, он запретил уничтожать данную планету, что представляется в наши дни гуманным и вполне обоснованным решением. Дело, однако, не в вердикте Судьи Вальдеса, а в том, с чьей помощью ему удалось проникнуть в узел Красного Пятна. До сих пор это остается тайной.
Остальные сведения недостоверны, не подтверждаются документами и несут явный отпечаток так называемых «космических легенд». Например, упоминается некий сотрудник ФРИК, будто бы способный открывать порталы в любом месте и перемещаться с их помощью на любые расстояния. Мы не будем называть имя этого выдающегося ученого, чтобы не повредить его репутации. В конце концов, он не виновен в том, что о его жизни и профессиональной деятельности распускают всякие слухи.
* * *
Втермокостюме Ивар был похож на изваяние из серого гранита, какие встречаются на древних кладбищах Земли. На вид костюм имел фактуру камня, но движений не стеснял, плотно облегая тело и голову и выпячиваясь валиком над плечами. В этом утолщении находились энергоблок, аптечка с питательными капсулами, регенератор дыхательной смеси и другие приборы, связанные с датчиками на запястьях и визоре шлема. У пояса были закреплены термоизлучатель, лазерный резак и бластер в кобуре. Для космического вакуума это облачение не годилось, но в жидкой или газообразной среде обеспечивало надежную защиту.
Привлекать внимание к своей вылазке Тревельян не хотел, и поэтому провожали его только Алиса и Инанту Тулунов. Так было задумано, но в последний момент во двор из жилого модуля выскользнула Обна Шета, а за нею – Сирад Ултаим. Наступили сумерки, свет угас, и, возможно, по этой причине провидица облачилась в темное. Платье – цвета дубовой коры с бордовыми прожилками, волосы спрятаны под черной кружевной накидкой, на шее – ожерелье из коричневых топазов, излучающих слабое сияние. Секретарь плелся за нею: в одной руке – сосуд с вином, в другой – хрустальный бокал.
– На север? – спросила провидица чарующим контральто. – Изучать феномен? Брать пробы, делать анализы? Полевые исследования, мой герой?
Ивар не ответил. Румянец на лице Обны Шеты и ее неуверенные движения выглядели подозрительно. Сосуд с вином был пуст на треть.
Не обращая внимания на терукси, Алиса сказала:
– Не торопись, милый, и будь осторожен. Не все приходит сразу – есть сегодня, и есть завтра.
Тревельян улыбнулся. Перед полетом на Лиану его жена перечитала книгу Сероокого в четвертый раз. Йездан, конечно, был прав: для того, кто торопится сегодня, завтра может вообще не наступить.
– Я вернусь к седьмому часу ночи, – промолвил он. – Исследования в мою задачу не входят, это всего лишь разведка.
Сирад Ултаим, прижав к груди бутыль, в недоумении захлопал глазами.
– К седьмому часу, милорд консул? Но полюс так далек! За это время до него не добраться! Ни флаером, ни авиеткой, ни…
– Консулу не нужен флаер, – оборвал его Инанту. И после краткой паузы добавил: – У консула свой способ. Отсюда, и прямо туда.
– Прямо, – повторила Обна Шета, делая мелкие шажки. Ноги у нее заплетались. – Не получается прямо… Еще вина, Сирад!
Бокал она держала вполне уверенно.
«Притворяется? – подумал Ивар. – Но с какой целью?..»
Впрочем, у него не было времени и желания разгадывать тайны женской души. За несколько последних лет он не раз контактировал с соплеменниками Обны Шеты и знал, что красота – не единственное их сокровище. Этот народ отличался на редкость искренним и благородным нравом, мужчин-терукси считали верными партнерами во всяком деле, женщинам было чуждо кокетство и притворство, и ни те, ни другие не испытывали тяги к вину. Вывод напрашивался сам собой: Обна Шета – очень необычная терукси. По характеру она скорее напоминала высокомерных кни'лина.
Он посмотрел на Алису и попрощался с ней взглядом.
– Доброй дороги, консул, – произнес Инанту. – Туда, а главное, обратно.
«На все воля Владык Пустоты», – мелькнуло у Ивара в голове. Открыв портал привычным усилием, он исчез за непроницаемой завесой мрака.
* * *
Тьма мгновенно сменилась сумрачным светом. Негреющее солнце висело в зените, по небу плыли тучи, ветер с воем кружил снежные хлопья, сек лицо ледяными крупинками. Холода Тревельян не ощущал, но мешали порывы ветра, налетавшего с такой силой, что он не мог раскрыть глаз и только щурился. Надвинув визор шлема, он выбрал место под защитой торосов и огляделся.
Перед ним зияла гигантская воронка, выбитая взрывами в ледяном щите материка. Ее крутые неровные склоны уходили вниз, но дна он не мог разглядеть – его затягивало белесоватое искрящееся марево. Зонды, посланные с орбиты, проделали этот кратер лишь несколько часов назад, но вечная метель Ххешуша уже готовилась его похоронить, засыпать и сровнять с поверхностью равнины. Правда, ветрам и снегам требовались для этого годы или даже десятилетия – все-таки воронка достигала двух километров в глубину, а ее дальний край был вообще не виден.
– Разошелся старик… Орел! – пробормотал Тревельян, озирая стены кратера. Он запрокинул голову, всмотрелся в низко нависшее небо и поднял руку в салюте. Но там, за тучами, за пронизанной холодом и светом атмосферой, уже не было ни Командора, ни «Дельфина» – корабль, согласно регламенту, вернулся к орбите над экспедиционной базой.
