Подчеркнем, что в определенный момент сложилась уникальная ситуация: на планете присутствовали одновременно сервы, нильхази, хапторы и люди Земли (см. также Примечание). Наблюдения за лльяно позволили выявить реакцию автохтонов на каждую из рас, что безусловно является очень важным фактором.Отчет экспедиции Тревельяна – Сигеру'кшу.
К людям они относятся со снисходительным дружелюбием, считая столь неуклюжих существ плохими охотниками и мастерами (в данном случае речь идет об их традиционных ремеслах). В клановой иерархии лльяно высшая ступень отведена именно мастерам, затем следуют самки и охотники (второй уровень), а за ними – подростки и дети (третий уровень). Наши наблюдения позволили выяснить, что людей Земли они относят к ступени между первой и второй, признавая искусство землян в создании всевозможных механизмов. Но гораздо важнее другое – аборигены подсознательно включили людей в свою клановую структуру, отлично при этом понимая, что люди в их мире – хххфу, пришельцы. Пришельцы, но не чужаки! Это чрезвычайно интересный феномен, который нуждается в дальнейших исследованиях. Возможно, он связан с тем, что именно люди (консул Тревельян и полевые агенты Тулунов и Браун) посещали лльяно в виде носителей-имитаций.
Хапторы, в силу своей физической мощи, вызывают у лльяно восхищение. Вопрос включения их в клановую структуру пока неясен, но следует отметить один любопытный факт. Общество лльяно не знает войн и вооруженных конфликтов в любой форме, как внутриплеменных, так и между поселениями. Однако не исключаются поединки, причина которых не разногласия или неприязнь, а демонстрация силы, отваги и ловкости (заметим, что такие ристания никогда не ведут в серьезным травмам или, тем более, к смертельному исходу). Хапторы – по крайней мере, один из них (пха Сигеру'кшу) – были включены как равные в сферу этой традиции. При этом всегда соблюдался ритуал вызова, включавший оскорбления и боевой танец.
Нильхази безусловно выпадают из местной клановой структуры, к ним относятся настороженно, как к чужакам, контакты с которыми нежелательны. Причина может состоять в высокомерии нильхази, но нам представляется, что ситуация сложнее. Мы не исключаем попыток с их стороны к неким цивилизационным проектам, которые провалились, оставив у лльяно чувства неприязни и недоверия. Сведения о таких проектах крайне смутные, и надо думать, их осуществляли не у Моря Тысячи Островов, а в других областях континента. Но аборигены что-то об этом помнят и очень неохотно общаются с нильхази.
Зато сервы пользуются их абсолютным доверием. Это неудивительно, ибо с посланцами лоона эо лльяно торгуют тысячелетиями, извлекая из этих контактов несомненную выгоду. Все, что сказано сервами, является для лльяно истиной, ведь сервы никогда не обманывали их, ничего не требовали и не оказывали ни малейшего давления. Аборигены относятся к ним, как к живым существам, и, вероятно, не подозревают об искусственном происхождении сервов. Но их инородность, их отличие от людей, хапторов и нильхази все-таки ощущается; несмотря на длительность контактов, сервы не включены в клановую структуру и по сей день остаются хххфу ата – «тощими пришельцами». Они чужаки, но такие, с которыми можно иметь дело, продолжая традицию предков, обитающих ныне на Желтой луне.
Примечание. Женщина и мужчина терукси (Обна Шета Тренгар и Сирад Ултаим) в этом перечне не указаны, поскольку аборигены относились к ним как к людям Земли. С другой стороны, лльяно проводят четкую границу между землянами и нильхази. Этот любопытный факт наводит на раздумья – ведь по физиологии и внешнему облику нильхази столь же близки к землянам, как и терукси. Возможная причина заключена в их пренебрежительном поведении, в том, что они считают лльяно существами примитивными, даже дикими.
* * *
Утром из деревни примчался гонец, посланный Рахашем, юноша по имени Шога. За его ремнями колыхались перья вестника, на копье тоже трепетало перо, и он исполнил надлежащий танец перед защитным барьером.
