Сэнди сидела скрестив ноги на кровати своего старого номера. На покрывале перед ней сияли немного фальшивым, но очень ярким блеском «драгоценности» из шкатулки Анжелы Кениг, вернее, Кристины Картер.

Она рассматривала псевдобриллианты, фальшсапфиры и лжежемчуг со всех сторон, вертела их и так, и сяк, подносила к настольной лампе — все было бесполезно. Сэнди Хоук не приблизилась к истине ни на шаг.

Она вздохнула и вытянулась на кровати. Взгляд автоматически скользнул на вторую подушку… затем на стену, разделявшую их с Нэшем номера.

Когда они приехали, она по привычке ожидала, что он пройдет в номер вместе с ней, но Нэш этого не сделал. Пробурчал что-то насчет срочных звонков и запущенной работы — и нырнул в свой номер, оставив Сэнди одну-одинешеньку.

Она посмотрела на часы. Со времени их расставания прошло почти пять часов, а Нэш не появлялся.

Что ж, ему больше ничего не угрожает со стороны ФБР, а с Сэнди у них уже все было… Господи, какое идиотское выражение! Она нахмурилась и закусила губу. Сильное тело мужчины на белоснежных простынях… его ошеломляющая нагота… мощь его объятий… Сэнди застонала от внезапно нахлынувшего желания. Низ живота свело судорогой, и она поскорее села, скорчившись в три погибели. Потом сгребла вторую подушку-сиротку, прижала ее ко рту и застонала.

Это был просто секс! Ничего серьезного. Секс — и никаких чувств. Секс — и никаких эмоций, кроме тех, которые принято испытывать при хорошем, полноценном сексе между двумя здоровыми молодыми особями разного пола.

Тьфу, пропасть, как же мерзко может звучать научное наименование того, что было у них с Нэшем! Словно животные спариваются.

Если это был не просто секс, то где Нэш?

Она отшвырнула несчастную подушку и решительно придвинула к себе шкатулку. Надо понять, почему эта штуковина так интересует огромное количество народа.

Стук в дверь угробил все благие намерения частного детектива, и Сэнди легкой бабочкой порхнула к двери. Шкатулка была забыта.

На пороге стоял Нэш Оуэн, красивый как бог, элегантный и слегка надменный. Джинсы и футболка казались сном, теперь на сногсшибательном блондине были строгие черные брюки, ослепительно белая рубашка и строгий галстук, при виде которого Сэнди слегка взвыла. Нэш прошел в комнату и немного растерянно огляделся по сторонам.

— Ну… ты… ты скучала?

Да. Очень. Но тебе я об этом не скажу!

— Короче… это тебе.

Он протянул ей коробку — родную сестру тех, которые стояли на заднем сиденье его машины.

— Ты вовсе не обязан… Боже, это же кроссовки… Мы что, идем куда-нибудь?

— Ну… я думал, мы прогуляемся.

— Значит, прогуляемся? Ты что, собираешься ухаживать за мной, Нэш Оуэн?

Он только надулся и что-то запыхтел, но Сэнди было уже не остановить.

— Да или нет?

Взгляд Нэша испуганно заметался по сторонам, а затем нашел покой на циферблате часов.

— Я… у меня была важная встреча, и я проторчал на ней чертовски долго, хотя понял это только что… Как дела со шкатулкой?

Она была уверена, что, бросив взгляд на постель, Нэш предложит ей залезть в нее и заняться чем-нибудь увлекательным, но Нэш и не подумал этого сделать.

Сэнди, уже не скрываясь, осмотрела себя в зеркале со всех сторон. Все по-прежнему. Кроме реакции Нэша.

— Ладно. Гулять так, гулять. Но я должна переодеться.

Нэш шел рядом с Сэнди, изо всех сил старясь не замечать, как идет ей алое платье, какая у нее грудь и прочие волнующие детали ее потрясающей внешности. У него получалось очень плохо, потому что на губах еще горел вкус ее поцелуев, а память и воображение услужливо раздевали Сэнди прямо на ходу, отчего у Нэша то и дело заплетались ноги.

