Я схватил Рейчел за руку, и мы торопливо зашагали, только не к выходу, а в сторону лестницы, используя толпу для прикрытия.
– Вверх? – спросила Рейчел.
– Нет.
Моей конечной целью было сесть в какой-нибудь из поездов. Но когда мы уже добежали до турникетов, ведущих к платформам, женский голос из громкоговорителя вдруг объявил:
– Внимание! Внимание! Движение всех поездов временно остановлено по техническим причинам. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и оставайтесь на платформах. Как только появится новая информация, вы будете оповещены. Спасибо.
Казалось, мои надпочечники выплеснули мне в кровь целую кварту адреналина.
Дикторша повторила сообщение по-испански.
– Обратно к лестнице, – приказал я, круто поворачиваясь.
– Вверх или вниз?
– Вверх!
Мы побежали, перескакивая через ступеньки. На той лестничной площадке, откуда был виден весь первый этаж торгового центра, я остановился и осторожно перегнулся через перила. Полицейский, опознавший меня, до сих пор метался по залу, пытаясь угадать, куда мы подевались. Пока я за ним наблюдал, он окончательно решил в пользу лестницы и двинулся в ее сторону.
– Почему остановились поезда? – спросила Рейчел.
– Нас ловят.
– Они парализуют железнодорожное движение только для того, чтобы нас поймать? – недоверчиво ахнула Рейчел.
Опять включился громкоговоритель:
– Внимание, пожалуйста. Полиция просит всех пассажиров и покупателей спокойно и медленно двигаться к выходам. Мы приносим извинения за причиненное неудобство. Не существует никакой опасности для вашей жизни или вашего имущества. Вы можете не торопясь оплатить ваши покупки, но затем направляйтесь прямо к выходу, нигде не задерживаясь. Спасибо.
Было заметно, с каким трудом Рейчел держит себя в руках.
– Выходить мы не будем, да? – спросила она.
Я опять взглянул вниз через перила. Полицейский стоял уже на лестнице и решал, подниматься ему или спускаться.
– Единственный способ затеять эвакуацию в таком масштабе – имитировать антитеррористическую операцию. А значит, вокруг здания уже по меньшей мере сотня полицейских.
Нам пришлось прижаться к стене: поток взволнованных людей, спускающихся по лестнице, увеличивался с каждым мгновением. Одни мы стояли, тем привлекая к себе нездоровое внимание.
– Я вижу два варианта, – сказал я Рейчел. – Первый: изменить нашу внешность и попытаться выйти с толпой.
– Как же нам изменить внешность?
– Ну… Купим себе все черное, добудем ножницы, обрежем волосы, вздыбим их лаком… Они ищут профессоров. А мы превратимся в немного престарелых металлистов или панков.
Рейчел скептически покачала головой.
– А как мы будем выкручиваться в аэропорту? На паспортных фотографиях мы вполне приличные люди.
– И то верно… Значит, попробуем более простой вариант. Проберемся куда-нибудь на склад и затаимся за коробками. Переждем. Ведь они не будут искать бесконечно.
– Чем проще, тем надежнее, – сказала Рейчел.
Но я тут же сам себе возразил:
– Полиция может задействовать собак.
– О Боже! Нам еще и от собак придется бегать!
– Пошли! – вдруг решительно приказал я.
У меня появилась идея.
Расталкивая людей, я побежал вниз по лестнице, шаря глазами по толпе, чтобы не столкнуться ненароком нос к носу с полицейскими. Рейчел бежала за мной. Заходя в здание, я видел рекламу кинотеатра и теперь исходил из предположения, что он где-то в подвальном этаже торгового центра. И действительно, спустившись на эскалаторе, мы увидели в большом холле многолюдное кафе, а за ним вход в кинотеатр. Сидящие за столиками посетители торопливо заканчивали еду и двигались к выходу. Из кинотеатра тоже вываливала толпа.
– Куда мы идем? – спросила Рейчел.
– В кинозал.
– Они же его эвакуируют!
