Не уверен, что я был долго в отключке, даже мегавольтовые шокеры не выводят человека из строя надолго. Когда я очнулся, я уже был привязан широким скотчем к стулу, приставленному к балконной двери, от которой сильно сквозило прохладой. Голова беспомощно болталась где-то на уровне груди, всё лицо онемело, изо рта капала слюна. Выше пояса я тоже ничего не чувствовал, только ногами мог слегка шевелить. Куртку с меня сняли, шапку и перчатки тоже. Пришлось некоторое время вглядываться в узор на ковре, что был у меня перед глазами. До слуха доносилась какая-то возня и периодическая сдержанная ругань. Наконец, когда чувствительность стала возвращаться, я смог поднять голову и оглядеться.

Я находился в гостиной. Слева от меня в паре метров плоский телевизор с диагональю больше, чем окно у меня дома, дальше какая-то пальма в горшке в углу комнаты. Вдоль левой стены длинный бежевый угловой диван, разложенный, по нему разбросана одежда. По правую сторону от меня балконная дверь, ещё одна метровая пальма в горшке, вдоль правой стены куча шкафов с разнообразными книгами, затем раскрытый шкаф с одеждой, из которого торчали ноги Пискли.

— Ы-ы-ы… — попытался я привлечь его внимание, но мышцы лица слушались плохо. — А-а-а уэ-э-э оу-уа-а-а…

Блин, даже я не понял, что я произнёс. Из-за того, что некоторые гориллы общаются куда понятнее на человеческом языке, я почувствовал себя идиотом. Ну ещё и потому, что не прислушался к собственным ощущениям и попался на электрошокер. Похоже, это действительно часть моего дара чтения мыслей, одна из его сторон, так сказать, как у Анны иммунитет к холоду. Было бы круто, если бы я ещё научился это контролировать, а то голова раскалывается после метро и ещё и такого вот пассивного сканирования. А то ещё ненароком сработает в толпе, я же прямо там отброшу копыта из-за кровоизлияния в мозг.

Пискля выглянул из шкафа и посмотрел на меня. Выглядел он почти так же, как на фотографии, только чуть старше, с более короткой щетиной и ещё меньшим количеством волос на башке. Хотя пострижен аккуратно. Действительно худой, но, к моему удивлению, ростом примерно с меня, хотя из-за худобы и узковатых плеч и выглядит маленьким. Лицо маленькое, кругловатое, напряжённое.

— Очнулся? — он подошёл ко мне и снова достал электрошокер. Нажал на кнопку разряда, прибор затрещал, но тут же затих. — Что за чёрт? Сдох что ли? Что-то быстро как-то…

Он швырнул шокер к дивану и просто двинул мне в живот. Я бы скривился и согнулся, но не смог из-за онемения. Зато удар вышел не таким уж болезненным.

Пискля вернулся обратно к шкафу и принялся копаться в нём, постоянно бормоча что-то вроде «да где же ты».

Я прокашлялся, и, почувствовав через пару минут, что уже могу более-менее шевелить губами, спросил:

— За что?

— Без обид, мужик, — пропищал в ответ он. — Я сначала думал, что ты — это не ты.

Я мгновенно понял, что он имеет ввиду.

— Что это? Что вас всех убивает?

— Всех? — он выглянул из шкафа.

Я на мгновение расслабил шею и вновь напряг, попытавшись изобразить кивок, но вышло плохо. Однако, он понял.

— И старуху с фиолетовыми волосами тоже? — нахмурился Артур. — Дерьмо! А я же предупреждал их… Давно?

— Пару часов назад, — ответил я.

Чувствительность уже полностью вернулась вместе с болью в ушибленной печени, но при этом я смог пошевелить правой рукой — она была плохо привязана, и если немного покопаться, когда он отвернётся, то я вполне смогу её освободить. Пискле хватило ума просто примотать мои руки по бокам к телу, а не связать их друг с другом за спиной. К моему счастью.

— Как? — спросил он.

— На стройке. Она упала на арматуру. Я пытался её спасти, но не смог. Не успел.

— Не успел? — Пискля прищурился и резко подскочил ко мне.

Он толкнул стул, прислонив его спинкой к подоконнику так, что я ударился о стекло окна затылком, затем его лицо оказалось напротив моего, и он посмотрел мне в глаза. Я мог разглядеть мельчайшие детали радужки его глаз, я невольно чувствовал его ментальный барьер прямо за чёрными провалами его зрачков. Стоит только прикоснуться к нему, как, я уверен, я окажусь в его голове и мгновенно узнаю всё, что мне нужно.

