Город вовсю готовился к предстоящему сражению. Хотя срок в три дня (фактически два из-за посланного Налвитой отряда в три сотни мертвяков) изначально казался достаточно большим, множество из запланированных вещей так и не было сделано. У Давура было большое преимущество: он изначально строился почти в боевых условиях, при постоянной угрозе нападения, исчезнувшей только несколько веков назад, когда один из императоров смог расширить границы до нынешних. Три кольца городских стен, внешние самые высокие и самые прочные — они и примут на себя основной удар. Большинство улиц в сердце города спроектированы таким образом, что обороняющимся защищаться куда удобней, чем противнику атаковать — множество склонов, подъёмов и поворотов здорово тормозят любые передвижения, а проходы между домами достаточно узки, чтобы самим по себе сдерживать любого врага. А если при этом ещё и расставить лучников на крышах, то не поздоровится любому, даже мёртвому.

Естественно, никто вурдалаков в город пускать не собирался. Как и было приказано, всех, кто жил за городской стеной, а так же многих по эту сторону, насильно выселили из своих домов, заставив забрать все самые необходимые вещи и уйти в сторону Ролдерога, к ближайшему дальше по Имперскому Тракту городу в нескольких днях пути отсюда. Возмущённых, недовольных и откровенно обезумевших от такого расклада дел оказалось не мало, кое-где даже вспыхивали беспорядки, но солдаты их быстро подавляли. Хотя, боевой дух при этом падал достаточно сильно — вроде готовишься воевать с вурдалаками, а приходится бить рожи своим же. За пределы города вывести всех «лишних людей» оказалось хоть и трудновато, но вполне реально, и не пускать их обратно — вообще без проблем. Просто закрыли ворота, и плевать на всё. Правда, перед этим пришлось выжечь все окружающие город деревни, что были на расстоянии нескольких часов пути. Это было сделано специально, чтобы выгнанным людям не пришла в голову идея закрепиться за одной из них. Большая часть бездомных действительно вынуждены были уйти из города, но и под стенами осталось достаточно много тех, кто не ушёл несмотря ни на что.

На исходе второго дня я решил подняться на городскую стену и посмотреть, как вообще будет проходить будущее сражение. Три сотни подступающих вурдалаков стали для нас своего рода генеральной репетицией, слабой демонстрацией того, что произойдёт буквально через сутки. Стена, конечно же, какой бы большой и широкой ни была, не могла разместить на себе всех солдат, и это плохо. Все понимали, что стены смогут достаточно надолго задержать армию мертвяков, но не навсегда, и за этот промежуток времени необходимо истребить если не всех подступивших врагов, то большую их часть. Сражение, переместившееся внутрь города, непременно затянется надолго, и всех мертвяков выковырять из домов будет очень сложно.

Мне выделили почётное место на крыше одной из дозорных башен, рядом с Эоном Мясником, его адъютантом и двумя сотниками — командирами конных отрядов, готовых в любой момент сорваться с места по малейшему намёку со стороны Эона. Также на крыше оказалось достаточно много лучников — ну, как лучников, большинство из них были простыми солдатами, и луки держали впервые в жизни. У нас на башне свободное место было (ну правильно, тысячникам не пристало толкаться плечами с обычными солдатами, нужно хоть небольшое пространство, иначе снизится эффективность командования), а вот чуть ниже, непосредственно на стенах, оказалось не продохнуть. Эон предпочёл отозвать от своих обязанностей на эти дни столько солдат, сколько смогла вместить стена на предполагаемом участке атаки, чтобы лично увидеть, с чем придётся столкнуться в скором будущем.

— Стрел не жалеть! — приказал Эон ближайшим лучникам. — Стрелять кучно, метко, не забывать их поджигать! Кто хоть раз промажет — лично спущу вниз и заставлю воевать голыми руками!

Я было усмехнулся этим словам — ну не станет же тысячник так безграмотно разбрасываться и без того немногочисленным войском, но, увидав лица ребят, тут же понял, что Эон не шутил и не преувеличивал. Он действительно может так сделать — всё ради победы. В иное время я бы его осудил, но сейчас…

— Товарищ тысячник, а что делать с горожанами внизу? — спросил кто-то из солдат.

Наша башня находилась совсем рядом с основными воротами, теперь уже наглухо заделанными, так что всех тех, кто не ушёл, нельзя было не заметить. И если в сумерках мне казалось, что их всего ничего, несколько десятков человек, то когда они с наступлением темноты развели костры, все поняли, что их гораздо больше.

