Когда операция закончилась, я заметила два феномена.
Первый произошел, когда рухнул храм на жертвенном холме. Вместе с храмом исчезла и иллюзия, которая так сильно мешала работе драконов. При этом жертвенная площадь предстала в очень неприглядном виде. Сотни тел усеивали ее, лежа чуть ли не вповалку.
Это сильно не понравилось Мраку.
— Драконы, нечего на эту мерзость глядеть. Уходим из зоны, встреча на исходной позиции.
И он был прав, старый и мудрый дракон. Не нужно разжигать лишние страсти-мордасти. Поэтому я направила Милинду в обратный путь по той же улице, которая привела нас на вершину горы.
Навстречу бежали десантники. Первыми были воины из войска Марсепана, а у самой воды нам встретились отряды из войска Капитула. Воины шли не торопясь, осматривая каждое жилище на предмет обнаружения уцелевших магов.
Когда мы выскочили с территории острова, я обратила внимание на то, что облачность над островом стала рассеиваться. Это могло означать лишь одно: исчезла сетка, отгораживающая остров от остального мира. Для проверки я запустила в сторону верхней части сноп искр, и они пролетели над островом, словно фейерверк, доказывая, что сетки нет.
А Милинда, тем временем, обнаружила драконов, которые собирались в стаю, и помчалась на соединение с ней. Осмотрев драконов, я обнаружила, что в наших рядах потерь нет, и это меня обрадовало.
Драконы собрались в клин и потянулись на Матеру. Война закончилась. Уже на земле обнаружилось, что Сесилия хромает, причем сильно хромает, значит, зацепило-таки. Но как только мы сели, к нам побежали школяры в полном составе: Илфинор, Фиона и Лаура. Марсепан запретил им участвовать в захвате острова Хинух во избежание лишних жертв. Поэтому они смотрели и слышали все, что происходило на острове через наши глаза и уши.
Когда Милинда приземлилась, я почувствовала, что страшно устала. Вообще не хотелось шевелиться. Потому я просто откинулась на спинку седла и расслабилась. Это не осталось без внимания Ила, который подбежал нам и слегка испуганным голосом спросил:
— Дина, ты как?
Отвечать не хотелось. Потому я просто подняла большой палец вверх. Илфинор, увидев мой жест, стал расстегивать на мне привязные ремни и буквально вынул меня из седла. После чего понес к палатке.
— Дина, я смотрел на войну через тебя — это было что-то страшное. Особенно, когда ты придумала эту штуку, что разрывалась сама. Прости, не запомнил ее название.
— Шрапнель, — сказала я.
— Ну, да… эта самая. Как ты вообще до такого додумалась?
— Так у нас есть такое оружие. И применяется как раз против живой силы противника, типа тех магов, что собрались на вершине горы.
Илфинор только покачал головой.
— Ты еще скажи, что у вас есть оружие пострашнее того, что ты уже продемонстрировала.
— Есть, Илуша, есть, — печально вздохнула я, вспомнив о ядерном оружии. — Есть такое оружие, что может уничтожить всех людей одномоментно. Но оно было применено лишь однажды. Люди, наконец, поняли, что подошли к последней черте. Потому это оружие есть, но оно не применяется. И называется оружием сдерживания.
— Это как? — удивился Ил.
— Ну, представь две группировки, обладающие таким оружием. Обе группировки знают, что собой представляет данное оружие. И это сдерживает горячие головы от желания его применить. Одно дело, когда солдаты погибают где-то далеко. И совсем другое, когда тебе на голову прилетит ответка, причем такая же, как ты сам послал. Это все-таки отрезвляет.
Илфинор только головой покачал. К этому времени мы дошли до женской палатки, потому Ил опустил меня на землю, и я пошла отдыхать.
Похож вымоталась не только я, потому что, когда я проснулась, в палатке спала и Мариам, а остальных девочек не было.
Я выползла из палатки и села у ее входа. Летнее солнце уже было на заходе, и его алые лучи расцвечивали окружающую местность в пурпурные цвета. Думать не хотелось совершенно. И вообще навалилась странная апатия… как говорится, что-то ничего нет хочется. Потому привалившись к столбику, что удерживал палатку, я просто наслаждалась жизнью. Только сейчас до меня стало доходить, что мясорубка была страшная. Так что выжили мы чудом, если вспомнить, что воевали с обученными магами, которые боевую магию знали в совершенстве. Я даже не понимала, как Марсепану удалось магов изгнать из Стигии, при их-то подготовке.
Из-за палатки вышли Фиона и Лаура.
Они присели рядом.
— Ну, ты как? — спросила Фиона.
— Нормально. Немного поспала.
— Есть-то будешь?
И я вдруг ощутила зверский голод.
— Ага. — Ответила я.
