Я спрятался за деревянными ящиками. Сердце колотилось в бешеном темпе, не смотря на холодную ночь мне было очень жарко, пришлось даже расстегнуть плащ. Но через щель между ящиками мне было отчётливо видно всё, что творилось внизу, на первом этаже.

— Грузи живей! — скомандовал бригадир мужику на погрузчике.

Я видел пятерых. Все в синих комбинезонах с эмблемами фармацевтической компании. Один бригадир, один водитель грузовика, один водитель погрузчика и два охранника с автоматами (тот, которого я приметил ещё на подходе, тоже достал автомат). Ещё одного я вырубил на входе, но наверняка есть ещё.

— Они скоро буду здесь! — продолжал бригадир.

Внизу было много точно таких же ящиков, за которыми я и спрятался. И парочка вскрытых блестела кейсами, в которых, как я предполагал, и находился RD.

— Ты! — бригадир ткнул пальцем в одного из охранников. — Тащи сюда наркоманов, пусть поработают!

— Так точно! — вытянулся струной охранник и торопливо пошёл к дальней двери.

Кто-то их предупредил о приезде полиции, причём настолько быстро, что в наши связисты должны захлебнуться в собственной зависти. Фармацевты сейчас торопливо грузили ящики с наркотой в грузовик. Мне только и оставалось, что просто наблюдать и запоминать, помешать им я был не в силах. Лиц мне не было видно — я находился слишком далеко, к тому же, как назло, практически все стояли ко мне спиной.

Отворилась дверь, вышел охранник, а за ним человек десять наркоманов, явно пришедших сюда с требованиями получить очередную дозу сладостных грёз. Бригадир подал знак, чтобы все подошли к нему.

— Значит так, — говорил он громко и отчётливо, не повышая тона. — Ваша задача — как можно быстрей загрузить побольше ящиков вот в этот грузовик. Приступайте!

— Э, мужик, погоди, — одна из наркоманов, девушка с тёмно-рыжими волосами, подняла руку. — Мы за товаром пришли вообще-то. В грузчики не нанимались.

Её тут же поддержал гомон единомышленников.

Бригадир быстро оглянулся и продолжил:

— Хорошо. Всё, что не влезет в грузовик — забирайте!

Ответом ему были радостные возгласы десятка глоток, наркоманы тут же рассыпались как тараканы по всей территории, попарно хватая тяжёлые ящики и неся их к грузовику. Быстро образовался затор, но потом они сообразили, что кто-то должен укладывать ящики в фуру, а не только приносить, и дело пошло гораздо быстрее.

Через небольшую щель мне было видно очень мало, и я рискнул выглянуть из своего укрытия. Почти весь первый этаж, а так же часть второго — узкой металлической дорожки, опоясывающей помещение склада — были заняты ящиками самых разных размеров. И если хотя бы в каждом сотом из ящиков находятся эти ампулы, то я обнаружил очень крупный канал поставки. Что же это за дрянь такая? Откуда она взялась?

Тем временем, фура уже была заполнена на половину, наркоманы работали лучше целой бригады профессиональных грузчиков — настолько сильно было в них желание бесплатно получить очередную дозу, к тому же, судя по всему, далеко не одну. Я видел, что больше половины ящиков из тех, подобные которым они грузили в машину, останутся здесь, просто не поместившись в единственный грузовик. Вот только радость наркоманов будет недолгой — полиция скоро будет здесь. Всё будет конфисковано, а люди — отправлены на лечение.

Нужно попытаться запомнить лица этих фармацевтов, хотя бы бригадира, а для этого мне нужно было выбрать другое место для наблюдения. Я выбрал момент получше, когда никто не смотрел в мою сторону, и перескочил на пару метров вправо, опять спрятавшись за ящиками. Мне повезло, и меня никто не заметил, поэтому я, немного погодя, снова перебрался в соседнее укрытие, уже возле поворота. Пока все складывалось хорошо, и я пользовался этим. Выбирал моменты, когда ящики с грохотом укладывались в фуру, и сдвигался всё дальше и дальше, пока не оказался рядом с грузовиком. Погрузка уже заканчивалась, и мне следовало поторопиться. До намеченного места остался один переход, и мне должен был открыться оттуда прекрасный вид на большинство фармацевтов. Наркоманы меня не интересовали. Уличив ещё один момент, я стремительно понёсся к последнему укрытию, скрывая шум своих шагов за грохотом укладываемых ящиков.