— Если у этих кретинов не хватило мозгов вовремя свалить, как им приказывали, то это их проблемы, — ответил Эон. — Воспользуемся ими как приманкой, к тому же они развели костры, и теперь нам видно гораздо лучше!

На пару секунд между солдатами раздался было возмущённый ропот, но Мясник быстро пригрозил виселицей, чем мгновенно заткнул всех. Тысячник держал солдат в ежовых рукавицах, и, стоя рядом с ним и наблюдая за этим, я начал понимать, откуда у Эона столько побед и поражений. Солдат он ни во что не ставил, считая их за тупое мясо, которое должно беспрекословно выполнять приказы. По его разумению, выходит, если в конце битвы у него остался в живых хоть один воин, то это означало победу. Но если в обычных сражениях противник начинал отступать или вовсе сдавался, когда терял убитыми около трети или едва ли половины воинов, то в сражении с вурдалаками такие правила, вне сомнений, никогда бы не сработали. Я уже успел убедиться в доме валарийцев, что мертвяки, даже с отрубленными конечностями, стремятся доползти до своих жертв.

Вскоре появились и вурдалаки. Их было плохо видно в темноте, так что лично я проморгал момент их появления, мой Дар танга снова дал сбой, включившись только тогда, когда в толпе беженцев раздались первые, но сразу же многочисленные крики.

— Чего вы ждёте, бараны? — крикнул Эон. — Стреляйте!

Тут же расходящейся от нас волной в сторону костров полетел град подожжённых стрел. Поначалу лучники старались стрелять, не попадая в беженцев, но прыткие мертвяки быстро смешались с толпой, и буквально через минуту стало абсолютно всё равно. Те беженцы, что сидели практически возле самых ворот, тут же в них застучались, вымаливая, чтобы их впустили внутрь. Приказ Эона был чёткий, никто не смел нарушить его и поднять ворота. Но слушать их крики оказалось невозможно, я старался отвлечься, как только мог, горько пожалев, что вообще сунулся на эти стены, понадеявшись, что дам какой-нибудь ценный совет.

Советов не было ни одного.

Мертвяки двигались достаточно плотной толпой, но беспорядочной — никаких боевых построений или тактики, они тупо кидались на людей и жрали. Все вурдалаки были уже сформировавшиеся, и двигались они куда резвей тех, что я видел до этого — похоже, это и есть влияние некроманта. И убить их оказалось куда сложнее, чем тех двоих, что прикончили мы с Альтером. Поднятые мертвецы горели под стрелами словно солома, вымоченная в горючем масле, стоило только стреле пробить их кожу. Пламя быстро целиком охватывало их, превращая в горящие факелы, но они продолжали двигаться до тех пор, пока полностью не выгорали. И происходило это не сразу.

Бой закончился также быстро, как и начался. Сначала стихли крики внизу, затем оставшиеся вурдалаки, объятые пламенем, повалились на землю, проползли ещё пару саженей и остановились уже навсегда. Никто больше не стрелял, никто ничего не спрашивал — все и так знали, что спасать внизу уже некого. Настроение было препаршивейшее.

— Спуститься вниз, — даже Мясник хмуро смотрел на поле недавнего сражения. — Добить всех уцелевших и сжечь все трупы. Что встали?! Исполнять!

Поскольку сказать мне больше было нечего, я, ни с кем не прощаясь, ушёл оттуда и вернулся домой. Долго пытался уснуть, но удалось мне это сделать только под утро. Сон оказался не таким долгим, каким бы мне хотелось, он вышел рваный, вымученный. А когда я всё же решил встать (полдень миновал пару часов назад), то по отдалённым звукам понял, что начало следующего сражения я пропустил.

Налвития уже осадила стены города, не став дожидаться, пока я высплюсь.

Домового я не встретил сегодня, да и не искал его — поди, пауки снова загнали его в какой-то угол. Ничего, сам разберётся.

Что нужно было с собой брать, я понятия не имел, да и не было у меня толком ничего. Снова привычный кинжал, но как основное оружие — топор. Очень хотелось бы раздобыть кольчугу, но ещё позавчера я узнал, что вообще с любой бронёй в городе дикий напряг — хватило только одеть всех солдат да четверть добровольцев, внезапно решивших записаться в армию в свете последних событий. Тысячники подняли ополчение, разрешив каждому рубить и колоть всех, кто хоть немного похож на мертвеца, но с оружием снова возникли проблемы — ополченцы хотели что-то посерьёзнее столовых ножей да припасённых у некоторых вил и лопат, а имевшегося запаса в арсенале хватило только на половину добровольцев. Конечно, дворяне и Зара выделили небольшие партии колющих, режущих и дробящих предметов, но это — капля в море.

