Соназга и крагера я встретил в трактире. Мы плотно поели, после чего отправились за город на ближайшую речку Сонму, где наняли плот, чтобы спуститься на нём вниз по течению и добраться до моря. Далее морем мы должны были доплыть почти до самого Шаршанга, сойдя на берег в нескольких милях от него в одной довольно крупной деревушке с названием «Сосновка», а уже оттуда — искать могильник. Вообще, от Давура до Шаршанга проложен Имперский Тракт, так что до туда можно было добраться и по суше без проблем, но крагер настойчиво рекомендовал плыть морем. Пускай мы делали заметный крюк в несколько лишних дней пути, если судить по карте, но Альтер заверил нас, что в это время года на море ветер будет дуть почти всё время нам в спины. А ветер, как известно, в отличие от лошадей не устаёт, так что морем мы должны обернуться быстрее. Лошадей с собой мы тоже не взяли — зачем, если за них придётся платить дополнительно, к тому же их нужно будет кормить чем-то на корабле, а в Сосновке с тем же успехом можно купить или арендовать новых.

Если не считать те несколько часов, что мы шли пешком через половину города, чтобы выбраться к речке за городской стеной, то спуск на плоте вниз по течению оказался самым медленным этапом в этом двухнедельном пути. Мы целых четыре дня медленно плыли на нём, Вьяти непрерывно ворчал о неправильности нашего выбора, да и я приуныл за это время, поскольку с речки толком не на что было смотреть — вокруг одни голые поля, потихоньку засеиваемые крестьянами, несколько мелких деревень, да сплошные холмы. Один раз попался лес — хвойный, высокий, чистый и ещё заснеженный в некоторых местах. Те полдня, что мы плыли посреди леса, я тосковал по дому, настолько этот лес напомнил мне его.

Через пару ночей меня припёрло. Я проснулся от того, что у меня жутко разболелась голова. Я кое-как дополз до края плота, после чего меня несколько минут рвало в ледяную воду, а когда отпустило, я внезапно вспомнил слова домового Сани о том, что вскоре я должен буду ощутить Сердце своего нового дома. Это оказалось болезненно первые минуты, мой дар танга снова рывком скакнул вверх, а затем меня отпустило, я встал и выпрямился, как ни в чём не бывало, и посмотрел почти строго на север-запад. Сердце дома полыхало на горизонте словно маяк, указывая мне путь домой, я видел, как оно радостно затрепетало от того, что теперь ему есть ради кого снова биться. Разума, конечно, у него не было, да и не сердце это было, скорее тоже некий артефакт, но я почему-то чувствовал всё то же, что чувствует оно в данный момент, будучи крепко связанным со зданием, где оно расположилось. Грязь, пыль, плесень, прогнившее дерево — чувство было такое, словно я проснулся от долгой спячки и начал выбираться из многолетнего кокона, который окружал меня. Хотелось прокашляться и выплюнуть всю эту пыль, после чего собственными ногтями содрать с себя всю остальную грязь — плесень, мох и прочее, чего там не должно было быть.

Я моргнул — и видение прекратилось, на горизонте исчезло сияние, а странные ощущения пропали, словно их и не было. Осталось только ощущение на самой границе сознания, что кто-то наблюдает за мной в готовности позвать к себе, когда я захочу найти его. Словно я знал, что меня дома кто-то ждёт. Вот только это здание я ещё не мог называть своим домом, да и тот, кто меня ждёт — не человек. Жаль.

Я несколько опасался спрашивать своих друзей о том, кто такие Кардод Матрикураччи и Юкуриус Бельв. Ну, если с первым более-менее было всё понятно, мужик сам по себе двинутый на голову, то вот второй вообще хрен знает кто. К тому же, как мне казалось, начни я расспрашивать о подобных людях в ненадёжных местах, где тот же Кардод может следить за мной вот из-под того куста на берегу речки, то мне точно после этого будет плохо, да и владелец плота, плывший вместе с нами, не внушал доверия. Уж больно часто он бросает странные взгляды на мою перевязанную шею. Надо будет кровью повязку, что ли, пропитать, чтобы всё выглядело ещё логичней.

За четыре дня мы добрались до моря, высадившись в каком-то не особо крупном городе с портом. Что за город — без понятия, местную географию я знал очень плохо, да и интерес у меня к этому пропал. Ну да, город, ну да, первый час тёплое по сравнению с речкой море меня завораживало, но больше здесь не на что было смотреть. Торговых путей почти нет, только небольшой перевалочный пункт для редких кораблей из Шаршанга или Аттука, пробравшихся через Молдурский Риф и решивших передохнуть перед оставшейся частью пути да починить корпус корабля на местной верфи.

