Едва они вышли, как Дима сразу заметил, что народу за ограждением прибавилось, а Макс даже понял, почему.
— Пресса, — с отвращением выдохнул он. — Этого ещё не хватало.
— Это — их работа, — пожал плечами Дима. — Где же им ещё быть?
Дима на своём прошлом месте работы уже привык к вниманию прессы к ходу расследования. Правильно, ведь в том районе грабили в основном богачей или других известных личностей, фирмы с громкими и широко известными именами — как здесь не обойтись без освещения преступления в СМИ? Но, в отличие от Димы, Макса редкие столкновения с прессой бесили. Не то, чтобы в спальном районе не было громких новостей, нет, отнюдь, скорее даже наоборот. Просто Макс всегда успевал закончить работу на месте преступления до того момента, когда не в меру любопытные длинноносые работники СМИ успевали прибывать туда же. Макс быстро приходил, благодаря своей выправке и чёткому следованию правилам и процедурам быстро и без проблем всё обследовал и получал максимум информации или, по крайней мере, дальнейший доступ к ней из полицейского управления, а потом спокойно уезжал. А пресса в лучшем случае приезжала только через пять минут после его отбытия.
Но сегодняшний вечер выдался паршивым и, судя по всему, дальше будет только хуже.
— Не там, где я, — ответил Макс, решительно направляясь к полицейской машине.
Настя уже сидела внутри. Видно, вовремя заметила прессу и скрылась в звуконепроницаемом салоне автомобиля до того момента, как пресса успела позвать её.
Толпа тихо гудела, многие переговаривались, и полицейские к этому гулу мгновенно привыкли. Поэтому, когда настроения толпы резко и внезапно изменились, и гул стал необоснованно громче, Макс сразу заметил это и стал искать причину. И нашёл, но Дима увидел её чуть раньше.
— Как они прошли? — удивился он.
— Зараза, — прошипел Макс. — Только не она!
Предполагалось, что пройти сквозь ограждение может каждый, но НЕ ударит током только того, кто имеет на это право. И это право проверялось благодаря проверке ГИНа через пластиковую карту. А поскольку ГИН строго зависел от ДНК своего обладателя, то такая связка считалась неделимой, по крайней мере, благодаря специальным алгоритмам вычисление одного из другого было строго однозначным. Подделка считалась настолько трудоёмкой, что за неё мало кто брался.
Очевидно, для репортёрши и её оператора это было не так. По крайней мере, других способов Макс не видел.
— Майор Бор! Максим! — репортёр стремительно неслась по направлению к растерявшемуся Максу. — Подождите! Ответьте на пару вопросов!
— Салага! Живо в машину, мы ещё можем успеть!
Дима послушно отворил дверцу автомобиля со своей стороны и успел сесть внутрь прежде, чем к ним подбежали представители прессы, но вот его будущий напарник оказался не таким расторопным. Хотя, быть может, он так поступил специально, чтобы в одиночку во всём разобраться.
Едва Дима захлопнул свою дверь и сел уже на ставшее привычным ему заднее сидение, как мимо него проскочил оператор, за которым вслед пролетел довольно тяжёлый жестяной шар размером с дыню робота-фотокамеры. При этом робот повернулся вокруг своей оси, намереваясь запечатлеть Диму, но опоздал на какую-то долю секунды — Дима успел нажать на кнопку включения тонировки стекла. Робот разочарованно мигнул вспышкой, но не задержался и полетел дальше.
А там, за стеклом, снаружи, Макс замер в позе, подозрительно напоминавшей Диме боевую стойку. Словно бы ворчливый майор готовился к самому настоящему нападению, раз уж его поймали, и он не успел спрятаться в служебном автомобиле. Прямо перед ним стояла девушка с длинными светлыми волосами. На её бежевом длинном плаще в районе груди была прикреплена пластиковая карта, высвечивающая небольшую голограмму с изображением синего глобуса, по экватору которого крупными красными буквами бежала надпись «Пресса». Дима невольно засмотрелся на девушку, изучая её овальное лицо с гладкими чертами — это лицо буквально светилось жаждой узнать абсолютно всё. И, конечно же, рассказать об этом в своём репортаже.