Я с трудом переборол возникшее искушение — если я это сделаю, то при столкновении с Плохим Парнем окажусь неспособным сделать вообще ничего, даже позорно убежать, спасая собственную шкуру. Головная боль и так сильная, а новая порция выведет меня из строя очень надолго. К тому же, Артур и так сам всё сейчас расскажет.

— Не успел?! — злобно прошипел он. — Что значит «не успел»?

— Я пытался, — начал я оправдываться. — Но когда я вошёл в её квартиру, она уже шла на стройку. Я бросился вслед и даже догнал у самого края той площадки, но подхватил её только тогда, когда она уже падала вниз. Я не смог её удержать. Я сожалею. Искренне.

Он секунду вглядывался в меня, после чего удовлетворённо кивнул и отпрянул.

— Не сомневаюсь. Но из твоих слов следует, что ты знал, где она живёт, и что ей грозит опасность, я прав? И ты знаешь, где живу я. Что ты знаешь о клубе? Отвечай!

Он был сильно рассержен, раздражён. Это его дом, его поле, а я связан и почти обездвижен, так что следует играть по его правилам.

— Правый внутренний карман моей куртки, — сказал я.

Пискля резко вышел из комнаты в коридор, затем раздалось шуршание моей куртки, после чего Артур вернулся обратно, держа в руках фотографию со всеми членами клуба.

— Ты там был, — мрачно просипел он.

— «Кассандра», — согласился я. — Дедок-сосед дал ваши адреса.

— Что ты там вынюхивал? — снова разозлился он.

Выглядел Пискля в гневе достаточно забавно — суетился, не знал, куда деть руки, постоянно скрипел зубами. Но при этом бил точно и весьма больно.

— Искал вас, — прокашлялся я после удара в солнечное сплетение.

— Зачем? Хочешь узнать тайну, да?!

— Тайну? — удивился я. — Так вот зачем вам клуб! Вы все — хранители какой-то тайны!

Сразу несколько кусочков мозаики встали на свои места. Предсмертные крики «я всё уже рассказал» обрели смысл. Плохой Парень не просто убивает всех членов «Кассандры», он сначала выведывает у них то, что они знают, а уже убийства — это побочный акт, так сказать. То ли ради удовольствия, то ли затем, чтобы успеть разыскать всех членов прежде, чем те разбегутся как тараканы от дихлофоса, ведь проболтавшийся и оставшийся при этом в живых человек непременно тут же разыщет своих и сообщит об опасности. А так получилось, что никто ни о чём не подозревал до тех пор, пока их никого не осталось.

— Вы все знаете каждый свой кусок тайны, да? — продолжал я. — И Плохой Парень хочет заполучить все куски, верно?

Пискля осёкся, тут же сообразив, что он сказал лишнее, то, чего я не должен был услышать. Хотя, было не сложно догадаться, что подобные клубы просто так не собираются. Тот клуб в Англии, похоже, тоже охранял какую-то тайну, и из-за этого они все и умерли.

— Ты… — задохнулся Пискля. — Ты не посмеешь! Я тебе ничего не скажу, я тебя…

— Успокойся, мужик! — осадил я его. — Не нужна мне твоя тайна!

Вместо ответа он двинул мне по челюсти. Моя голова дёрнулась вбок, а челюсть чуть не вырвало с корнем, рот наполнился кровью, тут же смешавшейся со слюной и закапавшей на ковёр.

— Конечно! — взвизгнул Пискля. — Не нужна ему тайна. Так я и поверил.

— Клянусь чем захочешь! — сказал я ему, когда он уже выходил из комнаты.

Я хотел поклясться бородой Мерлина, но вовремя сообразил, что это бы в данной ситуации стало верхом идиотизма.

Он обернулся, настороженно посмотрел на меня, гадая, можно ли мне верить, но потом развернулся и пошёл прочь. Через некоторое время возня и ругань донеслись из соседней комнаты. Ну да, я бы тоже не поверил человеку с фальшивым значком следователя.

Я ещё некоторое время спокойно посидел на стуле, пытаясь окончательно прийти в себя, но получалось плохо — башка трещала по швам и гудела как паровоз, каждая мысль мучительно больно прогрызалась откуда-то издалека в мой мозг. Но минут через десять я заскучал и решился попробовать освободить руки. Начав раскачиваться на стуле и понемногу вращать руками, я постепенно отлеплял широкий скотч от себя, и ещё минут через пять смог вытащить руку. Я было обрадовался, поскольку обычно после этого в фильмах главный герой освобождается полностью и идёт бить недругам морды, но в моём случае это не сработало: натяжение скотча нисколько не поменялось, он прочно и надёжно удерживал мою вторую руку. Свободной рукой я начал потихоньку отлеплять скотч.