— Так, чего мы сидим? Ната всех приглашает к себе в шатер на праздничный ужин.
— Мариам разбудите. Ей тоже не мешало бы подкрепиться.
— Это мы сейчас, — И Лаура нырнула в палатку.
Через пару минут она появилась, буквально таща за собой заспанную Мариам.
— Пошли, — скомандовала Фиона.
В шатре Марсепана уже был накрыт торжественный ужин. Было много вина, а еще больше еды. Так что повеселиться и оторваться по полной можно было от души. Тем более что повод был более чем достойный.
За столом сидели Ната и ребята. И как только девушки расселись, начался пир. Было много тостов за победу и за здравие победителей. Но вот дошла очередь до феи.
— Действительно, победа была замечательная. Побежден опасный и сильный враг. Но меня сейчас волнует не победа, ибо она уже в прошлом. Нам, победителям, придется осваивать будущее. И вот здесь встает вопрос, что мы будем делать с тем знанием, что получили на этой войне?
— Как что? — запальчиво произнес Ил. — Применять, конечно.
— И заклинания по созданию тех монстров, что появились в ходе войны благодаря изощренному уму Дины?
Наступила тишина.
— Вот и я том же. Наши миры еще не готовы к подобным монстрам. Эти миры проще, и где-то человечнее, хотя во многих мирах живот совсем не люди.
Фея замолчала.
— Поэтому я вынуждена просить присутствующих дать клятву, что в иных, в том числе и своих мирах вы, никогда не будете призывать монстров, которые участвовали в этой войне. Иначе я буду вынуждена стереть эту информацию из вашей памяти.
Тишина стала гнетущей. Все-таки что-то знать и не иметь возможности применять — это очень сложно, а порой невозможно. При этом все прекрасно понимали, что клятва будет с магической составляющей. И в случае, если поклявшийся нарушит клятву, то кончина его будет ужасной. Что не хотелось бы, понятное дело.
И тут вскочила Лаура.
— Ну, о чем вы все думаете, а? Не вы эти заклинания придумали, так чего же над ними трястись? Лично я клянусь не создавать монстров, которые применялись в этой войне никогда и ни при каких обстоятельствах.
С этим Лаура села.
Ее поддержал Карл, потом Илфинор, а за ним и остальные школяры и наездники. Дошла очередь до меня. И только я собиралась дать клятву, фея остановила меня, подняв руку и протянув ее в мою сторону.
— Дина, как раз тебя я не прошу давать эту клятву.
— Почему? — удивилась я.
— Судя по этой войне, в вашем мире различных смертоносных видов оружия тьма. И, как я полагаю, те варианты монстров, что были воплощены, еще не самое смертоносное оружие.
Я кивнула.
— При этом я понимаю, что дав клятву, ты действительно не сможешь применять эти заклинания. Но ведь кто запретит тебе создать что-то новое, еще более смертоносное? Так что пусть уж будет то оружие, что сейчас есть, чем оружие, от которого вздрогнут все магические миры.
— Одна просьба. В этой войне ты показала, что умеешь применять оружие, в том числе, и фантомов адекватно сложившейся ситуации. Вот так и действуй в будущем. Ни к чему плодить лишние жертвы. Особенно в тех случаях, когда может пострадать население.
Самое интересное заключалось в том, что слова феи были спокойно восприняты всеми присутствующими. И у меня создалось впечатление, что я сама подобна тем монстрам, которых создавала. А все остальные белые и пушистые. Потому стало как-то обидно. Я встала из-за стола и молча покинула шатер.
Снаружи уже властвовала ночь. Небо было усеяно звездами. И я побрела, куда глаза глядят, загребая песок носками туфлей. Все-таки на пир собралась. Платье из коллекции надела. Э-эх.
Как-то остро вдруг я ощутила свое одиночество в этом мире. Нет, я не создана жить в магических мирах. Уж больно они нежные и хрупкие.
Вот так я и брела вдоль берега, жалея себя, как вдруг меня кто-то ударил по голове. Причем сильно ударил. Слава богам, голову защищал шлем от Парфины, иначе точно проломили бы черепушку.
Но все равно я ощутила слабость в ногах и стала оседать на песок. Меня довольно невежливо подхватили под руки, и куда-то поволокли. Я попыталась сопротивляться.
— Ты гляди, — сказал тот, что тащил меня слева, — крепкая у ведьмы черепушка. Парфус своей дубиной разбивал и покрепче черепа, а эта еще дергается.
— Ну, это мы сейчас поправим, — сказал тащивший меня справа.
И мне в ухо влетело заклинание упокоения.
* * *
Очнулась (или все-таки проснулась?) я от того, что кто-то больно бил меня по щекам, приговаривая:
— Просыпайся, вредная ведьма, просыпайся.
