Часть 1

— А это, Алёша, Антарес, — сказал дед, указывая пальцем в светящуюся точку в небе почти возле самого горизонта. — По одной из легенд, смертный юноша был очень похож на Ареса своей внешностью.

Прикинувшись богом войны, он смог отвести вражескую армию от своего города, чем спас его от разорения. Но обман вскоре обнаружился, его поймали и убили. За подвиг его вознесли на небеса, откуда он продолжает неусыпно наблюдать за своей родиной и по сей день. Старик перевел дух, глотнув воды из кружки в руке.

— Деда, получается, что каждая звезда на небе — это какой-то герой? — спросил десятилетний Алёша, задрав голову и смотря на небо.

— Верно. Они все следят за нами и охраняют нас от различных бед.

Они — наши предки. Гордись ими. Дед вверх уже не смотрел. Он горбился чуть больше обычного, что говорило о пережитом тяжёлом трудовом дне. Старик прислонялся к ещё не остывшей стене, которая приятно грела тому натруженную спину.

Глаза его уже против воли закрывались, голос постепенно утихал, и он был готов вот-вот уснуть.

— Их… много, — задумчиво сказал Алёша. — А расскажи ещё что-нибудь, деда! Дед вздрогнул и открыл глаза. Несколько секунд он просто стоял, глядя на красную звезду у самого горизонта, а потом тихо сказал:

— Ходят слухи, что далеко-далеко на севере, где снега лежат круглый год и никогда не тают, стоит древний город. Особенный город.

— И чем он особенный? Скажи, дедушка! Дед аккуратно поставил пустую кружку на траву под ногами, затем подошёл поближе к внуку и начал театрально размахивать руками:

— Он окружен высоченной стеной, выше даже Тёмных Гор. Эта стена, как и все дома в городе, сделаны из чистого, прозрачного как родниковая вода льда! Весь город изо льда! И в нём не так холодно, как вокруг — лед усиливает солнце как линзы, но при этом не тает. Но это не самое удивительное! Город постоянно блуждает на большой льдине! И найти его может только тот, в ком хватит отваги и смелости переплыть половину Северного океана по его холодным, бушующим и беспощадным водам. Он никогда не бывает на одном и том же месте дважды! Алёшка скептически хмыкнул:

— Не может быть! Северный океан маленький, город должен был хоть раз побывать где-то два раза! Мы это на географии проходили!

— Что же, — глаза деда хищно блеснули в свете уличного фонаря. — Тогда может это тебя удивит: половину года город погружен в ночную тьму и кишит Тенями! А вторую половину над ним не заходит солнце! Там полгода нет монстров!

— Сказки это все, — неуверенно сказал мальчик, когда дед устало затих. — Всем известно, что на севере дни очень короткие, а ночи длинные. И солнце там заходит так же, как и у нас, только раньше.

— Сказки, — недовольно буркнул дед. — А я бы хотел полгода пожить в такой сказке.

— Про звёзды интересней, деда! Давай лучше про звёзды! И про предков!

— Нет, пора спать, — пробормотал он себе под нос. И уже громче: — Ну-ка, покажи Сириус! Или уже забыл, где он?

— Не-а, не забыл! Вон. Мальчик уверенно ткнул пальцем в небо, и звезда подмигнула ему.

— Молодчина, — дед потрепал внука по волосам. — Идем, завтра рано вставать.

— Сейчас, еще минутку! Дед пошёл домой, а Алёша остался смотреть на звезды, рассыпанные по небу. Когда дед уже почти скрылся в доме, мальчик внезапно воскликнул:

— Дедушка, смотри! Смотри! Смотри! Старик остановился и, проворчав что-то похожее на «опять его не уложишь», повернулся:

— Алексей! Алёша тыкал пальцем в небо прямо над их головами, стоя при этом с открытым ртом. Дед проследил за его взглядом и ахнул: по кристально-чистому, без единого облака, прозрачному как слеза ночному небу, рассекая воздух с лёгким еле слышным шипением, оставляя за собой практически неразличимый дымный след, летел небольшой шар, весь объятый пламенем. Несся он так быстро, буквально за пару секунд пересёк всё небо и скрылся за соседним холмом в километре от города. Спустя миг раздался лёгкий хлопок, за которым последовала тусклая вспышка, озарившая окрестности оранжевым светом.

Затем наступила привычная ночная тишина. Похоже, странный шар никому, кроме Алёши и его деда, не посчастливилось заметить — оно и не удивительно, если вспомнить, как редко нынче мирской люд смотрит вверх, их всё больше тяготят земные заботы.

— Пойдём! — воскликнул мальчик и, подскочив к деду, потянул того за рукав в сторону городских ворот. — Пойдём, посмотрим! Скорее! Дед хмуро вгляделся в холм, за которым скрылся шар. Похоже, он сомневался в том, что это хорошая идея — выходить ночью из города.

— Это опасно, — сказал он, но любопытство его пересилило. — Только посмотрим — и тут же обратно! Ещё не хватало с Тенями встретиться.

Подожди, сейчас фальшфейер возьму только. Старик зашел в дом, достал из коробки в шкафу прихожей два длинных металлических цилиндра и сунул их в карман штанов. Затем, уже на ходу, проверил наличие огнива в кармане и вышел на улицу.

— Идём, — сказал старик и быстрым не по годам шагом направился в сторону городских ворот.

— Ура! — обрадовался мальчик и вприпрыжку побежал за ним.

— Не шуми! И вообще, когда выйдем за ворота — молчи. Ты же не хочешь привлечь внимание сам знаешь кого? Мальчик послушно умолк и взял деда за руку. Тот немного притормозил, чтобы сравнять шаг. Ворота они миновали быстро — сторож куда-то делся, так что те были пусты. Прошли под светом мощного охранного прожектора, ещё через пару шагов пересекли внешнее световое кольцо из маленьких, расставленных через каждые полметра светящихся столбиков, и вышли на широкий ухоженный Восточный тракт. Шар упал в неглубокий и очень небольшой овраг, обычно заполненный по колено дождевой водой, стекавшейся туда со всей округи и остававшейся там ещё несколько дней даже при сильной жаре. Большую часть дня этот овраг был скрыт в тени соседнего холма, лишь на пару часов на восходе подставляясь под солнце. Горожане любили отдыхать в этом овраге в обеденный перерыв — там было гораздо прохладнее, чем в пшеничных полях, за счет которых жил город. Днем там было тихо, уютно и безопасно. В отличие от ночи. Вдоль тракта несколько сотен метров встречались небольшие слабенькие фонари, но больше половины из них не работало. Поскольку они находились за внешним световым кольцом, а по ночам никто не имел привычки шастать за городом, необходимости в них не было, и поэтому за ними не следили с тех пор, как их установили здесь вот уже пару десятков лет назад. Городу нужно было электричество, а они только жрали безо всякой пользы энергию, которую приходилось с таким трудом добывать. По тракту дед с внуком шли ещё более-менее уверенно, хотя и не так быстро, как по городу (при этом Алёша заметно трусил — то и дело оглядывался по сторонам и при малейшем шорохе прижимался к деду), стараясь держаться как можно ближе к редеющим фонарям. Но вот последний из них остался позади, а они только-только подошли к холму. Они замерли в нерешительности ступить на уже не освещаемую дорогу. Дед оглянулся на светящийся в ночной тьме город, затем посмотрел на небо, где след от небесного болида уже успел рассеяться, потом повернулся в сторону холма. Они стояли так какое-то время, пока, к удивлению старика, Алёша не потянул деда вперёд.

— Ты не боишься? — дрогнувшим голосом спросил дед у внука.

— Боюсь, — ответил тот. — Но хочу всё увидеть.

— Я тоже. И они пошли дальше. Спокойно, хотя и несколько торопливо миновали холм и повернулись в сторону оврага.

— Ого! — восхитился Алёша, едва увидев его. Посреди черноты, прямо в центре в небольшом углублении лежал человек. Он был достаточно молод — лет тридцать на вид, но с гладко выбритой головой, словно монах из далёких западных земель. Вокруг него была взрыта земля, трава чуть дальше обуглилась, а лужи, ещё вечером бывшей здесь, словно и не было никогда. Человек был совершенно гол, и от него исходил неестественный для человека оранжевый свет. Вся кожа таинственного незнакомца испускала его. Но этот свет был слаб — он освещал примерно такое же пространство, как обычный уличный фонарь, но при этом не настолько ярко, бледновато, лишь очерчивая окружающие предметы и не более.

— Он… жив? — шёпотом спросил Алёша у деда. Дед молчал. Глаза его расширялись с каждой секундой всё больше, пока он продолжал смотреть на незнакомца, рот открылся и стал жадно хватать воздух, как у рыбы, выбросившейся на берег. Незнакомец открыл глаза и пошевелился. Попытался встать, но, видно, для него это было непривычно, и он свалился обратно, подняв вверх облако пыли. Свечение начало постепенно гаснуть и за несколько секунд пропало совсем, скрыв человека, свалившегося с неба, во тьме оврага.

— Где я? — голос у него был низкий и хриплый как у старого курильщика, но говорил он без акцента. — Это что — Земля? Я не должен быть здесь. Раздался характерный звук — незнакомец споткнулся в темноте и снова упал.

— Ничего не вижу, — ворчливо сказал он. Вспыхнул свет. Он вырвался прямо из ладони незнакомца и осветил яму вокруг него.

— Так-то лучше, — человек встал и начал водить лучом света по окрестностям.

— Помо… — прошептал дед, хватаясь за грудь. — …гите. И упал на придорожную пыль, потеряв сознание. Незнакомец услышал звуки с дороги и направил луч света туда, выхватив из темноты сначала замершего мальчика, затем упавшего старика.

— Эй! — крикнул пришелец. — Вы — кто?

— Дедуля! — пронзительно воскликнул мальчик и схватился за старика. — Помогите ему, пожалуйста! Вы же герой!

— Это ты мне? — искренне удивился незнакомец. — С чего ты взял, что я — герой?

— Пожалуйста!

— Ладно, ладно, — снова проворчал пришелец, но на этот раз уже максимально тихо. — Как, чёрт возьми, я оказался на Земле? 14 парсек! Я не должен быть здесь! Незнакомец стал подниматься по склону оврага по направлению к мальчику и его деду. Трава под его ногами была примята и скользила не хуже льда — пришелец периодически поскальзывался, и ему приходилось помогать себе руками, цепляясь за редкие низенькие кустики. В какой-то момент он начал разглядывать свои руки, вращая ими в воздухе и сгибая разные суставы, затем его внимание переместилось и на остальные участки его тела. При этом он еле слышно бормотал:

— Гуманоид. Тонкий кожный покров, не прочный. Волосы отсутствуют за исключением самых мелких, должно быть, атавизм. Интересно.

Половые органы снаружи, значит, мужская особь. Описание в целом соответствует базе данных, за исключением пары мелких моментов.

Первоочередная задача — выяснить цель моего появления здесь. Может, эти двое что знают? А это что ещё? Где-то совсем рядом раздался вой. Протяжный, полный отчаяния и боли. Он был похож на волчий, но более плотный по тембру, с отчётливо различимыми хрипами и странным присвистом, будто зверь одновременно выл и дул в свисток. Вой эхом разнёсся по округе и улетел прочь, унося за собой все остальные звуки живой природы: прекратился стрёкот сверчков и других мелких насекомых, ночные мотыльки, светлячки и мухи тоже поспешили убраться отсюда как можно дальше. Алёша вскочил с колен и начал лихорадочно озираться по сторонам в поисках источника воя. Пришельца вой не встревожил, но заинтересовал. Он, выбравшись, наконец, из оврага, встал недалеко от мальчика, на другой стороне дороги, и прислушался.

— Хм, — проскрипел он. — Три основные несущие частоты: 440 герц, 5 и 28 килогерц. На заметку: мой слух превосходит человеческий, что странно. Должно быть, это влияние моей сущности. Эй, детёныш человека! Кто является источником данного звукового сигнала? Мальчик взглянул на пришельца. Лицо у него было белее мела, всё покрылось мелкой трусливой испариной, а глаза бешено вращались, не задерживаясь ни на чём дольше краткого мига.

— Тени! — выдохнул Алёша. Внезапно его взгляд остановился на чём-то за спиной пришельца, и глаза мальчика, и без того широко раскрытые, расширились ещё больше. Пришелец тут же понял в чём дело, и обернулся. Позади него по склону того же оврага поднималась тень. Чёрное облако размером с крупного медведя передвигалось совершенно бесшумно, более того — его даже разглядеть в ночной тьме было очень непросто, Луны сегодня не было на небе, и ночь была темнее обычного.

Если бы облако было на пару метров левее, то оно бы вообще скрылось в тени холма. Но это облако имело одну ярко выделяющуюся черту — багровые светящиеся в темноте глаза без зрачков, гораздо больше человеческих. Трава вокруг тени отклонялась в стороны, будто тоже стремилась убраться подальше. Когда чудовище подобралось вплотную к пришельцу, тот услышал его дыхание — длинное, глубокое, со свистом при выдохе. Чудовище остановилось и уставилось на голого человека, периодически моргая. Похоже, оно не привыкло к тому, что человек, едва услыхав вой, не убегает в панике прочь. Какое-то время они изучали друг друга, потом Тень перевела свой взгляд на оцепеневшего мальчика, секунду вглядывалась в него и снова завыла.

— Свет! — взвизгнул мальчик, пятясь назад. Он споткнулся о своего дедушку и упал, распластавшись по земле.

Чудовище подалось вперед, игнорируя пришельца.

— Светите на него! — крикнул мальчик. — Они боятся… Глаза-угольки внезапно поднялись в воздух и бросились в сторону мальчика. Тень прыгнула. Мальчик зажмурился, прикрылся руками и… Короткая вспышка и новый вой, уже полный болезненного отчаяния и повизгивания, заставили его открыть глаза — незнакомец направил ладонь прямо на зависшее в воздухе в каком-то метре от Алёши чёрное облако. Из ладони пришельца вырывался тусклый оранжевый свет. Этот свет падал прямо на монстра, но осветить его не мог — тварь словно не желала показываться, скрываясь в клубах чёрного непроглядного дыма. Она визжала, вися в воздухе, но, похоже, деться никуда не могла — незнакомец своим светом держал её очень крепко. Она непрерывно визжала от боли, и постепенно облако начало уменьшаться и становиться прозрачным.

— Как интересно, — задумчиво сказал пришелец. — Чистая тьма, но в живом существе. Уязвима к моему свету. Детёныш человека, у тебя есть источник света? Любой? Алёша неотрывно смотрел на визжащую тварь, боясь отползти подальше. Но руками он шарил по карманам дедовых штанов. Спустя пару секунд он достал металлический цилиндр.

— Что это? — удивился незнакомец.

— Фальшфейер, — проблеял Алёша.

— Хм. Примитивный источник излучения в оптическом диапазоне.

Слабоват, но подойдет. Активируй!

— Поджигать? Сейчас, найду огниво. Вы только не отпускайте Тень! Мальчик немного успокоился и стал искать огниво в тех же карманах.

— Огниво? — пробормотал незнакомец. — Какой век у них сейчас?

— Нашёл! Алёша положил фальшфейер на землю и, вытянув запальный шнур, высек из камней искры на этот шнур. Запал загорелся и, спустя секунду, загорелся и сам фальшфейер, испуская короткий, но яркий до рези в глазах луч белого света. Монстр, едва на него попал этот свет, завизжал ещё сильнее, оглушая всю округу своим визгом. Облако стало быстро сжиматься, пока не вспыхнуло и не исчезло совсем, оставив после себя осевшую на землю горстку серого пепла. Пришелец подошёл к ней и тронул её голой ногой, затем вытер ногу о траву. Потом склонился над лежащим стариком и нащупал у того на шее артерию.

— Пульс чёткий, — тут же сообщил он мальчику. — Все ткани, органы и системы в пределах возрастной нормы, за исключением развитого остеохондроза грудного отдела позвоночника. Обморок как следствие эмоциональной перегрузки и стенокардии, он очнётся через сорок две секунды.

— То есть, он в порядке? — переспросил Алёша, косясь на пепел рядом с ними. — Надо уходить отсюда! Вернуться в город, пока Тени не пришли.

— Тени? — нахмурился незнакомец. — Я же уничтожил вашу Тень, как видишь. Раздался вой, где-то недалеко от них. А затем ещё три, уже гораздо ближе. За ними последовали ещё несколько, на этот раз с другой стороны. Вокруг стали появляться чёрные клубы дыма со светящимися красными глазами, и они постепенно приближались. Их уже было не меньше десятка, и их число постепенно росло.

— Тени повсюду! — вскрикнул мальчик. — Они боятся света и не подойдут близко, пока горит фальшфейер! Сейчас я подожгу ещё.

— Боятся света, говоришь? Я заметил. Пришелец выбрал одну из тварей, из тех, что была поближе, прицелился и направил из руки рассеянный луч света прямо на монстра.

Тот взвыл от боли и резко отскочил в сторону. Остальные твари никак на это не отреагировали, так же продолжали медленно наступать.

— Надо сконцентрироваться, — пробормотал пришелец. — И усилить свет. Он коротко взглянул на уже угасающий первый фальшфейер, затем на разгоревшийся новый.

— 5 000 кандел. Примитив. Лысый человек сжал вытянутую ладонь в кулак и резко раскрыл её. Из ладони вылетел ярко-жёлтый слепящий шар света и моментально прилетел к ближайшему монстру. Тот не успел даже взвизгнуть, как коротко вспыхнул и обратился в пепел.

— 15 000, — прошептал человек. — В самый раз. Тени всполошились. Тот маленький шар не просто испепелил одного из них, он ударил сразу по всем, особенно по тем, что были ближе. Тени начали метаться из стороны в сторону, стараясь не попадать под новые выстрелы человека, свалившегося с небес. Стоило им закрыть глаза, как они практически становились невидимыми в ночи, отыскать их помогали новые выстрелы, освещавшие окрестности. Но человек не успевал — едва он замечал в очередной вспышке одного из монстров, как тот тут же улетал в сторону. Положение начало ухудшаться, когда Алёша заметил, что хоть Тени и испепеляются всё же поштучно, их становится больше, они как будто отовсюду стали стягиваться на зов собратьев, чтобы попробовать новую добычу — человека, испускающего свет усилием воли. Алёша окружил себя, начинающего шевелиться дедушку и голого незнакомца фальшфейерами, но те были недолговечны, и первые из них светили заметно слабее новых. К тому же, человека с неба, похоже, эти монстры забавляли, развлекали. Он приноровился выстреливать яркими светящимися шариками, вошёл в раж и начал выделывать различные финты, стараясь обмануть очередного из монстров ложным выпадом или несколькими шарами, выпускаемыми одновременно.

Они попадались, но на их место приходили новые, и, похоже, их количество не собиралось уменьшаться. Один из монстров воспользовался представившейся возможностью, когда из-за очередного финта человек шагнул слишком далеко от спасительного фальшфейера, и прыгнул на него со спины, перелетев через пришедшего в себя деда, который молчаливо и восхищенно наблюдал за небесным гостем. Монстр попал точно посередине голой спины и на секунду практически полностью заслонил собой его ото всех остальных. Человек вскрикнул и вспыхнул слабым оранжевым светом, испепеляя напавшего на него монстра.

— В вас нет чести, — проскрипел он, обращаясь к монстрам. — Тогда и я не буду биться честно. Надоели вы! Он сжал кулаки и начал медленно сгибаться. Его кожа стала испускать оранжевый свет, сначала тусклый и слабый, но ближайшие монстры, заметив это, трусливо попятились, испугавшись за себя. Чем больше сгибался человек, тем сильнее становился свет, и тем дальше отбегали монстры; со светом пришел еле слышный низкочастотный гул, от которого задрожала сама земля. Пришелец резко выпрямился, и на краткий миг всё вокруг утонуло в ослепляющем оранжевом свете; Тени не успели убежать и разом все взорвались, разбрасывая повсюду серый безжизненный пепел. Мальчик и его дедушка закричали от боли в глазах — настолько ярким оказался свет, но мгновение спустя всё прекратилось.

— Будете знать, как лезть ко мне, — громко сказал незнакомец, слегка пошатываясь. — Эй, гуманоиды! У вас здесь вроде поселение должно быть, как я понял. Отведите меня туда, мне нужно подзарядиться. Прозвучало это несколько нагло, но дед с внуком никак на это не отреагировали, в основном, потому, что не понимали многих слов из тех, что произносил этот человек. Дед с помощью внука поднялся на ноги и подошёл к пришельцу, остановившись на почтительном расстоянии от него. Они посмотрели друг на друга, затем старик поклонился до самой земли пришельцу.

— Моё имя — Михаил, а это мой внук Алексей. Алёша, поклонись высокому гостю, тем более что он только что спас нас от Теней. Пришелец равнодушно посмотрел на их поклоны и, не дождавшись, пока те выпрямятся, пошёл по тракту к городу.

— Подождите! — воскликнул старик и двинулся за пришельцем, взяв за руку внука. — Могу я узнать имя нашего спасителя? И как мне отблагодарить вас?

— Кастор, — ответил пришелец. — Мне нужно убежище до рассвета — мне необходимо восполнить запас энергии.

— Убежище? Можете остановиться у меня.

— Ещё мне нужен полный доступ в ваш информационный банк данных.

— Простите? Куда?

— Банк данных. Датацентр. Всемирная база данных. Интернет.

Экстранет. Наиболее полное хранилище знаний.

— Деда, он говорит про библиотеку.

— Библиотека? Великий пульсар, в каком времени я оказался?!

— 1788 год нынче, — тут же отозвался дед. — А кто такой Пульсар? Кастор не ответил, лишь хмуро сдвинул брови. Остаток пути до города прошёл спокойно, разве что старик отдал незнакомцу свою рубашку, чтобы тот не был полностью голый. Старик хотел поделиться и остальной одеждой, но Кастор наотрез отказался от предложенных штанов и нижнего белья, обозвав при этом деда каким-то непонятным выражением, но дед не обиделся. Во-первых, он был на седьмом небе от счастья лицезреть предка, спустившегося с небес и только что спасшего их от монстров. А во-вторых, он просто не понял, что сказал Кастор. А тот всю дорогу еле слышно бормотал про какие-то люмены, ватты, канделы, герцы и прочие непонятные слова. Когда из-за холма показался освещённый город, Кастор удивился:

— Электричество? Быть не может! Как вы его подчинили? По моим сведениям землянам ещё столетие как минимум требуется для открытия электричества.

— Это прощальный подарок Великого Альтаира, — с готовностью пояснил Михаил. — Шестьдесят три года назад он так же, как и Вы, спустился с небес. Мы тогда не знали покоя от Теней, не могли с ними никак бороться или защищаться. Тени истребляли целые города по ночам, убивая всех, кого находили. Нас спасал только свет от факелов и другого открытого огня, он помогал нам пережить очередную ночь. А с наступлением рассвета Тени уходили и возвращались только после заката. Мы молились нашим предкам, и они послали одного из них — Альтаира. Он спустился с небес и за несколько ночей очистил Москву от всех Теней. Но он серьезно пострадал в последней схватке, самой большой, и, умирая, изобрел электричество и лампы и остаток отпущенных ему сил потратил на то, чтобы научить нас, как использовать его изобретения, что нужно для их работы, где доставать материалы и многие другие вещи.

— Альтаир, значит, — нахмурился Кастор. — Не ожидал я от тебя такого, брат, ты же всегда был заносчивым эгоистом. Шестьдесят три года говоришь? Вот это очень странно, он точно не должен был спускаться сюда, ещё слишком рано. Да и я тоже. Как давно вас терроризируют Тени?

— Сто с лишним лет, — ответил Алёша. — Мы недавно это как раз проходили. Говорят, в самом начале их было очень мало, и они были гораздо слабее. Но потом что-то случилось, и в 1704 году их стало намного больше, и они сами стали сильнее. А потом явился Великий Альтаир и помог нам. Алёша замолчал, ожидая новых вопросов от Кастора, но тот хмуро смотрел на приближающийся город и молчал. Они прошли внешнее световое кольцо и подошли к воротам города.

— Альтбург, — прочёл название города на табличке на воротах Кастор.

— В честь Великого Альтаира, — пояснил Михаил. — Хотя сам город стоит здесь уже несколько веков, его переименовали не очень давно.

Старое название…

— Мне абсолютно безразлично. Я так понимаю, город защищён от Теней тем световым кольцом? В нём безопасно?

— Пока есть электричество — да. Есть внешнее световое кольцо, оно включается при заходе солнца, есть внутреннее кольцо, на уровне моей головы на городской стене. Его включают только при атаках Теней на город, слава Альтаиру, это случается не каждый год, да ещё зимой, когда внешнее кольцо покрыто снегом либо в снегопад. Есть ещё три прожектора на городской стене, а внутри город освещается уличными фонарями. К тому же, в каждом доме есть запас фальшфейеров, которые Вы уже видели.

— Мне подойдёт, — кивнул Кастор. — Веди в своё убежище, а с восходом солнца отведи меня в библиотеку. Я, как мне кажется, догадываюсь, зачем я здесь.

* * *

С наступлением рассвета Кастор, однако, не отправился в местную библиотеку. Сначала он поднялся на крышу дома Михаила и там встретил в одиночестве поднимающееся из-за горизонта солнце.

— Так вот ты какое, местное светило, — сощурился он, глядя на него. Кастор снял всю одежду, которую ему любезно предоставил Михаил, и подставил голую кожу под лучи.

— Немного другой спектр, — Кастор сморщился. — Но сойдет. Извини, брат, но я у тебя позаимствую немного силы. Спустя пять минут он уже был внутри дома, подходил к кухне. Всю дорогу он непрерывно чертыхался. Кухня, как и весь дом, оказалась небольшой, в ней едва умещались три человека. Благо, сейчас на кухне был только Михаил, готовивший себе завтрак. Алёша и его родители, так же проживавшие в этом доме, уже ушли каждый по своим делам — Алёша в местную школу учиться и растрезвонивать ночные события, а родители — работать в поля. Михаил же в силу возраста почти не работал, содержал дом и изредка помогал обслуживать электростанцию. Дед, услыхав чертыханья своего высокого гостя, скромно полюбопытствовал:

— Что-то не так, сударь? Вам не понравилась моя крыша? Кастор холодно взглянул на него и уселся за стол.

— Ваше солнце — вот что не так. Михаил нахмурился.

— Что с ним? Вы что-то такое знаете, чего не знаем мы?

— В порядке всё с твоей звездой, расслабься. Я не смогу от него подзарядиться — магнитное поле твоей планеты не пропускает большую часть энергии звезды.

— Магнитное поле? Что это? Дед взял две тарелки и наложил в них овсяную кашу. Одну подал гостю. Кастор равнодушно посмотрел на неё и отодвинул подальше.

— Моему телу не требуется пища. Дай лучше воды.

— Может быть, травяной отвар или квас?

— Нет, простой воды. У вас хоть компас изобретён?

— Компас? Конечно.

— Ну, так он и работает за счет магнитного поля. Мне для подзарядки требуется выйти за пределы атмосферы, но, я так понимаю, реактивный двигатель вам никто не подарил, да? Плохо. Тогда получается, что мой запас энергии сильно ограничен. Михаил взял отодвинутую тарелку и, недолго думая, перевалил всю кашу себе. Затем налил себе квас, а гостю поставил стакан с чистой водой. Кастор тут же выпил его залпом, хотя вода была ледяной — её недавно набрали из колодца.

— Ещё давай. Стоп, лучше сам. Кастор встал и подошёл к ведру, откуда Михаил набирал воду, зачерпнул оттуда и снова выпил одним махом. Затем ещё два раза.

— Не простынете? — спросил Михаил. — Она ледяная, прям только набрали.

— Моему телу без разницы, какая температура вокруг, — отмахнулся Кастор. — Всё, запас жидкости для организма пополнен.

— Вы все свои действия комментируете вслух?

— Приходится. Мозг гуманоидных рас плохо предназначен для запоминания информации, даже удивительно, как вы развились до такого технологического уровня. Если я проговариваю вслух свои действия, то мозг лучше запоминает.

— Простите, но я плохо понимаю, что Вы говорите. Что означает «гуманоидные»?

— Ты — гуманоид.

— А Вы?

— Нет.