Сэнди болтала без перерыва, показывая ему достопримечательности. Кроссовки она надевать отказалась, так что и прогулки, как ее представлял себе Нэш, не получилось. Вместо этого они прохаживались по центральной улице города и слушали джаз, несущийся из всех забегаловок, кафе и ресторанов.

Несмотря на вечернее время, было очень жарко, от расплавленного асфальта поднимались волны раскаленного воздуха, а присутствие Сэнди Хоук дополняло ощущение адской жары. Нэш Оуэн горел на ходу, плавился и испарялся.

Какого… он так оделся? Нэш закатал рукава до локтей, развязал галстук и расстегнул ворот рубашки, которая уже прилипала к спине и казалась ему стеганой курткой.

Неожиданно Сэнди продела руку ему под локоть и слегка прислонилась к его плечу. Нэш издал звук, который издает человек, ОЧЕНЬ крепко и ОЧЕНЬ неожиданно схватившийся за раскаленный утюг. Сэнди бросила на него лукавый взгляд, а потом невинным голосом спросила:

— Ну, так расскажи мне, каково это — быть Нэшем Оуэном?

— Не знаю… Обычно, наверное… Ничего особенного.

— Что значит «обычно»?

— Ты есть не хочешь?

Не хочу. И вообще, гулять — это твоя идея, так что гуляй и развлекай меня разговором. Сейчас я желаю беседовать о тебе. Рассказывай, что значит твое «обычно»!

— Ладно. Значит, так: я встаю в шесть утра и иду на пробежку. Бегаю пять миль, если позволяет погода, к восьми иду в офис. Домой уезжаю в пять, то есть, по идее, должен уезжать в пять…

— Кроме тех дней, когда ты в отъезде.

— Знаешь, странно, только сейчас мне пришло в голову посчитать… за прошлый год я был в отъезде в общей сложности восемь месяцев.

— Какой ужас! Прямо гастроли поп-звезды, а не жизнь. Это же две трети года!

— Да… Звезда. Только вот поклонницы не визжат и не сопровождают меня во время поездок.

Наверное, рассказ ей показался скучным. Странно, раньше он никогда не думал о своей работе как о работе. Это была его карьера, его образ жизни, а не способ заработать деньги.

— А ты, значит, была секретаршей?

Это казалось ему невероятным. По наблюдениям Нэша, Сэнди Хоук могла находиться на одном месте в состоянии покоя не больше пяти минут. Не говоря уж о строптивости, нахальстве и желании все сделать по-своему… Правда, если бы она была его секретаршей, он бы никуда не уезжал. Нанял бы помощников, четырех как минимум, а сам…

— Я была секретаршей шесть лет. Я тебе говорила.

Некоторое время они шли молча. Сэнди рассматривала витрины, Нэш — свои ботинки, невыразимо страдая из-за собственной ничтожности.

Утром, оставив ее в номере, он вознамерился вернуть жизнь в привычное русло и провести день, не думая о Сэнди Хоук. Он позвонил Минди, он прочитал все сообщения на автоответчике, он сделал распоряжения насчет будущих встреч и оставил Минди телефон своего номера. Потом он позвонил коллегам, но, уже говоря с ними, практически не думал о работе. Единственной его мыслью было: что успела натворить в его отсутствие эта кудрявая ведьма Сэнди Хоук?

Самое обидное, что обвинить Сэнди в этом было нельзя.

Работа властно вторгалась на сданные было позиции и суховатым голосом компаньона Шелдона Торча напоминала, что очень скоро Сэнди исчезнет из его жизни, а вот «Миг удачи» останется, и с этим не поспоришь.

Нэш опомнился, потому что почувствовал пристальный взгляд своей спутницы. В панике взглянул на Сэнди и обнаружил, что она скорчила ужасно испуганную физиономию, а в глазах прыгают веселые чертики.