— Тихо! — неожиданно скомандовал бригадир.

Черт! Ну и слух у этого парня — даже я не был уверен, что я слышал собственные шаги. Я как раз только успел скрыться из виду за одним особенно большим ящиком.

Все звуки стихли, и я расслышал полицейскую сирену. Ещё немного, и они будут здесь.

— Сматываемся! — скомандовал бригадир своим.

Сейчас или никогда!

Я выглянул из-за ящика и увидел лицо бригадира. Обветренное вытянутое лицо, короткие чёрные волосы, орлиный грузинский нос и чёрные как сама тьма глаза. Такого я запомню надолго. Как и он меня.

— Вот он! — крикнул бригадир и достал из-за пазухи пистолет.

Я едва успел спрятаться обратно, как первый выстрел едва не снёс мне голову. За ним последовал ещё один, а потом автоматная очередь. Пули звонко отскакивали от ящика, будто тот был стальной, в чём я тут же убедился, когда сбоку отлетел кусок доски, обнажив металлический лист — контейнер зачем-то обшили деревом. Внизу наркоманы с воплями бросились врассыпную, стараясь не угодить под шальные пули. Я достал свой пистолет и принялся наугад отстреливаться, высунув руку из-за угла. Свисавшая над грузовиком лампа взорвалась от рикошета, осыпав снопом искр грузовик. Попасть из укрытия в стрелявших я не мог, не рискуя высунуть голову, но колёса тягача мне было видно, и я попытался прицелиться в них. Руки тряслись неимоверно, я никак не мог успокоиться и сделать точный выстрел.

Стихла автоматная очередь, и я рискнул выглянуть. Охранники оба перезаряжались, наркоманы попрятались за ящиками, но парочке не повезло — их задело очередным рикошетом. Они стонали, скорчившись на грязном полу рядом с брошенным погрузчиком и истекая кровью; судя по тому, как быстро они истекают, времени у них совсем не много, боюсь, до прибытия скорой могут не дожить. Мне было их жалко, но одновременно я порадовался, что попал в них не я — я даже вслепую стрелял в другую сторону, не мог изогнуть так руку, мешал ящик.

Бригадир! Я заметил, как он обежал фуру, затем хлопнула дверь тягача. Его лицо стояло у меня перед глазами, и мне не составляло труда представить, как он сел на пассажирское сидение, как стал перезаряжать пистолет. Мне даже не нужно было смотреть ему в глаза чтобы узнать его мысли — адреналин сейчас переполнял меня, гнал горячую кровь по жилам, перенасыщая мозги кислородом. Тонкая плёнка барьера чужого сознания, мыльный пузырь, не более — его ментальная защита ничто для меня сейчас. Я её прорываю, легко вторгаюсь туда, где мне быть не положено. Где никому, кроме хозяина, быть нельзя. В его разум.

Я ожидал парочку бессвязных мыслей, скорее всего, бесполезных для меня, ведь обычно мне приходилось толкать людей в нужную сторону, задавать вопросы, воскресавшие в их разумах нужные куски памяти. Я словно ходил в видеопрокат, спрашивал о нужном фильме, и его мне приносили. Этому нельзя было сопротивляться, и я пользовался этим как мог. Но сейчас на меня хлынула целая лавина разных мыслей. Она накрыла меня с головой, я стал захлёбываться, тонуть в этом потоке. Я ничего не мог разобрать, не получалось схватиться ни за один из проплывавших спасительных кусков чужой памяти — они двигались слишком уж быстро для меня, я просто не успевал всё это обработать. И не было возможности ни спросить его, кто он и на кого работает, ни вынырнуть из этого потока, прервать связь.