Прячась от ветра за торосами, Ивар зашагал к самому краю провала.
Внепространственный переход, особенно на короткие дистанции, получался точнее, если точка финиша была в поле зрения. Странствуя в порталах Древних, Ивар выяснил, что это не являлось необходимым условием – он мог попасть в нужное место, представив его в воображении, без деталей и подробных координат. Это подходило для путешествий среди звезд или прыжков с планеты на планету, но при дальности в два километра лучше увидеть, куда попадешь. Спускаться в кратер на своих двоих он не собирался, это было бы чистым безумием.
Ветер выл и свистел в ушах, упорно толкая его в пропасть.
Сосредоточив взгляд на мареве, плававшем у дна воронки, Ивар мгновенно переместился вниз, не удержался на ногах, упал и заскользил по льду, подминая небольшие снежные сугробы. Попавшаяся навстречу ледяная глыба позволила ему затормозить. Он лег на спину, прислушался, потом встал на колени и стряхнул с костюма снег. Здесь царили тишина и полумрак, не было слышно завываний ветра, только сыпались сверху снежные хлопья. Кратер уходил к небу точно огромный перевернутый конус; стены его пересекали трещины, тут и там виднелись карнизы и ледяные выступы, опасно нависавшие над дном. Задерживаться здесь явно не стоило.
Расчехлив термоизлучатель, Ивар начал плавить лед, спускаясь все ниже и ниже в густом вязком облаке пара. На холоде пар тут же превращался в льдинки, оседавшие на спине, плечах и визоре шлема, что мешало разглядеть ледяную кашу под ногами. Скорее всего, дышать этой смесью пара и льда было невозможно, но регенератор справлялся, подавая чистый воздух. Неприятная работа! К счастью, она заняла не больше часа.
Отверстие шахты вверху сделалось едва заметным, когда, взглянув на датчик движения, Ивар понял, что углубился метров на двадцать. Теперь под ним была бугристая поверхность, напоминающая скалу – серая, с вкраплениями более темных фрагментов, от которых разбегались десятки извилистых нитей. Расчистив пространство в несколько шагов, он выключил излучатель тепла и потянулся к лазерному ножу.
Ему чудилось, что за этой субстанцией, подобной каменной оболочке, находится обширная каверна, заполненная газом или, возможно, жидкостью.
Стоило на нее взглянуть, чтобы не очутиться в слишком агрессивной среде – хотя ментальное чувство подсказывало, что озера с плавиковой кислотой его не ожидают.
Прорезав бугристый покров, прочный, но довольно тонкий, он поднес к отверстию датчик анализатора. Воздух, всего лишь воздух…
Довольно теплый – прибор показывал плюс восемнадцать по Цельсию.
В этой полости не было темноты – стены слабо флуоресцировали, и Тревельян разглядел огромную пещеру со множеством входов в тоннели, светившихся то ярче, то слабее. Эти пульсации подчинялись медленному ритму, будто бы где-то в глубине неторопливо и плавно билось сердце огромного существа. Понаблюдав за игрой света несколько минут, Ивар спрыгнул вниз. Полость была обширна, но невысока – где два, где три человеческих роста.
Снова покосившись на датчик, он сдвинул визор шлема и вдохнул заполнявший пещеру воздух. Пахло неприятно, чем-то затхлым, горьковатым. Он поморщился и решил, что удивляться не стоит – пещеру, тоннели и все остальные пустоты в этом гигантском образовании не проветривали миллионы лет. Кажется, это вообще не допускалось – подняв взгляд к своду, Ивар увидел, как закрывается прорезанное им отверстие.
Пожав плечами, он зашагал ко входу в один из самых широких тоннелей, за которым, если верить ментальному чутью, тоже находилась полость, но гораздо крупнее. Оценить ее размеры он сейчас не мог.
* * *
– Где он?.. – Обна Шета вздрогнула от неожиданности и прижала ладони к щекам. – Он был тут и вдруг исчез… Или я чего-то не заметила?.. Вино… да, вино… Но голова у меня еще не кружится!
– Милорд консул рядом с нами, досточтимая, – промолвил Сирад Ультаим. – Наверняка еще здесь! Это костюм, особое снаряжение разведчика, делает его невидимым. Но тактильное чувство не обманешь…
Молодой терукси вытянул руку и принялся ощупывать воздух. Инанту и Алиса глядели на него, один с насмешкой, другая с холодным интересом.
Прижимая к левому боку бокал и сосуд с вином, Сирад бродил по площадке, точно сомнамбула – мелкими шажками, с застывшим от напряжения лицом и растопыренными пальцами. Наконец, Алиса сказала:
– Возможно, тот, кого ты ищешь, забрался в нашей спальне под кровать. Хочешь проверить?
– Еще можно заглянуть в холодильник, но я бы не советовал, – произнес Инанту. – Консул… о, консул! – Лицо полевого агента вдруг стало восторженным. – Ему не нужны корабли, авиетки и флаеры! Он умеет сам перемещаться в любое место на планете, даже странствовать среди звезд! Я был тому свидетелем! На Раване, где мы отразили натиск диких кочевников-людоедов! Консул открыл портал и отправил дикарей обратно в их степи! А еще мы с ним…
– Хватит! – перебила его Алиса. – Я-то верю, что вы оба – герои и полубоги, а вот другим об этом знать необязательно.