Куда мне нужно было идти, я тоже понятия не имел. Самым логичным вариантом было отправиться снова на стены, но там сейчас и так не продохнуть, да и бесполезен я там. Подступившую армию мёртвых я уже чувствую, но Налвиты не ощущаю, хотя не уверен, должен ли. Правда, в любом другом месте я тоже бесполезен, а на стене есть маленький шанс разглядеть некроманта и, быть может, тогда мне чего и придёт в голову.

Та часть города, где размещался мой новый дом, опустела и вымерла. Всех жильцов на много кварталов в округе действительно прогнали, и вместе с ними куда-то делись все кошки, собаки и даже птицы. Жуткое место, если честно. Слава Молдуру, мародёры ещё не добрались досюда, иначе бы я не ручался за их здоровье — в такое время заниматься подобным — хуже не придумаешь.

Но чем ближе я подходил к стене, тем страшнее мне становилось. День выдался ясным, но за стеной небо заволокло поднимавшимся от горящих мертвяков зловонным дымом, периодически что-то где-то трещало, изредка я слышал взрывы соназгских палочек. А один раз, когда до стены осталось пройти всего один квартал, я почувствовал, как под ногами покачнулась земля, при этом по воздуху прокатился сильный гул, на несколько секунд заложивший уши.

— Что это было, Молдур их побери? — вскрикнули неподалёку.

Свернув за угол, я увидел небольшой отряд солдат в тяжёлой броне, с гербами с ящерицей на груди — дворянские подкрепления. Они караулили ту самую дверь, через которую я когда-то впервые вошёл в этот проклятый город; ныне данный проход в стене тщательно замуровали с обеих сторон, но вероятность того, что мертвяки прогрызут проход именно здесь, всё ещё оставалась — внутри проход никто не заделал.

Они меня не заметили, я спокойно прошёл мимо и вскоре подошёл к той самой башне, где я вчера наблюдал за сражением. Несколько добровольцев, из числа внушительных с виду, стояли перед входом.

— Вас ожидают наверху, — они меня узнали. — На крыше.

Я кивнул.

На вершине дозорной башни ровным счётом ничего не изменилось, всё те же лица, всё тот же тысячник Мясник, разве что сотников и десятников больше не наблюдалось. Моё появление не осталось незамеченным — несколько лучников бросили на меня украдкой недовольные взгляды, мол, они тут жизни пытаются спасти, а я спокойно где-то шляюсь. А вот Эон мне обрадовался.

— О, наш главный козырь пришёл! — воскликнул он, не отрываясь глядя на карту тактических действий с изображением города. — И как тебе видок?

Вид с такой высоты действительно оказался головокружительным, но не от высоты. Повсюду, до самых краёв ближайших холмов, были вурдалаки. Большинство одинаковые, как близнецы, человеческие, но кое-где встречались и другие — животные. Медведи, лоси, волки и собаки и многие другие. Налвития, похоже, не поскупилась вычистить и леса от живности по пути, вот только её самой нигде не было видно. В отдалении мертвяки брели разрозненно, реденьким, но постоянным потоком, а вот на расстоянии сотни саженей их строй был очень плотен, сплошной ковёр мертвечины — туда-то со стен и стреляли. За прошедшую ночь город успел ещё немного подготовиться к обороне, вырыв неширокий и явно мелковатый ров кольцом вокруг города, который уже успело залить водой из местной речки, а сверху добавили горючего и весьма густого масла. Оно горело достаточно вяло, но, видать, долго — под стенами я разглядел множество обугленных трупов, уже успевших изжариться. Вурдалакам было плевать на этот ров и огонь в нём, они тупо вступали в него, на пару секунд погружались в пламя по пояс, а затем выныривали и шли дальше — загорались от этого хоть и многие, примерно каждый второй, но не все. Лучники из числа поопытнее экономно стрелой-другой поджигали их, в то время как все остальные стреляли дальше, за ров, где промахнуться было невозможно. В некоторых местах на земле я видел воронки в пару саженей в поперечнике, а рядом множество разбросанных, но все ещё шевелящихся ошмётков. Одна из этих воронок оказалась впритык к стене, совсем рядом с нами, и в том месте в стене образовалась почерневшая вмятина. Насколько она глубока, я понятия не имел, но раз о ней не беспокоились, значит, не сквозная.