Я ничего не ответил. Надо было торопиться. Пробившись через толпу выходящих, мы оказались в уже почти пустом темном кинотеатре. Билетер вежливо, но настойчиво выгонял последних зрителей. На экране трехметровый Хью Грант, руки в брюки, прогуливался по лондонской улице. Мы с Рейчел нырнули за тяжелый занавес, закрывавший запертый запасный выход. Чуть отдышавшись, я с удивлением обнаружил, что мы держимся за руки. Как испуганные дети. Или неандертальцы, которые убежали в пещеру от саблезубого тигра и теперь друг друга успокаивают.
– Почему в кино? – шепотом спросила Рейчел. – Почему не в заднем помещении какого-нибудь магазина?
Мысленно я представил, как полицейские осматривают наш украденный пикап. Найти его при такой массированной облаве не составит труда.
– Собаки! – также шепотом ответила Рейчел самой себе. – Несколько минут назад здесь было множество потных людей. Хаос человеческих запахов. Не то что в чулане магазина.
– Умница.
Музыка в зале прекратилась. Очевидно, проектор наконец отключили. Я ожидал услышать голоса полицейских, однако в зале царила мертвая тишина. Прошло пятнадцать минут. Еще пять. Стоять и ничего не делать было нестерпимо. Страх не давал скучать, но все равно было противно. Рейчел мяла в своей ладони мою потную ладонь. Я высвободил руку, чтобы вытереть ее о брюки, а заодно и стереть пот со лба. И тут в зале раздался громкий мужской голос:
– Я в кинотеатре, начинаю работу!
Рейчел вцепилась в мою сорочку.
Полицейская радиоболтовня отзывалась эхом в пустом зале.
– О'кей, – раздался голос из уоки-токи, – только не забудь заглянуть под стулья.
Была надежда, что полицейский поленится проверить большой зал с множеством запасных выходов. О его небрежности говорил уже тот факт, что он не заставил механика зажечь свет в зале и ходил с фонариком. Однако я услышал короткий прерывистый сап, от которого у меня едва не остановилось сердце. Свет полицейскому не нужен потому, что с ним собака!.. Похоже, придется или сдаться, или вступить в перестрелку с городской полицией.
– Она, кажется, что-то унюхала! – сказал полицейский в микрофон. – Точно, взяла след. Вперед, девочка, вперед!
Я затаил дыхание. Если овчарка кинется на меня, я и выстрелить не успею.
– Черт, это просто недоеденная сосиска… Погоди, не сосиска, она тянет меня дальше…
Голос приближался. Рука Рейчел у меня на боку дрожала.
Как она отреагирует, если я выстрелю в парня с собакой? Это ведь не профессиональный убийца, подосланный Гели Бауэр. Просто полицейский, который честно выполняет свой долг.
– Пошла кругами, – донеслось из зала. – Здесь такой дух стоит – чем только не воняет! Я и сам дурею. Ладно, вернусь, когда запахи хоть немного выветрятся.
– О'кей, твоя девочка везде нужна – работы непочатый край. Если по-умному, то нужен десяток ищеек.
В зале опять воцарилась полная тишина.
– Что будем делать? – прошептала Рейчел.
– Ждать.
– И как долго?
– Не могут же они держать вокзал и торговый центр закрытыми бесконечно! Это скандал и жуткие расходы.
– Думаешь, собака вернется?
– Не знаю.
– По-моему, я от страха описалась.
– Не переживай. От этого никто не застрахован.
– А разве собака не учует?
Тут Рейчел была права.
– Забудь. Поменьше шевелись и помалкивай.
* * *
Через час и сорок пять минут из громкоговорителя раздался мужской голос:
– Профессор Теннант, с вами говорит Уилтон Ховард из Вашингтонского департамента полиции. Доводим до вашего сведения, что все происходящее – трагическое недоразумение. Мы знаем, что в Северной Каролине вы стреляли, защищая собственную жизнь. Поэтому предлагаем вам безбоязненно сдаться. Мы разрешим вам связаться по телефону с кем угодно. Пожалуйста, выйдите вместе с профессором Вайс на открытое пространство, положите на пол оружие и сдайтесь, ничего не опасаясь, любому полицейскому, который к вам подойдет. С вами не будут обращаться как с преступником.