— А что означает…

— Заткнись, я тебе не справочник. Ешь давай, и пошли в библиотеку, мне необходимо проверить свою теорию. Михаил послушно замолчал. Сначала он хотел приструнить Кастора, чтобы тот вёл себя более вежливо, не по-хамски, но вовремя вспомнил, кто его гость и что он сделал прошлой ночью. В полном молчании дед съел свою кашу, слушая тихий шёпот пришельца, но тот снова сыпал непонятными словами, и их концентрация резко возросла. Похоже, беседа с самим собой действительно помогала ему лучше запоминать всё, что с ним происходит. Либо же, Кастор врал, и в его краях так было принято, а он не хотел переучиваться. К слову, Кастор действительно много знал о человеческой истории, в основном о технологиях. Он порасспрашивал деда о текущем технологическом уровне человеческой расы, узнавал, что есть, а чего ещё нет. Дед знал не так уж и много, в основном только о Российской Империи, чуть-чуть о ближнем зарубежье, и совсем ничего о дальнем. Выходило, что ряд изобретений, связанных с электричеством, появился значительно раньше, чем должен был. Из-за Альтаира. Так же, чуть раньше положенного срока зародилась химия, в основном раздел, связанный с веществами, излучавшими световую энергию при протекании реакции.

Кастор выяснил, что текущая история развития человечества отличается от того, что он знал. Неожиданностью для него стало то, что в Европе все ещё властвует инквизиция. Он сделал вывод, что она не исчезла из-за появления Теней, и некоторые умные люди воспользовались этим, чтобы сохранить власть. Но так же Тени повлияли на внешнюю политику: при вопросе о русско-шведской войне дед в непонимании долго моргал.

Как оказалось, её не было. Всем хватало проблем с Тенями.

— Мне кажется, я здесь именно за этим, — пробормотал Кастор, когда они вышли на улицу. — Тени. Библиотека оказалась крохотным помещением при местной церкви, расположенной в центре этого небольшого городишки. Когда Кастор не перекрестился, войдя в церковь, на него недовольно покосились немногочисленные прихожане.

— Веруешь ли ты в Иисуса Христа, сын мой? — тут же подскочил упитанный батюшка к Кастору.

— У меня нет на это времени, — отмахнулся тот. — Михаил, разберись.

— Прошу прощения, батюшка, но этот человек — особый гость, и ему нужно пройти в нашу… Дальнейшее Кастор уже не слышал. Поп и дед остались позади, Кастор же прошёл к неприметной боковой двери, на которой висел массивный замок. Он, недолго думая, взял замок в ладони. Спустя секунд пять из его ладоней закапал на каменный пол расплавленный металл. Без труда расплавив мешавший ему замок, Кастор отворил дверь и вошёл в небольшое помещение. Узкое окно, по бокам две высокие стойки с рукописными книгами и парой свитков, рядом с окном чистый, но маленький дубовый стол и тяжёлый стул. Пришелец взял первую попавшуюся книгу и раскрыл её на середине.

— То ли печатное дело ещё не изобрели, то ли оно просто не добралось досюда, — пробормотал он. — Евангелие от Матфея. Он поставил книгу назад и взял следующую. Она ему тоже не помогла, как и многие другие. Большинство собранных здесь книг оказались на религиозную тематику, лишь изредка попадались полезные сведения в виде отрывков из истории города или же странствия какого-нибудь святого. Постепенно за его спиной собирался народ, пришедший поглазеть на человека, свалившегося с неба. Слухи распространялись быстро, и многие уже начали сравнивать Кастора с его братом-предшественником Альтаиром. Одни говорили, что он пришёл спасти их, что изобретет сейчас какую-нибудь чудомашину, которая изгонит всех монстров из земель русских. Другие утверждали, что всё это богохульство, что никакого Альтаира не было и быть не могло, и что электричество изобрели просто умные люди, собравшиеся вместе. Третьи не знали, чему верить, поэтому отрицали абсолютно всё, убеждая окружающих, что Кастор — шарлатан. Михаил старался сдерживать их, перекрыв собой вход в комнату, отвечал на всплывающие вопросы о пришельце, даже рассказал ночные приключения. Но потом, когда толпа начала увеличиваться, да ещё пришёл Алёша с толпой детей, Кастор не выдержал и закрыл дверь в библиотеку под возмущённые возгласы толпы любопытных. Местный батюшка, заметив расплавленный замок, поднял, было, гомон о порче церковного имущества, но толпа его не поддержала, и он быстро прекратил. Кастор провел целый день в библиотеке, зарывшись в книги и свитки и выстраивая общую картину. Он раздобыл где-то кусок угля и с помощью него начертил большую схему на полу. С каждым часом эта схема увеличивалась в размерах, в неё добавлялись детали, что-то исправлялось, что-то вообще вычеркивалось, но, наконец, он закрыл последнюю книгу и уселся прямо на свою схему. Так, не шевелясь и даже почти не моргая, пришедший с небес просидел до самого заката.

Наконец, он встал, с хрустом размял затёкшее тело, снова раскритиковав его за недолговечность и низкую прочность, отворил дверь и вышел из комнаты. Уже стемнело, и церковные служки успели зажечь практически все свечи. Кастор удивился, что в церкви нету электрического освещения, но его это не особо волновало. Любопытный факт, но не более. Всё внутреннее пространство церкви было заполнено людьми.

— Всё в порядке? — из толпы вышел Михаил и подошёл к пришельцу. — Вы там пробыли весь день. Вы не голодны?

— Я же сказал, глупая обезьяна, что моё тело в пище не нуждается, — раздраженно ответил тот. — Это тело слишком хрупкое, у него поднялось давление крови на двадцать процентов, что причиняет изрядные физические неудобства.

— Я не совсем…

— Башка болит. Мне нужен отдых. Он направился к выходу из церкви, народ молча перед ним расступался, позволяя пройти. Но все не сводили с него глаз. У выхода Кастор остановился и, не вытерпев, спросил:

— Чего уставились?

— Дяденька, а Вы и вправду брат Великого Альтаира? — тихо и глядя в пол поинтересовалась маленькая девочка, стоящая недалеко от него.

— Я… Вопросы посыпались градом на него, он даже не успевал на них отвечать. У каждого из присутствующих был вопрос, и даже не один, но большинство интересовали две темы: родственник ли он Альтаиру, и не пришёл ли он ради того, чтобы разобраться с Тенями раз и навсегда.

— Я не собираюсь вам отвечать! — крикнул Кастор так, что у ближайших к нему заложило уши. Из возмутившейся толпы вышел батюшка, и народ шагнул к нему поближе — тот был настроен решительно.

— Уж потрудись, тварь божья! — громогласно сказал он. — Мы предоставили тебе убежище, крышу над головой, пищу и воду, а ты не хочешь ответить на пару вопросов?

— Это его дело, — Михаил встал между батюшкой и пришельцем. — Мы не имеем права требовать от него ничего! Он — наш предок, который уже однажды отдал за нас свою жизнь, и никто не имеет права требовать от него большего.

— То, что он наш предок — ещё нужно доказать! Священное Писание отрицает…

— Мне безразлично, что у вас там написано, — пришелец приложил пальцы к пульсирующим вискам и начал их массировать. — Практически всё, что я прочёл в ваших книгах — ложь. Это даже не попытка объяснить природу тех или иных событий, это не попытка вывести Единую Теорию Вселенной, как это делают все остальные расы. Ваши писания — это способ управления сознанием толпы. Мне противно то, что там выдается за Истину. Кастор гневно плюнул на пол прямо под ноги попу и быстро вышел из здания церкви. За его спиной народ всполошился — один из нерушимых столпов, по которым жила нация уже несколько веков, только что подвергся нещадной критике. И от кого! От человека, который утверждает, что упал с неба, что обладает сверхъестественной силой, и что хуже — врёт о собственноручном спасении уважаемых в городе людей — Алёшки и Михаила — от Теней! От человека, который ведет богохульные речи, регулярно произносит странные слова, пахнущие чертовщиной, от человека, который себя человеком не считает.

— На костёр его! — раздался крик за спиной вздрогнувшего Михаила.

— Петька, ты чего? Где ты видел, чтобы на Руси людей за ересь сжигали? На кол его! Михаил прибавил шаг и догнал уходящего прочь Кастора. Тому, похоже, было всё равно, что с ним сейчас собираются сделать. Он выбрал какую-то цель, и теперь шёл прямо к ней напролом, перешагивая через кусты и низенький забор церкви. Сзади шла возмущенная толпа, Михаилу даже показалось, что кто-то зажёг факел и взял вилы.

Ситуация приобретала нехороший оборот.

— Откажитесь от своих слов, Кастор, — взмолился старик, едва поспевая за быстро идущим пришельцем. — Они же погубят Вас.

— Я ни от чего не отказываюсь. Я не буду поддерживать ложь. Стемнело окончательно, на улицах зажглись тусклые фонари. Пришелец коротко взглянул на них, оценивая, и удовлетворенно кивнул.

— Но…

— Мне безразлично, что обо мне думают, я здесь не за этим. Я выяснил свою цель. Вам интересно?

— Мне? — опешил дед от внезапной смены темы разговора. — Я… да, конечно.

— Альтаир — не первый, кто из наших побывал на Земле.

— Конечно, вы же наши предки. Вы все у нас были, иначе бы не возникло столько легенд.

— Это не совсем верно, но каждый из нас действительно по одному разу бывал здесь. Это входит в процесс нашего обучения.

— Обучения? Чему?

— Не важно. Важно то, что Второе Пришествие каждого из нас имеет строго определенную цель, строго конкретную дату, которые известны заранее. Некто, известный человечеству как Иисус — вот пример. Они оторвались от толпы, начав петлять между зданиями. Михаил, было, предположил, что Кастор делает это специально, чтобы избежать к себе такого внимания, но довольно быстро понял, что это не так — они шли строго к восточной части городской стены, туда, где располагался один из трех прожекторов, который был отключен за ненадобностью большую часть времени. Должно быть, пришелец, выяснив свою цель, решил покинуть негостеприимный город кратчайшим способом — спрыгнуть со стены. Михаил не сомневался, что Кастор после такого прыжка останется цел и невредим.

— Иисус? Простите, но мне в это сложно поверить.

— А этого и не требуется. Так вот, все Вторые Пришествия фиксированы, хотя результат далеко не всегда оказывается таким, каким ожидался изначально. Но иногда обстоятельства складываются таким образом, что ситуация требует нашего вмешательства. И, как правило, тот, кто первым её замечает, отправляется исправлять положение. Второе Пришествие при этом отменяется совсем, и вместо Вселенной цель задается прибывающим.

— Но подождите! Вы же не знали своей цели, когда прибыли сюда!

— Это один из недостатков такого вмешательства. Дело в том, что Второе Пришествие всегда тщательно подготавливается. Выбирается и формируется окружение, в котором заново родится один из нас, проводятся определенные мероприятия, практически всегда имеет место генетическое вмешательство, задачей которого является совершенствование носителя одного из нас, чтобы не возникали прецеденты, подобные моей неудавшейся подзарядке.

— Из вас? Кто вы? Ангелы? Боги?

— Одновременно и они, и не они. В человеческом языке не существует понятия, точно описывающего нас в нашем истинном обличье. Мы просто мы.

— В человеческом? Получается, что существует кто-то ещё помимо человека?

— Конечно. И довольно много. Так вот, возвращаясь к моей цели. Я выяснил, что на Земле за последние четыреста лет подозрительно часто отменялись Вторые Пришествия. Первый пример — Альтаир. Второй, немного раньше — Фомальгаут. Третий, триста лет назад, Вега. И мой, сегодня. Есть ещё краткое упоминание о пятом, но я так и не определил, кто это, и как он повлиял на вас всех. Итого пять — но это только то, что я нашёл в таком маленьком источнике информации, большая часть из которой является ложью. Но и этого мне хватило для постановки цели.

— Подождите, Вы упомянули, что вмешивается тот, кто первый замечает… изменение ситуации. Получается, что ваш народ всё же наблюдает за нами? Легенды не лгут на счет этого?

— На счёт этого, а так же на счёт «подвигов», хотя там лжи тоже достаточно много.

— Но тогда почему Вы не имели понятия ни о цели Вашего визита, ни даже о том, где находитесь?

— Из-за отмены Второго Пришествия. Это тело, моё тело, было создано поспешно, чтобы вместить меня на краткий промежуток времени, необходимый для выполнения миссии. Потом оно отработает свой ресурс и придет в негодность, а я вернусь назад. Из-за такой спешки тело оказалось… бракованным, дефектным, и я потерял часть своих знаний и возможностей при переходе на более низкий уровень бытия. Мы почти на месте. Они и в самом деле пришли. Фонарей здесь почти не было, и окружающие дома находились в ночном мраке. Разве что прямо перед ними возвышалась городская каменная стена, на вершине которой стоял неработающий сейчас прожектор. Кастор оглянулся в поисках лестницы наверх, но не нашёл. Михаил понял его даже без слов и пригласил жестом следовать за собой. Эту часть города он знал довольно хорошо — неподалеку располагалась угольная электростанция, обеспечивающая город таким необходимым по ночам электричеством.

— Этот пятый привлёк мое внимание больше остальных, — продолжил пришелец. — Есть в его действиях что-то знакомое, будто бы я его знаю или знал когда-то.

— Вы не знакомы со всеми, ну, такими как Вы? — удивился Михаил. — Сюда, лестница вот-вот будет.

— Нет, конечно, глупый гуманоид! Ты же не знаешь всех остальных гуманоидов! Но я думаю, что этого я знаю, у меня есть определенные подозрения. Тем более что я составил модель и провёл примерные расчёты всей растраченной им энергии на Земле, это было не так уж и сложно — он действовал куда более грубо по сравнению с любым из нас, и жесткую радиацию в некоторых зонах я могу почувствовать даже отсюда.

— Радиацию? Что это?

— Узнаешь через сто пятьдесят лет, если доживёшь. Лестница наверх была деревянная, явно приделанная к стене много позже постройки самой стены, да и выглядела она вполне свежей. Они без труда поднялись наверх, разве что Кастор умудрился посадить занозу в ладонь. При этом он снова выругался и возмутился необычайной хрупкостью его оболочки. Наверху Кастор уверенно пошёл по направлению к тому самому выключенному прожектору. Стражник, патрулировавший эту часть стены, заметил их практически сразу же и поинтересовался, что Михаил и его друг здесь делают.

— Это не положено! — заявил стражник.

— Если хочешь жить — идём за мной! — холодно ответил Кастор. Стражник открыл, было, рот, но Кастор вытянул руку со сжатым кулаком по направлению к стражнику. Раскрыл ладонь — внутри оказалась маленькая, размером с пылинку, светящаяся точка. Но она светилась очень ярко, и стражник поспешно зажмурился — частично от света, частично от страха за свою жизнь.

— Что Вы делаете? — возмутился Михаил. — Вы угрожаете ему?!

— Нет. Спасаю. Идём, мало времени. Так вот, я проделал расчёты и пришел к выводу, что пятый из нас всё ещё здесь и, что важнее, не растратил всю отпущенную энергию. Цифры не сошлись. Факт отбытия назад от меня не скрыть, так что он на Земле точно. Но тогда бы его сущность убила бы его тело, и он бы вернулся к нам. Должен был. От этого никуда не деться.

— И что Вы хотите делать? Они подошли к прожектору и остановились рядом с ним. Кастор опёрся о край стены и вгляделся в ночную темень. Луны на небе снова не было, но, в отличие от прошлой ночи, даже звёзды спрятались — небо заволокли плотные облака. За внешним световым кольцом не было видно ровным счётом ничего. Где-то далеко, за самым горизонтом, сверкнула одинокая молния, очертив силуэты невысоких холмов. Поднялся ветер.

— Найду его, конечно же. И получу ответы на остальные вопросы, в частности, о природе Теней. За такой срок он должен был изучить их основательно. Стражник робко подал голос:

— Так это… как насчёт спасения? Мне жить хочется…

— Тогда включи прожектор и направь его за внешнее световое кольцо.

— Куда конкретно?

— Без разницы. Стражник пожал плечами и стал возиться со здоровенным, в его рост прожектором. Тот выглядел несколько нелепо на каменной, почти крепостной стене, но страже уже приходилось доказывать его эффективность. И вот сейчас, когда стражник наконец включил его, из массивного круглого и блестящего как новый жестяной тазик корпуса вырвался на свободу плотный, даже почти осязаемый луч света; прожектор снова доказал, что он не просто имеет право здесь находиться — он необходим.

— Господи Иисусе! — вырвалось одновременно у стражника и старика. Они дружно перекрестились, а пришелец кивнул сам себе.

— Бей тревогу! — велел старик стражнику. — Я постою за прожектором! Живей! Стражник тут же убежал, а старик встал на небольшой помост, схватился за боковые ручки прожектора, и стал целиться.

— Как Вы узнали? — спросил он, дёргая за один из трёх небольших рычажков сверху прожектора. По бокам прожектора выдвинулись зеркала и сфокусировали луч света на ближнюю дистанцию. Издали послышалось шипение, похожее на звук испаряющейся воды с листа раскалённого металла.

— Я их почувствовал, — задумчиво ответил Кастор. — Что стало спасением для города и гибелью для них. Первая Тень, попав под сфокусированный луч света, взвыла от боли, коротко вспыхнула и обратилась в пепел. Первая из, по меньшей мере, тысячи, что толпились сейчас за внешним кольцом, пока не решаясь переступить его. Позади, в городе, раздался одинокий звон тревожного колокола — стражник таки добежал и теперь поднимал всех по тревоге. Прошли долгие пара секунд, прежде чем ему начали вторить ещё несколько колоколов, постепенно охватывая весь город.

— Давненько я такого не видел, — с силой выдавил из себя Михаил, выцеливая вторую тёмную массу из общей кучи. — Последний раз их было столько лет сорок назад, а то и больше. Предстоит жаркая ночка!

— Уж я в этом плане постараюсь, — пообещал Кастор.

* * *

Весь город буквально за минуту поднялся по тревоге. Свет включался везде, где только можно было, народ выходил из домов, вооружённый фальшфейерами и факелами, стягиваясь к городской стене по всему её периметру. На стене тоже включили свет — гирлянда, недавнее изобретение, придуманное московскими передовыми умами. На внешнее световое кольцо подали больше энергии, и оно засветилось немного ярче, что монстры тут же оценили — чёрное сплошное облако подалось на пару метров назад. Включались оставшиеся прожекторы, активировались системы зеркал, и первые Тени сжигались под этими лучами. Запустили обычно не действовавшее внутреннее световое кольцо, состоявшее из цепи ламп, расположенных на уровне головы человека среднего роста на городской стене. На электростанцию в срочном порядке вызвали резервную бригаду рабочих, и те сейчас в поте лица добывали дополнительную энергию из запасов угля. Город подготовился к обороне. Стражники, стоявшие за прожекторами, не стали ждать ни команд от своего начальства, ни первых действий Теней. Прожекторы тут же начали выцеливать монстров по одному и уничтожать их. И чем больше они успеют перебить их до того момента, когда Тени пойдут в атаку, тем больше шансов будет у горожан пережить эту ночь. Но Тени что-то не торопились атаковать первыми. Кастор сосредоточился и швырнул в живое чёрное облако световой шар, особо ни в кого не целясь. Парочка монстров по направлению его удара почувствовали неладное, заметались в стороны, но не успели: их накрыло в мгновение ока, тут же испепелив прямо на месте. Кастор выпустил второй шар, уже побольше, но не такой яркий, как первый, и вторым ударом убил сразу пятерых, но их место тут же заняли новые.

— А Вы не можете их так же, как вчера в конце? — поинтересовался Михаил. — Чтобы разом всех? Боль в глазах мы уж потерпим как-нибудь.

— Могу, — подтвердил тот, создавая третий шар размером с арбуз, но уже совсем бледный. — Но должна быть прямая видимость, тогда эффективность излучения будет максимальна. Город окружён со всех сторон, я просто не попаду в тех, что на другом конце города. Я могу увеличить мощность настолько, что их даже стены не спасут на таком расстоянии, но тогда я выжгу вместе с Тенями половину города. Старик выругался.

— Нет, лучше тогда не надо. Третий шар накрыл с десяток Теней, но не убил их, лишь серьёзно повредил. Михаил вовремя это заметил и быстро «досветил» недобитков.

— 5 000 кандел слишком мало, — пробормотал Кастор.

— Что говорите? — не расслышал Михаил.

— Пытаюсь вычислить минимальные значения, которых будет хватать на уничтожение половины Теней, попадающих под удар. Не хочу растрачивать энергию впустую. Попробую семь с половиной тысяч при том же диаметре. Он создал ещё один шар и отправил его в живой ковёр. Результат получился таким, на какой Кастор и надеялся — пять или шесть монстров по центру зоны удара мгновенно обратились в пепел, а еще четыре по краям стали почти прозрачными. Михаил попытался выцелить недобитых монстров, но взял немного выше, чем надо — подвело человеческое зрение.

— На полметра ближе, — приказал Кастор. — Вот. Теперь два метра вправо. Ещё двумя меньше.

— Честно говоря, я ничего там не вижу, слишком темно, — признался старик.

— Мне это не мешает.

— Я завидую Вам.

— Ещё бы. Вернулся стражник. С собой он привёл около десятка людей с зажжёнными факелами и двумя тяжёлыми деревянными коробками с фальшфейерами. Среди этих людей оказался поп из церкви. Он, едва заметив Кастора, не преминул ехидно улыбнуться.

— Что же Вы, сударь, не спасаете нас так же, как Ваш, как Вы утверждаете, брат? — поинтересовался он.

— Слишком рано, — ответил Кастор, не оборачиваясь.

— Позвольте заметить: ещё немного, и будет уже поздно. Вы видите, сколько этих тварей там?

— Чего ты от меня хочешь? — Кастор обернулся. — Ты мне всё равно не веришь, а мне твоё доверие не нужно. Поп улыбнулся, отчего стал похож на жабу.

— Я хочу, чтобы горожане выжили. И если Вы действительно такой же, как Пресветлый Альтаир, то Вы должны спасти нас.

— Должен? Должен?! Я никому из вас ничего не должен! Ты меня понял?

— Господа, господа! — старик отошёл от прожектора и встал между ними. — Сейчас не время для распрей!

— Прожектор! — воскликнул стражник и занял место старика. — Зажигайте фальшфейеры! Но на стражника никто не обратил внимания, все смотрели на священника и Кастора. Поп был выше и гораздо толще жилистого, да к тому же с бритой головой, пришельца, и, подойдя к нему вплотную, грозно возвысился над ним, смотря сверху вниз. Кастор его нисколько не испугался и ответил не менее яростным взглядом. Все ждали, во что выльется этот конфликт. Михаил пытался их раздвинуть, серьезно опасаясь за жизнь батюшки, так как вовремя заметил, что у Кастора между сжатыми в кулак пальцами прорывается оранжевый свет.

— Фальшфейеры!!! — взвизгнул стражник, бросая прожектор и подбегая к ящикам. — Они атакуют!

— Пошёл ты! — Кастор плюнул в лицо толстому попу. Он резко развернулся и, подбежав к краю стены, спрыгнул вниз. А внизу, уже возле самых стен, клубился плотный чёрный дым, тут же поглотивший свалившуюся на него с неба добычу. Монстры, пожертвовав первыми рядами, легко перебрались через внешнее световое кольцо, просто похоронив его в пепле своих же.

Прожекторы не в силах были их сдерживать, нанося при этом только точечные удары, которые, казалось, не наносили никакого вреда армии Теней, поскольку место павших тут же заполнялось новыми монстрами.

Чёрное облако быстро добралось до самых стен, где их наступление затормозилось — второе световое кольцо находилось довольно высоко, и забросать его трупами уже так просто не получалось. Первые ряды монстров отступили назад, спасаясь от гибельного света, но сзади напирали другие, толкая их в спины, так что плотность чёрного дыма возле светового кольца резко повысилась, и дым сделался совсем непроглядным. Монстры стояли настолько плотно друг к другу, что различить отдельно взятого удавалось только по двум пламенеющим точкам-глазам. Возле самой стены их было так много, что казалось, будто бы свет от кольца стал менее ярким, что Тени его каким-то образом ослабляли даже не касаясь, словно высасывали из него энергию. Тот тут, то там раздавалось шипение очередного монстра, попадавшего под лучи света. Однако, как бы много их ни было, заслонить собой второе световое кольцо им не удавалось. Пока ещё.

— Кидай вниз, в самую гущу! — крикнул батюшка, отобрав у ближайшего человека зажжённый фальшфейер и швыряя его в тёмную колышущуюся массу. Монстры на секунду расступились, огибая его, но тут же снова соединились, задавив свет своим пеплом. Медленно, но верно они приближались ко второму световому кольцу, шаг за шагом. Умные люди, заметив это, прокричали, чтобы под основание стены бросили несколько фальшфейеров, и это помогло ненадолго сдержать наступление монстров.

— Кастор!!! — кричал Михаил, поджигая и бросая металлический цилиндр туда, куда упал его недавний спаситель. Чёрное облако в том месте расступилось, но пришельца под ним не обнаружилось.

— Надо его найти!

— Ты поддался обману, сын мой, — упрекнул его батюшка, кидая новый фальшфейер. — Не горюй об этом лжеце, лучше побеспокойся о ещё живых.

— Но…

— Смотри и делай, как я! Священник взял в каждую руку по светящемуся белым цилиндру, встал на самый край стены и громогласно сказал:

— Отступите, дьявольские твари! Этот город и каждый верующий в нём охраняется Господом нашим! Ближайшие монстры замерли и обратили свой взор на говорящего.

Казалось, они действительно его слушают и понимают, что он говорит.

— Вам не победить Его! Вам не победить нашу ве… Один из Теней забрался на спину соседа и прыгнул. Облако тьмы взметнулось вверх и смело наглого священника с места. Он выронил оба фальшфейера и вместе с Тенью улетел вглубь города.

— Не высовывайтесь! — крикнул стражник, возвратившись к прожектору.

— Я найду его! — сказал старик и, взяв в руки факел, стал спускаться вниз. Спустившись, он пошёл на крики священника, но мысленно он возвращался на стену и к пропавшему Кастору. И, петляя по пустым улочкам, кое-где освещённым редкими фонарями, он всё думал о том, как глупо Кастор погиб. С его силами он мог бы одним махом уничтожить половину этой невиданной волны монстров, но из-за людского упрямства, которой оказался и сам подвержен, повздорил со священником, которого теперь приходится спасать, поддался эмоциям и бесславно погиб под толпой злобных тварей. И откуда их взялось столько? Да и вчера их было подозрительно много, их здесь во всей округе столько не должно было набраться, и Кастор должен был вчера перебить почти всех, избавив город от Теней на несколько месяцев! Но сегодня их пришло гораздо больше, чем вчера. Уж не связаны ли данные события друг с другом? Но если да, то каким образом? Вопящий священник нашёлся быстро, монстр не успел загнать того вглубь города. Тень загнала толстого попа в тупик между тремя домами и теперь готовилась к финальному прыжку. Неведомо как поп выбрался из мёртвой хватки чудовища в тот раз, но далось ему это дорого: во многих местах ряса была обуглена, а правая рука вообще отсутствовала практически по плечо. Крови не было, да и не бывает её после нападения Теней. Тьма, из которой состоит тварь, выжигает практически всё, к чему прикоснётся, слава богу, что это не действует на растения, иначе бы человечество давно погибло от голода.

— Спасайся, сын мой! — поп заметил прибежавшего Михаила. Михаил не успел — монстр тут же прыгнул и обхватил попа, полностью похоронив его под слоем чёрного дыма. Поп даже не закричал. Михаил взревел и понёсся прямо на Тень, размахивая факелом как мечом. Тварь успела развернуться, но Михаил уже был рядом. Он ткнул факелом прямо в глаза твари. Та взвыла, зашипела и загорелась. Несколько секунд — и от неё осталась только горстка пепла, осыпавшаяся на обугленный скелет священника.

