Келли решила, что ей прежде всего необходимо соблюдать большую осторожность.

И в недели, последовавшие за столь неожиданной встречей с Райли в ресторане «Отбивные от Уиггли», более не носилась по городу как бог на душу положит. Тщательно и заранее продумывала маршрут сначала от дома через летний лагерь до работы, а потом с работы домой. Избегала тех мест, где могла совершенно случайно встретиться с человеком, с которым при обычном раскладе встретиться совершенно невозможно. Кому-то все это могло показаться глупостью, игрой в шпионов, но лучше чувствовать себя дурой, полагала Келли, чем вновь столкнуться с Райли.

Она даже поработала частным детективом. В четверг, придя в библиотеку (как выяснилось, в филиал Ломбарда), Келли села за компьютер и набрала в поисковике: «Райли К. Ломбард-третий». В городском справочнике отсутствовали даже его телефон и адрес, а вот в Интернете количество информации о нем зашкаливало за все мыслимые пределы. Она просмотрела несколько статей о его бизнесе («История феноменального успеха», так озаглавил одну «Форчун»), взглянула на здание, где располагался нью-йоркский офис, на статистику прибыли, прочитала интервью с массажистом (похоже, в крупных компаниях наличие массажиста считается последним писком). Один журнал опубликовал большую статью, в которой подробно расписывался путь Райли с самого низа до вершины. Его отец, сантехник, умер (как и ее отец), когда Райли учился в школе. В Университет Техаса Райли поступил на стипендию, полученную за отличную учебу в школе. После этого переехал в Даллас, быстро делая карьеру в различных фирмах, потом основал собственную компанию. Далее в статье перечислялись его достижения: прекрасный дом в Хайленд-Парк, красавица жена, маленькая дочь… Маленькая дочь? Райли про нее не упоминал. Келли всмотрелась в две фотографии жены. Красавица – мягко сказано. Джоанна Чемберлен просто ослепляла своей красотой. Высокая, стройная, естественная блондинка, бывшая «Мисс Даллас». Она светилась благородством, уверенностью в себе. Среди многих и многих поколений ее предков не было никаких сантехников. Если в этом штате у кого-то и бежала по жилам голубая кровь, так это у нее.

И Райли говорил, что она умерла. В это было трудно поверить… и Келли не могла оторваться от ее фотографий. А маленькая девочка, светловолосая пухленькая миниатюрная копия Джоанны… куда делась она?

Тревор нашел мать, застывшей перед экраном компьютера.

– Мы можем идти, мам?

Келли с трудом повернулась к сыну:

– Что?

– Я спросил: можем мы идти? Тут так скучно. Словно опять попал в школу. Зачем нужны каникулы, если постоянно приходится приезжать в библиотеку?

Она посмотрела на устройства для чтения микрофишей, перевела взгляд на зал периодики. Газета, вот что ей требовалось.

– Почему бы тебе не подобрать видеофильм, который мы потом сможем посмотреть дома?

Плечи Тревора поникли.

– Ну ладно.

Келли и не заметила, как он отошел. Его кроссовки недовольно заскрипели по плиткам пола. Ей просто не терпелось покопаться в старых газетах. Речь шла уже не о том, чтобы почерпнуть, необходимые сведения, которые позволят и в дальнейшем избегать встреч с Райли. Ею двигало жгучее любопытство.

У нее не было никакой необходимости вызнавать все подробности личной жизни Райли. Будь у нее хоть капелька стыда, одна-единственная капелька, она этого не делала бы, ругала себя Келли.

Но само собой, остановиться уже не могла.

Ей потребовалось время, чтобы найти некролог Джоанны Чемберлен Ломбард, который оказался достаточно большим. И автору удалось передать то потрясение, которое испытали ее родные и близкие, потеряв такую молодую, прекрасную и, судя по всему, обаятельную женщину. Келли с трудом удалось заставить себя прочитать некролог до конца. С фотографии на нее смотрели Джоанна и маленькая девочка в одинаковых платьях. А потом взгляд Келли зацепился за второй абзац.