Но было поздно – Обна Шета уставилась на нее, закусив от любопытства нижнюю губу.
– Этот юноша не шутит? Слух меня не подвел? Твой лалегун странствует среди звезд… Удивительно! Кажется, этот дар называют телепортацией?
– Не вижу причин для удивления… у тебя свои таланты, у него – свои, – пробормотала Алиса. – Ты, Обна Шета, предсказываешь будущее. Что может быть чудеснее?
Провидица по-прежнему не спускала с нее глаз.
– У будущего много вариантов. – Обна Шета склонила на миг черноволосую головку, словно к чему-то прислушиваясь. – Так, я его нашла! Милорд консул сейчас тяжко трудится, пробивает шахту во льдах… И пока он этим занят, пойдем ко мне, благородная леди из Дома Тхара. Пойдем, выпьем вина и поговорим о будущем, которое может стать очень приятным.
Алиса кивнула.
– Что ж, поговорим. Но если верить тебе, ничего приятного нас не ждет. Ты заявила, что этому миру грозит уничтожение. Так? Я верно повторяю твое пророчество?
– Да, но сейчас я имею в виду не мир, а только нас с тобой.
Что бы ни случилось с планетой, мы отсюда улетим и позабудем о ее обитателях, живых или мертвых. – Промолвив это, она кивнула своему Оберегающему: – Еще вина и второй бокал. В мою комнату, Сирад.
Секретарь исчез, а за ним – Инанту. Женщины медленно направились к жилому модулю, и Алиса вдруг обнаружила, что пальчики Обны Шеты скользнули в ее ладонь. Склонившись к ней, провидица шепнула:
– Твой супруг умеет странствовать среди звезд… Поразительный дар и очень опасный! Ты не боишься, что однажды он улетит от тебя и не вернется?
– Узы любви не разрежет клинок и не расточит время, – ответила Алиса.
Брови Обны Шеты приподнялись.
– Древнее земное изречение?
– Нет, мудрость кни'лина.
– И ты веришь этому?
– Йездан Сероокий никогда не ошибается. Ты знакома с его Книгой?
– Даже не слышала. Я не нуждаюсь в чужой мудрости, у меня хватает своего ума. – Провидица распахнула дверь. – Входи, благородная! Разделить с собеседником мысли и вино – вот истинная мудрость!
Алиса переступила порог и замерла. Скромный приют полевого агента стал чертогом королевы или, как минимум, наследной принцессы: яркие ковры и накидки с неземными узорами на креслах, светильники в бронзе и серебре, огромное ложе под балдахином в соседнем отсеке с установкой для счастливых сновидений, красочные голопроекции на стенах и множество приборов и приборчиков неведомого назначения. Хотя Обна Шета относилась к роботам с опаской, кое-какие киберы здесь все же были – из тех, что чистят одежду, приводят в порядок ногти и волосы и помогают одеваться. Не универсальные механизмы, а, скорее, устройства для интимных услуг. «Очень изящные, – решила Алиса, – в их конструкции ощущалась рука незаурядного художника-терукси».
– Их сделал Тераи Контар, один из моих возлюбленных, – небрежно промолвила Обна Шета. – Дар лалегуна… Но я не вернулась к нему. Надоел!
Она сбросила туфли и в грациозной позе расположилась на диване.
Рядом был стол с портом связи, типовое оборудование жилого отсека, но сейчас его украшали тончайшая скатерть из паутинного шелка, хрустальные бокалы и два сосуда с вином. «Необычные изделия, – подумала Алиса, разглядывая их. – Не бутылки, не кувшины, а нечто изогнутое спиралью, сияющее оттенками алого и розового».
Провидица налила вина.
– Пей! Это нектар тинтахской лозы… Отлично раскрепощает сознание.
– Предпочитаю держать сознание при себе и в натуральном виде, – заметила Алиса. Ивар говорил ей об этом напитке – что именно, она не помнила, но, кажется, людям это снадобье не очень подходило. Оно не относилось к числу Запретных Товаров, но могло вызывать странные галлюцинации.
– Как хочешь. А я выпью… – Обна Шета осушила бокал в три глотка. – Тинтахский нектар стимулирует мысль… Я даже могу дотянуться до твоего милорда консула.
– Ты поддерживаешь с ним контакт? – спросила Алиса. Ее голос был холоден – эта идея ей совсем не нравилась.
– Нет, я всего лишь ловлю отражение его эмоций. Очень, очень слабое… никаких попыток коснуться его разума… Он запретил. – Провидица вздрогнула, щеки ее побледнели. – Если я нарушу запрет, он превратит меня в чудовище.
– В чудовище? – Алиса следила, как винная капля ползет по стенке бокала. – Значит, в чудовище… Интересно! Об этом он мне не рассказывал.
– И я не буду, – пробормотала Обна Шета, опять содрогнувшись. – Вы, земляне, так жестоки и суровы… Я вас не понимаю. На Дингана-Пхау любой мужчина, любая женщина внемлет призыву любви… всегда, всегда…
Капля сорвалась.
– На этот зов он уже откликнулся, – отчеканила Алиса. – И, между нами девушками говоря, откликается снова и снова. С большим усердием!