— Что за Молдурский Риф? — поинтересовался я у Вьяти, когда он упомянул его в разговоре.

— Цепь подводных скал и коралловых рифов под водой от Аттского полуострова и до большой земли, — с готовностью, словно весь день ждал этого, ответил за него Альтер. Вьяти даже и не подумал начинать отвечать мне — зачем? — Эти скалы очень опасны, из-под воды показываются только в новолуние, да при сильной качке на море, а так почти везде утоплены на добрую сажень под воду. По большей части, мелкие кораблики вроде нашего плота проплывают без напрягов, но плот в море — сам понимаешь. Проще самому, ручками да ножками доплыть, чем на плоту. А большие корабли вроде того, на котором мы дальше поплывём, ходят только вдоль берега, там с нашей стороны пролив есть безопасный. Но он узкий и длинный как фиг знает что, так что в шторм никто не сунется туда, слишком опасно, запросто снесёт с курса в сторону на саженей пять — считай, каюк кораблику, скалы острее бритвы!

— А я говорил, что на лошадях лучше! — упрекнул его соназг, увидев, как я скис.

— Да нормально проплывём, не трясись! — крагер хлопнул меня по плечу. — Я же моряк, все крагеры — моряки! Со мной не утонете, к тому же весной все тучи идут на Давур да Ролдерог с Серого моря, так что проскочим как миленькие, ни один дождик не замочит!

Он меня более-менее успокоил, поскольку доля истины в его словах действительно была. Все крагеры — моряки по своей природе, несколько тысяч лет назад они вообще в воде жили словно действительно крабы там какие, только дышащие воздухом, ну и разговаривающие. Но я на всякий случай зашёл в местную часовню перед отплытием и помолился Цейрину о том, чтобы тот сохранил нас в этом пути. Поскольку тот как обычно не ответил (я вообще сомневаюсь, что теперь он когда-нибудь ответит мне, носящему Знак его злейшего врага), я ещё помолился на всякий случай Аусте, одному из богов расы Бод, Богу Воды за то, чтобы море было благосклонно к нам. И вознёс третью, последнюю молитву Гароналютхре, богу крагеров, чтобы тот благословил древесину, из которой был построен наш корабль. Из всех троих, как я был уверен, ответит только последний. Цейрин отвернулся от меня, а я от него. А Ауста вообще считался уже пару веков мёртвым, поскольку оставшиеся в живых Бод дружно перестали поклоняться своим богам, уничтожили все свои храмы и святилища, а так же прописанные в книгах догматы и многое другое, что так или иначе было связано хоть с одним из их богов. Чужим богам Бод не поклонялись никогда. Они объявили всю религию и магию чушью, только вводящую всех в заблуждение и вредящую научному прогрессу, а так же что-то там доказали в своих научных трактатах. Они с готовностью демонстрировали свои выводы и открытия всем желающим, кто к ним приходил с миром и желанием отказаться от веры, да только кроме Бод никто больше не мог понять их научных трудов. Слишком сложно даже для передовых учёных любого из мировых государств. Но весь мир считал их дураками, чудаками и глупцами, так как повсюду были свидетельства существования магии и богов, как же можно утверждать, что всё это не реально? И не будь Бод так сильны в науке и изобретательстве, их бы давно всех истребили как еретиков. Собственно, в последней войне под шумок их и так многих перебили, задавив их изобретения и оружие множеством трупов обычных солдат. Численность войск всегда является главным преимуществом в войне.

Хотя топор у меня за спиной, выкованный Бод, был знатный. Не ржавеет, долго держит заточку, очень хорошо сбалансирован и весит заметно меньше таких же топоров из других сплавов, хотя и не настолько, чтобы его можно было сравнивать с пушинкой. Примерно немного легче полуторного меча из лёгких сплавов. Из какого металла сделан мой топор — я не знаю, и не знают мои знакомые кузнецы, но Бод активно используют этот металл для своего оружия на продажу. Лёгкий, прочный, стойкий к коррозии и пачкается куда меньше наших сплавов; по цвету похож на чистую сталь, только с лёгким сине-зелёным оттенком. Рукоять из обычного дерева, обшитого приятной на ощупь тканью с коротким ворсом, от которого руки на морозе не мёрзнут, но, как я подозревал, внутри рукояти скрыт металлический стержень для увеличения прочности и балансировки. Проверять что-то не хотелось, зачем портить хорошую вещь?