Армия мертвецов ощущалась мной не как сплошной поток Холода, единым гигантским пятном, как в случае с Ловцом Снов. Я чувствовал каждого по отдельности, хотя в итоге всё равно всё смешивалось в башке в единую кашу. Это сродни не морю, а скорее дождю — отдельные капли различимы, но только если напрячься, да и то, на пару мгновений, не больше. Мёртвые постепенно обступали город со всех сторон, растекались вокруг него, и вслед за ними стены заполнялись лучниками. Я чувствовал всю армию, я мысленно знал, где идёт самый последний вурдалак, самый слабый, самый дохлый и самый новый, но из-за холма он покажется ещё не скоро. Сейчас мы видели всего лишь треть армии, и я услышал, как адъютант доложил Эону о том, что численность врагов оказалась несколько больше предсказанной. Всего на несколько сотен, но эти сотни вполне могли оказаться решающими.

Вурдалаки кое-где пытались прорваться толпой. Они подступали к стенам и взбирались на своих же собратьев, на них в свою очередь вставали новые, и так они пытались дотянуться до самой верхушки стены. Но их вовремя останавливали брошенной прямо в сердце толпы взрывчаткой — её берегли как раз для подобных случаев. Будь их в этом месте больше, и будь армия хоть немного организованной, они бы давно перевалились на другой край, но иметь за спиной поддержку некроманта ещё не означает обрести мозги. А Налвита, хвала богам, не способна так точно контролировать своих миньонов. Никто не может, иначе бы некроманты не проиграли свою войну, в каждой армии нужны те, кто обеспечивает выполнение тактических приказов — не только тысячники-стратеги, но и сотники, пятидесятники и десятники.

Там, где не могли совладать лучники, но куда взрывчатку не торопились кидать по разным причинам, поспевали маги. Несмотря на то, что я знал, что их всего четверо, и только лишь двое из них непосредственно атакуют, их разрушительные Нити летали во все стороны. Вот в одном месте сразу шесть или семь вурдалаков оказались объяты пламенем, вот в другом месте ещё примерно столько же мгновенно превратились в каменные статуи, вот в третьем месте сразу несколько десятков охватило сиреневой цепной молнией, мгновенно испепелившей их всех. Вот возле основных ворот ещё десяток мертвецов, слишком близко туда подобравшихся, с громким хлопком отшвыривает далеко назад. Но маги экономят силы, и это отчётливо заметно, они тщательно выбирают направления своих Нитей, пытаясь действовать наиболее эффективно, не растрачиваясь попусту. Бьют туда, где врагов больше всего, где не пропадёт даром ни одна капля затраченных сил.

Эон меня каждый десяток минут спрашивал о том, не появилось ли у меня каких идей, и каждый раз я качал головой. Налвиты я никак не мог ни увидеть, ни ощутить, словно её здесь и не было.

Прошёл час. Маги взяли небольшой перерыв чтобы перевести дух, и все мгновенно ощутили, как их стало не хватать — мертвяки быстро подступили к стене во многих местах и начали грызть камень. Лучники от такой безумной стрельбы тоже успели устать, но всё равно продолжали стрелять. Ров с горящим маслом был уже истоптан, поджигать стрелы тоже оказалось уже практически нечем, а имевшиеся резервы горючего периодически выливались туда, где вурдалаки снова пытались выстроить живую пирамиду. И, хоть я наконец-то увидел последнего, плетущегося позади всех мертвеца, бой мы начали потихоньку проигрывать. Сотники постепенно сменяли самых уставших лучников на копейщиков, а то и вовсе мечников, постепенно готовясь принять удар на стенах. Вурдалаки валились на собственные же трупы, но на место убитых вставали новые, оказывавшиеся чуть ближе к вожделенному краю стены. И хотя до него было ещё далеко в любом из мест, никто не сомневался, что прорыв как минимум в одном месте, но случится. Я уже давно схватился за лук и, хоть стрелять из него почти не умел, стрелял без промаха. С такого расстояния промазать было очень сложно — каждый раз мои стрелы в кого-нибудь да втыкались, но если это происходило не в голову (стрелы, торчащие из бошек, здорово замедляли их), то толку с этого не было.

