М.К. Айдем

Янир

Серия: Торнианцы (книга 3)

Автор: М.К. Айдем

Название на русском: Янир

Серия: Торнианцы_3

Перевод: Светлана Майская

Редактор: Eva_Ber

Обложка:  Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

Янир сидел в секторе своего нового Дома и разговаривал с Корином, когда его внимание привлекло происходящее на арене. Он наблюдал, как женщины под защитой Грима возвращались в сектор Дома Луанды. Он все еще был изумлен тем, насколько те женщины были не похожи друг на друга.

У всех торнианских женщин были черные волосы, но различный цвет кожи и глаз. По их большому росту их легко можно было отнести к расе торнианцев.

Земные же самки отличались друг от друга не только цветом кожи, но также размером и формами. Ни одна из них не достигала по росту даже близко шести футов (прим. ок. 180 см). Но его дыхание перехватило в тот миг, когда он увидел самую миниатюрную из них.

Он знал, что если бы он когда-нибудь приблизился к ней, она не достала бы даже до его груди. Однако то, чего ей не хватало в росте, было щедро компенсировано мягкими, пышными изгибами ее фигуры.

Она была настолько крошечной, что каждый его защитный инстинкт обострился, в то время как ее пышные формы манили его погрузиться в нее, в поисках освобождения.

И еще ее цвет волос: они были светлыми, почти белого цвета, но когда луч света скользнул по ним, то в общей их массе можно было разглядеть золотистые пряди. Пряди цвета хунаджа, редкого липкого сладкого вещества, что добывали только на его родной планете Бетельгейзе. А ее глаза, они были самого красивого голубого цвета, что он когда-либо видел, и Янир понял, что может потеряться в них, если бы она позволила бы ему.

Он заставил себя оторвать от нее взгляд, осознав, что не слышит слов окружающих, возжелав ее до безумия.

Она пленила его с первого взгляда, как только он увидел ее на Церемонии Соединения. Янир задавался вопросом, может ли это удивительное существо быть той самкой, с которой он столько времени провел, разговаривая через изгородь сада на женской половине. Он до сих пор живо помнил тот день, когда направлялся в свою комнату отдыха. Мало кто пользовался этой дорогой, потому что она увеличивала путь почти вдвое, и для того, чтобы попасть на улицу, нужно было обойти вокруг стены, в то время, когда там был крытый коридор, который вел наружу через Дом Торино. Большинство воинов хотели отдохнуть после тяжелого дня тренировок, поэтому они чаще использовали более короткий путь через замок к своим комнатам отдыха.

В тот день, однако, Янир знал, что не уснет еще долгое время. Накануне прибыл «Искатель» с земными женщинами, и вокруг поднялся шум, потому что Король Грим потребовал одну из женщин, предназначенных для воинов, избранных для Церемонии Соединения от каждого Дома. Лорд Бертос Гуттузо был особенно возмущен и немедленно начал помогать своему первому потомку, Лукену, готовить прошение Императору заставить Короля Грима представить женщину Ассамблее.

Янира никогда не заботил лорд Бертос. Он был одним из тех, кто всегда смотрел свысока на Янира и его младшего брата Зева, все потому, что их мать отказалась покинуть их манно после того (прим. манно — отец), как подарила тому первых двух потомков мужского пола. Для Бертоса это имело значение, и хотя у него уже тоже был отпрыск и ему не нужно было больше, но он все равно взял другую женщину. Та женщина несколько лет назад представила ему еще одного самца и пока еще до сих пор не оставила его.

Однако, в этой ситуации Янир был согласен с лордом Бертосом.

Двенадцать достойных мужчин, выбранных своими лордами, ожидали Церемонии Соединения. Его старший брат Улл был одним из них. Вместе они представляли лучшее, что могла предложить Торнианская Империя, и любая женщина сочла бы за честь присоединиться к ним… по крайней мере, так он думал, пока не услышал тихий женский плач.

У женщины никогда не должно быть причин плакать. Он знал, что незнакомка думала, что находится одна, хотя и пыталась сдерживать себя, но он отчетливо слышал боль и страх в ее рыданиях. По какой-то причине эти звуки причиняли ему боль.

Тогда он не понимал, почему она плачет, но знал, что не сможет пройти мимо. Но все же, он сделал кое-что, что знал, было неприемлемым. Кое-что, из-за чего у него возникли бы серьезные неприятности, если это кто-нибудь когда-нибудь обнаружит… Он заговорил с женщиной, а она заговорила с ним.

В течение следующих недель, Янир был шокирован тем, что узнал от той женщины. Эта женщина была одна… без мужской защиты… долгие годы. Она сказала, что ей не был нужен мужчина, чтобы защитить ее, пока они ее не выкрали. Она рассказала ему о своей семье, о своей матери, о своем манно и младшем брате, рассказала, как они были счастливы вместе. Потом она рассказала ему, как они погибли.

Она рассказала ему о своих «родителях», так она их называла, и об их любви друг к другу. Что она надеялась однажды найти такого мужчину и для себя, но теперь знала, что никогда не найдет… из-за них.

Впервые, Янир почувствовал, что ему стыдно за то, что сделали он сам и его соплеменники.

Раньше он всегда думал, что его мать была странной… и даже эгоистичной… что она была неправа в своем отказе присоединиться к другому мужчине после того, как подарила его манно Улла и Вали.

Теперь, после разговора с этой женщиной, он задавался вопросом, может быть, его мать была единственной торнианской женщиной, которая поступила правильно. По словам его маленькой самки… А именно так он начал думать о ней, как о своей… Для земных женщин было нормально оставаться только с одним мужчиной. Для них было нормальным подарить ему и только ему несколько потомков. Для мужчины и женщины было нормально заботиться друг о друге.

Это было то, чего она хотела. Быть с одним самцом и только с одним самцом и растить потомство. Она не хотела, чтобы ее заставляли бросать их. Когда она заговорила о том, чего от нее ждут, то снова заплакала.

Ее слова заставили Янира понять, что глубоко внутри он тоже очень хотел этого. Не просто иметь женщину, а иметь только одну женщину и провести с ней всю свою жизнь, как это сделали его мать и манно.

Когда день Церемонии Соединения, наконец, наступил, Янир был просто сломлен. Он желал, чтобы у его брата была женщина. Но не хотел, чтобы «его женщина» досталась его брату. Он думал поговорить об этом со своим манно, но знал, что это бесполезно, потому что его манно ничего не сможет сделать. Янир лишь мог надеяться, что его маленькая самка будет счастлива с мужчиной, которого выберет.

Но все пошло не так, как планировалось в день Церемонии Соединения. Все началось с того, что женщина Короля Грима вместо одного из двенадцати других самцов выбрала самого Грима, как своего мужчину, который был также в зале Собрания, чтобы ответить на выдвинутые против него обвинения. Затем оставшиеся самки вместо того, чтобы выбрать себе одного из представленных самцов, прошли мимо них и попросили защиты у Дома Луанды, пока не найдут подходящего и достойного самца. Это просто шокировало всех, что Грим принял их… всех… один!

Этого должно было хватить на один день, но оказалось, что Богиня не покончила со своими когда-то избранными воинами.

А потом стало известно, что лорд Бертос и его нынешняя леди, Риса, пытались положить конец роду Вастери. Лорд Бертос, по происхождению был потомком Императора Лукана Берто, того, кто вызвал Великую Инфекцию, и мог стать Императором. Однако он был не одинок в своем предательстве. Лорд Рив из Дома Рив с планеты Веста также был замешан в заговоре.

Когда Лукен, первый потомок Бертоса, наконец, разоблачил заговор своего манно, снова воцарился хаос, и Бертос, Рив и их воины попытались поднять восстание.

Они потерпели неудачу.

Поэтому Янир сейчас был лордом.

* * *

— Лорды, воины, торнианцы, — голос Императрицы отвлек внимание Янира от женщин, за которыми он пристально наблюдал. — За последнюю неделю произошло много изменений, и потребуется время, чтобы к ним приспособиться. Например, женщина, выступающая в этой Ассамблее, — Ким оглядела собрание, удостоверившись, что она привлекла всеобщее внимание. — Это мой долг, как торнианки. Как ваша Императрица, я имею право следить за тем, чтобы каждая женщина была так же счастлива со своим мужчиной, как и я со своим, — она бросила на Рэя нежный взгляд. — Поэтому мы, — Ким указала на женщин в секторе дома Луанды и на окружающих Ассамблеи, — собрались здесь, снова, потому что под защитой Короля Грима есть женщина, которая хочет выбрать себе мужчину.

Заявление Ким было встречено на миг оглушительной тишиной, прежде чем все взоры обратились к Дому Луанды.

Янир наблюдал, как поднялась Королева Лиза, когда Императрица закончила свою речь, и ее взгляд несколько мгновений блуждал по Ассамблее, прежде чем она заговорила.

— Императрица Ким права. Эбби, одна из женщин под защитой Короля Грима, нашла мужчину, которого сочла достойным ее. Поскольку Император упразднил Церемонию Соединения, мы, ваши женщины, решили, что вам нужна новая традиция, смешение двух культур, если хотите. На Земле тоже проводится церемония, когда мужчина и женщина решают соединиться. Свидетелями являются семьи и друзья пары, показывая, что они поддерживают этот союз. Пара становится рядом друг с другом и произносит клятвы. На Торниане женщина поворачивается спиной к мужчине, снимая плащ, а мужчина накидывает на нее свой плащ, что означает его готовность заботиться и защищать ее, — Лиза сделала паузу. — Поскольку Эбби стала первой, кто изберет мужчину здесь, на Торниане, то она имеет право решить, как будет проходить Церемония, и я считаю, что она поступила очень мудро. Леди Исида, если вы, лорд Орион и ваше потомство согласны спуститься на арену Ассамблеи, Дом Луанды присоединится к вам там, и мы все станем свидетелями этого радостного события.

* * *

Вся семья спустилась вниз, где к ним присоединился Янир. Грим, Лиза и Эбби уже стояли на арене Ассамблеи, другие женщины и королевская гвардия образовали полукруг за ними, показывая, что они поддерживают выбор Эбби. Орион и его семья встали напротив.

Янир был последним, кто вошел в круглую площадку в центре зала, и, когда он встал рядом со своим младшим братом Зевом, его взгляд неотрывно следил за крошечной самкой.

Эбби… эту прекрасную женщину звали Эбби, но была ли она той, с кем он говорил? Выберет ли она его? Сомнительно, потому что, хотя теперь он был лордом, его Дом был в руинах. Ни одна женщина не захочет жить там, пока там не будет безопасно, а это может занять годы.

* * *

— Обе семьи теперь должны встать вместе, — подсказала Лиза, — показывая, что поддерживают союз мужчины и женщины и что вскоре они станут одной семьей — такова земная традиция. Эбби также выбрала и традицию Торниана, где мужчина должен укрыть ее своим плащом, подтверждая, что берет ее под защиту. Таким образом, смешаются обе традиции.

Повернувшись, она обняла Эбби.

— Ты уверена? — тихо поинтересовалась Лиза.

— Да, — мягко произнесла Эбби, заставив Янира напрячься.

Кивнув, Лиза отошла назад, посмотрев на Грима.

— Ранее эта женщина просила защиты у Дома Луанды, и я с радостью удовлетворил ее просьбу. Теперь Эбби заявляет, что нашла мужчину, достойного ее, и я согласен с ее выбором. Этот союз навсегда свяжет Дом Луанды с Домом Ригель, потому что Эбби является членом нашей семьи.

Лиза благодарно кивнула Гриму.

Грим перевел свой взор на Эбби.

— Эбби сделала выбор!

Эбби сделала глубокий вдох, а затем отошла от Грима и направилась к дому Ригель. Она не могла поверить, что на самом деле собирается это сделать. Она собиралась выбрать мужчину. Нет, это было неправильным. Она узнала Янира. Он развеял ее страхи. Он заставлял ее чувствовать себя в безопасности, и так было, когда он был всего лишь только голосом, доносившимся через изгородь.

Как же изменилась ее жизнь за последние несколько месяцев. Решение работать допоздна в библиотеке колледжа, прикрывая Энн, чтобы та могла пойти на вечеринку, привело Эбби в Торниан вместе с остальными одиннадцатью женщинами с Земли. Она тогда была в ужасе, когда проснулась и увидела склонившегося над ней желтокожего мужчину. Она помнила, как кричала, как пыталась вырваться из его объятий, но он был слишком силен.

Он резко встряхнул ее, а потом несколько минут разговаривал с ней, заставляя отвечать на бессмысленные вопросы. Не факт, что она знала правильные ответы. Наконец, после того, как он в последний раз болезненно сжал ее руки, он ушел. Хорошо, что рядом оказалась Ребекка, обнимая ее и вытирая слезы.

Сначала были только она и Ребекка, но так продолжалось недолго, так как одну за другой в каюту к ним приводили все больше женщин. Некоторых из них приводил тот желтокожий ублюдок, Лукен, некоторых — другие мужчины.

Единственным постоянным их сопровождающим был синекожий мужчина по имени Каллен. Он был добр, улыбался им и отвечал на любые вопросы.

Лиза была последней, кто поднялся на борт, и именно тогда Эбби, наконец, смирилась с тем фактом, что она никогда не сойдет с инопланетного космического корабля, на который их доставили. Она никогда не вернется домой. Они были доставлены на планету под названием Торниан, чтобы присоединиться к достойным самцам, потому что стало известно, что они были совместимы с торнианскими самцами для воспроизведения жизнеспособного потомства.

То, что называлось Великой Инфекцией, настигло торнианцев, и самцов сейчас было больше, чем их самок. Пропорция была двести к одной. Им нужны были женщины, поэтому они отправились на Землю и забрали их.

Эбби видела, как Лиза требовала, чтобы ее вернули домой. Они все это делали, но потом Лиза объявила, что у нее есть дети на Земле и что она не может их оставить. Они все были потрясены. Все они имели нечто общее, торнианцы назвали их «незащищенными», то есть у них не было мужской защиты. Эбби называла это одиночеством, имея в виду, что никто не будет скучать по ним, если они исчезнут.

Семья Эбби погибла в автокатастрофе четыре года назад. Они все ехали на семейный ужин: мама, папа, младший брат и она. Они делали так каждую пятницу. Кино и пицца.

Внезапный сильный снегопад обрушился на их город, когда они были в кино. По дороге домой ее отец потерял управление на повороте, и машина вылетела с дороги в овраг. Ее родители погибли мгновенно. Ее младший брат Дэйви умер в операционной, а Эбби, хотя у нее не было опасных для жизни травм, она находилась в коме в течение трех дней. Когда она очнулась, то обнаружила, что у нее сломана рука, а ее семья погибла.

Но у Лизы были дети, и женщины сплотились вокруг нее, заставив Каллена выслушать их. Лизу забрали из каюты, и они уже было думали, что вернули на Землю. Но вместо этого оказалось, что торнианцы забрали ее детей в обмен на ее согласие присоединиться к одному из воинов на корабле. Они больше не видели Лизу, пока она не прибыла на «Церемонию Соединения», объявив, что она Королева Лиза Люды и что она тут, чтобы помочь им.

Никто из них не поверил ей. Они думали, что ей промыли мозги, как и «Императрице Ким». Она была причиной, по которой они все оказались тут, потому что Ким рассказала торнианцам, где находилась Земля.

Лизе не потребовалось много времени, чтобы открыть им глаза. Она рассказала, что Ким тоже была похищена с Земли, но не торнианцами, а видом, который называется «ганглианцами». Что она неоднократно подвергалась насилию и чуть не умерла, если бы ее не обнаружил и не спас Император.

Они полюбили друг друга. Ким и Рэй. А потом Ким забеременела, и тогда торнианцы начали поиски Земли. Ким не сказала им, где она расположена, потому что просто не знала. Точно так же, как никто из них не смог бы сказать им, как вернуться на Землю.

Но, мужчина Лизы, Король Грим, отыскал Землю. Он был ответственен за то, что они оказались на Торниане, но он сделает все, чтобы все прошло правильно для них, уверила их Лиза. Если бы они ему позволили. Лиза была честна с ними. Она сказала им, что нет никакого способа отменить Церемонию Соединения и что они все должны будут пройти через это. Но это не значит, что они должны «присоединиться» сегодня к какому-либо мужчине.

Никто особо ничего не понял, а у Лизы не хватило времени объяснить, потому что пришли охранники, чтобы препроводить их на Церемонию Соединения. Лиза умоляла их выслушать ее и поверить, что Грим защитит их. Им всем было трудно в это поверить, хотя даже дети Лизы — Карли и Мики, сказали им, что доверяют Гриму… потому что он их любит.

Эбби не думала, что кто-то из них был готов к тому, что произойдет дальше. Собрание лордов было достаточно пугающим, когда все восседали над ними, а двенадцать огромных воинов стояли напротив. Все смотрели на них с голодным блеском в глазах.

Нет, это итак приводило ее в ужас, но когда вошел Король Грим, Эбби подумала, что она упадет в обморок. Он был огромен! Остальные самцы хоть и были крупными, но он, должно быть, был не менее семи футов ростом (прим. ок. 213 см), а его лицо… половина его была покрыта ужасными шрамами. Он хмуро оглядел арену, в то время как его глаза проследили за группой женщин. И он выглядел совершенно устрашающим, когда выхватил свой меч, а в его глазах был лед. Никто из них не мог поверить, что это был мужчина, к которому присоединилась Лиза. И она хотела, чтобы они доверились ему?!

Затем Карли и Мики отделились от группы и побежали прямо к Гриму. Когда Лиза окликнула его, Грим тут же повернулся и, увидев девочек, упал на колени, спрятав их в своих объятиях. Вся его ярость тут же сменилась любовью, когда он поцеловал в макушку каждую девочку, успокаивая их.

Именно тогда Эбби начала верить, что все получится. И у них получилось.

Большая часть церемонии прошла для Эбби как в тумане. Она была так напугана и не понимала, что происходит. И Ребекка. Ребекка первой покинула круг и, на мгновение остановившись перед Калленом, продолжила свой путь, пока не остановилась перед Королем Гримом и не попросила его о защите, пока не найдет мужчину, которого сочтет достойным. И Грим дал на ее просьбу свое согласие. Он согласился принять и защитить каждую женщину, которая попросила его об этом.

Именно это привело Эбби сегодня в зал Ассамблеи. Она была в покоях, отведенных им в замке для Короля Грима, и в один из дней направлялась в сад, когда вдруг услышала его голос. Ее загадочного мужчины. Она спряталась за огромным произрастающем в большом вазоне растением, пытаясь мельком разглядеть его. И она увидела его.

Он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Высокий, наверное, около шести с половиной футов ростом (прим. ок. 2 м), с длинными темными волосами, как и у всех торнианцев. Тем не менее, его кожа была другой, — кожа у большинства из них была таких цветов, как красный, синий, зеленый, желтый, у него же она была скорее бледно-розовой, как будто он был идеальным сочетанием двух сильных личностей.

Она хотела было дать о себе знать, посмотреть, узнает ли он ее, но Грим увел его прежде, чем она нашла в себе мужество. Тогда она решила подождать и посмотреть, не подаст ли он прошение о том, чтобы посетить Люду. Если бы он сделал так, она бы представилась.

То, что его сделали лордом, наполнило ее великой гордостью и в то же время сокрушило. Это означало, что она теперь была не единственной, кто думал, что он потрясающий, достойный мужчина. Это также означало, что он не прибудет на Люду в ближайшее время. Ему поручили сложнейшую задачу — возглавить Дом, которым управлял по-настоящему злобный лорд. У него не было бы времени на нее, даже если бы он захотел ее.

Лиза и леди Исида, которая, как узнала потом Эбби, была матерью Янира, потребовали рассказать, что случилось, когда они нашли ее плачущей в саду, сидящей рядом с «их» изгородью. После небольшого сопротивления Эбби, наконец, рассказала им обо всем, и потом уже настала очередь плакать Исиды. Она была так счастлива, что Эбби выбрала одного из ее отпрысков.

Когда Эбби попыталась возразить, что он не захотел бы ее, Исида быстро разубедила ее, сказав Эбби, что все ее мужское потомство захочет ее.

Эбби отошла от Грима, преодолевая небольшое расстояние, подходя к Дому Ригель, — расстояние, которое изменит всю ее жизнь. Она шла и молилась, что не совершает ошибку.

Она узнала первого мужчину, он был на Церемонии Соединения. И хотя он был красив, но не такого мужа она желала. Следующий мужчина был светлее первого, но все же очень похож на него, они могли бы быть близнецами. Третий был гораздо моложе двух первых, может быть, даже моложе, чем она сама. Его тело было не так развито, как тела других, и его глаза, хотя и казавшиеся серьезными, задорно сверкали, словно он находил все это весьма забавным и интересным.

Затем она предстала перед Яниром. Он был еще красивее, чем запомнился ей. Из всех мужчин он один обладал чертами обоих его родителей. Массивный, как его манно, так что невозможно было усомниться в его силе, но с мягким выражением глаз, как у матери, уверивших ее, что он никогда не причинит ей вреда. Но сейчас в этих глазах не было мягкости, они ввергали ее в пучину сомнений и желания. Но нужна ли она ему? Примет ли он ее, учитывая произошедшее сегодня? Она хотела бы посоветоваться с Лизой, но не думала, что это хорошая идея. Янир стал теперь могущественным лордом. Если она станет его леди, тогда она должна научиться постоять за него и за себя.

— Здравствуй, Янир, — тихо произнесла она и увидела, как расширились его глаза. — Я скучала по тебе.

— Эбби, — он прикрыл глаза, впервые произнося ее имя. Эбби. Его. — Моя Эбби.

— Если ты захочешь меня… — она не смогла скрыть неуверенность в голосе, но не отвела глаз.

Глаза Янира сузились, он не понял, почему она это сказала. Конечно же, он хочет ее! Любой мужчина мечтает о такой красавице. Он заметил, что она ждет ответа. Обнаружив, что не может произнести ни слова, он просто кивнул.

Встав перед ним, Эбби развязала плащ Грима, позволяя ему упасть, оставляя ее без защиты, и вдруг заметила панику в глазах Янира.

Почему? Что не так?

— Я… — Янир уставился на свои пустые руки. У него не было плаща. Ему еще только предстоит выбрать цвет своего Дома.

— Вот, — Исида подошла к нему, снимая собственный плащ. — Используй этот, пока у тебя не будет своего.

— Спасибо, мама, — Янир благодарно взглянул на нее и шагнул вперед, чтобы заявить права на свою Эбби.

— Стоп! — резкий приказ заставил всех замереть.

Эбби обернулась, потрясенная тем, что Лиза остановила церемонию. Грим нахмурился, глядя на свою королеву.

— Лиза…

— У меня есть несколько условий, прежде чем я одобрю этот союз, — Лиза шагнула вперед, не отрывая глаз от Янира. — Я считаю, что ты — достойный мужчина, Янир. Если бы ты не был достоин, Император бы не избрал тебя лордом, Грим бы отказался снять свою защиту с Эбби, а Эбби не влюбилась бы в тебя, — начала она. — Но ты ничего не знаешь о земных женщинах. Мне сказали, что мы можем быть весьма раздражающими, — Лиза покосилась на Грима, и усмешка искривила его губы. Его Лиза не позволит ему забыть этот комментарий. Алджер закашлялся, скрывая смех. Лиза вернула внимание паре перед ней.

— Я понимаю, что у твоего манно и матери необычные отношения, по крайней мере, по стандартам Торниана, но у тебя возникнут вопросы. Вопросы, на которые твой манно не сможет ответить, потому что у него нет опыта в отношении земных женщин. Обратись к Рэю или Гриму, когда вопросы возникнут.

Глаза Янира расширились при мысли о том, чтобы обратиться к одному из этих мужчин по такому поводу. Что они подумают о нем?

— Недоразумения будут возникать, Янир, — мягко произнесла Лиза. — Непонимание может нанести большой вред, даже если ты не хотел этого. Часть заботы об Эбби заключается в том, чтобы ты убедился, что понимаешь ее, и единственный способ сделать это — поговорить с теми, кто был в подобной ситуации. Разве не так ты стал достойным воином? — она вопросительно склонила голову. — Ты слушал советы и учился у тех, кто прошел обучение раньше тебя, а затем ты применял свои знания. Это ни чем не отличается.

— Моя Лиза права, лорд Янир. Многое из того, чему нас учили, не относится к этим женщинам. Для меня было бы честью поделиться тем, что я узнал, с вами, на благо вашей женщины, если вы найдете, что в этом есть необходимость, — произнес Грим, в который раз осознавая, насколько благословлен он своей Лизой, поскольку она считается с гордостью торнианского мужчины.

— Я тоже, лорд Янир, считаю за честь помочь вам, — сообщил Рэй.

— Ты согласен, Янир? — уточнила Лиза. — Ради защиты Эбби.

— Я согласен, — тут же ответил Янир.

Кивнув, Лиза взглянула на Эбби.

— Эбби, у тебя тоже будут вопросы. Ты можешь неправильно понять то, что делает Янир, потому что торнианские мужчины сильно отличаются от наших, что приводит меня к моему последнему требованию, — ее взгляд вернулся к Яниру. — Я хочу, чтобы мне разрешили общаться с Эбби и чтобы ей разрешили общаться со мной. Ты поймешь, что мы очень социальные существа, Янир, и наслаждаемся общением, как с мужчинами, так и с женщинами.

Эбби удивилась, когда Янир нахмурился. Лиза разговаривает с мужчинами, почему ей нельзя?

— У нас так принято, и вам с этим придется справляться вместе. У Эбби возникнут вопросы, на которые сможет ответить только женщина. И только Ким и я сможем ей помочь, потому что мы обе уже были на ее месте, оказавшись одни в странном новом мире. То, в чем ей не сможет помочь твоя мать, поскольку может не только не знать, но и понимать так, как это понимаешь ты, а не так, как мы с Ким. Ты согласен с этим, Янир?

Янир перевел взгляд с Королевы Люды на свою Эбби. Королева просит его разрешения убедиться, что его Эбби счастлива и довольна им. Она пытается помочь не только Эбби, но и ему. Желает убедиться, что этот союз станет постоянным. Он понял, что тоже очень хочет этого.

— Да. Я согласен на это.

Кивнув, Лиза отошла к Гриму, и Янир обернул свой плащ вокруг Эбби, приняв ее в свои объятия, почувствовав, как тут же изменился его мир.

Глава 2

Эбби изо всех сил пыталась идти в ногу с Яниром, когда он, вместе со всей его семьей в окружении их охраны, вывел ее из Ассамблеи лордов, направившись в покои, отведенные лорду Ориону. Но их шаги почти вдвое были шире ее, а тяжелый и длинный плащ его матери делал это путешествие для Эбби еще труднее. Пытаясь не отставать, она вдруг зацепилась ногой за край своего плаща и оступилась. Почувствовав, что начинает падать, она испуганно вскрикнула.

Янир тут же подхватил ее, прижав близко к своему большому сильному телу.

— С тобой все в порядке? — спросил он хриплым голосом, с трудом подавив стон, когда ее мягкие изгибы прижались к нему. Посмотрев вниз, он увидел, что ее щеки окрасил румянец, а дыхание стало быстрым и учащенным. Покидая Собрание, он думал только о том, чтобы как можно скорее доставить ее в безопасное место, прежде чем кто-то решит бросить ему вызов. Так много изменений произошло за такой короткий срок, что он не собирался рисковать, тем более — ею. Янир не думал, что быстрый темп их шагов будет трудным для нее, но она не жаловалась.

— Я в порядке. Просто оступилась, — она робко улыбнулась ему. — Твоя мать немного выше меня ростом, — высвободившись из его объятий, Эбби подобрала длинный подол своего плаща и приподняла его так, чтобы больше не спотыкаться. — Я готова идти.

Янир посмотрел на своего манно, который кивнул ему в ответ, прежде чем снова посмотреть на Эбби.

— Осталось совсем немного, — ответил он ей и, взяв ее за руку, повел девушку по коридору, уже шагая гораздо медленнее.

Благодарная улыбка, которую Эбби подарила ему, заставила Янира почувствовать себя самым сильным мужчиной во всех известных вселенных. И все из-за одной слабой улыбки. Богиня, а что бы он чувствовал, если бы она подарила ему широкую, полную счастья улыбку? Что бы он мог сделать, чтобы увидеть ее?

— Нет, Орион, — голос матери заставил его взглянуть на манно, остановившегося в во внешней комнате их покоев. — Мы воспользуемся внутренней комнатой, — произнесла Исида и сама толкнула следующую дверь. — Проходи, Эбби, — сказала Исида, улыбаясь ей. — Мне не терпится представить тебя моей семье. Откройте вино Ригель, чтобы мы все могли отпраздновать это радостное событие, — приказала она Аэду, и Янир перевел взгляд на Эбби, ожидая ее реакции. В свою очередь Аэд посмотрел на Ориона, ожидая его кивка, прежде чем сделать то, что приказала его госпожа.

* * *

Исида едва могла сдержать свое счастье, что Эбби выбрала одного из ее мужчин и что теперь у нее появилась «дочь». Слово с Земли, как она теперь знала. Слово, которое понравилось Исиде. «Дочь» — было намного теплее, чем «женский отпрыск».

Наполнив бокалы, Исида окинула взглядом свою семью и поблагодарила Богиню за такое благословение. Она подождала, пока, закрыв дверь, выйдут охранники, прежде чем заговорить.

— Эбби, — Исида улыбнулась молодой женщине. — Я не могу выразить словами, как счастлива, что ты стала частью нашей семьи. Всю свою жизнь я мечтала и боялась иметь женского… дочь, — Исида перевела взгляд на Ориона. — В то время как многие молятся Богине о женщине, я всегда молилась за мужчин, потому что знала, что если я дам Ориону женщину, которую он так хочет, я буду вынуждена покинуть его.

— Исида… — Орион начал было приближаться к ней, но она остановила его.

— Я никогда не была наивной, Орион, — обратилась к нему Исида. — После всех тех лет, что мы были вместе, ты думаешь, что я не знала, что тебе пришлось вытерпеть? — она обвела взглядом своих детей, остановившись дольше на Янире и Зеве. — Что вы все должны претерпевать из-за моего выбора.

— Мама, — Янир сделал шаг к ней, но она взмахнула рукой, останавливая его.

— Я сожалею только о том, что из-за этого выбора вы, — она указала на всех своих отпрысков, — могли быть расценены как непригодные для торнианских самок, и поэтому не рассматриваемые ими для соединения. Но Эбби доказала, что это не так, — Исида ласково улыбнулась ей. — Эбби, ты сумела узнать моего Янира, не видя его. Окончательный тест веры женщины и доверия к мужчине, — она посмотрела на Ориона и увидела понимание в его глазах. — Я хочу поприветствовать тебя в нашей семье и представить другим мужчинам.

Янир почувствовал легкую дрожь, пробежавшую по маленькому телу Эбби в ответ на слова его матери, его рука все еще лежала у нее на спине, но прежде чем он успел заговорить, его мать продолжила.

— Это Зев, наш самый младший, — Исида кивнула на мужчину справа от нее. — Ему всего семнадцать, но он думает, что он гораздо старше. Этот дерзкий молодой человек находит юмор даже в самых странных вещах.

— Возможно, мой брат и стал лордом, но мы-то все знаем, что всем своим мастерством он обязан мне, — сказал Зев, смеясь.

— Зев, ты же знаешь, что это не так, — сказал ему Орион, осуждающе глядя на младшего, прежде чем посмотреть на Эбби, опасаясь, что та поверит ему.

— Я могу сказать, что у тебя будут проблемы, когда ты вырастешь, Зев, — Эбби обнаружила, что не может не улыбнуться молодому мужчине. Он очень напоминал ей младшего брата. Дэйви тоже смотрел на вещи по-другому и находил юмор там, где другие его не видели. Некоторых это раздражало. Эбби находила это поучительным.

— Я надеюсь, — сказал ей Зев и одарил ее широкой улыбкой, которая заставила Янира напрячься, когда Эбби в ответ так же широко и искренне улыбнулась.

— Это мой второй самец, Вали, — прервала напряженность Исида, которая вдруг начала расти между двумя братьями. — Он мой самый спокойный и серьезный потомок, он всегда больше смотрит и слушает, нежели говорит.

— Здравствуй Вали, — заговорила первой Эбби.

— Леди Эбби, — ответил Вали, слегка поклонившись.

— И мой первый отпрыск, Улл, — произнесла Исида с тревогой, заметив, что Улл с трудом сдерживал себя. Это было видно по его взгляду, которым он смотрел на окружающих. Так было всегда, когда он пытался скрыть свою боль или разочарование.

— Привет, — Эбби обнаружила, что хотела бы сказать больше, но взгляд Улла заставил ее замолчать.

Его глаза были такими темными и холодными, когда он посмотрел на нее.

— Как ты сумела узнать Янира, не видя его раньше? — требовательно произнес Улл.

Янир сделал шаг вперед, инстинктивно защищая Эбби от разъяренного взгляда брата. Он знал, что Улл был оскорблен и расстроен тем, что во время Церемонии Соединения выбрали не его, но он не ожидал, что тот направит свой гнев на Эбби.

— Следи за тем, как говоришь, обращаясь к моей леди! — зарычал на брата Янир.

— Я требую от нее ответа! — рявкнул в ответ Улл, сделав шаг в сторону Янира.

— Ты не можешь больше ничего требовать, воин Улл, — своей интонацией Янир не уступал своему старшему брату. — Я больше не твой младший брат, который должен исполнять указания своего будущего лорда. Теперь я — лорд, и ты не будешь мне приказывать.

— Может быть, ты и лорд, но если ты каким-то образом нарушил правила Церемонии Соединения, чтобы заполучить женщину, то я предъявлю обвинения.

— Оставайся на месте! — приказал Орион своему первому отпрыску, схватив того за плечо. — Я уверен, что твой брат ничего подобного не делал и объяснит, что имела в виду Исида, — Орион окинул жестким взглядом своего третьего потомка.

Раньше бы Янир съежился, если бы его манно обратил на него такой взгляд — взгляд, требующий ответа. Однако теперь Янир был лордом, а не третьим отпрыском, который должен был держать ответ перед манно и господином. И все же он не смог заставить себя проявить неуважение к нему, оставив вопрос без ответа.

— Как уже сказала мама, я никогда не видел Эбби до Церемонии Соединения.

— И все же она узнала тебя. Узнала ТЕБЯ. Выбрала ТЕБЯ! — выплюнул Улл.

— Да, — согласился Янир. — Потому что я разговаривал с ней. Но никогда не видел ее. Никогда не касался ее.

— Ты говорил с ней! — лицо Улла потемнело от гнева, и он проигнорировал предупреждающий жест своего манно, сделав еще один шаг к Яниру. — Ты нарушил правила Церемонии Соединения! Вы знаете, что он нарушил закон!

— Довольно!

Звук разбившегося хрустального бокала заставил всех в шоке повернуться и посмотреть на Эбби.

* * *

Эбби не могла поверить в то, что видела и слышала. Она уже прошла через многое за этот день. Да, слишком многое сегодня произошло буквально в один миг, и она знала, что они все еще приспосабливаются, но это было уже чересчур.

Если бы не Исида и Лиза, у нее никогда бы не хватило смелости приблизиться к Яниру. Они заставили ее понять, что если она хочет быть с ним, ей придется сделать первый шаг. И вот, она стояла на арене Ассамблеи, где происходило собрание лордов, выставляя напоказ свое самое сокровенное желание — принадлежать Яниру. Она хотела быть его женщиной, потому что он был единственным мужчиной, которого, казалось, действительно заботило то, что она чувствовала, и который пытался заставить ее почувствовать себя лучше и подготовить ее к тому, что должно было произойти. Он слушал ее, что, как она поняла, умели немногие торнианские мужчины.

И теперь, последствия его действий не заставили себя долго ждать — его собственный брат напал на него.

Эбби никогда не была так благодарна Вселенной, что не выбрала Улла во время Церемонии Соединения. Если он так обращался со своим братом, то тогда как бы он обращался с женщиной?

Но теперь она была леди Янира и никто — будь то брат, манно, мать или сам Император, не могли так с ним разговаривать, угрожать ему, не тогда, когда она была рядом.

— Довольно! — яростно произнесла она, разбив вдребезги бокал об пол, прежде чем встать между двумя огромными самцами. — Кем ты себя возомнил, черт возьми?! — она возмущенно ткнула пальцем в грудь Улла.

— Я воин… — начал было Улл, но Эбби прервала его.

— Я знаю, кто ты! — пренебрежительно проговорила она, ткнув в него еще сильнее, и от этого заставив его вздрогнуть. — Почему ты решил, что имеешь право задавать какие-то вопросы Яниру?

— Я… — вдруг замолчал ошеломленный Улл. Он не мог поверить, что эта маленькая женщина так с ним разговаривает. Он был первым самцом лорда Ориона.

— Ты хоть представляешь, через что мы прошли из-за вашей чертовой Церемонии Соединения?! — возмутилась она. — Ты хоть раз задумывался над тем, что мы чувствовали, стоя на той проклятой арене, когда все глядели на нас, как на стадо скота?! Тебе было все равно, кого из нас ты получишь, — продолжала обвинять его она. — Тебя волновало только то, что у тебя будет самка! — Эбби даже не осознавала, сколько ярости, гнева и страха накопилось в ней, пока не начала говорить. — Ты когда-нибудь задумывался о том, что нам могло быть просто страшно? — продолжила она — Нас украли, похитили и привезли в незнакомое место, чтобы вы могли «соединиться». Никто не спросил, хотим ли мы этого, нас просто забрали! Никто не хотел с нами разговаривать. Никто не пытался нам помочь. Даже вы, Исида… — взгляд Эбби устремился на мать Янира. — Вы просто сидели там со всеми остальными торнианскими женщинами и молча наблюдали, как Риса мучила нас, угрожала нам и говорила всякие ужасные вещи. Вы ни разу не попытались помочь, не попытались остановить это.

— Нет… — прошептала Исида со слезами на глазах.

— Янир, — пылающий негодованием взгляд Эбби вернулся к Уллу, — был единственным, кто пытался помочь. Он слышал, как я плакала в саду, и через изгородь отважился заговорить со мной. Он попытался убедить меня, что все будет хорошо, что избранные мужчины достойные и благородные. Он ни разу не назвал мне своего имени, а я не назвала своего. Какой в этом был смысл? Для вас, торнианцы, любая самка так же одинаково хороша, как и все остальные.

— Это не так, Эбби, — произнес Янир, робко проводя рукой по ее спине.

— Может быть для тебя, — сказала Эбби, поднимая глаза, чтобы встретиться с его взглядом. — Я знаю это, потому что ты похож на своих родителей, но и ты не пытался остановить Церемонию, — боль отразилась в ее глазах, и ей пришлось сморгнуть слезы. — Ты бы позволил другому, возможно, твоему собственному брату, потребовать меня, если бы Лиза не нашла способ остановить это. Чем тогда ты лучше них? — спросила она с горечью, а потом перевела взгляд на Ориона.

— Вы стояли на этом Собрании, и хотя вы голосовали против отправки «Искателя», вы все равно представили мужчину из своего дома, вашего первого потомка, который прибыл на Церемонию Соединения, — слезы Эбби высохли, когда она посмотрела на своего мужа. — Если бы вы действительно верили, что происходящее было настолько неправильным, тогда вы бы никогда не представили мужчину своего Дома.

Глаза Ориона расширились от услышанного обвинения, а его рот открылся, чтобы возразить, но он так ничего и не произнес, потому что она была права. Она произнесла вслух то, о чем он не хотел слышать, но что не мог опровергнуть.

— Вы не были защищены на своей Земле, — сказал ей Улл.

— Мне не нужна была защита, пока не появились вы! — парировала Эбби. — Я была в безопасности! Я училась на третьем курсе колледжа. Я готовилась стать учителем. Я хотела учить детей. Я хотела помогать им учиться и расти, и сыграть определенную роль в оказании им помощи в достижении их мечты. Вы отобрали это у меня! И это даже не беспокоит вас, Улл! — Эбби видела по его глазам, что это не так. — То, чего я хочу, то, что мне нужно, для тебя не имеет значения. Все дело только в тебе, в твоих желаниях и потребностях. Ты действительно думаешь, что это делает тебя достойным воином? Что это отличает тебя от Бертоса, который хотел быть Императором и не заботился о том, что должен был сделать, чтобы получить желаемое?

От ее обвинения Улл побледнел.

— Янир был единственным, кто, по крайней мере, пытался делать правильные вещи. Несмотря на то, что это, по-вашему, «нарушало» какой-то ваш закон, он поступил правильно. Он знал, что это никогда не пойдет ему на пользу, и ты хочешь наказать его за это? Как тебе не стыдно! Стыд и позор всем вам! — голос Эбби сорвался, когда она закончила.

Эбби никогда не любила привлекать к себе внимание. В юном возрасте она поняла, что если она так делала, случалось что-то плохое. Ее родители своей любовью и непоколебимой поддержкой пытались помочь ей преодолеть застенчивость и желание быть незаметной. И с их помощью в ней постепенно росла ее уверенность в себе, и она смогла преодолеть эту болезненную часть своей жизни, но были времена, как в данный момент, когда все, чего она хотела, — это исчезнуть.

Но вдруг она осознала, что сейчас была окружена теплом и защитой рук Янира. Повернувшись, она позволила себе спрятаться в его объятиях и заплакать.

* * *

Орион наблюдал, как храбрая маленькая самка, которая выбрала его третьего потомка, казалось, вот-вот рассыплется на мелкие кусочки, когда руки Янира обвились вокруг нее, а затем она исчезла в его объятиях. Она была такой храброй, для такой малышки. Она противостояла им всем и прямо заявила им, что они не правы.

Противостояла ему, лорду.

Уллу, его первого потомку и будущему лорду.

Она даже восстала против Янира, ее выбора и лорда.

Она даже противостояла Исиде, другой женщине. Она противостояла им всем и заставила их понять, что их решения, возможно, были неверными, заставила их задуматься о том, как это повлияло на других. Это было то, чего никто из них не делал. О, может они и были возмущены кое-чем из того, что произошло, но, по правде говоря, они все были так же виновны в произошедшем, как Бертос и Риса. Им потребуется время, чтобы принять это, но сейчас нужно позаботиться о чем-то более значимом, и это была Эбби.

— Янир, проводи свою леди в свои покои и успокой ее. Я разберусь с остальным.

Кивнув манно, Янир подхватил Эбби на руки и, в последний раз сердито взглянув на Улла, вынес ее и направился в свою комнату отдыха, которой он пользовался с тех пор, как прибыли его родители.

Орион подождал, пока Янир и Эбби покинут помещение, прежде чем накинуться на своего первого потомка.

— О чем ты вообще думал?! — зарычал он на Улла. — Обвинить собственного брата!

Улл весь напрягся от слов своего манно.

— Потому что это правда! — вскинулся Улл. — Он нарушил закон! Ни один мужчина не должен был разговаривать с женщинами! Если бы он не сделал это, то…

— Что он натворил, Улл? — мягкий вопрос Исиды заставил обоих мужчин замолчать. — Что ты посчитал неправильным? Что он смог успокоить женщину, которую никогда не видел и не трогал? А потом он отступил в сторону, позволив ей пройти через Церемонию Соединения, когда хотел бы забрать ее себе? Или что он хотел убедиться, что у тебя, его брата, есть шанс заполучить женщину? Расскажи мне, мой потомок, что он сделал не так?

Улл чувствовал всю тяжесть слов матери, видел в них истину, но все равно его гнев не утихал.

— Должно быть что-то еще. Она знала, кто он такой. Узнала его. Она выбрала именно его.

— И это был не ты, — Исида знала, что именно это его и беспокоит. — Ты. Первый потомок лорда Ориона. Ты. Кто более чем доказал свое право на самку не только перед своим манно и лордом, но и перед воинами, которыми ты однажды будешь править. Ты достойный мужчина, и однажды ты будешь править Домом Ригель и планетой Бетельгейзе. Ты упорно трудился, собирая необходимое богатство, чтобы привлечь женщину, но ни одна земная женщина не выбрала тебя. Эбби отказала тебе дважды, и это то, из-за чего ты так злишься.

— Нет… — начал было Улл, но следующие слова матери, заставили его остановиться

— Да, мой отпрыск, — возразила ему Исида. — Это твоя гордость заставляет тебя набрасываться на брата. Я видела тебя, когда Янир был избран лордом. Ты сел прямее, был полон гордости, которую может испытывать только брат. Ты знал, что Янир был более чем способен выполнить задачу, возложенную на него Императором, так же, как он всегда знал, что и ты сделаешь то же самое, когда придет твое время править Бетельгейзе. Вы все соревнуетесь друг с другом, — глаза Изиды пробежались по двум ее другим мужчинам, — но вы всегда поддерживали друг друга, держались вместе. А теперь, когда Янира выбрала женщина, где же твоя поддержка? Когда ты нужен ему больше всего.

— Она знала, кто он такой.

— Да, может это так. Ты хочешь сказать, что женщина не должна знать мужчину, с которым она соединяется?

— Нет, но они…

— Не должны были… правда, Улл? Это справедливо или честно, потому что так гласит закон? — когда Улл не ответил, Исида продолжила. — Я скажу тебе правду, Улл, но верить или нет, решать тебе. Я узнала о том, что произошло между Эбби и Яниром сегодня, и то, только когда мы с Лизой нашли Эбби плачущей в саду. Она увидела Янира в начале недели, когда он отправился на встречу с Королем Гримом. Она узнала его голос, но не знала его имени. Она планировала вернуться на Люду вместе с другими женщинами и надеялась, что сам он представит себя, чтобы они могли «официально» познакомиться. Она узнала его имя, только когда его избрали лордом.

— Так вот почему она выбрала его! — Улл знал, что был прав с самого начала.

— Нет! — моментально возразила Исида. Резкость тона матери потрясла Улла, она никогда раньше не говорила с ним так. — Вот почему она плакала! Она думала, что теперь никогда не сможет претендовать на него.

— Что? — Улл был не единственным, кто смотрел на нее в замешательстве.

— Эбби думала, что, поскольку Янира избрали лордом, у него не будет времени на женщину, по крайней мере, такую, как она. Она думала, что он будет искать для себя храбрую и сильную самку, такую, как Королева или Императрица.

— Эбби может и не хватало роста, но храбрости в ней хватало с лихвой. Она, только что не моргнув глазом, сумела противостоять пяти торнианскими воинам, — фыркнул Орион от этого заявления.

— Я полностью согласна, — произнесла Исида, прекрасно понимая ход мыслей своего мужчины. — Но сама Эбби не знала об этом, поэтому она так плакала, потому что думала, что потеряла Янира. Я убедила ее, что любой мужчина охотно примет ее. Только тогда она раскрыла его имя.

— Янир не знал? — задал вопрос Вали, внимательно выслушав все, что говорила его мать.

— Нет, — ответила ему Исида. — Я даже не рассказала об этом вашему манно. Просто не было времени.

Все глаза повернулись к Ориону.

— Твоя мать говорит правду. Я не знал ничего, пока не было подано прошение от дома Луанды.

— И все же он не должен был разговаривать с ней, — уже не так гневно произнес Улл.

— Как сказала Королева Лиза — «есть законы и есть справедливость», и иногда это две совершенно разные вещи. Ты хочешь наказать за это своего брата, Улл?

Улл перевел взгляд с матери на братьев и, наконец, на манно и понял, что все они были уверены, что Янир поступил правильно.

Повернувшись, он молча вышел из комнаты.

Глава 3

Янир пинком захлопнул за собой дверь, пока нес все еще плачущую Эбби через свою комнату, чтобы присесть вместе с ней на софу. Теперь он занимал эти покои, с тех пор как его родные прибыли на Церемонию Соединения. До этого он занимал комнаты вместе с Императорской гвардией в противоположном крыле Торино, как раз вблизи с садом женской половины дворца.

Его семья прибыла на следующий день после того, как он впервые заговорил с Эбби, как раз за день до первоначально назначенной даты Церемонии Соединения, если бы Королева Лиза прибыла вместе с остальной группой женщин. Они планировали прибыть раньше, но проблемы с их кораблем задержали их.

Если бы они прибыли на день раньше, Янир, может быть, никогда бы не прошел мимо той ограды. Он бы никогда не услышал, как плачет его Эбби. Эта небольшая проблема с «Искателем» изменила жизнь Янира, и он поблагодарил Богиню за это, потому что иначе бы он не держал бы сейчас в руках свою Эбби.

— Пожалуйста, успокойся, хунаджа. Клянусь, ты в безопасности. Здесь тебе не причинят вреда.

Эбби изо всех сил пыталась взять себя в руки. Она знала, что ее слезы ничего не решат. Глубоко вздохнув, она отодвинулась от груди Янира и посмотрела на него.

— Почему ты мне не сказал? — спросила она.

— Сказал тебе что? — переспросил он в замешательстве, глядя на ее заплаканные щеки.

— Что из-за общения со мной у тебя могут быть неприятности. Что будет, если Улл расскажет об этом Императору? Тебя накажут? — вопросы один за другим слетали с губ Эбби.

— Шшшш, Эбби, все будет хорошо, — произнес он.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что это — всегда только выбор женщины, с кем она желает соединится, а ты выбрала меня, — во что Яниру до сих пор было трудно поверить. — Это было засвидетельствовано не только Императором, но и вашим покровителем, Королем Гримом, который дал свое согласие. И что бы кто ни говорил теперь, только в твоей власти изменить свершившееся.

— В моей? — спросила Эбби, смущенно глядя на него.

— Ты можешь попросить выбрать другого самца, у которого ты решишь попросить защиты, если предыдущий будет тебя не устраивать. Ты лишь просто должна заявить об этом, Эбби, — он очень переживал об этом. — Ни один мужчина не может претендовать на тебя.

— Но Лукен претендовал на Лизу.

— Потому что это было до Церемонии Соединения, — Янир видел, что она до сих пор не понимала всего до конца. — Все будет хорошо, Эбби, поверь мне.

— А Улл?

Янир тяжело вздохнул.

— Мой брат успокоится. Сейчас он просто…

— Уязвлен, — закончила Эбби за него.

— Да, — Янир кивнул в знак согласия. — Ты должна понять, Эбби. Улл — достойный и сильный воин. Храбрый. Верный. Такой, каким должен быть первый потомок, особенно первый потомок лорда. Однажды он будет править Домом Ригель и будет править достойно, потому что он действительно заботится о нашем народе. А твой выбор…

— Я не хотела причинить ему боль. Никто из нас не знал. Мы просто не хотели, чтобы нас заставляли соединяться с мужчинами, которых мы не знали.

— Я знаю это, хунаджа, и он поймет, что вел себя неподобающе. Но это займет какое-то время.

— Что это значит?

— Что?

— Хун… хуна…, ты уже во второй раз называешь меня так.

— Хунаджа? — Янир слегка нахмурился, пытаясь подобрать правильное слово. — Это очень редкое вещество на моей родной планете Бетельгейзе.

— Планета охотников, верно? — спросила Эбби.

— Да, — усмехнулся Янир. — Ты знаешь о ней?

— В программе Обучателя была информация об этом, когда они выдали ее после того, как нас опоили какими-то наркотиками, — ответила Эбби, и улыбка пропала с лица Янира.

Опоили…

Они накачали этих женщин наркотиками, сделав их невменяемыми. Что мог сделать с ними такой самец, как Лукен, когда они были в таком состоянии? В Янире еще больше возросло чувство стыда за свой народ.

— Почему оно такое редкое? — мягко напомнила Эбби, не зная, где были мыли Янира.

— Потому что, чтобы получить его, необходим труд многих меилайнен.

— Меилайнен?

— Да, — Янир замолчал на мгновение, пытаясь придумать, как все это объяснить, — Это маленькие летающие существа, которые живут только в самых отдаленных районах Бетельгейза. Они собирают нектар с цветущих растений и делают хунаджа, который они так яростно охраняют. Это густая, золотистая, липкая субстанция, очень сладкая и подается только для самых торжественных и значимых случаев. Он очень востребован… и это цвет твоих волос, — произнес он, благоговейно касаясь прядей ее волос, поражаясь тем, насколько они шелковистые.

— Мед? — спросила Эбби, нахмурившись. — Ты говоришь о меде?

— Я не знаю такого слова, — ответил Янир.

— На Земле такое делают пчелы, маленькие летающие существа, — Эбби показала размер, почти соединив большой и указательный пальцы, и Янир кивнул в знак понимания. — Оно тоже сладкое, и пчелы его защищают. Некоторые называют мои волосы «медовым блондом», я просто называю их светло-русыми.

Эбби указала ему на свои волосы, где все еще находилась его рука.

— Они прекрасны, — прошептал Янир, обласкав взглядом ее локоны, чтобы снова потом заглянуть в ее голубые глаза. — Это было то, что сразу привлекло мое внимание, когда вы вышли на арену Ассамблеи. Я не мог отвести от них глаз.

— Но ты не знал, что это я, — прошептала Эбби.

— Да, и мне было стыдно, что я смог обратить внимание на кого-то другого, когда все, чего я хотел, — это ту, с кем я говорил.

— Но той другой оказалась я…

— Теперь я это знаю, — он осторожно провел костяшками пальцев по ее щеке, ища в ее глазах малейший признак страха, но она в ответ прижалась к нему щекой. — Я искал тебя. Ты знала об этом? — прошептал он. — Я искал малейшую причину, чтобы попасть в покои Короля Грима и поговорить с ним, надеясь услышать твой сладкий голос.

— Я слышала тебя, — призналась Эбби. — Однажды, когда шла в сад, я услышала тебя. Ты разговаривал с Гримом. Я спряталась за кадкой с растением, — она робко посмотрела на него.

— Почему? — Янира пронзила боль от мысли, что она хотела спрятаться от него. — Почему ты спряталась, Эбби? Я тебя пугаю?

— Нет! — тут же возразила она.

— Тогда это было потому, что ты узнала, кто я… о моей семье… — Эбби не понимала печали, которая заполнила его глаза. — Что я — всего лишь третий отпрыск…

— Какое отношение к этому имеет твоя семья? Или что ты третий отпрыск? Ты всегда будешь третьим отпрыском…

— Но теперь я — тоже лорд.

— И ты думаешь, что это важно для меня? — Эбби не могла поверить в такое и поняла, что ее гнев вновь возвращается. Как он мог так подумать! Покинув его объятия, она встала лицом к нему, уперев руки в бедра, гневно сверкая глазами. — Ты думаешь, я выбрала тебя из-за твоего положения?

— Конечно. Это из-за отсутствия моего положения ты пряталась за растением, — прямо ответил он.

— Чушь собачья! Одно не имеет ничего общего с другим. Во-первых, я спряталась за этой кадкой, потому что хотела убедиться, что это действительно ты. Ты говорил не громко, и я собиралась уже подойти к вам, когда Грим увел тебя. В следующий раз, когда я тебя увидела, ты влюбленно смотрел на Ким и Лизу, что даже не заметил, что я вошла, поэтому я ушла.

— Я… — Янир не мог поверить, что он был так близко к ней и не знал этого. И что означало это слово?

— Что такое, эмм… влюбленно.

— Это значит очаровано, увлечено.

— Это не так!!! — Янир внезапно поднялся с кушетки, возвышаясь над ней, но Эбби не отступила. — Я только выказал им уважение, которого они заслуживают.

— Да. Я это видела. Ты проявил огромное уважение к ним, к их красоте и к тому, что они сделали. Как я могла бы конкурировать с ними?

— Конкурировать? — Янир был в полном недоумении.

— Да, конкурировать! Я совсем на них не похожа! Я — не высокая и не стройная. Я — не храбрая и не сильная. Я — просто я, Эбби Джеймисон с Земли.

Янир посмотрел на Эбби, не в силах поверить в то, что она говорила. Как она могла думать о себе ниже, чем как о прекрасном существе, которым была? Она думала, что он желал других женщин, что он найдет ее недостаточно приемлемой, если увидит. Невозможно. Казалось, Королева Лиза была права, недоразумения и в правду должны были возникнуть.

— Эбби…

— Я решила, что подожду, придет ли прошение от тебя о разрешении посетить Люду. Если бы ты это сделал, тогда у меня, возможно, все еще был бы шанс, но потом ты стал этим важным и могущественным лордом, а не просто обычным воином. Лорд, которому Император лично поручил сложнейшую задачу. Я знала тогда, что ты никогда не явишься на Люду и никогда не выберешь меня, даже если бы и выбирала я. Черт, я даже не знала твоего имени, пока Император не произнес его. Тебе нужен кто-то вроде Лизы или Ким рядом с тобой, женщина, которой мужчина может гордиться, которая будет ему парой, а не обычная Эбигейл Джеймисон.

— Ты не обычная! — Янир схватил ее за плечи, притянув в плотную к себе, когда он наклонился, сердито глядя на нее. — Никогда больше так не говори о себе! — он бы этого не потерпел. — Ты прекрасна, удивительна и храбра! Любой мужчина удостоился бы высокой чести, если бы ты выбрала его, но этому не бывать, — яростно произнес он, — потому что ты выбрала меня! Ты — моя!

Янир рывком поднял Эбби в воздух, крепко прижав ее к своей груди, в то время как им завладел инстинкт, старый как само время.

* * *

Эбби тихо вскрикнула, когда Янир поднял ее в воздух, но его губы быстро заставили ее замолчать. О Боже, он поцеловал ее. Янир…. целовался с ней. Ее пальцы инстинктивно впились в твердые мышцы его плеч, которые проступали сквозь черную форму, которую он носил. Сколько ночей она пролежала в постели, мечтая о том, как он поцелует ее, как он будет любить ее, еще до того, как узнала, как он выглядит. И как только она увидела его… она тут же подумала, каково это — ощутить его красивые полные губы на своих. Теперь она узнала, и это было великолепно.

Застонав от удовольствия, Эбби слегка поласкала языком эти губы. Когда они открылись, она проскользнула им внутрь, желая попробовать, каков он на вкус. И она получила ответ. Все ее тело задрожало от удовольствия, а вкусовые рецепторы словно сошли с ума. На вкус он был дерзким и крепким, но в то же время пряным, с оттенком сладости, как крепкий черный кофе, который она любила пить, особенно когда добавляла в него немного сливок и сахара. Боже, ей понравился этот вкус, ей понравился его вкус.

Она вдруг захотела большего. Рубашка Янира была мягкой и шелковистой, но ей хотелось почувствовать кожу, горячую… мужскую… кожу. Подняв руки вверх, она обхватила его за шею, намереваясь просунуть их под рубашку, когда ее отвлекла большая ладонь, которая прошлась по ее изгибам, прежде чем опустилась на ее зад.

Она собиралась было оторвать свои губы, чтобы сделать какой-нибудь умный комментарий, когда его пальцы погрузились в ее пышную плоть, и он поднял ее так, поместив свой член напротив развилки ее бедер. И она потеряла способность мыслить.

О Боже, как же она этого хотела. Она хотела, чтобы он был внутри нее. Хоть Эбби не была очень опытной, раньше только единожды она была с мужчиной, много лет назад, а Янир отнюдь не был тем мальчиком из далекого прошлого.

Когда Янир оторвал свой рот от ее губ, но она лишь крепче сжала его и захныкала в знак протеста.

* * *

Янир понял, что потерял себя, как только его губы коснулись губ Эбби. Богиня! Это было большее, о чем он когда-либо мечтал, а его мечты были безграничны. С тех пор как он увидел, как Грим целует Лизу на Собрании, он хотел сделать то же самое с женщиной, с которой разговаривал. Он задавался вопросом, как будут ощущаться ее губы, и теперь знал, каково это. Они были настолько мягкими и нежными, что был просто уверен, что это ощущение несравнимо ни с чем, а затем ее большая полная грудь прижалась к его твердому торсу, и он понял, что кое-что может с этим сравниться.

Богиня, как будто она была сделана только для него, как будто они были вырезаны из того же куска дерева, разделенные временем и расстоянием для того, чтобы только теперь воссоединиться. Ее мягкость окружала все его твердыни, приветствуя его. Он не смог подавить стон, когда ее язык смело коснулся его губ, а когда ее язык проскользнул внутрь, обвив его в чувственной ласке, он почувствовал, как дрожь пробегает по всему его крупному телу.

Когда Эбби немного отступила, он последовал за ней, не желая терять чувства, которые она рождала в нем. Ему было все равно, куда она ведет, пока он был с ней. И туда, куда она заведет, это место, которое он никогда не хотел покидать, потому что в этом удивительном месте он обнаружил, что она на вкус слаще, чем хунаджа, которую он так любил. Он, не торопясь, исследовал ее рот, убедившись, что не оставил ни одного дюйма нетронутым или недооцененным в своей потребности узнать ее, заявить о себе, сделать ее своей. Богиня, если бы ее рот был таким сладким, каково было бы ее сердце?

Эта мысль заставила его обнять ее за плечи одной рукой, удерживая на месте, чтобы его другая рука могла исследовать ее пышные изгибы, пока не достигла ее великолепной попки. Схватив ее, он приподнял девушку выше, прижимаясь к ней своим твердым членом.

Богиня, как он хотел найти свое освобождение внутри нее. Он хотел почувствовать ее мягкость вокруг той части себя, которая теперь была крепче любого торнианского меча. Он хотел знать, каково это, когда ее мягкие бедра обхватывают его вокруг талии, прижимая к себе его так же, как ее руки обвились вокруг его шеи.

Он хотел, чтобы она была под ним, над ним, вокруг него. Он хотел дать ей такое освобождение, чтобы она позабыла любого мужчину, который был до него, он хотел… оторвавшись от ее губ, он глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.

Услышав ее тихий стон, Янир внезапно осознал, что он сделал и как крепко сжимал ее своими руками. Богиня, он причинял ей боль!

Широко распахнутые голубые глаза растерянно смотрели на него, заставляя Янира почувствовать себя самым недостойным из мужчин. Никогда в жизни он не думал, что причинит боль женщине, особенно такой драгоценной, как его Эбби, но он причинил ей боль.

— Богиня, Эбби, прости меня!

Ошеломленная, Эбби смотрела на него. Почему он извинялся? Разве ему не нравилось целовать ее? Она была слишком смелой? Обычно она не была такой, но с ним… Эбби обнаружила, что в ней не было ни капли застенчивости, когда они были вдвоем. Не тогда, когда он был рядом с ней. Они разговаривали так много раз о стольких вещах, но теперь она поняла, что на самом деле не знает ничего о Янире… Что он действительно не знает ее и что они никогда не узнают, если не будут говорить друг с другом. Если они не будут задавать вопросы, то не смогут понять друг друга.

— За что ты извиняешься? — мягко спросила она, крепко сжимая его шею, когда он расслабился.

— Я говорил с тобой, находясь в гневе, — начал было он.

— Ну и что? Ты разозлился и говорил. Что в этом плохого?

Восторг наполнил Янира.

— Я… это тебя не расстроило? Не напугало?

— Я не боюсь тебя, Янир, — честно ответила она. — Что касается расстройства. Я тоже разозлилась. Ты на меня сердишься?

— Никогда! Ты никогда не сможешь расстроить меня, Эбби.

— Ну, теперь это совершенно не так. Я могу разозлить тебя, Янир, как и ты меня, это жизнь, люди ссорятся.

— Я…

— Ты никогда не видел, как ругались твои родители?

— Нет, — признался Янир.

— Серьезно? — Эбби не могла сдержать недоверия в своем голосе. Ее родители любили друг друга, но они были двумя очень разными людьми, и у каждого было свое мнение и мысли по каждому поводу. Они спорили, но Эбби вдруг поняла, что в вопросах по-настоящему важных вещей, таких как, например, их дети, они всегда, казалось, соглашались.

Но когда дело касалось других вещей, политики… или чего-то еще такого, они могли спорить об этом дни напролет. Чья очередь была выбирать ресторан или фильм, который они собирались посмотреть. Папа любил боевики. Мама — комедии. С маслом или без масла есть попкорн. Другие мелочи. Но они в кино всегда держались за руки. Они с Дэви по-детски закатывали глаза глядя на это, но делали это с улыбками на лице.

— О чем они могут спорить? — спросил Янир, вдруг растерявшись. — Мой манно обеспечивает все потребности моей матери, ей нужно только лишь попросить.

— Я… — Эбби не знала, как на это ответить, глядя в его очень серьезные глаза. — Но что происходит, если твой манно что-нибудь не сможет или не захочет дать ей? — спросила она.

— Это никогда не случится, ведь тогда женщина уйдет, — честно ответил ей он.

— Мы не говорим о «женщине», Янир, мы говорим о твоей матери. Она прожила с твоим манно почти двадцать пять лет. Должно быть что-то, о чем они спорили.

— Твои родители спорили, сердились друг на друга? — спросил он нерешительно.

— Да.

— И твоя мать осталась с твоим манно?

— Конечно, — Эбби наклонила голову на бок. — Ты думаешь, что я уйду от тебя, потому что ты был зол на меня и выразил это?

— Я… — Янир очень осторожно подбирал следующие слова, внимательно следя за ее реакцией, — торнианская женщина никогда не позволит мужчине говорить с ней в гневе. Она испугается и убежит. Она никогда не позволит мне прикоснуться к ней так, как позволяла ты, даже во время соединения.

— Я не торнианская женщина, Янир, — сказала ему Эбби, к его сожалению, убрав руки с его шеи.

Медленно Янир поставил ее на ноги, и она сделала шаг назад, немного отодвинувшись от него.

— Я знаю это, Эбби, — произнес он, продолжая пристально следить за ней.

— Это будет проблемой? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Что я — не торнианка. Я не собираюсь так себя вести. Ответь честно. У меня нет проблем со спорами с тобой, и я не собираюсь убегать, если ты разозлишься, даже если это будет по моей вине, потому что я знаю, что ты никогда не причинишь мне вред. Мне понравилось, как ты ко мне прикасался, и мне не хотелось, чтобы ты останавливался. Мне нравится прикасаться к тебе, целовать тебя. Если это не то, к чему ты готов, тогда потом у нас будут проблемы.

От ее слов Янир потерял дар речи. Как будто она узнала его самое сокровенное желание и каждым своим словом озвучивала его. И все же он боялся верить в то, что слышал.

— Я причинил тебе боль своими действиями, ты в отчаянии застонала.

— Это от того, что ты остановился, — сказала Эбби, чувствуя, что начинает краснеть. Она никогда раньше не была такой смелой и не могла поверить, что из всех людей она говорит это Яниру. Нет, погодите, это неправильно, Янир должен быть единственным человеком, которому она могла это сказать.

— Свирепость моего… поведения не расстроила тебя? — спросил Янир, осторожно касаясь ее щеки.

— Нет, мне понравилось. Мне нравилось чувствовать твои руки на мне. Ощущение твоих губ. Разве я этого не говорила? — спросила она, подавшись навстречу его прикосновению.

— Я думал…

— Что? — спросила Эбби, стараясь сократить расстояние между ними.

— Что я воспользовался тобой. Улл расстроил тебя, и вместо того, чтобы успокоить, я эгоистично давил на тебя своими потребностями.

— Если бы мне не нравилось то, что ты делал, я бы тебе сказала. Может, я и маленькая, но я умею за себя постоять.

Уголки губ Янира изогнулись при мысли о том, насколько хорошо она могла «постоять». Он никогда не видел, чтобы кто-то так противостоял его манно, но она была права, и теперь это знали все. И Улл, будущий лорд, совсем не беспокоил ее, пока она не подумала, что Улл может навредить ему. Богиня, она беспокоилась о нем!

Где-то глубоко в сердце Янир вдруг ясно ощутил что-то, о существовании чего он даже не подозревал, что внезапно дало знать о себе, когда начало нагреваться и расти. Чтобы женщина беспокоилась… нет, беспокоилась Эбби…, беспокоилась о нем… Знать, что у нее были чувства к нему, что она чувствовала необходимость защитить его так, как он сделал бы для нее… Богиня… какое удивительное ощущение.

— Думаю, мы все обсудили, — сказал он, обнимая ее и наслаждаясь тем, что она тут же попыталась обнять его тоже.

— Это будет проблемой?

— Нет, Эбби, это не так, — быстро успокоил ее он. — Я хочу, чтобы ты всегда выражала мне свои мысли…

— Но? — она почувствовала, что есть какое-то «но».

— К этому просто нужно привыкнуть.

Но внезапный стук в дверь помешал ей ответить.

Глава 4

Янир вошел в покои, где его ждали манно и братья. Его мать пообещала, что побудет с Эбби, когда сообщили, что его манно желает с ним поговорить.

Он не хотел покидать Эбби, потому что им еще многое нужно было обсудить, узнать многое друг о друге, но он также понимал, что есть и другие вопросы, которые также требуют его внимания.

У него также не было возможности поговорить наедине со своим манно о том, что он стал теперь лордом. Так много всего произошло в этот день, и он знал, что ему понадобится совет и руководство манно, пока он не найдет свой путь.

Войдя в комнату, он обнаружил, что его манно тихо разговаривает с Корином, в то время как Зев и Вали ведут беседу между собой, молчал только Улл. Увидев его появление, Орион закончил разговор с Корином и повернулся к нему.

— Надеюсь, ты не возражаешь, что я пригласил Корина на эту встречу, поскольку теперь он твой заместитель, — начал Орион.

Несколько мгновений Янир молчал, ошеломленный тем, что его манно решил, что необходимо объясниться с ним. Но именно в этот момент Янир понял, что теперь их отношения навсегда изменились. Больше он не был третьим потомком лорда Ориона, тем, кто никогда не будет обладать властью, кто никогда не будет равен по статусу его манно. Теперь Янир стал Владыкой Дома Этрурии, который был даже более могущественным, чем Дом его манно, и поэтому по статусу теперь он был более чем равным ему.

— Хорошо, — произнес ему в ответ Янир, хотя его голос был немного натянутым.

— Я знаю, что у нас есть неотложные вопросы, решение которых надо обсудить, но надеюсь, ты позволишь мне сначала обсудить некоторые личные вопросы, прежде чем мы начнем, — сказал Орион, слегка смутившись.

— Конечно, манно, — ответил ему Янир, нахмурившись, когда Орион сделал глубокий вдох, казалось, чтобы собраться с духом. Янир посмотрел на Вали, в попытке выяснить, знает ли тот, что происходит, но тот выглядел таким же озадаченным.

— Я знаю, что твоя жизнь как моего третьего отпрыска была нелегкой, как и у Зева, — начал Орион, устремив свой взгляд на своего самого младшего, прежде чем вернуться к Яниру. — Я разделял радость твоей матери каждый раз, когда она представляла мне отпрыска. После твоего представления, Янир, я даже подумал, чтобы предпринять что-то, чтобы она больше никогда не смогла снова зачать.

— Что?!! Это невозможно! — в изумлении произнес Вали, сделав шаг к своему манно.

— Такое вполне возможно, — ответил Орион своему второму отпрыску. — Да, это тайные знания, но так можно сделать. Существует процедура, которую целитель может выполнить с мужчиной, и, к моему стыду, я подумывал об этом, но ваша мать воспротивилась.

— Что? — Янир в шоке посмотрел на своего манно, который мало того думал об ограничении потомства, которое у него могло быть, но и обсуждал это с его матерью.

— Вы удивлены, — Орион ничего не мог с собой поделать, чтобы спрятать улыбку. — Вы удивитесь еще больше, узнав, сколько всего мы с вашей матерью обсуждали. Еще до прибытия самок с Земли. Ты будешь удивлен тем, сколько тебе придется еще обсудить со своей леди, — Орион бросил на Янира проницательный взгляд, прежде чем заметить, как от удивления поднялись брови у его остальных самцов. — Неужели вы думаете, что после двадцати пяти лет, проведенных вместе, мы с вашей матерью ничего не обсуждали? — он покачал головой. — Вы все будете удивлены, узнав, насколько ваша мать принимала участие в вашем воспитании и обучении. Присутствовала почти на всех ваших занятиях и тренировках.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Вали, не в силах скрыть своего шока.

Торнианские женщины передавали свое потомство их отцам, как только они были отняты от груди, и считали свой долг на этом исполненным.

— Вы действительно не помните, как долго ваша мать держала вас при себе? — спросил Орион, внимательно глядя на каждого из своих самцов, включая Улла. — Только когда кто-то из вас начинал ходить и говорить, когда уже начались разговоры, она, наконец, отказалась от своей опеки над кем-либо из вас. Она держала вас в своих покоях, не позволяя никому, кроме меня, помогать ей ухаживать за вами.

Он увидел шок на их лицах и нахмурился.

— Никто из вас не помнит об этом?

— Ардайс (прим. пер. с ирландского «Розы»), — тихо проговорил Улл.

— Что? — Янир посмотрел на брата.

— Ардайс. Это мое самое раннее воспоминание. Всякий раз, когда я ощущаю их запах, это меня успокаивает. Я испытываю удивительное чувство комфорта, — его кожа начала темнеть, когда он понял, что только что раскрыл свой секрет.

— Это любимые цветы твоей матери, — сказал Орион. — Ее покои всегда украшены ими.

— Почему ты нам об этом не рассказывал? — возмутился Зев.

— Потому что я думал, ты знаешь, — ответил ему Орион.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что она принимала участие в нашем воспитании и обучении? — спросил Янир.

— Мало кто из вас помнит, но тренировочные поля не всегда располагались на территории резиденции Ригель. Они были перемещены туда, как только Улл достиг возраста, чтобы начать свое обучение.

— Я думал, что их перенесли туда, потому что наша мать боялась, что непригодные воины попытаются ее похитить, — нахмурился Вали.

— Это официальная трактовка, и все охотно согласились с ней. Правда в том, что на полях, расположенных там, она могла наблюдать за вашими тренировками. Могла подмечать то, над чем вам могло понадобиться еще поработать, что другие могли пропустить.

— О чем ты? — усомнился Улл.

— Твоя мать первая заметила, что ты оставляешь свою левую сторону незащищенной, когда ты рассержен, — ответил Орион старшему отпрыску. — Она настояла на том, чтобы это было исправлено до того, как это могут заметить другие. Она знала, что будущий лорд не может позволить себе быть слабым. Она видела, как быстро ты приноровился к мечу, но испытывал трудности в обращении с кинжалом, поэтому твой график тренировок был изменен, когда тебе было девять. Зев, ты всегда удивляешься, откуда я знаю о твоих трюках?

— Мать их видела? — спросил Зев испуганным шепотом.

— Да, и она получает от них огромное удовольствие, — нахмурился Орион, когда его младший усмехнулся. — Хотя, не знаю! Если у тебя есть так много времени для шалостей, то ты недостаточно тренируешься, и теперь это изменится.

Зев спрятал улыбку.

— Что до тебя, Янир, она настояла, чтобы я послал тебя к Императору для специальной подготовки. Она каким-то образом знала, что твое место никогда не будет на Бетельгейзе, что ты предназначен для великих свершений, — Орион посмотрел на своего третьего самца и все еще не мог принять тот факт, что этот высокий, сильный самец, стоявший перед ним, был тем же самым самцом, который неотступно следовал за Орионом по дому Ригель, пытаясь узнать все, что мог. Как же быстро бежит время! — Я еще не говорил этого, так что скажу сейчас. Я никогда не был так горд, как тогда, когда Император произнес твое имя. Я… я не могу объяснить чувство, которое охватило меня, когда он говорил о тебе, или как ты отреагировал. Он был прав во всем, что говорил о тебе. Ты — самый подходящий мужчина для Этрурии, потому что ты лучше меня понимаешь, что чувствуют эти воины. Ты можешь понять, насколько они пострадали от рук Бертоса и что они должны преодолеть, чтобы снова стать прежними, потому что ты многое испытал сам. Ты и Зев.

Орион посмотрел на своего младшего потомка, потом на остальных самцов и увидел, что шокировал их всех.

— Ты думал, я не знаю об отказах окружающих на ваши просьбы и их насмешках, которые вам обоим пришлось терпеть из-за моего эгоизма. Я знал, что ты испытаешь это, и я знал, что так будет продолжаться, если позволю Исиде представить мне еще потомство, но я все равно позволил ей представить тебя и Зева. Я не мог отказать ей в радости, которую она испытывала при каждом зачатии.

Янир посмотрел на Зева, и ведь ни один из них никогда не подумал бы, что их манно было известно.

— Для вас обоих это — свидетельство того, что ни один из вас никогда не обращал на себя внимания и не просил моей помощи.

— Ты бы ничего не смог сделать, — ответил ему Янир.

— О, я мог бы сделать кое-что, но для вас это было бы только хуже, — Орион посмотрел на своих двух старших потомков и увидел, что они потрясены.

— Если что-то и делалось, то только при вашем отсутствии, — произнес Орион. — Ты — мой первый отпрыск, Улл, мой наследник, и ты бы восстал против любого самца, оскорбившего одного из твоих братьев. Это качество сделает тебя справедливым лордом, когда придет твое время. Твоя сила убеждения и преданность известны, но тут ты бы был неправ. Янир и Зев никогда бы не завоевали уважение других самцов, если бы ты их постоянно защищал.

— Значит, это все просто должно было остаться безнаказанным? — не мог скрыть своего гнева Улл.

— В тебе так много от матери, — продолжил Орион, шокировав всех присутствующих. — Она тоже хотела противостоять мужчинам, которые, как ей казалось, не проявляли должного уважения к ее потомству. Если бы я не вернулся в нашу резиденцию вовремя, она была бы на тренировочном поле. Я успокоил ее и объяснил, что справлюсь сам.

— Как ты с этим справился? — опять же потребовал ответа Улл.

— Я медленно и осторожно убрал недостойных из них из моего дома, убедившись, что никто не поверит, что причиной этого являлось неуважительное обращение с моим потомством, — ответил ему Орион.

— Разумно и правильно, — согласился Вали.

— Да, и именно поэтому ты будешь идеальным помощником и заместителем для своего брата, Вали. Там, где он горяч, ты — спокоен и можешь заставить его увидеть последствия его действий, когда он этого не сможет сделать сам.

— Спасибо, манно, — склонил перед ним голову Вали.

— Нет нужды благодарить меня, отпрыск мой. Все вы вызываете во мне гордость, которую никогда не поймете, пока у вас не появится собственное потомство. А теперь, — Орион повернулся и посмотрел на Корина, который сидел молча в течение всего их разговора, — пришло время обсудить с вашим сподручным, что именно может ожидать на Этрурии и что может представлять угрозу.

***

Исида присела рядом с Эбби, отметив взглядом по ее распухшие губы и раскрасневшиеся щеки. Очевидно, что она прервала что-то своим приходом.

— Все хорошо? — спросила Исида.

— Я в порядке, — ответила Эбби, отвернувшись к окну, и между ними вдруг воцарилась неловкая тишина.

Исида чувствовала свою вину перед ней. Эбби уже упомянула о том, что Исида не должна была оставаться в стороне, пока Риса оскорбляла земных женщин.

— Мне очень жаль, Эбби.

— Нет, это я сожалею, — Эбби повернулась к ней. — Мне не следовало говорить вам того, что я сказала. У вас не было причин…

— У меня были все основания выступить против, — возразила Исида. — Мой первый отпрыск принимал участие в этой Церемонии Соединения. Я должна была пресечь ее выходки сразу хотя бы по этой причине.

— Исида…

— И минимум, что я должна была сделать, — это рассказать о происходящем Ориону. Он поговорил бы с Бертосом. Я решила не делать этого, я не хотела привлекать к себе внимание. Я всегда была такой слабой…

— Я понимаю вас, — сказала Эбби. — Я видела, как к вам относятся торнианки. Это было не намного лучше, чем то, как они относились к нам.

— Это мои собственные проблемы.

— Потому что вы следовали зову сердца? Оставались верны своим убеждениям, даже когда другие искоса смотрели на вас? Так не поступают «слабые», Исида.

— Все, чего я когда-либо хотела, это провести свою жизнь с мужчиной, которого я могла бы уважать, — прошептала Исида, — которому могла подарить потомство и видеть, как они растут.

— Уважение? Это лишь то, что вы чувствуете к Ориону?

— О нет, — тихо произнесла Исида. — Я полюбила Ориона с того самого момента, как впервые увидела его на празднике Богини. Он был… — Эбби отметила, как взгляд Исиды на мгновение подернулся дымкой воспоминаний, прежде чем она смущенно улыбнулась и снова сосредоточилась на Эбби. — Мой манно был не так впечатлен им. Он хотел, чтобы я выбрала другого.

— Он так сказал? — Эбби повернулась лицом к ней.

— Да, Орион тогда еще не был лордом, когда я выбрала его, и многие думали, что его манно будет лордом еще много лет.

— Кого же он хотел, чтобы вы тогда выбрали? — спросила Эбби, любопытство взяло верх.

— У Короля Раска был только один потомок на момент моего появления для выбора на Церемонии соединения. Мой манно хотел, чтобы я выбрала его, соединив наши родословные.

— И все же вы выбрали Ориона.

— Да. Король Раск был…

— Не для вас… — закончила за нее Эбби.

— Нет, несмотря на то, что он был пригодным самцом и достойным мужчиной.

— Улл тоже пригодный самец и достоин этого, — сказала Эбби. — Но он просто не для меня.

— Я знаю, и со временем он тоже это поймет.

— Есть вероятность, что он пойдет против Янира? — спросила Эбби, наконец-то выразив вслух свое беспокойство. Она не хотела, чтобы между братьями возник конфликт, но не хотела позволить тому повлиять на ее решение.

— Не пойдет. Может, я и женщина, но я знаю своих мужчин, честь Улла не позволит ему пойти на такое.

— Хорошо.

И Исида увидела в глазах Эбби облегчение.

— Так ты и Янир… поговорили? — в голосе Исиды прозвучал вопрос.

Эбби слегка покраснела, вспомнив о том, что она и Янир делали недавно.

— Да. Мы поговорили и кое-что уладили.

— Это хорошо, — робко улыбнулась ей Исида. — Я тоже хотела бы поговорить с тобой, если ты не возражаешь.

— Насчет чего?

— Ваше появление многое изменило.

— Наше появление?

— Вы, земные женщины, привнесли так много нового в нашу жизнь.

— Нового для вас, — уточнила Эбби.

— Да, — согласилась Исида. — Я нахожу это весьма… положительным, — ответила она Эбби с легкой улыбкой. — Не знаю даже, что мне больше нравится — отдыхать с Орионом или целоваться с ним.

— Вы действительно никогда не отдыхали с Орионом? — Эбби не могла в это поверить.

— Нет. Я никогда бы не додумалась так поступить. У меня есть свои покои, а у Ориона — свои. Мы обычно приходим в его покои, и вскоре после соединения я всегда ухожу. С тех пор, как стало известно, что не только Король с Королевой, но и Император и Императрица отдыхают вместе каждую ночь, я стала отдыхать в его покоях. Просыпаться в объятиях моего Ориона — это….

— Я слышала, что это замечательно.

— Да, чувствовать его прикосновения… — Исида с удивлением посмотрела на Эбби. — Ты никогда не отдыхала с мужчиной?

— Нет, — призналась Эбби и почувствовала, что снова начинает краснеть.

— Я думала, все земные женщины отдыхают со своими самцами.

— Очевидно, если бы у меня был мужчина, я бы тут не оказалась, — выдохнула Эбби.

Исида смущенно посмотрела на Эбби, не в силах поверить в то, что только что она проявила такую бестактность. Конечно, у Эбби не было мужчины, это было главным условием, когда Император отправлял «Искатель» на Землю. Он приказал, чтобы ни одна женщина, на которой был бы мужской запах, не была доставлена на Торниан. Тогда это смутило Исиду, теперь она поняла. Это было сделано потому, что он не хотел бы разлучить пару, у которой уже были чувства друг к другу, такие чувства, как у него к своей Императрице.

— Прости, Эбби, я не подумала об этом. Просто все, чему я недавно научилась, было так… приятно, что я надеялась, что ты расскажешь мне что-нибудь еще.

Эбби заставила себя забыть о своих чувствах. Исида ведь не хотела напоминать ей, что на Земле не было никого, кому было бы важно, жива она или мертва. Никого, кто любил бы ее. Даже ее домовладелец не вспомнит о ней, так как она заранее заплатила за шесть месяцев аренды. Если она все правильно посчитала, у нее был еще месяц до того, как он придет за деньгами.

— Пожалуйста, Эбби, прости меня, — с мольбой произнесла Исида. — Я не привыкла разговаривать с другими женщинами, и мое любопытство и желание узнать как можно больше сделало меня бестактной по отношению к тебе и к тому, что тебе пришлось пережить.