Крагер долго выбирал суда, пришвартованные в порту и набиравшие пассажиров, направляющихся в Шаршанг. Кораблей стояло около десятка разной вместимости, и, на мой взгляд, многие были весьма достойными и внушительными судами, но половину из них Альтер забраковал сразу же, едва увидав. Ещё часть забраковал Вьяти, проявивший внезапную жадность, когда услыхал, какие цены заломили капитаны. В конце концов, мы остановились у двухмачтовой шхуны потрёпанного вида с полуоблезлыми парусами странного жёлтого оттенка (словно их долгое время вымачивали в моче их же моряков), которая устроила их обоих. Название у шхуны было громкое — «Летящий Биль». Как оказалось, Биль — это имя старого друга капитана шхуны, который в отрочестве в пьяном угаре долбанулся головой и, решив, что он — ласточка, сиганул со скалы.

Нам повезло — команда только прибыла из Ролдерога в порт и ещё не успела наклюкаться, так что, как только они набрали нужное количество пассажиров, мы все смогли отплыть, и нам троим не пришлось ждать сутки, а то и больше, как в случаях с другими кораблями. Вместе с нами плыла семья из пяти человек к каким-то родственникам — муж с женой и братом и двое детишек, семилетние мальчик с девочкой, близнецы. Мы их не трогали, а они — нас, хотя первый день ребятня кружилась возле меня, не отставая ни на миг. Крагеров и соназгов всяких они видели, а вот северян — никогда. Готов поспорить, что скажи я, что я — танг, сразу бы вся их семейка и половина команды сиганули в море. В какой-то мере это было бы весело, но, правда, оставшиеся моряки обнажили бы оружие и нашинковали меня на салат для акул.

В море до этого я никогда не плавал, так что первые дни мне пришлось бороться с морской болезнью. Аршинные волны мне казались гигантскими, они изводили меня долго, сутки напролёт, туманя мозги и прочищая кишки. А на четвёртый день всё стихло, море стало похожим на зеркало, такой ровной оказалась вода. Мы в это время как раз подошли вплотную к рифу и подводным скалам, а ветер умер у нас в парусах, так что морякам пришлось сесть за вёсла. Когда на востоке на горизонте показалась тёмная сверкающая полоса, мы прошли только половину рифа, и на вёсла сели уже все, исключая женщину, детей и хлипкого Вьятлатта, не способного даже поднять здоровенное весло над водой хоть на вершок. Зато Альтер работал за пятерых. Видать, мои молитвы всё-таки помогли, так как шторм нас нагнал только в самом конце рифа, и мы напоролись бочиной только на одну скалу — дерево выдержало, хотя капитан уже было подумал, что мы все дружно в следующий миг пойдём на корм рыбам. Даже течь не появилась, так, царапина.

Шторм трепал нам нервы всю ночь до утра, из-за него я уснуть не мог, плюс ещё снова резкие вспышки боли, свидетельствующие о росте моего дара, правда, я пока больше визуальных эффектов не замечал. Поскольку спать я не мог, я принялся читать ту книжку, которую вручил мне домовой. Признаюсь, поначалу я ожидал, что там будут раскрываться мировые тайны и загадки, разнообразные заговоры, разоблачения ложных догматов и прочее, но нет. По большей части это был справочник по монстрам, как я подозревал, далеко не полный и не очень-то подробный. Вспоминая подробности сказок и страшилок, я предположил, что от справочника борца с этими самыми монстрами у меня волосы дыбом встанут, но тоже нет. В основном скучноватые и плохо разбираемые описания сильных сторон и уязвимых мест, кое-где авторы пытались приводить корявые, явно собственные рисунки, испещрённые схемами, куда, как и чем нужно бить тварь, чтобы остаться в живых самому при встрече с ней. А тварей здесь было прилично, и только половина из той половины, названий которых я когда-либо слышал, оказывалась примерно такой же, какой их описывали россказни деревенщины. Довольно много страниц было посвящено вампирам и тем, в кого они в итоге рискуют превратиться — упырям, хотя в момент превращения я не въехал при диагональном и поверхностном чтении. Примерно в одинаковых долях описывались всякие аспиды, банники, русалки, лешие, лявры, домовые, мамоны, дрекаваки и прочие страшилища (примечание: подробнее смотри в справочнике по монстрам). Например, русалки, домовые и лявры оказались в точности такими же, какими их описывали байки и бородатые анекдоты. Вдобавок, один из писавших заметки к этому справочнику всерьёз рассуждал на тему, можно ли заниматься сексом с ляврой регулярно, если научиться задерживать дыхание на всю длительность полового акта.