К стенам с другой стороны всё ближе и ближе подходили трусливые ополченцы, которых в спины толкали несколько настоящих солдат. Гонцы со всего города сломя голову носились к Мяснику докладывать ситуацию и обратно — передавать приказы. Эон уже всерьёз подумывал над тем, что ему стоит переместить свой полевой штаб в более безопасное место. И, когда он ещё через полчаса так и сделал, боевой дух солдат упал ещё ниже. То тут, то там вспыхивали короткие реплики, резко обрываемые десятниками, что и солдатам пора сваливать со стен, и если бы маги вновь не включились в работу, то с трусливо отступившим Победителем бы хлынула обратно и большая часть его войска. Маги вновь внесли неоценимый вклад в общее дело, но я успел заметить, что их Нити, по прежнему убийственные и разрушительные, стали совсем однообразными, скатившись к обычному огню, да и несколько ослабели по мощи. Каждый огненный шар всё так же уносил шесть-семь вурдалаков, но благодаря своему Дару я заметил, что маги отдохнуть не успели. И когда они выдохнутся снова — всего лишь вопрос времени.

Ещё через полчаса первый вурдалак, особо прыткий, смог с кучи трупов своих товарищей допрыгнуть до края стены и загрызть насмерть одного из лучников, а двух его соседей порвать на лоскуты прежде, чем его зарубили.

Тут мои нервы сдали, и я свалил. Так же трусливо побежал прочь, вглубь города, как и тысячник, которого я совсем недавно осудил за этот же поступок.

Но Судьба оказалась к городу благосклонна, и, несмотря на то, что я захотел выбраться из гущи сражения и даже на пару десятков минут сделал это, она меня вновь кинула в самое пекло.

Я в это время был на полпути к внутренним городским воротам, проходил одну из опустевших торговых площадей. Чуть впереди меня в ту же сторону направлялся отряд из десяти человек в доспехах с гербом, изображавшим восход солнца над морем — ещё один дворянский отряд. И, едва увидев их, я встал как вкопанный.

Холод. Прямо в их сторону, но это не они, а несколько дальше, всего в сотне саженей на север от нас. Крупная группа вурдалаков успела отделиться от основных сил, и сейчас быстрым темпом пробиралась через город напрямик к видневшемуся вдалеке почти у самой вершины холма, под стеной центральной, крепостной, к блестящему множеством окон отдельно стоявшему особняку. Как мне недавно поведал по секрету Кардод, там-то и находилась уже несколько веков Гильдия Магов. И, всё по тем же словам, Юкуриус сейчас был там. Покинуть город он, вроде как не смог, хотя и сумел спрятать своё убежище ото всех, кто магией не владел.

Но Налвита владела, и она послала отряд прямиком к нему. Вурдалаки шли быстро, плотной группой и узким потоком, периодически под резкими углами меняя направление — шли по улицам, огибая дома и ни на что не отвлекаясь.

— Скверно, очень скверно, — поморщился я.

На ходу срывая со своей шеи повязку и обнажая край татуировки, я подбежал к командиру отряда.

— Я — танг! — крикнул я. — Все за мной, живо, если не хотите сдать город и подохнуть тут!

Не на шутку перепугавшись, они тут же схватились за мечи, намереваясь зарезать меня прямо на месте, но один из воинов, самый старый из них — бородатый одноглазый мужик лет пятидесяти, остановил товарищей:

— Нет! Слушаться его, идиоты! Танги чувствуют мертвяков за милю! И раз он говорит, что нам вот-вот всем кранты, если мы не поможем ему, значит, мы должны помочь!

Видать, он имел куда больший авторитет, чем их командир, поскольку его тут же послушались, пускай и нехотя.

После небольших объяснений я повёл их за собой, и мы настолько быстро, насколько только оказались способны, побежали вслед за отрядом вурдалаков. Я, совершенно не ориентируясь в городе, старался приблизиться к ним, но не сильно, чтобы они нас не заметили. Я ставил целью опередить их и первым войти во внутренние кварталы, за вторую стену, чтобы предупредить о нападении. Вурдалаков было не очень много, почти все они по-прежнему остались за стеной, так что я понятия не имел, как этому отряду из, где-то, сотни мертвецов удалось проникнуть внутрь. Я так же ломал голову над тем, почему через тот проход, где они перешли стену, не попёрли остальные, по-прежнему сжимавшие плотным кольцом городские стены снаружи. И почему ни они, ни на них до сих пор никто не напал. Конечно, людей сейчас здесь кроме нас не было, мы по пути встретили только небольшую группу ополченцев-крагеров с двумя соназгами, которых мы принудили следовать за собой, но всё равно это было удивительно. Возле самой внутренней стены нам удалось опередить их, но тут случилась неожиданность, которая разрешила все мои вопросы, пусть и не сразу.