Дочь Ломбардов, Эбигейл, также погибла в аварии.

Авария. Келли нахмурилась и быстро просмотрела микрофишированную страницу некролога. Учеба в частных школах и путешествия по экзотическим местам, корона «Мисс Даллас» и отличные оценки. Свадьба, короткая счастливая семейная жизнь. Благотворительная деятельность, работа в различных комитетах. И за несколько абзацев до конца Келли нашла то, что искала:

«Миссис Ломбард с дочерью ехала в южном Направлении по 35-й автостраде в Остин, чтобы навестить родителей, когда следовавший на север восемнадцатиколесный трейлер потерял управление. Перевернулся, пробил разделительное ограждение, и его вынесло на полосу встречного движения. Он проскользил несколько сотен ярдов, прежде чем столкнулся с автомобилем миссис Ломбард. Она и ее дочь погибли при ударе. Согласно расследованию, проведенному дорожной полицией, причиной аварии стал сильный дождь. Погибли еще четыре человека, включая водителя трейлера».

Келли, потрясенная, откинулась на спинку стула. Эту самую аварию описал ей Райли в своем кабинете, подтверждая свои сверхъестественные способности.

По ее телу пробежала дрожь. Она похолодела.

А что почувствовал Райли? Как повел себя, когда случился этот кошмар? Келли не могла и представить себе, каково это – в мгновение ока потерять двух самых близких тебе людей. Она вернула на экран фотографию, и на глаза навернулись слезы. Она просто не смогла бы такого вынести.

Неужели Райли действительно предвидел эту жуткую аварию? Или озарение пришло позже… показывая, что он ничего не мог поделать, не мог предотвратить трагедию? В любом случае этот человек жил с Эверестом горя на плечах. Вновь Келли зарделась от стыда. Как она могла упомянуть его жену в разговоре с ним, да еще так злобно, так бездушно?

Теперь прояснилось многое из того, что он ей говорил. К примеру, почему он не ходит на свидания. Глядя на умершую жену, белокурую, ослепительно красивую, Келли понимала, что остальные в сравнении с ней выглядят как бледные тени. И этот эмоциональный груз так давил на него. Оставалось только удивляться, что этот человек еще не сломался. А может, это уже произошло?

Вот и еще одна причина, по которой ей следовало постоянно оглядываться. Быть осторожной. Принять всевозможные меры, чтобы вновь не встретиться с Райли.

– Скорее, мамочка! Я опа-а-а-а-аздаю!

И это говорила девочка, которую приходилось чуть ли не за уши вытаскивать из ее комнаты, чтобы не опоздать в школу или летний лагерь. Но когда предстояло провести ночь в доме Маргарет Тарстон, Тина превращалась в мисс Пунктуальность. Она стояла в дверях спальни Келли с розовым чемоданчиком в руке, подпрыгивая от нетерпения.

Келли – она только-только вернулась домой с работы – не помешали бы десять минут для того, чтобы перевести дух. Но судя по всему, у нее не было и десяти секунд. Не оставалось ничего другого, как подниматься и идти к двери.

– Не понимаю, к чему такая спешка. Миссис Тарстон сказала: в любое время до…

– Мать Маргарет во второй половине дня печет самые вкусные булочки, – ответила Тина, словно объясняя, почему следует поторопиться. – Из овсяной муки с изюмом. Все делает сама.

У Келли домашняя выпечка давно уже ассоциировалась с замороженным полуфабрикатом, который доставался из морозильной камеры, освобождался от целлофана и ставился в духовку. Теперь же, шагая за дочерью, хватая сумочку, роясь в ней в поисках ключей, она вдруг представила себе, как тощая, как спичка, Барбара Тарстон жнет овес и высушивает виноград во внутреннем дворике.