Были и жуткие твари, вне всяких сомнений, наиболее опасные из этого длинного списка тех, с кем мне, быть может, предстоит встретиться. Например, мамон, который, мало того, что офигенно большой, следовательно, ему всякие мечи как мне иголки, так ещё и передвигающийся невесть как под землёй, причём, быстрее, чем скачет лошадь. Благо, в заметках указано, что мамонов осталось очень мало, и они почти не встречаются, хотя за полвека много чего могло измениться. Или вот шуликуны — твари мелкие, не сильно больше кошки, и уязвимые для всего и вообще очень хрупкие. Но их всегда вылезает из рек несколько тысяч, так что воевать с ними крайне тяжело, их атаки всегда внезапны, хоть и бывают строго весной при сходе льдов с рек. В список тех, с кем я бы однозначно не хотел встретиться ни при каких условиях, быстро оказался дрекавак — тварь, оглушающая своим криком на полсотни саженей вокруг себя, да к тому же, против крика которой не спасают ни подушки, ни стены, оптимизма не внушала. Если к остальным хоть и можно было как-то подобраться, чтобы пырнуть мечом или дать факелом в глаз, то здесь только стрелами. А ещё лучше из катапульты, чтобы уж наверняка.

Но, безо всяких сомнений, данный список возглавлял этот таинственный тангал. Если против остальных тварей, даже таких опасных, как мамон, танги и приводили варианты тактики, уязвимые места, всякие схемы и прочее, то в заметке о тангале не было ничего. Ни описания, ни кривых рисунков, ни перечисления того, какие его внутренности можно использовать в алхимии — ни-че-го! Одно только короткое слово. «Беги».

За те оставшиеся несколько дней до Сосновки, где нас выкинули, я успел полностью один раз прочесть всю книгу. Запомнил, правда, из этого шиш да маленько, но такой цели я перед собой и не ставил, в основном потому, что информации было очень уж много, и этот текст читать было ещё хуже, чем тот, что был в церковных книжонках. Но я уловил общую суть — тварей, которых нельзя было пырнуть мечом так, чтобы те подохли, следовало уничтожать огнём. Большинство монстров почти неуязвимы для металла, только огонь мог их убить. И на самом деле это интересно: поскольку монстры высасывали силы из Молдура, фактически, переплетая свои сущности с Холодом, огонь оказался вполне логичным средством для борьбы с ними — частично этим я и могу объяснить то, что обычные специально обученные отряды смогли побороть нечисть, заместив собой тангов. Но ведь и танги получают силы от этого же бога, пусть, и по его настоянию — так что же, танги тоже боятся огня? Но я не ощущаю ничего такого, когда, например, зажигаю свечу или грею руки у камина (не на корабле, конечно же, а вообще). Эх, было бы у кого спросить! Тактика борьбы с монстрами тоже не больно-то отличалась: против слабых действовало либо обычное оружие, либо огонь, а сильных убить можно было только в Ледяных Пустошах. Как я понял, танги умели самостоятельно ходить туда-сюда, но как — ещё одна загадка.

Но для чего тогда вообще нужны танги, если, фактически, квалифицированные наёмники могут успешно справиться с монстрами? Сдаётся мне, что я чего-то не знаю. Нужен живой танг, который бы всё и объяснил мне. Ну, или, в крайнем случае, Саня.

Сосновка оказалась небольшой деревушкой на полтора десятка домов, но в экономике провинции Шаршанг (в империи все провинции имели те же названия, что и главные города в них), играла довольно заметную роль. Она ближайшими полями обеспечивала пшеницей всю провинцию на весь год, да ещё и на продажу в соседние регионы немного оставалось. Мы собирались там просто купить лошадей да порасспрашивать местных, как выйти побыстрее к нужному нам могильнику-кургану, коих здесь, судя по карте, данной нам Зарой, было немерено. Однако едва мы ступили на берег, я мгновенно ощутил что-то неладное. Это было совершенно новое ощущение, явно танговский дар сработал. Меня словно окутало ледяным влажным облаком, а к горлу подобрались острые как бритва когти, намереваясь отрезать мне башку лёгким движением. Это ощущение было слабое, но с постепенным заходом солнца за горизонт оно стремительно усиливалось, набирало мощь. Я уж было подумал, что это как-то связано с артефактом и могильником, но нет.

Прохожие в деревне все как один имели серые каменные лица, ходили сутулые, злые и угрюмые, поэтому я просто сложил два и два, после чего заявил своим спутникам:

— Пошли к деревенскому голове. Срочно.

