Нэш находился в состоянии, одинаково близком к обмороку, сну и экстазу. Как ни странно, ощущения были прекрасные. Особенно прекрасным было то, что в данную минуту в объятиях Нэша находилось прелестное, теплое, нежное, податливое и упругое женское тело.

Сквозь легкие занавески пробивались закатные лучи. Никаких балконов — это он оговорил особо в разговоре с Минди. Возможно, она удивилась, но вида не подала. И воздержалась от замечаний… Иногда Минди могла быть крайне резкой на язык. Маму это приводило в ужас, а в размеренную жизнь Нэша вносило веселое разнообразие.

Как это было давно! Размеренная жизнь, в которой самым захватывающим и опасным событием считался обед в городе с мамой («Нэш, ты совершенно ничего не ешь! Вот если бы у тебя была жена! Боже, я никогда не дождусь этого, видно, не дожить мне до внуков…»).

Теперь Нэш Оуэн под чужим именем скрывается от ФБР… Правда, частный детектив, с которым они только что два часа подряд занимались умопомрачительным сексом, говорит, что они не из ФБР. И он понятия не имеет, увидит ли он своих маму и папу в ближайшие… надо будет спросить Сэнди, сколько полагается за неподчинение властям и укрывательство беглой преступницы, коей несомненно является частный детектив Сэнди Хоук, с которой они только что…

Сэнди пошевелилась рядом с Нэшем, затем привстала… Он не пошевелился, но слегка приоткрыл глаза, тем самым застав потрясающее зрелище. Сэнди нагнулась в поисках трусиков и прочей одежды.

Через секунду она все нашла и на цыпочках отправилась в ванную. Нэш лениво окликнул ее:

— Куда-то собралась?

Она подпрыгнула от неожиданности.

— Ты не мог бы прекратить это делать?

— Что именно?

— Контролировать каждый мой шаг.

— Постараюсь, но не обещаю.

Сэнди смерила его неодобрительным взглядом, фыркнула, вздернула нос и отправилась в ванную.

Слушая шум воды, Нэш изо всех сил старался изгнать из головы картины сегодняшних событий, но это ему удавалось с трудом. Он и так помнил все до мельчайших подробностей, а льющаяся вода только подстегивала фантазию. В душе можно мыться и вдвоем…

И все же у Нэша было над чем поразмыслить.

Сэнди была готова к сексу с ним, она с радостью давала и получала наслаждение. Но эмоционально, душевно она все еще оставалась закрытой раковиной-жемчужницей. Он понял это, когда она повернулась на другой бок после очередной любовной схватки. В тот миг она показалась ему чужой и очень далекой от него.

Нэш зарылся лицом в подушку, на которой недавно лежала Сэнди. Чуть влажная, с легким запахом хлорки — привет из бассейна — подушка в то же время отчетливо пахла персиками и лавандой. Нэш знал, что отныне этот запах навсегда будет ассоциироваться у него с Сэнди Хоук.

Он мысленно обозвал себя извращенцем-фетишистом и отбросил подушку в сторону.

Сэнди смотрела на него, прислонившись к дверному косяку и поигрывая массажной щеткой для волос. Темные волосы от воды скрутились в тугие кольца.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь обонянием восполнить недостаток осязания.

— Ого! Слишком умно для меня.

Она улыбалась — это уже хорошо. Во всяком случае, он ее не смутил.

— Сэнди?

— Угу.

— Не скажешь ли ты, почему это женщины всегда впадают в такое молчаливое и тоскливое состояние после занятий любовью?

— Скажу, но только после твоего объяснения, почему это мужчины всегда засыпают после занятий любовью.

Она резко повернулась и ушла обратно в ванную. До Нэша донесся звук работающего фена.

Нэш придушенно выругался. Что ж, он получил по заслугам, но неужели эта нахалка сравнивает его с другими мужчинами?!

Мысль о том, что у нее были другие мужчины — а они у нее, несомненно, были — вдруг отдалась мгновенной острой болью в груди. Сколько их было? Любила ли она кого-нибудь? Или для нее это что-то вроде спортивных упражнений, которыми частный детектив, судя по состоянию ее тела, явно не пренебрегает. Нэш судорожно вздохнул, вспомнив ее реакцию на его ласки. Сэнди такая страстная, чувственная… Конечно, не только с ним. Неужели он для нее просто случайный партнер, компаньон по приключению, с которым можно и переспать на досуге, в промежутке между захватывающими событиями? Почему-то мысль об этом была для него мучительной. Странно. Мало ли у него самого было случайных партнерш?