— Все в порядке, Исида, — сказала она, протянув ладонь в знак примирения. — Я знаю, что вы не имели в виду то, как это прозвучало. Мы все всё еще приспосабливаемся. И будет еще много недоразумений. Я не буду обижаться на вас, если вы не будете обижаться на меня, — неуверенно улыбнулась Эбби.

— О, конечно же, — Исида облегченно улыбнулась в ответ. — Я бы очень хотела стать твоим… — Исида судорожно подыскивала подходящее слово, — другом, ведь у меня их никогда не было.

— Серьезно? У вас никогда не было друзей? — Эбби не могла себе этого представить, даже с ее историей в прошлом, у нее было, по крайней мере, несколько человек, которых она называла друзьями.

— Нет. Торнианские женщины не «дружелюбны» друг с другом.

— А как насчет женщин, которые всегда были рядом с Рисой?

— Дело было во власти, а не в дружбе.

— Вот почему вы держались от них в стороне.

— Да, у меня нет никакой власти. Мне ничего не нужно. Я только хочу быть со своей семьей.

— Но вы — сильная женщина, — нахмурилась Эбби. — Ваш мужчина правит Бетельгейзе, важной планетой в Империи. Вы подарили ему четырех достойных мужчин, одного из которых сам Император только что избрал лордом. Вы показали им всем, как мужчинам, так и женщинам, что вы всегда были правы. Все ваши женщины теперь будут пытаться подражать вам, и все мужчины захотят такую же, как вы.

— Я… — Исида покраснела. — Спасибо, Эбби.

* * *

— Ты действительно в этом уверен? — Улл не мог скрыть своего недоверия, допрашивая Корин.

— Да, особенно с воспитанниками. Они молоды и неопытны, им нужна сильная рука, чтобы исправить то, чему их учили до сих пор, но они не потеряны.

— А их старшие братья? — поинтересовался Орион.

— С ними будет сложнее. Они захотят, чтобы их братья преуспели, и попытаются сделать это так, как учил их Бертос.

— Добиться успеха, независимо от средств его достижения, — прокомментировал Орион.

— Да, — кивнул в знак согласия Корин.

— Ты должен распустить всех их, Янир. — сказал брату Улл. — Не рискуй и начни все сначала.

— Нет, — возразил Янир.

— Худшие из них были здесь с Бертосом, — сообщил им Корин. — Его капитаны и самые «любимые» воины. Он хотел, чтобы они стали свидетелями падения Грима и провозглашения его Королем Люды, тем самым укрепив его власть над ними.

— Это означает, что сейчас в Этрурии не осталось действующих командиров, а оставшиеся сражаются между собой за власть, — заявил Орион, откидываясь на спинку стула.

— Да, — снова кивнул в знак согласия Корин.

— Тебе понадобится некоторое время, чтобы разобраться во всем и укрепить свой Дом, — сказал Улл, глядя на Янира.

— Да, — согласился Янир, задаваясь вопросом, почему его брат озвучивает то, что и так они все знали.

— Твоя женщина не будет в безопасности, сопровождая тебя там.

Янир напрягся от его слов. Улл, что, пытался бросить ему вызов из-за Эбби? Он надеялся, что сможет убедить Эбби, что Янир не сможет защитить ее, чтобы она выбрала его? Янир угрожающе зарычал на брата и шагнул к нему.

Орион быстро встал между мужчинами.

— Улл не бросает тебе вызов, Янир. А ты, Улл, — Орион пристально посмотрел на своего наследника, — скажи лорду Яниру, что ты не имел в виду то, что считаешь его неспособным защитить свою леди.

— Его Дом должен быть безопасным, прежде чем он сможет подумать о том, чтобы отправиться с ней туда.

Орион тяжело вздохнул и хлопнул ладонью по груди Янира, не давая ему приблизиться к своему брату.

— Тихо, Улл.

Никто не сомневался, что теперь с ним говорил его лорд. Орион снова посмотрел на Янира.

— Мне неприятно говорить это, но тут я должен согласиться с Уллом.

— Что?! — Янир отшатнулся, не веря своим ушам, глядя на своего манно. — Вы считаете меня непригодным?!!

— НЕТ! — тут же возразил Орион. — Я знаю, что ты обязательно защитишь леди Эбби, но если ты не планируешь держать ее рядом с собой каждую минуту, ты не сможешь гарантировать её безопасность. Не сейчас. Пока ты не очистишь от непригодных самцов Этрурию, которых оставил Бертос. Ты даже не сможешь обеспечить ей безопасность в ее покоях, потому что не знаешь, действительно возможно ли это. Риса знала, что здесь, в Торино, есть секретные проходы, но такие могут быть и в Доме Гуттузо.

— Моем Доме! — зарычал Янир. — И я учту это.

— Я хотел бы предложить тебе подумать отправить твою леди пока в Дом Ригель, пока твой Дом не будет окончательно защищен от посягательств, — посоветовал Орион Яниру. — Я лично гарантирую ее безопасность. Она останется в покоях твоей матери, а я удвою охрану. Утрою, если ты этого захочешь, обеспечу только самой надежной охраной.

— Ты хочешь, чтобы я оставил ее? — Янир не мог скрыть своего шока.

— Нет, Янир, я знаю, что ты бы никогда не сделал этого. Она — твоя. Мы все это знаем, — Орион пристально посмотрел на Улла. — И потому ты несешь ответственность за то, как сделать для нее так, чтобы было лучше ей. Если бы ты вступил во владение безопасным Домом, у нас не было бы этого разговора, но твой Дом не защищен совсем, и ты не можете рисковать ею.

— Если бы ты должен был исполнить волю своего Императора, ты бы оставил мать? — с вызовом бросил Янир и тут же увидел в глазах своего манно ответ.

— У меня есть целая армия охраны, которую я знаю и которой доверяю, которая бы сопровождала нас. У тебя — нет. Те, кому ты доверяешь и кто могут тебе доверять, понадобятся тебе, а не твоей леди.

— Янир, — произнес Вали, его спокойный голос словно прорезал гулкое напряжение. — Ты знаешь, что наш манно прав. Если бы это была не твоя леди, у тебя тоже были бы сомнения в этом вопросе.

— Но она — моя, Вали.

— И она останется твоей, когда твой Дом станет для нее безопасным, — попытался успокоить его Вали.

Янир повернулся к ним спиной и направился к окну. Схватившись за подоконник так, что побелели костяшки, он посмотрел сквозь резные стекла на земли Торино. Всю свою жизнь он много трудился, чтобы стать доблестным воином и достойным самцом, которым можно гордиться. Он всегда знал, что никогда не будет лордом. Он также знал, что никогда не сможет привлечь высокородную самку. Вместо этого он поставил для себя цель стать умелым воином, чтобы он мог служить своему лорду и стать мужчиной, чьи дети могли бы с гордостью заявить о себе. Это было все, о чем он думал. Затем появилась Эбби и перевернула его вселенную. Она слушала его и общалась с ним, действительно разговаривала с ним, рассказывая ему о своих мечтах, о своих страхах, а он рассказывал ей о своих. Он начал видеть себя иначе, видеть свой мир по-другому. И все из-за женщины, — женщины, которую он знал, что никогда не сможет иметь.

Но теперь она есть у него. Она теперь его. Его Эбби. Леди Эбби Ригель из Этрурии, потому что она преодолела свои страхи и опасения, а не он. Она поверила в него не потому, что он был лордом, а потому что это был просто он. Мог ли он оправдать эту ее веру, подвергая ее опасности?

Император сразу же отправил своих воинов в Этрурию, чтобы обеспечивать безопасность Дома Гуттузо после попытки восстания Бертоса. Еще были воины, с которыми Янир ранее тренировался здесь, в Торино, — те, кого он знал и кто теперь ждали его прибытия и призыва служить ему. Но даже если он и знал их, это не означало, что он может доверять им, не говоря уже о том, чтобы доверить им безопасность Эбби.

Мысль о том, что Эбби может пострадать, как Королева Лиза от рук Лукена или что над ней могли надругаться, как над Императрицей Ким, приносила ему физическую боль… Он не мог так рисковать. Эбби была слишком дорога ему.

Приняв окончательное решение, он повернулся к присутствующим:

— Эбби отправится на Бетельгейзе с тобой и матерью, чтобы я мог утвердить свою власть в Этрурии, не отвлекаясь на другие вопросы.

— Что??? — вдруг раздался изумленный шепот, заставив каждого присутствующего в комнате обернуться, чтобы увидеть стоявших в дверях Эбби и Исиду.

* * *

Эбби и Исида тихо разговаривали, когда направились в покои Исиды. После их не совсем гладкого начала, они, наконец, начали общаться, действительно разговаривать. И Эбби призналась Исиде, что была обеспокоена тем, как она должна будет правильно соединиться с Яниром. Она рассказала Исиде, что у нее был только один мужчина, и то, это было несколько лет назад, и она не знала, чего ее ждет с Яниром.

Исида была удивлена, обнаружив, что сейчас оказалась в роли учителя вместо ученицы, но она быстро сориентировалась и объяснила Эбби, как все это происходит у торнианцев.

— После завершения Церемонии Соединения самка отправляется в покои, которые приготовил для нее самец. Оказавшись там, она готовится к фактическому соединению, облачаясь в специальное покрытие, которое позволяет мужчине увидеть ее обнаженное тело, что свидетельствует о ее готовности соединиться с ним. Мое было сделано из тонкого прозрачного материала, который должен был расходиться в стороны при каждом шаге и скользить по моей коже, когда я войду в покои Ориона.

— Вы шли к нему?

— Да. Женщина должна прийти к мужчине. Это доказывает ее готовность соединиться. Когда я увидела, что Орион стоит там, ожидая меня, одетый только в свободную тогу, я подумала, что лишусь чувств.

Щеки Исиды вспыхнули от смущения при воспоминании о том, как все было.

— Он так хорошо выглядел?

— Он выглядел великолепно, — прошептала Исида, затем моргнула и снова посмотрела на Эбби. — Затем он подвел меня к своей кровати и снял с меня мое покрытие. Я откинулась назад и представила себя перед ним, чтобы он мог доставить мне удовольствие.

— Представила? — Эбби слегка нахмурилась.

— Да. Я развела шире ноги, чтобы его рот мог доставить мне удовольствие.

— Как говорят у нас в книгах, он пировал на вас? — Эбби не могла поверить тому, что рассказывала ей Исида.

— Пировал? — теперь была очередь Исиды нахмуриться.

— Занялся с вами оральным сексом, — подсказала Эбби.

— Оральным сексом… я не знаю такого понятия.

— Орион использовал свой рот на вашей… — Эбби заколебалась, подыскивая слово, каким назвали это торнианцы.

— Моем сосредоточии женственности, — подсказала ей Исида. — А как это называешь ты?

— Клитор, — ответила ей Эбби.

— О, хорошо, тогда да, Орион использовал свой рот на моем… клиторе, пока я не нашла свое удовольствие и не освободилась. Как только я это сделала, мое лоно стало достаточно влажным, чтобы его плоть вошла в меня. Соединившись со мной. Затем он нашел свое собственное удовольствие и заполнил своим семенем мое тело.

— Так это было в вашу первую ночь, а в другие?

— Так бывает каждый раз, — сказала Изида, нахмурившись.

— Вы говорите, что Орион каждый раз занимается с вами оральным сексом? Что он заставляет вас каждый раз испытывать оргазм? — Эбби даже не пыталась скрыть свой шок.

— Конечно, — нахмурилась Исида, глядя на Эбби и не понимая, чему она была так удивлена. — Это единственный способ заставить мое тело выпускать соки, чтобы мое лоно стало гладким и влажным, — Исида сделала паузу. — Разве у вас это не так?

— Нет. Я имею в виду, так тоже бывает. Вообще-то, да, так бы тоже сработало, но, честно говоря, Янир заставляет мое лоно увлажняться, просто глядя на меня или целуя… — Эбби пришлось обмахиваться ладошкой, так жарко ей вдруг стало от воспоминаний о произошедшем некоторое время назад.

— Я тоже это обнаружила, когда Орион начал меня целовать. Я подумала, что со мной что-то не так.

— Нет, с вами все в порядке. Это просто ваше тело так реагирует на него. Я не могу поверить, что ваши самцы занимаются этим с вами каждый раз.

— А ваши самцы, разве нет?

— Нет, большинство скорее получают удовольствие, чем дают.

— Я не понимаю…

— Земным мужчинам нравится, чтобы с ними занимались оральным сексом.

— Как это возможно? — спросила Исида в замешательстве. — У ваших мужчин тоже есть клитор? — ее глаза распахнулись в изумлении от этого предположения.

— Нет, — ответила Эбби, рассмеявшись над этой мыслью. — Им нравится, когда женщина берет их ствол и ласкает его своим ртом.

— Я… зачем ей это делать?

— Потому что им от этого очень приятно.

— Ты делала так?

— Да. Лэнсу очень нравился оральный секс.

— Это самец, с которым ты…

— Да, на какое-то время я думала, что у нас есть что-то особенное, что это может продлиться дольше, но потом… — Эбби замолчала, не желая вновь вспоминать про ту старую боль. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом. — В любом случае, Лэнсу это очень понравилось. Ему нравилось заниматься сексом разными способами, но это нравилось ему больше всего.

— Я не уверена, что смогу так сделать, — призналась Исида. — Я бы просто подавилась от длины Ориона.

— Ну, вы не берите всего его в рот, а столько, сколько сможете. Вы обхватываете его ладонью и гладите его ствол, когда ласкаете ртом кончик. Земным самцам это действительно нравится.

— Я никогда не слышала о таком, — проговорила Исида, все еще слегка испуганная представленным. — Мужчина дает освобождение женщине, затем она остается неподвижной, пока он не находит свое.

— Вы шутите? Вы просто лежали там и все? Вы не… — Эбби замолчала, гадая, стоит ли ей говорить дальше. Ей всегда нравилось заниматься сексом с Лэнсом. Нравилось трогать его. Нравилось, когда он ласкал ее. Это всегда вызывало у нее ощущение единения с ним, как будто она была частью чего-то большего. Если у торнианцев это было иначе, она не знала, что будет делать.

— А дальше? Пожалуйста, Эбби, скажи мне.

— Вы не прикасались к Ориону? Вы не ласкали его? Не обнимали его руками и не обхватывали ногами? Вы не трогали и не целовали его, пока соединялись?

— Бывают моменты, когда я прикасаюсь к его волосам, я не могу сопротивляться этому, но я не хочу отвлекать его от достижения своего удовольствия.

— Но ваши прикосновения лишь увеличат его удовольствие, увеличат ваше удовольствие.

— Да? — нерешительно спросила Исида. — Ты уверена?

— Абсолютно, — уверенно произнесла Эбби.

Во время этого разговора по дороге в покои Исиды они с Эбби проходили мимо комнаты, в которой находились мужчины, чтобы выбрать покрытие для соединения Эбби.

* * *

— Что? — прошептала Эбби, не в силах поверить, что слова, которые только что услышала, были произнесены Яниром. Он видел в ней помеху? Он хотел отослать ее на Бетельгейзе? Ему было стыдно за нее?

— Эбби…, — Янир стремительно пересек комнату, намереваясь спрятать ее в своих объятиях, но вдруг ошеломленно замер, когда она выскользнула из его досягаемости.

— Я отвлекаю тебя? — спросила она.

— Я не это имел в виду, — произнес Янир, пытаясь заставить ее поверить ему.

— Ты так сказал.

— Позволь объяснить все тебе, Эбби.

— Теперь ты — лорд, Янир, тебе не нужно ничего объяснять кому-либо, просто скажи ей, что таково твое решение, — сказал ему Улл.

— Продолжай говорить такие вещи, и я позабочусь, чтобы ни одна земная женщина никогда тебя не выбрала! — Эбби посмотрела на Улла сердитым взглядом и увидела, что он напрягся от ее угрозы.

— Как ты смеешь… — зарычал было на нее Улл.

— Молчать! — приказал Орион, яростно взглянув на своего первого потомка.

— Пойдем куда-нибудь еще, Эбби, чтобы я мог объяснить тебе, что имел в виду.

— Нет. Ты стоял прямо здесь, в этой комнате, перед этими мужчинами и сказал, что я тебя только отвлекаю от дел! Что тебе было бы лучше, если бы я не отправлялась с тобой в Этрурию. Разве не так?

— Да, — признался Янир, — но…

— Тогда тут нечего объяснять. Выходит, я совершила ошибку, — сказала Эбби, повернувшись к нему спиной, и направилась к двери, которая, как ей казалось, навсегда отделит ее от Янира.

— Нет! — заревел Янир и тут же бросился вслед за ней, понимая, что если она покинет его сейчас, он не вернет ее никогда. Добравшись до нее, он подхватил ее и перекинул себе через плечо, проигнорировав возмущенный визг, и вынес ее из комнаты.

Глава 5

— Что ты делаешь?!! Опусти меня! — потребовала Эбби, находясь в перевернутом положении, не переставая колотить своими кулачками его по спине, но от ее ударов он даже не вздрогнул. — Ты не можешь так поступать! Я хочу уйти! Я не буду соединяться с тобой! Опусти меня!

Внезапно Эбби ощутила, что оказалась в воздухе, но, вместо того, чтобы упасть на твердый каменный пол, как предполагала, она оказалась лежащей посреди широкой кровати в спальне Янира. И прежде, чем она смогла как-то отреагировать, Янир вдруг оказался сверху, накрыв ее своим массивным телом, заведя руки над головой и удерживая за запястья. Его глаза были полны гнева и едва уловимой боли, когда он сверху посмотрел на нее.

— Наше соединение, — прорычал Янир сквозь стиснутые зубы, — всегда будет только твоим выбором, Эбби, — она что, действительно думала, что он возьмет ее силой? Как так получилось, что его желание защитить ее заставило Эбби увидеть в нем недостойного мужчину? — Ты — единственное, что имеет для меня значение! Разве ты не знаешь об этом?

— Тогда почему? — Эбби закричала на него в ответ. — Почему ты не хочешь быть со мной?!!

— Потому что, если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы покончил с собой! — таким же громким тоном произнес Янир.

У Эбби на миг перехватило дыхание, и она перестала сопротивляться, уставившись на него, а ее гнев тут же исчез, когда она прошептала.

— Что?

— На Этрурии сейчас хаос, даже с армией, которую послал Император после восстания Бертоса. Меня только сегодня избрали лордом. У меня не было времени ни основать свой Дом, ни отправить туда своих воинов, которых я знаю и которым доверяю. Все, что у меня есть, — это те воины, которых другие лорды готовы отправить в помощь мне, и те, что Бертос оставил дома. Я не знаю ни одного из них. Не доверяю ни одному из них. У них у всех могут быть свои планы. Как я могу привезти тебя в такое место и обеспечить там твою безопасность?

Эбби посмотрела на Янира и поняла, что он говорит ей правду. Он хотел отослать ее не потому, что передумал. Он пытался защитить ее.

— Прости меня, — прошептала она со слезами на глазах. — Я слишком остро отреагировала. Я подумала, что ты передумал, что больше не хочешь меня.

— Никогда! — тут же опроверг ее предположение Янир. — Я всегда буду хотеть тебя, Эбби, но мне в первую очередь необходимо позаботиться о твоей безопасности.

— Я понимаю, — если Эбби и научилась чему-то у Лизы и Ким, так это тому, что торнианские мужчины очень серьезно относились к защите своих женщин. — Прости меня, — потянувшись, она прижалась губами к его губам.

Сердце Янира пропустило удар, не потому, что губы Эбби жарко прижались к его рту, а из-за произнесенных только что слов. Торнианская самка никогда не извинялась, потому что она никогда не ошибалась. А его Эбби сказала ему эти слова…

— Прости, — снова прошептала она.

Зарычав, Янир яростно накрыл ее губы, прижимая девушку сильнее к своей кровати, когда его язык вторгся в ее рот, и сладкий вкус Эбби наполнил его. Он чуть было не потерял ее, чуть было не потерял свою Эбби, и все потому, что она засомневалась, что он хочет ее. Для него это не имело смысла, не имело значения. Что имело значение, так это то, что ему нужно было показать ей, как сильно он хочет ее, и тогда она никогда больше не будет в этом сомневаться!

Изменив хватку рук так, чтобы оба ее запястья оказались зажаты лишь в одной его ладони, он освободил пространство между их телами, чтобы провести пальцами по внутренней поверхности ее обнаженной руки, лаская мягкую кожу, пока его язык продолжал покорять ее рот, ощутив при этом трепет всего ее тела. Если бы он был не так сильно возбужден, то мог бы остановиться, чтобы убедиться, что она в порядке от того, что он делает, но его нервы были на пределе, и ему нужно было доказать ей, что она его и только его.

Достигнув изгиба ее груди, он заполнил свою ладонь мягкой плотью, неспособный поверить в то, что она не помещалась в его большую ладонь. Разминая и сжимая, он перекатывал сосок между большим и указательным пальцами, превратив его в тугую горошину, которая теперь проступала сквозь материал ее покрытия.

* * *

Эбби не могла контролировать ощущения, которые терзали ее чувства, пока ее язык продолжал сплетаться с языком Янира. Их было слишком много. Они просто зашкаливали. Она выгнулась дугой, пытаясь сократить расстояние между их телами, но он был слишком далеко.

Ее бедра отказывались оставаться неподвижными. Она хотела раскинуть их широко и приветствовать его, но он, расположившись по бокам своими коленями, держал их сведенными вместе. Застонав от досады, она прикусила его губу.

* * *

Не обращая на это внимания, Янир снова захватил в плен своих губ ее рот, в то время как его рука продолжила свое путешествие по ее телу, остановившись только тогда, когда он ощутил обнаженную кожу ее бедра, когда ее покрытие, видимо, задралось во время их борьбы. Скользнув рукой чуть вверх по мягкой плоти, его большой палец скользнул между ее бедер, намереваясь найти сосредоточие женственности, чтобы он мог начать доставлять ей удовольствие. Но вместо этого он нашел ее уже очень влажной и скользкой.

Внезапно прервав поцелуй Янир в шоке уставился на нее.

— Эбби?

Сквозь дымку страсти Эбби посмотрела на него

— Что?

— Твое тело… оно уже готово для меня, — его голос был полон благоговения.

— Да, — призналась она, двигаясь под его прикосновениями. — Я всегда такая, когда ты рядом.

Янир не мог объяснить, что он почувствовал от ее слов. Когда она сказала, что сожалеет, он словно начал ощущать себя по-другому. Женщины были самым важным в Торнианской Империи. Мужчины были расходным материалом и легко заменялись, но не в их случае. Теперь она дала ему понять, как сильно его желает, что просто его вид волнует ее так же сильно, как и она его. Она была настоящим подарком Богини, который он никогда не перестанет ценить.

Осторожно его большой палец продолжал кружить вокруг сосредоточия ее удовольствия, мужчина наблюдал за выражением ее лица в поисках малейшей реакции на свои действия. И его Эбби его не разочаровала. Ее глаза светились желанием. Ее щеки порозовели, а губы, распухшие от его поцелуев, раскрылись, когда ее дыхание стало затрудненным.

— Боже, как хорошо, Янир. Не останавливайся.

— Не буду, — прорычал он, увеличивая давление большим пальцем. Он никогда не знал, что женщина может так реагировать на прикосновения. С сераи такого никогда не было. С ними самец должен был использовать рот на бугорке, а не большой палец.

Когда глаза Эбби начали закрываться, он недовольно зарычал на нее. Он хотел увидеть в них ее освобождение.

— Посмотри на меня! — потребовал он, и его большой палец замер, заставляя Эбби протестующее вскрикнуть, когда она устремила свой затуманенный взгляд на него. — Ты не станешь скрывать от меня свое удовольствие. Я хочу его видеть. Слышать его, — Янир не знал, откуда взялись эти слова или что заставило его думать, что он имеет право требовать что-либо от Эбби. Он только знал, что хочет разделить с ней удовольствие, а не просто дать его, а затем принять свое.

Глядя друг другу в глаза, он вернул палец к ее клитору и продолжил свои движения, но сильнее и быстрее, более агрессивно. Он наблюдал, как от его безжалостного натиска ее глаза распахнулись, прежде чем потемнеть от страсти.

— Как же хорошо, — прошептала она. — Я так близко.

— Дай это мне, Эбби, — зарычал он, опуская бедра так, что его член, плотно зажатый в штанах, начал тереться о ее бедро.

— Я… — бедра Эбби прижались к его руке, ее лоно будто знало, что его член был близко, и оно сжалось в знак протеста против того, что не может ощутить его внутри. И она почувствовала, что путь за край не займет много времени. — Пожалуйста… — умоляла она, подаваясь бедрами к нему.

— Ну же, Эбби! — приказал Янир, скользнув пальцем в ее горячее тугое лоно, сильно надавив большим пальцем на клитор.

Эбби ничего не оставалось, как закричать, когда ее тело услышало приказ Янира. Каждая клеточка ее существа болезненно напряглась, прежде чем ее накрыл самый удивительный оргазм, который у нее когда-либо был.

* * *

Янир не мог поверить тому, что он только что увидел. Его Эбби, она была восхитительна. Он никогда не знал, что женщина может быть так красива, когда она освобождается. Что она может отвечать не только на его прикосновения, но и на его требования. Сераи никогда не допускали этого. Мужчина выполнял ее приказы, делал так, как она требовала, иначе она не позволила бы ему освободиться внутри, подобно торнианской самке.

Но не его Эбби. Она, казалось, понимала, что он требователен так в том, чтобы доставить ей удовольствие и позволить увидеть это. И его Эбби не только позволяла это, она, казалось, наслаждалась этим.

Он хотел увидеть это снова. Освободив ее запястья, он схватил лиф ее покрытия и разорвал его спереди.

— Янир! — закричала Эбби.

От возгласа Эбби он устремил свой взгляд на нее, обеспокоенный тем, что, возможно, напугал ее этим. Вместо этого он встретил ее взгляд, искрящийся весельем.

— Это единственное покрытие, которое у меня есть! — мягко пожурила его она.

— Я добуду тебе еще, — пообещал он. — Сотни… тысячи, если ты того захочешь, но сейчас мне нужно увидеть тебя, — поднявшись с кровати, Янир окончательно раздел ее и увидел самое прекрасное, что когда-либо создавала Богиня.

Эбби.

Она лежала посреди его кровати. Ее тело было округлым и мягким во всех нужных местах, и она позволяла ему рассматривать себя. Сейчас ее бледная кожа была порозовевшей от полученного удовольствия, которое он ей дал. Маленькие волоски цвета хунаджа между ее ног были от этого влажными. Его рот увлажнился при мысли о том, на что будет похож ее вкус. Внезапно он понял, что ничто не мешает ему узнать это.

Не обращая внимания на твердый пол, Янир опустился на колени. Просунув руки под ее нежные бедра, он подтянул девушку к краю кровати. Поставив ее ноги себе на плечи и разведя их в стороны, он открыл своему жадному взгляду ее самое тайное место.

Богиня, как она хорошо пахла!

Закрыв глаза, он глубоко вздохнул, тихо застонав. Сладко. Она пахла так сладко! Прижавшись носом в ее кудряшки, он зарылся в них, углубляясь в ее секреты. Ему нужно было ее попробовать, узнать, так ли она сладка на вкус, как пахнет.

Первое прикосновение его языка к ее сердцевине заставило его прикрыть глаза от блаженства. Хунаджа больше не было его любимым лакомством, теперь им была Эбби.

Она была сладкой, терпкой и пряной одновременно. И она была его. Его удовольствием. Его заботой. Его дорогой к освобождению. Никогда больше он не будет один, как и она тоже.

Отыскав ее бугорок, он жадно приник к нему, посасывая его и лаская своим языком, как учили сераи. Вздохи удовольствия Эбби подсказывали ему, что, по крайней мере, те были правы. Он скользнул ладонями по внутренней стороне ее бедер, раскрывая ее больше, одновременно при этом накрыв ртом полностью ее вход. А после он медленно погрузил одни свой палец в ее лоно и почувствовал, как оно словно тут же попыталось втянуть его еще глубже. Она была такая горячая и влажная, такая мягкая и тугая, слишком тугая. Медленно он вышел из ее, а затем добавил второй палец, изо всех сил пытаясь проникнуть ими туда и обратно. Он чувствовал инстинктивное сопротивление ее тела на увеличение размера, но продолжал погружаться ими, потому что он сам был намного больше, чем два его пальца. Богиня, какая же она была тугая! Он медленно согнул пальцы, ища то особое место, и почувствовал, что отыскал его, когда ее пальцы вцепились в его волосы, а ногти слегка оцарапали кожу головы.

— Янир!

Услышав ее крик, Янир почувствовал себя Богом. Он доставлял ей удовольствие! И все же он понимал, что ему нужно растянуть ее еще немного, прежде чем они смогут полностью соединиться, поэтому он осторожно добавил еще один палец. Когда стеночки ее лона плотно обхватили его, он почувствовал, что она больше не пытается сопротивляться его проникновению. Потому что ее пятки упирались в его спину, а ее ногти слегка оцарапали кожу его головы, побуждая к большему.

И он так и сделал.

Он хотел почувствовать ее освобождение, хотел отведать его. Он хотел услышать, как она снова и снова будет выкрикивать его имя. Это было тем, от чего он никогда не устанет. Слегка изменив положение руки, он погрузил пальцы еще немного глубже, пируя своим ртом на ней до тех пор, пока она снова не закричала.

— Янир!

* * *

Эбби издала испуганный возглас, когда Янир опустился на колени и переместил ее к краю кровати. Что он задумал? Когда он положил ее ноги к себе на плечи, у нее перехватило дыхание. Он действительно собирается сделать с ней это? После того, как он уже подарил ей один оргазм?

Лэнс никогда бы такого не сделал. Как бы тактично он ни притворялся во время секса, всегда все было только для него. Для его удовольствия. Он только сделал бы так, чтобы увидеть, чтобы она осталась довольна, потом была его очередь.

С Яниром было не так. Он уже доставил ей удовольствие один раз. Теперь он должен раздеться и получить свое. Исида говорила ей, что так происходит у торнианцев. Но, кажется, Янир не был удовлетворен тем, что он сделал с ней.

Приподнявшись на локтях, Эбби зачарованно смотрела, как он закрыл глаза и глубоко вдохнул, застонав. Он, казалось, наслаждался ароматом полученного ею удовольствия, чего с Лэнсом никогда не было.

Но при первом касании его языка она поняла, что ей не потребуется много времени, чтобы снова испытать оргазм, но ничто не могло подготовить ее к тому, когда он полностью накрыл своим ртом сосредоточие ее женственности.

Подавшись всем телом к нему, она погрузила пальцы в его густые шелковистые волосы, а ее ногти оцарапали кожу его головы. Он скользнул в нее сначала одним пальцем, потом вторым, и она подумала, что попала на небеса. Когда третий палец присоединился к ним и когда его рот вновь поглотил ее, ее тело не могло больше сдерживаться, и она снова взорвалась.

* * *

Когда Эбби вновь открыла глаза, то увидела стоящего между ее все еще раздвинутыми ногами тяжело дышащего обнаженного Янира. Его тело дрожало от желания, а член был у ее входа. Но мужчина не двигался.

— Янир? Что-то не так?

— Ты такая маленькая, — произнес он, отводя взгляд от ее лица. — И я никогда не…

— Никогда что? — нахмурившись, спросила Эбби.

— Раньше не был с женщиной, — тихо ответил он, и его кожа начала покрываться краской смущения.

— Что? Но я думала…

— Что? Что ты думала, Эбби?

— Из программы Обучателя мы узнали о сераи.

— Да, я пользовался сераи. Они научили меня, как доставить самкам удовольствие своим ртом и позволяли мне освободиться внутри них. Все мужчины используют их, но многие также ходят в дома удовольствий, чтобы побыть с настоящими женщинами.

— Но не ты.

— Нет, — Янир посмотрел на нее, задаваясь вопросом, как он мог бы ей все это объяснить. Вдруг она подумает, что он не изучил все досконально, прежде чем соединиться с ней?

Сказать, что Эбби была удивлена ​​признанием Янира, было бы преуменьшением. Обучатель, который им подключили, когда сначала накачали наркотиками, поведал им о канонах торнианского общества. По крайней мере, о том, что хотел Бертос, чтобы они знали, хотя он многое упустил, но зато он не упустил информацию о сераи.

Сераи были живыми существами, созданными из песков Креаты. Они имитировали торнианских женщин, чтобы торнианские мужчины могли получать сексуальное удовольствие. Многие мужчины использовали их, но были и неторнианские женщины, доступные там, что торнианцы называли «домами удовольствий», хотя Эбби была уверена, что только мужчины находили там «удовольствие». Ганглианцы, похитившие Ким, планировали продать ее один из них, и это заставило торнианцев задуматься, сколько еще женщин было там против их воли.

Каким-то образом Янир понял это и отказался идти туда. Теперь она видела, что он засомневался в этом своем решении.

— Тогда мы узнаем о соединении вместе, — сказала она ему, обхватив его ногами за талию.

— Ты никогда… не была…

— Ну… была, — призналась Эбби и почувствовала, как вспыхнули ее щеки. — Но это было много лет назад и… — она скользнула взглядом по его обнаженной красоте, и у нее перехватило дыхание. Она ожидала, что он будет большим, в конце концов, он был ростом шесть футов пять дюймов, но она не ожидала, что он будет таким огромным. Его член был длинным и толстым, почти как ее запястье. Он стоял возле ее колен, но это было в нескольких дюймах от ее входа. Его грибовидная головка, темная и набухшая, словно сердито покачивалась, но не приближалась. Девушка с трудом сглотнула от мысли о чем-то таком большом внутри нее, — он и близко не был похож на тебя, — прошептала она.

— Но ты все равно хочешь соединиться со мной…

Разведя шире ноги, она направила его кончик туда, где он так хотел быть, к своему входу.

— Да, — прошептала она.

Янир вздрогнул всем телом при первом прикосновении к ее жаркой сердцевине. Богиня, как он хотел просто погрузить всю свою длину в нее, хотел почувствовать, как ее горячее лоно обхватывает его естество, как несколько минут назад его пальцы. Он хотел входить в нее снова и снова. Хотел погружаться каждый раз все глубже. Все его тело дрожало от жажды сделать это, но он знал, что если сделает так, это может причинить ей боль, даже несмотря на то, что он подготовил ее.

Осторожно мужчина двинулся вперед, но вместо того, чтобы сделать толчок, медленно заскользил по ее гладким скользким складочкам, покрыв себя соком ее освобождением, зная, что это необходимо. Эбби не была сераи, которая автоматически приспосабливалась бы к размеру мужчины. Ее телу понадобилось бы время. Ему просто нужно было найти в себе силы, чтобы иметь возможность отдать его ей.

— Янир… — прошептала Эбби, ее глаза распахнулись, когда его член потерся по ее сверхчувствительному клитору. Боже, это было так хорошо, что даже причиняло некую боль. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Пожалуйста, — умоляла она, извиваясь и пытаясь прижаться к нему.

Он посмотрел в эти удивительные голубые глаза и понял, что не сможет отказать ей ни в чем, — не тогда, когда ему этого хочется больше всего.

Осторожно он подал вперед бедра, прижимая свой член к ее крошечному входу, пытаясь заставить ее тело принять хотя бы малую часть его. Когда этого не произошло, он разочарованно зарычал и отстранился.

Эбби знала, что Янир беспокоился о том, что может причинить ей боль. Если бы это было не так, он бы просто набросился на нее. Но нет. Он больше беспокоился о ней, чем о том, чтобы найти свое собственное освобождение. Он был готов отказать себе. Она не позволит ему. Подтянув ноги к себе и согнув их в коленях, она застала его врасплох, когда резко сама подалась ему навстречу. Он вдруг потерял равновесие, и половина его естества погрузилась в нее, прежде чем он смог сориентироваться.

— Эбби! — воскликнул Янир, приподнимаясь на локтях, и почувствовал, как все ее тело напряглось под ним.

Богиня, что же он наделал!

Спина Эбби выгнулась дугой, и у нее перехватило дыхание, когда Янир вошел в нее. Она подозревала, что возможно будет испытывать дискомфорт, ведь Янир был большим, но она не думала, что это будет похоже на то, что ее будто разрывают на части. Но услышав его отчаянный крик, она тут же попыталась его успокоить.

— Просто дай мне минутку, — прошептала она, сдерживая слезы, которые угрожали политься из глаз. А когда он начал было покидать ее тело, она закричала. — Нет!

И он сразу же замер.

Тишина воцарилась на несколько секунд, пока тело Эбби медленно начало расслабляться, приспосабливаясь к его массивному естеству, заполнившему ее. Жгучая боль ушла, сменившись радостью и желанием большего.

Открыв глаза, она увидела, что Янир с мукой во взгляде пристально наблюдает за ней.

— Я в порядке, — сказала она, потянувшись, чтобы коснуться его щеки, и нежно улыбнувшись.

— Я причинил тебе боль, — прошептал он полным вины голосом.

— Я в порядке, — снова повторила она и, чтобы доказать это, слегка приподняла бедра, принимая его еще глубже.

— Остановись! — хрипло потребовал Янир, хватая ее бедра, чтобы остановить. — Я причиню тебе больше вреда.

— Нет, ты не причинишь, — возразила она, слегка извиваясь в его руках.

— Эбби… — умоляюще произнес Янир. — Пожалуйста… не двигайся… это… — рвано вздохнул он, когда ее движение заставило его погрузиться еще глубже в нее. — Богиня! — закричал он, закрыв глаза и пытаясь хоть как-то сохранить над собой контроль. Ему нужно было выйти из нее и найти целителя, но, Богиня, находиться внутри нее, было оказаться в раю.

— Пожалуйста, Янир, — прошептала Эбби, а затем ее рука коснулась его щеки, заставив открыть глаза. — Я клянусь тебе, что я в порядке. Давай, Янир. Сделай меня своей.

Янир в шоке вздрогнул от ее слов, сделав судорожный вздох. Внутри него царил хаос.

Больше всего на свете он хотел соединиться с ней, сделать ее своей, но если он снова причинит ей боль… Богиня, она была такой тугой, даже более тугой, чем он думал. И от ощущения ее жаркого, мягкого тепла, окружившего его член, его просто переполняло желание освободиться внутри нее.

— Пожалуйста, Янир…

Зная, что он не сможет отказать ей ни в чем, Янир, затаив дыхание, наблюдал за ней, ожидая малейшего намека на дискомфорт, когда медленно погрузился еще глубже в нее. И хотя пока она была все еще очень напряжена, он не видел боли в ее глазах, лишь только усиливающееся желание. Немного выйдя, он уже легче сделал очередной толчок. Снова погрузившись вперед, она приняла его еще на дюйм, потом еще на дюйм, пока, к его удивлению, не приняла его целиком.

Эбби не могла поверить, что Янир чувствует себя так хорошо внутри нее, и она была настолько заполнена, как никогда не могла себе представить, и ей это нравилось. Она хотела убедиться, что он чувствует то же самое, но он все еще крепко удерживал ее бедра.

— Янир, позволь мне двигаться вместе с тобой.

— Нет, — возразил он, продолжая медленно и размеренно погружаться в нее. Он уже чувствовал, что его семя хочет вырваться и заполнить ее, но не сейчас. Его контроль держался буквально на волоске, и то, только потому, что он еще не был готов отказаться от этого удивительного ощущения.

Зная, что он не передумает, Эбби протянула руку и провела ладонями по его мокрой от пота груди, лаская мышцы, которые выпирали от усилий, которыми он так безжалостно себя сдерживал.

И эта ее ласка стала тем, что, в конце концов, сломало его контроль, потому что… это было просто слишком. С диким ревом он развел ее бедра, вошел в нее так глубоко, как только мог, и взорвался.

Янир рухнул на кровать, в последнюю секунду перенеся вес на локти, чтобы не раздавить Эбби. Все еще находясь глубоко внутри нее, он оперся на них и опустил голову на изгиб ее шеи, пытаясь восстановить контроль над своим телом.

Богиня, он не хотел, чтобы это закончилось, но какой это был конец! Он никогда не забудет этот подарок Эбби. Почувствовав ее нежные руки, ласкающие его спину, он каким-то образом нашел в себе силы поднять голову.

— Эй, — тихо прошептала она.

— Эй, — хрипло ответил он.

— Я же говорила, что все будет хорошо, — Эбби не смогла сдержать дразнящую улыбку.

Янир, покачав головой, улыбнулся в ответ:

— И ты была права. Но никогда больше так не делай, — приказал он, и его улыбка исчезла. — Я мог сделать тебе больно, Эбби. Я недостаточно подготовил тебя.

— С каких это пор двух оргазмов недостаточно? — спросила она.

— Ты слишком маленькая, — произнес он.

— И так будет всегда, — возразила она в ответ. — Мы ничего не сможем с этим поделать. Потом станет легче, потому что мое тело приспособится к тебе, — она почувствовала, что ей нужно отвлечь его, или же он продолжит спорить, Эбби потянулась и накрыла его губы мягким поцелуем.

Янир зарычав, ответил на поцелуй, а затем отстранился.

— Ты не должна отвлекать меня своими поцелуями, моя Эбби. Я мог сделать тебе больно.

— Ты никогда так не сделаешь, Янир, — сказала она, позволяя ему услышать ее абсолютную веру в него. — Даже когда ты потерял контроль над собой, ты не причинил мне боли.

— Но я мог.

— Но не сделал же, — протянув руку, она погладила его по щеке, прежде чем опустить ту, чтобы накрыть ею его сердце. — Верь в себя, Янир. Как верю в тебя я.

Янир не мог выразить словами, что ее слова значили для него. Никто никогда не верил в него так. Просто потому, что он был… Яниром. Даже его манно. Он мог отплатить ей тем, только лишь оставаясь полностью честным.

— Я не хочу, чтобы это соединение заканчивалось, — сказал он, глядя ей в глаза. — Вот почему я так долго пытался сдержать себя. Прости меня.

— За что? — Эбби нахмурилась, не понимая.

— Женщины ожидают, чтобы мужчина освободился как можно быстрее, чтобы могло закончиться соединение. Он не должен пытаться продлить свое удовольствие.

— Торнианские самки просто хотят, чтобы все заканчивалось быстрее?

— Да, недостойно думать только об удовольствии, — наконец, отведя взгляд, он медленно начал выходить от нее.

— О, нет, ты останешься там, где ты есть, — Эбби сжала крепче ноги вокруг его талии. — Ничего подобного! И я так не думаю! То, что ты сделал, не делает тебя недостойным, и ты оскорбляешь меня, говоря, что это так! — Эбби не могла поверить, насколько она возмущена была этим. — Если ваши самки такие суки, что они не могут наслаждаться соединением, которое вы находите в их телах, то пусть так и будет, но никогда не сравнивай меня с ними. Я не похожа на торнианок!

— Эбби… — Янир не мог поверить в ярость, которой сверкали глаза Эбби, и как она превратилась в миг из ласковой, нежной женщины, которую он знал, в воина-торнианца, защищавшего свою самку.

— Не надо говорить мне «Эбби», — воскликнула она, ткнув ему палацем в грудь, которую ласкала всего несколько мгновений назад. — Мне понравилось все, что ты делал со мной. Если бы ты сделал что-то, что мне не понравилось, я бы сказала тебе. И если уж ты хочешь правду, мне бы понравилось, если бы ты продержался еще дольше, чтобы я могла найти свое освобождение вместе с тобой!

— Что? — Янир уже было хотел возразить на ее последнее заявление. Но просто оторопел. Она тоже не хотела, чтобы это закончилось? Хотела еще одного освобождения, пока он был внутри нее? Возможно ли это?

— Послушай, Янир…

Потянувшись, он закрыл рот Эбби рукой, заставив ее замолчать.

— Подожди, — тихо приказал он. — Мне нужно время, чтобы понять, что ты сказала, — он подождал, пока она кивнет, прежде чем убрать руку.

— Расскажи мне больше о том, что ты хотела бы, чтобы я сделал с тобой.

От его слов глаза Эбби распахнулись от удивления. Неужели он действительно имел в виду это? Он хотел, чтобы она сказала ему, что хотела? Она? Эбби? Скромница? Она ведь не могла этого сделать… не так ли?

— Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, как доставить мне удовольствие? Обалдеть! — осторожно спросила она.

— Да.

С трудом сглотнув, она несколько минут думала об этом. Лэнс всегда говорил ей, что она хотела бы, и по большей части он был прав, но не всегда. Он никогда не спрашивал ее. А Янир спросил.

— Мне нравится, когда мне целуют шею, — сказала она, слегка наклонив голову, открывая ему доступ.

Медленно Янир опустил голову и осторожно провел губами по ее шее, почувствовав ее дрожь. Добравшись до ее основания, он обнаружил, как учащенно бился ее пульс и накрыл своим ртом это место.

— О, так хорошо, — хрипло произнесла она. — Было бы еще лучше, если бы ты сделал так с моей грудью.

— Твоей грудью… — Янир в шоке посмотрел на нее. — Ты позволишь мне прикоснуться к ним?

— Конечно, они…

— Они что, Эбби? — когда она неуверенно посмотрела на него, его сердце сжалось. — Пожалуйста, скажи мне.

— Я… ну просто… я же твоя Янир? — осторожно спросила она.

— Да! — тут же согласился он.

— Если я твоя, то каждая часть меня — твоя, и я могу «позволить» тебе дотрагиваться до любой части моего тела, включая мою грудь.

Янир молча смотрел на нее, после того, как ее слова повисли в воздухе. Она сообщила ему, что считает себя его. Его Эбби. Всю себя. И она ничего от него не будет прятать. Ни свои мысли, ни улыбки, ни свой гнев, ни свое тело. Она давала ему разрешение прикасаться к ней, когда бы он ни захотел. Заявляя, что это доставит ей удовольствие. Ему нужно было это выяснить.

Наклонившись, он провел губами по изгибу ее груди. Богиня, она была такой мягкой, такой приятной. Он медленно опустился по ней, целуя и вдыхая аромат ее кожи. Завершив первый круг, он начал следующий круг, приближаясь к вершине, которая соблазняла его раньше. Достигнув вершины, он остановился, и его горячее дыхание омыло розовый вздымающийся пик, который напрягся от его ласк.

— Пожалуйста, Янир, — прошептала Эбби, и ее руки погрузились в его волосы, направляя его туда, куда ей хотелось.

Янир никогда не откажет своей Эбби, особенно в том, чего они оба так хотели.

Открыв рот, он захватил вершинку, глубоко захватив ее ртом.

— Да! — воскликнула Эбби, приподнимаясь и предлагая ему больше. И он взял это.

С того момента, как его рот коснулся ее, его член снова начал твердеть. Первой его мыслью было отпрянуть и извиниться. Так он сделал бы с торнианкой, но Эбби только что сказала ему, что она — не торнианка, и что она отреагировала не так, как они, и что она наслаждалась от того, что он получал с ней удовольствие.

Постепенно он снова начал толкаться в нее.

— О…, — у Эбби перехватило дыхание, когда она почувствовала, что Янир вновь стал твердым и начал двигаться внутри нее.

Разве такое было возможно?

Он ведь только что кончил.

Но придя к выводу, что ей все равно, Эбби крепче сжала его и раскрыла бедра, побуждая его к дальнейшим действиям.

— Эбби… — Янир оторвал свой рот от ее груди, чтобы взглянуть на нее.

— Мне действительно нравится это, Янир, — прошептала она, притягивая его ближе к себе, чтобы ее губы могли коснуться его.

— Тогда я буду делать это очень часто, — сказал он ей, и теперь, когда его первоначальная страсть прошла, он мог погружаться в нее медленно и нежно. На этот раз он позаботится о том, чтобы она освободилась раньше него и вместе с ним.

Обхватив ее лицо руками, Янир прижался губами к ее губам и нежно поцеловал.

— Расскажи мне еще, моя Эбби. Скажи мне, что ты чувствуешь.

— Любовь, — был ее ответ, — заботу… как будто я наконец-то оказалась там, где должна была быть всегда… — Эбби почувствовала, как ее глаза наполнились влагой, и уже не пыталась сдерживать счастливые слезы. — С кем я всегда должна была быть.

— Эбби, — Янир наклонился, чтобы сцеловать слезы, которые текли по ее щекам, зная, что это были не слезы печали или боли, а счастья. — Именно здесь Богиня всегда хотела, чтобы ты была, и хотя я не согласен с тем, как она привела тебя сюда, я всегда буду ценить ее дар. Ибо это то, что ты для меня, Эбби. Подарок, которым я всегда буду дорожить.

Он медленно ускорил ритм своих толчков, увидев, как потемнели ее глаза, и почувствовал, как вокруг него начинает сжиматься ее лоно.

— А ты — мой подарок, Янир. Тот, кого я никогда не ожидала найти. Особенно после… — ее слова оборвались, когда Янир задел внутри нее какую-то точку. — Ооо… так хорошо… — застонала она, подаваясь вперед навстречу ему.

Это не могло продолжаться долго, от того что делал с ней Янир. Третий оргазм подряд? Серьезно? Она никогда бы не подумала, что такое возможно, но с Яниром она открыла для себя многое.

— Не останавливайся, — умоляла она.

— Не буду… — прорычал ей в ответ Янир, не в силах поверить, насколько это было невероятно. Его Эбби сжималась вокруг него. Не только ее руки и ноги, но и ее лоно, и он чувствовал, что скоро собирается освободиться.

— Эбби… — толчки Янира усиливались и ускорились, но он отказывался находить свое удовольствие снова… пока его Эбби не сделает того же.

— Близко… Я так близко… Мне просто нужно… — на этот раз, когда Янир снова задел внутри нее то тайное, чувствительное место и просунул руку между ними, прижав большой палец к ее клитору, Эбби еще больше сжалась вокруг него и выкрикнула его имя, в тот момент когда оргазм накрыл ее с головой.

— Янир! — закричала она.

И Янир не мог в это поверить. Он думал, что его первое освобождение внутри его Эбби будет самым удивительным опытом в его жизни, но в этот раз… стеночки лона Эбби сжали его так, что это стало почти болезненным… Это ощущалось так, как будто она требовала его семя, и он с радостью сделает это. Одним последним глубоким толчком, заполнив ее до предела, Янир заревел в освобождении и наполнил ее своим семенем.

Глава 6

Исида стояла в комнате среди окружавших ее мужчин и не могла поверить своим глазам. Как такие благородные и уважаемые мужчины могли быть такими глупыми?

— Пожалуйста, скажи, что мне показалось то, что я только что услышала, — потребовала она у Ориона.

— Послушай… Исида… — начал было он, но осекся, потому что напоролся на очень знакомый ему взгляд. Этот особый взгляд всегда возникал, когда она пыталась отправиться на тренировочные поля.

— Тебе этого не понять, мама. Ты должна вернуться в свои покои и позволить нам со всем этим разобраться самим, — вмешался Улл.

— Что? — перепросила Исида, подняв бровь и повернувшись к своему первому отпрыску.

— Возвращайся в свои покои, — приказал Улл.

Исида потрясенно смотрела на Улла. Никогда прежде он не разговаривал с ней так, как будто она была… пустым местом. Она всегда считала его достойным мужчиной. Тем, с кем для любой женщины было бы честью соединиться. Теперь она задавалась вопросом, не ослепила ли ее любовь к нему. Теперь он больше походил на одного из тех мужчин, которые считали, что у них больше прав, чем у других, из-за очередности их представления. Он, казалось, не был тем мужчиной, который уважает женщину, позволяя ей выражать свои мысли и высказывать свое мнение.

Похоже, события прошлой недели так ничему его и не научили. Казалось, у него сложилось впечатление, что их мир не изменился. Но он изменился, по крайней мере, для Исиды.

Она никогда больше не будет той женщиной, которая молча сидела и наблюдала, как Риса терроризировала других женщин. Она больше не была самой странной самкой в Империи. Той, над которой смеялись остальные. Теперь у нее были друзья — Императрица, Королева Люды и Эбби. Один из ее потомков спас жизнь Императору и был наречен лордом самого важного региона Империи, и, что еще важнее, теперь у него была женщина. И Исида знала, что эта женщина идеально подойдет ему.

О, нет. Она не позволит больше, чтобы с ней так разговаривали!

— Улл! — хотел было урезонить его Орион.

— Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? — гневно выплюнула Исида, направляясь к Уллу. Слишком много раз в прошлом ей приходилось стоять в стороне и молчать. — Я — леди Исида из Дома Ригель. Я подарила моему лорду четырех потомков, которых считала достойными уважения и почтения… до последнего времени, — она сделала паузу, не отводя взгляда с Улла. — Ты можешь быть первым потомком лорда, но это дает тебе не больше власти надо мной, чем любому другому мужчине. Это не делает тебя выше меня. Ты ничего не сделал сегодня, кроме как опозорил своего брата, лорда, своими необоснованными обвинениями, а потом и свою мать, решив, что имеешь право приказывать мне! Я понимаю, что ты разочарован тем, что произошло недавно, но это не оправдывает твоего поведения. Наша Вселенная изменилась. Изменилась к лучшему. Если ты не можешь понять это и принять, тогда, возможно, ты — не тот, кто должен править Бетельгейзе.

* * *

Улл замер, услышав слова матери. Никогда в жизни он не слышал, чтобы она повышала голос. Она всегда смотрела на него с такой гордостью и уважением. Но сейчас в ее глазах были только гнев и… разочарование. Неосознанно он поднял руку, чтобы потереть ею внезапно занывшее место в центре груди.

Оторвав от нее взгляд, Улл посмотрел на своего манно, ожидая, что тот поймет его и заставит ее взять свои слова обратно. Но вместо этого Улл обнаружил в глазах того гнев, еще больший, чем гнев матери. Рука Ориона сжималась и разжималась на рукояти меча.

Побледнев, Улл осознал, как далеко перешел границы дозволенного. Его мать была права, хотя он и был первым потомком, но он все еще был просто мужчиной, которого в любой момент можно было заменить кем-то другим. Резко развернувшись, он молча вышел из комнаты.

* * *

Корин окинул взглядом тех, кто остался в комнате. Это был такой странный день. Сам Император дал Корину шанс восстановить свою честь, назначив его помощником лорда Янира. Но его новый лорд согласился с этим только после того, как дал понять, что если тот обнаружит, что Корин не справляется с возложенными на него обязанностями, то будет уволен.

Корин знал, что ему предстоит пройти долгий путь, прежде чем новый лорд станет ему доверять, и сделать еще больше, чтобы завоевать его уважение. Даже Корин не был уверен, что заслужил этот шанс, особенно после того, что он сделал… или чего не сделал. Но для своего брата Мабона он сделает все, что в его силах, и будет надеяться, что этого будет достаточно.

И если говорить о противостоянии, сейчас это как раз было то, чему он был свидетелем. Ему нужно было обсудить с Яниром тысячу вопросов и принять тысячу решений. Потому что в обоих Домах Ригель царил хаос.

* * *

— Исида, — осторожно приблизился к своей леди Орион. За все эти годы он никогда не видел ее такой сердитой. Улл был ее первым потомком. Она держала его при себе дольше всех остальных, и он всегда считал, что между ними существовала какая-то особая связь, потому что она всегда знала, что ему нужно лучше всех остальных. Теперь, казалось, что эта связь была разорвана, и он знал, что это причиняет ей боль.

Но встретившись с ней взглядом, он понял, что очень ошибся. Слова Улла не обидели ее. Они опустошили ее. Боль, которую он там обнаружил, заставила его задуматься, как она все еще держится. И все же он видел, как Исида расправила плечи и повернулась к Корину.

— Где вас разместили? — спросила она ровным, спокойным голосом.

— Я… — Корин перевел взгляд на Ориона и, когда тот слегка кивнул, продолжил говорить. — Я остановился в крыле стражи, госпожа.

— Так не пойдет, — заявила Исида. — Вы сейчас заместитель лорда Янира, ваш ранг больше не позволяет вам находиться там.

— Да, госпожа, но покои лорда Бертоса… прошу прощения… покои лорда Янира еще не готовы.

— Тогда вы останетесь здесь, как член Дома Ригель, по крайней мере, как один из нас.

— Я… — Корин не мог поверить своим ушам.

— Мы поужинаем вместе и обсудим то, что, по вашему мнению, является самыми неотложными вопросами, касаемо дел в Этрурии.

— Я…

— Исида, — голос Ориона окреп.

— Я буду присутствовать Орион, как и Вали, и Зев. Яниру понадобится вся поддержка, которую мы можем дать ему.

— Я пойду позову Янира, — быстро сказал Зев, и его глаза были наполнены озорством. Он почти покинул комнату, когда голос матери остановил его.

— Нет, Зев. Оставь их в покое. Сегодня ночь их соединения, — она встретилась с полным воспоминаний взглядом Ориона. — И не нужно им мешать наслаждаться ею. Когда они будут готовы, они сами выйдут к нам.

— Но… — пробормотал Зев.

— Делай, как велит твоя мать, Зев, — хрипло отдал приказ Орион, вспомнив, каким взволнованным и нервным был он во время своего первого соединения с Исидой. Да, Яниру и Эбби нужно было время, чтобы наладить отношения, прежде чем обязательства нового положения Янира разлучат их.

— Я закажу ужин, — произнесла Исида. — Воин Корин, если вы заберете свои вещи, они должны быть здесь к тому времени, когда вы вернетесь.

Слегка поклонившись Исиде, Корин подчинился.

* * *

Янир посмотрел на свою спящую Эбби, которая положила голову ему на грудь и закинула на него руку и ногу, как будто хотела быть уверенной, что он рядом. Богиня, просыпаться так каждое утро… это было тем, за что он охотно отдал бы свою жизнь. Мужчина осторожно провел пальцем по ее щеке, не желая разбудить, но не в силах сопротивляться искушению. Он все еще был поражен тем, что произошло между ними накануне. Поражен всем, что она позволяла с собой делать ему. Она трижды освобождалась с ним. Один раз даже, когда он был внутри ее. Янир все еще будто слышал ее крики удовольствия, пока входил в нее снова и снова. Он не сдерживал себя, как и она.

Одно только воспоминание о том, как она реагировала, заставило его член затвердеть. Ведь так не должно было быть после прошедшей ночи.

— Кажется, кто-то готов начать день правильно…

Тихий, нежный голос заставил его заглянуть в сонные, но довольные глаза Эбби. Наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы, которые все еще были опухшими от его поцелуев прошлой ночью.

— Похоже на то, — прошептал он в ответ.

— Ну, тогда… — она пошевелилась, проведя своей ногой по его ноге, словно хотела поприветствовать его этим утром должным образом, но вместо этого внезапно поморщилась.

— Эбби? — тут же встревожился Янир.

— Я в порядке, — заверила она его, — просто там немного побаливает.

— Целитель! Тебе нужен целитель! Я был слишком груб!

Янир мигом вскочил с постели и намеривался выскочить за дверь.

— Янир!

Крик Эбби заставил его резко затормозить, когда он обернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Что?! — спросил он, открывая тем самым ей полный обзор, от которого у нее чуть не отвисла челюсть. Богиня! Он был красив и сложен словно Адонис. И он принадлежал только ей!

— Эбби! — тревога, прозвучавшая в его голосе, заставила ее снова посмотреть ему в лицо, и она снова пришла в себя.

— Ну, прежде всего, прежде чем ты покинешь эту комнату, тебе лучше одеться. Никто не должен больше не видеть то, что принадлежит мне.

— Эбби… — зарычал Янир, запустив расстроено руку в свои растрепанные волосы. Неужели она думает, что его волнует, увидят ли его братья голым?

— А во-вторых, мне… не… нужен… целитель, — она тщательно проговорила каждое слово.

— Но…

— Я сказала, что немного побаливает, а не болит, — она протянула ему руку. — Вернись в постель, Янир.

— Эбби, — медленно, словно не желая, он взял ее за руку. Подогнув под себя одну ногу, он сел на кровать, по-видимому, не заботясь о виде, который снова теперь открывался перед ней, в то время как пристально смотрел ей в глаза, пытаясь найти там истину.

— Я клянусь, Янир, — успокоила его она. — Я в порядке.

Он закрыл глаза, про себя произнеся хвалу Богине. Он не знал, что будет делать, если потеряет свою Эбби. Открыв глаза, он увидел, что щеки Эбби порозовели.

— Хмм, я, возможно, немного проголодалась, — она робко улыбнулась ему и погладила живот. — Вчера был долгий день, и вечером…

— Богиня, я не покормил тебя! — Янир не мог поверить, что он забыл так позаботиться о ней.

— Эй! — она схватила его за руку, не давая отодвинуться. — Я не жалуюсь.

— Мне следовало лучше заботиться о тебе.

— И я должна была лучше заботиться о тебе! — тут же парировала Эбби. — Вчерашний день был таким же насыщенным для тебя, как и для меня. Ты не можешь винить себя, если не собираешься обвинить и меня тоже.

— Это не твоя обязанность…

— Хоть торнианская самка, может быть, не считает своей обязанностью заботиться о своем мужчине, но я буду это делать. Ты — мой, Янир, ты заботишься, защищаешь и любишь меня, а я подвела тебя.

— Эбби, — Янир накрыл ее руку своей, — ты никогда не подведешь меня. Разве ты не понимаешь, что ты выбрала меня… добровольно… перед всеми торнианцами? — он не дал ей времени ответить. — У тебя была возможность выбора лучшего из того, что могла предложить Империя, и все же ты выбрала меня, третьего потомка.

— Я выбрала лучшее, что могла предложить Империя, — перебила его Эбби. Она не позволит ему думать о себе хуже только из-за нелепой очередности рождения. Она знала, каково это, и она не позволит ему из-за этого страдать. — Я выбрала тебя. Остальным самкам придется довольствоваться тем, что осталось.

Янир закрыл глаза и вздохнул, прижавшись лбом к ее лбу. Богиня, от даров, которые Эбби преподносила ему, у него перехватило дыхание. Он проведет остаток своей жизни, стараясь, чтобы она никогда не пожалела, что выбрала его.

Когда ее живот снова заурчал, это вызвало в нем улыбку, и он поднял голову.

— Позволь мне накормить нас, — он протянул руку, вставая с постели.

* * *

Эбби посмотрела на свой наряд и тихо рассмеялась. Она совсем не походила на «леди», одетая в одну из черных рубашек Янира, которая была ей чуть ниже колен. Янир закатал рукава до локтей, затем снял завязку с одной из занавесок и обвязал ее вокруг талии. Довершали наряд ее маленькие коричневые кожаные слипоны — единственное, что осталось от ее одежды с Земли.

Нет, в ее наряде не было ничего «женственного». Эта мысль заставила ее замедлить шаг, и она попыталась вырвать свою руку из его ладони, когда они приблизились к столовой.

— Эбби? — тут же остановился, нахмурившись, Янир. — Что случилось?

— Может, мне лучше вернуться в твою комнату, и ты мне что-нибудь принесешь сам?

— Что? Почему? Тебе плохо?

Последний вопрос Янира заставил ее закатить глаза.

— Нет. Мне не плохо, но я одета не совсем так, как подобает вашим «леди». И мне не хотелось бы смущать тебя… — ее слова перешли в шепот, когда она посмотрела на него.

— Смущать меня… — Янир повернулся, прижав ее к стене, посмотрев на Эбби сверху вниз. — Думаешь, что все, что ты можешь сделать… это смутить меня? Не говоря уже о такой ерунде, как твоя одежда.

Как она могла так подумать?

— Но, Янир, — Эбби пыталась заставить его понять. — Теперь ты лорд, а я еще многого не знаю. Я не хочу, чтобы другие думали как-то плохо о тебе из-за меня, — при этой мысли глаза ее наполнились слезами.

— А ты — моя леди, — хрипло сказал он, склонившись к ней. — Где бы мы ни были и во что бы ни была ты одета, это никогда не изменит свершившегося. Если другие будут думать обо мне плохо, это будет из-за моих действий, а не твоих. Ты — то, что делает меня достойным мужчиной, доблестным воином и лордом.

— Нет, Янир, — возразила Эбби. — Ты всегда был достойным воином, даже Император знает это, иначе он никогда бы не даровал бы тебе титул лорда, — потянувшись, она поцеловала его в губы.

— Хм-хм, — легкое покашливание заставило их обоих обернуться и увидеть, что Орион и Исида стоят почти рядом и наблюдают за ними. — Быть может, вы присоединитесь к нам за утренней трапезой? — спросил Орион, растянув губы в улыбке.

— Да, — ответил Янир, сделав шаг назад. — Эбби нужно поесть, — и взяв ее за руку, Янир повел ее дальше по коридору.

Войдя в столовую, они увидели большой стол, уставленный едой, и трех мужчин с полными тарелками. Вали, Зева и Корина. Все трое замерли, когда те вошли.

— Вы не смогли дождаться остальных? — удрученно спросила Исида.

У Вали и Корина хватило порядочности изобразить раскаяние, но только не у Зева.

— Мы не были уверены, когда вы приедете, а еда была уже здесь… — ответил Зев, пожимая плечами. — А что касается этих двоих, — он с ухмылкой указал на Эбби и Янира, — кто знал, что они вообще присоединятся?

— Зев! — воскликнул Орион, хмуро глядя на младшего отпрыска.

— Что? — невинно спросил тот.

Янир наблюдал, как Эбби, еще не пришедшая от недавней встречи с его родителями, снова застыла на месте, еще больше краснея. Он сердито посмотрел на брата.

— Ты хочешь умереть сегодня, Зев? — спросил он таким холодным и убийственным тоном, что Эбби в шоке подняла на него глаза и обнаружила, что он совершенно серьезен.

— Янир, — потянулась она, чтобы прикоснуться к его руке, пытаясь успокоить его. — Все в порядке.

— Нет, не в порядке, — возразил Янир. — Он не имеет права так с тобой разговаривать.

— Янир… — произнес Зев, потрясенный гневом брата. Никогда за всю свою жизнь Янир не угрожал ему. Он всегда защищал его и тоже часто смеялся над его выходками.

— Эбби моя! Моя леди. Под моей защитой! Любой, кто не окажет ей должного уважения, которого она заслуживает, найдет свою смерть от моего клинка! Это понятно, Зев?

— Я… да, лорд Янир, — Зев склонил голову и повернулся к Эбби. — Прошу прощения, леди Эбби, я не хотел вас обидеть.

— Конечно, нет, — сказала Эбби, слегка улыбнувшись ему, хотя ее щеки все еще были розовыми от смущения. Она знала, что Зев нарочно сделал это замечание, пытаясь вывести брата из себя. Но он не ожидал такой ответной реакции. Ее младший брат Дэйви любил так делать, и она знала, что если бы он был здесь, то сделал бы то же самое. Дэйви и Зев были как две капли воды похожи друг на друга. От этой мысли ее улыбка стала печальной.

— Что случилось, Эбби? — спросил Янир, присаживаясь рядом с ней, и его голос был настолько полон беспокойства, что трое мужчин, сидевших напротив, уставились на него в недоумении.

— Ничего, — она перевела свой взгляд с Зева на Янира. — Зев просто напоминает мне Дэйви. Думаю, они были бы хорошими друзьями.

— Мне жаль, Эбби.

— Это не твоя вина, — она ободряюще сжала его руку. — Он умер почти пять лет назад, просто, — ее глаза вернулись к Зеву, — сейчас он был бы ровесником Зева. Если бы сейчас был жив.

— Ты говоришь о своем брате? — спросила Исида, садясь рядом с ней, благодарная Эбби за то, что она простила ее младшего отпрыска. Другая, возможно, потребовала бы у Янира наказать того, но не Эбби, она, казалось, знала, что будет потом с Яниром.

— Да, — ответила Эбби. — Он тоже любил подшучивать над людьми, любил общение. Он не всегда знал, когда нужно остановиться. Временами он попадал в большие неприятности.

— Так и есть, — сказала Исида, переводя взгляд на младшего, который, казалось, съежился под ее взглядом.

— Я тоже должен извиниться, леди Эбби, — склонил голову Вали, а затем поклонился матери. — Я знал о вашем новом правиле и все равно начал без вас.

— О новом правиле? — переспросила Эбби, глядя на Исиду.

— Да, — кивнула Исида на Вали, давая понять, что он прощен. — Побеседовав с Лизой и узнав о ваших земных традициях, я узнала, что в семьях все принимают пищу вместе. Я решила, что именно так мы и должны теперь поступать.

— Вы никогда раньше не ели вместе? — глаза Эбби распахнулись от удивления, когда она обвела взглядом стол.

— Нет. Все мужчины едят вместе в общей комнате, в то время как я принимаю пищу в своих покоях, — ответила Исида.

— Вам, наверное, одиноко, — Эбби успокаивающе сжала руку Исиды.

— Да, — согласилась Исида.

— Ешь, Эбби, — тихо опросил Янир, указывая на тарелку, которую он наполнил для нее, пока та разговаривала с его матерью.

Посмотрев вниз, Эбби удивленно рассмеялась, увидев, сколько еды он поставил перед ней.

— Ты серьезно? — спросила она, улыбнувшись ему, и в ее глазах снова появился блеск. — Ты оставил что-нибудь для остальных? — и после ее слов в комнате на миг воцарилась напряженная тишина.

— Вчера вечером ты не поела, а сегодня нам многое нужно сделать. Она тебе понадобится.

Покачав головой, Эбби взяла вилку и принялась за еду.

Несколько минут все молча ели, а потом заговорил Корин.

— Мой лорд, прошлой ночью, когда вы… — он сделал паузу, подыскивая нужное слово, которое не оскорбило бы его, — отдыхали, мы с лордом Орионом обсуждали вопросы, касаемые Этрурии, которые должны быть рассмотрены в первую очередь.

— Ты считаешь, что имеешь право обсуждать проблемы моего Дома с другим лордом, воин Корин? — Янир посмотрел на него тяжелым, холодным взглядом.

— Я попросил его об этом, — заговорил Орион, сидя по другую сторону Исиды. — Я не хотел проявить неуважение, но хотел понять, какие трудности ждут тебя впереди, и решить, может ли дом Ригель Бетельгейзе оказать помощь Дому Ригель Этрурии, — после слов его манно напряжение покинуло тело Янира.

— Какие вопросы ты считаешь наиболее важными воин Корин? — спросил Янир, откинувшись на спинку стула.

— Первое — это охрана на стенах периметра резиденции… — начал Корин, и они пробеседовали всю трапезу. Корин огласил список мужчин, которые, по его мнению, поддержали бы его. Янир задавал вопросы, его манно и братья предлагали идеи, с которыми Янир или соглашался, или спорил, обосновывая, почему считал их неправильными.

Эбби была поражена его уровнем интеллекта и получила лучшее представление о том, кем он был. На самом деле он думал о том, что ему говорили, нравилось ему это или нет. Он реагировал не так, как Улл.

А где, собственно говоря, был сам Улл? Почему его здесь нет? Он был тут, когда она вчера ворвалась в комнату. Протянув руку, она положила ладонь на запястье Янира. Его реакция была мгновенной.

— В чем дело, Эбби? — тут же спросил он.

— Где Улл? — поинтересовалась она. — Почему его здесь нет?

Ответом на ее вопрос было молчание. И взглянув на Исиду, Эбби увидела в ее глазах глубокую печаль.

— Он — первый потомок, Эбби, и у него есть другие обязанности, которые он должен выполнять, — пояснил Янир и взглядом дал понять остальным, чтобы те молчали. С той минуты, как он вошел в комнату и увидел, что Улла нет, Янир понял, что брат не поддержит его. Это опечалило Янира, потому что он никогда не поступил бы так с Уллом, но так тому и быть. У него были более важные заботы, чем уязвленная гордость брата.

— О… — и прежде чем Эбби успела задать ему очередной вопрос, в дверь постучали. Стулья отлетели назад, с грохотом упав на пол, когда пять торнианских мужчин одновременно в один миг поднялись со своих мест, встав между входом и женщинами. Это потрясло Эбби, которая посмотрела на Исиду и увидела, что та только пожала плечами.

— Это в порядке вещей, — тихо сказала Исида.

По кивку Ориона Зев открыл дверь и тут же отступил назад, низко поклонившись перед вошедшими.

— Доброе утро, Зев, — раздался мелодичный голос, и Эбби сразу узнала Ким. Все мужчины в комнате низко склонили головы в знак почтения. Но оказалось, что в дверном проеме была не только Ким, которая стояла, держа на руках Дестини, но и бегло осматривающий комнату и в защитном жесте обнимавший ее за талию Рэй. За ними стояли, по меньшей мере, еще двадцать охранников. — Можно войти? — спросила она, все еще улыбаясь Зеву.

— О, к-конечно, Императрица! — ответил Зев, заикаясь, и попятился так быстро, что споткнулся бы и упал, если бы Орион не поддержал его.

— Спасибо, Рэю нужно поговорить с Яниром, — в комнату вошла Ким. — И, мы, — она улыбнулась дочери, — решили пойти с ним, чтобы навестить Эбби и Исиду. Надеюсь, все в порядке?

— Конечно, — ответила Эбби, обходя вокруг стола, не подозревая, что это Орион должен был отвечать Императрице. И к удивлению всех присутствующих мужчин, Эбби обняла Императрицу, как любую обычную женщину, а потом посмотрела на Дестини и заворковала. — Ну здравствуй, принцесса. Боже мой, как ты выросла! — ее внимание было вознаграждено радостным гугуканьем малышки.

— Да, — сказала Ким, нежно улыбаясь дочери. — Я до сих пор не могу поверить, что всего неделю назад ее даже не было в моей жизни.

— Ким, — тихо произнес Рэй.

— Да, я понимаю, — Ким едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Она знала, что Рэй хотел, чтобы она оставалась в их покоях, где, он уже удостоверился, что все тайные ходы были обнаружены. Остальную часть Торино все еще обыскивали. Вот почему он привел с собой столько охраны. — Мы можем куда-нибудь пойти, чтобы мужчины могли поговорить наедине? — спросила Ким, глядя на Исиду.

— Мы можем пойти в мои покои, — сообщила Исида. — Их провели, и там мы будем в полной безопасности.

Ким посмотрела на Рэя в ожидании.

— Хорошо. Джакуа, ты возьмешь с собой десять самцов, убедишься, что комната в безопасности, и разместишь охрану по периметру.

— Да, ваше величество, — тут же ответил Джакуа и повернулся, чтобы выполнить приказ.

Наклонившись, Рэй жарко поцеловал Ким в губы, а потом наклонился еще ниже и нежно коснулся губами головки Дестини.

— Скоро увидимся, малышка, — прошептал он дочери, которая в ответ потянулась к нему. Но когда Рэй попытался взять ее, Ким увернулась, блокируя его движение и отступая в сторону.

— О нет, не надо, — сказала Ким. — Если ты возьмешь ее сейчас, она закатит истерику, когда я буду забирать ее обратно. Вот почему я принесла ее сюда. А теперь иди на свое «мужское» собрание, в то время как у нас будет «женское». Ты сможешь потом отнести ее в наши покои.

***

Все мужчины в комнате потрясенно взирали, как Рэй с глубоким разочарованным со вздохом кивнул.

— Ты права, моя Ким. Если у вас возникнут проблемы, дайте мне знать.

— Обещаю, — ответила Ким и на прощание дотронулась до его щеки, прежде чем повернуться к Исиде. — Ведите нас, Исида.

Каждый присутствующий мужчина терпеливо ждал, пока Император наблюдал за женщинами, пока те не исчезли из виду. Когда же он повернулся к ним, он снова стал правителем, которого они все знали.

Глава 7

Как только они оказались в покоях Исиды, Ким передала ей Дестини и повернулась к Эбби.

— Вчера я хотела зайти и удостовериться, все ли у тебя в порядке, но Рэй убедил меня, что Янир позаботится об этом, — ухмыльнулась Ким, окинув взглядом наряд Эбби. Она вспомнила, как когда-то тоже носила только рубашку Рэя. — Я вижу, все прошло хорошо.

— Э-э, да, — ответила Эбби, краснея, — ну, есть кое-что, над чем нам нужно еще поработать, но по большей части все прошло очень хорошо.

— Хорошо, — кивнула Ким. — Итак, Лиза прислала мне твою одежду, прежде чем «Искатель» отправился обратно домой.

Вещи всех женщин был отправлены на «Искатель» еще до вчерашнего собрания, потому что Грим сразу хотел вылететь обратно на Люду.

— Она это сделала? — глаза Эбби загорелись при мысли о том, что Каитир приготовит для нее одежду. Ким заставила свою портниху начать шить одежду для них еще до Церемонии Соединения, зная, что она понадобится им, хотя те тогда избегали ее. Но возбуждение Эбби быстро угасло, когда до нее дошли остальные слова Ким.

— Они уже улетели? — тихо прошептала Эбби, и разочарование в ее голосе заставило Исиду отвести взгляд от Дестини. — Я не успела попрощаться.

— Я понимаю, — мягко сжала руку Эбби Ким. — Но Гриму не терпелось оправиться на Люду, где он мог бы обеспечить их безопасность в полной мере.

— Ты хотела бы отправиться с ними, Эбби? — спросила Исида, не уверенная, что ей понравится ответ.

— Нет, — возразила Эбби, переводя взгляд на Исиду, — но теперь я действительно осталась одна.

— Ты не одна, — твердо произнесла Ким. — Ничего подобного, у тебя есть мы, — она указала на себя и Исиду, прежде чем сунуть руку в карман и вытащить коммуникатор. — И у тебя есть это. Это — коммуникатор. Это как сотовый телефон, которым мы пользовались на Земле. Он уже запрограммирован на коды вызова Янира, Лизы и мои, и как только я узнаю у Исиды, я добавлю и его.

— У меня нет кода, — сказала Исида, воркуя с Дестини, заставляя маленькую принцессу улыбнуться.

— Конечно, — проговорила Ким, нахмурившись. — Он в вашем коммуникаторе.

— У меня никогда не было коммуникатора, — рассеянно произнесла Исида. — Зачем он мне? Никто никогда не хотел со мной разговаривать, — тишина, воцарившаяся после произнесенных ею слов, заставила ее поднять глаза от принцессы. — Что?

— С вами никто никогда не связывался? — в ужасе прошептала Ким.

— Нет. Зачем? — нахмурилась Исида.

— Но…

— Торнианские женщины не общаются друг с другом, — сообщила им Исида. — Единственное, когда мы, так сказать, «общаемся» друг с другом, это — во время Церемонии Соединения или на Собрании лордов, и вы видели, как они восприняли меня на женской половине.

— Но другие женщины… особенно те, с Рисой… они разговаривали друг с другом, — возразила Эбби.

— Да, но это больше для того, чтобы узнать информацию для себя, когда они собираются выбрать себе следующего мужчину. Выясняют, кто станет вскоре доступным, чтобы они могли определиться со своим выбором. Риса была властной самкой, у нее всегда была такая информация. Многие отдавали ей то, чем одаривал их нынешний мужчина, чтобы получить эту информацию. Это не имело ничего общего с дружбой или поддержкой, — пренебрежительно пожала плечами Исида. — Поскольку я никогда не покидала Ориона, все меня игнорировали и никогда не разговаривали со мной.

Эбби и Ким потрясенно переглянулись. Они знали, что Исида была в некотором роде даже изолирована, но чтобы до такой степени…

— Они что, никогда-никогда не говорили с Вами? — Эбби не могла себе этого представить и смотрела, как Исида пожимает плечами.

— Мне даже так больше нравилось. Ты видела, какой была Риса.

— Да, — протянув ладонь, Эбби сжала руку Исиды. — Она была настоящей сукой.

— Ну, теперь ее нет, и вы больше не будете одна, Исида, — твердо сказала Ким. — У вас теперь есть друзья, и мы хотим общаться с вами, особенно Эбби. Поэтому я позабочусь, чтобы у вас появился коммуникатор со всеми нашими кодами.

— Вы сделаете это для меня? — Исида не смогла скрыть потрясения.

— Конечно. Леди Исида… — Ким села рядом с ней на диван. — То, что вы сделали… вы одна… Я не могла бы этого сделать. Мне так было тяжело здесь, я общалась лишь с Каитир. А вы стояли на своих убеждениях, даже когда ваши соплеменники осуждали вас за это. Вы представили и вырастили не одного, не двух, а четырех достойных мужчин. То, чего не делали в Торнианской Империи на протяжении веков. Вы — удивительная женщина, и я знаю, что могла бы многому у вас научиться.

— Я тоже, — ответила Эбби.

— Я… — глаза Исиды наполнились слезами, никогда в жизни она не получала такой поддержки. Она никогда не считалась достойной… особенно женщинами.

— Так как, вы согласны? — спросила Ким, переводя взгляд с одной на другую. — Мы все будем связываться друг с другом. Допустим, раз в неделю? Мы будем держать друг друга в курсе того, что происходит в нашей жизни и с нашими мужчинами.

— Согласна, — немедленно ответила Эбби.

— Согласна, — сказала Исида и почувствовала, как ее сердце наполняется неожиданной теплотой.

— Хорошо. Я дам знать Лизе. Есть еще кое-что, о чем мы с Лизой говорили. И мы решили, что тебе это понадобится перед отъездом в Этрурию. Потянувшись во внутренний карман, который Каитир смастерила в ее покрытии, Ким достала длинную тонкую коробку и протянула ее Эбби.

Эбби держала в руке подарок и гадала, что бы это могло быть. Казалось, это было чем-то не очень тяжелым.

— Открой, — подбодрила Ким.

Эбби медленно подняла крышку и ахнула от того, что обнаружила внутри. Там был кинжал.

— Но зачем? — растерянно спросила Эбби, глядя на Ким.

— Потому что он тебе понадобится там, куда ты отправишься, — произнесла повелительным голосом Ким. — Ты направляешься в змеиное логово, Эбби. Логово Рисы, и он понадобится тебе там, чтобы защитить себя.

— Разве мой Янир не сможет защитить ее? — сердито спросила Исида.

— Грим смог защитить Лизу от Лукена? — парировала Ким ей в ответ. — Рэй смог защитить меня от Рисы в нашей спальне?!! — сердито спросила Ким, а затем попыталась успокоиться. — Я не виню ни одного из мужчин, Исида, но правда в том, что мы сами должны быть в состоянии защитить себя, пока они не придут нам на помощь, и это, — она указала на клинок, — лучший вариант для защиты любой из нас против ваших огромных мужчин, — Ким снова посмотрела на Эбби. — Они никогда не думают, что мы будем сопротивляться, и мы должны использовать это в своих интересах, особенно ты, Эбби.

— Почему я? — прошептала Эбби.

— Потому что на Этрурии больший хаос, чем мы думали. Бертос правил там железной рукой. Никому не позволялось подвергать сомнению его решения. Те, кто это делал, жестоко пострадали от действий его капитанов. К счастью для нас, большинство его приспешников погибли при попытке мятежа, так что Яниру не придется иметь с ними дело. Проблема теперь в том, что оставшиеся воюют между собой, надеясь устранить конкуренцию, и они делают это так, как учил их Бертос, — Ким помассировала виски, пытаясь избавиться от беспокойства за свою подругу. — Воины, посланные Рэем, должны были принять решительные меры, чтобы навести там хоть какой-то порядок. Можно отрезать голову змее, Эбби, но ее тело умирает не сразу, а в Этрурии было две змеи.

— Риса, — прошептала Эбби.

— Да, мы никогда не узнаем истинных масштабов ее влияния, но никто не сомневается, что она была замешана во всем этом. Она просто не могла не быть замешана.

— Почему? — спросила Исида, потому что, хотя она не сомневалась в логике Ким, но хотела знать, на основе чего был сделан данный вывод.

— Потому что она слишком долго и упорно шла к своей цели. Она всю свою жизнь пыталась стать Императрицей. Она пыталась убить Грима. Она отравила Адану. Она приложила руку к смерти Вана. Не может быть, чтобы она просто стояла в стороне и позволяла Бертосу делать все самому.

— Я могу с этим согласиться, — сказала ей Исида, — но вы мыслите, как земная женщина и забываете одну очень важную вещь.

— Какую? — спросила Ким.

— Риза была торнианкой, и не важно, насколько сумасшедшей она была, не важно, что она хотела сделать, но были вещи, которые она никогда не смогла бы сделать потому, что Бертос — был торнианцем, а это значит, что он никогда не дал бы женщине никакой власти в своем доме. Это уменьшило бы его собственные силы и сделало бы его слабым в глазах его воинов, чего он никогда бы не позволил. Дом Гуттузо принадлежал ему и только ему.