– Поэтому я захотела встретиться с тобой. У женщин чувства сильнее разума, и мы, в отличие от мужчин, склонны к экспериментам. – Вздохнув, Обна Шета добавила: – Мы были бы так счастливы втроем… Ведь ваши законы этого не запрещают?
«Вот змея!» – подумала Алиса, но вслух произнесла:
– Втроем, вчетвером или с целым гаремом, на кровати или под кроватью… Как будет угодно! Законы Федерации личной жизни не касаются, просто нет таких законов. Но есть мнения, есть обычаи, разные в разных мирах. Вот тут, подруга, тебе не повезло! Я с Тхара, а у нас…
Внезапно голова Обны Шеты запрокинулась, взгляд на миг остекленел. Ее пальцы судорожно терзали ожерелье, рот приоткрылся, словно она пыталась сделать глубокий вдох, но не могла протолкнуть воздух в легкие. Вскочив, Алиса встряхнула ее, поднесла к губам бокал, но вино лишь пролилось на платье.
– Что с тобой? Позвать Сирада?
– Нет, – сказали ее глаза.
– Что ты увидела? Ивар? С ним что-то случилось?
Провидица всхлипнула и наконец вдохнула воздух.
– Я его не чувствую… шок… будто меня отшвырнули… внезапно и со страшной силой… Я больше его не чувствую!
* * *
Коридор, по которому шел Тревельян, явно не относился к инженерным сооружениям. Он не был прямым, но плавно изгибался то в одну, то в другую сторону и не имел ни пола, ни потолка – просто тоннель овального сечения, напоминавший внутренность огромного шланга. Пожалуй, термины «коридор» или «тоннель» к нему не слишком подходили, ибо разум связывал их с неким геометрическим порядком, который здесь не наблюдался. Через несколько минут Ивару стало казаться, что он странствует по внутренностям гигантского существа, по кишке или опустевшему кровеносному сосуду. Однако никакой перистальтики или других признаков жизни он не замечал – слабо светящаяся поверхность была неподвижной, испещренной тонкими нитями и небольшими вкраплениями, похожей по фактуре на камень.
Проход круто спускался вниз и, по расчетам Тревельяна, должен был вывести его к другой, более обширной полости. Взглянуть на нее, осмотреться, зафиксировать картину в памяти и шагнуть в портал…
Достаточно для первой разведки. Больше ему не нужно воевать с ветром, холодом и льдом, он сможет попасть в то же место образования, откуда вернется на базу. «Однако, – размышлял Тревельян, – при масштабных работах необходим опорный пункт, площадка для приземления флаеров, тяжелая техника, роботы и купол, где можно укрыться от холодов. Лучше всего разбить лагерь на дне кратера или в пещере под ним… запах не очень приятный, зато тепло…»
Еще он думал о природе существа, в чьих недрах странствовал в данный момент. На станции, при первом ментальном контакте, ему показалось, что тварь мертва или вообще не была живой, а является руинами какого-то механизма. Несомненная ошибка! Пробитое им отверстие закрылось, и это, вкупе со свечением стен, явный признак жизненной активности. Возможно, остаточной, но в прошлом это устройство или существо обладало колоссальной потенцией к развитию и усложнению структуры. Такую огромную массу нельзя доставить на корабле; значит, привезли зерно, своеобразную зиготу, и поместили там, где есть условия для роста. Высадились на экваторе у моря, но лучше подошел полярный материк… Почему?.. Что общего у этих мест?.. В чем нуждался зародыш?..
В воде, в огромном, чудовищном количестве воды! – внезапно понял Ивар. Не обязательно в жидкой фазе, лед тоже годился… Опять же такую огромную конструкцию лучше выращивать там, где последствия для планетарной экологии будут менее заметными. Выкачав воды морей на экваторе, она превратила бы тот район в пустыню – ни лесов с деревьями хх'бо и хх'вадда, ни охотничьих угодий… «А это приговор для разумной жизни», – мелькнула мысль. Согласно данным Сигеру'кшу, раскопавшего древние стойбища, предки лльяно появились именно в экваториальной зоне, в благоприятной среде с изобилием пищи. Тварь даскинов могла все это уничтожить, но ее переместили на другой континент, в место, где больше пользы и меньше вреда.
«С последним ясно, – решил Тревельян, – а польза-то в чем? Может, тварь сожрала лишний лед, остановив глобальное оледенение? Или это механизм регулировки наклона оси? Или двигатель для изменения орбиты?
Или какой-то эксперимент, давно завершившийся и не имеющий к Лиане никакого отношения?..»
Впереди стало разливаться сияние. Ивар ускорил шаги, приблизился к выходу из тоннеля, и внезапно перед ним распахнулось пространство, полное света и воздуха. Он стоял на склоне утеса из той же сероватой субстанции, что отделяла внешние полости и коридоры от нависшего над ними льда. Вверху – бессолнечное, но яркое небо цвета бирюзы, внизу – все оттенки малахита: зелень сочная и светлая, зелень темная и почти переходящая в черноту. Лес?.. – подумал Ивар. Безбрежный лес Лианы в чреве космического монстра?.. Или фантом, мираж?..
Он начал спускаться. У него еще было время, хотя и немного. Он успеет осмотреть деревья, вдохнуть запах листвы и убедиться, что это не иллюзия.