В отличие от хулигана Тза, этот юноша был хорошо воспитан: закончив пляску, выкрикнул имя Тревельяна и с почетом проводил его в деревню.
Пятый ярус хижины Рахаша, поднятый на двадцать метров от гигантских древесных корней, слегка продувался ветром. Листья, закрывающие этот покой с боков и сверху, выглядели более мелкими, чем у основания хх'бо, и помост держался на ветвях не толще шеи хаптора.
В помосте из гладких досок зияло отверстие, в которое Ивар протиснулся не без труда. Вниз вела покрытая резьбой лесенка, которую в любом музее Федерации сочли бы достойным экспонатом. Пять таких лестниц соединяли ярусы жилища с землей, и каждую украшал особый орнамент, геометрический, цветочный или изображавший фантастических зверей. Каморка на пятом ярусе была совсем крохотной и служила Рахашу спальней и чем-то вроде кабинета.
К ветвям он подвесил свитки коры с письменами, самые ценные инструменты и несколько корзин, сплетенных из лыка. Корзины заменяли полки, но что в них хранилось, Ивар не знал. Под ветвью с инструментами лежала спальная циновка, напротив был складной столик, а при нем – подушка, набитая шерстью. На ней Тревельян, почетный гость, и сидел, скрестив ноги и опираясь спиной на один из древесных стволов.
– Нильхази! – промолвил Говорильник Рахаш, дергая свисающую с виска прядь волос. – Оченно, оченно надоедливый!
Он снова дернул себя за волосы и поскреб живот, что было знаком крайнего недовольства. Шаттлы нильхази уже не раз приземлялись в Ракке и многих других поселениях, пытаясь склонить их жителей к эвакуации.
Катастрофа неизбежна, планета погибнет под ливнем каменных глыб, пугали они, но это вызвало лишь насмешки, а потом – ожесточение. Такие мрачные пророчества в дни оживленной торговли с сервами были совсем ни к чему – тем более что сервы не собирались улетать с планеты. Их присутствие подтверждало, что на Лиане ничего плохого не случится и что нильхази – паникеры и лжецы. Это в лучшем случае, а в худшем попытка вывезти часть населения казалась делом подозрительным, даже преступным. Так считали старейшины лльяно, не интересуясь каменными глыбами, блуждающими в небесах. Они просто верили сервам, а нильхази – нет.
– Желтый хххфу ата сказать: хотение нильхази нет плохое, только доброе, – произнес Рахаш, все еще почесывая живот. – И еще сказать: нильхази взволноваться попусту. Бездельно! Пре… преув… преувличенно! Для них капля воды – потопление, искра – великий огонь!
Он изъяснялся на земной лингве – вероятно, полагал, что так его речи лучше дойдут до Тревельяна. Ничего не отвечая, тот старался вспомнить сообщения, полученные Командором от адмирала Лодо. Ситуация оценивалась как неясная, не поддающаяся прогнозу: щит прорван астероидами, но есть надежда, что крейсеры Мобильного Флота справятся с этой проблемой.
В ином случае на Лиану обрушится град камней, и предугадать последствия не мог никто – или жизнь на планете будет уничтожена, или континент украсит дюжина воронок, сгорят несколько лесных массивов, и дело с концом. Обна Шета утверждала, что катастрофы, предсказанной ею ранее, не случится, и Тревельян был склонен верить ей, ей и Ромео, Блистающему Принцу. Если добавить к этому заверения сервов, все, пожалуй, было не так уж плохо. Он не собирался покидать планету, и другие члены экспедиции – тоже.
– Желтый хххфу ата еще сказать… – снова начал Говорильник.
– Оууу-аа! – прервал его Ивар. – Хватит об этом Желтом! Лучше говори, чего ты хочешь от меня?
Серв, упомянутый Рахашем, был тем самым младшим Помощником Торговца в желто-оранжевом одеянии, с которым Ивар беседовал в Ракке несколько дней назад. Он повторял сказанное Торговцем, а тот – слова лоона эо: здесь не случалось ничего плохого и никогда не случится.
«Возможно, так, но что питает их уверенность?» – размышлял Тревельян.