— Нэш, я волнуюсь за тебя! Ты еще ни разу не посмотрел на мою грудь!

Он немедленно уставился на указанную часть тела, соблазнительно вырисовывающуюся под тонкой тканью платья.

— Неправда, я смотрел, ты просто не видела! Потом, я думал, ты не любишь парней с одной извилиной.

— Лучше одна, чем ни одной. С сегодняшнего утра я чувствую, что потеряла тебя, как говорят врачи «Скорой помощи».

Знала бы она, что чувствует Нэш!

Сэнди вдруг схватила его за руку и резко развернула к себе. Прижалась всем телом, заглянула в глаза и жарко выдохнула:

— Скажи, чего ты хочешь? Клянусь, мы это сделаем.

Он хотел, чтобы земля стала твердой, как раньше, и ангелы перестали дудеть в свои золотые дудки, но это невозможно, пока Сэнди Хоук так близко от него.

— Нэш!

— А?

— Поцелуй меня.

На него смотрели самые прекрасные карие глаза в мире, полуоткрытые губы манили прижаться к ним самым долгим поцелуем на свете, и Нэш не смог больше сдерживаться. Стон зародился где-то глубоко в груди, руки сами собой обняли Сэнди, и Нэш приник к ее губам.

Сэнди выгнулась в его руках, отвечая на поцелуй, и тогда Нэш прижал ее к себе еще крепче. Теперь он целовал ее короткими, жадными поцелуями. В голове внезапно высветилась очень четкая и ясная картина бытия — Нэш Оуэн понял, что хочет беречь и любить эту женщину. Не от ФБР, не от сумасшедших баб с пистолетами и шкатулками, но от нее самой, от ее детского азарта. Нэшу хотелось украсть Сэнди, спрятать от мира, в котором женщине приходится самой принимать решения и действовать.

Он хотел ее. Он любил ее. Он мечтал ее защищать.

Улица исчезла, мир вокруг растворился в сумерках. Остались только Нэш и Сэнди. Она застонала, почувствовав его возбуждение, и запрокинула голову, жадно хватая ртом воздух и предоставив ему для поцелуев нежное горло и ключицы.

Нэш целовал ее и знал, что за последние несколько дней она вошла в его плоть и кровь, растворилась в нем, и теперь ему достаточно прикоснуться к ее щеке, чтобы ощутить высшее блаженство полного слияния с любимой женщиной.

Единственное, чего Нэш не знал, так это того, как относится к нему Сэнди Хоук.

Она отстранилась и рассмеялась низким хрипловатым смешком.

— Нэш?

— Ммм?

— Пошли поедим, пока нас не арестовали за непристойное поведение на улице.

— Но мы ведь все еще одеты?

— Пока что…

Она открыла дверь на ощупь, продолжая целоваться с Нэшем. Честно говоря, она просто побаивалась прервать этот процесс — вдруг на лице короля кроссовок опять появится это занудное выражение и он отправится в свой номер, пожелав ей приятных снов?

Сэнди пихнула дверь бедром, одновременно застонав, когда Нэш просунул руку ей в вырез платья. Он терзал затвердевший от возбуждения сосок, одновременно зацеловывая ее губы чуть ли не в кровь.

Весь ужин Сэнди провела, разрываясь между вкусной едой и яростным желанием немедленно отдаться Нэшу. Ее сводило с ума восторженно-ошеломленное выражение его лица, а когда он протянул руку под столом и коснулся ее бедра…

Сэнди судорожно выдрала его рубашку из брюк и впилась пальцами в мускулистый живот Нэша.

Неважно, что где-то еще у него есть любовница, подружка, пусть даже жена… Есть только он — и Сэнди. Больше на Земле не осталось никого. Сэнди просто перестала думать о чем-либо и сконцентрировалась исключительно на чувствах.