— Ты что удумал? — возмутился Вьяти. — У нас времени в обрез, забыл?! Или ты хочешь, чтобы нас всех Зара грохнула?

Но я его не слушал. Спросил у ближайшего местного жителя — рыбака, чистившего сеть на соседней лодке от водорослей, — где нам найти голову Сосновки.

— Матас-то? Дык, у себя, поди, ирод проклятый, где ж ему ещё быть-то? — ответил рыбак без раздумий. — Закат, а толку от его потуг нету, прошлой ночью опять, вона, коровку мёртвую-то нашли.

— Коровку? — повторил я. — Опять? Сколько это уже продолжается? И как они умерли?

Рыбак принялся считать по пальцам:

— Четыре, пять… Седмицу! С тех самых пор, как Малька, что на окраине жила, помёрла, значит-то. Кажну ночь с тех пор то коровка, то овечка, то барашек… задрали волки их. Вчера последнюю коровку того… Кабы на людей снова не пошли… Мы их мясо кушать не кушаем, боимся, вот на рыбу пока одна надежда! Только голова с егерем уже искали волков этих, нету следов, и волков нету! А вы чего это интересуетесь? Охотники что ли?

— Да, типа того, — кивнул я.

Рыбак бросил взгляд на топор у меня за спиной, а потом на крагера и соназга — те благоразумно вооружились ещё в Давуре. У соназга была короткая тонкая дешёвая железная сабля, по длине больше похожая на длинный кинжал, а крагер носил увесистый молот из воронёной стали. Если рыбак и удивился нашему «охотничьему» оружию, то вопросов благоразумно не стал задавать.

— Ну, бог в помощь тогда, — сказал он и продолжил чистить сеть.

Когда мы отошли на несколько саженей от рыбака, я сказал своим спутникам:

— Сдаётся мне, это были не волки, а кое-кто похуже.

— Во! — тут же поддакнул крагер. — Я сейчас прям о том же подумал!

— Ну да, конечно, — съязвил Вьяти.

— И я, кажется, знаю, где эта тварь засела, — добавил я. — Чтобы тогда времени не терять, Вьяти…

— Вьятлатт!!! — с остервенением рявкнул тот.

— Вьятлатт, — поправил я сам себя. — Дуй к голове и выбей нам трёх лошадей в обмен на башку этого монстра. Её мы скоро притащим. Альтер, за мной!

— Во! — снова поддакнул крагер. — Да, Вьяти, иди к голове, а я с Расом… Что?! Вдвоём?

— Вдвоём, — подтвердил я. — Не боись, я знаю, кто это такой, и справимся с ним без проблем, мне нужно только, чтобы ты прикрыл мне спину.

— Что, такая проворная? — понимающе хмыкнул Альтер.

— Вроде того, — туманно ответил я. — Зря я, что ли, все последние дни корпел над этой проклятой книгой?! Пусть благому делу послужит, сэкономим заодно, лучше на эти деньги в нормальном трактире посидим, чем в этих ваших рыгаловках!

— Ладно, — последний довод убедил Вьяти.

Мы разделились. Соназг двинулся прямиком в деревню, а мы с крагером — по едва заметной тропинке, ведущей вдоль берега непонятно куда.

По правде сказать, ничего, кроме названия этой твари, из книги я не помнил. Да и вообще предполагал только её, а вместо неё это с тем же успехом мог оказаться кто угодно, начиная от молодого вампирёныша или обезумевшего разбойника, и заканчивая самим тангалом. Конечно, в книжке подразумевалось, что перед каждой встречей с каким-нибудь монстром тангу следует тщательно подготовиться — он же охотник, а на охоте случиться может всякое. Следовало выслеживать всякую тварь, приглядываться к ней некоторое время, изучая индивидуальные повадки и привычки, после чего готовиться к битве и только потом идти мочить тварь. Я же, уловив систему, согласно которой, как мочить монстров, вариантов было всего два, решил опустить первые этапы и перейти сразу к делу. Никаких планов, утомительной подготовки и долгих часов ожидания! Ненавижу планы, они никогда не работают! Лучше уж без них, тем более что коров-то больше здесь нет, и монстр действительно, скорее всего, пойдёт этой ночью жрать людей. Конечно, крестьяне могут и вооружиться всякими вилами да лопатами, ну и у головы наверняка в загашнике какой ятаган спрятан, поди, но что-то мне подсказывало, что ни голова, ни егерь не пойдут на монстра в первых рядах.