Лоона эо, древняя мудрая раса, они ведали множество тайн, но не спешили открывать их людям… Впрочем, о тайне Лианы, о Принце с северного континента, Ивар знал намного больше, чем сервы и их Хозяева.
Рахаш перешел на альфа-лльяно.
– Увва, пусть твоя шерсть окрасится в солнечный цвет… Помоги нам! Нильхази спускаются с неба каждый день, бродят среди жилищ, мешают торговать, пугают самок и ффа'тахх небесными камнями, потопами и пожарами… Очень, очень надоели! Нехорошо, если охотники ткнут кого-нибудь копьем.
– Нехорошо, – согласился Тревельян. – Совсем плохо!
– Хххфу ата сегодня не прилетели, – с печальным видом добавил Говорильник. – Тоже не хотят их видеть, а шерсти еще многие тюки, много шерсти, кож и резного дерева… Куда мы их денем, Увва? Куда?
Рахаш горестно взвыл. Несомненно, торговля была для него важнее, чем все небесные камни вместе с потопами и пожарами.
Над кроной дерева мелькнула неясная тень, послышался свист рассекаемого воздуха, сильный порыв ветра сорвал несколько листьев с вершины хх'бо. Рахаш взвыл снова.
– Вот они! Явились, потомки вонючих тварей! Они здесь, а хххфу ата нет! Желтый сказал: ждите, они уйдут, мы снова будем в торговище!
Оууаоу! Мы ждали, ждали! День ждали, два, три… Больше не хотим!
– Сочувствую, – сказал Тревельян. – Но как я могу вам помочь?
– Твоя шерсть длинна и когти остры… Ты главный-старший! Ты бросаешь огненные копья! Ты убил ночного шорро! Скажи нильхази, чтобы убирались вон! Скажи, что небесные камни, если они есть, падут им на головы! Скажи, что придет твой друг, большой безволосый с шишками, и свернет им шеи!
Ивар вздохнул. Спорить с нильхази ему совсем не хотелось.
– Боюсь, что угрозы бесполезны, так же, как доводы разума. Нильхази отличаются упрямством… Но я попробую, Рахаш. Попробую, во имя нашей дружбы и твоего спокойствия. Однако ты должен мне помочь.
– Всенепременно и содейственно, – произнес Говорильник, снова перейдя на земную лингву. – Как?
– Пусть охотники будут рядом со мной. Близко, но так, чтобы их никто не видел. С копьями и ножами.
– С копьями и ножами! И обязательный в топорах! – добавил Рахаш, оскалив зубастую пасть в ухмылке.
Ивар протиснулся в лаз, спустился на четвертый ярус, а затем на нижние, до самого пня огромного хх'бо, где самки Рахаша готовили еду. Пожелав им длинной шерсти, он преодолел последнюю лестницу, что вела к земле, и очутился между двух корней, выпиравших из почвы, словно драконьи хребты. Вокруг было тихо и безлюдно – кажется, все обитатели Ракки попрятались в своих жилищах.
Большой дисковидный аппарат нильхази завис над площадкой, где лльяно обычно танцевали и били в барабаны. Сейчас она тоже была безлюдной, ни охотников, ни мастеров, ни торговцев-сервов, только громоздятся под навесами тюки с шерстью да из сарая со статуэтками смотрят деревянные лики зверей и фантастических чудищ. В центре пустого пространства, под диском, с которого спускался трап, стояли четверо, девушка и трое крепких парней. Молодые, высокие, светловолосые и, как заметил Тревельян, слегка растерянные. Волна недовольства, исходившая от незваных гостей, казалась такой же сильной, как острые запахи шерсти, листвы и дерева.
Ивар направился к ним. Второй раз в жизни он видел нильхази, и память о первом контакте была не слишком приятной. Возможно, на сей раз…
Шагах в пяти от них он остановился и замер, потрясенный.