По пути к дому Тарстонов Тина сидела, сжавшись в комок нервов, как бывало всегда, когда она ехала в «тойоте» (ее отремонтировали и вернули, к ужасу детей и к огромному облегчению и тихой радости Келли). Вдруг девочка шумно выдохнула:

– Как бы мне хотелось, чтобы у нас что-нибудь случилось.

Келли повернулась, бросила на дочь озабоченный взгляд:

– Что-нибудь? Например?

– Я не знаю! Просто хочу, чтобы что-нибудь случилось. А ты не хочешь?

Келли на мгновение задумалась. У нее в прошлом году и так много чего наслучалось: развод, открытие копировального салона, связанные с этим хлопоты. Если на то пошло, на текущий момент она с радостью обошлась бы без сюрпризов.

– В салоне все идет хорошо. Может, через пару-тройку недель, когда вложенные в салон деньги начнут окупаться, мне удастся скопить достаточно денег, и мы купим тебе новую одежду для школы.

– Мама… я говорю не о покупках! Я про нечто большое. Нечто удивительное! – Дочь повернулась к ней. – Как в то утро, когда на подъездной дорожке стоял новый автомобиль. Разве ты не помнишь, что ты тогда почувствовала?

Келли застыла, прижатая к спинке сиденья ремнем безопасности. «Разве она не помнила?» Себя же не обманешь. Не проходило и дня, чтобы ей не вспоминались ощущения, которые она испытала, сев в этот роскошный автомобиль. Или в тот момент, когда она решала: принять или отвергнуть этот подарок. И ведь насколько велико было искушение!

– Помню, – пусть с неохотой, но призналась она. – А насчет покупок… Если ты хочешь дорогие вещи, за них нужно платить. Я это тебе объясняла. Богатство не падает с неба. Приходится работать, откладывать и…

Тина поджала губы, бросила на мать умоляющий взгляд:

– Я говорю о желаниях!

– Я знаю, но… – Келли замолчала.

Господи, и когда только она стала специалистом по этим вопросам?

– Неужели ты не хочешь, чтобы произошло что-то магическое? – спросила ее Тина. – Как происходит в книгах?

– Конечно, – согласилась Келли. – Поверь мне, если гном постучится ко мне в дверь и предложит горшок с золотом, я не прогоню его прочь. Я просто хочу, чтобы ты прежде всего твердо стояла на ногах. Жизнь – не сказка.

Тина закатила глаза:

– Ты хочешь, чтобы я уяснила, что, кроме скуки, в моей жизни ничего не будет? Ты не веришь ни в магию, ни во что другое!

Все так, она верила в магию не больше, чем в сверхъестественные способности человека, но никогда раньше её материалистические убеждения не подвергались такой жесткой проверке. Ее учила девятилетняя дочь!

Они свернули на усаженную вязами улицу Тарстонов, где каждый дом мог похвастаться ухоженной зеленой лужайкой. Для такой впечатлительной девочки, как Тина, созерцание этого идеального мира с картинки наверняка давалось с трудом. В Келли начало закипать раздражение. Она постоянно твердила детям, что жизнь не всегда справедлива и ты должен в своих делах выкладываться полностью, а не завидовать другим. Но принимала ли она сама этот постулат? Почему Маргарет Тарстон с ее домашними пирожками и тюдоровским домом гораздо счастливее Тины, которой приходится довольствоваться крохотной спальней и чипсами?

Она затормозила на подъездной дорожке Тарстонов и повернулась к Тине, которая со скоростью света расстегнула ремень безопасности и потянулась к розовому чемоданчику, чтобы выскочить из «тойоты» до того, как кто-нибудь увидит ее в этой колымаге. Не без грусти Келли осознала, что к независимости Тина шла куда быстрее, чем Тревор.

– Я хочу дать тебе все, что смогу, лишь бы ты стала кем хочешь быть, Тина. Ты умная, талантливая, и я тобой горжусь.

Тина нетерпеливо кивнула, уже взявшись за ручку дверцы. Спор о магии забылся в предвкушении вечера во дворце Тарстонов.

– Спасибо, мама. Завтра я тебе позвоню.

