Если бы у угнанного втихаря автолакса не было хелльской метки на лобовом стекле, первый же патрульный обнаружил бы весьма прискорбный факт отсутствия у Тамаза прав на управление скоростным транспортом, но метка, к счастью, никуда не делась, и павеллийские регулировщики не рисковали нас останавливать даже для проверки документов. Городские пейзажи проносились мимо с захватывающей дух скоростью: сколько бы я ни хаяла фея, водитель из него получился отменный. Неплохо бы, конечно, в будущем отучить его жестикулировать обеими руками сразу, но пока и так сойдет — главное, что мы по-прежнему движемся в нужном направлении. Тамаз оказался единственным, кто не особо переживал по поводу предстоящей схватки: по крайней мере, о том, какое вжик-вжик и а-та-та грозит шаману ташиев, он вещал до неприличия увлеченно.

Фирс, успевший стащить из посольства еще и карандаш с бумагой, без особого энтузиазма вырисовывал Мэтта. Момент воссоздания прически пришелся аккурат на пару колдобин, и шаман получился донельзя шокированным. Впрочем, вряд ли художнику удалось бы сотворить шедевр на бумаге для запекания (ибо другой в посольстве не нашлось) — а даже если бы и удалось, кухарка быстро свела бы на нет все его творческие потуги, обнаружив нехватку драгоценного материала.

— Серьезно, что мы будем с ним делать? — начисто игнорируя все кровожадные, но весьма трудноосуществимые идеи фея, поинтересовался Фирс, не поднимая глаз от рисунка — он как раз пытался сделать из стоящих дыбом волос копну птичьих перьев.

— Мы? — перепросила я.

— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну? — усмехнулся художник. — Наверняка есть какой-нибудь способ заставить меня забыть, что этот гад — тоже шаман.

— Знаешь, я бы вот предпочел заняться исследованиями в менее экстремальной ситуации, когда в ходе апробации этого самого способа моей шкуре ничто не будет угрожать, — прямолинейно заявил Тамаз, сразу позабыв обо всех возможных вжиках. — Раз уж Адри так приспичило убить его прямо сейчас, лучше именно это и сделать, а с тобой разбираться потом. Разве я не прав? — фразу он договаривал, повернувшись к нам и выразительно изогнув бровь.

— За дорогой следи! — хором посоветовали мы, и фей, надувшись, отвернулся, а Фирс нахмурился и, подумав, согласился:

— Ты прав, пожалуй, с таким ненадежным союзником связываться нечего, — признал он, тяжело вздохнув. — Придумывать варианты, как заставить меня драться на нужной стороне, некогда. Только все-таки — что вы будете с ним делать? Я бы хотел, чтобы у меня были хоть какие-то гарантии, что Адри вернется.

Я невольно улыбнулась.

Зануда. Но заботливый.

— Есть тут одна мыслишка, но не знаю, как объяснить… — созналась я — и тотчас застыла, словно язык проглотив, — потому что в наш разговор вмешался четвертый собеседник. Совершенно не в тему и удивительно невовремя.

— Моя леди, — прозвучал у меня в голове голос Безымянного принца, — прошу меня извинить за столь бесцеремонное вторжение в ваши мысли, но прибывший в Дарлею эскорт не застал вас в посольстве. Не хочу показаться навязчивым, но во Дворце будут рады узнать, что заставило вас покинуть порт так… поспешно?

Я прикусила губу. Вот демон, совсем про них забыла! Надеюсь, никто еще не успел настучать, куда направлялся правительственный автофлакс с хелльской меткой? Не хотелось бы попасться на убийстве гражданина Аррио на территории Павеллы, как расценят происшествие все три стороны — вообще одни Темные знают… а главное, откуда этот безымянный паршивец знает, что я покидала город?!

— Адри? — вопросительно вскинул брови художник — и сразу же замолк, поняв, что происходит.

— Мне не терпелось посмотреть на Канверские водопады, — отозвалась я. Надеюсь, прозвучало не слишком цинично. — Они действительно захватывают дух. — И отправляют его за Грань, натурально. — Со стороны Его Величества было очень мило выслать сопровождающих, но, боюсь, они несколько задержали бы меня. — Точнее сказать, вообще демона с два куда-нибудь отпустили бы…

— Ваша любознательность делает вам честь, моя Эданна, но я был бы бесконечно признателен, если бы вы все же дождались эскорт. Он выслан для вашей безопасности. У дворцовых следователей есть подозрения, что погодную башню взорвали именно из-за вас.

