К счастью, прочувствованную лекцию о способах убийства себе подобных прервал стук в дверь. К тому моменту мне уже почти удалось убедить себя, что происходящее — всего лишь еще один дурной сон, который я забуду, стоит только открыть глаза. Но увы — внезапно очутившееся под боком властное тепло оказалось слишком реальным даже для воплощенного кошмара, да и запашок от него был вполне обыденный — алкоголь и еще что-то солоновато-горькое…

— Диллиан, ты что, совсем офигел?! — возмутилась я, персонифицировав, наконец, источник тепла, со спринтерской скоростью нырнувший ко мне под одеяло, успев картинно уронить рубашку аккурат на мою одежду. Диллиан быстро зажал мне рот ладонью, не дав высказать предположения насчет цели путешествия, в которое Владыке следовало бы отправиться прямиком из моей кровати.

— Помолчи, — ласково попросил он. Вблизи запах спиртного становился совершенно невыносимым. Что он там глушил такое? Паленый самогон вперемежку с прокисшим пивом? — Не забывай, кто ты для придворных и зачем я сюда пришел. Подыграй мне.

В дверь снова постучали, и Диллиан, не дождавшись моего согласия, скорчил недовольную рожу и щелкнул пальцами. Замок открылся сам собой, впуская ворох разлетающихся тканей и темных кос. При ближайшем рассмотрении под драпировкой все-таки обнаружилась типично кареглазая девушка с высокими скулами, смуглой кожей и претензиями, не влезающими в комнату.

— Я Саррешан ди Урисс, — громко выкрикнула она. — И я намерена оспорить твое право сильнейшего! Эта девушка, — резкий кивок в мою сторону, — не Эртрисс ди Дара!

— Сильное заявление, леди ди Урисс, — задумчиво протянул Диллиан, привставая в постели — ровно настолько, чтобы продемонстрировать обнаженный торс и в то же время скрыть тот факт, что штаны по-прежнему на нем. Лицо вошедшего следом за девушкой Устина нужно было видеть, но вот сама Саррешан и не подумала смущаться. — Только вот есть ли у вас что-то, что может подтвердить ваши слова?

— Есть, — резко вскинула острый подбородок ди Урисс. — Она — та самая траш, что сломала защиту на Дворце. Лорд Дагаллиан — свидетель, видевший ее вместе с Эртрисс! Внешне эта обманка неотличима от настоящей ди Дара, но своих собственных магических способностей у нее нет, что сможет подтвердить комис-сия магов из Гильдии.

Сломала защиту на Дворце?! Так-так, кое-кто явно забыл мне что-то сказать…

— И вы наверняка уже успели их пригласить? — вкрадчиво поинтересовался Диллиан, с почти смущенным видом покосившись на меня. Я прищурилась, мысленно пообещав ему скорый разбор полетов.

Напряженно поджатые губы леди Саррешан ответили за нее. Поторопилась, не успела, хотя стоило, чтобы уж наверняка…

— То есть прямых доказательств у вас нет. Непродуманно, — усмехнулся Владыка, собственнически притягивая меня к себе. — Но за оскорбление моей фаворитки вам полагается смерть. Когда вы желаете, гм, оспорить мое право?

Воспользовавшись тем, что под одеялом ничего не видно, а ткань штанов властителя Хеллы непредусмотрительно тонкая, я от души вцепилась старательно взращенными ногтями в бедро Диллиана. Бедро конвульсивно дернулось, но сам король даже не взглянул в мою сторону — хотя напрягся вполне ощутимо.

Ибо нефиг лапать незамужних девиц без спросу!

— Немедленно! — твердо заявила леди Саррешан, сходу начав формировать меж пальцев огненное плетение, — но закончить не успела.

Диллиан вежливо кивнул замершему за спиной ди Урисс ташию, и тот коротко рванул когтями по ее горлу, поленившись обойти и напасть спереди. Огненное плетение жалкими искорками осыпалось на мраморный пол — а следом за ним рухнула его хозяйка, щедро орошая кровью все вокруг.

— Нет!! Да что же вы… — вместо вопля, который действительно мог хоть что-то исправить, у меня вырвался жалкий писк. Не в силах верить в происходящее, я завороженно уставилась на бесформенный ворох ткани, под которым уже почти не угадывалось человеческое тело, — хотя так хотелось отвернуться…

— Она успела еще кому-нибудь рассказать? — деловито поинтересовался Диллиан, выпутавшись из-под одеяла, и тайком потер ногу.