— Теперь уже это Дом Ригель, — произнесла Эбби тоном, от которого глаза Ким распахнулись от удивления. Она никогда не слышала, чтобы Эбби говорила таким тоном.

Зато его слышала Исида. Эбби использовала его, когда она защитила Янира. Когда заставила их понять то, что на самом деле произошло с земными женщинами.

— Ты права, Эбби, прошу прощения… — Исида слегка склонила голову.

Ким молча уставилась на Исиду, затем медленно улыбнулась.

— Я знала, что многому у тебя научусь, Исида.

— Янир не хочет, чтобы я летела с ним в Этрурию, — прошептала Эбби срывающимся голосом, снова глядя на кинжал.

— Что? — Ким снова повернулась к Эбби.

— Это одна из тех вещей, с которой мы еще не разобрались. Но мы… отвлеклись…

— Да. Рэй тоже может «отвлекать» меня, но ты должна быть рядом с ним, Эбби, — настаивала Ким.

— Почему? — спросила Эбби.

— Потому что Янир будет нуждаться в тебе. Ему понадобится твоя поддержка, твоя помощь и твое понимание, но больше всего ему понадобится твоя любовь. Я действительно не верю, что он сможет справиться со всем без тебя.

— Но ты только что сказала, что мужчины увидят во мне слабость.

— И так и будет, в начале, потому что это то, чему их учили. Женщины берут. Они не дают. Они уходят. Они не стоят рядом и не поддерживают самца, особенно, когда дела идут плохо. Женщины — это сила. А мужчины не нужны даже своим матерям, — Ким бросила на Исиду полный сожаления взгляд. — Вы видели, как Ассамблея отреагировала на то, что Лиза коснулась Грима. За то, что она стояла рядом с ним, защищая его, хотя на нее напали, когда она находилась под его защитой.

— Да. Это было потрясающе, — прошептала Эбби. — Но я совсем не такая, как Лиза. Я совсем не такая, как ты. Я просто Эбби Джеймисон, — Эбби почувствовала, как ее глаза наполнились слезами, когда она посмотрела сначала на Ким, а потом на Исиду. — О Боже, о чем я только думала? Я не могу этого сделать! Я подведу Янира!

— Вовсе нет! — Ким быстро опустилась на колени у ног Эбби, убирая ладони, которыми та закрывала лицо. — Эбби, никто не просит тебя быть такой, как Лиза или я. Ты прекрасна такой, какая ты есть.

— Нет, не смогу. Я не сильная. Я не храбрая, — всхлипнула Эбби, сжимая руки в кулаки.

— Тогда кто же смог бросить вызов моему Ориону и сказал ему, что тот ошибается? — потребовала ответа Исида, когда у нее прошел шок от того, что Императрица опустилась на колени у ног другой женщины. — Кто заставил его признать свою ошибку? На такое не отважился бы ни один торнианец. Ты встала на защиту Янира перед братом, первым потомком и будущим лордом, опять же, сделала то, что не мог сделать бы торнианский мужчина.

Обе женщины посмотрели на Исиду.

— Это другое дело, — вздрогнула Эбби.

— Нет, это не так, — перебила Эбби Ким, повернувшись к ней, когда внезапно поняла, почему Эбби чувствовала, что должна была защищать Янира. — Если ты смогла защитить Янира от одного из самых могущественных лордов Империи, то у мужчин Этрурии не будет ни единого шанса.

— Я даже не знаю, с чего начать, — прошептала Эбби.

— Начни с любви к нему, — Ким посмотрела прямо в глаза Эбби. — Ты ведь любишь его, правда? — спросила она.

— Да, — ответила Эбби. — Больше, чем я думала.

— Потому, что он теперь лорд? — спросила Ким, хотя уже знала ответ.

— Нет! Нет! — воскликнула Эбби, так напугав Дестини, что та расплакалась. И Ким немедленно поднялась, чтобы забрать ее у Исиды.

— Шшш, малышка. Все в порядке. Мама рядом, — чувствуя себя в безопасности в объятиях матери, Дестини быстро успокоилась.

— Прости, — прошептала Эбби.

— Тебе не за что извиняться. Я просто спровоцировала тебя, — сказала Ким Эбби, слегка покачиваясь, как и все женщины, когда успокаивают ребенка. — Я знала, что ты любишь Янира. Это видно в каждом взгляде, которым ты его одаривала, в том, как ты произнесла его имя. Ты выбрала его, потому что он прикоснулся к чему-то глубоко внутри тебя, к чему-то, о чем ты даже не знала, там, где было пусто, а он заполнил эту пустоту, и теперь он — все для тебя.

— Да, — согласилась Эбби.

— Тогда, когда вы добираетесь до Этрурии, ты покажешь это всем. Своими действиями, своими словами и своими делами. Возможно, мужчинам понадобится время, чтобы поверить в это, но я знаю, что ты в конечном итоге одержишь над ними победу. Тем временем вы начинаете создавать свой Дом. Благородный и достойный уважения Дом, которым будут гордиться ваши будущие потомки. Я почти завидую тебе, Эбби.

— Что? Почему?

— Потому что вам предоставляется возможность построить Дом с нуля. Вы должны решить, каким правилам вы хотите следовать, а каким нет. Ты начнешь традиции, которые будут продолжаться после того, как ты и Янир отправитесь к Богине, и все будут знать, что именно вы — родоначальники их.

Эбби открыла рот, ошеломленная словами Ким. От того, что она говорила, захватывало дух… и одновременно пугало. Эбби всегда хотела быть учительницей, потому что хотела играть хоть какую-то роль в формировании жизни молодых людей, помочь им достичь лучшего будущего. Теперь же Ким говорила ей, что она может сыграть огромную роль и тем самым изменить жизнь многих… к лучшему тем, если она поможет Янир основать их Дом.

— Но клинок? — неуверенно спросила Эбби.

— У меня есть еще один, — произнесла Ким, ловко откидывая рукав, даже не побеспокоив Дестини. — Это на случай, если я далеко от Рэя. Генерал Рейнер дал мне его на Понте. Он спас мою жизнь, когда Каитир и я были похищены на Весте, а у Лизы есть ее «Коготь Раптора».

— И ты действительно думаешь, что он мне тоже понадобится? — прошептала Эбби.

— Да, хотя бы ради собственного спокойствия. Янир не сможет быть с тобой каждую минуту, Эбби. Я, конечно, надеюсь, что тебе никогда не придется использовать его, но ты должна… — взгляд Ким стал жестким, когда она вспомнила, что Лиза воспользовалась им не только, чтобы защитить себя, но и Ким и Дестини, — принять его. Неважно для чего. Просто это уничтожит Янира, если он потеряет тебя.

— А ты бы поехала? Даже с учетом рисков, — спросила Эбби.

— Да. Жизнь — это риск, Эбби. Выбери, как и с кем ты хочешь прожить ее, потому что у тебя может не быть другого шанса.

Дестини воспользовалась этим моментом, чтобы дать матери понять, что она проголодалась, и громко и сердито вскрикнула. Когда Ким собиралась сесть, чтобы накормить ее, дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались охранники.

— Да бросьте уже! — Ким бросила на своих охранников раздраженный взгляд, пытаясь успокоить плачущую Дестини.

— Что случилось? Почему принцесса плачет? — потребовал ответа Джакуа.

— Она голодна. Правда, ребята, вы должны перестать так реагировать каждый раз, когда она начинает плакать.

— Голодна? — с сомнением переспросил Джакуа.

— Да, — рука Ким потянулась к шнуровке у нее на груди. — Вы действительно думаете, что Рэю понравится, если вы будете смотреть на то, как я кормлю нашу дочь?

Джакуа мгновенно покраснел, когда понял, что она имеет в виду, и обернулся.

— Вон! Все вышли отсюда!

Ким все еще посмеивалась, когда отстегнула одну часть своей рубашки, затем расположила Дестини так, чтобы та могла принять грудь матери. И плач немедленно прекратился.

— Вот так. Вот так, моя милая девочка, — проворковала Ким, уткнувшись носом в головку Дестини. — Тебе нравится заставлять этих самцов подпрыгивать, не так ли? — Ким подняла глаза и увидела, что Исида и Эбби улыбаются ей.

— У нее характер манно, — призналась Ким в них. — Она уже обвила его вокруг своего пальчика, не так ли, малышка? — Ким вздохнула, наклонившись, чтобы поцеловать указанный палец. — Я не удивлюсь, если Джакуа уже связывается с Рэйем прямо сейчас, сообщая ему, что Дестини заплакала, — Ким перевела взгляд на Исиду. — Иногда ваши мужчины напоминают мне маленьких мальчиков. Вы видели, как они прибежали, а потом отступили от смущения и растерянности? Я имею в виду действительно…

— Орион был таким же, — призналась Исида, улыбаясь воспоминаниям. — Он хлопотал над каждым из своих отпрысков, по крайней мере, наедине, — обе женщины обменялись понимающей улыбкой, и Эбби поняла, что хочет быть частью этого.

— Итак, — взгляд Ким вернулся к Эбби. — Колись!

— В смысле?

— О прошлой ночи.

— Я… — Эбби не знала, что сказать, и посмотрела на Исиду, мать Янира, которая смотрела на нее так же пристально и с явным интересом.

— Торнианские мужчины отличаются от земных, — сказала Ким.

— Это ты мне лучше расскажи, — прошептала Эбби и покраснела.

— Сераи учат их очень хорошо, — кивнула Исида.

— В некоторых вещах они абсолютно бесполезны, — пробормотала Эбби.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Исида, смущенно глядя на нее.

— Ну, я не могу утверждать, что оральный секс потрясающий, — вспыхнула Эбби, глядя на Исиду, которая только кивнула. И Эбби решила, что если мать Янира не смущена, почему должна смущаться она. — Но то, что вы освобождаетесь так быстро, вместо того, чтобы наслаждаться этим процессом, — это просто какая-то чушь собачья.

— Что? — смущенно посмотрела на нее Исида.

— Он не торопился? Ты освобождалась во время соединения? — спросила Ким.

— О да, — произнесла Эбби.

— Это возможно? — прошептала Исида.

— Конечно! — произнесли в унисон Эбби и Ким.

— Чего еще я не знаю? — потребовала Исида.

Глава 8

— Вы уже составили план восстановления Дома, лорд Янир? — спросил Рэй, усаживаясь за стол, с которого поспешно убрали посуду.

— Мы как раз обсуждали это, ваше величество, — ответил Янир, садясь напротив Императора.

Рэй пристально посмотрел на него.

— Я думал, что к этому времени вы уже закончили это.

— Были и другие вопросы, которые требовали моего внимания, ваше величество, — парировал Янир, не отводя взгляда от Императора. Он не будет извиняться или чувствовать себя виноватым за то, что поставил заботу об Эбби превыше всего. Особенно в ночь их соединения.

— Вернее было бы сказать, только один вопрос, — внезапно вмешался Зев, но тут же осекся, когда взгляды всех находившихся в комнате сфокусировались на нем.

— Зев, — тихо произнес Янир, глядя на младшего брата тяжелым взглядом. — В этот раз Эбби здесь нет, чтобы спасти тебя.

— Я… — Зев с трудом сглотнул, осознав, что сейчас перегнул палку. — Прошу прощения, лорд Янир, — он перевел взгляд на Императора. — Ваше величество… — Зев склонил голову.

Рэй с большим интересом наблюдал за общением братьев. Они с Гримом всегда были связаны крепкими узами, так же, как и эти двое. И со временем она становилась все крепче, потому что они всегда знали, что могут положиться только друг на друга. Но это не означало, что не было случаев, когда Грим бросал ему вызов.

И дело было не в статусе Рэя, чье место Грим никогда не захотел бы занять, а просто потому, что Грим любил раздражать Рэя, особенно когда они были моложе, еще до того, как жизненные перипетии изменили их обоих.

Похоже, Зеву тоже нравилось так поступать с Яниром, просто он еще не понял, что теперь все изменилось.

Но замечание Зева напомнило Рэю, что прошлой ночью Янир соединился с Эбби. Вспомнив свое первое соединение с Ким, Рэй догадался, что именно потребовало внимания Янира, и пришел к выводу, что не может винить того за это.

— Я понимаю. Прошу прощения, лорд Янир, за то, что не принял во внимание все те изменения, так стремительно произошедшие в вашей жизни вчера, — Рэй перевел взгляд на одного из своих мужчин.

— Аэд, — обратился к тому Рэй, протянув руку, сразу же получая необходимые ему бумагами. — Вчера вечером я получил новые донесения от капитана Дэя об обстановке в Этрурии, — он раздал всем копии.

— Почему их не прислали ко мне? — возмутился Янир.

— Это моя вина, — ответил Рэй. — Я хотел немедленно сообщить Дэю, кого я назначил наместником в Этрурии, но… — Рэй почувствовал, что должен собраться с мыслями, прежде чем продолжить. — Дестини стала… раскапризничалась, когда мы вернулись в наши покои.

— Она здорова? — тут же уточнил Орион.

— Она в порядке. У нее просто заболел животик. Ким назвала это эм… «газиками». Потребовалось время, чтобы ее успокоить, и я забыл предупредить Дэя.

Орион сочувственно посмотрел на Рэя.

— Понимаю, ваше величество. Я помню, насколько… бессильным… я чувствовал себя, когда один из моих отпрысков испытывал какой-либо дискомфорт.

— Да. Ладно. Ну что ж, как вы можете видеть из отчетов, ущерб, причиненный Бертосом, оказался больше, чем мы ожидали.

Янир читал донесения Дэя, не веря своим глазам. Этрурия была в руинах. Почти все капитаны Бертоса были в Торино на Церемонии Соединения и были уничтожены при попытке нападения на Императора.

Бертос так жестко держал Этрурию в своих руках, что ни один мужчина не осмеливался что-либо сделать без его прямого приказа. И с его смертью в Доме рухнула вся система управления. Потом стало еще хуже, когда оставшиеся воины поняли, что каждый из них теперь может стать капитаном, и они начали борьбу между собой, как учил их Бертос, и поэтому появилось еще несколько жертв.

Дэй немедленно взял под контроль всех самцов, разняв и разделив их. Его собственные воины теперь охраняли стены резиденции, и Дом стал больше походить на тюремный лагерь, где воины Дэя наблюдали за тем, что происходило внутри, так же пристально, как и за тем, что происходило снаружи.

— Там нужен лорд, который прибудет и возьмет власть в свои руки, — голос Рэй был спокоен, когда он посмотрел на Янира.

— Да, — согласился Янир. — Я отправлюсь, как только воины других Домов будут собраны на корабле.

— Я отдал лордам приказ направить их на космодром.

— Хорошо.

— Всем, кроме Короля Грима.

— Что? — Янир потрясенно посмотрел на Императора.

— Грим пришел ко мне прошлой ночью и попросил разрешения не посылать никого из его самцов, которые сейчас с ним, на помощь тебе или Каллену, — Рэй сделал знак, останавливая готовые уже было вопросы, и продолжил: — Хотя Грим полностью поддерживает тебя и лорда Каллена, он считает, что с тем количеством женщин, находящихся сейчас под его защитой, было бы неразумно ослабевать его силы сейчас.

— Король Грим поступил разумно и ответственно, ваше величество, — заговорил Орион, — защита этих женщин должна быть приоритетом. Мы в долгу перед ними за это и многое другое, что мы с ними сделали, — Орион взглянул на Янира, вспоминая о том, что Эбби говорила накануне.

— Вы правы, лорд Орион, — кивнул Рэй, признавая, что понимает, о чем тот говорит, — и мы сделаем это. Пока этого не сделано, Грим хочет, чтобы вы знали, что, как только он укрепит оборону Люды и защитит женщин, он пришлет вам столько мужчин, сколько вам будут необходимо.

Янир откинулся на спинку кресла и задумался. Воины Короля Грима были одними из лучших в Империи, их честь и доблесть никогда не подвергались сомнению. Он рассчитывал, что они прибудут на Этрурию, знал, что может доверять им, хоть и не был лично с ними знаком. Хотя он и понимал решение Грима, оно ему не нравилось. Это может осложнить решение вопроса с организацией охраны его Дома. Это может снизить безопасность его Эбби, так как он планировал использовать именно этих воинов в качестве ее личной охраны. Как же тогда он мог взять ее с собой?

— И поэтому я отправляю еще больше своих воинов, чтобы помочь вам обоим, — продолжил Рэй. — Они будут в вашем распоряжении до тех пор, пока вы в них нуждаетесь, и вы можете предложить им соответствующие должности и звания, если того пожелаете.

Янир смотрел на Рэя и не верил, что ему предлагают. Воины, обученные в Доме Торинио, могли соперничать с воинами из Дома Луанды, и было неслыханно, чтобы кому-то предлагали такое.

— Благодарю, ваше величество, я приму их.

Рэй собирался сказать еще что-то, когда заметил, как Аэд что-то яростно шепчет в коммуникатор.

— Аэд? — спросил он, и его вдруг накрыло волнение.

— Ваше величество… — Аэд нерешительно посмотрел на Императора. — Я только что говорил с Джакуа…

— И что? — спросил Рэй.

— Похоже, что с принцессой что-то случилось…

Джакуа даже не закончил фразу о том, что же случилось с Дестини, как стул Рэя со стуком упал на пол, когда тот вскочил на ноги и выбежал в коридор.

* * *

Двери внезапно распахнулись. И моментально подхватившись со своих мест, Эбби и Исида сразу же словно образовали защитный барьер между Ким, которая все еще кормила Дестини, и теми, кто осмелился войти. Эбби даже выхватила из ножен клинок, который дала ей Ким. Когда же они увидели, что это был всего лишь Рэй, они все расслабились.

Все, кроме Дестини.

Звук удара двери о стену заставил ее оторваться от груди матери и закричать от страха.

— Что не так с Дестини?!! — потребовал Рэй, врываясь в комнату.

— Ничего, — произнесла в ответ Ким, пытаясь успокоить теперь уже расплакавшуюся дочь. — По крайней мере, пока ты не напугал ее.

— Что? — Рэй осторожно подошел к ним. — Мне сказали, что она в беде, — неуверенно проговорил он.

— Нет, с ней все в порядке, — Ким бросила на Джакуа недовольный взгляд. — Она просто проголодалась. Она дает знать нам об этом своим плачем. Вспомни прошлую ночь, — сказала она, напомнив ему, как Дестини разбудила их посреди ночи, требуя, чтобы ее покормили. А Рэй думал, что в окнах повылетают стекла. — У нее ведь характер Вастери.

— Так она просто проголодалась?

— Да, — поправляя лиф своего покрытия, Ким встала и передала ему все еще плачущую Дестини. — Ну, раз уж ты ее расстроил. Тебе ее и успокаивать, — сказала Ким ему.

И каждый самец, ворвавшийся в покои вслед за Императором, увидел, как тот, кто несколько мгновений назад был готов разорвать на части любого, чтобы добраться до своих самок, превратился в мягкого гиганта, который тихо ласково разговаривал с визжащим свертком в его руках.

— Успокойся, малышка, — тихо попросил он, — твой манно сожалеет, что напугал тебя. Пожалуйста, успокойся. Мне не нравится, когда ты расстраиваешься.

— Видите, что я имела в виду? — спросила Ким, глядя на Исиду и Эбби. — Вертит им, как хочет, — с улыбкой констатировала она.

* * *

Янир бежал за Императором, когда тот несся к своим женщинам. Он даже оттолкнул стражников Императрицы, когда те попытались помешать ему войти.

Никто не мог преградить ему путь к его Эбби.

То, что он обнаружил внутри, потрясло его. Его Эбби стояла, готовая защищать Императрицу с принцессой. В ее руке был клинок, а выражение лица говорило о том, что она готова защищать их обеих даже ценой своей жизни.

Он сразу же направился к ней, когда Рэй забрал у Ким Дестини, скользнув взглядом по ней, чтобы убедиться, что с Эбби все в порядке.

— Я в порядке, — сказала она ему, убирая клинок в ножны.

Вместе они наблюдали за тем, как Император в своих руках воркует с крошечной самкой. Рэя совершенно не волновало, что другие мужчины подумают о его действиях. Вся его суть была сосредоточена на нуждах дочери. Его любовь к крошечному существу была очевидна.

Прошло несколько минут, прежде чем Дестини, наконец, успокоилась и заснула на руках своего манно. Рэй поднял глаза на Янира, и тот ощутил, как будто что-то происходит между ними. Рэй будто показывал ему, каким может быть его будущее, если он полностью откроет себя Эбби, как это произошло с Ким и Дестини.

Повернувшись к Эбби, он увидел, каким нежным стал ее взгляд, пока она наблюдала, как Император заботится о своем потомстве. Когда же она подняла на него свои глаза, он понял, что хочет быть тем, кто будет причиной такого ее взгляда. Он очень хотел, чтобы она смотрела на него так, пока он держит их отпрысков.

— Нам нужно поговорить, — шепотом произнес ей он.

— Хорошо, — так же тихо ответила ему она, не желая разбудить Дестини.

* * *

После ухода Рэя и Ким Янир отвел Эбби в их комнату, потому что они захотели, чтобы Дестини отдохнула в их личных покоях. Теперь ему было интересно, что скажет Эбби. Ему нужно было так много рассказать ей, но поймет ли она? Открыв дверь, он защитным жестом тут же спрятал ее себе за спину и выхватил меч, увидев стоящий в комнате сундук.

Кто-то проник сюда без его ведома.

— Янир? Что происходит?

— Здесь кто-то был, — сказал он, оглядывая комнату.

Выглянув из-за него, Эбби увидела сундук.

— Это всего лишь сундук с моими вещами. Ким сказала, что они принесли его с собой.

— С твоими покрытиями?

— Да. Каитир сделала их для нас. Лиза дала указание, чтобы их передали с «Раптора», прежде чем тот покинет планету.

— Никому не позволено входить в нашу комнату отдыха без моего разрешения, — сердито проворчал Янир. Ему должны были сначала доложить об этом, прежде чем сделать что-либо.

— Я уверена, что это просто недоразумение, — Эбби успокаивающе положила руку ему на спину. — В конце концов, это же были воины Императора.

— Это не имеет значения. Оставайся здесь, — приказал он, входя в комнату. Проверив везде все, он осмотрел сундук и обнаружил, что на том стояла нераспечатанная императорская печать. Вернувшись к Эбби, он протянул ей руку.

Вложив в его руку свою ладонь, Эбби вошла в комнату отдыха.

— Можно мне открыть сундук? — спросила она, с тоской глядя на него. Как бы ей ни нравилась рубашка Янира, она все же хотела выглядеть как леди Янир, а не как беженка.

— Да, — улыбнулся Янир, когда Эбби радостно вскрикнув, бросилась открывать багаж.

— Каитир сделала для меня несколько прекрасных покрытий, Янир, — вытащив первое, она повернулась, чтобы показать ему, и хотя не ожидала, что он будет так же взволнован, как она, Эбби удивилась, что он хмуриться. — Что? — спросила она, чувствуя, как ее радость улетучивается. — Тебе не нравится?

— Оно сделано в цветах Дома Луанды.

Эбби нахмурилась, оглядев терракотового цвета покрытие с фиолетовой отделкой. Она действительно недоумевала, какое это имело значение. Да, она отметила, что на Ким всегда было что-то голубое, а на Исиде — янтарное, но она думала, что это было их предпочтение в одежде, а не какое-то определенное требование.

— Я не думала, что это так важно.

— Цвет твоего покрытия говорит окружающим, под чьей ты защитой находишься.

— О… — Эбби снова посмотрела на сундук и поняла, что все его содержимое отделано фиолетовым. Цвет Дома Грима. — А какого цвета оно должно быть? — спросила она.

— Цвет дома в Этрурии всегда был серебристым, — Янир нахмурился еще сильнее, когда заговорил.

— Неужели так и должно быть? — Эбби нахмурилась в ответ. Ей не хотелось бы носить то, что могло бы быть как-то связано с Рисой. А так же, чтобы ничего не напоминало о ней в их новом доме. И чтобы все четко различали, что Дом Ригель — это не Дом Бертоса.

Янир удивленно посмотрел на Эбби, внезапно придя к мысли, что цвет Дома не должен оставаться прежним. Правда, он планировал лишь изменить оттенок цвета, но не хотел менять цвет полностью. Но, кажется, придется все же это сделать. Он сделает заявление, что его Дом не будет похож на Дом Бертоса.

— Нет, — ответил он.

— Хорошо, — Эбби аккуратно сложила покрытие и положила его обратно в сундук.

Янир наблюдал, как Эбби возвращала в сундук покрытие, которое явно собиралась надеть. Это была естественная реакция, протест с его стороны на то, во что она должна быть одета. Он хотел, чтобы все знали, что она его и только его, но у него не было другого покрытия для нее. Эти покрытия были сделаны специально для нее, так что они будут ей по размеру. Она ведь не сможет ходить в том, во что была одета днем ранее, и она нуждается в чем-то еще помимо его рубашки.

Эбби должна потребовать, чтобы он позволил ей надеть его. Вместо этого она сделала то, что он хотел, и все из-за его гордости.

— Надень это, Эбби, — хрипло сказал он, протянув руку и вытаскивая покрытие из сундука.

— Но… это плохо отразится на тебе, если я это сделаю.

— Нет, не отразится, — возразил он, протягивая ей покрытие. — Да, обычно так не делают, но это не имеет значения. Как только цвет нашего Дома будет выбран, я приложу все усилия, что вся твоя одежда, что ты когда-либо будешь носить, была этого цвета.

— Ты уверен? — неуверенно спросила Эбби.

— Да, — заверил ее Янир и был вознагражден ослепительной улыбкой. Но он знал, что она исчезнет с его последующими словами.

— Но я не могу взять тебя с собой в Этрурию, Эбби. Сейчас это слишком опасно.

Улыбка Эбби тут же исчезла, и все внутри нее оборвалось. На мгновение она позабыла, что Янир не хочет брать ее с собой. Он хотел, чтобы она отправилась на Бетельгейзе с его родителями. Где, по его мнению, она будет в безопасности, пока он не наведет порядок на Этрурии. Не они. И «их» не будет никогда, если она позволит ему отослать ее сейчас.

Она посмотрела на покрытие, которое, сама того не осознавая, сжимала в руках. Оно было не того цвета. И Эбби вдруг поняла, что оно как будто символизировало и ее жизнь в последнее время. Каждый раз, когда она думала, что поступает правильно, что-то шло не так. Такой была ее жизнь с тех пор, как умерла ее семья и она осталась одна. Сейчас ее разум говорил ей, что «правильным» решением будет отправиться на Этрурию.

Подняв глаза, она обнаружила, что Янир внимательно наблюдает за ней. Она знала, что он хочет уберечь ее от опасности, но в глубине души понимала, что это неправильно. Она должна быть с ним, должна доказать ему, что будет рядом даже в трудные для него времена. Ей нужно было показать мужчинам Этрурии, что не все женщины похожи на Рису, а на Бетельгейзе она не могла бы этого сделать.

— Я еду с тобой, — сказала она мягким, но твердым голосом.

— Ты отправишься на Бетельгейзе, — произнес твердо Янир.

— Нет. Я не еду, — Эбби не повышала голоса, но он было так же тверд, как и его.

— Ты не понимаешь, Эбби…

— Я понимаю. Ким поведала мне, что происходит сейчас на Этрурии.

— Тогда ты должны понимать, почему…

— Чей это будет Дом, Янир? — спросила Эбби.

— Что? — ее вопрос смутил его.

— Чей Дом ты собираешься восстановить на Этрурии? Твой? Или наш?

— Наш! — ответил он сердито. Как она даже могла сомневаться в этом?

— Он не будет «нашим», Янир, если в этом не буду принимать участие я, — она отбросила покрытие в сторону и положила руки ему на грудь. — Мы должны показать нашим людям, что Дом Ригель Этрурии не будет похож на Дом Бертоса. Риса была частью этого. Мне нужно быть там, чтобы показать им, что их новая леди совсем на нее не похожа. Я не могу снова оставаться в стороне, Янир. В прошлый раз я едва выжила.

И Янир вспомнил, как она рассказывала ему о том, как ее семья «покинула» ее, когда те умерли, а она осталась жива. Она рассказывала ему, насколько это опустошило ее. — Мне нужно, чтобы ты была защищена, Эбби, — произнес он сквозь стиснутые зубы.

— Я знаю, — она нежно провела ладонями по его напряженным мышцам груди. — Но как ты собираешься это сделать, когда я буду на другой планете? — и она продолжила прежде, чем он успел ответить. — Ты не сможешь, Янир. Представь, что если бы Лиза была бы где-то «в безопасности», ну например, как на Торино, когда Лукен напал на нее? Как Грим мог спасти ее? Что было бы, если Рэй думал, что Ким будет в безопасности в доме Бертоса? Ты не можешь знать наверняка, что на Бетельгейзе я буду в большей безопасности, чем рядом с тобой. Можно только надеяться на лучшее… — она позволила ему увидеть правду в ее глазах. — Я всегда буду доверять тебе, Янир, больше, чем кому бы то ни было.

— Эбби… — Янир пристально смотрел на нее. Действительно ли она понимала, что значат для него ее слова, что она так сильно в него верит… Но то, о чем она его просит…

— Позволь мне быть частью этого, Янир, пожалуйста, — умоляла Эбби, понимая, что внутри него происходит борьба между чувством долга, желанием защитить ее и с желанием, чтобы она была с ним. — Позволь мне быть частью того, кто внесет свою лепту в восстановление нашего Дома, а не просто сторонним наблюдателем.

— Если ты отправишься со мной, то будешь делать все, что я скажу, — приказал он, стараясь говорить твердо.

— Конечно, если ты не будешь бросаться в крайности.

— Эбби…

— Ты не можешь рассчитывать на мою помощь, если ограничишь меня нашими покоями.

Янир закрыл рот, поняв, что она права. Ему это может не нравиться, но ей нравилось.

— Верь мне, Янир. Доверься мне. Я не такая уж сильная или храбрая женщина, и я не сделаю ничего, чтобы подвергнуть себя опасности.

Янир только покачал головой в ответ на слова Эбби. Она не видела себя такой, какой была на самом деле. Она смогла выжить, когда они похитили ее из ее мира. Пережила нападки Рисы, терроризировавшую ее. Перенесла фарс Церемонии Соединения, и все же выбрала его своим мужчиной. Мужчиной, который, будучи лордом, не мог предложить ей ничего, кроме проблем. А еще она защищала Императрицу и принцессу клинком… клинком… кстати, где она его взяла?

— Эбби?

— Ммм?

— Откуда у тебя клинок? — он обыскал глазами помещение и обнаружил, что она уронила его вместе с покрытием.

— Что?

— Клинок, которым ты защищала Императрицу.

— О… — обернувшись, она наклонилась и подняла его. — Ким дала его мне. Она сказала, что на Этрурии он понадобится мне, хотя бы для собственного спокойствия. И она, и Лиза всегда носят с собой такие.

— Носят всегда с собой? — переспросил Янир.

— Да. Ким сказала, что генерал Рейнер дал ей два, а у Лизы есть то, что называется «Когтями Раптора». Это те, чем она защищала Ким и Дестини, — голос Эбби превратился в шепот, — когда она убила Рису.

— Она использовала «Коготь»? — Янир не мог в это поверить. Как это могло столько оставаться в тайне? «Коготь» был такой же легендой, как и «Сердце Раптора», которое Королева Лиза носила на шее во время Церемонии Соединения.

— Да, — ответила Эбби, не понимая, что этим просто шокировала его.

— Так ты будешь чувствовать себя в безопасности?

— Я… — она неуверенно посмотрела на него. — Думаю, да, мне было бы так спокойнее, если я буду уметь правильно им пользоваться.

— Когда ты защищала Императрицу, со стороны казалось, что ты хорошо им владеешь.

Эбби махнула рукой.

— Тут нет ничего особенного, я просто действовала инстинктивно. Я не могла допустить, чтобы что-то случилось с Ким и Дестини. Это опустошило бы Рэя.

— А что насчет меня? — прошептал Янир голосом, наполненным такой муки, что у Эбби перехватило дыхание.

— Я… — Эбби в замешательстве посмотрела на него. Она знала, что Янир любит ее, она была первой «настоящей» женщиной, с которой он когда-либо был, ведь никогда не забудешь своего «первого». Но хотя она знала, что любит Янира, и говорила ему об этом, он никогда не говорил ей этих слов. Она должна была бы привыкнуть к этому…

— Разве я ничего не значу, Эбби? Мои чувства не так важны? — спросил он измученным голосом.

— Конечно, важны! — Эбби тут же парировала в ответ. — Не делай вид, будто я тебе об этом не говорила!

— Тогда как ты могла так рисковать собой? — Янира охватила ярость, о которой он даже не догадывался.

— Как ты можешь так говорить! — воскликнула Эбби.

— Что ты имеешь в виду?!! — взревел Янир. — Я никогда ничем не рисковал!

— А как насчет Ассамблеи? — гневно спросила Эбби. — Когда ты подвергал себя опасности, защищая Императора! Ты вообще думал обо мне? Что бы со мной было, если бы ты умер? Я бы никогда не узнала, кто ты? Я бы всю жизнь удивлялась, почему ты никогда не искал меня!

— Эбби… — Янир хотел обнять ее, но она отстранилась.

— Не надо! Я понимаю, что здесь происходит, Янир. Пойми и прими и ты это. Но если я собираюсь быть частью этого, то я буду частью и другого. Хорошо это или плохо. Я не останусь в стороне на этот раз. Я больше не хочу проходить через это снова!

— О чем ты говоришь?!! — потребовал ответа Янир, схватив на этот раз ее за руки.

Осознав, что открыла кое-что из своего прошлого, что хотела бы сохранить в тайне, она попыталась вырваться.

— Остановись! — слегка встряхнул ее Янир. — Скажи мне!

— Нет! У тебя нет права!

— Нет права?! Ты — моя женщина!

Сердце Эбби сжалось от его слов. Его «женщина», а не его леди. Она едва могла дышать от боли.…

— Хорошо, — прошептала она срывающимся голосом, — твоя женщина. Отпусти меня, Янир.

Она достаточно сильно дернула свою руку и почувствовала, что потом от этого останутся синяки, прежде чем он отпустил ее.

— Эбби… — Янир не мог понять боль, которую вдруг увидел в ее глазах и услышал в голосе.

Звонок коммуникатора оборвал его на полуслове.

— Что?! — спросил он в устройство, раздраженный тем, что его прервали.

— Милорд, — раздался голос Корина. — Корабль будет готов к отлету через час. Когда вы прибудете?

— Скоро! — ответил ему Янир. Выключив комм, он наблюдал, как Эбби поднимает упавшее покрытие.

— Тебе нужно идти, — сказала она ему голосом, лишенным обычной теплоты.

— Это может подождать.

— Нет, не может. Это касается твоего Дома, — Эбби быстро направилась к уборной. — Мне нужно помыться.

Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь.

* * *

Яниру захотелось ударить кулаком в стену, когда дверь в уборную закрылась. Он видел боль в глазах Эбби, но не мог понять, что послужило ее причиной. Не давая себе времени подумать, он набрал код на коммуникаторе, который все еще держал в руке, и стал ждать.

— Что?! — недовольный голос на другом конце связи подсказал Яниру, что он выбрал для звонка неподходящее время.

— Простите, что отвлекаю, Король Грим.

— Янир?

— Да, — Янир услышал удивление в голосе Грима.

— Чем ты уже расстроил ее?! — донеслось из устройства рычание Грима.

Хотя Янир и оценил то, что Грим сразу догадался о причине, по которой тот позвонил, но ему отнюдь не понравилась его реакция. И все же он решил сказать Гриму правду.

— Если бы я знал, то связался бы с вами?!!

— Что ты сказал ей перед тем, как она расстроилась? — спросил уже спокойнее Грим.

Яниру потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться.

— Мы спорили о том, отправиться ли она со мной на Этрурию, она сказала что-то, чего я не понял, и я потребовал объяснений, поскольку она была моей женщиной.

— Так ты назвал ее… своей женщиной? — перепросил Грим.

— Конечно, потому что она и есть моя женщина, — Янир не понял вопроса Грима.

— Это все, что она для тебя? — уточнил Король.

— Что вы имеете в виду?

Грим слышал замешательство в голосе Янира и недовольно хмыкнул. Он был не из тех мужчин, которые умеют говорить. У них с Лизой все еще были моменты, которые были для него не всегда понятны. И он должен был убедиться, что Янир все правильно понял.

— Есть огромная разница между тем, что Эбби твоя «женщина», и тем, что она — твоя «леди», Янир. «Женщина» нужна только для того, чтобы представить тебе потомство. Для этого тебе нужна Эбби?

— Нет! — немедленно возразил Янир.

— Тогда ты должен убедиться, что она это понимает.

— Как?

— Убедившись, что она знает, что для тебя она больше, чем просто самка для воспроизводства потомства. Земные самки иногда придают значение тем вещам, на что наши женщины никогда бы не обратили внимание. Даже леди Исида. Моя Лиза продолжала любить своего Марка, даже когда он заболел и не мог защитить ее. Она защищала его и их детей. Она управляла их домом, когда он не мог. Она требует, чтобы ей позволили делать то же самое здесь. Она — моя Королева. Она стоит рядом со мной, охотно принимая риск и ответственность, которые накладывает это положение, как это делали Королевы в древности. Мне кажется, твоя Эбби желает делать то же самое.

— Но как мне… ей может быть причинен вред…

— Да, такое возможно. Ты должен решить, перевешивает ли вероятность того, что она может на самом деле пострадать, тот вред, который нанесешь ей ты. Именно так ты и сделаешь, Янир, нанеся ей очень серьезный вред, если будешь обращаться с ней так, как мы обращались с нашими женщинами все эти годы.

— Она считает, что я не забочусь о ней, потому что назвал своей женщиной?

— Думаю, что да.

— Королева Лиза тоже так считала?

— Да. Все это трудно Янир, правда. Я все еще сопротивляюсь, чтобы позволять моей Лизе делать все, что она хочет, пока чувствует, что еще в состоянии это делать. Особенно теперь, когда она с нашим отпрыском. Но теперь я понимаю, что отсутствие моей веры в нее, мое недоверие причинит ей еще больше вреда.

Несколько мгновений Янир молчал, обдумывая все, что сказал Грим.

— А если бы это были вы? Вы взяли бы Лизу с собой на Этрурию? — ответом на вопрос Янира было молчание, и он уже думал, что Грим не ответит.

— Это противоречит всему, чему нас учили, — голос Грима был грубым и глубоким, когда, наконец, заговорил, подсказывая Яниру о его собственной внутренней борьбе, — сознательно везти женщину туда, где она может быть в опасности. Мы предпочитаем прятать их, ограждать от любой опасности. Однако земные самки не избегают проблем. Они сталкиваются с ними лицом к лицу. Я знаю, что становлюсь лучше… сильнее рядом с ней, так что да, я бы взял мою Лизу с собой, но ее безопасность была бы моим главным приоритетом.

Глава 9

— Ты уверен, что это то, что ты хочешь сделать? — спросил Орион, глядя на Янира, когда тот пришел сообщить ему, что Эбби не летит с ними на Бетельгейзе.

— Да. Нет, — Янир позволил своему манно увидеть свою неуверенность, зная, что это не станет для того поводом усомниться в своем сыне. — Все, что я знаю наверняка, манно, что потребуется много времени на то, чтобы восстановить Этрурию и искоренить все зло, причиненное Бертосом. Может быть, больше времени, чем Богиня отмерила мне, но с тем, что у меня есть, я хочу, чтобы моя Эбби была рядом со мной. Там, где я смогу защитить ее.

— Даже подвергая ее риску? — не мог удержаться от вопроса Орион.

— Вы можете гарантировать, что его не будет на Бетельгейзе?

— Ты же знаешь, Богиня не дает никаких гарантий.

— Я знаю, поэтому я буду молиться Богине, чтобы она помогла мне оберегать мою леди, которую она доверила мне, делая ее счастливой.

— Твоей матери это не понравится. Она с таким нетерпением ждала Эбби в нашем доме.

— Я справлюсь с этим, — удивила обоих мужчин Исида своим появлением, входя в комнату. Подойдя к Ориону, она легонько поцеловала его в губы и посмотрела на своего отпрыска. — Я верю, что ты сделаешь правильный выбор, Янир, — улыбнулась в ответ на его удивленный взгляд Исида. — Эбби рассказала нам, что ты не хотел брать ее с собой.

— Она так сказала?

— Да. Она была убита горем, Янир, при мысли о том, что ее разлучат с тобой, — Янир не понял взгляда, который бросила на него мать. — Ты действительно не понимаешь, на какой риск она пошла, рассказав нам о тебе? — Исида перевела взгляд с Янира на Ориона и обратно. — Вы оба думаете только о том, как рисковал Янир, общаясь с Эбби. Но Эбби рисковала намного больше, потому что рисковала собой, доверяя жизнь мужчине, которого она действительно не знала. Она уже пережила худшее, что могла предложить наша Империя в Лукене и Рисе… но она смогла найти в себе мужество…

— Лукен? — резко произнесенное Яниром имя оборвало его мать. — Что ты имеешь в виду, говоря, что Эбби испытала от Лукена?!! — потребовал Янир, шагнув ближе к матери.

Когда Орион встал бы между ними, Исида сделала ему знак рукой.

— Лукен — это мужчина, который забрал Эбби с Земли. Разве ты не знал этого? — спросила Исида, склонив голову набок.

— Нет, — скрипнул зубами Янир. — Что, по ее словам, он с ней сделал?

— Эбби ничего не рассказала, — ответила Исида, и Янир почувствовал, как стискивает грудь, — потому что не думаю, что она сама знает.

— Что?

— Я сказала, что Эбби не знает. Она была накачана наркотиками в то время, Янир, Ребекка рассказала мне об этом.

— Что… что она сказала? Пожалуйста, мама, — проговорил Янир умоляюще, когда понял, что она не желает говорить дальше.

Исида посмотрела на Ориона, ведь даже ему она не рассказала об этом, и подумала, стоит ли вообще говорить о том, что ей поведали…

— Исида, ты должна рассказать все Яниру, если это поможет ему лучше понять его женщину.

— Леди, — мгновенно поправила Янир.

— Что? — Орион растерянно посмотрел на него.

— Эбби никогда не будет просто самкой, и с ней никогда не будут так обращаться. Она моя леди, единственная, которая у меня будет.

Несколько мгновений Орион молча смотрел на сына, потом кивнул в знак согласия и снова перевел взгляд на Исиду.

— Если ты знаешь что-нибудь, что поможет Яниру с его леди, ты должна сказать ему.

Исида почувствовала, как от слов Янир ее сердце наполнилось теплом. Ее третий отпрыск уже понял, что есть разница в том, как торнианцы обращаются со своими женщинами и как земные женщины ожидают, что с ними будут обращаться. То, чего еще не понял Улл.

— Ребекка рассказала мне об этом, когда я сидела рядом с ней, когда она впервые попала в регенератор. Она волновалась за Эбби и винила себя.

— За что? — спросил Янир.

— Ребекка была первой, кого похитили с Земли. Каллен забрал ее, и, похоже, после этого он отказывался покидать «Искатель», решив охранять женщин. И поэтому Лукена выбрали на его место. Эбби была первой женщиной, которую он доставил. Ребекка спала, когда Лукен привел ее. Когда она проснулась, Лукен уже расстегивал покрытие Эбби.

— Что?! — воскликнули оба самца.

К тому времени, как Каллен прибежал на ее крики, Лукен уже тряс Эбби и задавал ей вопросы. Каллен не увидел ничего в этом плохого, а Ребекка ничего не сказала. Но с тех пор то одна, то другая постоянно бодрствовали, чтобы защитить друг друга.

— Думаешь, она знает? — тихо спросил Орион, желая, чтобы Лукен был жив, чтобы снова его прикончить. Никто так не смел трогать женщину, особенно ту, что принадлежит его семье.

— Я не знаю, — сказала Исида Ориону, прежде чем ее взгляд вернулся к Яниру, — и я бы никогда не спросила. Но теперь ты понимаешь, Янир? Я не хочу принижать тебя или заставить думать о себе хуже, но в твоей жизни нет ничего более смелого, чем то, что Эбби уже сделала. Она маленькая женщина, но у нее больше мужества, больше силы, чем у всех, кого я когда-либо встречала, включая Королеву Лизу. Она вложила свою веру, надежду, доверие и любовь в эти руки, — Исида сжала большие сильные руки Янира. — Она сделала это вслепую, Янир. У тебя хватит смелости сделать то же самое?

* * *

Эбби подставила лицо струям горячей воды, надеясь, что та смоет ее мысли, так же как пар заслонил ее от внешнего мира. Через несколько мгновений она высунула голову из-под горячего потока и глубоко вздохнула. Ей нужно было думать, а не зарываться головой в песок или, в данном случае, в горячую воду. Прятаться было бесполезно. Этот урок она никогда не забудет.

Решив дать себе время, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, Эбби потянулась за очищающим гелем и начала втирать его в тело. Сладкий запах ванили и мускуса быстро заполнил комнату. По крайней мере, он напомнил девушке один из ее любимых запахов на Земле.

Она откладывала и экономила, чтобы иметь возможность купить бутылочку ароматного лосьона в магазине люксового нижнего белья недалеко от кампуса. Интересно, как это называется здесь?

Проведя руками по телу, она ощутила легкую боль, которую все еще испытывала от соединения с Яниром. Прикрыв глаза, Эбби предалась воспоминаниям, как было чудесно находиться в объятиях Янира. Она встречалась с Лэнсом почти шесть месяцев, и все же, несмотря на весь его опыт и мастерство в постели, он никогда не возбуждал ее и наполовину так, как Янир это делал вчера вечером своими прикосновениями и ласками.

Да, пусть у них и были некоторые недоразумения, но они справились с ними, поговорив обо всем. Лиза говорила им, что если возникнут недоразумения, то они могут причинить вред, если сразу не разобраться в сути проблемы. Неужели только что произошло это? Эбби заставила себя взглянуть на то, что произошло на самом деле, какие слова были произнесены и как они оба отреагировали на них.

Янир не говорил, что не хочет брать ее с собой на Этрурию, он просто не мог это сделать, потому что это было слишком опасно. Она знала, что он беспокоится о ее безопасности, даже здесь. И когда в их покои без его ведома доставили сундук с ее вещами, он воспринял это как возможную угрозу. Всю жизнь его учили, что женщина никогда не будет думать о нем, не говоря уже о том, чтобы остаться с ним, если он не сможет защитить ее. Вот почему ни одна женщина-торнианка не соединилась бы с Гримом из-за того, что он был когда-то ранен. Но это больше не было так благодаря Лизе и ее отказу оставить Грима.

И с Яниром было бы так, если бы Эбби имела хоть какое-то право голоса в этом вопросе… Как она могла? Если ее не будет рядом? Она попыталась поставить себя на его место, понять его страх, потому что это был страх за нее. Она лишь догадывалась, под каким давлением он находится. О том, через что ему пришлось пройти? Сколько решений он должен был принять? Так много изменилось в его жизни за несколько коротких часов, и он должен был быть просто ошеломлен.

Эбби протянула руку, чтобы выключить воду, и вышла из кабинки, быстро обернув полотенце вокруг мокрых волос, а затем еще одно вокруг тела.

Она все еще была настолько нова для этого мира, что то, что казалось ей нормальным или неважным, не было так для него. Например, отделка ее покрытия, которое она хотела надеть. Она посмотрела на покрытие, которое бросила на кушетку. Она смотрела на него, и все, что она видела, было красивым платьем. Янир посмотрел на него и сразу увидел, что она показывает всем, что все еще находится под защитой Короля Грима, а не его, что она доверяет Гриму, а не ему.

А ей нужно было показать им, что она доверяет Яниру…

Достав клинок, она принялась за работу.

* * *

Направляясь обратно в свои покои, Янир думал о том, что сказала ему мать. Помнит ли его Эбби, что пытался сделать Лукен? Найдет ли Янир смелость спросить ее об этом? Может быть, поэтому она так остро отреагировала на его слова? Он не хотел оскорбить ее, назвав своей самкой. Просто все торнианские мужчины называли так самок, которых им посчастливилось привлечь.

Но Эбби не была похожа на торнианских женщин, она была… Эбби. Уникальной. Особенной. Его.

И все-таки он отнесся к ней как к одной из них. Позволит ли она ему все объяснить? Простить его? Прошлая ночь была самой удивительной в его жизни. Да, были недоразумения, но они их преодолели. Они справятся и с этим, потому что он не потеряет ее.

Войдя в их комнату, он замер от того, что увидел. Эбби стояла перед одним из окон, теплый солнечный свет пробивался сквозь влажные пряди, которые она расчесывала. И все же именно то, что было на ней, остановило его, потому что на ней было покрытие, из-за которого он так разошелся, но оно было без какой-либо отделки. Как ей это удалось?

* * *

Эбби обернулась на звук открывающейся двери и напряглась, пока не увидела, что это Янир.

— Привет, — сказала она, нерешительно шагнув к нему. — Я…

Янир не мог мириться ее волнением и быстро подошел к ней, притягивая к себе. Она никогда не должна волноваться, приближаясь к нему, никогда не должна бояться, что он сделает ей выговор. Если это тот вред, который причинили его слова, он должен был исправить это.

— Мне очень жаль, — сказали они в унисон и смущенно улыбнулись друг другу.

— Это моя вина, Эбби.

— Нет, Янир. Это не так.

— Но это так! — хотел было возразить он, но Эбби нежно прижала пальцы к его губам.

— Может быть, но мы оба виноваты, — она ответила ему понимающим взглядом.

— Возможно, — произнес он, целуя ее пальцы. — Я никогда не хотел причинить тебе боль.

Эбби пришлось быстро заморгать, чтобы сдержать слезы, которые внезапно появились в ее глазах.

— Я знаю и никогда не хотела усложнять тебе жизнь.

— Ты не делала этого, Эбби. Ты заставила меня понять, насколько важно то, что я собираюсь сделать на самом деле. Как необычно. Но все это не будет иметь значения, если ты не будешь рядом со мной.

— Что? — Эбби не могла скрыть потрясения.

— Я не могу отправиться на Этрурию и делать то, что необходимо без тебя, — он посмотрел ей в глаза. — Не после вчерашней ночи.

— Янир…

— Я не хотел оскорбить тебя, назвав своей самкой, — Янир ожидал, что она застынет в его объятиях, но вместо этого она одарила его мягкой понимающей улыбкой.

— Я знаю, и мне не следовало так реагировать, — сказала она ему. — Ведь так торнианские мужчины называют… ну, всех женщин.

— Да, но ты — не все женщины, Эбби. Ты моя. Моя леди. Моя Эбби.

— Ты действительно так думаешь, Янир? — спросила Эбби, и ее неуверенность и сомнение были очевидны. — Ничего страшного, если ты так думаешь на самом деле. Я бы предпочла твою правду, чем сладкую ложь.

— Ты думаешь, что я говорю тебе неправду? — Янир дернулся, словно его ударили.

— Это то, что делают торнианские мужчины, чтобы ублажить своих женщин, не так ли?

— Возможно, но ты не такая! — возмутился он. — Ты леди! Моя леди!

— Что это значит, Янир? — спросила Эбби, не испугавшись его гнева. Она должна была знать. — Для тебя?

— Это значит, — ответил он, слегка встряхнув ее, — что ты летишь со мной на Этрурию. Это значит, что ты будешь отдыхать со мной каждую ночь в нашей комнате. Это означает, что ты станешь неотъемлемой частью в организации нашего дома. Это значит…

Поток слов Янира оборвался, когда Эбби прыгнула в его объятия, заставив замолчать поцелуем. И руки Янира тут же обвились вокруг нее, притягивая еще ближе, когда он запустил пальцы в ее волосы, углубляя поцелуй.

Эбби утонула в поцелуе, она не могла поверить, что он берет ее с собой. Она действительно думала, что он отправит ее на Бетельгейзе. Она не доверяла ему настолько, чтобы понять, что ей нужно. Она должна сделать то же самое для него. Оторвавшись от его губ, девушка посмотрела в его темные глаза.

— Ты уверен? — она посмотрела ему в глаза. — Я хочу быть с тобой, но не хочу доставлять тебе еще больше проблем.

— Ты не сделаешь этого, Эбби, но мне также нужно, чтобы ты поняла, что у тебя не будет той свободы действий, как у Королевы или Императрицы… пока не будет, — он увидел протест в ее глазах. — Они обе в надежных Домах, с охраняющими войнами, которым можно доверять. Этрурия не такая… пока нет, но будет. Клянусь, однажды ты сможешь свободно путешествовать в нашем Доме.

Эбби посмотрела на Янира и увидела в его глазах, что он действительно говорит правду.

— Для меня этого достаточно, Янир.

Потянувшись, она снова поцеловала его.

Янир зарычал, отрываясь от Эбби. Он хотел вновь затащить ее в постель. Он хотел погрузиться в ее мягкую, податливую плоть и почувствовать, как она освобождается вокруг его члена. Он хотел услышать ее крики удовольствия, которые, как он уже знал, только он мог вызвать. Но он не мог. Им нужно было собираться. Глядя на ее раскрасневшееся лицо, он увидел в ее глазах возбуждение, которое чуть не заставило его передумать.

— Нам нужно улетать, — хрипло сказал он.

— Что? — Эбби нахмурилась, пытаясь понять, о чем он говорит.

— Все воины уже ждут нас на космодроме, чтобы отправиться на Этрурию.

— Сейчас? Сегодня? — Эбби слегка отстранилась от Янира, и желание исчезло из ее взгляда. Она не думала, что им придется так быстро покинуть резиденцию Рэя.

— Да, — Янир позволил ей выскользнуть из его объятий, и она отступила на шаг назад.

— Дай мне пару минут, чтобы привести в порядок волосы и найти обувь, и я буду готова, — Эбби повернулась и бросилась в ванную, где она сбросила туфли перед душем.

Янир в шоке смотрел, как стремительно убежала Эбби. Он ожидал, что она скажет ему, что ей нужно больше времени, что воины могут подождать. Именно так поступила бы женщина-торнианка: ей понадобились бы дни, чтобы подготовиться к путешествию, а не несколько минут. Еще одно отличие, о котором он не догадывался.

— Готово! — сказала Эбби, возвращаясь в комнату.

Янир удивленно посмотрел на нее, затем окинул ее взглядом. Он увидел, что ее туфли уже были на ногах, а волосы туго стянуты чем-то похожим на лоскут материи, прежде чем спадать на спину. От этого ее прекрасные голубые глаза еще больше выделялись на лице в форме сердечка. Его взгляд скользил по длинной изящной шее к пышной груди, на которую только намекал разрез покрытия. Как ей удалось так быстро стать еще красивее?

Он хмуро посмотрел на ее покрытие, оно больше не было отделано фиолетовым. Их разговор отвлек его от расспросов, но теперь ему нужно было знать.

— Что ты сделала со своим покрытием? — он протянул руку и провел пальцем по ее плечу, которое теперь было без цветовой гаммы дома.

— Я убрала цвета Дома Луанды. Это было очень просто, когда я начала. Я использовала свой клинок, чтобы срезать несколько швов, потом поняла, что Каитир сделала его съемным, что действительно замечательно придумано. Таким образом, когда женщина выбирает мужчину, ей не нужно переделывать весь свой гардероб, просто сменить цвет отделки. Как только ты выберешь наш цвет, я пришью его навсегда.

— Ты знаешь, как это делается? — Янир не мог скрыть потрясения, торнианские женщины не занимались этим. По крайней мере, он так думал.

— Да, меня научила мама. Я далеко не так талантлива, как Каитир, но справлюсь. Мне больше нравится заниматься декоративным рукоделием. Раньше я покупала простые вещи и украшала их. Затем я продавала их на блошиных рынках в пять раз дороже, чем они первоначально стоили. Это помогло мне пережить очень трудные времена после смерти моей семьи.

— Ты создавала красивые вещи, а потом продавала их, чтобы выжить? — он не знал, что она боролась за выживание на Земле. Она никогда не рассказывала ему об этом во время их разговоров.

— Я не была нищей, если ты это имеешь в виду. Без ресурсов, — поправилась она, увидев его замешательство. — У меня был трастовый фонд, который мама с папой учредили для меня, и после оплаты счетов за лечение и похороны от них остались кое-какие деньги, но мне все равно нужно было пополнять его, если я хотела, чтобы это продолжалось. Вот почему я работала на нескольких работах и делала вещи на продажу.

Когда Эбби закончила говорить, глаза Янира были широко распахнуты, а рот приоткрыт. Особенно когда она просто пожимала плечами, как будто то, что она делала, было незначительным. Это не так. Это было потрясающе! Его леди была потрясающей!

— Как только мы выберем цвет нашего Дома, мы найдем кого-то, кто разместит его на всех твоих покрытиях.

— Но…

— Так ты сможешь сосредоточиться на том… — он с трудом выговорил это слово, — чтобы приукрасить их.

— Украсить, — мягко поправила Эбби, тронутая тем, что он внимательно слушал и понимал, о чем она говорила. Хотя она и не должна была удивляться, Янир всегда, казалось, понимал ее или, по крайней мере, пытался понять.

— Украсить, — медленно повторил он, — если тебе так больше всего нравится.

— Так и есть, — протянув руку, она обняла его за шею и притянула к себе для быстрого поцелуя. — Спасибо тебе.

— Я всегда буду стараться угодить тебе, Эбби, просто скажи, если тебе что-то будет нужно.

Эбби заглянула в теплые карие глаза Янира и поняла, насколько он серьезен. Он хотел дать ей все, в чем она нуждалась.

— Все, что мне нужно, это ты, Янир. Все остальное это… просто «вещи», которые не имеют значения.

— Богиня, Эбби… — Янир прижался лбом к ее лбу, не в силах выразить, что значили для него ее слова. Как они заставляли его чувствовать себя. Быть единственным, в чем она нуждалась, когда он был готов отдать ей все вселенные. Это унижало его и в то же время заставляло чувствовать себя непобедимым. Богиня, что же это за чувство!

— Мой лорд?

Обернувшись, Янир тут же спрятал Эбби себе за спину, выхватив меч и направив его на мужчину в дверях.

— Мой лорд? — Корин немедленно отступил назад, склонив голову, наткнувшись на гнев своего лорда.

— Корин! — Янир вложил меч в ножны. — Что ты здесь делаешь?

— Милорд, воины беспокоятся. Я пришел узнать, через сколько времени мы отправимся в путь.

— Мы отбываем, как только моя леди будет готова, — прорычал Янир Корину.

— Ваша леди летит с нами? — Корин в шоке отступил на шаг.

— Да.

— А куда еще мне деваться, Корин? — спросила Эбби, выглядывая из-за спины Янира.

— Я… — Корин перевел взгляд с нее на Янира, который хмуро смотрел на Эбби и ждал его разрешения поговорить со своей леди. Он видел, как Грим позволял это, но позволит ли это Янир?

— Что? — спросила она, переводя взгляд с Корина на Янира.

— Ты не только обратилась непосредственно к Корину, но и назвала его по имени.

— Ну и что? — настала очередь Эбби нахмуриться. — А как еще мне к нему обращаться?

— А ты и не должна, — ответил ей Янир.

— Я собираюсь разговаривать с нашими воинами, Янир, — Эбби посмотрела на него суровым взглядом. — Это единственный способ доказать им, что наш Дом не будет похож на Дом Бертоса. Так что ты должен рассказать мне, как лучше с ними общаться. Корин — твой заместитель, — ее глаза обратились к Корину. — Как следует мне обращаться к нему, чтобы показать, что я уважаю его положение? Воин Корин? Капитан Корин?

Янир молча посмотрел на Эбби и обнаружил, что ему не нравится, что она разговаривает с другими мужчинами. Они решат, что она хочет соединиться с ними.

— Я твоя и только твоя, Янир, — Эбби нежно сжала его руку. — Ты единственный мужчина, с которым я хочу соединиться, и это не изменится, с кем бы я ни разговаривала и что бы они ни думали.

— Это именно то, что они подумают, — тихо сказал ей Янир.

— Вначале, но я постараюсь, чтобы они поняли, что я — женщина их лорда.

— Леди! — тут же поправил ее Янир. — Ты — моя леди, и любой мужчина, который не понимает и не уважает меня, встретится с моим мечом, — глаза Янира обратились к Корину, который склонил голову, показывая своим видом, что он понял все.

— Леди, — повторила Эбби.

Янир вернул свой взгляд к ней и увидел, какое счастье она испытала, услышав эти слова.

— Ты должна будешь обращаться к Корину или к любому мужчине, которого встретишь, по их титулу, к Корину, к примеру, — капитан Корин.

— Хорошо, — Эбби снова посмотрела на Корина. — Итак, капитан Корин, отвечаю на ваш вопрос. Я отправляюсь на Этрурию с моим лордом, и мы отправляемся, как только кто-нибудь погрузит мои вещи, — она указала на сундук позади себя.

— Я немедленно займусь этим, миледи! — поклонившись, Корин вышел из покоев своего лорда.

Глава 10

Эбби тихо сидела рядом с Яниром, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Было очень странно ощущать взлет сразу вертикально вверх, а не сначала вперед. Она расспрашивала об этом Янира, когда впервые увидела корабль. Тот был похож на длинный блестящий конусообразный цилиндр, вытянувшийся вдоль земли, похожий на самолет, но без крыльев. Янир странно посмотрел на нее, когда она спросила, где они. Он сказал ей, что, как только они достигнут определенной высоты, корабль двинется вперед.

— Что случилось, Эбби? — спросил Янир, осторожно отрывая ее пальцы от подлокотника, чтобы сжать их своими. Торнианцы так часто летали, что ему даже в голову не пришло, что это может ее обеспокоить.

— Ничего, — ответила она, все же впиваясь ногтями в его ладонь. — Это просто странное ощущение, как будто на карнавале. Крылья наших самолетов всегда расправлены… чтобы этого не было…

— Они неподвижны? — спросила Янир, пытаясь отвлечь ее и в то же время интересуясь.

— Да, по крайней мере, на тех, на которых я летала. Они также могут взлетать только вперед.

— Для этого требуется большое пространство, чтобы взлетать и приземляться.

— Да, мы называем их аэропортами, — объясняя это Яниру, Эбби почувствовала, что начинает расслабляться, затем раздался громкий хлопок, за которым последовал механический скрежет. Вскрикнув, она еще больше впилась ногтями в руку Янира и крепко зажмурилась.

— Это просто крылья, которые расправляются, Эбби, — Яниру не нравилось, что Эбби была так напугана. Почему он не подумал об этом? В его мире было еще так много всего нового для нее. Он должен был найти время, чтобы убедиться, что она понимает, что происходит. Он хотел заключить ее в объятия и успокоить, но скоро они выйдут в открытый космос, а ей нужно оставаться пристегнутой. — Все будет хорошо, клянусь.

— Может быть, вы хотите, чтобы я связался с целителем? — тихо спросил Корин, его глаза были полны беспокойства. — У него найдется что-нибудь, что успокоит ее.

— Со мной все будет в порядке! — Эбби выдавила сквозь стиснутые зубы. Ее глаза распахнулись, и она увидела копье Корина. — Меня больше никогда не накачают наркотиками!

Корин вздрогнул от ее яростного взгляда. Он мог бы соперничать по ярости с любым разъяренным воином, и он понял, что действительно расстроил ее. И это почему-то расстроило его.

— Никто не собирался давать тебе наркотики! — Янир бросил на Корина жесткий взгляд. — Никогда больше! Я клянусь тебе, Эбби.

В этот момент корабль дернуло вперед, и все они вжались в кресла.

Эбби подавила крик, который готов был сорваться с ее губ. Она не опозорит Янира. Она не позволит Корину видеть в ней слабую женщину. Стиснув зубы, она постаралась справиться со своим страхом. И пока она это делала, корабль, казалось, выровнял свой полет, и тот стал более плавным. Когда это произошло, она обнаружила, что ее вытащили из кресла, и она оказалась на коленях Янира.

— Прости, Эбби, я не думал, что это будет для тебя ново и столь неудобно, — прошептал он, зарываясь в ее волосы.

— Я летала раньше, — ответила Эбби, пытаясь успокоить его, даже когда еще больше спряталась в его объятиях. — Просто это было по-другому и вызвало неприятные воспоминания… воспоминания о том, как меня похитили с Земли. Тогда это тоже была не легкая поездка.

— Ты помнишь? — нерешительно спросил Янир, он и не подозревал, что она может помнить об этом. Она никогда раньше об этом не говорила.

— Детали, — прошептала Эбби. — Я помню, как в ту ночь Лукен набросился на меня в библиотеке. Рычал на меня. Помню, я пыталась убежать, но потом внезапно все стало серым и расплывчатым. Очнувшись, я обнаружила, что лежу на холодном металлическом полу. Лукен находился в другом конце комнаты, нажимая кнопки на какой-то панели. Внезапно раздался какой-то странный скрежещущий звук, и я поняла, что если хочу освободиться, то только в этот момент, поэтому я побежала к двери. Лукен поймал меня. Когда я ударила его, он швырнул меня об стену, и все почернело.

— Ты напала на Лукена? — Янир не мог скрыть потрясения.

— Не думаю, что тут подходит слово «напала». Я имею в виду, что у меня не было оружия. Я дала ему пощечину, надеясь, что это заставит его отпустить меня достаточно для того, чтобы я смогла сбежать.

Увидев смущенный взгляд Янира, Эбби, сымитировала то, что она тогда сделала с Лукеном, и обхватив руками, она сделала вид, что ударила его по ушам.

— В следующий раз, когда я пришла в себя, он задавал мне странные вопросы, а Ребекка кричала.

Янир закрыл глаза, его руки нежно обхватили его Эбби. Он поблагодарил Богиню за то, что Ребекка была рядом, чтобы защитить ее, когда его не было.

— Мне очень жаль, Эбби.

— Ты не виноват, — сказала она. — Это был Лукен.

— Это моя вина! — возразил Янир. — Тебя похитили торнианцы из-за того, что было нужно нам. Я торнианец. Я так же виноват, как и Лукен.

— Никогда не сравнивай себя с этим ублюдком, Янир! — отпрянув от его груди, Эбби сердито посмотрела на него. — Ты совсем на него не похож! У тебя нет ничего общего с Бертосом! И хоть я и хотела бы, чтобы мы встретились по-другому, — она нежно коснулась его щеки. — Я не жалею, что встретила тебя.

— Эбби… — наклонившись, Янир накрыл ее губы полным благодарности поцелуем.

* * *

Корин смотрел на своего нового лорда и леди и был в шоке от того, что только что услышал. Он также был на «Искателе». Он был послан с Лукеном лордом Бертосом для наблюдения за тем, чтобы женщин забрали с Земли. Предполагалось, что Лукен не будет иметь никакого отношения к фактическому поиску женщин, а должен быть там только для того, чтобы помогать им, так как Обучатели были созданы в регионе Этрурия. Но когда Каллен отказался отправиться за очередной самкой, Лукен тут же воспользовался этим шансом.

Корину не понравилось, что отправился именно Лукен, потому что слышал, как тот обращался с женщинами, с которыми встречался в увеселительных домах, но ничего никому не сказал об этом. Это было не его дело. И все же, услышав о том, что сделали с этой крошечной женщиной… о том, что Лукен швырнул ее об стену… о том, что ее опоили… о том, что опоили их всех… Корин подумал, что его позор не мог стать больше, но обнаружил, что может. Сколько им пришлось страдать за его ошибки?

Корин был свидетелем нежных чувств Короля и Королевы Люды. Он также видел их между Императором и Императрицей. Он верил, что Грим и Рэй смогли достичь всего этого только потому, что их Дома были сильными и надежными, позволяя им дать своим женщинам все, что им было нужно. Но леди Эбби только что доказала ему, что он ошибался, поскольку она, похоже, так же была предана Яниру, а он везет ее в Дом, который был далеко небезопасен и ни в коем случае не силен.

Все, чего хотел Корин, — это защитить брата. Он уже давно отказался от своей мечты стать великим и благородным воином. Таким же, как те древние, о которых до сих пор наставники рассказывали юношам. Грехи Корина были слишком велики, чтобы когда-либо оправиться от них, но у Мабона все еще был шанс. Мабон только начал обучение в доме Бертоса, и его еще можно было спасти. Если Корин воспользуется вторым шансом, который дал ему Император, возможно, Мабон не будет запятнан проступками брата.

* * *

Эбби откинулась на спинку кресла и притихла, внимательно слушая Янира и Корина. Ей потребовалось некоторое время, чтобы убедить Янира, что с ней все будет в порядке и что он должен использовать это время для планирования и разработки стратегии своих действий с Корином.

Наконец они подошли к столу, и Корин вызвал карту дома Этрурии. Над столом появилась карта в виде трехмерной голограммы, которую можно было вращать, обсуждая конкретные места. Эбби действительно было интересно увидеть Дом, которым они будут править. На ней не было подробностей о каждой комнате, но, по крайней мере, теперь она знала, что сможет найти дорогу к своему новому Дому.

Когда Корин отошел к стене, она окинула взглядом внутренность корабля и скривилась от отвращения. Если Этрурия выглядела именно так, то она была рада, что не видит этого на голограмме. Вся отделка корабля была выполнена в мрачных темных тонах с серебряными вставками в виде больших букв «Г». Это навело Эбби на мысль о том, что Бертос переоценивал себя, как это делают некоторые мужчины, когда они не очень хорошо «одарены» природой. Немного сменив положение своего тела, она поморщилась, почувствовав, что слишком долго сидела, скрестив ноги.

— Что случилось, Эбби? — Янир мгновенно оказался рядом с ней, внимательно разглядывая ее.

Эбби была потрясена. Она не ожидала, что он заметит это ее движение. Она подумала, что он будет занят, обсуждая столь важные моменты с Корином. Потому что ему действительно была нужна вся эта информация до прибытия на Этрурию. Именно на этом нужно было ему сосредоточить внимание. Не на ней. Она привыкла к тому, что о ней забывали и не замечали ее, но Янир доказывал ей, что никогда так не сделает.

— Ничего, — заверила она его, мягко улыбнувшись. — Мне просто нужно размяться. Ничего, если я пройдусь?

— Покои леди Рисы… — Корин запнулся, потемнев от смущения. — Прошу прощения, госпожа, ваши покои как раз за этой дверью, — он указал на закрытую дверь позади нее.

— Мои покои? — нахмурившись, Эбби повернулась в кресле и посмотрела позади себя. Она помнила, что проходила мимо этой двери по пути к своему месту, но предположила, что это была быть уборная, как в земных самолетах.

— Да, л… предыдущая леди дома… — взгляд Корина метнулся к Яниру, и он увидел, что тот хмуро смотрит на него.

— Перестаньте так упорно пытаться быть политкорректным, капитан, — воскликнула Эбби. — Мы все знаем, что Риса была леди дома Гуттузо, а Бертос — его лордом, и хотя я бы предпочла, чтобы вы не называли их лордом и леди, вы не оскорбляете меня, используя их имена, — Эбби подождала, пока Корин не кивнул, прежде чем продолжить. — Значит, у Рисы была своя комната здесь, на «Вознесении»?

— Да, — ответил Корин, посмотрев на Янира, в ожидании разрешения своего лорда разговаривать напрямую со своей леди. И после его кивка продолжил. — Рисе никогда не позволяли находиться здесь, когда они путешествовали. Это было место Бертоса и его капитанов.

Поднявшись, она почувствовала руку Янира на своем локте, поддерживающую ее, когда корабль слегка тряхнуло. Благодарно улыбнувшись, она позволила ему проводить себя до двери. Распахнув ее, она ахнула.

— Эбби? — Янир мгновенно обогнул ее, встав тут же между ней и любой возможной опасностью. Но и он остался изумленный увиденным.

Комната, на пороге которой они стояли, хоть оказалась и небольшой, но была почти полностью заполнена.

Там, где, возможно, Бертосу нравилось, чтобы все было черным и отделанным только серебром. Риса, казалось, предпочитала сам металл. Помещение буквально было заполнено статуями, которые были сделаны из чистого серебра. Оно было заставлено посеребренной мебелью. Серебряные нити были даже вплетены в ткань толстого пледа, покрывавшего кровать, занимавшую почти всю одну стену комнаты. Янир никогда не видел ничего подобного.

— Богиня… — прошептал Янир.

— Мда… — согласилась Эбби.

— Я позаботился о том, чтобы имущество, которое Риса и Бертос взяли с собой в Торино, было возвращено и погружено в грузовой отсек внизу. — сообщил им Корин, и Эбби и Янир синхронно повернулись к нему.

— Что? — переспросил Янир.

— Она привезла что-то еще? — одновременно спросила Эбби.

— Конечно, — нахмурившись, Корин указал на содержимое комнаты, — это только то, что требовалось Рисе для полета на Торино. То, в чем она нуждалась по прибытии, было доставлено в покои, отведенные для лорда и леди Этрурии. И этого было довольно… — Корин замолчал, подыскивая подходящее слово. — Много… потому что она была леди Рисой из…

— Этрурии. Да, я не раз слышала, как она это говорила, — Эбби прервала его и нахмурилась. — Сколько времени нужно, чтобы добраться до Этрурии? — спросила она, внезапно осознав, что не представляет об этом совершенно ничего.

— Этрурия находится по другую сторону Торниана, Эбби. Чтобы добраться туда, нам понадобится не менее восьми часов полета.

— В самом деле? Я и не знала… — она рассеянно потерла висок, чувствуя, как там начинает зарождаться тупая боль. — Я уверена, что это должно быть запрограммировано в Обучателях, которые были навязаны нам. Бертос хотел бы, чтобы мы знали, насколько он важен, но я не могу получить доступ к этой информации так же легко, как другие женщины.

— Что ты имеешь в виду, Эбби? — протянув руку, Янир остановил тонкие пальцы, которые она сильнее прижала к своему виску.

— Хмм? — перепросила она, рассеянно глядя на него.

— Ты сказала, что не можешь получить доступ к информации, которую выдал Обучатель. Тебя осматривал целитель? Неужели Обучатель не завершил корректно программу? Он нанес тебе вред? Сделал…

— Янир, — Эбби не могла поверить, насколько разволновался Янир. — Я в порядке. Да, меня обследовали. В программе не было сбоя. Проблема лишь во мне, — она грустно улыбнулась ему. — У меня всегда были с этим проблемы.

— Проблемы? — спросил Янир, хмуро глядя на нее сверху вниз. Ему не понравилось, как потускнели ее глаза.

— С учебой. У меня было много проблем, когда я впервые пошла в школу… я концентрировала внимание и слушала учителя, действительно слушала, и я очень старалась… но я просто не запоминала всего. Все говорили, что я глупая, что этого следовало ожидать… — закрыв глаза, Эбби обхватила себя руками за талию, пытаясь отогнать старую боль и стыд.

Она ненавидела вспоминать те дни, насмешки и косые взгляды, которые она получала от детей и взрослых. Если бы не родители, окружившие ее своей любовью и признанием, она бы никогда не выжила, но теперь она осталась одна. Но как только эта мысль пришла ей в голову, объятия Янира накрыли ее своей силой, теплом и согласием, напоминая, что она не одна. Он был теперь с ней.

Это прогнало прочь все прежние горькие чувства, и она поняла, что больше не та испуганная маленькая девочка. Благодаря родителям. Благодаря Яниру. Теперь она была леди Эбби из Этрурии.

— Это заняло некоторое время, — повернувшись в объятиях Янир, она положила голову ему на грудь, позволяя биению его сердца успокоить ее, чтобы она могла продолжить. — Но благодаря моей маме и миссис Уилер, руководителю общества Брауни, мы поняли, что я учусь плохо не потому, что не могу, а потому, что я учусь не так, как другие дети.

— Брауни? Что это? — при этом слове Янир нахмурился.

— Это группа… организация для девочек, обычно возглавляемая несколькими матерями. Мы учимся разным вещам, разным навыкам. Однажды мы отправились в горы, но не могли найти дорогу назад. Миссис Уилер потеряла карту, и надвигалась гроза.

— Гроза? — переспросил Янир.

— Ой, ты же не называешь это… как бы это сказать… — Эбби нахмурилась, подумав, а потом широко улыбнулась Яниру. — Буря. Вы называете их бурей, — Эбби увидела, что Янир, наконец, понял, о чем идет речь. — Так вот, приближалась буря, и все начали паниковать, не зная, в какую сторону идти.

— Кто вас нашел? — спросил Янир, чувствуя, как растет его гнев при мысли о том, что она осталась без защиты во время бури.

— Никто. Я вывела нас всех домой.

— Что?!! — Янир не смог скрыть потрясения. Как могла его Эбби, такая крошечная женщина, найти дорогу домой в таком юном возрасте?

Эбби не знала, смеяться ей или обижаться от недоверия в голосе Янира. Она знала, что была невысокой, даже по земным стандартам, но она больше не была слабой или беззащитной. Поверив Яниру, что он не пытается намеренно оскорбить ее, она объяснила:

— Прежде чем отправиться в поход, мы прошли инструктаж в информационно-туристическом центре. Там нам показали трехмерную модель парка… что-то типа подобного, — она указала на голограмму, которая все еще была у них за спиной. — И благодаря этому я смогла вывести всех вниз с гор.

Янир и Корин потрясенно уставились на нее. Она вывела группу женщин с гор? Почему с ними не было мужчин? Ни один из мужчин не мог этого понять.

— Земля отличается от Торнианской Империи, — каким-то образом догадалась Эбби, о чем те думают.

— Вас не должны были отпускать. Вас должны были защитить! — Корин понял, что больше не может молчать.

— Если бы это было так, меня бы сегодня здесь не было, — Эбби мягко ответила ему.

— Что ты имеешь в виду, моя Эбби? — ее тихое заявление остудило нарастающий гнев Янира.

— Именно в тот день мама и миссис Уилер поняли, что мне нужно видеть что-либо, чтобы понять его суть. Вы не можете просто «сказать» мне что-то и ожидать, что я пойму или подчинюсь. Мой отец любил говорить, что это просто потому, что мне никогда не нравилось, когда мне «говорят», что делать, — глаза Эбби наполнились слезами при воспоминании о том, как нежно дразнил ее отец. Он всегда знал, что сказать и сделать, когда она расстраивалась из-за своей «неполноценности», как это называли другие, когда это случалось, он приносил ей миску ее любимого мороженого и обнимал ее, говоря, что любит и верит в нее. Боже, как она скучала по нему. — Другие так не думали. Они считали, что меня надо «удалить» из школьной системы, потому что я в нее не «вписываюсь».

— Они ошибались, Эбби, — глубокий рокот голоса Янира вывел Эбби из воспоминаний и прогнал слезы.

— Да. Именно это заставило меня захотеть стать учителем. Я хотела помогать таким детям, как я, тем, от кого все отказались, — она подняла на него глаза и слабо улыбнулась. — В любом случае, похоже, у меня та же проблема с вашим «Обучателем». Он интегрировал информацию в мой мозг, но большая ее часть не воспринималась. Спасибо хоть за языковую часть.

— Я тоже благодарен ему за это, Эбби, — произнес Янир, обхватив ее красивое лицо своими большими мозолистыми ладонями. Его Эбби была действительно особенной женщиной. — Я не могу представить, что случилось бы, если бы я не смог говорить с тобой, — наклонившись, Янир накрыл ее губы жарким поцелуем. — Я помогу тебе, моя Эбби. Я отвечу на любой твой вопрос, чтобы ты могла понять мой мир. Клянусь тебе.

* * *

Спустя некоторое время, когда она наконец убедила Янира, что ей будет вполне комфортно одной в покоях леди, как она назвала то помещение, и что он и Корин могут вернуться в общую комнату, она вспомнила, что Корин говорил ранее. Поставив на место тяжелую статую, которую рассматривала, она направилась к двери.

Воины, посланные от каждого Дома в Империи, летели в грузовом отсеке «Вознесения». Эти воины должны были обеспечивать безопасность, помочь восстановить им былое величие их нового Дома, а их просто игнорировали, как будто они не имели значения. Что ж, она позаботится об этом.

Открыв дверь, она шагнула в узкий коридор и столкнулась с невысоким мужчиной, очень маленьким по торнианским меркам, который направлялся в носовую часть «Восхождения».

— О! — Эбби испуганно ахнула и отшатнулась. Она бы упала, если бы ее не подхватили две сильные руки.

— Миледи! — мужчина немедленно отпустил ее, затем опустился на колено, вздрогнув и склонив голову. — Простите меня!

— Пага н! — взревел Янир, схватившись за рукоять меча и бросившись вперед по коридору, Корин последовал за ним. — Что ты сделал?!!

— Я…

— Он ничего не сделал, Янир, — ответила Эбби твердым, но нежным голосом, стараясь успокоиться. — Я просто столкнулась с ним! Паган не дал мне упасть. Пожалуйста, Паган, встаньте, — попросила Эбби все еще стоящего на коленях мужчину. И затем Эбби сделала то, что ни одна торнианская женщина никогда бы не сделала. Она протянула руку, чтобы помочь Пагану подняться.

Паган тут же отпрянул от нее, прижимаясь к стене, как будто ее прикосновение было смертельным и ядовитым.

Янир нахмурился, увидев такую реакцию воина. Хотя ни одному мужчине не позволялось прикасаться к женщине, с которой он не был соединен, Паган отреагировал крайне резко. И Янир захотел узнать почему.

— Объяснись, Паган, — приказал он.

— Милорд, это было непреднамеренно! Я клянусь вам! Мне и в голову не пришло бы прикоснуться к тому, что принадлежит вам! Пожалуйста, Милорд, не лишайте меня жизни! — к тому времени, как Паган закончил, мужчина весь дрожал.

Янир в шоке уставился на Пагана. Почему он подумал, что его лишат жизни за такое незначительное преступление? Тот, кто действительно защищал свою леди. Янир посмотрел на Корина, ожидая объяснений.

— Именно этого требовала Риса, если к ней прикасались без ее разрешения.

— Что?! — ахнула Эбби, переводя взгляд с Корина на Пагана, все еще склонившего голову в знак покорности. — Это же смешно!

— Именно по этой причине Бертос требовал, чтобы она оставалась в своих покоях, — Корин указала на комнату за спиной Эбби, — когда мы путешествовали. Бывают моменты, когда мы можем попасть в зону турбулентности во время полетов, и Бертос не хотел убивать одного из своих капитанов, потому что они могли нечаянно столкнуться с Рисой.

— Он действительно убил бы мужчину за такое? — потребовал Янир.

— Да, милорд, Риса требовала этого за оскорбление — прикосновение мужчины, которого она не считала достойным.

— А каких мужчин она считала достойными? — спросила Эбби.

— Только Бертосу она позволяла прикасаться к ней, моя леди, — Корин замолчал, раздумывая, стоит ли ему продолжать дальше. Может, ему и не поверят, но он вдруг понял, что пора сказать правду, если он хочет когда-нибудь восстановить свою честь. — Я думаю, что были случаи, когда она намеренно подставляла мужчину, просто чтобы посмотреть, как он умрет, — ответил он Эбби, ожидая, что она ему не поверит.

— Богиня, она действительно была злобной сукой, — в ужасе прошептала Эбби.

— Да, миледи, была, — Корин склонил голову в знак согласия.

— Ну, в нашем Доме такого никогда не случится, — Эбби повернулась к Яниру. — Правда же, Янир?

* * *

Пока Корин говорил, Паган слегка приподнял голову, глядя сквозь ресницы на нового лорда и леди Этрурии. Со вчерашнего заседания Ассамблеи лордов ходили слухи. Большинство верило, что Император назначит наместником Этрурии воина из своего Дома, тем самым обеспечив верность себе. Вместо этого Император выбрал воина из Дома Ригель. Дом, на который многие смотрели свысока, потому что его лорд, лорд Орион, отказывался заставить свою леди оставить его, отдав ему потомство, обеспечив его родословную, даже после того, как она подарила ему двух достойных самцов. Сейчас у него было четверо потомков, больше, чем у любого мужчины с тех пор, как их народ поразила Великая Инфекция. И все же, именно на одном из этих мужчин Император остановил свой выбор. Третий отпрыск лорда Ориона стал новым лордом Этрурии. Почему? Затем, как будто этого было недостаточно, эта земная самка выбрала себе в пару этого нового лорда, чтобы соединиться с ним… опять же, почему?

