Был обычный выходной день. Единственный день в неделе, когда Северуса не доставали ни ученики, ни Дамблдор с Волан-де-Мортом. Мужчина расположился в своем любимом кресле, ещё раз перечитывая свойства компонентов для нового экспериментального зелья. Все было тихо, спокойно. А главное — мирно. Но это было лишь затишье перед бурей.
Селена, которой надоело бездействие зельевара в отношении предложения руки и сердца, до поры до времени сидела в своей комнате. Стоило Северусу заняться чтением как она ураганом вырвала из его рук томик по зельеварению и уселась на его колени.
— Какого Мерлина?! — успел лишь проговорить растерявшийся Снейп.
— Мне больше хочется знать, — девушка провела рукой по его волосам, — как долго ты собирался мне делать предложение?!
— Ну… я хотел сделать это в ближайшее время, — начал оправдываться Северус. — Не мог найти подходящего момента.
— Да этих моментов было сотни, тысячи! — воскликнула волшебница.
Они уставились друг на друга, готовые убить в любой момент. Не дав мужчине опомниться, она начала целовать его. Северус пытался воспротивиться, но потом сдался. Мантии волшебников перекочевали на пол. Черная жилетка зельевара и зеленый свитер девушки оказались там же. Проворные девичьи пальчики расстегивали наглухо застегнутую черную рубашку, не прерывая поцелуя. Обоим вдруг стало жарко. Во всю прижимаясь к Северусу, Селена аккуратно освобождала его от одежды. Через некоторое время и рубашка сдалась, оказавшись сорванной с мужских плеч.
— Постой — выдохнул Снейп, немного отстраняясь. — Подожди.
— Что такое, Северус? — спросила волшебница, с трудом переводя сбившееся дыхание.
— Я… я не могу…
— Почему? — зеленые глаза встретились с черными, — Девственник?
Северус лишь кивнул. Голос его сейчас не слушался. В зеленых глазах отразилось понимание. Девушка покорно слезла с его колен и вернула свитер на законное место. По её щеке пробежала слезинка, тут же оказавшись в пробирке.
— Чтобы мы были на равных, посмотри, — попросила Селена, отдавая зельевару пробирку.
Она вернулась в свою комнату. А Северус, достав небольшой омут памяти, окунулся в воспоминания.
— Работай давай! — кричал мужчина.
Селена, свернувшись калачиком, лежала на большой кровати. Её наряд говорил сам за себя — открытые ноги, полуголая грудь.
— Мне больно! — произнесла девушка.
— Ты должна отработать!
— У меня очень сильно болит живот. Я не могу — сквозь слезы говорит Селена.
— О, черт! — мужчина видит кровь и звонит в скорую.
Воспоминание расплывается.
Через некоторое время девушка различает лицо врача.
— Что со мной?
— Вы потеряли ребенка.
Кажется, что сейчас боль затопит разум. Становится невыносимо дышать. Но девушка лишь смотрит в одну точку, а по её щекам текут слезы. Когда приходит мужчина, она вздрагивает и пытается лечь дальше от него, чуть ли не вжимаясь в угол.
— Хотела получить деньги за свою беременность, а, шлюха?
— Нет! Оставьте мою семью в покое!
— Не оставлю. Твоя мать должна мне много денег. Ты их отработаешь, красавица.
Картинка меняется.
Селена находит мать в комнате. Ни звука, ни шороха. Она вызывает врачей.
— Передозировка, но она выкарабкалась — таков их диагноз.
Северус возвращается в реальность. Осознание того, что он многое видел, когда она училась в школе и не придавал значения, обрушивается на него. Ведь он мог помочь ей! Ведь он мог защитить её! Но он этого не сделал. И тогда зельевар принял решение — он во что бы то ни стало должен помочь Гарри Поттеру. История не должна повториться.
* * *
— Вы опоздали, Поттер, — холодно сказал Снейп, когда Гарри затворил за собой дверь.
Снейп стоял спиной к Гарри, вынимая, как обычно, пряди своих мыслей и бережно опуская их в одолженный у Дамблдора Омут памяти. Положив в каменную чашу последнюю серебристую прядь, он повернулся к вошедшему лицом.
— Итак, — сказал он, — вы упражнялись самостоятельно?
— Да, — соврал Гарри, на всякий случай не сводя глаз с ножки письменного стола.
— Ну что ж, скоро мы это проверим, — спокойно заметил Снейп. — Вынимайте палочку, Поттер.
Гарри занял свою обычную позицию — по другую сторону стола, лицом к Снейпу.