— Простите, батюшка, — старик устало упал рядом. Возраст настойчиво давал о себе знать, Михаил тяжело дышал, у него ломило ноги и болели колени от беготни, снова ныла спина и сильно кололо в боку. Но он знал, что он нужен на стене, так что он как мог быстро перевёл дух, встал и спустя пару минут вернулся на стену. Ситуация снаружи изменилась. Народ на стене яростно ревел, периодически швыряя оставшиеся фальшфейеры, но большинство запасов уже закончились. Прожектор уже больше не светил — в него попал особо прыгучий монстр, пожертвовавший собой и обратившийся в горстку пепла. Михаил сначала было испугался, что вот он — конец, что бой проигран, и город падёт, но он ошибся, стоило только выглянуть наружу. Полчища монстров копошились за стеной, оставшееся световое кольцо в некоторых местах погасло, где повредилось атаковавшим его монстром, где всё-таки погребённое под слоем пепла, а где просто перегорев. Теней было так много, что казалось, они собрались здесь все со всей бескрайней России, красные угли глаз щедро усыпали равнину перед стеной. Но они больше не шли на стену, не атаковали её, целиком сосредоточившись на светящемся силуэте прямо посреди гигантского чёрного облака. Этот силуэт бешено вертелся, уклоняясь от вражеских атак, нырял вниз и взлетал вверх раньше, чем какой-либо из монстров начинал действовать. Кастор бросался во все стороны световыми шарами, одним махом уничтожая сразу с добрый десяток врагов, выстреливал ослепительными лучами оранжевого света, выкашивая ряды наступающих врагов на целую сотню метров. Эти лучи были настолько сильные, что когда один из них случайно попал на каменную стену, он проплавил в ней глубокую, почти в локоть глубиной яму. Надо заметить, что пришелец ни разу не попал по жителям города, хотя те каждый раз прятались за выступами стены, когда над ними пролетал очередной луч. Монстры стягивались сюда со всех сторон, и народу на этом участке стены понемногу становилось больше. Некоторые приходили сюда с вестями, что монстры отступают (как видно, их силы перебрасывались на эту сторону стены), и поэтому они добросовестно шли туда, где они были всё ещё нужны. Но большинство приходило из любопытства — посмотреть на невиданное зрелище, когда человек, пусть и Очень Необычный, в одиночку идёт против целой армии Ночных Тварей и, что удивительно, успешно им противостоит. Тени всё наступали и наступали на Кастора, тот извергал из себя неимоверное количество световой энергии, а стоящие на стене люди либо кидали ему в помощь последнее, что испускало хоть толику света, но большей частью выкрикивали слова поддержки. Кастор из нежеланного гостя быстро стал как минимум героем дня. Пошёл дождь. Небо, обложенное тяжёлыми свинцовыми тучами, наконец заплакало, щедро поливая грешную землю под собой. Вода хлестала по многочисленным монстрам, по уставшим и измотанным людям, по равнодушному камню, по светящемуся силуэту Кастора. Он нисколько не обратил внимания на дождь, а вот самые зоркие из людей заметили, что вода, попадающая на светящегося человека, мигом обращается в пар — Кастор невольно стал излучать тепловую энергию. Сверкали молнии, освещая развернувшуюся битву, гремел гром так, что в домах дрожали стёкла, повсюду летали шары и лучи оранжевого света вперемешку с чёрной массой. Но вот показалась последняя Тень, вылетевшая из-за угла стены, за ней уже не следовали новые — все они были здесь. Народ приободрился, Кастор тоже это заметил. Он прекратил метать во все стороны лучи света и сам засиял ещё ярче прежнего; приходилось щуриться, когда на него падал взгляд. Он побежал к краю чёрного облака и, вырвавшись из него, начал огибать по его периметру, быстро ускоряясь. Через несколько секунд он ускорился настолько, что его силуэт стал постепенно размазываться, оставлять за собой увеличивающийся по длине шлейф. Ещё пара секунд, и все монстры оказались в ловушке, заключённые в плотное неразрывное оранжевое кольцо — Кастор был очень быстр. Он ещё немного усилил своё сияние, отчего даже самые стойкие Тени подались назад, в центр гигантского облака, зашипев от света. В конце концов, Кастору надоела эта битва. Он оттолкнулся от земли и взлетел вверх на пару десятков метров, очутившись на высоте самой высокой точки этого небольшого городишки — православного креста на вершине маленькой церкви. Выпущенная им энергия осталась внизу, надежно перекрыв Теням все пути к отступлению. Кастор начал съёживаться и сгибаться, совсем как прошлой ночью, в конце предыдущей битвы. Вот только сейчас он намеревался излучить значительно больше энергии.

— Ложись!!! — вовремя понял, что дальше произойдёт, Михаил. — Закройте глаза, иначе ослепнете!!! И тут Кастор взорвался, прекратив сдерживать рвущуюся на свободу энергию. Взрыв был абсолютно беззвучным, если не считать бесконечно коротких предсмертных визгов Теней да звука мгновенно испаряющегося большого объема воды. Невиданная доселе по мощности вспышка света, осветившая абсолютно всё на несколько километров в округе, и затем поле битвы заволокло плотным туманом из водяного пара вперемешку с взвесью поднявшейся в воздух тонны пепла.

* * *

— Спасибо за ночь, герой! Михаил поперхнулся, когда услышал это, спокойно запивая квасом свой завтрак. Сверху по лестнице спустилась пышногрудая светловолосая девушка в явно приподнятом настроении. И старик догадывался, кто его приподнял. Девушка, заметив старика, смущённо прикрыла рот и, тихо поздоровавшись, торопливо выбежала на улицу. Следом по лестнице спустился Кастор. Его лицо было совершенно спокойно, не выражало никаких эмоций. Как заметил Михаил, это выражение лица у него преобладало над всеми остальными, вместе взятыми.

— Доброе утро, — поздоровался старик. — Воды?

— Я сам, — ответил тот, беря в руки любезно предоставленную кружку и подходя к ведру с водой из колодца.

— Как спалось?

— Я не спал. Мне сон не требуется, как и пища и многие другие вещи, без которых ваш организм умрёт.

— Простите, что вмешиваюсь, но Вам необходимо было… это. Михаил многозначительно посмотрел наверх, а затем в сторону выхода.

— Таня? — понял Кастор, ничуть не смутившись. — Зачатие было необходимо не мне, а вам. Человечеству.

— Зачатие? — удивился дед. — Вы так уверены, что после первого раза…

— Да. Пришло указание свыше начать подготовку Второго Пришествия.

Я смог ненадолго связаться со своими, разъяснить ситуацию и получить дальнейшие указания. Они полностью совпали с моими выводами, но братья решили, что пора вмешаться в дела на Земле несколько раньше рассчитанного. Старик молчал, обдумывая сказанное. Кастор жадно выпил ровно два литра воды и сел напротив Михаила, положив руки на стол и сцепив их в замок — он недавно подглядел это движение и признал его удобным.

— Второе Пришествие, — повторил старик. — Не думал, что доживу до такого.

— Доживешь, — Кастор придвинулся ближе к Михаилу и посмотрел тому в глаза. — И мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Когда он родится, приглядывай за ним. Когда его разум усовершенствуется до того состояния, когда он сможет внятно формулировать речь, начни его обучение. Научи его моральным и этическим принципам, каким сочтёшь нужным — нам уже известен результат, но факт необходимости этого обучения никто не отменял. Научи его пользоваться его силой.

Наверху, в комнате, которую ты мне предоставил, найдёшь тетрадь с моими записями — там необходимый минимум инструкций и чертежи устройства, которое очень вам пригодится. Следуй указаниям. Михаил смотрел на Кастора в ответ. Сначала он пытался сообразить, серьёзно ли тот говорит, не шутит ли. Нет, не шутит. Но затем в его голову начали прокрадываться сомнения: а вдруг он не справится и вырастит чудовище? А вдруг он не сможет ничему его научить, особенно, как пользоваться его силой? Обучить мессию… Великая ответственность.

— Я могу отказаться? — Михаил отвёл взгляд первый.

— Нет, всё уже решено. И результат уже известен, нужно только его осуществить.

— Но вдруг я не справлюсь? Вдруг я умру завтра? Я и так уже очень стар, у нас мало кто вообще доживает до такого возраста…

— Смотри сюда. Кастор схватил деда за руку, раскрыл ему ладонь и, сотворив свободной рукой крошечный плоский оранжевый светящийся диск, вложил его в ладонь старика. Тот охнул: диск вошёл ему в ладонь, оставив на ней ожог в виде символа — пятиконечная звезда и полукруг над ней.

Михаил почувствовал, что у него ощутимо прибавилось сил, прошли ноги, отпустило спину, всё тело налилось силой. Он как будто стал на десять лет моложе.

— Доживёшь, — уверенно сказал Кастор. — Теперь точно. У тебя на ладони его символ. Сириус, так вы его называли когда-то. Не пытайся вылечить этот ожог — не получится, ты с ним до конца своих дней. Кастор встал и направился к двери.

— Постой! — воскликнул Михаил, потирая горящую ладонь. — У меня ещё столько вопросов! Куда ты? Пришелец остановился в самых дверях и обернулся.

— К брату, — ответил он, проводя рукой по лысой голове. — Я знаю, где он.

— Но как?

— Узнал вчера, когда соединился с одним из Теней. Ты тогда подумал, что я был сражён в битве.

— Но…

— И ничего не сажайте на выжженное место возле стены, да и вообще проследи, чтобы к нему даже не подходили. Иначе нарушивший мой запрет умрёт от радиации.

— Радиации? Вы угро…

— Это не угроза, а предупреждение. Гуманоиды не так чувствительны к радиационному облучению как вентросы, но смерть всё равно очень мучительная, и, что хуже — не мгновенная. Ваша раса это узнает в XX веке. Кастор открыл дверь, не смотря на протесты и просьбы задержаться ещё немного, и вышел на улицу.

— Благодарю за всё, — несколько небрежно бросил он и ушёл совсем. В этот момент пришельцу очень не понравились возникшие у него эмоции. Тоска, грусть, изрядная доля одиночества и толика вины за случившееся. Но Кастор знал, что как бы ни развивались дальше события, он скоро перестанет ощущать себя человеком, ибо конец был в любом случае один — он вернется домой.

* * *

Кастор при кратковременном слиянии с Тенью получил не только знание того, где находится его брат, но и воспоминания пути от него до города. Как оказалось, это прекрасно работает и в обратном направлении, так что в этой части проблем никаких не возникло.

Кастор шёл довольно быстро, ему не требовался ни сон, ни еда — только пополнение жидкости. Дождь, родниковые воды, реки — проблем с поиском воды у него не возникло. Тени хоть и могли передвигаться только по ночам, прячась днем, но при этом они могли преодолевать большие расстояния довольно быстро, не испытывая утомления, обычного для прочих животных, что несколько озадачило Кастора. Он всё повторял, что такого не должно быть, даже с учётом явно необычного происхождения монстров. Изо всех собранных данных напрашивался вывод, что Тени не только поддерживаются кем-то могущественным, но при этом этот кто-то ещё и может при желании управлять ночными тварями. И это не хорошо. Кастор никак не мог вписать в сложившуюся картину своего неизвестного брата. Вполне логичный для человека вывод, что Тенями управляет этот самый брат, для таких как Кастор не имеет под собой никаких оснований, поскольку сущности Кастора (соответственно, и таких же как он Альтаира, Веги, Фомальгаута и прочих) и Теней являются противоположными, конфликтующими друг с другом. И этот неизвестный брат при всём желании не смог бы такого проделать, хотя Кастор не мог представить, что может заставить его брата желать подобных вещей. Усугубляло его измышления ещё и то, что Тень лично брата не видела, но при этом точно знала, где тот находится. Кастор выяснил, что Тени ощущают присутствие таких как он, когда те находятся в непосредственной близости. Кастор тоже чувствовал Теней, но только когда те были не просто рядом с ним, но и ещё в большом количестве. И, чем их больше, тем яснее он их ощущал. Трое суток пути — вот сколько понадобилось времени Кастору на то, чтобы преодолеть то же расстояние, что и Теням за чуть больше, чем одну полную ночь. Повсюду были холмы метров по триста-четыреста в высоту, во многих местах покрытые крутыми скалами. Дальше Кастор увидел широкую, в несколько километров реку, сразу за которой начинались пока ещё дикие, не обжитые земли. Конец пути оказался почти на самом берегу этой реки. Приблизившись к целевой впадине между двумя холмами, Кастор почувствовал сразу две вещи: своего брата, живого и невредимого, и армию Теней.

— Не хорошо, — поморщился он. — Она больше предыдущей. Потом разберусь с ней — сначала брат. Доверившись своим ощущениям, Кастор пошёл к брату и вскоре, упёршись в отвесную скалу, обнаружил над головой метрах в пятидесяти вход в пещеру. Брат точно был там. Альпинистское снаряжение, к сожалению пришельца, человек пока не изобрёл, поэтому Кастору пришлось снова применить свои силы для левитации. Плохо было то, что этот процесс отнимал непозволительно много энергии, которую он так и не нашёл способа пополнять, а оставалось её не так уж и много.

Взлетев чуть ниже необходимого в целях экономии, Кастор по инерции подлетел до самого края обрыва на выключенной тяге и уцепился руками за выступ. Подтянулся и залез внутрь пещеры. Приблизительно оценив размеры обнаруженной невдалеке армии Теней и того, сколько минимально понадобится сил, чтобы уничтожить их всех, он сделал неутешительный вывод, что энергии хватит едва-едва, что после такой атаки у него останется что-то около полутора киловатт.

— Не хорошо, — повторил он. Пещера была достаточно высокой — метра четыре в высоту. Никаких сталактитов или сталагмитов, ни капающей сверху воды, ни мха, ни паутины и даже обычных животных для таких пещер — ничего. Что более странно, стены на ощупь оказались гладкие, словно оплавленные.

Пещера явно была создана искусственно, очень похоже на работу плазменного излучателя проционцев, да вот только это невозможно, поскольку проционцы выйдут в космос на триста лет позже человечества, а обойдут релятивистский закон ограниченности скорости света и того позже. Вдобавок, этот пресловутый плазменный излучатель будет изобретён примерно тогда же, так что это было никак невозможно. Спустя метров двадцать пещера разделилась на два рукава, один уходил влево и вниз, а второй — вправо и вверх. Брат был в правом проходе, но в левом Кастор ощутил что-то странное — незнакомое устройство, непрерывно излучающее энергию. И это излучение было скачкообразным — постепенно возрастает до определенного значения и резко уменьшает его, потом снова по кругу. Кастору не понравилось это устройство как минимум потому, что он о нём ничего не знал, что само по себе было не очень хорошо, учитывая уровень знаний и возможностей его цивилизации. И поэтому это устройство требовало изучения.

— Нет, потом, — Кастор отвернулся от начавшего его заманивать любопытством левого коридора и решительно пошёл в правый. Пройдя метров двадцать по извилистому коридору, он очутился в явно искусственно созданной комнате — прямоугольное помещение с ровными стенами, полом и потолком, размером с церковный зал. У противоположной стены здоровенный книжный шкаф с сотнями книг, в левом дальнем углу в титановой коробке реактор холодного ядерного синтеза, к которому подключены осветительные приборы (когда пришелец вошёл в комнату, там тут же зажёгся свет, активированный датчиками движения) на голых стенах, чуть ближе рабочая зона с множеством самодельных приборов и запчастей (в основном для реактора), а в правом углу — самодельная дубовая кровать. А на ней спящий человек с гладко выбритой как у Кастора головой.

— Брат? — удивился тот, подходя к спящему. — Но нам же не требуется сон… Что происходит, брат? Что всё это зна… Спящий открыл глаза и уставился на разбудившего его. Тут же поднялся с кровати. Перед Кастором встал человек, внешне очень похожий на него самого.

— Кастор?

— Поллукс?

— Кастор! Как же я рад тебя видеть! Поллукс с радостью обнял брата. Нет, не брата, а Брата. Их объединяло нечто большее, чем одна сущность.

— Брат, — Кастор был приятно удивлён, обнаружив Поллукса. — Ты надолго пропал. Мы пробовали тебя искать, но нигде не могли найти. Я думал, что ты…

— Нет, брат. Я был всё это время здесь. У меня закончилась энергия, и я не смог послать сигнал.

— Но как ты остался здесь? Ведь по истощении нас…

— Забрасывает назад? Я тоже так полагал, но со мной было не так. Я не вернулся, как должен был.

— Сколько ты здесь? Четыреста лет?

— Что-то около того… когда у меня закончилась энергия, существовать в этом теле стало значительно сложнее. Наши знания стали утекать из головы, мозг гуманоида слишком примитивен для такого объема информации, и я стал записывать всё, что могло мне в будущем пригодиться. Идём, я тебе покажу. Они подошли к здоровому книжному шкафу, Поллукс достал оттуда книгу наугад и протянул её Кастору. Тот раскрыл её:

— Соционика человечества? — удивился он, узнав текст.

— Самая бесполезная книга из всех, что здесь собраны. Сначала я собирался записывать всё подряд, но деградация оказалась слишком быстрой, и в дальнейшем я стал переносить только действительно необходимые знания.

— Например, реактор холодного синтеза? Зачем он тебе?

— Он оказался действительно незаменим! Подойди к нему и прикоснись — сам поймёшь. Кастор нерешительно подошёл к титановой коробке и коснулся его ладонью. Провёл рукой по шершавой, грубо обработанной поверхности и закрыл глаза.

— Энергия, — через минуту сказал он. — Так ты пополняешь запас энергии, поддерживая её на уровне, необходимом для существования.

— Да, — подтвердил Поллукс, украдкой делая шаг назад. — Солнце не торопится делиться своей энергией, а магнитное поле планеты рассеивает большую её часть. С помощью реактора я получаю хоть какой-то мизер.

— Понимаю, — Кастор по-прежнему не открывал глаз, поглощая крохи генерируемой коробкой энергии. — Но брат, что если это место найдёт человек? Нет, не так. Что будет, когда это место найдёт человек?

Знания в этих книгах — человеку слишком рано владеть ими ещё долгое время. Это безответственно с твоей стороны! Поллукс сделал ещё один тихий шаг в сторону выхода из пещеры.

Кастор этого не заметил.

— Альтаир и так изменил ход истории, открыв человеку электричество! Но в его случае это было продиктовано обстоятельствами. Я, оценив обстановку, тоже был вынужден предпринять такой же шаг, но в гораздо меньших масштабах. Тени…

— Я тоже действовал под властью обстоятельств! Я не мог вернуться, но и остаться не получалось. Я умирал, брат! Ты знаешь, что такое смерть? Не бездушные знания я имею ввиду. Ты видел, как кто-нибудь умирает? Нет? Тогда не смей меня осуждать! Кастор вскочил и решительно подошёл к Поллуксу, схватил его за грудки и поднял над головой как пушинку.

— Очнись, брат! Ты слишком долго был человеком, в тебе говорят эмоции тела! Я знаю тебя, ты… Поллукс улыбнулся, глядя на него сверху вниз:

— Да что ты знаешь обо мне? Что ты знаешь о том, что я пережил здесь? Внезапное озарение осветило разум Кастора. Это не было такой уж неожиданностью, но он до этого момента отказывался в это верить. Он невольно отпустил брата, и тот поспешил отойти ещё на несколько шагов назад, вплотную приблизившись к выходу из комнаты.

— Четыреста лет. Появление Теней. Их атака на город — твоих рук дело? Но зачем? Зачем ты это сделал?

— «Зачем». Ты спрашиваешь именно «зачем», а не «каким образом».

Эмоции захватывают верх над разумом, да? Что же, я тебе отвечу! Идём за мной, и ты сам всё увидишь! Он с неожиданной силой потянул Кастора за собой к выходу из комнаты, и Кастор обратил внимание на эту силу: она была несколько больше человеческой, но, всё же, не такой, как у него самого. Кастор не сопротивлялся, и Поллукс вскоре отпустил его, позволив тому самому идти. Они вместе вышли из комнаты и вернулись на ту самую развилку, у которой недавно остановился Кастор. Они свернули в левый коридор и пошли вниз в полном молчании. Поллукс уже подавил вспышку гнева и теперь обдумывал, как бы получше объяснить всё своему брату, передав ему информацию таким образом, чтобы растянуть время развязки их конфликта до того момента, когда его план начнёт действовать.

Кастор же пытался понять, почему Поллукс так себя ведёт, ведь он помнил его совсем другим. Быть может, долгое пребывание в человеческой оболочке привело к тому, что эмоции оболочки со временем увеличили своё влияние на его сущность. Кастор и сам уже ощутил в себе перемены: появившийся гнев в столкновении с тем священником заложил первый камень, а встреча с пропавшим братом стала катализатором. С этим надо что-то делать, ведь раньше, при Первом его Пришествии, ещё во времена Древнего Рима, такого эффекта не появлялось. Может, это из-за того, что Второе Пришествие не было подготовлено, всё произошло второпях? А может, именно из-за этого Третьего Пришествия ни у кого из таких как они никогда не было и не будет? Слишком опасно, если один из них, будучи полностью заряженным, пойдёт на поводу эмоций. Последствия не поддаются предварительному анализу и расчётам, хотя, благодаря человеческой оболочке, представить это возможно, спасибо воображению. Они шли минут пять, быстро углубляясь внутрь каменного холма и пробираясь к самой его сердцевине. Шли в полном молчании. Кастор, с каждым шагом приближаясь к непонятному источнику энергии, чувствовал его лучше и лучше. Энергия была чужая, подпитаться от неё бы не получилось, так зачем тогда Поллукс создал его? Или же он только поселился рядом с ним, надеясь на что-то, изучая его. И эти всплески… от каждого из них Кастора начинало мутить, кружилась голова, и звенело в ушах. И чем ближе они подходили, тем хуже становилось Кастору. Поллукс, похоже, чувствовал себя нормально. Они вышли в гигантскую пещеру, у которой не было пола — только необозримая даже для Кастора бездна. Но не бездну хотел показать ему Поллукс — по центру пещеры чуть выше их голов вращался десятиметровый иссиня-чёрный шар, заметно вибрирующий и издававший закладывающий уши гул. Этот шар медленно вращался вокруг своей оси, постепенно ускоряясь. Он испускал слабый голубоватый свет; от него так же шёл холодный подсвеченный голубым пар, опускавшийся вниз, на дно пещеры, если только оно у неё было. Кастора снова замутило, когда шар с резким всплеском чужой энергии сбросил скорость своего вращения; энергия, вырвавшаяся из шара, голубой волной прокатилась по окружающим шар стенам и достигла братьев. Поллукс жадно её вдохнул и расправил плечи, а Кастор закашлялся и рефлекторно засветился, и ему стало немного легче.

Воздух вокруг него заискрился, и раздалось слабое шипение, как будто Кастор сейчас был окружён Тенями.

— Это плохо, брат, — хрипло пробасил Кастор. — То, что ты обнаружил — это как-то относится к Теням. Я полагаю, оно и создаёт их своими всплесками.

— И ты прав, брат, — подтвердил Поллукс, завороженно глядя на медленно вращающийся шар. — Этот шар появился спустя десять лет после того, как я здесь застрял. Вглядись в него. Кастор пригляделся. Сначала он ничего не увидел, поскольку было слишком темно — воздух был пропитан тем, что потом обращалось в плоть Теней, но потом Кастор усилил свой излучаемый свет и увидел в центре шара, прямо в его ядре, начавший гнить труп молодой женщины.

— Это Светлана, моя жена, — в голосе Поллукса мелькнули нотки грусти. — Как ты видишь, она мертва. Видишь ли, я, как и ты, прибыл сюда против своей воли, не зная цели миссии. Но обстоятельства так сложились, что свою цель я искал слишком долго. Человеческое тело начало оказывать на меня влияние, я стал подвержен эмоциям. Я чувствовал!

— И ты влюбился. Как человек.

— Да! Цель я нашёл слишком поздно, и уже успел растратить большую часть своей энергии. Так случилось, что Светлана умерла, я не успел её спасти. Остаток своего света я потратил на неё, пытаясь воскресить и… подожди, не осуждай меня! Ты не знаешь, что это такое — видеть смерть человека нашим зрением! Видеть, как их сущность отделяется от тела. Их сущность прекрасна, а её свет затмит любого из нас, но она долго не живет. Процесс отделения длится чуть меньше недели, а потом она гаснет и просачивается на нижний план бытия, где растворяется в Тени. Она обращается в Тень, понимаешь?! Я не мог допустить такого со Светланой, никак не мог! Но и остановить процесс у меня не получалось, не хватало энергии. Но я нашёл выход!

— Только не говори, брат, что ты…

— Да! Я УБИЛ СЕБЯ! Своим же светом! Но перед этим создал якорь, который удержал меня и вернул назад. Я побывал в Нижнем Мире и встретил там… кое-кого. Он выслушал меня, он помог мне. Дал часть своей силы и помог удержать её сущность здесь. И когда я вернулся назад, я понял, что хоть и потерял свой свет почти полностью, но взамен обрёл новую силу. Силу, которая даёт мне возможность возвращать умерших назад. И новые знания, необходимые для этого. Эти знания, брат, превосходят наши! Нам, чтобы воскресить человека, требуется приложить всю нашу энергию, после чего мы возвращаемся домой, а благодаря новым данным я даже в теперешнем состоянии могу за раз возвращать десяток! Этот шар, это устройство… оно не завершено. Мне не хватает сил довести его до конечной стадии. С твоей помощью, брат мой, мы всё закончим! Нужно только… Кастор не поверил своим ушам. Его собственный брат убил себя ради смертной и отправился в Нижний Мир. Даже страшно подумать, кого он там встретил, но одно можно сказать точно: то, что задумал этот кто-то, принесёт одно только зло, и Тени тому подтверждение. Да, теперь Кастор видит, что его брат носит в себе частицу Тьмы, скрытую в обломках сущности Поллукса, и кроме них в его брате больше ничего нет. Только человеческая оболочка, сохранившая память его сгинувшего брата. Поллукс действительно убил себя, но вот только вернулся уже не он.

— Ты не мой брат, — Кастор с отвращением посмотрел на Поллукса. — Ты очередное отродье тьмы, которое использует знания и оболочку моего брата! Уйди прочь, и я пощажу тебя!

— Ты что задумал?! Кастор усилил своё сияние, воздух вокруг него зашипел, и под ноги посыпался пепел. Поллукс отшатнулся от света и попятился назад.

Кастор не хотел его трогать, хотя и понимал, что это на него уже воздействует его оболочка. Он повернулся к шару и собрался уже выстрелить, как внезапно Поллукс рассмеялся:

— Ты опоздал, светоносец! Его армия уже прорвала оборону твоего города, а вторая часть армии Теней созревала здесь, пока я тебя отвлекал. Ты же почувствовал её ещё на подходе, да? Так что же не уничтожил? Кастор замер. Ситуация внезапно ухудшилась, и он этого никак не ожидал. Он не знал, говорит ли Поллукс правду насчет города, но про вторую армию он не врал. Кастор чувствовал, что армия действительно стала сильней за это время. У него теперь не хватит энергии, чтобы уничтожить тех Теней, что находятся здесь.

— Присоединись к нам! — продолжал Поллукс. — И вместе мы избавим человечество от горя и боль утраты их близких! Мы вернём их всех!

— Нет, — твёрдо ответил Кастор. Выход был только один — попробовать уничтожить это устройство, извергающее из себя Теней, и надеяться, что это остановит обе армии.

* * *

Кастор выстрелил плотным лучом оранжевого света прямо в ускоряющийся шар. Гудение внезапно усилилось, всё вокруг затряслось, и шар резко выплеснул очередную волну энергии. Она смела Кастора с ног и отбросила назад, больно приложив его спиной о каменную стену, покрытую чёрным клубящимся мхом. Тот зашипел и тут же испарился, когда его коснулся свет пришельца.

— НЕТ! — вскричал Поллукс. — Что ты делаешь? Ты убьёшь её! Поллукс внезапно изменился: черты его лица заострились, а на коже проступила чёрная паутина сосудов, наполненных Тьмой. Он бросился на Кастора, вцепившись тому в горло, но свет, испускаемый Кастором, обжёг ему руки, и он отпрянул. Кастор, поняв окончательно, что Поллукса больше нет, сотворил мановением руки длинную световую плеть, взмахнул и ударил ею своего врага. Тот отлетел назад, окутанный облаком пепла, и свалился в бездну, крича от боли. Кастор повернулся к шару. Тот, похоже, изменил свой цикл работы, значительно сократив его, и вот уже снова бешено вращался. Новый всплеск энергии, но Кастор был к нему готов — заранее усилил своё излучение и в результате устоял под волной, лишь слегка покачнувшись. Он снова взмахнул плетью и ударил ею по шару; плеть, повинуясь его воле, едва коснувшись шара, удлинилась и опутала его в несколько оборотов. Шар прекратил вращаться, но гудение усилилось, как и тряска. Руки у Кастора тряслись от вибрации шара, ему было тяжело удерживать плеть и непрерывно подпитывать её энергией, однако он ощущал, как шар поддаётся — плеть сжимается всё туже, и по шару от неё уже идут мелкие трещины. Мрак вокруг резко сгустился, уплотнившись настолько, что стал чуть ли не твёрдым. Он облепил Кастора со всех сторон, заключив его в непроницаемый кокон, и излучаемый Кастором свет больше того не спасал. Кастор почувствовал, как мрак проникает сквозь его защиту и, добираясь до самого его нутра, вырывает из него куски его сущности.