— Кто это? — спросил он, продолжая вглядываться в её лицо.
— Репортёрша? — переспросила Настя с переднего сидения. — Алёна Долговязова, «ЛибреПресс». Хватит пялиться, у неё на лице голограмма!
— Что? — удивился Дима и сообразил, что именно это и привлекало его в её лице.
Слишком оно правильное было, таких не бывает у людей. Во всяком случае, у тех, кто не балуется пластическими операциями.
— Голограмма, — повторила Настя. — Ты что, она же репортёр, её лицо видит ежедневно весь этот район, а это — почти полтора миллиона человек! Её лицо и должно быть идеальным. Проектор, кстати, спрятан у неё в воротнике плаща, если что.
— Откуда ты знаешь?
Дмитрий снял с себя оцепенение и посмотрел на картину в целом. По другую сторону стекла Макс по-прежнему стоял в боевой стойке, но, правда, демонстративно-расслабленно положив левую руку на крышу автомобиля. Репортёр его о чём-то спрашивала, не стесняясь демонстрировать яркие эмоции вроде откровенного любопытства или притворного страха из-за произошедшего рядом преступления. Макс отвечал с большими паузами, словно контуженный, неохотно, всё время прищуривался в приступе подозрения, отчего его лицо, и без того выглядевшее лет на десять старше положенного, ещё больше прорезалось морщинами, в особенности в уголках глаз и на переносице. Оператор серой мышкой незаметно мелькал где-то в стороне, то появляясь в поле зрения, то тут же пропадая, словно профессиональный разведчик-диверсант — старался не попадаться в объектив летавшего повсюду его же шарообразного робота. Сам робот вертелся вокруг беседующей парочки, освещая их своим прожектором с разных ракурсов, делая снимки и иногда ещё и ведя запись.
— Макс как-то рассказывал, — пожала плечами Настя. — Вообще, Макс довольно много всего знает, так что если сможешь ужиться с ним, то обязательно расспрашивай его обо всём. Но не будь слишком навязчивым, ему это не нравится.
— Я вижу, — кивнул Дима, продолжая наблюдать за интервью.
А в это время по другую сторону стекла Макс допрашивал Алёну Долговязову, пытаясь не отвечать на её встречные вопросы:
— Это закрытая территория! Как ты сюда проникла?
Но Алёна не желала сознаваться, поэтому гнула свою линию:
— Майор Бор, Вы подтверждаете, что в клубе «Девятый бит» произошло зверское убийство?
— Что? — задохнулся Макс. — Как ты узнала? Кто рассказал?
— Мои зрители желают знать, господин майор, им нужна информация! Неужели Вы не расскажете им ничего из того, что они вправе знать? Смотрите, пожалуйста, в камеру, господин майор.
— Это — тайна следствия! — категорично заявил Макс, проигнорировав последнюю просьбу.
Он смотрел прямо на Алёну, буквально пожирая её глазами, словно пытался мысленно заставить её пропасть на месте вместе с её паршивой камерой. Будь на её месте Дима, Настя или любой другой человек, они бы мгновенно извинились и поспешили убраться прочь, прежде чем Макс потеряет остатки терпения и взорвётся праведным гневом. Но Алёну это только забавляло, она словно играла с огнём — опасно, но от этого только веселее. И это бесило Макса ещё больше.
— Это убийство как-то связано с предыдущим убийством, недавно произошедшим в одном из спальных кварталов? По нашим данным, оба расследования ведёте Вы, — заявила она.
Рука Макса соскользнула с крыши машины, и пальцы на ней сжались в кулак с сильным скрипом сухой грубой кожи. Но никто этого не услышал и не заметил.
— Немедленно выключи камеру и выйди за ограждение! — сдерживаясь, посоветовал он. — Это закрытая территория!
— Так Вы подтверждаете данное предположение? — Алёна улыбнулась, попав в очередной ракурс объектива.