Кора огромного хх'бо была грубой, шершавой и совершенно реальной на ощупь. От пня отходили десятки стволов, тянулись вверх, переплетались ветвями, но шелеста листьев Ивар не слышал – здесь царила мертвая тишина. Деревья выглядели крупнее, чем в поселке лльяно, и стояли как бы по отдельности, среди трав и зарослей цветущего мха; между ними проглядывало небо с застывшими в яркой лазури клочьями облаков. Внизу – ни опавшей листвы, ни сухих веток и никаких следов животных. Птиц и насекомых тоже нет, отметил Тревельян, озирая эту картину. Зачарованное царство, и только!
Но изменения здесь были – протоптанная им дорожка в траве и мхах. Растения, смятые башмаками, так и не выпрямились, приникли к почве, словно жизненная сила покинула их или устрашило вторжение чужого существа. Срезать стебель или ветку?.. Тревельян вытащил нож, подбросил его в ладони и сунул обратно. Интуиция подсказывала, что этот странный мир – или подобие мира – не стоит пробуждать от сна.
Он оглянулся. Путь, пройденный им, вел от каменной громады к лесу, но скала со скрытым в ней тоннелем оказалась не единственной.
Этот утес выступал из стены, напоминавшей горный кряж; его вершины словно подпирали небо, тонули в его синеве – верный знак того, что небеса иллюзорны. Да и горы, если присмотреться, тоже не были горами – скорее, некой конструкцией с торчавшими поверх нее образованиями.
Они не суживались кверху, как горные пики, а походили на неправильной формы цилиндры, рассеченные глубокими трещинами.
– Загадочный пейзаж, – проронил Тревельян. – Ну, пройдемся по лесу, посмотрим… Место хоть и унылое, но для опорного пункта подходит.
Его голос разорвал тишину, и лес ответил негромким шорохом.
Что-то двигалось за деревьями, но так стремительно, что он не смог разглядеть ни очертаний этого механизма или существа, ни понять, куда оно направляется. Ивар отступил к утесу, так, чтобы между ним и лесной опушкой было метров тридцать-сорок. Это пространство покрывала трава, очень короткая, с темно-зелеными, почти черными стеблями. Такой растительности на Лиане он никогда не видел.
За деревьями снова что-то мелькнуло. Он уловил блеск – как будто металлический, отброшенный длинным корпусом машины, петлявшей между деревьями. Или то было нечто живое?.. «Если так, – решил он, – габариты у этой твари внушительные».
Ни к бластеру, ни к лазерному резаку его рука не потянулась.
На всех стадиях своей карьеры, от полевого агента до консула ФРИК, он отдавал предпочтение мирным контактам. Оружие не решало проблему, а создавало новую – особенно, если прикончишь разумную тварь, похожую видом на жуткого монстра. Такие в Галактике встречались – скажем, архи с их жвалами и шпорами или сильмарри, похожие на огромных червей.
«Внешность обманчива», – думал Тревельян, всматриваясь в лесную опушку.
В воздухе сверкнуло, и на заросшую травой прогалину выпрыгнул дракон. Без крыльев, но в блестящем чешуйчатом панцире, с когтистыми мощными лапами и вытянутой головой на длинной гибкой шее. Пасть его была разинута, наружу торчали клыки, топорщился колючий гребень над глазами. «Меньше слона, но больше носорога», – машинально отметил Ивар и отступил еще на несколько шагов.
Сканировать тварь было легко – угроза, жажда убийства и самый минимум мозгов. Кости и зубы таких чудовищ Сигеру'кшу нашел в раскопе под номером два, в умеренной зоне Харшабаима. Там, в лесах и степях, обитали эти существа, но в глубокой древности, миллионы лет назад. Затем исчезли без следа – как считал Сигеру, в эпоху метеоритной бомбардировки континента, изменившей климат, и образования морей у экватора. Впрочем, не исключалось, что их уничтожили протолльяно или та ветвь их популяции, что породила большого молчаливого.
Пригнув голову, дракон скользнул вперед. Двигался он совершенно бесшумно.
– Я тебя не трогаю, – промолвил Тревельян. – Иди своей дорогой, зубастый мой. Хочешь, налево, хочешь, направо. А я пойду в другую сторону.
Придвинувшись ближе, дракон показал клыки. Очевидно, он не был настроен на мирный лад. Попытки ментального контакта тоже оказались бесполезными.
– Ну, как знаешь, – буркнул Тревельян. – Тогда расклад такой: тушу отдам Сигеру, а из зубов сделаю ожерелье для любимой. Согласен?
Тварь взвилась в воздух. Прыжок был мощным, стремительным, и не приходилось сомневаться, что зверь достал бы Ивара с двадцати шагов.
Импульс излучателя ударил дракона под костистый гребень, сжег голову, шею и половину туловища. Но не обугленные останки упали в траву – хлынул черный дождь, и на земле возникли лужицы темной вязкой жидкости. Они дергались, колыхались, ползли одна к другой и, соединившись, вспучились над травой невысоким горбом. Еще две или три секунды, и горб превратился в дракона, но вполовину меньшего, чем прежний. Тревельян сжег и его, а потом прошелся по земле лучом бластера, уничтожив каждую черную каплю.
Сделав это, он уставился на деревья и задумчиво пробормотал:
– Иллюзия, все-таки иллюзия… зверь, слепленный из хохо, из протоплазмы… А кто его сотворил?.. Возможно, лес тоже фантом? То есть подделка?