– Что ты думаешь? – спросила Рейчел. – Можно им верить?
– За этими формулировками я чувствую Гели Бауэр.
– Но может, это правда? Ведь это не только для нас, это слышат все полицейские в здании!
– Если полицейским сказали, что я – террорист, то они решат, что любая ложь оправдана, лишь бы поймать такого гада. К тому же они уверены, что я вооружен, а это не прибавляет симпатии со стороны полиции.
– Но ты же не…
Я предпочел бы солгать, однако Рейчел имела право знать правду.
– У меня с собой револьвер. Именно его имела в виду Мэри Венэбл, когда велела мне получше прятать "свою штуку".
– О Боже, Боже…
Полицейский начал дословно повторять свое обращение по громкоговорящей связи.
– Дэвид…
Я сжал ей руку.
– Не психуй. Все образуется.
Прошел еще час. Время от времени репродуктор включался снова, и меня соблазняли сдаться то так, то этак. Я посоветовал Рейчел лечь на пол у стены. И сам лег рядом.
Собака не вернулась, но полицейские приходили опять. Судя по звукам, они прочесали весь зал, ряд за рядом. И опять не включив свет, а только с фонариками. Нам с Рейчел пришлось пережить несколько мучительных минут полного отчаяния. Нас и без собаки можно было найти, если искать по-настоящему тщательно. В какой-то момент тяжелые шаги зазвучали совсем рядом. Я увидел под занавесом черные ботинки. Полицейский остановился и отодвинул край тяжелой ткани. К счастью, только чуть-чуть. Привыкшие работать с преступниками, полицейские не предполагали, что кто-то будет прятаться так глупо. Мы с Рейчел лежали на полу и не дышали. Полицейский отпустил ткань, для верности пару раз похлопал по занавеске и пошел дальше. "Если они так и настоящих террористов ловят, то я нашему народу не завидую!" – подумалось мне.
Ленивые поиски продолжались еще пару минут, потом в зале опять наступила тишина. Я понимал, что Рейчел близка к истерике, но не решился успокаивать ее даже шепотом. Я и сам был на грани обморока. Если они придут в третий раз, я могу без всякого повода выскочить из-за занавески и начать палить почем зря…
Прошло еще двадцать убийственно длинных минут. Гробовая тишина. И репродукторы молчат. Потом мы вдруг услышали щелчок и ровный механический шорох. Я догадался, что механик перематывает фильм.
– Это проектор? – спросила Рейчел, которая тоже угадала природу звука.
– Да. Киномеханик готовится к новому сеансу. Стало быть, вокзал открывают! Нам надо уходить.
– Не лучше ли дождаться вечера?
– Нет. Именно перед закрытием и после закрытия контроль будет максимальным. А прямо сейчас мы можем рассчитывать на хаос, когда вокзал и торговый центр опять откроют для пассажиров и покупателей. Практически это наш единственный шанс улизнуть отсюда. Ночью они снова проверят каждый угол.
Мы встали с пола и на цыпочках подошли к главному выходу из кинотеатра. Я чуть приоткрыл дверь. По лестнице поднимались две женщины. Кафе пусто. Женщины на лестнице одеты обычно, но могли оказаться, конечно, и полицейскими в штатском. Однако тут репродуктор объявил об изменениях в расписании движения поездов. Значит, на платформах уже пассажиры. Чего ради делать такие объявления в пустом вокзале? Я потянул Рейчел за собой: вперед!
Чем дальше мы шли, тем больше людей видели. Эскалаторы и лестницы стремительно заполнялись покупателями, на кухнях гремела посуда, продавцы занимали свои места и отмыкали кассы.
– Когда будем на первом этаже, иди за мной на расстоянии двадцати-тридцати шагов, – велел я Рейчел. – Если меня опознают и скрутят, смешайся с толпой.
Эскалатор закончился около входа в большой книжный магазин. Я поцеловал Рейчел в щеку и пошел через зал в сторону главного выхода, высматривая в толпе людей в форме.