Келли открыла свою дверцу:

– Я провожу тебя до дома, чтобы перекинуться парой слов с Барбарой.

– В этом нет необходимости. – Тина выскочила на подъездную дорожку. – Я поблагодарю ее за тебя.

– Но…

– Мама…

Келли вышла из машины, и в этот момент из дома появились Барбара Тарстон и Маргарет, которая подбежала к Тине и взяла ее чемоданчик.

Барбара энергично помахала рукой.

– Всем привет!

Миниатюрная женщина с пепельными волосами, пряди которых каждое утро укладывались на положенное им место и не смели шевельнуться до самого вечера. Как обычно, она была в накрахмаленной белой льняной рубашке, подчеркивающей идеальный загар рук, и розовых шортах, достаточно коротких, чтобы выставлять напоказ ее стройные, но тонкие, как спички, ноги.

– Какой миленький топ, Келли! Ты всегда так хорошо выглядишь!

Келли замерла, уже собравшись захлопнуть водительскую дверцу, потом посмотрела на свою футболку. Оставалось только удивляться, что комплимент мог прозвучать так оскорбительно. Отчасти потому, что она не привыкла разговаривать через двор, но Барбаре, похоже, наоборот, нравилось кричать. И голос у нее был пронзительно-командный, какие Келли не любила с детства.

– Спасибо, что берете Тину на ночь.

– Нам нравится принимать Тину у себя! – прокричала Барбара, хлопнув в ладоши.

«Чтоб ей пусто было», – неблагодарно подумала Келли.

– С ней всегда так весело. В честь ее приезда я даже испекла ее любимые овсяные булочки. – Исчезая вслед за Маргарет в доме, Тина небрежно махнула Келли рукой.

– Тина мне как раз о них рассказывала.

Барбара просияла:

– Она такая милая! Это же обычные булочки из ирландской овсяной муки, со свежей корицей и экологически чистым изюмом, которые продаются в «Удачном выборе». Ты же знаешь, какой это отличный магазин!

Келли улыбнулась. Речь шла о новом роскошном супермаркете, заглянуть в который у нее пока не нашлось времени (если честно, она сомневалась, что тамошние деликатесы ей по карману).

– Я позвоню, прежде чем забрать Тину завтра.

Барбара замахала руками:

– Не беспокойся, Келли… я ее привезу.

– Зачем тебе лишние хлопоты…

– Никаких хлопот! – оборвала ее Барбара. – И Тина обожает ездить на нашем новом «мерседесе». Она такая милая!

Келли скользнула за руль и некоторое время тупо смотрела на тяжелую резную дверь, за которой только что скрылась Барбара Тарстон, слишком радушная, чтобы выплескивать на нее свое раздражение. Черт побери! Эта женщина так хорошо относилась к Тине, что ненавидеть ее не было никакой возможности.

Келли задним ходом вырулила с подъездной дорожки и медленно поехала по улице, поглощенная своими мыслями.

Может, все дело в ней? Эта раздражительность, это чувство вины, эта мелочная зависть маскировали тот простой факт, что ей нечем себя занять. Впервые за последние годы у нее выдался абсолютно свободный вечер. Тревор ночевал у своего приятеля Джо, завтра им предстояла важная игра в Малой лиге, в которой «Сотис бургер хауз» рассчитывали порвать «Меррилл Линч» (ну зачем даже в детском спорте такая зверская терминология?). И Келли понятия не имела, как ей провести этот вечер. Она могла бы позвонить Рите, но в пятницу та обычно стирала с Уэнделом. Подумала о том, чтобы вернуться в «Копикэт», но там были Алехандро и Лана, теперь ее постоянная сотрудница. Они не только работали, но и обменивались такими взглядами, от которых, казалось, искры летят. Да и что ей там делать? Наполнять степлеры? Пребывать в зоне повышенного сексуального напряжения? Если вечером в пятницу, когда редко у кого могло возникнуть желание что-то скопировать, она не могла оставить салон на двух своих сотрудников, значит, превратилась в законченного трудоголика.