Парни его внимания не привлекли, но девушка, девушка!.. Такие красотки попадаются нечасто. Стройный стан, изящная фигура, тонкие черты, глаза цвета грозовых облаков, маленький яркий рот, очаровательные ямочки на щеках… Ее белокурые волосы были уложены в высокую прическу, и их удерживал обруч с блистающим глазом видеокамеры. Один локон спускался к груди, полуобнаженной и столь совершенных очертаний, что Ивар не мог отвести от нее взгляда. Не очень скромное поведение, но чудилось, что красавица ничего не замечает.
– Землянин! – произнесла она звонким мелодичным голосом. – Почему ты здесь? По какому праву? Мы ведь условились, что земляне не будут высаживаться со своих кораблей!
Она отлично говорила на земной лингве и, кажется, была возмущена. Тревельян с усилием отвел взор от ее груди, сглотнул и напомнил себе, что он женатый человек. Затем представился:
– Ивар Тревельян, консул Фонда Развития Инопланетных Культур. Я не с корабля Мобильного Флота, я возглавляю миссию, которая находится здесь уже несколько месяцев.
Его титул внушал почтение на сотне планет, но девушка лишь презрительно скривила губы. «Не так уж она и красива, – решил Тревельян. – Носик длинноват, щечки слишком пухлые и взгляд неласковый…» Но мысли эти он оставил при себе, вежливо склонил голову и поинтересовался:
– С кем имею честь?
– Аният, координатор одной из спасательных групп. У твоей миссии есть корабль?
– Разумеется. Экспедиционное судно ждет нас на орбите.
– Улетайте отсюда. Через три-четыре дня начнется метеоритная бомбардировка, и на планете не выживет никто. Улетай, землянин, беги ради своего спасения! Твоя миссия закончилась, и началась наша.
– А именно? – спросил Тревельян.
Координатор Аният оглянулась на своих спутников, гордо сверкнула глазами, приосанилась и молвила с высокомерным видом:
– Мы – Защитники Жизни, ее опекуны! Разве это тебе не известно? Здесь обитает дикая раса, неразумная, неблагодарная, тупая, но все же мы обязаны ее спасти. Ты мешаешь!
«Определенно она портит впечатление, когда кривит губы, – подумал Тревельян. – И взгляд… взгляд такой, будто пытается шилом проткнуть. Пожалуй, не хватает женственности, хотя грудки… ммм… грудки вполне ничего».
– Ты не в курсе дела, – строго произнес он. – Мир лльяно находится под патронатом Фонда, и я его представитель. Это значит, что я решаю, кому здесь можно находиться, а кому нельзя, какие миссии будут проведены, а какие нежелательны. Статья двенадцать-прим Межзвездного Кодекса! Она определяет мои права! – Тут Ивар сдвинул брови и повысил голос: – От имени ФРИК и обитателей Лианы-Секунды я накладываю запрет на ваше присутствие в этом мире. Сообщи мое решение своим старшим, и более не беспокойте лльяно!
Он понятия не имел о статье двенадцать-прим и мифическом Межзвездном Кодексе, но был готов поклясться, что девица этого тоже не знает. Она растерялась, но лишь на секунду, затем снова воткнула в Ивара острый, как шило, взгляд.
– Подозрительная личность с неясным статусом… Возможно, контрабандист… Смеет угрожать эвакуаторам… Пойдешь на мой корабль для дознания.
– И не подумаю.
– Пойдешь!
Она кивнула своим спутниками и что-то прощебетала. Двое крепких молодцов шагнули к Ивару, третий наставил на него серебристую трубку.
Вид у них был очень решительный.
– Не горячитесь, молодые люди. Стойте на месте и спрячьте оружие, – сказал Тревельян.
За его спиной, будто явившись из-под земли, выросла шеренга мохнатых приземистых существ. Братья Ханнто были здесь, и первый Шасса, и третий Уттур, и еще полсотни лльяно. Шасса-второй вынырнул из-за тюков с шерстью, нацелив копье в пришельцев; первый Уттур возник у сарая, раскачивая метательный топорик. Это свершилось внезапно и в полной тишине. Затем шеренга начала раздаваться, растягиваться, и вскоре нильхази очутились в кольце охотников. Вид у лльяно был устрашающий – шерсть на загривках дыбом, зубы оскалены, в когтистых лапах топоры и копья.