— Стойте! — остановил я свой отряд в какой-то полусотне саженей от внутренней стены. — Они резко сменили направление.

До этого момента мы с ними двигались параллельно, а тут они внезапно повернули в сторону и стали отдаляться от нас. А затем, пройдя ещё десяток саженей, попёрли прямо на нас.

— К оружию! — крикнул я, доставая топор. — Сейчас они будут прямо здесь!

Разделявшее нас расстояние они преодолели за секунд двадцать. Моё сердце бешено колотилось, Дар непрерывно сигнализировал о том, что у меня сейчас перед носом сотня мертвецов, но вытаращенные залитые потом глаза рыскали по округе и никого не находили. Ещё секунда — и вурдалаки прошли сквозь нас, но по-прежнему мы никого не видели.

— Ну и где? — недовольно буркнул командир отряда. — Только не говори мне, что ты нас надул, заставив проигнорировать наши приказы и последовать за тобой — кишки на месте выпущу!

— Должны быть здесь! — выкрикнул я, ничего не понимая.

Вот прямо сейчас они проходили сквозь нас, и в то же время мы находились здесь в одиночестве.

— Тихо! — шикнул один из соназгов. — Слышите?

Я лично ничего не услышал, кроме звуков отдалённой битвы — прогремело сразу три взрыва. Видать, дела совсем плохи. Где-то далеко плакал младенец, но, помимо ещё нашего сбившегося дыхания, больше никаких звуков я не слышал.

Лопоухий соназг зашевелил своими пельменями и, повинуясь инстинктам, приложил ухо к земле, зажмурился. Второй, недолго думая, последовал его примеру.

— Слышу их, — сказал первый. — Полторы сажени под нами, много. Хлюпают ногами по воде.

— Хреновы засранцы идут в канализации! — сообразил старый мечник.

— А ближайший выход… — начал второй мечник.

— За внутренней стеной возле оружейной лавки, — закончил его сосед.

Мы понеслись на всех парах дальше. Стража на внутренней стене сразу сообразила неладное, едва завидев нас, а уж когда мы начали кричать про прорыв вурдалаков, и вовсе решила нас не пускать. Хреновы трусы! Мы кое-как объяснили второпях, что, где и почему, и нас не просто пропустили, но ещё и добавили около пятидесяти копейщиков-новобранцев. Мы быстро углубились в кварталы торговцев и ремесленников, и с каждой секундой я начинал осознавать, что мертвяки действительно направляются к зданию Гильдии, к Юкуриусу.

Неожиданности не закончились.

Внезапно кто-то позади меня громко заорал о том, что по небу прямо на нас летит какая-то хрень. Я, было, подумал, что это какой-нибудь вурдалак-орёл, но нет, это был кое-кто поинтересней.

Тангал пронёсся мимо меня раньше, чем я успел развернуться и заметить его. Я сначала ощутил ледяную волну, окатившую нас, и только потом увидал его фигуру в плаще, стремительно уносящуюся ввысь. Он взмыл вверх и стал кружиться над городом, словно птица-падальщик в ожидании, пока её добыча сама не отбросит копыта.

— Да вы издеваетесь?! — в отчаянии прорычал я.

И тут же я ощутил Налвиту. Она под землёй отделилась от основного отряда и с несколькими вурдалаками быстро направилась вовсе не к зданию Гильдии. А к башне-библиотеке. Предположение Кардода о том, что она решит воспользоваться существовавшим когда-то прямым порталом, ведущим оттуда в Гильдию, сбылось, но это также означало, что нам теперь следует разделиться.

Толку мне от большого отряда в сражении с воскресшей колдуньей не будет, но пара воинов может пригодиться — отвлекут на себя её миньонов, пока я… Что? Как её победить, рискуя в любой момент быть размазанным по стенке атакующим тангалом, я понятия не имел. Да и не будь последнего, я бы тоже ничего не смог придумать.

— Дуйте к оружейному магазину! — приказал я остальным. — Если надо — забирайтесь сами под землю, но мертвяков остановите любой ценой! Здесь повсюду беззащитные люди!

Я ткнул пальцем в старого мечника и его соседа:

— А вы двое — за мной, есть дело поважнее.