Я раскрыла глаза и увидела прямо перед собой человека в одежде монаха, который и бил меня по щекам.
— Ага, — поняла я, — это местный маг.
Лицо его показалось мне знакомым, но никак не могла вспомнить, где же я видела этого мага?
А маг те временем, удовлетворенный, что привел меня в чувство, отступил метра на два.
— Ну, вот и хорошо. Теперь дождемся хозяина и поговорим.
Мне и самой было интересно, кто же затеял мое похищение? А то, что это похищение, у меня сомнений не было.
Пока было время, я решила осмотреться. Находилась я в какой-то комнате. А судя по небольшим зарешеченным окошкам почти под потолком, комната была ниже уровня земли. Слева жарко горел камин, но в комнате было прохладно.
Прохладно??? Я взглянула на себя и обнаружила, что прикована к стене четырьмя цепями, причем прикована так, что ноги и руки разведены в сторону, и я фактически висела на цепях. Но самое неприятное было в том, что я была абсолютно голой. Абсолютно!
Поначалу я не поняла, зачем им это нужно. Но тут меня привлек малый, который ковырялся какими-то щипцами в посудине сильно похожей на мангал.
— Шашлыки жарить собрался что ли? — Как-то вяло подумалось мне.
И тут в голову влетела мысль, буквально пронзившая меня.
— Это же из меня они шашлык собираются делать. А мужик этот, скорее всего местный палач.
Даааа, ситуация складывалась прескверная. Я, как пойманная бабочка, вишу голой на цепях, а какой-то жлоб собирается меня пытать раскаленными щипцами. А еще и этот маг мельтешит перед глазами.
— Спокойно, Дина, спокойно. Ситуация аховая, но не смертельная. Зато есть шанс ощутить, что испытывали твои сестры, когда инквизиция пытала ведьм.
Снаружи послышались какие-то тупые удары и громкие крики, и в комнату ворвался еще один персонаж. И был этим персонажем никто иной, как порученец Марсепана, граф, Уил Могерин.
— Это уже интересно, — подумалось мне. — Что же желает получить от бедной ведьмы столь высокородный господин?
Пока ко мне не применяли пыточных инструментов, я решила поиграть. Хуже ведь все равно быть не могло.
— Ну что, Равель, — спросил Могерин, обращаясь к магу. — Ведьма готова к допросу?
— Да милорд, — ответил маг. — Я навел на нее морок, так что она будет отвечать на любые ваши вопросы.
Ах, он еще и морок на меня навел. Интересненько. А почему я его не ощущаю? Слабоват, видать маг.
Могерин подошел ко мне.
— А что там за шум, милорд? — спросил маг.
— Подоспел Капитул с частью своего войска и взял крепость в осаду.
— Это опасно?
— Весьма, если учитывать, что вскоре к крепости подойдет все его войско. Времени у нас в обрез, максимум до утра. Так что поторопимся.
— А потом вы отдадите ее мне, милорд? Братья очень ею интересуются.
Так он еще и не один, а входит в какое-то братство. Ситуация становилась все интереснее. Притворюсь, пожалуй, одурманенной, пока не узнаю, что этим упырям от меня нужно.
А Могерин, тем временем, ответил магу:
— Хорошо, Равель.
И вновь повернулся ко мне.
— Ведьма отвечай, ты будешь мне подчиняться, причем, безоговорочно. Иначе Парфус порежет тебя на тысячу кусочков.
И Могерин кивнул в сторону жлоба, что стоял у раскаленного корыта.
Ах, вот тот, кто гвозданул меня по голове. Запомним. Но ответила смиренно.
— Да, милорд.
— Какой я тебе «милорд»? Тебе, продажной девке, я господин, поняла?
— Да, господин.
— Тогда обещай, что создашь морок, способный подчинить мне большое количество людей.
— Насколько большое, господин?
— Весь тот сброд, который насобирал на Фаттеране твой колдун, Марсепан.
— А не скажет ли мне, господин, с какой целью нужно наводить этот морок?
— Равель, она, в самом деле, находится под влиянием морока? Уж что-то слишком любопытна.
— Не сомневайтесь, милорд. Я применил самые мощные заклинания.
— Эх, балда… ха-ха. Ну, погоди, я тебе покажу, что такое мощные заклинания, — пронеслось в голове.
А Могерин, уже уверовав в победу, раскрыл свою тайну.
— Я и только я должен стать королем. Потому все рыцари должны присягнуть именно мне. Вот для чего мне нужно, чтобы ты навела на рыцарей морок.
— Но ведь они потом очнутся от морока, господин. Не боитесь, что они вас порвут на тысячу кусков?
При этих словах, не только у Могерина, но и мага от удивления расширились глаза. И я поняла, что пора игру заканчивать.