— Итак, на счет три, — лениво сказал Снейп. — Раз… два…
Дверь кабинета со стуком распахнулась, и внутрь влетел Драко Малфой.
— Профессор Снейп, сэр… ох, извините…
Малфой с удивлением переводил взгляд со Снейпа на Гарри.
— Ничего, Драко, — сказал Снейп, опуская палочку. — Поттер здесь, чтобы освоить приготовление кое-каких целебных зелий.
На физиономии Малфоя вспыхнуло злобное удовлетворение — в последний раз Гарри видел его таким, когда Амбридж неожиданно явилась инспектировать Хагрида.
— Я не знал, — сказал он, ядовито ухмыляясь.
— Ну, Драко, так в чем же дело? — спросил Снейп.
— Профессору Амбридж нужна ваша помощь, сэр, — сказал Малфой. — Они нашли Монтегю, сэр, — кто-то засунул его в туалет на пятом этаже.
— Монтегю сказал, кто это был? — осведомился Снейп.
— Нет, сэр, у него вроде как в голове помутилось.
— Ну что ж, очень жаль, Поттер, — сказал Снейп. — Придется нам перенести занятия на завтрашний вечер.
Он повернулся и вышел из кабинета. Прежде чем двинуться следом, Малфой за его спиной беззвучно произнес: «Целебные зелья?» — и показал Гарри язык. Сердито засунув палочку обратно в карман, Гарри тоже направился к двери. Но тут его привлек Омут памяти. И любопытство, конечно, победило.
— Тебе понравился десятый вопрос, Лунатик? — спросил Сириус, когда они вышли в вестибюль.
— А как же, — весело отозвался Люпин. — «Назовите пять признаков, по которым можно узнать оборотня». Прекрасный вопрос.
— Ты уверен, что тебе удалось правильно перечислить все признаки? — с притворной озабоченностью спросил Джеймс.
— Думаю, да, — серьезно ответил Люпин, когда они присоединились к скопившейся у выхода толпе учеников, которым не терпелось выбраться из замка на залитый солнцем луг. — Признак первый: он сидит на моем стуле. Признак второй: он носит мою одежду. Признак третий: его зовут Римус Люпин.
Все, кроме Хвоста, засмеялись.
— Я написал про форму морды, зрачки и кисточку на хвосте, — взволнованно сказал он, — а больше ничего не мог…
— Ты что, совсем тупой, Хвост? — нетерпеливо сказал Джеймс.
— Раз в месяц гуляешь с оборотнем всю ночь напролет…
— Говори тише, — взмолился Люпин.
Гарри снова беспокойно оглянулся.
Снейп шел за ними, все еще поглощенный чтением, — но это была его память, и если бы ему вздумалось выбрать на свежем воздухе другой маршрут, то Гарри, очевидно, больше не смог бы наблюдать за Джеймсом и его друзьями. Однако, к его огромному облегчению, когда Джеймс и трое его друзей направились через лужайку к озеру, Снейп двинулся вслед за ними — он никак не мог оторваться от своего пергамента и явно не смотрел, куда бредет. Держась чуть впереди него, Гарри по-прежнему внимательно следил за Джеймсом и остальными.
— А по мне, вопросы были — лучше не надо, — услышал он голос Сириуса. — Я удивлюсь, если не получу, как минимум, «превосходно».
— Я тоже, — сказал Джеймс.
Он полез в карман и достал оттуда трепыхающийся золотой снитч.
— Где взял?
— Стащил, — небрежно сказал Джеймс.
Он принялся играть снитчем, отпуская его не больше чем на длину руки и ловя снова — реакция у него была великолепная. Хвост смотрел на него с благоговением.
Они остановились в тени той самой березы на берегу озера. Гарри еще раз оглянулся через плечо и, к своей радости, увидел, что Снейп устроился неподалеку в густой тени кустарника. Как и прежде, он изучал материалы экзамена, и Гарри спокойно уселся на траву между кустарником и березой, глядя на четверку товарищей под деревом. На поверхности озера сверкали яркие блики, а на берегу, тоже залитом солнечным светом, сидела компания девочек, только что вышедших из Большого зала, — сняв туфельки и носки, они болтали ногами в прохладной воде и смеялись.
Люпин вынул книгу и углубился в нее. Сириус с надменным и скучающим видом, что очень ему шло, поглядывал на прогуливающихся вокруг учеников. Джеймс по-прежнему играл снитчем, позволяя ему отлетать все дальше и дальше — казалось, что он вот-вот вырвется на свободу, — но неизменно ловя его в самый последний момент. Хвост наблюдал за ним с открытым ртом. Всякий раз, когда Джеймс демонстрировал особенно сложный бросок, Хвост ахал от восхищения и принимался аплодировать. Минут через пять Гарри стал недоумевать — его удивляло, почему Джеймс не попросит Хвоста держать себя в руках, но Джеймсу, похоже, нравилось чужое внимание. Гарри заметил, что у его отца была привычка взлохмачивать себе волосы — он словно боялся, что его прическа покажется кому-то чересчур аккуратной. Кроме того, он все время косился на девочек у воды.