Благодаря своему чувству Направления, будем называть его пока так, мы нашли монстра сразу же, как только солнце окончательно скрылось за горизонтом. Сделать это оказалось не сложно, надо было дождаться смерти последнего луча на западе, а после уже отойти от берега и просто идти на звуки.

Мы поднялись на низенький, в два человеческих роста холм и увидели, как в нескольких саженях от нас, там, где начиналось пока что голое пшеничное поле, вспучивается земля, и из неё поднимается синюшная, облезлая, полуразложившаяся рука с длинными пальцами, плавно переходящими в острые когти.

— Вурдалак! — узнал его Альтер. — Мать его, а смердит-то как!

Он взял наизготовку свой молот и сделал, было, шаг вперёд, но я остановил его:

— Подожди, я хочу посмотреть. У нас такие не водятся — земля промёрзшая вечно, твёрже камня.

Крагер пробормотал что-то невразумительное, но послушался.

А мертвяк тем временем усиленно выкапывался из рыхлой, совсем недавно вспаханной земли. Вот показалась уродливая лысая башка с горящими в темноте жёлтыми глазами без зрачков, затем вынырнуло всё тело, длинное, всё в какой-то слизи, а затем и ноги. Ноги у вурдалака оказались несколько длиннее, чем у человека, да и руки тоже были непропорционально длинны — так им было удобней хватать своих жертв и удерживать их, одновременно пожирая.

Вурдалак выпрямился во весь рост, после чего повёл своим носом-впадиной и, выдохнув ярко-зелёный пар из зубастого рта, повернулся прямо к нам.

— О боги! — воскликнул крагер и тут же отошёл на пару шагов от меня.

Теперь, когда вурдалак нападёт на одного из нас, второй в это время сможет долбануть его со спины.

Конечно, вурдалак попёр на меня — я больше по размерам. Он не был разумен, ему плевать, в доспехах я, за стеной и с оружием в руках или же стою голым посреди поля, пуская слюни — он почувствовал запах еды, а большего ему и не нужно. Только жрать.

Я ухватился за топор поудобнее и приготовился первым же взмахом снести ему башку. Насколько я помнил, этого должно быть достаточно, чтобы утихомирить его раз и навсегда. Хотя я запросто мог ошибаться. Двигался мертвяк медленно — проторчи весь день в холодной после зимы земле, посмотрим, как быстро будешь скакать ты, поэтому я успел сделать пару шагов так, чтобы вурдалак оказался ровно между мной и крагером.

Я показал своему спутнику знаками, что сначала я дам замашку топором, а потом уже вступит он. Хорошо, что мне хватило мозгов взмахнуть топором чуть раньше, чем я собирался изначально — так я едва задел его шею, но зато остался жив сам, поскольку вспомнил, что руки у него длиннее моих. Брызнула густая тёмная кровь, и вурдалак ошарашенно отступил на шаг назад. Альтер тут же бросился ему на спину, но за несколько шагов от него споткнулся и упал.

— Альтер, Молдурова боро… — начал было ругать его я.

И увидел, что из-под земли показалась рука второго вурдалака. Она схватила крагера за лодыжку, и тот, не ожидая этого, упал на землю.

Мой вурдалак взмахнул ручищами, пытаясь схватить меня, но я увернулся и следующим движением отрубил ему одну из рук. Топор прошёл сквозь мёртвую плоть, как раскалённый нож сквозь масло, даже почти не встретив сопротивления. Мертвяк медленно повернулся ко мне, ещё не осознавая, что сейчас его настигнет его вторая смерть. Я в третий раз взмахнул топором и снёс ему его уродливую башку. Крагер, тем временем, выдернул свою ногу из хватки второй твари, едва не вытащив из-под земли и её саму при этом, после чего резво вскочил и, размахнувшись, вдолбил свой молот в башку противнику. Голова второго вурдалака, только показавшаяся из-под земли, оскалилась, разглядев крагера, а после её тут же размазало на добрый вершок вокруг.

Альтер грязно выругался.

— Всё, — удовлетворённо сказал я. — Я больше никого не ощущаю.

— Да? — не поверил крагер. — А ты, приятель, предупредить не мог, что их здесь двое будет?

— Не мог, — отрезал я.

Я и в самом деле не мог различить, сколько тварей я чувствую — они для меня были словно большим пятном на карте, и сколько их могло быть, я бы никогда не сказал. Один, двое, или три тысячи. Но сейчас здесь в округе чисто, это точно. И ещё я очень надеюсь, что мой дар танга, это чувство Направления, будет работать и в дальнейшем так же отлично — благодаря нему я запросто смогу избегать тех мест, где будет хоть одна тварь. Что-то мне не хочется с ними биться. Совсем.