Он встал, раздраженно натянул джинсы и босиком прошествовал в ванную. Сэнди перед зеркалом сражалась с бурей волос. Нэш стоял, дурак дураком, а Сэнди не обращала на него ни малейшего внимания. Один раз она зацепила его локтем, два раза направила струю горячего воздуха прямо ему в лицо, но не произнесла ни слова.

Наконец фен угомонился, и Нэш смог задать мучивший его вопрос.

— Ты теперь со мной больше вообще разговаривать не будешь?

Она смерила его оценивающим взглядом.

— Я еще не решила.

Нэш отобрал у нее расческу и стал демонстративно причесываться, но Сэнди тут же вырвала щетку у него из рук.

— Отдай мою щетку. Вдруг у тебя перхоть? Или еще что-нибудь.

— Могла бы и пережить мою перхоть, учитывая, что все мои туалетные принадлежности остались в том отеле.

— Отстань и пусти!

Он заступил ей дорогу, и Сэнди мрачно уставилась на него. Нэш беззастенчиво рассматривал ее, гадая, надела ли она под платье хоть какое-нибудь белье. Потом протянул руку и накрутил на палец темный локон.

— Куда ты собралась?

— На улицу.

— Это я понял. Куда именно?

Она нырнула под руку Нэша и удрала в комнату. Он вздохнул и последовал за ней.

Теперь она сидела на краю постели и, морщась, надевала туфли. Орудия пытки, если быть точным.

— Я хочу все-таки сходить в тот ломбард. В лавку ювелира. Интересно же, что Анжела там делала.

— Но они уже закрыты.

— Они работают до восьми. Попытка не пытка, в любом случае.

Нэш пожал плечами и потянулся за спортивной рубашкой. Жаль, что ей надо идти. Лучше было бы прыгнуть в постель и продолжить с того места, на котором они остановились примерно час назад.

— Я иду с тобой. О Господи, ты что, запихнешь этот кошмарный пистолет в такую маленькую сумочку? Вдруг он выстрелит?

— Не волнуйся, не выстрелит.

— А вдруг?

— В любом случае в тебя не попадет. Если идешь — идем!

Сэнди стояла возле пыльного и пустого прилавка в ломбарде. За окном сгустились сумерки, и от этого в маленьком тесном помещении стало совсем неуютно.

Она бросила взгляд на Нэша, увлеченно рассматривавшего витрину.

— Сэнди, смотри, это «Ролекс». Настоящий «Ролекс».

Из темноты раздался скрипучий голос:

— Да, молодой человек, вы абсолютно правы. Хотите посмотреть поближе?

Хозяин медленно и степенно прошел мимо оторопевшей Сэнди и подхватил Нэша под руку. Через секунду они уже щебетали, словно два голубка, а Сэнди тихо распалялась от злобы. Они пришли сюда не для того, чтобы любоваться золотыми часами!

Нэш подошел к ней, тронул за плечо. Сэнди в ярости вскинула на него взгляд — и окаменела.

В руках Нэша сверкала и переливалась отблесками цветных камней очаровательная миниатюрная шкатулка. Тонкий орнамент украшал ее стенки и крышку, внутри она была обита алым бархатом.

— Нэш… что это? Кажется, я поняла… Это принесла Анжела?

Вместо Нэша ответил хозяин лавки.

— Эту безделушку и еще серебряный сервиз и столовые приборы. Знаете, никому не хочется покупать серебро с чужими инициалами, так что сегодня она принесла эту шкатулку… Вы выдвиньте ящичек.

Сэнди ахнула. Сноп белого огня ударил в глаза. Ожерелье казалось великолепным, умопомрачительно красивым — и неправдоподобно шикарным. Крупные бриллианты в золотой оправе. Зачем Анжела Кениг принесла это в маленькую ювелирную лавку? Любой ювелирный магазин в центре…

— О, не волнуйтесь, это не подделка. Стопроцентный, чистейшей воды циркон. Впрочем, и он стоит немало.

Сэнди рассматривала содержимое шкатулки. Маленькие безделушки старинной работы выглядели настоящими драгоценностями, были столь изящны, что их не хотелось выпускать из рук.

Внезапно Сэнди представила, какой прекрасной мишенью являются они с Нэшем, стоя около ярко освещенной витрины. Она в панике подняла голову — и вовремя. Около магазина притормозило такси. Задняя дверь открылась, и из машины вышла женщина. Сердце Сэнди глухо стукнуло где-то в горле.

Кларисса Кениг, старшая сестра Анжелы. Благодарение Богу, она здесь. Теперь, возможно, она запла…

Кларисса увидела Сэнди, замерла на месте, а затем стремительно запрыгнула обратно в машину. Такси сорвалось с места и унеслось прочь.

Сэнди, вылетевшая из магазина, успела увидеть только задние фары заворачивавшей за угол машины. Она кинулась обратно и схватила Нэша за руку.