Девушка побледнела, трое мужчин замерли, и волна страха обрушилась на Тревельяна. Нильхази были очень эмоциональны; похоже, они уже ощущали, как острые лезвия кромсают их тела.
– Местное население приветствует опекунов-эвакуаторов, благодарит за труды и готово проводить вас с почетом, – молвил он. – Только не пытайтесь сопротивляться, а тем более стрелять. У лльяно молниеносная реакция.
– Мы не преступники, – пробормотала Аният. – Мы не убиваем диких и слабых, мы их защищаем.
– В этом нет нужды. Здесь уже есть Защитник.
Девушка испепелила Тревельяна взглядом.
– Ты? Считаешь себя их защитником?
– В какой-то степени. Но речь не обо мне, а о том, что мир лльяно под защитой даскинов. Древние Владыки Пустоты, спасающие, защищающие и карающие… Слышали о них?
Лица нильхази помертвели. Кажется, теперь они испугались по-настоящему.
– Древние давно мертвы… – тихо прошептала Аният. – Мертвы или исчезли из нашей Галактики… Навсегда…
– Исчезли, – согласился Тревельян. – Однако остались их устройства, и одно из них – в этом мире. Разумный механизм под льдами северного материка… Он защищает планету. Он, а не вы.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Я вступил с ним в ментальный контакт.
– Я должна поверить… как говорят у вас… на слово?
Ивар пожал плечами. Затем окинул взглядом круг вооруженных охотников.
– Твоя проблема, Аният. Лльяно просили, чтобы я запретил вам появляться в их селениях, и я это сделал. Что до устройства даскинов… Не советую вам проверять мои слова. Это создание не любит чужаков.
Девушка в ярости закусила губу. Секунду-другую она как будто колебалась, не зная, на что решиться, потом благоразумие все же пересилило гнев – Аният молча повернулась и зашагала к трапу. Трое мужчин шли за ней. Трап поднялся, утащив с собой всех нильхази, свет в проеме погас, люк задвинулся, и дисковидный корабль со свистом взмыл в небо.
– Могла бы попрощаться или хоть улыбкой одарить, – сказал Тревельян. – Что за девица без улыбки? Пусть собой хороша, а все равно мегера.
«Правильно, – подтвердил Командор. – Женщина без улыбки, что крейсер без орудий. Эта белобрысая соплячка ничего не понимает. Пустила бы в ход главный калибр, и ты, глядишь, был бы с ней поласковее. Или я не прав?»
«Ты всегда прав», – ответил Ивар и огляделся.
Охотники исчезли, как сквозь землю провалились. На кустах и деревьях не дрогнула ни единая ветвь, ни один листок не кружился в воздухе. Площадь снова была пуста, только у сарая маячил Рахаш, подпрыгивал в восторге и делал знаки благодарности.
– Ну, ты доволен? – спросил Тревельян.
– Оченно! – отозвался Говорильник. – Когда тощий хххфу вернуться и торговать, буду удовольствован совсем.
– За этим, думаю, дело не станет, – обнадежил его Тревельян и покинул деревню.
Командор, следивший за его переговорами, был тут как тут.
«Толчея на орбите, голубь мой. Нильхази со своими лоханками, транспорты Флота и боевые корабли… Крейсеры за облаком Оорта, бьют по камешкам, стараются, только все наверняка не распылить. Долетят до вас, и будет светопреставление. Иными словами, карачун».
«Это ты к чему, дед?»
«А к тому, что Анютка белобрысая права – надо бы вам на судно подняться. Вам безопаснее, мне спокойнее».
«Сервы с планеты не улетели», – сказал Тревельян после недолгой паузы.
«Сервы! Случись что, их починят, а если ремонтировать нечего, так невелика потеря. У тебя на станции не сервы, а живые люди».
«Я помню, дед, но уходить мы не хотим. Это было бы позорное бегство».
Молчание. Потом:
«Надеешься на своего Ромео?»
«Он не мой, а Обны Шеты. Если же разобраться… – Ивар на секунду замолчал, – если разобраться, я пребываю не в надежде, а в полной уверенности. Подумай сам: часть этого устройства, машины Древних, преобразовалась, став человеком. Поразительно! Разве это не говорит о возможностях всей системы? Создать живое существо труднее, чем сгенерировать защитные экраны в космосе».