Охранники снова начали стрелять, но грохот выстрелов был для меня очень медленным, как будто кто-то включил замедленную съёмку. Я был в безопасности за ящиками, но ничего не видел, только этот чёртов поток. Чтобы просто пошевелить рукой, у меня уходило непростительно много сил. Натужно завывала приближающаяся сирена, кто-то кричал. Но затем я услышал, как грузовик тронулся с места, оставив чертыхающихся охранников на складе.

— Отвлеките их, — крикнул удаляющийся голос бригадира.

Хлоп — и поток прекратился, резко иссякнув и оставив после себя чудовищную головную боль. Меня чуть не вырвало, я еле сдержался.

— Никто отсюда не выйдет! — сказал охранник и выпустил короткую очередь.

Но уже не в меня. У меня появилась возможность выглянуть из убежища и оценить ситуацию.

Должно быть, наркоманы намеревались свалить отсюда до приезда полиции — каждый схватил по одному, а то и по два больших серебристых кейса из ящиков, и направился к открытому выходу, где только что был грузовик. Но у вооружённых охранников, которых только что бросил их босс, похоже, были иные планы.

— Бросьте кейсы и валите! — другой охранник направил автомат на парня с девушкой, тащивших сразу четыре кейса на двоих.

— Но Миша сказал, что это наше, — возразила девушка, не отпуская поклажу.

Охранник прицельно выстрелил. Девушка выронила оба чемодана и упала на них сверху. Её светлые волосы окрасились в цвет крови.

Мне тут же стало ещё хуже. Я не успел ему помешать, и умер человек. Пусть она и была наркоманом, может, даже преступницей, но она, всё же, человек. Была им.

— Светка! — завопил стоявший рядом парень.

Он бросил кейсы на пол, один из них раскрылся, и почти все ампулы выкатились наружу.

— Осторожнее, — охраннику явно это не понравилось.

Залезть ему в мозги оказалось проще простого, раз — и я уже там, наблюдаю, как тот рисует у себя в воображении, что он продаст всю наркоту и станет богачом. Как же он наивен. Но ещё у него в голове крутится вторая мысль, куда хуже предыдущей. «Перестрелять всех вшивых наркоманов. И Михана заодно за то, что бросил нас». Я с облегчением вынырнул, в мгновение ока перезарядил пистолет и прицелился в него. Руки у меня больше не тряслись.

Бах! Он выстрелил раньше меня, и бедный парень свалился замертво, упав прямо на свою подружку.

Бах! Это уже я нажал на спуск. Но промазал — проклятый кусок свинца попал в ящик, стоявший позади стрелка.

— Стреляй в них, — бросил он своему товарищу.

Тот кивнул и стал искать первую мишень.

— Эй, уроды!

Неожиданно из-за ящиков показалась та самая рыжая девушка, и теперь я мог её хорошо разглядеть. Хорошая одежда, купленная явно не на рынке, длинные тёмно-рыжие прямые волосы, очень красивое лицо. Моя ровесница, плюс-минус года три.

Левый охранник обернулся, намереваясь пристрелить ещё одного наркомана. И вдруг загорелся!

— Что за…? — воскликнул он, не сразу почувствовав жар пламени.

И тут он закричал. Невесть откуда взявшийся огонь охватил его всего почти мгновенно, сжигая одежду, волосы, а затем и кожу, причиняя неимоверную боль. Он бросил автомат и стал носиться по складу, пытаясь убежать от только усиливающегося огня. Рядом с ним пролетела струя пламени, как от огнемёта, ударилась в грязный бетонный пол и тут же исчезла.

— Как ты это делаешь? — задал вопрос кто-то из уцелевших наркоманов, кто — я не увидел.

Но зато увидел, как рыжеволосая девушка, держа в руке коробок спичек, достала оттуда одну, подожгла и поднесла ко рту. И маленький огонёк в её руке превратился в безжалостный поток оранжевого пламени! Он пролетел метров пять и снова добавил огня и без того горящему охраннику. Тот, уже весь обугленный, похожий на обгоревшее полено, упал и перестал кричать.