— Хорошо, — внезапно донеслось из коридора.

Я замер, тут же вернув освободившуюся руку обратно на место.

— Допустим, я тебе верю, — Артур вернулся в комнату, сжимая в руках туго набитый деньгами конверт. — Предположим, что ты, узнав так много о нас, вовсе не заинтересован в этом секрете. Но тогда объясни мне вот что: какого хрена тогда тебе здесь надо? Почему ты вмешиваешься?

— Я не могу стоять в стороне и ждать, пока вас всех перебьют, зная, что я мог при этом помочь, — ответил я, смотря ему в лицо и не моргая.

— Ну да! — рот Артура расплылся в лягушачьей улыбке. — Конечно, это всё объясняет!

Я облегчённо выдохнул и расслабился. Зря.

Артур резко подошёл ко мне и от души пнул под колено. Мне на секунду показалось, что моя коленная чашечка оказалась на потолке, так больно было.

— Говори, почему ты это делаешь?

Его голос истерично сорвался в ультразвук на конце фразы. Звучало это смешно и нелепо, но я даже не представляю, что бы он тогда со мной сделал, если бы я ещё и заржал как конь.

— Ты не веришь в то, что я хочу помочь тебе просто так? — спросил я его.

— Нынче время такое, — ответил он. — Никто ничего не делает просто так.

Он наступил пяткой мне на пальцы другой ноги, я попытался вытащить их из-под пресса, но не вышло. С каждой секундой боль становилась сильнее.

— Хорошо, хорошо! — торопливо сказал я. — Меня наняли.

— Кто? — Артур усилил нажим.

— Какой-то «Светлый Путь», — выдавил я из себя.

У меня от боли из глаз чуть не потекли слёзы, но Артур в итоге сошёл с моих уже ставших плоскими как ласты пальцев. То, что меня наняли, мгновенно убедило его в моей правдивости. Или же то, что я назвал «Светлый Путь».

— Вот как, — прищурился Артур, сделав пару шагов назад. — «Светлый Путь», значит, решил ввязаться в игру, да? Кто тебя конкретно нанял? Юрген? Или тот крокодил, как же его…

Я быстро помотал головой.

— Не знаю никаких Юргенов, — ответил я. — Мне прислали письмо и велели спасти хоть кого-то из вас.

Артур молчал. Не уверен, что происходило сейчас в его голове, но, скорее всего, он снова пытался понять, можно ли мне в этом верить. Наконец, через полминуты он принял решение:

— Хорошо, допустим, ты и здесь не врёшь.

Я кивнул.

— Не вру!

— Допустим, ты действительно пришёл сюда только ради того, чтобы попытаться спасти меня, но тогда получается, что ты — пешка в их игре, — Артур с задумчивым видом сел на диван. — Следовательно, этим высокомерным говнюкам нужно, чтобы я сохранил последний кусок тайны. Из этого можно сделать вывод, что они надеются, что таким образом они что-то получат от меня. Этого нельзя допустить!

Он резко вскочил и собрался было уже снова выйти из комнаты, но я его остановил:

— Почему? Что плохого в том, что «Светлый Путь» узнает этот ваш секрет?

— Ты, похоже, о них действительно ничего не знаешь, — произнёс Артур. — Какие бы они цели ни преследовали, не… дело не в них, ты понимаешь? Дело в этом!

Он постучал себя пальцем по лбу.

— Мы не просто так охраняли то, что мы знали, — продолжил он. — Проблема именно в этом и заключается, что если эти знания получат не те люди, то всё, к чему ты привык, всё, что ты видишь за окном или по телевизору — всё это изменится! Абсолютно всё, ты понимаешь?!

— В смысле, город? — догадался я.

— Нет! — воскликнул он, прожестикулировав руками. — Да! Не только Питер — Россия, да что там — весь мир! Никто не знает, что случится в таком случае, но точно ничего хорошего.

— Что, — поразился я. — Какой-то ящик Пандоры? Биологическое оружие?

— Нет, — решительно помотал головой Артур. — Чёрт! А, ладно, ты же всё равно не знаешь…

— Я одного не понимаю: Плохой Парень не может использовать все имеющиеся у него фрагменты твоего секрета?

— Нет, нужны именно все части. Каждый из нас знал только свою, но чтобы… э… воспользоваться, надо иметь все части. Без одной все остальные не имеют смысла.