«Ну, насчет того, человек ли он, я бы поспорил», – пробурчал Командор.
«Человек! Телом и разумом человек! Способный любить и жертвовать любовью во имя долга. Это ли не свидетельство человечности?»
«Пусть его человечность проверяет Обна Шета, – заметил Командор. – Если будут плоды их союза, это меня убедит. Вот дерево, похожее на яблоню, а что на самом деле, узнаем по осени».
«Такой критерий годится не всегда. Вспомни историю с моим предком, с Сергеем Вальдесом. Родился от яблони плод, но совсем не яблоко».
Дед не стал спорить и замолк.
Ивар выбрался на берег из бамбуковых зарослей. Перед ним лежало море – изумрудные воды, острова, похожие на корзины с цветами, стайки белых птиц, качавшихся на волнах. За нешироким проливом виднелись утесы, что окружали астродром, и над ними – тонкие, едва заметные штрихи силовых мачт энергостанции. В воздухе – ни одной машины сервов. В бирюзовом куполе, накрывшем мир, только облака и птицы, и трудно поверить, что за этой голубизной плывут космические корабли, кружатся другие планеты и в ледяной пустоте сияет мириад далеких солнц. Где будет каждый из этих миров, каждое солнце через сотню тысяч лет или через миллион?.. Что с ними случится за такой огромный срок?.. Возможно, какие-то звезды погаснут, какие-то станут сверхновыми, и жизнь на их планетах, если она там была, закончится в холоде и мраке или в огненной купели… Возможно, вылетит дракон из сердца Галактики, сожжет звезды, расколет планеты и понесет груду обломков дальше, на гибель другим мирам… Все возможно, и такие катастрофы нельзя предвидеть, нельзя предсказать…
«Однако предвидели и предсказали, – подумал Тревельян. – Предвидели!
Этот поток из галактического ядра, взрывы сверхновых звезд, губительные излучения – все, все исчислено в далеком прошлом Владыками Великой Пустоты! Для чего, с какой целью? Теперь это ясно, – думал он, – всматриваясь в голубые небеса. Катаклизмы, угрожавшие планетам, где появятся жизнь и разум, надо было предотвратить, а там, где это невозможно, поставить на стражу Защитника. Спасителя цивилизации, пусть даже такой непритязательной и скромной, как эта, у лльяно… Не механизм, а почти разумное существо, свято покорное долгу, но способное думать и творить, даже изменяться, если потребуют обстоятельства… Сколько таких созданий спят сейчас в мирах Галактики?.. Спят миллионнолетним сном, чтобы пробудиться в миг опасности?..»
– Один из них в вашем мире, – сказал Тревельян облакам и волнам. – Он здесь, и провидение послало ему женщину с чудесным даром, ту, что может изменять реальность по собственному усмотрению. Да, капризную, да, ветреную и тщеславную, но совсем не глупую. И поэтому она сознает, что без любви ее жизнь, как погребальный сосуд кни'лина, в котором только прах и пепел. Наверное, она много лет искала достойного человека, пока не решила, что сотворит его сама. Что тут можно возразить?.. Ее желание, ее право… Как говорил Йездан: «Пусть узы их любви не разрежет клинок и не расточит время».
«Браво! Прекрасная речь, мой мальчик! – одобрил Командор. – Я замечаю, что в статусе консула ты сделался красноречивым».
«Положение обязывает. Volens nolens, дед, – ответил Тревельян. – Кстати, не пора ли отправить доклад адмиралу Лодо? Я имею в виду, о грядущих событиях. Чтобы он не слишком удивлялся».
«Отправлю. Про Ромео тоже сообщить? Про нашего принца-гомункула?»
«Нет, это лишнее. Не будем шокировать адмирала. Проинформируй его, что на северном материке планеты мы обнаружили защитный комплекс Древних. В ближайшее время он будет активирован и предпримет действия, которые мы не в силах предсказать. Необходима осторожность».