Правда, я запоздало сообразил, что второй вурдалак, должно быть, и есть эта откинувшаяся седмицу назад Малька — первый вурдалак, видать, оказался её родственником, раз первым делом искусал её, а потом спокойно принялся грызть скот. Один вурдалак не особо страшен, как объяснил Альтер, но два — уже проблема для деревни.

— Мешок найдёшь? — спросил я и не одобрительно покачал головой, посмотрев на ту массу, оставшуюся заместо башки второго вурдалака. — Жаль, могли бы две башки голове принести.

— Башки голове? — усмехнулся Альтер. — Тебе, с твоим талантом говорить и влипать в неприятности, надо было не тангом, а дипломатом становиться! Империя бы тогда давно уже всех завоевала, войны бы шли без остановки.

— Что-то я сомневаюсь, — скривился я. — Качество современных доспехов не очень, я из дерева крепче сделаю. По крайней мере, если смотреть на стражников в Давуре.

Вскоре мы вернулись в деревню и быстро нашли голову. Тот сидел у себя в доме и едва-едва начал вместе с местным егерем пить самогон, как его самым наглым образом прервал соназг. Но Вьяти предположил, что уж лучше пусть голова напьётся до такого состояния, что едва сможет нормально соображать, но говорить ещё сможет. Поэтому-то голова и согласился за такую «плёвую услугу» отдать аж трёх лошадей забесплатно, хотя егерь протестовал изо всех сил. Сделка прошла без проблем, особенно когда мы предъявили им вместо волчьих голов лысый, воняющий гнилью и сочащийся зелёной слизью шарик-башку вурдалака. И то, что осталось от второй башки. Егерь, не переставая, рисовал в воздухе Знак Цейрина и безбожно матерился, а голова молча икнул и тут же подписал все необходимые бумаги о передаче двух лошадей. Почему двух — потому башки только две, было бы три, тогда бы и разговор оказался другим, а так извиняйте!

Мы решили, что ехать ночью на курган, где мы должны были найти артефакт — плохая примета, особенно после разборки с двумя вурдалаками. Свой лимит глупостей я сегодня уже исчерпал, и следующая могла вполне стать последней. Лучше уж утром, так больше надежд, что всякие твари отправятся с рассветом баиньки и не будут нам мешать, а мы им. Тихо войдём и так же тихо выйдем, никого не потревожив. А если хватятся Амулета Снов — пусть с Болдандом разбираются, мы к тому времени будем уже далеко.

Мы сняли большую комнату на трёх человек в местном трактире, правда, в силу отсутствия постояльцев девять из десяти месяцев в году, пришлось долго будить владельца. Тот спросонья заломил несусветную цену за комнату (мы хотели изначально снять их по штуке на каждого), поэтому мы сошлись на комнате для семьи. Я тут же занял детскую койку, пришлось свернуться калачиком, чтобы не упасть, а крагер с соназгом побросали друг на друга недовольные взгляды, после чего пришли к соглашению спать спиной друг к другу и улеглись. Уснули мы быстро, день и начало ночи выдались тяжёлыми, я даже будучи в кровати всё ещё ощущал качку палубы под ногами на волнах. Сон стал спасением. На какое-то время.

Ночи в это время года даже на юге очень холодные, особенно рядом с морем — из-за влажного воздуха всё ощущается гораздо острее, и небольшой морозец здесь ощущается хуже, чем более сильный у меня на родине. Но я, как человек с далёкого севера, научился игнорировать холод, поэтому, когда у меня стали подмерзать ноги, я этого даже не заметил. Но заметил Вьяти.

— Альтер, твою мать! — проворчал он, не открывая глаз. — Опять ссать ходил и забыл дверь закрыть? Дует! А ну закрой!

И он пихнул ногой крагера в бок (тому было тяжело из-за панциря спать спиной к соназгу, поэтому он лежал на спине лицом вверх).

— А? Что? — проснулся Альтер. — Какую, к Молдуру, дверь?! Закрывал я!

— Дует!

— Вот прилепился… — проворчал крагер и начал вставать.

От их перепалки я тоже проснулся и ощутил, что в комнате действительно очень холодно, даже для меня. Что-то здесь было не так, не должно быть так далеко на юге такого крепкого мороза, тем более в помещении с камином.

Альтер вылез из-под одеяла и поёжился. Открыл глаза и встал как вкопанный — в комнате помимо нас было ещё одно существо.

Я, буквально печёнкой ощутив, какое напряжённое молчание воцарилось в комнате, открыл глаза.