Самки выбирали только самых приспособленных, самых достойных самцов. Те, что происходили из самых крепких и надежных Домов, чтобы они были защищены и обеспечены. Но ведь новый лорд Янир не мог дать ей ничего из этого.

Леди Риса использовала свое влияние на лорда Бертоса, чтобы сделать жизнь каждого мужчины в Этрурии невыносимой. Корин была прав, иногда она обманом заставляла мужчину прикасаться к ней, чтобы потом уничтожить его. Вот почему многие избегали ее.

И все же эта инопланетная женщина утверждала, что не собирается лишать его жизни за то, что он нечаянно столкнулся с ней, за то, что не дал ей упасть. Казалось, она искренне ужаснулась тому, что леди Риса требовала за такое. А лорд Янир думает так же?

* * *

— Нет, моя Эбби, не будет, — Янир ободряюще посмотрел на нее, прежде чем перевести взгляд на Пагана. — Встань, Паган, — приказал Янир, подождав, пока тот сделает это, и продолжил. — Но это не значит, что ты или другой мужчина можете прикасаться к моей леди, когда пожелаете, — его тон был жестким и холодным.

— Конечно же нет, милорд! — тут же ответил Паган.

— Убедись, чтобы это стало известно всем остальным, Паган, — приказал Янир.

— Да, милорд, — мужчина кивнул, удивляясь, почему его господин поручил именно ему это задание.

— Хорошо, — кивнув, Янир снова перевел взгляд на Эбби. — Что тебе было нужно, Эбби?

— Что? — Эбби бросила на него растерянный взгляд, потом вспомнила, почему покинула комнату леди. — Воины, которые летят с нами. Кто-нибудь позаботился об их нуждах и потребностях?

— Их потребностях? — перепросил Янир.

— Да. Я имею в виду, ты сказал, что до Этрурии около восеми часов полета. Им нужно будет что-нибудь есть и пить в течение этого времени. Я как раз шла, чтобы убедиться, что у них все в порядке, — когда ее заявление было встречено молчанием, Эбби нахмурилась. — Что? Что-то не так?

— Ты беспокоилась о воинах… об их благополучии? — осторожно спросил Янир.

— Конечно, поэтому я здесь, — Эбби нахмурилась, не понимая, почему он спрашивает ее об этом. — Эти воины здесь, чтобы помочь нам. Они рискуют своей жизнью. Самое меньшее, что мы можем сделать, чтобы отплатить им, — это обеспечить их питанием и заботой об их нуждах, — Эбби увидела недоверие в трех парах глаз, уставившихся на нее. — Что?!! — она едва удержалась, чтобы не топнуть ногой.

— Они обычные воины, миледи, — наконец заговорил Корин, нахмурившись. — Они не нуждаются в чем-то особенном и не ждут… заботы от женщины.

— Вы говорите о них так, будто их жизни не имеют значения, Корин! Как будто они ничего не значат! — Эбби почувствовала, как в ней закипает гнев. — Никто не может быть неважным! — она перевела взгляд с Корина на Пагана, чтобы привлечь его внимание. — Все имеют значение! Я не считаю большой заботой то, что кого-то кормят. Это обычная порядочность. Что-то, чего не хватало на Этрурии при Бертосе и Рисе. Но так не будет под управлением Ригель Дома Этрурии. Теперь я хочу, чтобы этим воинам принесли еду! Это понятно? — когда же никто не пошевелился, она вдруг топнула ногой. — Сейчас же!

— Да, миледи!

И Корин, и Паганус ответили единогласно и, забыв спросить разрешения у Янира, бросились исполнять ее приказание.

Глава 11

Янир хмурился все больше и больше, читая информацию Корина, которую тот подготовил для него на остальных воинов Бертоса. Помимо описания сильных и слабых сторон в досье каждого самца, он также включил в них свои личные наблюдения. Объясняя, как каждый мужчина процветал или насколько был ограничен под властью Бертоса.

Услышав тихий голос Эбби, в котором звучало раздражение, он оглянулся и увидел, что она пытается заговорить с Паганом, но тот только качал головой, крепко сжав губы.

— В чем дело, Эбби? — спросил Янир.

— Я не могу заставить Пагана разговаривать со мной, — произнесла Эбби, разочарованно глядя на него.

— Скажи мне, что он должен сделать, и я прослежу, чтобы он это сделал.

Поднявшись, Янир подошел к ней.

— Меня это не устраивает, Янир. Мне нужно иметь возможность напрямую общаться с нашими людьми. Ты можешь быть занят, разбираясь с проблемами, оставленными Бертосом. Ты не сможешь быть рядом и вмешиваться каждый раз, когда мне будет нужно с кем-то поговорить.

— Я говорил тебе, что мужчины видят в этом знак того, что ты хочешь соединиться с ними, — Янир сердито зарычал при мысли о том, что какой-нибудь другой самец подумает о ней так же.

— Ну, а я — нет, — она погладила его по щеке, желая успокоить. Почему-то она знала, что он не сердится на нее. — Ты — единственный мужчина, с которым я хочу соединиться, и чем скорее они все это поймут, будет лучше для всех, — ее ласковый взгляд был тверд, когда она посмотрела на него. — И пусть это произойдет как можно скорее, Янир. И я собираюсь сделать так, чтобы это началось прямо здесь и прямо сейчас. И начну я с Пагана.

Повернувшись, она посмотрела на потрясенного услышанным мужчину.

* * *

Паган, стоявший с низко опущенной головой перед своим лордом, вдруг резко поднял ее, услышав слова его новой леди, и наткнулся на испытующий взгляд двух пар глаз. Что происходит? Почему женщина так выделяет его? Не потому ли, что он налетел на нее? Он ведь сделал это не нарочно. Он поймал ее раньше, чем она могла упасть. Она ведь сама сказала, что не будет никакого наказания за это, но она могла и солгать. Самки все время лгут. Риса была тому подтверждением.

Он сделает так, как она потребовала, и убедится, чтобы все воины тоже были проинформированы, но он отказывался говорить с ней напрямую. Неужели теперь она расправится с ним за то, что он не заговорил с ней?

— Я… что? — он взглянул на Янира, ожидая указаний.

— Почему с Пагана? — не отводя глаз с мужчины, спросил Янир у Эбби голосом, который, хоть и был требовательным, но в нем звучала нежность.

— Потому что он здесь, и мы должны с чего-то начинать, — Эбби перевела взгляд на Янира. — И он уже доказал, что достойный мужчина.

— Что? — прошептал Паган, совсем уже ничего не понимая. Он ничего не сделал, чтобы доказать это этой женщине.

— Что, по-твоему, он сделал такого, что доказывает это, моя Эбби?

— Он не дал мне упасть и получить травму, хотя знал, что его дни были бы сочтены, если бы я была такой, как Риса. Он сделал то, что считал правильным, несмотря на последствия для себя, как и Корин для Лизы. Это черта сильного духом и достойного мужчины.

— Он слуга, Эбби. Не воин.

— Ну и что? Где написано, что только воины могут быть пригодными и достойными мужчинами? Лукен не был. Бертос не был. Ни Рив, ни все те, кто следовал за ними. Лишь действия мужчины должны говорить о его чести и доблести. А не его титул. Не его положение и, определенно, не очередность его рождения. Все это не зависит от него, но только не его действия и поступки.

— Ты более чем доказал это, потому что ты — третий потомок своего манно, ставший лордом по решению самого Императора. Ты стал им не из-за твоего титула или происхождения. В отличие от Бертоса, ты не замышлял и не потворствовал тому, чтобы стать кем-то большим. Ты просто был собой. Хороший, пригодный и достойный самец. Я горжусь тем, что я твоя, Янир. Лорд ли ты, воин, слуга или просто мужчина, для меня не имеет значения, я просто хочу тебя.

— Богиня! Эбби, чем же я заслужил тебя? — спросил Янир, наклоняясь, чтобы прижаться лбом к ее лбу.

— Тебе не нужно было ничего делать, Янир. Все, что тебе нужно было сделать, это жить и быть собой. Это все, что должен делать мужчина.

Янир обнаружил, что не может произнести ни слова. Никогда в жизни ему не приходило в голову услышать такое описание. Услышав, как Император описывает его на Ассамблее лордов, он преисполнился гордости. Это перечеркнуло все обидные вещи, сказанные ему и о нем в прошлом. Но слова, произнесенные его самкой вслух в присутствии других, значили больше, чем слова Императора.

Они наполнили его чувством достоинства и давали понять, что ее мнение всегда будет иметь для него большее значение, чем чье-либо любое другое. Зная, что она поймет, Янир выразил свою благодарность за это единственным доступным ему способом. Он наклонился, накрыв ее губы жарким поцелуем.

* * *

Паган не мог поверить в то, что видел, не говоря уже о том, что слышал. Эта женщина не могла говорить такое всерьез. Статус и положение мужчины всегда имели значение. Как и то, что он мог ей дать. И все же она говорила с таким… чувством… о том, кем был для нее Янир. Разве женщина может испытывать чувства к мужчине? Женщина использовала мужчину, отставляя ему своего потомка, а затем уходила к кому-то, кто мог предложить больше. И все же Паган не сомневался в искренности ее слов и в том, что его новый господин верит ей.

Родная мать Янира ведь не оставила его манно… он слышал, как Бертос много раз возмущался по этому поводу, даже после того, как Риса осталась с ним.

Когда-то Паган мечтал стать воином Дома Гуттузо, потому что, после Дома Люды, это был самый весомый Дом Империи. «Несчастный случай» на тренировке, который, как потом узнал Паган, не был «несчастным случаем», где он повредил себе руку, и Бертос отказался позволить ему продолжать тренировки. Паган был опустошен, когда Бертос предложил ему место прислуги в своем доме. Он думал, что получил подарок от судьбы, заботясь о его нуждах и нуждах Ризы. Вместо этого это стало его проклятием. Быть тенью Бертоса, но быть не в состоянии предотвратить что-либо… это, казалось, запятнало его честь и достоинство. Но куда мог пойти Паган, если бы захотел уйти? Не то чтобы Бертос позволил бы ему это, но кто мог знать, что он чего-то стоит! Поэтому он остался и молча наблюдал за зверствами Бертоса и Ризы, как и Корин, как и все остальные.

А теперь эта женщина говорила о том, что мужчина достоин и пригоден, даже если он — не воин… Можно ли ей верить?

А чем вообще сейчас они занимаются?

— Это называется поцелуй, — тихо произнес Корин из-за спины Пагана, заставив его обернуться от неожиданности, не услышав его приближения.

— Поцелуй?

— Да, похоже, земным женщинам это нравится, как и мужчинам. Королева Лиза поцеловала Короля Грима на глазах у всей Ассамблеи, и я видел, как Императрица целовала Императора.

— И им это нравится? — Паган не мог скрыть своего изумления.

— Да, — рычание Янира заставило обоих мужчин повернуть головы и наткнуться на его тяжелый взгляд, в то время как Эбби нежно прижималась к его груди. — Это одно из самых удивительных ощущений, когда-либо созданных Богиней, и благословение для любого мужчины, которому позволено испытать это.

* * *

Эбби спрятала порозовевшее от смущения лицо на груди Янир. Она не могла поверить, что позволила себе так отвлечься. Она никогда не была сторонницей открыто проявлять чувства на публике. Она никогда не позволяла Лэнсу больше, чем быстрый поцелуй в губы или подержать ее за руку, когда они были на виду, но с Яниром, когда он касался ее, она забывала обо всех и обо всем. Единственное, что имело значение, — это был Янир.

Эбби было удобнее оставаться в тени, наблюдая и помогая, когда это было нужно, так, чтобы никто этого не замечал. Но Лиза заметила, как и Ким. Они заметили и не позволили ей остаться в этой тени. Она больше не могла оставаться незаметной, если хотела быть рядом с Яниром. Пришло время ей взять всю ту любовь и веру, которую дали ей родители, и показать всем, что она более чем достойна этого… и прежде всего самой поверить в это.

Она должна и будет рядом с Яниром. Она поможет ему выстроить самый великолепный Дом, который когда-либо видела Торнианская Империя, и сделает это на своих условиях, а не по-торниански. Она будет прикасаться к нему, когда захочет, целовать его, когда захочет, и отдыхать с ним каждую ночь, ни перед кем не извиняясь и не смущаясь. И это пора начать уже сейчас.

* * *

— Так выражают любовь на Земле, — сказала Эбби, подняв голову, не покидая объятий Янира, когда посмотрела на мужчин. — Различные поцелуи могут означать разные вещи. То, как я только что поцеловала Янира… предназначено ему и только для него, мужчины, с которым я соединена. Это выражение моих чувств к нему, и только он может получать такой поцелуй.

— Есть и другие виды поцелуев? — спросил Паган.

— Да, — Эбби перевела свой взгляд на Янира. — Есть такие, которыми обмениваются друзья, мужчины и женщины, родители и дети, а также члены семьи.

Янир нахмурился, подумав, что ему совсем не нравится мысль о том, что его Эбби целует другого мужчину, независимо от причины.

Эбби поймала его хмурый взгляд с трудом удержавшись от того, чтобы не покачать головой, но вместо этого продолжила.

— Ты действительно думаешь, что Императрица целует Дестини так же, как и Рэя? Что Грим целует Карли и Мики так же, как Лизу? Все они являются выражением любви и привязанности, но они разные.

— Как рукопожатие воина с кровным братом может отличаться от рукопожатия с братом по оружию, — наконец-то понял Янир.

— Да, прикосновения всегда были очень важны на Земле. Это… связывает нас, заставляет понять, что мы не одиноки, что мы важны для кого-то другого.

Корин и Паган посмотрели друг на друга, думая об одном и том же. Торнианские мужчины и женщины соприкасались только во время соединения.

— Я знаю, что у торнианцев все не так, — продолжала Эбби, легко читая мысли двух других мужчин, — но это было раньше, и вам придется привыкнуть к этому. Теперь, — она сделала малейший шаг в сторону от Янира, чтобы убедиться, что может стоять самостоятельно, и продолжила. — Я хочу, чтобы вы, Паган, были моим… — она нахмурилась, пытаясь подобрать нужное слово, затем плюнула и использовал земное понятие. — Помощником. Вы поможете мне привести Дом Ригель в порядок.

— Что?.. Я.… я… — Паган, казалось, забыл, с чего все началось, почему он отказывался говорить с ней напрямую.

— Да, Паган. Вы. Вы, должно быть, послужили Бертосу хорошо, чтобы оказаться здесь. Обычно это не являлось бы для меня одобрением, но это также означает, что вы знаете, что и кого следует избегать, чтобы прожить долго в его доме, как и Корин. Эбби бросила взгляд на Корина, а затем вернулась в Пагану. — Бертос определил ваши обязанности только на «Вознесении»?

— Я… — на этот раз Паган посмотрел на Янира и, увидев его легкий кивок, заговорил. — Нет, миледи. Я должен был выполнять те же обязанности в Доме Гуттузо… простите милорд… Доме Ригель.

— Вы заботились о том, чтобы Дом содержался в порядке?

— Нет, миледи! Мастер Хитон отвечает за Дом. Я отвечал только за крыло лорда и леди, заботясь, чтобы у них всегда было все необходимое.

— То есть?

— Постельные принадлежности, предметы личной гигиены, следил за чистотой их покоев.

— Значит, несмотря на то, что тебя считали прислугой, на вас лежала большая ответственность.

— Я… да, миледи.

— Как давно вы в этой должности, Паган? — спросила Эбби.

— Три года, миледи.

— А тот, кто был до вас?

— Аарик, миледи, но его казнили за то, что у него не было нужного постельного белья, когда лорд Бертос потребовал их.

— Что? — спросил Янир.

— Нужного постельного белья? — переспросила Эбби.

— Рассказывай, Паган! — приказал Янир.

— Я… да, господин… лорд… Бертос спал только на простынях из химру… черных, с серебряной оторочкой по краю. Было трудно найти такие, а он требовал, чтобы их меняли каждый день. Если он находил в них хоть малейший изъян, он уничтожал их.

— Уничтожал?! — Янир даже не пытался скрыть потрясения.

— Янир, я не совсем понимаю, — Эбби переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Химру — очень дорогой материал, Эбби. Один рулон его стоил бы воину больше, чем количество кредитов, полученное за год. Самки часто используют его в своих покрытиях, но я никогда не слышал, чтобы на нем отдыхал самец.

— Леди Риса тоже этого требовала. Вот почему Аарик был казнен. Она израсходовала все его запасы, а когда Бертос заказал новые простыни, материала не оказалось.

— Бертос казнил его за это? — Янир не мог в это поверить.

— Да, милорд.

— И все же вам удалось найти материал? — Янир бросил на него подозрительный взгляд, гадая, не утаивал ли Паган что-нибудь, чтобы занять место Арика, похоже, так заведено в доме Бертоса.

— Нет, милорд. Должен был прийти корабль, чтобы пополнить запасы Этрурии. Но у него возникли проблемы с двигателем… и он опоздал на день.

Легкий толчок «Вознесения» заставил всех троих мужчин тут же протянуть руки, чтобы поддержать зашатавшуюся Эбби, но Янир смог сделать это первым.

— Давайте присядем и закончим этот разговор, — и Янир, убедившись, что Эбби будет в безопасности на своем месте, повернулся к Пагану. — Продолжай.

— Господин, я не уверен, что есть что рассказывать.

— Почему ты согласился на эту должность, хотя знал, что можешь погибнуть из-за такой ерунды?

— Милорд… не было никакого согласия на эту должность. Я был ранен во время одной из тренировок и был признан неспособным продолжать обучаться военному делу. Бертос сказал мне, что именно я это и должен сделать, чтобы вернуть ему долг, поскольку не могу служить ему как воин.

— Он сказал тебе, что ты все еще должен исполнять свои обязательства перед ним? — Янир не мог в это поверить. Чтобы самец должен был служить лорду, который обучал его в течение пяти лет после того, как он закончил свое обучение и был наречен воином, тот должен был завершить программу обучения, чтобы это условие было выполнено. По крайней мере, так было заведено в любом другом Доме, и это был способ защиты новобранцев, потому что, если им причиняли вред, лорд терял свои инвестиции в них. Очевидно, по своей прихоти Бертос решил, что может изменить это. Богиня, Какой была бы Империя под его управлением?

— Конечно, — Паган нахмурился. — Так происходит везде.

— Нет, Паган, это не так. Если проходящий военную подготовку не может завершить свое обучение или если лорд не возведет его в статус воина, то его обязательства перед этим лордом считается недействительным. Это гарантирует, что лорд не будет злоупотреблять своей властью над учениками, находящимися под его руководством.

— Бертос никогда не заботился о нас, мой господин, — выплюнул Паган.

— Я начинаю верить в это, — Янир посмотрел на Эбби и отметил, что та внимательно наблюдает за ними и слушает. — Моя леди увидела в тебе что-то, Паган, что-то, в чем я не уверен. Это ее дар — видеть мужчину изнутри и видеть, что он больше, чем то, что он представляет собой внешне. Тем не менее, я просмотрю твой послужной список и если найду его удовлетворительным, тогда ты будешь назначен мастером крыла лорда и будешь также отвечать за помощь моей леди и в том, что если она решит, что что-то нуждается в изменениях не только в нашем крыле, но и во всем замке.

— Я… — взгляд Пагана переметнулся от Янира к Эбби и обратно. — Мастер… — это было серьезным изменением его статуса, и он никогда не думал, что сможет достичь, не после того, как был ранен. Это означало бы, что его господин видит в нем достойного и пригодного мужчину, хотя он и не был воином.

— Если только я не найду в твоем досье что-нибудь, что заставит меня решить, что ты непригоден для службы в моем доме.

— Янир… — попыталась прервать его Эбби, но он не обратил на нее внимания.

— Или если я решу, что ты не сможешь защитить мою леди, если возникнет такая необходимость.

Он видел, как Паган, начавший было расправлять свои плечи от гордости за свое новое положение, вдруг снова ссутулился и обреченно вздохнул.

— Ты что-то хочешь сказать мне, Паган? — сурово спросил Янир.

— Моя рабочая рука… она была… повреждена во время тренировки и так и не зажила. Вот почему меня исключили из программы обучения воинов.

— Почему она не зажила? — спросил Янир, для него это не имело смысла. Портативные регенераторы всегда были под рукой во время тренировок самцов. Несчастные случаи и травмы случались ежедневно, но их легко было вылечить.

— Я был ранен клинком из торнианской стали, и капитан, отвечавший за обучение, не смог найти портативный регенератор. Рана была настолько серьезной, что я потерял сознание от потери крови, когда меня доставили в медицинское отделение, — Паган приподнял рукав, чтобы показать Яниру шрам, тянувшийся вдоль его правой руки.

Янир нахмурился, глядя на шрам. Ни одного воина не обучали такой технике боя. И потом вопрос с мечем…

— Почему такой клинок использовали для тренировки? — потребовал ответа Янир, потому что знал, что такое оружие никогда не применялось на учебных тренировках у молодых неопытных воинов, потому что слишком серьезные травмы было можно нанести им.

— Партнер, с которым я тренировался, утверждал, что это была ошибка. У него было два клинка, один для тренировок, другой для битв. Он сказал, что взял не тот.

— Где сейчас этот воин? — спросил Янир.

— Он погиб в Ассамблее, сражаясь на стороне Бертоса, мой господин, — ответил ему Паган и впервые поднял взгляд на Янира.

Несколько мгновений Янир молчал, потом коротко кивнул.

— Можешь идти к воинам, Паган. У нас еще есть несколько часов до прибытия на Этрурию, а с учетом разницы во времени это будет долгий день. Я хочу, чтобы они были полностью готовы к прибытию. Я сообщу тебе о своем решении о назначении мастером до того, как мы приземлимся.

— Да, господин, — поклонившись, Паган собрался уже уходить, но остановился и повернулся к Эбби. — Моя госпожа, — он отвесил ей еще более глубокий поклон, а затем повернул налево, чтобы исполнить приказ своего лорда.

* * *

Янир нахмурился, читая досье Пагана, мужчина получил высокую оценку за все свои тренировки. Единственным негативным комментарием, который он нашел, ну, негативным по меркам Бертоса, было то, что Паган отказался атаковать самца, пока тот лежал на земле. Хотя это воин не мог бы сделать в бою, но это ожидалось на тренировке, особенно для молодых учеников, когда у многих еще не было навыков и силы, необходимых, чтобы отразить атаку. Было отмечено, что именно так Паган получил травму, что Бэйг не смог остановить свой удар. Но Янир почему-то в это не верил. Он видел шрам на руке Пагана, слишком точный, идущий по вене вниз по руке, чтобы выпустить наибольшее количество крови, то был навык, которым сам Янир овладел совсем недавно. Неопытный воин просто бы отрубил бы руку Пагану.

— Дай мне досье Бэйга! — приказал Янир, не отрываясь от чтения.

— Да, мой лорд, — Корин быстро набрал что-то на своем планшете, отыскав нужную информацию. — Я выслал его вам, господин.

Янир лишь хмыкнул в ответ и открыл файл Бейга. Но его ворчание превратилось в низкое рычание. Капитан, который отвечал за тренировку в день ранения Пагана, был дядей Бэйга, читая дальше, он обнаружил, что до его травмы Бэйг по уровню оценивания в упражнениях всегда был вторым после Пагана. После случившегося Бэйг стал лучшим в классе.

— Ты знал, что дядя Бэйга отвечал за тренировку в тот день, когда был ранен Паган? — спросил Янир у Корина и увидел, как Эбби напряглась из-за его вопроса.

— Конечно, все, включая и Пагана.

— И никто не спросил, как Бэйг смог нанести столь точный удар. Не спросил, почему там не портативного регенератора?

— Дядя Бэйга был капитаном. Вы спросили бы капитана о чем-то таком, если бы от него зависела ваша жизнь? — сообщил ему Корин, заставляя себя не терять зрительный контакт с Яниром.

* * *

Паган медленно провел пальцем по шраму, начинавшемуся посередине правого бицепса, затем по крупной голубой вене, спускавшейся по внутренней стороне руки и заканчивавшейся в нескольких дюймах от запястья. Как он мог быть настолько глуп, чтобы позволить Бэйгу нанести себе такой удар? Даже если бы это был тренировочный клинок, он все равно бы нанес травму. Паган потерял бдительность и опустил меч, когда Бэйг упал на землю. Бэйг застонал, как будто его ранили, и Паган повелся на это. Глупый! Его жизнь изменилась, потому что он не следовал основному правилу Бертоса. Добиться успеха любой ценой. Это и сделал Бэйг. Именно поэтому он был объявлен воином, а Паган стал всего лишь слугой. Если бы он мог вернуться и изменить это. Смог ли бы он? Паган, честно говоря, не знал.

* * *

— Паган, лорд Янир готов сообщить тебе свое решение, — Корин понял, что своим приближением застал того в врасплох, и заметил, как спешно он опустил рукав.

— Конечно, — ответил Паган.

Корин сочувствовал молодому самцу, по правде говоря, Паган был моложе их нового лорда. Но служба у Бертоса и Корина, и Пагана состарила раньше времени. И они оба знали, что Янир ни за что не сделает того мастером. Это была недостижимая мечта, ни один лорд не позволил бы травмированному самцу защищать свою леди. Это было так же жестоко, как то, что сделал Бертос, чтобы заставить Пагана думать, что он это сделает.

* * *

— Янир? — произнесла Эбби, вставая и направляясь к нему, как только Корин вышел из комнаты. Она тихо сидела на своем месте, пока Янир читал свои файлы. Она не хотела прерывать его и не могла прочесть выражение его лица. Это заставило ее прийти к выводу, что она еще так много о нем не знает.

Почему она решила, что Паган должен участвовать в изменениях дома Этрурии, она не знала. Она только знала, что это правильно, и надеялась, что Янир это позволит.

— Что, моя Эбби? — спросил Янир, принимая ее в свои объятия и сажая к себе на колени и накрыв ее губы своими. — Он понял, что соскучился по ощущениям ее роскошного тела рядом со своим, по ее приоткрытым губам, когда его язык проник меж ее губ. Воспоминания о прошлой ночи заполнили его разум, а тело загорелось желанием.

Эбби упала в объятия Янира, тут же забыв о своем вопросе, когда томление наполнило ее. Возможно, она не знала, что происходит в голове у Янира, но точно знала, что происходит в его теле, и ответила.

— Богиня! Эбби…. — Янир оторвался от ее губ и прижался лбом к ее лбу. — Я хочу тебя.

— Мы можем отправиться ненадолго в покои леди, — Эбби посмотрела на него, тяжело дыша.

— Мы в нескольких минутах от Этрурии, а то, что я хочу сделать с тобой, займет несколько часов. Я хочу услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, когда мой рот заставит тебя освободиться. Затем я хочу почувствовать, как мой член погружается в твою мягкость, и почувствовать, как ты приветствуешь меня. Хочу чувствовать, как твое тело сжимается вокруг меня, как ногти впиваются в мою спину, когда твое удовольствие снова нарастает, и когда оно становится слишком большим для нас обоих, я хочу найти свое освобождение в твоем теле, пока ты кричишь мое имя.

От его слов у Эбби перехватило дыхание.

— Я не могу сделать это за несколько минут.

— Нет… не можешь… — прошептала Эбби, глядя на него горящими от желания глазами.

— Но сегодня вечером, когда мы останемся одни, я сделаю все это с тобой.

— Я буду с нетерпением ждать этого, — прошептала Эбби, целуя его.

— Мой лорд… — голос Корина заставил Эбби прервать поцелуй. Поднявшись, Янир осторожно усадил ее на прежнее место и повернулся к мужчинам.

— Ты все еще тренируешься, Паган?

Вопрос был столь неожиданным, что мужчина нахмурился, глядя на Янира.

— Мне больше не разрешают тренироваться…

— Я спрашиваю не об этом, — перебил его Янир. — Твоя рука хоть и травмирована, но полна сил. Этого не было бы, если бы ты не использовал ее регулярно.

— Я тренируюсь, господин, в пустой кладовой. Меня не пускают на тренировочные поля.

— Ты будешь тренироваться, по крайней мере, один час в день на тренировочных полях, чтобы поддерживать силу рук, и ты посетишь целителя, чтобы узнать, можно ли сделать еще что-нибудь, что может помочь твоему выздоровлению.

— Я… — Паган покраснел от шока, заикаясь. — Да, господин.

— Это, конечно, будет происходить после того, как ты закончишь со своими обязанностями у моей леди в течение дня.

Его заявление было встречено молчанием, и Янир с трудом сдержал улыбку.

— Поздравляю, Паган, теперь ты — Мастер Паган из Дома Ригель, находящийся в услужении леди Эбби.

Глава 12

Эбби подняла руку, чтобы защитить глаза от яркого утреннего торнианского солнца, и впервые увидела свой новый дом. Господи, это же замок! Как она не догадалась? Она провела несколько недель в Торино, знала, что это дворец, но никогда не видела его снаружи. Они прибыли ночью, и их под охраной доставили в комнаты на второй этаж Торино. Кроме как в обнесенный высокой стеной сад, их больше никуда не выпускали наружу.

Цвета Дома Гуттузо теперь имели для нее смысл. Высокие стены, которые защищали резиденцию Дома и его территорию, были выстроены из толстого серебристо-черного камня. Он напоминал ей обсидиан, который был на Земле, и производил пугающее впечатление.

— Мы называем его «мианраи дабх», — сообщил ей Янир, и Эбби поняла, что произнесла его название вслух, когда указала на стену. Он постоянно находился рядом с ней с тех пор, как они покинули «Восхождение». — Именно этот минерал делает Этрурию таким важным регионом торнианской Империи.

— Тогда почему из него сделаны стены? — Эбби опустила руку и повернулась к нему.

— Потому что, когда он был открыт, основным его полезным свойством считалась чрезвычайная твердость. Стена может выдержать энергетический удар, и при этом на ней едва останется хоть какой-то след. Только спустя столетия после того, как были построены эти стены и дом, после того, как торнианские воины спасли Богиню, мы обнаружили другие особые свойства этого минерала. Даже самое незначительное его количество улучшает другие технологии. Это позволяет нам перемещаться быстрее и дальше, чем любому другому виду.

Эбби снова посмотрела на стену, и, когда солнце заслонило облако, серебро в камне потускнело, и на мгновение показался золотистый отблеск. От этого стена показалась теплой и гостеприимной, как место, где ты всегда будешь в безопасности, а не впечатляющей своей устрашающей крепостью, какой она была несколько мгновений назад. Но это продолжалось недолго.

— Это было действительно прекрасно. — прошептала Эбби, опечаленная тем, что мгновение гостеприимства прошло.

— Это аномалия минерала, которая появляется только тогда, когда свет попадает на нее в нужное место, — сказал Янир, хмуро глядя на стену. — Существовала легенда, что, если воин видел хунаджу в мианраи дабх, то это значило, что Богиня благословляла его и все, что защищал мианраи дабх.

Янир прикрыл глаза и вознес про себя молитву Богине, надеясь, что легенда была правдой, поскольку знал, что ему понадобится ее помощь, чтобы снова возвысить этот Дом.

— Мой лорд! — Янир встрепенулся, и тут же выхватил меч, встав между Эбби и потенциальной угрозой.

— Дэй, — Янир опустил меч, но не расслабился, увидев приближающегося к нему капитана Императорской Гвардии. Капитан Дэй был тем, кого Император послал взять под контроль Этрурию до его прибытия.

— Лорд Янир, — Дэй скрестил руки на груди и поклонился Яниру.

— Капитан Дэй, — Янир коротко кивнул. Он, как обычно, хотел было поклоняться Дэю, когда вспомнил, что теперь он лорд, а лорды кланяются только Императору. — Эбби, — повернувшись, Янир протянул руку и, когда она коснулась ее, привлек к себе. — Эбби, это — капитан Дэй из Императорской Гвардии. Капитан, это — моя леди, леди Эбби, — представил с гордостью он.

— Капитан, — Эбби кивнула большому зеленому мужчине, слегка улыбнувшись ему, и увидела, как глаза капитана слегка распахнулись, прежде чем его взгляд быстро вернулся к Яниру.

— Император сообщил мне о вашем назначении и о том, что вы в пути. Однако он не говорил, что вы прибудете со своей леди.

Янир напрягся, услышав осуждение в голосе Дэя. Он слишком долго обучался у капитана, чтобы не различать интонации его голоса.

— Возможно, потому что этого следовало ожидать, капитан, — произнес Янир, чеканя каждое слово. — Ни один лорд не оставит свою леди, — Эбби вопросительно посмотрела на него из-за резкости в голосе, но он продолжил: — Я встречусь с вами в командном центре, и вы доложите мне, что вам удалось сделать… как только леди Эбби будет устроена в нашем крыле. Воин Навон! Воин Морио! — Янир произнес имена двух воинов, которых послал с ним его манно. Это были два воина, которых он знал и которым доверял.

— Лорд Янир?

Оба воина тут же бросились к нему, низко кланяясь.

— Воины, это капитан Дэй из особой Гвардии Императора, — все трое кивнули друг другу. — Он покажет вам ваши места размещения. Как только это будет сделано, я хочу, чтобы вы оба явились в крыло лорда. Вы будете отвечать и за охрану покоев леди Эбби.

— Да, лорд Янир, — оба мужчины поклонились, перекрестив руки на груди. Они прекрасно понимали, какая честь только что была оказана им. Только самым доверенным воинам позволялось охранять крыло, в котором находилась самка.

— Милорд, вы думаете, это разумно? — спросил Дэй. — Навон и Морио только что прибыли. Они не знакомы ни с замком, ни с его обитателями.

— В этом-то все и дело, капитан. Этих самцов я знаю и доверяю. Они всецело преданы только мне, и поэтому будут верно охранять мою госпожу. Выполняйте приказ!

— Да, лорд Янир, — поклонившись, Дэй повернулся и направился к оставшимся воинам, которые как раз спускались вниз по трапу «Восхождения».

* * *

Из того, что услышала Эбби от Янира о наружных стенах, она поняла, почему внутренние стены и полы, по которым они шли, были сделаны из тех же самых толстых черных блоков. Это было не из-за нездоровой одержимости Бертоса черным цветом. А из-за его свойств и наличия в этом регионе, так же, как на Земле все замки строили из местного камня.

— Когда-то это был Дом первого Императора, верно? — спросила Эбби, обводя взглядом коридор в поисках каких-либо следов его обитателя.

— Так оно и было. Родословная Берто когда-то была достопочтимой и уважаемой. Воины этого дома первыми откликнулись на мольбу Богини о помощи, когда низший Бог Дако похитил ее у супруга. Дако хотел заставить ее соединиться с ним и таким образом изменить свое положение среди богов.

— Как меняется положение мужчины-торнианца, когда женщина дарит ему потомка женского пола, — тихо спросила Эбби.

Острый взгляд, брошенный на нее Яниром, подсказал ей, что он никогда раньше не видел какую-либо связь в этом.

— Я… да. За помощь Богиня обещала, что каждому воину она подарит женщину, созданную специально для него, пару. Что она соединится с ним и только с ним, дополняя воина, как он дополнит ее, — и он почувствовал, как Эбби сжала его руку. Посмотрев вниз, он встретил понимание в ее глазах и продолжил: — Много веков спустя, когда мы смогли начать путешествовать по другим мирам и Торнианская Империя охватывала не только Торниан, Император Торин Берто решил, что Империи нужен дом. Поэтому он создал и перевел туда Дом Берто, переименовав его в дом Торино. Затем он нарек своего кровного брата Королем Дома Берто и назначил его правителем Этрурии.

— Правда? — Эбби зачарованно слушала то, что говорил ей Янир. Она всегда любила историю. — А как же он стал домом Гуттузо?

— После того, как род Берто был навсегда лишен возможности править Империей, новый Император, Император Вик Вастери из дома Вастери из Люды решил, что брат прежнего Императора не принимал участия в злодеяниях, совершенных его братом. Он понимал, что клеймо позора, которое носила теперь вся его семья, было достаточным наказанием. Король Радек всегда хорошо управлял регионом Этрурия, и Император считал его достойным мужчиной, поэтому он позволил своей семье остаться править регионом, но изменил его титул на лорда. Затем Король Радек сменил фамилию на Гуттузо — так звалась родословная его леди, чтобы быть как можно дальше от брата.

— Он использовал имя своей леди?

— Да. Император Вик провозгласил своего кровного брата Королем Люды, пока его собственный самец не достиг совершеннолетия.

— Вот почему Грим — Король Люды.

— Да.

Когда они дошли до конца коридора, Эбби увидела двух мужчин, стоявших перед массивными дверями, на каждой из которых была выгравирована большая богато украшенная буква «Г». При их приближении мужчины напряглись, беспокойно глядя на приближающихся, а их руки потянулись к мечам.

— Фелим. Дартон. Отставить! — отдал приказ Корин, выходя из-за спины Янира. — Это ваш новый лорд. Лорд Янир.

Оба мужчины тут же убрали руки с рукоятей мечей и склонили головы.

— Открыть двери, — нетерпеливо приказал Янир. Он хотел, как можно скорее устроить Эбби.

— Я… мы… — Дартон поднял на Янира испуганные глаза. — Милорд, мы не можем.

— Что значит не можете?!! — требовательно спросил Янир, в низком его рычании четко было слышно недовольство.

— Мой лорд, — произнес Корин так, чтобы застывший Дартон его не услышал. — Хотя к этим дверям всегда приставлены стражники, Бертос всегда следил за тем, чтобы его крыло было заперто, когда его нет дома. Единственный ключ он брал с собой. На время своего отсутствия он запирал и опечатывал дверь. Корин указал на серебряную печать, ради которой Фелим отошел в сторону, чтобы Янир мог увидеть, что печать цела.

— Он запирал свое крыло даже в резиденции? — Янир сомневался, правильно ли он понял Корина. — Когда его леди была внутри?

— Да, мой лорд, — подтвердил Корин.

— Если он запирал и опечатывал двери, зачем ему нужно было выставлять охрану? — потребовал Янир.

— Чтобы никто не попытался проникнуть в его покои, милорд, — ответил Фелим, как будто это было очевидно.

Янир переводил свой взгляд с одного мужчины на другого. Одно дело запирать и опечатывать покои в свое отсутствие. Многие делали это, не его манно. И Янир слышал об этом. Но делать это, когда он был в резиденции? Это говорило о полном отсутствии доверия Бертоса к своим воинам, особенно когда он запирал внутри там свою женщину.

— Найдите что-нибудь, чтобы сломать ее, — приказал Янир.

— В этом нет необходимости, мой лорд, у меня есть ключ, — заговорил Корин, сунув руку за пазуху, чтобы вытащить ключ и показать Яниру.

— Где ты его взял? — резко спросил тот. Он все еще не полностью доверял Корину.

— Я снял его из тела Бертоса, милорд. Я знал, что тому, кого нарекут лордом, он понадобится.

Через мгновение Янир кивнул.

— Открывай двери, Корин.

* * *

Услышав слова Корина, Эбби не удивилась затхлому запаху, который ударил ей в нос, когда двери крыла лорда распахнулись. Что удивило ее, когда она вошла, так это окна от самого пола до потолка, которые были расположены вдоль стены всей комнаты. Через них туда проникал свет утреннего солнца и, казалось, озарял золотым теплом стены и пол вместо прохлады серебра.

Подойдя к ним, она обнаружила, что некоторые из них на самом деле были дверями, которые вели в сад. Повернув ручки одного из них, она обнаружила, что они не открываются.

«Конечно, они закрыты», — подумала про себя Эбби. Если перед отъездом на Торино Бертос запер и опечатал двери крыла. Он бы не оставил незапертыми окна и внутренние двери.

— Задвижка здесь, Эбби, — Янир прижался всем своим телом к ее спине, когда потянулся вверх, чтобы открыть спрятанную от посторонних глаз задвижку, и почувствовал, как она с тихим вздохом откинулась назад. — Попробуй еще раз, — сказал он, положив руки ей на плечи. На этот раз, когда она повернула ручки, они поддались.

Распахнув дверь, Эбби почувствовала, как свежий воздух овеял ее лицо, растрепав несколько прядей волос. Он вытеснил старый затхлый воздух и заменил его сладким ароматом цветов.

— Так гораздо лучше, — прошептала Эбби, выходя на террасу и подставляя свое лицо солнечному теплу. Почувствовав легкое прикосновение к щеке, она решила, что это Янир. Вместо этого, открыв глаза, она обнаружила рядом с собой порхающую красивую бабочку и не смогла сдержать улыбки.

Эбби и не подозревала, что ее шепот привлекли внимание всех мужчин в комнате, но Яниру это не понравилось. Эбби принадлежала ему и только ему. Ему не нравилось, когда другие мужчины смотрели на нее. Если бы он мог, то спрятал бы ее подальше от всех, чтобы она никогда не могла пострадать, и тогда он был бы единственным мужчиной, которому позволено наслаждаться ее красотой и улыбками.

Едва подумав об этом, Янир понял, что если он это сделает, то его Эбби погибнет. Внезапно он осознал, что его Эбби похожа на разноцветную болборету, которая словно слегка поцеловала ее в щеку. Оба были крошечными… но яркими… и удивительными. И все же они оба были хрупкими и, если не обращаться бережно с ними, могли погибнуть. И все же на этом их сходство заканчивалось тем, что болборета путешествовала с ветерком, позволяя ему выбирать свой путь, когда его Эбби была вынуждена оставаться сильной перед лицом невзгод. Это была одна из первых вещей, которые он узнал о своей Эбби. Хотя она и поведала ему в своем страхе тогда через изгородь, она не позволила ему сломить себя, как это произошло бы с торнианкой. Она многое рассказала ему о том, что случилось с ней в ее жизни, но никогда не рассказывала о том, что случилось, когда ее забрали с Земли. О том, что Лукен пытался с ней сделать.

Что еще она ему не сказала?

— Эбби, — услышав голос Янира, Эбби повернулась к нему. — Не желаешь осмотреть наше крыло? — и, протянув ладонь, он заправил выбившиеся волосы ей за ухо.

— Очень, — тихо ответила она ему.

Янир повел ее мимо мебели, расставленной в комнате. Хотя здесь было много кушеток и кресел, а также несколько столов, все они, казалось, были беспорядочно расставлены по всей комнате без какого-либо порядка или причины. Кроме того, они не были такими же черными с серебристым, как на «Вознесении». Здесь Бертос, казалось, пытался произвести впечатление на тех, кто входил, количеством мебели.

— Это «приёмная» или «общая» зона крыла. Второй этаж — личные покои лорда, а третий — покои леди.

Эбби понимающе кивнула, и Янир повел ее вверх по лестнице.

Теперь тут было еще круче, чем Эбби могла ожидать от Бертоса.

Все было черным.

Здесь было серебро.

И все это было вульгарно.

Нужно немедленно связаться с Лизой и выяснить, как это можно исправить. Лиза изучала дизайн интерьера еще на Земле и могла бы подсказать Эбби, что ей нужно сделать, чтобы ее новый дом стал похож на место, как слышала Эбби, которым была Луанда.

Янир посмотрел на то место, куда он привел свою Эбби, и едва сдерживал отвращение. Как он мог попросить свою Эбби оставаться здесь? Где когда-то обитал такой недостойный и непригодный самец, как Бертос?

— Все нормально, Янир, — сказала Эбби, входя в комнату. — У тебя есть дела поважнее, чем это, — она указала вокруг себя.

— Ты слишком все понимаешь, Эбби, — протянув руку, он нежно провел костяшками пальцев по ее щеке. — Мастер Паган! — крикнул Янир через плечо и побежал вниз по лестнице. Именно тогда Эбби поняла, что никто из мужчин не последовал за ними вверх по лестнице. — Ни один мужчина не может находиться на этом или следующем этаже без специального разрешения, — сообщил ей Янир.

— Да, милорд? — отозвался Паган, торопливо поднимаясь по ступенькам.

— Иди возьми свое оружие и возвращайся.

— Да, милорд. — поклонившись, Паган быстро вышел из комнаты. Он не обратил внимания на шокированные взгляды Дартона и Фелима, когда проходил мимо них. Они тоже слышали слова Янира о его новом положении, во что даже ему было трудно пока поверить.

— Корин! — снова заревел Янир.

— Мой лорд? — тут же оказался рядом с ними Корин.

— Организуй обед для леди.

— Конечно, милорд, — склонив голову, Корин отступил назад и включил коммуникатор.

— Со мной все будет в порядке, Янир. Я могу подождать, пока ты не вернешься, и тогда я поем с тобой.

— Я не знаю, когда смогу вернуться к тебе, Эбби, — с сожалением сообщил ей он.

Корин поднял голову и стал ожидать ее ответа. Женщины не отличались терпимостью к разочарованиям. Риса тоже очень расстраивалась, когда Бертос разочаровывал ее. Он видел, что леди Эбби реагирует иначе на многие вещи, но как будет она реагировать на такое? На то, что тебя бросили в незнакомом месте?

— Не знаешь? — переспросила она с легким волнением в голосе.

— Нет. Мне тоже многое нужно увидеть.

— Конечно, — заговорила уже тверже Эбби, нежно погладив его по груди. — Есть мужчины, с которыми ты должен встретиться, решения, которые ты должен принять.

— Да, но не раньше, чем вернется Паган, а Навон и Морио будут стоять у дверей. А до тех пор мы вместе осмотрим наше крыло. Если это доставит тебе удовольствие.

— Обязательно, — Эбби улыбнулась ему и обняла за талию, позволяя увести себя на второй этаж.

* * *

Фелим схватил Пагана за руку, когда тот возвратился в крыло лорда с мечом на боку.

— Что происходит, Паган? — спросил Фелим.

Паган вырвал руку из хватки Фелима. Тот никогда не был талантливым воином, поэтому Бертос приказал ему охранять запертые покои. Но он завершил программу обучения воина, чего Паган не смог сделать, и Фелим никогда не позволит ему забыть об этом.

— Для тебя я мастер Паган, воин Фелим, — выплюнул Паган. Теперь он превосходил по статусу задиристого воина, и ему больше не нужно было терпеть его оскорбления.

— Мастер? — усмехнулся Фелим. — Мастер чего?!!

— Паган теперь мастер крыла лорда и служит леди Эбби, — произнес Корин, спускаясь по лестнице со второго этажа. — Он был назначен на эту должность самим лордом Яниром и пользуется его полным доверием, — Корин подошел вплотную к Фелиму практически натыкаясь на младшего по званию. Ему никогда не нравился Фелим. — Я — заместитель лорда Янира, а ты, воин Фелим, очень близок к тому, чтобы проявить неуважение по отношению к нам обоим, — Корин увидел, как побледнел Фелим, потому что они оба знали, что это значило при Бертосе. Но Корин не мог позволить тому думать, что их новый лорд похож на Бертоса.

— Тебе повезло, что лорд Янир теперь правит этим Домом, потому что он совсем не похож на Бертоса и не прикончит тебя только по донесению капитана.

— Какие-то проблемы, капитан? — спросил Янир, незаметно спустившись по лестнице. Все мужчины обернулись к нему.

— Нет, милорд, — заговорил первым Корин. — Нет никаких проблем. Воин Фелим как раз просил разъяснений по поводу изменения статуса мастера Пагана.

— Воин Фелим, — рука Янира сжала рукоять меча, когда он окинул взглядом самца. Богиня благословила Янира хорошей памятью, и теперь она не подвела его. Он читал досье Фелима и не мог поверить, что Бертос присвоил ему статус воина. Фелим провалил три из шести испытаний. В доме Ригель Бетельгейзе низкий балл по любому тесту помешал бы самцу стать воином. — Ты считаешь, что имеешь право спрашивать, кого я назначил мастером?

— Я… нет… конечно нет… лорд Янир, — Фелим тут же упал на колени, его пальцы впились в бедра, когда он склонил голову, все его тело задрожало, когда он ждал, что Янир вытащит свой меч и покончит с ним.

Янир в шоке уставился на мужчину. Он только хотел утвердить свой авторитет над мужчиной, утвердить свое положение лорда и дать понять, что его следует уважать. Никогда он не думал, что Фелим отреагирует таким образом. Посмотрев на Корина и Пагана, он увидел, что ни один из них не был удивлен. Они оба ждали, когда он приведет приговор в исполнение, и это потрясло Янира до глубины души. И все же он не показал этого ни голосом, ни выражением лица.

— Встань, воин Фелим, — приказал Янир.

Медленно, словно ожидая, что эта отсрочка окажется уловкой, Фелим поднялся и наконец встретился глазами с Яниром.

— Хотя я всегда буду уважать право на вопросы воина, я не потерплю, чтобы какой-либо воин злоупотреблял своей властью. Это понятно, воин Фелим?

— Да, мой лорд, — быстро ответил Фелим.

— Так о чем же ты спрашивал мастера Пагана?

— Я…

— У тебя есть такая возможность, воин Фелим. Так спроси сейчас! Меня!

— Лорд Янир… Паган…

— Мастер Паган, — поправил его Янир.

— Я… да, лорд Янир… мастер Паган так и не достиг статуса воина… как он может стать мастером?

— На самом деле быть достойным мужчиной — это нечто большее, чем просто получить статус «воина», Фелим. Это связано с внутренней силой мужчины и его верой в себя и в своего лорда. Мастер Паган доказал мне своими словами и делами, кто он такой, и я считаю его более чем достойным статуса мастера, — Янир посмотрела на Дартона. — Каждый мужчина в этом доме должен доказать мне это, как сделал это мастер Паган, если он хочет остаться. Теперь статус и положение мужчины не гарантируется только из-за отношения к нему Бертоса. Фактически, вы должны все подняться выше этого, если хотите остаться здесь.

Заявление Янира было встречено мертвой тишиной.

Глава 13

Эбби застыла в дверях покоев Бертоса и не cмогла унять дрожь отвращения, пробежавшую по ее телу. Янир отправился на первый этаж, когда услышал громкие голоса, доносящиеся с лестницы, а Эбби решила продолжить осмотр.

Покои лорда представляли собой просторную гостиную, которая занимала примерно две трети пространства с несколькими дверями по обеим сторонам. Заглянув в каждую из них, она обнаружила большие комнаты, в которых не было ничего, кроме кроватей. Эбби предположила, что эти комнаты предназначались для потомства лорда, точно так же, как в доме ее родителей были комнаты для ее и брата.

И все же она могла сказать, что «потомство» не проживало в этих комнатах в течение очень долгого времени, может быть, столетий.

В дальнем конце комнаты располагались две большие двойные двери, похожие на те, что были у входа в крыло, только на каждой них были вырезаны половины большой буквы «Б». Толкнув их, Эбби попала в святая святых — спальню лорда. Сделав всего один шаг в комнату, Эбби кожей почувствовала зло, которым Бертос пропитал комнату. Оно словно давило на нее, заставляя сердце биться быстрее. Мужчина был мертв, но казалось, что все вещи, которые он оставил здесь, по-прежнему словно ожидали его возвращения.

— Миледи? — голос Пагана заставил Эбби тихо вскрикнуть, и она обернулась, прижав руку к бьющемуся сердцу. — Прошу прощения, миледи, — Паган немедленно опустился на колено и склонил голову. — Я не хотел вас пугать.

— Паган… это вы, — Эбби попыталась успокоить быстро бьющееся сердце. — Пожалуйста… прекратите уже.

— Что именно, миледи?

— Падать на колени. Нет никаких причин, чтобы становиться на колени передо мной.

— Конечно, есть! Вы — моя леди.

Эбби покачала головой и поняла, что это тоже происходило и на Земле, но она просто не привыкла к этому.

— Хорошо, но вы можете просто склонить голову и не вставать на колени? Мне неудобно, когда вы стоите на коленях.

— Если вы этого желаете, миледи, — Паган медленно поднялся.

— Да, я так желаю. А где Янир? — спросила Эбби, оглядываясь.

— Навон и Морио прибыли охранять двери, миледи. Лорд Янир послал меня помочь вам и просил передать, что он вернется, как только сможет.

— О…

Эбби попыталась скрыть разочарование, но безуспешно.

Паган не хотел видеть грусть в глазах своей леди, потому что ей там не место.

— Он также хотел, чтобы я дал знать вам, что он тут же вернется, если возникнут проблемы. Вам нужно только связаться с ним, — он наблюдал, как Эбби расправила плечи и спрятала грусть, чтобы одарить его улыбкой.

— Со мной все будет в порядке, Паган, — ответила она ему. — вы здесь, чтобы помочь мне, поэтому я уверена, что не будет никаких проблем, и мы начнем с этой комнаты.

Обернувшись, Эбби вошла в комнату, которая когда-то была покоями Бертоса. Пришло время победить призраков и сделать этот дом своим и Янира.

* * *

«Леди Эбби ошибалась. Проблемы будут… много проблем… и все из-за нее!» — сердито подумал Паган. Ей нужно было просто стоять и говорить ему, что она хочет сделать. Вместо этого она пыталась сделать все сама. Торнианские самки никогда так не делали. Вот почему он так медленно отреагировал, когда его леди пододвинула стул к закрытому окну. Она встала на него, затем встала на цыпочки и потянулась к запирающему механизму, потому что даже на втором этаже Бертос держал окна запертыми. Паган едва успел схватить ее, когда она распахнула окна и покачнулась на стуле. Обхватив ее за талию, он повалил ее на пол.

— Никогда больше так не делайте!!! — закричал Паган, его сердце бешено колотилось, когда он осторожно опустил ее на пол. Богиня! Она могла упасть и разбиться насмерть.

— Я как раз открывала окно, Паган. Расслабься, — Эбби спокойно смотрела на него, даже не подразумевая, как близка была она к смерти. — Разве здесь уже не пахнет лучше?

Именно тогда Паган понял, что эта крошечная женщина действительно не считала себя хрупкой или слабой. Она не понимала, как сильно нуждается в защите, особенно в этом доме. Глядя на нее, он не увидел ни капли страха, только твердую решимость завершить начатое. Она считала себя равной мужчине и не собиралась поручать мужчине то, что, по ее мнению, могла сделать сама.

— Дело не в запахе, — произнес Паган сквозь стиснутые зубы. — А в вашей безопасности.

— Со мной все было в порядке. Тебе нужно больше мне доверять, Паган, — повернувшись лицом к комнате, она глубоко вздохнула. — И что мы со всем этим будем делать?

— Делать?

— Да… ничего из этого тут не останется, — Эбби подошла к кровати с балдахином, задрапированной черной с серебром материей. Протянув руку, она потянула за кусок ткани, но та упрямо не поддавалась. — Паган? Не могли бы вы? — спросила она, поворачиваясь, умоляя взглядом.

Паган протянул руку и потянул материал вниз.

— Можно посмотреть? — пробормотала она, прежде чем взглянуть на то, что открылось ее взору. Она знала, что это было дерево, но какое? Она понятия не имела, и хотя оно была черным, на нем была красивая патина (прим. плёнка или налёт на меди и её сплавах). Почему оно было спрятано под таким отвратительным материалом?

— Он называется «галкано дабх», — пояснил Паган, и Эбби поняла, что озвучила свои мысли вслух. — Это был материал тех, кто когда-то правил Этрурией.

— Тогда почему он был спрятан?

— Он вышел из моды у лордов Этрурии много веков назад. Мне рассказывали, что большая его часть уничтожена. Я никогда не видел вещей времен Короля Варика.

— Короля Варика? — Эбби озадаченно посмотрела на него.

— Он был правителем Торниана, когда Богиня обратилась к нему за помощью.

— Это он спас ее?

— Он и его воины. Вот почему дом Берто когда-то был благословенным местом.

— И вы верите в то, — Эбби дотронулась до только что обнаруженного «галкано дабх». — что когда-то он мог принадлежать ему?

«Это было по меньшей мере тысячу лет назад», — подумала она.

— Я… конечно, нет, миледи. Я уверен, что ошибаюсь, — Паган прервал зрительный контакт с ней.

— Прекратите это немедленно, Паган! — воскликнула Эбби, чувствуя, что начинает злиться.

— Прекратить что, моя леди? — спросил он.

— Вы пытаетесь мне угодить. Но у вас есть собственное мнение. Расскажите мне. Ведь есть причина, по которой вы полагаете, что это изделие может быть со времен Короля Варика.

— Миледи, моя родословная… — он замолчал.

— Ну?..

— Мы всегда служили в Этрурии.

— Всегда? — Эбби потрясенно посмотрела на него. — Вы хотите сказать, что сможете проследить свою родословную до времен правления Короля Варика?

— И до этого, госпожа.

— А этот кусок? — спросила она, проводя пальцем по шелковистому дереву.

— Семейные легенды рассказывают, что такую кровать когда-то мог сделать один из моих предков. Он и его отпрыски когда-то были мастерами-столярами у королей Торниана.

Эбби подняла бровь, услышав гордость в голосе Пагана. Это было первая настоящая эмоция в его голосе, которую она от него услышала.

— Они не отправились с Королем, когда он стал Императором?

— Нет. Они остались здесь. Где им и место.

— Тогда почему же вы стали не столяром, Паган?

— Потому что ни одна женщина не соединилась бы столяром, независимо от того, мастер он или нет, миледи. Паган склонил перед ней голову, смущенный тем, что рассказал.

— Кажется, ваш манно должен был что-то сделать, раз вы здесь, Паган.

— Мой манно был Элитным воином, миледи. Однажды он защитил мать Императора во время нападения. Из-за этого Император приказал одной самке соединиться с ним и представить меня, прежде чем он позволит ей соединиться с другим самцом.

— Император может так сделать? — в ужасе прошептала Эбби.

— У Императора Рэя никогда не было никого, кроме его манно.

— Простите, Паган, — Эбби сочувственно положила руку ему на плечо.

— За что?

— За то, что я не знала, каково это быть по-настоящему любимой женщиной. Я имею в виду не любовь женщины к мужчине, — уточнила она, — а к ребенку. Каждый ребенок заслуживает, чтобы его любили таким, какой он есть. Неважно, каким он родился.

— Для торнианских мужчин так не бывает.

— Может, раньше и не было, но сейчас будет, особенно в этом доме, — Эбби слегка склонила голову набок. — Вы знаете историю этого Дома? Всю свою историю?

— Я… Я знаю ее только со слов, госпожа, но многие не принимают это.

— Под многими вы подразумеваете лордов, которые когда-то правили Этрурией?

— Да, госпожа.

— О, Паган, я знала, что мы с вами найдем общий язык. Вы поможете мне изучить и разобраться в истории этого Дома. Настоящую историю, чтобы мы могли снова возвеличить наш Дом, как когда-то. Но прежде, чем мы это сделаем, вы поможете мне избавиться от всех вещей Бертоса.

И схватив с кровати черное покрывало, она принялась стаскивать его, а также все то, к чему прикасался Бертос.

* * *

Сидя за столом в командном центре, Янир смотрел на капитана Дэя и трех воинов, которых он привел с собой, не веря своим ушам.

— Вы хотите, чтобы все мужчины, служившие под началом Бертоса, были уничтожены? Включая воспитанников?

— Каждый самец здесь, — Корин напрягся, когда капитан перевел на него взгляд, — принимал участие в злодеяниях Бертоса. Никто не пытался остановить его. Единственный способ искоренить зло — это очистить все, зараженное им.

— Даже если они невиновны?!! — Янир не мог поверить, что слышит это от мужчины, которого когда-то так уважал.

— В Доме Бертоса нет невиновных! — сердито возразил Дэй.

— Но это уже не Дом Бертоса! — вскочил на ноги Янир, и его стул отскочил от стены позади него.

Это заставило Дэя и его воинов встрепенуться от удивления, потому что это был уже не тот самец, которого они все тренировали. Тот самец всегда оставался спокойным и сдержанным. Не важно, как сильно они наседали тогда на него. Неважно, что они говорили ему или о нем. Из-за этого многие из них считали его бесчувственным. Но они явно ошибались.

— Это мой Дом! Дом Ригель! И я не желаю, чтобы он был основан на крови невинных! Именно это и сделал Бертос!

— Эту задачу поставил мне Император, когда отправил сюда! — возразил Дэй.

— Нет, капитан Дэй, — Янир обошел стол и встал лицом к лицу с мужчиной, бросавшим ему вызов. — Это то, что поручил мне Император. Он сделал хозяином этого Дома меня. Не вас! Вы — капитан его Гвардии, Император поручил вам оказывать мне помощь, а это значит — делать то, что скажу я. Если вы не можете этого делать, тогда вам нужно вернуться на Торино, а я найду того, кто сможет!

Зеленое лицо капитана потемнело и стало почти черным, а рука сжала рукоять его меча, когда Янир предположил, что он не в состоянии выполнить порученную ему задачу. И все же он восхитился тем, что новый лорд не отступил от него. Он просто продолжал смотреть ему в глаза и ждать ответа.

* * *

Корин протянул руку к рукояти его собственного меча, готовый защитить своего нового лорда, даже если это был капитан Гвардии Императора. Он знал, что Янир все еще не полностью доверяет ему, но его слова Дэю показали Корину, что Янир, по крайней мере, готов дать ему шанс вместе с другими мужчинами из этого Дома, включая его брата Мабона. То, чего не хотел делать Дэй. Корину нужно было поговорить с другими мужчинами, чтобы понять, чем на самом деле занимался тут Дэй до момента их прибытия.

Все остальные мужчины в комнате беспокойно зашевелились, а лорд Янир и их капитан продолжали молча смотреть друг на друга. Как им нужно было поступить? За кем они должны были следовать? Дэй был их капитаном, и действительно не было мужчины лучше и достойнее. Они доверяли ему свои жизни. Они все думали, что Император назовет его лордом этого дома, когда он просто послал его сюда для подавления возможных беспорядков. И Император провозгласил лордом Янира. Идти против Янира — значит идти против Императора… ведь так?

Наконец Дэй отступил назад, убрал руку с меча и склонил голову перед Яниром.

— Прошу прощения, лорд Янир, я не хотел проявить неуважение. Я и мои люди, более чем способны оказать помощь вам в укреплении вашей власти.

— Благодарю, капитан Дэй, — Янир положил руку на плечо Дэя, удивив старшего самца. — Я ни минуты не сомневался, что вы и ваши люди окажетесь более чем способными на это. А теперь за работу.

* * *

Эбби была удивлена многим из того, что обнаружила в покоях Бертоса… нет, не Бертоса… а их… ее и Янира покоях. И почти все это должно было отсюда исчезнуть. Кровать, вернее ее каркас, была единственной вещью, которую Эбби позволила себе оставить. Она была создана тысячу лет назад для Короля Торниана. Не для Императора. Не для Короля Этрурии. И она противостояла не только разрушительному действию времени, но и злу, которым стал Бертос. Она не позволила ему проникнуть в себя. После того, как были сняты остатки кричащей ткани и матраса, Эбби была поражена мастерством, с которым была сделана эта вещь.

По углам возвышались четыре витых столбика с замысловатой резьбой, к которым крепилось изголовье и изножье. Подойдя ближе, Эбби поняла, что в центре изголовья была вырезана камея.

— Кто это? — тихо спросила она, проводя пальцем по профилю портрета неизвестной женщины, которую Эбби никогда не встречала. Ее длинные локоны были стянуты назад лентой из сверкающих черных камней. Если Эбби не ошибалась, мианраи дабх был инкрустирован в дерево. Она была красива, но не ее очевидная красота привлекла внимание Эбби, а выражение лица женщины. Ее взгляд был таким волевым и в то же время таким… нежным… что она им невольно привлекала к себе. Каким-то образом ремесленник заставил желать узнать, куда смотрела женщина, когда он создавал этот шедевр, потому что это был именно шедевр.

Когда Паган не ответил, Эбби оторвала взгляд от камеи и обнаружила, что он вновь стоит на коленях в изножье кровати, почтительно склонив голову.

— Паган? — смущенно позвала Эбби.

— Я никогда не думал, что он существует… — прошептал Паган. — Я думал, это всего лишь семейная легенда.

Эбби не знала, что потрясло ее больше: поступок Пагана, его слова или то, что глаза, которые он поднял на нее, были полны слез.

— Кто это? — снова спросила она, на этот раз шепотом.

— Женщина Короля Варика, — благоговейно ответил Паган, не сводя глаз с камеи. — Та, которой Богиня лично благословила его после того, как он пришел к ней на помощь. Древняя легенда гласит, что единственное, что затмевало ее красоту, была ее любовь и преданность Королю. Они прожили вместе много лет, и она представила ему много достойных отпрысков, как мужского, так и женского пола. А когда Король Варик был убит в бою, она умерла через несколько часов после него. Их похоронили вместе, чтобы они могли вечно покоиться в объятиях друг друга.

Эбби обнаружила, что ее глаза наполнились слезами, когда Паган закончил говорить. Повернувшись, она снова посмотрела на камею и теперь могла понять выражение лица женщины. Это была чистая любовь и преданность, она, должно быть, смотрела на Короля в момент, когда был создан портрет.

Теперь Эбби понимала, зачем Бертосу понадобилось это скрывать, ведь он не имел ни малейшего представления о том, как женщина может относиться к своему мужчине.

— Как ее звали? — опять же шепотом спросила Эбби.

— Королева Роуни… — продолжал говорить хриплым голосом Паган. — Ее почитали на всей планете. Говорили, что, хотя она была маленького роста, ее доброта и сострадание ко всем были безграничны. Легенда гласит, что после ее смерти камни Этрурии потеряли почти весь свой золотой блеск, и с тех пор его никто не видел.

— Роуни… — прошептала Эбби, и это имя почему-то отозвалось в ней. Может, потому что ее мать звали Ронни. Ее полное имя было Марджори, но ей нравилось, когда ее называли Ронни. Эбби как-то спросила ее об этом, и мать рассказала, что, когда брат был совсем маленьким, он так произносил ее имя, и оно стало ее семейным прозвищем.

Подойдя к изголовью, Эбби посмотрела на резьбу в изножье кровати. Она думала, что это надпись тоже времен Короля Варика, и удивилась, когда вместо него оказались буквы «Дж». Она вопросительно посмотрела на Пагана.

Говорили, что фамилия Королевы настолько сложна и длинна, что была записана только первая буква.

— Зачем кому-то понадобилось прятать ее?

— Эпохи сменяют друг друга, — произнес Паган медленно поднимаясь на ноги. — Люди забывают.

— Как они могли забыть такое? — Эбби не могла поверить своим ушам. — Это же история.

— Правители меняются. То, что считается важным и основополагающим… то, чему учат… меняется.

— Что? — Эбби потрясенно посмотрела на него.

— Когда женщин стало мало, их роль в нашем обществе изменилась. Они стали важными для нас не как пары, а как средство выживания. Истории о Королеве Роуни и других… сильных и независимых самках… перестали рассказывать.

Эбби смотрела на Пагана ошеломленно. Она никогда не думала услышать что-то подобное… особенно от мужчины-торнианца.

— Значит, о ней позабыли… — Эбби снова посмотрела на камею Королевы Роуни. — Обо всем, что она сделала…

— По большей части, да. То, откуда мы пришли, становилось все менее и менее важным по мере распространения Великой Инфекции. То, что нам нужно было делать, чтобы выжить, стало всем, что имело значение, и для этого мужчина должен был привлечь женщину.

— Тогда откуда вы знаете о ней? Если бы вас не обучали истории во время тренировок?

— Как я уже сказал, моя родословная происходит на Этрурии уже более тысячи лет. У нас есть своя устная и письменная история родословной, которая всегда передавалась от мужчины к мужчине.

— Значит, ваш манно рассказывал вам и о ней.

— Да. Он рассказал мне все о ней и нашей истории служения правителям Торниана. Он так надеялся, что моя мать будет похожа на Королеву Роуни…

— Простите, Паган, — протянув ладонь, Эбби сжала его руку. — Некоторые самки достойны своего потомства. Если это имеет значение, я думаю, ваш манно взял над ней верх, — заметив его смущенный взгляд, она продолжила: — Он получил вас, Паган.

— Я… благодарю вас, госпожа.

— Не стоит благодарности, Паган. Это правда. А теперь, — зная, что Пагану становится не по себе, она оглядела комнату, — у меня к вам вопрос.

— Да, госпожа?

— Кто поможет нам вынести все это? — она обвела рукой комнату, указывая на беспорядок, который устроила в ней.

— Вынести, госпожа? — Паган хмуро посмотрел на нее.

— Да. Эту комнату… весь этаж нужно очистить, а ее содержимое куда-то сложить, пока я не решу, что с ним делать. Все, кроме кровати… которая остается здесь.

— Но… — заикаясь, произнес Паган.

— Но что, Паган?

— Покои… этаж… они будут пусты.

— Пока да, по крайней мере, пока я не найду подходящую мебель, — она обратила на него взволнованный взгляд. — Вы не знаете, есть ли в доме еще мебель вашего предка?

— Я… вы хотите обставить крыло лорда старой мебелью?

— Нет. Я хочу наполнить его качественной мебелью, которая будет отражать своего лорда. Вот как такая мебель, — и она указала на каркас кровати.

— Сомневаюсь, миледи, что какие-либо другие предметы все еще существуют…

Паган увидел, как возбуждение в ее глазах померкло, и пожалел, что это случилось из-за его слов.

— Да, я понимаю.

— Мне очень жаль, госпожа.

— Это не ваша вина, Паган, тогда нам просто нужно найти кого-то столь же талантливого, как ваши предки, чтобы сделать новую мебель для Дома Ригель.

Эбби увидела, как Паган открыл рот, потом закрыл его.

— У вас есть какие-то мысли на этот счет, Паган?

— Я… у Бертоса был мастер-столяр.

— Кто-то из вашей родословной?

— Нет, госпожа. Работа моих предков несколько веков назад вышла из моды у правителей Этрурии.

— Качество и мастерство никогда не должны «выходить из моды», Паган.

— Мои предки потеряли свое положение не из-за качества или мастерства работы, госпожа, — Паган не был уверен, зачем он говорит ей это, она никогда не узнает об этом сама, но он чувствовал, что она имеет право знать.

— Тогда почему?

— Потому что один из них соединился с женщиной-неторнианкой и смог иметь потомство.

— Что? Я думала, что это невозможно, вот почему обнаружение земных женщин было так важно.

Паган хмуро посмотрел на нее.

— Разве вы не получили эту информацию в программе Обучателя?

— Там было много всего, что Бертос не внес в программу, потому что решил, что нам этого знать было не нужно.

— Он осмелился вмешаться в программу Обучателя?

Эбби подняла бровь, и он понял, насколько глупым был ее вопрос. Бертос замышлял уничтожить Дом Вастери и захватить Империю, но вмешательство в программы Обучателей не шло ни в какое сравнение с этим.

— Конечно, он это сделал.

— Значит, торнианцы могут соединиться с другими видами и иметь потомство?

— Да, было время, когда мы могли. До Великой Инфекции все виды были способны соединяться и производить потомство. Это принесло мир во вселенные, но после того, как Великая Инфекция поразила миры, все меньше и меньше стало тех, кто соединяясь, мог произвести пригодное потомство.

— Пригодное потомство… это означает, что потомство может быть жизнеспособным.

— Да, госпожа, но большинство из них не доживают до представления, а и если выживают..

— Если?

— Почти все они считаются непригодными, и самцы, которые их породили, теряют свое положение, если позволяют им жить.

— Что? Вы хотите сказать, что они должны убивать своих собственных отпрысков?

— Да. Женщина-торнианка откажется присоединиться к мужчине, у которого есть непригодный отпрыск. Они думают, что это снизит их ценность.

Эбби побледнела и села на пустую кровать, когда Паган закончил говорить, ее ноги дрожали. Неужели то, что говорит Паган, правда? Неужели торнианцы действительно убивают своих детей, если считают их негодными?

— Госпожа… с вами все в порядке? — Паган с тревогой смотрел на нее.

— Так ваш предок…

— Соединился с кализианкой, и она представила ему троих здоровых отпрысков мужского пола. Леди дома Гуттузо в то время очень обиделась, так как она смогла произвести на свет только одного самца и убедила своего лорда, что мой предок больше не заслуживает права быть мастером.

— Он не убил своих отпрысков.

— Нет! Он забрал свою семью и покинул Дом Гуттузо, поклявшись никогда больше ничего не изготовлять для него, пока не будет восстановлена честь Дома.

— И все же он остался в Этрурии.

— Да. Они перебрались в небольшую деревню рядом с шахтами и изготовляли простую мебель для простых рабочих.

— Они больше не производят мебель такого качества? — Эбби провела рукой по раме кровати, на которой все еще сидела.

— Да, но…

— Но?..

— Но они разрешают продавать ее только за пределами планеты.

Паган ждал реакции своей госпожи, ожидая, что она рассердится, но вместо этого она улыбнулась ему.

— Они ставят превыше всего свою гордость и честь, — Эбби встала. — Мне нравится. Вы можете связаться с ними для меня? Мне бы очень хотелось, чтобы они стали частью нашего нового Дома.

— Я могу связаться с ними, госпожа, но не могу гарантировать, что они будут благосклонны.

— Приведите их сюда, Паган. Я их уговорю. А теперь давайте уберем здесь весь этот беспорядок.

Глава 14

Несмотря на протесты Эбби, Паган связался с Яниром, когда стало ясно, что им понадобится много мужчин, чтобы очистить их покои. Эбби хотела, чтобы Паган просто выбрал тех, кому доверяет, не желая беспокоить Янира, но Паган отказался. Его новый лорд ясно дал понять, что его леди должна быть защищена постоянно.

Таким образом, спустя почти час шесть самцов прибыли ко входу в крыло лорда. Янир связался с Навоном и Марио и сказал, что хочет, чтобы каждого мужчину обыскали на предмет возможного оружия. Он также предупредил их, что если по какой-либо причине они решат, что мужчине нельзя приближаться к своей леди, то они могут отказать ему в доступе в крыло.

Навон и Марио были шокированы тем, что Янир доверил им принимать такое решение. Это была его леди, а они были простыми воинами из дома его манно. Теми, кто, будучи пригодными и достойными, никогда не привлекались для охраны леди Исиды. То, что Янир оказал им такую великую честь, заставляло их еще более критично и прилежно выполнять свои обязанности, когда они осматривали прибывших молодых самцов. Они как раз заканчивали с последним, когда двери позади них открылись и вышла новая хозяйка дома.

— Доброе утро, — сказала Эбби, стоя в дверях, ее взгляд скользнул по мужчинам перед ней, и шестеро немедленно упали на колени, склонив головы, тем самым заставив ее тяжело вздохнуть. Она с нетерпением ждала мужчин наверху, и когда Паган сказал ей, что те стоят у дверей, ожидая разрешения войти, она покинула комнату, не обращая внимания на протесты Пагана.

— Пожалуйста… встаньте, — Эбби пришлось сделать над собой усилие, чтобы не протянуть руку и помочь им подняться с колен.

— Ваша госпожа отдала вам приказ! Повинуйтесь! — приказал Паган, окинув критическим взглядом мужчин, стоявших перед ними на коленях. Это были пятеро воспитанников и их наставник, взгляд Пагана обратился к охранникам. — Их проверили?

— Да, мастер Паган, — Навон ответил, что лорд Янир сообщил им, кто находился в крыле со своей леди, когда они прибыли для охраны, объяснив им его статус и титул.

Кивнув, Паган перевел взгляд на мужчин, которые медленно поднимались на ноги, все еще склонив головы, оценивая их. Они были одними из самых молодых учеников в доме, о которых Паган знал, что они только что прибыли на обучение, перед тем как Бертос отправился на Церемонию Соединения. Это был умный ход его лорда. Эти самцы не были запятнаны наукой Бертоса. Его взгляд вернулся к ней.

— Госпожа, эти самцы подойдут.

— Ну конечно, — нежный голос Эбби резко контрастировал с голосом Пагана. — Но прежде чем они приступят к работе, я хотела бы с ними познакомиться.

— Я… что? — заикаясь, спросил Паган.

— Я хочу знать их имена, мастер Паган.

Все, что мог сделать Паган, это уставиться на нее, и Эбби слегка покачала головой, затем сделала шаг и встала перед первым мужчиной. Руки Навона и Марио немедленно потянулись к мечам.

— Вы их обыскали, не так ли? — спросила Эбби, повернувшись к охранникам.

— Да, леди Ригель, — последовал ответ от одного из них.

— Тогда все в порядке, — ее взгляд вернулся к мужчине перед ней. — Как тебя зовут? — когда он не заговорил и не поднял головы, Эбби протянула руку, не обращая внимания на рычание охранников, и мягко, но твердо взяла мужчину за подбородок. Ей не пришлось поднимать его слишком высоко, чтобы их глаза встретились, потому что, пока он старался не поднимать глаз, Эбби была на несколько дюймов ниже его, и он поймал себя на том, что смотрит ей в глаза, сам того не желая.

Эбби не знала, кто был шокирован больше… он… потому что не хотел смотреть ей в глаза, или она не ожидала, что он будет столь молод и что у него на лице оказалось столько отметин от ударов.

Задыхаясь от негодования, она все поворачивала его голову из стороны в сторону, изучая повреждения.

— Что с тобой случилось?!! — потребовала она.

— Отвечай своей госпоже, Мабон! — приказал Паган.

— Мабон… — глаза Эбби расширились от шока. — Ты брат капитана Корина?

— Да, миледи, — ответил Паган, когда Мабон промолчал.

— Что с тобой случилось? Тебя видел целитель? Иди сюда, — схватив его за руку, она потащила ошеломленного юношу мимо трех мужчин, которые должны были охранять ее. Они также были ошеломлены не меньше Мабона. — Садись, чтобы я могла получше рассмотреть твои раны.

Эбби толкнула его на стул, и они почти оказались на одном уровне.

— Когда это случилось? — спросила она, и на этот раз Мабон ответил.

— Вчера, моя… моя госпожа, — пробормотал он, заикаясь.

— Ты был у целителя?

— Нет, госпожа.

— Почему нет?

— Госпожа, — заговорил Паган. — Риса потребовала, чтобы целитель дома Гуттузо сопровождал их на Торино на случай, если он ей понадобится.

— Так где же он сейчас?

Эбби требовательно посмотрела на Мабона.

— Мертв, госпожа, — сообщил ей Паган, и она в шоке посмотрела на него.

— Он был с Бертосом заодно против Императора?

— Да, моя леди.

— Глупый самец, — пробормотала она, но все услышали ее. — А где тот, кто его замещал? Тот, кого он оставил присматривать за воинами, пока его не было?

— У нас нет другого целителя, госпожа.

— Ты хочешь сказать, что Бертос забрал с собой на Торино единственного целителя в этом доме, оставив своих воинов без присмотра, потому что тот мог понадобиться Рисе?

— Да, госпожа.

— Но у Рэя там был целитель. Конечно, он тоже был предателем, но все же…

— Риса настаивала и…

— Риса получала то, что хотела. Я понимаю, — ее мысли вернулись к разговору Янира и Пагана о портативном регенераторе. — Разве здесь нет регенерационных блоков? Или тех, которыми воины сами умеют пользоваться? — спросила она.

— Есть, госпожа, — подтвердил Паган.

— Так почему же его не использовали для Мабона? — ее вопрос был встречен молчанием. — Паган?

— Я не знаю, госпожа.

Но у нее была идея.

— Вы знаете, как им пользоваться? — потребовала она.

— Нет, миледи, этому учат только капитанов, чтобы они могли лечить раны своих учеников.

— Морио? Навон? — она посмотрела на них.

— Конечно, леди Ригель. Нас обучили этому в первый год обучения, чтобы мы могли помогать нашим братьям по оружию, если целитель может быть недоступен.

Вопиющее несоответствие между тем, чему учил Бертос, и тем, чему учил Орион, потрясло Эбби.

— Так принесите его, немедленно! — Эбби рявкнула так, чтобы все мужчины подпрыгнули.

* * *

Эбби наблюдала, как Морио несколько минут водил портативным регенератором по лицу Мабона, прежде чем опухоль и синяки начали исчезать. Он был всего лишь мальчиком, она даже могла бы сказать, подростком.

Потерявшись в своих мыслях, она почти не заметила возникшую тишину и отсутствие каких-либо действий Морио.

— Где-нибудь еще?

Она не упустила, как быстро Мабон затряс головой.

— Они не только повредили лицо. Где еще? — на этот раз голос Морио звучал как тембр голоса воина, допрашивающего ученика, и руки Мабона тут же потянулись к рубашке, прежде чем замереть, его взгляд устремился к Эбби.

Поняв, в чем проблема, Эбби отвернулась и подошла к Пагану.

— Вы знаете больше, чем говорите мне, мастер Паган, — Эбби намеренно подчеркнула его статус. — Скажите мне.

Паган помедлил секунду, затем тихо заговорил.

— Я предполагаю, что Мабон был избит старшими учениками за неудачу брата.

— Что?

— Корин не выполнил задание, которое поручил ему Бертос. Провалы порицались в Доме Бертоса, госпожа. Приказы всегда выполнялись, в противном случае наказание брата воина, друга или класса становились примером… в зависимости от степени неисполнения.

— Оскорбление… — глаза Эбби вернулись к самцу, которого лечил Морио, и она едва сдержала вздох. Торс Мабона превратился в один сплошной синяк. Ее взгляд снова устремился на Пагана. — Лиза говорила нам, что Грим забрал Мабона из Дома несколько недель назад, чтобы защитить его от возможной мести.

Глаза Пагана распахнулись от удивления от слов Эбби. Так вот что случилось с молодым самцом. Он пропал среди ночи, и никакие поиски не смогли найти его следов. Его наставник был жестоко наказан за это.

— Он действительно пропадал.

— Тогда как это стало возможным, что он опять очутился здесь… сейчас… и в таком состоянии?

— Я не знаю, миледи.

— Мне сказали, что раз мой брат возвращается в Этрурию, я тоже должен это сделать, — спокойно ответил Мабон на вопрос Эбби.

— Кто приказал?

— Я не знаю, — ответил ей Мабон. — Вчера меня вернули в казармы.

— Вчера… ты вернулся вчера, и все же на тебя напали?!! — Эбби не могла в это поверить.

— Да… госпожа.

— Он заслужил все, что получил! — Эбби обернулась, желая знать, кто это сказал. Увидев четырех учеников, которые в шоке смотрели на одного и того же самца. Подойдя к ним, она окинула взглядом молодого мужчину.

Он был самым крупным в группе и выглядел самым старшим. Его кожа была зеленовато-желтого оттенка, цвета, который Эбби еще не видела у торнианцев, но у него были длинные черные торнианские волосы.

— Как тебя зовут? — спросила Эбби.

— Квант, моя госпожа.

Представившись, он низко поклонился. Поднявшись, он ухмыльнулся, подумав, как легко ему удалось отвлечь внимание женщины от Мабона. Теперь она заговорила с ним, и это могло означать только одно… она хотела соединиться с ним.

— Квант, — строго проговорила Эбби. — Итак, Квант, поясни мне, почему Мабон заслужил это.

— Потому что он такой же трус, как и его кровный брат, — тут же ответил Квант. — Его брат не выполнил свой долг перед лордом, и Мабон сбежал, чтобы спрятаться, когда должен был остаться и понести заслуженное наказание, — Квант до сих пор помнил, как его били кнутом по спине, когда он также был наказан за исчезновение Мабона.

Когда Мабон хотел было подняться, чтобы ответить на оскорбления старшего самца, Морио положил ему на плечо руку, заставляя остаться на месте.

— Даже сейчас ему нужен кто-то, чтобы защитить его, — усмехнулся Квант.

— Так вот как ты понимаешь это, Квант? Что воин Морио «защищает» Мабона от тебя? — Эбби слегка склонила голову набок, бросив на него невинный взгляд. — Потому что я вижу это совсем не так. Я вижу, что Морио защищает тебя от Мабона.

— Что? — Квант не смог скрыть потрясения.

— О да, именно так я это и вижу. Видишь ли, воин Морио — достойный и пригодный воин. Он обучался в одном из самых уважаемых Домов Империи.

— В каком Доме? — спросил Квант, глядя на Морио.

— Доме Ригель на Бетельгейзе, конечно, — сообщила ему Эбби, удивившись, что Квант не узнал цвет Дома на униформе Морио.

— Дом Ригель! — Квант сплюнул. — Это дом, где его лорд настолько слаб, что позволил женщине использовать себя больше двадцати пяти лет!

Звук обнажаемых мечей заставил Эбби отскочить в шоке, а глаза Кванта расширились, когда один из них оказался у его горла.

— Приготовься к встрече с Дако, — прорычал Навон.

— Навон! Нет! — Эбби положила руку ему на плечо.

— Он оскорбил лорда и леди.