Макс воспринял это неправильно, ему показалось, что эта глупая выскочка насмехается над ним. Да что там, над ним — над Законом! Поэтому, когда камера сделала ещё один оборот вокруг машины и препирающейся парочки и выплыла из-за головы Алёны, зависнув над ней и внезапно включив вспышку для снимка, Макс среагировал молниеносно. Правая рука дёрнулась влево, нырнула под кожаную куртку и тут же вынырнула обратно, сжимая пистолет. Массивный воронёный ствол мигнул полускрытыми светодиодами, тут же сменившими расцветку с белого на красный, после чего пистолет слегка дёрнулся, выплёвывая снаряд. Светодиоды последовательно вслед за снарядом вновь изменили цвет на зелёный, сигнализируя о произведённом выстреле. Снаряд — небольшой, не крупнее шарика для пинг-понга, ослепительно-белый заряд — вылетел из ствола и, пролетев в каком-то сантиметре над головой Алёны, попал аккурат в крохотный пятачок-объектив робота-камеры. Раздался треск электричества, по роботу пошли мелкие разряды, после чего робот жалобно пискнул и камнем рухнул на асфальт. С грохотом ударился в него и медленно покатился в сторону; оператор ловко остановил его ногой через пару метров.
— Макс, ты — больной псих! — воскликнула ошарашенная Алёна, невольно и сильно запоздало пригнувшись и прикрыв голову руками.
Макс хладнокровно посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на своего поверженного противника и, признав победу, перевёл пистолет в безопасный режим, включив предохранитель обратно (светодиоды при этом снова окрасились в белый, а через секунду погасли). Майор подумал, взвесил и убрал пушку обратно в кобуру под куртку. Подошёл к ставшей лихорадочно поправлять причёску Алёне и без раздумий сорвал с неё её удостоверение прессы. То, едва оказавшись в чужих руках, мгновенно выключило голографию и нарисовало на себе жирный красный крест — неверный владелец.
— Ты чуть не прикончил меня! — возмущалась та. — Эй, это моё, ты не имеешь права!
— Правда? — удивился Макс. — Давай я заберу твою карту на проверку, а то мне кажется, что этот крест на ней недостаточно малиновый. И если на этой карте действительно твой ГИН, не взломанный, то ты сможешь забрать карту уже через пару часов. Идёт?
Алёна ничего не ответила на это, только продолжила возмущённо что-то бормотать себе под нос.
Максим угрожающе подошёл к оператору, равнодушно оглядывавшему своего дохлого робота, и просто протянул руку ладонью вверх. Оператор отвлёкся и, равнодушно разведя руками, отдал ему свою карту тоже. Макс удовлетворённо кивнул, после чего быстро подошёл к машине и сел на переднее сидение, рядом с Анастасией.
— Ты — придурок, Макс! — громко крикнула Алёна. — Тебе лечиться надо!
— Это непрофессионально, — равнодушно прокомментировал тот в ответ и закрыл дверь.
Макс спокойно включил терминал автомобиля, активировал маршрут возвращения в участок и включил автопилот. Автомобиль сдал немного назад, развернулся и, выехав за ограждение, вклинился в редкий поток других автомобилей.
— Ты не слишком жёстко с роботом? — обеспокоенно спросил Дима, косясь в сторону прокурора. — Как бы на тебя в суд не подали…
— Пусть только посмеет, — усмехнулся Макс.
Он как раз вставлял изъятые карты в специальное отверстие терминала. Система, считав данные с подсунутой карточки, произвела необходимые вычисления и вывела их на лобовое стекло с внутренней стороны.
— ГИН валидный, — Настя не удержалась и посмотрела на вылезшие данные. — Алёна Долговязова, всё верно.
— Конечно, — кивнул Макс. — Я и не сомневался. Вот только этот ГИН принадлежит тринадцатилетнему полицейскому в звании генерал-лейтенанта — взаимоисключающие параграфы.
— Я так же подловила того мужика, — согласилась прокурор. — Система такие данные принимает без вопросов, так что без людей пока что не обойтись.