Я рассеянно хмыкнула, распознав в его тираде простенькое: «Не заставляй меня волноваться». По спине промаршировала армия мурашек, и я невольно передернула плечами, успокаиваясь.

Мой будущий муж, демон его раздери. Этот лощеный мальчишечка, неспособный высказать элементарные вещи без положенных этикетом расшаркиваний, — мой будущий муж, и вот его-то убить мне никто не даст, как бы ни хотелось. Придется смириться.

С ним. Но не с эскортом.

— Прошу простить за беспокойство. Я буду вам очень благодарна, если вы направите сопровождающих в Канвер. Я буду ждать их там, — к счастью, мысленная речь не передает звуков, издаваемых вслух, — иначе Эльданна Ирейи на протяжении всего разговора слушал бы мое гнусное хихиканье.

— Как пожелаете, моя леди. Берегите себя, — неожиданно попросил принц, вызвав повторное шествие мурашек вниз по спине.

Демон, он там что, все-таки услышал это самое гнусное хихиканье и понял, что в Канвере телохранителей никто не будет встречать? Не-ет, это уже паранойя, просто Его Высочество решил поиграть в заботливого жениха. Отвечать на столь провокационную просьбу я не стала и вопросительно уставилась на художника, напрочь забыв, о чем собиралась ему рассказать.

— Эльданна Ирейи? — поинтересовался Фирс вместо напоминания. — У тебя при его упоминании так лицо перекашивается, как будто ты рыбий жир лимонным соком запила.

Печальный вздох пополам с нервным смешком вырвался сам собой. М-да, может, Его Высочество и каменная статуя с хорошими манерами, а не человек, но самоконтролю мне стоило бы у него поучиться. Глядишь, и вышел бы толк…

Фирс все понял без слов, с невеселой улыбкой взъерошил мне волосы — я возмущенно пискнула, но отбиваться не стала — и все-таки соизволил напомнить:

— Так какая у тебя там мыслишка по поводу Мэтта?

— А давай его взорвем, как башню погодницы? — жизнерадостно предложил фей, оборачиваясь. — Должно получиться! Надо только подкорректировать силовые поля так, чтобы взрыв шел изнутри, а не снаружи!

Машинально представив результат, я содрогнулась. Э нет, благодарю покорно, а если взрыв его не упокоит?!

— За дорогой следи! — посоветовал Фирс Тамазу, на этот раз подкрепив слова внушительной демонстрацией кулака. Фей не остался в долгу, показав сначала свой кулак, а затем — язык, и только потом отвернулся и даже взялся за руль обеими руками. — Так что там у тебя? — обратился ко мне художник.

— Я хочу пройти через него, — сообщила я. — На ту сторону. За Гранью мне помогут.

— Это как? — озадачился Фирс.

— Ну, как тебе объяснить… — уныло вздохнула я. Лектор из меня еще тот. — Ты представляешь, что такое Грань?

Художник честно помотал головой.

А я виновато развела руками, не зная, как описать. Каково это — не видеть? Не чувствовать? Не понимать, насколько тонкая и хрупкая преграда отделяет тебя от того, чтобы перейти на ту сторону, навсегда оставшись лишь нитью, привязанной к Древу? И не осознавать, что только нить может по-настоящему творить чудеса?..

Я честно попыталась представить — и не смогла. С годами ощущение близости потустороннего мира стало казаться таким привычным и само собой разумеющимся, что я просто оказалась неспособна объяснить, что за спиной каждого человека стоит его смерть, выжидательно положив костлявую руку ему на плечо, и ждет только одного — когда он обернется и шагнет навстречу.

— Блин, сам увидишь, — сдалась я. — Пытаться описать что-то подобное — все равно что пытаться научить думать.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — нахмурился Фирс. А потом осторожно приобнял меня за плечи и звонко чмокнул в макушку. Фей открыл было рот, но, наткнувшись на мой взгляд в зеркале заднего вида, предусмотрительно заткнулся.

Кажется, придворный лжехудожник — единственный, кому я могу позволить вытворить что-то подобное. И не будет у меня потом навязчивой идеи немедленно залечь в ванную и с остервенением оттирать от себя чужие прикосновения.

Только вот об этом ли следует думать за три недели до свадьбы?