Она еще не успела снять с него рубашку, когда он уже сорвал с нее трусики, подхватил за бедра и привлек к себе. Она застонала, почувствовав, как его возбужденная плоть упирается в ее обнаженный живот. Нэш сбросил рубашку, одновременно продолжая расстегивать платье Сэнди. Они двигались на ощупь, не очень-то понимая, где кровать, да не очень-то в ней и нуждаясь.

Споткнувшись в первый раз, Сэнди оказалась подхваченной Нэшем, но во второй раз раздался звон, как будто что-то разбилось. Нэш замер, тяжело дыша, потом с трудом вымолвил:

— Звучит неприятно. Думаю, надо зажечь свет. Подожди. Только не двигайся.

Он стал искать лампу, однако, найдя, не смог ее включить. Тогда Сэнди на ощупь выбралась в прихожую и включила свет там. Вернулась в комнату и замерла на пороге. Нэш тоже не двигался.

Лучше бы они не включали свет!

В комнате царил полный разгром. Злосчастная лампа — бьющийся звук издала именно она — была зверски изломана, как будто в ней что-то искали, да не нашли и решили выместить злобу. Матрас был безжалостно распорот, подушки тоже, так что пух и перья плавали по комнате. Вся одежда Сэнди в беспорядке валялась на полу. Она дрожащими руками подняла футболку и тут же уронила ее на пол. Футболка была разрезана сверху донизу.

Тишину нарушил тяжелый вздох Нэша.

— Я же говорил, что надо идти в мой номер…

Спустя час Сэнди сидела на разгромленной кровати, сжимая в руке карточку, которую Нэшу дал агент Фостер. Ничего, кроме номера телефона, на ней не было.

Нэш, убедившись, что его комнату не тронули, вызвал менеджера, а тот позвонил в полицию. Сэнди и Нэш рассказали полицейским все, что могли, учитывая то, что и сами не много знали.

Потом Нэш вывел менеджера в прихожую и интимным шепотом принялся объяснять, что мисс Хоук переночует у него в номере, так что предоставлять другой ей не надо, и, кроме того, никто не должен знать… В этот момент Сэнди подняла голову и звонким ясным голосом сообщила, что все телефонные звонки надо переводить в номер мистера Оуэна. Нэш сделал ей страшные глаза, но Сэнди не обратила на это ни малейшего внимания.

Даже если бы он этого не предложил, она ни за что не осталась бы этой ночью одна. Тот, кто разрезал матрас и подушки, а также исполосовал несчастную футболку, орудовал бритвой так сказали полицейские. Воображение у Сэнди было хорошее, а фильмы ужасов в юности мы все смотрели!

Наконец все ушли, и Нэш устало присел рядом с Сэнди.

— О чем ты сейчас думаешь, сладкая?

— Не знаю… О Господи!

Она кинулась в прихожую и принесла рюкзак. Вытряхнула все содержимое на постель и стала в нем копаться. Пистолет… косметичка… салфетки… записная книжка… Вот она! Шкатулка.

— Ты что, носила ее с собой?

— Сунула машинально перед самым уходом. Подумала — вдруг что-то придет мне в голову, а ее нет под рукой.

Сэнди открыла шкатулку и уставилась на фальшивые бриллианты.

А могут они оказаться настоящими? Вдруг хозяин ювелирной лавки ошибся? Может быть, это Анжела сказала ему, что бриллианты фальшивые, а на самом деле…

— Ты что-нибудь понимаешь в драгоценных камнях, Нэш?

— Почти ничего.

— Я тоже.

— Я и не думал, что ты… Знаешь, что?!

— Знаю. Они настоящие.

— Ты тоже об этом подумала?

— Да.

Сэнди встала, подошла к телефону и недрогнувшей рукой набрала номер Фостера. В конце концов, есть только один способ проверить, плачут ли крокодилы, поедая свою жертву…

Нэш побил мировой рекорд скорости мытья в душе и выскочил, мокрый и голый, прямо в комнату.

— Сэнди!

