Вторая эпоха. 3436 год.

Осада Барад-Дура набирала обороты. Несколько раз осаждавшие пытались взойти на мост, который вел внутрь крепости — но он быстро поднимался; а те, кто за него зацепился, не заметив двойного дна, падали на колья.

— Зря тратите время, — сказал гном, попыхивая трубкой на поле перед столицей Мордора, — если и брать Барад-Дур, то только метательными сооружениями либо убивать Саурона.

— Что же вы предлагает, мой друг? — спросил Гиль-Галад.

— Вызвать на бой Темного Властелина, конечно, — ответил гном.

Элронд изучал стены крепости — они были двойными. Такие пробьешь только тараном, но попробовать стоило.

— Найдите крепкое бревно, — велел полуэльф, — ваше величество, давайте снесем стену.

— Думаешь, это поможет? — поинтересовался Гиль-Галад, подходя к Элронду, — крепость строили на века. А внутри у Саурона есть все необходимое.

Эльфы все же попытались. Бревно сломалось после первого же удара. Но их это не остановило — щепки разлетелись по промерзлой земле.

Начинался снегопад. Осаждавшие укрылись в тканевых палатках, кутаясь от мороза. Белые снежинки ложились на почерневшую от битв землю.

* * *

В Зеленолесье зима воспринималась иначе. Снежинки покрывали деревья, устилали землю своим покрывалом. У лесных эльфов появился ещё один повод для праздника — короновался принц Трандуил.

Посланники Валар в белоснежных одеждах под стать снегу держали в руках корону из ракитника. Желто-белые цветы отливали золотом на солнце, изредка появляющемся из-за туч.

Тронный зал утопал в герани, гортензии и хризантемах. Принц в зеленом одеянии стоял перед эльфами.

— Объявляем тебя, Трандуил, сын Орофера, королем Зеленолесья! — торжественно произнес посол.

В зале раздались аплодисменты. А на голову мужчины опустилась корона. Послы аккуратно нанесли масло мирры на виски королю и с поклоном удалились. Трандуил обернулся к подданным, держа под руку жену.

Столы ломились от всевозможных яств — ягоды, мед, ежевичное вино. Талантливые эльфы играли на флейтах, скрипке, создавая непринужденную атмосферу. Вскоре Трандуил жестом руки остановил всяческие разговоры и пьяный смех.

— А теперь очередь короля показать свои способности, — произнес Трандуил. Специально для него вынесли арфу, что он получил обратно много лет назад.

Ласковые пальцы коснулись струн, приводя их в движение. Нажатие на педали регулировало тембр этого благородного инструмента. Весь зал замер, смотря как мужчина перебирает такты ловкими движениями, отдаваясь звукам со всей страстью. Бело-золотые волосы разметались от охватившего экстаза, а арфа перешла из радостного мотива в грустный.

На глазах многих выступили слезы — такова была сила музыки. Столько отчаяния, тоски и безысходности стало в ней, что Сильмариэн не выдержала и подошла к Трандуилу, касаясь его плеча и прося прекратить. Будто это могло вернуть мужчину из плена разнообразных воспоминаний и полностью отдать его ей.

Теперь появилась и печаль. Арфа застонала. Арфа заплакала. И вдруг звук резко оборвался. Трандуил сказал все, что мог. Открыл свою душу.

Пораженный податливостью арфы, он и не заметил как поданные во все глаза уставились на короля. Дав знак музыкантам играть что-нибудь, правитель вернулся на свое место вместе с Сильмариэн.

— Это было восхитительно! — еле сдерживая эмоции, тараторила она. — Ты играешь неповторимо!

— Спасибо! — поблагодарил мужчина. Его взгляд выхватил рыжие волосы сестры, которая сама высматривала кого-то. Игра «Поймай Талсалега» началась.

* * *

Эрунимора, найдя взглядом пепельно-серую макушку, поспешила к столу. Талсалег же, заметив принцессу рядом, поспешил ретироваться.

Прошел уже год после поцелуя с Эруниморой, а он так и не смог найти в себе силы поговорить с ней. Он украдкой следил за ней, видел как она обучает детей. И всячески отрицал возможность любви. Хотя в то же время замирал, когда она оказывалась рядом, пытаясь выяснить, что с ним.

Талсалег шел по коридору, с волнением прислушиваясь к стуку каблучков за спиной. Когда они так дошли до террасы, он резко обернулся, и Эрунимора врезалась ему в грудь.

— Может, поговорим? — спросила девушка, отбрасывая пряди с лица.

Мужчина впился в её губы, перекрывая кислород, не давая думать. С губ он переместился на её щеки, начал массировать уши.

— А теперь выслушай меня. Я мечтаю тебя целовать. Все время, — выдохнул Талсалег в её приоткрытые губы, — я мечтаю каждый день быть рядом с тобой, — ещё один страстный поцелуй прервал его речь, — только тебе это не нужно.

Так и оставив принцессу — растрепанную, с горящими взором и полуоткрытым ртом, Талсалег ушел. Ему стало невыносимо находиться рядом с ней. Его тянуло к воспоминаниям о Ней.

* * *

Вернулась Эрунимора как раз в тот момент, когда начались танцы. Эльфы плясали в круге, то сходясь, то расходясь, показывая таким образом свою сплоченность. Затем разбились на небольшие группы, синхронно следуя барабанам, скрипке и флейте. Мужчины и женщины менялись местами, помогали себе стуком каблуков. Зеленые одежды мелькали в причудливом узоре.

* * *

Маланвиль с тревогой следила за семилетнем сыном. Он уже вовсю размахивал деревянным мечом, воображая как сразит врага.

Мальчик стал точной копией отца. Задумчивый взгляд карих глаз, окаймленных ресницами, вздернутый подбородок и такое же желание воевать. Ручки вовсю стремились победить противника — даже, если он был точно такого возраста, как сам Тэлиэль.

— Осторожнее! — не удержалась от восклицания молодая женщина, боясь, что ее сын сейчас получит удар. Но все обошлось без жертв — Тэлиэль сам переиграл противника, приставив меч к его горлу.

— Сдавайся! — проговорил мальчуган.

Другой мальчишка поднял руки вверх. Это была не первая победа сына Анариона, но значимая в его жизни. Именно на этом игрушечном поединке он обрел верного друга.