— Что за фокусы?! — второй охранник повернулся к девушке, но та его не видела, стояла почти спиной к нему, продолжая поливать струёй огня сожжённое тело.

Он навёл на неё автомат, я быстро прицелился в него и несколько раз выстрелил. Один из трёх выстрелов пришлись на цель — я попал ему в голень. У него подкосилась раненая нога, он вскрикнул, но, всё же, выстрелил. Девушке повезло — все пули пролетели высоко над её головой, угодив в большое окно. Та ахнула, повернулась к охраннику и, заметив, что я её только что спас, коротко кивнула и спряталась обратно за ящики.

Охранник снова повернулся ко мне и, поняв, что так он уязвим с двух сторон, начал отступать в сторону, к спасительной стене. Он отвлёкся на меня, и рыжеволосая девушка воспользовалась этим. Чиркнула ещё одной спичкой, размахнулась и бросила её в сторону стрелка. Маленькая деревяшка, почти зубочистка, должна была погаснуть уже при размахе, но не погасла — разгорелась пуще прежнего, став самым настоящим пылающим шаром, и полетела к охраннику. Тот успел вовремя заметить этот огненный шар, на секунду и его, и мои глаза округлились, не веря в происходящее, но у него сработал инстинкт самосохранения, и он благоразумно отскочил в сторону. И как раз вовремя — шар тут же ударился о стену, в то место, где только что стоял автоматчик, и рассеялся, оставив на стене большое чёрное пятно сажи.

Кто она такая, чёрт возьми? Насколько мне известно, наркоманы нынче не умеют управлять огнём. И если струю пламени я ещё как-то мог объяснить, например, во рту у девушки было какое-то горючее, то спичка, превратившаяся в огненный шар — это было выше моего понимания.

Автоматчик бегло пальнул по коробкам на другом конце склада, где пряталась девушка, но добился лишь того, что пробил несколько кейсов, и наркотик из ампул стал литься на пол. Он продолжал отступать в сторону, удаляясь от меня, периодически смотря то в моём направлении, то в её. Похоже, он намеревается смыться там, где я вошёл внутрь склада, по крайней мере, двигался он туда.

— Бежим! — крикнули наркоманы внизу, заметив, что теперь выход никто не перегораживает.

Автоматчик хотел было выстрелить в их сторону, но я не дал — он начал рефлекторно приседать под моими выстрелами, но из-за чёртовой головной боли я толком не мог сосредоточиться и стрелять прицельно — расстояние было слишком велико. Понадеявшись, что все наркоманы уже сбежали, словно крысы с тонущего корабля, ибо полиция, судя по громкости сирен, была уже на подходе, я решил подобраться поближе к автоматчику — тот мне был нужен позарез, он мог вывести меня на поставщиков этой дряни, выдать своих боссов. Но для этого мне нужно было его поймать. Я выглянул из укрытия и посмотрел через перила вниз. Там была очень удачно расположенная куча мусора, в основном, мягкие картонные коробки, куски пенопласта и много грязного поролона. Недолго думая, спрыгнул вниз, но приземление вышло жёстким — ударился коленом обо что-то твёрдое, к тому же, заныли ещё не успевшие зажить после трещины ребра. Надо мной несколько пуль выбили каменную крошку, осыпав меня мелкой пылью. Я тут же прыгнул в сторону, спрятавшись за ящиками. И опять услышал душераздирающий крик.

Автоматчик, полностью сосредоточившись на прыгающем мне, забыл про огненную девушку. И теперь горько об этом пожалел.

Я выглянул из-за ящика и увидел, как уже второй человек начал гореть заживо. Он отбросил автомат, в мгновение ока снял загоревшуюся куртку, буквально выпрыгнул из штанов, но всё было бесполезно — девушка, снова поднеся горящую спичку ко рту, поливала его струёй гибельного огня. Я стоял и ошарашенно смотрел на это, не в силах что-нибудь сделать.