Было ОЧЕНЬ больно. Кастор отпустил плеть и, стремясь освободиться, резко выплеснул значительную часть остававшейся у него энергии, уже не заботясь о том, чтобы та не несла с собой радиацию. Он освободился, и тут же пожалел, что так бездумно растратил только что так много энергии. У него оставались теперь жалкие крохи, которых едва хватит на то, чтобы уничтожить это устройство, но на армии Теней, если те останутся живы, никак не хватит. Он снова выстрелил плотным лучом оранжевого света и больше уже не сдерживался, щедро поливая проклятый шар жёстким излучением в большинстве спектров. Он понимал, что сейчас он надолго уничтожает всё живое в округе, но иного выхода у него уже не было, он не мог тратить заканчивающиеся силы на то, чтобы сдерживать себя. Он подпитывал луч непрерывно, постепенно увеличивая поток фотонов, и шар стремительно покрывался трещинами.

— Кастор, остановись! — снизу из тьмы вынырнул Поллукс, весь окутанный Теневой тканью словно одеждой. — Ты убиваешь Светлану! Ты убиваешь мою мечту!

— Твоя Светлана уже давно мертва, — яростно ответил Кастор, не прекращая атаки. — Очнись! Посмотри на неё сам!

— Но… — Поллукс всё-таки посмотрел. — Нет… нет! Светлана, любимая… нет…

— И это твоё изобретение только и делает, что впускает Теней в этот мир! Из-за твоего эгоизма человечество в смертельной опасности!

Все эти смерти из-за тебя! Помоги мне уничтожить его, пока не поздно. Второе Пришествия Сириуса из-за тебя под угро…

— НЕЕЕЕЕТ!!! Поллукс бросился под поток оранжевого света, встав между Кастором и своим детищем. Раздался взрыв, и их обоих разметало по пещере: Кастора выбросило обратно в коридор на добрый десяток метров, а Поллукс, потеряв сознание, подлетел высоко вверх, до самого потолка пещеры. Кастор торопливо встал и собрался уже было снова выстрелить последними остатками сил, как заметил, что Поллукс от взрыва изменился — свет изгнал всю тёмную сущность, что в нём сидела, и теперь перед ним снова был его брат, пусть и опустошённый и обессиленный.

— Брат, — прошептал Кастор. И не дал ему свалиться в бездну, взлетев в воздух и подхватив падающее тело. Приземлился обратно и мягко положил его на холодный пол пещеры, которая теперь уже была чиста, безо всякой Тени. Только потрескавшийся шар продолжал висеть в воздухе, но сил уничтожить его у Кастора уже не было.

— Есть и другой выход, — сказал вслух Кастор. — Ты, кто бы ты ни был, теперь так просто от меня не отделаешься. Собрав последние резервы, Кастор сложил пальцы в сложном, невозможном для человека жесте и выстрелил в воздух крохотной песчинкой света, которая без труда пробила потолок пещеры и мгновенно унеслась ввысь.

— Надеюсь, моё сообщение дойдёт, — пробормотал Кастор и посмотрел на приходящего в себя брата. — Спасибо тебе, Поллукс. Без тебя я бы не получил прекрасную возможность умереть в бою, выполняя свою Миссию. У Кастора имелся ещё один запас энергии, пусть и небольшой, но достаточный для того, чтобы завершить Миссию и уничтожить устройство. Теперь он окончательно понял, что она заключалась не в полном истреблении Теней — этим займется Сириус, а в том, чтобы найти и остановить то зерно зла, которое поселилось в теле его брата, да ещё и уничтожить это устройство, переправляющее Теней сюда из иного плана бытия, из Нижнего Мира. Запасом этим являлся он сам, его сущность. Кастор позволил вырваться ей наружу, тем самым полностью за какую-то секунду уничтожив своё человеческое тело. Он полностью обратился в энергию и, ярко озарив всю пещеру, влетел в чёрный потрескавшийся шар. Вся пещера взорвалась в ослепительной вспышке, которую было видно очень далеко отсюда.

* * *

Поллукс лежал на берегу затопленного кратера. Ноги его были полностью погружены под холодную речную воду, а раскинутые руки омывали слабые прибрежные волны, которые изредка доставали до самого его лица. И вот, когда очередная волна добралась до его носа, он, будучи без сознания, вдохнул воду и, закашлявшись, пришёл в себя.

Было достаточно светло, но всё небо заволокли серые тучи; было пасмурно.

— Больно, — прошипел он, осторожно прикасаясь к покрасневшей обожжённой коже. Взрыв, разворотивший весь холм, сжёг всю его одежду и спалил его кожу, будто тот очень долго был на ярком палящем солнце — вся кожа покраснела и во многих местах покрылась болезненными водянистыми волдырями. Но Поллукс был цел, даже относительно невредим. Как он выжил при таком взрыве, он мог только догадаться, благо, что вариантов много не было — ему помогли. Поллукс осторожно встал и, смыв с лица какую-то грязь, огляделся.

Большей части холма просто не было, и образовавшуюся яму затопило текущей рядом реки, которая, надо сказать, довольно сильно обмелела, но новые воды уже восстанавливали её прежний уровень, хотя и медленно. Соседний холм, единственная вещь, которую было видно из этого кратера (кроме противоположного берега реки), до этого был весь покрыт хвойным лесом, теперь дымился, а сами деревья большей частью упали и обуглились, а оставшиеся стоять больше походили на обгоревшие пни. Привычного пения птиц не было слышно — да и кто бы выжил при таком взрыве? Ну, кроме Поллукса, разумеется. Воздух в кратере тоже был не в порядке: мутный, с непрерывно опускающимися откуда-то сверху точно снег пепельными хлопьями. Весь берег кратера был усыпан пеплом. Поллукс поймал парочку хлопьев и растёр в ладони.

— Обычный пепел, — сказал он. — Но и теневой тоже присутствует. Внезапно поднялся ветер, и пепельные хлопья замельтешили перед его глазами, будто он попал в снежный буран. Он хотел было прикрыть незащищённые глаза рукой, но вовремя заметил, что этот ветер необычен: он собирал весь пепел несколькими потоками в единый ком прямо в центре кратера, где находился эпицентр взрыва. Пепел прессовался под действием странной силы и постепенно изменял свою форму, увеличиваясь в размерах. Наконец, когда он стал похож на гигантский десятиметровый силуэт человека, парящего в полуметре над водой, ветер резко изменил своё направление, закружившись по краю кратера и преграждая любые пути к отступлению, если вдруг Поллукс соберётся убегать. Но он не предпринимал таких попыток, более того, он и не собирался.

— Диоссскуррр, — раздался знакомый голос в голове Кастора.

— Я виноват! — прокричал Поллукс, опускаясь на колени перед этим силуэтом. — Я провалил миссию!

— Поднимисссь ссс колен. Твой провал огорррчил меня, но я зззнаю, как изззменчивы бывают обссстоятельссства.

— Кастор…

— Большшше нам не помеха.

— Но армия Теней! Она вся уничтожена! И Кастор… он инициировал Второе Пришествие Сириуса, но я не знаю, где и кем он будет.

— Сссиррриуссс. Им зззаймутссся, это не твоя зззадача. Продолжай дейссствовать по плану.

— Но моя неудача… Разве она не отбросила нас на десятилетия назад? Устройство уничтожено, и вся армия, которая была через него призвана, тоже.

— Небольшшшая помеха. Зззнания, необходимые тебе, ты не утратил. К тому же, ты же не думаешшшь, что ты единссственный мой сссоюзззник здесссь? Твоя неудача никак не повлияла на других эмисссаррров.

Действуй, у нассс много работы. Ветер начал утихать, и исполинский силуэт стал рассыпаться, оседая серым пятном на речную воду.

— Подожди! — вскричал Поллукс и в отчаянии бросился в воду и поплыл прямо к этому пятну. — Светлана! Что с ней?

— Я позззаботился о её теле, — ответил силуэт, ноги которого уже полностью рассыпались. — Ты найдёшшшь её на дне кратера прямо здесссь. Дух же её по-прежнему сссо мной. Удачи. И силуэт окончательно рассыпался, осев на успокаивающуюся после ветра воду. Поллукс ещё какое-то время поплавал по кратеру, понырял, пытаясь найти Светлану, что ему в итоге удалось. Она оказалась недалеко от берега, метрах в четырех под водой, заключённая в ледяной кокон. Лёд этот не таял в воде из-за особых его свойств, приданных ему теневой сущностью, поэтому Поллукс не стал пытаться достать её из воды, лишь запомнил место её расположения. Он вышел на берег отнюдь не уставший, а полный сил, полный энергии, которая когда-то казалась ему бесконечно чуждой. Кожа уже зажила, а одежда мгновенно соткалась из кусков теневого пепла, повсюду лежащего в округе. Поллукс ещё раз оглядел кратер, запоминая местность, и пошёл к его границе. Ему предстояла большая, долгая работа.

 

Часть 2

Меньше чем через год, как и обещал Кастор, родился Сириус. В его рождении не было ничего необычного, чего так опасался Михаил. Малыш родился здоровым и обычным, ничего не предвещало того, что в будущем ему предстоит стать полноценным мессией. Те несколько лет, что так любезно подарил Кастор старику, тот потратил на то, что по началу просто наблюдал за маленьким Сириусом, и когда тот наконец произнёс своё первое слово «кандел», значение которого никто так и не понял, кроме Михаила, у того отпали все сомнения в судьбе малыша. Михаил заменил растущему Сириусу отца, и это стоило ему своей собственной семьи. Постепенно от старика отвернулся его собственный сын вместе с женой, а ещё через несколько лет — и Алёшка, внук Михаила, который к тому времени уже начал стремительно взрослеть. Старик жалел об этом, но он так же понимал, что теперь на его плечах лежала великая ответственность — вложить в светоносного мальчика необходимые знания и мораль, научить его правильно распоряжаться его способностями. Когда Сириусу было пять лет, его мать таинственно исчезла. В городе по этому поводу ходили разные слухи, но наиболее популярны были две версии. Первая — что с ней что-то сделали Тени, которых недавно заметили в округе. Похищать ночные монстры не могли, но они могли её испепелить своим прикосновением. Зачем Теням это было нужно — испепелять людей, никто не знал до сих пор. Тени отличались сильной ненавистью к человеку и жаждой прикоснуться своей тёмной тканью, которая окутывала их, именно к человеку. Растения не повреждались из-за Теней, а животных те обходили стороной, хотя животные, как и человек, тоже испепелялись от соприкосновения.

Некоторые люди считали, что Тени так питаются, но вот Церковь считала немного иначе: она полагала, что таким образом Тени пожирают души смертных. Но проверить это никто не мог. Второй версией исчезновения матери Сириуса было предположение, что это Михаил что-то с ней сделал. Старик отличался нездоровым вниманием к чужому ребёнку, при этом он забросил даже собственную семью. О предназначении Сириуса никто не знал, а тот своих способностей ещё не проявил, хотя бывало «выдумывал странные слова», но это списывали на ребячество — чего только не болтают мальчишки в таком возрасте. Сам Михаил же не распространялся особенно о том, почему он это делает. Он рассказал об этом только своей семье. К слову, те поначалу были несказанно рады такому доверию высших сил к члену их семьи, но всегда есть «но». Сириус рос, но вокруг него толком ничего не происходило. Никаких сверхъестественных явлений, никаких новоявленных апостолов. Ничего. И постепенно от Михаила все отвернулись. Сириус рос нормально, как и другие мальчишки. Вскоре начал ходить в школу при церкви, учился не очень старательно, за что его, бывало, ругали, но при этом он демонстрировал отличные способности по арифметике и другим точным наукам вроде химии и физики. Михаил тоже учил Сириуса, стал ему кем-то вроде духовного наставника, при этом старик заметил, что многие знания у мальчика появляются сами собой, причем рывками. Поначалу это были совсем общие сведения об устройстве мира и о явлениях, происходящих в нём, вроде атмосферных или геологических, но постепенно эти знания расширялись и углублялись. В тринадцать лет Сириус знал уже столько вещей, что у Михаила начинала кружиться голова от его болтовни, Сириус мог утереть нос любому встречному взрослому и хорошо образованному человеку. Однажды в городе остановился на пару дней какой-то видный учёный-физик из Санкт-Петербурга, так Сириус устроил с ним длинную дискуссию о вещах, о наличии которых Михаил даже не подозревал, хотя ему казалось, что знает он достаточно много. Более того, за последние года старик почувствовал жажду к знаниям, и его интеллект ненадолго проснулся, как считал сам Михаил, благодаря «подарку» Кастора. Здоровье было просто отличное для человека его лет, улучшилась память, возросла немного физическая сила и выносливость, вернув его лет на двадцать назад, даже ослепший от катаракты (диагностировал Сириус — Михаил так и не узнал, что это такое) левый глаз стал немного видеть. Характером Сириус напоминал Михаилу Кастора, его отца. Был такой же бесцеремонный, местами упрямый, иногда озвучивал свои мысли.

Очень не любил историю. Точнее, ту историю, которой учила церковь.

Как объяснил Сириус, там было много вранья, он постоянно говорил, что её много раз переписывали победители войн и церковь. Ему удалось даже достать у торговцев мусульманскую версию истории, но и она разочаровала его — там вранья было не меньше. При этом Сириус рассказывал деду то, как всё происходило на самом деле, тому сначала приходилось слушать это через силу, когда Сириус был ещё семилетним мальчиком, не знавшим никаких подробностей, но в пятнадцать лет рассказы Сириуса были интересны Михаилу как никогда, так как они были насыщены интересными деталями. Его, как человека верующего, коробили некоторые факты, которые Сириус приводил, но большую часть из них он вынужден был признать верными, так как Сириус приводил доказательства, причём, логичные для Михаила. Но вот последние четыреста лет Сириус знал плохо, он рассказывал большей частью о том, чего не произошло. Он по просьбе Михаила описал русско-шведскую войну, которой так и не случилось. Сириуса это ставило в тупик, ведь он был уверен в своих знаниях, и Михаил, снова вспомнив Кастора, объяснил ему, почему текущая история отличается от его версии — из-за появившихся Теней. К тому времени способности Сириуса уже проявились. Они были слабы и не шли ни в какое сравнение с тем, что демонстрировал Кастор, но они росли так же рывками, как и знания в голове Сириуса. Сначала Михаил заставлял упражняться его дома, а в пятнадцать лет они совершили первую ночную вылазку, нашли двух Теней, и Сириус без труда их уничтожил. Правда, при этом он полностью выдохся.

Подзаряжался Сириус от солнца, но при этом не испытывал таких проблем со спектром местной звезды, как его биологический отец.

Сириус как-то признался, что его природный спектр отличается от спектра Солнца, но, поскольку его пришествие было подготовлено, для него это не имеет сильного значения. В семнадцать лет Сириус сильно напоминал Михаилу Кастора своей внешностью, более того, тот был его копией, разве что не был лысым — его волосы были черны и лишь на солнце слегка отливали русым оттенком. В восемнадцать лет Михаил умер в весьма почтенном возрасте даже для двадцать первого века, а уж для того времени это был нонсенс, что человек дожил до таких лет. Да и выглядел он лет на двадцать моложе, чем ему было на самом деле, так что умер он отнюдь не с внешностью глубокого старца. Да и умер легко — просто в одно зимнее морозное утро не проснулся. По нему особо никто не горевал, кроме Сириуса, да и тот внешне это не показывал. Михаила похоронили, после чего Сириус быстро собрал кое-какие вещи и отправился странствовать. Сириус знал цель своей жизни — он должен помочь устранить Теней, навсегда убрав их из этого мира, но что это значит, он так и не узнал, поскольку объяснить это было некому. Эта цель пришла вместе с первыми знаниями, которые он получил благодаря своей сущности, и, фактически, он знал её почти всю сознательную жизнь, но от этого она яснее не становилась. Он странствовал несколько лет по Российской Империи, уничтожая Теней везде, где только мог их встретить, но эти странствия были бесцельны, он шёл туда, куда смотрели его глаза.

Карт ему не было нужно, ведь они хранились в его памяти вместе с другими знаниями, проявившимися вместе с его сущностью. Он точно знал расположение городов и сёл, но, как и с историей, это пару раз сыграло с ним злую шутку — он наталкивался на вымершие от нашествия Теней поселения, которые были в запустении не одно столетие. В такие сёла никто не хотел возвращаться. Его сила росла вместе с его мастерством, но недостаточно быстро, как он хотел. В самом начале он смог уничтожить одну-единственную Тень, да и то очень малых размеров, с собаку величиной, после чего ему нужно было подзаряжаться — он не мог выдать ни малейшей искорки.

Теперь же он мог разделаться с десятком Теней без особых проблем. И после этого он восстанавливался довольно быстро — за какой-то час под утренними лучами. Да, до Кастора ему было далеко, но такими темпами Сириус нагонит уровень своего биологического отца довольно быстро.

* * *

Это село почти ничем не отличалось от предыдущих, что встречал Сириус до этого. Около сотни дворов, маленькая церковь, большой выделяющийся дом местного дворянина — вот и всё. Защищено село было довольно слабо, если сравнивать с полноценным городом — трёхметровый плотный частокол, который при желании даже самая захудалая Тень могла перепрыгнуть без проблем, но это происходило очень редко. Их в округе почти не встречалось, так как поживиться им здесь практически нечем было, население села небольшое, а соседнее поселение было в дне пути. Сириус успел заметить, что монстры старались держаться поближе к городам средней величины, так как в них было достаточно много людей для пропитания, но при этом отсутствовали самые передовые технологии защиты от монстров — только высокие стены, парочка прожекторов, быстро сгорающие фальшфейеры (которые только отпугивали успевающих отскочить монстров), да ещё где повезёт — кольца из мелких фонарей. Сириус не знал, что его привело в это село, ведь в нём, как уже говорилось, он не видел ничего особенного. Такое же, как и сотни других. Но, однако, сейчас, идя по пыльной главной улице, он твёрдо знал, что именно здесь он и должен находиться. Может быть, это было его предназначение, каким-то пока неведомым для него образом сцепленное с этой деревушкой, а, может, это было то самое людское предчувствие. Сириус знал, что оно есть, он уже испытывал его несколько раз и не ошибался, но в памяти его постепенно пробуждающейся сущности не было никаких сведений об этом. Сириус решил остановиться на ночь в этом селе и посмотреть, что из этого выйдет. Постоялый двор он нашёл почти сразу — на него вовсю косились местные жители, поскольку они не так уж и часто видели приезжих, новое лицо оказалось замечено сразу. Добрые люди поздоровались с ним и, спросив о цели его визита в село «Малые Петухи», посоветовали ему пройти к церкви, свернуть за её угол и войти в первый же двухэтажный бревенчатый дом. Сириус так и сделал. На самом деле, постоялым двором этот дом не был, но в нём жила одинокая старушка, которой хватало первого этажа, а второй вечно пустовал. В него-то и селили всех приезжих, старушка была только «за». В качестве платы за проживание она просила делать различные дела по дому — дрова наколоть, лавку починить или ещё что. Сириус не любил работать руками и очень жалел, что его Второе Пришествие не пришлось на конец двадцать первого века, когда ручной труд практически исчез, заменившись интеллектуальным и духовным.

— Надолго ль, милок? — прошепелявила почти беззубая старушка.

— На ночь, — ответил Сириус. — А там посмотрим.

— Стол починишь? Шатается, кабы не упал. А там посмотрим. Сириус усмехнулся, так как старушка довольно точно передразнила его манеру говорить — спокойно, но немного нагловато и самоуверенно. Он отнёс свой небольшой заплечный мешок с вещами наверх, бросил его на кровать, затем спустился вниз. К этому времени старушка уже убрала всё с массивного дубового стола и достала инструменты. Сириус взял их и подошёл к столу. Осмотрел его, опёрся об него руками и попробовал пошатать, тот тут же заходил ходуном и заскрипел. Сириус без труда перевернул тяжеленный стол вверх ногами, поставил на пол и принялся за починку. Спустя минут пять стол крепко стоял на положенном месте. Больше его до наступления темноты не беспокоили. А едва солнце зашло за горизонт, Сириус тихо выбрался на улицу. Местные жители уже попрятались по своим домам, оставив на улице только парочку стражников, которые в случае чего должны были поднять тревогу с помощью колоколов. Деревня была погружена во тьму, светились лишь факелы на частоколе вокруг неё — этого было вполне достаточно для того, чтобы заметить приближение Теней. Сириус посмотрел в небо, но то было обложено серыми осенними тучами, и звёзд не было видно. Он стал бродить между домами, стараясь избегать окон, да и вообще держаться ото всех подальше, поскольку для местных жителей его поведение сейчас бы показалось очень подозрительным — это кому же придёт в голову бродить по ночам?

Парень вслушивался в ночные звуки, пытаясь уловить хоть что-нибудь необычное и понять, зачем же он всё-таки пришёл сюда, но ничего не было. Так он пробродил по селу около часа, обойдя все дома и осмотрев их лично, пока, наконец, не ощутил то, что искал. На самой границе сознания неожиданно появилась точка. Очень горячая, светящаяся в его воображении ярким белым светом, но при этом пульсирующая, переменчивая.

— Вега, — всплыло нужное имя из памяти Сириуса. Он сконцентрировался на этой точке. Вега точно была здесь недалеко, не больше пяти километров от деревни в южном направлении — это был предел чувствительности Сириуса на текущий момент. Да, Вега, несомненно, тоже почувствовала его, причём раньше, и решила приблизиться к нему, но у неё не получилось. Сириус ощущал, что её окружило несколько десятков Теней, и прибывают новые. Она выжигает их, но сил у неё почему-то оказалось внезапно гораздо меньше, чем должно быть. Вот оно — то, зачем Сириус пришёл сюда. Вне всяких сомнений. Сириус быстро добежал до частокола, дождался, пока скучающий стражник не пройдёт мимо, затем взял разбег и прыгнул через стену, вложив немного энергии в ноги. Толчок вышел бесшумный, но под ногами вспыхнула пожухлая трава. Сириус благополучно перелетел через стену и приземлился за границей освещаемого факелами пространства, тут же побежав по направлению к Веге. Позади стражник заметил, что трава вспыхнула, и позвал своего товарища, отправив его за водой, а сам принялся яростно топтать загоревшуюся траву. Сириус бежал по редкому лесу, ощущая вспышки энергии, которые выделяла Вега, отбиваясь от Теней. Тех было не то чтобы много, но они шли тонкой цепочкой, и это, как уже выяснил Сириус, было гораздо хуже, чем если бы они разом все напали на неё. Тени выматывали Вегу, заставляя её разбрасываться драгоценной энергией, а, в отличие от Сириуса, Вега почти не могла здесь подзаряжаться. Сириус понял, что Вега, как и Кастор, как и Альтаир и другие, нанесла неожиданный визит на Землю. Совсем не подготовленный визит, имевший множество неприятных последствий вроде сильно ограниченного времени существования, невозможности подзарядки, дефектного тела и много чего ещё. Пять километров для Сириуса не было тяжёлой дистанцией, но сейчас ему надо было как можно быстрее встретить Вегу и помочь ей прежде, чем та окончательно выдохнется. А если Тени будут нападать на неё так же, как и сейчас, то Сириусу просто не хватит времени, чтобы добежать. Выбора особо не было, поэтому Сириусу снова пришлось тратить свою энергию, чтобы добраться вовремя. Он вкладывал раз за разом энергию в ноги, отчего он двигался большими длинными прыжками.

Каждый раз из-под его ног вырывалась вспышка белого света, оставляя на земле выжженные отпечатки его ног — обувь на его ногах довольно быстро выгорела, не выдержав нагрузки, хотя Сириус старался выводить энергию как можно дальше от собственного тела, чтобы совсем не остаться без одежды. Получалось у него это плохо. Он взмывал высоко вверх, поднимаясь до самых крон редких деревьев, пытаясь в зените разглядеть впереди хоть что-нибудь. Деревья здорово мешали — дальше лес становился гуще и выше, загораживая весь обзор. Он мог бы взлетать и выше, но тогда бы быстро выдохся сам, фактически отдав Теням себя и Вегу на блюдечке, да к тому же он бы не смог выбирать нормальные места для приземления — сейчас он и так то и дело напарывался на тонкие ветки, уже успел расцарапать о них кожу и порвать рубаху. Холодно ему не было, он даже не потел, как и всегда — его сущность давала определённые преимущества в этом плане, компенсируя энергозатраты большим потреблением воды (сущности нужен был водород из воды для осуществления всех этих реакций, что в некотором роде действительно роднило Сириуса с одноимённой звездой). В итоге к Веге он приблизился минут через пять, растратив при этом половину своих запасов энергии. Он совершил финальный большой прыжок, целясь прямо в небольшую кучку Теней, хоть и не видел при этом ни их, ни Вегу, ни вспышек света — он просто прыгнул через листву. Непосредственно перед приземлением он вложил ещё немного энергии в ноги, только готовясь преобразовать её не в кинетическую, как до этого, а в более привычную и отработанную световую. И, едва заметив в полёте перед собой клубящееся чёрное облако, выдал ослепительно-белую вспышку света. Тени взвизгнули, но отпрыгнуть в сторону и спастись они уже не успели — свет мгновенно достиг облака и прошил его насквозь, тут же погаснув (Сириус весьма точно рассчитал количество энергии, решив не тратить её впустую). В воздухе вместо Теней осталась взвесь мелкого белёсого пепла, медленно оседавшего на землю.

— Сириус! — вскрикнула Вега в нескольких метрах позади него. Сириус тут же всё понял, и, вместо того, чтобы обернуться, тут же упал на землю. Совсем рядом раздался посвистывающий рык летящей на него Тени, а затем яркая вспышка белого света, которая оказалась очень похожей по спектру на его собственный, и на Сириуса упала уже горстка пепла. Сириус коротко вскрикнул от боли — световая атака Веги обожгла кожу на его руках, которыми он прикрыл голову. Всё же, чужой свет мог ранить. Дружественный огонь. Парень перекатился вбок, и резко вскочил, тут же чихнув — пепел попал в нос. Продрал глаза и огляделся. Приземлился он на небольшую поляну, которая уже была усыпана в некоторых местах пеплом от уничтоженных Теней. Несколько деревьев почернели из-за того, что Вега не смогла проконтролировать выброс энергии. Хвойные иголки, ковром устилавшие землю, в некоторых местах тоже обуглились и даже задымились. Сириус отметил, что при вспышке света Вега выделяет много тепловой энергии, а это было плохо, поскольку тепловой выход нельзя уменьшить. Паразитная энергия, высасывающая каждый раз силы, причём в случае Веги довольно в большой доле от общего выхода. Сириус и сам по себе тоже излучал при атаках много тепла, но благодаря подготовленному Приходу он мог это контролировать. Показалась ещё одна группа Теней, Вега выстрелила в них тонким белым лучом, прорезавшим облако насквозь, а Сириус тем временем обошёл их с левого фланга и широким взмахом руки выпустил в них еле видное светящееся облако, превышавшее в размерах группу Теней раза в три. Облако накрыло их, обволокло со всех сторон и стало резко уменьшаться в размерах. Воздух в этом облаке затрещал, заискрился, Тени стали разбрасываться струями пепла, непрерывно завывая от боли, затем они загорелись и тут же уничтожились вместе со световым облаком. Приблизилась последняя Тень, самая сильная из всех, что Сириус встречал за свои странствия — она была размером с взрослого медведя, красные угли глаз были настолько большие, что сами по себе освещали перед собой небольшое пространство, наполняя его багровым туманом.

Вега и Сириус ударили её одновременно. Вега отвлекла Тень ещё одним тонким лучом, который на этот раз уже не пронзил облако насквозь, а Сириус тем временем ещё раз взмахнул рукой, обволакивая монстра световым облаком, правильно решив, что теперь энергии понадобится больше. Воздух снова затрещал, повсюду полетел пепел, но монстр не издал ни звука. Он полностью проигнорировал Сириуса и двинулся прямо на Вегу. Сириус добавил ещё немного энергии в своё облако, продлив его существование ещё ненадолго, свечение усилилось, достигнув крон высоких сосен, и монстр ощутимо замедлился. Он издал низкий рык, от которого задрожала земля, и тут же прорезался тонкий свист, от которого в голове Сириуса зазвенело как после удара. Вега выстрелила ещё раз в монстра, но её свет ударился в облако Сириуса и только продёлал в нём дыру.