— И слава Богу, — добавил Дима. — А то подумать страшно, что бы тогда творилось у нас.
— Ты — верующий? — удивился Макс.
— Да, — несколько смутился тот. — Инфохристианин.
Он опасался, что этот факт станет ещё одним поводом над издёвками над ним, поводом для упрёков в устаревших взглядах на жизнь и мироздание, ведь вокруг царила эпоха просвещённого атеизма. Даже агностицизм вызывал смех.
— Я тоже, — неожиданно признался Макс.
— Два сапога пара, — Настя неодобрительно отвернулась от них.
— Макс, а почему ты так странно общался с прессой? — задал вопрос Дима. — Как будто ты знаешь эту Алёну Как-её-там.
— Долговязову, — поправил его Макс. — Ненавижу прессу.
Всю приподнятость и лёгкость настроения тут же как ветром сдуло, Макс снова очерствел внутри и огрубел внешне, паршивое самочувствие опять овладело им.
— Он переспал с ней, — ответила за него Настя.
— Это личное! — тут же рявкнул он.
— У тебя не бывает личного, — возразила она. — У тебя везде работа.
— Хватит! — взорвался Макс и мгновенно утихомирился — мозг переключился в рабочий режим, воскресая недавно полученные сведения. — Что ты узнала из толпы?
— Да ничего, — сокрушённо пробормотала Настя. — Они будто все разом зрение потеряли и оглохли. Никто ничего не видел, не слышал и даже не заподозрил.
— А откуда тогда слух про убийство пошёл? — спросил Дима. — Если толпа ничего не видела.
— Утечка? — предположил Макс. — Репортёры подключились к внутренним системам, хакнули систему. Надо будет сообщить об этом.
— Да успокойся ты, — взмолилась Настя. — У тебя везде одни враги да заговоры! Один из менеджеров проболтался, вот и всё. При мне это было. А что вы нашли внутри?
Дима содрогнулся, едва вспомнил.
— Точно такой же труп, — ответил он, смотря в окно и ничего там не видя — перед глазами у него стояли лица обеих жертв.
И он, собравшись с мыслями, рассказал всё, что они с Максом выяснили. Настя выслушала внимательно, делая небольшие пометки в своём наручном терминале и дополняя базу дела, а Макс по окончании повествования раскритиковал Диму:
— Слишком много лишних подробностей. Но в целом верно.
— Выходит, два дела сращиваются в одно? — задала риторический вопрос прокурор. — Тогда я их сшиваю. И мы имеем дело с…
— Маньяком, — бесстрастно закончил за неё Макс.
С одной стороны, он был несказанно рад данному факту — маньяков не появлялось уже лет тридцать на Земле, только в колониях, где, по мнению майора, царили сплошное беззаконие и хаос. И ему теперь предоставлялся шанс найти его, поймать, может даже казнить на месте, а такой шанс сулит очень многое. Но с другой стороны в Максиме просыпалась древняя ненависть к тем, кто злостно и неоднократно нарушает правила. Если единичное нарушение, пусть даже и способное привести к массовой гибели людей, он ещё мог как-то попытаться понять, то термины «маньяк» и «серийный убийца» рвали у него в мозгу все шаблоны. Они — безусловные враги Человечества и Закона, и их необходимо во что бы то ни стало истребить!
— Не факт, — возразил Дима. — Мы так и не знаем, из-за чего именно погибли обе жертвы, как не знаем, кто или что за этим стоит.
— Кто или что? — нахмурилась Анастасия.
— Может, это какой-то общесистемный сбой в электропитании, — предположил он. — Они обе сидели в виртуальности на момент смерти, причём на разных серверах, как я вижу. Разные интересы, разные знакомые, разные любимые места, разный возраст и типаж внешности — всё разное. Одинаково у них только то, что они обе умерли при достаточно загадочных обстоятельствах.
— Это ещё не всё, — зловеще улыбнулся Макс, глядя на изображение с терминала. — Елена Головач также до недавних пор работала в «Астоле».