Был и еще один момент. Ее ждал вечер без детей, об этом она могла лишь мечтать. Представляла себе, как долго будет принимать пенную ванну, потом ужин (семга, спаржа, вино) и наконец фильм детям до шестнадцати (романтическая история, предпочтительно с Харрисоном Фордом или Джорджем Клуни). С каким вожделением думала она о таком вечере, стирая, готовя макароны с сыром или в тысячный раз смотря «Маленькую принцессу». Кассету с этим фильмом ее мать подарила Тине на прошлое Рождество.

Теперь же, когда этот вечер настал, она растерялась. Смотреть фильм с Джорджем Клуни определенно не хотелось. Пенная ванна? Тревор всегда забывал сполоснуть ванну после того, как принимал душ, так что сначала ее предстояло начисто вымыть. На это ушло бы слишком много сил, да и какое удовольствие от лежания в воде, в которой растворены остатки чистящего средства?

И, честно говоря, Келли с ужасом думала о возвращении в пустой, молчаливый дом. Ехала медленно, сворачивая с одной тихой незнакомой улицы на другую, тянула время. Наконец выехала на одну из центральных авеню. И на другой стороне увидела «Удачный выбор», новый продовольственный супермаркет, которым восторгалась Барбара, – конечно, там же продавали свежую корицу.

Келли, заинтригованная, смотрела на кирпичное здание. Интересно, из чего делают порошок корицы? Из корня? Из коры? Из листьев? И как выглядит корица до того, как ее разотрут в порошок? Решив все это выяснить, она пересекла улицу и втиснула «тойоту» между двумя автомобилями и дальнем конце стоянки.

В супермаркете одни покупатели спешили по проходам, складывая покупки в тележки и одновременно с кем-то болтая по мобильникам. Другие, по большей части молодежь, неторопливо прогуливались с проволочными корзинками в руках, тщательно выбирая стеклянные баночки с греческими перчиками или жестяные – с паштетом, бросая призывные взгляды на покупателей противоположного пола. Создавалось ощущение, что в этом супермаркете яппи искали пару на уик-энд.

Пытаясь отнестись к этому заведению с пролетарской настороженностью, Келли, однако, соблазнилась экзотичностью представленных товаров. Одни только полки с джемами и желе показались ей чудом. Стеклянные баночки необычной формы, крышки, упрятанные под лоскутки клетчатой ткани, комбинированные составляющие баночек: гуава-клубника-киви или мята-манго-ананас. В хлебном отделе она увидела мешки с овсяной мукой, рисовой, ячменной, даже с обычной пшеничной. Мешки из грубой ткани – такую она видела только в фильмах – напоминали пухлые подушки. Все здесь было более интересным, более привлекательным, чем в обычных продуктовых супермаркетах. Впечатляло и количество товаров. Покупателям предлагались тридцать два вида цитрусовых, восемь сортов груш, каждую завернули в тонкую бумагу, подчеркивая ее ценность.

Но особенно потрясал, сырный отдел магазина, призванный удовлетворить самый изысканный вкус. Он занимал обе стороны целого прохода. Сыры сюда доставлялись со всего мира: большущие «колеса» из Швейцарии, Нидерландов, Франции… Только итальянские сыры занимали столько же места, сколько все молочные продукты в каком-нибудь супермаркете «Эконом». Келли стояла как завороженная, рассматривая разнообразные сорта сыра, когда вспомнила, что ее дочери давно уже хотелось швейцарского. И решила, что теперь может пойти ей навстречу. Дела в салоне шли очень даже неплохо. «Копикэт» увеличил рабочий день, пусть учебный год еще и не начался. В этом месяце они впервые получили прибыль – гораздо раньше, чем она надеялась. Так что, возможно, пришло время и шикануть по части еды. Завтра, решила Келли, Тина наверняка останется довольна своим сандвичем.