Был лишь один способ это проверить. Снова вскинув бластер, Ивар прицелился в ближнее дерево и нажал на спуск. Стволы и листва мгновенно исчезли, пень взорвался черным фонтаном, огромная лужа протоплазмы расплылась на месте хх'бо. Ее было гораздо больше, чем в контейнере, найденном Сигеру'кшу. По субстанции перекатывались волны, вздымались вверх и опадали темные отростки, принимая форму то древесных стволов, то неведомых тварей – возможно, обитавших в просторах Харшабаима миллионы лет назад. Не приближаясь, Тревельян наблюдал за этим коловращением. Ему уже было ясно, что лес, со всеми его деревьями, мхами и кустами, тоже бутафория, имитация древней жизни Лианы, вылепленной самими даскинами или их устройством, заброшенным на планету.
Черная масса собралась в округлый ком. Тревельян ожидал, что сейчас возникнет дерево, но сгусток колыхался и подрагивал, будто пребывая в нерешительности. Внезапно он распался на дюжину или более частей, как если бы незримый скульптор решил создать вместо огромного хх'бо целую рощу деревьев поменьше. Теперь метаморфоза шла очень быстро: отрастали конечности, вытягивались шеи, сгустки на их концах раскрывали глаза, разевали пасти, тела покрывались чешуей. Минута, и стая клыкастых тварей ринулась к Ивару.
– Так мы не договаривались, – промолвил он. – Но намек понимаю: я здесь нежеланный гость.
«Пора уходить», – мелькнула мысль. Привычным усилием он попытался открыть портал. Без результата. Он попробовал вызвать станцию, затем Командора. Связи тоже не было.
* * *
Алиса спала неспокойно. В условленный час Ивар не вернулся, и Обна Шета снова и снова повторяла, что не чувствует его эманации, хотя ни расстояние, ни ледяная оболочка не были помехой для ментальных импульсов. Наконец, Алиса ушла, оставив провидицу наедине с тинтахским вином. Свернувшись калачиком в кресле в своем отсеке, она принялась решать проблему: сказать о случившемся Сигеру'кшу или дождаться утра.
Сигеру был вторым руководителем экспедиции, и что бы ни произошло в любой час ночи или дня, ему полагалось об этом знать. Это – с одной стороны, а с другой – он очень не любил, когда его будили, ибо, по мнению хапторов, здоровый сон священен и прерывать его можно лишь по одной причине – для посещения удобств.
Она обхватила плечи руками, обежала взглядом отсек, досадливо сморщилась и закрыла глаза. Без Ивара их семейное гнездышко казалось таким пустым и неуютным!
Что она скажет Сигеру?.. Что она может сказать?.. Ивар обещал вернуться к седьмому часу ночи, но мог и продлить свой вояж в силу каких-то обстоятельств. Не повод для паники! Даже если он задержится до утра… Экипировка у него надежная, он опытен и осторожен, о чем Сигеру хорошо известно. Что до видений и предчувствий Обны Шеты, то хаптор в них не верил, считая все это пустопорожней болтовней. Правда, был один тревожный факт: никаких контактов по обычной связи, ни с базой, ни с кораблем. Он мог бы предупредить в случае задержки… Подняться на ледяной щит и…
Внезапно она поняла, что ждать от него сообщений бессмысленно.
Будет ли Ивар на поверхности льда или в выбитом взрывами кратере, связываться с базой или с кораблем ему не нужно – он просто откроет портал, сделает шаг и окажется там, где пожелает. В рубке «Дельфина», здесь, на станции, в любом обитаемом или безлюдном мире или на спутнике Киннисон, в штаб-квартире Фонда, кружившей по орбите около Замли…
Обычная связь ему не нужна.
С этой мыслью Алиса задремала.
Разбудили ее скрип и шарканье, доносившиеся из кольцевого коридора. Звуки были негромкими, но вполне различимыми; чудилось, что кто-то двигается неуверенной походкой и скребет при этом по полу. Алиса покинула кресло, сделала шаг к двери, затем вернулась, вытащила из сумки излучатель, проскользнула в коридор и онемела.
Три лльяно направлялись к ней. Аборигены, всегда такие ловкие и быстрые, сейчас шли как-то странно – волочили ноги, царапали когтями пол и походили на троицу инвалидов. Однако ран, крови или иных повреждений она не заметила.
Первая ее мысль была связана с защитным полем, хотя его отключение казалось невозможным. Взглянув на комм-браслет, она поняла, что барьер функционарует нормально, и значит, проникнуть на станцию лльяно не могли. Ни лльяно, ни ночные хищники, ни другие твари, сколько их есть на планете. Но они находились здесь, прямо перед ней!
Она надавила клавишу тревоги, и браслет на ее запястье ответил алым огоньком. Затем вскинула излучатель и громко сказала:
– Стоять! Не двигаться!
Но три мохнатых существа по-прежнему шли к Алисе и что-то невнятно бормотали. Вслушавшись, она, к своему изумлению, различила слова:
– Песашш… захкаточный песашш… илюссия… итди дорохой… наллево… мехсто уылое…
– Стоять! – повторила Алиса, и тут коридор наполнился людьми.
Все обитатели станции были здесь – Сигеру'кшу, его помощники, Нильс, Инанту и оба терукси. Завидев лльяно, Обна Шета взвизгнула, Инанту изумленно поднял брови, а археолог зевнул, уставился на пришельцев и рявкнул:
– Клянусь Устоями! Эти как сюда попали? Защита ведь действует!