— Вега! — крикнул Сириус, смотря прямо на Тень. — Живо отсюда, я сейчас всю поляну выжгу! Раздался короткий хлопок с небольшой вспышкой света, затем Сириуса окатило жаром. Вега отпрыгнула далеко в сторону, скрывшись в чаще. Сириус чувствовал, что у Веги осталось совсем немного энергии, и теперь он знал, что если бы он взорвался рядом с ней, он бы её серьёзно поранил. Но Вега отпрыгнула далеко, и теперь Сириус мог действовать. Он не стал придумывать ничего хитрого и специфического, решив задавить большого монстра грубой силой, испустив всю энергию, которая у него сейчас оставалась. Этот монстр был последним в округе, так что можно было их пока больше не опасаться. Сириус приблизился вплотную к светящемуся облаку, сдерживающему Тень, затем начал сгибаться, перекачивая всю оставшуюся у него энергию в область живота. Теперь можно было не бояться, что он повредит одежду, поэтому он не стал тратить силы на то, чтобы вывести энергию в небольшом расстоянии от себя. Снова задрожала земля под его ногами, но на этот раз из-за Сириуса, раздался низкочастотный гул, осевший было пепел снова поднялся в воздух. А затем Сириус резко выпрямился. Весь его силуэт засветился ослепительным белым светом, озарившим всю округу, и он взорвался, испустив волну света. Монстр, почувствовав опасность, попытался было убраться, даже прорвал облако света, которое его окружало, но это его не спасло. Он прыгнул вверх, и на высоте трёх метров его настигла световая волна, прошла сквозь него, тут же сжигая его дотла, и ушла в небо. На землю посыпался пепел, быстро образовав большую белую кучу. Теперь можно было успокоиться.

* * *

Судя по всему, Вега была на Земле уже пару дней. Сириус вспомнил рассказы деда о прибытии Кастора, и теперь, смотря на Вегу, он находил сходство между ними: у Веги тоже не было волос. Не так, чтобы абсолютно, как у Кастора, но всё же… На голове короткий двухдневный «ёжик», брови тоже очень короткие, как и ресницы. Все волосы сгорели при входе в атмосферу, и только недавно начали вырастать снова. Перед Сириусом стояла женщина лет сорока на вид, но довольно красивая — правильные и тонкие черты лица, чёрные волосы, карие глаза, прямой тонкий нос и круглый подбородок. Среднего для человека роста, но только не в этом веке — качество пищи было ещё недостаточно высокое, и женщины этого времени очень редко преодолевали 160 сантиметров. Одежда на ней была мешковатая, довольно потрёпанная на вид, кое-где порванная и подпаленная собственным светом. Не считая этого — обычная крестьянская рабочая одежда.

— Сириус, — сказала она, вернувшись на поляну, теперь уже полностью усыпанную пеплом, словно ранним снегом.

— Вега, — Сириус чуть склонил голову, приветствуя её.

— Второе пришествие проходит удачно? — женщина подошла вплотную, но касаться Сириуса не стала — слишком опасно, хотя тот и был сейчас выжат досуха после битвы. Сириус пожал плечами:

— Мне не с чем сравнивать. Но могло быть и получше.

— Если ты про запас энергии, то он скоро возрастёт до должного уровня, — Вега задумчиво оглядела поляну. — Хочу предупредить тебя: где-то через земной месяц у тебя появится паразитное жёсткое излучение, и тебе надо будет научиться сдерживать его, чтобы не заразить Землю радиацией в больших количествах. Для местных форм жизни она смертельна.

— Вот как? — удивился Сириус. — Через месяц? Так скоро?

— А ты не знал?

— Мои знания не полноценны. Зачем ты здесь? Какова твоя цель? Вега взяла горсть пепла в руки и потерла её между пальцев.

— Тень, — сказала она. — Только необычайно сильная, я такого раньше не видела. Она высыпала пепел обратно на землю и, отряхнув руки, пошла прочь с поляны.

— Меня отправили помочь тебе, — наконец ответила она. Сириус поспешил за ней.

— Руководство считает, что я один не справлюсь? — нахмурился он, догнав Вегу.

— Меня учили не задавать лишних вопросов. Мне приказали, я отправилась. Идём, здесь недалеко. Они стали пробираться через заросли, углубляясь дальше в лес.

Сириус больше не ощущал в округе ни Теней, ни других сущностей. Но появление Веги поставило его в тупик: он знал, что незапланированные Вторые Пришествия — очень тревожные признаки сами по себе, означающие, что творится что-то из ряда вон выходящее. А на Землю за последние четыреста с лишним лет уж больно часто эти Вторые Пришествия приходились. Недавнее пришествие Кастора, который провёл расследование обстоятельств и подготовил Приход Сириуса, а затем и Приход самого Сириуса должен был остановить эту цепочку. Сириус должен был стать полноценным мессией и убрать с Земли Теней, но его руководство, похоже, считало, что для этого не хватит даже целого мессии, и они отправили ещё и Вегу. Но почему сейчас? Было бы логично дождаться, пока Сириус бы набрал полную силу, тогда бы у Теней не осталось никаких шансов. Или возникла какая-то угроза, с которой Сириус пока не в состоянии справиться? Или, быть может, у Сириуса просто не хватит времени, чтобы набрать силу? Сириус высказал свои размышления Веге, пока они шли куда-то через лес. Вега ответила, что она сначала свяжется с руководством и отправит доклад о том, что она нашла его, и дальше получит разъяснения по поводу её дальнейших действий.

— Но ты знаешь свою цель? — спросил Сириус.

— Конечно, — кивнула Вега. — Мне дали координаты и приказали любой ценой уничтожить объект.

— То есть, ничего конкретного, — пробормотал Сириус. — Как и у меня.

— Не соглашусь, — возразила она. — Координаты и приказ уничтожить — это не конкретика?

— А что за объект — ты знаешь? Сколько энергии на него уйдёт? И фраза «любой ценой» тебе не внушает опасений? Не боишься, что придётся действовать так же, как и Кастору?

— В тебе говорят эмоции обезьяны, — равнодушно ответила Вега. — Если надо будет — да, поступлю так же.

— У приматов нет высших эмоций. Они шли по лесу весь остаток ночи. Село было уже далеко позади, и Сириус догадывался, что он оставил там свои небольшие пожитки навсегда, что он не вернётся теперь за ними. Но ему было плевать на них, поскольку в ближайшие месяцы они ему не понадобятся, а к тому времени он запросто сможет раздобыть новые. Всю дорогу Вега расспрашивала Сириуса о том, что сейчас творилось на Земле, например, насколько её история отличалась от того, как было отмечено в их базах знаний. Она расспрашивала его о Тенях и о том, что он успел о них узнать, Сириус отвечал как мог, но таких сведений у него было немного.

— А что по поводу того механизма, который обнаружил Кастор? — спросила она. — Ты нашёл хоть один ещё такой?

— Нет, — покачал головой Сириус. — Их приходится искать почти вслепую, я не способен обнаруживать дальше, чем на несколько километров. Пока, во всяком случае. Едва показалось солнце, Сириус вздохнул с облегчением, ощутив приятные согревающие лучи на своей коже, расправил ссутуленные плечи и начал восполнять запас энергии. Обилие хвои над головой нисколько ему не мешало. Приблизительно через час после рассвета они нашли холодный ручей, а ещё через полчаса Вега, наконец, остановилась.

— Пришли, — сказала она. Она подошла к странного вида сосне, вернее, двум соснам, которых угораздило срастись вместе. Сириус ощутил в этой сосне незнакомую энергию, слишком слабую, чтобы он мог заметить её раньше, но как он ни вглядывался в дерево, идентифицировать энергию он не смог.

— Что это? — спросил он у Веги, не рискуя подходить к дереву ближе.

— Замаскированный ретранслятор, — ответила Вега, тоже пока не касаясь дерева. Она стала обходить оба ствола, росшие в трёх метрах друг от друга под углом друг к другу. Взгляд её непрерывно блуждал по коре обоих деревьев. Она что-то искала. — Помогает установить сеанс мгновенной связи, обходя законы релятивистики.

— Отлично, — обрадовался Сириус, предвкушая, как он использует его для того, чтобы в точности узнать свою цель и порядок действий. — Но почему я таких раньше не замечал? Да и не знаю я о нём ничего.

— Редкая штука, — пояснила Вега. — Оставленная вымершей цивилизацией III типа. Такие ретрансляторы можно использовать раз в тысячу лет, и их использование строго контролируется, требуется специально разрешение. У меня оно есть. Ага, вот, нашла. Она схватилась за два торчащих сучка из левого ствола, и Сириус мгновенно ощутил скачок энергопотребления у ретранслятора. Он начал выкачивать из Веги крохотными порциями энергию и преобразовывать её в свою разновидность, а затем из земли по обоим стволам побежали мелкие зелёные молнии, объединяясь в единый большой зелёный луч в месте, где срослись оба дерева. Этот луч тут же взметнулся до небес, и на высоте ионосферы открыл большое тёмное окно, в которое и угодил. Сириус узнал вход в подпространство, промежуточный уровень бытия, но какое именно подпространство — он не смог узнать, слишком много вариантов было. Вега замолчала, и сколько её Сириус ни звал, она так и не отвечала, полностью отдавшись беседе, которую Сириус не мог услышать. Он сначала стоял и ждал, наблюдая за зелёным лучом, но довольно быстро ему это наскучило, и он принялся бродить по окрестностям и собирать обнаруженные грибы, из числа тех, которые можно было съесть в сыром виде. Пропущенный завтрак давал о себе знать лёгким голодом. В принципе, Сириус мог съесть и ядовитые грибы, его сущность бы мигом нейтрализовала яд, или даже, скажем, он мог спокойно съесть кусок коры или горсть иголок, то есть, любую органику, но ему это было неприятно. Он понимал, что это снова вмешивается его человеческое тело, но он привык к этому и бороться не считал нужным. Его сущность давала ему множество преимуществ по сравнению с обычными людьми, наделяя его многими возможностями и способностями, но почти все из них обладали повышенным потреблением энергии. Сущность непрерывно генерировала её из двух основных компонентов — получаемой энергии Солнца, и запасов водорода в организме, при необходимости преобразуя его в более тяжёлые элементы посредством термоядерных реакций. Тот факт, что через месяц Сириус станет сильно фонить радиацией, обнадёживал его, поскольку это был поворотный момент в процессе роста силы его сущности. Он означал, что реакции, происходящие в его организме, перейдут на качественно новый уровень, увеличатся запасы энергии и скорость её регенерации, зависимость от солнечной энергии сильно уменьшится, возрастёт мощность его световых атак на Теней и, следовательно, повысится урон от них. Этого Сириус ждал с нетерпением, поскольку это ещё и означало, что он получит новую часть знаний об устройстве Вселенной.

Но оставался открытым вопрос о том, последний ли это будет скачок, или же будут ещё. Он знал, что запас энергии и КПД её применения будут увеличиваться и после этого скачка. Теоретический предел запаса энергии был ограничен его сущностью, энергии, равной сумме обоих компонентов звезды Сириус, но это было настолько чудовищное количество энергии, что Сириус даже не мог представить себе, на что можно её будет потратить, не говоря уже о том, откуда взять столько водорода для неё. На Земле столько нет, столько нет даже у Солнца, да к тому же рано или поздно встанет вопрос о том, как вмещать весь этот водород в тело человека. Выход, конечно, был — образовать сингулярность, но последствия будут просто катастрофическими для всей Солнечной системы. Сириус не мог этого допустить. Благодаря его сущности и нормально подготовленному Второму Пришествию, он мог прожить в теле человека не одну тысячу лет, постоянно увеличивая запасы своей энергии, что тоже привело бы к катастрофе, поэтому Сириус чётко понимал, что время его пребывания на Земле сильно ограничено. Учитывая предполагаемую тенденцию в наращивании мощности, через двести тридцать лет к нему уже нельзя будет подойти без вреда для здоровья ближе чем на сотню метров. Именно по этой причине все мессии так торопились выполнить свою цель и уйти, вернуться на другой уровень бытия, пусть зачастую со стороны это выглядело совсем иначе. Все торопились вернуться домой. Сириус попытался вспомнить дом, но у него не получилось. Никаких конкретных картинок или образов, только ощущения, которые он испытывал человеческим телом, но это было не то, что ему было нужно.

У него не было воспоминаний о своём истинном доме, и он знал, почему: ему их специально убрали для того, чтобы он был сосредоточен на выполнении своей миссии и не отвлекался на тоску по дому, которая обязательно была бы вызвана человеческими эмоциями. Благодаря тому, что его Приход на Землю был подготовлен, его сущность была связана с телом более крепко, чем, например, сейчас у Веги, поскольку на образование подобных связей требовалось время, причём, довольно не малое.

— Закончила, — окликнула Вега Сириуса. Тот вернулся к странному дереву, которое вновь стало деревом — столб зелёного света прекратил дырявить небо и исчез, как и те крохи энергии, что были в ретрансляторе. Теперь это было просто дерево, пусть и необычного вида.

— И? — полюбопытствовал Сириус, привыкший читать по человеческим лицам. Но лицо Веги не выражало ничего.

— Есть новость хорошая и плохая, — тут же отозвалась она. — Тот объект, который я должна уничтожить — то же самое, что обнаружил Кастор.

— Чёрный шар?

— Да, только он несколько крупнее, чем предполагалось.

— Ясно. А какая хорошая новость?

— Это и была хорошая. Вторая новость в том, что мне теперь не хватит энергии на то, чтобы уничтожить объект. Будь он поменьше, размером с тот, что уничтожил Кастор, тогда ещё можно было бы справиться, но теперь я вынуждена просить тебя о помощи. Сириус пожал плечами.

— Ну что я ещё могу сказать? — спросил он сам у себя. — Убрать Теней с Земли — моя цель, а этот шар пусть тогда станет первым большим шагом. Я в деле.

— Хорошо. Здесь не очень далеко идти, я уточнила координаты — два дня пути, там будет расщелина. И они тут же двинулись в путь. По дороге они разговаривали мало, в основном, по делу. Сириус попытался выяснить у Веги, почему её отправили на задание, на выполнение которого у неё теперь не хватает энергии, на что она ответила, что это из-за того, что она искала Сириуса дольше, чем могло бы быть. Планировалось, что Сириус будет находиться в родном городе, но когда Вега туда прибыла, выяснилось, что он уже довольно давно ушёл странствовать. Проблема была в том, что из-за того, что Сириус ещё очень слаб, уровень его излучения тоже слаб, следовательно, его сейчас практически нельзя обнаружить, по крайней мере, дистанционно. Веге пришлось искать Сириуса по уникальному следу, который тот оставлял везде, где проходил — таково было свойство всех сущностей, но засечь эти следы можно только на очень близком расстоянии. К тому же, процесс выслеживания не обходится без энергозатрат, пусть и небольших, но потратиться всё же пришлось. Положение ухудшило то, что Вега следовала по пути Сириуса, то есть, посещала все города, где он останавливался, и ей приходилось сражаться с Тенями там, где это требовалось, где бы без неё люди понесли серьёзные потери. В итоге она пришла к выводу, что ей будет гораздо эффективнее держаться на небольшом удалении от следа и тратить на его отслеживание больше энергии, но при этом вообще не сталкиваться с Тенями, бродить вдали от поселений, что она и сделала. Но Тени таки увязались за ней, она попыталась от них сбежать, но те не отстали, и ей пришлось столкнуться с ними. Тут-то и появился Сириус. Они шли по лесу весь день и всю ночь. Лес был то хвойный, то смешанный, иногда его прорезывали небольшие речки, где Сириус и Вега восполняли запас жидкости в организме. Сириус восстановился после ночной битвы довольно быстро и ощутил, что теперь у него энергии стало почти на четверть больше, что его обрадовало. Вега тоже попыталась восстановиться от Солнца, но эта попытка ни к чему не привела из-за разности спектров и магнитного поля планеты, блокировавшего большую часть энергии местной звезды. Сириус на это недовольно буркнул, что человек ещё не изобрёл реактивный двигатель, способный вывести их за пределы магнитного поля, где бы было меньше проблем с подзарядкой. Да, таких проблем, как у Веги или Кастора, он не испытывал, но дискомфорт всё же был. Вега сказала, что через полгода у Сириуса хватит энергии самостоятельно взмыть в небеса, правда, при этом он выдохнется полностью, даже если будет заряжен по максимуму, но зато сможет нормально зарядиться в космосе и вернуться обратно. Сириусу эта идея пришлась по нраву, но он быстро её отмёл, так как вспомнил, что человек не может находиться в вакууме без специальных средств защиты, до изобретения которых всё ещё далеко, если, конечно, из-за изменившейся истории человек по-прежнему захочет вырваться в космос. Сириус тут же вспомнил цивилизацию I типа, которая смогла колонизировать соседнюю звёздную систему (экзопланеты, пригодные для их обитания) без выхода в космос с помощью развитых технологий навигации и телепортации. С приходом темноты они натолкнулись на двух небольших Теней, Сириус тут же велел Веге не вмешиваться, и справился сам без малейшего труда. Но, если не считать этого, ночь прошла спокойно.

Они не останавливались на ночлег, так как обоим их сущности помогали смертному телу справляться с нагрузками, но, всё же, на рассвете Сириус попросил остановиться на часовую передышку — сон его телу, может, почти и не требовался, но однако тело всё же требовало хоть небольшого, но отдыха. Заодно Сириус ещё подзарядился. Днём они натолкнулись на крупную реку, до километра шириной.

Мостов рядом не было, а ближайшее поселение находилось в двадцати километрах вверх по течению. Там мост по их сведениям должен был находиться, но построили его, опять же, по их сведениям, только три года назад. А если учесть, что их сведения за последние четыреста лет требовали серьёзных исправлений, в частности, географии, то не факт, что там поселение всё ещё стоит, и то, что мост построили, находилось под большим сомнением. Решение переплыть реку пришло быстро, и было принято единогласно. Уже остывшая вода не была им обоим помехой — хватало собственного теплового излучения, которое они могли регулировать. За рекой леса уже не было, начались поля, затем холмы, во многих местами скалистые. За час до заката Вега сообщила, что она почувствовала этот шар, и что они придут к нему примерно с заходом солнца.

— А я ничего не чувствую, — недовольно буркнул Сириус. Воздух вокруг холодал, пока они приближались к целевой расщелине, опускался туман, самый обычный, ничего сверхъестественного, но он был неприятен. До наступления сумерек оставалось ещё время, но когда они погрузились в молочную пелену, стало ощутимо темней. Сириус весь напрягся, ожидая внезапного нападения Теней, в полной мере ощущая ущербность человеческого восприятия — туман был густой настолько, что они не видели ничего, находившегося дальше чем в пяти метрах от них. Восприятию своей сущности он не доверял, так как знал, что оно далеко не распространяется, и что Тени могут взять их в широкое кольцо, а потом разом напасть со всех сторон. Скалы были неудобным местом для отступления, если вдруг они решат, что не справятся с волной монстров, которых должно быть наверняка много возле такого крупного шара — в случае опасности безопасно отпрыгнуть будет сложно из-за плохой видимости, запросто можно все кости переломать. Да, в отличие от обычных людей, их это не убьёт, но зато они не смогут уклоняться от монстров, которые непременно воспользуются этим. Но Сириус был сейчас рад тому факту, что с ним сейчас Вега. Поле её восприятия гораздо шире его собственного, и о присутствии Теней поблизости от них или шара она пока не говорит, значит, можно быть пока спокойным. Спустя полчаса их блужданий по скалам (из-за них их скорость сильно упала), Сириус, наконец, ощутил на самой границе восприятия этот шар. Он периодически пульсировал странной энергией, в которой он сначала определил Теневую, но потом засомневался, так как в ней были странно-знакомые примеси. Нет, это не была примесь энергии ретранслятора, что-то другое. Точнее он пока сказать не мог. Шар ему не нравился. Периодические пульсации, которые он производил, вызывали слабый приступ тошноты у Сириуса. Он глянул на Вегу, и увидел, что её мутит сильнее, чем его — сказывалась её чувствительность.

— Не нравится мне этот шар, — проворчал Сириус. — Вспомни, какой ценой один такой уничтожил Кастор. А тот шар был поменьше этого.

— Он был один, — ответила Вега, борясь с тошнотой. — И ему пришлось до этого разбираться с целой армией Теней. К тому же, он не знал, что делать.

— Ты хочешь сказать, что ты знаешь? — удивился Сириус. В его воображении они находили этот шар и били его так же, как и Теней, до тех пор, пока тот бы не уничтожился.

— План есть, — кивнула Вега. — Альнилам, Минтак и Альнитак посовещались и предположили, что если закачать через шар нашу энергию в чистом виде в Нижний Мир, то энергия закроет дыру между этим уровнем бытия и Нижним Миром, и при этом энергии потратится на треть меньше, чем при грубом уничтожении шара. Есть предположение, что таким образом уничтожатся все шары, и Теневая Энергия перестанет сочиться на Землю. Тебе останется только добить оставшихся Теней.

— Пояс Ориона в полном составе, — усмехнулся Сириус. — Сами-то они уже давно не спускались на этот уровень бытия. Ты думаешь, этот план сработает? Вега секунду подумала и ответила:

— Попробовать стоит. Ни с чем подобным мы раньше не сталкивались, может и сработать.

— А может и нет, — задумчиво протянул Сириус. План оказался неожиданно прост для него. Да, будет очень хорошо, если он будет работать хотя бы вполовину, как думает Пояс, пусть даже они одним ударом и не уничтожат все эти шары. Сириус поймёт, как ему следует действовать дальше, и начнёт искать эти шары, уничтожая один за другим, пока не разрушит их все. Остаётся ещё один вопрос: а как эти шары, собственно, появились? Почему именно на Земле, а не, скажем, у протеанцев? В чём разница? Да, Теневая Энергия есть во многих мирах, примерно в половине во всей Вселенной (в других Вселенных — пока неизвестно, так как цивилизация Сириуса ещё не достигла уровня потребления энергии, равной целой Вселенной — для этого надо было победить Тень), но нигде ещё Тень не изменяла историю развития цивилизаций. Эта история была одной из констант, на которые опиралось мироздание цивилизации Сириуса, и поэтому факт несоответствия истории землян с их знаниями так тревожил их всех.

Что-то изменилось, и теперь приходилось идти вслепую. Они шли вслепую! Они, кто, казалось, знает об этой Вселенной всё! Это-то и беспокоило сейчас Сириуса. Он знал, что для Веги и для других его опасения — всего лишь влияние его человеческой оболочки на его сущность, которого они лишены, и которому Вега пока не поддаётся, но Сириус уже успел убедиться, что при отсутствии знаний человеческая природа может помочь в исключительных ситуациях. Когда до шара оставалось около километра, Вега и Сириус одновременно засекли Теней. В большом количестве, в таком, что Сириус бы сейчас в одиночку с ними ни за что не справился.

— Похоже, что армии монстров охраняют каждый из шаров, — предположил он.

— А ты думал, что это будет иначе? — равнодушно спросила Вега. — Последний доклад Кастора хоть и был расплывчатым, но, всё же, дал нам многое узнать. Но монстры отчего-то не напали даже когда село солнце, и всё в округе погрузилось во тьму. Сириус ощущал Теней вокруг себя, они были везде, они окружали их, отрезая пути к отступлению. Монстры подходили постепенно всё ближе и ближе к ним, сжимая кольцо и перекрывая дорогу к шару, который источал своими всплесками ту эссенцию, из которой некоторое время спустя появлялись Тени. И Сириус, и Вега чувствовали, что это происходит именно так. Но это было где-то глубоко под ними, в паре километров под землёй, на самом дне глубокой расщелины. Светоносцы шли всё дальше, с каждым шагом приближаясь к шару, который с их приближением начал пульсировать чаще — то ли он реагировал на их появление, то ли так было заложено в цикл его работы. Энергия накапливалась в нём и выплёскивалась рывками во все стороны, накатывая тошнотворными волнами на Сириуса и его спутницу; монстры от этих волн ощущали себя более уверенно, с каждым разом короткими прыжками приближаясь к тем, кто хотел их уничтожить. Дорога внезапно пошла вниз, и Сириус разглядел впереди обрыв, в котором, по его ощущениям, и был шар. Они стали осторожно спускаться по узкой дорожке. Накатила ещё одна волна, и они оба успели разглядеть, как сквозь туман продралась волна искрящейся тёмно-красными молниями энергии. Когда эта волна достигла их, то они оба сразу же ощутили сильный приступ тошноты — их сущности боролись с чужеродной энергией, отторгая её. Вега с небольшим усилием сосредоточилась и заставила собственное тело слегка светиться, и ей тут же стало легче переносить эти волны. Сириус последовал её примеру, и, как он тут же понял, весьма вовремя. На него сверху упало что-то тяжёлое, тёмное и хрипящее. Монстр напоролся на свет, прорывающийся сквозь кожу Сириуса и, слегка осыпав парня пеплом, коротко взвыл и отскочил ему за спину. Сириус обернулся и встретился взглядом с двумя небольшими глазами-углями, злобно смотрящими на него.

— Вега! — вскрикнул Сириус, посылая в Тень светящийся белый шарик. Монстр не успел заметить смертельный для него снаряд и, второй раз кратко взвыв, с шипением обратился в пепел.

— Вижу, — ответила Вега, выстреливая тонким белым лучом прямо перед собой. Сириус резко развернулся и, увидев на узкой тропинке перед ними несколько Теней разных размеров, выстрелил своим лучом. Оба луча вошли в первую Тень практически одновременно, та даже не успела дёрнуться, как мгновенно испарилась, осыпавшись горсткой пепла. Лучи настигли вторую Тень, на этот раз больше размером, и прошили её насквозь, ударив в третьего монстра. Он, самый маленький из группы, испарился мигом, но вот второй, пусть и дважды продырявленный, уцелел. Он завыл от боли и дёрнулся в сторону, спеша убраться с узкой тропинки, но вот только направление он выбрал неверное — прямо в обрыв, и, бешено вереща, полетел вниз, на далёкое дно ущелья, быстро скрывшись в тумане.

— Бежим вниз! — крикнул Сириус, пытаясь разглядеть сквозь молочную пелену ближайшего монстра над их головами. — Не трать энергию, я займусь Тенями! Они пробежали с десяток метров, при этом Сириус чётко отстреливал одиночных монстров, которых угораздило попробовать атаковать его сверху. Узкая дорожка шла плавно вниз, постепенно поворачивая вправо, по широкой дуге, и становилось понятно, что ущёлье имеет конусообразную форму, следовательно, оно рукотворное. Тропинка становилась уже, и через ещё один десяток метров на ней с трудом мог уместиться один человек, но она, наконец, прекратила сужаться, остановившись на ширине где-то в половину метра. К этому времени основная толпа монстров уже успела подобраться вплотную к ущелью и полностью окружила яму. Накатила ещё одна красная волна, внезапно выдувшая большую часть тумана из ущелья вверх. Вега и Сириус разглядели, что яма действительно имеет форму конуса, постепенно сужаясь, приближаясь ко дну. В сотне метров к низу, по центру висела необычная конструкция, которая как раз и излучала эти волны. Это действительно был шар, серый, зеркальный, диаметром метра в три. Вот только их было целых три, они каждый вращались вокруг собственной оси с постепенным, одинаковым для всех ускорением, и чем быстрее они вращались, тем больше между ними проскакивало багровых молний. Они чётко сформировали собой идеальный равносторонний треугольник и в дополнение ещё и вращались вокруг общего центра массы, тоже с постепенным ускорением. Молний постепенно становилось всё больше, и в центре массы между шарами зарождалось чёрное, непроглядное облако, которое через несколько минут должно было превратиться в полноценного монстра. Тропинка заканчивалась как раз на уровне этих шаров небольшим каменным выступом.