— Скорее, умоляю!

Хозяин сурово погрозил пальцем:

— Молодой человек должен расплатиться, иначе вещь останется у меня.

— Сэнди, не тяни меня за руку, а то я останусь инвалидом и не смогу тебе помочь.

— О Господи, Оуэн, да скорее же!

Нэш стремительно выписал чек, схватил шкатулку и вместе с Сэнди вылетел на улицу. Через мгновение они уже заворачивали за тот же угол.

— Солнышко, ты хоть знаешь, сколько он с меня содрал?

— Плевать! Моя клиентка… Заворачивай! Направо, направо, НАПРАВО!

— О нет! Не говори ничего. Она сбежала от тебя? И она тоже?

— Замолчи! Потом скажешь мне все, что захочешь. Сейчас мы должны ее поймать.

— А что мы с ней сделаем, когда поймаем?

— Спросим, почему она скрывается от меня, что же еще! Знаешь, это дело становится все интереснее!

— Да? Я рад, что тебе нравится. Кстати, когда ты поймаешь свою чересчур резвую клиентку, не забудь слупить с нее денежки, которые я выложил за этот сундук с фальшивыми бриллиантами.

Сэнди задумчиво кивнула, нежно поглаживая резную крышку шкатулки.

Почему Кларисса Кениг так настойчиво ищет шкатулку с бижутерией? Почему ФБР — если это ФБР — не менее настойчиво ищет Анжелу Кениг?

— Малышка, лично мне это перестает нравиться. Что-то здесь не то. Куда она так торопится?

Через туннель они вылетели на противоположный берег Миссисипи и оказались прямо напротив громадной стеклянной пирамиды, сверкавшей в закатном свете всеми оттенками красного и оранжевого.

— О нет! Сейчас не время любоваться на фараонов! Зачем твоей клиентке выставка сокровищ Древнего Египта?

— Как ты не понимаешь? Это место, где много народа! Ролли говорил, что они всегда стремятся туда, где полно людей. В толпе можно затеряться.

— Да кто такой этот Ролли?!

— Что?

— Я уже второй раз о нем слышу, а ты не желаешь ничего объяснять.

— Ролли… он… он мой друг. Старый друг. Давай потом, ладно? Такси останавливается.

В этот самый момент двери огромного выставочного зала распахнулись, и толпа народа выплеснулась из них. Нэш, чертыхаясь сквозь зубы, осторожно вел машину, а Сэнди подпрыгивала от нетерпения рядом с ним, не спуская глаз с вожделенного такси. Догнать в такой толпе кого-либо было невозможно, но утешало то, что и такси не может двигаться быстрее. Кларисса, видимо, тоже это поняла, поэтому в конце концов выскочила из машины и стала пробираться между людьми, нещадно работая локтями.

Сэнди сунула шкатулку под сиденье и тоже вылезла из машины. О, зачем она напялила платье и туфли!!!

Впрочем, недавно она чуть не пропахала носом землю, будучи в шортах и сандалиях.

Почему Кларисса Кениг убегает?

Сэнди почти бежала, что было подвигом, учитывая каблуки. На нее налетали, ее толкали, она толкала и налетала в ответ, но упрямо стремилась вслед за Клариссой. Какая-то женщина с возмущенным воплем рухнула на землю, Сэнди обернулась на мгновение, чтобы извиниться, и увидела Нэша, яростно доказывавшего что-то охраннику. Неважно, это тоже неважно. Главное сейчас — догнать странную клиентку.

Кларисса скрылась в дверях выставочного зала, но Сэнди дорогу преградил охранник, которому девушка едва доставала до груди. Единственное, что пришло в голову Сэнди, было не слишком оригинально:

— О, сэр, не могли бы вы впустить меня на минуточку, я оставила там свою сумочку, такая растяпа, но я прекрасно помню, где именно, так что…

— Отлично придумано, малышка, но в следующий раз сунь свою сумочку под платье. Проход закрыт, мисс!

Подоспевший Нэш грозно выпятил грудь и сдвинул брови.

— Проблемы, Сэнди?

— Нет, что ты, дорогой, мы просто подождем, ладно, медвежонок? Может быть, моя сумочка осталась у сестры… У Клариссы.

Нэш изумленно фыркнул, охранник одобрительно кивнул и потопал вдоль ограждения.

— Ты уверена, что она зашла внутрь… зайка моя?

— Абсолютно, мой дикий лев! Как ты грозно на него смотрел…

— Да ладно. Я ему до пупка еле достаю. Что будем делать теперь?

— Ждать, когда она выйдет. Или ее выгонят. Интересно, ее-то как пропустили?

— Может, она ему сто долларов сунула. Вообще-то план так себе.

— Какой есть. Ты можешь предложить лучше?