— Нет, — на лице Устина почему-то читалось явное облегчение вперемежку с недовольством. — Но Дагаллиана в числе проверяемых не оказалось. Я отправил Делоко с проводником в гостевые комнаты, так что начать поиски можно немедленно.

— Отлично, — сухо кивнул Диллиан, быстро застегивая пуговицы на рубашке. — По крайней мере, подобный финт ушами многое объясняет — например, почему нас вышвырнуло из портала в разных крыльях Дворца и откуда этот… — тут возникла пауза: Владыка судорожно вспоминал, как же зовут «этого», но потом плюнул, — узурпатор так быстро узнал, что мы прибыли. Нужно запечатать комнату, чтобы труп как можно дольше не могли найти и Дагаллиан думал, что пока все идет по плану.

Я замерла, глупо приоткрыв рот. Оставаться в одной комнате со свежим трупом мне определенно не улыбалось, но принимать участие в поисках Дагаллиана, чтобы убить еще и его…

— Я с вами, — твердо заявила я, потянувшись к одежде.

Со временем трепет перед человеческой жизнью проходит, оставляя только опустошение и брезгливость. Правда, я очень надеялась, что процесс привыкания займет несколько больше времени, но что ж поделать.

Вместо того, чтобы опросить прислугу, не видел ли кто мятежного лорда, Диллиан направился прямиком на Дворцовую площадь.

Здесь, как и следовало ожидать, ничего не изменилось. Тут неплохо бы смотрелся парк с небольшим фонтанчиком в центре и скамеечками вдоль аллей; но неизвестный архитектор распорядился иначе, и посреди огромной пустующей площади, вымощенной мраморными плитами, соринкой в глазу топорщилась башня, здорово напоминающая протянутую из-под земли руку. На табличке у входа красовались привычные змейки; только вот больше они не двигались, и я наконец-то смогла их прочесть, сразу же заулыбавшись — таким нелепым мне показалось это сочетание: в несуразном строении размещались основные военные силы Хеллы и экспортируемый товар в одном лице.

«Зельтийерский филиал Гильдии Магов имени Шиане ди Эйлэнна». Надо же!

Достойный представитель династии, в чью честь назвали гильдию, проследил мой взгляд, тоже прочитав табличку, и незамедлительно треснулся ногой о здоровый кусок мрамора: башня стояла без фундамента, словно пробив плиты площади, и кругом валялись нехилых размеров осколки. Устин, обходивший их с грацией человека, всю жизнь прожившего в полосе, будто специально созданной для бега с препятствиями, и покосился на Диллиана с нескрываемой насмешкой. Никогда раньше не замечала за ним такой страсти к глумлению над ближним своим.

Кажется, где-то тут закопали если и не собаку Баскервилей, то хотя бы упитанного датского дога…

— Снесу к демонам! — скорбно взвыл Диллиан, прижав к голени здоровой ноги пострадавшую ступню.

— Основной филиал магов? — фыркнула я, осторожно обходя очередную жертву местной архитектуры, хищно сверкающую острым сколом.

— Именно его, — рыкнул Диллиан. — Мать его, мог бы выскочить в другом месте хоть на этот раз!

— Выскочить? — переспросила я, недоуменно взглянув на башню. Это гильдия или прыщ какой?!

— Эту дрянь, — недвусмысленный тычок пальцем в сторону башни, чтобы уж никто не сомневался в адресате эпитета, — сносили уже раз пять. Трижды — сами маги, случайно, в ходе апробации заклинаний, и дважды — по моему приказу. Она каждый раз выскакивает из-под земли сама — но до сих пор, демон их подери, хотя бы на безопасном расстоянии от Дворца!

— Эвона как, — давясь совершенно необъяснимым смехом, протянула я.

— А откуда она взялась? — неожиданно заинтересовался Устин.

— Если б я знал, — совсем грустно вздохнул Диллиан, осторожно наступая на пострадавшую ногу. — Или хотя бы сами маги… они и сами-то перебрались в башню, чтобы разобраться в ее природе, но до сих пор так и не выяснили ничего.

Тут я все-таки расхохоталась, согнувшись пополам и вытирая кулаком выступившие от смеха слезы.

Невесть откуда посреди города вылезает здание, и никто не может сказать, откуда оно взялось и зачем, — ей-богу, такое могло случиться только здесь!