— Умно, — одобрил я. — Тогда выходит, что ты можешь меня развязать, ведь даже если я узнаю твой фрагмент, то толку мне с этого не будет, ведь остальные мне не достать.

— Э, нет, приятель! — усмехнулся Артур. — Я не полный идиот. Я вот сейчас спокойно соберу оставшиеся вещички и рвану отсюда подальше, а ты посидишь тут некоторое время, а потом сам и освободишься, если захочешь. И заберёшь свой гонорар, если, конечно, тебе его без меня дадут.

— Но почему? — возмутился я. — Я же не враг! Почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе?

— Не враг, — просипел Пискля. — Но Риппер — враг.

— Риппер, — повторил за ним я. — В смысле, Джек-Потрошитель?

— Болван! Джек-Потрошитель — выдумка прессы, пытавшейся объяснить цепь самых обычных убийств. А я говорю о том, кто действительно способен вынуть из тебя потроха только ради того, чтобы узнать, какого они цвета! Хотя, что я тебе говорю — ты мне всё равно ни за что не поверишь, если я продолжу.

Я задумался.

Неведомый Риппер охотится за этой тайной, заставляя членов клуба убивать себя после того, как они рассказывают свой самый-важный-секрет, методично уничтожая их одного за другим. Остался только Артур — и после этого конец, как он говорит, всему, что я вижу. Вариантов, что же это за тайна такая, целый океан, и ни один из них может оказаться правильным. Артур, судя по всему, частично представляет себе последствия, но он, судя по его словам, тоже не знает всего. И я не узнаю. А вот Риппер вполне сможет. Мне никак нельзя отходить от Артура.

— Вполне поверю, — признался я ему. — Этот Риппер способен вселяться в других людей, после чего может делать с ними всё, что захочет, даже может заставить сожрать собственную ногу.

Артур вздрогнул при этих словах, и в его глазах я внезапно прочёл страх, животный ужас, заставляющий в панике убегать от опасности как можно дальше. Что он и делал сейчас.

— Бедный Гоша, — еле слышно пробормотал Артур и перекрестился. — Упокой Господь его душу…

— То же самое может случиться и с тобой, — с нажимом сказал я. — Я не дам этому случиться, освободи меня!

— Нет, — решительно помотал головой он. — Ты — пешка в этой игре, тобой управляет «Светлый Путь», но…

— К чертям «Светлый Путь»! — с жаром воскликнул я. — Я их не знаю, я не могу им слепо доверять!

— …но Риппер легко может вселиться в тебя, — закончил фразу он. — И если он это сделает, то я предпочту, чтобы ты при этом был связан, а не стоял за моей спиной.

Чёрт.

— Но постой, — сказал я. — Что ему мешает вселиться прямо сейчас в тебя?

— Не знаю, не уверен, — Артур нервно потёр виски. — Думаю, он должен хотя бы один раз видеть свою жертву вживую. Меня он, похоже, не видел, но вот тебя…

Проклятье! Он был прав. Если Риппер действительно возьмёт надо мной контроль, то я не уверен, что я смогу ему противостоять. Никто до этого, похоже, не смог. И тогда я, скорее всего, умру в ходе схватки, а Риппер спокойно вселится в Артура и узнает всё, что захочет. Судя по всему, управляя людьми, он не знает их мыслей, только контролирует движения и поэтому причиняет им вред их же руками. Жестокая пытка, которую никто не способен выдержать, ведь в процессе управления человеком он, как я догадываюсь, так же не даёт тому умереть, иначе не объяснить все эти самоубийства.

Мы с Артуром в заднице сидим так глубоко, что не видим выхода.

Пискля секунду помолчал, глядя на меня, а потом грязно и громко выругался. А потом ещё раз.

— Что? — не понял я.

— Ты никаких изменений в себе не ощущаешь? — задумчиво спросил он.

— Например? К чему ты клонишь?

— Не знаю, ну, чужое присутствие у себя в голове, или странное предчувствие, словно кто-то подглядывает за тобой из-за угла…

У меня от его слов мурашки пробежали по коже.

Артур резко обернулся и уставился на коридор, я тоже не отрывал от него взгляда. Но там было тихо.

— Вроде всё нормально, — неуверенно промямлил я, и он это заметил.

— В этом всё и дело, что «вроде», — согласился он.

Его голос заметно дрожал и постепенно повышался, уходя в фальцет. Я заметил, как пухлый конверт в его руке слегка трясётся.

— Риппер может уже сидеть в тебе, — просипел Артур.

