– Вы опоздали, – заявил менеджер радиокомпании, встретивший их в вестибюле. – Другой доктор уже на месте.

Деннис вытаращил глаза. Какой еще другой доктор? Он с возмущением повернулся к Линде, но та лишь пожала плечами. Это у них называется организацией рекламного турне? О чем только она думает, кипятился Деннис. Но выяснять некогда. Менеджер нетерпеливо подгонял их, и вот они уже в студии. Здесь им пришлось расстаться, так и не выяснив, по чьей вине произошла накладка. Денниса проводили в комнату, с одной стороны забранную стеклом, и усадили перед микрофоном. На голову ему напялили наушники. Теперь он мог видеть Линду через стекло. Она уселась в кресло рядом с каким-то смазливым парнем, и они принялись болтать и хихикать. Вместо того чтобы выяснить, почему изменилась программа, вместо того чтобы сообщить ему, в чем именно выразились изменения, вместо того чтобы подобрать ему новый материал, она кокетничает с первым встречным!

Деннис со вздохом разложил перед собой свои книги и остатки конспекта – все, что осталось после поездки в такси. Расправил плечи, нервно потер руки. Он готов. Вдруг в наушниках раздался низкий с хрипотцой женский голос.

– Добрый день, доктор. Я о вас много слышала, но не имела удовольствия познакомиться с вами лично.

Деннис вздрогнул и оглянулся. Он был в застекленной комнате не один. Неподалеку сидел перед микрофоном мужчина, по-видимому ведущий радиопрограммы. Над ним наклонилась брюнетка, которая что-то ему объясняла.

– Нет, я слева от вас. Меня зовут Сара Мэрфи, – раздался голос в наушниках.

Деннис повернулся в указанном направлении. Перед другим микрофоном расположилась женщина. На голове у нее тоже были наушники. Встретившись взглядом с Деннисом, женщина улыбнулась и добавила:

– Доктор Сара Мэрфи. Специалист по сексуальным проблемам, как и вы.

Угу, специалист, это видно сразу. Деннис сглотнул. Настоящее воплощение сексуальных проблем для какого-нибудь несчастного мужика. А может, вовсе не несчастного. «Воплощение» происходит от слова «плоть», неожиданно пришло ему в голову. Щедрая, влекущая плоть. И волосы. Огненные, буйные волосы, беспорядочными кудрями спадающие ей на плечи, на лоб, на щеки. Почему-то ему подумалось о мокрых волосах. Наверное, потому, что ему так и не удалось изгнать из своих мыслей ту купальщицу. Он представил себе, что эти отяжелевшие от воды мокрые пряди ниспадают до самых ямочек над упругими ягодицами. У этой красотки наверняка там ямочки. Такое роскошное тело!

Деннис опять судорожно сглотнул. Мысленно отругал себя за грязные мысли. Такая неожиданная реакция удивила его. Как будто он никогда раньше не видел красивых женщин. Но словом «красивая» нельзя было описать Сару Мэрфи. Ее вообще трудно описать. Он скользнул взглядом по шелковистому облегающему материалу ее жакета, на котором две верхних пуговицы были расстегнуты, давая возможность оценить размер и форму ее внушительного бюста. Мини-юбка открывала ее длинные стройные ноги почти до… Деннис снова сглотнул. Слово «мини» для фасона и длины этой юбки никак не подходит. Деннис с трудом оторвал взгляд от того места, которое едва-едва прикрывала эта дерзкая микроюбочка, и опустил глаза. О, напрасно. Его взгляд уперся в кончик покачивающейся босоножки на высоченном каблуке. Если ее костюм состоял из двух ничтожно малых клочков материи, то босоножки держались на узких ступнях с помощью двух шнурочков, так ему показалось.

Он с трудом оторвал взгляд от этого живого воплощения греха. В наушниках вновь зазвучал ее волнующий голос:

– Впрочем, теперь я припоминаю, что мы уже встречались, доктор Флемминг.

Он отрицательно покачал головой. Исключено. Забыть такое невозможно.

Она улыбнулась, обнажив ровные белые зубы, и погрозила ему пальцем с длинным ярко-красным ногтем. У Денниса застучало в висках.

– Я должна извиниться перед вами. Я назвала вас извращенцем.

И она скрестила руки на груди, отчего ее груди буквально выкатились из расстегнутого жакета.

– Представьте меня без грима. И без одежды.

Денниса прошиб холодный пот. Перед ним сидела та самая утренняя купальщица. Деннис вполголоса чертыхнулся.

– Эй, док, – раздался в наушниках голос ведущего, – наша радиостанция не одобряет употребления ненормативной лексики в эфире.

– А мы что, уже в эфире?! – ужаснулся Деннис.

– Нет, но сейчас будем. Десять, девять, восемь…