* * *

Внутри оказалось неожиданно тепло и уютно. Холл ничем не напоминал привычные хелльские интерьеры в стиле «кровать-шкаф-стул-люстра»: вдоль стен примостились мягкие и удобные даже на вид диванчики, а перед ними стояли невысокие столики с красочными рекламками. Спокойный ровный свет нескольких бра удачно довершал композицию.

Я мгновенно почувствовала себя если не как дома, то как в любимом солярии — точно. Даже морковным соком откуда-то пахло.

Зато Диллиан как-то странно скукожился, сжав плечи, и затравленно огляделся с видом человека, не первый год страдающего клаустрофобией, да и Устин явно чувствовал себя не в своей тарелке. Подобное поведение мужчин, ожидающих свою половинку в солярии, не было для меня диковинкой, так что сочувствовать не потянуло.

— И что дальше? — бодро поинтересовалась я, подхватив с ближайшего столика рекламный буклет. Привычные змейки лениво расползлись по строкам, образуя жизнерадостное «Непричастным к свержению Серого Сокола — скидки до 30 %!».

— Ждем, — мрачно буркнул Диллиан, вырвав буклет у меня из рук. Быстро пробежал глазами и, скривившись, точным броском отправил в незаметную урну в углу.

— Понятно, — покорно кивнула я, с наслаждением ныряя в диванчик и хватаясь за следующую рекламку. — И чего именно ждем?

— Пророка, — как ни в чем ни бывало отозвался Диллиан, приземлившись рядом со мной, и вальяжно вытянул руку вдоль спинки дивана. — Надеюсь, хоть в этот раз гильдейские бюрократы освободят собственного Владыку от необходимости заполнить тридцать три бланка и шестьсот шестьдесят шесть квитанций, прежде чем их несчастный шарлатан скажет, где нужно искать предателя.

Устин проследил за его рукой с таким видом, будто Его Величество небрежно зажал меж пальцев ядовитую змею, и молча сел на соседний диван.

— А если их пророк — шарлатан, то какого черта мы здесь делаем? — на буклете красовалась надпись: «Особые заклинания для лиц, ускользнувших от аррианской проверки», и урна мгновенно обогатилась еще одной бумажкой.

— Да не такой уж он и шарлатан, — признался Диллиан, с подозрением осматривая оставшиеся рекламки. — Просто он, как и все пророки, больной на всю голову и говорит совершенно не то, что видит, — не лжет, а вообще несет полную ахинею, не имеющую никакого отношения к делу. Но действительно видит, надо отдать ему должное.

— А как ты?.. — заговорила было я — и сразу поняла все сама.

Какая разница, какую околесицу несет пророк, если можно взглянуть на мир его глазами?..

Диллиан лениво кивнул, словно прочитав мои мысли, и потянулся в кресле, опираясь на затылок и пятки, — и именно эту до крайности несолидную картину и застал почтенный старец с внушительной бородой, возникший в дверях.

— Ваше Величество, — дедок флегматично обозначил некое подобие поклона и протянул Владыке аккуратную стопочку бумаги, густо заполненную змейками-буквами. Диллиан возвел очи горе и испустил тихий замученный стон, а Устин спрятал за медвежьим капюшоном самую злорадную ухмылку из всех, что мне приходилось видеть.

Как же, однако, хелльцы преданно и нежно любят своего Владыку, слов нет! Хотя, если подумать, у них на то все причины…

Заметив на лицах присутствующих быстро ускользающие усмешки, Диллиан нахмурился и решительно расправил плечи.

— Боюсь, заполнение бланков придется отложить, — удерживая на лице гримасу вежливого безразличия, констатировал он. — Дело не терпит отлагательств. Пророк уже проснулся?

— Но, Ваше Величество, — тотчас же погрустнел старец, — я обязан предоставить документы бухгалтерии до оказания услуги…

— Вот как, — Диллиан в точности скопировал ту самую пакостную ухмылочку, которую Устин тщетно пытался скрыть за медвежьей шкурой. — Тогда я могу поставить подпись в конце контракта, а реквизиты сторон организация заполнит сама, — и, не дожидаясь ответа, действительно поставил быстрый росчерк на последнем листе. — Пойдем, — кивнул он почему-то мне и быстро прошел мимо онемевшего от такой наглости старца.

Я переглянулась с Устином и рванула с места, пока дедок не очухался и не оставил меня заполнять чертовы бумажки. Таший обогнал меня у самой двери и даже галантно придержал створку, но, войдя следом за мной в полутемный коридор гильдии Магов, драпанул вперед так, будто почтенный старец зафутболил нам вслед файерболом. Однако объяснение всему было куда прозаичнее.