— Да, но это не так. И ты это знаешь. Это то, что сделал бы Бертос, но тебя научили поступать иначе.

После нескольких напряженных мгновений, Навон, угрожающе зарычав на Кванта, наконец, опустил меч.

— Похоже, именно ты нуждаешься в защите, Квант, от женщины, — усмехнулся один из воспитанников, и Эбби увидела, как напрягся Квант, а его кожа потемнела. Казалось, необходимость в защите от женщины была величайшим оскорблением. Нужно будет спросить об этом у Пагана.

— Ученик Квант, ты свободен. Я нахожу тебя недостойным для столь важной задачи, которую ты должен выполнить здесь сегодня, — повернувшись спиной к мужчине, она посмотрела на Навона. — Воин Навон, проследите, чтобы его сопроводили из крыла лорда Ригель.

— С удовольствием, леди Ригель, — немедленно сказал ей Навон и, схватив молодого мужчину за руку, потащил его вон из комнаты.

Повернувшись, Эбби увидела, что каждый из оставшихся четырех мужчин смотрит на нее с разной степенью шока, благоговения и подозрения.

— Ладно, ребята, давайте проясним основные правила. Во-первых, — она подняла палец, — я — леди Эбби, и я жду, что вы будете обращаться ко мне именно так, понятно? — Эбби подождала, пока все закивали, включая Мабона, который присоединился к группе. — Во-вторых, — подняв второй палец, — когда я разговариваю с вами, то жду, что вы будете отвечать. Это понятно? — когда они только кивнули, Эбби уставилась на них. — Я сказала, что жду от вас словесного ответа. Это понятно?

Молодые мужчины быстро переводили взгляд с одного на другого, прежде чем, казалось, остановились на Мабоне.

— Д-Да, леди Эбби, — заикание Мабона быстро дополнилось еще четырьмя такими же.

— Хорошо, — Эбби улыбнулась группе, прежде чем продолжить. — Итак, причина, по которой вас вызвали сюда сегодня, заключается в том, что это крыло необходимо очистить. Вынести нужно все. Паган, — она вопросительно повернулась к тому. — Куда, вы сказали, они все это вынесут?

— В пустующее крыло с другой стороны дома, госпожа.

— Между крылом воинов и крылом, где находится кухня? — уточнила Эбби, словно не замечая шока на лицах мужчин.

— Да… да, моя леди.

Эбби уже собиралась кивнуть в знак согласия, когда услышала низкий стон от молодых мужчин.

— Это проблема? — спросила она, глядя на них.

— Нет, конечно, нет, леди Эбби, — тут же возразил Мабон, склонив голову, как и остальные.

— В-третьих! — резкий тон Эбби снова вернул все взгляды к ней, когда ее рука поднялась, показывая три пальца. — Когда вы будете говорить со мной, ваши головы не будут склоняться. Я понимаю, что Риса была королевской сукой, но я — не она. Я не собираюсь лишать вас жизни, если вы смотрите мне в глаза, когда говорите со мной. И я не собираюсь делать это, если вы пожелаете высказать свое мнение. Я даже не сделала этого с Квантом, не так ли?

— Нет, леди Эбби, — согласился Мабон, но тут же пожалел об этом. Квант уже много лет превращал его жизнь в ад.

— Хорошо. Я рада, что это понятно. Теперь, как вы наверняка заметили, я не торнианка. Я родом с планеты под названием Земля, а на Земле все происходит совсем не так, как на Торниане. Я привыкла разговаривать и иметь дело с мужчинами и буду продолжать делать это здесь. Но это не означает, что я заинтересована в соединении с одним из них, — Эбби вдруг поняла, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы начать воплощать в жизнь задуманное. Если бы молодые мужчины на Торниане были похожи на земных, это не заняло бы много времени.

— Я соединилась с лордом Яниром. Он мужчина, которого я выбрала, и останется единственным мужчиной, с кем я когда-либо соединюсь. Вам понятно это? — Эбби глубоко вздохнула, когда все глаза в комнате смотрели на нее в шоке, все, кроме Пагана, который уже слышал это раньше.

— На Земле довольно часто самка остается с одним самцом. Мы называем это браком, — пояснила им Эбби.

— Это правда? — спросил Навон, тихо вернувшись в комнату.

— Правда, — Эбби посмотрела на Навона. — Янир — мужчина, которого я люблю. Он — самец, с которым я останусь, и самец, которому я дам потомство. Много потомства, если мы будем благословенны. Это мой выбор и мое право! Это право имеет каждая женщина!

Ее заявление было встречено молчанием.

— А теперь, Мабон, что это были за стоны из-за того, что мебель нужно перенести в другое крыло?

— Просто это очень далеко, леди Эбби, а нас всего пятеро, — его взгляд скользнул по мебели перед ними.

Эбби посмотрела на Пагана в поисках подтверждения, но он только пожал плечами.

— Второй этаж тоже нужно очистить, — сказала Эбби им и увидела, как расширились их глаза. Глядя на них, Эбби поняла, что из-за их размеров она все время забывала, что на самом деле они были просто подростками. Очень большие мальчишки, но тем не менее мальчишки.

— Нам понадобится помощь.

— Это единственные, кому лорд Янир разрешил войти в крыло, леди Ригель. Другим туда нельзя, — сообщил ей Навон.

— Но…

— Мы не подведем вас, леди Эбби, — сказал ей Мабон.

— Я никогда не допустила бы мысли об обратном, Мабон.

Она окинула взглядом остальных стажеров, с которыми ей еще предстояло познакомиться. Ей нужно было это исправить.

— Как тебя зовут? — спросила она, подходя к синекожему самцу рядом с Мабоном. Когда он промолчал, Мабон толкнул его рукой.

— П… Пранав, леди Эбби, — сказал ей он, и его кожа потемнела.

— Сколько тебе лет, Пранав?

— Тринадцать, леди Эбби.

— А твой брат служит здесь?

— Нет, леди Эбби. Я единственный отпрыск моего манно.

Кивнув, Эбби подошла к темнокожему самцу.

— Я Лотем, леди Эбби. Мне тоже тринадцать, и в настоящее время у меня нет брата, который служил бы в этом Доме.

— Значит, что он когда-то был?

— Да, леди Эбби. Он встретил Богиню больше пяти лет назад.

— Я сожалею о твоей потере, Лотем, — она поняла, что ее слова шокировали его.

— Почему? — вопрос сорвался с губ Лотема прежде, чем тот успел их остановить. Почему женщина, другая чужая женщина сожалеет о потере чужого мужчины? Особенно того, с кем она никогда не была связана и никогда не знала?

— Что почему? — спросила Эбби, нахмурившись.

— Почему вы сожалеете? Он был просто самцом, незначительным и заменимым. Вы никогда не были с ним, а если бы и были, то просто забыли бы о нем, когда перешли к следующему мужчине, как это сделала моя мать, как делают все женщины.

Эбби не думала, что Лотем осознает, сколько боли и гнева было в его словах. Это было наследие Великой Инфекции. Мужчины думали, что они не имеют значения, что они будут забыты теми, кто должен был любить их больше всего. Их матерями и женами.

— Мне жаль, Лотем, — Эбби тщательно старалась подбирать слова, каким-то образом зная, что они зададут тон всем ее отношениям с мужчинами в этом доме, — потому что ты, очевидно, заботился о нем и все еще скучаешь по нему. Мой родной брат погиб… тоже отправился на встречу с Богиней почти пять лет назад, — Эбби почувствовала, как у нее перехватило горло, когда она заговорила о Дэйви, и ей пришлось откашляться, чтобы продолжить. — Его звали Дэйви. Если бы он выжил, ему было бы семнадцать. У него были короткие светлые волосы и сверкающие голубые глаза, которые всегда были полны озорства. Он вечно подшучивал надо мной и был моим лучшим другом. За последние пять лет не было дня, чтобы я не скучала по нему и не хотела, чтобы он разыграл меня… еще хотя бы раз. Он не был воином, Лотем. Он не сделал ничего особенного или героического в своей жизни. Он просто существовал, и это было все, что мне было нужно, чтобы любить и помнить его. Каждый заслуживает этого, Лотем, независимо от того, мужчина он или женщина.

Когда она закончила, воцарилось тягостное молчание, и Эбби уже подумала, не сказала ли она слишком много.

— Его звали Галал, — прошептал Лотем, часто моргая и стараясь сдержать слезы, — и я скучаю по нему.

— Мне жаль, Лотем, — повторила Эбби и сделала то, чего не ожидал ни один мужчина-торнианец… то, что она сделала бы, если бы на его месте был Дэйви. Она обняла его.

* * *

Последними двумя учениками были Брон и Эббе, им тоже было по тринадцать лет, и они были первыми самцами из их рода, прибывшими на обучение на Этрурии. Эбби нахмурилась при этой мысли.

— Мабон?

— Да, леди Эбби?

— Сколько тебе лет?

— Тринадцать, леди Эбби.

— Значит, вы все проходите первый год обучения?

— Да, леди Эбби.

— И вы все только что прибыли?

— Ну… я здесь с восьми лет, после того как мой манно отправился на встречу с Богиней, но остальные, — он указал на остальных четверых, — пробыли здесь чуть больше трех лун.

Эбби начала понимать, почему Янир пустил в крыло только этих воспитанников. Все они были новичками в тренировочной программе Бертоса и еще не были запятнаны его злом. Ну, все кроме Кванта, как оказалось.

— А как же Квант?

— Он уже здесь обучается третий год, леди Эбби.

— Третий? — Эбби потрясенно посмотрела на Пагана. — Почему Янир послал его с этими учениками?

— Это обычная практика, что старший, более опытный воспитанник остается с первогодками, чтобы они могли брать с него пример. Он их наставник, — ответил ей Паган. Эбби посмотрела на Навона и Морио, и они кивнули в знак того, что и в Доме лорда Ориона было так же.

— Бертос сделал Кванта своим наставником, потому что думал, что тот подаст хороший пример?!! — Эбби не смогла сдержать отвращения. — Этот маленький засранец заслуживает того, чтобы ему надрали задницу за некоторые вещи, которые он… — Эбби вдруг вспомнила, что она не одна и что теперь она «леди». Черт! Усмешка, сорвавшаяся с губ мальчика Эббе, заставила ее также улыбнуться, когда она повернулась к стажеру. Внезапно ее осенила другая мысль, и она посмотрела на Мабона.

— Это он тебя избил? — спросила она, но Мабон упрямо промолчал.

— Эббе? — девушка перевела взгляд на самого маленького из пятерых мужчин, но тут же снова посмотрела на Мабона, который угрожающе зарычал. Именно тогда Эбби поняла, что Мабон был негласным лидером этой группы. Она знала, что если будет настаивать, то Эббе скажет ей правду, но это разорвет узы, связывавшие их. — Не обращайте внимания, — сказала она, повернувшись спиной к Пагану, она хотела справиться с этим своим собственным способом.

— Паган, я хочу, чтобы вы призвали сюда еще мужчин.

— Леди Ригель… — начал было Нейвон, но его остановил пронзительный взгляд Эбби.

— Насколько я понимаю, после смерти Бертоса никаких тренировок не проводилось. Это правда?

— Да, миледи, — ей ответил Паган.

— Значит, они будут полны энергии, и перемещение мебели из этого крыла в другое будет хорошим способом использовать всю эту энергию.

— Леди Ригель, лорд Янир очень настаивал… — снова начал Навон, но на этот раз ее поднятая рука заставила его замолчать.

— Я полностью осознаю, что мой лорд не хочет допускать сюда никаких других мужчин, кроме этих, — Эбби вспомнила, как Янир отреагировал на сундук, доставленный без его ведома. Янир очень серьезно относился к ее безопасности, и она была благодарна ему за это. — Он доверяет этим пятерым, и я верю, что он сделал правильный выбор, — пять воспитанников тут же словно приосанились от ее слов. — Вот почему они вынесут мебель с этого уровня в коридор, а остальные ученики перенесут ее в другое крыло.

Глаза Навона расширились от ее логики, и Эбби рассмеялась.

— Да, женщины могут быть логичными, — когда огромный воин покраснел, Эбби рассмеялась. Он исчез, когда она посмотрела на Мабона, хотя его глаз был полностью исцелен, под ним все еще был слабый синяк, напоминая ей о том, что случилось с молодым мужчиной. Что-то совершенно неприемлемое для нее, и кое-кто за это заплатит.

— Паган! — обернувшись, она увидела, что он всего в нескольких футах позади нее. — Мне нужно поговорить с Яниром… лордом Яниром. — поправила себя она.

— Да… моя госпожа…

Он был потрясен внезапной переменой в разговоре.

— Его командный центр дальше по коридору, потом направо, потом налево. Правильно?

— Я… ну да, леди, но…

— Хорошо, тогда вы можете проводить меня. Навон и Морио более чем способны проследить за перемещением мебели, поскольку им нужно оставаться здесь, охраняя вход. Это первый этаж, Мабон, — Эбби повернулась к мужчине, поставившему его во главе. — Я вернусь до того, как мы начнем выносить мебель со второго этажа.

С этими словами Эбби вышла из комнаты.

Глава 15

Янир как раз выходил со своими капитанами из командного центра в общую залу, чтобы осмотреть укрепления, которые Дей установил на стенах замка, когда вдруг без стука распахнулись двери в приемную. Рука каждого мужчины потянулась к рукояти меча, в готовности защитить нового лорда.

Кто мог иметь наглость войти в командный центр лорда, не спросив разрешения? И тут Янир заметил светлые пряди цвета хунаджи и закрыл глаза, поняв, кто это мог быть… Эбби… Конечно, она не будет думать о том, чтобы постучать, прежде чем войти в его командный центр.

Как, во имя Богини, она могла оказаться где-то еще, вне их крыла?!! Его глаза распахнулись, и он увидел, что рядом с ней стоит Паган.

— Эбби… — зарычал он, в то время как все мужчины в комнате потрясенно уставились на нее.

— О, я так рада, что застала тебя перед уходом. Я не хотела бы тебя потом искать. У бедняги Пагана уже начинался припадок из-за того, что я зашла так далеко от наших покоев.

— Так и должно быть, — Янир не знал, что такое «припадок», но был уверен, что Паган заслужил его за то, что выпустил Эбби из крыла. — Почему ты не в нашем крыле, Эбби?

— Потому что мне нужно поговорить с тобой о том, что я обнаружила. Это не могло ждать, и я не хотела делать это через комм, — движение позади Янира заставило Эбби внезапно понять, что Янир был не один. — О! — она насчитала полдюжины мужчин позади Янира. — Ты не один…

— Нет, — Янир наблюдал, как огонь и решимость, которые только что горели в глазах Эбби, исчезли. Ему это не понравилось. Ему не нравилось, что она всегда пыталась отойти на задний план, когда сталкивалась с теми, кого не знала. Это не было ее истинной реакцией. Она была воином в маленьком, пышном, миниатюрном теле.

Он заставил себя отвести взгляд и отогнать мысли о этом теле, понимая, что сейчас не время. Он должен выяснить, что она сочла настолько важным, что покинула безопасное крыло. Он также должен представить ее капитанам, которые будут защищать ее. Повернувшись, чтобы представить свою леди, он обнаружил, что руки всех мужчин в комнате все еще сжимают меч, а рты их открыты от потрясения… у всех, кроме Корина, потому что он уже был знаком с его Эбби.

— Отставить! — гаркнул Янир. Он не потерпит никакой угрозы своей леди, даже если это всего лишь руки на мечах.

Каждый мужчина в комнате быстро вздрогнул, закрыл рот и выпрямился в полный рост.

Кивнув, Янир взял Эбби за руку и подвел к ближайшему воину.

— Эбби, это воин Сафи, член особой Гвардии Императора. Воин Сафи, это леди Эбби из Дома Ригель Этрурии.

— Леди Ригель, — мужчина положил руку на грудь и поклонился.

— Приветствую вас, воин Сафи, — тихо произнесла Эбби. — рада познакомиться.

Взгляд Сафи метнулся к ней, а затем к Яниру, который тут же догадался, что так обеспокоило воина, и понял, что ему нужно немедленно обсудить это с этими мужчинами, чтобы не возникло недоразумений.

— Как вы все знаете, леди — одна из женщин, которых мы доставили с Земли. Мне рассказала не только она, но и Королева Люды и сама Императрица, что на Земле многое происходит иначе, чем на Торниане. Одна из таких вещей заключается в том, что женщине разрешается общаться напрямую с мужчиной, с которым она не связана. И это не означает, что она желает соединиться с ним.

— Конечно, нет! — тут же воскликнула Эбби, бросив на них недоверчивый взгляд. — Неужели? Вы возьмете женщину, которая скажет: «Здравствуйте, приятно познакомиться»? Вы думаете, она хочет секса? О, пожалуйста…

— У нас они заговаривают только, когда хотят его, — кивнул Янир, пристально смотря на нее.

— О… — посмотрев на Янира, она застенчиво улыбнулась. — Печально.

Янир был рад, что в ее глазах снова вспыхнули искорки, хотя она и снова прервала его. Ни одна торнианская самка, будь леди она или нет, не осмелилась бы сделать так с лордом. И эта легкая улыбка заставила его пожалеть, что они не одни.

— Да… хорошо… — он снова обратил внимание на мужчин в комнате. — Я хочу, чтобы вы все это поняли и убедились, что все остальные мужчины в этом доме тоже приняли это к сведению, — к тому времени, как он закончил фразу, тон Янира стал жестким. — Леди Эбби — моя.

— Конечно, лорд Янир.

Все хором произнесли это, кроме Корина и Пагана, которые ответили: «мой Лорд».

Кивнув, Янир перешел к следующему воину.

— Это воин Тохо, член Элитной Гвардии Императора.

— Леди Ригель, — Тохо скрестил руки на груди и поклонился.

— Воин Тохо, — ответила Эбби, — рада знакомству.

Янир подвел ее к двум воинам в другом конце комнаты.

— Это воин Менава и воин Ошош, они также члены особой Гвардии.

И также воины поклонились ей одновременно, скрестив руки на груди.

— Леди Ригель.

— Воины, очень приятно познакомиться, — проговорила Эбби.

— И ты уже знакома с капитаном Дэем, — Янир указал на мужчину, стоявшего позади остальных.

— Да. Еще раз здравствуйте, капитан Дэй.

— Леди Ригель, — Дэй поклонился ей и посмотрел на Янира. — Мы оставим вас наедине с вашей леди, лорд Янир, и будем ждать вас у стен.

— Нет. Останьтесь. Пожалуйста. Все, — взгляд Эбби прошелся по всем, прежде чем остановился на Корине. — Я надеюсь, что вы сможете помочь мне.

— Эбби? — Янир нахмурился, глядя на нее сверху вниз. Что могло произойти за такое короткое время, что она почувствовала, что ей понадобится помощь других мужчин, чтобы понять, что он не сможет помочь?

Увидев, как потемнели глаза Янира, Эбби внезапно поняла, о чем он подумал. Он думал, что она обращается за помощью к другим. Что она сомневается в нем. Протянув руку, она нежно погладила его по щеке, не заботясь о том, кто будет свидетелем этому.

— Никогда, Янир. Я никогда не буду сомневаться в тебе. Ты самый достойный мужчина, которого я когда-либо встречала, но сейчас я прошу помощи остальных из-за того, что тут это произошло до нашего прибытия, и только капитан Дэй и его люди могут помочь мне понять почему это так.

Янир заглянул в ее голубые глаза и увидел, что она говорит правду, ее вера в него сияла там и была видна всем. Кивнув, он поцеловал ее ладонь, затем подвел к своему креслу, креслу лорда, и усадил в него. Глядя на мужчин, он знал, что они поняли значение его поступка. Он дал понять им, что она управляет этим домом так же, как и он. Со времен Великой Инфекции ни одна женщина не помогала править Домом.

— Расскажи нам, что произошло, Эбби, — попросил он.

— Ну, — Эбби смотрела на всех больших мужчин, уставившихся на нее, и чувствовала, как ее сердце забилось быстрее, а руки вспотели. Что она делает? Кто она такая, чтобы врываться в командный центр Янира, считая, что имеет право надрать чью-то задницу за то, что случилось с Мабоном?

Она была никем, ниоткуда. Хотя… Ну, она была кое-откуда… С Земли, но сейчас она была на Торниане. Возможно, Янир может согласится с Квантом, что Мабон получил по заслугам. Посмотрев в спокойные, но обеспокоенные глаза Янира, она сразу поняла, что это не так. Она знала, что Янир… Знала, что он так не думает… А другие… Вдруг она опозорит его? Не возникнут ли у него потом проблемы, если она заговорит об этом?

— Эбби, скажи нам, что тебя так расстроило. Мы все исправим.

* * *

Эбби на мгновение прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями, когда вспомнила, что однажды сказал ей Дэйви. Он хоть и любил пошалить, но он был серьезным мальчиком. Он был самым бесстрашным в их семье, в то время как она… она всегда была той, кто прятался… так она выживала. Но Дэви, если он видел что-то, что считал неправильным, он всегда старался это исправить. Не важно, что он должен был сделать для этого. Однажды, после одного из таких «крестовых походов», как любила называть их Эбби, он сказал ей одну вещь.

Ее родители проснулись среди ночи, узнав, что их тринадцатилетний сын, который, как они думали, должен был находиться в своей постели, на самом деле наклеивал надпись «Грубое обращение с детьми» на большом рекламном щите с агитацией за переизбрание на следующий срок местного политика. Рекламный щит стоял на проезжей части, а Дэйви был задержан полицией.

Что это был за ужас… политик был возмущен… пресса сошла с ума.

Одноклассница Дэйви была дочерью этого человека, и когда он однажды увидел ее синяки, она умоляла его никому не рассказывать, говоря, что так будет только хуже. Вместо этого он не рассказал… он написал об этом.

Эбби не могла поверить тогда, что он сделал это. О, не тому, а на что он отважился, чтобы совершить задуманное. Дэйви до ужаса боялся высоты. Он даже не любил смотреть в окно спальни на втором этаже. Но в ту ночь он не только выглянул из окна, но и спустился по боковой лестнице по стене дома, а потом поднялся на тридцать футов, чтобы сделать надпись на рекламном щите.

Еще до того, как выяснилось, что этот человек на самом деле издевался над своей дочерью, Дэйви отстранили от занятий, выгнали из футбольной команды, которую он так любил, и почти весь город избегал его… включая девушку, которой он пытался помочь.

Именно тогда Эбби спросила его «зачем». Зачем он это сделал, а он посмотрел на нее глазами старше своих тринадцати лет и произнес: «Потому что это было неправильно, а я не мог просто стоять в стороне и позволить этому происходить, тогда, когда я мог что-то сделать. Кара не думала, что она имеет значение, что кого-то это волнует, ведь ее отец — важный и влиятельный человек. Так что люди избегают меня, думая, что я странный… но разве это имеет большее значение, чем дать кому-то понять, что он важен?»

Дэви был прав. Если бы кто-либо из мужчин, который был свидетелем преступлений Императора Лукана, рассказал бы о его злодеяниях, Великая Инфекция никогда бы не наступила. Эбби также вспомнила, что во время похорон брата, Кара была там, поблагодарив его за спасение ее жизни.

* * *

— Эбби… — обеспокоенный голос Янира вернул ее к действительности.

— Извини, просто я пытаюсь собираться с мыслями, — она перевела взгляд на мужчин. — Прежде всего, я хочу поблагодарить каждого из вас за то, что вы прибыли сюда, чтобы помочь лорду Яниру образовать его Дом. Это будет непростая задача, учитывая весь вред, который нанес Бертос своим людям, но я знаю, что каждый из вас справится с этой задачей, потому что каждый из вас — достойный мужчина. Вы все упорно трудились, чтобы стать Элитными воинами, но не просто Элитными воинами, а воинами в особой Гвардии Императора, а этого мало кто может достичь.

Все мужчины в шоке уставились на нее. Женщины никогда не думали о таком, никогда не говорили об этом, особенно с мужчинами. И, что особенно невиданно, они никогда не благодарили мужчин.

— То, что Император послал вас сюда раньше нового лорда Этрурии, говорит о его доверии к вам. Элита элит и, как мне говорили, это те, кто именно нужен здесь, потому что то, что вы обнаружили тут, было… ну, хаосом.

— Да, — Дэй поймал себя на том, что заговорил с леди.

— Вот почему я понимаю, что вы должны были расставить приоритеты в том, что действительно важно. Например, безопасность Дома и его обитателей, чтобы те были целы и невредимы. А, что могло бы подождать, так это очищение крыла лорда.

— Я… мне это и в голову не приходило, — Дэй нахмурился. Зачем очищать крыло?

— Конечно, нет. Ваши мысли были о безопасности.

— Да, леди Ригель, — согласился Дэй.

— Это все ведет к тому, почему я здесь, — продолжала Эбби.

— К чему, леди Ригель? — задал вопрос Дэй.

— Я хочу знать, кто из вас был таким идиотом, — мягкий, нежный голос Эбби стал таким же жестким, как ее взгляд, шокировав воинов Императора, — кому показалась неплохой мыслью оставить Мабона в его старой казарме?!!

— Что?!! — возглас Корина заставил Эбби обернуться к нему, и она поняла, что он не знал, что его брат здесь.

— Вы не знали… — прошептала она, переводя взгляд на Янира, и вдруг вспомнила, что Корина не было в комнате, когда он выбирал учеников, чтобы помочь Эбби.

— Нет! Нет! Мабона здесь нет. Король Грим пообещал, что его заберут, что он будет под его защитой.

— И он действительно был под ней, — сказала Эбби, — как мне сказали, всего лишь однажды ночью.

— Наша госпожа говорит правду, капитан Корин, — Паган заговорил впервые с тех пор, как вошел в комнату. — Я был здесь, когда Мабон исчез из своей постели несколько недель назад. Никто не знал, как и куда он делся. Его наставник, воспитанник Квант, был строго… наказан… — Паган тщательно подбирал слова, глядя на Эбби, — за это.

— Тогда как он оказался снова здесь? — спросил Корин.

— Потому что я приказал, — заговорил Дэй, глядя на Корина. — Когда мне сообщили, что ты возвращаешься на Этрурию, я связался с воином, который его приютил, и приказал ему вернуть его обратно. Он принадлежит своему брату.

— Полностью согласна с капитаном Дэем, — подтвердила Эбби, прежде чем Корин мог что-либо возразить. — Мабон принадлежит своему брату. Чего я не понимаю, так это того, что вы же знали о том, как мужчины живут в этом доме, о том, как их обучают, и о том, как их учили «преуспевать» в достижении своих «успехов»… Как вы могли полагать, что Мабон останется в целости и сохранности в казарме, заполненной этими воспитанниками?

— Я… — осекся Дэй.

— Он пострадал? — вклинился Корин, костяшки его пальцев побелели, когда он схватился за рукоять меча.

— Его избили, — прямо сказала Эбби, — и, похоже, здесь нет больше целителя.

— Что?! — прозвучал громкий голос Янира так, что Дэй вздрогнул. — Мне об этом не сообщили! Нет целителя? — он привез свою Эбби в место, где нет целителя?

— Он умер в зале Ассамблеи, лорд Янир. Простите. Я думал, вы знаете, — ответил ему сухо Дэй.

— О, Янир, тут еще одна проблема, — сказала Эбби, переводя внимание Янира с капитана на себя. — Похоже, Бертос обучил только своих капитанов пользоваться портативными регенераторами.

— Что?! Это же совершенно безответственно! — воскликнул Янир.

— Это давало его капитанам большую власть над учениками, — тихо сказал ему Паган. — Капитан не стал бы залечивать рану, если бы почувствовал, что ученик недостаточно хорошо подготовлен или если…

— Он просто был придурком, — закончила за него Эбби.

— Да, госпожа, — сказал Паган, слегка кивнув ей.

— Значит, Мабон не был излечен? — спросил Корин, возвращая разговор к тому, что имело значение для него, о его брате.

— Нет, — ответила ему Эбби. — Я попросила Морио вылечить его, как только обнаружила, что он ранен, — Эбби видела, что он все еще остается обеспокоенным. — С ним все будет хорошо, Корин, — она попыталась успокоить его и увидела, как он ослабил хватку на рукояти меча, когда резко выдохнул и кивнул ей.

— Очень жаль, что он был ранен, и хорошо, что его исцелили, но я не понимаю, почему вы решили, что это должно быть доведено до сведения вашего лорда. Мабон всего лишь простой самец и к тому же новобранец.

Эбби потрясенно посмотрела на Дэя, не в силах поверить в то, что он только что произнес, и не одна она.

— Вы не считаете своей обязанностью, капитан Дей, следить за тем, чтобы с теми, кто находится под вашим командованием, обращались должным образом? — голос Янира не обманул Эбби, тот был в ярости.

— Конечно, считаю! — тут же возразил Дэй. — Я никогда не пренебрегал своими обязанностями перед братьями по оружию!

— Братьями по оружию, — тихо произнесенные слова Эбби заставили всех мужчин посмотреть на нее, когда она прошлась по всем ним взглядом. — Вы все — «братья по оружию»? — ее заявление было встречено кивками. — Ни у кого из вас нет «кровного брата»?

— Нет, — Дэй ответил за всех, его взгляд был жестким.

Эбби вспомнила слова Рэя на собрании, когда он объяснял, почему выбрал именно Янира для управления Этрурией. Одним из них было то, что Янир поймет, что приходилось терпеть воинам под командованием Бертоса, защищая своих братьев. Похоже, капитан Дэй этого не знал.

— Значит, вы не понимаете… и не сочувствуете тому положению, в котором оказался капитан Корин, когда речь зашла о его кровном брате, капитан Дэй, — спросила она.

— Он не должен был служить Бертосу. Он мог уйти в любой момент, забрав с собой брата. Но он этого не сделал.

— Нет, не сделал, — Эбби перевела взгляд с Корина на Янира и увидела, что, хотя Янир и не согласен с тем, как Дэй обошелся с Мабоном, он тоже удивлялся, почему Корин не оставил службу у Бертоса, но не стал спрашивать его о том.

— Мужчины… — с усмешкой подумала Эбби, — это все равно, что вам спрашивать дорогу. Иногда вы слишком упрямы, чтобы спрашивать.

— Почему вы остались, Корин? — спросила Эбби без осуждения в голосе. — Это было ради статуса?

— Нет! Я планировал уйти, когда срок моей службы будет закончен…

— Но?.. — настаивала Эбби.

— Мой манно встретил Богиню до того, как я окончил службу.

— Мне очень жаль, — Эбби тихо сказала ему. — Как давно это произошло?

— Больше пяти лет назад. Это было в мой последний год службы у Бертоса.

— Пять лет назад… Галал тоже был убит пять лет назад, это кровный брат Лотема.

— Да, — Корин посмотрел на нее, удивленный тем, что она знала о Галале. — Он и мой манно отправились к Богине в одной битве. Манно Лотема был тяжело ранен. Как вы узнали о Галале?

— Лотем рассказал мне, — рассеянно ответила она, не осознавая, что снова ошеломила мужчин. — Значит, у Лотема все еще был манно, а у Мабона — только ты, поэтому он и прибыл сюда.

— Не сразу, — ответил Корин напряженным голосом. — Сначала лорд Бертос отказал ему.

— Что?! — воскликнул Янир, потрясенно глядя на него. — Зачем ему это понадобилось?

— Лорд Бертос утверждал, что Мабон будет ненужной тратой ресурсов Дома и что он не может себе этого позволить… тем более, что я покину его службу через шесть лун, — сухо ответил Корин.

— Тогда ты должен был позволить отправить Мабона на Геенну, — рявкнул Дей, глядя на Корина. — И тогда вы могли бы выполнить свой долг и сохранить честь!

— Никогда! — Корин угрожающе шагнул к Дэю, сжимая свой меч, а в ответ капитан сжал свой. Остальные мужчины поспешно отступили на шаг. — Я никогда не позволю отправить Мабона в такое место!

— Довольно! — взревел Янир, заставив Эбби вздрогнуть в кресле. — Разойтись, оба, или я вас отстраню! Это понятно?!!

Эбби никогда раньше не слышала, чтобы Янир с кем-то общался таким тоном. Это не был мягкий, заботливый тон, который он всегда использовал с ней. Это был стальной, устрашающий голос. Он давал понять, что здесь командует он и что если кто-то не подчинится его требованиям, то понесет серьезное наказание. Это был голос лорда. Ее господина.

Мужчины медленно повиновались, убирая руки с мечей, но продолжали смотреть друг на друга, а их мускулы были готовы к бою.

— Что такое «Геенна»? — спросила Эбби.

Мягкий женский голос заставил всех мужчин обернуться к ней, когда они внезапно вспомнили о ее присутствии. Богиня, тут чуть не произошла схватка воинов… на глазах у женщины! Она будет в отчаянии! Она будет нуждаться успокоении! А у них больше не было целителя! Что им теперь делать?

Эти мысли проносились в голове каждого мужчины, когда они поворачивались в ее сторону, и были шокированы, обнаружив, что Эбби пристально смотрит на них.

Янир не был шокирован, потому что, хотя он и увидел, как она вздрогнула от его резкого тона, он знал, что она не рассыплется на части из-за этого или из-за разногласий между воинами. Она была сделана из более прочного материала, и скоро эти мужчины тоже поймут это.

— Что такое «Геенна»? — снова повторила она свой вопрос, глядя на Янира и не понимая, что взгляды всех мужчин следят за изящным изгибом ее шеи.

— Это область на Луне, Иджирак, куда отправляют молодых самцов, когда никто не желает брать на себя ответственность за них.

— Но… — Эбби растерянно посмотрела на него.

— Геенна — это место для брошенных и непригодных, — сообщил ей Корин. — Мабон не является ни тем, ни другим.

— Конечно нет! У него есть вы, — согласилась Эбби, глядя на Корина. — Брат, который, очевидно, пойдет на все, чтобы защитить и позаботиться о его благополучии. Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы он уходил в такое место. Чего я не могу понять, так это почему другой мужчина не мог просто присмотреть за ним, пока твоя служба не будет завершена.

— Что?

Корин озадаченно посмотрела на нее.

— На Церемонии соединения говорилось, что брат мужчины возьмет на себя ответственность за молодого мужчину, если его манно умрет. Разве это не относится к его «братьям по оружию»?

— Только если нет кровного родственника. Если кровный родственник жив, он должен взять на себя ответственность или тот отправляется на Геенну.

— И вы были единственным кровным родственником, — сказала Эбби.

— Да, — ответил ей Корин.

— Так что же тогда потребовал Бертос, прежде чем «позволить» Мабону попасть сюда? — спросила Эбби.

— Весь мой срок службы и гарантию, что Мабон тоже будет здесь обучаться, — неохотно признался Корин.

— Что? — переспросил Дэй, не в силах скрыть потрясения.

— Что еще? — тихо спросила Эбби, зная, что у такого мужчины, как Бертос, должно быть что-то еще.

— Что если я когда-нибудь подведу или предам его, он лично отправит Мабона к Богине, по частям.

— И все же вы помогли Королеве Люды, — осторожно проговорил Янир, поняв, в каком положении тогда оказался Корин.

— Женщины — самая ценная вещь во всех известных вселенных, — ответил Корин ему. — Их всегда нужно защищать, даже если это будет стоить мужчине жизни.

— Но ценой будет не твоя жизнь. Ее заплатил бы Мабон, — парировал Янир и подумал, мог ли он сделать то же самое. Если бы жизнь Зева… или любого из его братьев висела на волоске.

— Я не мог поступить иначе. То немногое, что у меня оставалось, не позволяло этого, — ответил Корин.

Эбби фыркнула, вновь привлекая к себе всеобщее внимание.

— Вы хотите что-то сказать, капитан Дей? — спросила она обманчиво мягким голосом.

— Он уже признал, что женщины ценнее мужчин. Если он хотел сохранить свою «честь», ему следовало послать брата на Геенну и сообщить Императору все, что он знал о Бертосе.

— Тогда я ничего не знал! — сердито ответил Корин Дэю. — Это было уже потом…

— После того, как Мабон уже был здесь, — закончила за него Эбби.

— Да! — Корин снова посмотрела на Эбби, удивленный пониманием в ее глазах. — До этого меня никогда не допускали в эту комнату.

Его глаза блуждали по комнате, которая хранила для него столько плохих воспоминаний.

— Я разговаривала с Мабоном, — поведала Эбби Корину. — Для человека, кто провел здесь последние пять лет, он, кажется, не страдал никакими болезнями.

— Это потому, что я не позволил ему жить в этих стенах. В деревне есть старый воин, который согласился позаботиться о нем.

— И чего тебе это стоило? — спросила Эбби.

— Почти всех моих ежемесячных кредитов, — ответил Корин.

— Но тогда ты никогда не смог бы привлечь ни одну женщину, — голос Тохо был тихим, но в нем слышался намек на уважение.

— Нет, но однажды сможет Мабон.

— После того, что ты сделал?!! — с отвращением воскликнул Дэй. — Никогда! Твоя родословная покрыта позором!

— И что же он сделал, капитан Дэй? — хлопнула ладонями по столу Эбби, опять привлекая к себе всеобщее внимание. — Как он может сохранить невиновного в безопасности, когда никто другой этого не сделает? Даже когда это стоило ему чести, он все еще защищался.

— Он допустил насилие над женщиной! — возразил Дэй в ответ.

— А вы позволили насилие над его братом! — ответила Эбби. — Где тогда была ваша честь, капитан Дэй? Вы приказали вернуться Мабону, прекрасно зная, что может случиться с ним здесь, и оставили его без защиты!

— Это не одно и то же! — выкрикнул Дай, перегнувшись к ней через стол.

— Вовсе нет! — Эбби медленно поднялась со стула и тоже подалась через стол, чтобы быть ближе к Дэю. — Корин защищал невинного! Двоих невинных! Мабона и Лизу! В то время как вы… — голос Эбби стал таким же убийственным, как и голос Янира. — Вы предпочли смотреть в другую сторону, позволив оскорблять невинных, как это делали те, кто покрывал Императора Лукана, когда тот надругался на своими детьми!

В комнате воцарилась тишина, все мужчины затаили дыхание, ожидая, как отреагирует Дэй на оскорбление Эбби. Янир же — нет. Он позволил своей Эбби высказаться… и она высказалась. Но он не позволит дальше продолжаться этому.

— Капитан Дэй, отойдите от леди, — прорычал Янир, мягко оттолкнув Эбби от стола бедром, в то время как Дэй продолжал сверлить Эбби взглядом.

Янир встал между ней и разъяренным торнианцем.

— Капитан! — взорвался он.

Не говоря ни слова, Дэй оттолкнулся от стола, развернулся и выскочил вон из командного центра.

***

Эбби прижалась дрожащей рукой к спине Янира и чуть не упала в кресло, потому что ноги больше не держали ее. Что это было? Как это произошло? Она никогда не сопротивлялась никому. Особенно если это были очень большие, злые мужчины. Но она… так же, как она противостояла семье Янира. Она не знала, когда изменилась, но это было приятно.

Она осторожно взглянула на Янира, гадая, насколько сильно расстроила его. Сначала она ворвалась в его командный центр без предупреждения, а потом накричала на капитана Императорской Гвардии, мужчину, которого Рэй послал на помощь Яниру. Богиня, что еще она могла испортить, пробыв здесь всего пару часов.

Она обнаружила, что, хотя выражение лица Янира оставалось суровым, его глаза были полны восхищения и… гордости. За нее? Эбби не могла в это поверить. Никто никогда не гордился ею… ну, кроме ее родителей… Янир исцелил старую рану, о которой она даже и не подозревала. Именно тогда она поняла, что все изменилось… Янир теперь был в ее жизни, и ей больше не нужно было прятаться и быть незаметной.

И все же она должна извиниться.

— Янир…

Он мягко прижал палец к ее губам, заставив Эбби замолчать.

— Я никогда не видел, чтобы кто-то мог так противостоять Дэю. Он считается одним из самых свирепых военачальников во всей Империи. Мужчины трепещут перед его яростью, и все же ты сумела противостоять ему.

— Он неправ в том, что делал и говорил.

— Да, — наклонившись, он нежно поцеловал ее. — Спасибо, что сообщила мне об этом. Я позабочусь обо всем, — и вернувшись к остальным, его взгляд посуровел. — Но больше не делай так!

— Что? — Эбби потрясенно посмотрела на него.

— Я еще не уверен, что Дом в безопасности. Мне нужно, чтобы ты оставалась в нашем крыле, пока этого не произойдет. И одного самца недостаточно, чтобы обеспечить твою безопасность. Ты понимаешь?

— Да, Янир.

— У тебя есть комм. Используй его.

— Хорошо. Мне пора возвращаться. Остальные уже должны быть там.

— Остальные? Что значит «остальные»? Я дал очень конкретные указания… — его взгляд переместился к Пагану.

— И их выполняют. Только одобренные тобой самцы допущены в наше крыло, ну, за минусом Кванта. Морио и Навон сочли его неподходящим, — Эбби проигнорировала поднятую бровь Пагана. — Они выносят мебель из крыла, а остальные самцы отнесут ее туда, где она потом будет храниться.

Янир помолчал и задумчиво посмотрел на нее.

— Это весьма…

— Разумно? — Эбби покачала головой. — Как я уже говорила Навону, женщины могут быть логичными… когда захотят.

— Как скажешь, моя Эбби, — произнес Янир ни выразив особо ни согласия, ни протеста по этому поводу. Сделав шаг назад, он протянул руку, чтобы помочь ей подняться, и повел ее вокруг стола. Когда они проходили мимо Корина, который все еще не смог прийти до конца в себя, она остановилась.

— Было бы неплохо, если бы Корин проводил меня обратно в наше крыло вместе с Паганом, — попросила она и, заметив, что Янир нахмурился, поспешила продолжить дальше. — Ты сказал, что одного мужчины недостаточно, а Корин знаком с замком…

Янир минуту смотрел на нее, потом понял, что задумала его Эбби. Она хотела, чтобы Корин увидел все сам. Ему нужно было убедиться, что с братом все в порядке, прежде чем он успокоится. Если бы это был один из его братьев, Янир поступил бы точно так же. Но обставив это так, что это будет для ее безопасности, она спасала тем самым гордость Корина. Она была потрясающей.

— Корин, ты и Паган проводите леди в крыло лорда. И надеюсь, что в течение получаса ты вернешься к нам. Мы будем осматривать укрепления на внешних стенах. Это понятно?

— Да, мой лорд, — ответил Корин.

Глава 16

Эбби вздохнула, глядя на темный пейзаж, едва различимый в свете торнианской Луны, которую ее отец всегда называл «ногтем Бога». Отвернувшись от окна, она окинула взглядом столь же темную комнату у себя за спиной, единственным источником света в которой был огонь в камине, разведенный Паганом перед его уходом для нее.

Она слегка улыбнулась, вспомнив о том, как Паган сопротивлялся тому, что должен был уйти из их покоев. К тому времени Янир пока еще не вернулся, и Паган был озабочен тем, что ему придется оставить ее одну, особенно когда обнаружил, что она понятия не имела, как разжечь огонь. Очевидно, на Торниане даже для женщин это было неслыханно. Поэтому он подробно продемонстрировал, как правильно складывать поленья, которые, как она подозревала, ей никогда не удастся поднять, в огромный камин. Сначала Паган поместил туда небольшие куски дерева, а сверху них — более крупные, затем он достал коробку с полки над камином. Внутри нее оказались то, что он назвал «зажигательными камнями». Он вытащил два, и потер их друг о друга, пока они не засветились, а затем бросил их на поленья. Он предупредил ее, что как только они начнут светиться, их нужно будет бросить в камин, иначе они могут обжечь ей руки. И через мгновение в камине вспыхнул огонь.

Затем Паган принес ближе к камину небольшие поленья, чтобы ночью у нее была возможность поддерживать огонь.

Только после того, как принесли ужин, Эбби смогла убедить его, что он может идти. Ей нужно было время, чтобы побыть одной, чтобы обдумать все, что произошло в этот день, а еще нужно было помыться, потому что это был долгий день.

Сделав все необходимое, она подошла к огню и оглядела импровизированную кровать, стоявшую перед ней. Паган все-таки смог убедить ее, что не всю мебель нужно убирать, и теперь она была благодарна ему за то, что, как оказалось, действительно не нужно было избавляться совсем от всего, что раньше принадлежало Бертосу.

После того, как они вернулись в покои, Эбби еще раз окинула взглядом то, что собиралась отправить на хранение в другое крыло, пытаясь не так открыто смотреть на воссоединение Корина и Мабона. Но она ничего не могла с собой поделать.

Поначалу все было так, как иногда бывает у мужчин, когда это происходит у всех на виду, а они не хотят показывать свои эмоции. Они несколько мгновений просто молча стояли друг перед другом, глядя друг другу в глаза. Удивительно, но первый шаг сделал Корин, когда протянул руку и схватил Мабона за шею, приняв его в свои объятия, даже чуть оторвав молодого человека от земли. Улыбнувшись, Эбби отвернулась.

Еще раз окинув все взглядом, Эбби поняла, что Паган все-таки оказался прав, особенно с тем, что касалось первого этажа. Как только большую часть отвратительной мебели убрали, комната наполнилась светом и свежим воздухом, в ней практически перестало ощущаться присутствие Бертоса. И она решила, что несколько кушеток и кресел, стоявших в глубине комнаты, можно оставить. Они были выполнены в более простом стиле и казались старше, наводя Эбби на мысль, что они были изготовлены намного раньше остальной мебели.

Но на втором этаже, в покоях лорда, ей все же хотелось, чтобы почти всю мебель вынесли, потому что здесь как будто был апофеоз раздутого эго Бертоса и его безумия. Оно словно стекало с блестящих, отполированных поверхностей, которые были повсюду. Похоже, ему нравилось видеть свое отражение во всех окружающих его предметах. Эбби это казалось просто жутким.

И еще там было много всяких предметов интерьера, которыми были заставлены столы, покрыты стены. Некоторые из них просто были расставлены на полу. Стены удивили ее этим, ведь она решила, что мианраи дабх был нерушимым. Паган объяснил ей, что это так, и если меньший фрагмент камня поместить в бо льший, вставив что-либо между ними, то это все вскоре станет единым целым из-за особенных свойств камня. Он снял огромный портрет Бертоса, зная, что она захочет, чтобы тот исчез, чтобы показать ей это. Рассказав ей, что когда меньший фрагмент будет изъят из стены, то оставшаяся стена вскоре станет вновь гладкой. Остальная бо льшая часть камня словно «зарастет» подобно тому, как могут заживать раны на теле.

Это было очень круто.

Паган продолжал рассказывать, какие предметы в комнате имеют большую ценность, а какие нет. Эбби была поражена… той ценностью, которую, с ее точки зрения, имели некоторые вещи. Но Паган объяснил, что дело не в ценности «предмета», а в том, из чего он сделан. Некоторые предметы были из чистого серебра, другие из чистого золота, а еще там были большие куски чего-то, о чем она понятия не имела, что это такое.

Доверившись Пагану, она решила упаковать все те вещи и отправила их на хранение в одну из пустых спален. Пусть Янир решает, что с ними делать. Это коснулось подавляющей части вещей в их покоях. Мебель убрали, ну, кроме каркаса кровати. Было убрано абсурдное количество портретов Бертоса и других «предметов», которые лежали вокруг, которые были упакованы, чтобы Янир мог потом на них взглянуть.

Когда они наконец добрались до шкафа… шкафа Бертоса… Эбби содрогнулась от отвращения. Паган пытался уговорить ее позволить ему навести порядок в большой гардеробной, которой позавидовала бы любая женщина на Земле, но она отказалась. Это было то, что она должна была сделать сама, хотя она не знала почему. Это дало бы представление о том ей, каким должен быть гардероб лорда… и каким не должен быть… потому что она действительно не имела об этом ни малейшего понятия.

Это заняло некоторое время, она медленно перебрала все жакеты, осторожно проверяя карманы его одежды, и была потрясена, обнаружив бриллианты, драгоценности и золото почти в каждом из них. Паган объяснил, что именно так торнианцы покупали разные вещи, и Эбби пришла к выводу, что для Бертоса это было чем-то вроде «мелочи на карманные расходы». Она складывала то, что находила, в чашу, которую принес ей Паган. Вскоре шкаф был очищен от ненужной одежды, и все, что теперь осталось, — это переполненная чаша «мелочи» и пустые вешалки.

Именно тогда Паган шокировал ее тем, что спросил, не хочет ли она отправиться в покои леди.

— Что? — изумленно спросила она, совсем позабыв, что здесь был еще один этаж… покои Рисы.

— Покои леди, госпожа. Быть может, вы захотите увидеть все то, что теперь стало вашим? — так поступила бы любая другая женщина — сразу же по прибытии потребовала бы увидеть все ее богатства. Но леди Эбби, казалось, забыла об них.

— Моим?

— Да. Теперь вы хозяйка замка, так что все, что здесь находилось, теперь принадлежит вам.

— Я и забыла об этом… — прошептала Эбби, глядя в потолок. Богиня, если покои Бертоса так ужасны, что же тогда ждет ее там? — Думаю, я подожду до завтра, Паган, — и встретив его молчаливый взгляд, добавила: — Уже поздно, я думаю, что, как только мы уберем эту одежду, на сегодня этого будет достаточно.

— Как пожелаете, госпожа.

— Так и пожелаю.

* * *

И вот теперь она сидела перед камином на подушках, принесенных с кушеток с первого этажа, с помощью которых она соорудила импровизированную кровать, и ждала возвращения Янира.

* * *

Янир не мог поверить, что уже так поздно и насколько, оказывается, он устал. Свидетельством этого было то, что он не сразу понял, что именно Навон и Морио открыли ему двери в покои.

— Почему вас не сменили? — поинтересовался Янир и увидел, как переглянулись воины, прежде чем ответить.

— Лорд Янир, мы не получали такого приказа, — наконец ответил ему Навон.

Янир выругался и потянулся к коммуникатору. Это была одна из многих вещей, о которых он должен был позаботиться сегодня.

— Дэй! — зарычал он в коммуникатор. Он все еще злился на капитана за то, как тот обошелся с Мабоном, но не мог придраться к тому, как ему удалось организовать охрану территории резиденции.

— Да, лорд Янир, — сухо произнес капитан в ответ.

— Пришлите воинов Тохо и Сафи на охрану моих покоев.

— Двоих моих воинов? — изумление Дэя было слышно в его голосе. Его люди были воинами! Они не должны охранять чьи-то двери!

— Да, капитан Дей! Воины Навон и Морио были на дежурстве более двадцати часов без перерыва! Пока я лично не выберу воинов для охраны моей леди, вашим людям придется выполнять и эти обязанности.

— Да, лорд Янир, я пошлю их немедленно.

Янир окинул взглядом своих воинов, которых знал много лет. Оба всегда относились к нему с уважением, хотя он был всего лишь третьим отпрыском. И они никогда не пытались как-то унизить его. Никогда не бросали ему вызов и не наносили ненужных ударов во время тренировок, как другие. Они оба были достойными самцами. Доверяя своим инстинктам, он принял решение.

— У вас обоих будет двадцать четыре часа на отдых, как только прибудет замена. Отдохните, затем познакомьтесь с планировкой замка. На данный момент Вы первые два воина личной Гвардии леди. Обо всем происходящем здесь будете докладывать лично мне. Это понятно?

Мгновение оба мужчины потрясенно смотрели на него, прежде чем после ответить в унисон.

— Да, мой лорд!

После слов Янира их усталость исчезла мгновенно. Они были отправлены на Этрурию по приказу лорда Ориона. Лорд Орион был достойным мужчиной, несмотря на то, что бы там ни думали другие. Он был строгим наставником и всегда требовал от них максимум, но также он был справедливым и щедрым лордом. Они оба надеялись прослужить ему, пока не повстречали бы Богиню. И никак не ожидали, что им предложат такое важное место в новом Доме.

Статус любого воина, служившего в Этрурии, зависел от степени его важности для Империи, но быть назначенным в Элитную гвардию… пусть даже для охраны самки… Хотя ранее это не было бы такой большой честью, поскольку женщины редко покидали свои покои. Все изменилось в тот момент, когда Королева Лиза показала свою признательность за свою Гвардию, и теперь в Империи не было ни одного мужчины, который бы сейчас не желал быть членом личной Гвардии земной женщины.

Кивнув им, Янир отправился на поиски своей Эбби, не замечая, как к нему обратились Навон и Морио. Ранее они обращались к нему как к лорду Яниру, как к любому другому лорду, кому бы они не служили. Теперь они обращались к нему как к своему лорду, подтверждая тем самым, что были членами его дома, а не дома его манно.

* * *

Янир обнаружил Эбби, заснувшую у камина в комнате отдыха лорда… в их комнате отдыха. Почему она не была в кровати, как она должна быть? Почему же она лежала на каменном полу? Нет, она не лежала прямо на полу, он увидел под ней подушки, накрытые белой простыней. Но это все еще не объясняло, что его леди делала на полу!

За такое кто-то может лишиться головы.

Должно быть, он издал какой-то звук, потому что Эбби медленно открыла глаза. Сначала они были полны сонного замешательства, потом ее взгляд сфокусировался, и когда она увидела его, замешательство уступило место теплу, от которого у него екнуло сердце.

— Наконец-то ты вернулся… — прошептала она, а ее голос и выражение лица выражали радость, когда она села. Одеяло, которым она была укутана, упало, и отблеск огня осветил ее пышную фигуру сквозь тонкую ткань покрытия.

— Мне жаль, что я так долго отсутствовал, — сказал ей, опускаясь на колени рядом с подушками. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он запустил пальцы в ее волосы и прижался губами к ее губам. — Я собирался вернуться несколько часов назад.

— Шшш… — прошептала она у его губ. — Ты вернулся тогда, когда смог, — она подарила ему поцелуй, прежде чем отстраниться. — Ты голоден? — повернувшись, она указала на низкий столик по другую сторону подушек и нахмурилась. Она попросила прислать с кухни несколько блюд с мясом, сыром и фруктами, которые, как она знала из разговоров через изгородь, были его любимыми. Но теперь, похоже, кое-чего не хватало.

Янир заставил себя отвести взгляд от ее красивого лица в ту сторону, куда она указывала, и не мог поверить своим глазам… Она помнила, что ему нравилось… из тех разговоров, которые теперь казались такими давними. И она убедилась, что они дождутся его, когда он придет. Никто никогда не делал для него ничего подобного… никто так не заботился о нем.

— Нет, — хрипло ответил он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее еще раз, — но спасибо, — то, что она делает для него, он никогда для нее не делал.

— Это неправда, — возразила Эбби, и он понял, что произнес последнюю часть вслух. — Ты послал Мабона и остальных помочь мне. Ты выслушал меня, когда я ворвалась в ваш командный центр без предупреждения. Ты даже связывался со мной несколько раз в течение дня, чтобы узнать, все ли со мной в порядке.

— Этого было недостаточно, особенно после того, как ты сделала все это для меня, — он указал на еду.

— Это просто еда, — тихо произнесла она. — Не то, чтобы я действительно сделала это. Я только что связалась с кем-то на кухне, и они выполнили мою просьбу.

— Но ты подумала об этом, — сказал он. — Думала обо мне и моих нуждах. Ты даже вспомнила мои любимые блюда, — при этих словах его голос слегка дрогнул. — До тебя, Эбби, никто не делал для меня ничего подобного.

Эбби изумленно смотрела на него… Никто никогда не знал, какие у него любимые блюда? Не интересовался, есть ли они у него? Даже по особым случаям? Ее мама всегда делала ее любимый торт на день рождения Эбби… «Ангельскую еду»… слоеный торт, украшенный клубникой и свежими взбитыми сливками. При одной мысли об этом у нее потекли слюнки. Это всегда заставляло Эбби чувствовать себя особенной потому, что мама находила время, чтобы сделать это для нее. То, что никто не удосужился этого сделать по отношению к нему, разозлило ее. Он был слишком хорош… слишком особенный… Она знала, что он сомневается в этом, потому что он был третьим отпрыском, но теперь он был ее, и она собиралась удостовериться, чтобы он узнал, насколько особенным он был… начиная с этого момента.

— Ладно, — ее руки потянулись к его рубашке и начали расстегивать ее. — Если ты не хочешь есть, то давай тогда отдыхать. Это был долгий день.

— Так и есть, — он устало пожал плечами, стягивая рубашку и отбрасывая ее за спину. Повернувшись, он тяжело опустился на подушки, снял обувь, потянувшись руками к штанам.

Эбби забыла, что должна помогать ему, наблюдая, как перекатываются и напрягаются мышцы спины Янира. Богиня, он был так прекрасен! Он был таким теплым… и сильным… и весь принадлежал ей. Что она протянула руку и провела пальцами по мышцам его спины.

— Эбби… — хриплый шепот Янира заставил ее поднять на него глаза.

— Что? — спросила она и вдруг поняла, что он весь напрягся от ее прикосновения. Богиня, что она делает? Он был измучен и утомлен, а она практически к нему приставала. Покраснев, она опустила голову и потянулась к штанине. — Давай я тебе помогу, — произнесла она, потянув ее вниз.

— Эбби… — и тут одна рука Янира остановила ее, а другая приподняла ее лицо. — Что случилось, Эбби? Почему ты перестала меня трогать? Ты больше не хочешь? Тебе это больше не нравится?

— О, конечно мне это нравится, — она посмотрела ему в глаза и увидела в них сомнение. Сомнение в том, что ей нравится прикасаться к нему. Она не могла этого допустить. — Мне действительно слишком это нравится Янир, — протянув руку, она провела ладонью по его груди. — Ты так красив… — прошептала она.

— Красив? — теперь настала очередь Янира покраснеть. — Я не красив… Женщины красивы, а не мужчины.

— О, ты ошибаешься, — она нежно улыбнулась ему. — Сказать тебе, что, по-моему, делает тебя таким красивым?

Но почувствовав, что пока не может произнести ни слова, Эбби продолжала гладить его грудь, а он просто кивнул.

— Ну, во-первых, твое тело прекрасно сложено, — добавила она, положив вторую ладонь ему на грудь, понимая, что никогда такую огромную область одной рукой не объять. — Я никогда не встречала никого похожего на тебя. Только сама Богиня могла создать нечто столь великолепное. Интересно, кто ее вдохновил… — голос Эбби прервался, когда она наклонилась вперед и поцеловала его грудь.

— Эбби… — рвано выдохнул Янир. Никогда прежде он не думал о своем теле так, как о чем-то таком, к чему ей было бы приятно прикасаться. Для него это был просто инструмент, который он отточил, чтобы как можно лучше служить своему будущему господину. Теперь он был рад, что так усердно тренировался, что это сделало его привлекательным для Эбби.

Поднявшись на колени, Эбби мягко прижала его к подушкам, которые сложила сверху.

— Ляг на спину, Янир, и я поведаю тебе о том, что еще я считаю прекрасным в тебе.

Испустив тяжелый вздох, Янир позволил ей прижать его к себе и закинул ноги на импровизированную кровать, удивляясь тому, как чудесно было просто принять горизонтальное положение.

Эбби не удивилась. Она видела усталость вокруг его глаз, вокруг которых появились маленькие морщинки, которых не было, когда он проснулся утром. По ее оценке, он находился на ногах почти двадцать четыре часа, учитывая перелет и смену времени. Она устала и вздремнула, прежде чем он вернулся.

— Ты такой сильный, Янир, — прошептала она, потянувшись, чтобы освободить его вторую ногу из штанов.

В этот момент Янир согнул и передвинул ее так, чтобы она оказалась между его конечностями.

— Сними свое покрытие, Эбби, — мягко приказал он.

— Я сделаю это, — сказала она, отбрасывая его штаны в сторону, не заботясь о том, куда они упали, — через минуту, но сначала, ты узнаешь, как я себя чувствую, зная, что ты так силен? Так силен, что я знаю, ты всегда сможешь защитить меня, — она позволила своим пальцам пробежаться по каждой ноге, начиная от лодыжек, наслаждаясь ощущением его волос на огрубевшей коже икр, прежде чем перейти к его большим мускулистым бедрам, которые слегка дрожали под ее прикосновением. — Но я также знаю, что ты никогда не применишь эту силу, чтобы причинить мне боль.

— Лучше я покончу с собой, — поклялся он, задыхаясь, когда ее пальцы скользнули по его бедрам, заставляя его еще шире раздвинуть их.

Эбби приподняла его тяжелые яички, осторожно поглаживая их.

— Я знаю, но я бы никогда не хотела, чтобы ты делал это, — она посмотрела на него серьезными глазами, слегка сжимая самую чувствительную часть его тела в своих руках, достаточно, чтобы его глаза слегка распахнулись. Понимая, что добилась своего, она ослабила хватку. — Если я потеряю тебя, Янир, это убьет меня.

Посмотрев вниз, она увидела, что, хотя он был утомлен, его член становился все толще и начал подниматься от ее прикосновения.

— Даже сейчас ты показываешь свою силу, — ее пальцы медленно переместились выше, чтобы пробежаться по его утолщающемуся стволу. — Твое тело не должно быть способно на это. Ты устал.

— Это не имеет значения, — сказал он ей, — когда ты рядом. Ты — моя леди. Моя Эбби. Даже после того, как я сделаю последний вздох и встречу Богиню, я клянусь тебе, Эбби, это останется так. Потому что я твой и не этого не изменить никогда.

Глаза Эбби наполнились слезами от искренности слов Янира. Никто никогда не говорил ей так, насколько она важна для него. Да, ее семья всегда говорила ей, что любит ее, и они показывали ей это, но это… это было совсем другое… Это был Янир, говоривший ей, что будет любить ее вечно, что он будет любить ее до гроба, что он никогда не оставит ее, не так, как ее семья сделала из-за своей смерти. Эбби знала, что это нелогично, но именно так она чувствовала себя, когда проснулась на больничной койке. Они все оставили ее…, и даже не попрощались… глубоко внутри та маленькая девочка, которой она когда-то была, задавалась вопросом, неужели им просто не хватило времени, чтобы попрощаться… Но Янир только что сказал ей, что он никогда не скажет ей «прощай»… но это потому, что он никогда не оставит ее… даже после смерти.

Наклонившись, она нежно опустила голосу ему между бедер, втягивая его запах глубоко в свои легкие, позволяя своей душе впитывать его, пока он навсегда не станет частью ее. И только потом, тогда она продолжила подниматься по его телу, поклоняясь ему, пока не оказалась с ним лицом к лицу.

— Но ты желаешь узнать, что я считаю самой красивой частью тебя? — спросила она, пристально глядя ему в глаза.

— Хочу, — прошептал Янир, отчаянно желая услышать ее слова, но так же отчаянно желая ее поцелуя.

— Это то, что у тебя здесь, — она нежно коснулась его виска, — и то, что у тебя здесь, — она положила руку ему на сердце. — Для меня это самое прекрасное в тебе. Ты такой крепкий, сильный и достойный мужчина, Янир. Это видно всем. Но то, что они не могут видеть… то, что ты показал только мне. Я считаю самым прекрасным. У тебя самые прекрасные мысли, Янир… О твоем мире… о твоем народе… о твоих братьях… ты так обо всех заботишься, что даже рисковал собой ради женщины, о которой ты ничего не знал, которая сидела и плакала с другой стороне изгороди… Что ты позволил мне стать твоей женщиной… я благоговею перед тобой…

— Богиня! Эбби! — Янир опустил голову к нему для обжигающего поцелуя. — Разве ты не знаешь, что это я боготворю тебя? — он снова поцеловал ее, на этот раз с меньшей силой, но не менее эмоциональными. Он поцеловал ее снова, на этот раз с меньшей силой, но не менее эмоционально. Когда его губы перестали шевелиться, Эбби подняла голову и обнаружила, что он погрузился в сон.

— Упрямый мужчина, — пробормотала она, но в ее словах не было тепла, лишь только беспокойство. — Кем он себя возомнил? Богом? — осторожно пошевелившись, она потянулась за одеялом. Затем накрыв их обоих, она устроилась в объятиях своего мужчины и заснула.

* * *

— Ты совсем на меня не похож…

Незнакомый мужской голос заставил Янира вскочить на ноги, потянувшись к мечу, чтобы защитить Эбби. Но он обнаружил там пустоту. Ошеломленный, он посмотрел вниз и обнаружил, что он полностью обнажен, а его Эбби не оказалось рядом.

— Где она? — зарычал Янир на стоявшего перед ним мужчину, облаченного лишь в короткую тогу, закрывающую его тело от талии до середины бедра, с пристегнутым с боку мечом.

Янир никогда раньше не встречал такого самца. Его кожа… она меняла цвет, когда он двигался, как у хамелеона. Он был высоким, выше любого мужчины, которого когда-либо видел Янир, и, хотя у него были темные волосы как у торнианцев, глаза его светились, как у кализианцев. Но Яниру было все равно, кто этот мужчина и что у него нет меча, он заставит этого мужчину сказать ему, где его Эбби… потому что без нее его жизнь бессмысленна и пуста.

— Это верно, — сказал мужчина глубоким голосом, который, казалось, эхом отражался отовсюду.

— Что именно? — уточнил Янир, приготовившись в случае чего отразить возможную атаку.

— Что твоя жизнь будет пустой и бессмысленной без твоей женщины.

— Моей леди! — инстинктивно поправил его Янир и внезапно понял, что кем бы ни был этот странный мужчина, он может читать его мысли. — Где она?!! — потребовал ответа он. — Что ты с ней сделал?!!

— Я ничего с ней не делал, — ответил мужчина с оскорбленным видом. — Смотри.

И он взмахнул рукой. Янир напрягся, когда рука мужчины скользнула к полу между ними, показав внизу мирно спящую Эбби, в безопасности в его объятиях… В его объятиях??? Янир споткнулся и возможно бы упал вниз, если бы сильная рука не схватила его за плечо.

Пол сомкнулся, отделяя его от Эбби.

— Нет! — Янир попытался высвободиться из захвата. — Я не хочу расставаться с ней.

— И не расстанешься! Из всех иррациональных…

— А чего ты ожидал, Райден? — послышался мелодичный женский голос. — Когда вырвал его из объятий его пары, пока он спал? Что бы ты сделал, когда это бы случилось с тобой?

— Я перерыл вселенную в поисках тебя! — зарычал мужчина, оглядываясь через плечо на голос.

Внезапно Янир почувствовал что-то у себя на торсе и, посмотрев вниз, обнаружил, что от талии до колен его прикрывает какая-то ткань. Что это было?

— Это называется крил, и моя Богиня не желает видеть никого, кроме меня, — отпустив плечо Янира, мужчина по имени Райден направился к женщине, закрывая ему обзор собой, и нежно поцеловал ее.

— Ты просто не смог устоять от любопытства, — Янир услышал, что она слегка поддразнивает его.

— Она сказала, что только ты могла создать что-то настолько великолепное, и поинтересовалась, кто тебя вдохновил…

— Оригинал всегда вне конкуренции, любовь моя… — засмеялась она, проведя рукой по его груди, прежде чем обойти его.

И когда Янир наконец увидел женщину, он тут же упал на колени и склонил голову.

— Богиня, — благоговейно прошептал он.

— Встань, лорд Янир. Твоя Эбби права, эти коленопреклонения и поклоны раздражают, — она подождала, пока он выполнит ее приказ, и продолжила: — Я вижу, ты уже познакомился с моей парой Райдером Нейси Великим, Императором всех известных вселенных, вестником мира… и Богом.

Янир заметил, как мужчина за спиной у Богини снисходительно улыбнулся, когда она представила его, пока не дошла до «Бога».

— Мой Райден… — Богиня игриво посмотрела на него, — не любит, когда его называют Богом.

— Это незаслуженный титул, — проворчал он.

— Но это то, кто ты есть, — парировала Богиня, и Янир понял, что это давняя история.

— Император? — осторожно спросил он, не зная, как эти двое отреагируют на его вмешательство в их диалог.

— Да! — Богиня обернулась, улыбаясь ему, и звезды мгновенно заискрились повсюду вокруг, но когда ее улыбка исчезла, они вернулись к своему обычному сиянию. — Ты ничего о нем не знаешь, не так ли?

— Я… Я никогда не слышал этого имени, — признался Янир.

— Будь проклят Дако! Он полностью стер твое имя из памяти твоего народа! — она обернулась к Райдену, и пространство задрожало.

— Все в порядке, любовь моя. Успокойся, — Райден нежно коснулся ее щеки. — Неважно, помнят ли меня другие. Самое главное — что помнишь ты.

— Это имеет значение! Так было! И это должно было быть передано потомкам от их предков! Особенно когда здесь один из твоих… — Богиня замолчала, и ее глаза вернулись к Яниру. — Я помню, не так ли, и раз уж он здесь… садись! — приказала Богиня, и внезапно под Яниром появился стул, сбив его с ног. Он быстро схватил свой крил, который задрался вверх от внезапного падения, убедившись, что он остается прикрытым.

Райден зарычал, а Богиня только рассмеялась. Для них появились тоже два стула, и они сели гораздо грациознее, чем Янир.

— Я уже сказала тебе, что знаю, что мой вариант — намного лучше. Мне не нужно искать что-то другое.

— И все же… — Райден продолжал сердито смотреть на Янира.

— Я поведаю тебе о твоем прошлом, лорд Янир, — взгляд Богини вернулся к нему. — Это то, что никогда не должно было быть забыто.

Откинувшись на спинку стула, богиня начала.

* * *

— Много… много… веков назад вселенные были совсем другими. Тогда существовала всего одна раса… и у этой расы не было названия, потому что она не нуждалась в нем. То был один народ, которым правил величайший Император, Райден Нейси, мужчина, который сидит рядом со мной.

Богиня наклонилась и положила свою ладонь на его руку. Райден тут же повернулся к ней, нежно взяв ее руку.

— Император Райден принес мир всем известным мирам, — она увидела вопрос в голове Янира. — Да, Янир, между планетами были войны, потому что, хоть и они были одной расой, они не всегда жили в мире между собой, и многие умирали из-за мелочей, — и в ее взгляде появилась гордость, когда она посмотрела на свою пару. — Райден изменил это, когда стал Императором. О его подвигах, храбрости и доброте слагали легенды… как и о его красоте… — Богиня усмехнулась, и Янир с изумлением увидел, как лицо Райдена одновременно начало менять цвета, и его щеки потемнели. Он покраснел.

— Да, — продолжила Богиня, ее глаза вернулись к Яниру. — Он не считает себя красивым, он просто был красив, и, кажется, у вас все же есть что-то общее.

— Может быть, — согласился Янир.

— Так что же оставалось делать юной Богине, когда даже звезды шептались о нем? — ее взгляд наполнился озорством. — Я решила посмотреть сама.

— И упала в мои объятия, — самодовольно сказал Райден.

— Я споткнулась! На скале! — парировала она в ответ.

— И упала в мои объятия, — повторился Райден, — и с тех пор ты там.

— Да, я там, — Богиня снова обратила свое внимание на Янира. — Но пришло время, когда я должна был уйти, потому что, Янир, хоть и во Вселенной существовала только одна раса, они были смертны. А боги и богини бессмертны. И хоть это и считается нормальным для нас, иногда соединяться со смертными, но брать себе в пару таких было не приемлемо. Но я была молода и импульсивна…

Улыбка Богини внезапно стала лучезарной.

— Спасибо, Янир, я не получала подобных комплиментов уже много тысячелетий.

Янир в изумлении уставился на нее, потом понял, что она уловила его мысль о том, что она едва ли выглядит старше его Эбби. Райден сердито посмотрел на него, прежде чем повернуться к своей паре.

— Я все время делаю тебе комплименты! — с недовольством заявил он.

— Да, но иногда женщинам нравится слышать это от других, — наклонившись, она с нежностью сжала бицепс на его руке. — Ты же знаешь, что ты — единственный мужчина, которого я хочу.

С ворчанием Райден расслабился.

— Так на чем я остановилась? — спросила она.

— Ты должна была покинуть, — оба мужчины произнесли это одновременно, и Богиня напряглась.

— Да, — я получила известие, что должна была вернуться обратно на Пантеон. Но я отказалась возвращаться без Райдена. Это вызвало большой переполох в небесах, так как осталось очень мало незамужних Богинь, и Боги не собирались терять еще одну из-за какого-то смертного.

— И все же он здесь, — сказал Янир.

— Да, потому что я сделала его Богом.

— Что? — Янир не мог скрыть потрясения.

— Так можно сделать, но смертные редко становились достойными и подходящими для этого, — Богиня посмотрела на Янира, — причем каждый представленный смертный умирал прежде, чем такое решение принималось. Ваша жизнь так коротка… А я не собиралась позволять этому случиться своему возлюбленному… если только этого бы не захотел Райден. В конце концов, последнее слово было за ним и только за ним. Ему пришлось бы покинуть свой народ, оставить Империю, которую он создавал всю свою жизнь. И эту жертву пришлось бы принести ему, а не мне.

— Не было никакой жертвы, любовь моя. Править Империей до самой смерти или жить вечно рядом с тобой. Решение было простым.

— Но тебя забыли… никто даже не помнит твоего имени…

— Потому что я — не Бог, — Райден приложил палец к ее губам. — Но я — пара самой прекрасной Богини, когда-либо созданной, и мне завидует каждый самец, смертный или Бог. Думаю, это более чем равный обмен.

— Но твой народ должен был помнить тебя не только из-за этого, Райден. И если бы не Дако, то так и было бы.

Янир видел, как Райден вскочил со стула.

— Не упоминай в моем присутствии имя этого Бога! — взревел он, и комната задрожала от его ярости.

— Райден… — встала тоже она и подошла к нему.

— Он забрал тебя у меня. Он отнял тебя…

— С помощью предательства и обмана, — она встала перед ним, обхватив его за талию. — Ты не виноват, любовь моя. Он нанес удар, когда узнал, что ты был занят другим. Он пошел против всех законов и был наказан за это.

— Но недостаточно! Он остался жив! — и, пытаясь побороть свою ярость, Райден нежно обнял ее.

— Он в небытие, — напомнила она ему, — и никогда больше не приблизится ко мне.

— И все же он может причинить тебе вред, как сделал это с помощью Лукана.

— Что? — Янир не смог удержаться от вопроса и понял, что о нем явно позабыли, когда они вдруг с удивлением повернулись к нему.

— Поскольку Дако больше не может прикасаться к моей Богине напрямую, он нападает на нее через семью.

— Не понимаю… — Янир хмуро посмотрел на него.

— Пойдем, — Богиня высвободилась из объятий Райдена и повела его обратно к их прежним местам, — в этой истории есть много чего еще.

Как только все разместились, она продолжила:

— Присутствие Райдена на небесах не было принято Богами, — и фыркающий звук Райдена подсказал Яниру, что это еще мягко сказано. — За право находиться там, ему было брошено много вызовов… которые он всегда выигрывал, — Богиня будто вся была переполнена гордости, когда смотрела на свою пару, — самый явный, хотя он никогда не бросал вызов Райдену напрямую, исходил от Дако, который был оскорблен тем, что я предпочла ему смертного. Поскольку Дако был трусом, он из мести решил напасть на то, что Райдену пришлось оставить — его народ и Империю. Его целью было стереть имя Райдена из памяти его народа, и, похоже, ему это удалось, — ее глаза потемнели от печали. — Ты понятия не имеешь, как сильно Дако преуспел в этом, Янир. Империя Райдена была более чем в два раза больше Торнианской и Кализианской вместе взятых. Она также включала в себя те миры, которые вы недавно обнаружили… даже Землю. Центром ее была планета Кальтор, где находился Дом Императора. Люди легко путешествовали между планетами, во всей вселенной все говорили на одном языке, подчинялись одним законам.

— А где сейчас расположен Кальтор? — спросил Янир.

Оба удивленно посмотрели на него.

— Вы называете его Торнианом.

— Когда-то это был ваш мир? — Янир потрясенно смотрел на него.

— Да, но Дако превратил все в пыль, что я построил там и на других планетах. Мой народ больше не мог путешествовать в космосе. Они больше не могли общаться. Они изменились, и каждый начал развиваться дальше по-разному.

Янир словно заново увидел Райдена, осознав, что теперь он видит каждый оттенок торнианской кожи у Райдена.

— Так вот почему мы могли иметь совместное потомство. И почему вы похожи и на торнианцев, и на кализианцев.

— Да, было время, когда ты был одним из них.

— Именно поэтому, когда Дако похитил меня, он спрятал меня на Калторе. Там, где все началось.

— И поэтому Король Варик ответил первым ваш призыв о помощи, — закончил за нее Янир.

— Да. Дако думал, что уничтожил народ Райдена на Калторе и что, спрятав меня там, он уничтожит и Райдена. Он не понимал, насколько стойкими могут быть его люди. Хотя они сильно пострадали, но все же сумели восстановить свои силы. Король Варик почти в одиночку изменил облик своего мира. Он объединил народ, и это было время великого процветания. Он рискнул всем этим, придя мне на помощь.

— Поступить иначе было бы недостойно его, — ответил ей Янир.

— Возможно… — согласилась Богиня.

— И вы щедро вознаградили его, — продолжил Янир.

— Разве? — Богиня вопросительно посмотрела на него. — Это то, во что вас заставили поверить? Что торнианцы смогли достичь всего благодаря мне?

— Я… ну да… именно потому, что он спас вас от жестокого обращения, и вы благословили Дом Бертоса, и именно поэтому мы теперь можем путешествовать к звездам.

— Все то, что ты сейчас сказал, так не соответствует истине, что я не знаю, с чего начать, — Богиня беспомощно посмотрела на свою пару.

— Начни с Роуни, — Райден нежно погладил ее по щеке, и Янир увидел в его глазах глубокую печаль.

— Да… она заслуживает этого.

— Да, — согласился Райден, — и даже больше.

Богиня резко повернулась к Яниру, услышав его невысказанный вопрос.

— Ты не знаешь, кто такая Роуни?!! — и вдруг комната начала сотрясаться от ее гнева. — От чего она отказалась ради вас?!!

— Я ничего не сказал, — возразил Янир.

— Но ты так подумал.

— А можно мои мысли останутся лишь моими… Богиня? — и Янир подумал, не зашел ли он слишком далеко, когда пространство начало буквально дрожать… пока Райден не засмеялся.

— Он прав, любовь моя, и в нем достаточно от Роуни, чтобы иметь смелость сказать тебе об этом.

И тут все прекратилось.

— Итак… — Райден откинулся на спинку стула в ожидании продолжения рассказа.

— Ты знаешь, что у Короля Варика была Королева?

— Конечно, — Янир нахмуриться, услышав ее вопрос. — Она должна была быть, иначе у него не могло бы быть потомства, но… — Богиня молча смотрела на него, пока он перебирал в своей памяти все сведения об истории своего народа, пока не пришел к выводу, что, оказывается, не знает ее имени. И это опечалило ее. — Я никогда не слышал ее имени.

— Понимаю. Ну, по крайней мере, в земной жизни ее звали Роуни Джейкоби. Она была королевой Короля Варика и моей сестрой.

— Что? — Янир перевел свой изумленный взгляд от Райдена на Богиню. — Разве это возможно?

— И, тем не менее, это так, — просто констатировала она. — Когда я была… — ее взгляд обратился к Райдену, — в плену, Райден тут же бросился на мои поиски. И моя сестра последовала за мной, обеспокоенная моим благополучием. Она всегда была такой, заботилась о благополучии других. Когда она прибыла…

— Она упала в объятия Короля Варика, — ухмыльнулся Райден, пытаясь заставить свою Богиню улыбнуться.

— Она споткнулась! — но напряжение спало, и Богиня благодарно улыбнулась Райдену.

— Это не имеет значения, она оказалась в его объятиях и отказалась покинуть его.

— Как отказалась ты, Богиня, — понимающе произнес Янир.

— Да, но на этом сходство заканчивается. Я никогда не думала о том, чтобы сделать то, что сделала моя сестра, мне даже в голову такое не приходило… если бы это произошло, вселенные стали бы совсем другими.

— Даже ты не можешь вернуться и изменить прошлое, любовь моя. Что есть, то есть. Мы должны двигаться вперед и исправить то, что можем, — мягко произнес Райден.

— Да… ты прав, — ее взгляд вернулся к Яниру. — Итак, моя сестра нашла свою пару в смертном мужчине и вместо того, чтобы быть вынужденной покинуть его, она решила объединить свою жизненную силу с его. Сделав это, она стала больше, чем смертной, но уже перестала быть Богиней.

— Что вы имеете в виду? — Янир хмуро посмотрел на нее.

— Теперь ее жизнь была связана с его жизнью. Если умер бы он, умерла бы и она. Но пока она была жива, она могла помогать ему. Могла помочь своему народу. Она — причина, по которой вы достигли звезд. Камни, которыми вы так дорожите… Причина, по которой они такие — это из-за нее. Когда она стала смертной, энергия, которая делала ее бессмертной, должна была куда-то перейти, и она направила ее в камни, передав свой дар будущим поколениям. Она знала, что ее потомки смогут использовать их. Они наполнены ее энергией, любовью и заботой о любимом мужчине. В ответ Король Варик изменил название своего Дома с Берто на Джейкоби, заявив, что его Дом навсегда изменился… в лучшую сторону.

— Дом Джейкоби? Но…

— Но вас учили, что это всегда был Дом Берто.

— Да.

— Вас неправильно учили. Много поколений спустя, когда вы начали путешествовать к звездам и память о поступке Роуни померкла, потомками было решено вернуть Дому первоначальное имя. Именно с этого момента начался упадок этой родословной, в то время как остальные одиннадцать оставались такими же сильными.

— Одиннадцать!

— Да, за время их совместной жизни Роуни подарила Варику двенадцать отпрысков, шесть самцов и шесть самок.

— Двенадцать?! — Янир вздрогнул от шока, он никогда не слышал этого раньше! У него от услышанного кругом шла голова.

— Да, — Богиня наблюдала за ним несколько мгновений, гадая, догадается ли он сам или ей придется дать ему подсказку.

— В Торнианской Империи двенадцать домов, — тихо произнес Янир.

— Очень хорошо, лорд Янир. О чем это говорит? — спросила Богиня, глядя на него.

Несколько мгновений Янир молча смотрел на нее, лихорадочно соображая. Было двенадцать первоначальных отпрысков, которые были наполовину Богами, наполовину — смертными. Теперь в Империи двенадцать домов…

— Продолжай… — Богиня поощряла.

— Каждый лорд происходит от Короля Варика и Королевы Роуни.

— Правильно, — кивнула она.

— Но как? Дом Луанды и дом Торино из одной родословной. Мой манно — лорд. То есть одного отпрыска не хватает.

Богиня улыбнулась тому, как быстро он это понял.

— Может показаться, что это так, но ты не знаешь, что дом Бертоса никогда не принадлежал к родословной моей сестры.

— Что?!!

— Записи об истории вашего народа были изменены, чтобы все выглядело так, будто это так и было, но это — неправда. Мужчина, который должен был править, кто мог бы многое предотвратить, был изгнан, так и не узнав своего истинного наследия.

— Но… — Янир был совершенно сбит с толку, и Богиня сжалилась над ним.

— Родословную твоего манно можно проследить вплоть до первой самки моей сестры, принцессы Ори, а твоя мать происходит непосредственно от их второго мужчины, принца Рады.

— Но это значит….

— Два тысячелетия спустя не делают их отпрысками одного и того же дома, Янир. И так, ты и твой манно теперь представляете два дома, твой Дом — происходит от второго потомка Варика, Рады. Его род мог бы править Домом, если бы не старший брат, первый отпрыск Варика. Теперь, с родословной Ори на Бетельгейзе и Рады на Этрурии, Торнианская Империя снова единой и сильной. Это также означает, что Дако теперь нацелит всю свою злобу на вас и тех, кого вы любите.

— Что вы имеете в виду? — потребовал Янир, напрягшись, сидя в кресле.

— Дако будет искать ваши слабые места, подобные тому, что нашел в Лукане, — глаза Богини наполнились печалью и сожалением, когда она посмотрела на него. — Я должна была отреагировать иначе, если бы я тогда все обдумала не спеша, я бы поняла, что то, что я сделала, было именно тем, на что надеялся Дако. Я приговаривала народ моей пары к смерти, долгой, медленной и мучительной смерти, которая в итоге стоила бы им чести и в конечном итоге уничтожила бы их.

— Великая Инфекция, — прошептал Янир.