— Н-нет…

Усталость навалилась неожиданно. Сэнди отошла к барьеру, облокотилась на него и стала рассматривать толпу. Все цвета радуги, все типы внешности, все человеческие расы, все возрасты — немудрено, что беглецы стремятся затеряться в толпе. Здесь их и впрямь не найти.

Кларисса была в черном платье, вот, пожалуй, и все, что можно о ней сказать… Блондинок в черном платье в толпе хватало.

Внезапно Сэнди вздрогнула и схватила Нэша за плечо.

— Что тебе сказал охранник на стоянке?

— Это, строго говоря, была не стоянка, так что он пообещал выкинуть мою машину к чертовой матери, если я не уберусь сам.

— Так он это и делает!

Нэш бросил один короткий взгляд в том направлении, куда смотрела Сэнди, и стартовал с места отличным спринтом. Спортсмен в нем чувствовался, ничего не скажешь, вот только это вряд ли могло помочь. Автоэвакуатор уже грузил машину на платформу. Сэнди торопливо записывала номер эвакуатора. Надо же, а ее-то всю жизнь интересовало, зачем на этих миникранах пишут контактные номера!

Потом она наклонилась, чтобы узнать, до кости она стерла ногу или только до крови, но в этот момент Нэш появился рядом с ней. Вид у него был явно не праздничный.

— Они эвакуировали мою машину.

— Я номер записала. Вернемся в отель и позвоним… Да не волнуйся ты, я все тебе возмещу…

— Я не об этом.

— Не понимаю, о чем же?

— Те трое парней… Если они действительно из ФБР, то они ее найдут и обыщут.

Ее? Господи, он имеет в виду шкатулку! Сэнди забыла о ногах и каблуках, жаре и охраннике, забыла даже о бегстве Клариссы.

Шкатулка — это ключ ко всему этому бредовому делу, и, если ФБР наложит на нее свою лапу, Сэнди никогда не докопается до истины.

Она шагала взад-вперед и неожиданно столкнулась с Нэшем, который, насмотревшись на нее, тоже стал метаться, словно раненый тигр. Оба замерли, глядя друг на друга. Колени Сэнди вдруг почему-то ослабели, во рту стало сухо, низ живота пронзила сладкая судорога. Взгляд Нэша потемнел. Оба вспомнили то, что произошло между ними…

— Извини…

— Прости…

Он аккуратно обогнул ее и продолжил бесцельные шатания. Сэнди мрачно уставилась на стеклянную пирамиду.

Будь проклято это дело! Оно еще вчера показалось ей безнадежным, только потрясающий Нэш Оуэн смог ее отвлечь от мрачных мыслей, но теперь чувство безнадежности снова сдавило ее грудь.

Как было хорошо с Нэшем в постели…

Двадцать минут спустя совсем стемнело. Из Пирамиды никто больше не выходил, и Сэнди уже безразлично смотрела, как двое здоровенных охранников навешивают на дверь большой стальной брус с замком. Толпа постепенно рассосалась, и даже на стоянке осталось всего несколько машин, очевидно принадлежавших охране.

Нэш встал рядом с ней, скрестив руки на груди и мрачно глядя на эту картину.

— Нэш… она, наверное, как-то прошла мимо нас…

— Наверное. Что теперь?

— Я не знаю…

— Даже и не думай об этом, Сэнди Хоук! Я не позволю тебе вламываться сюда и обыскивать залы!

Она слабо улыбнулась.

— Я и не думала.

— Хорошо.

— Отлично.

— Замечательно.

— Прекрасно.

— Ты должна всегда оставить за собой последнее слово?

— Всегда.

Нэш посмотрел ей прямо в глаза, и Сэнди усилием воли подавила в себе острое желание впиться в его губы жадным и бесстыдным поцелуем.

— Даже боюсь спрашивать, что хотел предложить ты.

— А что такого? Мое предложение — если бы ты дала его сделать — было: отправиться в отель, выбросить из головы всех пропавших теток и фальшивые бриллианты, забраться в постель и заняться любовью.

— Почему-то я так и думала.

— Да потому, что ты хочешь того же самого!

Возможно, даже скорее всего, а вернее точно так. Но Сэнди Хоук не собиралась признаваться в этом Нэшу Оуэну. Она тихо улыбнулась, повернулась и пошла вдоль стеклянной стены, намереваясь проверить, нет ли в Пирамиде других выходов, через которые могла ускользнуть Кларисса Кениг.

Она повернула за угол — и замерла, словно замерзнув на месте.

На нее смотрело дуло пистолета. Сжимавшие его руки были явно женскими, но они совсем не дрожали. Спокоен был и нежный женский голос, раздавшийся секундой позже:

— Почему вы меня преследуете?