— А предоплата?! — скорбно взвыл за дверью пришедший в себя дедок.

Диллиан и Устин, не сговариваясь, прибавили шагу, и мне оставалось только догонять.

Наобщавшись с ташиями, я ожидала увидеть кого-то вроде Делоко: вечно влюбленного мальчишку с двумя цилиндрами наперевес — или такого же пыльного старца, обмотанного серой паутиной; но хелльский пророк предсказуемо блеснул оригинальностью.

В глубоком кресле с резной спинкой сидел, ссутулившись, тощий подросток с неестественно черными волосами и челкой, на манер оборванного занавеса скрывающей половину лица. Будь на нем узкие джинсы и розовая майка, я бы, наверное, рассмеялась, но гротескная худоба его ног, скрытых под жемчужно-серой хламидой, объяснялась вовсе не увлечением очередной субкультурой и даже не анорексией.

Вместо ножек у его кресла красовались аккуратные резные колесики.

— Диллиан, — мило улыбнулся пророк, разворачивая инвалидную коляску к нам. — Ты пропустил подпись на двенадцатой странице договора.

— На выходе распишусь, — отмахнулся тот, тоже заулыбавшись.

— Тогда тебя заставят заполнять все остальное, — констатировал пророк, почему-то нахмурившись и коснувшись лица под челкой.

— Перетопчутся, — нахохлился Диллиан. — Я Владыка или где, в конце-то концов?!

Тощий пророк пакостно ухмыльнулся, приподняв бровь. Его Величество гордо проигнорировал выражение лица подростка, заговорив:

— Лучше помоги, мне нужен Дагаллиан ди Ренней, — и тут же спохватился: — Или тот, кто выглядит точь-в-точь как он.

Пророк недоуменно пожал плечами и отвел в сторону челку, открывая второй глаз.

Я нервно сглотнула, отступив поближе к непривычно молчаливому Устину, хотя он тоже не выглядел особо спокойным.

Дело было даже не в том, что, стоило волосам открыть обзор, первый глаз невидяще остановился. И не в темно-багровом цвете не по-человечески широкой радужки.

Кожи, как таковой, вокруг провидческого глаза не оказалось — один сплошной незаживающий ожог, сочащийся свежей сукровицей.

Диллиан с шипением выпустил воздух сквозь зубы, и я, не подумав, обернулась к нему. Но, к счастью, рассмотреть ничего не успела: Устин, дернувшись, закрыл мне глаза ладонью.

— Не смотри, — запоздало посоветовал он странно севшим голосом.

Тошнотворно завоняло горелым мясом. Диллиан тихо, но с чувством матерился, а пророк жизнерадостно вещал, что в ближайшую неделю над Зельтийером пройдут проливные дожди и, возможно, гроза, а следующий бунт на Аррио не стоит ожидать раньше следующего столетия. Тут уже начал ругаться Устин, почти перекрывая речь подростка о вреде курения котлет, и я недовольно завозилась, пытаясь отвести ладонь ташия от лица и разобраться наконец, что за бред тут творится, но медведь проявил неожиданную твердость, упорно заслоняя обзор.

— Хватит, — прервал развлекуху Диллиан и неразборчиво прошипел сквозь зубы что-то чрезвычайно нецензурное. — Все, я к целителю.

Послышался хлопок закрывающейся двери, и только тогда Устин позволил мне осмотреться.

Пророк уже успел вернуть челку на ее законное место, насмешливо рассматривая нас с ташием совершенно обычным карим глазом, и едва заметно усмехался самым уголком рта.

— Вам, надеюсь, ничего показывать не нужно? — неделикатно намекнул подросток, откидываясь на спинку кресла. — А то мне бы тоже к целителю не помешало бы.

— Не нужно, — сдавленно мотнул головой Устин и быстро вывел меня обратно в холл.

— Давай-ка угадаю, — предложила я, усаживаясь на восхитительный диванчик. — У Диллиана появился точно такой же ожог на полрожи?

— На всю, — вздохнул таший, садясь рядом. Воровато осмотревшись, сгреб меня в охапку и уткнулся холодным носом в макушку. — Он оба глаза зрячими сделал.

— Понятно, — констатировала я. Позволила себе расслабиться на пару мгновений в таком привычном и уютном тепле инопланетного мужчины (черт, вот докатилась!) — и не без сожалений выпуталась из его объятий. Если по Хелле пойдет еще и слух о том, что официальная фаворитка наставляет рога Владыке с Медведем ташиев, Диллиан мне голову снесет. А она мне дорога, даже такая стукнутая.