— Да. Когда я обнаружила, что потомки моей сестры подвергались насилию так же, как… — она внезапно замолчала и закрыла глаза, а потом встала, чтобы пройтись по комнате, нервно потирая ладони, как будто она внезапно замерзла. — Это было невыносимо. Я поклялась ей, что буду присматривать за ними, что они не пострадают как…

— Теперь же страдаем мы, — тихо подсказа ей Янир, внезапно осознав, чего она молчит. Видимо, Король Варик опоздал и не смог помешать Дако надругаться над ней. Он посмотрел на Райдена и увидел в глазах ярость… и вину.

— Да, но теперь это изменится, — Богиня остановилась и посмотрела на него. — Теперь ваши решения будут определять, будут ли продолжаться ваши страдания, или Дако, наконец, преуспеет в своей мести.

— Наши решения?

— Да. Ваши. Теперь ты управляешь Домом, которым должен был править всегда, — Богиня слегка склонила голову набок. — Разве камни не приветствовали тебя? — спросила она.

— Камни?

— Да! — нетерпеливо ответила Богиня. — Ты вошел в Дом своих предков с женщиной, которой пришлось многое преодолеть, чтобы быть с тобой! Камни приветствовали тебя светом или нет?!!

— Когда мы впервые приблизились к стенам, мне показалось, что внутри них промелькнул цвет хунаджи, — ответил ей Янир. — Эбби тоже увидела это… но я подумал, что это просто игра света.

— Это не так. Так камни признали возвращение истинного наследника, их полная сила теперь вернется, если вы сделаете то, что сделал Король Варик.

— А что он сделал? — спросил Янир, обеспокоенный тем, что не может жить согласно легенде о Короле Варике.

— Он любил свою Королеву, даже несмотря на то, что ее род не был похож на его, некоторые даже считали его непригодным, но ему было все равно. Он любил ее открыто и искренне…

— Это то, что ты должен сделать по отношению к своей леди, — Янир посмотрел на мужчину, который оказался рядом с ним, пока тот был сосредоточен на том, что рассказывала ему Богиня. — Если ты этого не сделаешь, все будет потеряно.

И взмахом руки пол перед ним снова стал прозрачным, и Райден отправил Янира вниз.

Глава 17

И в тот же момент Янир очнулся. Но не шевелясь, не открывая глаз и не меняя ритма дыхания, он попытался по своим ощущениям определить происходящее вокруг. Он слышал тихое потрескивание камина, чувствовал запах дыма. Он понял, что лежит на спине, укрытый чем-то мягким и теплым.

Слегка приоткрыв глаза, он осмотрел потолок и прошёлся по нему взглядом, пока не уперся в стену. Окинув глазами стену, он обнаружил, что в камине огонь уже почти погас. А затем, посмотрев направо, увидел слабый свет, который только начинал проникать через окна, хотя в комнате еще пока царил сумрак. Медленно, не привлекая внимания, его рука потянулась к мечу, который всегда был рядом, когда он спал. Теперь он знал, что сможет защититься от внезапного нападения.

Вдруг тихий звук, за которым последовало какое-то слабое движение по его груди и бедрам, заставили руку Янира напрячься на мече, и скосить глаза в сторону. Что-то было прижато к нему. И он подумал было уже вскочить и отразить возможное нападение, когда увидел локоны цвета хунаджи, которые в свете угасающего камина казались цвета темного золота.

Эбби.

Эбби лежала у него на груди. Он находился в их покоях на Этрурии. Эбби снова оказалась в его объятиях. Отпустив меч, он обнял ее руками, притягивая к себе, впитывая ее запах и наслаждаясь своими ощущениями от этого. Эбби что-то пробормотала во сне и прижалась еще ближе. Когда ее голое колено потерлось о его голое бедро, он понял, что, пока они отдыхали, ее покрытие задралось и теперь ее лоно был открыто для него. Казалось, что его член начал оживать задолго до того, как это осознал его разум, и теперь его головка упиралась в ее вход, желая проникнуть внутрь. Всего одно движение, и он окажется на небесах…

Небеса… И Яниру внезапно вспомнился его сон… Ведь это был всего лишь сон, не так ли? Он не мог по-настоящему встретиться с Богиней и ее парой, не так ли? Но это казалось таким реальным…

В этот момент Эбби зашевелилась, ее лоно потерлось о его член, и его бедра инстинктивно дернулись вперед. И тут же все мысли покинули Янира, кроме тех, что касались его собственной Богини и небес, куда она всегда возносила его.

* * *

Эбби еще теснее прижалась к Яниру. Она не хотела будить его, так как он был так измучен прошлым вечером, но она не могла заставить себя покинуть его объятия. Там она чувствовала себя в безопасности, защищенной и даже любимой. Янир никогда не говорил ей этого, но она чувствовала это каждый раз, когда он прикасался к ней. Ей нужно было обсудить это с Лизой и Ким, но потом, а прямо сейчас, она просто хотела лежать в его объятиях.

Слегка передвинувшись, она почувствовала, как что-то твердое и горячее прижалось к местечку у нее между ног, прежде чем поняла, что это было. Это был Янир… чудесный член Янира был у ее входа… двигая бедрами, она прижалась к нему, и тут же он погрузился в нее.

— Янир… — выдохнула она, открыв глаза, и встретила устремленный на нее его дикий голодный взгляд.

Прежде чем она успела сделать еще один вдох, Янир подхватил ее под колено и перекатил на спину, держа также открытой для него, пока он погружался в нее все глубже и глубже.

* * *

В тот момент, когда Эбби открыла глаза, Янир увидел в них желание и понял, что не сможет сдерживать свою страсть достаточно, чтобы сначала доставить ей удовольствие. Ее горячие, влажные глубины затягивали его все глубже, и он охотно погрузился в ее мягкое тело.

Не желая отпускать ее, даже для того, чтобы должным образом уложить ее на спину и войти в нее. Вместо этого он просунул руку под ее колено, открыв тем самым ее для себя. А затем перевернул Эбби на спину. Это движение и поза позволили ему еще глубже погрузиться в ее удивительные глубины, находя новые места, касаясь которых, он доставлял ей огромное удовольствие. И Янир решил использовать их все до единого. Он позаботится о том, чтобы его Эбби нашла свое освобождение, хоть он и не доставил ей перед соединением удовольствия. Но она получит его, когда он будет внутри нее. И только после этого он позволит своему семени наполнить ее.

Продолжая делать медленные и сильные выпады, Янир наблюдал, как потемнели глаза Эбби. Ее дыхание участилось, когда ее пальцы впились в его плечи. Она встречала его, толчок за толчком, принимая все, что он ей давал. Ее тихие стоны, когда он снова и снова проникал глубоко, говорили ему, что она уже близко, так же как и ее лоно, сжимающееся вокруг него, в попытке удержать его внутри.

Но Янир хотел большего. Он хотел услышать, как Эбби выкрикнет его имя, когда освободится. Он хотел почувствовать, как она разлетится на кусочки в его объятиях, и знать, что он единственный, кто может сделать с ней такое. Он знал, что не был первым мужчиной своей Эбби, но он сделает все, чтобы быть последним. Она сказала ему, что любит его… Это было древнее слово, которое выражало глубину ее чувств к нему… и он покажет ей, как много оно значит для него… как сильно он любит ее…

— Еще Янир… пожалуйста… сильнее… ну же… я так близко… — всхлипывая, умоляла она. И он знал, что нужно ей. Увеличив скорость и силу своих толчков, он наклонил голову, накрыв ртом один из напрягшихся сосков, которые проступали сквозь тонкий материал ее покрытия. Покрытия, которое он не успел снять до того, как заснул прошлой ночью. Глубоко втянув его в рот, он словно поглотил ее кусочек плоти.

И тогда Эбби вскрикнула, ее лоно болезненно сжалось вокруг его члена, выгнув спину, будто предлагая ему всю себя. Он знал, что ей нравится то, что он делает, поэтому он переместился к другой груди.

— Отпусти себя, Эбби! — Янир поднял ее ногу еще выше, поймав ее взгляд. Капельки пота начали выступать на его лице, когда он отчаянно входил в нее. Все сильнее. Быстрее. Он уже почувствовал покалывание у основания позвоночника. И понял, что долго не протянет. — Я хочу увидеть это! Давай же! — приказал он ей, погружаясь все глубже.

* * *

Эбби почувствовала, как от слов Янира все ее тело будто свело судорогой. Она чувствовала каждый дюйм его каменной плоти, прижимающейся к стенкам ее чувствительного лона, когда он входил и выходил из нее, каждый толчок был сильнее, сильнее и глубже, чем предыдущий, поднимая ее выше. Она была так близко… И когда он, казалось, погрузился особенно глубоко, все ее существо будто взорвалось. Эбби увидела звезды.

— Янир!!!! — закричала она.

* * *

Голова Янира откинулась назад, мышцы шеи напряглись, когда его крик эхом отразился по комнате, вслед за возгласом Эбби. Ее лоно сжималось вокруг его члена, словно требуя его семени, и он больше не мог сдерживать себя. Оно извергалось, как волна за волной, пока полностью не иссякло. Рухнув на бок, он продолжал держать ее за ногу, не желая терять эту связь, удерживая их вместе.

* * *

Эбби положила голову на грудь Яниру, пытаясь отдышаться. Богиня, какой прекрасный способ просыпаться по утрам. Она медленно подняла голову и увидела на его лице удовлетворение, которое, она могла поклясться, не уступало ее собственному. Протянув руку, она нежно провела ладонью по его потной груди. Которая тут же была накрыта его гораздо большей ладонью.

— Доброе утро, — произнесла она, потянувшись и нежно поцеловав его в губы. Скользнув взглядом по его лицу, она отметила, что морщинки от усталости, которые были так заметны прошлой ночью, исчезли. Отдых, каким бы коротким он ни был, наверняка пошел ему на пользу.

— Доброе утро, — отозвался Янир, наклоняя голову, чтобы поймать ее губы для нового поцелуя. — Я скучал по тебе.

— Я все время была здесь, — поддразнила она, смущенно глядя на него.

— Мне казалось, что мы расставались, — сказал он ей, вспоминая обрывки своего сна, о том, как он смотрел на нее с высоты…

— Ну, это вряд ли, — тихо рассмеявшись, сказала Эбби. — Я все время была здесь, в твоих объятиях. Клянусь, — приподнявшись, улыбнулся ему. — Сначала я закажу нам еду, и мы сможем поесть здесь, перед камином, а ты расскажешь мне о своем вчерашнем дне, а потом я расскажу тебе о своем.

Пальцы Янира на ее руке остановили ее движение.

— Я не могу, Эбби, — сказал он с сожалением. — Я должен очиститься. Мне нужно встретиться с Дэем.

— Так рано? — Эбби не смогла скрыть разочарования.

— Да, — Яниру не понравилась печаль, отразившаяся на ее лице, и он подумал, что встреча с Дэем может подождать. — Но у меня есть время разделить еду с тобой, — и он увидел, как ее лицо мгновенно просветлело.

— Думаю, мне придется довольствоваться этим. Я свяжусь с кухней. Пробираясь по подушкам к столу, на котором стояли вчерашние блюда и лежал ее коммуникатор, она услышала низкий рык Янира, выражающий признательность за то, что она ему открылось. Ее пышная попка словно дразнила его, покачиваясь в такт ее движениям, и его член снова начал твердеть при мысли о том, что будет, если взять ее сзади. Позволит ли она это ему? Он начал раздумывать о том, чтобы вообще отменить встречу с Дэем, последовав совету Эбби, и остаться с ней в постели. Хотя тогда они вряд ли там будут есть.

Услышав ее тихий голос, он очнулся от своих откровенно похотливых мыслей и понял, что не может остаться. Ему нужно было еще многое сделать, прежде чем он сможет обеспечить в полной мере ее безопасность.

— Мне нужно очиститься, — он поднялся, намереваясь сделать именно это, но замер, когда ощутил, как что-то коснулось его бедер.

— Янир… — глаза Эбби распахнулись в изумлении, когда она повернулась, чтобы взглянуть на него. — Что это? — спросила она, указывая на ткань цвета хунаджи, обернутую вокруг его талии.

Что она там делала? Как она попала сюда? Мысли Янира начали путаться. Во сне Райден сказал, что это «крил», и накрыл им Янира, чтобы Богиня не увидела его наготу. Тот, что был на Райдене, был белым, в тон одеяния Богини. И он не обратил внимания на то, какого цвета был его крил.

— Это называется «крил», — рассеянно ответил он.

— Но… ты… ты не надевал его вчера вечером. Я помогла тебе раздеться, и ты заснул абсолютно голым.

— Я… — Янир замолчал, переводя взгляд с крила на Эбби. Что он мог ей сказать? Мог ли он вообще рассказать ей, что начинает верить в то, что он повстречался с Богиней? Поверит ли она ему? Она рассмеялась тогда, когда он сказал, что чувствует себя так, словно они расставались. И ответила, что провела в его объятиях всю ночь. Если он расскажет ей о своем сне… она, возможно, снова лишь посмеется над ним?

— Янир… что случилось?

— Ничего не случилось, Эбби. Мне нужно очиститься.

Схватив свой меч, он развернулся и покинул ее.

Эбби в шоке смотрела вслед удаляющемуся Яниру. Он не ответил ей. Почему? Она чувствовала повисшую в воздухе ложь. Он никогда раньше не лгал ей. Он никогда раньше не игнорировал ее вопросы? Он отвечал на все вопросы, которые она задавала тогда через изгородь. Он всегда был честен с ней, даже когда ей не нравились ответы… Она бы узнала бы, если бы он солгал ей?

Она медленно поднялась с подушек и поежилась. Внезапно Эбби почувствовала себя брошенной и одинокой. Даже намного хуже, чем когда потеряла семью. Хуже, чем когда ее похитили. Подойдя к камину, она подбросила в него дров, как показал ей Паган, надеясь, что жар прогонит холод, который, казалось, наполнил всю ее изнутри. Не задумываясь, она начала складывать одеяла и простыни, которыми была застелена их постель. Еще пять минут назад она думала, что находится там, где ей самое место, может быть, впервые в жизни и, что более важно, рядом с тем, кому она принадлежит… Теперь же она не была так уверена…

«Он никогда не полюбит тебя… — прошептал лукавый голос в ее голове. — Знаешь почему? Ты — ничто. Пришла из ниоткуда. Ты никогда не будешь соответствовать леди или достаточно достойной для лорда! Скоро он это поймет!»

— Нет!

Эбби отказалась в это верить, а потом вскрикнула от страха и отпрянула, готовая защищаться, когда чья-то рука схватила ее за плечо.

— Эбби? — спросил Янир, оглядывая комнату в поисках угрозы. И не найдя ничего, его взгляд вернулся к ней. — Что случилось?

Эбби прикрыла рукой бьющееся сердце и посмотрела на Янира. Его темные волосы были влажными, а на груди все еще оставались капельки влаги, свидетельствующие о том, что он только что находился в очистительном блоке. Но теперь на бедрах у него было полотенце, а не тот «крил».

— Я… — раньше Эбби отважилась бы сказать ему, что ее беспокоит, она без колебаний рассказала бы ему, что ее напугало. Ее вера и доверие к нему были так сильны, но теперь…

— Эбби? — снова спросил Янир, желая коснуться ее щеки.

— Ничего, — сказала она и быстро отодвинулась, прежде чем он успел дотронуться до нее. Она не думала, что сможет вынести это прямо сейчас. — Я распаковала твою одежду и положила ее здесь, — быстро сменила тему она. — Я повешу ее сегодня в шкафах… наверное, я могла бы сделать это вчера, но сначала хотела убедиться, чтобы все вещи Бертоса убрали оттуда.

Янир нахмурился, когда она быстро перемещалась по комнате, стараясь оказаться подальше от него. Ему было все равно, где его одежда, он хотел знать, что ее так расстроило.

— О, и еще в шкафу есть полная чаша драгоценностей и золота. Я нашла их в карманах одежды Бертоса. Я не знаю, что с ними делать.

— Целая чаша?

— Да, Паган сказал, что Бертос всегда носил это с собой… В любом случае, я не буду тебе мешать, чтобы ты мог спокойно одеться… Я знаю, у тебя мало времени, — и она быстро ушла в очистительную комнату, желая оказаться от него как можно дальше.

* * *

Прислонившись к двери уборной, Эбби прижала руку к груди, пытаясь сдержать свои рыдания. Янир солгал ей… почему? Что происходит? Он был единственным, на кого она могла рассчитывать, когда была в Торино. Он всегда оказывался по ту сторону изгороди, когда говорил, что придет. Если он должен был отсутствовать, то он всегда предупреждал ей заранее и объяснял почему. Он впустил ее в свою жизнь и помог ей понять, насколько иной стала ее жизнь. Он был ее убежищем. Он был ее опорой. Но теперь он солгал ей, и она не знала, что делать.

Но, кажется, он был так же удивлен тем, что на нем был тот крил, как и она.

Оттолкнувшись от двери, она попыталась собраться с мыслями. Неужели Янир проснулся, и она не заметила этого? Когда он проснулся, он сказал, что скучал по ней… и она подумала, что он так дразнил ее, и рассмеялась. Тогда получалось, что он тогда только что вернулся в постель? Но он выглядел отдохнувшим… Почему он не сказал ей ничего? Эта мысль не выходила у нее из головы. Почему он думал, что должен лгать ей? Сняв ночную рубашку, она отбросила ее в сторону и вошла в кабину, все еще теплую после душа Янир. Активировав его, она подняла голову, позволяя воде течь по ее телу, надеясь, что она очистит и ее мысли, как очищает ее тело. Через несколько минут она вздохнула… Нет, это не сработает… в ее голове все еще было полно вопросов.

Неужели ее вчерашние поступки, то, как она ворвалась в его кабинет, заставили его подумать, что она не в состоянии приспособиться к его миру? Что если он просто не захотел сказать ей что-то, что, по его мнению, могло ее расстроить? Или тут было что-то еще?

Выйдя из кабины, она схватила полотенце и начала быстро вытираться. Отжимая волосы, ее руки замерли, когда она увидела крил на полу. Наклонившись, она осторожно подняла то, что вызвало всю эту боль и смятение. И вдруг ее наполнило любовью и теплом, прогоняя холод, который пытался заполнить ее сердце.

Почему-то ей казалось, что это тепло исходит от крила, но не могла понять, как и почему. Она также ощутила, что не крил был причиной всей этой боли и смятения, это она и Янир не были честны друг с другом. Это нужно было изменить.

Осторожно положив крил на пол, она быстро вытерлась и переоделась в одежду, которую оставила тут прошлой ночью. Одевшись, она снова взяла в руки крил и отправилась за ответами.

* * *

Янир молча смотрел на дверь очистительной комнаты. Он не понимал, что происходит, но чувствовал, что ему это не нравится. Его Эбби никогда раньше не уклонялась от его прикосновений. Все время, что они были вместе, она всегда хотела быть ближе к нему. Раньше она никогда намеренно не отдалялась от него. Ему нужно было выяснить, что случилось, чтобы он мог это исправить.

«Ты — всего лишь третий отпрыск… — темный, зловещий голос прошептал ему на ухо. — Ты никогда не должен был иметь самку! Ты никогда не должен был править Домом. Неудивительно, что она уже сожалеет о том, что соединилась с тобой. Считает твои прикосновения оскорбительными… Скоро она покинет тебя, и все узнают, что ты негоден!»

— Нет! — закричал Янир, озираясь вокруг, чтобы найти источник голоса… но он был один в комнате.

Стук в дверь заставил его быстро подойти к ним. Он покончит с этим прямо сейчас! Распахнув двери, он увидел Пагана.

Паган отпрыгнул назад, когда двери покоев лорда внезапно распахнулись и перед ним предстал разгневанный Янир.

— Что ты тут делаешь?!! — тут же потребовал ответа Янир.

— Я… я несу еду, как приказала ваша леди, мой лорд, — заикаясь, произнес Паган. — Она сказала, что вам нужно срочно уйти, и попросила, чтобы вы доставили ее без промедления.

Янир взглянул на поднос, который нес Паган, и осознал свою ошибку. Сделав глубокий вдох, он отступил назад и жестом пригласил Пагана войти.

Паган молча вошел в покои и поставил поднос на стол. Он быстро начал собирать тарелки, оставшиеся с вечера.

«Мне не следовало так реагировать», — подумал Паган. Он привык к внезапным вспышкам гнева бывшего лорда, у Бертоса они случались довольно часто. Он просто не ожидал их от своего нового лорда. Лорд Янир казался гораздо спокойнее и увереннее в себе, чем Бертос. Возможно, он ошибался.

Янир внимательно наблюдал за другим самцом. Этот мужчина проводил с Эбби много времени, больше, чем Янир на самом деле, и если кто-то и мог знать, что могло расстроить Эбби, так это Паган. Можно было, конечно, поговорить об этом с Гримом или Рэем, потому что они знали о земных женщинах больше, чем любой другой мужчина. И все же Паган провел почти целый день рядом со своей госпожой, честно сказать, больше времени, чем Янир, потому что Янир потратил его впустую, отдыхая и видя безумные сны.

— Что-нибудь случилось вчера, что расстроило леди, мастер Паган? — говоря это Янир начал одеваться.

— Расстроило ее? — Паган со стуком поставил тарелки и выпрямился, чтобы посмотреть на Янира.

— Да. Кажется этим утром она… она была чем-то расстроена.

— Я… ну…

— Говори, Паган! — приказал Янир.

— Мой лорд, помимо отвращения ко многим вещам Бертоса, я видел ее расстроенной только тогда, когда она увидела лицо воспитанника Мабона и узнала, как с ним обращались. Вы знаете об этом.

— Больше не было никаких других причин? — уточнил Янир.

— Нет, мой лорд, хотя я боюсь, что она может расстроиться, как только войдет в покои Рисы.

— Она их еще не видела? — Янир посмотрел поверх его головы. Он еще не видел, что там, наверху, но мог себе представить. Он не мог поверить, что Эбби еще не исследовала их.

— Нет, милорд, она, кажется… позабыла о них, пока я не упомянул об этом вчера вечером. Но она решила подождать до сегодняшнего дня.

Янир напрягся, услышав, как открылась дверь очистительной комнаты. Он не позволит ни одному мужчине увидеть свою леди без покрытия. Быстро бросившись вперед, чтобы заслонить от Пагану обзор, он успел сделать несколько шагов, когда Эбби вышла из комнаты, полностью одетая и держа в руках крил.

* * *

— Крил… — благоговейный шепот Пагана заставил Эбби и Янира повернуться к нему.

— Вы знаете, что это такое? — спросила Эбби, протянув руку, показывая на крил.

— Я… — глаза Пагана метнулись от крила к Эбби. — Ну да, моя леди… хотя я никогда их не видел. Я знаю о нем только из древних легенд.

— О каких легендах ты говоришь, Паган, потому что я никогда не слышал о криле ни в одной?

— Это относится к временам Короля Варика, мой лорд, — ответил тот.

— Продолжай, — Янир скрестил руки на груди и в ожидании.

— Легенда гласит, что после того, как Король Варик спас Богиню, появился ее возлюбленный. Говорили, что он был на голову выше всех мужчин, окровавленный после битвы, одетый в один белый крил, с пылающим мечом в руках.

— В ней не упоминалось его имя? — прервал его Янир.

— Я… нет, милорд, его имя никогда не упоминалось нигде.

— Продолжай, — приказал Янир.

— Да, милорд. Говорили, что когда он увидел свою Богиню в объятиях другого мужчины, он издал такой оглушительный рев, что земля задрожала, повалив всех воинов с ног… всех, кроме Короля, который все еще держал Богиню на руках. Когда же тот поднял свой пылающий меч, чтобы прикончить Варика, тогда раздался нежный голос Богини, взывающий к нему, тем самым спася того от неминуемой гибели. Ее возлюбленный отбросил меч в сторону и забрал Богиню из рук Короля, исчезнув вместе с ней.

— Только когда Король и его воины возвратились сюда, — глаза Пагана пробежали по стенам комнаты, — они обнаружили, что пылающий меч мужчины прорубил новый проход сквозь скалы.

— Пылающий меч… — тихо произнес Янир.

— Да, — ответил ему Паган, — если бы он был здесь раньше, Король достиг бы Богини несколькими днями раньше.

— Но это не объясняет, откуда вы знаете, что он назывался «крил», — проговорила Эбби, ее руки сжали шелковистую ткань.

— Легенда гласит, что после того, как Король нашел свою Королеву, пара Богини вернулся и подарил Королю Варику золотой крил за помощь в спасении своей возлюбленной. Считалось, что он обладает особой силой, которая не только защищала Короля, но и гарантировала, что у него будет много достойных отпрысков, потому что… — вдруг смутился Паган и понял, что больше не может смотреть на леди Эбби.

— Потому что? — продолжила Эбби и тут поняла, отчего покраснел Паган.

— Если бы мужчина носил только один крил, то ничто или почти ничто не могло бы помешать ему легко соединиться со своей женщиной. Чтобы, она смогла добраться к нужному ей быстрее…

— О… — теперь настала очередь Эбби покраснеть.

— Я бы сказал, двенадцать — это много, — пробормотала Янир.

— Вам известно истинное число отпрысков Короля Варика? — взгляд Пагана переместился к Яниру, не в силах скрыть потрясения.

— Почему он не мог знать об этом, Паган? — нахмурилась Эбби, глядя на него.

— Многие, когда их спрашивают, говорят, что у Короля Варика было шесть отпрысков… Они просто позабыли, что его потомками также были и самки.

— Но почему? Женщины ведь так важны для торнианцев!

— В древние времена, леди Эбби, все было по-другому.

— Да, — ответил ей Янир и вдруг понял, что это было то, что Бертос не включил в программу Обучателя, или каким-то образом она не смогла получить эти знания, и поэтому она не знала об этом. Его бедная маленькая Эбби. Она была такой смелой. Она не боялась задавать вопросы, когда чего-то не понимала. Не боялась того, что могут подумать о ней другие. Это было то, чему он должен был учиться, особенно с ней, потому что он знал, что она никогда не будет думать о нем хуже, если он откроет ей правду. — Во времена Короля Варика было более чем достаточно женщин, и более значимыми для Империи считались мужчины.

— Это правда, — согласился с Яниром Паган. — о самках Короля Варика просто позабыли. Но не вы, — Паган вопросительно поднял бровь, прежде чем осознал, что только что сделал. — Прошу прощения, мой лорд, — Паган быстро склонил голову.

— Не надо извиняться, Паган. Я знаю о двенадцати потомках, потому что… — Янир посмотрел на Эбби. Что она подумает… поверит ли ему?

— Янир? — Эбби не понимала, почему он так странно на нее смотрит.

— Я знаю об этом, потому что родословная моего манно берет свое начало непосредственно от первой самки Короля Варика, принцессы Ори.

— Правда?!! — глаза Пагана распахнулись от шока, когда он посмотрел поверх плеча Янира. — Вы происходите непосредственно от Короля Варика?

— Так мне сказали, — Янир перевел взгляд с Эбби на то, что привлекло внимание Пагана. В этот момент первый луч утреннего солнца проник комнату и скользнул по изножью кровати на внешней ее стороне. Сам не зная почему, Янир окинул взглядом раму и почувствовал, как его сердце забилось быстрее.

Резьба по дереву, хотя и была выполнена мастерски, но не была чрезмерно вычурной. Она была простой, но четко давала понять, кто был ее хозяином. Если бы он увидел это раньше, Янира бы смутили, увиденные вырезанные в изножье буквы «Дж». Но теперь он знал, что буквы «Дж» означает «Джейкоби» — имя, которое когда-то носил этот дом. У него перехватило дыхание, когда он взглянул на изголовье, потому что в центре изголовья был вырезан портрет женщины, настолько похожей на Богиню, что это могла быть только одна женщина.

— Королева Роуни, — прошептал он и вдруг понял, что его сон на самом деле не был сном. Он действительно встретился с Богом и Богиней. Склонив голову, Янир мысленно поблагодарил Роуни за все, что она сделала.

Эбби смотрела, как Янир медленно приблизился к кровати, в которую она влюбилась с первого взгляда. Наблюдала, как он оценил мастерство, с которым было изготовлено, и поняла, что она приняла правильное решение, оставив ее. И это был мужчина, которого она знала и которому доверяла, ее место было рядом с ним, и она подошла к нему.

— Ты знаешь о ней? — тихо спросила она.

— Кое-что, — Янир с удивлением посмотрел на Эбби, обнаружив, что она подошла к нему. — Когда-то она была Богиней, но отказалась от бессмертия и всего, что имела, предпочтя стать Королевой Варика.

— Она была по-настоящему храброй.

— Была, так же как и ты, Эбби, — Янир повернулся, обхватив ее лицо ладонями. — Ты тоже многим пожертвовала, чтобы стать моей леди.

— Я ни от чего не отказывалась, это просто отняли у меня, — Эбби удивила их обоих резкостью своего тона.

— Ты права, — с сожалением произнес Янир и увидел, как ее глаза наполнились слезами.

— Прости, Янир, — Эбби наклонилась вперед и потерлась лбом о его грудь, пытаясь успокоить. — Я знаю, что ты не имеешь ко всему этому никакого отношения.

— Торнианцы похитили тебя, Эбби, — Янир чувствовал стыд, даже когда обнял ее и прижал к себе. — Я — торнианец. Следовательно, я имею к этому какое-то отношение, тем более что я извлек выгоду из этого недостойного поступка, но это не мешает мне благодарить Богиню за то, что ты сейчас в моих объятиях.

Эбби подняла голову, положив подбородок ему на грудь, и увидела по его глазам, что сейчас он абсолютно искренен. Он сожалел о том, как она попала сюда, но не сожалел о том, что теперь она здесь.

— Могу с тобой согласиться, — прошептала она, слегка улыбнувшись и обняв его за талию. — Значит, ты не против, если мы ее оставим. Кажется, здесь ее место.

— Да, — согласился Янир, — и для меня будет честью разделить ее с тобой… когда у нее найдется подходящий матрас.

Глава 18

Некоторое время спустя, находясь на третьем этаже, Эбби была не в силах поверить своим глазам. Они с Яниром сели за стол, чтобы вместе разделить утреннюю трапезу, понимая, что им все же нужно обсудить кое-что, когда Яниром неожиданно вызвали в командный центр. Между оставшимися воинами произошла крупная стычка, и Дэй хотел узнать, какими будут указания Янира на этот счет. Яниру пришлось сразу же покинуть ее, быстро поцеловав Эбби на прощание и пообещав, что они поговорят обо всем позже.

Теперь же она стояла на третьем этаже, потрясенно озираясь по сторонам. Эбби казалось, что то, что она видела в покоях Рисы на «Вознесении», должно было морально подготовить ее к тому, что могло ожидать ее здесь. Она ошибалась. Она совсем не была готова к тому, что обнаружит здесь.

— Что все это значит? — спросила Эбби, в ужасе глядя на Пагана.

— Это то, что Риса получила, отдавая свой дар мужчинам, с которыми она соединялась, — ответил он ей.

— Серьезно? — Эбби вошла в комнату через потайную лестницу, которую показал ей Паган.

— Я всегда серьезен в таких вещах, моя леди, — продолжил Паган, хмуро глядя на нее. Он не понимал, почему она так сказала.

— Это выражение с Земли, Паган, — сказала Эбби, заметив, что тот нахмурился. — Для разных людей это может означать разные вещи, но для меня это означает: «я не могу в это поверить».

— А во что тут можно не верить? — спросил Паган, разглядывая комнату и не находя в ней ничего «невероятного».

— Что каждая женщина может требовать так много… и получать так много, просто соединившись с мужчиной, — взгляд Эбби скользил по заполненной комнате, и ей подумалось, что такое могло граничить с понятиями о проституции или отчаяния. Брать так много того, что ей предлагали, когда она решала уйти.

— Женщина всегда берет все, что ей дарит мужчина. Бертос был пятым мужчиной Рисы.

— Неужели? Она не казалась достаточно старой для этого всего.

— Я считаю, что ей было 33 года на момент ее смерти.

— Я… — Эбби не знала, что ответить. — Вы ведь скажете мне правду, Паган? Только правду, нравится мне это или нет.

— Конечно, моя леди.

— Нет, Паган, я хочу, чтобы вы действительно понимали все до конца, прежде чем ответить мне. Вам могут не понравиться мои вопросы.

— Госпожа, я здесь, чтобы служить вам. Если вам нужна правда, я скажу ее вам.

— Даже если мне это не понравится?

— Если это будет не так, вы прикажете убить меня?

— Нет! Никогда!

— Тогда я буду говорить вам только правду.

Эбби кивнула, понимая, что он имел в виду.

— Так скажите мне, Паган, если женщина забирает все с собой, когда покидает мужчину, что остается потом после нее?

— Потом почти ничего не остается, моя леди, — ответил ей он. — Но для мужчины достаточно того, что его род продолжится.

— А это место? — Эбби обвела рукой комнату, которая была заставлена богато украшенной мебелью, которая в свою очередь была завалена рулонами с дорогой материей и пышными подушками. Столы были уставлены разнообразными предметами искусства, большими и маленькими, и большинство из которых Эбби понятия не имела, что это такое.

— Это были приемные покои Рисы, госпожа. Именно тут она и оставалась, когда на этом этаже появлялся кто-то еще.

— Я думала, что в женские покои никто кроме ее пары не допускается.

— Все верно. Бертос был единственным мужчиной, которому разрешалось входить сюда в любое время и оставаться с ней наедине в любой из комнат. Когда же приходили слуги и приносили ей еду, она ждала их в этой комнате, а потом уходила в ту, где любила принимать пищу, — Паган указал на дверь в другом конце комнаты. — Она также оставалась здесь, когда слуги занимались ее остальными комнатами.

— Занимались ее остальными комнатами? — Эбби нахмурилась, слушая его.

— Да, когда их чистили, застилали постель, меняли простыни. Она также пользовалась этой комнатой, когда приходила портниха для примерки ее покрытий.

— Понимаю, — Эбби прошла через комнату, уверенная, что готова увидеть, что находится за следующей дверью… Но это было не так…

— О… мой… Бог!!! — выдохнула она, глядя на то, что возникло перед ее глазами.

В то время как «приемная» была весьма просторной, эта комната, наверное, как весь второй этаж, включая спальни… И она тоже была заполнена до отказа! Если Эбби не ошибалась, в некоторых местах — до потолка.

— Ваши вещи, моя госпожа, — тихо произнес у нее за спиной Паган.

— Я… она… — Эбби пошатнулась от увиденного… Это было похоже на Форт-Нокс или Лувр вместе взятые. Боже милостивый! Что ей делать со всем этим? Она даже не поняла, что произнесла этот вопрос вслух.

— Наслаждаться, госпожа.

— Наслаждаться?!! — Эбби чуть не заорала от возмущения. — Наслаждаться? Я — девушка из маленького городка… Никогда в жизни я… Мне бы даже в голову такое не пришло… — и Эбби выскочила из комнаты. — Я должна связаться с Лизой!

* * *

Янир не мог поверить, насколько глупыми и недисциплинированными были эти самцы! Не мог поверить, что они не могли контролировать себя. Во время тренировочных боев… И теперь у него было пять воинов, нуждающихся в медицинской помощи и услугах регенерационного блока.

— Капитан Дэй!

— Лорд Янир, — немедленно отозвался капитан.

— Я хочу, чтобы вы собрали всех воинов, всех новобранцев, которые служили под началом Бертоса, и через пять минут они были на тренировочных полях! Также я хочу, чтобы и все наши воины там!

— Даже те, сейчас в карауле?

— Оставьте минимальное число необходимых людей, все остальные пусть прибудут туда! Это понятно?

— Да, лорд Янир.

Корин стоял рядом со своим лордом, когда мужчины бывшего Дома Бертоса начали прибывать на тренировочные поля. Многие шли, спотыкаясь, и смотрели вокруг затуманенными глазами, кое-как надев форму, что свидетельствовало о том, что их, возможно, только что разбудили ото сна. Они даже не выстроились в линию, а просто стояли в разброс на поле.

За ними следовали воины, отправленные остальными торнианскими Домами. Статные и гордые, с настороженными взглядами, безупречно одетые в форме, даже те, кто, как Корину было известно, только что сменились с дежурства. Они образовали идеальные линии по обе стороны поля, загоняя внутрь других самцов.

Это вопиющая разница вызвала в Корине чувство глубокого стыда. О чем он только думал, когда привел Мабона в этот Дом? Посмотрев налево, он увидел своего лорда, который стоял, возвышаясь, и смотрел на появление своих воинов.

Янир окинул взглядом группу самцов, собравшихся перед ним. На лицах новобранцев ясно читался страх, когда как бывшие воины Бертоса бросали на остальных высокомерные взгляды. Никто не стоял смирно. Никто не выстроился в соответствии со своим рангом или положением. Что ж, быть по сему…

— Я — лорд Янир, — хотя он и не повысил голоса, его слова было легко расслышать повсюду. — И теперь этот Дом принадлежит мне! Посмотрите на мужчин, которые окружают вас. Смотрите!!! — взревел Янир, когда его приказ не был исполнен.

— Эти мужчины — воины! Доблестные воины из всех Домов Империи! Посмотрите на них! Видите, как они выстроились? Как они организованы? Чей они личный состав? Каждый из них знает, что он представляет своего лорда, и никогда не опозорит его, построившись так, как вы. Они усердно тренировались. Упорно работали, чтобы получить положение, которое они сейчас занимают, и они никогда не опозорят себя, прибыв к их господину, как вы! Они работают вместе, чтобы достичь своих целей, и каждый знает, что мужчина рядом с ним может однажды спасти ему жизнь. Они — братья по оружию! — Янир сделал паузу, останавливая взгляд на каждом из мужчин, участвовавших в драке.

— Они не враждуют между собой из-за пустяков. Император поручил мне превратить этот Дом в пример для всех остальных. Воины из этого дома будут очень востребованы, так как все будут знать, что они более чем заслужили это звание и действительно достойны его. Никто из вас, кто сейчас стоит передо мной, не достоин этого, — Янир тут же услышал потрясенный и сердитый ропот, пронесшийся среди самцов Бертоса. — С этого момента единственными воинами в этом Доме — останутся те, кто стоит перед вами по периметру, — Янир указал на самцов из других домов. — Все остальные теперь — новобранцы.

Бывшие воины Бертоса протестующе взревели.

— Мы заслужили свое звание! Вы не можете просто забрать то, чем нас наградил другой лорд! — заявил Яниру самец по имени Васаки, который спровоцировал недавнюю драку.

— Ты прав, Васаки, — Корин наблюдал за тем, как Васаки скрестил руки на груди и высокомерно ухмыльнулся, подумав, что только что поставил на место нового лорда. — Бертос оказал тебе эту честь, и я не могу это оспорить. Для любого из вас, кто захочет сохранить это звание «воина», которое дал вам он, ворота там! — Янир выхватил меч и указал на поднимающиеся врата. — Теперь идите и предложите свои услуги всем как воины Бертоса. Мужчины, которого вся Империя теперь считает недостойным и непригодным. И посмотрим, кто возьмет вас в услужение!

Улыбка Васаки исчезла.

— Я дам вам время до обеда, чтобы принять решение! — Янир окинул взглядом всех своих людей. — Все, кто останется, будут считаться новобранцами в моем Доме! Воины, которых вы видите вокруг, оценят ваши навыки и разделят вас на соответствующие тренировочные группы. Никому! Ни бывшему воину или самцу первого года обучения не гарантировано место в моем Доме. У вас будет неделя, чтобы доказать, что у вас есть потенциал. Что то, чему вы научились у Бертоса, не разрушило вашу честь и вашу готовность служить мне. Любой вновь прибывший, кто не пройдет отбор, будет возвращен его манно вместе с гонораром, который он заплатил Бертосу. После этого… начнется настоящая работа. Вас научат правильной стратегии и навыкам. Вы научитесь уважать себя и уважать своих братьев по обучению. Вы будете тренироваться усерднее, чем когда-либо в своей жизни, и если… если после всего этого я сочту вас достойными звания воинов, тогда вся Империя узнает, что это действительно так!

Развернувшись, Янир покинул тренировочное поле.

* * *

— Мой лорд, можно вас на минутку? — спросил Корин, следуя за Яниром с поля.

Услышав вопрос Корина, Янир замедлил шаг.

— Идем со мной, — сказал он ему. — Что у тебя, капитан?

— Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы позволили мне вчера проведать Мабона. Я знаю, что мой долг — быть рядом с вами.

— Ты был капитаном после того, как выполнил свой долг перед братом, — ответил Янир, входя в командный центр. — Закрой дверь, — приказал он, встав у своего стола.

Мгновение мужчины просто смотрели друг на друга, и Янир понял, что обязан сказать этому мужчине правду.

— Я все еще не уверен, что хочу видеть тебя своим заместителем, Корин. Я не уверен, что могу доверять тебе. Ты провел всю свою жизнь на службе у Бертоса, и это не внушает к тебе доверия.

— Я понимаю, милорд, но не вся моя жизнь прошла здесь. Мой первый год обучения прошел в Доме Луанды.

— Повтори…

— Я только что закончил свой первый год обучения, когда Король Грим получил травму. Затем мой манно отправил меня сюда.

— Поэтому Король Грим узнал тебя на Люде.

— Этого я не знаю. Он никогда не говорил мне об этом.

Янир повернулся и бросил взгляд на Корина, пытаясь собираться с мыслями. Благодаря Эбби он теперь знал, что этот самец пожертвовал своим будущим, чтобы дать будущее брату. Тогда он пожертвовал своей честью, чтобы защитить его. Янир уважал это и задавался вопросом, смог бы он сделать то же самое еще раз. Он снова посмотрел на Корина.

— Как я уже сказал, то, что ты служил Бертосу, не внушает мне доверия, но твои действия, когда ты встал на защиту Королевы Лизы и готовность давать показания перед Ассамблеей достойны уважения. Ты также помог мне, охарактеризовав всех оставшихся в этом Доме. Я хотел бы, чтобы ты и впредь был так же откровенен в том, почему ты остался на прежнем месте.

— Мой лорд? — Корин посмотрел на него в замешательстве.

— Отчасти это моя вина. Я никогда не задавал этот вопрос. Вопрос, почему ты остался. А Эбби сделала это.

— Она необыкновенная женщина, — согласился Корин и тут же заметил, как нахмурился Янир. — За то короткое время, что она среди нас, она уже проявила больше доброты и заботы к мужчинам этого Дома, чем любая другая женщина за всю мою жизнь. Она — это все, о чем могут говорить новобранцы.

— Она — такая, и именно благодаря ей я теперь понимаю, что заставило тебя остаться частью Дома Бертоса. У тебя есть честь, Корин. Ты защищаешь невинных. Это то, что делает пригодным и достойным воина, даже если это стоит ему жизни.

Корин не мог поверить в то, что говорил ему Янир. Он не ожидал этого. Он пришел сюда только для того, чтобы заверить Янира, что Мабон не помешает Корину исполнять его обязанности.

— И по этой причине я склонен думать, что Император был прав, требуя, чтобы ты стал моим заместителем.

— Я… не понимаю, мой лорд…

— Я верю, что ты будешь полезен моему дому, Корин, и хочу, чтобы ты работал вместе с капитаном Дэем, чтобы потом ты смог начать выполнять некоторые его обязанности.

— Я… — Корин не мог поверить своим ушам. Он понимал, что они с Дэем столкнутся лбами, но если он пережил Бертоса, то сможет справиться и с Дэем. — Я могу это сделать, мой лорд, — ответил он, отдав честь своему лорду.

* * *

— Эбби! — взволнованный голос Лизы заставил Эбби едва ли не расплакаться от переизбытка чувств. Хотя она была знакома с Лизой недолго, но они быстро подружились.…

— Эбби, что случилось? Мне позвать Грима?

— Нет… Нет, не беспокой Грима… я в порядке… я… просто… услышала твой голос… и я не успела попрощаться или поблагодарить тебя за то, что ты позаботилась о моих вещах.

— Включи видео у себя, Эбби.

— Что? Видео? Что ты имеешь в виду?

— Разве Ким тебе не показывала?

— Она показала мне, как работать с коммуникатором.

— Но забыла о видео…

После выполнения указаний подруги Эбби была в восторге, наконец, увидев улыбающееся лицо Лизы в своем устройстве.

— Также так можно сделать на стационарном коммуникаторе, — сказала ей Лиза, — что-то вроде Скайпа.

— О, вау… это круто! Хочу сказать, я была рада просто связаться с тобой, но на самом деле увидеть тебя, увидеть девочек, будет здорово!

— Да. Теперь рассказывай, что случилось?

— Мне нужна твоя помощь…

Эбби рассказала Лизе о том, что нашла не только в замке Бертоса, но и в покоях Ризы. Что она уже сделала и что еще нужно предпринять.

— Вау… — Лизы удивленно смотрела на Эбби. — Я никогда даже и особо не рассматривала все то, что было на женском этаже, когда прибыла на Люду, ну там тоже было много чего… Я имею в виду, что этим всем мы украсили наш замок…

— Я знаю! Что мне с этим делать, Лиза? Я имею в виду, это же все принадлежало Рисе!

— Да, я понимаю тебя, она была сукой, но Эбби, ее больше нет. Она больше не сможет насмехаться над тобой.

— Я знаю, но здесь так много «неправильного». Понимаешь, о чем я? Я имею в виду, что я избавилась от большинства вещей Бертоса, но эти вещи… Лиза, эти вещи очень ценные. Мужчины всю жизнь усердно трудились, чтобы приобрести их. Как я могу просто выбросить их?

— Так не выбрасывай.

— Тогда что мне делать?

— Перебери их, Эбби. Да, это займет некоторое время, но и тебе будет чем заняться, пока Янир выполняет свои обязанности. И после того, как ты разберешься с ними, ты сможешь тогда начать украшать ими свой дом.

— Но…

— Послушай, я понимаю твои опасения. Мне дурно только от мысли о том, чтобы прикоснуться к тем же вещам, коими владели эти двое… — Эбби увидела, как содрогнулась Лиза. — Но, может быть, не все так плохо, ведь ты же мне рассказывала про кровать…

— Согласна.

— Так рассортируй все и реши, захочешь ли ты оставить что-то себе. Если ты этого не хочешь делать, а это ценно, тогда я уверена, что со всем этим можно что-то сделать. Возможно, это может быть продано, а доходы можно передать, чтобы помочь кому-то еще. Разве это не обожгло бы задницу Рисы, если бы она узнала, что ее вещи используются для помощи кому-то другому?

— Богиня… она перевернется в могиле.

— Разве это не стимул к действиям?

— О, да!!!

Эбби и Лиза закончили разговор на эту тему, и потом Эбби действительно удалось пообщаться с Мики и Карли, которые прибежали, чтобы рассказать Лизе, что Грим научил их прыгать на батуте.

Закончив сеанс связи, Эбби улыбалась и уже не чувствовала себя такой подавленной, как раньше.

* * *

— Все в порядке, моя госпожа? — спросил Паган.

Эбби обернулась и увидела, что он стоит в дверях комнаты отдыха.

— Вы были там все это время, Паган?

— О нет, госпожа. Я бы никогда не вторгся к вам без спроса, — Паган был ошеломлен этой мыслью. — Я только что принес вам обед, — он перевел взгляд на блюдо, которое принес.

— Уже время полуденной трапезы? — Эбби взглянула в окно и увидела там яркое солнце. Неужели она так долго проболтала по комму? — Боже мой, я и забыла… Простите, Паган.

— За что, госпожа? — подойдя ближе, он поставил блюдо на стол.

— За то, что я совсем забыла о времени. Я заставила вас ждать.

— Это то, ради чего я здесь, моя госпожа, и, как только вы поедите, я велю принести новый матрас.

— Все готово?!!

— Да, миледи.

— Тогда пусть принесут прямо сейчас! О, я так взволнована.

— Но… еда…

На что Эбби просто отмахнулась.

— Это может подождать, — сказала она, не осознавая, что просто шокировала этим Пагана.

— Если вы этого желаете, госпожа.

— Да, так и желаю.

Повернувшись, Паган подошел к двойным широким дверям и открыл их, за которыми стояли Мабон, Лотем, Пранав и Брон, изо всех сил стараясь удержать массивный матрас в вертикальном положении.

— Несите его сюда, — приказал Паган, и все четверо быстро повиновались.

— Как насчет простыни, Паган? — поинтересовалась Эбби.

— У меня было несколько, леди, но я не уверен, что они подойдут вам.

— Почему бы и нет? — спросила Эбби, нахмурившись.

— Единственный материал, который у меня был, был не по стандартам, которые требовали Бертос или Риса, и был белого цвета. Я могу найти другие, — быстро поправил себя он, — мне просто нужно знать, какого цвета вы хотите.

— Понятно. Этот материал, который есть у вас, кто-нибудь, кроме Ризы и Бертоса, может найти его подходящим?

— О да, госпожа.

— Тогда все будет в порядке с цветом… каким он должен быть?

— Многие выбирают его цветом своего Дома, госпожа.

— О… ну, я не уверена, какой цвет выберет для этого Янир, так что белый подойдет.

— Да, Миледи, — Паган повернулся к молодым людям. — Отправляйтесь на тренировочные поля.

— Да, мастер Паган. Моя госпожа, — произнесли все хором и выбежали из комнаты.

— Тренировочные поля?

— Да, миледи. Лорд Янир приказал всем новобранцам собраться на главном поле, чтобы он мог оценить, останутся ли они в его доме.

— Понятно.

— Есть еще кое-что, госпожа.

— Что такое, Паган?

— Прибыл столяр Кэрбр.

— Кто? — Эбби растерянно посмотрела на него.

— Столяр Кэрбр, госпожа. Мой родственник, — напомнил он.

— О! Тот, кто мог бы сделать для меня мебель.

— Да, миледи, — кивнул Паган.

— Но вы же сказали, что он не придет?

— Я… смог убедить его, что это в его интересах, госпожа.

— Убедил его… Паган, что вы сделали?

— Он угрожал уничтожить мой магазин и дом! — сердитый голос заставил Эбби повернуться к дверям, а Пагана вытащить меч.

— Как ты смеешь входить в покои моей госпожи?!! — Паган тут же встал между ним и Эбби. — Тебе велели ждать у входа в крыло.

— Это покои лорда, — возразил мужчина, — то место, куда мне приказали прийти, и вот я здесь!

Кэрбр перевел взгляд на маленькую самку, которая вышла из-за спины Пагана, потрясенный увиденным. Она была крошечной, совсем не похожей на торнианку. Ее волосы были светло-золотистого цвета с темными прядями, а глаза — ярко голубыми. Кем было это существо?

— Лорд и леди отдыхают вместе! Это их комнаты, и ты не войдешь без разрешения! Ты извинишься перед госпожой. Сейчас же! Или повстречаешь Богиню!

* * *

— Все в порядке Паган, — Эбби мягко положила свою ладонь на его руку. — Я уверена, что столяр Кэрбр не хотел вас обидеть. Так вы — Кэрбр? — тогда, как ее голос был тихим и мягким, взгляд, устремленный на Кэрбра, — нет.

— Я… конечно, нет… — мужчина запнулся, не зная, как ответить. Эта женщина обратилась прямо к нему. Она коснулась Пагана. Что, во имя Богини происходит? — Мне сказали, что я должен осмотреть мебель в покоях лорда… поэтому я вошел.

— Понятно… значит, воин Навон и воин Морио запросто позволили вам войти в это крыло? Без предупреждения? — Янир перед уходом упомянул, что Навон и Морио теперь приставлены к ней в качестве охраны.

— Я не знаю имен воинов, — произнес Кэрбр, настороженно глядя на нее.

— Воина Навона и воина Морио нет у дверей, миледи. Лорд Янир дал им время ознакомиться с замком, — Паган медленно вложил меч в ножны. — Менава и Ошош у дверей. И все же мне трудно поверить, что они просто так пропустили Кэрбра.

— Я помог воспитанникам с матрасом, — наконец-то признался Кэрбр.

— И они не допросили тебя! — Паган был возмущен. — Это надо исправить!

— Да, надо, — согласилась Эбби. — Никто не должен входить в это крыло. Что, если бы в это время Янир отдыхал? — Эбби не заметила потрясения на лицах мужчин, когда изучала Кэрбра, от того, что она обеспокоена о лорде, а не о себе. Он оказался старше, чем она ожидала, — лет шестидесяти, если можно так выразиться. В его длинных черных волосах виднелись седые пряди, а кожа приобрела легкий загар. Он был меньше мужчины-торнианца, примерно на полголовы, и немного иной была форма его глаз. И тогда Эбби пришла к выводу, что он не был чистокровным торнианцем.

— Итак, Кэрбр, Паган рассказал мне, что вы делаете удивительную мебель, что члены вашей семьи когда-то были мастерами в этом Доме.

Прежде чем заговорить, Кэрбр бросил взгляд на Пагана, не в силах поверить, что мужчина поделился этой информацией.

— Это правда.

— И что они потеряли это место, потому что один из них соединился с женщиной-неторнианкой и у них появилось потомство.

— Да, госпожа, — Кэрбр напрягся в ожидании ее реакции к тому факту, что он был наполовину торнианцем, и был потрясен услышанным после.

— Что ж, ваш предок достоин уважения. Он отстаивал то, что считал правильным, даже если это стоило ему чего-то важного. Немногие могут так поступать.

— Я… да, миледи… это правда… — Кэрбр нахмурился, взглянув на маленькую женщину по-новому. Он ожидал, что она окажется такой же, как любая другая торнианка, особенно после того, как ему приказали явиться сюда. Эгоистичной, требовательной и мелочной.

— Да, и сейчас я прошу прощения за то, что Паган угрожал сделать, чтобы вы оказались здесь. Он знал, как сильно я хочу поговорить с вами, но не должен был угрожать, — повернувшись, она посмотрела на Пагана. — Этого больше не должно повториться, понятно, мастер Паган? Этот Дом больше не будет использовать запугивание и шантаж против народа Этрурии. Лорд Янир — не Бертос, а я — определенно не Риса! Я думала, вы лучше всех это понимаете.

— Да, моя госпожа. Прошу простить меня, — склонил перед ней голову Паган. Ему не понравилось, что он разочаровал ее. — Это больше не повторится.

— Я уверена, что этого не произойдет, — Эбби положила руку на плечо Пагану, ободряюще сжав его, прежде чем оглянуться на Кэрбра. — Но я рада, что вы здесь, Кэрбр, потому что мы обнаружили удивительный предмет мебели, и мастер Паган считает, что он был создан одним из ваших общих предков для Короля Варика.

— Что?! — Кэрбр не смог скрыть потрясения. — Это невозможно! Ничто не смогло бы сохраниться так долго. Он, — Кэрбр указал на Пагана, — ничего не знает об этом ремесле. Он всего лишь слуга!

Паган напрягся от оскорбления.

— Он — мастер Паган Дома Ригель, — голос Эбби стал жестким и холодным, а в глазах блеснул лед. — Он отвечает за это крыло, и ему доверяют его лорд и леди, мастер Кэрбр. Он также тот, кого я считаю другом. Вы будете уважать его. Это понятно?

— Я… да… — пробормотал Кэрбр.

— Что «да»?!! — спросила Эбби. Она была не из тех, кто требовал использовать титул при обращении к леди, но Кэрбр выводил ее из себя.

— Моя госпожа…. — продолжая заикаться, Кэрбр не был уверен, у кого теперь на лице было более удивленное выражение — у него или у Пагана.

— Хорошо, — решительно кивнула Эбби. — Теперь, когда мы со всем разобрались, я покажу вам предмет, о котором идет речь, и мы посмотрим, кто и насколько знает свое ремесло.

Повернувшись, она повела Кэрбра к кровати.

* * *

Кэрбр был ошеломлен, увидев стоявший перед собой деревянный каркас.

Не может быть… упав на колени, он провел дрожащими пальцами по поверхости, ощущая шелковистость, которую только время могло дать дереву. Он провел им по краям резьбы, которые, хотя и смягчились со временем, все еще были вполне ощутимы.

Не обращая внимания на боль в старых суставах, Кэрбр, опустившись на пол, лег спину и полез под раму. Он должен был увидеть, как соединяются части. Это подскажет ему, когда было сделано изделие. Он хотел посмотреть, везде ли есть патина. Встречалось много предметов, которые были лишь подделкой под старину. И еще должно было быть клеймо, известное только его семье… Это клеймо ставилось только на мебель, предназначенной для самого Короля, изготовленную его «мастером-столяром».

Каждый мастер создавал свой уникальный знак, который добавлялся к печати его лорда. И это оформлялось документально. Клеймо, использовавшееся для печати, уничтожалось после смерти мастера, чтобы никто не мог претендовать на его работу. Найдя клеймо, Кэрбр почувствовал, что его вселенная перевернулась.

* * *

Эбби молча наблюдала, как Кэрбр изучает кровать. Она не сомневалась, что это Варик и Роуни, особенно после реакции Янира. Эбби казалось, что подлинность подтвердится, и это было еще до того, как Паган рассказал ей о Короле и Королеве.

Она видела, как дрожат пальцы Кэрбра, скользя по дереву, и знала, что он чувствует ее силу. Внезапно Эбби поняла, что именно так оно и было. Каким-то образом эта кровать обладала какой-то силой, ее взгляд переместился на заколку, инкрустированную мианрай дабх, удерживающую волосы Роуни. Была ли здесь какая-то связь?

Когда Кэрбр внезапно исчез под кроватью, она подняла бровь на Пагана, который пожал плечами и покачал головой, дав понять, что понятия не имеет о том, что делает другой мужчина. Наконец, несколько минут спустя, Кэрбр появился с другой стороны кровати, бледный и пытающийся подняться на ноги. Эбби тут же оказалась рядом, помогая ему встать, услышав его тихий стон.

— Благодарю вас, моя госпожа, — рассеянно произнес он, прежде чем подойти к камее.

Тихий голос Кэрбра удивил Эбби, потому что это был уже не тот мужчина, который только что залез под кровать. Он выглядел так, словно его мир внезапно изменился, и он больше не был уверен в своем месте в нем. Когда Паган открыл рот, чтобы отчитать Кэрбра, Эбби сделала знак рукой. Сейчас происходило что-то важное.

— Королева Роуни, — с благоговейным трепетом прошептал Кэрбр, его рука дрожала, когда он коснулся щеки женщины на камее.

— Да, — тихо подтвердила Эбби.

Слезы текли по щекам Кэрбра, когда он повернулся к Эбби.

— Она сохранилась… Я прикасаюсь к чему-то, что мастер по дереву Феодор создал для Короля Варика, чтобы подарить ее Королеве Роуни… Они отдыхали вместе каждую ночь… каждый из их отпрысков был зачат и представлен здесь… Королева встретила Богиню здесь…

Эбби почувствовала, как внутри у нее все наполняются теми же эмоциями, которые испытывал этот мужчина. Его уважение и любовь не только к женщине, но и к тому, что когда-то принадлежало ей, были неоспоримы. Это заняло мгновение, но что-то из сказанного им вдруг дошло.

— Подождите… они отдыхали вместе?

— Да, конечно, — Кэрбр посмотрел на нее так, словно это было общеизвестным фактом. — Все торнианцы так делали до Великой Инфекции. Говорят, это еще одно наказание Богини.

— Возможно, это связано с тем, что секс с мужчиной означает, что ты любишь его, что ты заботишься о нем и планируешь остаться с ним, — парировала Эбби в ответ. — Это то, что ваши женщины больше не делают, и из того, что я узнала, большинство из мужчин тоже не хотят. Вам нужен только ее «дар», а не сама она!

Кэрбр задумчиво посмотрел на нее.

— Вы правы в том, что торнианские женщины не желают оставаться с одним мужчиной.

— Не все они такие. Леди Исида остается леди лорда Ориона уже более двадцати пяти лет.

— И это ненормально, — пренебрежительно произнес Кэрбр, что рассердило Эбби. Собственный народ избегал Исиду, потому что она отказывалась оставить любимого мужчину, а Кэрбр, который был столь же критичен, осуждал торнианских женщин за то, что они не отдыхали с мужчинами.

— Как вы смеете, — Эбби встала почти нос к носу с Кэрбром, от нее волнами исходил гнев, — стоять здесь и критиковать торнианских женщин, которые не желают оставаться с одним мужчиной, когда каждый из них осуждает ее! Она мать моего лорда, и вы будете говорить о ней с уважением!

Кэрбр в шоке посмотрел на крошечную женщину. Она стояла перед ним. Она защищала другую женщину! Когда Вселенная успела так измениться?

— Я… конечно… прошу прощения, госпожа, это больше не повторится.

Эбби несколько долгих секунд смотрела на него, потом кивнула.

— Я поверю вам на слово, Кэрбр. Не заставляй меня пожалеть об этом. Итак, теперь вы верите, что эта вещь когда-то принадлежала Королю Варику и Королеве Роуни.

— Да, моя леди, на ней стоит маркировка.

— Маркировка? Какая маркировка? — спросил Паган.

Кэрбр не ответил, и Эбби нахмурилась.

— Кэрбр?

— Это информация, о которой знали лишь лорд Этрурии и его мастер по изготовлению мебели.

— Я считаю, что мы можем доверять Пагану и теперь, как хозяйка этого Дома, я тоже имею право знать.

— Я… да, госпожа, — Кэрбр не мог поверить, что говорит это женщине. — У мастера-столяра есть особый знак, который он использует только для своего лорда. Определённый этим лордом. Он ставится только на детали, изготавливаемые для личного пользования этого лорда, и только пока этот лорд жив. Он уничтожается, когда лорд встречает Богиню. Он всегда находится в определенном месте, и только другой мастер знает, чей это знак.

— И вы нашли клеймо Феодора?

— Да, миледи, — взгляд Кэрбра вернулся к кровати. — Нет сомнения, что это сделал мастер Феодор. Я просто не понимаю, как она смогла до сих пор сохраниться…

— Были ли другие изделия?

— О да, госпожа. Здесь были тумбы, комоды, столы, стулья, — глаза Кэрбра сияли, когда он перечислял, давая понять Эбби, что он действительно любит то, что делает. — Когда-то все это крыло было заполнено делом всей жизни Феодора. Остальная часть дома была заполнена работами, которые он наблюдал в своей мастерской.

— Что со всем этим случилось? — спросила Эбби.

— Многое использовалось так, как должно было быть, и изнашивалось. Его заменили работы более поздних мастеров. А что касается мебели, изготовленной специально для Короля и Королевы… — глаза Кэрбра погрустнели, — многое было утрачено из-за смены замкового стиля.

— Но ее нельзя было уничтожить. Это была королевская мебель.

— Нет, не уничтожена, но… некоторые предметы были отправлены с потомством Короля и Королевы… остальные… я не знаю, госпожа… возможно, это было подарено женщинам предшествующих лордов.

— Понимаю. Так что никаких записей нет.

— Я… не то чтобы я знал о этом, госпожа, но прошло уже более двухсот лет с тех пор, как мы перестали быть мастерами-мебельщиками в этом Доме.

— А кто теперь делает мебель? — Эбби повернулась к Пагану, внезапно осознав, что она об этом ничего не знает.

— Мастер Марэ, — усмехнулся Кэрбр прежде, чем Паган успел ответить. — Он — бездарность! У него нет вкуса. Никакого стиля. Он делал то, что приказывал Бертос.

— А вы бы этого не сделали, если бы был мастером-столяром в этом Доме? Вы не станете изготавливать то, что потребует ваш господин или леди? — тихо спросила Эбби, обнаружив, что действительно хочет знать его ответ.

— Хотя ответственность за изготовление того, что требует его господин, лежит на мастере, он также обязан руководить им. У лорда есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться, чем то, какое дерево лучше для какой мебели. Какой лак продержится дольше всего. Это работа мастера.

— И вы не согласитесь со своим господином, если сочтете его неправым?

— Это то, что должен сделать мастер.

— А мастер Марэ этого не делал?

— Очевидно нет, потому что он до сих пор жив, — сказал ей Кэрбр.

— Понимаю. Вы видели, что изготовил Марэ?

— Да, — отвращение Кэрбра было очевидным.

— Значит, вы не расстроитесь, если я уберу почти всю остальную мебель с этого и первого этажей.

— Нисколько.

Эбби кивнула и посмотрела на камею Королевы Роуни.

— Как вы думаете, вы сможете создать что-то же столь прекрасное? — спросила она, проводя рукой по одному из резных столбиков.

— Никто не сможет создать это, — тут же возразил ей Кэрбр. — Это шедевр.

Эбби обнаружила, что ей нравится его честность.

— Я согласна, что, может быть, «создать» — это не то слово, как на счет «сделать что-то похожее»? Если остальные оригинальные предметы мебели были утрачены, то я хочу иметь что-то, что может стоять рядом с этим и не быть похожим на отвратительную мебель, которая была здесь, когда я прибыла. Паган сказал мне, что вы делаете исключительную мебель, а это то, чего заслуживает этот Дом.

— Но мастер Марэ…

— Будет заменен, — она махнула рукой. — Пойдемте, я покажу вам то, что сохранила. Может быть, вы скажете мне, кто сделал это? — когда они выходили из комнаты, Эбби остановилась, глядя на двери с отвратительной и плохо вырезанной буквой «Б». — Я не думаю, что есть способ избавиться от этого, не разрушая дерево, не так ли?

Кэрбр остановился, чтобы осмотреть двери.

— Нет, миледи, извините. Оно слишком глубоко вырезано.

— Этого я и боялась. Мужчина, который разрушил эти двери, должен быть наказан. Вы можете изготовить замену им? Я отказываюсь смотреть на них, — она с отвращением указала на двери, — как на двери наших покоев.

— Я могу, моя леди, но…

— Но что, Кэрбр?

— Это не изначальные двери в эту комнату, миледи.

— Разве? — глаза Эбби распахнулись от удивления.

— Нет, миледи. Никто не смог бы сделать гравировку на изначально установленных дверях. Они были неподвластны резцу.

— Откуда вы знаете?

— Потому что один из моих предков уже пытался вырезать входные двери в это крыло.

— Вы имеете в виду «Г»? — Эбби мысленно вернулась к тем дверям. Она ненавидела все, что напоминало ей о Бертосе. Хотя «Г» и была на самом деле красиво сделана. — Это сделал ваш предок?

— Да, госпожа, после Императора… — Кэрбр умолк, бросив на нее встревоженный взгляд.

— Я знаю, что вы имеете в виду, Кэрбр, продолжайте.

— Да, вскоре после этого название этого Дома было изменено на «Гуттузо», и новый лорд решил сделать заявление об этом, поэтому он приказал своему мастеру-столяру сделать гравировку с символом в виде буквы «Г».

— Значит, эти двери может «взять клинок», но не те.

— Нет, миледи, они тоже отказались, вот почему их заменили почти пятьсот лет назад. А эти двери были заменены совсем недавно, я бы сказал, за последние двадцать или около того лет.

— Когда Бертос стал лордом.

— Да.

— Так что же случилось с изначальными дверями?

— Мой предок хранил их в стропилах мастерской. Из тех, что были здесь… я не знаю.

— Они тоже могут быть до сих пор в мастерской?

— Вполне возможно.

— Мы должны это выяснить.

— Меня никогда не пустят в мастерскую, госпожа.

— О, еще как пустят. Мастер Паган, — повернулась к нему Эбби.

— Я позабочусь об этом, моя госпожа.

Глава 19

— Войдите, — приказал Янир, не отрываясь от чтения отчета.

Капитан Дэй подошел и встал перед столом Янира.

— Вы уверены, что поступили правильно, лорд Янир? — увидев поднятую вопросительно бровь Янира, он продолжил: — Превращая воинов в учеников. Эти мужчины пришли сюда, чтобы помочь тебе защитить и восстановить этот Дом.

— Именно это они и делают. А как бы сделали это вы, капитан Дэй? Убрав отсюда всех мужчин? Как тогда создавать этот Дом?

— У вас есть выбор из всех присутствующих здесь воинов. Воины, которых вы знаете, достойны.

— И тогда они станут моими, капитан? — спросил Янир. — О, я определенно планирую предложить должности тем, кого считаю достойными и подходящими для того, что собираюсь здесь сделать. Двое уже согласились. Но без программы тренировок, хорошей программы тренировок, ни один Дом не выживет. Я планирую сделать так, чтобы мои воины были самыми востребованными и уважаемыми во всей Империи!

— Но на это потребуется время, лорд Янир. Много времени, и пока вы этим занимаетесь, кто позаботится о том, чтобы этот регион функционировал правильно?

— Вы сомневаетесь в моих способностях, капитан? — Янир медленно поднялся на ноги. — Я напомню вам, что я — лорд, а вы — капитан!

— Из личной гвардии Императора!

— Да, вы — тот, кого Император посчитал достойным помочь мне. Но здесь не вы главный! А я. Все ясно?

— Конечно, лорд Янир.

— Хорошо. Теперь, когда мы все решили, я хочу, чтобы Корин взял на себя некоторые ваши обязанности, чтобы вы могли помочь оценить мужчин. Впереди ждет много работы.

* * *

Кэрбр окинул взглядом мебель, которую новая хозяйка дома сочла достойной. Он не мог в это поверить. Каждый предмет был создан кем-то из прошлых мастеров его семьи.

— Вы одобряете? — спросила Эбби, видя, что так оно и есть.

— Мое одобрение вряд ли необходимо, моя госпожа. Но да, это прекрасные вещи.

— Все созданы кем-то из вашей семьи?

— Да.

— Не могли бы вы показать мне клеймо?

Перевернув стул, Кэрбр показал на значок, выжженный на дереве, чем-то похожий на молоток с какими-то буквами, которые не говорили Эбби ничего.

— Это знак мастера по дереву Ома, он вырезал входные двери в ваше крыло. Надпись, которую вы видите вокруг, — на древнем торнианском и это имя лорда Радека Гуттузо.

— Вы сказали, что символ меняется?

— Да, миледи, каждый правитель выбирает свой собственный знак, символизирующий эпоху его правления.

— Так каков же был знак Короля Варика?

— Меч, миледи, сверкающий меч, — Эбби слегка улыбнулась, во всяком случае, это имело смысл, и ей подумалось, что этим Боги пытаются им что-то дать понять.

* * *

— Она очень умна для такой малышки, — произнес Райден, глядя на свою Богиню.

— Она… особенно после всего, что ей пришлось преодолеть… но в конце концов… сможет ли она преодолеть свое прошлое? Сможет ли принять его Янир?

— Это им решать, любовь моя.

— Знаю, но от них многое зависит.

— Тогда мы поможем им, когда в этом будет необходимость, но мы оба знаем, что это должно быть решено. Она никогда не станет леди, которая необходима Яниру, если она не доверится ему, а Янир никогда не станет лордом, которым он мог бы быть, если она не будет рядом с ним. Они станут началом новой эры на Этрурии, но только в том случае, если будут вместе.

* * *

— Я — мастер лорда по столярному делу! Я требую впустить меня! — приглушенные голоса заставили всех повернуться к дверям.

— Могу предположить, что это…

— Мастер Марэ, — усмехнулся Кэрбр.

— Понятно, — Эбби направилась к двери.

— Нет, моя леди! — Паган бросился к ней как раз вовремя. — Вы никогда не должны открывать эти двери самостоятельно. Вернитесь пожалуйста, а я узнаю в чем проблема.

Эбби закатила глаза, но сделала, как он просил.

Паган приоткрыл двери и обнаружил, что воины Навон и Морио стояли, скрестив руки на груди, уставившись на разъяренного Мастера Маре.

— Что за шум? — спросил Паган.

— Этот мужчина желает попасть в крыло лорда, — ответил Навон.

— Я… — начал было Марэ.

— Я знаю, кто ты, Марэ. Зачем ты здесь?

— Ты окажешь мне немного уважения…

Навон обнажил меч.

— Это ты проявишь уважение к мастеру Пагану, или я отправлю тебя к Богине.

— Мастер Паган?

— Да. Мастер Паган, — шагнула вперед Эбби, чтобы ее стало видно, но так, чтобы все еще быть за спиной Пагана. — Кто вы? Почему вы требуете впустить вас в мои покои?

Услышав голос Марэ, к Эбби на ум пришла одна мысль, и она потянула Кэрбра за руку вниз, пока тот не нагнулся к ней, опустив голову. Тогда она прошептала о том, что хочет, чтобы он сделал, на его лице застыло удивление вперемешку с уважением. Кивнув, он выпрямился.

— Я… твои покои? — усомнился Марэ. — Это крыло лорда.

— Это покои для лорда и леди этого Дома, и, поскольку я — леди моего лорда, оно принадлежит мне, — Эбби разговаривала с ним, как с ребенком. — Я спрошу еще раз. Кто вы и что вы здесь делаете?

— Я мастер-столяр Марэ… госпожа, — никто не пропустил его заминки перед тем, как он произнес ее титул. — Я пришел убедиться, что слухи, которые я слышал, не соответствуют действительности.

— И что за слухи ходят, мастер Марэ?

— Госпожа, — прервал ее Кэрбр, — я должен попрощаться с вами и посмотреть то, о чем вы меня попросили.

— Да, конечно, мастер Кэрбр, пожалуйста. О, и сообщите потом мастеру Пагану об этом, если посчитаете нужным

— Конечно, моя леди, — Кэрбр быстро поклонился, пряча ухмылку, и направился к Пагану.

Навон и Морио нахмурились. Менава и Ошош не сообщили им, что тот находился в покоях.

— И что же это за слухи, мастер Маре? — спросила Эбби, отступив на шаг, дав Марэ пройти в покои и отвлекая его внимание от Кэрбра и Пагана. Она увидела, как бровь Пагана взлетела вверх, прежде чем он кивнул и, достав свой коммуникатор, что-то тихо произнес в него:

— Ходят слухи, что из этого крыла убрали всю мебель, — он усмехнулся Кэрбру, проходя мимо того, затем вошел в комнату и застыл, не сделав и пары шагов, издав горлом булькающий звук.

— Как видите, мастер Марэ, — Эбби обвела рукой комнату. — Не вся мебель была убрана.

— Что, во имя Богини, ты наделала?!! — потребовал он, пытаясь направиться в другие комнаты.

— Я выбрала то, что считаю наиболее достойным, — просто ответила ему Эбби, затем оглянулась и увидела, что Паган встал позади нее, когда Навон и Морио вышли, закрыв за собой двери.

— Достойным? Достойным? — с каждым словом голос Марэ становился все выше. — Это вещи предков этого идиота Кэрбра!

— Да, — спокойным тоном подтвердила Эбби, ее учили этому, когда дело касалось истерик. — Полагаю, что так. Разве она не чудесно?

— Чудесно?!! — Марэ недоверчиво посмотрел на нее.

— Да, они смогли сохраниться до наших дней. Это истинное свидетельство мастерства мастеров, которые создали их. Только по-настоящему одаренный человек мог создать такие удивительные произведения искусства.

— Но… Но… здесь нет ни одной моей вещи!

— Разве? — Эбби посмотрела на него невинными голубыми глазами. — Вы уверены?

— Конечно, уверен!

— Как странно… О, подождите, нет, этого не может быть, — Эбби повернулась к Пагану, — или может?

— Я не знаю, о чем вы спрашиваете, госпожа, — церемонно ответил ей Паган.

— Это те другие предметы мебели… те, на которых блестящая черная поверхность…

— Да. Да. Это мои работы, — внимание Эбби вернулось к нему. — Что с ними случилось? — спросил Марэ.

— Они были созданы вами?

— Конечно! Кто еще мог бы сделать все это для лорда.

— Да, но…

— Но что?!!!

— Они были такими… отвратительными, — Эбби произнесла шепотом слово, как будто оно могло сделать обстановку менее уютной.

— Отвратительными? — взревел Марэ, вскинув голову от оскорбления.

— Ну… да… — Эбби сделала вид, что не заметила ярости мастера. — Я имею в виду, они выглядели льстивыми и… ну, злыми, если хотите знать правду. И используемая отделка… она отражала все, как будто владелец должен был постоянно видеть свое собственное отражение.

— Так было задумано! То, что требовалось! Я не ожидал, что самка… — усмешка слетела с лица Марэ, когда он обнаружил клинок Пагана у своего горла.

Эбби отступила назад, но не попросила Пагана опустить клинок.

— Я — леди лорда Янира, мастер Марэ. Он поручил мне проследить за тем, чтобы это крыло и этот замок отображали его в лучшем виде, а этого нельзя сделать имея мебель, единственной целью которой является отражение его внешнего облика. Это может сделать только мебель, которая отражает его внутренние качества и ценности, которые показывают, что он является достойным лордом и может обеспечить комфорт для тех, кто находится под его опекой. И эти предметы интерьера, — она указала на то, что осталось, — делают это. А не те, которые вынесли отсюда.

— Но это была работа всей моей жизни, — запротестовал Марэ.

— Тогда вам следовало работать усерднее, — ответила она ему, но стук в дверь помешал ей продолжить. — Войдите! — громко произнесла Эбби, зная, что Паган не хочет, чтобы она открывала сама, и что он не отойдет от нее и Марэ.

Навон распахнул двери, но, увидев меч Пагана у горла Марэ и тут же вытащив меч, быстро переместился, чтобы спрятать Эбби у себя за спиной у стены.

— В чем дело, мастер Паган?!! — спросил он, и Морио, услышав его слова, вошел в след за ним, так же быстро обнажив свой меч.

— Этот кусок Дако оскорбил нашу госпожу! — в ответ произнес Паган, и Марэ побледнел, когда оба воина угрожающе зарычали на него.

— Я уверена, что произошло недоразумение, — голос Эбби звучал приглушенно из-за широкой спины Навона, — не так ли, мастер Маре?

— Да… да. Конечно, недоразумение.

Пот начал стекать по лицу Марэ, когда Паган сильнее прижал клинок к его горлу.

Эбби слегка коснулась Навона, и он позволил ей выскользнуть из-за своей спины.

— Конечно, так и было. Вы ни в коем случае не хотели даже и намекнуть на то, что, поскольку я всего лишь женщина, я не понимаю, что такое качественная мебель. Это только потому, что я женщина, что я не знаю, что можно считать шедевром, а что — отвратительным. И я уверена, вы ни на миг не допустили мысли, что, поскольку я — всего лишь женщина, то меня можно считать чем-то ничтожным, нежели вас. И вы в своих словах никогда не имели в виду ничего из всего этого, не так ли, мастер Марэ?

— Нет, конечно, нет!

— Хорошо, я рада, что все прояснилось. Опустите мечи, — приказала она. — Теперь, — обернувшись, Эбби увидела у входа в покои Кэрбра и еще нескольких других мужчин, которые были готовы внести другие двери, очень большие двери. И все это увиденное заставило всех присутствующих открыть от удивления рты. — О, замечательно! — удовольствие, четко слышащееся в словах Эбби, эхом отразились в комнате, и каждому мужчине захотелось вновь услышать его снова. И никто не заметил мерцания отблеска хунаджи, проступившего на несколько мгновений в камне. — Вы нашли их, Кэрбр!

— Да, моя госпожа, именно там, где и надеялся, — Кэрбр не мог поверить, что обе створки все еще оказались там, где их оставили ранее, как будто сами боги помогли им сохраниться до настоящих времен.

— Замечательно. Вы сможете установить их сегодня на их законное место?

— Я… вы хотите этого? — спросил Кэрбр.

— Да!

— Подождите! Что происходит?!! — требовательно воскликнул Марэ, теперь к нему вернулась храбрость, когда у его горла больше не было меча.

— Дело в том, что двери, которые были изначально изготовлены для этих покоев, вернутся на свое прежнее законное место.

— Что? — Марэ наблюдал, как поочередно створки занесли в покои. — Ты проник в мою мастерскую! Это мастерская мастера! Я оторву тебе голову за это!

— Думаю, что нет, Марэ, — впервые Эбби обратилась к нему без звания. — Видите ли, Марэ, Кэрбр отправился туда по моему приказу, и я собираюсь назначить его своим мастером-столяром.

— Меня? — тихо спросил Кэрбр.

— Да, — замялась вдруг Эбби. — Если вы будете не против, конечно. Если вы не согласитесь, я попрошу вас только установить эти двери, чтобы эти покои могли вернуть себе часть славы, которую они когда-то имело, и может быть тогда, прежде чем вы уйдете, вы порекомендуете кого-то, кто, по вашему мнению, сможет соответствовать требованиям, которые я озвучила ранее вам.

Все мужчины смотрели на нее в шоке, включая Мэре. Она спрашивала? Она не угрожала и не требовала, а просто спрашивала?

— Для меня будет честью служить вам, моя леди, — низко поклонился ей Кэрбр, хотя было слышно, как от этого движения захрустели его суставы.

— Нет, Кэрбр, это для меня большая честь иметь вас в качестве мастера-столяра… словно это дар самой Богини.

* * *

Эбби стояла в дальнем конце комнаты отдыха на мужской половине и еле сдерживала себя от того, чтобы не пуститься в пляс. Потому что тут теперь не было тех отвратительных дверей, созданных Марэ с вычурной буквой «Б», сразу бросавшейся в глаза из любого места в комнате. Теперь здесь стояли массивные двери, сделанные из того же галкано дабх, что и каркас кровати, словно приветствуя своего хозяина. Они были практически незаметны, почти сливаясь с мианраи дабх, и Эбби поняла, что это и было первоначальным намерением мастера. «Вы сможете напасть на лорда только в том случае, если сможете найти его». Как глупо было со стороны Бертоса заменить их на что-то другое. Интересно, будут ли двери на входе в крыло такими же удивительными? Она готова была поспорить на все, что было на третьем этаже.

Богиня, она хотела бы видеть, как их установят, но Навон и Морио отказались позволить ей находиться на втором этаже в окружении стольких мужчин. Сначала они вообще не собирались впускать никого из мужчин, но после ее просьб они, наконец, согласились, но только при условии, если она останется с ними на первом этаже.

И теперь, когда они снова встали на страже у входа, и когда эти двери были заменены, Эбби была отправлена на второй этаж. Это дало ей время больше изучить комнату.

Пока они с Лизой обсуждали то, что делать с вещами Рисы, Эбби забыла задать ей вопросы по украшению этого пространства. Она предполагала, что ей придётся это сделать самостоятельно, и она начнёт с комнаты отдыха. Там были ковры, подушки и другие предметы, что она могла бы использовать, и еще ей понадобятся те рулоны материала, которые она мельком видела где-то на этаже.

Подойдя ближе, она провела руками по шелковистой поверхности двери и улыбнулась. О да, они определенно принадлежали этому месту. Распахнув их, она вошла в комнату отдыха, и, хотя та была почти пуста, в ней ощущались уют и гостеприимство. Улыбнувшись, она подошла к стопке простыней, которые принес Паган, и начала застилать ими их с Яниром постель.

* * *

— Госпожа! Что вы делаете?!! — от неожиданного возгласа Пагана Эбби чуть было не упала с кровати.

— Паган! Вы меня напугали!

— Простите, госпожа, но что вы делаете?

— Хм… застилаю постель?

— Это не то занятие, которым вы должны заниматься! Это моя задача! — Паган быстро подошел к другой стороне кровати, с легкостью расправив простынь, с которой она воевала последние несколько минут.

— Подумаешь, — пробормотала Эбби, вставая с кровати. — но это только потому, что вы больше меня.

— Намного много, госпожа.

— Да. Конечно. Но это не значит, что я — инвалид.

— Ва… вал… ид… — он вопросительно посмотрел на нее.

— Это не значит, что я беспомощна. Я могу застелить постель.

— Повторяю, это не входит в ваши обязанности. Это моя обязанность.

— А каковы же тогда «мои обязанности»? — спросила Эбби.

— Хм… — Паган сделал паузу, словно обдумывая ответ. У торнианских женщин была только одна задача, выполнять которую требовалось от них… Производить потомство, но он не думал, что его леди оценит эту мысль, если он скажет ей об этом.

— Вы думаете о потомстве, не так ли Паган? — и потемневшие его щеки подсказали ей, что она права. — Я не считаю это «обязанностью», Паган, скорее удовольствием, особенно если оно будет от Янира… — ее голос стал тихим, когда она вспомнила о том, сколько удовольствия Янир всегда доставлял ей. Внезапный приступ кашля у Пагана заставил ее похлопать его по спине. — Вы в порядке?

— Я… да… я просто никогда… — он внезапно опять замолчал.

— Не говорили о сексе с женщиной?

— Нет! Конечно, нет!

— Понимаю… — Эбби склонила голову набок. — Разве вы никогда не желали соединиться к кем-то?

