(Воин сидит на сырой земле, рядом со свежей могилкой друга. Девушка беззвучно подходит к нему сзади и кладет руки на его плечи)
Она
Ужасно…
Воин
Что?
Она
Ужасно то, что смерть
Так близко с нами ходит. Так тревожна
И так зыбка под нами эта твердь —
Как скорлупа яичная…
Воин
Возможно.
Она
Ты стал совсем немногословен, друг…
Тебя не только эта смерть тревожит?
Воин
Нет, лишь она.
Она
Тогда с чего ты вдруг
Стал молчаливым и сухим. Быть может
Твой умерший товарищ завещал
Тебе еще какую-нибудь тайну?
Воин
Нет.
Она
Может он струну войны нажал
В тебе умышленно или случайно?
Воин
Да нет же.
Она
Может, умирая, он
Просил тебя встать на дорогу мести
И сокрушив врага, свершить закон,
Записанный в твоем уставе чести?
Воин
Нет, не желал он этого.
Она
Тогда
Быть может намекнул он осторожно,
Что озверевший враг спешит сюда…
Скажи мне правду, милый…
Воин
Невозможно!
(встает и поворачивается к ней лицом)
Нет больше сил. Я не могу скрывать
Тревогу и предчувствие финала.
И я хочу, чтоб ты об этом знала:
Долины зло заволокло опять.
На их пути насилья и убийства,
И мы с тобой живем на их пути.
Ступай наверх и собирайся быстро…
Здесь будет бой и ты должна уйти!
Она
(бросается в его объятия)
О, нет. Не говори мне так. О, Боги!
С тобой разлуку не переживу.
К тому же ведь не знаю я дороги…
Как может быть такое наяву,
Ведь Бог любовь нам отдал во владенье,
И он побеспокоится о том,
Чтоб счастье не подверглось нападенью…
Воин
Мне тоже верить хочется. Но дом
В котором мы с тобой любовь творили,
Когда-то был убежищем бойца.
Враги об этом, видно, не забыли,
Да я в бою последнем подлеца
Не стал мечом преследовать и вот,
Он не забыл обиду и презренье
И свору псов своих сюда ведет,
Чтоб отомстить за это униженье.
Она
Но ты ведь жизнь его не тронул, друг,
Так, может быть, и нашу он не тронет…
Воин
Все может быть, но это слово: «вдруг»,
В моем сознанье постоянно стонет.
Сегодня я работать не смогу…
(вздыхая)
О, Боже, как несносны эти муки!
Что я скажу сейчас в лицо врагу…
От мыслей о войне слабеют руки!
Она
Будь стоек, милый. Нет беды еще,
Взгляни, в цветах кругом и небо чисто.
Воин
Крадется смерть — она, как лев, когтиста!
Она
Не жди ее — все будут хорошо.
Пошли, я приготовлю нам еду.
Воин
Ступай, любимая.
Она
А ты?
Воин
Я не пойду.
Хочу побыть наедине с собою,
Отдать себя природы волшебству.
Быть может, этим сердце успокою…
Она
Ну, хорошо. Тебя я позову.
(уходит)
Воин
(стоя над могилой друга)
Пришел твой час. Сомнения и боль!
Час выбора, бездействия, раздумья?
Какую ты себе назначишь роль,
Творец невыносимого безумья…
Что выберешь? Как будешь выбирать,
Когда в колоде нет козырной масти?
Оказывается, так хрупко счастье,
Но мог ли ты об этом раньше знать,
Его вдыхая телом и душою…
Безумны мы уверенностью грез,
Ведь счастье… это только час наркоза,
Час рокового отдыха от слез,
Бросок судьбы туда, где снова слезы,
Где снова боль. Но только тяжелей
Тебе после отрады знаться с ней…
(направив взгляд в небо)
О, Боже! Для чего ты эту душу,
Заставил верить в чувство! Знаю я,
Был выбор мой, но воля — не моя.
Ты дал любовь! Но ею я задушен.
Тебя я умоляю, как Отца:
Не будь жесток. Дай счастье до конца,
Без всяких заусениц и колючек.
А если недостоин я того,
Чтоб не бежать от счастья своего,
То забери его обратно лучше…
Молчишь… Я знаю, слышишь ты меня!
Ты для того даришь нам час покоя,
Чтобы на боль однажды поменять…
Так в чем твое различье с Сатаною?
(уходит)