— Я ничего такого не чувствую…

— Или во мне — я чувствую. Лучше перестраховаться, а то не дай Бог…

— Перестраховаться? — удивился я. — Как?

— Есть способ, довольно неприятный… дерьмо, я могу же не успеть!

Теперь и я уже почувствовал неладное.

Артур дёрнулся и резко побежал в другую комнату, через секунд десять вернулся с длинным столовым ножом. Его заточенное лезвие угрожающе поблёскивало в свете от окна.

— Эй, что ты задумал? — ужаснулся я.

— Я должен это сделать! — решительно воскликнул он. — Я должен решиться, убийство — единственный выход!

— Эй-эй-эй! — заметался на стуле я.

Я стал лихорадочно дёргать освободившейся до локтя рукой, пытаясь порвать на себе скотч и попытаться защититься, но я запаниковал, а это только всё усугубило — скотч натянулся куда туже, сдавив мне ноги и грудь, мешая сделать даже лёгкий вдох.

— Единственный выход! — глаза Артура холодно смотрели на меня. Его правая рука крепко сжимала нож, подняв его высоко над головой. — Думаю, если совершить убийство прежде, чем Риппер вселится, то у него ничего не выйдет! Труп есть труп, да? Может, он способен не дать человеку сдохнуть, но вот воскресить его он не в состоянии точно, это никому не под силу!

Артур угрожающе подходил ко мне всё ближе и ближе, от него веяло холодом и страхом, а так же решительностью и твёрдым намерением довести начатое до конца. Расстояние между нами сокращалось медленно, но не настолько, как мне бы того хотелось. Я смог добиться только того, что упал на правый бок, больно ушибив плечевой и локтевой суставы о пол. Удивительно, как я ещё и головой не ударился.

— Так, Артур, успокойся! — закричал я на него. — Наверняка есть другой выход!

— Нет, Селеев говорил, что это единственный способ, который ему известен.

Что? Селеев? Причём здесь Семён?

Артур дошёл до меня. Я зажмурился, и… он поднял меня с пола. Я открыл глаза и увидел, как он протягивает мне нож рукоятью вперёд, пытаясь вложить его в почти освободившуюся руку.

— Давай, парень! — с жаром сказал он. — Я не могу это сделать сам, поэтому должен ты!

— Что?! — возмутился я. — Я не буду себя убивать!

— Дебил!!! — взвизгнул Артур, окатив меня фонтаном слюны. — Меня убей, меня!!!

Он похлопал себя рукой по груди в районе сердца, показывая место для удара.

— Нет! — твёрдо возразил я. — Это не выход, это не правильно!

— Иного способа нет. А, к чёрту, ты всё равно связан!

Он выхватил у меня вложенный им же нож и, размахнувшись и повернув лезвие горизонтально, чтобы то не застряло в рёбрах, решительно единым порывом вогнал кусок нержавеющей стали себе в грудь по самую рукоятку.

— Артур!!! — забрыкался я, с ужасом наблюдая, как он оседает на пол.

Руки соскальзывают с пластиковой ручки, одежда возле раны начинает мокнуть, прилипая к телу, глаза невольно закрываются, а ноги сгибаются в коленях. Перед моими глазами проносится его бледнеющее лицо, затем несутся вслед крохотные капельки крови. Я снова падаю, пытаюсь подползти к нему, неотрывно следя за его вздымающейся во время каждого из последних вдохов грудной клеткой, считая про себя их, словно отмеряя то время, которое он ещё проживёт. По пути стул треснул, отвалилась одна из ножек, и мои путы немного ослабли. Я подполз к его лицу.

— Зачем, зачем??? — кричал я.

Он был всё ещё жив. Вопреки распространённому мнению, от раны в сердце человек умирает не сразу, только через пару минут, когда кровь уже не поступает в мозг.

— Так будет лучше, — прошептал он.

Из его рта пошла кровь, он закашлялся — должно быть, задел пищевод или лёгкое. Теперь это уже не столь важно.

— Так будет лучше, — снова сказал он. — Без моего фрагмента у Риппера не будет шансов. Всё, конец истории… Бесполезно куда-либо уезжать… Очень жаль… ты не получишь своего гонорара… возьми конверт, он — твой…

Его голос постепенно слабел, грудь поднималась всё тяжелее и реже, пока, наконец, не остановилась. Остекленевшие глаза уставились в потолок, рот открылся, и из него продолжила течь кровь, но очень медленно, с пузырями воздуха.

Он умер. Последний член «Кассандры» умер.