– Действует, – подтвердил Нильс Захаров, пристально разглядывая гостей. – Отключение защиты – событие удивительное, но, кажется, мы столкнулись с еще более невероятным фактом.
Шагнув к лльяно, он ухватил крайнего за шиворот. «Песашш… друхкую столлону…» – довольно внятно произнес пришелец и попытался цапнуть руку Нильса. Не удалось. Инкарнолог приподнял его над полом, и теперь короткие ноги существа болтались в воздухе. Два других лльяно замерли, бормоча: «Песашш… песашш… илюссия… кхто сохтворил…»
– Что это значит? – спросила Алиса, бросив на инженера строгий взгляд. – Твои шутки? Признавайся!
– Не шутки, а необъяснимое явление, – отозвался инкарнолог.
– Это не лльяно, а копии, имитации, те, что в ангаре. Но я свою аппаратуру не включал и никого под колпак не усаживал. Поэтому и говорю: необъяснимый случай!
– Их можно инициировать с корабля, – заметил Инанту.
– Можно, – согласился Нильс. – Но на корабле два разумных существа, Командор и трафор, а здесь три мохнатика. И на наших коллег с «Дельфина» они не похожи.
– Хрр… – произнес Сигеру. Потом громче: – Хррр!
Нильс, не выпуская из рук копию лльяно, повернулся к археологу.
– Какие будут приказания, пха? Я вижу, полевой агент Браун явилась с излучателем… Расстреляем этих недоумков?
– Нет. Нельзя портить ценное оборудование. – Сигеру'кшу почесал левую шишку. – Составь отчет о происшествии и верни на место этих мелких. Но предварительно дезактивируй их.
– А как мне это сделать? – поинтересовался инкарнолог. – Открутить им головы? Я не знаю, чей в них разум и куда его перенести.
Внезапно имитация, которую он держал, прекратила дергаться и извиваться и повисла точно пустой мешок. Две другие копии повалились на пол.
– Проблема решена, – констатировал археолог. – Отнесем их в ангар. Я тебе помогу.
Он сунул двух лльяно под мышки, развернулся и направился к выходу.
Нильс пожал плечами, взвалил лльяно на плечо и шагнул вслед за археологом. Инанту Тулунов задумчиво хмурился, Хутчи и Шиза зевали. Похоже, им не терпелось вернуться в койки.
– Пха Сигеру, подожди! – крикнула Алиса. – Выслушай меня!
Ивар…
– Да, поко? – Археолог обернулся.
– Ивар не вернулся к седьмому часу, как пообещал.
– Наверное, занят. Вернется попозже.
– Обна Шета была в контакте с ним, и связь внезапно прервалась.
– Не в контакте, – уточнила провидица. – Я лишь старалась уловить эхо его эмоций. Я не…
– Контакт прервался, и Ивара нет, – упрямо повторила Алиса. – Я беспокоюсь! Что-то случилось с ним… что-то нехорошее…
Сигеру'кшу бросил имитации на пол, поскреб темя и изрек:
– Ждем до десятого часа. Если не вернется, летим на Ххешуш.
– Эти существа что-то пытались сказать. – Склонившись над копией лльяно, Алиса заглянула в темные зрачки, пустые и бессмысленные.
– Может быть, Ивар их оживил? Подает нам знак?
– Это невозможно, технически невозможно! – Нильс Захаров помотал головой. – Нельзя транслировать разум на другой носитель без соответствующего оборудования! Чудес не бывает, агент Браун!
Вздернув подбородок, Инанту с усмешкой покосился на инкарнолога.
– Консул Тревельян сам по себе чудо! Он может все! На Раване, когда мы сражались с людоедами, консул…
– На Раване он еще не был консулом, – заметила Алиса.
– Все равно! Он…
– Так, ашинге, закончили дискуссию! – прорычал Сигеру'кшу и топнул ногой. – В десять вылетаем. Берем излучатели, лазерные ножи, двух роботов и вылетаем! Я сказал!
Он наклонился и, подхватив имитации лльяно, твердым шагом двинулся к выходу во двор.
– Какой решительный мужчина… – восхищенно прошептала Обна Шета, глядя на огромную спину хаптора. – Обожаю таких! С ним хоть в солнечный пламень, хоть в полярные льды!
– На полюс с нами ты не полетишь, – сказала Алиса.
Глаза провидицы недоуменно округлились, губы дрогнули.
– Но почему? Почему, благородная? Я предвижу, что ты и милорд консул нуждаетесь в помощи… моей помощи…
– Обойдемся! – отрезала Алиса. Развернулась и пошла в свой отсек.
* * *
Стая драконов прижала его к скале. Он понимал, что жечь их нельзя – каждое дерево в лесу могло превратиться в дюжину таких же тварей, а лес тянулся на десятки, если не на сотни километров.
«Сомнительно, что монстры могут его сожрать, а затем переварить, – размышлял Тревельян, озирая клыкастые пасти, колючие гребни и лапы с кривыми когтями. – В конце концов, эти существа были слепками из протоплазмы, и пищеварительный тракт, так же, как прочие органы, у них, скорее всего, отсутствовал. Чувства голода в их ментальной эманации тоже не замечалось, только угроза и бессмысленная животная ярость. Жрать не станут, просто в клочья разорвут, – решил он. – Плохое утешение!»