— Кто сотворил это? — ошарашенно спросила Вега. Сириус, тоже удивившись увиденному, отметил, что Вега на этот раз таки поддалась эмоциям. Но на разглядывание времени у них не было — за ними по пятам чёрной змеёй ползли Тени. Сверху они тоже пытались к ним подобраться, но Сириус успел сообразить, что чаще всего достаточно просто уклониться в сторону, чтобы летящий с неба монстр немного промахнулся и, не удержавшись под влиянием собственного импульса, свалился с узкой дорожки вниз, в яму. Неизвестно, как они оттуда выбирались (облако, создаваемое шарами, тоже падало вниз под воздействием гравитации), но Сириус и не хотел узнавать, только предположил, что оттуда ведёт какая-то пещера, выходящая на поверхность где-то недалеко. Иначе бы монстров рядом с ними было гораздо больше. Сириус, ощущая, как монстры по тропинке вплотную подступают к ним, обеспокоенно спросил у Веги:

— Как близко тебе надо стоять к этим шарам?

— Как можно ближе, — незамедлительно ответила она и указала на выступ внизу. — Только там потери энергии при передаче будут приемлемыми.

— Сколько энергии у тебя осталось?

— Мало. Сириус хотел выругаться, но сдержался. Вместо этого он подтолкнул Вегу в спину, в результате чего та чуть не упала вниз, на пару секунд потеряв равновесие.

— Осторожнее! — воскликнула она. Эмоции её тела начинали овладевать её разумом.

— Торопись! — ответил Сириус и развернулся. Первый из длинной цепочки Теней был уже совсем близко. Они шли плотным строем, практически вплотную друг к другу, сливаясь с соседями в единый, неровный тёмный шлейф. Все они были разных размеров, но шли определённо более быстро, чем Сириус с Вегой.

Сириус отчаянно думал, как же ему извернуться так, чтобы и монстров остановить, и уничтожить ещё и шары, действуя по плану. Веге точно не хватит энергии на висящую в воздухе установку, а всех Теней Сириус если бы и смог уничтожить единым взрывом, то после этого оказался бы истощённым, не способным помочь товарищу в выполнении её цели. Выход напросился сам собой. Сириус сосредоточился, готовясь выпустить свет в полторы тысячи кандел — недостаточно мощный для того, чтобы уничтожить слабейшего из Теней, но при этом доставляющий любому из них, даже самому сильному, множество неприятностей в виде боли и испепеляющейся плоти, в качестве которой у них был чёрный дым. Пришедшая ночь и остатки тумана нисколько не мешали, так что Сириус мог прицелиться без проблем. Он выставил руку вперёд и указал пальцем на ближайшую Тень в паре десятков метров от себя, и из пальца тут же вырвался бледноватый, слегка рассеянный белый луч. Он ударил в монстра, тот рефлекторно отшатнулся назад, но сзади был ещё один такой же, как он, и отступить он не смог. Луч, поддерживаемый парнем, продолжал больно жалить монстра, и тот от безысходности сиганул вниз, оттолкнувшись от стены. Луч продолжил бить, на этот раз попав уже в следующего монстра, тот удивлённо рыкнул, оступился и тоже, хотя уже и не добровольно, свалился вниз. Сириус добавил полтысячи кандел в луч и повёл его дальше, по следующим монстрам. Первые из цепочки метались от боли, последующие, видя, что их вот-вот настигнет свет, — уже от паники, и все они непременно падали вниз. Нет, падение не убивало их, как надеялся Сириус, но теперь им требовалось время, чтобы подняться на поверхность и вернуться в битву. Сириус этим лучом повёл вверх по дорожке, скидывая каждого из Теней вниз, и продолжил бить в новоподступающих до тех пор, пока наверху не образовалась небольшая свалка: у самого начала тропы столпились монстры, злобно смотря своими красными углями на двух пришельцев внизу, но при этом не решаясь сделать шаг на дорожку; Сириус был наготове.

— А они не такие уж и безмозглые, как я думал, — задумчиво пробормотал Сириус. Вега ответить не успела — накатила ещё одна красная волна, чуть было не скрутившая их обоих в приступе тошноты, но вот монстры, почуяв её, заметно оживились. Когда волна добралась до них, они каждый радостно завыли, и волна, пройдя сквозь чёрное облако, оставила после себя многочисленные красные молнии, проскочившие между монстрами. Сириус разглядел, что многие из Теней после этой волны стали немного больше в размерах. Но даже сейчас они всё ещё не торопились продолжить атаку. Они словно бы ждали, пока Сириус ошибётся или зазевается настолько, что даст им достаточно времени, чтобы они добрались до них, но Сириус был начеку. Так они и добрались до выступа, непрерывно по очереди оглядываясь на монстров, замерших в нерешительности сделать шаг вперёд.

— Я одна не справлюсь, — сказала Вега, глядя на медленно вращающиеся перед ними зеркальные зловещие шары.

— Я подхвачу, когда ты выдохнешься, — ответил Сириус. Он старался не думать о том, как же они оба будут отсюда выбираться. Сейчас этому было не подходящее время, и, как догадался Сириус, в этом плане человеческая оболочка здорово ему мешала. Она хотела жить, хотя умом Сириус понимал, что монстры не смогут его сущности причинить никакого вреда, только лишь отправят его домой после того, как разделаются с его телом. Миссию он при этом безоговорочно завалит. Вега подошла к самому краю выступа, чтобы быть как можно ближе к вращающейся в воздухе установке, вскинула руки и, нисколько не колеблясь, мысленно потянулась к ней. Да, эта установка связана с Нижним Миром, как Вега ощутила, едва коснувшись её разумом. Она полна энергии, рвущейся через дыру между планами бытия, но при этом она не является причиной возникновения этой дыры, ведь такие дыры есть в каждом мире, которого коснулась печать Тени. В этом и состояла задача сподвижников Света — отыскать подобные дыры в каждом мире и наглухо закрыть их, таким образом вывести мир из-под власти Тени и «обратить в свою веру». Нейтральные миры долго не существуют, поскольку не способны в одиночку противостоять влиянию Тени, насколько бы ни была развита цивилизация в этом мире. Но эта война длится уже давно, и ни одна из сторон не может победить другую, силы примерно равны. Да, Тень слабее Света, но её порождений гораздо больше, и получается так, что когда Свет отвоёвывает очередной мир, то где-то в другом мире появляется дыра, связывающая его с Нижним Миром. Этим достигается баланс. Но на Земле всё внезапно стало по-другому, гораздо хуже, чем обычно. Вега, ментально прикоснувшись к установке, ощущала, что дыра в этом мире значительно больше, чем в других — этим и объясняется, каким образом Тень смогла материализоваться в таких масштабах на этой планете. Тёмный властелин, кем бы он ни был, похоже, нашёл лазейку, и смог увеличить брешь между планами бытия. Это была уже не крохотная дырка, через которую сочились эманации Тени. Это была рана, зловонная, гниющая, и через неё сейчас шло энергии больше, чем ото всех остальных миров этой галактики, вместе взятых. Баланс был нарушен. Вега понимала сомнения Сириуса в плане, который предложили члены Пояса Ориона, но сейчас, когда она коснулась установки и прочувствовала, насколько ситуация обострилась, этот план стал логичным, как никогда раньше. Установка была всего лишь проводником энергии Тени, она её конденсировала, затем преобразовывала в нечто более материальное для законов данного мира — и так рождались те самые монстры, заполонившие планету. Установку требовалось изучить более детально, но это была уже не её задача — этим, быть может, займётся Сириус, если получит соответствующий приказ сверху или же сам сочтёт необходимым. Быть может, из этого родится новая ветвь науки, где-то будут развёрнуты соответствующие исследования, но не сейчас. Приказ был чётким, Пояс, похоже, догадывался, что такие шары — всего лишь проводники, а проводники действуют в обе стороны.

— Вега! — крикнул Сириус. — Чего ты ждёшь?! Я из-за этих шаров ничего не чувствую! Надо делать дело и убираться отсюда! Вега только сейчас поняла, что возле этой установки они действительно почти потеряли способность ощущать на расстоянии — монстров наверху она больше не чувствовала, и когда это произошло — она так и не заметила. Более того, она практически не ощущала Сириуса, который стоял в двух шагах от неё. Установка глушила своим излучением всё в округе. Сириус обеспокоенно оглядывался — он уже привык полагаться на свой внутренний радар, а сейчас, когда он перестал работать, он почувствовал себя слепым. Поэтому ему пришлось полагаться на оставшиеся чувства, в основном на зрение, но и с ним были проблемы из-за тумана. Его большую часть хоть и выдуло из расщелины, но кое-что, всё же, осталось, и это здорово мешало. Он едва мог разглядеть то, что творится наверху, у самого начала спуска, и если бы не ярко светящиеся глаза монстров, он был бы не в состоянии разглядеть их на такой дистанции. Пламенеющие угли были чётко видны даже через туман, но на беду монстры периодически моргали, поочередно скрываясь от взора Сириуса. Наконец Сириус ощутил, пусть и очень слабо, что Вега таки начала вкачивать энергию в установку. Эта энергия не была видима ни в каком диапазоне, её нельзя было ни увидеть, ни даже услышать — только ощутить, да и то только такому, как Сириус или Вега. Свет, чистейший Свет — не тот, что испускают звёзды или электричество, а истинный, противоположный Тени. А вот эффект такой передачи Сириус заметил сразу — шары, успевшие сильно ускориться, готовые родить нового монстра и выплеснуть ещё одну тошнотворную волну, резко замедлились и остановились, полностью прекратив искрить. Тот тёмный сгусток, что образовался в центре масс, раздулся и быстро рассеялся, осыпавшись вниз белёсым пеплом. А затем шары начали вращаться в обратном направлении, и между ними снова появились молнии, но на этот раз уже белые — точно такого же спектра, как и у Веги. Резкий всплеск энергии, и от шаров покатила новая волна, уже наполненная белыми молниями, но при этом шары не замедлились, как обычно, а продолжили ускоряться. Волна достигла Сириуса и чуть было не обожгла его — он вовремя прикрылся световым щитом, затем она докатилась до монстров, и те начали вздуваться и тут же испаряться. Волна быстро погасилась, уничтожив нескольких монстров, но за ней с небольшим временным интервалом последовала вторая, уже сильнее — и она стала выкашивать монстров одного за другим. Они попытались сбежать, но у них ничего не вышло, и буквально за полминуты Сириус увидел гибель последнего монстра.

Рядом были ещё, Сириус знал это, но увидеть их отсюда он уже не мог. И тут он посмотрел на Вегу. Дела у неё шли плохо — установка начала сама высасывать из неё энергию, причем, явно не собираясь останавливаться. Против её воли.

— Сириус… — еле слышно выдохнула Вега. — Останови… Сириус понял, что она уже отдала всё, что могла, и теперь шары высасывали ту энергию, которую нельзя было использовать ни при каких обстоятельствах — её сущность. Настала его очередь. Он подскочил к Веге и попытался схватить её, чтобы оттащить подальше от установки (как ещё можно разорвать установившуюся связь, он не знал), но, едва прикоснувшись к ней, тут же отдёрнул едва не сожжённые руки — Вега была окутана собственным светом как защитой.

Время быстро истекало, шары вращались уже с такой скоростью, что их разглядеть было очень трудно — они сливались в единую большую сферу. И Сириус, не придумав ничего лучше, выстрелил в Вегу, практически не сдерживаясь, надеясь, что одного выстрела хватит, чтобы пробить её щит и привести её в чувство, чтобы она сама разорвала соединение. Сверкнула вспышка, запахло жареным мясом. Вега вскрикнула, и её отбросило в сторону.

— Вега! — Сириус бросился вслед за ней, уже жалея о своём поступке, но схватить её он не успел. Она полетела вниз, на дно пропасти. Падение её не убьёт, это Сириус знал, как и то, что потом ему надо будет её разыскать и вылечить. Он не знал, сможет ли она теперь вернуться домой, ведь подзарядиться она не сможет, энергии может не хватить. К тому же, неизвестно, насколько повреждена теперь её сущность. Это может оказаться необратимым. Но надо закончить начатое. Сириус повернулся к быстро вращающейся установке. Он сконцентрировался и мысленно потянулся к ней, нащупав через неё ту самую дыру, в которую из установки теперь шёл Свет. Дыра действительно была огромной, и Свет проваливался в неё, уходя куда-то в Нижний Мир, но этого, как видел Сириус, было мало. Свет пока не мог перекрыть брешь, он только лишь опалял её края.

Требовалось больше энергии, и тогда, быть может, дыра будет наглухо заварена. Сириус приготовился влить в установку весь свой оставшийся запас, помня о том, что установка при этом будет высасывать из него все потроха до тех пор, пока… либо пока не закроется дыра, либо пока из Сириуса будет что высасывать. Остановить это уже будет некому, Сириус здесь один…

— Не надо! — раздался крик, идущий откуда-то снизу. Кричал мужчина, но голос показался Сириусу смутно знакомым.

— Сириус, стой! — донёсся до него крик Веги. — Это ошибка! Сириус обернулся и увидел, как из-за края обрыва показываются двое — незнакомый совершенно лысый мужчина и Вега, обессиленно повисшая у него на плечах. Сириус рефлекторно попытался прочувствовать их обоих, но не ощутил ничего из-за проклятой установки.

— Кто ты? — удивлённо спросил Сириус, заметив, что это незнакомец подхватил падающую Вегу и вместе с ней взлетел обратно на выступ.

Люди такого не умеют, во всяком случае, пока. Незнакомец явно пользовался энергией. — Постой… быть не может…

— Это Кастор, — подтвердила Вега. — Он жив! Но у Сириуса не было времени удивляться. Установка ждала. Кастор заметил, что Сириус хочет снова вернуться к выполнению плана, и, аккуратно положив обессиленную Вегу на большой гладкий камень, бросился к Сириусу.

— Не надо, Сириус! — повторил он, остановившись в двух шагах от него. — Это — ловушка! Вас обманули, вы оба действовали по плану Теневого властелина!

* * *

— Что ещё за план? — удивился Сириус, хотя уже и сам догадался. Ретранслятор. Его нельзя было проследить, быть может, и нельзя было удостовериться, что Вега общалась именно с теми, с кем хотела, а не с тем, кто выдавал себя за них. Сомнения Сириуса были верны, хоть и их оказалось мало.

— План Теневого властелина, — повторил Кастор. — Ему было нужно, чтобы кто-то влил через эти… шары… Свет в дыру и оттуда в Нижний Мир. Меня тоже хотели использовать подобным образом, но я вовремя уничтожил тот шар.

— Ты взорвался вместе с ним, — вспомнил Сириус. — Я был на месте взрыва, там не осталось ничего. Он с подозрением посмотрел на Кастора.

— Как ты выжил? — спросил он.

— Я… — Кастор замешкался. — Я не знаю. Я должен был умереть.

Навсегда, а не просто человеческой оболочкой, я использовал тогда свой последний запас. Но я выжил, оказавшись при этом полностью истощённым, и на целых десять лет свет Солнца для меня стал просто светом, я не мог ощутить в нём энергию. Я на десять лет стал человеком.

— Но сейчас ты взлетел и подхватил Вегу, — прищурился Сириус, разглядывая лицо Кастора. Да, сейчас он видел внешнее сходство между ними, перед ним точно стоял его родственник, по крайней мере, биологически. Но тот факт, что Сириуса и Вегу уже обманули один раз, не исключал возможности и второго обмана.

— Подхватил, — согласился Кастор. — Я смог накопить немного энергии во вторые десять лет, в основном благодаря реактору холодного ядерного синтеза, который нашёл в одной пещере.

— Реактор? — тоже удивилась Вега. — Но человеку ещё далеко до этого…

— Знаю, но он оказался очень полезен. От звезды подзарядиться не получалось, ты, Вега, это прекрасно понимаешь сейчас. Честно говоря, этот реактор — как мёртвому припарка, но, всё же, лучше, чем ничего. Но теперь уже и Вегу взяли сомнения. Появление Кастора вызывало много вопросов, на которые он пытался ответить, но его ответы рождали только новые вопросы.

— Кто создал этот реактор? — спросила Вега.

— Тот же, кто и начал всё это, — Кастор указал на постепенно замедляющуюся установку. — Эмиссар Теневого властелина. Он обладает знаниями, схожими с нашими.

— Эмиссар, значит, — протянул Сириус. — Ты нашёл его?

— Да, — кивнул Кастор. — И уничтожил вместе с тем шаром, но после этого оказался бессилен сделать что-либо. И я стал ждать, пока ты не подрастёшь. Я все эти годы собирал информацию, находил другие установки, в самых разных местах этой планеты.

— И что ты хочешь? — прямо спросил Сириус.

— Поделись своим Светом со мной, — без раздумий ответил он. Сириус опешил.

— Но… — выдавил он. — Это же убьёт тебя. Разные спектры, совсем другая энергия. Не получится!

— Получится! — возразил Кастор, сделав ещё один шаг к Сириусу и подойдя к нему почти вплотную. — Ты — мессия, твоё Пришествие было подготовлено, и поэтому у тебя возможностей гораздо больше, чем было у меня или у Веги. Ты поделишься Светом, и моя сущность снова наполнится им, перестанет быть пустой! Я передам тебе все знания, которые успел собрать за эти годы, и отправлюсь, наконец, домой! Говорил он искренне, но Сириус уже буквально селезёнкой чувствовал, что что-то здесь не так. И, когда Кастор подошёл к нему вплотную, Сириус внезапно ощутил в нём энергию Тени, и он моментально сложил мозаику воедино, тут же поняв, кто перед ним сейчас стоит.

— Он эмиссар! — Вега тоже сообразила, что перед ними вовсе не Кастор.

— Поллукс! — одновременно с Вегой воскликнул Сириус, накапливая в левой руке энергию для удара. Но лже-Кастор, внешне почти не отличимый от Кастора настоящего, уже понял, что его маскарад не удался. Он схватил одной рукой Сириуса за запястье, а второй потянулся к практически остановившейся установке. Сириус вскрикнул от боли — прикосновение Теневого эмиссара было гораздо болезненнее укусов монстров, но и Поллуксу это прикосновение тоже не показалось приятным. Из-под его ладони пошёл дым, и между ними стал появляться слой пепла. Внезапно установка снова завращалась, практически мгновенно набрав бешеную скорость, но уже в прежнем, Теневом, направлении, и Сириус с ужасом ощутил, что с её помощью Поллукс стал высасывать энергию из него. Но он не вкачивал её в дыру, как ожидал Сириус, а вливал её прямо в себя. Она безо всякого отторжения поселялась в нём, но сущность Поллукса уже была пропитана Тенью, поэтому Поллукс только лишь пополнял запасы энергии света. Размышлять, зачем он это делает, Сириус не стал, да и не было у него на это времени — энергия из него утекала широким потоком, и Сириус истощится уже через пару секунд, а потом Поллукс доберётся до того самого последнего запаса — сущности Сириуса. Энергия уже была накоплена у него в левой руке, и он решил, что уж лучше пусть то, что у него ещё оставалось, пойдёт на благое дело, чем достанется отступнику. Он взял всё, что у него ещё не высосал эмиссар и влил в левую руку, многократно усиливая готовящийся удар. Его кулак засветился настолько ярко, что воздух рядом мгновенно нагрелся и начал гореть, после чего Сириус, уже ощущая, что от его левой кисти ничего не осталось, даже костей, выстрелил всем, что у него было, в установку.

— НЕТ! — завопил Поллукс, отпуская его, но было уже поздно. Казалось, что в установку летит самый настоящий кусок звезды. Он добрался до центра массы установки и, подхватив её, стремительно улетел в небеса, пробив дыру в плотной пелене тумана, который накрыл колпаком расщелину в скалах. А затем спустя несколько секунд взорвался вместе с установкой где-то далеко за пределами атмосферы планеты, на пару минут превратив опустившуюся ночь в день — настолько ярким был взрыв. Сириус повернулся к Поллуксу и приготовился расправиться с ним уже в рукопашную, но тут Поллукс его остановил:

— Подожди, брат, не надо!

— Не брат ты нам больше, — холодно ответил Сириус, занося правый кулак для удара. Его сущность защитит его от эманаций Тени, послужит ему щитом. А боль можно будет и потерпеть.

— Посмотри на Вегу! — отчаянно воскликнул Поллукс, тыча пальцем в сторону женщины. И Сириус посмотрел. Вега была в очень плохом состоянии. Поскольку установка уничтожилась, Сириус вновь мог ощущать Свет и Тень в радиусе нескольких километров, и он чувствовал Теневого эмиссара, а так же нескольких Теней далеко внизу, которые неизвестно как уцелели. Но Вегу он практически не ощущал, Поллукс высасывал одновременно и из неё энергию, но у неё кроме её сущности больше ничего не было, в отличие от Сириуса. Она сейчас умирала, истекая оставшимся Светом.

— У тебя есть выбор, мессия, — проговорил Поллукс. — Ты должен воспользоваться своим последним резервом, как и Кастор в своё время — это даже не обсуждается. Но от тебя зависит то, как ты его потратишь. Мы можем схлестнуться в схватке, но я не знаю, кто из нас её переживёт. Скорее всего, уничтожим друг друга, но тогда сестра точно умрёт, сгинув вместе с нами. Или же ты отдашь ей весь свой последний резерв, пока я буду уходить отсюда в добром здравии. Ты останешься жить, пусть и без сил, обычным человеком, но она тоже выживет и отправится домой — я так понимаю, свою миссию она выполнила. Так что либо все умираем, либо все живём дальше. Выбор был простым для Сириуса, тут даже думать нечего было. Ему было жалко расставаться со своей силой, он мог пожертвовать Вегой и попробовать победить Поллукса, который, похоже, всё это и начал четыреста лет назад, но Поллукс был прав — неизвестно, как завершится эта битва. Поллукс с пустой сущностью был слаб по сравнению с Сириусом, но в нём были эманации Тени, и он мог управлять ею, плюс ещё та энергия, которую он успел высосать из него и Веги.

— Уходи, — мрачно сказал Сириус. Поллукс широко улыбнулся и, сказав только «Человеческие эмоции, да?», тут же удалился. Он прыгнул высоко вверх, взлетев над скалами, и уже оттуда унёсся куда-то на север. Вега была без сознания. Сириус подошёл к ней и прикоснулся к её лицу, тут же ощутив, как мало осталось от её сущности. Нужное знание тут же пришло само — он совершил ещё один маленький скачок в своём развитии, и Сириус, склонившись над Вегой, закрыл глаза и открыл рот. Из него прямо на Вегу тут же полился Свет, золотистый, приятный для глаза человека, и нисколько не слепящий, затем стал тут же впитываться в её кожу, наполняя её сущность энергией. Сириус был мессией, и он мог преобразовывать свою энергию при желании таким образом, чтобы она переходила к другим, при этом не убивая их. Этого хотел Поллукс для себя, и это было нужно сейчас для Веги. Наконец, когда иссяк и этот источник, Сириус свалился без чувств, надолго потеряв сознание. И он уже не видел, как сущность Веги отделилась от её временного тела, взмыла вверх, быстро вышла за пределы атмосферы планеты, миновав последние слои магнитного поля, где на неё попали Истинные лучи Солнца. И сущность Веги исчезла, безо всяких вспышек. Вега отправилась домой — её депортировали обратно, поскольку её миссия была выполнена, и у неё теперь хватало сил пережить переход в Высший Мир, на другой план бытия. Переход домой. А Сириус так и остался лежать на каменном выступе рядом с трупом женщины до тех пор, пока сквозь снова опустившийся туман его не коснулись прорвавшиеся лучи солнца, от которых он внезапно для себя ощутил прилив сил. Быть может, это была лишь иллюзия, но, может, и нет. Время покажет.

 

Часть 3

Сириус обессилел. Полностью. Нет, он не утратил тех знаний, что уже были при нём, но новых не приходило. Мессия, который ничего не может сделать для того, чтобы выполнить свою миссию — что может быть хуже? Это здорово его бесило, и он пытался найти выход из сложившейся ситуации. Первым и достаточно очевидным решением стало попробовать смириться с тем, что он стал в итоге человеком, но прожив так месяц, Сириус начал лезть со скуки на стену. Несмотря на то, что мир сейчас всё больше погружался во тьму, обычные люди, казалось, этого не замечали — вставали с рассветом, завтракали, шли в леса валить деревья и затем колоть дрова, запасаясь на зиму. Обедали, после чего снова продолжали подготовку к зиме, осматривали дома и городские стены на предмет дыр, трещин и прочего, что могло тем или иным способом принести неприятности с наступлением зимних холодов. Ремонтировали, если не могли — уничтожали и отстраивали заново. Ужинали, молились и ложились спать. И так каждый день. В результате второго решения Сириус решил продолжить странствовать. Денег не было, не было тёплой одежды, не было достаточно еды, но эти проблемы Сириус решил достаточно быстро — припомнил кое-какое мелкое изобретение для сельского хозяйства, которое, как он знал, уже было создано человеком (только на другом конце света, так что в Европе его пока ещё не было), быстро построил опытный образец, сделал чертёж и, продемонстрировав специальной комиссии в Киеве, продал вместе с патентными правами, заработав при этом весьма неплохую по тем временам для простолюдина сумму. Но, постранствовав ещё около месяца, Сириус к своему ужасу ощутил приступ одиночества и внезапной тоски, причину которым он никак не мог осознать. Он догадался, что это человеческая оболочка окончательно взяла над ним верх, и он понял, каково это — быть человеком. Конечно, ему это не понравилось, и он несколько дней ворчал без отдыха, но, в конце концов, смирился и с этим. Незаметно подкрался декабрь, выпал уже не первый снег, температура воздуха не только ночью, но и днём не поднималась выше точки замерзания воды, а дни стали настолько короткими, что, казалось, солнце не успевает появиться на горизонте, как уже спешит скрыться за него обратно. Ночные монстры подняли головы, и нападения на города участились, но снег мешал не только людям: монстры по нему передвигались значительно медленнее, да и на нём их было видно отлично как нигде больше. Идеальные мишени, заметные, неповоротливые, большие. Отсюда и родилось третье решение ситуации. Сириус явился на Землю для борьбы с монстрами, его создали для этого. Да, он лишился сейчас своего основного оружия, да и ещё и потерял при этом защиту, но это не отменяло его предназначения, ведь, в конце концов, люди же противостоят этим монстрам, так почему он не может использовать их средства? Сириус запасся фальшфейерами, раскошелился во время короткого пребывания в Москве на громоздкий, но уже достаточно лёгкий для путешествий фонарь с ручным электрогенератором, и пошёл на дело.

Теней он нашёл без труда, сходу уничтожил парочку своими новыми игрушками, но затем изумился, когда обнаружил, что монстры не хотят на него нападать. Вообще.

— Эй! — крикнул на них Сириус, но те, презрительно посмотрев на него, отвернулись и пошли дальше по своим делам. — Какого чёрта?! Сириус уничтожил ещё двух монстров, ранил третьего, но тот, болезненно взвизгнув, предпочёл поскорее убраться от разозлившегося на него Сириуса. Сириусу это не понравилось, и ему пришла в голову совсем безумная идея — спровоцировать монстра на то, чтобы тот его атаковал. Сириус подбежал к уплывающему дымящемуся облаку, обогнул его и встал у него на пути. Монстр остановился, посмотрел своими углями-глазищами на Сириуса, но затем отвернулся и, хмыкнув почти как человек, поплыл в противоположном направлении.

— Вот сволочь! — взбесился Сириус, схватил отломленную ветку с земли и ткнул ею монстра в то место, где у него, как предполагалось, была спина. Палка погрузилась в чёрную дымку на пару сантиметров, затем упёрлась во что-то телесное, мягкое. Монстр удивлённо рыкнул и тут же сорвался с места, отпрыгнув на пару десятков метров от Сириуса.

Приземлился и стремительно поплыл как можно дальше от этого места. Сириус потрясённо смотрел ему вслед, но догонять не стал. Его это очень сильно удивило, ведь, как думал он, монстры желают сожрать человека, особенно если тот раньше был светоносцем, но монстры отнюдь не торопились этого делать. Они нагло смотрели на Сириуса, словно говоря «ничего ты нам теперь не сделаешь», обходили стороной и плыли дальше по своим делам, будто Сириус был простым камнем, который нужно просто обойти. И это его бесило больше всего. Несколько следующих попыток Сириус потратил на то, чтобы попробовать спровоцировать других монстров, но у него ничего не получилось. Монстры игнорировали его. Даже когда он сдуру решился попробовать прикоснуться к чёрному облаку голой ладонью, монстр словно почувствовал это и поспешно отшатнулся. Сириус попробовал снова, но монстры всячески изворачивались, стараясь избежать хоть малейшего соприкосновения. В результате Сириус бросил это занятие, но зато сделал интересное предположение: а что если с этого всё и начинается? Что если вот так и родился отступник Поллукс? Растратил всю свою силу, не достиг поставленной цели, и монстры потеряли к нему всяческий интерес. А затем у него родилась цепочка мыслей, приведшая его к выводу, что раз уж он не может ни выполнить миссию, ни вернуться домой, то не лучше ли переметнуться к другому лагерю? Да, отступники появлялись и раньше, хотя настолько редко, что, буквально, можно было сосчитать такие случаи по пальцам человеческой руки. По двум ладоням, если быть точным. Сириус помнил каждого из них поимённо, хроника сохранила некоторые подробности, но ему казалось, что здесь всё-таки что-то другое. Все отступники обретали силу Тени и постепенно теряли рассудок, трансформируясь в Тень, и их засасывало в Нижний Мир, где они постепенно растворялись, окончательно смешиваясь с Тенью. Поллукс уже давно должен был стать таким, но почему-то не стал. Быть может, это из-за того, что дыра между мирами на Земле была куда больше всех предыдущих, а быть может, что здесь было что-то ещё. Сириусу ещё не давало покоя то, что Поллукс захотел получить Свет.