«Это все?»
«Все. Зашифруй и отправь немедленно».
Он направился к станции. Здесь, у цветущих кустов, его поджидали Алиса Виктория и Сигеру'кшу. Вид у них был встревоженный.
– Ты рано ушел, – промолвила Алиса.
– Очень рано, – уточнил археолог.
– Зачем из деревни прислали гонца?
– Да, этого щенка в перьях?
– У лльяно что-то случилось?
– Проблемы, ашинге? Они нуждаются в помощи?
Тревельян поглядел на милое личико Алисы и улыбнулся. Что за красавица! Без сомнения, белобрысая Аният не стоила ее мизинца.
– Хватит вам петь на два голоса! Я рано ушел и сделал многое – прогнал из деревни нильхази. Надеюсь, вообще с планеты.
Ресницы Алисы взлетели двумя пушистыми веерами.
– Ты встречался с нильхази, дорогой? С такими же, что прилетали на Гондвану?
– С еще более назойливыми. Из сообщений с «Дельфина» мы знаем, что они проводят здесь спасательную операцию. Однако так всем надоели, что Рахаш попросил их изгнать.
– Хрр… нильхази… – произнес Сигеру, задумчиво почесывая рога. – Еще одна разновидность ашинге… Я с ними не встречался, но слышал, что они похожи на кни'лина, терукси и землян. Говоришь, назойливое хохо'гро? Но Лиана под нашим покровительством! Ты предъявил им… как это называется?.. да, свой мандат? Свои бумаги с печатями, консульский знак, доверенность клана Кшу и остальные свидетельства власти?
– А как же! – Ивар кивнул с самым серьезным видом. – Все было предъявлено в должный момент, включая мои регалии и ордена.
– И что?
– Они перепугались, пха. Буквально позеленели от страха.
– Это хорошо. Для них хорошо, не для нас. – Теперь археолог чесал живот. – Мы давно ни с кем не воевали, соскучились и только ждем повода, чтобы размяться. Думаю, они это понимают. Наш непобедимый флот в любое мгновение…
Алиса похлопала Сигеру по спине.
– Пха, не надо про флот и войну. Ивар же сказал, они зеленые от страха. А кроме этого было ли что-то еще?
– Было, – промолвил Ивар. – Данные, поступившие на «Дельфин», подтверждаются: метеоритный рой достигнет планеты через три-четыре дня. Так сказала Аният, их старшая.
– Женщина? – строго спросила Алиса.
– Женщина, но очень мерзкая! Похожа на щуку – тощая, длинная и зубастая, – молвил Тревельян, стараясь не прислушиваться к ментальному хохоту деда.
Археолог прищурил глаза, всматриваясь в небо. Белые хлопья облаков наплывали с севера, обещая ночной ливень.
– Три-четыре дня… это значит, что рой на подходе к системе Лиан… Ударит по светилу, будут выбросы и вспышки… ударит по планетам, полетят брызги и осколки… – Он повернулся к Тревельяну. – Где там наш защитник, тварь с Ххешуша? Когда проснется? Жаркое подгорает! Пора тушить огонь!
– Пора, – согласилась Алиса. – Ожидание так нервирует… Хочешь, милый, я спрошу у Обны Шеты?
Тревельян покачал головой.
– Не нужно, я могу сам с ним связаться. И я уверен, он знает лучше нас, как действовать и когда.
Теперь все они смотрели на небо, на фронт медленно плывущих облаков, на птиц, паривших в вышине, и яркий ало-оранжевый солнечный диск. Внезапно над скалами, что окружали астродром, вспыхнула искорка, за нею взмыл целый фонтан серебристых точек и разделился на струи, потянувшиеся на все четыре стороны света. Машины пронеслись высоко над волнами, сверкающие и бесшумные, точно колесницы эльфов, и исчезли за лесом.
– Полетели торговать… – прошептала Алиса. – Как будто нет опасности и ничего не случится…
– Случится, милая, – сказал Тревельян. – Может быть, сегодня вечером, а в ночь – наверняка. Случится! Только бы не пропустить!
Думаю, зрелище будет потрясающее!