— И что? — Дима весьма скептически отнёсся к этому совпадению. — Какой нынче штат у «Астола»?
Он демонстративно пощёлкал по своему терминалу, поднимая статистические данные корпорации по производству микропроцессоров, после чего удовлетворённо ткнул в светящуюся в воздухе жёлтую строчку:
— Семьсот семьдесят восемь тысяч человек только в этом районе, ещё плюс почти пятьсот тысяч в остальных двух! Треть населения города занята ими! А что в других городах?
— Новичок правильно говорит, Макс, — поддержала его Анастасия. — Это может быть простым совпадением.
— Я не верю в совпадения, — решительно помотал головой тот. — Хоть все совпадения и косвенные, кроме способа убийства, но я думаю, что тут надо искать связь. Салага! Проверь, жертвы работали в одном отделе?
Дима, уже нисколько не обижаясь на достаточно обидное «салага», послушно углубился в свой терминал. И оторвался от него только тогда, когда они уже вылезали из автомобиля в подвале полицейского участка, располагавшегося в административном здании. Хотя это здание всё равно все считали полицейским, даже несмотря на то, что полиция занимала только треть общей площади.
— Нет, разные, — уверенно сказал Дима. — Даже департаменты разные. Купцова была инженером-проектировщиком систем охлаждения, а Головач стояла во главе производственного отдела номер тридцать два.
— Это точно? — засомневался Макс.
— Абсолютно, — утвердительно ответил парень. — Я проверил по официальным базам.
— Проверь пиратские, — посоветовал Макс.
— Всё никак не успокоишься со своей теорией? — хмыкнула глава следственной группы.
— Проверил, — практически тут же сказал Дима. — Точно так же всё.
— Зараза, — зло выдохнул Макс.
— Идём в кабинет, — приказала Анастасия. — Там должны были прислать сведения из банка.
Дима и Макс оторопели:
— Какие ещё сведения?
Анастасия подошла к лифту и вызвала его. Тот прибыл практически мгновенно — глухой ночью им пользовались не так активно, хотя здание считалось работающим круглосуточно.
— Которые никто из вас, лопухов, не догадался запросить, — без гордости, просто констатируя факт, пояснила она. — Купцова же не могла сама никак обчистить ячейку свою!
— Но она умерла после того, как из ячейки забрали всё содержимое, — возразил Дима. — Макс приказал мне, и я проверил. Полчаса разница.
— Верно, — согласилась Настя.
Лифт мягко остановился на нужном этаже, выпуская пассажиров наружу в пусть и светлый, но пустой коридор — на этаже кроме следственной группы сейчас никого не было.
— Вот только от банка до жилого блока Купцовой добираться никак не меньше часа, — заявила она.
— Зелёный балбес! — воскликнул Макс и отвесил довольно болезненный подзатыльник Диме. — Я же доверил тебе это проверить!
— Ай, больно, — тихо прошипел тот, потирая ушибленную голову и приглаживая обратно растрепавшиеся волосы.
— Ты бы и сам этого не заметил, — Настя решила оправдаться за новичка. — Я и сама увидела это только потому, что чёртова работа заставляет проверять абсолютно всё, каждую мелочь. Давай, открывай дверь!
Макс злобно посмотрел в её сторону, но ничего не сказал. Подошёл к двери, коснулся её рукой. Система мгновенно проснулась, просканировала термограмму ладони, сверила её с эталоном и сняла блокировку с двери. Та тут же послушно отъехала в сторону. Макс вошёл внутрь, голосовой командой зажёг свет и уселся за свой стол за единственный свободный стул в комнате. Настя подошла к столу и начала по нему бесцеремонно щёлкать, отыскивая принятые полицейским сервером данные из банка, а Дима, догадываясь, что у него скоро выработается привычка, снял старинный тяжёлый сейф со второго стула и предложил тот женщине.
— Спасибо, — поблагодарила та, тут же усаживаясь на него.