* * *

Исцеленный Диллиан выглядел мрачнее тучи, отпугнув инициативного дедка с бумагами одним видом. Попытался было и нас с Устином устрашить — но быстро понял, что мы уже ко всему привычные, и, разом поскучнев, велел:

— Подъем, мы выдвигаемся в Тинан.

Наверное, я здорово подорвала его авторитет перед робко высунувшимся из-за двери дедком, когда поинтересовалась, не сдвинувшись с места и не отложив брошюру, что это за Тинан и кто решился прикрывать Дагаллиана именно там. Диллиан злобно сверкнул глазами… и мирно сел рядышком со мной, отобрав все-таки рекламку.

— Эри, я все понимаю, совы утром не помощники, но палку перегибать все-таки не стоит, — неожиданно ласково укорил он, взъерошил мне волосы, заставив возмущенно зашипеть, и продолжил уже мысленно: — Тинан — второй по значимости город Хеллы и, как выяснилось, оплот повстанцев, куда стервецы собирались перенести столицу, когда Дворец в Зельтийере все-таки рухнет. Дагаллиан там. — Он так сильно сжал руку на моем плече, что я съежилась и сдавленно пискнула.

Устин рывком поднялся на ноги, с видимым усилием расслабил сжавшиеся в кулаки ладони и резким кивком указал на выход. Если бы взглядом можно было убивать, остатки Диллиана можно было бы собирать по всему холлу пинцетиком. Его Величество насмешливо приподнял брови, склонив голову набок.

Я почувствовала непреодолимое желание забиться в самый темный угол или на худой конец удрать, но пришлось выбираться из уютных объятий диванчика и куда менее уютных — Владыки, и бодро топать на улицу. И ни в коем случае не думать, что нет ничего более мерзостного, чем ощущение, что из-за тебя только что чуть не передрались.

Время близилось к полудню, а город, казалось, вымер: пустые улочки, занавешенные окна и липкая жара, многотонным прессом придавившая воздух. Плотный слой серовато-белых облаков и не думал исчезать, и влажная духота отбивала все желание куда-либо идти и что-либо делать. Надвигалась гроза.

— Знаменитый хелльский климат, — недовольно скривив губы, прокомментировал Устин. — Если нет дождя — значит, идет снег, а когда нет ни того, ни другого — лучше лечь и тихо сдохнуть.

Я с ним была полностью солидарна, а вот Диллиан смолчать не мог.

— Чужакам здесь в принципе лучше сразу лечь и сдохнуть, — буркнул он. — А сейчас мы направляемся как раз к тем милым нелюдям, которые тебе на примере покажут, почему.

Устин мигом подобрался.

— И кто же покрывает Дагаллиана в Тинане?

— Сецыги, — совсем посмурнел Владыка.

Мы с Устином резко остановились, наградив друг друга ошалевшими взглядами.

Про сецыг я читала в бестиарии, где о них писали с таким же суеверным почтением, как и о траш, явно не веря в существование и тех, и других. Но если траш канули в небытие за четыре с половиной века, то сецыгам хватило пятнадцати лет.

Внешне от людей их отличали лишь удлиненные пальцы рук да полное отсутствие мимики, которая им просто не требовалась. Основным отличием, повлекшим за собой всеобщую нелюбовь к их народцу, была способность к неограниченной телепатии. Обычному человеческому магу, чтобы проникнуть в чужие мысли, требовался недюжинный талант к созданию сложных энергоплетений и разбива-нию ментальных щитов; тилры взламывали сенсоры мелким хитрым приборчиком, действующим в радиусе метра. Ташии могли обратиться к джунглям, чтобы узнать что угодно — но при условии, что их божество будет в хорошем расположении духа и шаман не постесняется тревожить его по пустякам.

Сецыги не особо стремились развивать техники для чтения чужих мыслей; по совести говоря, они куда больше заботились о том, чтобы их не читать. Их телепатия была совершенно неконтролируемой: достаточно лишь поймать в поле зрения человека, чтобы начать слышать.

Естественно, хелльской знати, но самую макушку утопшей в секретах и заговорах, существование подобных существ не могло не мешать, и она ждала лишь подходящего момента, чтобы исправить положение дел.