И получил. Зачем ему это было нужно? Применить его против Сириуса он больше не сможет, а чтобы совладать с ещё одним спустившимся с небес, поглощённого Света никак не хватит — да, чужой Свет ранит больно, но далеко не так, как Тень, да и защититься от него достаточно просто. Против людей Свет тоже не эффективен, и так тратить его будет бесполезно. К тому же, как только Поллукс растратит его, восполнить его он не сможет, а потратит он его очень быстро, ведь на тот момент ни Вега, ни Сириус не обладали большим запасом. Данные мысли не давали Сириусу покоя с тех пор, когда он убрался из той расщелины. Он с ними вставал, он с ними ел, он с ними ложился, они не покидали его голову ни на миг. И он никак не мог придумать, какое же зло можно сотворить с помощью Света, чтобы при этом тот выиграл по эффективности у Тени. Да, при должном обращении Свет преобразовывался в тепловую энергию, и даже при особой сноровке можно было попробовать вложить половину выходной энергии в жёсткое радиоактивное излучение, что для человека окажется смертельным, но это было бессмысленно, лишь тупая трата сил и драгоценной энергии, особенно для Поллукса, который не факт что ещё раз сможет заполучить её. И ещё его слова. Он предупредил его и Вегу о ловушке. Зачем? Ведь он же действует по плану того самого Теневого властелина, кем бы он ни был, так к чему ему это было делать? Втереться в доверие, несомненно, а для этого нет ничего лучше того, чтобы убедить тебя, что ты действуешь по чужому плану, и твои действия несут зло, в то время как ты думаешь, что делаешь хорошее дело. Заполучить доверие.

И если бы это сработало, то тогда бы он убедил Сириуса в необходимости передачи ему добровольно Света, чтобы сущность Поллукс действительно восстановилась. Зачем? Зачем это нужно Поллукс, разумом которого овладела Тень? Тень управляет им, заставляет думать иначе, как Свет изменяет ход мыслей Сириуса. Изменял, до некоторых пор. Так что же это за ход мыслей такой у Теневого эмиссара, заставляющий его полагать, что ему нужен Свет? И не просто Свет, а отданный добровольно для восстановления сущности.

— Бред, — тряс головой всякий раз Сириус и далее усилием воли изгонял подобные мысли из своей головы на какое-то время, но те послушно возвращались обратно. Бред бредом, но совсем уж безумная догадка пришла ему в голову тогда, когда он одним солнечным, но морозным утром обнаружил, что у него внезапно отросла повреждённая при той самой битве кисть.

Началось всё с того, что Сириус, едва ощутив на себе первый рассветный луч солнца, пробившийся сквозь окно, почувствовал резкий прилив сил. Обычных, человеческих сил, но он от этого луча мгновенно проснулся, чего не было уже несколько месяцев — когда он стал человеком, у него сильно увеличилось время, которое он затрачивал на сон, и Сириус смело пропускал рассвет. Но тут он внезапно и резко проснулся, тут же ощутив себя бодрым и полным сил, хотя ещё вчера он устал настолько, что не помнил, как он умудрился добраться до постоялого двора. И у него сразу же, вместе с ощущением бодрости, пришло сильное жжение в том обрубке, который остался у него вместо руки. Сириус застонал и зашипел от боли, и, почувствовав, что его обмотанной тканью руке становится тесно, поспешно освободил её, размотав ткань. Под уродливым шрамом, появившемся на месте раны, что-то шевелилось, прорастало. Новая кость. Кожа сильно натянулась и порвалась, брызнула алая горячая кровь, окропившая пол, Сириус вскрикнул от боли, но не отвернулся, продолжив смотреть за тем, как кость быстро вырастает, как затем формируется заново суставы и фаланги пальцев одного за другим, и как эти кости начинают связываться тканями, сухожилиями, мышцами. Сириусу было очень больно, кровь неспешно капала на кровать и на пол, а когда мышцы прорезались артериями и капиллярами, она потекла обильно, рывками под сердцебиение, и остановилась только тогда, когда кисть покрылась кожей. Нежной, бледно-розовой кожей. Кисть выросла заново. А это означало, что Свет вернулся к Сириусу. Должно быть, как предположил он, это из-за того, что он — мессия, и что это даёт ему так же возможности там, где их не было ни у Кастора, ни у Веги, ни у Поллукса. Сириус несказанно обрадовался этому, но он всё ещё ощущал, что пока не может выдать ни малейшей искорки, что он полностью истощён, особенно после такой регенерации при условии, что ещё вчера не мог даже подумать о возвращении Света. Но теперь он знал, что и остальные его способности вот-вот вернутся, нужно только ещё немного подождать. И восполнить запас снова потребовавшейся в больших количествах для человека воды. Действительно, уже во время полудня Сириус ощутил, что может выпустить небольшой световой заряд, и он даже попробовал подсветить свою кожу, проверяя, в состоянии ли он теперь защититься от Тени.

Кожа слабо, но засветилась, а это было очень хорошо. И, как уже говорилось до этого, вместе с возвращением Света в голову Сириуса пришла наконец догадка насчёт странных и непонятных мотивов Поллукса. Тень не до конца овладела им, он всё ещё пытался с ней бороться, и только так можно было объяснить тот факт, что Поллукс хотел попробовать восстановить свою сущность. Самостоятельно этого он сделать не мог, в отличие от Сириуса, поэтому ему пришлось ждать. Долго ждать, если брать в расчёт крайне небольшую продолжительность жизни человека даже по сравнению с другими цивилизациями этого рукава галактики, не говоря уже о таких существах, как Кастор, Альтаир, Фомальгаут и прочие, чей срок существования измеряется миллионами, а то и миллиардами лет. Поллукс хотел восстановить свою сущность, а это означает только одно — что он всё-таки хочет наконец выполнить свою миссию и вернуться домой. По крайней мере, попробовать это сделать, так как ещё не факт, что он переживёт возвращение своей сущности в то время, как им до сих пор владеет Тень, пусть и не полностью. В одном человеческом теле сойдутся две противоположности, и неизвестно, к чему это приведёт. Можно предположить, конечно. Наиболее вероятным сценарием является то, что оба этих начала вступят в нём в конфликт, отчего тело Поллукса непременно погибнет, но зато оставшийся после такого противостояния огрызок от его сущности сможет в итоге вернуться домой. Вопрос о миссии Поллукса в таком случае останется открытым, но проблемой для Сириуса он не станет, с его-то возможностями. Гораздо менее вероятен симбиоз возможностей, причём, настолько менее вероятен, что его можно даже не брать в расчёт. Тело просто не выдержит этого, и Поллукс, опять же, отправится домой.

Были и иные варианты, например, что ничего не выйдет, оба начала полностью уничтожат друг друга, не оставив от Поллукса ровным счётом ничего, или, например, что Поллукс навсегда станет человеком, полностью избавившись от возможности обрести силы Света или Тени.

Да, Сириус не мог передать обычному человеку толику своих возможностей, тело гуманоидов для этого не предназначено, именно по этой причине тела для прибывающих миссионеров специально подготавливаются, и чем больше на эту подготовку отводится времени, тем меньше потерь возможностей при переходе на другой план бытия испытывает сущность. Хоть Сириус и был мессией, и его тело было специально спроектировано для вмещения его сущности, его приход был подготовлен, но времени на это ушло гораздо меньше, чем на любого другого мессию из числа тех, что побывали на Земле до этого. Слишком поспешно пришлось всё это делать. Перед Сириусом теперь стояла задача добраться до Поллукса и вернуть ему его сущность. Всю следующую неделю Сириус потратил на то, чтобы полностью восстановиться. Он жадно впитывал солнечную энергию короткими днями и старался вообще её не тратить. Теперь он относился к Поллуксу уже не как к гнусному предателю, а как скорее к жертве обстоятельств.

Снова вмешивались человеческие эмоции, и Сириусу это не нравилось, но он не мог ничего с этим поделать, да и не хотел — он сопереживал Поллуксу, пытаясь представить, через что тому пришлось пройти. Но Сириусу решительно не нравился тот факт, что Поллукс в итоге сдался, не вытерпев того, что он оказался неспособен ни выполнить свою миссию, ни даже вернуться домой. Он жаждал силы сначала для выполнения задачи, а потом, уже когда им совсем овладели эмоции, и его мышление стало совсем человеческим, он стал просто жаждать утраченной силы. А тут гигантская дыра между этим и нижним планом бытия, эманации Тени здесь сильны как никогда, и можно даже предположить, что Теневой властелин умудрился как-то связаться с Поллуксом и предложить ему то, чего он так страстно желал. Быть может, он для этого использовал что-то вроде того ретранслятора, который нашла тогда Вега, но тут была неувязка — для этого Поллукс должен был активировать ретранслятор, но у него на это не было сил.

Хотя, как понимал Сириус, этот момент истории не так уж и важен, гораздо важнее то, что в итоге Поллукс обрёл силу на свою голову. От которой он теперь не может самостоятельно избавиться. Под конец недели Сириус понял, что его запас энергии вдвое превышает предыдущий, и у него появились новые возможности, часть которых значительно облегчили поиски Поллукса. Теперь Сириус чувствовал гораздо дальше, чем до этого, и даже мог усилить свой внутренний радар, добавив тому энергии, и тем самым даже превзойти по дальности ощущений Вегу. Дальность чувствительности теперь ограничивалась запасом энергии, и чтобы разыскать Поллукса, Сириусу не потребовалось много её тратить. Триста километров на запад, к границе России. Путешествовал теперь Сириус просто — делал гигантские прыжки, преимущественно днём, чтобы хоть как-то компенсировать потери энергии. Почти весь день прыгал на пару километров вдаль, а за оставшиеся три световых часа пополнял затраченную энергию, а ночью шёл пешком. Идти было очень тяжело, Сириус ломился напрямик, а не по дорогам, так что он часто брёл по пояс в снегу, и ему даже пришлось в конце концов придумать себе на ноги что-то вроде снегоступов, чтобы не так сильно погружаться в снег. Перед прыжками он снегоступы снимал, поскольку от стартового толчка в самый первый раз те развалились, не выдержав нагрузки. От таких прыжков у Сириуса без перерыва болели ноги, и если бы не усиленная регенерация, то он бы не выдержал первого же прыжка, переломав ноги едва только оттолкнувшись от земли, не упоминая уже про приземление на скорости в сто восемьдесят километров в час — в текущих условиях человеческое тело разогнаться ещё больше было не в состоянии. Немного помогал при приземлении снег, порой доходящий в глубину до двух метров, гасящий хоть немного инерцию после удара. Более сорока прыжков в день Сириус не выдерживал — на регенерацию тратилось иначе бы непростительно много энергии, и Сириус бы не успевал восстанавливаться, так что путь занял несколько больше времени по сравнению с ожиданиями Сириуса. Но в итоге он добрался до Поллукса, остановившись в паре километров от него, решив дальше не прыгать. Поллукс, вне всяких сомнений, тоже ощутил присутствие Сириуса, но уйти он бы уже не успел, даже если бы захотел, а Сириус так не думал. Была середина дня, солнце стояло в зените, но по-зимнему близко к горизонту на юге. Воздух был холодный для человека, особенно на такой скорости, с которой Сириус пролетал это расстояние, что вызвало бы непременное обморожение, если не сказать, обледенение живых тканей, но Сириус без труда согревал себя достаточно для того, чтобы не ощущать дискомфорт. Сириус в высшей точке полёта успел заметить Поллукса, одиноко стоящего посреди широкого заснеженного поля, где, должно быть, летом выращивали пшеницу. Поллукс ждал его, спокойно стоя под лучами, казалось бы, губительного для него теперь солнца, что подтверждалось тем, что от Поллукса шёл жар, оплавляющий в округе в радиусе пары метров снег и осыпающий его сверху редким пеплом. Но Поллукс стоял и терпеливо ждал Сириуса. Сириус не знал, как должен Поллукс отреагировать на его появление, сам факт того, что тот его поджидает, наводил на кое-какие размышления о том, что все выдумки и догадки Сириуса могут оказаться очередной ловушкой. Сириус не знал, насколько сильно влияние Тени на Поллукса теперь, когда тот заполучил толику энергии Света, но его явно было ещё меньше — Поллукс его немного израсходовал тогда, смываясь от Сириуса по воздуху, но беда была ещё и в том, что эманации Тени в Поллуксе вытесняли и уничтожали постепенно его запасы Света. И было неизвестно, насколько полученный Свет смог повлиять на мышление Поллукса. Когда до Поллукса оставалось буквально метров сто, тот всё-таки атаковал Сириуса, хотя Сириус надеялся, что этого не будет. Видно, влияние Тени слишком сильно в нём, чтобы его было вот так просто преодолеть снова, и Поллукс вынужден был подчиняться. Солнечный свет должен был ослабить Тень внутри него, но он так же причинял ему боль, вне всяких сомнений. Хотя, быть может, никакой внутренней борьбы у Поллукса не было, а было лишь воображение Сириуса, как теперь мелькнуло у него в голове. Сириус едва уклонился от метнувшихся в него чёрных щупалец, для этого ему пришлось снова вложить в ноги толику энергии, чтобы снег не так уж сильно повлиял на его прыжок. Поллукс атаковал снова этими щупальцами, как осьминог потянувшись вслед за отскочившим Сириусом.

Он атаковал яростно, быстро, нисколько не сдерживаясь, и сразу с двух сторон. От первого пучка щупалец Сириус ускользнул без труда, но тут же попался на второй, приблизившийся с противоположной стороны, и Сириуса отбросило обратно прямо в воздухе, он даже не успел приземлиться. Сириус успел включить защиту, подсветив свою кожу, так что часть энергии Тени погасилась, причинив куда меньший ущерб, но из-за этого удар вышел более сильным кинетически. Сириус ощутил, как у него ломаются рёбра с левой стороны и тут же с хрустом заживляются. Было больно, но уж лучше так, чем если бы он был без защиты. Сириус отлетел недалеко, его протащило по снегу, тут же облепившему его с ног до головы. Едва остановившись, Сириус тут же вскочил и выстрелил в Поллукса очень тонким, но довольно сильным, насыщенным энергией лучом. Поллукс вовремя заметил этот луч, но вместо того, чтобы благоразумно отклониться в сторону, он защитился плотным теневым облаком. Это его не спасло — мастерство Сириуса недавно возросло, и такого раньше бы он не смог провернуть, не хватило бы сноровки, но в этот раз всё получилось. Луч света тонкой иглой прошил препятствие и ударил в Поллукса. Сириус понял, что он попал, когда услышал, как его противник болезненно вскрикнул, по-прежнему скрытый завесой. Затем он услышал яростный рык, и завеса стремительно понеслась на Сириуса, быстро увеличиваясь в размерах и плавя снег у себя на пути. Отскочить в сторону Сириус уже не успевал, хотя он всё же попробовал, попытавшись отпрыгнуть. Завеса неслась слишком быстро для Сириуса, ограниченного возможностями человеческого тела в плане быстроты реакции. Сириуса завеса настигла, едва тот успел оторвать ноги от земли. Он уже почувствовал перед собой волну жара и вовремя снова включил защиту, и его сразу же накрыло чёрным, непроглядным облаком. Сириус мгновенно потерял всякую ориентацию в пространстве, разом утратив все чувства, начиная от ощущения инерции от своего прыжка и чувства гравитации и заканчивая тем самым радаром, благодаря которому он ощущал Поллукса до этого. Повсюду была Тень, она непрерывно шипела, наталкиваясь на его защитное сияние, она искрилась, и повсюду в воздухе витал тяжёлый, мелкий и неприятный пепел. Защититься от него Сириус не мог, так как ему нужно было дышать, и мелкий дисперсный пепел радостно прорывался через его нос и рот ему в лёгкие, оседая внутри и реагируя с влагой, превращаясь в подобие цемента. Стало трудно дышать, Сириус запаниковал, и его защита тут же ослабла, открыв его Тени, которая не преминула воспользоваться такой возможностью. Она стала подбираться к его коже, и с каждым проигранным миллиметром Сириус ощущал растущую боль всей своей кожей. Паника мешала сконцентрироваться, напор Тени продолжал расти, она уже не просто касалась его кожи, она проникала внутрь, добиралась до внутренних органов и костей, вызывая невыносимую для человека боль. Но Сириус не был человеком. Да, он не ожидал, что Поллукс всё-таки атакует его, да и ещё что Тень в нём окажется настолько сильна. Да, ему было очень больно, и если бы человек испытывал такую боль чуть дольше, чем долю мгновения, он бы либо тут же спятил, либо потерял сознание прежде, чем бы умер. Спятить Сириус не мог, поэтому его спасло второе.

* * *

Сущность Сириуса на краткое мгновение отделилась от его тела, воспарив над ним. Она всё ещё была на этом плане бытия, но именно с этого и начинается путь домой. Сущности необходимо выйти за пределы атмосферы и миновать границу магнитного поля планеты, чтобы при переходе не вызвать глобальных атмосферных катаклизмов высвобождающимся всплеском неизрасходованной энергии. Сириус теперь уже не был связан ограничениями в восприятии, которые ему давала его человеческая оболочка, и поэтому всё, на что ему до этого нужно было тратить энергию и прилагать усилия, теперь само просилось быть познанным. Повсюду была Тень. Всё поле было ею поглощено, и прямо из центра, где Сириус видел тело Поллукса и его мёртвую, пустую оболочку, заключённую в теневой кокон, вырывался столб чёрного дыма. Облако расползалось по округе, жадно пожирая снег и всё остальное, на что наталкивалось. Деревья, кусты, камни — всё. Но вместе с этим знанием пришли ещё. Сириус вспомнил План. Он вспомнил, какой его частью он является, и что ему нужно сделать. И теперь он понимал, что весь План, который разрабатывался и реализовывался не одно тысячелетие, теперь из-за него висел на волоске, готовый вот-вот рухнуть. Но зато теперь Сириус видел, чего так отчаянно добивался Поллукс, и он понял, что он немного ошибся в нём. Поллукс тратил накопленную внутри него Тень, пытаясь тем самым ненадолго освободиться от неё, чтобы дать Сириусу шанс. Тем самым он убивал оболочку Сириуса, и это было на руку Теневому властелину — уничтожить ещё не набравшего полную мощь мессию, как тот мог бы подумать. Но это было частью Плана, для завершения которого оставалось ещё буквально пара шагов. Тень больше не могла повлиять на сущность Сириуса, сейчас она была не властна над ней, ведь для этого ей нужно было преодолеть целых две границы бытия: первую между Нижним Миром и этим, который сейчас наблюдал Сириус, готовящийся к отбытию домой, и вторую, за которой и находилась Обитель Света. Это ограничение действовало и в обратную сторону — Сириус мог спуститься на Землю обратно, но он не был способен прорваться ещё ниже. В этом и была главная причина того, почему война между Светом и Тенью длится так долго, ведь ни одна из сторон не могла схватиться с другой на чужом поле. Только на нейтральном, том, что находится между ними, словно песчинка между молотом и наковальней. Хотя, если быть более точным, то между двумя молотами — чёрным и белым. Тени, когда она переманивала одного из эмиссаров Света на свою сторону, необходимо было растворить его сущность в себе на нейтральном поле, после чего предателя непременно засасывало в дыру между двумя мирами, и там он уже окончательно и бесповоротно растворялся, это было неизбежно. Но здесь Теневой властелин захотел большего — иметь у себя в наличии не просто перебежчика, а действующего эмиссара, который постоянно бы подпитывался через шаровые установки преобразованной для законов этого плана бытия Тенью. Сириус понял, что как раз именно из-за такой гигантской дыры Поллукс всё ещё находится на Земле, что его именно из-за этого не засосало в Нижний Мир. Теневой властелин не хотел этого, поэтому Тень ещё не окончательно растворила сущность Поллукса, и тот хотел этим воспользоваться. Этим хотели воспользоваться все, в этом и заключался План. Теневые эманации так же не мешали Сириусу видеть, что стало с Поллуксом. Что было с ним. Медленно гниющая, уже почти погасшая сущность Поллукса сейчас отчаянно пыталась пробиться к Сириусу сквозь окружившую её теневую оболочку, которую она пыталась сейчас сбросить. Это получалось, но достаточно плохо и слишком медленно, Поллукс бы просто не успел. И Сириус решился на отчаянный шаг, чтобы помочь ему. Сириус всё ещё ощущал свою телесную оболочку, и поэтому он решился на секунду вернуться в неё, хотя спасти и исцелить её уже не удастся — атака Поллукса уже почти уничтожила её. Времени было мало, но его хватало. Возвращение оказалось очень болезненным. Все человеческие чувства вопили от нестерпимой боли, но Сириус приказал им заткнуться и не мешать. Тело почти умерло, от него мало что осталось, но оно всё ещё боролось, оно сохранило след пребывания в нём сущности Сириуса, и именно поэтому оно не сдалось так быстро, в отличие от любого другого человеческого тела. Оно было пропитано эманациями Света. Сдерживаться больше уже не надо было, как понимал Сириус. Именно сейчас надо было выстрелить всей накопленной за эти дни энергией, чтобы гарантированно очистить округу от Тени и добраться до сущности Поллукса. Это Сириус и сделал, хотя мысль о том, что он радиацией уничтожит всё на несколько километров вокруг, не пришлась ему по вкусу. Но это будет не сразу, постепенно. И очень надолго. Чёрное одеяло, полностью укрывшее уже не заснеженное поле, сначала дёрнулось, а затем вспучилось в том месте, где был Сириус. Оно поднялось большим пузырём, не желая рваться, но прорывавшийся сквозь него свет был сильнее, появился небольшой разрыв, который спустя секунду быстро увеличился. Завеса пошла трещинами, сквозь которые прорывался свет, извергавший тонны белёсого пепла. Ослабший эмиссар Тени попытался избежать удара, но сущность Поллукса не позволила ему этого, и затем всё поле взорвалось ослепительным белым светом. Стало жарко, очень жарко, земля плавилась, но тут же охлаждалась падающим пеплом. Задул ледяной зимний ветер, воздух заполнился сырым туманом, скрывшим под собой их обоих, но ветер быстро прогнал этот туман вверх, в небеса. Тело Сириуса умерло окончательно, от него остался только обглоданный скелет, да и то не везде целый. Сущность Сириуса всё ещё сидела в этом теле, готовясь окончательно отделиться от него, но его часть Плана ещё не была завершена. Поллукс был цел, хотя и опустошён. Теневой кокон, окружавший его сущность, всё ещё был в порядке, но зато у неё появился шанс.

— Сириус! — вскричал Поллукс. — Давай, я сдерживаю Тень! Я открылся! Сириус больше не мог шевелиться, но это ему и не мешало. Он ощущал страшную пустоту из-за того, что его тело умерло, но он ещё не покинул его, хотя должен был, и каждый миг такого существования причинял невероятную боль уже самой сущности Сириуса, эта боль намного превосходила ту, что вообще был способен испытать человек.

Даже душевную. Поллукс действительно открылся, как и говорил, Сириус видел это. И он, оторвав щедрый кусок от своей сущности, влил его в пустой сосуд оболочки его Брата. Поллукс вздрогнул, когда ощутил в себе то, что, казалось, он потерял давным-давно. И он вспомнил всё: свою смертную жизнь, свою любовь к человеческой женщине, свою боль от её смерти. Себя. И свою часть Плана, время осуществления которого нацонец пришло после стольких лет. Сириус видел всё то же самое, что и Поллукс, тот передавал ему свои воспоминания, рассказывая о пережитой жизни, о полученных от Тени знаниях и опыте. Баланса это не изменит, иначе бы рухнула вся эта вселенная, но зато это изменит весь характер войны. Сделает её более открытой, если вдруг План не сработает. Поможет составить новый План. Хотя, как догадывался теперь Сириус, новый План всё-таки придётся создать, даже если текущий сработает полностью, ведь второй раз Теневой властелин на это не поведётся. Он тоже учится на своих ошибках. И Сириус, прежде чем уйти домой, тоже передал часть своих воспоминаний Поллуксу. Не то, чтобы тому это сильно помогло, скорее просто так, как знак того, что Сириус всё понимает, через что Поллуксу пришлось пройти ради Плана, и что ему теперь предстоит сделать, причём, как можно быстрее, пока Теневой властелин не спохватился, и пока Тень снова не набрала силу в Поллуксе, достаточную для того, чтобы тот отказался от выполнения своей части Плана. Плана, который он начал, и который он теперь должен был закончить.

* * *

Сириус ушёл уже как пару часов, ушёл окончательно, исполнив своё предназначение — добровольно передать часть своего Света Поллуксу, чтобы тот смог восстановить часть своей, казалось бы, навсегда утраченной сущности. Это мог сделать только мессия — передать Свет так, чтобы тот не просто пополнил запас энергии, ведь Поллукс мог заполучить её силой и хитростью, как в прошлый раз. Передать так, чтобы Поллукс снова мог нормально пользоваться Светом. Ему было плохо, его разрывало на части из-за того, что теперь его тело занимало целых два разных, противоположных друг другу начала — Свет и Тень. Никто не желал уходить, уступать своё место, они буквально вцепились друг другу в глотку и столкнулись лбами, пытаясь вернуть своё силой. Поллукс не знал, какая сторона в итоге победит, да и не дано ему это было теперь узнать, ведь с воскрешением его сущности пришло одновременно и знание, понимание того, какую роль он сыграл в Плане, и какую ему ещё только предстоит сделать. Все эти годы он мучился угрызениями совести из-за того, что натворил. Он помнил всё до мельчайших деталей. Прибытие на Землю, свои первые человеческие эмоции, которые поначалу у него вызывали отвращение. Бесцельные странствия, поскольку из-за перехода он потерял часть памяти, в которой оказались знания того, что же ему надо сделать для того, чтобы вернуться домой. Он влюбился. Он увидел человеческую смерть. Он не знал, что больше его поразило — то, что он оказался способен на такое глубокое чувство к смертной женщине, или же ужас того, что он видел, что становится с человеческой сущностью после смерти.

Поначалу он думал, что именно второе на него повлияло больше всего, но когда умерла его Светлана, он понял, что он ошибся. Земля в тот момент истории находилась под властью Тени. Поллукс ощущал её эманации, её влияние на людские рассудки. Вспыхивали эпидемии страшных болезней, войны, в которых погибали тысячами, а то и миллионами, повсюду торжество извращённой грязными человеческими мыслями религии. Человек был не свободен. И ситуация здорово отличалась от той, что он видел вместе с Кастором во время их Первого пришествия тогда, в Древней Греции. Но хуже всего было то, что когда люди умирали, их сущности засасывались в дыру, тогда бывшую ещё крохотной, как и везде, попадали в Нижний Мир и там растворялись в Тени, тем самым усиливая Теневого властелина. Поллукс знал, что так происходит во всех мирах, где царит Тень, но к тому времени он уже почти растратил весь свой запас энергии, и им двигали эмоции его человеческой оболочки. Он не мог с этим мириться, но и поделать толком ничего не мог, и поэтому был вынужден наблюдать за тем, как его любимая медленно приближается к своей смерти и растворению в Тени. Это его убивало. Убивало быстрее, чем старела Светлана. Знания постепенно терялись, он стал записывать сначала всё, что помнил, а потом, сообразив, что он так может упустить что-то важное, решил записывать то, что ему могло в будущем хоть как-то пригодиться. За год до смерти Светланы случилось небывалое — Поллукс ощутил, как невдалеке сработал ретранслятор древней расы, и Поллукс уловил слабый сигнал. Он знал, что эти ретрансляторы очень редки сами по себе, цивилизация, оставившая их, давно сгинула, и они в исключительных ситуациях использовались для связи между этим планом бытия и другими. Но вызов всегда шёл с этой стороны, а не с той, что его и удивило. Он пришёл к этому ретранслятору и потратил остатки сил на то, чтобы принять вызов с другой стороны ретранслятора, и его поверг в шок его собеседник, то, кем он был и что предлагал. Теневой властелин. Он знал всё, что происходило с Поллуксом, что он ощущал и чего хотел, но не мог добиться. И тут же предложил сделку — Поллукс помогает ему и становится его эмиссаром, а взамен Теневой властелин не даёт сущности Светланы попасть в Нижний Мир. Поллукс тут же отказался, прекрасно понимая, что так он станет предателем. Но предложение посадило в нём зерно сомнения. Силы и знания уходили, разум слабел, вокруг продолжали умирать люди, и он по-прежнему видел весь процесс отделения душ людей до того момента, когда они исчезали в крохотной дырке между двумя уровнями бытия. А потом умерла Светлана, и Поллуксом окончательно овладели эмоции.