— Конечно, хочу! Но шансов на это очень мало.

— Почему?

— Почему? Потому что я больше не воин, и я травмирован!

— Ты имеешь в виду вашу руку?

— Да!

— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Вы прекрасно выглядите, — Эбби окинула его взглядом и поняла, что на самом деле может быть объективна. Хотя Янир был единственным мужчиной, которого она хотела, но это не мешало ей оценить красоту другого мужчины. — Вы теперь мастер крыла. Женщины будут просто виться вокруг вас.

— Я — всего лишь прислуга, как сказал Мастер Марэ.

— Чушь собачья!

— Я… что?

— Дерьмо? Навоз? Что вы называете отходами жизнедеятельности животных?

— Животных… вы имеете в виду «кака»?

— Да. Я хочу сказать, что это «кака», что вы просто слуга.

— Моя госпожа…

— Вы приносили еду Бертосу и Рисе?

— Ну, этим занимались другие.

— Вы занимались уборкой всех трех этажей?

— Нет, были другие мужчины, которые…

— Тогда вы не были «прислугой», и вы совершенно точно не один из них сейчас. Как только все уляжется и предметы мебели начнут поступать от мастера Кэрбра, здесь будет много работы, и вы будете наблюдать за теми, кто это будет делает. Теперь вы, Мастер Паган, достойный и пригодный мужчина, с которым будет заинтересована соединиться любая женщина.

— Я… — Паган склонил голову. — Спасибо, госпожа, — тихо пробормотал он.

— Я просто говорю вам очевидные вещи, Паган, — Эбби нежно сжала его руку, прежде чем обойти кровать. — Ладно, давайте закончим с этим, а потом вы поможете мне на третьем этаже.

* * *

Эбби не могла поверить, что была так голодна. Они с Паганом сделали многое. Они оба были поражены количеством найденных рулонов материи. Эбби подумала, что могла бы открыть магазин тканей. Один только рулон по ценности на Земле оплатил бы все ее обучение. Поэтому они спустили их вниз и спрятали в одной из спален, пока Эбби не решила, что с ними делать дальше.

Они также перенесли некоторые ковры, чтобы постелить их на пол, который теперь больше не казался такими холодными. В какой-то момент Эбби решила перекусить, но обнаружила, что еды уже не осталось. Когда она успела все съесть? Пожав плечами, она вернулась на третий этаж.

Когда Паган сообщил ей, что Янир не сможет присоединиться, чтобы разделить с ней трапезу, она без колебаний принялась за еду, которую он принес. Для нее это не имело столь важного значения, что она будет есть в одиночестве. Это была еда, а она была голодна.

Наконец, Эбби откинулась в кресле, от удовольствия поглаживая свой животик. Это был первый раз, когда она по-настоящему насладилась едой с тех пор, как ее похитили с Земли. Единственное, что могло бы сделать это удовольствие еще больше, это если бы Янир разделил прием пищи вместе с ней.

К тому моменту было уже довольно поздно, солнце уже село за горизонт, и на небе взошла торнианская луна, блеск которой осветил всю комнату, упав серебристыми лучами на недавно установленные двери.

Медленно Эбби поднялась из кресла и, подойдя к ним, не могла поверить своим глазам. Там, отчетливо был виден выгравированный пылающий меч Варика, словно преграждавший вход посторонним и защищавший тех, кто был внутри.

— Зачем кому-то нужно было снимать их? — тихо произнесла Эбби, осторожно дотрагиваясь до меча. Под ее пальцами был мианраи даб, крепко вросший в дерево, как на камее. Луч лунного света двинулся далее, и меч исчез, но чувство безопасности и защиты, которое он оставил после себя, не пропало.

Подойдя к кровати, она взяла в руки крил, который положила на нее раньше, и снова посмотрела на двери.

Да, кто-то определенно пытался им что-то сказать, но она не могла понять, что именно.

Глава 20

Янир смотрел в окно командного центра и не мог поверить в то, что незаметно пролетел еще один день. Еще один день. После того, как он лично провел первую тренировку своих воинов, он теперь лучше понимал задачу, которая была поставлена перед ним, и она была колоссальной.

Богиня благоволила ему. Большинство новобранцев прибыли всего за несколько недель до Церемонии Соединения. И, хотелось надеяться, что Бертос не успел отравить их своими понятиями «чести и доблести». Остальные же… чем дальше они продвигались в обучении, тем хуже становились. «Воины» — были наихудшими из них. Их навыки владения мечом и рукопашного боя больше опирались на грубую силу, чем технику владения этими навыками. Их учили, что выживает сильнейший. Они постоянно использовали движения, предназначенные для нанесения увечий. Они могли бы потерять нескольких мужчин, если бы не быстрая реакция его воинов.

Удивительно, но лишь немногие решили уйти, и один из них был Васаки. Похоже, те мужчины, которые остались, действительно хотели, чтобы их считали пригодными и достойными, просто они не знали, как этого достичь. Что ж, Янир покажет им.

Но сначала он должен был позаботиться о своей Эбби. Захлопнув перед собой гроссбух, он поднялся на ноги из-за стола. Богиня! Он оставил ее одну еще на один целый день! Что она о нем подумает? Особенно после того, как он пообещал, что они обязательно продолжат начатый разговор. Он хотел только на минутку заглянуть в записи, но там было так много всего, чего он еще не знал, что это заняло у него больше времени, чем он думал.

Его обучение никогда не включало работу с бухгалтерскими книгами и по пополнению и распределению запасов. Его манно обучал его как воина, тому, что пригодилось бы ему, и он всегда был всем обеспечен, и никогда не спрашивал и не беспокоился о том, откуда это берется.

Выйдя из кабинета, он направился по коридору в тиши замка к своей леди. Вход охраняли Навон и Морио.

— Вы должны быть здесь только днем.

— Да, мой лорд, но когда мы услышали о тренировках, то поняли, что должны задержаться тут.

— Я… Спасибо. Кто-то из гвардейцев Дэя сменят вас?

На этот раз последовала пауза, прежде чем ответил Навон.

— Нет, мой лорд.

— Что значит «нет»? — спросил Янир.

— Господин, некоторые воины из Дома вашего манно спрашивали, какую задачу нам поручили, поскольку мы не были с ними на стене. Когда мы сообщили им, что охраняем ваше крыло и еще теперь охраняем вашу леди, некоторые выразили заинтересованность в возможности примкнуть к нам, — Навон посмотрел на Морио, который кивнул. — Мы выбрали двоих, чтобы они могли сменить нас сегодня вечером, это Сунил и Саар. Мы знали, что вы знакомы с ними и посчитали, что это будет хорошим испытанием для них.

— Сунил и Саар? — переспросил Янир. Навон был прав, он действительно знал этих двух мужчин.

— Да, мой лорд. Если вы против, мы можем остаться.

— Нет, думаю, все будет в порядке, но убедитесь, что они поняли, что это вовсе еще не значит, что теперь они — члены личной гвардии леди.

— Конечно, нет, мой лорд, только вы можете выбирать таковых.

Кивнув, Янир направился к дверям, которые они открыли для него, затем резко обернулся.

— Двери поменяли?

— Да, мой лорд. Ваша леди приказала сменить их, когда обнаружила, что они не были установлены тут изначально. Мастер-столяр Кэрбр узнал, где они находятся, и велел установить их вместе с теми, что были ранее в вашей комнате отдыха.

— Моя леди…

— Была под охраной все это время, мой лорд. Поскольку двери были очень тяжелыми, потребовалось много самцов, чтобы перенести их, и она осталась с нами, в то время как на втором этаже меняли двери, она была под наблюдением мастера Пагана, а затем оставалась в своих покоях, когда они были установлены.

Янир хмыкнул. Ему не понравилось, что он только что услышал, но он не мог найти что-то предосудительное в происходящем.

— Очень хорошо. Хорошего вечера, — сказал Янир им и вошел внутрь.

— Вам тоже, мой лорд, — услышал он в ответ.

Янир быстро пересек второй этаж, его шаги эхом отдавались в тишине полупустой комнаты. Он был благодарен тому, кто оставил тускло светящимися энергетические кристаллы для него, потому что это позволяло ему видеть куда идти. Его глаза были сосредоточены на дверях в дальнем конце покоев… И ему пришлось напрячь свое зрение, потому что они так хорошо сливались с мианраи дабх, что были почти невидимы.

— Удивительно, — Янир остановился перед ними, понимая, что они были созданы именно для этого, чтобы быть невидимыми для посторонних. «Вы сможете напасть на лорда только в том случае, если сможете найти его». — Король Варик был гением.

Двери бесшумно открылись, впуская нового лорда в его покои. Они тоже изменились с тех пор, как он покинул их утром. Теперь на полу лежали ковры, были переставлены кушетки, а на кровати лежал матрас и постелены простыни. Все это Янир смог разглядеть благодаря свету от огня в камине, а также потому, что его Эбби опять уже спала, свернувшись калачиком на краю одной из кушеток, а не в постели, как положено.

Он бесшумно пересек комнату, присев на корточки, и посмотрел на нее. Богиня, она была прекрасна… она спала так мирно, ее золотистые локоны, свешивались с подлокотника кушетки, а ее длинные ресницы, словно золотые полумесяцы, веером отбрасывали тень на ее прекрасном лице..

Рядом с ней лежал крил. Протянув руку, он поднял его. Это был просто кусок золотистой материи, но как он объяснит ей, откуда взял его? Он знал, что расстроил ее тем утром, не ответив на ее вопрос, но как можно рассказать кому-то, что он общался с Богом и Богиней, и заставить поверить, что ты не сумасшедший? Может быть, не менее важным было и то, почему Райден позволил ему сохранить его?

О, он понял, что Райден хотел, чтобы он был облачен в него, находясь перед Богиней. Янир тоже не хотел бы, чтобы другой мужчина предстал обнаженным перед своей собственной Богиней. Но чтобы он все еще облачен в него, когда проснулся утром. Должна же быть какая-то причина… но какая?

Эбби молча смотрела, как Янир рассматривает крил. Она знала, что он не подразумевал, что она проснулась, и это давало ей возможность незаметно понаблюдать за ним. Его действия прошлым утром все еще причиняли ей боль. Не ответив на ее вопрос, он лишил ее уверенности… ее веры в то, что он всегда будет говорить ей правду, что он расскажет ей все… и что она тоже может рассказать ему все, и вместе они все уладят. Но сейчас…

Янир перевел взгляд на Эбби и увидел, что та наблюдает за ним, а ее глаза были полны боли и смущения, вызванных его недавним поступком. Это было неприемлемо. Опустившись перед ней на колени, он уронил крил и обхватил ее лицо руками.

— Мне очень жаль, Эбби. Я никогда не хотел причинить тебе боль.

— Ты солгал мне, Янир… не словами, но… я… — слезы наполнили ее глаза. — Ты поклялся, что всегда ответишь на мои вопросы, но не сделал этого сегодня. Как я могу поверить в то, что ты говоришь мне сейчас?

Янир прижался лбом к ее лбу, осознав всю степень вреда, причиненного его реакцией. Он нарушил клятву… которую дал своей Эбби… теперь он потерял ее любовь и доверие. Из-за своей гордыни. Богиня, что ему теперь делать?

«Скажи ей правду, лорд Янир, — голос Райдена внезапно раздался у него внутри. — Верь в нее, даже когда сомневаешься в себе. Открыв ей ее, ты станешь только сильнее, а не слабее».

Подняв голову, он заглянул в глаза своей леди и произнес.

— Пока мы спали, меня вознесли на небеса, — он почти прошептал свое признание, что Эбби пришлось напрячься, чтобы услышать его

— Что? — глаза Эбби распахнулись от удивления от услышанного, но она не отстранилась.

— Пока мы отдыхали, супруг Богини, Райден, вознес меня на небеса… Потому что, кажется, твои слова… заинтриговали его.

— Мои слова? Что я могла сказать такого, что могло бы заинтриговать Бога? — Эбби попыталась вспомнить, что она ранее сказала.

— Это был твой комментарий обо мне… о моем теле, — Янир почувствовал, как его кожа начинает заливаться жаром.

— Ты хочешь сказать, что это были мои слова о том, что только Богиня могла создать нечто столь же великолепное, как тебя?

— Да, и тебе было интересно, кто ее вдохновил.

— И что?

— Что «и что»?

— Ты выяснил, кто был ее вдохновителем?

— Ну, да. Ее пара…

На лице Эбби появилась еще большая степень удивления, и она заставила себя подняться, широкая улыбка появилась на ее лице.

— Бог! Она сделала тебя по образу и подобию Бога!

Янир кивнул, покраснев еще больше.

— А это? — ее улыбка исчезла, когда она наклонилась и подняла крил.

— Я был обнажен, когда Райден… забрал меня, и он не хотел, чтобы его Богиня видела меня таким.

— Ну, с этим я могу согласиться! — воскликнула Эбби. — Богиня она или нет, но никто не увидит того, что принадлежит мне.

Янир несколько раз открыл и закрыл рот от шока, прежде чем смог заговорить.

— Эбби…

— Ты думал, я тебе не поверю. Если бы не это, — она слегка потрясла крилом. — Ты бы никогда мне не рассказал?

— И да, и нет, — ответил он и увидел боль, промелькнувшую в ее глазах, прежде чем она протянула ему материю и поднялась с дивана.

— Думаю, этим все сказано, не так ли? — она подошла к окну и невидящим взглядом уставилась на темный пейзаж. — На кровати новые простыни. Тебе нужно отдохнуть. У тебя был долгий день.

— Эбби, — Янир медленно поднялся и последовал за ней. Ему физически причиняло страдание расстояние, которое внезапно возникло между ними, и он не имел в виду комнату. Он причинил ей боль. Его правда ранила ее, как и его молчание. Что ему нужно было сделать? Как он мог это исправить? — Мне очень жаль, Эбби, — он осторожно положил руки ей на плечи, притянул к своей груди, и, хотя она напряглась, не отстранилась. — Я должен был рассказать тебе все сегодня утром, но… — он подыскивал слова. — Никто никогда не верил в меня так, как ты. Даже мой манно. Ты выбрала меня, когда могла заполучить любого мужчину в Империи. Говорила со мной. Выслушала меня. Отдыхала со мной. Ты видишь во мне больше, чем я есть, и это заставляет меня хотеть быть кем-то более важным… но… я все еще просто Янир, третий отпрыск своего манно… и если я когда-нибудь подведу тебя…

— Ты все равно останешься мужчиной, которого я люблю, — Эбби медленно повернулась в его объятиях, глядя на него. — Я не жду, что ты будешь идеальным, Янир. Нет. Возможно, когда-нибудь я тоже могу разочаровать тебя. Что ты будешь делать, когда это случится? Ты отошлешь меня?

— Никогда! — Янир крепко прижал ее к себе, словно боясь, что она исчезнет. — Ты моя и только моя, ничто никогда не изменит моих чувств к тебе. Ты — моя жизнь! Моя — любовь!

— Ты любишь меня? — Эбби почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, он никогда раньше не говорил ей таких слов.

— Конечно, да! — его тембр голоса смягчился, когда он увидел ее слезы. — Ты ведь знаешь это, Эбби.

— Ты никогда раньше этого не говорил, — она спрятала лицо у него на груди, обняв его.

Янир нахмурился, глядя на нее сверху вниз, и вдруг осознал, что ведь она права.

— Мне жаль, моя Эбби. Я столько раз повторял это про себя, что мне казалось, что я уже это сделал.

— Я… я так и думала, но слышать это… Слова имеют силу, Янир. Они могут причинить вред или исцелить.

Янир вспомнил все обидные слова, сказанные ему за всю жизнь. Слова, которые заставили его думать хуже о себе, о своей семье. Его Эбби была права.

— Это правда, Эбби.

— Вот почему мне было так больно сегодня утром, когда ты отказался рассказать мне правду о криле, — Эбби подняла голову, встретившись с его глазами. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, Янир, и знал, что я не буду думать о тебе хуже, даже если у тебя нет ответов на все вопросы. Наступит момент, когда тебе понадобится помощь, и я хочу быть рядом, чтобы помочь тебе, как ты был там, чтобы помочь мне, даже если эта помощь будет в том, чтобы просто выслушать о чем-то.

— Ты хочешь знать, что я не всегда тверд в своих решениях? Когда я не уверен, как решить какую-либо проблему?

— Ты знаешь, что — да, — еще раз подтвердила она ему ранее сказанное.

— Да, но это совсем другое дело.

Эбби прикрыла глаза. Кажется везде все мужчины одинаковы.

— Это не так, Янир. Это позволит мне участвовать в твоей жизни, даже когда меня не будет рядом, — взглянув на него, она увидела его внутреннюю борьбу и поняла, что его что-то беспокоит, нечто большее, чем крил. — Что тебя беспокоит, Янир? Почему ты вернулся сегодня так поздно?

— Я расскажу тебе, моя Эбби, — ответил Янир ей, зная, что должен. — После того, как я вымоюсь. Я весь в грязи и копоти после дневной тренировки, — высвободившись из ее объятий, он повернулся к уборной. — Я ненадолго.

Эбби остановилась в дверях очистительной комнаты, наслаждаясь потрясающим видом, который ей открывался. Очистительная установка представляла собой одну большую душевую кабину, ее прозрачные стены позволяли ей видеть Янира, который стоял перед ней, под струями воды запрокинув голову, во всем своем обнаженном великолепии. Черт возьми, мужчина был великолепен!

— Я понимаю, почему Бог заревновал.

Янир высунул голову из-под струи воды.

— Что?

— Я сказала, что понимаю, почему Бог Райден был так обеспокоен тем, что Богиня увидит тебя обнаженным, — и внезапно вдалеке послышался раскат грома. — На тебя приятно смотреть, Янир, — Эбби понравилось, как Янир засмущался, покраснев от ее слов.

— Райден не любит, когда его называют Богом, — сказал ей Янир и вновь сунул голову под струю воды, надеясь, что она охладит его кожу, пока его мыльные руки пробегали по телу, чтобы смыть следы тяжелого дня.

— Почему? — спросила Эбби, не отрывая глаз от движений рук Янира, блуждающих по его телу, страстно желая, чтобы сейчас это были ее руки. Но потом она поняла, что это вполне возможно, и с легкой улыбкой начала снимать платье.

— Потому что он не был рожден Богом, — Янир откинул голову назад, чтобы закончить мыть волосы, не понимая, что она делает. — Когда-то он был смертным, Императором. Богиня сделала его бессмертным, чтобы они всегда были вместе.

И тут Янир вздрогнул, почувствовав на груди маленькие ладошки Эбби.

— Эбби!

Открыв глаза, он увидел ее обнаженной перед собой. Что она тут делает? Мужчины и женщины не очищались вместе… Могли ли они… Но Богиня, ее руки чувствовались на нем замечательно.

— Продолжай. Я просто помогаю тебе закончить водные процедуры, — она спрятала улыбку от его растерянного взгляда. — Значит, Богиня сделала его бессмертным.

— Д-да… — Янир почувствовал, как ожил его член, когда ее руки скользнули у него по груди, которую он уже очистил. — Очевидно, другие Боги были не очень рады этому, особенно Дако.

— Тот, кто похитил Богиню? — уточнила Эбби, когда ее руки проследовали по дорожке из воды, что спускалась вниз по его телу, пока не нашли его восставший член.

— Д-да… — резко втянул он воздух он, немного изменив свое положение, чтобы дать ей лучший доступ.

— Тот, от которого Король Варик спас Богиню? — медленно она погладила его нежными пальцами от основания до головки, обводя большим пальцем большую головку, прежде чем снова начать движение вниз.

— Да… Эбби… — Янир не мог поверить, как быстро она смогла возбудить его и что она хочет этого после всего… Застонав, он упёрся ладонями в стены кабины, когда ее губы накрыли сначала один сосок, а затем другой.

— Да, Янир? — спросила она, глядя на него сквозь ресницы.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, я соединюсь с тобой. Прямо здесь, в очистительной кабине.

В ответ ее пальчики лишь крепче сжали его, начав поглаживать быстрее.

Зарычав, Янир подхватил ее за пышную попку и приподнял, прижав к стене. Ноги Эбби тут же обвились вокруг его талии, и она потерлась своим сосредоточием страсти о его член. Янир погрузил пальцы одной руки в ее волосы, откинув ее голову назад, и проник языком в ее рот, одновременно погрузившись в ее горячее, такое гостеприимное лоно.

Богиня! Ничто никогда не готовило его к Эбби. Она была такой мягкой и податливой, и не только телом, но и собой, своей душой и своими чувствами. Она рассказывала ему о разных вещах, расспрашивала, заставляла чувствовать, что он важен, особенно для нее. Только он. Янир. Она показала ему, что соединение — это нечто большее, чем просто физический акт. Что это больше, чем просто создание потомства. Смысл был в том, чтобы стать близким и открытым, уязвимым и защищенным, любимым и любящим того, с кем ты был соединен. С тем, кого выбрал ты. Она сделала его целым. Это то, что дала ему Эбби, и он сделает все, чтобы дать это и ей.

Руки Эбби обвились вокруг шеи Янира, и она окунулась в поцелуй, когда его бедра начали двигаться медленном темпе. Когда он, казалось, нуждался в ней так сильно, что просто брал полностью контроль над собой. Она не думала, что их занятие любовью в душе станет для него чем-то новым, но произошло именно так. Она была первой у Янира, и даже если бы не была, ни одна торнианка не сделала бы этого. Отношения с Яниром сделали ее сильнее, смелее. Его любовь и поддержка изменили ее, сделали ее цельной.

— Да! — застонала она, отрывая свои губы от его, когда он коснулся особо чувствительного места у нее глубоко внутри. — Богиня, Янир!

— Ты — Богиня, — хрипло произнес Янир, его глаза горели страстью, когда он вновь задел то место, которое доставляло ей столько удовольствия. — Моя Богиня! Отпусти себя для меня Эбби! — потребовал он, чувствуя, как ее лоно сжимается вокруг него. Напряжение росло внутри него, и он ощутил, как приближается его собственное освобождение, но отказывался познавать его, пока она не получит свое. — Давай же, Эбби!

— Янир! — вскрикнула Эбби, и ее ногти впились в его плечи, когда ее тело повиновалось его приказу.

Крик Эбби и пульсация ее лона на его члене, когда она познала свое освобождение, — это было слишком для него. Его ладони еще крепче обхватили ее бедра, удерживая ее так, чтобы он мог прижаться еще сильнее к ней. И через мгновение с ревом освобождение накрыло и его.

Позднее, уже после того, как они обсохли и переместились в свою новую постель, одаривая друг друга нежными поцелуями, сейчас, лежа в центре огромной кровати и сжимая Эбби в своих объятиях, пока она своими пальчиками рисовала маленькие круги у него на груди, Янир вдруг вспомнил нечто важное. Он так и не сказал ей, что его беспокоит.

— Я не уверен, что мне суждено быть лордом, — тихо произнес, и ее пальцы на мгновение замерли, прежде чем снова начать продолжал вырисовывать круги на его разгоряченной коже.

— Почему?

— Я многого не знаю. Есть такие вопросы, которые я никогда не понимал, но они требуют решения. Всю свою сознательную жизнь лишь тренировался, чтобы просто стать воином.

Эбби приподнялась на локте, подперев ею голову, но не убрав свою другую руку с его груди, и посмотрела на него. То, что она увидела, чуть не разбило ей сердце. Янир выглядел таким потерянным и сбитым с толку. Она понимала, чего ему стоило произнести вслух эти слова, особенно ей. Торнианцы уважали только пригодных и достойных мужчин. Мужчин, кто имел честь и добивался успеха, им не нравились неудачи. У них у всех было что-то общее с Бертосом, но они также с честью умели признавать свои поражения.

Эбби не забыла, что воин Яго поведал Ассамблее о смерти Короля Раска и капитана Бусто. Какими были их последние слова. «Смерть с честью лучше жизни без нее!»

Она вспомнила мужчин, кивавших на это в знак согласия. Теперь Янир испытывал страх, что потерпит неудачу… без чести… и она знала, что он никогда этого не сделает.

— Чего ты не знаешь?

— Как обращаться с книгами. Как планировать поставки. Очень много всего, что входит в обязанности управления Домом, чего я никогда не знал.

— Как будто ты внезапно оказался в незнакомом мире и изо всех сил пытаешься понять что к чему, — тихо подытожила Эбби.

— Да, — глаза Янира распахнулись от удивления, когда он понял, что она говорит не только о нем, но и о себе. — Мне очень жаль, Эбби. Я никогда до конца не понимал, как тебе было трудно… до этого момента.

— Да, было трудно, особенно в начале, но потом стало легче, потому что я встретила кого-то, кто смог помочь мне. Кого-то, кто понимал то, чего не понимала я, и объяснил мне. Кого-то, кому я доверилась, кто может сказать мне правду, нравится мне это или нет.

— И кто это был? — нахмурился Янир, глядя на нее сверху вниз.

Эбби мягко улыбнулась ему.

— Ты, Янир… я встретила тебя.

Наклонившись, Янир нежно поцеловал ее.

— Я благодарю Богиню за это, Эбби, но боюсь, ты не сможешь мне помочь.

— Понимаю. Я еще меньше знаю обо всем этом, чем ты, но должен быть кто-то, кто сможет помочь тебе. Например, твой манно.

— Это невозможно, Эбби. Он должен управлять собственным Домом.

— Но ведь у него есть и другие помощники, верно? Я имею в виду, он — как директор школы.

— Я не понимаю, что значит этот титул, Эбби.

— Э-э-э… директор школы… Ну, во-первых, школа — это место, где учатся дети… потомки проходят обучение, — она подождала, пока Янир кивнет в знак понимания. — Директор школы — глава этого места, как твой манно — глава Бетельгейзе. У него есть заместители, которые отчитываются перед ним, как и ваши капитаны, и каждый из них отвечает за свою работу в школе, поскольку я уверена, что и ваши капитаны отвечают за что-то.

— Так и есть. Одни отвечают за обучение, другие за охрану стен замка.

— И у вас есть мастера, как Паган, которые также отвечают за выполнение определенных обязанностей.

— Да.

— У каждого заместителя директора есть учителя. Поэтому я ходила в школу. И это те, кто ежедневно занимаются фактическим обучением потомства.

— Здесь тоже есть такие. Они подчиняются мастерам или капитанам.

— Разве именно твой манно принимает решение, какую комнату убирать и в какой день. Или знает, что на кухне необходимо пополнить те или иные запасы. Или кто кого должен сменить на стенах. Это ответственность мастера или капитана, которого он назначил главным в этом, не так ли?

— Да, конечно, но…

— Так что, только возникает какая-нибудь проблема, с которой они не могут справиться, ты или любой другой лорд будете поставлены в известность, потому что они доверяют тому, кого выбрали.

— Да, но здесь все не совсем так.

— Я знаю, здесь Бертос сам, вероятно, решал, какие комнаты убирать, но это потому, что он никому не доверял. Вот почему этот Дом развалился на части после его смерти. Твой манно не стал бы так поступать.

— Нет, Улл станет лордом, его учили этому всю жизнь, а если не сможет он, то это сделает Вали.

— Их обоих готовили быть лордами? Почему обоих сразу?

— На случай, если кто-то встретит Богиню до того, как станет лордом или сможет иметь потомство.

— Но не тебя.

— Нет, я учился быть воином, — Янир тяжело вздохнул. — Уже поздно, Эбби. Давай отдыхать. Мне просто придется еще больше стараться и работать усерднее.

Это было то, что он делал в прошлом.

Эбби позволила ему прижать ее к груди, размышляя. Как еще Янир мог работать усерднее, чем он уже это делал. Это было слишком для одного мужчины, когда он не был обучен этому. Эбби почувствовала, что начинает злиться на Рэя: он поставил Яниру задачу, с которой тот не смог бы справиться без надлежащей поддержки. Эбби свято верила в то, что Яниру просто суждено стать лордом, великим лордом. Слишком много знаков было подано богами, чтобы быть им. Кровать. Знак Варика. Дверь. Крил. Янир даже встречался с Богом и Богиней. Да, Яниру было суждено стать великим лордом, ему просто нужна была помощь… кого-то, кто был обучен… но чья…

— Янир?

— Хм… — ответил он полусонно.

— Свяжись с Уллом.

— С Уллом? — его глаза моментально распахнулись. — О чем ты говоришь Эбби?

— Улл обладает необходимыми навыками. Сейчас пока он не лорд, а твой брат. Он может тебе помочь.

— Он воспримет это как признание того, что я недостоин быть лордом.

— Он ошибается. Если бы Император послал тебя в битву, но не дал тебе ничего, чем ты мог бы сражаться, а ты все равно бы сражался, разве можно было бы тогда тебя назвать недостойным, Янир?

— Мне нужно подумать об этом, Эбби. Улл и мои родители все еще находятся на «Охотнике», до Бетельгейзе они доберутся только через сутки. И есть другие вещи, которые нужно учитывать.

— Хорошо.

Эбби знала, что Янир имел в виду недовольство Улла из-за того, что она выбрала не его. Ну что ж, ему просто придется пережить это. Улл поможет Яниру, даже если Эбби придется подключить для этого их мать.

Глава 21

— Мой лорд, — Паган поднялся со стула, в котором ожидал его, когда Янир направился к дверям из крыла. Он знал, что лорд покинет покои еще до первой трапезы, и хотел поговорить с ним наедине.

— Паган. Что ты здесь делаешь так рано?

— Мне нужно поговорить с вами о том, что произошло вчера, мой лорд.

— Мы можем говорить по пути?

— Я бы предпочел не делать этого, господин.

Янир вопросительно поднял бровь.

— Ладно, Паган. Давай.

— Вчера я приказал явиться столяру Кэрбру, чтобы он мог осмотреть каркас вашей кровати, которая так заинтересовала нашу леди.

— Эбби рассказала мне об этом, Паган. Она также рассказала мне, что пригласила его стать мастером-столяром, поставив перед ним задачу изготовить новую мебель для нашего крыла, и что он многое знал об изначально изготовленных дверях. Все в порядке, — Янир повернулся, чтобы уйти.

— Она сказала вам, что ему разрешили войти в ваше крыло без доклада о его приходе и что его не досматривали?

Это заставило Янира обернуться и прорычать:

— Что?!!

— Он вошел с воспитанниками, заносившими новый матрас. Ни воин Менава, ни воин Ошош не спросили о его цели появления и не обыскивали его, прежде чем разрешить ему пройти. По реакции воина Навона и воина Морио я также понял, что им тоже не сообщали, что он оставался в крыле, когда они явились сменить прежнюю смену.

Янир почувствовал, как внутри его начинает расти гнев. Постороннему мужчине позволили приблизиться к Эбби, и никто не потрудился его обыскать? На нее могли напасть… надругаться… и никто не пришел бы ей на помощь, пока не стало бы слишком поздно.

— Спасибо, что довел это до моего сведения, Паган, — он стиснул зубы. — Я позабочусь об этом.

— Да, господин, — поклон Пагана был отдан уже спине Янира.

* * *

Янир буквально ворвался в командный пункт, все еще кипя от злости из-за того, что ему рассказал Паган. То, что двое из лучших воинов Императора были так небрежны по отношению к безопасности Эбби, привело его в ярость. Подойдя к столу, он набрал код на коммуникаторе.

— Воинам Менаве, Ошошу, Навону и Морио немедленно явиться в командный центр!

Последнее слово Янира эхом разнеслось по коридорам замка. Откинувшись на спинку кресла, Янир оперся локтями о подлокотники и стал ждать.

Через несколько минут все четверо воинов вошли в командный центр в сопровождении капитанов Дэя и Корина, которые также пришли узнать, в чем дело.

— Лорд Янир? — начал было Дэй, но взгляд Янира заставил его замолчать. Никогда еще он не видел Янира в такой ярости.

— Воины Менава и Ошош, вчера вы несли дежурство у дверей моего крыла, не так ли?

— Да, лорд Янир, — ответили они хором.

— Пока воины Навон и Морио не сменили нас, — добавил Менава.

— Вы оба были на дежурстве, когда прибыли стажеры, — глаза Янира пригвоздили их к месту.

— Да, лорд Янир, — ответил Ошош ему.

— Сколько?

— Мой лорд?

— Скольким стажерам вы позволили войти в то крыло, где находилась леди?

— Пятерым, лорд Янир, — немедленно ответил Ошош.

— И вы обыскали их. Убедились, что они были стажерами.

Мужчины посмотрели друг на друга, прежде чем ответил Менава.

— Нет, лорд Янир. Но они явно были стажерами.

— И по какой причине вы пришли к такому выводу?

— Они несли матрас, — ответил ему Менава.

— Значит, вы их не досматривали.

— Нет, они несли матрас. Мы лишь открыли двери, — сказал Ошош.

— Понятно, — Янир переводил взгляд с одного на другого. — И когда они ушли?

— Прямо перед началом тренировки, — сообщил Ошош. — Они выбежали, чтобы не опоздать.

— Сколько их было? — тихо спросил Янир.

— Лорд Янир? — переспросил Ошош, широко раскрыв глаза.

— Сколько самцов покинуло крыло? — тихий вкрадчивый голос Янира никоим образом не скрывал его гнев. Волосы у Дэя на затылке встали дыбом. Что-то определенно было не так.

— Все, лорд Янир, — ответил Менава.

— И ты сообщил страже леди об этом, воинам Навону и Морио, кто был в крыле с миледи, когда они прибыли вас сменить.

— Конечно, — высокомерно произнес тот.

Янир мгновение пристально смотрел на Менаву, потом перевел взгляд на Навона и Морио.

— Воин Навон?

— Воин Менава сообщил нам, что в покоях с леди Эбби был мастер Паган, когда она обедала, мой лорд, — Навон увидел, как ухмылка появилась на лице Менавы.

— Понятно. Продолжай.

— Мой господин, — Навон знал, что сейчас Менава перестанет ухмыляться. — Почти спустя час после того, как прибыл мастер Маре и попытался проникнуть в крыло, мы обнаружили, что с леди Эбби и мастером Паганом там был еще один мужчина.

— Что? — закричал в шоке Менава, повернувшись к Навону. — Ты лжешь!

Навон отказывался терпеть оскорбления от другого мужчины, был тот воином Императора или нет. Он кинулся на мужчину, столкнувшись нос к носу с тем.

— Мужчина по имени Кэрбр был в покоях с миледи, а ты не сообщил мне об этом!

— Воин Навон, отставить, — приказал Дэй, зная, что Менава — самый горячий из его людей.

— При всем уважении, капитан Дэй, — Навон бросил на капитана полный негодования взгляд. — Я член дома лорда Янира и подчиняюсь его приказам. Не вашим.

— Как ты смеешь? — зарычал Менава, и его рука потянулась к мечу.

— Менава! Отставить! — закричал Дэй в то же самое время, когда Янир потребовал того же от Навона. Оба самца мгновенно отступили друг от друга на шаг.

— Воин Морио, — Янир посмотрел на молчаливого воина.

— Мой лорд?

— В моем крыле был мужчина, о котором вам не сообщили?

— Да, мой лорд. Позже леди Эбби представила его как мастера Кэрбра, своего мастера-столяра.

Корин приподнял бровь, он знал, что мастером-столяром был Мэре, но промолчал.

— Ты бросаешь вызов тому, что обнаружили двое стражников моей госпожи, когда выполняли возложенный на них долг? Долг, который вы не выполнили?

— Мы — члены особой гвардии Императора, — прорычал Ошош сквозь стиснутые зубы. — Мы прибыли сюда служить под командованием капитана Дэя, а не охранять женщину третьего…

— Воин Ошош! Молчать! — приказал Дэй, встав лицом к лицу с дерзким самцом, и его взгляд был тверд как кремень, в котором полыхала ярость. Никогда бы он не поверил, что один из его мужчин решит так говорить не только с лордом, но и о женщине!

— Пусть он закончит, капитан, — приказал Янир, все еще сидя за столом. Он не позволит Ошошу увидеть, насколько его слова подействовали на него. — Женщину кого?

Ошош побледнел, видя ярость на лицах: явную — своего капитана и сдерживаемую — Янира. Он понял, что не должен был так говорить, но его сомнение в том, кого Император избрал лордом Дома, взяло верх. Дэй ведь заслужил этот титул!

— Прошу прощения, лорд Янир, я не должен был произносить эти слова…

— Твоя правда, — тихо закончил Янир. — Ты считаешь, что Император ошибся, избрав меня лордом. Скажи мне, Ошош, кто в рукопашной схватке одержал над тобой победу?

Корин, Навон и Морио повернули головы к Ошошу, желая услышать его ответ.

— Вы, лорд Янир, — выдохнул Ошош, его синяя кожа потемнела.

— А кто одержал над тобой победу в бою с мечом?

— Вы, лорд Янир, — снова заставил себя произнести это вслух он.

— А кто превосходил по баллам тебя в каждом учебном испытании?

— Вы, лорд Янир, — к этому времени лицо Ошоша стало почти фиолетовым.

— Совершенно верно! Я! Третий мужчина. Ты смотришь на меня свысока не потому, что я недостойный или непригодный мужчина, а из-за моей очередности рождения, — Янир наконец произнес вслух то, что давило на него тяжким грузом всю его предыдущую жизнь. Его Эбби была права — шансы мужчины на рождение никоим образом не отражались на его физической форме.

— Итак, мы оба знаем, что, как лорд, я имею право бросить тебе вызов и убить тебя за это оскорбление.

— Да, — Ошош почувствовал, что ему приходится напрягать колени, чтобы они не дрожали.

— Но я не буду этого делать, — взгляды всех в находящихся в помещении устремились на Янира, не больше, чем на Ошоша. — То, что ты обо мне думаешь, не имеет значения. Каждый может думать все, что пожелает.

Ошош только хотел выдохнуть от облегчения, когда Янир продолжил:

— За то, что вы пренебрегли своими обязанностями, пренебрегли долгом охранять мою госпожу, ты и Менава будете возвращены на Торино.

— Что? — в унисон воскликнули оба самца.

— Я не потерплю в своем доме мужчин, которые считают, что защита женщины — ниже их достоинства.

— Но… но мы вернемся с позором, — прошептал Менава.

— Каждый может думать все, что пожелает, Менава, — повторился Янир. — Через час вы должны покинуть пределы замка. Капитан Корин, — Янир посмотрел на него.

— Я позабочусь об этом, мой лорд, — Корин перевел стальной взгляд на Ошоша и Менаву. — Мужчины, — произнес он, отказываясь использовать их титулы и имена, указав на дверь.

— Капитан Дэй! — Ошош умоляюще посмотрел на своего капитана, ожидая от того поддержки за то, как он только что встал на его сторону. Дэй просто не мог позволить, чтобы их наказали за это! Он должен помешать Яниру с позором отправить его обратно.

— Я сообщу на Торино о вашем возвращении. Император решит, останетесь ли вы членами его особой гвардии.

Оба мужчины побледнели после слов Дэя. Мысль о том, что Император узнает о том, что произошло здесь сегодня, и почему лорд, которого он лично избрал, вернул их обратно, просто опустошила обоих… Но они последовали за Корином из командного центра, ясно понимая, что их жизнь, как воинов, окончена.

* * *

— Навон и Морио.

— Да, мой лорд! — тут же откликнулись оба воина.

— С этого момента вы больше не будете совместно охранять вашу леди. Я хочу, чтобы каждый из вас выбрал себе в пару самца, которому вы не только доверяете, но и могли бы доверить безопасность моей самки. И вчетвером вы будете охранять покои вашей леди, пока не будет создана ее личная охрана. С этого момента в моем доме вы оба теперь капитаны.

— Да, мой лорд! — хором ответили они и, скрестив руки на груди, поклонились, выходя из комнаты.

* * *

Несколько минут в опустевшей комнате Дэй молча смотрел на Янира. Ему было более сорока лет. Он обучил сотни самцов, сражался с ними бок о бок в боях, видел, как большинство из них встретились с Богиней. И все же за все эти годы, из всей массы учеников, Янир был тем, кто выделялся больше всех, произвел на него наибольшее впечатление.

Дэй не хотел становиться его наставником, был настроен против, потому что тот был потомком другого самца. Но даже будучи третьим отпрыском, он все еще оставался потомком лорда, и результаты его обучения были выше среднего. Но это говорило не в пользу Янира, потому что Дэй считал, что оценка его результатов завышена. Это была одна из причин, почему Дэй был так строг с ним, когда тот впервые прибыл на Торниан. Но Янир быстро доказал, что заработал все до последнего балла, и Дэй надеялся уговорить его не возвращаться на Бетельгейзе, а остаться и стать воином в особой гвардии Императора.

Вместо этого, теперь он стал могущественным лордом, достигнув того положения, к которому, по мнению Дэя, он не был готов. Но судя по тому, свидетелем чего он только что был, по контролю, который только что продемонстрировал Янир, все говорило как раз об обратном. Дэй не справился бы с этим. Он бы уничтожил Менаву и особенно Ошоша, в конце концов, он тоже был воином. Янир повел себя с ними как истинный лорд. После всего трехдневного пребывания в этом качестве и без всякой подготовки… Насколько великим станет в будущем этот Дом под его руководством?

— Лорд Янир, могу я сказать? — Дэй переместился, чтобы встать у стола, за которым восседал Янир. Пока он был погружен в свои мысли, Янир снова сел.

— Да, капитан? — спросил Янир, откидываясь на спинку кресла.

— Я чувствую, что должен извиниться за то, что сказали и сделали мои воины.

— Они сделали это по вашему приказу, капитан Дэй?

— Нет!

— Тогда вы мне ничего не должны, — пренебрежительно бросил Янир.

— Это мои люди. Они были под моим командованием. За все, что они говорят, думают и делают, в конечном счете, несу ответственность я. Вы должны знать, что Император ни разу не предложил сделать меня хозяином этого дома. Он лишь отдал приказ мне отправиться сюда. И я исполнил этот его приказ.

— Конечно, вы исполнили его приказ. Вы — капитан особой гвардии Императора. Среди воинов о вас ходят легенды. Все хотят служить под вашим началом. Все хотят походить на вас.

Дей почувствовал, как от слов Янира потемнела его кожа.

— Как бы то ни было, но то, что недавно они сказали, в конечном итоге — моя вина. Во время полета на Этрурию все шутили, что Император должен назначить лордом этого Дома своего наместника, чтобы исправить то, что сделал Бертос, и что все они будут первыми, кто станет служить ему. Я должен был пресечь эти разговоры, так как знал, что воины имеют в виду меня, но я этого не сделал.

— Понимаю, капитан Дэй.

— Я верю, что он сделал правильный выбор, лорд Янир.

— Что сделал?

— Назначил наместника.

— Что?!! — Янир не смог скрыть потрясения.

— Вы всегда были исключительным воином, лорд Янир. Самым талантливым, которого я когда-либо имел честь тренировать. Признаюсь, у меня были сомнения, когда Император впервые сообщил мне о своем решении. Мне стыдно признаться, что я начал думать о том, о чем шутили другие.

— Из вас вышел бы исключительный наместник, капитан Дэй.

— Нет. Вряд ли. Я знаю, кто я и явно не лорд. Я — воин. Командир воинов. Лорд должен быть чем-то большим. Он должен быть способен вести за собой не только воинов. Он должен уметь справляться и решать проблемы, о которых ни один воин никогда бы не подумал. Я не смог бы этого сделать. Доказательство этому было предоставлено недавно в этой комнате. Я бы бросил вызов Ошошу и прикончил его за оскорбление. Я бы прикончил Менаву за то, что он так беспечно относился к обязанностям по обеспечению безопасности моей самки. Вы же этого не сделали.

— Это вызвало бы раздор среди ваших людей, капитан, разделив итак уже разрушенный дом.

— Да, но я бы не понял этого, пока все не закончилось. Вы инстинктивно поняли это. Это то, что распознает только истинный лорд.

— Я… благодарю вас, капитан Дэй, для меня очень много значит то, что я слышу это от вас, — мужчины, которым я всегда восхищался.

— Я просто сказал правду, лорд Янир. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам создать Дом, настолько сильный, что каждый самец, представленный в будущем, пожелает служить под вашим началом.

* * *

Эбби слегка наклонила голову влево, затем сделала шаг назад и наклонила ее вправо, пытаясь решить, нравится ли ей эта статуя? Тут ли ей место? Не слишком ли это чересчур? Богиня, как же она хотела, чтобы Лиза оказалась здесь. Она бы точно знала, что делать.

— Думаю, что все выглядит просто бесподобно, — сказал ей Паган. Последние несколько минут он наблюдал, как она передвигает стеклянную статую. — Утренний свет, проходящий через нее, прекрасен.

— Вы так думаете? — Эбби улыбнулась ярче солнца.

— Да, моя леди, это статуя низшей богини. Говорят, она олицетворяет свет и тепло.

— Как ее звали?

— Как звали, госпожа?

— Я заметила, что вы всегда говорите «Богиня», а сейчас сказали «низшая богиня», но у низшего Бога Дако ведь есть имя.

— Я… я не знаю наверняка, миледи. Просто так издревле ее обозначали.

— О, — повернувшись, она снова посмотрела на статую. На самом деле статуя мало напоминала человеческую фигуру, скорее ее очертания, но когда сквозь нее проникал солнечный свет, внутри можно было рассмотреть золотистое очертание женщины. — Почему вы говорите о ней так, будто не знаете, что она из себя представляет?

— Мало кто помнит о низшей богине, госпожа, ее почти забыли. Те, кто помнил о ней, рассказывали, что она сделала что-то, что разгневало Богов, и поэтому они попытались стереть ее из нашей памяти.

— Но вы не знаете, что именно.

— Нет.

— Печально, ведь никто не должен быть забыт.

— Это обычное дело для торнианцев, моя леди.

— Но не для вас. Вы помните своих предков, Паган.

— Это потому, что моя родословная жива. Если у меня не будет потомства, мой род прекратится и все будет забыто. Вот почему для самца так важно иметь потомство.

— Значит, это важно не только для него, но и для того, чтобы все, что было до него, осталось в памяти народа.

— Да.

— Тогда мы должны приложить все силы, чтобы у вас появится отпрыск, Паган, — не обращая внимания на его потрясенный взгляд, Эбби начала заправлять кровать. И Паган тут же немедленно пришел ей на помощь. — Так вы начали думать о тех, кому захочется служить под вашим началом?

— Что, моя леди? — Паган даже остановился.

— Самцы, Паган. Вы уже решили, кому вы доверите работу в этом крыле, чтобы, когда у Янира будет время, они могли их очистить?

— Вы серьезно?

— Конечно. Я планирую заполнить это крыло Паган, на третьем этаже так много всего, что оно может разместиться во всем замке. Потребуется небольшая гвардия, чтобы должным образом за всем ухаживать.

— Я… я займусь этим немедленно.

* * *

Следующие несколько дней пролетели для Эбби как один миг. Янир по-прежнему вставал рано и возвращался поздно, но теперь он рассказывал ей, как проходил его день, о том, какие воспитанники имеют потенциал, а каких он отправит обратно, когда закончится их неделя. Эбби не удивилась, что Кванта выставят.

Кэрбр удивил ее, вернувшись не только с некоторыми вещами, которые, как он думал, она могла бы использовать в своем крыле, пока не будет создано новое, но и с кипой эскизов, которые сделал он, и большим томом в кожаном переплете, который содержал рисунки его предков. Эбби была поражена деталями и мастерством, которые она увидела. Там были тысячи эскизов дизайна столов и стульев, а также комнаты, для которой они предназначались, включая банкетный зал… Эбби даже не знала, что у них есть банкетный зал.

Паган сообщил ей, что он был в пустом крыле, где они хранили старую мебель. Прошлые правители и их семьи устраивали там большие торжества по случаю праздников. Они приглашали всех своих людей, воинов и слуг присоединиться к ним. Но он не использовался для этой цели уже в течение столетия.

Когда Эбби спросила, что это были за праздники, Кэрбр рассказал ей, что торжества устраивались по многим причинам: вступление в брак, рождение, праздник Богини, но чаще всего он использовался для объявления нового статуса воинов и слуг.

— Вы имеете в виду, при достижении статуса «воина» или становлении «мастером».

— Да, миледи, — ответил Кэрбр, — это был способ объявить об этом всем и отпраздновать это.

Когда она спросила, почему это прекратили, Кэрбр только пожал плечами.

— Это стало… неуместным для лордов.

— Как признание достижений других не может иметь значения?

Ни у Пагана, ни у Кэрбра не было ответа.

Зная, что Янир пока не позволит ей побывать во остальных частях замка, чтобы узнать, какая мебель нужна, она попросила Кэрбра помочь ей. Тогда-то Паган и сообщил ей, что Кэрбр может с помощью коммуникатора позволить ей увидеть комнаты.

После некоторого обсуждения было решено, что они начнут с крыла лорда, поскольку это было центром замка, а потом отправятся в его остальные части.

Так они начали преображать Дом.

* * *

— Нет, я думаю, что вы правы, Кэрбр, в этой комнате диван должен быть больше. Нужно будет изменить дизайн в этой комнате, — услышав, как открылась дверь в покои, Эбби обернулась и улыбнулась, увидев входящего Янира.

— Кэрбр, на сегодня достаточно, если вы начнете с этого, я буду вам очень признательна.

— Да, моя леди.

Отключившись, она пошла к Яниру.

— Что ты здесь делаешь? Еще только полдень!

— Мне нужно сменить одежду.

И тут Эбби заметила, что один рукав у него порван от плеча до запястья.

— Ты ранен! — сердце Эбби застучало.

— Я в порядке, Эбби, хотя рубашка испорчена.

— Что случилось? — она осторожно отодвинула ткань и увидела, что он не поврежден.

— Один из стажеров немного переусердствовал, — он не собирался говорить ей, что это был Квант и что Янир был уверен, что это не был несчастный случай. Ни один кинжал «случайно» не вылетает из руки мужчины по такой идеальной траектории. Он был брошен не в Янира, а в Мабона, который тренировался в соседней группе. Если бы не быстрая реакция Янира, Мабон сегодня встретил бы Богиню.

— Переусердствовал?

— Да, его кинжал выскользнул, когда он бросил его. Ничего страшного, кроме порванной рубашки, — наклонившись, он нежно поцеловал ее. — Даже не потребовался регенератор, — отойдя от нее, он направился к шкафу.

Эбби знала, что Янир позаботился о том, чтобы у каждого воина теперь было подразделение и что каждого стажера учили, как пользоваться регенератором. Янир не позволит тому, что произошло с Паганом, случиться с одним из его учеников. Он очень серьезно относился к своей ответственности перед ними.

— Ты говорила с Кэрбром, когда я вошел? — спросил Янир, и его голос доносился из шкафа.

— Да. Он показывал мне другую комнату. Богиня! Янир, я не могу поверить, насколько в плохом состоянии находятся некоторые из этих комнат. Бертос просто беззаботно совал в них всякие вещи. Это один из самых важных Домов в Империи, но ни одна из этих комнат не отображает этого.

— Бертос заботился только о себе. Кэрбр нашел тебе еще мебель? — выходя из шкафа, Янир смотрел вниз, застегивая рубашку.

— Нет, — Эбби надула губы. За день до этого Кэрбр обнаружил одну из тумбочек, которая подходила к их кровати. Она стояла в углу, под столом, заставленная еще и диваном.

— Не расстраивайся, Эбби, — Янир наблюдал, как она провела рукой по столу, который настояла поставить с его стороны кровати. — Если другая тумбочка уцелела, Кэрбр найдет ее.

— Да, — она подняла на него глаза. — Я знаю, тебе нужно вернуться, но у тебя есть минутка, я хотела бы тебе кое-что показать?

— Для тебя, моя Эбби, я найду время, — ослепительная улыбка, которой она наградила его, заставила его прийти к мысли, что он должен уделять ей больше времени в течение дня. Когда она отвернулась от него и выдвинула ящик тумбочки, он нахмурился. — Эбби…

— Я хочу показать клеймо, — поставив ящик на кровать, Эбби опустилась на колени и указала на то место, которое указал ей Кэрбр.

— Там есть клеймо? — Янир опустился на колени рядом с ней, нагнув голову, чтобы посмотреть, куда она указывает.

— Да. Это «клеймо мастера». По нему можно определить, кто сделал этот предмет мебели и для кого. Это клеймо говорит от том, что она была изготовлена для Короля Варика его мастером-столяром Феодором.

Янир присел на корточки.

— Это меч. Пылающий меч.

— Да, — поднявшись, она протянула ему руку. — Есть еще кое-что.

Взяв ее за руку, Янир поднялся, зная, что последует за ней куда угодно, но когда она остановилась перед закрытыми дверями, он нахмурился.

— Эбби?

Вместо ответа она подняла его руку и провела пальцами по тому месту, где в дерево было инкрустировано мианраи дабх.

— Что там? — Янир придвинулся еще ближе к двери, наконец, разглядев то, что почувствовали его пальцы.

— Когда первый луч солнца или луны попадает на него, мианраи дабх начинает светиться, и это создает пылающий меч.

— Символ Короля Варика.

— Да.

— Как ты обнаружила это Эбби?

— Случайно. Я ждала тебя в ту первую ночь, когда эти двери поставили на место, и оно просто появилось. Янир?

— Что, моя Эбби?

— Ты задумывался над тем, каким должен стать символ твоего Дома?

— Это наш дом, Эбби, ты имеешь такое же право голоса в создании нашего символа, как и я.

— Я…

— Ты уже думала об этом, — отвернувшись от двери, он подвел ее к одной из новых кушеток, которые принес Кэрбр. — Расскажи мне о своих мыслях, Эбби.

— Ну… — она неуверенно посмотрела на него.

— Скажи…

— Ну, с тех пор как мы прибыли, у меня было много свободного времени для раздумий.

— Мне жаль, Эбби, я должен был понять… — нежные пальцы на его губах остановили его слова.

— Я не жалуюсь, Янир. Я просто пыталась объяснить, как я принимала свои решения. Ты со мной, когда можешь, как сейчас, и я привыкла быть одна, так что я не против. Ладно?

— Окей, — произнося новое земное слово, Янир целовал ее пальцы.

— Я подумала о том, что ты сказал мне о встрече с… Райденом и Богиней, — Эбби едва удержалась от того, чтобы не произнести «Богом», в последнюю секунду вспомнив, что ему это не нравилось. — Крил, что Райден дал тебе, — они положили его в шкаф, — этот прекрасный золотой цвет.

— Цвет хунаджи, — он протянул руку, чтобы коснуться ее волос.

— Да, — улыбнулась Эбби, — того же цвета, что и крил, который он подарил Варику, если легенда Пагана верна.

— Так…

— Ты происходишь от первой женщины Варика.

— Да.

— Двери, которые защищали Короля Варика и его семью, были восстановлены на свое законное месте, его защита, так сказать, вернулась.

— Да.

— И еще камни стен приветствовали нас…

— Приветствовали нас? — Янир ошеломленно посмотрел на нее, потому что это был один из вопросов, которые задала ему Богиня, но он никогда не говорил об этом Эбби. Он многого еще не сказал ей.

— Ну… мне так показалось. По крайней мере, на мгновение. Ты же тоже это видел.

— Да.

— Итак… я думаю, кто-то пытается нам что-то сказать.

— Что пытается нам сказать, Эбби?

— Ну, что нам рады и что наш цветом для Дома Ригель из Этрурии следует сделать цвет хунаджи, и, наконец, что символом нашего Дома должен стать пылающий меч, означающий возвращение истинного и законного наследника, — Эбби затаила дыхание, ожидая, что на это ответит Янир, когда встанет и начнет расхаживать по комнате. Она знала, что он делает так, когда думает о чем-то в одиночестве. Перед другими, он оставался совершенно неподвижным.

Янир не знал, что и думать. Все, что говорила его Эбби, казалось правильным, почти идеальным, но было что-то… Янир судорожно пытался вспомнить что-то, о чем говорила Богиня, но что… И был уже почти близок к этому, когда вдруг неожиданно ожил его коммуникатор.

— Да? — раздосадовано спросил он.

— Мой лорд, я хотел узнать, когда мы начнем испытания, — в коммуникаторе раздался голос Корина.

— Да, я буду через несколько минут. Не начинайте пока без меня.

— Да, мой лорд.

— Мне нужно идти, Эбби.

— Понимаю, — поднявшись, она пошла поцеловать его на прощание.

— Я согласен с твоими идеями, Эбби. Так мы и поступим. Дом Ригель из Этрурии теперь будет представлен цветом хунаджи и иметь символ пылающего меча.

— Будет? — переспросила Эбби, улыбаясь ему.

— Да. Скажи Кэрбру, чтобы он создал свое клеймо для нашей мебели.

— Обязательно. Янир? — произнесла она, когда он повернулся было, чтобы уйти.

— Да? — он снова посмотрел на нее.

— Ты уже говорил с Уллом? — она увидела вспышку чего-то непонятного в его глазах, прежде чем он ответил.

— Да. Он сказал, что ему нужно время, чтобы обдумать это, — и с этими словами он вышел за дверь.

Эбби проводила взглядом Янира, когда он выходил из комнаты. Что это значит, что Уллу «нужно обдумать это»? Что тут было «думать»? Янир был братом Улла. Брату Улла нужна была помощь. Он должен был помочь.

Развернувшись, Эбби направилась вновь к своему к комму.

Глава 22

Исида озиралась по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится странный писк. Наконец она поняла, что этот звук исходит из коммуникатора, который она положила на комод.

— О, Богиня! — воскликнула она. Кто-то вызывает ее!

Взяв трубку трясущимися от волнения пальцами, она нажала на кнопку приема вызова, отчаянно не желая, чтобы кто-то отключился.

— А… Алло?

— Исида? Это вы, Исида?

— Эбби! — радость и волнение Исиды были ощутимы сквозь пространство.

— Здравствуйте, Исида! Нажмите зеленую кнопку, и мы сможем увидеть друг друга.

— Сможем?

— Да. Ким забыла нам это показать. Лиза научила меня, когда мы разговаривали с ней несколько дней назад.

— Тебе уже необходима была помощь Лизы? — Исида, наконец, нашла нужную кнопку, и на маленьком экране появилось красивое лицо Эбби. — У вас проблемы?

— Только не с Яниром. Мне нужно было знать, как можно украсить дом, который полностью сделан из черного камня. Исида! — Эбби вдруг нахмурилась. — Что с вами случилось?

Изида удивленно посмотрела на Эбби. Она забыла, что еще не успела полностью одеться. Судя по всему, через комм все же были видны почти уже исчезнувшие синяки на ее руках.

— Ничего страшного.

Положив коммуникатор, она накинула халат, прикрыв руки, прежде чем взять его снова.

— Исида! — воскликнула встревожено Эбби.

— Я здесь, Эбби, — успокоила ее Исида.

— Что произошло?!! Орион сделал вам больно? — Эбби даже не хотела в это верить, Орион казался таким заботливым с Исидой, но разве большинство насильников не притворялись?

— Конечно, нет! Мой Орион ни разу за двадцать пять лет не прикоснулся ко мне в гневе! Как ты могла подумать такое! — Исиде пришлось сделать глубокий вдох чтобы успокоиться.

— Потому что он никого к вам не подпускает. Если не он, то откуда у вас синяки? — прошептала Эбби.

— Несколько дней назад в замке произошел пожар. Во время беспорядка я ударилась о стену и получила ушиб. Я в порядке.

— Вы уверены?

— Да. Орион тогда немедленно позвал целителя. Они исчезнут к полудню. Теперь расскажи мне, дочь моя, Лиза смогла помочь тебе?

— Иногда мы отвлекались, когда я спрашивала ее, что мне делать со всеми вещами Рисы. Я до сих пор не могу поверить в то, насколько заполнены ее покои.

— Да, у нее было пять мужчин.

— Я знаю… это может быть не совсем нормально… но думаю, что мне действительно нравится мысль о продаже многого из всего того ее богатства, чтобы потом использовать вырученные средства для помощи народу Этрурии.

— Ты бы использовала все на благо других? Не оставила все это для себя?

— Богиня, нет! Вы знаете, сколько там всего? Конечно, нет, но это больше, чем может понадобиться любой женщине за десять жизней. Только подумайте, Исида, то, чем Риса дорожила больше всего, будет использовано, чтобы помочь тем, кого она считала непригодными, — Эбби не могла сдержать хитрый смешок.

— Она будет кричать от ярости на Дако, — согласилась Исида и поняла, что смеется от этой мысли.

— Да. Думаю, Богиня одобрила бы это.

— Я тоже, — согласилась Исида. — Твоя идея, Эбби, немного странная… но мне это нравится.

— Моя мама всегда говорила, что «когда жизнь дает тебе лимоны, делай лимонад».

— Я не совсем понимаю смысл этого выражения.

— Ну, это означает, что ты берешь что-то плохое и бесполезное и превращаешь это во что-то хорошее и полезное.

— Так, как ты собираешься поступить с вещами Рисы.

— Да.

— Думаю, даже оставив половину того, что она имела… ты сможешь сделать со всем этим очень много, Эбби.

— Именно это я и надеюсь сделать, но мне понадобится ваша помощь, Исида.

— Моя помощь? — удивленно переспросила Исида. Чем она могла помочь ей, находясь на Бетельгейзе?

— Да… — и Эбби рассказала Исиде о том, что происходило в их новом доме. Ну, не все, она не стала рассказывать ей о встрече Янира с Райденом и Богиней, но поведала о том, с какими проблемами столкнулся Янир.

— Я… я никогда об этом не думала… — потрясенно прошептала Исида.

— Не думаю, что кто-то об этом задумывался когда-то вообще. Янир так много трудится, пытаясь познать все это, но Исида, за столь короткое время нужно так много успеть. Вот почему он связался с Уллом и попросил его о помощи.

— Янир это сделал? — Исида не смогла скрыть потрясения в голосе. — Что ответил Улл?

— Что он «обдумает это»! — съязвила Эбби. — У Янира нет времени на то, чтобы Улл «думал». Он должен быть здесь ради своего брата! Сейчас же! Рядом с ним! Ему нужен Улл, тот, кого он знает и кому доверяет, чтобы поддержать его сейчас. Так, как всегда поддерживал его Янир! — с каждой фразой в Эбби росло раздражение от мыслей о том, что Улл не был предан брату.

Исида была слегка озадачена реакцией Эбби на отсутствие Улла. Женщина-торнианка потребовала бы, чтобы его никогда не подпускали ни к ней, ни к дому, в котором она жила после того, как он так с ней обошелся.

— Ты… ты хочешь, чтобы Улл прибыл к вам? — нерешительно спросила Исида.

— Дело не в том, чего я хочу, просто он нужен здесь. Янир — единственный мужчина, которого я хочу. Никогда в этом не сомневайся.

— Я не это имела в виду, Эбби, я знаю, что Янир — единственный мужчина для тебя так же, как я всегда знала, что Орион — единственный мужчина для меня. Возможно, я плохо выразилась, но, если смотреть на все это как обычные торнианки, многие не позволили бы пустить мужчину в их дом, который говорил так… грубо с ними.

— Я знаю, Улл расстроен тем, что выбрали не его, Исида, но он — брат Янира, и он — часть семьи, а семья важна. Никто не знает этого лучше меня, — гнев Эбби рассеялся, когда она вспомнила о своей семье.

— Мне очень жаль, Эбби. Я не хотела, чтобы ты вспомнила всех, кого потеряла.

— Я всегда буду помнить их, Исида, — Эбби почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, — и когда у нас с Яниром будет потомство, я расскажу им о них. Они это заслужили.

— Потомство… ты…

— Нет! — рассмеялась Эбби, вытирая слезы. — Богиня, Исида, дайте нам немного времени, мы не пробыли здесь и недели!

— Понимаю. Я прошу прощения. Я просто хочу снова подержать малыша на руках.

— Тогда, возможно, он должен появиться у вас, — посмеиваясь, Эбби проигнорировала удивленный взгляд Исиды. — Ладно, вернемся к Уллу. Я надеюсь, что вы сможете использовать свое влияние и помочь отправить его сюда.

Несколько мгновений Исида молча смотрела на Эбби. Она не разговаривала с Уллом с тех пор, как они вернулись на Бетельгейзе. Ее первый отпрыск был задумчивым, и пришло время положить этому конец. Он поможет брату или ему придется иметь дело с ней.

— Улл будет у вас, — обещала Исида.

***

Эбби с улыбкой откинулась на спинку стула и отключила связь. Она даже не сомневалась в том, что у Исиды все получится. Даже самый могучий из торнианских воинов не имел ни единого шанса против решительной матери.

Зная, что на третьем этаже ее ждет работа, Эбби прошла мимо стола с остатками обеда. Ей нужно поговорить с Паганом — кухня продолжала посылать еды, достаточной для торнианского воина. Она никак не могла бы съесть два больших бутерброда, которые они прислали. Прихватив оставшуюся половину того, который начала есть ранее, она направилась наверх.

***

Паган улыбнулся, взглянув на пустой поднос своей госпожи. Ему нравилось, что ей нравиться еда, хотя он не представлял даже, как столь маленькая самка могла так много есть. Она ела, как воин.

— О, Паган! Не могли бы вы помочь мне здесь?

Обернувшись, Паган увидел, что его леди пытается спуститься по лестнице с большой картиной.

— Моя леди! Что вы делаете?!! Позвольте мне взять ее! Почему вы не позвали на помощь?!! — Паган засыпал ее своими вопросами так же быстро, сколь стремительна была его реакция в ее сторону.

— О, спасибо вам, Паган, — поблагодарила его Эбби, когда он забрал у нее портрет, после чего она повернулась и закрыла дверь, ведущую в покои третьего этажа. — Я отвечу на ваш вопрос — я не позвала на помощь, потому что думала, что смогу справиться со всем самостоятельно.

— Позовите меня в следующий раз! — Паган не сразу понял, что только что отдал приказ своей госпоже.

— Поверьте мне, я так и сделаю, если найду еще картину такого размера. Поставьте ее туда, пожалуйста, — она указала на место в конце комнаты. — Я действительно не могу поверить, что у Рисы оказалось что-то настолько удивительное.

— У нее было пять мужчин, госпожа, — ответил ей с почтением Паган.

— Да, но это то, что могло принадлежать только этому Дому.

Подойдя к картине, она повернула портрет так, чтобы Паган смог его видеть. У него перехватило дыхание от того, что он увидел. Как Рисе удалось заполучить нечто подобное? И где же он хранился до сих пор?

— Это то, что я думаю?

— Да… это семья Короля Варика, — сердце Пагана бешено колотилось. Где столько времени хранился портрет, чтобы Бертос отдал его Ризе? Картина значила намного больше, чем просто быть частью истории этого Дома. Это была часть истории Империи. Зачем ее отдали Рисе… Это было словно оскорбление для всего, что было до него.

— Она должна висеть у главного входа, Паган. Это часть истории Дома, и все должны видеть ее, — Эбби окинула взглядом картину. Каждый из них настолько впечатлял собой. Мужчины были высокими и широкоплечими, особенно мужчина в самом центре. Король Варик. В то время как самки были меньше ростом, как и Королева Роуни, но каждая из них божественно красива. Все они сидели или стояли вокруг своих родителей, и каждый был отражением Короля и Королевы.

— Согласен, моя леди.

Ответ Пагана заставил ее оторвать взгляд от портрета.

— А есть место, где висели портреты былых семей, прежних лордов и Королей?

— Нет, миледи, возможно в прошлом такое место и было, но я никогда о нем не слышал.

— Тогда мы создадим такое место, и начнем мы с него, — она указала на портрет.

— Да, моя леди, я начну поиски места в замке для такого зала.

— Зал должен находиться в главном холе замка, Паган. Картины должны висеть там, чтобы все, кто посещал замок, знали, с кем они имеют дело. Чтобы они могли знать, откуда мы пришли и куда идем.

— Я… да, моя леди. Хотите, я возьму портрет с собой вместе с вашими пустыми тарелками?

— Нет. Я хочу, чтобы Янир увидел его первым, и мои тарелки не пусты, — она рассеянно ответила ему.

— Да, моя госпожа. Я очень рад видеть, что вам так нравится наша еда.

— Что? — Эбби обернулась, чтобы посмотреть на тарелки, которые он поднял.

— Паган… — тихо произнесла она, оглядывая комнату.

— Да, госпожа?

— Я не съела всю эту еду, — пояснила ему она.

— Если вы говорите так, госпожа…

— Нет! — Эбби схватила его за руку, чтобы он понял, что она говорит серьезно. — Я не съела всю эту еду. Я съела один сэндвич и оставила один, потому что для меня это было слишком много.

— Но если вы этого не делали… — внезапно Паган понял, о чем она говорит. С грохотом уронив блюда, он выхватил меч. — Встаньте позади меня, — приказал он, и Эбби немедленно повиновалась.

Паган внимательно рассматривал комнату в поисках малейшего движения. Кто-то был здесь с его леди, и никто об этом не знал. Нужно тогда обыскать все крыло. Поднеся коммуникатор, он связался с Навоном, охранявшим дверь, и поведал ему, что у них возможно появился незваный гость.

Через несколько мгновений Навон ворвался в комнату с обнаженным мечом. Он оставил Джа охранять вход в крыло.

— Где? — тихо спросил Навон, ища глазами угрозу.

— Пока не знаю, — ответил ему Паган, все еще осматривая комнату. Он переместил Эбби в угол комнаты, закрыв ее собой. — Когда я только пришел, двери комнаты были закрыты, а леди Эбби находилась на третьем этаже, и эта дверь была открыта. Я закрыл двери комнаты, и когда леди Эбби спустилась на этот этаж, она закрыла ту дверь.

— А почему вы думаете, что здесь кто-то есть? — спросил Навон.

— Из-за еды.

— А что с едой? — и прежде, чем Навон успел задать следующий вопрос, они услышали звук бегущих ног по направлению к дверям, и оба мужчины приготовились к атаке.

***

— Что?!! — недоверчиво спросил Янир.

— Милорд, мастер Паган доложил, что в покоях лорда есть кто-то посторонний. Воин Навон отправился ему на помощь. Я охраняю вход, — сообщил ему Джа.

— Корин! — взревел Янир, заставив замереть всех мужчин на тренировочном поле. — Дэй! Тохо! Морио! За мной! — отдавал команды уже на бегу Янир, и самцы, не задавая вопросов, последовали за ним.

Сердце Янира билось как сумасшедшее. Что же случилось? Как кому-то удалось добраться до его Эбби? Она ранена? Напугана? Встречающиеся ему на пути в коридорах замка воины тут же уступали дорогу. Янир лишь немного затормозил, когда Джа появился в поле зрения, все еще стоя перед дверями крыла с обнаженным мечом.

— Докладывай, — приказал он.

— Навон отправился к Пагану и все еще находится внутри покоев. Больше никто не входил и не выходил, — быстро ответил ему Джа.

— Остаться здесь.

— Да, мой лорд.

Распахнув двери, Янир молился богине, что еще не слишком поздно.

— Морио, дай знать Навону, что мы приближаемся.

Навон быстро взглянул на свой коммуникатор, когда тот запищал, затем немного расслабился.

— Это лорд Янир, — передал он Пагану и быстро ответил Морио.

— Леди Эбби в безопасности, мой лорд, — доложил ему Морио, и Янир распахнул двери. Его глаза охватили все сразу. Ничто не казалось неуместным, кроме разбитых тарелок на полу и двух воинов в дальнем углу с обнаженными мечами.

— Эбби! — громко крикнул, не заботясь о том, что могут подумать другие.

— Я здесь! — ее приглушенный голос донесся из-за спины Пагана.

Он быстро подбежал к ней.

— Ты не пострадала? Он не сделал тебе больно? Где он? — все эти вопросы посыпались в один момент, когда он подхватил ее в воздух и крепко прижал к своей груди, лишив возможности ответить.

— Мы никого не обнаружили, мой лорд, но я еще не проводил тщательных поисков.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Янир. — Ты сказал, что тут кто-то был.

— Да, мой лорд, именно это и сообщил мастер Паган.

— Янир, — Эбби сделала попытку высвободиться из его объятий. — Здесь кто-то был. Пища…

— Что? — обернувшись, Янир увидел разбитые тарелки.

— Мой господин, — заговорил Паган. — Когда я вошел, чтобы забрать блюда после обеда, я решил, что леди Эбби, похоже, очень нравится наша еда, раз она съела все.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Янир, — голос Эбби вернул его взгляд к ней. — Я съела не все, только половину, а потом поднялась на третий этаж.

— А когда я вошел, мой лорд, тарелки были пусты, — уточнил Паган.

— Двери в покои? — спросил Янир.

— Были закрыты, — ответил Паган.

Янир медленно опустил Эбби на пол и оглядел комнату.

— Эбби?

— Я никого не видела. После того как ты сменил рубашку, я немного поговорила по коммуникатору с твоей мамой, а потом поднялась в покои на третий этаж. Я возвращалась вниз, когда Паган убирал со стола. Мы поговорили несколько минут, и тогда я поняла, что здесь кто-то был.

— Из-за еды, — сказал Янир.

— Да, и это не в первый раз, — продолжила Эбби.

— Что ты имеешь в виду?!! — голос Янира стал напряженным.

— Я имею в виду, что уже это не первый раз, когда пропадает еда. В первый раз я заметила это еще в нашу первую ночь здесь. У меня был готов ужин, я ждала тебя, помнишь?

— Да, — Янир помнил, что тогда тарелки были наполнены всеми его любимыми яствами.

— Я заснула в ожидании тебя. Когда ты пришел, ты уже поел, но когда я осмотрела тарелки, мне показалось, что чего-то не хватает.

— Почему ты ничего не сказала? — спросил Янир.

— Потому что я думала, что могла ошибиться.

— А когда было такое еще?

— В тот день, когда принесли матрас. Паган принес мне обед, но я съела его не сразу. Когда я вернулась, тарелка была пуста.

— И все же ты ничего не сказала! — Янир начал закипать.

— Я подумала, что, может быть, я просто все съела раньше и просто забыла, это единственный другой раз, когда все было съедено, до сегодняшнего дня. Если на других тарелках чего-то не хватало, я никогда не замечала, ведь порции были достаточно большими, что можно накормить торнианского воина.

Янир лихорадочно соображал. Кто-то входил и выходил из его покоев незамеченным почти неделю! Как же так! Когда они прибыли, покои была опечатаны.

— Я хочу, чтобы обыскали все крыло! Начиная с этих покоев!

— Да, мой лорд!

— Эбби…

— Я в порядке… немного взволнована от мысли, что кто-то приходил и уходил, как ему заблагорассудится, но так как он не причинил никакого вреда…

— Но вред причинен!

— Янир, это всего лишь еда! На меня не напали или что-то в этом роде.

— Но могли.

— Но не напали.

— Мой господин, — тихий голос Навона заставил Янира обернуться и увидеть, как тот присел на корточки, внимательно разглядывая что-то. Подойдя к нему, Янир разглядел то, что увидел Навон. Крошки… хлебные крошки, и они вели к гардеробной. Обнажив меч, Янир молча пошел по следу.

Она была на самом деле небольшой комнатой, и если бы она все еще была заполнена вещами Бертоса, потребовалось бы время, чтобы обыскать помещение, но так как Янир еще не приобрел одеяния лорда, а вместо этого все еще носил одежду воина, она была почти пуста.

Глаза Янира тщательно обшаривали каждый открытый дюйм. Был ли здесь потайной ход, как в Торино? Глядя на дорожку из крошек, он нахмурился. Они вели к его укрытиям. С воинами, идущими за ним, Янир подошел ближе к своим вещам.

Все было на месте. Ничего не пропало. Собираясь уже было отвернуться, чтобы покинуть помещение, он посмотрел на испорченную рубашку, которую снял раньше. Но она была не на том месте, куда он ее положил. Двигаясь к ней, он заметил малейшее движение. Нагнувшись, он схватил рубашку, отдернул ее, и меч был готов нанести удар. Но то, что он обнаружил, заставило застыть его на месте.

***

Брайс уставился на мужчину, готового уже было прикончить его. Он был больше его манно, крупнее любого самца, которого Брайс когда-либо видел, но его взгляд был таким же холодным, пронзительным и смертоносным.

Он не должен был красть еду. Он знал это, но был так голоден, а она просто лежала там.

Теперь ему нравилось приходить в эти покои. Они были теплыми. Самка смеялась, от нее приятно пахло, и там всегда была еда. За едой никто не следил, до сегодняшнего дня.

***

Янир уже был готов нанести удар. Готов убить любого, кто осмелится подвергнуть опасности его Эбби. К чему он не был готов, так это к грязному, дрожащему ребенку, который сжался в комок, стараясь стать как можно меньше, с кусочками бутерброда, все еще зажатыми в руке.

Кто это был? Как он сюда попал? Откуда он взялся? Посмотрев на Дэя, который оказался слева от Янира, он увидел, как тот покачал головой, давая понять, что понятия не имеет.

Янир медленно опустил меч.

— Кто ты такой? — потребовал он ответа, но желтокожий ребенок только молча уставился на него. Когда он наклонился ближе, тот отпрянул от Янира, его глаза лихорадочно искали путь к отступлению, которого не было. Не с пятью большими воинами, заполняющими комнату.

Янир схватил ребенка за плечо и был потрясен, обнаружив, каким худым тот оказался. Хотя он казался маленьким, он все равно должен был быть более развитым. Стараясь не навредить ребенку, Янир вывел его из комнаты. Ему нужны были ответы на некоторые вопросы.

***

— Брайс! — возглас Пагана заставил всех обратить на него внимание.

— О Боже мой! — воскликнула Эбби. — Ребенок! — она быстро обошла Пагана, направляясь прямо к мальчику, все еще находящемуся в руках Янира.

— Эбби… — Янир попытался остановить ее, но она упала на колени прямо перед ним, не сводя глаз с ребенка.

— Привет, — голос Эбби, такой мягкий и полный заботы, заставил каждого мужчину замереть на своем месте. — Меня зовут Эбби, — она медленно коснулась своей груди. — А тебя? — когда он не ответил, она совсем не расстроилась. Ее глаза быстро пробежались по нему, отмечая все сразу: его юный возраст, его жуткое внешнее состояние, то, как на нем висела одежда и остатки бутерброда в руке.

— Боже… Ты, должно быть, действительно проголодался, — Эбби указала на сэндвич. — Я едва могу съесть один из этих сандвичей.

К ее удивлению, он медленно поднял руку, предлагая ей то, что осталось.

— О нет, — тихо ответила Эбби. — Оставь себе. Я сыта, — мальчишка тут же сунул его в рот, быстро прожевав остатки еды.

— Вкусно, не так ли? — он кивнул ей. — Хочешь еще немного? Я могу попросить принести еще, если ты все еще голоден, — его глаза расширились от шока, когда он проглотил еду. — Ты скажешь мне, как тебя зовут? — снова спросила она.

— Это Брайс, моя леди, — подсказал ей Паган.

— Я говорю не с вами, Паган, — ответила ему Эбби, и хотя ее голос был жестким и резким, ошеломив Пагана, ее взгляд оставался нежным и полным участия, когда она смотрела на Брайса. — Это твое имя?

Он медленно кивнул.

— Брайс — очень красивое имя. Сколько тебе лет, Брайс? Один? — она подняла один палец.

— Два? — она добавила еще один.

— Три? — к ним присоединился третий.

— Четыре? — к всеобщему изумлению, Брайс протянул руку и остановил Эбби, не дав ей поднять четвертый палец.

— Значит, уже три, — Эбби улыбнулась и медленно повернула свою руку, давая ему время отстраниться, если он захочет, прежде чем она обхватила его маленькую ладонь. — Ты не слишком мал, чтобы бродить по дому в одиночку, тебе не кажется?

Брайс покачал головой, его спутанные грязные волосы слегка шевельнулись

— Держу пари, кто-то очень беспокоится о том, где ты находишься.

На этот раз, когда Брайс покачал головой, его волосы хлестали по лицу.

— О, я в это не верю. Ты такой красивый, находчивый молодой человек. Держу пари, что кто-то прямо сейчас прочесывает дом в поисках тебя.

— Они мертвы, — эти два маленьких слова были произнесены очень тихим, детским голосом, едва шевеля губами.

— О Брайс. Мне так жаль, — Эбби почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. — Моя семья тоже погибла, — она раскрыла ему объятия, и после недолгого колебания он нырнул в них.

Каждый мужчина в комнате в шоке наблюдал за разворачивающейся сценой. Почему она утешала этого ребенка? Он не принадлежал ей, и даже если бы принадлежал, в этом возрасте женщина уже отдала бы свое потомство его манно, выполнив свой долг перед ним.

Даже собственная мать Янира сделала это.

— Кто он такой, Паган? — потребовал ответа Янир, не в силах отвести глаз от Эбби.

— Брайс Гуттузо… потомок Бертоса и Рисы.

— Что?!! — глаза Янира снова обратились к ребенку, которого Эбби теперь качала на руках. — Что он все еще здесь делает?!!

— Я не знаю, мой лорд, — недоуменно ответил Паган.

— Корин! — Янир перевел на него тяжелый взгляд.

— Простите, господин, я никогда об этом не думал… забота о нем никогда не входила в мои обязанности.

— Паган!

— Мой лорд?

— Кто отвечал за него, пока Бертоса не было?

— Мой господин… воин Васаки был назначен присматривать за ним с того момента, как Риса отказалась от своих обязанностей.

— Что?

— Бертос не считал, что ему нужно заботиться о своем втором потомке. У него уже был Лукен.

— Васаки покинул замок два дня назад! Почему он не отправил его в Геенну?!!

— Да, мой лорд, но я не знаю. Я могу только предположить, что со смертью Рисы и Бертоса он посчитал свои обязанности законченными.

— Геенна?! — воскликнула Эбби, вспомнив, что Янир рассказывал ей о том месте, куда, по мнению Дэя, Корин должен был отправить Мабона. Место для негодных и нежеланных.

Внезапно Брайс вырвался из ее рук и побежал к дверям комнаты, которые никто не потрудился закрыть.

— Держите его! — тут же отдал приказ Янир.

Глава 23

Эбби медленно поднялась на ноги с пола, когда комната опустела, потому что все взрослые торнианские мужчины пытались поймать одного маленького испуганного мальчика. Она пыталась заставить себя осознать все то, что только что здесь произошло. Она понимала, что, возможно, ей требовалось больше времени, чтобы во всем разобраться, знала, что большую часть того, что Обучатель пытался втолковать ей, не была ею усвоена, но она отказывалась верить тому, что Янир просто не мог сказать то, что она услышала. Она никак не могла принять, что кто-то отправит трехлетнего ребенка в место, которое казалось ей адской дырой. Это был смертный приговор. Янир не мог быть таким. Он был заботливым, чутким.

Эбби огляделась по сторонам, и взгляд Варика на семейном портрете привлек ее внимание. У нее вдруг возникло ощущение, он смотрит прямо на нее, осуждая. За что? За то, что она сделала? Утешила невинного? Или за то, чего она не сделала? Не защитила его так же, как защищали ее? Или это было что-то совсем другое? Неужели он хотел сказать ей, что она недостойна быть членом его семьи?

Она медленно села на диван, пытаясь собраться с мыслями. Звук нетерпеливых шагов заставил ее поднять глаза и увидеть идущего к ней Янира.

— Маленький гаденыш сбежал! — раздосадовано произнес он, проведя рукой по волосам, и сел рядом с ней.

— Действительно, — в ответ тихо проговорила она.

— Да! Джа услышал наши возгласы и открыл двери в крыло. Он проскользнул между его ног, прежде чем мы успели предупредить Джа.

— Находчивый маленький гаденыш, не так ли? — все так же тихо продолжила Эбби.

— Да, но мы найдем его, а когда найдем, то он будет отправлен на Геенну!

— Почему? — спросила Эбби, глядя на него.

— Почему?

— Почему ты так желаешь отправить его туда?

— Эбби, он — отпрыск Рисы и Бертоса! — Янир произнес эту фразу так, словно это все объясняло.

— Ты знал, что у них был общий потомок?

— Конечно. Все знали.

— Я этого не знала, — тихо ответила она. — Никто никогда не говорил мне, что у них был ребенок, то есть отпрыск, у которого нет теперь брата, чтобы присматривать за ним.

— Наверное, потому что он должен был отбыть туда до нашего приезда.

— И это было бы нормально для тебя… что невинного отправят в такое ужасное место?

— Он — не невинный, Эбби. В его жилах течет кровь Рисы и Бертоса. Он — испорчен. Непригоден. Ничто из того, что он может сделать в будущем, не изменит этого. Каждый его вздох увековечивает безумие и зло, отравившие его кровь. Эта родословная должна прекратить свое существование!