Отчасти неприязнь народа к Его Величеству объяснялась как раз тем, что первое утро его правления ознаменовалось повсеместным истреблением сецыг. Прежнего Владыку убрали, пока Диллиан, по обыкновению проклятой династии, смылся куда подальше и не мог вернуться в ближайшие сутки. Знать созвала совет, который вынес всего два решения — перебить намозоливших глаза тварей и лишь затем словить блудного сына Эйлэнны наводящимся порталом, чтобы мальчишка не попортил веселье.

Но если о сецыгах пятнадцать лет никто слыхом не слыхивал…

— Их же перебили, — выразил наше общее сомнение Устин.

— Ну, либо тот свет действительно существует и я его видел, — ехидно заметил Диллиан, — либо их все-таки не добили. И я даже не знаю, хорошо это или плохо…

— Плохо, — флегматично констатировала я. — Сецыгам ничего не стоит засечь нас еще на подходах и перепрятать своего ненаглядного серого кардинала. Мы так за ним годами гоняться можем.

— Ты упускаешь один момент, — как-то очень пакостно ухмыльнулся Диллиан. — Людей они, несомненно, засекут. Но читать мысли у заклинания… направленно — да, сколько влезет, а вот стихийно еще никому не удавалось.

Повисла нехорошая пауза.

Я стиснула зубы.

Тот факт, что теперь у меня правильное количество душ, человеком меня не сделал. Лишил силы и возможности произвести на свет принципиально новую магию, только и всего.

Но напоминать-то об этом на хрена?!

— Ты что, — странно севшим голосом заговорил Устин, — собрался подослать ее к сецыгам в одиночку?!

— А что? — с искренним недоумением поинтересовался Диллиан. — Думаешь, на нее Дагаллиан не клюнет?

Устин медленно прикрыл глаза и с тихим шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы. А потом все-таки не выдержал и с чувством рявкнул на рефлекторно отпрыгнувшего Владыку:

— Она не Эртрисс, мать твою!

Лицо Диллиана мгновенно застыло каменной маской без единого следа эмоций. Владыка Хеллы решительно вздернул подбородок и скрестил руки на груди, всеми силами изображая оплот непоколебимости и спокойствия, и от этого серая тоска в уголках его глаз становилась еще заметнее.

— Я знаю.

— И все равно предлагаешь заслать ее в стан врага безо всякой поддержки? — взвился Устин, явно не настроенный сочувствовать чужому горю.

Я подавила порыв шагнуть к нему и раствориться в таком привычном и уютном тепле. Да, замечательно, когда за тебя не боятся вступиться, но дело есть дело, и слабому человеку, взваливающему свои проблемы на чужие плечи, с ним справиться будет куда сложнее, нежели тому, кто привык всегда и во всем по-лагаться только на себя.

— Успокойся, — велела я. — Больше к этим тварям подобраться действительно некому. Можно сделать так: Диллиан наложит на меня заклинание для отвода глаз, и я смогу сообщить, куда сецыги будут эвакуировать Дагаллиана. А догнать и вломить Полярной звезды — дело техники.

— Можно, — помрачнев, согласился Устин. — Но спокойнее мне от этого не станет. Ты ведь сейчас даже изменить направленные в тебя заклинания не способна, не говоря уже о том, чтобы создать свои!

Я полюбовалась на его обеспокоенную, если не сказать испуганную, физиономию и сжала переносицу. Прав, конечно, трижды прав, но куда деваться-то? Устин для сецыг — раскрытая книга, трудно представить, как он вообще собрались атаковать противника, способного предугадывать его действия… но что-то не заметно, чтобы таший переживал за свою шкуру. По крайней мере, так же сильно, как и за мою.

Черт, и когда это я до такого докатилась?..

— Вот поэтому, — я выразительно глянула на Диллиана, — маскировочное заклинание должно быть очень хорошим. Если ты, конечно, не хочешь потерять в борьбе с повстанцами еще одну Эртрисс.

Владыка молча кивнул, а Устин презрел субординацию и все-таки сгреб меня в охапку посреди улицы, уткнувшись носом в макушку:

— Эль, что же ты делаешь…

— Нет, это ты что делаешь?! — тотчас же зашипел на него Диллиан, мгновенно растеряв всю свою каменную невозмутимость. — Убери лапы!

Я с тяжелым вздохом запрокинула голову, не без интереса наблюдая, как Устин пытается испепелить Владыку Хеллы взглядом поверх моей макушки. Санта-Барбара начинала раздражать, но оно и к лучшему — сейчас можно нарычать на них обоих и хоть ненадолго забыть, как же мне, черт побери, страшно.