Дима разочарованно постоял рядом, понадеявшись поначалу, что она не станет в этот раз садиться, но увы… эгоистичное намерение, прикрытое вежливым жестом, тоже наказуемо. Либо тут же садись сам, либо не кусай потом локти, если кто-то согласится на предложенное.
— Вот, — сказала Настя, тыкая пальцем в папку с фотографиями. — Ищите. Я закурю?
— Хоть до посинения, — разрешил Макс. — Только иди к вентиляции, это возле сейфа. И выдыхай в его сторону, а то у меня показатели по бегу на стометровке падают после твоих визитов.
— Это возраст, Макс, — уверенно сказала она, вставая со стула.
— Курить — вредно, — поучительно заметил Дима, тут же усаживаясь за стол и начиная рассматривать фотографии. — Рак дыхательных путей можно заработать.
— Ищи давай, — прохрипела Настя и закашлялась так, будто запустила простуду, и та опустилась в глотку.
— Что мы ищем? — спросил Макс.
— Не знаю, — пожала плечами она.
— Что-нибудь подозрительное, — предложил Дима. — Необычное. Купцову, например. Или Головач, может, у них ячейки по соседству были?
— Здесь целая прорва фотографий! — возмущённо воскликнул Макс. — Мы здесь до самого рассвета так ковыряться будем.
— Как раз окончание смены, — заметил Дима.
Поиски действительно заняли несколько часов. Смотрели фотографии по очереди, вручную, поскольку фразу «ищи что-нибудь необычное» понимал только человек, псевдо-искусственный интеллект в системе не распознавал подобные критерии поиска. Банк услужливо взял видеозапись за целые сутки и скопировал все кадры, когда в хранилище ячеек кто-нибудь входил, успешно проходя авторизацию на входе. И всё бы отлично, вот только банковские стандарты безопасности в области защиты персональных данных не предоставили ни ГИНов изображённых на фотографиях людей, ни их имён, ни даже временных отметок — только даты, чтобы нельзя было определить, кто именно и когда приходил в банк. Конечно, в случае необходимости полиция могла получить все эти сведения, но для этого необходимо было выбрать нужную фотографию и составить официальный запрос.
— Зараза, — спустя полтора часа проглядывания множества лиц сдался Дима. — Да здесь их миллион! Весь город что ли к ним тогда пришёл?
— Четыре с половиной тысячи, — слегка подкорректировал число Макс. — И это моё выражение! Придумай своё.
Дима встал со стула и принялся разминать задеревеневшую шею, а на его место тут же села Настя, но Макс уже развернул изображение в свою сторону и продолжил смотреть фотографии.
— Хоть бы список имён дали, — взмолился Дима.
— Чёртовы параноики! — тоже не выдержал Макс. — Они только затрудняют нам работу! Может, специально?
— Это ты — параноик, — рассмеялась Настя. — Работай давай, за окном уже светлеть начинает.
И они продолжили. Спустя полчаса Макс заметил, что фотографии идут в странном порядке — они все строго пронумерованы банком, но при этом номера присутствуют в присланном наборе не все.
— Куда делась четверть фотографий?! — взорвался Макс. — И ты говоришь, что это я — параноик? Да это же заговор! Как минимум препятствие следственным мероприятиям!
— Успокойся, Максим, — раздражённо посоветовала Настя. — Таков порядок. Фотографии с известными гражданами банк вырезал в целях безопасности.
— ЧТО?! — взревел Макс, вскакивая с места. — Где моя пушка? Да я их сейчас всех на месте казню! Это беспредел! Засуди их! Где чёртова…
— Нашла, — тихо, не веря самой себе, проговорила Настя. — Нашла!
— Кого ты там нашла? — съязвил Макс. — Какого-нибудь Арагорна?
— Почти. Смотрите!
Она щёлкнула по одной из фотографий и развернула её во весь стол так, чтобы можно было хорошенько разглядеть все детали.
На столе был изображён человек — лысый худой мужчина в дорогом деловом чёрном костюме и в такой же чёрной фетровой шляпе, надвинутой почти на самые глаза.