— Всем замереть и молчать, — произнесла я тихо, но властно…
… И трое мужчин замерли в тех позах, в которых находились до произнесения мною заклинания.
Теперь нужно было освободиться от цепей. Я посмотрела на одну руку, на другую руку и оковы со звонким щелчком разлетелись на мелкие кусочки, освободив руки.
Нет, я все-таки балда. Ноги-то у меня остались в цепях, а потому я стала падать вперед. И если бы не стоящий в метре от меня Могерин, точно брякнулась бы оземь. А так я ухватилась за него сильной хваткой.
— Вот видите, господин, на вас женщины уже падают в буквальном смысле. И пусть, пока что падают только продажные девки, как вы изволили выразиться, но иных здесь не наблюдается. Так что прошу меня простить за столь экстравагантную выходку.
В глазах Могерина страх и удивление плескались вместе с ужасом.
А я, не теряя времени, оглянулась на свои ноги, прошептала заклинание, и оковы на ногах тренькнули, повторив судьбу ручных оков.
Я встала на ноги и подошла к магу.
— Знаю, что ты слышишь меня, так что хлопни ресницами, если я права. Для начала ответь, где моя одежда?
Маг повел глазами в сторону камина.
— Сожгли? Там же платье было эксклюзивной работы. Единственное во всех мирах. А туфли где?
Маг опять повел глазами в сторону камина.
— Что и их сожгли?
На что маг стал усиленно хлопать ресницами. И тут я увидела свои туфли, стоящими рядом с камином. Ну, хоть что-то осталось.
— А теперь снимай свой балахон, — обратилась я к магу.
Он завращал глазами.
— Или ты хочешь, чтобы я тебе показала, что такое настоящий морок? Нет? Тогда отомри и снимай одежду. Мне уже холодно.
И маг покорно скинул с себя сутану, оставшись в одном исподнем белье.
Поскольку маг был субтильным, как и я, сутана, пришлась впору. И продолжила допрос.
— Значит, ты считаешь себя великим магом? И много вас таких?
Маг снова завращал глазами.
— Ладно, можешь не отвечать. Марсепан расколет тебя, как орех.
При этих словах маг как-то моментально сник, взор его потух. А я перешла к допросу Могерина.
— Могерин, отомрите и отвечайте: Неужели вы не знали, что имеете дело с благородной дамой?
— Выскочки не могут быть благородными дамами.
— Не поняла. Поясните.
— Вы не наследственная дворянка, а получили свой титул в этой жизни. И я подозреваю, что не совсем честным способом.
— Не подскажите, что это за способ?
— Ха, как обычно делают подобные выскочки — через постель.
— Разве? Может быть, вы знаете, с кем я переспала, чтобы получить титул?
— Какая разница, с кем? Меня такие подробности не интересуют.
— Ясно. Что ж я вас прощаю за оскорбление нанесенное мне. А теперь ответьте, неужели вы верите в то, что вы удержитесь на королевском троне после того, как морок с рыцарей будет снят, и они поймут, что их подло обманули?
— Рыцари — это стадо, которому подавай развлечения и попойки. На Фаттеране правят высокие лорды. А уж с ними я всегда найду общий язык. Так что, если я стану королем, то за свое будущее я спокоен.
— Если я вас правильно поняла, то вы с высокими лордами уже вели переговоры на эту тему?
— С некоторыми, — уклончиво ответил Могерин.
— Как же вы наивны, граф. Вы даже не можете предположить, что эти самые высокие лорды вполне могут сговориться за вашей спиной, и строить дворцовый переворот. Тем более что войск у них по любому больше, чем у вас. А вы не Марсепан, с его харизмой, чтобы привлечь на свою сторону рыцарей, которых вы, кстати, собираетесь обмануть.
Могерин непонимающе захлопал глазами. Похоже, он действительно поверил в свою гениальность и неотразимость. Что ж пусть с этим разбирается Марсепан.
И я перешла к третьему мужчине, тому самому палачу, который ударил меня по голове своей дубиной.
— Милейший, тебе никто не говорил, что бить по голове благородных дам, ладно, просто женщин нельзя?
У жлоба глаза полезли на лоб от моих слов.
— Значит, никто не говорил. Что ж, придется тебя поучить. С этой поры и на будущее, ты бросишь заниматься своим палаческим делом, а уйдешь в лесную глухомань, где и будешь жить остаток жизни. Вот такое у меня для тебя наказание.
В это время снаружи затопали. Кто-то быстро приближался к двери в комнату. А я не менее быстро накинула на себя полог невидимости.
Дверь открылась, и в комнату буквально ворвался Марсепан. Он осмотрелся и остановил свой взор на мне.
— Дина, я тебе удивляюсь. Ни одного покойника. Ты случайно не заболела?