— Что?

— Ничего. Так. Мне послышалось…

Она показала ему язык и вышла в гостиную.

Позвонив Фостеру и условившись о встрече, они перебрались в номер Нэша. Здесь Нэш развил бурную деятельность. К двери он придвинул комод, на самый его краешек поставил бутылки из мини-бара. В отношении балкона Нэш сначала искренне надеялся, что повторить подвиг Сэнди никому в голову не придет.

Но, уже моясь в душе, он вдруг вспомнил тени на балконе в ту ночь, когда Сэнди так внезапно оказалась в его постели. Именно это воспоминание и заставило его выскочить из-под струи воды прямо в спальню. А вдруг именно в этот момент кто-то перелез через перила и подкрадывается к ничего не подозревающей Сэнди. С бритвой.

Нэш вдруг вспомнил прочитанную в детстве сказку. Кажется, она называлась «Как человек ходил страху учиться». Там рассказывалось про парня, который никогда ничего не боялся и очень хотел испытать это острое чувство. Похоже на его ситуацию. Нэш тоже никогда не испытывал страха. С той разницей, что это ему нисколько не мешало чувствовать себя полноценным человеком, в отличие от того чудака из сказки. Но страху он тоже научился. Он сейчас очень боялся за эту отчаянную девчонку, которая за короткое время стала ему дороже жизни.

Сэнди сидела на полу, скрестив ноги по-турецки, и смотрела телевизор. Мысли ее явно витали где-то очень далеко. Нэш завернулся в мохнатое белое полотенце и тихонько сел рядом.

— Что новенького?

— Выглядят они фальшивыми…

— Тогда, может, дело не в них?

— Ха! А в чем?

— Ну… в самой шкатулке, например?

Нэш стал вертеть шкатулку в руках, но Сэнди отобрала ее у него и уставилась на безделушку не мигая. Потом она резко встряхнула шкатулку — и на пол упал маленький ключик с оранжевой головкой.

— О Господи…

Теперь они оба смотрели на шкатулку, не мигая. Ключик мог быть и от потайной скважины, но больше всего походил на ключ от камеры хранения в аэропорту или на вокзале.

На ключе был номер — 401.

Вокзалы, автобусные станции, аэропорты… Сколько их по всей стране?

— Ключ от чего-то, что находится здесь или в Сан-Франциско!

— Сэнди, не горячись. Ты не можешь это утверждать.

— Могу, могу, могу!

— Не шуми. И, кстати, раз уж дело складывается таким образом, я бы посоветовал…

— И что бы ты посоветовал?

— Спокойно! Я бы посоветовал отдать эту проклятую шкатулку с бижутерией ФБР. И ключ, разумеется, тоже.

Сэнди нахмурилась и уселась обратно на пол.

— Но… Ведь тогда мы не узнаем, в чем тут дело!

— Ну и ладно.

— Правда? И ты сможешь вот так, запросто уехать отсюда, так и не узнав, кто такая Кристина Картер, кем ей приходится Анжела Кениг, что находится в этой камере хранения и почему за этим охотится ФБР?

— Я не произносил слова «уезжаю». Скорее уж «убегаю». Причем очень быстро.

— Убегай! Скатертью дорожка. Только без меня. Я никуда отсюда не убегу, не уеду, не уплыву и не улечу, пока не разберусь в этой истории и не получу ответы на все свои вопросы. Понятно?!

Она могла бы этого не говорить. Нэш нисколько не сомневался, что так и будет. Так, на всякий случай озвучил тихий шепот Здравого Смысла. Разумеется, никуда он от нее не убежит. Будет рядом, пока она позволит, пока нуждается в нем. Ну а потом…

Нэш смотрел на рассерженную богиню своих грез и думал, что ему наплевать на все бриллианты мира и тайны всех Кристин и Анжел, вместе взятых. Его интересовала только одна тайна: есть ли у него и Сэнди Хоук будущее. Совместное будущее.