Закрыв вокзал на три часа, полиция самой себе устроила огромные трудности. Сразу тысячи раздраженных ожиданием людей заполнили здание, и в плотных толпах нам с Рейчел было довольно легко затеряться. Большинство людей двигалось в сторону поездов. Перед выходом на платформы, подумал я, контроль самый строгий – там узкие проходы. Поэтому я решил воспользоваться главным входом в вокзал. Если выпускают по одному, я поверну обратно и стану искать какой-нибудь неохраняемый или плохо охраняемый запасный выход. А если на главном входе просто стоят полицейские наблюдатели, стоит рискнуть в надежде на анонимность большой толпы.
Между мной и выходом было круглое двухэтажное кафе – остров в центре зала. Столики на втором этаже стояли у перил, и посетители могли оттуда наблюдать суету внизу. Я отметил про себя, что это лучшая позиция для того, кто хочет найти меня в толпе. Я опустил голову, чтобы сверху меня не узнали, и прибавил шагу. Но когда я уже почти обогнул кафе, сверху вдруг раздался громкий женский голос:
– Профессор Теннант!
Я невольно резко поднял голову.
У перил на втором этаже стояла Гели Бауэр и смотрела на меня холодными синими глазами. Эти глаза и этот шрам… Я испытал суеверный парализующий ужас. Появление Гели Бауэр означало смертный приговор. До этого было только баловство, игра в прятки… теперь пришла Смерть. В те три часа, что мы с Рейчел отсиживались в кинотеатре, Гели успела прилететь из Северной Каролины. Полиция открыла вокзал и торговый центр, но Гели предугадала мои действия и выбрала наилучшую позицию для обозрения зала. С галереи было долго спускаться. Со второго этажа кафе она сбежит за несколько секунд.
Я оглянулся на Рейчел – проверить, все ли с ней в порядке.
Идиотская ошибка. Гели проследила за моим взглядом и тут же поднесла переносную рацию к губам, отдавая соответствующий приказ.
– Беги! – крикнул я Рейчел.
Гели, бросив рацию, выхватила пистолет и прицелилась в меня.
Рядом с ней испуганно завизжала женщина. К ее визгу присоединились другие панические голоса. Гели кинулась к лестнице. Я вытащил револьвер из-под сорочки. Вокруг меня уже образовалось огромное пустое пространство – люди разбегались в разные стороны.
– Не делайте глупостей! – кричала Гели, одним прыжком преодолевая последние ступеньки. – Я стрелять не буду! Приказ убить отдал Питер Годин! А он рехнулся, и я больше этому сумасшедшему не подчиняюсь!
Теперь она стояла в нескольких метрах от меня – в боевой позиции, держа пистолет двумя руками.
– Если это правда, зачем вы держите меня на мушке?
Она не опустила пистолет.
"Почему она меня до сих пор не застрелила?" – мелькнуло в голове. И тут я сообразил. Рейчел была достаточно далеко. После первого же выстрела толпа побежит – и Рейчел без труда скроется. А Гели хотелось поймать нас обоих.
– Бросьте револьвер, профессор! – велела Гели. – Положите оружие на пол и ложитесь ничком! Клянусь, я не буду стрелять!
С такого расстояния она не могла промахнуться. У меня не было выбора. Я медленно нагнулся и положил револьвер на пол. В глазах Гели вспыхнуло удовлетворение.
Толпа реагировала на весь инцидент, как муравьиная колония, из центра которой поступил сигнал тревоги. Волны паники расходились во все стороны, и сотни людей устремились вон из здания, блокируя путь всем, кто хотел прийти на помощь Гели.
– Профессор Вайс, ничего не бойтесь, идите сюда! – крикнула Гели.
– Дэвид? – вопросительно отозвалась невидимая Рейчел.
Я зачарованно смотрел в дыру глушителя на пистолете Гели.
– Беги! – крикнул я Рейчел. – Спасайся!
Но Рейчел, очевидно, не послушалась, потому что Гели вдруг развернула пистолет и стала целиться куда-то мимо меня. Я рванулся вперед и схватил Гели за запястья в тот момент, когда она нажала на курок. Ярость на ее лице подсказала мне, что она промахнулась и Рейчел вне опасности.