Время у нее было, так что выбирала она с толком, с расстановкой. Наконец она остановилась на куске молодого швейцарского сыра стоимостью в шесть долларов. Цена, конечно, показалась ей завышенной, но некоторые сыры стоили куда дороже. Создавалось ощущение, что в Европе коровы жевали траву, покрытую золотом.

Она потянулась к сыру, и вдруг кто-то тоже схватился за этот упакованный в целлофан кусок. В удивлении вскинула голову: так увлеклась выбором сыра, что и не заметила стоящего рядом человека.

– Привет.

Ей улыбался Райли Ломбард, яркий свет отражался в его синих глазах. Келли вскрикнула, ее пальцы, державшие сыр, тут же разжались. Что тут делал Райли?

Выслеживал ее?

– Я за вами не следил, – заявил он.

Неужели он еще читал и мысли?

Она тряхнула головой, напоминая себе, что все это бред. Не был он ни экстрасенсом, не телепатом – обычный мужчина, пусть и очень красивый. И он, конечно же, не выслеживал ее. Келли видела в нем красавца, миллионера, пусть даже психа, но только не маньяка. Точно знала, что для нее он никакой опасности не представляет.

Опасной была разве что его красота. Очевидно, он зашел в магазин после работы, об этом говорил деловой костюм, серо-синий, судя по тому, как он сидел на Райли, сшитый в Европе и очень дорогой. В нем Райли выглядел так сексуально, что замирало сердце. Такое впечатление он, видимо, всегда производил на женщин, по крайней мере на нее.

«Может, именно на тебя, – услышала она собственные мысли. – Нет!»

Скорее всего эта встреча была всего лишь совпадением. Всего лишь неудачным совпадением. Она просто расслабилась: забыла о том, что должна хорошенько подумать, прежде чем куда-то пойти.

Как она позволила такому случиться? Как вновь оказалась в непосредственной близости от этих синих глаз, рядом с мужчиной, который непостижимым образом притягивал ее к себе? Только на этот раз все чуть изменилось, потому что теперь она знала о Райли больше, чем следовало. Она знала, через какую ему пришлось пройти боль, возможно, боль эта до сих пор не покинула его, и от осознания этого искорки в его глазах еще больше задевали сердце. Как мог мужчина, у которого случилась такая трагедия, смотреть на мир столь теплыми глазами? Пережитое ею не шло ни в какое сравнение с его страданиями, и тем не менее ее частенько захлестывала жалость к себе, когда она сокрушалась о том, как несправедлива жизнь.

А теперь вот она разозлилась на него из-за какого-то паршивого куска сыра!

– Я уйду. – Она вцепилась в пустую корзинку.

Он рассмеялся:

– В этом нет необходимости, Келли. – Посмотрел на кусок сыра. – Вы выбрали этот?

– Можете его взять.

Он галантно протянул сыр ей:

– Я возьму другой кусок. Выбор здесь, судя по всему, неограниченный.

Она посмотрела снизу вверх на его лицо и прислонилась к прилавку, потому что ноги вдруг стали ватными. Глупо, конечно. Она видела этого мужчину уже много раз и могла бы привыкнуть к его ослепляющей красоте – лицу, которое могло выйти из-под резца Микеланджело, ровному загару, белоснежной улыбке, маленькой ямочке, которая появлялась при улыбке и всякий раз словно подмигивала ей.

Прежде ей было проще не поддаваться его чарам. Она видела в нем эксцентрика, которого могла не принимать всерьез. Теперь… он Келли заинтересовал. Ее влекло к Райли и потому, что ему пришлось столько пережить. По какой-то неясной, безумной причине он нравился ей все больше и больше.

– Ну, спасибо.

Она таяла, глядя на ямочку. Хотела бы убежать, да только чувствовала, что ноги словно приросли к сверкающим плиткам пола.

– Как дела? – С его ногами, похоже, произошло то же самое.

– Отлично, – ответила она и быстро добавила: – Тревор и Тина сегодня остаются у друзей, вот я и… – Она замолчала.

«Вот я и в продовольственном магазине». Что за жизнь!