— Хватит, — только и оставалось мне, что выкрикнуть это. — Он уже мёртв.

Этот склад убил ещё одного человека. Которого по счёту? Четвёртого? Пятого? Слишком много, слишком дорого обошлась эта наркота, забрав столько жизней только здесь, а кто знает, сколько их всего.

— Спасибо, что спас меня, — девушка потушила почти сгоревшую спичку и спрятала коробок в карман обтягивающих джинсов.

Она вышла из укрытия и подошла к центру помещения, на открывшуюся после уборки ящиков площадку. Развела руки в стороны, мол, не вооружена и не представляет опасности.

Я тоже выбрался из своего укрытия и подошёл к ней. Пистолет я не стал убирать, хотя патронов в нём уже не было, и он был уже почти бесполезен. Особенно, если она решит сжечь и меня заодно. Встал я достаточно близко, чтобы почувствовать лёгкий сладковатый аромат её духов, судя по запаху — не из дешёвых.

— Ну как же не спасти красивую девушку? — ответил я.

Мозги еле ворочались, при каждом ударе сердца в голову вкачивалось столько крови, что я начинал покачиваться от головокружения.

Она кокетливо улыбнулась, слегка наклонив голову.

— Только он мне был нужен живым.

На секунду я подумал, что она разозлится и тут же спалит меня к чертям собачьим. Но она отреагировала вполне нормально, хотя и немного обиделась, чуть надув губы.

— Между прочим, если бы я опоздала хоть на секунду, то он бы застрелил тебя, — ответила она и указала на ящик, за которым я прятался в последний раз. — Пули отлично проходят сквозь эти кейсы! Так умерла какая-то наркоманка рядом со мной.

— Какая-то наркоманка, — повторил я. — А ты — не наркоманка?

— Да ты что! — вспыхнула она. — Я не наркоманка!

— Тогда что здесь делаешь?

— А сам? Ни за что не поверю, что ты здесь не из-за RD!

Если честно, то она поставила меня в тупик, намекнув, что я сам могу оказаться одним из наркоманов.

— Я — следователь.

— Одно другому не мешает.

Она окинула взглядом помещение склада, на долю секунды задержав его на обгорелом трупе.

— Надо сжечь тут всё, — сказала она.

Сжечь? Вещьдоки? Да она сдурела!

— Не надо! — запротестовал я. — Сейчас здесь будет полиция, они все конфискуют.

— И что дальше? — спросила она, хитро прищурившись. — Здесь около тонны этого RD! Ты думаешь, они запрут это всё на каком-то складе вроде этого? Фиг там!

— А ты думаешь, что это всё вернётся на улицы?

— Конечно! Или ты доверяешь полиции?

— Ну да, — сказал я неуверенно.

Она какое-то время смотрела на меня, я же стоял в растерянности.

— Странно, — сказала она. — Вроде на идиота не похож…

— Что не так с полицией? — спросил я.

— А откуда они, по-твоему, узнали, что сюда едет полиция? Собираться они начали ещё до сирен!

Блин, она знает, куда бить. Кто-то действительно предупредил этих фармацевтов, стоило мне только вызвать полицию. И собираться они начали примерно тогда же, когда я сделал два звонка. Рома, конечно, тот ещё тип, но я его знаю достаточно хорошо, чтобы быть уверенным — это не он. Звонил я в местную полицию, и, скорее всего, предупредил кто-то из них.

— Будем считать, что ты «за», — видя моё замешательство, сказала девушка.

Она снова вытащила коробок спичек, взяла сразу три штуки и одновременно подожгла их.

— Иди к выходу, если не хочешь сгореть, — посоветовала она. — Только по пути захвати один из целых ящиков.

— Зачем тебе… — начал было я.

— Делай! — приказала она и повернулась ко мне спиной.