— Перестань, — наконец сказал Сириус после того, как Джеймс снова эффектным броском поймал снитч и Хвост издал очередной ликующий вопль, — а то Хвост описается от восторга.
Хвост слегка покраснел, но Джеймс ухмыльнулся.
— Как скажешь. — Он засунул снитч обратно в карман.
Почему-то Гарри был почти уверен в том, что Сириус — единственный, ради кого Джеймс готов прекратить рисоваться.
— Скучно, — сказал Сириус. — Когда наконец будет полнолуние?
— А я бы и без него обошелся, — мрачно сказал Люпин из-за своей книги.
— Между прочим, нам еще трансфигурацию сдавать. Если тебе так скучно, можешь меня проверить. — И он протянул ему книгу.
Но Сириус лишь презрительно хмыкнул.
— Оставь себе, я всю эту чепуху наизусть знаю.
— Сейчас развлечемся, Бродяга, — спокойно сказал Джеймс. — Гляди, кто там…
Сириус повернул голову — и замер, как пес, почуявший кролика.
— Великолепно, — мягко сказал он. — Нюниус.
Гарри обернулся и посмотрел в ту же сторону. Снейп около кустов только что поднялся на ноги и теперь прятал свои листки в сумку. Когда он вышел из тени и зашагал по лужайке, Сириус и Джеймс встали.
Люпин и Хвост остались сидеть. Люпин по-прежнему смотрел в книгу, хотя его зрачки не двигались и между бровей пролегла едва заметная морщинка. Хвост переводил взгляд с Сириуса и Джеймса на Снейпа и обратно, и лицо его светилось жадным нетерпением.
— Как дела, Нюниус? — громко сказал Джеймс.
Снейп отреагировал так быстро, как будто ждал нападения: уронив сумку, он сунул руку в карман и уже доставал оттуда волшебную палочку, но тут Джеймс воскликнул:
— Экспеллиармус!
Палочка Снейпа подлетела вверх футов на двенадцать и шлепнулась в траву позади него. Сириус рассмеялся отрывисто, словно залаял.
— Импедимента! — сказал он, направив палочку на Снейпа, и тот, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему.
Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики поднимались на ноги и подходили ближе. Одни смотрели на происходящее с неодобрением, другие — с удовольствием.
Снейп, тяжело дыша, лежал на траве. Джеймс и Сириус приблизились к нему с поднятыми палочками; по дороге Джеймс поглядывал через плечо на девочек у озера. Хвост тоже поднялся на ноги и наблюдал за ними с жадным интересом — он даже отошел от Люпина, чтобы лучше видеть.
— Как прошел экзамен, Нюнчик? — спросил Джеймс.
— Я смотрел на него — он возил носом по пергаменту, — злорадно сказал Сириус. — Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберешь!
Кое-кто из зрителей засмеялся: Снейпа явно не любили. Хвост пронзительно захихикал. Снейп пытался встать, но заклятие еще действовало, и он корчился, будто связанный невидимыми веревками.
— Вы у меня дождетесь! — выпалил он, глядя на Джеймса с откровенной ненавистью. — Дождетесь!
— Дождемся чего? — хладнокровно сказал Сириус. — Что ты хочешь сделать, Нюнчик, — вытереть о нас свой сопливый нос?
Из уст Снейпа извергся поток ругани и проклятий, но его палочка лежала в трех шагах от хозяина, и ничего не случилось.
— Ну и грязный же у тебя язык, — презрительно сказал Джеймс. — Экскуро!
Изо рта у Снейпа тут же полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, и он задыхался в ней…
— Оставьте его в покое!
Джеймс и Сириус оглянулись. Свободная рука Джеймса немедленно взлетела к волосам. Кричала одна из девочек у озера, с густыми темно-рыжими волосами до плеч и поразительно зелеными глазами миндалевидной формы — такими же, как у Гарри.
— Что, Эванс? — сказал Джеймс.
Самый тембр его голоса вдруг изменился — он стал более глубоким и мелодичным, более взрослым.
— Оставьте его в покое, — повторила Лили, смотря на Джеймса с откровенной неприязнью. — Что он вам сделал?