Его улыбка стала шире.

– Я тоже.

Ее брови изумленно изогнулись. Она-то думала, что воротилы бизнеса всегда могут найти себе компанию. И им точно не нужно самолично набивать холодильник.

– У повара выходной, – объяснил Райли, похоже, без труда читая ее мысли. – Я собирался приготовить себе что-нибудь самое простое. Может, сандвич.

У повара? Келли попыталась представить себе, каково это – иметь собственного повара.

– Вы уверены, что знаете, где прислуга держит ножи и вилки? Или вы из тех работодателей, которые вникают во все мелочи?

– Боюсь, со строгостью и контролем у меня беда, – добродушно признался Райли. – С кухней я знаком в тех пределах, которые отведены мне Фаярдом.

Фаярд, повар. Она покачала головой. Даже в имени слышался отзвук «кордон блу».

Продолжая улыбаться, он посмотрел на пустую корзинку Келли, потом перевел взгляд на ее лицо.

– У меня идея… пока с покупками у нас не очень. Почему бы нам не поставить на этом точку и не перекусить вместе? Здесь как раз находится мой любимый кафетерий.

Она начала отказываться, хотя сердце учащенно забилось при мысли о том, что лишь столик будет отделять ее от этого человека, пока они будут есть. И такое времяпрепровождение устраивало ее гораздо больше, чем просмотр в гордом одиночестве какого-нибудь фильма с Джорджем Клуни.

– Я не могу.

Он склонил голову набок:

– Правда? А я подумал, раз уж вы весь вечер будете одна…

Какой же у нее длинный язык! И зачем только она сказала ему об этом?

– Буду. Просто…

Светлые брови изогнулись.

– Просто?

Ну почему он так настаивает?

– Разве вы не помните нашу договоренность? – спросила она. Это же он говорил, что не хочет ее видеть, вообще не хочет иметь с ней ничего общего. – Вроде бы нам не положено этого делать. Насколько я понимаю, это та самая ситуация, которую нам нужно избегать.

– Я пытался.

Келли закатила глаза:

– Пожалуйста, не нужно. И позвольте извиниться за свое поведение при нашей последней встрече.

– Нет необходимости.

– Нет необходимости? Ваш друг наверняка подумал, что я сумасшедшая.

Райли рассмеялся:

– Все нормально, в каком-то смысле он сам сумасшедший.

– Однако я была так агрессивна. Я уверена, наша встреча тогда… и сегодня… ну, всего лишь совпадения. Я хочу сказать, Даллас – не такой уж большой город.

– Точно, в нем всего несколько миллионов жителей.

– Но есть места, где вероятность встречи значительно выше. К примеру, вот этот магазин.

Он улыбнулся:

– Я все равно хотел поговорить с вами, Келли. Думаю, нам без этого не обойтись.

– Почему?

– Нужно кое с чем разобраться. – И торопливо добавил: – Это будет не романтическое свидание, заверяю вас. У меня нет каких-то скрытых мотивов, и, если вас это больше устроит, мы можем поехать каждый на своем автомобиле. Вы можете даже заплатить за себя, хотя я предпочел бы, чтобы вы позволили мне вас угостить.

Она уже открыла рот, чтобы запротестовать (пусть еще и не знала, какой приведет довод), но он продолжил:

– Послушайте, в этот вечер мы оба свободны, хотим есть, и, уверяю вас, нам действительно есть о чем поговорить.

Она все равно хотела запротестовать, отклонить его предложение, но последние слова Райли остановили ее. О чем же им нужно поговорить? Что происходит в его голове?

Она вопросительно посмотрела на него:

– В чем, собственно, дело, Райли?

– Пообедайте со мной, и я все вам расскажу.

Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом любопытство Келли взяло верх. И его улыбка… А когда появилась ямочка, Келли уже не смогла устоять.

– Быстренько перекусим, и все, – согласилась она.

Она не хотела показаться невежливой. Да и потом, это всего лишь обед.