Склон утеса за спиной выглядел крутым и труднопроходимым – тут и там из плоти скалы торчали остроконечные образования, похожие на камни. Метнув для острастки в воздух молнию, Тревельян полез наверх. Отверстие тоннеля, по которому он добрался до этой огромной полости, слабо фосфоресцировало в сотне метров над его головой.
Оно было не единственным – в скале зияли и другие проходы, ведущие неведомо куда, в другие пещеры гигантского подземелья или, возможно, к накрывшему его ледяному панцирю.
На середине пути Ивар обернулся – твари, изгибая шеи и туловища, цепляясь за камни когтистыми лапами, ползли за ним по пятам. Они двигались не так быстро, как он, и не пытались прыгать на крутом скалистом склоне, но преследовали его с упорством оголодавших волков.
Хотя голод их явно не терзал, в этом Тревельян был уверен. Его не просто изгоняли как непрошеного гостя, его пытались убить.
Кто? Кто тут хозяин?.. Он не сомневался, что мозгов у этой стаи не хватит на чайную ложку, даже на горчичное зерно. Монстрами кто-то командовал. Монстрами, лесом, облаками в небесах и всем остальным, что находилось в этом мире, ибо превращение дерева в драконов было знаком разумной активности.
Тревельян поднялся ко входу в тоннель, окинул взглядом бессолнечное небо, лесную чащу, что тянулась до самого горизонта, и ползущих за ним тварей. Их когти скрежетали по камням, тела извивались среди остроконечных глыб, сверкала чешуя, топорщились гребни. «Совсем как настоящие», – подумал он. Затем, прикинув расстояние до ближайшего зверя, решил, что минута-другая у него найдется.
Не закрывая глаз, отправив часть сознания на стражу, он скользнул в ментальную пропасть транса. Сияющая бездна открылась ему, пустая и совсем не похожая на картины, виденные раньше: ни огней чужих разумов, ни мысленных импульсов, ни отзвука эмоций, ровным счетом ничего. Казалось, Вселенная вымерла, и в ее просторах нет больше ни единого разумного существа, только пылающие звездные костры, мертвый мусор льда и камней, газовые облака и раскаленные или холодные сфероиды планет. Тревельян понимал, что это не так, что тварь, в чреве которой он находится, экранирует ментальные волны, и все же пустота, безмерная и безграничная, заставила его содрогнуться.
Свет отделял его от мрака плотной стеной. Разорвав этот хрупкий барьер, он прошел по уже знакомому пути и погрузился в темноту. Как было и в первый раз, ему открылось нечто огромное, дремлющее, сонм черных пятен и тусклых мерцающих искр, зыбкий переменчивый рисунок нечеловеческого разума. Хаос, хаос! Ни мыслей, ни эмоций, ни воспоминаний, ни осознания своей индивидуальности… Он вспомнил сказанное Обне Шете после первого контакта: тут, подо льдами, не всемогущий повелитель мира, а жалкая тварь без собственного «я»…
Но что-то изменилось – вращение искр на периферии как будто стало интенсивнее, и несколько пятен уже не выглядели сгустками беспросветного мрака. Тварь по-прежнему дремала, но какая-то часть ее странного мозга вышла из забвения или готовилась к этому. «Что неудивительно», – подумал Тревельян. Перед ним был распределенный разум, конгломерат многих сущностей или мыслящих кластеров, которые слагались по мере нужды из более элементарных единиц и рассыпались снова, выполнив свою задачу.
Какую?
Он задал этот вопрос, не ожидая ответа, но вдруг его коснулась слабая ментальная волна. Ни удивления, ни проблеска интереса или желания вступить в контакт – только краткий импульс, пришедший словно бы от механизма, исполняющего некую функцию. Задача – охранять, понял Тревельян, и тут же уловил серию импульсов, уточняющих это понятие.
С ним общалась охранная система, безликая и вечно бодрствующая частица спавшего под льдами монстра. Его изгоняли, и в этом послании было что-то еще – возможно, угроза, что отказ подчиниться ведет к неминуемой гибели. Он находился там, где существу из внешнего мира не полагалось пребывать, в месте, не созданном для живых, да и для мертвых тоже.
Сообщить, что он не представляет опасности?.. Это было бы ложью; он проделал отверстие во внешнем панцире, уничтожил дракона, сжег остатки протоплазмы и всадил заряд в дерево. Он опасен, конечно опасен! Пришелец с лучевым оружием и массой других устройств, тоже далеко не безобидных… Подумав об этом, Ивар ответил: «Удаляюсь» – и прервал контакт.
Драконы застыли среди камней, будто изваяния из блестящего металла. Их челюсти были сомкнуты, глаза закрыты, вся стая уткнулась головами в землю.
– Я ошибся, – промолвил Тревельян. – Мне казалось, что ты гниешь под льдами, что разума в тебе не больше, чем в куче сухой листвы… Признаю, ошибся! Мог бы и раньше догадаться… То, что сделано даскинами, времени неподвластно. – Сделав паузу, он добавил: – Но почему ты спишь? Как тебя разбудить? И что тогда случится?
Ни лес, ни горы и небо ему не ответили. Ивар подождал с минуту и стал подниматься ко входу в тоннель. Перед тем как войти в него, он обернулся и бросил последний взгляд на залитые светом просторы, на лес и склон горы, лежавший под ногами. Стая драконов исчезла – ни клыкастых пастей, ни когтистых лап, ни встопорщенных гребней. Вместо них на склоне высилось дерево хх'бо.