Боль, тоска, грусть утраты, злость. И решительность. Дорога домой была для него закрыта, шанса дождаться прихода кого-то из светоносцев не было вообще, ведь он ещё не выполнил свою задачу, да и временной отрезок слишком короток. И Поллукс решил стать диверсантом — Теневой властелин не может полностью контролировать его мысли, как он тогда считал, ведь для этого ему надо явиться на более высокий план бытия, а это невозможно для него, как невозможно Матери Света спуститься вниз, совершить переход. Поллукс снова пришёл к тому ретранслятору и потратил тот единственный источник энергии, что у него оставался, на сеанс связи, при этом бездумно и окончательно истощив себя. Ему ответили сразу, и они заключили сделку. Поллукс должен был действовать во благо Тени, выполняя приказы Теневого властелина, а взамен он получал силу, которая была ему необходима для временного спасения сущности Светланы, после чего Поллукс должен был придумать, как не дать сущностям умирающих людей улетать в дыру. Поллукс очень удивился этому, но Теневой властелин смог ему объяснить, что ему это больше не нужно здесь, на Земле. Да и во многих других его мирах тоже, ведь ему приходится затрачивать энергию на то, чтобы растворять в Тени их всех, а это здорово его отвлекает как в плане ресурсов, так и в плане мыслительных процессов. Поллукс догадывался, что здесь есть какой-то подвох, но за несколько сотен лет службы он так его и не нашёл, хотя Теневой властелин каждый раз утверждал, что подвоха нет. Поллукс начал работу, и все эманации Тени, сочившиеся через крохотную дырку и равномерно растворявшиеся в мире, теперь потекли к нему, давая ему новые силы и возможности, которые раньше почти никто (кроме нескольких других предателей) не заполучал. Это позволило ему сохранить остатки знаний и свой рассудок, его новый начальник дал ему карт-бланш в плане деятельности, он доверял ему. Поллукс поначалу не понимал, почему, но потом довольно быстро выяснил, что его новые способности сами по себе накладывают кучу ограничений.

Самое главное разочарование — ими нельзя было спасать, и его новый босс с самого начала это ему сказал, но Поллукс втайне всё же надеялся на иное. Поллукс за пару дней сообразил, как именно он может удержать душу Светланы на Земле, не давая ей совершить переход вниз через дыру, но ему отчаянно не хватало теневой энергии. И когда уже пришёл срок отхода души, Поллукс отчаялся настолько, что понял, что единственным выходом будет расширить дыру между мирами, увеличив приток эманаций Тени. Сделать это оказалось не сложно, очень помогли остатки знаний Света, и результат не заставил себя долго ждать. Поллукс остановил отход Светланы, а затем принялся «спасать» так всех, кого мог. Но через год он внезапно понял, что дыра постепенно расширяется, что он своим поспешным поступком сделал её края нестабильными, и теперь они понемногу разрушались. Приток теневой энергии тоже увеличивался, и Поллукс довольно быстро оказался не способен принять его на себя целиком — он просто не мог физически столько вместить в себя. И тогда эманации тени снова хлынули в мир, наполняя его злой энергией.

Сначала всё быстро вернулось на круги своя, снова появлялись эпидемии, люди дышали ненавистью друг на друга, но вскоре ситуация снова изменилась. К тому времени сущность Поллукса угасла совсем, и его мыслями полностью владела Тень, и Поллукс стал строить первую шаровую установку, сначала небольшого размера, прототип. Затем успешно опробовал его и создал уже полноценную модель, метровый зеркальный шар, который стал конденсировать собой эманации Тени и преобразовывать их в нечто более материальное. Так появились первые ночные монстры, которых потом люди назвали Тенями. Они быстро заполонили Землю, Поллукс этому способствовал.

Он, движимый Тенью, начал разработку того самого решения, которое бы не дало душам людей улетать через дыру в Нижний Мир, но всё было без толку. Единственным решением было полностью закрыть дыру, и за несколько веков Поллукс даже с помощью Теневого властелина так и не нашёл ничего иного. Явился Альтаир, который своими действиями усилил сопротивление людей, подарив им раньше времени электричество и электрическое освещение, а так же ещё парочку изобретений, но Поллукс столкнулся с ним и, победив его, отправил его домой. Затем ещё несколько раз побеждал новых светоносцев до тех пор, пока не явился Кастор. Он пробудил в Поллуксе давно уснувшие человеческие чувства, от которых Поллукс отгородился с помощью энергии Тени, но Теневому властелину это не понравилось, и он обернул сущность Поллукса в непроницаемый и относительно надёжный кокон, но и это не помогло, и Поллукс каждый раз пытался начать внутреннюю борьбу, отыскивая способы снова вернуться, до тех пор, пока не столкнулся с Сириусом. Теневому властелину очень понравилась впоследствии идея того, чтобы Поллукс вернул себе часть знаний и сил, поэтому не особо препятствовал, но Поллукс уже знал, как ему заполучить не просто толику энергии Света, а ещё и при этом, возможно, восстановить хотя бы огрызок своей старой сущности. И это сработало. Теперь Поллукс понял, что все его действия были частью Плана. Им играли как марионеткой, но при этом возложили очень важную миссию, хотя прямо этого ему так и не сказал никто. Он с самого начала знал, что именно он избавит Землю от Тени, но не знал, как именно. Обычно это делали мессии, у них хватало энергии и умений на закрытие бреши между планами бытия, но это ни к чему не приводило в итоге, ведь когда закрывалась дыра в одном мире, Теневой властелин накапливал не расходуемую из-за этого энергию на то, чтобы прорвать дыру в другом мире. Это был бесконечный процесс. До этих пор. Поллукс должен был рискнуть и усилить эманации Тени на Земле, так можно было наконец увидеть, что будет, если Теневой властелин получит чуть больше власти и возможностей, чем обычно. Поллукс стал приманкой, и рыбка клюнула, Поллукс сделался предателем согласно Плану, хотя он этого и не знал, и он в результате заполучил не просто энергию Тени, а почти полноценную новую сущность. Теневой властелин надеялся использовать Поллукса по своему плану, без сомнений, не менее грандиозному и сулящему противнику страшные потери, но, на его беду, План Света стал работать раньше. Поллукс сейчас имел огрызки обоих сущностей, которые хоть и не могли ужиться вместе, но зато давали ему достаточно времени, чтобы пройти через дыру в Нижний Мир, туда, где ещё не был ни один светоносец. Они давали ему возможность закрыть дыру с другой стороны. Поллукс с сожалением понимал, что это был его билет в один конец, что теневой кокон усилится на другой стороне, но световая сущность даст ему там просуществовать какое-то время, прежде чем полностью растворится в Тени. И оставалось надеяться, что этого времени хватит. Но Поллукса согревала мысль, что он первый сделает невозможное: не просто закроет дыру, но и ослабит своим растворением Теневого властелина, изменив бесповоротно вселенский баланс сил. По крайней мере, он на это надеялся.

* * *

Времени было очень мало, Поллукса просто разрывало на части, но он продолжал с завидным упорством приближаться к ставшей чудовищно большой дыре между мирами. Теневая сущность внутри него позволяла не просто чувствовать её, как и с помощью световой, а ещё и видеть. Она висела в воздухе на высоте трёх километров над землёй, непрерывными потоками извергая чёрную, злую энергию, которая тут же откликнулась призывом впитать себя, как только Поллукс подлетел к ней. Тень ощущала, что её сущность внутри Поллукса была сильно ослаблена, и стремилась помочь ей, подпитать её, но Поллукс упрямо отмахивался от такой помощи — если Тень внутри него перевесит Свет, то он не сможет сделать того, что собирался. Никак. Прямо под ними земля кишела ночными монстрами, выползшими после заката солнца. Их невольно тянуло к дыре, и они пытались уловить исходящие от неё эманации, и некоторым это удавалось, что мгновенно делало их намного сильнее и больше в размерах, но ненадолго — эти эманации не могли надолго удержаться в живом существе без преобразования под законы данного плана бытия. Нужна была шаровая установка, но, к счастью, Поллукс не успел её закончить, так как под влиянием Тени он считал, что здесь она должна быть гораздо больше, чем в других местах. Десятиметровая, рваная рана мировой ткани сияла перед Поллуксом чернотой. Она одновременно звала его к себе и, казалось, боялась его, словно опасаясь последствий того, что он пройдёт через неё. Но разума у неё, конечно же, не было. Это просто дыра. Когда Поллукс приблизился вплотную к тонкой плёнке, покрывающей поверхность дыры, его физическое тело взвыло от боли. Две сущности схлестнулись внутри него в смертельном поединке, который вот-вот должен был закончиться. Но ни одна из них не хотела умирать ни по эту, ни по ту сторону дыры, а там смерть грозила им обоим — теневая сущность просто рассеется, а световая… никто не знал, что будет, но плохо будет всем, это точно. Поллукс прикоснулся к этой плёнке, и она дрогнула под его рукой, послушно повинуясь его мысленному приказу и расступаясь в стороны, пропуская его внутрь. В лицо тут же бросился поток теневой энергии, но световая сущность внутри Поллукса разрезала его собой на две неравные части, словно ледокол лёд, оставляя за собой длинный шлейф из белёсого пепла. Было тяжело устоять, не говоря уже про то, чтобы прорваться сквозь этот поток, но Поллукс нашёл в себе силы сделать это, и резким движением бросился вперёд, ощущая, как его физическое тело не выдерживает перехода и отстраняется от его двух сущностей, выпуская их наружу. Тело не могло совершить перехода, но это и не было нужно, ведь там оно будет только мешать, отвлекая его своей болью. Ещё одно усилие, маленький всплеск энергии обоих сущностей, который тут же погасился хлеставшим из дыры потоком, и обе сущности Поллукса, неравномерно смешавшись в одну, чтобы выдержать переход, оказались на другой стороне. Дыра позади мгновенно закрылась тонкой плёнкой, сам мир пытался заживить свою рану, но сделать ничего более, чем он уже сделал, не мог. Разум Поллукса на секунду от смешения сущностей помутился, но только на секунду, тут же восстановив контроль над ситуацией. Поллукс увидел Нижний Мир. Он ожидал, что тот будет целиком заполнен Тенью, но это было не совсем верно. Да, она была здесь везде, но крайне неравномерно, её иссиня-чёрными потоками уносило к дыре, засасывая внутрь и выбрасывая с другой стороны. Поллуксу было больно от постоянных соприкосновений с Тенью, но не настолько, как если бы он здесь оказался с целой световой сущностью, а не с получившимся странным гибридом. Здесь тоже можно было существовать, подстроиться под местные законы метафизики, но это не было нужно. Поллукс огляделся. Нижний Мир был громадный, его по величине можно было сравнить с Миром Верхним, Световым, и ни с чем в том плане бытия, который был между ними, но Поллукс мог при желании увидеть его весь. Теневая сущность внутри него позволяла это сделать. Мир был шарообразный, но смотрящий сам в себя, представлявший собой полую сферу, внутри которой всё и находилось. Земля, горы, реки из Тени, причудливые деревья (тоже из Тени), даже светило было здесь. Оно висело прямо в центре сферы, источая тёмно-красный свет, но светом это не было, да и не светило это было вовсе. Источник Тени. Быть может, Теневой властелин. Дыр в другие миры было много. Очень много, столько, сколько было миров, находящихся под властью Тени, и все дыры были разные, где-то больше, где-то меньше, но дыра на Землю была самой большой, намного превосходившей в размерах все остальные. Поллукс действительно проделал на Земле колоссальную работу. Хотя, как он теперь видел, в одном из миров, неизвестно в каком, ситуация была ещё хуже — дыр там было очень много, хоть и мелких, размером не больше микрона, но они создавали эффект решето на границе между мирами. Тень текла туда не так активно, как на Землю, скорее даже вяло и очень лениво, но всё же в очень большом количестве. Там явно было не сладко, хотя сразу наверняка с той стороны этого и не увидишь. Как гнилой плод с вполне спелой поверхностью, если не приглядываться к ней пристально, а, как знал Поллукс, в Мире Верхнем приглядываются далеко не внимательно к таким вещам. На беду этого мира. Но Поллукс сделать с этим ничего не мог, у него была иная задача. Едва он подумал о гравитации, как она тут же сработала, послушно повинуясь его воле, вернее, воле его теневой сущности. Поллукс мог менять здесь законы под себя, до определённого предела. А это означало, что Теневой властелин имеет здесь власть, намного превосходящую его, следовательно, он уже знает о том, что он сюда явился. Теневой кокон, немного смешавшийся с его световой сущностью, пока прикрывал его, как он надеялся, но этого в итоге было недостаточно. Хотя, Поллукс надеялся, что его появление здесь пока только вызывает подозрения, не более. Он приземлился и, невольно всё ещё считая по привычке себя человеком, создал себе прежнее тело, вернее, его иллюзию. Он снова оглянулся и посмотрел на дыру у себя над головой — оттуда как раз поплыла очередная человеческая душа, ярко освещающая всё вокруг прекрасным бирюзовым светом, который резко контрастировал с красным и чёрным, которые наполняли этот мир. Душа на секунду задержалась возле дыры, словно бы испугалась увиденного и решилась вернуться обратно и отправиться уже туда, куда было ей положено, но тут её подхватило длинным лучом рубинового цвета, идущего откуда-то из-за соседней горы, и она послушно притянулась к источнику этого луча.

— Преобразователь, — вспомнил Поллукс то, что Теневой властелин как-то говорил ему, что ему необходимо тратить ресурсы на преобразование и растворение человеческих душ. И Поллукс двинулся по направлению этого луча, почти мгновенно преодолевая расстояние, как ему казалось, в несколько километров. Но вокруг всё двигалось по совершенно другим законам, и расстояния в два шага тут же становились растянутыми на сотни миль, а километры быстро сжимались до размеров атомов, если бы те здесь только были.

Всё было непредсказуемо, но Поллукс ощущал, что он приближается к визуально отдаляющейся скале, за которой он уже чувствовал этот таинственный преобразователь, который засасывал прибывающие души в себя и источал в результате преобразовательных процессов новые эманации Тени, которые впоследствии направлял обратно в дыру. Но эти эманации по своему объёму были ничтожны по сравнению с потоками, которые рвались из светила над головой у Поллукса, и теперь бывший предатель понял, что Теневой властелин ему не врал насчёт преобразования душ. Когда-то, быть может, для него это было существенно, ведь в совокупности такие генерируемые эманации очень даже весомы, если их направлять не в каждый из подвластных миров, а туда, где дыры ещё не было, что он и делал, но, как видно, в конце концов ему это надоело. Он постоянно терял одни миры и тут же прорубал окна в другие, и в среднем количество отравленных им миров было одинаково, постоянно. Эта битва между Светом и Тенью действительно длилась уже очень долго, и каждая из сторон теперь искала новые способы борьбы, не гнушаясь при этом ради поставленной цели убивать своих же последователей или уничтожать то, что усиливало их, но при этом и не давало развиваться дальше. Нельзя было построить что-то новое, не уничтожив старое, и каждая из сторон по-своему расчищала место. И, насколько бы ни был Поллукс предан своему делу, его вторая, теневая половина позволила ему теперь взглянуть на ситуацию с обеих сторон, поселив в нём зерно сомнения. Тень он считал Злом, которое необходимо истребить, но теперь он так же видел, что и Свет не идеален, раз готов пожертвовать им ради плана, второй раз который не осуществить больше никогда, ведь ещё раз Теневой властелин на это не поведётся, разве что это не будет соответствовать его собственным планам. Поллукса скрутило приступом боли, его световая половина сущности противилась тому, что её здесь окружало, и она потихоньку вступала в реакцию с окружающим мирозданием. Теневой кокон начал понемногу растворяться. Несмотря на то, что Поллукс уже преодолел гигантское расстояние и, наконец, миновал скалу, дыра в Землю до сих пор висела над ним в той же точке, где и там, где он приземлился. Наверное, так должно было быть ровно до тех пор, пока Поллукс бы не ступил на соседний участок с другой дырой на уже другую планету. Нижний мир оказался разделённым на участки, строго привязанными каждый к своей дыре. Зато Поллукс наконец увидел Преобразователь. Он стоял посреди громадной равнины, идеально ровной и зеркальной, отражающей то, что было у Поллукса над головой, отчего казалось, будто бы Преобразователь стоял на тонком стекле посреди пустоты, далеко-далеко заканчивающейся другим участком со своей дырой. Их можно было разглядеть, только если снова поменять местные законы физики и ещё и помочь себе теневой половиной сущности. Преобразователь оказался миллионом метровых кубов, каждый из которых был отделён пустым пространством протяжённостью в метр от своего соседа. Кубы были сотканы из чистой Тени и имели обсидиановый цвет, завораживающий своим видом разум Поллукса. Между кубами непрерывно проскакивали рубиновые молнии, и когда из дыры вылетала очередная душа, в центре гигантской установки образовывалась здоровенная полость, в которой возникала маленькая звезда, слепленная из Тени и светящая чёрным светом. Из этой звезды вырывался рубиновый луч, подхватывающий в вышине неба крохотную несчастную душу и притягивающий её к центру Преобразователя. Когда душа подлетала к чёрной звезде, та чуть-чуть увеличивалась в размерах и поглощала душу, затем сжималась, испуская одновременно облако рассеянного чёрного дыма, который уже устремлялся обратно к дыре. Потом это облако, уже на другой стороне, прорывалось через плёнку, притягивалась к одному из шаров, созданных Поллуксом.

Несколько таких облачков — и зеркальный шар рождал очередного ночного монстра, который шёл затем убивать людей, души которых втягивались в дыру и примагничивались рубиновым лучом к Преобразователю. Бесконечный процесс, который был, в общем-то, и не нужен более Теневому властелину, так как Поллукс видел, сколько Тени, плотным чёрным потоком идущим от Источника в вышине к крохотной по сравнению с ним чёрной звезде в центре очередного Преобразователя, расходуется на процесс преобразование каждой из душ. Когда-то это и было удобно, но уже не теперь. И Поллукс мог это использовать, выполнив одновременно План и цель, которую ему дал Теневой властелин — прекратить преобразование душ на Земле. Правда, при этом закроется и дыра, но Теневой властелин об этом узнает слишком поздно. Поллукс в точности не знал, что он должен сделать. Да, он должен уничтожить Преобразователь, но как?

— Взорваться, — ответил он вслух сам себе. Он прекрасно помнил, сколько разрушений принёс взрыв полностью истощённого Кастора. И это на Земле, где материя не пропитана враждебными эманациями Тени, которые тут же вступают в разрушительную реакцию со Светом. А что будет здесь, где абсолютно всё состоит из Тени? Либо взрыва не произойдёт, Тень его просто погасит своей массой, либо же рванёт так, что мало не покажется даже Тёмному властелину. По крайней мере, Пояс Ориона на это надеялся, когда составлял этот План. Но для того, чтобы взорваться, Поллуксу нужно было отбросить тот кокон, который сковал огрызок его сущности, и в этом была главная проблема. На секунду, на какой-то до безумности краткий миг Поллукс окажется только лишь с половиной своей сущности, а здесь это могло грозить для него катастрофой, которая не даст выполнить последнюю часть Плана. На Земле его сущность всегда подкреплялась человеческим разумом, мозгом, био-химико-физическими процессами. Здесь он этого был лишён, и весь его разум зависел от его сущности, которая должна быть полноценной, единой. Именно поэтому Свет и Тень при переходе смешались в нём, попытавшись дополнить на какое-то время друг друга.

И теперь ему нужно не просто отказаться от какого-то там кокона, который хоть и ограничивал его световую сущность, но при этом ещё и не давал ей развалиться. Ему нужно отказаться от половины самого себя. Подул ветер. Сухой, колючий, выдувающий из Поллукса белые искры. Времени не осталось совсем. Поллукс прыгнул далеко вперёд и завис в воздухе на небольшой высоте прямо над чёрной звездой в центре Преобразователя. Что-то ему подсказывало, что ему не стоит прикасаться ни одного из кубов ни руками, ни ногами. Нужно было выбрать момент, при котором из дыры вылетит очередная несчастная душа, и её начнёт притягивать лучом — тогда-то Поллукс и должен будет взорваться. Ждать пришлось недолго, хотя понятие времени здесь было относительно как нигде. Дыра над головой Поллукса зарябилась, и из неё вырвалась ярко светящаяся точка. Теневая звезда под Поллуксом дрогнула, готовясь выпустить рубинового цвета луч. Пора. Поллукс сосредоточился, мысленно осматривая себя и отыскивая в своей, казалось, единой сущности чёрные и оранжево-жёлтые пятна, разъединяя их и удаляя друг от друга. Теневые пятна он безжалостно отбрасывал в сторону, ощущая, что при этом он выдирает куски самого себя, и это было очень больно. Боль всё усиливалась и усиливалась, к ней нельзя было привыкнуть, поскольку Поллукс больше не обладал гибкой человеческой психологией, которая позволяла приспособиться ко всему абсолютно. Пришлось набраться терпения и продолжить дело, одновременно наблюдая за тем, как рубиновый луч вырывается из чёрной звезды и медленно ползёт к появившейся душе. Световые пятна Поллукс собирал в одну единую кучу, пытаясь объединить их друг с другом, но они плохо этому поддавались, и их было слишком мало, чтобы в итоге можно было собрать что-то, хоть отдалённо похожее на единое целое. Он успел. Успел отбросить последний оставшийся в нём ошмёток Тени, уже ощущая, как изменяется его мышление, как меняются его взгляды, снова становясь такими, какими они были первоначально, но так же вместе с чудовищной болью пришло ощущение некой раздвоенности сознания и того, что ему остро не хватает чего-то до смерти важного.

Половины себя. Он уже не мог толком ни о чём думать, остался лишь какой-то жалкий минимум, смутные желания и неясные, не сформированные окончательно мысли. Кроме одной. Вниз. Жёлто-оранжевое облако стремительно понеслось вниз навстречу своей смерти в пучинах чёрной звезды, оставляя за собой сверкающий звёздной пылью длинный шлейф, который тут же воспламенился, едва его коснулся один из многочисленных теневых потоков. Всё происходило беззвучно, но с невиданной доселе в подобном месте иллюминацией.

Облако отчаянно рвалось вниз, прорываясь сквозь перекрывающие ему путь чёрные щупальца, вылезающие из центра Преобразователя, пытавшегося сейчас себя защитить. Каждое такое щупальце отрывало небольшой кусок от облака, но оно не могло сбавить его скорость хоть сколько-нибудь, и Поллукс продолжал снижаться. Чем-то такое падение напоминало движение кометы, слишком близко подлетевшей к звезде, которая своим излучением испаряла лёд с её поверхности. Красиво и смертельно одновременно. Когда до столкновения Поллукса и чёрной звезды оставалось совсем чуть-чуть, случились сразу две вещи: рубиновый луч наконец достиг появившейся из дыры души, и внезапно зазвучало всё вокруг, произнося имя Поллукса.

— Диос-с-скур-р-р! Поллукс уже не мог ни ответить на него, ни даже удивиться. Он был уже не способен на это. Слишком поздно. Щёлк! Оранжевое облако влетает в звезду, наполняя её изнутри своим светом. По Преобразователю мгновенно начинают ползти жёлто-оранжевые молнии и искры, оставляющие белые ожоги на каждом из целого миллиона кубов. Рубиновый луч тут же твердеет, превращаясь в длинный красный прут, на который налипают эманации Тени, кружащие вокруг, отчего всё тут же загорается. Чья-то неведомая рука подхватывает огрызки теневого кокона Поллукса и быстро уносит их в сторону, прежде чем Преобразователь взрывается. Зеркальная равнина дрогнула и покрылась мелкими трещинами, а затем Преобразователь разлетелся по всей округе, разбрасываясь сгорающими прямо в воздухе повреждёнными метровыми кубами. Поднялось большое облако непроглядной пыли, скрывшей за собой рванувшую звезду и сущность Поллукса, но уже было ясно, что ни того, ни другого не осталось. Они оба уничтожили друг друга. Но тут внезапно из облака вынырнул световой разряд и тут же побежал по затвердевшему лучу, обращая его в пепел. Душа на другом конце луча заметалась, но она оказалась не в силах оторваться от луча и улететь в сторону, тот слишком крепко её держал. И вот световой разряд достигает конца почти уничтоженного луча, вступает в реакцию с несчастной душой, и раздаётся второй взрыв, уже не такой сильный, но своей вспышкой затмевающий находящуюся дыру между мирами полностью. Туда поспешно устремляются все Теневые потоки, гасят взрыв, но уже поздно — едва вспышка пропадает, как обнаруживается, что дыры больше нет, мировая ткань в этом месте снова прочная и не повреждённая. И всё тут же утихает.

* * *

Из-под обломка одного из кубов вырывается кусок Тени. Он не такой же, как вся Тень вокруг, он отличается от них чем-то неуловимым, неосязаемым. Желанием вновь воссоединиться с другими такими кусками.

Он устремляется к соседнему подобному куску, безжалостно расшвыривая в стороны мелкие обломки, пока не настигает искомую цель. Они взмывают в воздух, кружатся друг вокруг друга, подхватывают самих себя и объединяются в один более крупный кусок, который уже устремляется прочь отсюда, к другому куску, более крупному, чем он сам. Все они вместе собираются и плывут навстречу одиноко стоящей пятиметровой фигуре человека, который задумчиво и с лёгкой долью укора смотрит на то, что творится вокруг.

— Диос-с-скур, — вздыхает Теневой властелин. Когда перед ним проплывает последний крохотный кусок кокона Поллуксовой сущности, фигура безжалостно и яростно отрывает от себя щедрый кусок Тени и бросает его в собравшийся сгусток. Тот его тут же принимает, и после этого формирует новую человеческую фигуру, которая, в отличие от властелина, имеет привычные размеры.

— Что… — Поллукс открывает рот и начинает оглядываться. — Но я же…

— Нет, — решительно произносит Теневой властелин. — Ты не умер, но ты уже не с-с-совс-с-сем Поллукс-с-с. Он уничтожил с-с-себя взрывом, но ты впитал его мыс-с-сли, вос-с-споминания, чувс-с-ства. В какой-то мере ты — это он.

— И… — Поллукс нервно сглатывает иллюзию слюны — человеческие привычки не так быстро исчезают. — И что ты теперь со мной сделаешь?

Зачем ты меня оживил? Высокая фигура пожала плечами:

— Мне здес-с-сь одному с-с-скучно.

— И всё?

— Ещё я тебя буду пытать. Видишь ли, та душа, которую ты взорвал — это твоя С-с-светлана. Ты ушёл и прекратил её поддерживать, а я не с-с-стал больше в этом помогать тебе.

— Нет, — болезненно выдохнул Поллукс и ошарашенно упал на колени.

— Нет!

— Увы, — властелин развёл руками. — Ты с-с-сам это с-с-сделал. И ещё ты нанёс-с-с мне непоправимый ущерб, но я тебе благодарен за это, ведь ты, в конечном итоге, выполнил с-с-свою час-с-сть сделки. И результат натолкнул меня на одни очень интерес-с-сные мыс-с-сли.

Родил мой План. Фигура резко развернулась и пошла прочь от завывающего от горя Поллукса. Через пару шагов властелин бросил через плечо:

— Нас-с-слаждайся, Диос-с-скур. В твоём рас-с-споряжении всё, что ты видишь вокруг. Теперь Царство Порядка и твой дом тоже.