Лучше бы я этого не делал.

Альтер оглушительно закричал и с голыми руками понёсся на ту тварь, что сейчас зависла надо мной. Подбежал к ней и со всей мочи двинул ей в район шеи, но его кулаки натолкнулись на что-то невидимое и очень холодное, вызвавшее мгновенное обморожение кожи. Ещё миг — и крагера неведомая сила отшвыривает назад, в стену, словно пушинку. А тварь спокойно продолжает смотреть на меня, но больше ничего не делает, словно изучает из чистого любопытства.

Её, вернее, его можно было назвать человеком, но с небольшой натяжкой — всё-таки этот человек уже успел умереть. Он был высоким и худым, но не настолько, как памятный Кардод, всё его тело скрывал один большой землистого цвета рваный балахон с капюшоном, почти полностью скрывавшим его лицо. Скрывавшим магически, так как я мог по-особому скосить глаза и увидеть за пеленой мрака его лицо — обычное лицо мертвеца, успевшего закоченеть, но ещё не загнившего. От него разило невиданной силы холодом, пар, словно от куска льда, спускался вниз клубами от его одежды и скрывал в себе его ноги и пол.

«Танг», — прозвучало у меня в сознании. Он это прошептал, но его шёпот прогремел у меня в голове громче, чем если бы я засунул голову в самый большой церковный колокол и начал биться ей о его стенки.

А затем монстр резко отскочил от меня и бросился в окно, выбив собой его створки, после чего улетел прочь. Без крыльев, просто взмыл в небеса и быстро скрылся за облаками.

Я задыхался — всё это время я не дышал. Грудь горела, её распирало и жгло огнём, словно я только что выскочил из пожара. Крагер тоже выглядел не лучшим образом — один-единственный удар покрыл его с головы до ног тонким слоем льда, но Альтер быстро его разломал и выбрался из ледяной брони. Его кожа, до этого ничем не отличавшаяся от человеческой, внезапно покрылась чешуёй и стала больше похожа на змеиную, пижама порвалась на спине, обнажив заблестевший панцирь.

— Плохо, — обеспокоенно сказал он. — Очень плохо, эта мразь едва не заморозила меня заживо, я еле успел трансформировать кожу!

Вьяти тоже выглядел тревожно, хотя и пострадал в меньшей степени, чем мы. Он побледнел — от страха и холода одновременно, — его руки нервно тряслись, а нос предательски захлюпал соплями.

— Ещё бы знать, кто это был, и чего ему надо было, — выдохнул я.

Мы все втроём переместились к камину и, подложив в него свежих дров, принялись греться. Вьяти достал откуда-то кислое, дешёвое, но очень крепкое вино, сейчас именно такое оказалось в самый раз.

— Я знаю, кто это был, — неожиданно пробормотал он. — Мужики, нам невероятно повезло, что он не стал никого из нас трогать, видать, не нашёл то, что искал.

— Ну и кто же это, по-твоему, был? — крагер запоздало полез за своим молотом. — Как его мочить?

Я тоже достал свой топор, но Вьяти, в отличие от нас, к сабле даже не притронулся.

— Я похож на спеца по таким-вот тварям? — вспылил он. — Ты видел в моей комнате, может, похожую башку на стене словно трофей, а?

— Да не кипятись ты! — успокоил его Альтер. — Вина лучше выпей.

— Я бы лучше в кипящий котёл залез, там хоть теплее. Понятия не имею, как их мочить, знаю, что не по зубам он нам. Я вообще ни хрена не знаю о них!

— Тангал? — озарило меня. — Это был тангал?

Всё сходилось — тварь просто пылала вымораживающей силой Молдура, а я даже не заподозрил о её существовании на таком расстоянии. Идеальный охотник на охотника. Точно так же скорпионы охотятся на пауков.

Вьятлатт сделал один большой глоток, после чего молча кивнул.

— Ох, — сокрушённо выдохнул я. — Принесла нелёгкая.

— Тангал? Что ещё за тангал? — не понял Альтер. — Никогда не слышал! Его стоит опасаться? Ну, вдруг вернётся?

— Честно? — я отобрал бутылку у Вьяти и тоже пригубил. — Не знаю. Но он ушёл сам, по доброй воле, и мы остались живы. Это самое главное.

Да. Это было самым главным. Видать, я пока ещё не полноценный танг, раз он не прикончил меня, решил, что я пока могу некоторое время побегать. Но он явно был очень доволен, когда узнал во мне свою жертву.

Всё хуже и хуже. Хрень!