— Ну, — сказал Джеймс с видом человека, серьезно обдумывающего заданный ему вопрос, — пожалуй, все дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чем я…
Многие зрители, включая Сириуса и Хвоста, засмеялись, но Люпин, до сих пор притворяющийся, что читает, даже не улыбнулся. Не появилось улыбки и на лице Лили.
— Считаешь себя остроумным, — холодно сказала она. — А на самом деле ты просто хвастун и задира, Поттер. Оставь его в покое, ясно?
— Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, — быстро откликнулся Джеймс. — Давай… пойдем со мной на прогулку, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.
Тем временем Чары помех, наложенные на Снейпа, слабели. Медленно, дюйм за дюймом, он подползал к своей палочке, отплевываясь от мыльной пены, но Джеймс этого не видел.
— Я не согласилась бы на это, даже если бы у меня был выбор между тобой и гигантским кальмаром, — сказала Лили.
— Не повезло, Сохатый! — весело сказал Сириус и снова повернулся к Снейпу. — Стой!
Но он опоздал: Снейп уже направил свою палочку прямо на Джеймса. Вспыхнул яркий свет, и на щеке Джеймса появился глубокий порез. Кровь хлынула ему на мантию. Еще одна яркая вспышка — и Снейп повис в воздухе вверх тормашками; мантия свалилась ему на голову, обнажив тощие, бледные ноги и серые от грязи подштанники. Многие в маленькой толпе разразились ликующими криками; Сириус, Джеймс и Хвост чуть не захлебнулись от хохота.
В уголках губ у Лили что-то дрогнуло, и Гарри на мгновение показалось, что выражение ярости на ее лице вот-вот сменится улыбкой. Но она громко сказала:
— Опусти его!
— Пожалуйста, — сказал Джеймс и взмахнул палочкой.
Снейп шлепнулся на землю, точно груда тряпья. Выпутавшись из подола мантии, он быстро вскочил на ноги с палочкой наготове, но Сириус сказал: «Петрификус тоталус!» — и Снейп снова упал плашмя, как доска.
— Оставьте его в покое! — крикнула Лили.
Она тоже выхватила палочку. Джеймс с Сириусом настороженно следили за ней.
— Послушай, Эванс, не заставляй меня с тобой сражаться, — серьезно сказал Джеймс.
— Тогда расколдуй его!
Джеймс тяжело вздохнул, повернулся к Снейпу и пробормотал контрзаклятие.
— Ну вот, — сказал он, когда Снейп вновь с трудом поднялся на ноги, — тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус…
— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!
Лили прищурилась.
— Прекрасно, — спокойно сказала она. — В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус.
— Извинись перед Эванс! — заорал Джеймс, угрожающе направив на Снейпа палочку.
— Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! — закричала Лили, обращаясь к Джеймсу. — Ты ничем не лучше его!
— Что? — взвизгнул Джеймс. — Да я никогда в жизни не называл тебя… сама знаешь кем!
— Ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться с этим дурацким снитчем, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто тебе не нравится, только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла еще поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит! — Она круто развернулась и быстро зашагала прочь.
— Эванс! — крикнул Джеймс ей вслед. — Погоди, Эванс!
Но она так и не обернулась.
— Какая муха ее укусила? — сказал Джеймс, безуспешно пытаясь сделать вид, что ответ на этот вопрос его вовсе не интересует.
— Сдается мне, она считает тебя немножко зазнайкой, дружище, — сказал Сириус.
— Ну ладно. — В голосе Джеймса зазвенела обида. — Ладно же…
Опять вспыхнул яркий свет, и Снейп снова повис в воздухе вниз головой.
— Кто хочет посмотреть, как я сниму с Нюниуса подштанники?
Кто-то словно щипцами сжал Гарри руку чуть повыше локтя. Едва не вскрикнув от боли, Гарри обернулся — и, к своему величайшему ужасу, увидел позади себя другого, взрослого Снейпа с побелевшим от ярости лицом.
— Развлекаетесь? — раздался бархатный голос на ухом Гарри.
— Не-е-ет, сэр — соврал Поттер.
— Что за шум, а драки нет? — в комнату вплыла Селена в зеленом домашнем халате.
— Здравствуйте, мисс Сантос — проговорил Мальчик, который выжил.
— Поттер, это не то, что вы подумали — тут же вклинился Северус.
— А я ничего и не подумал, сэр. Вся школа знает, что у вас есть невеста — сказал Гарри и решил убраться куда подальше.
— Отлично! — саркастически заметил зельевар, — Здесь ничего нельзя сохранить в тайне!
— Когда у нас свадьба, никто не знает — сказала Селена и поцеловала жениха, успокаивая.