— Ты судишь его… из-за его родителей… просто из-за факта рождения… не задумываясь о том, что те, кто его будут воспитывать, смогут повлиять на него больше, чем те, кто ответственен за его рождение?

— Это не имеет значения! Важно то, что его родословная запятнана. Его родители были непригодными и недостойными, и это делает его непригодным и недостойным! — и тут Яниру пришлось ответить на входящий на его комм звонок. — Да?

— Кажется, мы поймали его, мой лорд, — сообщил ему Корин. — В нежилом крыле.

— Я сейчас приду! Эбби, мне нужно идти. Послушай, сейчас у входа стоят два охранника и наверху у лестницы — еще двое. Тебе нужно только позвать, и они услышат тебя. Ты в безопасности, — быстро и жадно поцеловав ее, Янир отправился за Брайсом.

* * *

Эбби смотрела, как весь ее мир исчезает за дверью, унося с собой ее надежду и всю ее веру на будущую счастливую жизнь. Веру в то, что она заслуживает счастья. Веру в то, что кто-то сможет любить ее, по-настоящему любить за то, кем она была… а не за то, откуда она пришла. Лэнс не смог этого сделать, но с Яниром… С Яниром она думала, что все будет по-другому, что он другой… Но она ошибалась.

— Ну конечно, — зашептал снова чей-то голос. — Посмотри на себя! Ты — маленькая и толстая. У тебя никогда не было ни единого шанса быть с таким подходящим и достойным мужчиной! Лордом! Ты действительно верила, что лорд сможет любить кого-то вроде тебя? Лучше тебе уйти или еще лучше покончить с собой, пока ему не пришлось сделать это.

Эбби издала полный боли крик, поскольку каждое слово ощущалось как удар. Что же ей теперь делать? Куда она может пойти? Кто ей теперь поможет? С трудом поднявшись, она подошла к комму.

* * *

— Эбби!

Лицо Лизы лучилось счастьем, когда она появилась на экране.

«Должно быть, это связано с беременностью», — подумала Эбби. И тут она увидела, как улыбка на экране быстро исчезла.

— Эбби! Что случилось? — Лиза сосредоточенно смотрела на нее с экрана, отмечая для себя полное опустошение и отчаяние, видимо отразившиеся на лице Эбби.

— Что случилось? — Лиза обернулась и увидела, как Грим направляется к ней.

— Я совершила ошибку, Лиза. Ужасную… ужасную ошибку. О чем я только думала? Я не должна была забывать… это всегда будет иметь значение… это никогда не уйдет… мама была неправа…

— Эбби, — Лиза бросила обеспокоенный взгляд на Грима, который только покачал головой.

— Мне нужно улететь… улететь отсюда… — глаза Эбби встретились с глазами Лизы на экране. — Можно я отправлюсь на Люду? Мне нужно возвратиться на Люду. Это то место, где я должна была быть все это время. Мне не следовало прилетать сюда. Можно мне к вам?

— Да. Да. Конечно, ты можешь сделать это, но скажи мне, что случилось? — Лиза увидела, как Грим нажал несколько кнопок на своем комме и отошел туда, где Эбби не могла его слышать. — Что случилось? Ты ранена?

— Сегодня. Ты можешь прилететь сегодня? Мы должны уехать сегодня. Мы не можем здесь оставаться. Мы…

— Эбби, успокойся! Мы не можем прилететь за тобой сегодня, мы в трех днях пути от Торниана. А теперь скажи мне — кто это «мы»? Ты имеешь в виду тебя и Янира?

— Нет! — возразила Эбби, отпрянув от экрана. — Нет, не Янира… Брайс… я и Брайс. Нам нужно улетать. Я не могу позволить Яниру отправить его на Геенну. Он умрет там.

— Эбби… Эбби! — воскликнула Лиза. — Кто такой Брайс?

* * *

Янир знал, что они загнали маленького засранца в ловушку. Он был где-то в этой комнате. Все, что им нужно было сделать, это выяснить, где именно. Он нетерпеливо посмотрел на свой коммуникатор, желая проигнорировать звонок, а затем увидел, что это был код Грима.

— Я сейчас немного занят, Король Грим, — принял вызов Янир, наклоняясь, чтобы проверить темный угол.

— Мне плевать, чем ты там занят, — Грим использовал земную фразу, которую недавно выучил. — Я хочу знать, почему в данный момент Эбби связывается с Лизой, говорит ей, что она совершила ошибку и умоляет нас приехать и забрать ее!

— Что? — Янир тут же выпрямился, привлекая к себе взгляды всех мужчин.

— Именно это я и хочу знать. Что ты с ней сделал?

— Ничего. Она в порядке. Я ушел от нее меньше пяти минут назад, — тут же позабыв о Брайсе, Янир побежал обратно к их покоям.

— Она не в порядке. Она практически не в себе, так она расстроена. Тащи свою задницу к ней!

— Уже в пути! — отключившись, он побежал еще быстрее.

* * *

— В трех днях? — Эбби растерянно посмотрела на Лизу. — Это займет у вас три дня?

— Да… Эбби, кто такой Брайс?

— Мне не следовало звонить тебе. Я должна была позвонить Ким, а если Рэй не захочет сделать то же самое… я не могу позвонить Исиде… Что же мне делать? Куда мы пойдем?

— Эбби! — громкий голос Лизы заставил Эбби прерваться, оглянувшись на нее. — Кто. Такой. Брайс?

— Трехлетний сын Рисы и Бертоса, — ответила она Королеве.

Гробовая тишина встретила ее заявление.

— Их отпрыск… Я и забыла… — Лиза перевела встревоженный взгляд на вернувшегося Грима. — Как я могла забыть о нем?

— Тебе и не надо было о нем помнить, моя Лиза, — нахмурившись ответил ей Грим.

— Вы знали о нем? — Эбби перевела обвиняющий взгляд на Грима.

— Конечно.

— Янир хочет отправить его на Геенну, — поведала ему Эбби.

— Это было бы к лучшему, — согласился Грим.

— Погоди, а что такое «Геенна»? — спросила Лиза, глядя на Грима. — И почему это так расстраивает Эбби?

— Это место, куда торнианцы посылают тех, кто остался без попечения или кого посчитали непригодными. Включая детей, тех, за кого никто не будет нести ответственность! — ответила ей Эбби.

— Что? Нет! Это невозможно, — Лиза отказывалась в такое верить. — Брат обычно берет на себя ответственность…

— У тебя тоже есть брат, Лиза, — тихо напомнил ей Грим.

— Верно, но… Может быть кто-то другой…

— Если самец берет на себя ответственность за чужое потомство, он рискует никогда не привлечь к себе самку, чтобы продолжить свою родословную, — разъяснил Грим.

— О, да, как же можно забывать о такой чрезвычайно важной вещи, как родословная! — усмехнулась Эбби.

В этот момент двери в комнату распахнулись, ударившись о стены, и в комнату ворвался Янир.

— Что, во имя Богини, происходит?!! — заревел он, направляясь к Эбби.

Эбби обернулась, ее глаза были полны чувства предательства, когда она переводила взгляд с Лизы на Грима.

— Вы позвонили ему.

— Эбби… — начала было Лиза.

— Да, — Грим перебил ее. — Янир — твой мужчина, Эбби. Тот, кого выбрала ты. Он происходит из хорошей и достойной родословной, ты должна рассказать ему, что что-то не так, чтобы он мог это исправить.

— Исправить это?! — Эбби начала смеяться, но это был смех полон битого стекла. — Исправить это?! Как будто он собирался «все исправить», отправив куда-то умирать невинного трехлетнего ребенка!

— Эбби, ты не понимаешь… — Янир попытался дотронуться до нее, но она отшатнулась.

— О, я понимаю все хорошо… лучше, чем ты… Ты всегда считал себя менее значимым из-за очередности рождения, но ты никогда не чувствовал себя так из-за того, от кого ты произошел, не так ли, Янир?

— Нет, — тихо согласился он.

— И вы, Король Грим, — Эбби обратились к нему, уставившись пылающим негодованием взглядом на самого устрашающего воина во всей Империи. — Вы считали себя менее значимым, потому что были ранены, получили шрамы, но никогда по поводу крови, которая текла по вашим венам, не так ли?

— Нет, — признался тот.

— И все же вы оба приговорили бы трехлетнего ребенка к смерти из-за того, что сделали его родители. Всего лишь из-за крови, которая течет в его жилах. Хотя вы понятия не имеете, что он может или не может сделать!

— Скорее всего, он поступит так, как поступила кровь его манно, — глухо предположил Грим.

— А как насчет крови его матери? А как же манно Рисы, капитан Бусто? Он был капитаном Императорской гвардии! Он погиб, защищая Короля Раска! Он был достойным и благородным мужчиной. Уважаемый многими! Откуда вы знаете, что он не последует по этой линии родословной?

Никто не произнес ни слова.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Эбби, но это не та ситуация, в которой я готов пойти тебе на встречу, — обратился к ней Янир. — Я — хозяин этого Дома. Он находится в моем Доме. И только от меня зависит, какое решение приму я.

— И если у нас будет потомство, принимать такие решения будешь только ты? — встрепенулась Эбби.

— Что? — Янир потрясенно посмотрел на нее.

— Ты собираешься забрать моих детей и отправить туда умирать, как ты хочешь это сделать с Брайсом?

— Конечно, нет! — тут же возразил Янир.

— Но это то, что ты сейчас сказал, Янир, и я не хочу рисковать, — парировала она в ответ на его слова.

— Эбби, наше потомство будет пригодным и достойным… — начал было он, бросив на нее растерянный взгляд.

— Откуда ты это можешь знать? Ты ничего не знаешь о крови, которая течет в моих жилах. Все, что заботило ваших людей, когда забирали нас с Земли, — это то, что мы были «незащищенными».

— Эбби, — послышался тихий голос Лизы. — О чем ты говоришь? Твои родители…

— Дэвид и Ронни Джеймисон были моими мамой и папой, они были людьми, которые вырастили меня, любили меня и учили отличать хорошее от плохого. Они были удивительными людьми, но ни одна капля их крови не течет по моим венам, — Эбби увидела шок на лице Лизы. — О нет! Кровь в моих жилах течет от Виктора и Вики Дэвис, двух самых больших подонков на Земле.

— Тебя удочерили, — прошептала Лиза.

— Да.

— Что такое… «удочерили»? — спросил Янир.

— То, что ни один достойный и пригодный торнианец никогда бы не сделал, — выплюнула Эбби ему в лицо. — Они приняли и полюбили ребенка, которого больше никто не хотел. Они не отослали этого ребенка умирать куда-то только из-за того, что имел оплошность родиться!

Янир вздрогнул от осуждения, которое увидел в глазах своей Эбби. В ее взгляде не было ни капли от той нежной заботливой женщины, которую он узнал и полюбил. И он хотел, чтобы она вернулась.

— Расскажи мне о них, Эбби, — с мольбой в голосе попросил Янир.

— Конечно, почему бы и нет? — ее уничижительная усмешка больно ранила сердце Янира. — Давай тебя просветим. Таким образом, никто не сможет обвинить тебя в том, что ты не хочешь иметь потомство от меня. Некоторые родословные должны прекращать свое существование, — Эбби посмотрела мимо Янира на портрет, которым так была восхищена. Она была так взволнована мыслью, что станет частью такой семьи, что сможет претендовать на родство с ними. Ей следовало бы быть осторожнее.

— Мое первое воспоминание — это тихие звуки, которые всегда окружали меня. Только позже я поняла, что они исходили от моей сестры. Она все время обнимала меня и напевала. Думаю, она делала это, чтобы я не плакала и не привлекала к себе внимания. Ты бы никогда не захотел привлекать внимание ни Вики, ни Виктора. Мы никогда не знали, что произойдет, если мы это сделаем. Это могла быть пощечина. Это мог быть удар. Если они были в очень хорошем настроении — они бы просто накричали на нас…

— Эбби… — по щекам Лизы потекли слезы, но Эбби не заметила этого, потому как погрузилась в прошлое.

— Я не знаю, сколько мне тогда было лет. Черт, я даже не знаю, сколько мне сейчас лет… мама выбрала дату и год… в любом случае они держали нас в этой крошечной комнате с заколоченным окном. Мы почти не знали, когда наступает день или ночь, но это не имело для нас никакого значения, мы знали только, что когда стемнеет, дверь откроется и они бросят нам что-нибудь поесть. Девчонка всегда заботилась о том, чтобы я получила свою порцию, — Эбби слегка улыбнулась при этом воспоминании. — Но так не происходило, когда начинались крики и вопли. Иногда раздавались странные звуки. Мы забивались в самый темный угол и ждали рассвета, потому что тогда снова становилось тихо.

— Девчонка? — голос Янира проник в воспоминания Эбби, и она сумела ответить.

— Так они ее называли. Она была Девчонкой. Я была Маленькой сучкой. Такова была наша жизнь, пока однажды вечером Виктор не пришел с другим мужчиной. Они схватили мою сестру. Я помню, как цеплялась за нее, крича, что не хочу оставаться в темноте одна. Виктор просто оторвал меня от нее и швырнул через всю комнату. С рассветом он привел ее обратно. Она не двигалась, просто лежала там, где он ее бросил. То, что на ней было, было порвано и покрыто чем-то липким. Больше она мне не напевала.

— Я не знаю, сколько раз они вытаскивали ее из этой комнаты, я не знаю, как часто, но однажды ночью стало очень громко, а потом стало очень тихо, и они не вернули ее обратно, и дверь больше никогда не открывалась.

— Что? — потрясенно спросила Лиза.

Эбби с удивлением посмотрела на экран и увидела, что Лиза стоит в объятиях Грима, а по ее щекам текут слезы.

— Дверь не открывалась. Еды больше не было. Они ушли.

— Они просто оставили тебя там? — голос Лизы был полон шока.

Эбби только пожала плечами.

— Я была для них никем. Просто кем-то за запертой дверью. С глаз долой, из сердца вон, верно? Разве не так обстоит дело с теми, кого вы отправляете на Геенну? — она посмотрела на Янира, который был бледен и выглядел так, словно кто-то только что ударил его. Ее взгляд вернулся к портрету, и она заставила себя продолжить.

— Я не помню, как выбила доски на окне, но, должно быть, все же я их выбила. Однажды ночью кто-то нашел меня бредущей по улице и отвез в больницу. Ронни Джеймисон была дежурной медсестрой в тот вечер. Я узнала об этом только много лет спустя, что она не отходила от меня в течение сорока восьми часов подряд. Она купала меня, ложилась рядом. Она расчесывала мне волосы и кормила меня. Она напевала мне… она была такой мягкой, так приятно пахла, она не кричала на меня, не била меня.

— Несколько недель спустя, когда они не смогли найти никаких записей о моем существовании, я наконец сказала ей свое имя. «Маленькая сучка». Это был единственный раз, когда я видела Ронни в ярости, но не на меня, а на мир. Она назвала меня Эбби, в честь своей матери, потому что знала, что я буду такой же красивой и заботливой, как и она, а потом назвала мне дату моего рождения. Ронни была единственным человеком в моей жизни, который думал, что я чего-то стою, что суть моих родителей не должна определять мою суть.

Сделав глубокий судорожный вдох, Эбби подвела итог.

— Итак, теперь вы все знаете всю грязную историю Эбби Джеймисон. Непригодная. Нежеланная. С испорченной родословной.

— Эбби… — начал было Янир.

Глядя на Янира, она ожидала увидеть в его глазах отвращение, такое же отвращение, какое было у него, когда он смотрел на Брайса. Вместо этого она увидела его стоящим на коленях у ее ног, с глазами полными слез.

— Что? Не волнуйся, Янир, тебе не нужно умолять меня уйти, чтобы не испортить твою достойную родословную, — она указала на портрет за его спиной. — Ты обречен на величие, Янир. Ты сделаешь в точности то, что потребовал Император, и сделаешь свой Дом таким же, каким он был когда-то. Это у тебя в крови.

— Богиня! Эбби, остановись, — Янир никогда в жизни не чувствовал себя более недостойным или непригодным, чем сейчас, когда слушал, как Эбби раскрывает свою тайну. Он думал, что в своей жизни пережил много унижений. Что его жестоко осуждали за то, в чем он не был виноват. Но это было ничто по сравнению с тем, что пережила его Эбби. Какой ужас она пережила и все же не позволила этому ожесточить себя, не позволила превратить ее в то, что пыталось уничтожить ее. Вместо этого она выбрала любовь, выбрала заботу, выбрала быть полной противоположностью тому, что говорила ее кровь.

— Ты нашел Брайса? — спросила она безжизненным и ровным голосом, таким же был и ее взгляд.

— Нет.

— Я пойду помогу его искать. Чем скорее мы найдем его, тем скорее сможем уехать.

— Мы вышлем «Раптор», Эбби, — сказала ей Лиза.

— Нет! — взревел Янир, поднимаясь с колен. — Эбби никуда не поедет! Она — моя леди! Она останется здесь!

— Не надо, Лиза, — прозвучал твердый, но бесстрастный голос Эбби. — Я не поставлю тебя в такое положение. Король Грим уже выразил свои чувства к Брайсу, и я не посмею появиться с ним в вашем Доме. Ты сделала достаточно. Я придумаю что-нибудь еще, для Брайса и для меня. Обними девочек за меня.

— Эбби! Эбби! Послушай…

Но Эбби проигнорировала мольбу Лизы и вышла из комнаты отдыха.

— Лорд Янир! — приказ в голосе Грима нельзя было проигнорировать, остановив Янира, когда он было двинулся за ней. — Я высылаю «Раптор». У тебя есть три дня, чтобы решить этот вопрос с Эбби, или она и Брайс оба станут членами моего Дома.

— Не угрожайте мне, Король Грим! Эбби — моя леди, и вы, Вастери вы или нет, не имеете права отнимать ее у меня. Нет, если только она не попросит об этом и не скажет вам «нет».

С этими словами Янир оставил с открытым ртом Короля и Королеву и отправился на поиски своей леди.

* * *

Эбби проигнорировала изумленные взгляды охранников, когда открыла двери и прошла мимо них.

— Эбби! — выбежал за ней Янир. — Постой! — когда один из охранников попытался остановить ее, Янир оттолкнул его к стене. — Не смей. Дотрагиваться. К. Моей. Леди! — зарычал на него Янир и последовал за Эбби.

— Эбби! — снова позвал он. — Куда ты идешь? — спросил он, догнав наконец ее.

— Брайс напуган и прячется. Он не собирается показываться вам. Он может быть и мал, но он знает, что, если вы поймаете его, он умрет.

Янир аж споткнулся от ее слов, произнесенных так бесстрастно, словно он не был мужчиной, с которым она отдыхала, соединилась, любила. Неужели она действительно верит, что у него такое холодное сердце?

— Он мне доверяет. Он знает, что я не причиню ему вреда и буду защищать его. Он выйдет ко мне, — она повернула к нему голову, но не встретилась с ним взглядом. — Но не тогда, когда ты со мной.

— Тогда мы его не найдем, потому что ты права. Он не имеет значения для меня, но не по той причине, что ты думаешь. Ты всегда будешь значить для меня больше, чем кто-либо или что-либо в этой вселенной. Больше, чем любое потомство, которое у нас может быть. Больше, чем мой манно. Больше, чем моя мать. Больше, чем мои братья по крови или братья по оружию. Ты значишь для меня больше, чем моя честь или гордость. Я бы отказался от всего этого, чтобы ты была рядом, чтобы ты смотрела на меня так, как когда-то смотрела.

Шаги Эбби замедлились от слов Янира, потому что ей хотелось верить ему. Хотелось верить, что он имел в виду их. Когда она успела стать такой неуверенной в себе? Такой зависимой? Ее мама и папа сделали все возможное, чтобы помочь ей обрести уверенность в себе, чтобы помочь ей поверить в то, что она достойна чего-то.

Когда она потеряла эту веру в себя? Это случилось, когда Лукен ударил ее? Или когда Риса терроризировала ее? Эбби не знала, но она отказывалась снова быть той маленькой девочкой, той, которая пряталась в углу, одинокая и забытая всеми. Она была Эбби Джеймисон, и для того, чтобы сломить ее, требовалось нечто большее, чем какие-то чертовы инопланетяне.

— Где вы видели его в последний раз? — потребовала она, отказываясь позволить его словам поколебать ее.

— В нежилом крыле, — Янир следовал за ней по лабиринту коридоров, ошеломленный тем, когда она привела его в крыло, используя гораздо более короткий маршрут, чем использовал он, чтобы добраться к ней. Как она узнала… потом он вспомнил, что она рассказывала на «Вознесении», что когда она что-то увидела, то сразу вспоминала это.

Подойдя к дверям крыла, Эбби увидела, что они, хотя и были массивнее, чем те, что вели к их… нет, поправила она себя с болью в сердце… к крылу лорда, все же были меньше, чем те, через которые они впервые вошли в сам замок. Они тоже были открыты настежь. Войдя в крыло, Эбби окинула взглядом пространство. Оно было в основном идентично первому этажу крыла лорда, за исключением того, что здесь по обеим стенам окна и двери были от пола до потолка. Должно быть, когда-то было удивительно входить в эту залу и наполнить ее своими людьми, праздновать вместе с ними, разделять их радости и печали, их достижения и потери, знать, что они умрут, чтобы защитить тебя, а ты убьешь, чтобы защитить их, знать, что ты принадлежишь этому месту… Теперь это была просто кладовая, давно забытая и покинутая всеми. Послеполуденное солнце едва пробивалось сквозь грязь на окнах.

Отогнав эти мысли, она посмотрела на воинов, которые держали в одной руке энергетические камни, а в другой мечи.

— Что вы делаете?!! — гневно спросила она, ворвавшись в комнату. — Вы ищете трехлетнего ребенка, а не самого Дако. Уберите свои мечи!

Все мужчины посмотрели на Янира.

— Делайте, как повелела ваша госпожа! — приказал он, и они немедленно подчинились.

— Мой лорд, — Корин шагнул вперед. — Мы обыскали все, но не нашли его.

— Конечно, вы не нашли, — подтвердила Эбби, проходя вглубь комнаты, ее голос был полон такой горечи, что это потрясло каждого мужчину в комнате. — Вам никогда не приходилось прятаться в темноте, у вас никогда не было тех, кто причинял вам вред, хотя должен был защищать вас. Вам никогда не приходилось выживать, когда никому не было дела, жив ты или мертв.

Эбби окинула взглядом комнату, рассматривая мебель, которая была сдвинута в хаотичном порядке, пока они искали Брайса по следам пыли и потертостям на полу. Она позволила своим глазам заглянуть в глубокие темные углы комнаты, отмечая какой из них бы выбрала она. Подойдя к одному, она прошла так далеко, как позволяла мебель, затем села на пол, скрестив ноги.

— Я здесь, Брайс. Теперь ты можешь выйти, — тихо произнесла она.

— Мой лорд? — Янир перехватил за руку Корина, заставляя замолчать его.

— Никто тебя не обидит. Я обещаю. Я не позволю им отправить тебя в Геенну. Ты останешься со мной. Я позабочусь о тебе, — она замолчала, не ожидая ответа. — Я ведь не делала тебе больно раньше, правда? Я не расстроена, что ты съел еду. Она бы просто пропала в противном случае.

Из темноты не доносилось ни звука, ни движения.

— Уже становится поздно. Последняя трапеза будет подана в ближайшее время. Что там обычно подают? Я все еще не привыкну к тому, насколько отличается торнианская еда, некоторые из блюд действительно странные. На Земле, откуда я родом кстати, если бы я захотела побаловать себя чем-нибудь после действительно трудного дня, я бы заказала очень большую пиццу из одного очень замечательного места в конце квартала. Я бы заказала их специальные колбаски и пепперони, а затем добавила грибы, лук и перец пепперончини. А еще бы добавила дополнительную порцию сыра и последнее, но не менее важное, я бы добавила в заказ бекон, потому что все всегда вкуснее с беконом, чем без него. Я бы взяла ее, села бы на пол в своей маленькой квартирке и стала бы наслаждаться… — все услышали улыбку в ее голосе. — Это всегда помогало. Как ты думаешь, Брайс, здесь есть что-нибудь подобное? Потому что это был действительно дерьмовый день.

Тишина продолжала приветствовать ее.

— Клянусь тебе, Брайс. Им придется прикончить меня, прежде чем я позволю им причинить тебе вред. Я позабочусь о том, чтобы тебя любили и заботились о тебе. Что ты в безопасности. Что тебе никогда больше не придется бояться и прятаться. Ты имеешь значение, Брайс. Ты так много значишь.

Эбби раскрыла объятия, и прежде, чем кто-либо успел сделать еще один вдох, маленькая фигурка отделилась от тени стен, и Брайс оказался в ее объятиях.

Янир держался рядом, пока Эбби несла Брайса по коридорам замка. Он хотел сам нести ребенка, но Эбби не позволила этого, как воспротивился и сам Брайс, еще крепче обняв ее за шею. Янир знал, что он должно быть был тяжелым для нее, ведь она была такой маленькой, но он недооценил ее силу и решимость. Он многое недооценил в своей Эбби.

— Мастер Паган, мне нужно, чтобы вы положили еще один матрас в комнату, соседствующую с покоями лорда. Еще мне понадобятся простыни, подушки и одеяла. Я также хочу, чтобы очистительная комната там была заполнена всем необходимым.

— Да, моя госпожа, — Паган посмотрел на Корина, но ничего не сказал, просто поднял свой комм, чтобы исполнить ее указания.

— Также убедитесь, что туда подадут еду. Что-нибудь такое, что может понравится Брайсу, и я найду для него чистое покрывало.

— Будет исполнено, моя леди.

— Лорд Янир, — голос Дэя заставил Янира посмотреть на него. — Если мы вам больше не нужны, мы вернемся на тренировочные поля, — он указал на себя и других воинов.

— Это будет весьма кстати, капитан.

— Вы скоро вернетесь? — продолжал он.

— Нет.

— Да, — заговорили одновременно он и Эбби.

— Я останусь, чтобы помочь тебе, Эбби, — нахмурившись, сказал ей Янир.

— В этом нет необходимости, — ответила ему Эбби. — У тебя есть те, кто достоин твоего Дома, чтобы заботиться о них. А мы с Брайсом позаботимся друг о друге.

Янир заметил, как от ее слов остальные присутствующие застыли в замешательстве. Когда Эбби добралась до их крыла, охранники открыли двери.

— Держите связь со мной, Дэй, Корин. Остаток дня я проведу в своем крыле, — с этими словами Янир последовал за Эбби.

— Да, мой лорд, — ответил Корин.

— Да, лорд Янир, — отозвался Дэй.

* * *

Янир молча наблюдал в дверях, пока Эбби удостоверилась, что Брайс правильно купается. Сначала она принесла чистую одежду и все остальное, а затем завела его в кабинку и включила воду. Янир не мог поверить, насколько грязной была вода, которая стекала с него. Как у такого маленького самца может быть так много грязи? Когда вода стала почти чистой, она наполнила ванну и приказала ему туда войти.

Янир помнил, как сильно протестовал против купания, когда был в этом возрасте, но Брайс не произнес ни слова. Почему? Было ли это потому, что он боялся? Янир с трудом в это верил. Брайс не боялся Эбби. Он охотно открыл ей себя. Тогда почему?

Эбби начала напевать, когда она наполнила свою руку очищающим гелем и начала втирать в колтуны на голове Брайса. Именно тогда Янир понял, почему Брайс не протестовал. Эбби уделяла ему свое внимание, дарила свою заботу. Впервые в жизни у Брайса был кто-то, кто заботился о нем. Янир почувствовал, как его глаза наполняются слезами. Он знал, каково это. Когда все внимание Эбби сосредоточивалось на нем. Когда она боролась за него, защищала его, заботилась о нем… Это была самая удивительная вещь во Вселенной, и он каким-то образом потерял это.

Но он получит ее обратно.

Глава 24

Эбби провела пальцами по длинным чистым мягким волосам Брайса. Она не могла поверить, что недавно они были столь грязными и спутанными. Сначала она подумала, что единственный способ избавиться от беспорядка в волосах — это просто срезать их, как это в свое время сделала с ней Ронни, но в конце концов через некоторое время ей удалось их распутать.

Где Паган нашел чистую одежду, которая подошла бы Брайсу, она никогда не узнает. Ей нужно будет поблагодарить его за это. Она заметила странные взгляды, которые время от времени он бросал на нее. Не нужно забывать, что Паган не виноват в том, как все обернулось. Он был рядом с тех пор, как они прибыли, всегда помогал, всегда делал все, что она просила. Да, ей нужно будет поблагодарить его за все перед отъездом.

Когда принесли еду, Эбби не могла поверить, сколько смог съесть Брайс. Как будто не он несколько часов назад съел сэндвич размером с воина. Он по-прежнему не проронил ни слова, но это не волновало Эбби, поначалу она тоже молчала, хотя молчание Брайса, вероятно, было вызвано присутствием Янира. Янир даже настоял на том, чтобы поесть вместе с ними. Это первая их совместно проведенная последняя трапеза, и Эбби посмеялась бы над этим фактом, если бы у нее так не было тяжело на сердце.

Теперь она стояла, наблюдая, как Брайс спит в чистой, удобной постели, и придя к мысли, что для него, судя по его реакции, и это было, наверно, впервые.

— Он заснул, Эбби. Иди спать. Тебе нужно отдохнуть, — Янир стоял в дверях, все также наблюдая за ней. Он видел усталость в ее глазах. Он очень хотел, чтобы она отдохнула. Хотел, чтобы она отдыхала в их постели. Он хотел держать ее в своих объятиях.

— Я отдохну здесь, — ответила она ему, указав на место рядом с Брайсом. — Он может проснуться и испугаться. И если он увидит меня, то убедится, что он в безопасности.

— Потому что у тебя все было именно так? — спросил он, вставая рядом с ней.

— Да.

— Прости меня за то, что я сказал, Эбби.

— Я уверена, что ты… сожалеешь о том, что сказал, но это не значит, что это именно то, что ты чувствуешь и во что веришь, — в тихом голосе Эбби сквозила боль, по крайней мере, так ощутил Янир.

— Я… Я не стану лгать тебе, Эбби… Я никогда не сделаю этого, потому что ты слишком много значишь для меня… — он проигнорировал ее недоверчивое фырканье. — Он и ты для меня не одно и то же.

— Нет, потому что, хоть у меня и есть испорченная кровь, я все равно могу дать тебе потомство. Точно так же, как Риса делала для многих.

— Нет! — Янир схватил ее за руку, притягивая ее к себе как можно ближе. — Никогда! Никогда! Не сравнивай себя с ней! Ты совсем не похожа на Рису! Риса была холодна и коварна. Она эгоистично использовала каждого мужчину, с которым вступала в контакт. Она замыслила заговор и убила. Но ты! Богиня, Эбби, ты такая теплая и заботливая. Ты больше беспокоишься о других, чем о себе. Ты…

— Не прикасайся к ней! — внезапно Брайс вскочил с кровати, и его худые руки в миг обвились вокруг шеи Янира, когда он попытался оттащить его от Эбби.

Потрясение, а отнюдь не сила ребенка, заставило Янира отшатнуться. Он восхитился смелостью мальчика, который посмел напасть на взрослого мужчину, но это восхищение быстро исчезло, когда этот маленький засранец укусил его.

Зарычав, Янир схватил Брайса за шиворот и оттащил его, слегка встряхнув.

— Никогда больше так не делай!

— Янир! Не надо! — Эбби мгновенно оказалась рядом, выхватывая у него Брайса. — Не трогай его!

— Не трогать его? Не трогать его? А как же я? Он укусил меня! — воскликнул от негодования Янир.

— Да ладно! — пренебрежительно отмахнулась она от его претензий, подперев голову Брайса своим подбородком. — Ты же взрослый торнианский самец! Ему — всего три года! И что ему оставалось делать?

— Что оставалось делать? Он ничего не должен был делать! Он должен был отдыхать!

— Ты сделал ей больно! — хотя голос был тихим и слабым, глаза Брайса горели огнем.

— Я никогда не причиню ей боль! Она — моя леди! — Янир не мог поверить, что он оправдывается перед ребенком! И не просто перед ребенком, а ребенком Ризы и Бертоса!

— Перестань, Янир, — тихие слова Эбби заставили его снова взглянуть на нее. — Я никогда так его не уложу, если ты будешь находиться здесь.

— Я уйду, только если ты поклянешься, что придешь отдыхать в нашу комнату.

Всхлип Брайса заставил Янира впиться в него взглядом.

— Нет, Янир. Я остаюсь здесь.

Со вздохом полного разочарования Янир развернулся и вышел из комнаты.

Эбби не хотела признаваться даже самой себе, что была разочарована тем, как легко сдался Янир, хотя именно этого она и ожидала. Все всегда покидали ее.

— Давай, малявка, — сказала Эбби, отворачиваясь от двери. — Тебе пора отдохнуть.

— А если он вернется? — прошептал Брайс, не сводя глаз с открытой двери и зевая. — Мне нужно защищать тебя.

— Мне не нужна защита от Янира, Брайс, — уложив его, она натянула одеяло ему до подбородка, убедившись, что оно плотно укутало его. — Янир никогда не причинит мне вреда, Брайс. Он — пригодный и достойный самец.

— Но…

— Никаких «но». Я знаю, что он не был добр к тебе, но у него были свои причины, ни за одну из которых ты не отвечаешь. А теперь тебе пора спать.

* * *

Янир откинулся на спинку стула, который он притащил в комнату, теперь принадлежавшую Брайсу. Ему потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться после отказа Эбби отдыхать в их комнате. Он уже хотел было вернуться обратно и потребовать, чтобы она отдохнула с ним, когда услышал ее тихие слова, обращенные к Брайсу.

Она по-прежнему считала его пригодным и достойным мужчиной. Она все еще верила, что он никогда намеренно не причинит ей вреда. Янир вновь воспрял духом, после того как уже принял было мысли о потере своей Эбби, и боль в его сердце немного ослабла. Он не потерял ее. Если она все еще верит в него. И значит, у него есть шанс вернуть ее. Вознеся благодарственную молитву Богине, он схватил стул. Если она не хочет отдыхать с ним, он будет отдыхать с ней.

* * *

За следующую неделю жизнь в замке кардинально изменилась, и мало кто был этому рад.

Паган по-прежнему приходил каждый день, но Эбби больше не стремилась наводить порядок и расчищать третий этаж. Он больше не принадлежал ей. Он будет принадлежать следующей женщине, которую выберет Янир, и ей придется уже решать, что с ним делать.

Когда Кэрбр связался с ней для того, чтобы они могли продолжить видео-экскурсию по замку, она ответила ему, что этого больше не требуется и что он должен просто сосредоточиться на уже выбранных предметах мебели. Это тоже будет решение уже новой леди Янира.

Когда Лиза связалась с ней, сообщив, когда прилетит «Раптор», Эбби сказала, что он ей не понадобится. Она не солгала Лизе, когда сказала ей, что они с Яниром все уладят, но это займет какое-то время. Они бы так и сделали. Это просто означало бы, что она и Брайс уедут, а не останутся, как предполагала Лиза.

Брайс все еще не открыл свой секрет, как он мог входить и выходить из крыла, к большому разочарованию Янира. Особенно, когда Эбби не позволила ему попытаться запугать его. В ответ Янир поставил двух охранников на втором этаже и потребовал, чтобы все двери оставались открытыми.

Прямо сейчас здесь были Сунил и Саар, стоя по одному на каждом конце второго этажа, их глаза видели все. Навон и Джа стояли у входа, через несколько часов они поменяются местами. Только когда Янир был здесь, стражники уходили, и для Эбби так было еще хуже.

Когда Янир был рядом, боль от всего, что она потеряла, нестерпимо выжигала ее изнутри. Каждый вечер он говорил, что им пора отдыхать в своей комнате, и каждый вечер она отказывалась. Он хмуро смотрел на нее, а потом отдыхал в кресле в комнате Брайса.

Когда она попыталась перенести свои вещи в комнату Брайса, Янир, рыча на нее, отнес все обратно, ворча всю дорогу. Все это просто сводило Эбби с ума!

— Богиня, как бы мне хотелось выбраться отсюда! — пробормотала Эбби себе под нос, убедившись, что Сунил и Саар ее не слышат. Брайс посмотрел на нее своими большими темными глазами на мгновение, затем соскользнув со стула, на котором сидел за обедом, обошел вокруг стола, чтобы молча взять ее за руку.

Эбби нахмурилась, но встала, позволив ему отвести себя в покои Янира.

— Моя госпожа? — вопросительно произнес Сунил, когда они проходили мимо.

— С нами все в порядке, Сунил, — немного раздраженно ответила ему Эбби. Она не собиралась говорить мужчине, что понятия не имеет, что задумал Брайс. Она последовала за Брайсом на третий этаж, затем еще дальше, в старые покои Рисы, где она никогда не была. — Брайс, куда ты меня ведешь?

Отпустив ее руку, Брайс шагнул к стене и, потянувшись вверх, нажал на твердое пятно серебра. К удивлению Эбби, стена начала открываться, и за ней появился тускло освещенный проход.

— Что это такое? — прошептала Эбби, делая нерешительный шаг вперед. — Брайс? — она посмотрела на него сверху вниз.

— Идем, — сказал Брайс, указывая рукой, и вышел в коридор.

Эбби оглянулась, думая, что ей следует вернуться и позвать Сунила, Янир расстроится… Подождите. Почему ее это должно волновать? Она ведь уезжает, не так ли? В конце концов, ей придется разбираться со всем самой, и лучше это начать прямо сейчас. Глубоко вздохнув, она шагнула в коридор.

— Подожди меня, Брайс, — крикнула она в темноту, и стена закрылась за ней.

* * *

Это была долгая неделя, и Янир не знал, сколько еще он сможет спать в этом кресле в комнате Брайса, но он отказывался отдыхать в их постели без своей Эбби. Каждую ночь он просил ее лечь с ним. Каждую ночь она предпочитала спать с Брайсом. От этого у него защемило сердце. Он хотел обнимать ее, хотел прикасаться к ней, хотел целовать ее. И дело было не в желании соединиться к ней, хотя он тоже хотел этого. Речь шла о том, чтобы быть с ней. Богиня, он скучал по возможности просто быть с ней рядом.

Отбор был завершен, и многие из них не были довольны результатом. Он не позволил никому из предыдущих воинов вернуться в статус Воина, и большинство учеников были возвращены к статусу новобранцев. Нескольким он не оставил выбора, кроме как уйти, а остальные должны были либо вернуться к нему, либо тоже покинуть замок. Это означало, что ему придется продолжать полагаться на воинов из других Домов, пока самцы, соответствующие его требованиям, не завершат программу обучения. Как бы ему хотелось поговорить об этом с Эбби, потому что это волновало ее не меньше, чем его самого, но она больше не желала слышать о таких вещах.

Паган и Корин вместе с Навоном, Морио и Кэрбром пришли к нему на прошлой неделе, выражая свою обеспокоенность внезапным изменением поведения их госпожи. Они хотели знать, что случилось, и если есть что-то, что они могли бы сделать, чтобы заставить ее улыбнуться снова, то они готовы сделать это. Сначала это удивило Янира, потом разозлило, а потом он понял, что нежные прикосновения Эбби и ее забота повлияли не только на него.

Он обнаружил, что Корин был прав насчет отзывов об Эбби новобранцев, когда случайно подслушал, как некоторые из них говорили о том, что они надеются, что их выберут в следующий раз для перемещения мебели, чтобы они могли увидеть свою прекрасную леди. Тогда, увидев его, они побледнели и разбежались. Янир рассмеялся… но это было раньше… до того, как его слова и действия лишили ее улыбки и смеха. Как же теперь ему их вернуть?

— Войдите! — отдал приказ Янир, когда сигнал о посещении командного центра отвлек его от мрачных мыслей. Когда дверь открылась, впуская внутрь Улла, он не смог скрыть своего потрясения.

— Улл?! — Янир быстро поднялся и подошел, чтобы обнять брата. Это было объятие, полное искренней радости от встречи, на которое Улл ответил прохладно.

— Лорд Янир, — ответил в свою очередь Улл, слегка поклонившись.

— Лорд? — сделав шаг назад, Янир окинул брата внимательным взглядом и догадался, что Улл все еще до сих пор очень расстроен тем, что произошло во время Церемонии Соединения. Богиня, Яниру казалось, что это произошло вечность назад. Обойдя вокруг стола, Янир сел. — Что привело тебя сюда, воин Улл? — холодно спросил он. — Я не помню, чтобы ожидал тебя.

Бровь Улла слегка приподнялась от тона, которым говорил Янир. Когда это маленький засранец научился быть похожим на могущественного лорда? Когда он научился так точно подражать их манно? Глядя на Янира, сидевшего за столом лорда, Улла вдруг осенило. Янир вовсе не «подражал» их манно. Он и был могущественным лордом.

— Вы просили моей помощи, — наконец заговорил Улл. — Я здесь.

— Поскольку я не получал от тебя никаких известий, я предположил, что ты «решил» не оказывать мне помощи.

— Да, мне было указано, что, как будущему лорду Бетельгейзе, недостойно не прийти на помощь лорду другого Дома. Было также указано, что если воины дома Ригель обнаружат, что после всей верности и поддержки, которую оказал мне мой кровный брат, я не смогу дать ему того же, что и он, то они могут начать сомневаться в моей верности им.

— Это наш манно сказал? — Янир не мог скрыть своего потрясения.

— Нет, — признался Улл, чувствуя, как темнеет от смущения его кожа.

— Тогда кто же? Кто, кроме самого манно, осмелился бы сказать тебе такое? Ты — первый самец!

— Да, ну, очевидно, это не имеет никакого отношения к тому… к той, что представила нас.

— Что? Мама? Мама тебе это сказала?

— Да. Я пришел к выводу, что время, проведенное с земными женщинами, оказало на нее дурное влияние.

— Ты имеешь в виду время, которое она провела с Императрицей и Королевой Люды? — прозвучал в ответ голос Улла, полный раздражения.

— И с твоей самкой, — продолжил Улл.

— Эбби — моя леди, Улл. Если ты не можешь уважать это, тогда тебе нужно уйти прямо сейчас, потому что если бы мне пришлось выбирать между тобой и Эбби… Эбби выиграла бы. Каждый. Раз.

— Конечно, так и будет, пока она не представит тебе потомство, и тогда все вернется на круги своя.

— Нет, Улл… — Янир медленно поднялся, положив руки на стол и склонившись над ним, чтобы убедиться, что Улл его понял, четко произнес. — Эбби всегда будет на первом месте. Важнее тебя. Важнее меня. Важнее этого Дома. Она — единственное, что имеет значение.

* * *

Брайс вел Эбби по коридору, время от времени останавливаясь, чтобы показать ей, что она должна посмотреть, пуста ли комната, куда толкнуть, чтобы открыть стену. Девушка находила это удивительным, но больше всего ее поразили вещи, которые она нашла в коридоре или они были спрятаны, потому что на некоторых из них была пыль, скопившаяся на них за долгие годы. Эбби быстро стало ясно, что эти проходы были построены тогда, когда был образован первоначальный Дом, и именно поэтому такие же были на Торино. Император тогда знал о них. Риса, узнав о них на Торино, должно быть, искала их здесь, пока не нашла.

Эбби остановилась, когда услышала голоса… глядя через то место, которое указал Брайс, она увидела, что они были в командном отсеке Янира и что он был не один. Кто был с ним?

Улл…

Остановившись, она замерла и не могла поверить в то, что видела и слышала.

— Нет, Улл… — Янир медленно поднялся, положив руки на стол и склонившись над ним, чтобы убедиться, что Улл его понял, четко произнес. — Эбби всегда будет на первом месте. Важнее тебя. Важнее меня. Важнее этого Дома. Она — единственное, что имеет значение.

Эбби медленно отодвинулась от стены. Неужели Янир действительно так думает? Что она так много значит для него? Могла ли она в это поверить?

* * *

— Есть еще кое-что, что ты должен знать, Улл, — проговорил ему Янир, медленно садясь обратно, — в замке остался Брайс Гуттузо, и здесь он останется.

— Что? Что ты имеешь в виду? О чем ты только думаешь, оставляя в своем Доме это отродье Дако?!! Почему ты оставляешь его в живых? — потребовал ответа Улл. — Он негоден и происходит от испорченной родословной! С ней надо покончить!

Янир откинулся на спинку стула, глядя на своего брата. Мужчину, которого он до недавнего времени беззаветно почитал и уважал. Улл только что произнес те же самые слова, которые сам Янир говорил о Брайсе, и думал, что был прав, когда произносил их… Но услышав, как Улл произнес их… Янир никогда в жизни не испытывал такого стыда. Неудивительно, что его Эбби отвернулась от него.

— Ты мой кровный брат, Улл, и будущий лорд дома Ригель из Бетельгейзе, но если ты когда-нибудь… когда-нибудь… произнесешь эти слова снова в моем присутствии… я отправлю тебя к Богине! Ты меня понял? — Янир встал и обошел вокруг стола, впервые в жизни бросив вызов своему брату.

— Брат или нет.

— Лорд или нет.

— Это не имеет никакого значения. Именно самцы, которые думают так же, как и ты, которые считают, что они лучше других лишь из-за очередности представления, привели нашу Империю туда, где она находится сегодня! Это то, во что верил Бертос! Это то, во что верила Риса! Так считал Император Берто, когда насиловал своих самок. Именно так считали те, кто помогал ему скрывать эти преступления! С этими самцами надо покончить! А не с невинными трехлетними отпрысками! Тебе придется решить, кто ты.

Улл поймал себя на том, что сделал шаг назад от ярости, которой пылал его брат. Никогда за всю свою жизнь Улл не видел Янира таким. Неужели Янир всегда был исключительным воином? Да. Неужели Янир обучался вместе со специальной гвардией Императора? Да. Но все же Улл всегда одерживал над ним победу. Янир всегда уступал в их схватках. Улл никогда не был свидетелем этой силы, которую сейчас демонстрировал его брат… Он слышал, как другие шептались об этом, но она никогда не была направлена на него. Улл всегда считал, что это потому, что он был лучшим воином. Теперь он понял, что это было потому, что Янир позволял ему побеждать, из уважения к тому, что он был первым отпрыском. Из-за «своей очередности на представление», как назвал это Янир.

Действительно ли он был похож на Бертоса?

Богиня, он молился, чтобы это было не так.

* * *

Брайс посмотрел на Эбби, когда он привел ее в нежилое крыло. Это было одно из его любимых мест, потому что туда никто никогда не ходил. Она молчала с тех пор, как они оставили спорящих мужчин. Казалось, что ее что-то беспокоит. Это был не он. Он привык слышать сердитые голоса, привык слышать крики.

Брайсу нравилась эта «леди», она сказала ему называть ее Эбби. Она была намного добрее, чем та, другая. Они сказали, что это была его мать, но он не знал, что это значит. Эбби смотрела на него, улыбалась и заботилась о нем. Единственный раз, когда та другая женщина дотронулась до него, это когда она обнаружила его в своей комнате, трогающим ее вещи. Ей это не понравилось. Не понравилось, что он обнаружил проход за стеной. Она ударила его, а потом пришел Васаки и забрал его.

«Лорд»… ну, он не знал, что и думать о нем. Он тайком наблюдал за ним, пока тот шел по замку. Он сильно отличался от того, кого все называли лордом Бертосом. Этот не кричал и не вопил все время. Он не бил и не убивал, когда злился. Этот «лорд» улыбался и смеялся, по крайней мере, когда был с Эбби, а она смеялась и улыбалась ему в ответ. Ему нравилось находиться в этом крыле с тех пор, как они прибыли. Это было хорошее место.

Пока они не нашли его. Он не должен был брать эту еду. Но он был так голоден. Васаки не было уже несколько дней, и после того, как повар в последний раз поймал его на кухне, Брайс не осмелился туда возвращаться. Теперь Эбби и лорд не смеялись и не улыбались друг другу.

* * *

Эбби не смогла сдержать вздоха, когда Брайс открыл проход и они оказались в нежилом крыле.

— Как же так? Неужели? — Эбби не могла в это поверить. Они были на противоположной стороне замка. Оглядев комнату, она поняла, что они были в комнате в одном из углов, ближайших к входной двери, противоположном углу от того, где Брайс прятался неделю назад. Неудивительно, что он не смог сбежать. Янир стоял между ним и проходом.

— Тебе нравится эта комната, не так ли? — спросила Эбби, глядя на Брайса сверху вниз, и он кивнул. — Как ты думаешь, что бы рассказала эта комната, если бы могла говорить? — спросила она, привыкнув к его молчанию. — Бьюсь об заклад, тут будут отличные истории. Ты так не думаешь? — она прошла дальше в комнату. — Как ты думаешь, какие секреты она хранит? — когда Брайс начал отчаянно дергать ее за руку, она посмотрела на него сверху вниз. — Брайс?

— О, я знаю одну, которую он сохранит.

Эбби резко обернулась, когда темная тень отошла от стены и превратилась в мужчину, которого она узнала.

— О, воин Ошош, — выдохнула она. — Вы меня напугали.

— Неужели? — спросил он с холодной ухмылкой.

Эбби не понравилась эта ухмылка, она пугала ее, но она не собиралась показывать ему это.

— Только на минутку. Вам что-то нужно?

— О да, мне многое нужно, и начну я с тебя.

Когда он сделал шаг вперед, Эбби вильнула в сторону, но тут еще одна тень отделилась от стены, став мужчиной, которого Эбби не знала, преградив ей путь.

— Васаки… — прошептал Брайс.

— Что значит «начнешь с меня»? — спросила она, стараясь, чтобы он не заметил, как она дрожит.

— Ты станешь одним из секретов, которые будет хранить эта комната. Вы ведь говорили о секретах, не так ли?

— Да, — призналась Эбби.

— Может, мне рассказать тебе одну? — спросил Ошош.

— Если хотите…

— Раньше я был частью этого Дома, — практически зашипел Ошош, все еще ухмыляясь ей. — Мой манно служил манно Бертоса, а потом Бертосу, пока не встретил Богиню.

— Вы, должно быть, были очень молоды, — Эбби схватила Брайса за плечо и подтолкнула его за спину, назад к потайному ходу.

— Мне было десять лет, но я уже начал тренироваться, чтобы стать одним из воинов Бертоса. Я смотрел, как тренируется мой манно, наблюдал за стажерами, а потом тренировался сам. Я собирался стать одним из величайших воинов, которых когда-либо видела Империя.

— Вы и есть величайший воин. Вы служите Императору.

— Больше нет, и это из-за тебя! — выплюнул Ошош, прищурившись на нее.

— Меня?

— Да! Лорд Янир счел, что мои навыки годятся лишь только для охраны господского крыла, твоего крыла. Я! Воин со специальной подготовкой! Воин, переживший Геенну!

— Вас отправляли на Геенну?

— О да, это часть секрета. Видишь ли, после смерти моего манно Бертос отправил меня на Геенну, хотя я был отпрыском одного из его воинов. Хотя мой манно уже заплатил ему за мое обучение. Но я превзошел его. Я выжил!

— Да, я вижу это.

— Я с боем выбрался оттуда. Я получил средства, необходимые для обучения у лорда, а затем пробился в специальную гвардию Императора. Когда Император послал нас сюда, я знал, что Богиня улыбнется мне. Капитан Дэй станет хозяином этого Дома, и наконец-то я вернусь туда, где мне и место. На место, которому я принадлежу, и я был бы капитаном его гвардии!

— Если хотите, я могу поговорить с Яниром. Я уверена, что он обдумает вашу просьбу.

— Обдумает мою просьбу?!! Этот третий самец выгнал меня из моего дома, вернул в Торино с позором, и все потому, что тебе нужен был новый матрас!

— Матрас? — Эбби понятия не имела, о чем он говорит, но пока он говорил, у нее был шанс, потому что как только он замолчал, она поняла, что попала в беду.

— Да! Эти первогодки не смогли донести его сами, а этот идиот Кэрбр помог им. Откуда мне было знать, что он — не стажер? Неужели я должен был их обыскивать? Они были первогодками! Что они могут сделать плохого? А когда они вышли… неужели я должен был сосчитать, сколько их осталось?

Эбби начинала понимать, что произошло. Она помнила, как видела потрясенные взгляды на лицах Навона и Морио, когда они увидели Кэрбра, но она забыла об этом. Очевидно, кто-то рассказал об этом Яниру, и он счел Ошоша непригодным для службы в своем Доме. Эбби гадала, что еще могло заставить Янира вынести ему такое суровое наказание, ведь она знала, что что-то должно было произойти.

— Как я уже сказала, я поговорю с ним. Уверена, что мы сможем все прояснить, — сказала Эбби ему.

— О, мы собираемся все прояснить, — ухмыльнулся Васаки. — А это не маленький Брайс Гуттузо? Ты маленький гаденыш! До меня доходили слухи, что ты все еще здесь, но я не мог в это поверить. Теперь я знаю, что лорд Янир непригоден! Любой мужчина не позволит тебе существовать в его доме!

— Он же ребенок! — Эбби не могла удержаться, чтобы не заговорить. Она не позволит этому мужчине терроризировать Брайса.

— Он — ничто! Именно из-за него я не оказался рядом с милордом в Торине. Если бы я был на его стороне, Империей теперь управлял бы ее истинный лидер! И этот маленький засранец является причиной этого! И сейчас я его прикончу!

Когда Васаки двинулся к Брайсу, Эбби встала у него на пути.

— Беги, Брайс! Прячься! — закричала ему она.

— Остынь, Васаки! — приказал Ошош, не сводя глаз с Эбби. — Он не имеет никакого значения.

— Не имеет значения?! Я хочу с ним покончить раз и навсегда!

— Хорошо, может быть, позже. А сейчас нам нужно разобраться с одной леди.

— Чего ты хочешь, Ошош? Я уже сказала тебе, что поговорю с Яниром.

— О, в этом нет необходимости, — ответил ей Ошош. — Но ты передашь сообщение для меня.

— Я? — спросила Эбби, ей не понравилось, как это прозвучало.

— О да, послание, которое позволит всей Империи узнать, насколько непригоден Янир… Видишь ли… Оказалось, что Янир даже не может защитить свою леди в собственном доме… — и Ошош бросился к ней.

* * *

Дыхание Брайса было тяжелым и быстрым, когда он бежал через секретный проход. Эбби велела ему бежать и прятаться, но если он спрячется, Васаки причинит Эбби такую же боль, какую причинял ему, а он не мог позволить ему сделать это. Эбби была единственной, кто когда-либо заботился о нем. Брайс не хотел, чтобы он причинил боль Эбби, но он был слишком мал, чтобы остановить его. Кто мог его остановить? Зная ответ, Брайс направился в командный центр Янира.

Глава 25

— Этот мужчина был сумасшедшим, — пробормотал Улл, просматривая отчеты, которые выдал ему Янир. В комнате все еще царило напряжение, но братья приступили к работе. — Нет, лорд не тратит свое время на заказ продуктов. Это обязанность главного повара. Ни один лорд не тратит свое время на выяснение того, кто находится на стенах и когда, это обязанность одного из его капитанов.

— Бертос никому не доверял, — сообщил ему Янир.

— Я это вижу. Тебе придется доверить это всё кому-то.

— Я знаю, поэтому и позвал тебя, пока не найду тех, кому смогу доверять. Я уже предложил должности нескольким самцам из Бетельгейзе, которым доверяю охранять Эбби.

— Ты забираешь моих воинов?!! — Улл поднял на него возмущенный взгляд.

— Мне и им было ясно, что я могу предложить должность любому воину, которого пожелаю, в том числе и Императору. Они могут принять или отклонить предложение. Пока они все приняли.

— Кто? — потребовал Улл.

— Навон и Морио. Сунил и Саар.

— Все они пригодные и достойные самцы, — нехотя признал Улл.

— Да, и я рассматриваю несколько предложений от Императора, но решил подождать, прежде чем предлагать свои должности. Я приказал двум воинам Дэя вернуться в Торино. Мне нужно посмотреть, будет ли это иметь какие-то последствия.

— Ты вернул обратно двух гвардейцев Императора? — Улл ошеломленно посмотрел на него. — Ты с ума сошел?!! Ты тренировался с этими самцами! Они — элита! Они не смирятся с этим просто так.

— Они решили, что охраняют всего лишь самку. Всего лишь самку всего лишь третьего самца!

Улл нахмурился, услышав слова брата. Он не мог в это поверить. Двое воинов из гвардии Императора?!! Отказались охранять самку? Неслыханно… Но в последнее время в его жизни было много такого, о чем Улл не слышал… вроде тех оскорблений, которые, по словам манно, вытерпели его братья.

— Янир… — Улл отложил отчеты, которые читал, и впервые по-настоящему посмотрел на брата. Янир сидел за столом лорда и смотрел прямо перед собой. — Манно говорил что-то… еще в Торино… о том, как с тобой и Зевом обращались некоторые самцы в нашем Доме.

— Это не имеет значения, — Янир пренебрежительно махнул рукой.

— Так и есть. Я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не знал об этом. Если бы я…

— Я знаю это, Улл, потому что в противном случае ты бы столкнулся с ними лицом к лицу, и от этого стало бы только хуже, — Янир откинулся на спинку кресла. — Ты пригодный и достойный самец, Улл. Я всегда обращал на это внимание, что иногда ты быстро принимаешь решения, и когда ты принимаешь эти решения, ты редко меняете их, даже если ошибаешься.

— Лорд должен стоять на своем… — начал было Улл.

— Даже если это неверные решения, Улл? Если они приносят больше вреда, чем пользы? Все меняется Улл, люди тоже меняются. Наша жизнь не должна диктоваться тем, что произошло в прошлом. Кровь в наших венах не должна диктовать, кем мы должны быть… мы решаем, как мы живем, и мы должны жить с этими решениями.

Улл уже собирался ответить, когда часть стены позади Янира внезапно открылась. Он тут же вскочил, выхватывая меч, готовый защищать брата, когда оттуда выполз желтокожий ребенок, он замер.

Янир обернулся, не в силах поверить в то, что видит.

— Васаки! — выдохнул Брайс, глядя на Янира.

— Кто это? — спросил Улл.

— Тише, Улл! — попросил Янир, опускаясь на колени. — Брайс, Васаки ушел, он больше не может причинить тебе боль, — нахмурившись, Янир посмотрел за спину Брайса на проход. Брайс должен был быть с Эбби. Схватив свой коммуникатор, он связался с Навоном.

— Где Эбби?!! — потребовал доклад он.

— Она в покоях с Брайсом, мой лорд, — немедленного ответил Навон. — Сунил и Саар внутри. Мы с Джа стоим у входа. Никто не входил и не выходил.

— Тогда как Брайс оказался в моем командном центре?!! — прорычал Янир.

— Что? — Янир слышал, как Навон распахнул двери и побежал через крыло, зовя Саара и Сунила.

— Васаки! — нетерпеливо сказал Брайс, дергая Янира за руку.

— Ее здесь нет, мой лорд! Мы не можем ее найти! — сообщил ей Навон.

— Брайс, где Эбби? — спросил Янир, глядя на ребенка.

— Васаки! — снова произнес Брайс в третий раз, таща его к проходу. — Ошош! Обидеть Эбби!

— Веди! — приказал Янир Брайсу, указывая на проход, и, схватив меч, протиснулся за ним.

* * *

— Не трогай меня! — зашипела Эбби, отступая в сторону и натыкаясь на Кванта, внезапно появившегося у нее за спиной.

— О, ты такая мягкая, — сказал Квант, когда его пальцы грубо впились в ее руки. — Мне нравятся мягкие вещи.

— Отпусти меня! — снова потребовала Эбби.

— О нет, мы собираемся немного повеселиться с тобой, — Квант развернул ее и рывком сбил с ног так, что она оказалась лицом к лицу с Ошошем.

— Да, это так, — подтвердил Ошош, проводя шершавым пальцем по ее щеке. — Вся Империя восстанет против Янира, когда будет найдено твое мертвое и изуродованное тело.

— Янир убьет тебя! — Эбби плюнула в него, все еще отбиваясь от рук Кванта.

— Нет, леди Эбби! Это я собираюсь убить тебя! — с этими словами Ошош схватил верх ее платья и разорвал его. — Но не раньше, чем мы немного повеселимся.

Эбби закричала. Она не позволит этому случиться. Резко запрокинув голову назад, она почувствовала, как та соприкоснулась с носом Кванта, и услышала хруст ломающейся кости. Квант вскрикнул и тут же отпустил ее. Эбби перекатилась, упав на пол, и выхватила кинжал, который начала носить в рукаве платья с момента появления Брайса.

— О, я так не думаю… — Васаки дернул ее за волосы, и Эбби вслепую ударила кинжалом.

Эбби смотрела, как у Васаки отвисла челюсть, а глаза расширились, когда они оба посмотрели на кинжал, воткнутый ему в грудь.

«Что?… Как?… Как эта маленькая женщина смогла смертельно ранить его?» — подумал Васаки, чувствуя, как уходит его жизнь. Он не заметил, как Эбби выскользнула из его ослабевшей хватки. И он был мертв еще до того, как упал на пол.

* * *

Янир последовал за Брайсом по тайному проходу, о существовании которого даже и не подозревал, но сейчас ему было все равно, лишь бы он привел его к Эбби.

— Что все это значит? — потребовал Улл, пытаясь оглядеть проход. — Куда мы направляемся?

Янир проигнорировал его вопросы.

— Сюда! — сказал Брайс, нажав на пятно, и когда стена отодвинулась, Янир услышал крик своей Эбби. Выхватив меч, Янир бросился ей на помощь.

* * *

Ошош был ошеломлен, когда Васаки отпустил самку, и он увидел лезвие, вонзенное в его грудь, прямо над сердцем. Самка убила его! Как, во имя Богини, это было возможно? Зарычав, он шагнул к ней, но тут же обернулся, когда из тени на него выбежал Янир с обнаженным мечом.

Ошош немедленно бросился на Эбби, намереваясь использовать ее как щит, но она была слишком мала и быстра для него, уже уходя из поля его досягаемости. Повернувшись, он выхватил меч и посмотрел на Янира.

— Лорд Янир, — усмехнулся Ошош. — Я не только получу удовольствие от твоей женщины, но и от того, что прикончу тебя.

— Ты можешь попробовать, Ошош, — взгляд Янира был холодным и смертоносным, когда он смотрел на него. Он увидел, в каком состоянии была его Эбби, видел страх в ее глазах. Ошош заплатит за все. — Но мы оба знаем, кто победит сегодня.

Ошош едва успел блокировать первый удар Янира, как тот отшатнулся назад. Он уже тренировался с Яниром раньше, и его удары всегда было трудно блокировать, но в этот раз… Это было то, чего он никогда не испытывал раньше. Это было больше, чем сила… это было больше, чем ярость… это было умение, которому нельзя было научить. Это было умение, которым мог обладать только воин, благословленный Богиней. Если бы Ошош не был его противником, он был бы в восторге.

* * *

Улл двинулся, чтобы встать между Эбби и любой возможной угрозой. Когда Квант начал медленно приближаться к двери, он наставил на него меч и приказал: «Не двигайся!» Даже тогда его взгляд не отрывался от брата. Никогда в жизни Улл не видел такого проявления мастерства. Он слышал рассказы об Ошоше, рассказы о том, что он был искусным воином с дюжей силой, но сейчас бой с Яниром делал его похожим на необученного первокурсника. Никогда больше Улл не усомнится в том, что его брат позволял ему выиграть их битвы, потому что Улл теперь знал, что у него нет никаких шансов против мужчины, за которым он наблюдал. Янир был истинным торнианским воином.

Янир не проявил к Ошошу ни малейшей жалости, продолжая гонять его по комнате. Удар за ударом наносились четко и целенаправленно, в то время как блоки Ошоша становились все медленнее и менее эффективными.

Этот самец прикасался к его леди. Этот мужчина напугал ее. Этот мужчина опозорил каждого торнианца, который жил до него. Янир отправит его к Дако!

Ошош продолжал отступать под атакой Янира. Он не был ровней этому самцу. Как будто тот обладал силой Бога. Когда руки Ошоша задрожали, а пальцы, сжимавшие его меч, онемели, он понял, что в этот день его жизни придет конец. Слишком медленно, чтобы отразить следующий удар, его голова отделилась от тела, и последней мыслью Ошоша было то, что он никогда раньше не видел пламени меча.

Эбби наблюдала за сражением Янира и Ошоша. Она ни на секунду не сомневалась, кто будет победителем в этой битве. Янир был в своей стихии, он защищал свою Империю от зла, он защищал свой Дом, и он защищал ее, даже зная, что бежит по ее венам, он все еще защищал ее. Янир был ее… Ее мужчиной… Ее лордом… И ее любовью.

Да, им еще многое предстояло решить, но они никогда больше не будут сомневаться в нем.

Наблюдая, как голова Ошоша отскакивает от стены, она могла бы поклясться, что на мгновение меч Янира вспыхнул.

Грудь Янира тяжело вздымалась, пока он смотрел, как обезглавленное тело Ошоша падает на пол. Он не испытывал никаких угрызений совести за то, что убил мужчину. Ошош заслужил это и многое другое за причинение вреда его Эбби. Отвернувшись от все еще дергающегося тела, он увидел, как его Эбби на мгновение поднялась и, покачнувшись, побежала к нему. Выронив окровавленный меч, он раскрыл объятия, и она нырнула в них.

— Ты ранена? — задал вопрос Янир, осторожно обнимая ее.

— Нет, я в порядке, — ответила она, обнимая его за шею. — Вы пришли вовремя.

— Хвала Богине… — произнес Янир, прикрыв глаза, и тут же вспомнил, что тоже должен кое-кого поблагодарить. — И Брайсу.

— Брайс? — Эбби слегка отстранилась от него, ее глаза расширились. — О Богиня! Брайс! Где он?

— Он там, — произнес Улл, указывая пальцем, и они оба обернулись, чтобы увидеть Брайса, стоящего в темном углу.

— О Брайс, — Эбби пошевелилась в объятиях Янира, и он неохотно опустил ее на пол, но не отпустил. Ему нужно было прикоснуться к ней, нужно было почувствовать ее прикосновение, нужно было знать, что она в безопасности. Поэтому он подвел ее к Брайсу, и когда она упала на колени и раскрыла ему объятия, Янир опустился на колени рядом с ней и обнял их обоих.

* * *

Корин и Дэй ворвались в крыло, придя на приказ Янира по комму прибыть. Они не знали, чего ожидать, но дело было не в этом. Воин Улл направил свой меч на окровавленного Кванта, лежавшего на полу. Мертвый Васаки лежал в нескольких футах от него, с кинжалом, торчащим из его груди, а у окна лежало тело, которое больше не имело головы. Их лорд помогал своей леди подняться с пола, в то время, пока она пыталась удержать разорванное покрытие. Что, во имя Богини, здесь произошло?

— Капитан Дэй, вызовите сюда несколько самцов и прикажите им убрать тела Васаки и Ошоша, — приказал Янир, прижимая Эбби к себе, чтобы она не видела кровавого месива.

— Да, господин… — тут же начал отвечать Дэй, затем его взгляд снова метнулся к обезглавленному телу. — Ошош? — спросил он.

— Да, — взгляд Янира был жестким, когда капитан встретился с ним своим взглядом и, увидев шок другого мужчины, понял, что капитан не имеет к этому никакого отношения.

С мрачным лицом Дей продолжил.

— Будет сделано, лорд Янир, — включив коммуникатор, он быстро начал раздавать указания.

— Корин.

— Да, мой лорд? — Корин подвинулся к нему, отмечая взглядом порванные одеяния и синяки своей леди.

— Я хочу, чтобы вы допросили Кванта. Я хочу знать, как они попали в замок. Я хочу знать, кто им помог. Мне все равно, что вы сделаете, чтобы получить эту информацию. Это понятно?

— С удовольствием, мой лорд, — ответил ему Корин, прежде чем перевести тяжелый взгляд на окровавленного Кванта. Этот самец терроризировал и избивал его брата. В кои-то веки Корин был рад жестоким навыкам, которым Бертос обучил его, потому что он собирался использовать все, чему научился, чтобы получить все ответы, которые требовал его господин.

Звук бегущих ног заставил всех повернуться к входу, готовые защищаться, когда Сафи и Тохо ворвались внутрь, сопровождаемые Паганом. Слегка расслабившись, Янир снова повернулся к Эбби.

— Пойдем, Эбби, — тихо шепнул он ей, — давай выведем тебя отсюда, вас обоих, — сказал он, глядя на Брайса.

— Да, — тихо ответила Эбби. — Но сначала мне нужно достать мой клинок.

Когда она было двинулась в сторону, Янир преградил ей путь, ей не нужно было видеть, что она сделала.

— Нет, Эбби. Паган!

Паган, услышав слова своей госпожи, тут же подошел и вытащил кинжал из груди Васаки, лишь на мгновение восхитившись тем, как его госпожа сумела вонзить его по самую рукоять, идеальным ударом. Как его маленькая, крошечная леди смогла сделать это? Вытирая кровь о штанину Васаки, Паган подошел к ней.

— Ваш кинжал, моя госпожа, — его голос был мягким и полным уважения, когда он протянул ее ей.

— Э… спасибо вам, Паган, — поблагодарила Эбби, начиная дрожать, когда потянулась за ним.

Янир подождал, пока она уберет кинжал в ножны, и подхватил ее на руки. Уже зная, каков будет ее протест, он обратился к Пагану:

— Паган, ты понесешь Брайса. Я хочу, чтобы Навона предупредили, что мы уже в пути. Я хочу, чтобы для нас подготовили регенератор.

— Да, мой лорд, — наклонившись, Паган дождался кивка Брайса, прежде чем поднять его на руки. И они последовали за своим лордом и его леди.

Все четверо охранников стояли у входа в крыло, наблюдая, как приближается их лорд, неся на руках свою леди. Никто из них не знал, что случилось или как ее забрали из покоев, они только знали, что потерпели неудачу.

— У вас есть регенератор? — потребовал Янир, входя в двери, которые они открыли.

— Он тут. Мой лорд, — ответил Навон, держа тот в руке и следуя за ним.

— Я проведу сканирование в нашей комнате отдыха, — пояснил он ему, и, оказавшись там, Янир осторожно усадил Эбби на кушетку. — Эбби? — беспокойство Янира было легко слышно. Его Эбби была слишком тихой, пока он нес ее, она прижималась к нему и дрожала, но не произнесла ни слова.

— Брайс? — спросила она, и Янир, оглянувшись через плечо, увидел, как Паган усаживает мальчика на противоположную кушетку.

— С ним все в порядке. Он тут, с Паганом, — он снова посмотрел ей в глаза. — Он пришел и позвал меня, Эбби. Он очень храбрый маленький самец.

— Конечно, он такой, — согласилась с ним Эбби. — В его жилах течет кровь его дедушки.

— Да, капитан Бусто очень гордился бы им. А теперь позволь мне тебя осмотреть.

— Там просто синяки, где впились пальцы Кванта, когда он поднял меня, — прошептала она ему. И начав закатывать рукава, Эбби совершенно забыла о своем разорванном покрытии, когда оно распахнулось, открывая ее кремовую грудь.

— Вон все отсюда! — резко отдал приказ Янир через плечо, запахивая ее топ.

— О. Прошу прощения, — всхлипнула Эбби, и слезы наконец наполнили ее глаза.

— Это не твоя вина, Эбби, а моя.

— Это моя, мой лорд, — на этот раз заговорил Навон.

Янир зарычал, когда его голова повернулась, чтобы увидеть двух мужчин, стоявших все еще там неподалеку. Что они все еще здесь делают? Он приказал им уйти

— Нет, это не твоя Навон, это моя вина.

— Янир, прекрати рычать, — мягко произнесла Эбби, положив руку ему на щеку, пытаясь успокоить. — Он никак не мог знать о проходе, который показал мне Брайс.

— Ты не должна говорить об этом! Никто из вас! — сердито приказал Янир. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал о проходах, пока у него не будет возможности исследовать и сделать их безопасными.

— Конечно, нет, милорд! — быстро откликнулись Навон и Паган.

Кивнув, Янир переключил свое внимание снова на Эбби.

— А теперь уходите, чтобы я мог вылечить свою леди, — он снова приказал, и на этот раз они подчинились.

— Идем, Брайс, — сказал Паган, наклоняясь к мальчику.

— Он остается, Паган, — слова Янира заставили Эбби в изумлении посмотреть на него. — Я проверю его, как только закончу с Эбби.

— Да, господин, — слегка поклонившись, Паган вышел, закрыв за собой дверь покоев.

Эбби молча наблюдала, как Янир провел регенератором по ее рукам, и хотя синяки не исчезли сразу совсем, они начали светлеть, а боль ослабевать.

— Где-нибудь еще? — тихо спросил он.

— Нет, кроме того, что они разорвали мое покрытие, у них не было времени ни на что другое, — Эбби наклонила голову, чтобы поймать его взгляд. — Со мной все будет в порядке, Янир.

Коротко кивнув, Янир переключил свое внимание на Брайса.

— А как же ты? Ты ранен?

— Нет, — ответил ему Брайс, потом посмотрел на Эбби. — Но я голоден.

Эбби расхохоталась и обнаружила, что ей приходится вытирать слезы облегчения, которые текли по ее лицу. Брайс был голоден… мир еще не перестал существовать… все будет хорошо.

Брайс неуверенно улыбнулся ей, хотя и не понимал, почему Эбби плачет, по крайней мере, она снова улыбалась и смеялась.

— Я…

— Нет, Эбби, я позабочусь о Брайсе. Тебе нужно переодеться и отдохнуть, — сказал ей Янир.

— Ты уверен? — неуверенно спросила она, глядя на Брайса.

— Да. Брайс и я будем в порядке, мы просто поговорим, пока ты моешься, а он ест.

— Тебя это устраивает, Брайс? — спросила Эбби, глядя на Брайса, и через мгновение он кивнул, и Янир помог Эбби подняться на ноги.

* * *

Янир откинулся на спинку дивана и уставился на Брайса, пока они ждали, когда ему принесут еду. Что мог сказать взрослый торнианский мужчина, лорд, трехлетнему ребенку, который только что спас жизнь его возлюбленной? Трехлетнему ребенку, чьи глаза были слишком взрослыми?

— Я поступил с тобой очень несправедливо, Брайс, — начал он. — Я сделал с тобой то, что всегда делали со мной, и даже не осознавал этого. Я осуждал тебя за то, что ты не мог контролировать, из-за того, что ты мог сделать, и это было неправильно с моей стороны.

Брайс просто молча сидел и смотрел на него.

— Я также ошибся, сказав, что отправлю тебя на Геенну. Ты не нежеланный и не непригодный, Брайс, и у тебя всегда будет место в этом доме.

— Клятва? — спросил его тоненький голосок.

— Обещаю, — ответил ему Янир и растерялся от удивления, когда Брайс вдруг бросился в его объятия. Янир поймал его и притянул к себе маленькое тельце. — Спасибо, Брайс. Спасибо за то, что ты сделал для Эбби.

— Я люблю Эбби, — сказал ему Брайс, используя слово, которое Эбби всегда говорила ему. — Мы охраняем Эбби.

— Я тоже люблю Эбби, и да, мы будем оберегать ее. Ты хочешь знать, как это сделать?

— Да, — согласился Брайс, энергично кивая головой вверх и вниз.

— Ты покажешь мне все тайные ходы, о которых знаешь, — Янир увидел, как Брайс нахмурился. — А если кто-то другой найдет их, Брайс? Что, если они используют их, чтобы добраться до Эбби, когда один из нас не с ней? Что, если бы Васаки знал о них?

Это был его последний вопрос, от которого глаза Брайса расширились. Их наполнило понимание, а затем решимость.

— Я тебе покажу.

— Спасибо, Брайс.

* * *

Эбби прикрыла рот рукой, чтобы не издать ни звука, пока слушала, как Янир разговаривает с Брайсом. Она вышла, чтобы рассказать Яниру, какие любимые блюда были у Брайса, но когда услышала, что говорит Янир, то замерла на месте.

Это мужчина, в которого она влюбилась через ту изгородь. Он был нежным и заботливым. Он был честен, говорил правду, даже если тебе или в данном случае ему это не нравилось. Он действительно был пригодным и достойным самцом.

Развернувшись, она направилась мыться.

* * *

Уже поздно ночью Янир вернулся к своей Эбби. Брайс показал ему три входа в крыло, о которых он знал, по одному на каждом этаже, и Янир попросил Навона, Улла и Пагана помочь ему заблокировать их. Это были мужчины, которым он доверял. Уллу, потому что он был его братом. Навону, потому что он собирался стать капитаном стражи своей госпожи, и Пагану, потому что он был мастером крыла лорда и должен был знать о них, чтобы суметь защитить свою госпожу.

Он подумывал о том, чтобы включить туда и Корина, но в тот момент Корин занимался кое-чем гораздо более важным. Допрашивал Кванта.

Корину не потребовалось много времени, чтобы сломить Кванта. На самом деле даже не единого часа. Квант признался, что несмотря на то, что они с Васаки покинули замок, ему удалось уговорить одного из помощников на кухне впустить его обратно, сказав, что он оставил там кое-какие вещи. Затем Квант впустил Ошоша и Васаки в замок, и они прятались в нежилом крыле, не ожидая внезапного появления Брайса и Эбби. Он умолял о пощаде, клялся, что они просто хотели ограбить, забрав достаточно кредитов, чтобы уйти и начать новую жизнь.

Янир в это не верил. Его Эбби сказала, что это пальцы Кванта оставили синяки на ее руках. Поэтому Кванту не обработали кровоточащий нос, который ему сломала Эбби. Но Квант был виновен в гораздо большем. Он не получил пощады от Янира.

Теперь он смотрел вниз на свою Эбби, отдыхающую в их постели, и знал, что пока не может отдыхать там с ней. Пока она не простит его за все, что он сказал и сделал.

— Янир? — сонно позвала она его, медленно открывая глаза.

— Я здесь, Эбби. Ты в безопасности, — тут же отозвался он.

— Что случилось? — спросила она, приподнимаясь на локтях.

Янир прикрыл глаза, пытаясь остановить наполнившие их слезы. Открыв их, он позволил ей увидеть их.

— Богиня, Эбби! Мне так жаль! За все!

— Ш-ш-ш, это не твоя вина.

— Но так и есть. Это все было вызвано моими действиями, моими предрассудками. Если бы не Брайс, я бы тебя потерял!

— Нет, Янир. Я покинула это крыло. Я знала, что ты еще не успел полностью сделать замок безопасным. Я была упряма.

— Так и должно было быть! Ты должна быть в состоянии войти в любую комнату в этом доме и не бояться.

— Так и будет, но на это потребуется какое-то время, Янир. Ты должен дать себе это время. Я очень люблю тебя, Янир, — прошептала она ему, протянув ладонь, чтобы коснуться его щеки. — Нам есть еще над чем поработать. Да? Но мы будем работать над этим… вместе. Ничто не остановит Янира Ригель и Эбби Джемисон в стремлении превратить этот Дом Ригель в тот, который станет эталоном для всех остальных Домов.

Янир наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, поблагодарив Богиню за то, что Эбби вошла в его жизнь, когда до него дошли ее слова.

— Дом Ригель?

Эбби нахмурилась.

— Да, это Дом Ригель, теперь их два. Помнишь?

— Да, — Янир медленно поднялся, чувствуя, что его словно тянет к портрету семьи Варика. Обернувшись, он посмотрел на Эбби, которая озадаченно смотрела на него, лежа на кровати, залитой лунным светом, в изножье которой ярко сияли вырезаны буквы «Дж».

Буквы «Дж» — от Джейкоби.

— Я рассказывал тебе о том, что Королева Роуни когда-то была Богиней? — спросил Янир.

— Да, — подтвердила Эбби, все еще не понимая, к чему он клонит.

— Но я не сказал тебе, что она также была сестрой Богини.

— Она была ее сестрой? — изумленно прошептала Эбби.

— Да, люди звали ее «Роуни Джейкоби», потому что мы не смогли бы произнести ее божественное имя. Вот почему мы называем нашу Богиню просто «Богиней».

— Хм, ладно. Постой! Джейкоби? — Эбби переползла с кровати, чтобы посмотреть через край на резьбу на изножье. «Дж»… это же от «Джейкоби», верно?

— Да. Но есть еще кое-что, чего ты не знаешь, — Янир повернулся к ней.

— Что же? — спросила Эбби, склонив на бок голову и с любопытством глядя на него.

— Король Варик переименовал свой Дом после того, как они соединились.

— Он сменил его на «Берто»?

— Нет, Эбби, он сменил его на «Джейкоби». Это все, — он обвел пространство вокруг рукой, — все когда-то было Домом Джейкоби. И только спустя несколько поколений какой-то идиот решил изменить его название на «Берто».

— О… — Эбби опустилась на кровать, пытаясь осознать все услышанное только что.

— Именно это я и хочу сделать, Эбби, — сказал ей Янир.

— Ты хочешь сменить название этого Дома на Дом Джейкоби?

— Нет, — Янир покачал головой, присаживаясь на кровать рядом с ней. — Король Варик назвал Дом в честь своей Королевы, чтобы все знали, что она значит для него. Что она была сердцем его Дома, независимо от того, откуда и от кого она произошла.

— О…

— Я хочу переименовать этот Дом в Дом Джеймисон, — Янир нежно обхватил ее лицо руками. — Я хочу сделать этот Дом нашим.

Эбби была просто ошеломлена. Она не знала, что сказать.

— Ты не против, Эбби? Если мы станем Яниром и Эбби Джеймисон из Этрурии, лордом и леди Дома Джеймисон?

— Я… — слезы наполнили глаза Эбби от осознания того, что Янир был готов сделать, чтобы выразить свою приверженность ей, их будущему, и показать всей Империи, что она более чем достойна такой привилегии.

— Этого было бы более чем достаточно для меня, Янир.

* * *

— Наконец-то он все понял. Сказать по правде, я не был уверен до конца, что он сумеет сделать это, — произнес Райден, глядя сквозь пространство на пару, которая начала страстно целоваться, а затем щелчком пальцев закрыл обзор.

— Он же мужчина. Иногда вам требуется некоторое время, чтобы увидеть то, что находится прямо перед вами.

— Неужели? — Райден обернулся и увидел свою Богиню, соблазнительно раскинувшуюся посреди подушек на их кровати.

— Да, — она сказала ему.

А потом с очередным щелчком одеяние Богини исчезло, и ее смех разнесся по Вселенной.

Эпилог

Глубоко во тьме неистовствовал Дако, слыша искрящийся смех Богини. Он был так близко! Так близко, чтобы разделить этих двух глупых смертных! Как так они смогли простить друг друга? Как же так их связь могла укрепиться настолько, вместо того чтобы разорваться? Теперь, когда двери, которые Роуни наделила защитой, вернулись на свое место, он больше не мог влиять на них в темное время суток.

Это было то, что Дако познал благодаря его наказанию. Смертные были наиболее уязвимы по ночам, где бы они ни находились, и Дако использовал это познание в своих интересах. Он нашептывал разные вещи Императору Лукану в самые темные ночи, заставляя его желать того, чего у него никогда не было. Это было тем, что Дако очень любил делать больше всего — заставлять смертных, которых Богиня считала самыми достойными, делать вещи, которые не делали бы их таковыми. Бертос и Риса для него вовсе не были трудным делом, оба были жадными, а жадностью смертных всегда было легко манипулировать.

Нет, сломить пригодного и достойного — вот где можно было отомстить Богине, потому что это всегда оставляло гораздо более глубокий след после себя наряду с потерей веры и опустошением. Падение Янира вызвало бы опустошительную волну разрушений по всей Империи, ибо он был лично избран Императором, и из-за этого все начали бы сомневаться в статусе Дома Вастери как и Дома Ригель.

Кого он мог бы использовать сейчас? Кто был сейчас на перепутье? Вглядываясь в темноту, Дако хищно заулыбался в предвкушении. О да, нашелся кое-кто, кто сидел один в командном центре лорда, но это был не его командный центр.

Улл Ригель. Первый отпрыск. О, в последнее время он смог слегка коснуться разума Улла, попытавшись заставить его бросить вызов своему брату, но честь Улла была сильна. Если бы Дако мог сломить его волю…

И Дако зашептал…

Конец