Гели ударила меня коленом в живот, но ее руки я не отпустил – вцепился в них бульдожьей хваткой. Гели профессионально упала на спину, вместе со мной перекатилась, и я оказался под ней, пытаясь отвести от себя дуло пистолета. Как я ни напрягался, она не сдавалась, и глушитель приближался к моему лицу. Гели не была сильнее меня, просто ей было известно, как правильно вести себя в этой ситуации. Я же не знал ни одного приема и мог только пассивно сопротивляться. Однако мои силы стремительно убывали. Лицо ее налилось кровью, а шрам, наоборот, побелел. И это – последнее, что я увижу перед смертью?
– Бросьте оружие! – раздался рядом женский голос. – Оба! Бросьте оружие и вставайте!
В трех метрах от нас стояла Рейчел, двумя руками держа мой «смит-вессон». Она целилась в Гели.
– Опусти револьвер, дура! – прорычала Гели. – Я при исполнении! Получишь такой срок, что мало не покажется!
– Стреляй в нее! – крикнул я, возобновляя борьбу с Гели за пистолет. – Это она убила Филдинга! Стреляй!
Гели ударила локтем в мое солнечное сплетение, и глушитель мгновенно уткнулся мне в щеку. Я инстинктивно закрыл глаза. Грохнуло – и на меня что-то полилось. Я открыл глаза. Лицо Гели было прямо перед моим, закрывая от меня весь мир. Я оттолкнул ее, обмякшую Гели.
Рейчел всю трясло, револьвер ходуном ходил в ее руках.
Пуля угодила Гели в шею, и теперь она зажимала рану пальцами, чтобы остановить кровотечение. Никогда я не видел столько ярости в человеческих глазах. Я схватил Рейчел за руку и потащил за собой в противоположную сторону от главного входа. Вслед нам неслись вопли бессильно лежащей на полу Гели. Ее крики были, наверное, слышны на всех галереях огромного зала высотой в тридцать метров:
– Теннант, ты покойник! Конец тебе, сука!
Я мчался к книжному магазину в конце этажа. Упаковки с книгами большие и тяжелые. Значит, там, на складе, должно быть погрузочное окно с транспортером!
Покупатели в книжном магазине испуганно шарахались от нас во все стороны. Ни на кого не обращая внимания, мы с Рейчел пересекли просторный зал и вбежали в складское помещение. На плиточном полу громоздились коробки с книгами, а в дальней стене, как я и предполагал, был люк, за которым находился транспортер. Я нажал красную кнопку на стене, и заслонка люка пошла вверх.
Нам в глаза ударил солнечный свет. Я подсадил Рейчел на транспортер, потом сам запрыгнул на него. У фургона в конце погрузочной площадки разговаривали, стоя к нам спиной, двое мужчин. Пока мы бежали на четвереньках по транспортеру, я присмотрел белую «тойоту» в нескольких метрах от грузовика. Водительская дверца была открыта.
Спрыгнув на погрузочную площадку, я первым делом навел пистолет на мужчин, которые обернулись на шум. Затем дулом показал в сторону "тойоты".
– Мне нужна машина!
Один мужчина тут же поднял руки, второй только глазами моргал.
– Дружище, это мой автомобиль. Я…
– Ключи давай!
Владелец «тойоты» тупо таращился на меня.
– Да отдай ты ему ключи, придурок! – прошипел его приятель.
– Они в замке.
Я толкнул Рейчел в сторону пассажирской дверцы, а сам сел за руль и завел мотор. Владелец автомобиля что-то кричал мне вслед, но его слова перекрыл рев двигателя. Я так резко взял с места, что пришлось тут же притормозить, чтобы не врезаться во что-нибудь. Нельзя было терять голову: выехав из двора, следовало двигаться с нормальной скоростью, чтобы не привлечь внимания.
– О Боже, Боже… – причитала Рейчел, бледнее смерти.
Воющие сирены со всех сторон приближались к вокзалу.