Увидев, как за ней появился широкий поток пламени, я торопливо попятился назад, туда, где совсем недавно стоял грузовик. Нашёл неподалёку ящик поцелее, быстро распаковал его, всё-таки убрал пистолет за пазуху и взял два кейса в руки, затем направился к широко распахнутым воротам. За моей спиной на ящиках уже начал весело плясать огонь, быстро увеличиваясь в размерах благодаря усилиям со стороны девушки, щедро поливавшей пламенем всё впереди себя. Когда пламя уже начало само распространяться, она бросила на пол почти сгоревшие спички и, увидев, что я вышел на улицу и отошёл на безопасное расстояние, к забору, театрально взмахнула руками. Огонь повторил её движения, превратившись в две огромные огненные плети, и начал хлестать вокруг неё — девушка двигала руками то влево, то вправо, то в разные стороны, иногда вверх, а затем резко вниз. Это выглядело очень красиво — танцующая среди огня девушка, которую постепенно окружало всё больше и больше светящихся пламенных колец. Я никогда не ходил ни на балет, ни на другие танцы, но сейчас я видел целый ворох эмоций, передававшихся через её движения, и понимал, что имеют в виду поклонники танцев, восторгаясь своими кумирами. Но больше всего здесь было страсти. Взрывной и смертельной как нитроглицерин. Огонь был повсюду, уже горело всё здание, ярко освещая своё окружение, пустую стоянку, улицу за забором, соседний лес. Стало светло как днём.

Если честно, я испугался за неё, когда она скрылась в этом бушующем аду, зажжённом ею самой, ведь если она и может управлять пламенем, то это ещё не означает неуязвимость к нему или к жару от него. А жар я чувствовал даже стоя на расстоянии от пылающего здания. Но спустя примерно минуту она вышла из огня невредимая, спокойная. Подошла ко мне, взяла оба чемодана и, раскрыв их и рассовав всё их содержимое по карманам куртки (в кейсах я заметил не больше десятка ампул, аккуратно упакованных в чёрный вонючий поролон), улыбнулась мне и пошла прочь.

— Стой! — крикнул я вслед.

— А?

Она обернулась.

Вопрос вертелся у меня на языке, и я просто обязан был его задать.

— Кто ты?

Она рассмеялась, искренне, заливисто. И на секунду наши взгляды встретились.

— Анна.

То, что я назвал её имя, её нисколько не удивило. Что ещё больше удивило меня.

— А зачем тогда спрашиваешь? — весело спросила она.

— Зачем тебе это? — я указал на ампулы в её карманах. — Если ты не наркоманка?

— А ты сам попробуй, — ответила она и, ещё раз подмигнув, пошла дальше.

Самому попробовать? Эту дрянь? Да за кого она меня держит?

— Зачем? — спросил я ещё раз.

— Ты ведь как я, — подойдя к зарослям орешника, она ещё раз посмотрела на меня. — Попробуй, станет легче.

И скрылась за кустами.

— Как я? — не понял я. — Что это значит?

Я захотел догнать её, узнать больше, чем просто её имя. Получить что-то ещё, кроме «попробуй». Но стоило мне добежать до тех кустов и заглянуть за них на хорошо освещённый уличными фонарями проезд, как я понял, что сегодня мне этого не удастся. Её там не было. Она исчезла, скрылась в холодной ноябрьской ночи, оставив после себя только пепелище.

Попробуй.

Да не буду я ничего пробовать! Не буду! Ни за что! Я не хочу быть как они, эти наркоманы, готовые ради дозы продать последние трусы. Даже подумать страшно, что из-за своей болезни некоторые даже собственными органами торгуют… Нет. Я слишком отчётливо помню лицо бедного Димы Наумова, ставшего часто навещать меня в моих ночных кошмарах. Нет.

Я вернулся к почти до основания сгоревшему складу и встал неподалёку от огня, согреваясь о его ослабевающий жар. Одежда была мокрой от моего пота, дул слабый ветер со стороны залива, и я начал было подмерзать, но благодаря пожару я мог забыть на время об этом. Успокоиться и расслабиться. И дождаться уж, наконец, полиции.